Алхимик, который знал истину. Третья часть

Алхимик, который знал истину

Третья часть

"Бойся своих самых непреодолимых желаний, так как они имеют свойство исполняться"

Оглавление

Пролог

Глава Первая. Человеческие поступки

Глава Вторая. Семена сомнений и ростки истины

Глава Третья. Недостатки путешествия поездом

Глава Четвёртая. Недостатки путешествия пешком

Глава Пятая. Свидетельство из прошлого

Глава Шестая. Интриги и Тайны Хизгардского Королевства

Пролог

Мы сыграли свадьбу практически сразу, как я сделал предложение Уинри. Известие о том, что я собираюсь сыграть свадьбу, взбудоражило всех в округе, кого я знал и кто знал меня. Однако само торжество проходило весьма скромно. Уинри не хотела большого столпотворения. Да и мне, если честно, хотелось побыть в тишине. И, тем не менее, близких друзей мы все-таки пригласили.

К сожалению, мы так и не смогли вызвать Кертисов, так как, по словам Мейсона, их помощника в мясной лавке, они до сих пор были в отъезде. А искать их по всему Аместрису — гиблое дело. А вот семью Хьюзов нам таки удалось выдернуть полным составом в Ризенбург. Маэсу я позвонил в тот же вечер, что сделал предложение Уинри. И тот примчался со всей семьей через день. Вместе с ним прилетел Мустанг со всеми своими людьми, заодно прихватив и моих, кого смог. И вроде как ради этого он вытащил Хоукай с какого-то задания. А вот Кимбли, Дервиш и большая часть моих заместителей, банально не смогла приехать. Слишком большая загрузка. Но их отсутствие скрасило присутствие Генерал Лейтенанта Армстронг. Эта девушка прилетела на мою свадьбу едва ли не быстрее Хьюза.

Последним приглашенным была Диана Стоун. Сначала Уинри была против её присутствия на нашей свадьбе, мотивируя свой отказ тем, что "эта журналистка пишет про тебя одни гадости!" Однако я убедил её что всё не так плохо и в конце концов Уинри согласилась разрешить ей присутствовать. Позднее во время самой свадьбы, она удивилась тому насколько приветливой и тактичной была Диана во время свадьбы. И это были отнюдь не мои угрозы. Как позднее по секрету призналась мне эта журналистка, она сильно завидовала Уинри в её счастье. И хотя новость о моей свадьбе была готова стать первой сенсацией в стране, Диана обещала держать эту свадьбу втайне. Забегая вперёд, скажу, что хотя это ей и было трудно, но она справилась. А в конце весны следующего года, когда у нас с Уинри родился первенец, Диана с моего позволения издала книгу о нашей любви. Эта книга тут же стала бестселлером, принеся журналистке ещё больше славы.

Однако даже этот суматошный день подошел к концу. Никогда бы не подумал, что свадьба может настолько выматывать. Что самое интересное, во время битвы за Фотсетт не было так тяжело, как сегодня. Впрочем... Награда за моё терпение лежала сейчас на кровати рядом со мной. Уинри, моя любовь. Самый дорогой мне человек. Даже сейчас, когда свадебные торжества завершились и мы, наконец, уединились на нашем брачном ложе, даже сейчас я не могу поверить что всё это не сон. Что это — не плод моего воображение. На секунду мне показалось, что вот-вот и морок спадёт, и я вновь останусь один, но... Морок не спал и я вновь с нежностью обнял свою Любимую.

— Эд! — позвала она меня. Я повернул к ней голову. Она лежала у меня на плече и смотрела на меня. В её глазах промелькнула тоска. — Эд, скажи, ты ведь скоро снова уйдёшь?

— Не сразу, но... — слов не нужно было. Уинри и так понимала всё это. Понимала, почему я должен уйти и почему мы пока не можем уединиться вместе. — Прости меня, Уинри. Прости дурака старого.

— Ммм, нет Эд, не надо просить прощения, — покачала она головой и улыбнулась. — Ведь ты подарил мне то, о чём я даже и не смела мечтать. И ты не "старый". Во всяком случае, по сравнению со своим отцом.

— Ну, спасибо, Уинри, — я улыбался, она тоже. Не выдержав, я вновь поцеловал её, и она ответила мне взаимностью. И опять мы целовались долго.

— Эд! — спросила она спустя минут пять. — А сколько тогда тебе вообще лет?

— Хм, знаешь, а я ведь даже не задумывался, — спустя некоторое время ответил я на её вопрос. Он действительно меня озадачил. — Я даже затрудняюсь сказать. Хотя... если подумать, то там я прожил что-то около семи десятков лет, вот только помнятся они смутно. Вернее не так, знаний, технических и гуманитарных, у меня достаточно, и помню я их отчётливо, а вот воспоминания относительно моей личной жизни... Они размыты. Даже сейчас мне мало что удаётся вспомнить. Я не помню ни своего имени там, ни того, были ли у меня близкие. Разве что у меня там точно никогда не было семьи.

— Почему ты так решил? — спросила меня Уинри. Ей действительно было интересно.

— Потому что только сейчас я понял что это такое иметь семью... Нет, иметь такого близкого человека как ты, — честно ответил я. — И если я не помню такого чувства в своём прошлом, то значит его не было. В противном случае, я просто не знаю, как к себе относиться.

— Как всегда, честен, Эд, — ответила Уинри и прильнула ко мне. Не отрываясь от моей груди, она пробубнила — Слушай, а как думаешь, будет мальчик или девочка?

— И то, и другое, — отозвался я. — Я хочу и мальчика и девочку. И не одного, а нескольких.

— Эд, а я выдержу нескольких-то? — Уинри, кажется, готова была рассмеяться моей жадности.

— Я буду с тобой, — пообещал я, вновь обнимая её. — Я всегда, всегда буду с тобой. И я уверен, ты справишься.

— Спасибо, Эд, — вновь раздались слова благодарности.

— Знаешь, Уинри, я ведь уже принимал роды, — внезапно решил поделиться я.

— Да, я знаю, Госпожа Гресия рассказывала, как ты помогал родиться маленькой Алисии, — ответила Уинри. — Она такая хорошенькая. А ты помог ей появиться на свет. Знаешь, Эд, я горжусь тобой.

— Уинри, — протянул я в ответ. Моя ненаглядная души во мне не чаяла. Как и я в ней. — Эх, ты даже не представляешь, сколько страху я натерпелся за тот вечер. Когда Гресия сказала что рожает. Не знаю, как мы с Маэсом там не поседели? И после того случая, чтобы больше не попадать в такую ситуацию, я специально записался на курсы акушеров. Медицинское образование у меня было, но мне нужно было расширить его. И знаешь, это помогло. Если не считать практике в роддоме, где я, правда, находился в качестве ассистента, два раза мне всё-таки пришлось самому принимать роды. И оба случая из-за того, что врачи просто не могли добраться до рожениц вовремя, а я находился рядом. Представляешь, какие были глаза у них, когда им сообщали, что сейчас принимать роды у них будет целый генерал? Но во всех случаях роды проходили успешно. Я, наверное, никогда не забуду слов благодарности тех женщин. Ты не ревнуешь Уинри?

— Нет, Эд, я наоборот рада, что у меня такой муж, — покачала она головой. Пока я рассказывал, он затаив дыхание, слушала меня. Да, таких историй у меня было немало. — И раз ты говоришь, что я справлюсь, значит, мне не о чем волноваться.

— Да, тебе незачем волноваться, Уинри, все будет хорошо, — поглаживая её, произнёс я. — Всё будет хорошо, уж я об этом позабочусь.

Так мы лежали вместе, тихо разговаривали и постепенно засыпали.

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Первая. Человеческие поступки.

После свадьбы Ал с Армстронгом укатили обратно в Восточный город, а я оставался в Ризенбурге где-то ещё на неделю. И дело было не в моем коротком отпуске. Просто Уинри понимала, что я не могу надолго отлучаться от исполнения своих обязанностей. Именно поэтому спустя неделю после свадьбы я отправился в Восточный город. Пока что один. Супруга обещала приехать позднее и "самолично проследить, чтобы ни одна эта вертихвостка не клеилась к тебе". Вот прямо так она и сказала. Мы с Уинри условились, что она приедет ровно через две недели. И за это время я должен буду заодно подготовить наше будущее "семейное гнездышко" в Централе.

Вообще, если говорить начистоту, мне не хотелось, чтобы Уинри переезжала в Централ. И дело не в том, что её жизни якобы будет угрожать опасность. Просто Моя Любимая не привыкла к жизни в столице. Здесь она будет, откровенно говоря, скучать. Ей больше подойдет тихий Ризенбург, где она выросла и где ей все знакомо. Однако мои планы вносят свои коррективы в нашу семейную жизнь. Ведь я уже давно не рядовой алхимик. А значит в скором времени, рано или поздно, мне предстоит занять свое место в Генштабе. И не "По-совместительству" как сейчас, а вполне официально. Последнее время я не форсировал события, но всё к этому так и шло. Так что вполне естественно что "Супругу Генерала" будут ожидать в столице. Поэтому, будет значительно лучше, если Уинри заранее поглядит что такое с Централ, и с какими приправами его надо подавать.

Что же до того что ей может якобы угрожать опасность... Я прекрасно отдавал себе отчет в возможностях разведки Фюрера и нисколько не сомневался, что он давным давно просчитал все мои слабые стороны. В том числе и Уинри. Или же просчитает в будущем. У меня не было иллюзий на этот счет. Вот я и решил возглавить то, что не могу пресечь.

Впрочем, не думаю, что Уинри задержится в столице надолго. У меня для неё припасен сюрприз. А точнее — поездка в Дублис. Точнее, поездка в Дублис будет для меня. А вот её я планирую оставить в Рашвелле, земле обетованной для механиков автоброни. Заодно Уинри сможет подучиться там. Насколько я её знаю, она от такой возможности не откажется. Вот только я до сих пор не решил, везти ли её с собой сначала в Дублис или сразу оставить в горах? Понятно, что надо показать её Кёртисам. Вот только они сами виноваты, что шляются не пойми где, когда у меня свадьба. Так что я ещё подумаю, оказывать ли им честь таким образом или же сразу послать их лесом.

Вот такие вот были у меня планы. И сразу же приступил к их исполнению.

Поезд прибыл на вокзал Восточного города ранним утром. Так как официально мой отпуск по-прежнему продолжался, то одет я был как гражданский. Синие штаны с большим количеством карманов, желтая футболка и белая с синим спортивная куртка с капюшоном. Так что я производил впечатление простого мальчишки себе на уме, выглядящего лет на шестнадцать-семнадцать. Самый обычный старшеклассник, которых в каждом крупном городе полно.

Выйдя из здания вокзала, я сразу подошел к киоску и купил утреннюю газету. Следовало быть в курсе основных событий. Мало ли что могло произойти, пока я предавался прелестям семейной жизни? В верности этого суждения я убедился тут же, едва открыл издание. На первой странице писалось о взрыве газа, а также о том, что до сих пор не известны причины этого взрыва. На второй же странице содержалось сообщение, что поиски пропавшего без вести Шрама все еще ведутся, однако ни к каким результатам они не привели. Продолжая читать по дороге газету, я узнал, что хоть какую-то пользу поисковые работы все же принесли. Полиции удалось обнаружить в канализации города с десяток неопознанных тел. Однако самого Шрама нигде не было.

Эта новость надо сказать меня порадовала. То, что его еще не обнаружили, означало, что он сможет выкарабкаться из этой ситуации. А там сей неугомонный ишварит наверняка вернется к прежнему занятию. Этот монах слишком горд, чтобы так просто отбросить своё чувство ненависти, выросшее на войне. Хотя я прекрасно знал, где он сейчас находиться, я не собирался препятствовать ему. Во-первых, и это, пожалуй, самое главное, мне хотелось, чтобы он сам осознал, что совершает ошибку. Я не сомневался, что рано или поздно его наставник найдет его и постарается серьезно переговорить с ним, чтобы отвадить от убийства алхимиков. Вот только не думаю, что он исправиться сразу. Тут вступает в свою роль "во-вторых". Когда Шрам возобновит свои нападения, вмешаюсь я. Скорее всего, он перенесёт свои акции в Централ, так как в Восточном Городе будет опасаться меня. И вот тогда я отправлюсь за ним и постараюсь сам вправить ему мозги.

Почему я так упорно борюсь за Шрама? Дело не только в том, что он нужен мне чтобы воспользоваться кругом преобразования созданным его братом. Я действительно считал его "заблудшей душой" и отчасти в этом был виноват я сам. Я чувствовал, что как только Шрам сможет оставить войну позади себя, это же смогу сделать и я. Можно сказать в спасении Шрама я видел собственное спасение. Вот такое вот у меня эгоистичное желание.

Хмыкнув своим мыслям, я продолжил чтение газеты. Но больше никакой полезной информации в ней не находилось. Впрочем, чего ещё ожидать от "провинциальной газетенки". Выкинув её в помойку, я отправился пешком в сторону гостиницы. От вокзала идти было прилично, но ехать на такси или брать извозчика мне не хотелось. Тем более что я давно вот так не гулял по городу. Служебная гостиница, в которой я часто останавливался, а порой и жил, находилась неподалеку от Штаба. Однако в отличие от Централа, населения в Восточном Городе поменьше, а парков побольше. Поэтому тут было поспокойнее и потише.

Вскоре я уже оформлялся в гостинице. Так как я тут довольно частый гость меня практически сразу узнали и выделили тот же номер, что и всегда. Как я догадываюсь, управляющий гостиницы специально зарезервировал его для меня. Но едва я собрался уже направиться в номер, чтобы немного расслабиться с дороги, как раздался телефонный звонок.

— Генерал Элрик, это вас, — протянул мне трубку администратор. Кто-то должно быть сравнил списки пассажиров и время моего прибытия, а потому рассчитал звонок. И я даже догадываюсь, кто мог это сделать.

— Генерал Элрик слушает, — ответил я в трубку.

— С прибытием в Восточный город, господин генерал, — раздался в трубке насмешливый голос Мустанга.

— Полковник Мустанг? — решил уточнить я, сделав свой голос как можно более кислым и показывая, что не настроен говорить сейчас. Служба службой, но отпуск это святое. — Что-то случилось, раз вы решили побеспокоить меня в мой выходной?

— Шрам, — раздался короткий ответ полковника. На этот раз в его голосе не было и намека на насмешку. — Есть новая информация, и я бы хотел обсудить её с тобой, Эд.

— Хмм, ладно, черт с тобой, — буркнул я в трубку. Хотел вроде отдохнуть, но отдых, похоже, накрылся. Да и редко когда Рой вот в таком вот тоне разговаривает со мной. — Буду через... В общем, давай через час. Раньше никак. Я только в гостиницу вошел. Хочу себя в порядок привести.

— Не вопрос, — спокойно ответил тот.

— Отлично, тогда до встречи, — произнёс я и повесил трубку.

Теперь у меня было немного времени. Поднявшись в номер, я поставил чемодан в угол и развалился на диване. Можно конечно принять душ, переодеться в форму и все такое прочее, но... окинув себя взглядом, я решил, что и так сойдет. Генералу в этом плане легче. Да и в случае чего запасной комплект формы найдется в Штабе. Поэтому я просто минут сорок предавался ничегонеделанию, развалившись на диване и собираясь с мыслями. Заодно смог примерно прикинуть, о чем будет говорить со мной Рой. Наверняка будет выяснять подробности моего столкновения с ишваритом.

Я знал, что Рой вот-вот будет переведен в Централ, и он наверняка хочет закрыть все дела. Чем безупречнее будет его послужной список, тем лучше для его карьеры. Так он считает. Что ж, пожалуй, я сделаю ему маленький подарок и раскрою пару "темных моментов" касательно Шрама. А затем буду с интересом наблюдать за тем, как Рой воспользуется этой информацией. Хотя мы товарищи, друзья, единомышленники и все такое прочее, но это отнюдь не означает, что он легко отделается. Хе-хе.

Спустя час с небольшим я уже был в кабинете Мустанга. Кроме Роя в кабинете был только Хавок и больше никого. Должно быть, Лиза сейчас на каком-то задании, так как я рассчитывал больше встретить её, чем Джина. Хозяин кабинета, скупо поприветствовав меня, сразу перешел к делу. А дела оказались не так ладны, как мне это показалось из прочтения газет.

— Ну, так что ты можешь мне такого рассказать о Шраме, чего я ещё не знаю? — спросил я его веселым тоном, располагаясь на диване. Между прочем, диван был обит натуральной кожей и сиделось на нем гораздо лучше, чем на гостиничном. Рой знает толк в хорошей мягкой мебели.

Однако, похоже, что в данный момент, мысли Мустанга были далеки от этого. Он был хмур и не разделял моего хорошего настроения. Видимо дела действительно идут плохо. Я сел прямо и уставился на него ожидая продолжения. Сейчас Рой сидел, сцепив руки перед лицом в замок и смотрел прямо перед собой.

— Мы нашли несколько тел, — наконец ответил он, прервав свои раздумья и посмотрев на меня. — Они сильно разложились, так что трудно определить есть ли он среди них. С тех пор как ты столкнулся с ним в последний раз, о нём ни слуху, ни духу. Единственной зацепкой для нас был взрыв газа на прошлой неделе. Но за этот срок мы так ничего и не смогли найти. Ничего кроме одного. Лейтенант Хавок, покажите.

Я посмотрел на Джина. Тот подошел к какой-то коробке и достал оттуда бумажный сверток. А когда развернул его, я присвистнул. В нем находилась изорванная куртка Шрама. Она была вся в крови. Приглядевшись внимательнее, я про себя отметил, что эти следы остались явно не от боя со мной. А значит, Шрам сражался с кем-то ещё. С кем-то, кто по боевым качествам не уступает ему или мне. Хотя, насчет меня, думаю, я дал лиху. Всё-таки я не человек.

— Узнаешь? — спросил меня Рой, когда я закончил осмотр.

— Узнать то узнаю, — покачал я головой и указал пальцем на куртку. — Вот только всё это безобразие не от моего боя с ним. Когда я тащил его по канализации, куртка была относительно цела. А это значит...

— Погоди, Эд, — округлил глаза Рой. Хавок от него не отставал. Похоже, подробности моего боя со Шрамом знает весь штаб. И эти двое мигом вычленили самое главное из моих слов. Мою оговорку. — Ты же сказал, что его тело упало в воду и его унесло течением!

— В самом деле? — "удивился" я. Мустанг в курсе моих основных планов, да и Хавоку можно доверять. Именно поэтому я "оговорился". Посмотрим, как они отреагирую дальше. — Хмм, похоже, я солгал.

— Опять твои планы? А раньше сказать не мог? — проворчал Мустанг. Но я проигнорировал его обиду. Сам должен понимать, что старшие по званию не обязаны изъяснять все факты младшим. Эта — армия, а не кордебалет.

— Раньше не мог, — покачал я и с укором посмотрел на него. Сейчас лучше показать дружеское отношение. А то ещё выкинет чего-нибудь. — Извини, Рой, но я не хотел, чтобы эти сведения попали в протокол. У меня действительно есть планы на Шрама. Вернее, он играет в них немаловажную роль. Конечно, я могу обойтись и без него. Но это значительно усложнит мне жизнь. Так что я надеюсь на твое понимание.

— Считаешь, что договориться с этим психом проще? — уткнувшись в стол, проворчал недовольным тоном Рой. — То-то я не вижу его подле тебя.

— Ну, не всё сразу. Аместрис тоже не за сто лет создавался, — развел я руками. На последнее мое замечание Рой с Хавоком переглянулись. Похоже, верные Мустангу люди уже осведомлены об истинном назначении этой страны. Примерно на это я и рассчитывал. — Кстати, Рой. В случае со Шрамом тебе следует проявлять осторожность. Он стал ещё сильнее.

— Ты уже говорил об этом раньше, — Мустанг вновь облокотился на свое кресло и пристально посмотрел на меня. — Что он вроде как применяет алхимию.

— Да, говорил. Однако я также забыл упомянуть, насколько именно он стал сильнее. Тех военных, кто может победить его в рукопашной схватке, я могу перечислить по пальцам одной руки, — я продемонстрировал ему свою руку с растопыренными пальцами.

— О, и какое же место в твоем "списке" занимаю я? — ехидно спросил Рой. Неужели ему интересно? Я многозначительно ухмыльнулся и развел руками. Рой тут же сдулся. — Только не говори что меня в этом списке нет. Я, между прочим, был неплох в Ишваре!

— Неплох в Ишваре? — переспросил я его и, вздохнув, покачал головой. — Ты когда последний раз по-серьёзному дрался, Рой? Да ты из кабинета, поди, года три не выбирался? Он тебя раскатает за милую душу. И поверь, я говорю абсолютно серьезно.

— Эй, ты недооцениваешь меня! Я, между прочим, регулярно тренируюсь! — возмутился он, но я по-прежнему был непреклонен и с издёвкой посмотрел на него.

— Рой, взгляни правде в глаза. Ты слишком расслабился от кабинетной работы и растерял хватку, — произнёс я, кивнув подбородком в его сторону. Лейтенант Хавок на это согласно покивал, а вот во взгляде полковника, обращенному к нему, так и читалось: "И ты туда же?". Я же решил привести ещё один весомый аргумент в свою пользу и, тихонько хлопнув ладонью по дивану, привлек внимание. — Бригадный генерал Баск Гран тоже был неплох. Более того, полгода назад мы с ним сражались в тренировочном бою, и я бы сказал, он был очень хорош. Но всего этого не хватило, чтобы одолеть Шрама... Рой, я серьезно, тебе нужно подналечь на тренировки! Иначе тебе не поможет даже сухая погода.

— У меня и так немного времени, — возмутился Рой, хотя по нему было видно, что мои слова все-таки заставили его задуматься. Ещё бы, Грант действительно был одним из лучших. Однако и так просто соглашаться на бой мо мной полковник по-прежнему не собирался. — Ты ведь не забыл, что меня переводят в Централ? Я хочу с бумагами разобраться поскорее, а там придется принимать новые и...

— Рой, а подчиненные тебе на что? — хмыкнул я. Аргументы Мустанга выглядели слабо. На мое замечание Хавок посмотрел на меня диким взглядом, но промолчал. Полковник сначала посмотрел на меня, потом перевел взгляд на возмущенного Хавока, а затем вновь на меня. — К тому же, тебе не помешает задействовать в тренировках и Хавока и Хоукай. Я знаю способности твоих людей и не сомневаюсь, что они смогут как минимум сдержать Шрама. А может даже и ранить того, в случае столкновения с ним.

Рой вновь посмотрел на своего подчиненного, как бы оценивая, действительно ли мои слова верны. Впрочем, я не сомневался в верности собственных суждений. Я видел и Хавока, и Хоукай в деле, а также то, как эти двое усиленно тренируются несмотря на загруженность. Потому и давал столь высокие оценки их боевым возможностям.

— К тому же, Рой, у меня есть идея, — вновь весело улыбнулся я во всю ширину своего рта. В ответ Рой посмотрел на меня так, что я сразу понял — у него сейчас по спине маршируют несколько полков мурашек и ему уже не нравиться моя ещё не высказанная идея. — Ты ведь ещё не проходил в этом году переаттестацию, верно?

— К чему ты клонишь, Эд? — спросил Рой, с подозрением посмотрев на меня.

— К тому, что хочу провести с тобой бой и показать, как надо сражаться на самом деле, — ответил ему я, сохраняя веселое выражение лица. — Это и будет считаться переаттестацией. Ты же помнишь что такое возможно. Тем более что никто из верхушки против точно не будет. Советую тебе подготовиться как следует, так как сражаться я буду в полную силу.

Мои слова заставили полковника серьезно призадуматься. Вот только судя по его лицу, он думал не о положительных сторонах моего дельного предложения, а о том, как бы откреститься от сей сомнительной перспективы. Наконец он что-то решил и его лицо просияло.

— Кхм, не хочу тебя расстраивать, но переаттестацию я уже прошел, — спустя пару минут ответил мне Рой с видом победителя. — Хотя, даже если бы мы и сразились с тобой, не думай, что меня будет так легко победить. Я действительно очень хорош.

— Я на это надеюсь, — заверил его я. Впрочем, у меня была одна идея как заставить его сразиться со мной, но её должен будет одобрить фюрер. Поэтому я решил оставить этот вариант в качестве сюрприза для полковника. — Ладно, раз не хочешь сражаться официально, твоё дело. Так. У меня еще выходной, так что, если у тебя ничего больше для меня нет, пойду, прогуляюсь.

— Счастливого пути, — облегченно вздохнув, помахал мне рукой полковник. Похоже, самые тяжелые для него минуты за сегодня закончились.

Выйдя из кабинета Мустанга, я действительно отправился на прогулку. Погода была хорошая, к тому же середина дня и до вечера было еще далеко. Народу было немного, и я мог насладиться красотами города. Хотя жители Централа порой называли Восточный Город провинцией, в нем было немало атрибутов свойственных столице, пусть и региональной. Тут были театры, музеи и прочее и прочее. Даже свои достопримечательности, и те имелись. Неудивительно, что моя прогулка затянулась.

Спустя некоторое время ноги привели меня в торговый квартал. Прогуливаясь по нему и обратив внимание на лавки, в которых торговали различной снедью по умеренным ценам, я стал прикидывать, взять ли чего тут или же пообедать в ресторане. И тут я обратил внимание на двоих ребят в поношенной одежде. Они стояли чуть в стороне от основного потока граждан и что-то обсуждали. Я решил остановиться и приглядеться к ним. На их глазах, и у одного и у второго, были одеты темные очки. Причем второй мальчишка выглядел знакомо. Та же бандана на голове и та же футболку что и у Рика, которого я встретил в подземелье после боя со Шрамом. Приглядевшись, я понял, что это Рик и есть. Второй же мальчишка, чуть постарше, был одет в потертые темные штаны и майку, а вокруг его пояса была повязана то ли кофта, то ли куртка. Но я не сомневался что они оба ишвариты. Я обошел их по дуге и подошел к ним сзади. Они меня не заметили, так как сверлили взглядом аптеку. Нетрудно было догадать, что им нужны лекарства.

— У нас вряд ли что получится, Рио, — произнёс Рик, качая головой. — Денег совсем мало и их точно не хватит на лекарства. Да и аптекарь тут сам знаешь...

— Тогда мы можем попробовать "по-другому", — с ударением на последнее слово произнес, судя по всему, брат Рика. Было между ними какое-то сходство.

— Нет, не нужно красть, это плохо! — громким шепотом произнес Рик. — Да и мама бы этого не одобрила.

— Пф, какая чушь, — фыркнул Рио.

— Вообще-то не чушь, — произнёс я, подойдя вплотную. Ребята резко развернулись, и Рик тут же узнал меня. — Привет, Рик.

— Э... Э... — пытался сказать что-то мальчик, но у него ничего не выходило.

— Чего? Вижу, ты меня узнал и сейчас пытаешься вспомнить мое имя, — усмехнулся я и хлопнул его по плечу. — Эд. Меня зову Эд.

— Рик, ты его знаешь? — спросил, с сомнением глядя на меня, Рио. В ответ Рик лишь судорожно кивнул, глядя на меня во все глаза. Рио повернулся ко мне. — Не знаю, кто ты, но если ты задумал сделать чего плохое моему брату...

И в довесок парень показал мне свой кулак, а его взгляд был весьма решительным. Я же мысленно обрадовался, что у Рика есть кому защитить и поддержать его. Было приятно видеть такую братскую заботу. Да и сам Рио напомнил мне меня самого. Я тоже был готов отдать многое за брата.

— Не волнуйся, у меня и в мыслях не было что-то делать твоему брату, — стал успокаивать его я, по-прежнему широко улыбаясь. — Я прекрасно понимаю, почему ты мне не доверяешь. У меня тоже есть младший брат и ради него я готов пойти на многое. Однако волноваться не стоит. Просто мы с твоим братом и твоим дедушкой уже встречались. Вот я и решил подойти, когда увидела Рика тут. Только и всего.

— Так ты действительно с ним знаком, Рик? — спросил Рио. Тот уже отошел от внезапности встречи.

— Да, мы действительно как-то встретили его с дедушкой, — кивнул, наконец, мальчик и искоса посмотрел на меня. — Дедушка сказал, что он очень хороший.

— Да? Тогда чего ты так затрясся, когда он окликнул нас? — все ещё колеблясь, спросил Рио.

— Просто это было так внезапно... — смутился Рик и отвернулся. И я его понимал. Некоторые, когда узнавали о том, кто я, от страха опорожняли кишечник. Так что "легкий испуг" парня можно вообще не считать за таковой.

— Кхм, раз уж выяснили, что меня можно не опасаться... вы чего-то хотели в аптеке? А то я смотрю, вы все никак не можете войти, — произнёс я и указал на здание. На это ребята вздохнули. Я же нахмурился и продолжил более доверительным тоном. — Что случилось? Не стесняйтесь, рассказывайте. Помогу, чем смогу. У вас кто-то заболел?

Рик посмотрел на брата, но тот сомневался. Тогда мальчик решил взять инициативу в руки и повернулся ко мне.

— Нет, это всё монах, — ответил он. Рио повернулся к нему, но ничего не сказал. Однако я уже понял о ком он. В принципе, это был самый логичный вариант. — Он сначала вылечился у нас, а потом, едва встав на ноги, сразу ушел. Я думал, мы его больше не увидим, однако вчера мы нашли его в канализации всего израненного. Мы его всего перевязали, но он весь трясется и у него температура. Дедушка сказал, что это заражение крови и нужно лекарство.

— Заражение крови? — переспросил я и, вздохнув, приложил руку к лицу и покачал головой. Похоже, Шрам опять нашел себе приключения на свою задницу. Такими темпами он меня в могилу сведет быстрее, чем просто пытаясь убить меня в бою. Хоть он мне и был врагом, но это не исключает того факта что мне его банально жалко и я за него чисто по-человечески переживаю. Как бы дико это не звучало из моих уст. Тут я вновь посмотрел на ребят. Нужно убедить их проводить меня к нему. Впрочем, не думаю, что Рик будет сопротивляться. — Если он был в канализации, да ещё и с открытыми ранами, тогда ничего удивительного что у него сепсис. Хмм, для лечения понадобятся сильные антибиотики. Ладно, стойте здесь, а я пока схожу куплю всё что нужно.

Зайдя в аптеку, я быстро купил необходимые препараты. Особых вопросов у аптекаря не возникло, особенно когда я показал ему серебряные часы. А выйдя оттуда, я поторопил ребят, чтобы они отвели меня к "пациенту".

Лагерь ишваритов располагался сразу за городом. Ребята быстро провели меня к нужной палатке. Пока мы шли ишвариты провожали меня удивленными взглядами, но никто не пытался остановить меня, видя, что ребята ведут меня добровольно. Войдя внутрь палатки, я увидел Шрама, лежащего под одеялом. Монах был весь перевязан, и было видно, что его сильно трясет. Рядом с ним сидел старик, и время от времени менял компресс.

— Вы обрабатывали его раны? — спросил я вместо приветствия и усаживаясь рядом с ним.

— Спиртом, — ответил Рик вместо старика. Они вместе с Рио сели напротив. Старик посмотрел на меня своими глазами-щелочками.

— Ты опять хочешь помочь ему, Эдвард? — спросил меня дед и улыбнулся. — ШиФу был прав, ты действительно очень добрый.

— Давайте о моей доброте поговорим потом, дедуль, — предложил я и указал на Шрама. — Если ему не помочь сейчас, ему никто и ничто не поможет.

— А ты справишься? — спросил меня Рио. По его лицу было видно, что он переживает за своего соплеменника.

— Не переживай, я и не таких вытягивал, — ответил я ему.

Втроем мы быстро развязали его и я начал осмотр. Как я и думал, спирт мало помог. Видимо инфекция попала в ткани значительно глубже, оттого болезнь протекает столь стремительно. Решать нужно было быстро, поэтому я приготовился к операции. Рик вызвался помочь мне, и я не стал сопротивляться. Всё равно в одиночку мало что можно сделать, а вот помощь может понадобиться в любой момент. Старик и Рио остались на подхвате.

На весь процесс очистки ран от нагноения ушло больше полутора часов. Плюс несколько уколов сильными антибиотиками. Хорошо, что эта наша разработка уже появилась в свободной продаже. Не зря я в свое время форсировал её выпуск.

— Эд, — обратился ко мне Рик. Я велел ему звать меня по имени и тот сразу согласился. — А что это был за камень? Ты его использовал, когда лечил его раны.

— Философский камень, — ответил я и показал мальчику его. — Это усилитель алхимии. В умелых руках он позволяет творить чудеса. А вот в недобрых он принесёт лишь боль и страдания.

— Получается, он есть у всех алхимиков? — сделал вывод Рик. — И именно поэтому государственные алхимики так сильны?

Я посмотрел на мальчика, но не спешил с ответом. Рик, Рио и Старик сейчас смотрели на меня и ждали, что я отвечу. Прикрыв глаза, я мельком вспоминал, какую роль в войне сыграл Философский камень. Сколько из-за него и из-за алхимии было смертей на этой войне.

— Во время Ишварской зачистки только один алхимик применил философский камень. По приказу командования в конце войны чтобы зачистить последние сопротивляющиеся регионы, — ответил я, вспоминая этот эпизод из своего прошлого. В этих сведениях было мало чего секретного. Тем более что отчасти ишвариты имеют право знать, как убивали их братьев и сестер. — Зольф Джей Кимбли.

— Подожди, так ты тоже государственный алхимик? — похоже, до Рио только дошло кто перед ним. Тут он внимательнее посмотрел на меня и его глаза расширились. Похоже он наконец понял кто я. — Не может быть... Это не правда! Ты — Стальной Алхимик. Жнец!

— Чему ты удивляешься, Рио? — спросил вдруг старик у своего внука. Я же мысленно поблагодарил его, так как не знал, как ответить Рио таким образом, чтобы тот не кинулся с воплями либо на меня, либо из палатки. Старик же в этот момент указал на меня и продолжил. — Эдвард действительно государственный алхимик и он убил своими руками многих наших братьев. Однако он никогда не убивал стариков, женщин и детей. И именно благодаря нему вы живы. Да и я тоже.

Слова возымели некоторое действие на парня. Впрочем, даже старик не мог пробудить в нем доверие ко мне. Впрочем, доверие парня — это последнее чего я буду добиваться прямо сейчас. Важнее чтобы он просто не мешал мне спасать жизнь Шраму. А все остальное появиться со временем. В том числе и доверие.

— Так, по поводу нашего монаха, — решил сменить я тему и указал на Шрама. — Пущай поправляется. Думаю, с недельку ему полежать придется, но он парень крепкий, поправиться. Да и философский камень неплохо сработал. Через два дня я зайду, проведаю его. И путь пока не встает. Скажите, врач запретил.

— А ты не арестуешь его? — спросил Рик, жалостливо глядя на пациента.

— Знаешь, Рик. Если бы я хотел его арестовать, я бы сделал это уже давно, — ответил ему я. Затем я поднялся и, накинув снятую на время операции куртку, пошел в сторону выхода. — Ладно, я пошел. Удачи!

— Постой, Эд! — позвал меня Рик. Я остановился и посмотрел на него. Он поклонился мне в пояс. — Спасибо!

— Эх, — вздохнул я и, улыбнувшись, потрепал его по голове. — Пожалуйста. Берегите себя.

Идя в сторону гостиницы, я размышлял о сущности бытия и о том, как порой поворачиваются события. Сначала мы были по разные стороны баррикад. А теперь я всячески помогаю моим бывшим врагам. И всё ради того чтобы изменить Аместрис. Впрочем, я никогда не хотел им вреда. Но вот того что ишвариты примут меня, убийцу своих братьев... Этого я никак не ожидал. А значит, есть надежда и на то, что и Шрам измениться.

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Вторая. Семена сомнений и ростки истины.

Как я и обещал Рику, Шрама я навестил через два дня. Заодно прихватил с собой новые дозы антибиотиков, чтобы завершить лечебный курс. Рик встречал меня у входа в лагерь, как мы договаривались ранее. В свой второй визит сюда я также не стал надевать форму, а потому ишвариты, уже видевшие меня до этого в лагере, больше не косились в мою сторону. Тем более что со мной опять был Рик. Мальчик провел меня в ту же самую палатку, что и в прошлый раз, и я вновь увидел своего беспокойного пациента.

Шрам лежал накрытый тонким одеялом. Открытыми были только шея и голова. Едва я вошел в палатку, как он тут же посмотрел на меня. И сразу же узнал. Однако надо отдать ему должное, он не пытался подняться или каким-то еще образом попытаться навредить мне. Должно быть, старик уже успел переговорить с ним по поводу моей персоны, иначе с чего бы этому мстителю вести себя так спокойно. Относительно спокойно, так как хотя Шрам и не кидался на меня с кулаками или ножом, но это отнюдь не мешало ему кидать на меня взгляды полные ненависти. Если бы взглядом можно было бы убивать, я бы умер уже раз сто.

Впрочем, внешне я постарался сохранять спокойствие. Мне не нужен конфликт с этим человеком. Пройдя внутрь, я сел возле Шрама.

— Я не собираюсь сражаться с тобой, и тебе не следует этого делать, — сразу предостерег я его на всякий случай.

— Старик сказал, что это ты вылечил меня, — прохрипел он и закашлялся. Похоже, ему до сих пор трудно говорить.

— Лежи спокойно, я осмотрю тебя, — остановил я его. Тот смотрел на меня с недоверием, но сопротивляться не пытался. — Сейчас я сниму твои повязки и постараюсь ещё немного подлатать тебя.

— Делай что хочешь, — ответил он и отвернул голову в сторону. Должно быть, ему было противно принимать от меня помощь. Но и пойти против просьбы старика, а в том, что она имело место быть, я уже не сомневался, он не мог.

Поднявшись, я помыл руки, а затем вновь вернулся к пациенту. Затем, при помощи Рика, я стал осторожно снимать повязки с монаха. В некоторых местах кровь запеклась и присохла к бинтам. Приходилось действовать с большой осторожностью, чтобы не повредить заживающие раны. И хотя без боли не обошлось, Шрам показал выдержку достойную монахов Ишвара, ни разу не издав и звука. Тем не менее, мимика выдавала его.

— Рик, аккуратнее, — предостерег я мальчика, когда тот неосторожно дернул бинт. — Хотя он может вытерпеть и не такое, лишняя нагрузка лишь затянет его выздоровление.

— П-простите, я не хотел, — смутился Рик и с жалостью посмотрел на монаха.

— Телесная боль — ничто, — изрек тот с изрядной долей пафоса в голосе. Я не стал это никак комментировать, чтобы не накалять обстановку.

Когда бинты были сняты, я начал внимательно осматривать моего пациента. Кое-где раны уже зажили, сказывалась первичная обработка философским камнем. Но если говорить в общем, то ишвариту ещё долго придется соблюдать постельный режим. Самые глубокие раны только начали заживать и до полного выздоровления ещё далеко. Именно из-за этого Шрам сейчас испытывал сильную слабость в организме. Однако сейчас я планировал ускорить процесс выздоровления и в этом мне опять должен помочь философский камень. Едва я достал его, как Шрам тут же вцепился в него взглядом. Похоже, он уже видел философский камень. И я даже знаю, в каком случае. Впрочем, поговорить об этом с ним я собирался после лечения.

Тем временем, даже невооруженным взглядом было видно, как края раны, заживают. Неестественно быстро. Жизненная энергия, заключенная в философском камне, значительно ускоряла регенерационные процессы в организме. А учитывая, что я еще и направлял их в нужную сторону, результат превзошел ожидания. Впрочем, даже с философским камнем, полностью излечивать Шрама я не собирался. Ему нужно дать время подумать. Однако главного я достиг и теперь вместо двух месяцев в постели он проведет неделю-две.

Во время осмотра я смог более внимательно рассмотреть татуировку на правой руке монаха. Мои предположения о том, что рука не принадлежала ему изначально, оказались верны. Внимательный осмотр помог выявить различия. К примеру, она была не настолько "накаченной", как левая рука ишварита. Его правая рука была тоньше буквально на пару миллиметров, и со стороны можно было бы не заметить этого различия, если не знать, что искать. К тому же кожа на ней была светлее, будто её владелец постоянно носит одежду с длинными рукавами. А насколько я помню Шрама по ишварской зачистке, он носил безрукавную робу монаха. Особенно четко это различие было видно на "линии среза". Было ещё несколько более незначительных отличий, но все вместе они позволяли сделать закономерный вывод. Правая рука Шрама принадлежала не ему, а его брату. Он действительно передал ему её. Конечно, я знал об этом и раньше. Но одно дело просто знать какую-то информацию и совершенно другое — самому убедиться в её правдивости.

— Рик, не мог бы ты оставить нас двоих наедине? Нам нужно серьезно поговорить, — обратился я к мальчику, когда мы закончили с ранами Шрама и вновь перевязали мужчину. Рик посмотрел на меня и, кивнув, покинул палатку. Отрадно было видеть, что его былое недоверие ко мне ушло. Я не сомневался в том, что он не будет подслушивать. С минуту я смотрел на закрытый полог палатки, а затем повернулся обратно к Шраму. Сейчас, когда мы с ним остались наедине, я могу обсудить с ним те вещи, которые я не стал бы обсуждать при посторонних. Пришло время дать Шраму кое-какую важную информацию. Наконец я прервал долгое молчание. — И как тебя вообще угораздило, Кешишь?

— Зачем ты мне помог, Алхимик? Что ты задумал? — вместо ответа спросил он меня. Хотя я и вылечил его, это не прибавило ему доверия ко мне. Впрочем, на подобное я и не рассчитывал.

— О, задумок у меня много и даже очень, — широко улыбнулся я. Вообще его настрой в обращении со мной мне импонировал. Он подспудно не ожидал от меня ничего хорошего. И я не собирался разочаровывать его в этом. — И даже тот факт, что ты убиваешь таких же государственных алхимиков, как и я — ничего не меняет. К примеру, одна из причин, почему я тебя спас — мне хочется знать, кто тебя так ранил.

— Зачем тебе это? — спросил он, скосив на меня взгляд.

— Хм, просто ты весьма неординарная личность и один из лучших рукопашных бойцов во всем Аместрисе, — начал объяснять я. И говоря, что он один из лучших, я ничуть не кривил душой. Я действительно считал Шрама хорошим бойцом. — А ещё я не знаю никого в Восточном городе, кто мог бы сотворить с тобой такое! Кто это был?

— И что ты мне дашь взамен за эту информацию, Алхимик? Не станешь выдавать меня своему начальству? — спросил Шрам. Похоже диалог всё-таки возможен.

— Мне нет смысла выдавать тебя, ведь тогда тебя ожидает лишь казнь, а мне бы этого не хотелось, — продолжил я. Последнее замечание вызвало интерес у ишварита, хотя тот и попытался этот момент скрыть. — Я просто хочу изменить эту страну. И мне нужна любая помощь. Даже твоя. Тем более что у тебя есть кое-что, что может серьезно повлиять на Аместрис.

Я указал на его правую руку. Тот проследил за мной взглядом и все понял.

— Татуировки на твоей правой руке. Это алхимические символы, однако, с алхимией распространенной в Аместрисе они имеют мало общего, — произнёс я. Шрам задумался.

— Хочешь заполучить в свои руки ещё одно оружие? — спросил он, наконец. В принципе верный вывод, если смотреть с позиции Шрама. Вот только все было гораздо глубже.

— Не совсем, — я отрицательно покачал головой и вновь указал на его руку. — Скажи, ведь эта рука на самом деле принадлежала не тебе? Ведь так? На твоей правой руке более светлая кожа. Да и сама она чуть тоньше... К тому же этот шрам на твоём плече... Очевидно кто-то весьма умело прирастил её к твоему телу. Этот кто-то — её предыдущий владелец?

— Ты всё это понял только что? — спросил он меня, не спеша раскрывать всех своих секретов.

— Нет, на самом деле я давно думаю о тебе, — я посмотрел на него и рассмеялся. Слишком двусмысленно прозвучало. Впрочем, я быстро оборвал смех, а то он подумает обо мне невесть что. — Если честно, с самой нашей первой встречи я довольно часто вспоминал тебя. А особенно после того как увидел твою руку. Это мне напомнило кое-что... Ну так скажешь, кто тебя ранил?

— Их было двое, — наконец ответил он, спустя некоторое время. — Красивая женщина с черными волосами и белой кожей. И низкорослый толстяк с глупым лицом.

— И что же такого может быть в женщине и толстяке, что они смогли ранить воина-монаха Ишвара? — спросил я, прищурившись. Сейчас я был полностью серьезен. Ведь неспроста он заговорил об этом.

— Они оба были очень быстры, — сказал он, особо выделив последнее слово. — И вдобавок у них были особые способности.

— Особые способности? — переспросил я, напрягшись. Похоже эта информация действительно важна.

— Если я наносил им раны, они мгновенно восстанавливались, — пояснил Шрам. Регенерация. Вот что он имел в виду. Причем мгновенная. — Кроме этого, толстяк мог съесть абсолютно всё, а женщина могла превратить свои пальцы в копья и пронзала ими даже камень как бумагу.

— Быстры, сильная регенерация и особая атака, — задумчиво повторил я и задумчиво потеребил подбородок, возведя глаза к небу. А затем вновь посмотрел на Шрама. — Есть ещё какая-нибудь особенность? Может быть отличительный внешний призрак?

— Да, — произнёс он и замолчал. А затем вновь продолжил. — У обоих были одинаковые татуировки. У женщины на груди, а у толстяка на языке.

— И что же это были за татуировки? — я уже догадывался, что он сейчас скажет, но мне все ещё нужен был достоверный ответ. Я даже чуть подался вперед, чтобы не упустить ничего из его ответа. Пусть увидит, насколько это для меня важно.

— Змея, кусающая свой хвост, — ответил мне Шрам. Кажется, в таком случае положено говорить "Бинго"?

— Уроборос! Гомункулы! — произнес я с придыханием. Шрам посмотрел на меня, ожидая, что я ещё добавлю. Похоже, он тоже страдает от недостатка информации. — Гомункулы — это искусственно созданные люди. Считается, что их невозможно создать, но твое описание точно подходит под них.

— Похоже, ты немало знаешь об этом, — заметил Шрам.

— Не так много, как хотелось бы, — с сожалением в голосе возразил я и покачал головой. — Получается, они смогли победить тебя только потому, что их способности оказались слишком внезапными для тебя, так? То есть, знай ты об этом заранее, исход был бы совершенно иным?

— Умеешь ты задавать вопросы, Алхимик, — усмехнулся он, впервые за разговор, проявив хоть что-то из чувств, кроме ненависти. — Да, ты прав. Знай я это, и они бы так легко не отделались.

Я сидел рядом с ним и молчал. Шрам тоже не проронил больше ни слова и отвернулся от меня. Информация, которой мы поделились друг с другом, дала нам обоим богатую пищу для размышления. И хотя большую часть из того что сказал Шрам я знал и так, как я уже сказал, одно дело знать что-то и совсем другое — самому убедиться в правдивости информации. Шрам же вообще ничего не знал о своих противниках, но мои слова позволили ему по-новому взглянуть на тех своих противников и на меня. Теперь он знал, где может найти ответы на многие вопросы. И я ожидал, когда же ишварит начнет спрашивать об этом. Вот только ему удалось изрядно удивить меня, спросив совершенно другое.

— Сколько тебе лет, Эдвард? — прервал он устоявшуюся тишину.

— Пятнадцать, — недолго думая ответил я. Его вопрос удивил меня, но я мигом сообразил, чего он хочет. Похоже, монах, наконец, решил включить мозги и попытаться понять своего врага, то есть меня.

— Получается, тебе было восемь, когда ты попал на войну, — сделал он вывод и повернул ко мне голову. — Зачем? Зачем ребенку как ты сражаться и убивать?

— Потому что я знаю Истину, — ответил ему я, особо выделив последнее слово. — Истину, скрытую от всех.

— Какую Истину? — спросил Шрам. Он был напряжен.

— О подлинных причинах Ишварской зачистки, — произнёс я и стал наблюдать за его реакцией. А она была очень сильной. Его глаза расширились, и он даже собирался подняться. Но я удержал его. — Лежи. Тебе нельзя вставать.

— Что именно ты знаешь об этой войне? — спросил он успокоившись. — Что за причины?

— Как бы тебе объяснить... — почесал я затылок. В принципе, рано или поздно этот разговор бы состоялся, так почему бы не рассказать все сейчас? Я засунул руку в карман и, достав философский камень, который ранее использовал для лечения Шрама, показал его ему. — Ты ведь знаешь, что это такое? Видел такое прежде?

— Этот камень... — Он буквально впился в него взглядом. — Ты использовал его, когда лечил меня. И я очень быстро восстановился. Но ты прав, я уже видел подобный камень раньше. Такой же был у того алхимика. Зольф Джей Кимбли.

— Кимбли? — переспросил я его. — Хм, так значит, это о тебе он рассказывал. Что какому-то монаху он оторвал руку и оставил умирать, а затем появился его брат-алхимик и попытался спасти. Мда, дела.

— Ты знаешь Кимбли? — уточнил Шрам. В его голосе слышалась неприкрытая угроза.

— Не смотри на меня так, — я поднял руки вверх. — Разумеется, я знаю своего заместителя. И понимаю, что ты хочешь его убить. Как и меня. Но давай вернемся к предыдущей теме. Я вижу, ты уже знаешь, что такое философский камень.

— Да, отлично знаю, — произнес Шрам, откинувшись обратно на подушку. — Кимбли был очень силен, когда использовал его. Я не смог ничего поделать против него.

— С этой целью он и создавался. Усилить государственных алхимиков, чтобы закончить войну.

— И это вам удалось. От Ишвара ничего не осталось.

— Не скажи, — хмыкнул я. — Вообще-то пятая часть населения выжила. А учитывая, что приказ номер 3066 подразумевал тотальную зачистку, то мне кажется, что это очень неплохо.

— Ты сказал, что поведаешь мне о причинах этой войны, однако до сих пор я их не услышал, — прервал меня Шрам. Похоже его терпение на пределе. Но и я почти закончил.

— К этому я и веду. Знаешь ли ты, какой главный ингредиент философского камня? Что необходимо, чтобы создать это мощное оружие? — сказал я и вновь показал камень. Шрам прожигал меня взглядом, ожидая ответа. Я не стал долго тянуть и продолжил уже серьезно. — Единственным сырьем пригодным для создания философского камня является человеческая жизнь. И чем большим количеством человеческих жизней будет пожертвовано, тем сильнее будет философский камень.

Новость прозвучала для Шрама как гром среди ясного неба. Даже он прошедший через горнило войны в Ишваре был шокирован этой информацией. И это вновь заставило его серьезно задуматься на некоторое время.

— Ты создал этот камень из ишваритов? — спросил он меня сухо.

— Нет. Из солдат Аэруго четыре года назад, — честно ответил я. Посмотрев на меня, он успокоился. Однако я не этого добивался. Настало время испытать его спокойствие, а заодно и рассказать кое-что, о чем он еще не знает. Сунув руку в карман, я достал ещё один камень. Он был иной формы. Это был мой самый первый камень. При его создании я пользовался исключительно своими наработками, так как тогда я ещё не получил в свои руки записи Марко. Впрочем, это лишь привело к тому, что конечная формула была более громоздкой, только и всего. Вернее было бы сказать, форма преобразования, созданная Марко, менее громоздка, чем та, что использовал я в самый первый раз. — Вот камень, созданный мной из Ишваритов, что обороняли Камс.

Реакция Шрама была предсказуемой и, я бы даже сказал, забавной. Он выпучил глаза и посмотрел на меня с колоссальной ненавистью.

— Ты... ты... — похоже, у него нет слов. Лишь чудо удержало его на месте.

— Ровно пятьсот ишваритов отдали свои жизни чтобы я смог его создать, — продолжил я, глядя на камень. — Заметь, отдали добровольно, по собственному желанию.

— Зачем им добровольно отдавать свои жизни какому-то алхимику? — прорычал Шрам. А я подивился, что он ещё не набросился на меня.

— Потому что взамен я смог вывести оттуда живыми без малого тридцать пять тысяч их собратьев, — ответил я. Шрам же мне не верил. Слишком шокирующие были новости. — Или старик не рассказывал тебе, откуда они бежали? Ну, так спроси его сам.

— Все в Камсе погибли! Об этом писали во всех газетах! Я это видел своими глазами! — говорил Шрам. Довольно эмоционально. И не верил мне. Впрочем, я сам виноват, что подал все именно таким образом. Однако именно этого требовали мои цели. — И потом, если ты всех спас, то зачем тебе понадобились те пятьсот?

— Хм, а ты читал в газетах, кого нашли в тех развалинах? Были ли там дети или женщины? — спросил я его, повысив голос. Шрам, наконец, призадумался. — Ничего такого газеты не писали. Только то, что в Камсе были тысячи мятежников, поверженных одним алхимиком.

Шрам сверлил меня взглядом, но постепенно до него доходил смысл моих слов. И хотя он по-прежнему мне не верил, против фактов, которые он знал, спорить было сложно.

— Если бы не те пятьсот добровольцев, я бы не смог вывести ваших выживших из святыни, ставшей для них ловушкой, — закончил я логическим выводом и поднялся. — Я вижу, ты мне не веришь. Однако меня это не волнует. Спросишь об этом ШиФу. Он был среди тех, кого я вывел оттуда.

— Учитель жив? — о, опять весьма интересная реакция. Похоже, Шрам давно похоронил учителя в своем сердце.

— Был жив и надеюсь таков и сейчас, — ответил я, а затем наклонился к нему. — Шрам. Ты можешь меня ненавидеть, если хочешь. Мне все равно. Но знай, я все это делаю не ради тебя и не ради кого-то ещё. Та участь что постигла Ишвар... Это была лишь прелюдия перед той трагедией что нависла над Аместрисом. Я же лишь хочу её остановить, вот и всё.

Я выпрямился и, развернувшись, направился в сторону выхода.

— О какой трагедии ты говоришь? — крикнул он мне, вновь порываясь встать. — Эдвард Элрик!

— Даже не думай вставать, — остановил я его порыв. Тот раздраженно посмотрел на меня, но подчинился. — Что же касается нашего разговора, мы продолжим его позже. Завтра я отправляюсь в Централ. Однако я уверен, мы ещё встретимся, Ишварит.

Я вышел из палатки, оставив Шрама размышлять над моими словами. В принципе того массива информации, что я ему дал для него пока что достаточно. Пусть думает. Об истинных причинах войны и о моей роли в ней я рассказал достаточно. Теперь он должен сделать выводы сам. А его наставник поможет ему в этом. Если, конечно, доберется до него раньше, чем Шрам сбежит куда-нибудь ещё. Впрочем, тут уже от меня мало что зависит.

Отдав дальнейшие распоряжения Рику, относительно лечения нашего проблемного пациента и попрощавшись с мальчиком, я отправился в город. Это был мой последний день пребывания тут перед моим отъездом в Централ. Поэтому я хотел завершить все свои дела в Восточном Городе.

В моих планах было наведаться к научникам и забрать у них кое-какое оборудование. А точнее — новый экзоскелет, уже прошедший основные испытания. Никогда не знаешь, что может приключиться в поездке, поэтому я решил, что мне не составит большого труда немного потаскать его с собой. Тем более что вес в пятнадцать килограмм я бы не назвал слишком большим. Нет, живи я в другое время и я бы не стал настолько утруждать себя, но последние события лишь подтвердили, что известные мне события понеслись по накатанной. А значит, мне предстоит не раз столкнуться с опасными противниками. Так что лишняя броня мне не помешает, если я хочу сохранить в секрете свою истинную сущность.

Чтобы попасть на территорию НПО, нужно было пройти на другую сторону города. Туда я и направился. Проходя по набережной, я заметил впереди строительные работы. А точнее, кто-то что-то усиленно копал. Приглядевшись повнимательнее, я заметил, что копали военные. И тут до меня дошло, где я. Это было то самое место, где на прошлой неделе под землей произошел взрыв, в причастности к которому подозревали Шрама. Да и Мустанг вроде упоминал, что оставил подчиненных разбирать завалы, чтобы найти тело ишварита.

Подойдя ближе, я увидел того, кто возглавлял раскопки. Лейтенант Джин Хавок. Похоже, Мустанг не успокоиться пока тело Шрама не будет обнаружено. Мне сразу стало жаль лейтенанта так как, по сути, ему дали "висяк".

— Лейтенант Хавок? — позвал я его. Тот повернулся ко мне и сразу же узнав, вытянулся.

— Генерал Элрик? — обратился он ко мне. Его подчиненные, прекратив работу, также быстро сообразили кто перед ними. Хотя я в последнее время редко бываю в Штабе Восточной Зоны, в стране я личность известная и гражданская одежда лишь ненадолго позволяет мне оставаться инкогнито.

— Спокойней, спокойней, мы не на службе, — махнул я им рукой. Солдаты успокоились и вернулись к раскопкам. А Хавок, как командир, подошел ко мне. — Ну, рассказывайте как дела, Джин? Вижу, полковник загрузил вас поисками тела Шрама? Как ваши успехи?

— Как видите, Господин Генерал, — развел руками лейтенант. По его лицу было видно, что он сам с большим бы удовольствием заставил Мустанга самому копаться в этих камнях. Вот только начальником был как раз полковник. — Вот уже пятые сутки колупаемся, а результатов никаких.

— Сдается мне, что в итоге все эти археологические изыскания окажутся напрасными. Ну, разве что вы расчистите от завалов набережную, — заключил я и указал на работающих солдат. Хавок на этот вывод лишь сокрушенно вздохнул. Ему ведь от моих слов не легче. Тут внезапно Хавок переменился в лице и удивленно посмотрел на меня.

— Господин генерал, а можно вас кое о чём попросить? — теперь у него была просящая физиономия. Посмотрев сначала на него, а затем на работающих солдат, я вздохнул, так как понял, о чем именно хочет попросить меня лейтенант.

— Умеешь же ты ставить в неудобное положение, — произнёс я, теребя при этом подбородок. В принципе мне не составит труда помочь ему. Вот только работать задарма...

— Я помню, с меня тортик, — сразу добавил он. Я выпучил на него глаза, а затем заржал. Похоже, мне еще долго придется расхлёбывать ту свою шутку с тортиками.

— Не думай, что ты отделаешься одним тортиком, — сказал я отсмеявшись. Джин скис, а я перевел взгляд на предстоящий мне фронт работ. Раз уж решился помочь, то нечего отлынивать. — Не кисни, лейтенант. Я так и так помог бы вам. В отличие от Мустанга я добрый, так что цените.

Хавок как-то странно на меня посмотреть, но возражать не стал. С моей помощью "раскопки" пошли значительно быстрее и уже через полчаса завалы были расчищены. Солдаты нашли ещё парочку трупов, но среди них ожидаемо ишварита не было. И, тем не менее, лейтенант был мне благодарен. Я избавил его от ещё целой недели изнурительных работ.

— Спасибо, Господин Генерал, я ваш должник, — улыбаясь, произнёс Хавок. — Я постараюсь вернуть долг как можно скорее.

— Думаю, это у вас получиться сделать уже только в Централе, — усмехнулся я. — Полковника скоро переведут туда, и я не сомневаюсь, что он захватит вас с собой. Там и рассчитаемся.

— Вы уверены? — переспросил он. По виду он выглядел расстроенным. — А я только собирался, как следует закрутить с одной красоткой.

— Даже и думать забудь про неё, — категорично отрезал я.

— Вы жестоки, Господин Генерал, — опустив голову, произнес Хавок.

— Жесток? Возможно, просто слишком прямолинеен, — пожал я плечами. — Что же касается вашей девушки, то уверен, что Мустанг просто приказал бы вам её бросить, заведи вы с ней отношения. Вот и всё. Или вы уже забыли характер вашего начальника?

— Пожалуй, вы правы, — вздохнул он. Когда дело касается женщин, то Мустанг считает своим долго приударить за ними и не терпит, когда это делают другие мужчины. — Эх, совсем не везет мне в личной жизни.

— Не беспокойтесь, Лейтенант. Уверен, вы ещё найдете себе ту единственную, — усмехнулся я, вспомнив мою Уинри. — Ладно, не буду вас больше отвлекать. Всего доброго, Лейтенант.

— И вам тоже, спасибо за все, — ответил Хавок.

Попрощавшись с ним, я продолжил свой путь. По пути, однако, пришлось зайти в гостиницу и переодеться, так как не думаю, что уместно появляться на территории НПО в гражданской одежде. А уже через час я был на месте. Там меня тепло встретили и вновь, как и всегда поведали о своих успехах. И там же я смог, наконец, разжиться долгожданной броней. Уже не прототипами как раньше, а настоящей серийной моделью. Точнее предсерийной, но основные её недостатки уже были устранены. Теперь я мог полагаться не только на свое оружие и свои умения алхимика, но и на броню.

В очередной раз я мысленно отметил, как хорошо быть генералом. О-очень хорошо! Потому как в противном случае мне пришлось бы столкнуться с немалым числом бюрократических проволочек. У генерала же, они хоть и были, но в значительно меньшем количестве. Подписав все документы и пройдя необходимый инструктаж (половину которого, к слову, написал я сам, но кого это волнует?), я на этом не остановился и продолжил знакомство с уже известными мне на бумагах образцами вооружения. И кое-что я-таки решил забрать в дополнение к экзоскелету. Точнее — модернизированный вариант плазменной винтовки. Её прототип я уже испытывал в горах Бриггса полгода назад. Теперь же ее довели до ума. А вот с пистолетами по-прежнему был "затык". Научники до сих пор не смогли решить проблему с большим весом. Да и я сам мало представлял, что тут можно сделать. Вернее мне не хватало времени занять проблемой вплотную. Можно конечно было бы выделить неделю-другую, чтобы конкретно посидеть в лаборатории и попытаться подобрать нужные материалы для более эффективного аккумулятора. Однако, опять же, сейчас, когда события должны завертеться вокруг меня как бешеная белка в колесе, я не могу распылять себя на несколько "фронтов". Разобраться бы с тем, что уже на мне висит.

Да и не настолько сильно я нуждаюсь в этом новом оружии, чтобы форсировать его выпуск. В этом плане меня вполне устраивает уже достигнутый результат. В ближнем бою спокойно можно обойтись обычным стрелковым вооружением. А вот на дальние дистанции сгодиться и плазменная винтовка, так как позволяет бить точнее и с больше дистанции, чем обычное оружие. К тому же на вооружении армии Аместриса нет стрелкового оружия, способного подбить тяжелую бронетехнику, что выгодно выделяет её из общего списка. Именно поэтому их уже успели выпустить малой серией в пятьдесят экземпляров, один из которых решил забрать я. Остальные же в скором времени также направятся в 501-й штурмовой полк. Сейчас, когда личный состав отдыхает после войны на западном фронте, самое лучшее время чтобы порадовать ребят новым вооружением.

Уже вечером, придя в гостиницу, и сложив на столик двадцать килограмм обновок, я рухнул на диван. Денек выдался еще тот, хотя бывало и хуже. Кинув взгляд на столик, я хмыкнул. Как заправский хомяк я тащу в дом, все что приглянулось. Хотя, скорее не как хомяк, а как сорока. Что ни сделаешь, чтобы приблизить свою победу? Как-то отрешенно пришла в голову мысль, что я никогда еще не ездил с таким большим багажом. Всегда хватало либо вещмешка, либо на крайний случай чемодана. А тут мне, скорее всего, придется брать и то, и другое. Я даже не поленился и собрал назавтра вещи. Как я предполагал, так и получилось. Оборудование заняло весь чемодан, а все остальные личные вещи отправились в вещмешок. Впрочем, как говорят прапорщики, "запас карман не тянет". Посмотрим, пригодиться ли мне этот "запас"?

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Третья. Недостатки путешествия поездом.

Колеса поезда мерно стучали проезжая по стыкам рельсов, постепенно вгоняя меня в сон. Однако на очередной стрелке поезд заметно тряхнуло, и я открыл глаза. В поезде народу было немного, поэтому не думаю, что я кому-либо помешаю, вздремнув часок-другой. А если учесть что мы даже не пересекли границу Восточной Зоны, то до Централа ещё далеко. В поезде мне трястись почти целые сутки. И дело не в большом расстоянии, а в частых остановках. Может быть, стоило взять билет в купе? Однако я этого не сделал. Сказались давние привычки и опыт путешествий.

Впрочем, стоило проснуться, как сон больше не шел. Так что я просто сидел, уткнувшись в окно, пытаясь узнать, где мы едем. Не припомню, сколько раз ездил по маршруту Восточный город — Централ, однако благодаря этому маршрут был мне относительно знаком. Тем более в прошлом Восточная Зона отчасти находилась под моей ответственностью. Конечно, всё изменилось, когда я перестал быть подчиненным Грумана, однако учитывая, что это было не так давно...

В окне я увидел, что мы едем через горы. Маршрут проходил через прорубленные в высоких скалах туннели и по огромным выемкам на отрогах гор. С одной стороны вздымались скалы, а с другой был обрыв, ведущий к текущей далеко внизу речке. Саму её не было видно, но в том, что она есть, я не сомневался. В общем, очень живописно. Неплохо было бы поселиться где-нибудь тут и пожить пару лет.

Места эти были мне знакомы. Мне доводилось бывать здесь ещё до того как я поступил на государственную службу. Неподалеку отсюда находиться город Хизгард. Формально город и его окрестности были независимы от Централа, хотя, по сути, находился в центре страны. А во главе этого суверенного города-государства стояли алхимики.

Когда Изуми Кёртис обучала нас с братом алхимии, как-то она отвезла нас в этот город на что-то вроде экскурсии. В Хизгарде проживал её старый знакомый и друг, профессор Вильгельм Эйзельштейн. Жил он вместе со своей дочерью Селеной. Ещё тогда я сразу заметил, что он выдающийся алхимик. Профессор Эйзельштейн занимался изучением алхимического катализатора, а его дочь помогала ему в его исследованиях. Благодаря своим знаниям и опыту он имел большой авторитет среди горожан и кажется, даже состоял в городском совете.

Вспомнив об этом человеке и нашем знакомстве с ним, я поймал себя на мысли, что было бы неплохо заручиться его поддержкой. Изуми Кёртис всегда отзывалась о профессоре Эйзельштейне только положительно и даже в какой-то мере стремилась подражать ему. Вернее она делала вид что "не желает иметь ничего общего с этим болваном". Однако это были лишь наивные попытки скрыть очевидную правду. Иначе с чего бы она привозила нас с братом к нему? Тогда я не отрицал, что, возможно, по своим алхимическим навыкам профессор Эйзельштейн даже превосходит моего учителя. Единственное что я не знал наверняка, открывал ли он Врата или нет. Профессор Эйзельштейн никогда не показывал ни мне, ни Алу преобразований без алхимического круга. Впрочем, то, что он этого не показывал, еще не означало, что он этого не умеет. Сейчас, когда я вспомнил о нём, у меня вновь проснулись некоторые подозрения, которые появились ещё тогда, в первую нашу встречу.

Дело в том, что те исследования, которые несколько лет назад проводил профессор Эйзельштейн, вполне могли перевернуть весь мир алхимии. Секрет этого прост. Алхимический катализатор, исследованием которого занимался он, по своим свойствам напоминает философский камень. Этот столь же легендарный, как и философский камень, предмет способен усиливать алхимические преобразования. По его собственным словам, профессору Эйзельштейну удалось получить кое-какие положительные результаты в этом направлении. Он даже показывал нам с братом кое-какие записи касательно своих экспериментов и, исходя из них, становилось понятным, что алхимический катализатор не должен иметь никакого отношения к человеческим душам. То есть основа у него совершенно иная, чем у философского камня. Так выходило из записей.

Хотелось мне в это верить. Однако, всё же оставалась вероятность того что профессор Эйзельштейн не был с нами до конца откровенен. В том числе и с моим учителем. С одной стороны мне хотелось верить, что он не из тех людей, кто будет жертвовать жизнями других людей, чтобы завершить свои исследования. Да и его дочь Селена не позволила бы ему этого сделать. Во всяком случае, мне хотелось на это надеяться. Но с другой стороны, червячок сомнений никуда не исчез, так как записи что предоставил нам профессор, были далеко не полными. Такая вот дилемма. И даже не знаешь, откуда к ней подступиться.

Вспомнив об этих двоих, мне захотелось вновь их навестить. У меня была уверенность что, так как срок прошел немаленький, Селена уже выросла из маленькой девочки в красивую девушку. Конечно, я не собираюсь за ней приударять или вообще что-то делать. У меня для этого жена есть. Просто хотелось, чисто по-человечески, вновь встретить её саму и её отца. Поговорить по душам, поделиться успехами. Как со старыми друзьями. Однако не только для этого. Нам, как алхимикам, будет, что предложить друг другу. Это касалось как самого профессора, так и его дочери. В прошлом она уже была хорошим алхимиком, и со временем её навыки должны были только улучшиться, так что она тоже вполне может "пригодиться". Хе-хе! Надо будет обязательно выкроить время и навестить их. Нельзя отказываться от возможных перспектив нашего обоюдовыгодного сотрудничества.

Вот такие мысли роились у меня в голове, пока я любовался горными пейзажами за окном. И тем более для меня стало неожиданностью, когда вагон, в котором я ехал, затрясся. Будто в поезде где-то что-то взорвалось. На такие вещи ещё с Ишвара я привык реагировать мгновенно, а потому сразу стал внимательно оглядываться, ища признаки опасности. При этом рука невольно потянулась к поясной кобуре. Немногие пассажиры в вагоне были ошеломлены гораздо сильнее меня и сейчас уже с перепугу также оглядывались вокруг, пытаясь понять, что происходит. Про себя я подметил, что среди пассажиров в этом вагоне нет никого подозрительного, а значит, причину взрывов следует искать в других вагонах. То, что это был взрыв и произошел он именно в поезде, я не сомневался. У меня было немало возможностей прослушать немало подобных взрывов. К тому же, хотя в Восточной Зоне после Ишварской зачистки давно наступили мирные времена, некоторые незаконные вооруженные формирования до сих пор не были ликвидированы. А потому уровень террористической угрозы по-прежнему был высок. Особенно после того как произошли инциденты с Айзаком Макдуглом и Шрамом.

— Мы — члены Восточного Революционного фронта! Мы только что взяли под контроль этот поезд! Следуйте нашим приказам, и вы не пострадаете! — внезапно послышалось объявление по радио. Все находившиеся в вагоне пассажиры, мгновенно прекратили разговоры и уставились на динамик громкоговорителя. А там это сообщение повторили несколько раз, после чего радио умолкло.

Я вздохнул. Как говориться, не опять, а снова. Этот Восточный Революционный фронт уже давно сидит у меня глубоко в печёнках. И не только у меня. Сколько лет прошло, а мы, то есть армия, до сих пор не можем их всех повязать. Постоянно что-то да случается с их участием. И захваты поездов, как сегодня, не редкость. Тот же самый Айзак Макдугл был тесно связан с ними. И не только он. Сколько в их рядах на самом деле бывших военных, не могла сказать даже разведка. Подобная успешность террористов порой наводила меня на мысль, что тут не обошлось без покровительства свыше. Я бы даже сказал, что они действуют слишком успешно, так как, несмотря на постоянные "поражения", вновь и вновь проводят свои акции. Как Химера, у которой вместо одной отрубленной головы отрастают две новые.

Пока я думал об этом, двери в тамбур открылись и в салон вагона вошли два человека, вооруженных автоматами. И где только достали, спрашивается? Эти двое выглядели довольно крепкими ребятами, а свои автоматы держали уверенно. Определенно в прошлом они служили в армии, скорее всего в Ишваре. У одного из них я даже заметил немного обветренную кожу на лице. Он точно был в Ишваре, причем довольно долго. А значит — калач тертый. Одет он был в серую майку и камуфлированные штаны с высокими ботинками. Второй одет был примерно также, только вместо майки у него была черная футболка. И у обоих были банданы на голове.

— Всем оставаться на месте! — крикнул тот, что был в серой майке. Наверняка он один из командиров. Тут он повернулся в сторону двух ребятишек лет двенадцати-тринадцати, может чуть младше. Они сидели совсем недалеко от входа в салон и были ближе всех к террористам. — Эй, вы, двое! Поднялись и живо сюда.

Его сообщник подскочил к ним и толкнул их в его сторону. Дети ничего не могли противопоставить взрослым мужикам и подчинились, явно догадываясь, что их ждет в случае сопротивления. Я же хоть и разозлился на то, что сюда втянули их, не спешил что-либо предпринимать. Сидел я чуть дальше, ближе к середине вагона, и узнать во мне военного было сложно, так как китель я снял, оставшись в чёрной водолазке. Для этого нужно было хотя бы подойти ко мне вплотную. А значит можно для начала попробовать выяснить чего нужно им.

— Так, а остальным не рыпаться, ведь вы же не хотите, чтобы детишки пострадали? — оскалившись, произнес террорист, подталкивая ребят в сторону тамбура. В этот момент двери вновь открылись, и в салон вошло еще трое террористов. Заметив их, "серая майка" сразу потерял интерес к происходящему в вагоне и повернулся к ним. — Чего там, Стив?

— Все вагоны впереди мы взяли, Майк, — отрапортовал один из них. В отличие от своих товарищей, "Стив" был в одних штанах и ботинках. Торс его был оголен, открывая всем его многочисленные татуировки. Судя по интонациям в его голосе, Майк не последний в группировке.

— Что ж, осталось взять последние пять и всё будет в ажуре. Босс будет доволен, — произнёс Майк с явным удовлетворением в голосе. — Так, осталось захватить последние пять вагонов.

Сейчас эти террористы чувствовали себя хозяевами ситуации. Вон даже автоматы опустили. Медлить больше нельзя. Ещё немного и меня могут заметить, а потому, пора действовать.

— Получается, ваших людей в хвосте поезда нет, — констатировал я вслух, при этом медленно поднимаясь с места. Пятеро террористов непонимающе посмотрели на меня, но не спешили поднимать оружие. А зря.

На их столь замедленную реакцию я лишь оскалился. И прежде чем кто-либо из них успел среагировать, я сорвался с места и, перемахнув одним прыжком семь метров, что разделяли нас, переместился к парню в черной футболке. Схватив его автомат за ствол, и уведя его вниз, я подскочил верх и ударил его ногой по голове. От этого удара мой противник бесформенным кулем свалился на пол. Проверять, жив он или нет, не было времени. Следующей моей целью был Майк. Похоже, он уже успел понять, что происходит что-то не то и сейчас снимал автомат с предохранителя. Однако для меня все происходило слишком медленно. Увернувшись от него, я ударил его правой рукой прямо под дых. Если учесть что моя рука металлическая, ничего удивительного, что этот удар заставил его согнуться пополам. Второй удар пришелся по верху спины и окончательно свалил его на пол.

А вот оставшиеся трое террористов даже не успели толком понять, что же такого произошло на самом деле. Сейчас они смотрели на меня выпученными глазами. Такое иногда бывает, когда происходит нечто экстраординарное. Особенно когда с подобным сталкивается неопытный или же малоопытный человек. Или же мне самому только показалось что это они такие медленные? Дело в том, что в горячке боя моё восприятие значительно ускорилось и сейчас мне все казались чрезмерно медлительными. Однако долго думать об этом было нельзя, тем более, что мои противники "пришли в себя".

Однако им тут ловить было нечего. Так как они по-прежнему стояли в тамбуре, террористы были стеснены в действиях. Оттолкнув стоявших у меня на пути ребят, которых Стив хотел использовать как заложников, я бросился вперёд и вломился в тесное помещение тамбура. Одновременно с этим сильным пинком, я отбросил Стива прямо в дверь межвагонного перехода. Следом, резко пригнувшись, я пропустил удары обоих оставшихся противников над собой. А дальше было дело техники. В столь тесном месте мои противники не рискнули воспользоваться оружием, а попробовали вдвоем схватить меня. Это и предрешило исход боя. Я может быть и "коротышка", но в армии Аместриса мало найдется равных мне противников. Схватка была короткой. Грамотно сработав по болевым точкам, сначала одного, а затем другого террориста, я быстро вырубил их и приступил к процедуре связывания. На это дело я изъял у поверженных врагов их же ремни, присовокупив к ним ремни от их автоматов. На это ушло всего пару минут и вскоре на полу передо мной лежало пять бессознательных тел.

— Эй, парень, зачем ты так? У нас будут неприятности, — заговорили самые "умные" из пассажиров. — Теперь они точно разозлятся и...

— Так, заткнулись все! — прервал я их словоизлияния. Вернувшись на свое место, я надел китель. Начавшиеся было обсуждения, смолкли, едва начавшись, стоило гражданским увидеть, кто тут находиться. Похоже, меня узнали. — Кому-то надо объяснять ситуацию и мои полномочия или всем всё ясно?

Возражений не последовало. Я кивнул и вернулся к пленным. А точнее к Майку, который начал приходить в себя. Приглядевшись внимательнее, я отметил, что его лицо мне кажется знакомым.

— Ж-жнец? — трясясь то ли от страха, то ли от ненависти, спросил он. — П-полковник Эд-двард Элрик?

— Вообще-то уже давно как Бригадный Генерал, — заметил я, присаживаясь перед ним. — Ну, так как, будем сотрудничать, Майк? По-хорошему или по-плохому?

— Что, будешь пытать меня, как пытал невинных в Ишваре? — зло спросил он, пытаясь освободиться. Вот только это было бесполезно. Вязать узлы крепко я умел.

— Хм, вижу, ты знаком со мной не понаслышке, — заключил я, оглядывая его. Мне его лицо не было знакомым. Вот только не могу я упомнить всех, с кем сражался вместе за последние семь лет. — Ну, так может, поведаешь, где мы с тобой виделись? Судя по всему, мы пересекались с тобой где-то в Ишваре, так? Ты был в моём отряде?

— А ты уже забыл, что произошло в деревеньке Эфель? Перед тем как мы штурмовали Паршан, столицу Ишвара? Конечно, забыл, ведь столько лет прошло, — сплюнул он. А я стал припоминать что-то такое. — Ты, чтобы узнать слабости крепости пытал людей, в том числе и детей перед глазами их родителей, чтобы те сдались! Скольких ты замучил?

— Хм, детей там вообще-то и десятка не наберётся, — заметил я спокойным тоном. Я окончательно вспомнил тот эпизод, однако личность Майка, по-прежнему была для меня загадкой. — Да и не дети они уже были. Шестнадцать лет тем парням было и в рядах повстанцев они уже успели изрядно засветиться. Так что ты не подменяй понятий. Что же касается пыток... Хочешь на себе испытать насколько широки мои познания в этой области? Или может быть, так скажешь, сколько вас, какие цели у вашей группы, Майк?

— Чтоб ты сдох! Мразь! — он плюнул мне в лицо. Я аккуратно вытер платком его слюну. Всё-таки он трясся из-за ненависти. Меня он явно не боится. — Я не собираюсь вилять хвостом перед тобой как какая-нибудь шавка! Знай, Бредли обязательно падет, а таких собак как ты мы казним!

— Ясно с тобой всё, — вздохнул я и вырубил его. Затем повернулся к одному из его товарищей, который уже пришел в себя и сейчас косился на меня. Я широко улыбнулся ему, как старому другу, отчего мужика перекосило. — Хм, ты тоже такое же смелый как Майк? Хочешь узнать, как я провожу ускоренный допрос?

В итоге мой второй собеседник оказался куда сговорчивее, чем Майк. Джон, так его звали, поведал мне, что их сорок пять человек, и они должны просто захватить поезд. О целях захвата он не знал. Как и о причинах, что напали конкретно на этот поезд. Сказал только, что босс подготовил какой-то список требований, который озвучит сам. Также он сообщил, что тот находиться в третьем вагоне. Не став верить ему на слово, я по очереди привел в чувство остальных, но в их показаниях не было различия.

Оставив этих ребят связанными, я отправился в третий вагон. Так как ехал я в двенадцатом, идти мне пришлось изрядно, целых восемь вагонов. И в каждом вагоне на моем пути мне встречалось минимум по трое террористов. В общем, мне пришлось хорошенько так попотеть, прежде чем я очистил поезд от террористов. Что меня радовало, так это отсутствие связи между террористами. Они использовали вестовых. А потому координация между отрядами в группировке явно хромала.

Пока я шёл через поезд, не смог не заметить одну неприятную вещь. Среди моих противников попадались не только лица бандитской наружности. Таковых наоборот было не так уж и много, где-то половина. Неприятностью же для меня оказались алхимики. Их всех отличали синие накидки с капюшоном и у каждого из них были перчатки с нанесенными на них алхимическими кругами. С неудовольствием для себя я отметил, что они весьма недурственно умеют ими пользоваться. Алхимики, встреченные мной, совершали преобразование огня и воды. И делали это очень хорошо.

Задержавшись после одного из боестолкновений, я даже уделил пару минут на то, чтобы глянуть на алхимические круги, что они использовали. Результат меня опять же не порадовал. Кто-то очень хорошо поработал над этой формулой. Обычно алхимики не спешат делиться результатами своих изысканий. Однако здесь я увидел кое-что, что разительно отличалось от алхимической практики, используемой в Аместрисе. Это была система.

Если в отношении Государственных алхимиков главный упор делался на уникальных в своих преобразованиях алхимиках, для которых отводилась роль оружия массового уничтожения, то тут этого не было. Судя по всему те, с кем я столкнулся, использовали совсем иную тактику — множество алхимиков с одинаковыми способностями. С подобной тактикой я сталкивался отнюдь не впервые и это пугало. Это была та же самая практика, что я начал разрабатывать в Фотсетте. Я отдавал себе отчет в том, чего можно достичь, создав подобную армию алхимиков. Пускай они будут не так сильны, как "монстры" вроде меня. Но зато их будет много! И мне не нравилось что мою идею, которую кто-то наглым образом украл, используют против меня!

Кроме алхимиков, меня немало напрягло присутствие среди моих противников людей в форме военной полиции. Чего они забыли тут, я не знал. Потому как мысль что кто-то из военной полиции мог переметнуться на другую сторону, была, мягко говоря, неприятной для меня. В рядах военной полиции не держат случайных людей и отсев там значительно жёстче, чем в армии. Я не хотел даже думать о том, что могло побудить их дезертировать. В том, что они действительно дезертировали, я не сомневался, так как, завидев меня, они тут же открывали огонь или же использовали алхимию. Отчасти это помогло мне догадаться, почему остальные алхимики среди террористов так хорошо организованны. Я отлично помнил о том, что в военной полиции был создан отряд алхимиков. И именно для этого отряда как я слышал, были предоставлены мои разработки по алхимии и организации отрядов алхимиков.

— А теперь вы решили использовать это против меня? — проговорил я, откидывая перчатку с алхимическим кругом на пол. На душе стало погано. Жутко хотелось найти виновного во всем этом и покарать его. Но для этого нужно сначала найти главаря.

Пройдя через весь поезд, мне пришлось повязать в общей сложности без малого четыре десятка человек. Трудно представить, что бы было будь на моем месте кто-то другой или же если бы террористов было больше. В конце концов, я достиг третьего вагона. Это был вагон ресторан. Вокруг стояли столики, а посередине находилась стойка бара. В этом вагоне было шестеро человек. Все они были облачены в форму военной полиции и хорошо вооружены.

— Кто ты такой? Как ты сюда прошел? — спросил военный полицейский со знаками отличия майора. В ответ я продемонстрировал ему свои серебряные часы, подтверждающие мой статус.

— Я — Бригадный Генерал Эдвард Элрик, — ответил я, подходя к ним ближе. Вот только мои "собеседники" были настороже и тут же наставили на меня оружие. Я остановился и вопросительно посмотрел на них. — Что это значит, майор?

— Поднимите руки, Господин Генерал, — обратился ко мне майор, также наставив на меня свой пистолет. На меня сейчас смотрели шесть стволов. — И пожалуйста, без шуток. Мне бы не хотелось идти на крайние меры.

Я не стал возражать и выполнил его требования, подняв руки вверх. Довольно щекотливая ситуация, но из неё можно было выбраться. Тем более что ни этот майор, ни его люди даже не имели представления о моих возможностях. А также о том, какой конкретно алхимией я владею. Поэтому они и не обратили внимания на мои перчатки. А точнее на мою левую перчатку, которая в точности копировала подобную у Роя Мустанга и напоминала мне о когда-то выигранном пари. Кто бы мог подумать, что такая мелочь как пари может сыграть свою роль спустя несколько лет в столь щекотливой ситуации? Наверное, только я, раз специально затеял его тогда.

Я щелкнул пальцами левой руки и спустя мгновение вагон-ресторан огласили крики троих подчиненных майора. Трудно не кричать когда ты горишь. Остальные трое от неожиданности среагировали на крик и опустили оружие, потеряв бдительность. Чем я и воспользовался. В итоге я больше времени потратил на то чтобы потушить своих противников, чем на то чтобы вырубить их. Я вновь занялся связыванием своих поверженных врагов. Майора я оставил напоследок и тот успел прийти в себя, прежде чем я успел добраться до него.

Когда он поднялся на ноги, то пребывал не в лучшем состоянии. Да и сама картина его связанных подчиненных, которые изначально вроде как контролировали ситуацию, выбивала его из колеи. До такой степени, что он даже забыл поднять на меня пистолет. Закончив связывать его людей, я медленно поднялся и повернулся к нему. Тут майор, наконец, вспомнил про оружие и потянулся за ним, но остановился, увидев мой насмешливый взгляд.

— Похоже, ты остался один, майор, и численного преимущества у тебя больше нет. Попробуешь драться со мной, возьмешь заложника или же расскажешь, что тут происходит? — предложил я ему на выбор целых три варианта. Однако вместо ответа он всё-таки вытащил пистолет и наставил его на меня. Хмыкнув, я качнулся в сторону, уходя с траектории выстрела, а затем стремительно преодолел полтора метра, что нас разделяли. Спустя секунду его пистолет улетел в другой конец вагона. Но на этом майор не остановился. Выхватив из ножен свой меч, он в отчаянии бросился на меня и закономерно проиграл. Мне хватило нескольких атак, чтобы разоружить его и прижать к стене. Тот бессильно опустился на пол. — Итак, я внимательно слушаю вас, господин майор! К чему всё это? Зачем тебе, военному полицейскому устраивать всё это?

Я обвёл рукой бессознательные тела его людей. Майор в ответ лишь отвел взгляд не желая отвечать. Я отчетливо чувствовал, что он боится меня. Подойдя к нему ближе, я встряхнул его, чтобы привести в чувство.

— Ты ответишь на все мои вопросы, майор, хочешь ты того или нет. И для тебя было бы лучшим вариантам сотрудничать со мной. Ты меня понял? — тихо, с угрозой в голосе произнес я. Майор судорожно сглотнул, а затем кивнул. Тогда я отпустил его и сделал пару шагов назад, чтобы он немного успокоился. — Итак, майор, что тут происходит? Зачем вы и ваши люди захватили поезд?

— Я... Я был вынужден это сделать! Меня обвинили в преступлении, которого я не совершал, потому я бежал от полиции! — заявил он трясущимся голосом.

— Так почему ты не подал в таком случае аппеляцию? — спросил я в ответ.

— Если все было так просто, в мире бы никогда не было бы трудностей, — заметил он. Похоже, он начал успокаиваться. Иначе с чего бы его потянуло на философию? — Мы бы не сбежали, если бы всем нам не угрожала опасность!

— "Всем нам"? — переспросил я, присаживаясь напротив него на стул. Этот майор начал вещать очень интересные вещи, которые грех не выслушать.

— Да, за исключением некоторых, все мы — бывшие военные алхимики! — сообщил он мне.

Его слова заставили меня задуматься. Я слышал про подразделение военных алхимиков. Если Государственными Алхимика становились особенно талантливые алхимики, которые или совершали выдающиеся открытия, или становились оружием массового уничтожения, а иногда оба варианта одновременно, то военные алхимики такими талантами не обладали и соответственно не имели такого же бюджета и таких полномочий, как Цепные Псы Армии. Однако и так просто отбрасывать соискателей на должность Государственных Алхимиков в Штабе не хотели. Да и сам я иногда переманивал таких "вроде бы неудачников" к себе в лаборатории.

Так вот, касательно военных алхимиков. Это подразделение в составе армии и военной полиции было сформировано во время войны в Ишваре. Оно могло весьма неплохо выполнять те же задачи что и Государственные алхимики, пусть и не в таких масштабах. Особенно заметной была их работа сразу после Ишвара, когда во всех подразделениях испытывался сильный кадровый голод из-за колоссальных потерь в войне. В том числе и среди Государственных Алхимиков. Некоторые военные алхимики смогли пройти конкурс и стать Государственными Алхимиками. Да и теперь, когда из-за действий Шрама Аместрис потерял около трех десятков своих алхимиков, мы опять стоим перед дилеммой.

Отчасти сказанное этим майором приоткрывало завесу тайны над тем, откуда у террористов могли оказаться мои наработки. Если все они — бывшие военные алхимики, то ничего удивительного в этом нет. Я сотрудничал с военной полицией по этому вопросу. А теперь, дезертировав, они стали использовать то, что я им дал против меня. Невеселая ситуация.

Я посмотрел на моего "собеседника". Получается он тоже алхимик? Но спросил я совсем о другом.

— Ты хочешь сказать, что вас ВСЕХ разыскивают за преступление, которое вы не совершали? — спросил его я. Я что-то не слышал, чтобы подразделение военной полиции "проштрафилось" в чём-то, в полном составе. Уж до меня подобные слухи должны были бы дойти. Или же тут замешан кто-то из центрального командования? Вопросы, вопросы.

— Да! Ну... — он стушевался и его глаза быстро забегали. Я напрягся. Он что, пытается мне вешать лапшу на уши? Так я ему эти уши оторву и заставлю съесть. — Может быть некоторые из них действительно преступники... Но не я! Я невиновен! Я клянусь!!!

— И именно поэтому вы захватили поезд? — спросил я, внешне сохраняя спокойствие, лишь иронично вздернув бровь. А как ещё реагировать на этот детский лепет? Будь это мой подчиненный, я бы его уже отдал под трибунал. Тот отвел взгляд. — Поздравляю! Теперь-то уж ты точно преступник! Молодец!

— Я не думал, что все дойдет до такого! Я просто хотел скрыться! — стал втирать он мне. — Все что мы хотели — добраться до Хизгарда! Я не лгу!

— Хизгарда? — похоже, ему удалось меня заинтересовать меня. — Что вы забыли в том городе?

— Единственный кто остался на нашей стороне — Полковник Гейнц Бреслау! — сообщил он мне. Я знал этого государственного алхимика. Он приписан к военной полиции и при этом считает себя едва ли не сильнейшим алхимиком Аместриса. В сущности именно из-за его амбиций я и узнал его имя. Слухи донесли. Получается, он как-то связан с этой группой? Вот только раньше я с ним пересекался и не знаю, правда это или нет. Посмотрим, что напоёт мне этот майор ещё. — И он сказал нам отправляться туда, чтобы найти в городе убежище, так как в городе установлено независимое правительство алхимиков! Поэтому единственная возможность для нас попасть в Хизгард — захватить поезд! Я собирался дожидаться в Хизгарде, пока моя невиновность не была бы доказана!

— Но этот поезд не идет в Хизгард... — тут до меня дошло, что он имел в виду. Хотя поезда до Хизгарда ходили только из Централа, была ещё одна старая, давно закрытая ветка железной дороги. Она как раз вела в Хизгард, минуя кордоны. И вполне возможно мы уже едем по ней, так как пока я добирался сюда, поезд уже раз останавливался.

— К тому же профессор Вильгельм Эйзельштейн, который возглавляет правительство Хизгарда на нашей стороне! — привел он весомый с его точки зрения аргумент. И этот аргумент серьёзно удивил меня и заставил задуматься. Правда ли это? Если профессор действительно на стороне террористов, то боюсь, мне придется заняться неприятной работой. Я конечно, уважаю его как человека и друга моего учителя. Но я не потерплю даже от друзей попыток поддержать моих врагов.

— Хмм, — призадумался я и на секунду отвлекся. И в этот момент мой "собеседник" сбежал. Чертыхнувшись, я побежал за ним. Хорошо, что он не додумался напасть на меня. Вот бы позор был. Хотя и это тоже нехорошо.

Я пробежал за ним до самого первого вагона. Тут уже больше не было никого из террористов. Впереди я увидел, как он лезет на тендер, а значит, мне придется лезть за ним. К тому же наверняка в локомотиве еще есть его люди. Но едва я взялся за лестницу, как майор свалился с крыши тендера на землю. Это меня несколько озадачило. Но решать что-то надо было, поэтому я все-таки забрался наверх.

На крыше тендера я увидел военного полицейского в чине полковника. У него вместо левой руки была автоброня довольно внушительного размера. Самой примечательной его частью была его прическа — ирокез и длинная тощая косичка. Сейчас этот хмырь курил сигару и злорадно ухмылялся. Прямо классический злодей. Впрочем, я уже понял, что это и был упомянутый ранее полковник Гейнц Бреслау. Догадаться было несложно.

— Так-так, похоже, ты и есть полковник Гейнц Бреслау, — констатировал я, глядя на верзилу передо мной. — Может, прояснишь мне для ясности, зачем ты приказал своим людям угнать этот поезд и направил его в Хизгард?

— О, так эта мелкая козявка, натянувшая военную форму, ещё и умеет разговаривать? — рассмеялся он весьма грубо и нагло. Хочет меня задеть? Хорошая попытка, но, увы, для меня это слишком мелко. — Да, я Полковник Гейнц Бреслау, Бронированный Алхимик! И я — сильнейший в Армии! Я вижу, мои подчиненные оказались совсем некомпетентны, раз какой-то мальчишка смог сюда добраться. Что ж, в таком случае я сам позабочусь о тебе! Ничего личного. Ты встал у нас на пути и тут тебе некого винить кроме себя самого.

— И откуда вы все такие беретесь, самоуверенные? — вздохнул я и покачал головой. Если честно, мне уже надоело что при встрече со мной каждый, либо накладывает в штаны, либо пытается доказать насколько он крутой. И ведь всё равно, все огребают. Тут Гейнц, похоже, наконец, допёр, кто стоит перед ним.

— Э-э? Постой, так ты... Неужели ты и есть Стальной Алхимик, Эдвард Элрик? — он указал на меня.

— Мне что, табличку на лоб повесить что ли? — вникуда спросил я. В ответ Гейнц затрясся и засмеялся как припадочный.

— Как же я давно хотел встретиться с ТОБОЙ, Стальной Алхимик! — произнёс он и указал на меня. — Давай! Ты или я! Твоя правая рука против моей левой! Посмотрим, кто из нас лучше и кто по праву достоин называться "Стальным"! Иди сюда и покажи, на что способен, коротышка!

— Коро... — начал было я, но замолк, задумавшись. Сыграть что ли в его игру? Как вариант. Я опустил голову, скрывая от него свой взгляд. — Рррр! Ну, всё, молись!

Конечно я человек терпеливый и не вспыльчивый. И для меня подобные подначки потеряли смысл уже много лет назад. Но надо показать ему, что всему есть предел. Из-за моей репутации никто не смел называть меня коротышкой и недомерком. А если такое и происходило по чистой случайности или же даже намеренно, я сдерживался. Как правило. Но сейчас совершенно иной случай. Можно дать немного воли чувствам. К тому же, Бреслау, если честно, меня просто достал. Считает себя крутым, хотя на самом деле пустое место.

Не сдерживаясь, атаковал в полную силу. Я не использовал алхимию, только рукопашный бой. Но и этого хватило, чтобы практически мгновенно стереть ухмылку лица Гейнца и заставить того по-другому взглянуть на меня.

В бою Бронированный алхимик активно использовал свою алхимию. И в соответствии со своим именем, его преобразования были основаны на металле. Бреслау создавал длинные металлические шипы, которые по идее должны были пронзить меня, стремительно вырастая из крыши тендера и локомотива. Вот только скорость их образования, будучи достаточной чтобы поразить обычного человека, была недостаточной, чтобы задеть меня. Я всегда оказывался быстрее и вовремя уклонялся от атак полковника.

В довершении всего, я в очередной раз уклонился от его шипов и, бросившись к Бреслау, несколько раз заехал ему ногой по корпусу и рукам, заставив его отшатнуться назад и упасть. Атака оказалась для полковника слишком стремительной.

— И ты называешь себя сильнейшим алхимиком? — спросил я, с презрением глядя на него. Внутри я был абсолютно спокоен, но вот негативные чувства к этому человеку никуда не делись. Впрочем, место ненависти быстро занимало презрение. — Я знаю немало алхимиков, которые гораздо сильнее тебя. Ты же просто слабак!

— Слабак?! — проорал он. Как говориться, правда глаза колет. — Я покажу тебе кто тут слабак! Аааа!

Он бросился ко мне, но я был морально готов к его атаке. Не знаю, что он хотел "показать", но сейчас он, опустившись на колено, орал, баюкая правую руку. Похоже, я ему её все-таки сломал.

— Чтоб тебя, ты за все ответишь! Мы ещё увидимся! — крикнул он и, достав какой-то пульт, нажал на кнопку, а потом спрыгнул с крыши локомотива вниз.

И тут впереди, в тоннеле, к которому приближался поезд, раздался взрыв. Чертыхнувшись в который уже раз за сегодняшний день, я полез вниз в кабину паровоза. Машинист и его помощник оказались связаны. Освобождать их было некогда, и я, дернув стоп кран для всего состава, одновременно переключил золотник на реверс. Издавая жуткий скрежет, поезд стал экстренно тормозить. Но его скорость была всё равно значительной, когда он въехал в туннель и сошел с рельсов. Когда он остановился, я отметил, что туннель локомотив все-таки проскочил. Но вагоны с пассажирами остались внутри него.

— Все живы? — спросил я мужчин, пока освобождал их от пут.

— Да... сэр, — произнес машинист, заметив на мне военную форму. — Вы...

— Эдвард Элрик, Государственный Алхимик, — ответил я и кивнул в сторону туннеля. — Сейчас попробую разобрать завалы и вытащить пассажиров. А вы пока проверьте локомотив.

Мы выбрались из паровоза и стали осматривать последствия железнодорожной катастрофы. Мужики были в шоке от того что произошло и я их не винил. Не каждый день тебя захватывают в заложники террористы, и не каждый день ты попадаешь в железнодорожную катастрофу. А тут всё и сразу.

При помощи алхимии мне удалось, сначала потушить начавшийся было пожар, а затем поставить локомотив обратно на рельсы, чтобы освободить проход в туннель. Хотя попотеть пришлось изрядно. Алхимию очень сложно использовать в таких операциях. Вернее совершать ювелирные преобразования крупных объектов. После того, как проход был освобожден, я стал продвигаться вглубь туннеля, убирая обломки. Здесь все тоже было разворочено, а вагоны слетели с рельс, попутно разрушив полотно железной дороги. Больше всего меня беспокоило, что внутри вагонов сейчас может быть много раненых. Плюнув на все, я воспользовался своим философским камнем и мгновенно расчистил туннель от обломков, поставив поезд обратно на рельсы. После этого я вернулся к машинистам.

— Как паровоз? Вытянет нас, или требуется ремонт? — сразу спросил я, а затем махнул в сторону туннеля. — Завал я расчистил. А вагоны поставил на рельсы. Но нужно вытащить состав из-под земли.

— Хотите добраться до станции, господин генерал? — спросил помощник машинист.

— Только вытащить поезд из туннеля, — мотнул я головой. — Света в составе нет, и люди сейчас в панике. К тому же надо оказать медпомощь, а делать это лучше в помещении.

— Вытащить можем, но топка серьезно повреждена камнями, давление стремительно падает, — а это уже сам машинист. — Но попробуем вытянуть.

И они попробовали. И вытянули. А затем паровоз окончательно затих. Но сейчас это меня волновало меньше всего. Пришлось бегать за десятерых, узнавая все ли в порядке. Как назло, Кроме меня в поезде было только два сержанта, которые возвращались с отпуска. Они ехали в последнем вагоне, а потому нападение как-то прошло мимо них. И, как назло, ни одного врача или хотя бы медсестры. Пришлось припахать всех добровольцев в принудительном порядке. Ситуацию спасло несколько ветеранов Ишвара что ехали в этом поезде. Поставив сержантов над ними и вооружив всех, я отправил охранять пленных террористов, приказав организовать для них временный карцер в багажном отделении. Вот только вскоре они вернулись и сообщили что все, кого я повязал, сбежали. Похоже, я повязал не всех. Плюнув на террористов, я велел им помочь проводникам распределять пассажиров и переносить раненых. Для них я велел начальнику поезда выделить вагоны первого класса. Там я организовал временный лазарет.

Тут мне пришлось напрячь все свои медицинские познания в области травматологии. И все они пригодились, так как раненых было немало. В том числе и "тяжёлые". С них я и начал. Когда спустя два часа поток раненых иссяк и наш полевой госпиталь, наконец, успокоился, я с трудом сел. Болело абсолютно все. Однако никто не погиб, что уже хорошо.

— Простите, что отвлекаю вас от заслуженного отдыха, Господин Генерал, но у нас проблема, — обратился ко мне подошедший начальник. В его голосе звучало уважение. Должно быть, его впечатлили мои действия. Впрочем, меня сейчас чьё-то уважение волновало мало. Я поднял на него свой взгляд, быстро подобравшись. Слово "проблема" всегда вызывало у меня непереносимый зуд. И в нашей ситуации таких проблем было море.

— В чём дело? — спросил я его. Увидев, что я весь напрягся, тот поспешил разрядить ситуацию.

— Ничего такого страшного. Просто у нас нет связи с диспетчерской. Наша рация разбилась, а радист без сознания, — сообщил мне начальник поезда. У меня отлегло от сердца. Я уж ненароком подумал, что началось еще одно нападение.

— Ох, почему раньше не доложили? — вздохнул я и с укором посмотрел на мужчину, который был старше меня лет на тридцать. Поднявшись со стула, я указал в сторону выхода. — Ведите, посмотрим, что именно там сломалось.

— Вы разбираетесь в ремонте радио? — удивился тот.

— Я во всем разбираюсь, потому и генерал уже, — ответил я довольно грубо и кивнул в сторону двери. — Ведите, давайте, время не терпит.

Он привел меня в радиорубку в вагоне начальника поезда, и указал на сломанный аппарат. То, что он сломан было и так очевидно, так как прямо из останков радио торчала табуретка. Я посмотрел на покореженный аппарат, который в нормальных условиях не подлежит восстановлению. С кряхтением выдернул из него стул. А затем, сложил руки и совершил преобразование. Спустя всего минуту я уже настраивал рацию на экстренную военную частоту. А начальник поезда тихо вышел, пребывая в шоковом состоянии.

— Генерал Элрик вызывает Центр! Повторяю, Генерал Элрик вызывает Центр! — передавал я на военной частоте.

— Центр слушает, Господин Генерал! — ответили мне спустя полторы минуты. Должно быть, вычислили, откуда идет незашифрованный сигнал. А потом выясняли, правда ли это я.

Дальше я стал передавать сообщение о происшествии. О захвате поезда и о железнодорожной катастрофе. А затем потребовал поскорее прислать подкрепление. Когда я закончил, единственно чего мне хотелось, развалиться где-нибудь в уголке и поскорее заснуть. Этот день меня вымотал, хотя прошло всего чуть больше трёх часов с того момента как поезд был захвачен.

— Господин Генерал, Господин Генерал! — обеспокоенно кричал только что подбежавший ко мне начальник поезда. Он был весь красный, а по лицу струился пот, будто он только что пробежал внушительную дистанцию. Он указал в сторону локомотива. — Там... там...

— Что случилось? — я мгновенно напрягся. В той стороне находился Хизгард и оттуда вполне могли напасть ещё бандиты.

— Там женщина рожает! — выпалил он мне прямо в лицо.

— Нашла время, — прорычал я, отпихивая его в сторону и устремляясь в сторону лазарета.

Впрочем, это я только вслух сказал. А сам дрожал от страха, как бы еще в поезде рожениц не оказалось. Такие стрессовые ситуации как сегодня запросто могут спровоцировать преждевременные роды. До лазарета я буквально долетел, а там меня уже ждали.

— Господин Генерал! — возопил какой-то слащавый очкарик, перегораживая мне дорогу и цепляясь за меня как за спасательный круг. — Джульетта... Джульетта...

— Что Джульетта? — мне пришлось остановиться, так как этот клещ совсем не хотел меня отпускать. Должно быть это отец ребенка. Вон как его вставило.

— Джульетта рожает! — прокричал он мне прямо на ухо. Дурдом. — Я видел, что вы помогали раненым, а сеньор Чарутти сказал, что у вас точно есть медицинский опыт. Но что же вы стоите? Скорее, скорее!!!

— Отцепись ты от меня, клещ, — рявкнул я, отталкивая его от себя. Он отлетел от меня как ошпаренный и обиженно посмотрел на меня. Я вздохнул. Прав был поэт, когда говорил, что действия влюбленных похожи на безумцев. А мужья рожениц в этом плане ещё хуже. Наверное, не найдется человека истеричнее мужика, готовящегося стать отцом. — Иду я уже, видишь? Иду? Что встал на дороге, папаша?

Тот стух, мгновенно сделавшись пунцовым, и пропустил меня. Дошло, наконец. Я прошел к первому вагону, где меня уже ждала тамошняя проводница. Махнув мне, она быстро провела меня к Джульетте, которой выделили целое купе. Её муж хвостиком прошел за мной. Но стоило ему увидеть свою дражайшую половинку, как от избытка чувств он опрокинулся в обморок.

— Так, этого "Ромео" на улицу, — указал я на "труп". Один из "ветеранов" тут же подхватил его как пушинку на плечо и вынес "подышать". Я повернулся к проводнице. — А мы с вами...

Она была бледной как смерть. Мда, если я продолжу, её придется выносить следом за "Ромео".

— Так, позови кого-нибудь, а то боюсь, ты не доживешь до конца родов, — покачал я головой. Девушка, а на вид ей было лет двадцать, кивнула и быстро вышло. Я же подошел к роженице, которая сейчас сидела в кресле. В отличие от остальных, она держалась молодцом. — Ну как вы поживаете, госпожа Джульетта?

— Все хорошо, господин генерал, вот только воды у меня отошли и схватки начались, — ответила она. Я по-доброму улыбнулся.

— Не редкий случай, — согласился я с ней. — На курсах мне рассказывали, что стрессовые ситуации как раз способствуют преждевременным родам.

— Курсах? — спросила она.

— Да, я проходил специальные курсы акушеров и гинекологов, — ответил я ей. — Не беспокойтесь, вы не в руках дилетанта. Все будет хорошо.

— Спасибо вам, — искренне поблагодарила она мнея.

В этот момент в купе вошла девушка лет восемнадцати. Стройная, с длинными светлыми волосами, ниже меня ростом.

— Так, тебя прислали мне в помощь? — спросил я её сразу.

— Да, меня зовут Анжелика, Господин Генерал, — ответила она, тут же представившись. При этом она поклонилась мне, а у меня сложилось впечатление, что она только что с курсов благородных девиц.

— Присутствовала когда-нибудь при родах? — в моём голосе отчетливо промелькнули отеческие нотки. Однако вопрос таки упал на "благодатную" почву и девица хоть и практически не заметно, но побледнела. Однако стоит отдать Анжелике должное, она довольно быстро взяла себя в руки.

— Да, у нас в деревне. Я помогала бабушке, когда тетя Зола рожала, — сообщила она мне. Что ж, хоть какой-то опыт.

— Тогда просто замечательно, — кивнул я и указал на роженицу. — Будешь делать то же самое, что и тогда. Помогать. Ясно? Если что, я тебе подскажу. А теперь, помоги мне вымыть руки, а потом вымой сама. Это чтобы на младенца никакую инфекцию не перенести, понятно?

Она кивнула. Тут у Джульетты начались новые схватки, и стало не до разговоров.

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Четвёртая. Недостатки путешествия пешком.

С тех пор как поезд был захвачен, прошло пять часов. И ровно полчаса как завершились роды у Джульетты. Облегчением для меня было, что они прошли довольно скоротечно и относительно легко, хотя я и опасался обратного, а также то, что Джульетта была единственной в своём роде. Второй роженицы за день я бы точно не выдержал. Анжелика, помогавшая мне принимать роды, с трудом дотерпела до конца, а сразу после них просто свалилась от усталости. Слишком много переживаний для девушки.

Ребёнок, мальчик, на радость всем нам родился здоровым и крепким. Едва увидев младенца, Ромео, так, оказывается, звали молодого отца, вновь упал в обморок, так что мне заодно пришлось откачивать его. А после того как он пришел в себя меня едва не задушили в объятиях, насилу отбился. Спасением для меня стал звонок из Централа, о котором мне лично сообщил начальник поезда.

Фюрер решил сам запросить у меня подробности происшествия. Тогда я в подробностях рассказал о том, что произошло. О катастрофе, и о том какая первая помощь была оказана мной пассажирам. Фюрер внимательно выслушал мой доклад и похвалил за готовность. Но на этом наш разговор не закончился.

— Да, вот ещё что, Эдвард, — вдруг добавил Бредли и я стал внимательно слушать. — Тебе следует знать, за этот район отвечает Бригадный генерал Муди Немда.

Фюрер сделал паузу, давая мне возможность осмыслить его слова и вспомнить этого человека. Низкого роста, лишь немногим выше меня, довольно полный. Брюнет, короткие волосы и пышные усы. Карие глаза и очень большое самомнение. И если Фюрер упомянул его...

— У Бригадного Генерала всегда была безупречная репутация, но в свете последних событий у нас возникли сомнения относительно его честности и его истинных целей, — сообщил мне Бредли. Мысленно я с ним согласился. Немда всегда был слишком высокого мнения о себе. Но дело не только в этом, в конце концов, этим грешат едва ли не большинство генералов. Даже я был в курсе, что в своём регионе Немда помог многим своим людям занять едва ли не все важные посты. То есть все нити власти сходились в его руках. Согласитесь, слишком много для одного человека, если он не Фюрер. И, похоже, Штабу в Централе надоело это положение. — К тому же Бригадный генерал всегда отстаивал независимость Хизгарда и был в хороших отношениях с полковником Гейнцем, и Вильгельмом Эйзельштейном. Однако последние события, участником которых ты стал, показали ошибочность подобных суждений и эта связь начинает вызывать серьёзные подозрения. Эдвард, тебе следует внимательно и тщательнейшим образом разобраться в этом вопросе. Того что касается Восточного революционного фронта, полковника Гейнца, Вильгельма Эйзенштейна. Но приоритетной задачей является Бригадный генерал Немда.

— Вы полагаете, что Немда предал Аместрис? — спросил я, когда Фюрер замолчал.

— Аналитики предполагают такую возможность, и я склонен согласиться с ними, — не стал развеивать моих сомнений Бредли. — Сейчас этим делом занимается Полковник Мустанг из Восточного штаба. Но как сам понимаешь, полковнику будет тяжело тягаться с целым Бригадным генералом. Особенно учитывая то, какой поддержкой может заручиться Немда. Однако есть ещё кое-что. Мне хочется, чтобы на месте поработал мой человек.

— Вы не доверяете полковнику Мустангу? — спросил я Фюрера. Тот помолчал.

— В нашем деле нельзя полагаться на простое доверие, генерал Элрик, — сурово произнес Бредли и я буквально почувствовал, как на другом конце линии он нахмурился и вглядывается мне в глаза. Однако затем его голос прозвучал уже более мягко. — Эдвард, я знаю, что вы с полковником Мустангом друзья и тебе неприятно поступать в отношении него подобным образом. Так что давай сделаем вид, что ты просто инспектируешь его действия. Ведь никогда не помешает взгляд со стороны, правда?

— Не поймите меня неправильно, мой Фюрер, я не пытаюсь оспорить вашего решения, — начал я "оправдываться". На другой стороне линии послышался смешок, но прерывать меня не стали. — Фюрер, если вы считаете, что я подхожу для проверки действий полковника Мустанга, то я не буду противиться вашему решению.

— Конечно, тем более что от вас зависит окончательная судьба перевода вашего друга в Центр, ха-ха-ха, — рассмеялся Бредли. А затем смех прекратился и далее Фюрер продолжил говорить уже серьёзно. — Эдвард, когда отправишься в Хизгард, учти что обстановка там довольно тяжелая. По неподтвержденным данным, вокруг города орудуют банды, а также большое количество диких химер.

— Химер? — переспросил я удивленно. Создание химер в Аместрисе мягко говоря не приветствовалось. Точнее самостоятельное их создание без государственного патронажа. Однако не преследовалось. Пока что. Тем не менее, случаи нападения химер на людей всегда громко освещались в прессе со всеми жуткими подробностями. Что естественно вызывало негативную реакцию общества на известия о подобных экспериментах. А тут химеры напали на город. — Мой Фюрер, разведке удалось выяснить подробности связанные с химерами?

— Как знал, что ты заинтересуешься, — в его голосе проскользнуло удовлетворение. Впрочем, я пропустил это мимо ушей. Информация сейчас важнее. — Неизвестно, откуда пришли эти химеры. Источники в Хизгарде не смогли это выяснить. Известны лишь последствия. Год назад произошло несколько крупных нападений на город. К счастью никто из жителей не пострадал, однако... Жителям Хизгарда пришлось покинуть его. Они переселились южнее к старой крепости, которую спешно восстановили и протянули туда железнодорожную линию в обход города. Теперь в районе старой крепости располагается Нью-Хизгард. Знаешь, кто возглавлял постройку нового города?

— Вильгельм Эйзельштейн? — предположил я. Это был единственный вариант, который мог прийти в голову и я не ошибся.

— Верно, Вильгельм Эйзельштейн, — подтвердил мои мысли Фюрер и продолжил. — По моим данным он побудил всех жителей остаться в новом городе. Более того, именно после этого в Нью-Хизгарде стало собираться большое количество алхимиков и наемников. В том числе и дезертиры из армии Аместриса. По словам Немды, они необходимы Эйзельштейну, чтобы отчистить старый город от химер. Поэтому Центральное командование и не вмешивалось целый год. Мы не знаем, что конкретно задумали Немда и Эйзельштейн. Однако...

— Однако недавние события показали, что эти силы можно использовать для разных целей, — закончил я и вздохнул. — Мне это не нравиться, но я вынужден с вами согласиться. Все слишком подозрительно. Я выясню относительно связи между Немдой и Эйзельштейном и разузнаю подробности произошедшего в Хизгарде.

— Эдвард, касательно химер... постарайся по возможности выяснить, откуда они появились. Если ты выяснишь это, а заодно найдешь место, где их изготавливали в массовом числе, Аместрис может получить весьма неплохое подспорье, — в ответ я хмыкнул. Кто о чем, а вшивый о бане. Точнее фюрер печется о новом оружии для страны. Впрочем, об этом мне можно не напоминать. Я прекрасно понимаю, что большое число химер не изготовить кустарным способом. Должно быть, где-то в Хизгарде или Нью-Хизгарде располагается крупная алхимическая лаборатория, где и произвели этих химер. — Однако это второстепенная задача, Эдвард. Конечно, было бы лучше, чтобы ты отправился в Хизгард не один, а вместе с твоей ударной армией. Однако, во-первых, время играет против нас, а во-вторых, проникнуть в город лучше всего незаметно. Кроме того, разведке удалось выяснить, что сейчас в Хизгарде находиться немало алхимиков, собранных профессором Эйзельштейном. Да ещё и те алхимики, что сбежали от тебя. Вполне можно было жёстче обойтись с этими предателями. Вы всегда так поступали. С чего такие перемены?

— Кхм, мне просто не хотелось убивать этих людей. К тому же газеты из меня итак сделали мясника. Я просто хотел предать их суду и немного очистить свою репутацию, вот и всё, мой Фюрер, — честно ответил я. На другом конце линии закашлялись. Затем я услышал, как Фюрер с кем-то переговаривается, но слов разобрать не смог. — Впрочем, я не пытаюсь оправдаться и готов понести наказание за мою ошибку.

— В этом нет необходимости, Эдвард. Я понимаю, чего вы хотели добиться, действуя столь осторожно. Да и ваше желание очистить свою репутацию похвально. Действительно, не дело когда прославленным генералом Аместриса матери пугают своих детей, — похоже, мою оплошность довольно быстро простили или просто не обратили на ней внимания. Впрочем, если я решу ситуацию с Хизгардом, о ней забудут. — Генерал Элрик. Для выполнения поставлено перед вами задачи, я даю вам все полномочия. Решение по Хизгарду будете принимать лично вы. Будете действовать как моя правая рука. Используйте эти полномочия мудро. Считайте это также и своей проверкой.

— Я оправдаю ваши ожидания, мой Фюрер, — даже находясь перед радио, я вытянулся, приложив руку к козырьку.

— Не сомневаюсь в этом, Стальной, — ответил Бредли и положил трубку.

Разговор с Фюрером и новое задание, полученное от него, заставили меня всерьёз задуматься. Не хотелось в это верить, но неужели такой, пусть суровый, но в какой-то мере душевный и теплый человек, как профессор Эйзельштейн пытается действовать против Аместриса силовыми методами? Ведь это же глупо. Ни Фюрер, ни Штаб... Аместрис не потерпит этого. Даже я, скрипя сердцем готов выступить против Эйзельштейна.

В какой-то мере я был даже рад, что Фюрер позволил мне самому разобраться в этой ситуации, так как надеялся, самостоятельно разобравшись во всём, либо обнаружить что все эти подозрения относительно профессора — грубые наветы его врагов и завистников, либо убедить его одуматься, коли он действительно задумал выступить против Аместриса. Надеюсь, я буду достаточно убедителен для него.

Однако в этот момент предо мной в полный рост встал другой вопрос — как добраться до Хизгарда, куда я решил направиться в первую очередь. В этом городе можно найти причину нападения химер. И хотя Фюрер сказал, что эта часть задания является второстепенной, я понимал, что всё это не просто так и обходить стороной эту проблему нельзя.

Однако соваться налегке в эту опасную территорию, пусть в моём случае это допустимо, я не собирался. Экипироваться я собирался по максимуму, тем более что у меня было чем. Находившиеся в моём немаленьком чемодане экзоскелет и плазменная винтовка теперь должны были сыграть свою роль в этой "пьесе".

Экзоскелет BA-06H — "Боевая броня, шестая модель, тяжёлая". Облачившись в неё, я попробовал подвигаться в ней и едва сделал пару шаг, как на моём лице расцвела улыбка. Все было просто замечательно. Моих движений эта броня не сковывала, а усиление сервоприводов распределялось по всему телу равномерно. Проверив всё оборудование, что шло в комплекте, я отметил, что нареканий нет. Батареи заряжены на сто процентов, бак реактора также заполнен. Теперь можно не бояться за свою бессмертную тушку. Также я ещё раз проверил и мою плазменную винтовку. Всегда лучше перебдеть, чем недобдеть. Нареканий не было.

Снарядившись, я надел пыльник поверх брони. Незачем пока светить своим футуристического вида костюмом. Пусть обыватели думают, что там обычная броня. Винтовка отправилась за плечо, а на бедро я нацепил кобуру с крупнокалиберным пистолетом. В качестве же основного оружия ближнего боя за неимением собственного, я прихватил один из автоматов, что оставили после себя в поезде террористы. Заодно прихватил пару магазинов к нему. Больше брать не стал, так как рассчитывал в случае необходимости разжиться боеприпасами уже в городе.

Кстати о них. Приглядевшись к оружию противника, я отметил, что террористы использовали отнюдь не армейскую модель. На них стояло клеймо Хизгарда. Получается, не только Аместрис лидирует в гонке вооружений. И это мне не нравилось. Конструкция этого автомата была проста и здесь чувствовалась массовость. И было бы очень нехорошо, если бы подобные технологии оказались у наших противников. А значит, у меня есть ещё один повод наведаться в Хизгард с визитом.

Оглядев себя, отметил, что я стал больше походить на какого-нибудь "космодесантника" или солдата будущего, но никак не государственного алхимика. Да и все эти калибры... Мда, и это операция по проникновению. Впрочем, учитывая, что мне в одиночку переться через, буквально напичканный химерами район, а потом возможно осуществлять "вторжение", мне этого оружия даже казалось мало. Впрочем, алхимик я или нет? Тем более что оружие — это на крайний случай.

Выйдя из поезда, я сразу отправился в сторону Хизгарда. Хотелось до темноты добраться до города. Путь мой пролегал по путям, так что шел я относительно легко. Тем не менее, я не расслаблялся. Неизвестно, какие приказы мог отдать своим людям Гейнц Бреслау. Поэтому я шел весьма осторожно, поминутно ожидая нарваться на засаду и внимательно оглядывая окрестности. Но всё было тихо и спокойно.

Спустя десять минут как я покинул место катастрофы, я прошел ещё один туннель и вышел к мосту через реку. Здесь в горах мосты и туннели частое явление. Без них нельзя было бы провести нормальную дорогу. Но сейчас меня больше всего волновала открытость пространства перед этим мостом. Я не смогу подобраться к нему незамеченным. Оставалось надеяться, что его не охраняют, и тут поблизости нет наблюдателей.

Сохраняя осторожность, и двигаясь максимально согнувшись, едва ли не ползком, чтобы не "отсвечивать", я подошел к мосту. Теперь, подобравшись к нему ближе и взглянув на него, я понял — как же хорошо, что наш поезд сошел с рельс. Если бы не катастрофа, состав целиком бы угодил в эту огромную дыру прямо в железнодорожном полотне. А учитывая, что лететь до дна тут далеко...

Держась стены, я подошел ещё ближе. Более тщательный осмотр разрушений, привёл меня к выводу, что мост был разрушен специально. Однако произошло это не сегодня, а где-то неделю, две назад.

Чтобы перебраться на другую сторону, так как обойти провал не представлялось возможным, я решил воспользоваться технической лестницей, которая вела на верхнюю часть моста. Так как верхний пролет разрушен не был, по нему можно было вполне спокойно перебраться на другую сторону. Три десятка ступеней промелькнули довольно быстро, и вот я уже собирался вылезти наверх. Но тут уже сработала моя интуиция, и я решил разведать обстановку. Благо, что лестница была прикрыта с одной стороны металлическим щитом.

Высунув из-за щита маленькое зеркальце, похожее на стоматологическое, я стал осматриваться и практически сразу заметил, что наверху нахожусь не один. Неподалеку от лестницы на перекрытиях расположилось пятеро. Должно быть, они сторожили этот проход в Хизгард. Однако сторожили как-то слишком расслабленно. Так, как будто ничего не происходит. Я решил прислушаться к ним, может, скажут чего полезного.

К моему удивлению, разговор шел на одном из диалектов драхманского языка. Если точнее, на его "блатном" диалекте.

— В общем, так, пацаны, слухайте анекдот, — услышал я уверенный голос одного из "блатных". — Идёт, значит, алхимик по Ишвару. Вокруг жмуры валяются дохлые, кровь, кишки, ну всё как полагается. Он, значит, идет такой, весь крутой, виду не подает, не стремается. Тут оборачивается, а вояк, что его охранять должны, нема! Ну, он и зассал. Весь затрясся, кричит, такой: "Пацаны, вы где? Выручайте". На крик выходит ишварит, лыбу давит, да ножиком в руке вертит. "Ты шо орешь?" спрашивает. "Так, я это, потерялся. Думаю, вдруг, кто услышит?". Ишварит такой: "Ну, я услышал и Шо?"

— А-ха-ха, ну ты ваще, комик. А-ха-ха, — раздались одобрительные возгласы.

Всё было с ними понятно. Ни охранения, ни опыта. Оружие в куче свалено в стороне. Что с бандитов взять? Сунув руку в карман, где я держал пару камешков про запас, я метнул один в сторону, чтобы отвлечь их внимание. И это сработало. Все как один повернулись в ту сторону, где камешек загремел по металлическим балкам.

— Какого... — произнес один из них. Но тут уже из-за своего укрытия вышел я, наведя на них автомат.

— Так, всем руки на землю, живо! Иначе я вам бошки прострелю! — В шлеме мой голос звучал довольно глухо и угрожающе. Бандиты сначала не поняли, кто с ними разговаривает. Потом потянулись за оружием. Но я быстро расставил точки над "i", прострелив руку одного из них. Правда, в последний момент он дернул ею, а потому его всего лишь оцарапало. — Я кому сказал!

— Ай, пацаны, я ранен! — закричал тот. Сейчас он валялся на металлическом полу и, крутясь, орал, хотя раны не была настолько серьезной. Остальные мигом попадали на пол, с ужасом глядя на меня.

— Мы чисто не при делах, не надо мужик! Не шмаляй! — заголосил один из них, чем сразу заинтересовал меня.

— Так, так, и что тут у нас? О каких таких делах? — спросил я его.

— Захлопни пасть, фраер, — зашипел этому говоруну старшой здоровяк в темном плаще капюшоном и полумаской на лице. Тут он посмотрел на меня. — Мужик, это не по понятиям. Мы честные пацаны, никого не трогаем. Какого хрена?

— Да мне вот тоже хочется знать, какого хрена вы тут делаете, — ответил я и, подойдя ближе, слегка пнул его по ребрам. Тот застонал. — Так, говоруны ещё есть? Давайте, ближе к телу.

— Нас пахан сюда поставил, велел мост стеречь, — ответил один из них. Одет он был в темную одежду, а на голове и лице была черная вязаная шапочка с дырками для глаз. Остальные мало чем отличались от этих двоих своей одеждой.

— Ах, ты, падла, дай только подняться, мы тебя щас сразу уроем! — зашипел старшой, перестав стонать.

— Слышь, старшой, кончай скулить, колись, давай, на кого работаешь, — обратился я к главному, приставив ему автомат к голове. При этом встал так, чтобы остальная банда была у меня на виду. — А будешь возникать, я тебя закопаю!

Как говориться, добрым словом и пистолетом можно добиться большего, чем просто добрым словом. Вот и сейчас глядя на то как "паханчик" распевается соловьем о том, что они не при делах и вообще мимо проходили, я в очередной раз убеждался в правдивости этой поговорки.

Однако толковой информации поведал он мне мало. Выходило что он и его "кореша" прибыли в Хизгард по приглашению. Что таких банд несколько и собираются тут не только из Аместриса, но даже из Драхмы. О чём собственно и свидетельствует тот факт, что они сами из Драхмы. И таких гастролеров по его словам было тут немало, что-то около двух сотен.

О причинах такого "сбора" он не знал, так как его и остальных "братков" волновала лишь плата, которая, однако, была немалой. Когда он огласил сумму, я не удержался и присвистнул. Конечно, не мой оклад, но для обычных гопарей такие деньги очень даже хорошие. Плюс возможность беспрепятственно скрыться от властей Аместриса что устроили охоту за их группировкой. Также "паханчик" поведал мне, как обстоят дела в Нью-Хизгарде, где в основном и "тусовались" "братки".

Касательно же старого Хизгарда он сообщил мне, что там тоже есть наёмники, но те из "идейных", хотят очистить город от химер. По словам бандитов, Хизгард буквально кишел ими, и их кореша лишь с трудом удерживали часть города от этих монстров. Информация о химерах была полезной для меня. Конечно, Фюрер сообщил, что в старом городе их много, но только сейчас я узнал, что их там полным полно. Также они подробно рассказали, что сами видели и слышали уже в Нью-Хизгарде. О том, как на город напали химеры и что "профессор" сейчас собирает алхимиков со всей страны. В конце они вновь стали стонать, что они впятером уж точно не при делах.

Больше вытянуть из них ничего было нельзя. Поэтому я, просто оставив их связанными, а сумку с осколочными гранатами, которых у них было несколько штук, забрал с собой. Может пригодиться. После чего спустился с верхних перекрытий моста вниз.

— Эй! Ты кто такой?! — раздался окрик, едва я сошел с моста. На меня наставили оружие. Похоже, я слишком рано ослабил бдительность. — Это наш район, мужик! Ты себе нарыл кучу проблем, сунувшись сюда!

Это была ещё одна группа бандитов, семь человек, одетые почти также как и террористы в поезде. Вот только их я не помню, а значит эти бандиты уже из другого отряда. И как и в поезде, помимо стрелков одетых в футболки и камуфляжные штаны с высокими ботинками и банданами на голове, было ещё и два алхимика, облаченных в короткий плащи-накидки. Судя по символам, они специализировались на преобразовании огня. Оба. Хотя я не думаю, что они в этом плане будут превосходить Мустанга.

Прежде чем я успел что-то сказать, они напали на меня. Должно быть, их внимание привлёкла стрельба на мосту, потому они и были готовы встретиться со мной. Однако быть готовыми ещё не значит отразить нападение. Раздались выстрелы, но на прежнем месте меня уже не было. Подпрыгнув благодаря экзоскелету достаточно высоко, я мгновенно сократил расстояние между нами. А затем, приблизившись к противникам вплотную, вырубил двоих стрелков. Кроме стрелков в этом отряде откуда-то затесались ещё и мечники. Мне на потеху, так как я не считал меч серьезными оружием, делая исключение разве что для Фюрера. Но он отдельный разговор. В общем "мечники" не представляли для меня серьезной опасности, так как стоять на месте и позволять им резать меня я не собирался.

А вот алхимики — совершенно иной разговор. Уже сразу эти ребята показали, что они не просто так поступили на службу к профессору. Благодаря унификации алхимических кругов, их преобразования были очень быстры и сильны, и мне пришлось с ними возиться дольше всех.

Однако всему на свете есть предел. Был он и у противостоящей мне группы. Когда я вырубил алхимиков, с остальными оказалось не в пример проще разобраться. Я намеренно не убивал никого, так как всё-таки хотел решить дело мирным путем. Разумеется с выгодой для Аместриса. Думаю, ещё одну причину, а именно обещание данное Уинри, упоминать излишне.

Оставив их, я отправился дальше. По Железной дороге я прошел ещё полтора километра, прежде чем наткнулся на ещё один сторожевой пост. Он располагался сразу за очередным железнодорожным мостом. В этот раз нападение не было для меня неожиданным, так как пост я обнаружил заранее. Вполне закономерно я победил, а мои противники остались валяться в бессознательном состоянии.

А вот уже дальше у меня возникла дилемма — либо продолжить двигаться по железнодорожным путем до самого Хизгарда, раз за разом натыкаясь на патрули и засады, либо поискать иной путь. Разумеется, я выбрал второй вариант.

В палатке, находившейся неподалеку от засады и служившей своеобразным командным пунктом или вроде того, я обнаружил подробные карты местности. Взяв одну из них, я быстро определил своё текущее местоположение, а также кратчайший маршрут в Хизгард. Он проходил через ущелье и значительно сокращал путь, чем, если идти в обход по железнодорожным путям. И хотя на карте значилось, что ущелье завалено, для алхимика вроде меня это не должно создать особых препятствий.

Сначала я хотел расчистить себе путь при помощи алхимии, но немного подумав, решил этого не делать. По какой-то причине это ущелье перекрыли намеренно, о чем свидетельствовали следы алхимического преобразования. Учитывая, что мне поведали на допросе плененные мною на мосту бандиты, нужно сначала выяснить, нет ли за завалом химер. Глянув ещё раз на карту, что я прихватил с собой, я предположил что, вероятно, ущелье перекрыли именно из-за них. Очень уж удачно для этого располагался этот завал, отсекая значительную территорию вокруг города. И если эту преграду разрушить, всей близлежащей местности вокруг Хизгарда я окажу медвежью услугу, освободив проход туда химерам. Тем более что я вполне способен преодолеть эти завалы и самостоятельно, при помощи имеющегося у меня снаряжения.

Перебравшись через камни, я оказался в ущелье. Этой был узкий, шириной в семьдесят-сто метров проход между двумя скалами, поросший редкими кустарниками и буквально изобилующий большим количеством камней. А среди этих камней... На химер, о которых мне рассказали бандиты я наткнулся практически сразу. Их было примерно с десяток. Четырехлапые создания, с длинной, широкой мордой, с пяточком вместо носа, телом синего цвета с длинным и толстым хвостом, и с высоким гребнем на спине. Боровы. Довольно экзотическая фауна.

Издали понаблюдав за химерами и тем, как они мирно паслись на полянке, я уже было решил, что они вполне спокойные создания заслужившие право жить. Однако стоило мне спуститься к ним, как они тут же кинулись на меня, мигом утратив весь свой мирный внешний вид. Пришлось отбиваться. Тут я уже не церемонился в отличие от бандитов и покрошил химер в фарш. Эх, столько мяса пропадает. Впрочем, глядя на их клыки, весь аппетит пропал. Покончив с ними, я более внимательно оглядел их тела. Но о них нельзя было ничего толком сказать, проведя лишь беглый осмотр. Для того чтобы заполучить хоть какие-то данные, нужно проводить полное вскрытие, а на это у меня нет времени. Поэтому, просто оставив их тела на корм птицам и прочим падальщикам, которых в горах должно быть немало, я отправился дальше по ущелью.

Шёл я по нему недолго, где-то около часа и успел пройти восемь километров, если судить по шагометру. Благодаря протоптанной тропинке, которая ещё не успела зарасти, с тех пор как ущелье было перекрыто завалом, идти было легко. Тем более в экзоскелете. К тому же сами химеры "поддерживали" её в хорошем состоянии. В том смысле, что постоянно топтались по ней и не давали зарасти. Самих химер по дороге я встретил ещё несколько десятков. Их постигла та же участь что и первых. Нечего оставлять таких хищников неподалеку от людей.

Когда путешествие по ущелью начало мне надоедать своей тоской, я увидел, что впереди оно значительно расширяется. Судя по карте где-то неподалёку должны находить руины и туннель, через которые можно добраться до Хизгарда кратчайшим путем. До цели оставалось совсем немного.

Внезапно мне на голову упал кирпич. Вернее камень, но какая к чёрту разница? Хорошо, что у меня на голове шлем. Посмотрев наверх, я с удивлением отметил, как ко мне что-то оттуда летит, одновременно с этим сопровождая свой полёт истошным криком.

— А-А-А-А!!! — кричал этот кто-то девчачьим голосом.

Сие существо норовило упасть на меня спустя несколько мгновений. А потому, дабы не стать посадочной площадкой для будущей котлеты, я тактично посторонился...

Шутка. Я подпрыгнул и, оттолкнувшись от стены, перехватил при приземлении этот визжащий клочок жизни. Машинально отметил, что спасенное мной существо женского полу. Падала она с довольно внушительной высоты, но моего прыжка оказалось вполне достаточно, чтобы погасить практически всю инерцию. И сейчас стоя со спасенной девочкой на руках, я рассматривал её.

На вид ей было лет двенадцать — тринадцать. Красные волосы с относительно короткой для девочки стрижкой и светлая, но не бледная кожа. Одета она была в песочного цвета костюм из коротких шорт и куртки. Под курткой была белая футболка. На кистях рук были одеты красные манжеты, а на ноги обуты горные ботинки, такого же цвета, что и костюм. В левой руке она сжимала цветы. Типичный ребенок, отправившийся на прогулку.

Ага, на прогулку. Ребёнок. В одиночку, в горы, полные химер, так и жаждущих сожрать любого, кто им подвернется. Встречу её родителей, нам будет, о чем поговорить. О разумном, добром, вечном.

В конце концов, поймал себя на мысли, что прикидываю как бы защитить девочку от таких родителей и также мысленно приказал себе успокоиться. Всё-таки, женитьба на Уинри изменила меня и сейчас у меня проснулись отцовские чувства что ли? Поежившись, я решил откинуть эти мысли подальше. Сейчас не время и не место.

Осторожно положив девочку на землю, я осмотрел её. На первый взгляд она была в порядке. Ничего не сломано, даже ссадин не было. А ведь летела она с высоты более пятидесяти метров. Я хоть и чудовище, и прожженный циник, но даже мне было бы жаль, если бы она погибла просто по своей глупости.

Однако мне не давало покоя ощущение, маячившее на границе сознания. Что-то в этой девочке было не так. Что-то в ней не давало мне покоя. Вроде девочка, ребенок. Но ощущалась она отнюдь не как человек. Ощущения, пусть и слабо, напоминали мне философский камень, и от этого мне стало немного не по себе. Определённо девочке не так проста, как кажется на первый взгляд.

Тут девочка, наконец, пришла в себя.

— Цветы! — первым делом прокричала она и стала быстро и суетливо искать их вокруг того места где лежала. — Цветы, цветы, цветы!

Я же говорю, ребенок. Напрочь отсутствует критическое мышление. Нет, чтобы задуматься о том, что едва не погибла сама. Да и о том, где она вообще находиться и насколько тут опасно. Но нет, она в первую очередь ищет цветы, которые зачем-то полезла собирать на вершину скалы.

— В твоей левой руке, — подсказал я. Девочка даже не среагировала на наличие поблизости незнакомца, а сразу стала проверять, верна ли моя подсказка. Убедившись, что да, она вздохнула с облегчением.

— Ой, действительно! — произнесла она, поднявшись с земли. — Ну, всё, я пошла!

— Кхм! — веско кашлянул я. Девочка остановилась и наконец, посмотрела на меня. Затем её глаза расширились и она завизжала. Неужели я такой страшный?

— АААА! Монстр! — заорала она и бросилась бежать наутек.

— Где? — несколько обиженным тоном спросил я и на всякий случай посмотрел назад. Там ожидаемо никого не было.

Я вздохнул. Сим весьма нелестным эпитетом наградили именно меня. Нет, я, конечно, понимаю что маска шлема с респиратором, полностью закрывающая лицо и окуляры красного цвета, всё это вместе смотрелось довольно жутко. Но зачем же настолько прямолинейно заявлять об этом и реагировать так остро? Я же хороший!

Покачав головой, я двинулся следом за ней. Не хватало, чтобы она в панике забежала в логово какой-нибудь твари. Тогда от неё и костей не соберешь.

Однако с моей стороны было наивным полагать, что я смогу быстро догнать девчонку. Испугавшись меня, она сразу взяла нехилый такой темп и вовсю припустила по ущелью. Причем бежала она со знанием дела и местности. Мне же, прожженному вояке, ветерану, да ещё облаченному в экзоскелет, приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы не отстать от нее. И откуда спрашивается в её тщедушном тельце столько прыти?

— Стой! Дура! — заорал я на всё ущелье. Но она не остановилась и даже не обернулась. Лишь припустила ещё быстрее.

Положа руку на сердце, скажу, что на её месте поступил бы также, если бы, будучи ребенком, услышал позади себя громкий вопль и увидел страшного мужика, ростом под метр семьдесят и с горящими глазами. Пришлось припустить вперед и мне.

Но тут я увидел впереди ещё химер. На этот раз дорога делала небольшой изгиб и на этом самом изгибе расположились те же самые Боровы, что я прикончил в начале ущелья. А следом за ними расположилось ещё несколько химер, по виду напоминавших леопардов. Вот только вместо лап у них была автоброня.

И вот тут произошло самое странное. Химеры, вместо того чтобы напасть на девочку, просто проигнорировали её, как будто она их не интересовала. Однако стоило к ним приблизиться мне, как они тут же все разом угрожающе зарычали и бросились на меня.

Делать было нечего и мне пришлось отбиваться от напавших монстров. Очистка ущелья от поголовья химер заняло пусть небольшое, но всё-таки время. Вдобавок, следом за первой волной химер, на меня обрушилась вторая. Причем в ней были помимо прочего ещё и какие-то горгульи. Больше терять времени я не хотел, тем более что пара из них насела не с самой удобной стороны на меня, грозя опрокинуть на землю. Уже на автомате я просто вытянул из всех них их души, как порой делал с людьми, встретив очень большое количество противников, к которым можно не проявлять сострадания. К моему немалому удивлению это сработало, и философский камень был создан. И хотя это были не люди, а животные, но я бы не сказал, что камень получился слабым. Видимо, души есть души, а жизненная сила есть жизненная сила. Или же тут всё из-за того что это химеры?

Однако такой спокойной моя реакция была лишь в первые секунды после этого "алхимического опыта". А потом, когда живых химер вокруг уже не осталось, я просто застыл в изумлении и шоке. До меня, наконец, дошло, что я только что сделал. Я истерично рассмеялся.

— Я — идиот! — только и смог произнести я, усевшись на ближайший камень и стянув шлем.

Действительно. Я как последний идиот поддался стереотипу, что камень можно создать только из людей. Я даже ни разу не пытался использовать в качестве сырья кого-то кроме людей! Вернее, мне случайно попадались животные, но в общей какафонии чувств тысяч душ сложно выделить какую-то конкретную. В итоге — столько жертв.

Я вновь рассмеялся, утирая проступившие слёзы.

— Урррод! Моральный урод! — покачивая головой, произнёс я. — Эх, надо же так опростоволоситься?! Самый умный, блин!

Впрочем, моя рефлексия прошла довольно быстро. За годы службы живым оружием массового уничтожения, я смирился с тем, какой путь выбрал. Выбрал сам, а не по чьей-то указке. К тому же, пенять себя за содеянное в прошлом уже поздно. Убитых мной уже не вернуть. Да и если посмотреть более пристально на то "сырье", что я использовал, то обнаружиться что среди них не было тех, кто этого не заслуживал бы. Либо преступники, нападающие на мирных граждан, либо военные напавших на Аместрис государств, либо мятежники. В общем, все те, кто взял в руки оружие, таким образом, расписавшись в готовности умереть. Стоит ли мне корить себя в их смерти?

Я вновь рассмеялся, и, мотнув головой, нацепил шлем. Сами виноваты, что попались мне. И хотя в будущем, я, как обещал Уинри, буду осторожен и не буду столь "кровожаден", это не значит, что я не подарю заслуженную участь тем, кто идёт против меня.

Мотнув головой, прогоняя остатки минутной слабости, я бросился вперед. Сейчас не время задумываться о содеянном в прошлом. Нужно было скорее догнать ту девчонку, так как тут слишком опасно. Заодно, чтобы не терять времени, я решил заняться "исследованиями" открывшейся возможности. Поэтому, всех попадавшихся мне на пути химер я не убивал, а сразу обращал в философский камень. И это работало. Химер на пути мне попалось немало, и возможностей для "опытов" было хоть отбавляй.

Вскоре горная тропа привела меня к какому-то сооружению, выдолбленному прямо в скале. Интересно, что этот вход был выполнен из каменных колон и портиков, напоминая древний мавзолей или храм. Прямо в середине этого сооружения находился черный зёв входа. И именно туда, как я увидел издалека, забежала девочка.

Вновь началась погоня. Но едва я вошел внутрь подземелья, как сразу столкнулся с химерами. Эти подземелья буквально кишели ими. Горгульи, леопарды и боровы. А ещё попались какие-то птицы с яркими перьями. Они передвигались едва ли не ползком, с трудом поднимаясь от земли. Что птицы делали под землёй, я не понимал и прошел бы мимо них, если бы они не захотели попробовать меня на вкус. В итоге эти химеры, а точнее их жизненная сила, также пополнили мою коллекцию.

Ещё глубже в пещере мне пришлось столкнуться с другой разновидностью химер. Это была помесь черепахи и кальмара. От черепах у них был панцирь, а от кальмаров — голова, клюв и щупальца. Судя по всему, они обладали довольно крепкой защитой. Вдобавок они старались задеть меня своими панцирями, которые на поверку обладали острой кромкой по бокам. Но и их постигла та же участь, что и других химер.

Сеть туннелей, в которой я очутился, была весьма запутанной и соединяла несколько залов. При этом нашлось немало проходов закончившихся тупиками. Довольно скоро я нашел центральный зал, в котором не было потолка. Должно быть, он давно обрушился, и теперь наверху было видно небо. В этом зале в восточной его части находился подъёмник, который вёл к туннелю, расположенному где-то в десяти метрах выше уровня пола. Если верить карте, этот туннель и выводил к Хизгарду.

Воспользовавшись подъемником, я поднялся до уровня туннеля и вошёл в него. Однако стоило мне пройти буквально десяток метров, как земля задрожала, а с потолка посыпались камни. Следом за этим "землетрясением", сверху на небольшую площадку перед входом в туннель с грохотом свалился огромный краб, метров семь "в холке". Он был весь зелено-желтого цвета, а глаза были голубыми. На его панцире, в том числе и на голове, располагались огромные шипы, а нижнюю челюсть составляли восемь метровой длины зубов, каждый из которых был толще меня. Его клешни были по пять метров каждая, а размах между ними составлял метров пятнадцать. И сейчас эти клешни угрожающе щелкали едва ли не перед самым моим носом.

Краб был настолько огромен, что едва помещался в туннеле. Я понадеялся, что он не сможет пролезть в него и решил дать туда деру. Как бы ни так. Этот монстр припустил следом за мной как за родным. Я понадеялся, что с таким телом в тесном туннеле он будет не столь проворен, но вновь просчитался. При беге краб использовал не только свои шесть ножек, но и активно помогал себе своими клешнями, выбивая ими камень из пола туннеля. При этом он высоко поднимал свое тело, чтобы поместиться в этом узком проходе. Несмотря на то, что я благодаря экзоскелету, бежал довольно быстро, краб всё норовил меня догнать и подцепить своими клешнями.

Тут туннель кончился и прямо передо мной раскрылся огромная дыра, ведущая вниз. Судя по высоте, тут было метров сорок. Укрыться нигде не было возможности, поэтому мне пришлось прыгать. Будь я обычным человеком, да и без экзоскелета, это был бы мой последний прыжок. Приземлился я в пещере на островке среди воды, рядом с водопадом. И тут же сместился в сторону, чтобы краб не прыгнул мне на голову.

Оглядевшись после приземления вокруг, я практически сразу обнаружил ещё одну химеру, стоявшую на площадке рядом с водопадом, как раз напротив меня. Её тело было белым с черными полосками, похожими на тигриные. На голове химеры были розовые перья и белая маска с кожаным ошейником, что сильно отличало её от остальных химер. У неё было два хвоста, а передние лапы вместо тигриных, напоминали обезьяньи.

Химера с самого начала повела себя довольно странно. Вместо того чтобы напасть, она сначала просто стала рассматривать меня, как будто изучая, а затем вдруг запрыгнула на площадку сбоку на высоте метров семи. А в следующее мгновение, на то место где она только что стояла, свалился давешний краб. Упал он на спину и стал беспорядочно шевелить лапками, пытаясь привести себя в нормальное положение. Видимо, так он наиболее уязвим. Наконец краб поднялся и вновь стал угрожающе щелкать клешнями. А белая химера просто развернулась и ушла. Как будто её это не касается. И надо сказать, подобное поведение заинтересовало меня куда больше чем наличие в этом туннеле таких гигантских химер вроде краба. Как будто эта белая химера разумна.

Тут на меня напали. Крабу видимо надоело стоять и ждать когда я сделаю первый шаг, поэтому атаковал меня сам. Да ещё как! Свернувшись клубком, он покатился в мою сторону как заправский ежик. Лишь в самый последний момент я успел увернуться от этой туши. Проскочив в том месте, где я только что стоял, краб остановился и, развернувшись в мою сторону, издал угрожающий рев. А затем из его пасти стали выходить какие-то пузыри. И что-то мне не особо хотелось проверять, из какой гадости они состоят. Слишком уж сильно их яркий цвет намекал на наличие в них яда или же кислоты.

Вместо того чтобы ждать когда облако из пузырей достигнет меня, я подпрыгнул максимально высоко и приземлился точно на середину спины краба. А затем, сложив обе руки, приложил их к панцирю. Произошла алхимическая реакция, а следом за этим я, как и в случае с другими химерами, вытащил душу из этого создания. Далось мне это нелегко, да и жалко было такой прекрасный экземпляр. Но что-то я сильно сомневаюсь, что его создали для мирных целей. А оставлять без присмотра такой опасный объект нельзя.

Закончив с крабом, я смог найти неподалёку от места схватки с ним выход из этой пещеры и оказался на дороге. Впереди был Хизгард. И что-то мне подсказывало, что проблемы только начинаются.

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Пятая. Свидетельство из прошлого.

Вскоре мне удалось добраться до города. Однако увиденное там отнюдь не прибавило мне хорошего настроения. Хизгард представлял собой жалкой зрелище. Некогда процветающий город, в котором царствовали алхимики, превратился в город-призрак, наполненный химерами. Химер в нём было много, очень много. Боровы, горгульи, леопарды. Казалось, что я нахожусь в каком-то пост-апокалипсисе. Такое большое количество химер наталкивало на мысль, что кто-то сильно старался, создавая их массовое производство. И делалось это явно не с мирными намерениями.

Осторожно продвигаясь по улицам и проверяя обстановку из-за угла, я лицезрел во что превратился город. Во многих местах брусчатка, которой были покрыты улицы, оказалась выкорчевана и вместо неё остались глубокие рытвины. Красивые фонари уличного освещения, сделанные из кованого металла, были погнуты и покорёжены. А парочка были даже откушены, что заставило меня проникнуться серьёзности момента и задаться логичным вопросом: "Это чьи такие зубы?"

Все здания в Хизгарде выглядели давно заброшенными. Разбитые окна, выбитые двери. Везде встречались следы когтей и зубов. А где-то попадались даже следы крови. Хорошо хоть не было человеческих останков. Хотя, их отсутствие как раз вписывалось в общую картину. Нынешнее "население" города, скорее всего, просто не дало пропасть "добру", вот и всё. Глядя на весь ужас, что творился вокруг, я всё больше сомневался в том, что обошлось без жертв.

— Рррр, — услышал я утробный рык из-за угла. Я уже вполне наловчился отличать тутошние виды химер, а потому сразу догадался, что это леопард. Похоже, он учуял меня и собирается напасть.

Метнув взгляд по сторонам, я быстро обнаружил сносное укрытие. Рядом со мной на этой узкой городской улочке, дверь в один из домов была не выломана, а лишь приоткрыта, оставаясь практически целой. Подбежав к ней, я заскочил внутрь, и огляделся. Внутри дома не было следов химер. Похоже, они пока не интересовались содержимым этого дома. Дверь я закрывать не стал, так как химера легко вычислит меня по запаху, и легко сломает такое хлипкое препятствие. Вместо этого я сдвинул массивную тумбу в коридоре, поставив её поперёк прохода. Теперь химере придётся попотеть чтобы добраться до меня. Сняв винтовку, я встал наизготовку.

Химера показалась в проходе спустя несколько секунд, как я изготовился к стрельбе. И смотрела она на меня исключительно как на добычу. Однако паниковать я не собирался, ведь именно для того чтобы подстрелить это существо я и залез сюда. Химера изучала меня недолго и уже спустя несколько секунд она с рычанием бросилась на меня. Однако я не медлил, и моя винтовка без отдачи выплюнула в неё сгусток плазмы. Мощность была небольшая, да и целился я не в голову, потому химера получила лишь термический ожог, при этом оставшись жива.

Подойдя к ней, я понял, что химера в сознании, но парализована. Таково уж свойство ослабленного заряда винтовки. Слишком большой шок для нервной системы. Человек бы потерял сознание, а вот химера оказалась покрепче. Относительно.

— Ладно, будем посмотреть, что ты такое есть, — произнёс я, присаживаясь перед ней на колено.

Попавшийся мне экземпляр несколько отличался от тех, что я видел ранее. У него не было "бронированных" ног. Наверное, просто не дошла очередь экспериментов с автобронёй или же мне просто повезло наткнуться на те экземпляры. Конкретно эта химера сильно отличалась не только от обычного леопарда, но и от своих "товарок". У неё было значительно более крупное тело. Когти и клыки были гораздо длиннее. Более того, клыки делали её больше похожей на саблезубого тигра. Да и размер... Почти четыре метра и я подозреваю центнера четыре-пять весу. Неудивительно, что химера не потеряла сознания. Правда у Корнелло кошечка была побольше, но этот, как оказалось, самец, был более гармоничен сложен.

Тут химера жалостливо заскулила. До этого я только убивал их, превращая в камни. Но стоило задуматься об исследованиях, как мне начинают давить на жалость. Я провёл рукой по её поджарому телу. У химеры была мягкая шерсть, приятная на ощупь.

— Ну и что мне с тобой делать? — спросил я её, глядя прямо в глаза. Она смотрела в ответ, и мне на секунду показалось, что она меня понимает. — Если ты меня понимаешь, кивни!

Однако я слишком разбежался. Кивка не последовало. Наверное, я слишком много от неё требую. Вздохнув, я стал прикидывать, что с ней делать. Убивать её меня больше не тянуло. Может приручить? Ага, конечно, аж два раза. Да он меня съест и не подавиться, с такой-то челюстью. Впрочем, с другой стороны, перспектива заманчивая. Я не сомневался, что смогу заставить этого кошака подчиняться мне.

— Ну, скажи мне, зачем мне геморрой ещё и с тобой, а? — спросил я его. Затем плюнув, на пол, разумеется, встал и, подхватив винтовку, потопал на второй этаж. Лучше попробовать протиснуться по крышам, чем постоянно попадать на глаза хищникам, желающим перекусить мной. Нет, можно конечно потягать из них души на философские камни. Но что-то мне подсказывало, что в городе лучше не светить эти свои способности. Наверное, это паранойя. Не стоит давать лишнюю пищу для размышления тем, кто создал этих химер. Иначе если он или она догадается, что я могу их убивать практически мгновенно, мне придумают какую-то другую подлость. Лучше я займусь очисткой окрестностей Хизгарда после расследования.

На крышу выбраться не составило для меня большого труда. А дальше мой путь пролегал с одной на другую. Чем хорош Хизгард, так это тем, что дома стоят практически вплотную друг к другу и путешествие по крышам не требует особых навыков и сноровки. Но я и не бежал сломы голову. Всё-таки это крыша и навернуться тут несложно. К тому же грохот может привлечь внимание хищников. Да и про горгулий забывать не стоит. Они-то в отличие от остальных умеют летать. Хорошо, другие не умеют, а значит, не представляют для меня опасности.

Во всяком случае, я так думал ровно до того момента, пока завернув за очередную трубу не уткнулся в какую-то меховую стену, довольно мягкую на ощупь. А затем эта меховая стена повернулась ко мне.

— Привет, — вежливо поздоровался я со "стеной". Вот только это была отнюдь не стена. Просто мне повезло наткнуться на новый вид химер.

Передо мной, опираясь на здоровенные передние лапы, стоял Горилл. Мальчик, судя по некоторым признакам. Четырёх метров в холке. С рогами и "милой" челюстью. Конечно, челюсть уступала оной у краба, с которым я встретился совсем недавно, но и она впечатляла.

— Уррр? — спросил меня Горилл, после чего челюсть клацнула, а сам мой собеседник начала усердно нюхать воздух. После этого, видимо приняв во внимание, что я могу представлять некоторую опасность, Горилл поприветствовал меня. — РРРРАААААА!!!

Когда подобные звуки раздаются в полутора метрах от тебя, легко оглохнуть. Да и не только оглохнуть. Хорошо хоть я был морально готов к такому "приветствию". А вот дальше эту церемонию пришлось прервать. Заодно выяснил, что выстрел в голову из энергетической винтовки для этих горилл смертелен. Кстати, успел я буквально в последнюю секунду, так как лапа монстра была занесена для удара.

Потеряв рассудок вместе с мозгами, тело с жутким грохотом низвергнулось, иначе это и не назовешь, вниз, с высоты пятого этажа

— ВИИИИИ, — похоже, какого-то хряка слегка придавило, вон как заливается. Впрочем, нечего шляться где попало, когда культурные люди отдыхают.

— РРРРРААААААА! — раздался в ответ многоголосый вой, причем по всей округе. Похоже, у Горилла были друзья, с которыми я почему-то не имею никакого желания общаться. И почему меня называют монстром? Со мной хотя бы можно договориться.

Соблюдая ещё большую осторожность, я стал пробираться в другую часть города. И хотя я крутой парень, но мне всё равно было не по себе от такого "соседства". Нет, прекрасно осознавать, что даже если тебе оторвут голову, ты запросто отрастишь новую. Вот только не хочется на себе этого испытывать.

Вскоре я добрался до другой части города и мне стали попадаться знакомые улицы. Похоже, тут неподалёку находиться дом профессора. Осталось лишь его отыскать среди этих почти что развалин. В конце концов, мне это удалось. Однако, как я и думал, дом был пуст, дверь во двор вынесена, и в самом доме гнездилось несколько боровов, которые я без сожаления пустил на ингредиенты. Вот уж кого-кого, а свиней, пусть и плотоядных, я жалеть не собираюсь. Внимательно осмотрев помещение, я пришел к выводу, что тут давно никто не обитает. И что я сам не горю желанием переселяться в отвоёванное у дикой природы жилище. Запах после боровов в доме стоял убойный и проникал даже через мой шлем.

Однако и уйти просто так я не мог. В поисках хоть каких-то улик я стал осматривать дом профессора и вскоре достиг его кабинета. Учитывая что бегство из Хизгарда было спешным, какие-то бумаги точно должны были остаться. К тому же тут запах был не столь убоен, однако шлем снимать я не стал.

Осмотрев все шкафы и стол в кабинете, я смог найти кое-что интересное. Среди этих документов было несколько писем от Бригадного Генерала Немды. Судя оп штемпелям, шли они не через Почтовую Службу Аместриса, а через частную почтовую контору Хизгарда. А для военного такой выбор несколько странен и лишь усилил мои сомнения. Беглое прочтение этих писем дало многое. Чего стоила одна только фраза о "совместном предприятии" и "общем деле". Более того, в письмах Немда расхваливал алхимика и подчеркивал какую неоценимую помощь, окажут исследования Эйзельштейна ему самому. Не армии, а самому Немде.

Кроме писем от Немды, среди оставленных бумаг попались письма от некой Гретты. Переписка касалась чисто профессиональных отношений, однако в последнем письме эта Гретта дала согласие стать ассистентом профессора. Причём письмо было двухлетней давности, как и письма от Немды. Что лишь усиливало мои подозрения.

Закончив с поисками, я уже собрался было уходить, как мой взгляд наткнулся на поразительно ровно стоящие книги в шкафу. Паранойя жутко закричало что, что-то тут не так, и я решил проверить. Как оказалось, за книгами был спрятан тайник, а в тайнике — единственное письмо. Письмо от профессора Эйзельштейна его дочери, Селене.

Понимаю, читать чужие письма, мягко говоря, некультурно, но такова специфика моей работы — совершать поступки далёкие от понятия человеческой морали.

"Дорогая Селена!

Пишет тебе твой любящий отец, который до сих пор не смирился с утратой дорогой для него дочери. Знаю, звучит глупо, но я всё-таки поддался минутной слабости и решил излить свои чувства на бумаге. Кто бы мог подумать что слова, сказанные когда-то давно тем мальчиком-алхимиком, Эдвардом Элриком, всплывут в ту минуту, когда мне тяжело. "Если человек кого-то потерял, он всегда может написать ему письмо" — сказал он тогда. Я тогда лишь усмехнулся, но только теперь я понял, насколько он был прав.

Селена, я скучаю без тебя! Вот уже три года минуло с тех пор, как я потерял тебя. Три долгих года. Как же мне не хватает твоих упрёков в мой адрес, что я всецело посвящаю себя работе, порой забывая о себе самом. Твои упрёки... Я всегда понимал, что ты меня любила, своего бестолкового отца. Однако я не ценил этого. Верно Эдвард тогда сказал, что "любим — не храним, потерявши — плачем". И вот опять, я пишу, а слёзы льются у меня из глаз.

Кто бы мог подумать тогда, что наш с тобой эксперимент обернётся такой трагедией. Что отдача заденет тебя, и ты практически умрёшь. Однако случилось то, что случилось. И я вижу тут только свою ошибку. Конечно, ты бы сказала, что ошиблись мы оба. Вот только в итоге погибла именно ты. Не должно родителям хоронить своих детей.

Я до сих пор не могу забыть того печального дня. Я раньше никогда не придавал этому значения, всегда считал суеверием и ересью. Но мне в тот день было как-то нехорошо. Люди называют это предчувствием беды. И теперь я понимаю что, скорее всего так и было. Учёный во мне сопротивляется любой мысли о подобном. Но как человек, я корю себя, что не послушал своих чувств и не остановил эксперимент, пока не было поздно. Если бы я только...

А на следующий день мне пришлось лгать удивлённому Альфонсу Элрику и Изуми Кёртис, почему ты не можешь проводить их на поезд, когда они возвращались обратно в Дублис. Я старался сохранять спокойствие, чтобы они не о чём не догадались. А спустя две недели я тебя "похоронил". Тебе бы понравилась могила. Она располагается в живописном месте, рядом с церковью. Пастор, узнав о трагедии, провёл службу. А после этого он не единожды самолично ухаживал за твоей могилой. Ты ведь дружила с ним? Когда он узнал о твоей смерти, мне показалось, что он в одночасье постарел лет на десять. Должно быть так и произошло.

Прости, что выливаю на тебя всё это, но мне действительно хотелось выговориться и рассказать что произошло. Уверен, однажды ты сможешь прочитать эти слова сама. И надеюсь, ты простишь меня за то, что я сделал с твоим телом.

Селена, наш с тобой эксперимент, несмотря на твою смерть, закончился удачно. И тогда я попытался спасти тебя. Да, всё верно, мне действительно удалось синтезировать Алхимический Катализатор и я надеялся что это спасёт тебе жизнь. Однако препарат полностью изменил твоё тело и стёр твоё сознание, оставив чистый лист. С большим трудом мне удалось переписать его заново.

Как мне это удалось? Здесь большую роль сыграли мои исследования химер, а также те труды, что мне удалось раздобыть по альмедике и психологии. Ты этого не знаешь, но в своё время я немало времени посвятил их изучению. При определённых усилиях можно переписать и даже воссоздать разум человека. Однако этого было бы мало, если бы я не открыл Врата Истины.

Прости, что я не рассказывал тебе об этом никогда. В своё время мне пришлось заплатить страшную цену за свой "грех". Я потерял часть внутренних органов и лишь чудом не умер. Конечно, впоследствии мне удалось восстановиться, но именно из-за этого у меня такое слабое здоровье.

Ты спросишь, что такое Врата Истины? О, это то, к чему алхимики стремятся всю свою жизнь, то чего они желают все сердцем достичь. Трудно описать простым языком, что это такое. Наверное, правильно было бы назвать их квинтэссенцией человеческих души, воли и сознания, связанных с общим информационным полем планеты. Именно врата позволяют нам, алхимикам, совершать алхимические преобразования столь чудесным образом. И именно они могут за "входную плату" дать необходимые знания. В своё время я искал способ управлять химерами, созданными руками алхимика и там я получил ответ на свой вопрос. А затем я стал исследовать Алхимический Катализатор, чтобы вернуть себе то, что потерял.

В итоге я потерял тебя. Я попробовал переписать твоё сознание вновь, однако меня постигла неудача. Наверное, я был недостаточно прилежным учеником. Когда ты открыла глаза...

Это уже была не ты. Отличалось не только тело и голос. В конечном итоге, скорее всего из-за моей ошибки, в сознании той девочки всё перемешалось, и она стала считать себя твоей сестрой. Более того, не знаю, как так получилось, но у неё, по её же словам, появились воспоминания где она с тобой. Думаю, ты бы была рада, узнав, что у тебя есть такая сестра. Жаль, что вам не суждено встретиться.

Однако, хочу заверить тебя, Армони, так я её назвал, очень хорошая девочка. Сейчас она выглядит лет на десять. У неё красные волосы, скорее всего из-за алхимического преобразования. И очень милое личико. Но в основном она похожа на тебя. А ещё она такая шалунья. Жаль, что она никогда не сможет стать алхимиком. Из-за того что я применил Алхимический Катализатор, это может привести к её смерти.

Хотя Армони и походит на человека, однако, она химера. Мне больно от того, что я сделал с ней... И с тобой. Надеюсь, ты сможешь простить мне эту мою слабость. Но даже если не простишь... Селена, я обещаю "приглядывать", за твоей маленькой сестрёнкой.

А ещё я обещаю завершить наши с тобой исследования до конца. Бригадный Генерал Муди Немда недавно связался со мной и надеюсь, мне удастся заручиться его поддержкой. Тогда Хизгард не будет больше бояться быть захваченным Аместрисом. И тогда я закончу свои исследования. Конечно, Немда захочет использовать мои исследования в своих целях, но я обещаю быть осторожным.

Эх, нужно бы больше говорить о другом, а я всё об исследованиях. Впрочем, я помню, как много времени ты проводила в лаборатории и насколько ты любила алхимию. Спасибо тебе за то, что ты была со мной, Селена.

Однако мне пора заканчивать. Надеюсь, я смогу ещё раз предаться сантиментам и это письмо не будет моим последним письмом тебе, Селена.

А пока, до свиданья!

С любовью, твой папа Вильгельм!"

Слов нет, как и эмоций. Я прочитал письмо и обессилено рухнул в кресло. Многое встало на свои места. Девочка, химеры... Даже Немда. Остались лишь детали, но общая картина ясна. И что больше всего мне не нравилось, так это то, что Эйзельштейн даже не попытался сообщить нам об этой трагедии.

Все письма, что я нашёл, в том числе и письмо Селене, перекочевали ко мне. Всё это в первую очередь вещдоки и я не собираюсь оставлять их там, где их могут уничтожить химеры. После этого, я двинулся наружу. В доме делать больше было нечего. Однако этого нельзя было сказать о Хизгарде.

Было ещё кое-что, что я хотел сделать. Посетить могилу Селены. Эйзельштейн писал в письме, что она находиться у церкви. Я примерно знаю, где это, потому не стоит задерживаться. Нужно успеть туда до захода солнца. В противном случае, боюсь, химер станет ещё больше, и они станут ещё активнее. Мой путь пролегал через промышленный район Хизгарда, известный как "Пустоши". В отличие от остального города, тут химер не было. Зато мне встретились люди Эйзельштейна, алхимики и наемники. Их было около трех десятков. Я уже собрался переговорить с ними, как по мне открыли огонь без предупреждения.

— Стреляйте по нему, не дайте ему уйти, — кричал, по-видимому, их командир. — Это он напал на наши сторожевые посты!

Похоже, весть обо мне распространилась гораздо быстрее, чем я сам дошел до города. А ведь я всего-навсего хотел просто поговорить. Карма что ли у меня такая? Пришлось продолжить практику агрессивных переговоров. Разве что я не пускал своих оппонентов на камни, оставляя их лежать без сознания.

Несмотря на попытки застрелить меня, из битвы я вышел победителем. Растормошив и приведя в себя командира, я стал выпытывать у него, как добрать до Нью-Хизгарда. Сначала он пытался сопротивляться, но пару раз приложив его по голове, я заставил "сотрудничать со следствием". В итоге мне был выложен весь расклад. А заодно сообщил мне, что в старой церкови до сих пор проживает Пастор. Это была хорошая новость, так как он наверняка сможет рассказать мне подробности, которых не было в письме. Да и о Хизгарде он сможет поведать гораздо больше, чем эти наемники.

Пусть до церкви лежал по берегу озера. Вдобавок нужно было пересечь и реку, впадающую в него. Там я познакомился ещё с несколькими видами химер. Помимо уже встреченных мной ранее в туннелях черепахокальмаров, тут также водились электрические угри, которые спокойно передвигались по суше при помощи выращенных лапок, и летающие рыбы, которые летали в воздухе на своих быстро трепещущихся крылышках. И всё это, разумеется, пыталось меня съесть.

Тут, где-то на середине моего пути к церкви, произошла неожиданная встреча. Вернее, не встреча, просто я увидел что Армони, которую легко было узнать по описанию профессора, только что вошла на территорию кладбища рядом с церковью. Должно быть она несколько сбавила темп движения после того как вошла в город. А может и вообще остановилась где, что было мне только на руку. Если честно, видя, как она спокойно преодолевает пространства кишащие монстрами, я немного упокоился и перестал за неё бояться. Да и осознание причины, почему химеры не трогают её, давало о себе знать. По словам наемников, химеры бывает, нападают на них и они с трудом сами удерживают "Пустоши". Однако Армони помогала её истинная суть. Химеры не трогали "своих". Впрочем, её отличная от человека сущность, вовсе не была поводом рассматривать её как химеру или как чудовище. Как говориться "кто бы говорил".

Отбившись и уничтожив всех химер на своем пути, я, наконец, добежал до кладбища и вошел на его территорию. Вошёл с опаской, так как, видя характер местности и его населения, подспудно ожидал на самом кладбище что-то вроде зомби или ещё чего похуже. Однако внутри не было видно ни одной химеры. Как и девочки, которую я преследовал. Даже мои чувства молчали. Живых тут нет. А раз молчат чувства, значит нужно просто пойти и осмотреться. Разумеется, держа винтовку наготове.

Найти следы Армони на траве не составило большого труда, и вскоре я уже стоял возле надгробья, на котором лежал свежий цветок. Тот самый, который в своей левой руке удерживала эта девочка, когда я поймал её. Когда же я увидел имя, которое значилось на каменной плите, я обомлел, а мое сердце замерло в груди.

— Селена, — прошептал я. Сняв маску и шлем, я привстал на одно колено перед могилой и прикоснулся к могильному камню. Это была не иллюзия, не морок. Письмо не лгало. Могила была настоящей, и я чувствовал, что камень тут стоит давно, уже пять лет. Глянув на дату смерти, я удостоверился, что Ал виделся с ней буквально за неделю до её кончины. Изуми Кёртис взяла его тогда с собой в путешествие в Хизгард, ведь он в то время всё ещё учился у неё, в отличие от меня, ставшего "цепным псом". Помню он писал в письме, как сильно переживал из-за того что Селена не пришла проводить их на поезд, когда они уезжали. Подозреваю, что Ал был тайно в неё влюблен, уж очень трепетно он описывал свое времяпровождение в Хизгарде. Однако он ни разу мне не говорил о том, что она умерла. Может, конечно, у него и были какие-то подозрения, но он со мной ими не делился. В письме Эйзельштейн писал что ему удалось скрыть правду от учителя и брата. А значит... Значит, Ал до сих пор не знает этого...

— О, Боже! Я никогда бы не подумал, что у кого-нибудь хватит смелости прийти сюда, — произнёс кто-то за моей спиной мужским голосом. Обернувшись, я увидел Пастора, о котором упоминали наемники.

— В отношении меня можете не беспокоиться, я не путаю смелость и безрассудство, — произнес я и, приподняв винтовку, продемонстрировал его своему собеседнику. — Я вполне могу постоять за себя.

— Вы не похожи ни на кого из города, — заметил он, рассматривая меня. А затем он, спохватившись, стал оглядываться вокруг, ища опасность. — Я не знаю, как вы сюда попали, но пожалуйста, послушайте моего совета и уходите отсюда немедленно.

— Боюсь я не смогу последовать вашему совету, так как сначала хочу кое-что выяснить, — произнес я и указал на могилу.

— В таком случае, давайте пройдем внутрь церкви, — предложил он и указал на здание неподалеку. — Оставаться здесь небезопасно. Идёмте же! Внутри будет гораздо безопаснее, чем снаружи.

Я последовал за ним и вскоре мы оказались внутри обители. Уже с первого взгляда было понятно, что хотя Пастор и заботиться о ней с должным прилежанием, отсутствие прихожан и сказывается и запустение постепенно начинает властвовать внутри. Такими темпами уже через год-два, если ситуация не измениться, церковь станет полностью непригодной для отправления церковных служб.

Мы прошли в его кабинет. Кроме большого стола, пары стульев и камина, в нём было много книг. Видимо Пастор очень образованный и начитанный человек, что не удивительно, учитывая в какой глуши ему теперь приходиться проживать. И вместе с тем ему не занимать и смелости, если вспомнить с кем ему приходиться делить соседство. В кабинете было довольно темно, лишь камин давал немного света. Тяжелые шторы были зашторены, поэтому заходящего солнца было не видно. Да и окна кабинета выходили на восток, а не на запад, что как бы исключало такую возможность.

— Присаживайтесь, пожалуйста, — Пастор указал на стул.

— Если позволите, я хотел бы прежде снять свое вооружение, — сообщил я. Пастор посмотрел на меня и кивнул.

Я снял винтовку и, проверив, поставлена ли она на предохранитель, приставил её к стене возле двери. На рядом стоящую тумбочку легли кобура пистолета и шлем. Затем я быстро отстегнул защелки одну за другой и снял экзоскелет. Весил он пятнадцать килограммов, и я не хотел этими самыми килограммами ненароком сломать стул гостеприимному хозяину. Мой плащ лег поверх экзоскелета. Теперь я был готов к беседе.

Оправив форму я, наконец, впервые за этот день толком присел. Все это время Пастор лишь с интересом наблюдал за мной, лишь нахмурившись в тот момент, когда обнаружил, что на мене надета военная форма Аместриса и я ношу погоны Бригадного генерала. Но, несмотря на своё удивление, он тактично промолчал. Видимо полагал, что я сам всё расскажу. О том кто я такой и о цели моего визита сюда. Хотя, если говорить на счет первого, то, скорее всего он уже догадался.

— Простите, но я так и не услышал вашего имени, молодой человек, — начал он беседу первым.

— Бригадный генерал Эдвард Элрик также известный как Стальной Алхимик, — я продемонстрировал свои серебряные часы в качестве удостоверения. — Чтобы не ходить вокруг да около, сразу поясню цель моего визита в Хизгард. Сегодня днем, террористами из Восточного Революционного Фронта была предпринята попытка захвата поезда следующего из Восточного города в Централ. В результате слаженных действий военных, которые ехали этим же поездом, эта атака была отбита, а террористы обезврежены. Тем не менее, в конечном итоге поезд сошёл с рельс и потерпел катастрофу неподалеку от Хизгарда, в результате которой было ранено некоторое число пассажиров, а захваченные в плен террористы сумели освободиться и скрылись. Из проведенного до этого допроса мне удалось выяснить, что их целью является этот город. Именно поэтому мне было поручено разобраться в этом вопросе. Вот почему я здесь.

— Куда катиться этот мир, — покачал головой Пастор. Похоже, мои слова расстроили его. — Однако то, что никто из пассажиров не пострадал — хорошая новость. Значит вы тут по делам расследования?

— Именно так, — кивнул я. Похоже, разговор намечается интересный. То, что Пастор не боится меня, хороший плюс. Будем разрабатывать. — Скажите, вам что-нибудь известно об этом происшествии?

— Только с ваших слов, — отрицательно покачал он головой. — Дело в том, что окрестности Хизгарда — не самое безопасное место, поэтому я стараюсь лишний раз не выходить наружу.

— Химеры? — переспросил я. Покажем ему чуточку осведомленности, но, разумеется, всех карт вскрывать не будем. — Скажите, что тут произошло? Почему в Хизгарде столько химер? И куда подевались все жители?

— Вижу, вы уже встретились с этими богомерзкими созданиями? — спросил Пастор, вздохнув в очередной раз. А после начал рассказывать. — Всё началось несколько месяцев назад. Эти монстры просто появились изниоткуда и уничтожили наш город. Горожане бежали из своих домов... или же были убиты. Печальная судьба для нашего мирного города.

— И никто не пришел к вам на помощь? Разве военные не должны были решительно действовать в этой ситуации? — спросил я его, вскинув брови, чтобы изобразить удивление.

— По некоторым причинам военные не стали предпринимать никаких активных мер против этих монстров, — ответил Пастор, глубоко задумавшись. Мне сразу вспомнился упоминаемый в письмах Муди Немда. Наверняка не обошлось без его влияния. — Хотя, после столь долгого периода мира, не думаю, что военные Хизгарда вообще способны оказать хоть какую-то помощь.

— А Центральное командование Аместриса? Почему вы не обратились туда? — спросил я его для проформы.

— Руководство Хизгарда не решилось на этот шаг, так как боялось потерять независимость, — ответил Пастор. Я посмотрел на него "вытаращенными" глазами. Ситуация способствовала этому. У них тут люди гибнут пачками, а они о независимости пекутся.

— Это самая, простите уж за выражение, дерьмовая отмазка, которую я когда-либо слышал, — наконец произнес я, качая головой. Действительно, легенду можно было придумать и получше. — Ладно, задавать этот вопрос я должен не вам, а тем, кто стоит во главе города. Кстати, раз уж они отказались просить помощи со стороны... Куда делись жители Хизгарда?

— Беженцы из Хизгарда построили новый город, Нью-Хизгард, — честно сообщил мне Пастор.

— Нью-Хизгард? И профессор Эйзельштайн также принял в этом участие? — решил уточнить я эту информацию.

— О, так вы знаете профессора? — несколько обрадовался мужчина, и на его лице появилась широкая улыбка. — Да, верно, именно он и был инициатором возведения Нью-Хизгарда.

— Хмм, так значит, он жив, — кивнул я и улыбнулся. Надо немного разбавить ту мрачную атмосферу, что образовалась с самого начала разговора-допроса. — Это хорошая новость. Когда я побывал сегодня в Хизгарде, то был несколько обескуражен. Особенно увидев, что с домом самого профессора сделали эти чёртовы химеры. Однако вы обнадежили меня. Но, скажите, вы ничего не слышали о том, что в Нью-Хизгарде собираются алхимики?

— Хмм, нет, ничего такого, — ответил тот, немного подумав, потирая подбородок. Не верить ему причин у меня не было. Пастор не похож на профессионального лжеца.

— Жаль, это помогло бы мне в расследовании, — вздохнул я, но затем встряхнулся. — Ну да ладно, попробую сам что-нибудь выяснить. Далеко отсюда до Нью-Хизгарда?

— Нет, но скоро уже начнет темнеть, и появится ещё больше монстров. Ночью они становятся более агрессивными, — предупредил меня Пастор. — Вам следует остаться тут и подождать до утра. Здесь достаточно пищи, да и приют найти нетрудно. Места много.

— Хорошо, я приму ваше приглашение, — кивнул я, внутренне радуясь его гостеприимству. Дело бы лоне в том что я боялся выйти в ночь, просто не хотелось потом, на ночь глядя искать ночлег в самом Нью-Хизгарде. — Скажите, где можно расположиться?

Пастор проводил меня в одну из гостевых комнат, что находилась в здании церкви. Там я смог оставить свои вещи. После чего Пастор предложил мне разделить с ним скромный ужин. Оставив в комнате также и китель, чтобы не смущать хозяина своими погонами, я спустился вместе с ним на кухню. Там мы поужинали, после чего коротали время беседой. Я решил уважить старика, так как понимал насколько ему тут тяжело приходиться одному.

— Наверное, Армони сегодня не придет, — задумчиво произнес Пастор, разливая по кружкам чай. Я с благодарностью принял питье. — Она бы неплохо вписалась в наш разговор.

— Армони? Кто это? — решил спросить я, делая вид что "не в курсе".

— О, это девочка из города, примерно твоего возраста, Эдвард, — ответил Пастор. Ранее я предложил ему называть меня по имени, сославшись на то, что не люблю официоза и тот с благодарностью принял это предложение. — Весьма странно, что химеры никогда не нападают на неё. Даже если я говорю ей насколько опасно снаружи города, она всё равно приходит сюда.

— Говорите, химеры никогда не атакуют её? — "задумчиво" проговорил я. Последние сомнения в личности "Армони" у меня пропали. Осталось лишь уточнить некоторые детали. — Хмм, а она случайно не носит шорты и куртку песочного цвета и у неё не красные волосы?

— Да, это её приметы. Так вы уже знаете Армони? — похоже, я смог его немного удивить. Или же мне это только показалось?

— Да вот, пришлось познакомиться. Поймал её, когда она сорвалась с оскалы в перевале, — признался я и хмыкнул. — А потом мне пришлось гоняться за ней по всей округе, так как она дала деру, испугавшись моей маски. Я боялся, что химеры сожрут её, но потом выяснил, что они её даже не трогают. Так я, кстати, и вышел к кладбищу и церкви. И, похоже, она всё-таки была тут сегодня, так как она оставила один из тех цветков, что собрала в горах на одной из могил. Если точнее, на могиле Селены Эйзельштейн.

— О, так вот как? Значит Армони снова приходила сюда посетить могилу Селены... — произнёс он. К этому моменту мы уже закончили пить чай и сейчас, покинув кухню, вышли к наосу, залу, где проходят службы.

— Вот только откуда эта девочка знает Селену? Я что-то не припомню, чтобы у профессора были другие дети кроме Селены, — задумался я вслух, теребя подбородок. А затем посмотрел на Пастора. — Да и по возрасту соответствия нет.

— Так ты, правда, знаешь Вильгельма и Селену? — переспросил он, остановившись.

— Я встречался с ними несколько лет назад, — подтвердил я, уткнувшись взглядом в пол. — Но я даже не знал о том, что Селена умерла. Я узнал об этом только сегодня, когда увидел её могилу, и это выбило меня из колеи. Скажите, Селена чем-то болела?

— Ну... вообще-то со смертью Селены много неясностей, — развел руками мужчина. — По-видимому, это был какой-то несчастный случай, но её тело никогда не вскрывали. Вернее так сказал профессор, и никто не осмелился расспрашивать его об этом подробно.

— Как думаете, что там произошло? — спросил я его. Мне не нравилась позиция Эйзельштейна, но пока было рано делать выводы. Да и его легенда, что называется, шита белыми нитками.

И в этот момент, пока я об этом думал, на улице за стеной раздался жуткий вой. Куда более жуткий, чем приветствие Горилла. А ведь тут две стены! У Пастора, который, как и я его услышал, округлились глаза. Я ж невольно, на автомате потянулся за оружием. Вот только я всё оставил в своей комнате, даже пистолет.

Тут стекло в витраже разбилось и через него прямо в центральный зал ротонды, спрыгнула давешняя белая химера и утробно зарычала, нагоняя жути. Теперь мы могли рассмотреть её вблизи. На её морде действительно была белая маска, а на шее ошейник. Ручная? Вот только кто её хозяин?

— Ну что, мальчик, поможешь леди хорошо провести время? — раздался голос сверху. Подняв голову, я увидел в оконном проёме дамочку вызывающей наружности и в весьма откровенном наряде. Усмехнувшись, я продемонстрировал кольцо на безымянном пальце.

— Вообще-то я женат, бабуля, — произнёс я нагло, а затем я указал на неё пальцем. — К тому же ни одна леди не осмелиться прийти в дом божий в таком наряде.

— Взять его, — коротко приказала она своей химере. Похоже, мой тон ей совсем не понравился, и она решила закончить разговор.

Химере дважды приказывать было не нужно, и она огромным прыжком бросилась на меня. Для того чтобы в следующую секунду быть встреченной пинком моей левой ноги прямо в челюсть. Зубы творения алхимии скрипнули, но удар выдержали. Однако одни ударом я не ограничился. Второй удар, уже правой рукой, пришелся как раз на темечко химеры. В итоге она на мгновение свалилась на пол, а я отскочил обратно к Пастору.

— Вам лучше спрятаться ненадолго, — обратился я к нему. — Боюсь этого противника я не смогу победить так просто.

— Хорошо, — кивнул он и скрылся за дверью.

— Ну что, Киса, поиграем? — обратился я к химере, одновременно прикидывая, какой из моих козырей лучше задействовать сейчас.

А затем начался бой. Химера оказалась куда более опасным противником, чем тот краб в туннеле. Она великолепно двигалась по залу и совершала поистине гигантские прыжки, с легкостью перемещаясь из одного конца зала в другой за считанные секунды. Вот только этого было мало, чтобы победить меня. Хотя я двигался и не столь проворно как эта химера, но на моей стороне была алхимия и моя автоброня, которая как я и думал, оказалась куда крепче химеры. Вдобавок, преобразуя при помощи алхимии различную утварь в холодное оружие, я несколько раз сумел продемонстрировать ей свои способности в метании всякого колюще-режущего железа. В общем если брать автоброню, мои физические характеристики и только один вид алхимического преобразования, преобразование холодного оружия, то мы с химерой сражались практически на равных, лишь с небольшим превосходством с моей стороны. И это было занимательно. Мне приходилось напрягаться по полной программе, чтобы не дать ей задеть меня своими когтями, зубами или лапами.

Но спустя пять минут химера совершила тактическую ошибку. Все-таки, хотя она и разумна, причем очень даже, но даже она не застрахована от промахов. В какой-то момент она ударила меня своей лапой слишком сильно, и я использовал один из приемов, чтобы химера потеряла равновесие. А затем, когда она отвлеклась, я со всей силы ударил в маску на её морде и разбил её. Реакция на это последовала неожиданная. Химера, встав на задние лапы и схватившись передними за морду, громко заревела. А затем в несколько больших прыжков выскочила из зала через окно. Видимо либо это слишком болезненно для неё, либо унизительно, что тоже исключать нельзя. Уж слишком разумным было её поведение.

— Я проиграла, — хмыкнула дамочка. — А ты сильнее, чем я думала, мальчишка.

— О, а ты ещё не разучилась думать, бабуля? — решил я её позлить, от того и говорил таким наглым тоном. — Ну и кто же ты такая, жертва аборта?

— А ты оказывается хам, хотя с виду такой хороший мальчик, — разочарованно вздохнула дамочка и развела руками. — Что ж, думаю, в отличие от тебя, мне стоит проявить любезность и представиться. Меня зовут Камила. Ты уж прости, что загубила это дорогое крашеное стекло. Ну, мне пора уходить. Пора сказать "До свиданья". Мы скоро встретимся, малыш!

Сказав это, она скрылась в оконном проеме, оставив меня в одиночестве в зале. Размышлять о том, что сейчас произошло и о том кто такая эта Камила. Единственное что я сейчас мог сказать определенное — она не человек. Больше походило на философский камень, пусть и не такой сильный. Где-то на пару сотен душ, против четверти миллиона у меня. Однако в отличие от меня, она не смогла почувствовать моей нечеловеческой природы, а значит, у меня пока есть преимущество.

Тут дверь, через которую скрылся Пастор, открылась, и в наос вошел он сам.

— Пастор, вы в порядке? Не ранены? — с беспокойством обратился я к нему.

— Отделался легким испугом. Спасибо, Эдвард, — ответил тот.

— Вы случаем не знаете эту дамочку? — спросил я его, указав на разбитое окно.

— Нет, хотя как мне видеться, она, возможно, несет ответственность за появление тех химер и за то, что случилось с городом, — предположил Пастор. С его выводами трудно было не согласиться. Уж слишком была послушной та белая химера.

— Эх, жаль, что вы не знаете, — покачал я головой, и разочарованно вздыхая. — Как бы мне облегчилась вся работа, если бы все всё знали и ничего бы не происходило.

На это Пастор лишь пожал плечами. Что ещё он мог сказать на это? То, что это несбыточная мечта?

— Ладно, надо бы дыру заделать, что та химера оставила, а то небезопасно будет ночевать в этом здании, — заметил я, разглядывая не только разбитое окно, но и те разрушения в церкви, что остались после нашей битвы.

— А ты действительно можешь все это исправить, Эдвард? — спросил Пастор и сделал рукой описательный жест. Я кивнул.

— Конечно, ведь я же алхимик, — безапелляционно заявил я. И тут я заметил кое-что на полу. — Что это?

Я наклонился и поднял находку. Это было перо. Птичье перо. Но что было странным, так это то, что оно сияло и от него исходило слабое тепло. Более того, я чувствовал, как от него исходит энергия, похожая на энергию жизни. Не человеческие души как в философском камне, а просто жизненная энергия, без всяких эмоций. Вот только очень слабая. Внезапно перо в моих руках распалось и исчезло не оставив и следа.

— Что это было, Эдвард? — спросил меня Пастор.

— Не знаю, Пастор. Но вопросов это мне только добавило. Надеюсь, я смогу найти на них ответы, — ответил я, рассматривая пустую руку. Затем я махнул головой и повернулся к окну. — Ладно, оставим пока эту эзотерику в стороне и вернемся к более практичным делам.

Сказав это, я приступил к восстановительным работам, которые не заняли у меня и получаса. Более того, я не просто восстановил убранство церкви, как было до её "разрушения", но и починил то, что требовало ремонта, хотя Пастор и пытался отказаться. В итоге здание выглядело теперь как новое. — Ну, вот и все, как говориться, пользуйтесь!

— Не знаю, как благодарить тебя, Эдвард, — покачал головой мужчина, оглядывая проделанную мной работу. Затем он с беспокойством посмотрел на меня. — Но все ли в порядке? Тебе не тяжело было?

— Пастор, успокойтесь! — одернул я его и тот замолк. — Мне — не тяжело. Считайте это моей прихотью. Это меньшее чем я могу отплатить вам за ваше гостеприимство. К тому же теперь мы можем поспать в относительной безопасности.

После этого я откланялся и отправился в выделенную мне комнату. Хотя много чего произошло за сегодня и куча вопросов так и требовали от меня найти ответы немедленно, я решил, что утро вечера мудренее и завалился спать. Загадки лучше решать на свежую голову.

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]

Глава Шестая. Интриги и Тайны Хизгардского Королевства.

Я находился на Вокзальной Площади Нью-Хизгарда. Это было довольно живописное и приятное место. Новая брусчатка, камни которой плотно подогнаны друг к другу. Скамейки, в большом количестве расставленные по самым удобным местам. Фонтаны, цветы и несколько раскидистых деревьев, наполнявших пространство площади, разбавлялись некоторым количеством торговых лавочек и ларьков. А вокруг площади стояли пяти-шести этажные здания с красной черепицей, все одного стиля. Их первые этажи были отведены под магазины, конторы и прочие заведения. Среди всего этого многообразия жизни мне не составило труда раздобыть себе плотный и вкусный завтрак. И сейчас, расположившись неподалеку от центрального фонтана, я наблюдал за весьма интересным представлением. Девочка, которую я вчера спас, Армони, стояла напротив трёх алхимиков и кричала на них, не стесняясь в выражениях. Её словарный запас был настолько богат, что я даже заслушался. Другие зрители, а также сами алхимики, ставшие объектом этих словоизлияний, тоже.

Отвлекшись на секунду, я оглядел самих алхимиков. Эти трое были похожи друг на друга, как родные братья. Хотя, вполне может быть и такое, так как даже их позы сейчас были одинаковыми. Один из алхимиков был блондином с ирокезом и куцей бородкой, второй — брюнетом с короткой стрижкой, а третий был лысым и с повязкой на правом глазу. Однако борода у него была черной. То, что они алхимики я определил по их перчаткам, с нанесёнными на них символами. Однако что больше всего меня поразило в их внешнем виде, так это цветовая гамма их курток. С расстояния в два десятка метров мне удалось рассмотреть символы на их перчатках. По ним я смог определить, что эти трое специализируются на стихийных преобразованиях. В принципе в этом не было ничего удивительного, ведь в Хизгарде и его окрестностях мне уже приходилось встречать подобных алхимиков. Привлекло меня нечто другое. У лысого алхимика, который преобразовывал землю, была красная куртка. У брюнета была синяя, он преобразовывал воду. И наконец "ирокез" в жёлтой куртке специализировался на огне. О чём может говорить подобная расцветка? Учитывая, что все остальные алхимики одевались практически идентично, передо мной минимум их командиры. Вероятность конечно не сто процентная, но мне хватит и меньшей.

— Лжецы, лжецы, лжецы! — тем временем вопила Армони, поминутно тыча в них пальцем. И это ведь были ещё самые цензурные её слова. — Лживые дерьмоголовые ублюдки!

— Да заткнись ты, сучка! — было ей ответом. Столь несдержанным был огневик. Характер влияет на его преобразования? Хотя... учитывая что его собеседником является "милая" девочка, я его понимал. Трудно остаться спокойным выслушивая "это".

— Вы обещали мне! Слышите? ОБЕЩАЛИ, что будете меня сегодня учить алхимии! — продолжила вопить Армони.

— Да чтоб тебя, не была такого уговора! — ответил ей лысый.

— Так вы от ворот поворот? Тогда верните мне мои деньги! — потребовала она и выставила перед собой ладонь.

В ответ брюнет что-то промычал. Немой что ли?

— Ты прав, Блау, — хлопнул по плечу брюнета блондин, улыбаясь. А я даже чуть присвистнул. Похоже, они действительно братья, раз так прекрасно понимают друг друга с полуслова. Тут "ирокез" повернулся к Армори и развел руками. — О каких деньгах ты говоришь? Никто не знает, куда ты профукала свои бабки, малышка.

— Вы... вы подонки... — произнесла она, опустив голову. Похоже, её запал спорить и ругаться уже иссяк. — Разве равноценный обмен это не ваша идея? Вы способны только врать, недоалхимики.

— Как ты нас назвала? — взвился блондин. Нет, определённо "основная стихия" влияет на его характер. — Сучка. Да чего мы вообще...

— Забудь! — Махнула рукой Армони и отвернулась, прикрыв лицо рукой. — Я не собираюсь учиться у вас! Я лучше пойду и найду себе учителя получше! Гораздо лучше!

— Лучшего учителя? — спросил лысый и рассмеялся. — Неплохо, неплохо, так держать...

— Лучший учитель... — прыснул блондин. Брюнет, тот которого звали Блау, поддержал их мычанием.

— Ч-что? Чего тут смешного? — разозлись Армони.

— Ну, да просто всё это бесполезно, — веско заметил блондин и тыкнул пальцем прямо в грудь девочки. Будь на её мести Уинри, он бы уже получил разводным ключом по болевым точкам. Я даже на секунду прикрыл глаза от удовольствия, представляя, как бы моя дражайшая супруга оттянулась бы в этом городке. Но нет, нельзя. Это секретная операция. Хотя соблазн посмотреть на мою "Валькирию" в бою был немалым. — Ни один нормальный пацан в этом городе не будет учить тебя алхимии!

— Чт... Ты не можешь знать наверняка!!! — крикнула она.

— Но мы знаем, малышка... Все потому, что профессор Эйзельштейн... — начал было объяснять лысый но осекся, а затем отвернулся в сторону. А меня заинтересовали его слова. Должно быть, тут было что-то... Что-то связанное с девочкой. А если учесть, как он назвал профессора и с какими интонациями. Похоже, этот разговор на площади смог дать мне гораздо больше пищи для размышления, чем я мог только представить. — В общем, неважно! Просто забудь и всё!

— А? Что? Что там насчет папы? Эй! А ну, давай, рассказывай! — она даже подбежала к лысому и схватила его за куртку. Но тот молчал.

— Тц, опять... Да отстанешь ты наконец?! — прикрикнул блондин.

— Что, Что папа сделал? Ну же, скажите мне! Пожалуйста!!! — она отцепилась от лысого, но продолжала настаивать, чтобы ей сказали правду. Я, уже закончив завтрак, встал и даже подошёл ближе, чтобы услышать, что они ответят ей. Как-никак мне сейчас важна любая информация.

— Захлопнись уже! Да мы тебе больше ничего сегодня не скажем! — рявкнул он и схватив её за шиворот, швырнул её из всех сил. Как раз в мою сторону.

Я заметил, как Армори в этот самый момент выронила на мостовую цветы, которые до этого момента держала в своей левой руке. Сделав пару быстрых шагов вперед, я перехватил летящую в мою сторону девочку и бережно поставил на землю, не дав ей упасть.

— Ты в порядке? — спросил я её, заглянув ей в глаза. Она кивнула. — Так значит, ты хочешь обучаться алхимии? Но эти алхимики-недоучки обманули тебя, так?

— Да, они солгали мне, — вновь кивнула Армони, с надеждой глядя на меня. А ведь мы совершенно незнакомы. До какого отчаяния нужно довести человека, чтобы он искал поддержки даже у незнакомцев? Мне стало откровенно жалко девочку. Я видел слезы застывшие в её глазах, хотя она и старалась сдерживаться.

— Хм. Похоже, тебе повезло, — я улыбнулся и, положив ей руку на голову, немного растрепал волосы. — Я не из этого города и согласен немного подучить тебя алхимии.

— Эй, ты?! Кто ты такой? — в этот момент крикнул блондин, при этом раздраженно глядя на меня. Похоже, ему не понравилось, что его назвали недоучкой.

— Кто я такой? Я всего лишь вежливый человек, который не может пройти мимо, когда видит, как маленькую девочку обижают трое взрослых мужиков, — ответил я, глядя на них с презрением. Затем я отпустил девочку и приблизился к этим троим. Но не для того чтобы начать драку. Подойдя к лежащим на мостовой цветам, я бережно их поднял, а затем, вернувшись к Армони, отдал их девочке. — Держи. Кажется, тебе стоило немалых усилий найти их.

— Спасибо вам большое, — ответила она, с благодарностью принимая эти цветы. Затем она перевела свой взгляд с цветов на меня и стала пристально рассматривать. — Кто вы? Вы, правда, алхимик? Правда, что вы можете научить меня алхимии?

— Да, я — алхимик. И вполне способный, не то, что эти недоучки, — сообщил я ей, в ответ на посыпавшиеся вопросы. А затем оглядел собравшихся вокруг людей и поморщился. Сия компания не добавляла мне хорошего настроения, так как никакого дружелюбия никто ко мне проявлять не хотел. Спасибо хоть огонь по мне не открыли. Впрочем, это скорее из-за того что я оставил свой экзоскелет у Пастора вместе с формой и сейчас был в обычной гражданской одежде. — Знаешь, мне что-то стало противным общество этих придурков. А тебе?

— Угу, есть немного, — кивнула она. Я степенно поклонился и протянул ей руку.

— Желает ли юная леди, чтобы джентльмен составил ей компанию для прогулки по городу? — спросил я её. Она обрадовалась и, вложив свою руку в мою ладонь, кивнула. — Правда джентльмен совсем не знает города, но разве нам это помешает?

Армони на это замечание весело рассмеялась, а затем вновь кивнула. Похоже, ей не нужно многого чтобы помахать плохому настроению ручкой. Оно и к лучшему. Что-то в этой девочке зацепило меня, и мне было неприятно видеть, как она плачет.

Вот только в наши планы пришлось внести коррективы, так как не все были согласны с подобным раскладом. Не знаю, какие конкретно инструкции были даны насчет Армони её отцом, а то, что таковые имеются, сомнений больше не было. Но, похоже, местные алхимики решили тщательнейшим образом проследить, чтобы гастролёр вроде меня не нарушил их. А потому блондин с ирокезом тут же подал голос, едва мы с Армони отправились с площади прочь.

— Эй, ты! Стоять! Мы ещё не закончили. И она никуда не пойдет с тобой, Мелочь! — блондин подскочил к нам и схватил Армони за руку. Схватил сильнее, чем следовало, так что девочка даже зашипела от боли, и ему пришлось отпустить её. Вот только отступать нам было уже некуда, так как нас окружили и взяли в кольцо алхимики Хизгарда.

— Вот именно, — вторил ему лысый. И оглядел собравшуюся вокруг нас компанию алхимиков. Те в свою очередь злорадно засмеялись. Что-то похоже на смех издал и Блау, немой брат этих двоих. — Не можем же мы позволить какому-то незнакомцу увести дочь профессора неизвестно куда. Вдруг ты маньяк, какой? Ведь так, парни?

Прищурившись, я посмотрел на лысого, а затем перевел взгляд на блондина. Похоже, драки не избежать.

— Армони, хочешь посмотреть на мою алхимию в деле? — спросил я, повернувшись к девочке. Та была немного напугана сложившейся ситуацией, но, тем не менее, интерес у неё не иссяк и она согласно кивнула. Улыбнувшись ей ещё раз, я сложил руки вместе и присел на корточки. От окружающих не укрылось тот хрустальный звон, что обычно сопровождает мои алхимические преобразования, которые я совершаю без круга. — А теперь держись за меня покрепче!

Она меня послушалась и, подойдя сзади ко мне, обхватила за шею. А уже в следующую секунду я приложил руки к земле. Получилось ровно то, что я и планировал. Земля под нами с Армони резко пошла вверх, поднимая нас как на скоростном лифте. Скорость была такая большая, что девочка от неожиданности завизжала. Но очень быстро визг испуга перерос в визг удовольствия, так что я даже немного оглох. Напоследок я успел отметить ошарашенные взгляды алхимиков собравшихся на площади. Такой прыткости они от меня явно не ожидали.

Однако стоит отдать им должное, наш полет они всё-таки попытались прервать, и им даже удалось разбить ту каменную колону, что я создал. Вот только было уже поздно. К этому моменту мы были уже на высоте сорока метров, и когда колона под нами стала рушиться, я успел вовремя подхватить девочку и вместе с ней ловко приземлился на крышу рядом стоящего здания.

— Ещё! Я хочу ещё! — завизжала от удовольствия эта адреналиновая маньячка, попутно обхватив меня за руку. Я вздохнул. Мне достался сущий ребёнок. Затем покосился на площадь. На нас на крыше смотрели пять десятков далеко не радостных глаз.

— Будет тебе ещё, — ответил ей я, с опаской изучая обстановку, а затем указал на площадь под нами. — Главное чтобы эти ребята меня не сцапали. Вон, видишь какие они добрые?

В подтверждение своей "доброты", десяток алхимиков на площади запустили в нашу сторону огненные шары и ледяные стрелы. Пришлось вновь брать Армони в охапку и подобно заправскому злодею-похитителю скакать с ней по крышам, дабы выйти из-под обстрела. При этом девочка все мои действия сопровождала довольным визгом, как будто я ей аттракцион. Так как алхимики не могли забраться на крышу, они преследовали нас по улицам города. Вот только это давало мне неоспоримое преимущество.

— Армони, может, хватит уже визжать? Я и так уже наполовину оглох от твоих воплей, — в сердцах произнёс я, когда мы смогли немного оторваться от преследователей и схорониться за трубой на одной из крыш. — Хочешь, чтобы я оглох окончательно? Как же я тогда буду тебя учить?

— Простите, просто я давно так не веселилась, — произнесла она. И тут она переменилась в лице, как будто только что меня увидела. Интересно, с чего бы это? Она указала на меня пальцем. — А откуда вы знаете, как меня зовут?!

— Пастор рассказал мне о тебе, когда я спросил его про маленькую девочку с красными волосами, что не боится бегать одна по горам в окружении большого количества химер, — честно признался я ей. Услышав моё пояснение, Армони с минуту хлопала своими красивыми глазками, осмысливая полученную информацию.

— А откуда вы знаете, что я была в горах? — с подозрением спросила она меня. Как говориться, мыслительный процесс пошёл! А раз так, то она определённо что-нибудь да и сможет выучить по алхимии. Однако нужно дать ответ.

— Ну, во-первых, цветы, которые тебе так дороги, — я кивком головы указал на маленький букет, что она по-прежнему держала в руках. — Они растут только в близлежащих горах.

— Возможно, — задумалась она, но она, судя по всему, была девочкой умной и хотела выяснить всё до конца. — А что "во-вторых"?

— А во-вторых, я вчера видел тебя в ущелье Рименесс и даже немного спас, когда ты едва не свалилась мне на голову. Правда потом ты дала дёру, причём быстрее, чем я успел остановить тебя. И даже спасибо не сказала! Вот я и отправился в город выяснить, что же это за такая неблагодарная девочка. По пути я наткнулся на Пастора, а тот, добрейшей души человек и рассказал твою историю. Заодно он позволил мне остаться у него на ночлег. А потому как свои доспехи я оставил у него, ты меня и не узнала! — рассказал я ей свою короткую историю её поисков и путешествия в Хизгард. Армони внимательно меня слушала, видимо пытаясь припомнить, кто же её мог спасти днём ранее. Некоторое "просветление" наступило только когда я поведал ей про свой доспех. Более того, услышав про него, её глаза округлились.

— Так это ты был той страшной образиной?! — воскликнула она и обвинительно ткнула в меня пальцем. Опять меня оскорбляют. И как прикажите на это реагировать. Нет, я всё понимаю. Нужно отнестись с пониманием к девочке, ведь она так переволновалась. Но, тогда, я кто? Монстр что ли? — Да я там чуть со страху не окочурилась!

— Хм, если бы не я, ты бы точно окочурилась, — покачал я головой на её заявление. На это она фыркнула и отвернулась. Я же подошел к ней ближе и, наклонив голову на бок, продолжил уже более доверительным тоном. — А что, действительно страшный доспех?

— Ты ещё спрашиваешь! — воскликнула она, но судя по тону, градус напряжения уже спал. — А почему ты не в нём сегодня?

— Не хотел привлекать к себе внимания, потому и оставил его у Пастора, — пожал я плечами, отвернувшись. — Иначе мне бы тут проходу не дали и я так и не смог бы осмотреть местные достопримечательности. Твои вчерашние крики про монстра. Да и "образина"... Кхм, меня ещё никогда так не называли! А это, между прочим, обидно!

— Просто доспех у тебя страшный. Прости что назвала "монстром", — буркнула Армони. Похоже, она уже успокоилась, раз просит прощения. Интересно, надолго ли? Впрочем, судя по тому, что она перешла на "ты", я могу больше не бояться, что она сбежит. Тут Армони опять что-то вспомнила и вновь посмотрела на меня с недовольным выражением лица. — Кстати, ты ведь так и не представился!

— Прости, где мои манеры, — повинился я и, сняв с себя воображаемую шляпу, изящно поклонился. — Позвольте себя отрекомендовать, Эдвард Элрик! Но можешь звать меня Эдом.

— Ха-ха-ха, — прозвучал в ответ её смех, и она схватилась за живот. — Ты просто нечто, Эд!

— Хм, похоже, мы уже перешли на "ты", — заметил я, добавив задумчивости в голос, а затем вновь ей улыбнулся. — Что ж, я даже "за". Не люблю всей этой официальщины.

— А ты, правда, меня научишь алхимии? — вдруг спросила она меня. Вновь в её глазах появилась надежда.

— Ну, раз я обещал, — пожал я плечами, а затем посмотрел с крыши вниз. Наших преследователей давно перестало быть видно и слышно. Должно быть, им просто надоело за нами гоняться. Мне хотелось расспросить Армони об её отце, но я здраво рассудил, что лучше пока не поднимать эту тему. Успеется ещё. — Кстати, я вот всё думаю, вроде в городе достаточно алхимиков. Неужели среди них не нашлось никого, кто согласился бы тебя обучать?

— Кого я только не просила, но... Я не знаю, может я сама такая недалекая... — покачала она головой и вздохнула. Тяжёлый случай. Тут она посмотрела на меня. — Поэтому вся моя надежда только на тебя!

— Хорошо, хорошо, — замахал я руками, чтобы успокоить её. — Можешь больше не уговаривать. Я обучу тебя. Вообще-то я в городе ненадолго, так как направляюсь в Централ, но немного времени выделить могу. Вот только... не подскажешь где тут у вас гостиница? Всё-таки если я задержусь в городе, то надо сначала ночлег найти.

— Гостиница? Не думаю, что после сегодняшнего представления на площади тебя туда примут, — с усмешкой заметила она и рассмеялась. Я с непониманием посмотрел на Армони. Похоже моя новоприобретенная ученица язва ещё та. А я уж было надеялся.

— И что мне делать? Не уверен, что Пастор примет меня второй раз, — вопросил её я, добавив в голос жалости, а также постаравшись сделать как можно более потерянное лицо и опустить руки. Я даже шмыгнул носом для правдоподобности. На мою демонстрацию она отреагировала ещё более громким смехом. Но ненадолго.

— Ладно, есть у меня одна идея, — наконец отсмеявшись, сообщила мне она. Похоже, навык построения "милого просящего личика" не исчез. — Как на счет того чтобы остановиться у нас дома на пару дней? К тому же мой папа тоже алхимик! Да, думаю, будет просто чудесно. Папочка точно будет рад тебе!

— Кхм, прозвучало это как-то... твой папочка что, так просто позволяет тебе водить парней к себе домой? — спросил я, с сомнением покрутив рукой в воздухе. Всё-таки её предложение было слишком двусмысленным. Армони посмотрела на меня и призадумалась.

— Знаешь, это прозвучало как-то... Не думаю что папочка подумает что ты мой парень, — тут она остановилась и осмотрела меня с каким-то другим взглядом. — Хотя, если подумать, ты очень даже ничего.

— Нет, не начинай, — "испуганно" замотал я головой и даже сделал шаг назад. Вот только я не заметил, что черепица за мной немного съехала со своего места. В итоге нога у меня поехала, и я вместе с громкими матюгами загремел по крыше вниз с пятого этажа. Лишь чудо, ну и немного алхимия, уберегли меня от перелома шеи. Армони испуганно вскрикнула, а затем, увидев, что я упал вниз, стала шустро спускаться ко мне по пожарной лестнице.

— Эд! — крикнула она, подбегая ко мне. — Эд, что с тобой? Ты не ранен?

— Всё в порядке. Я цел, — ответил ей, поднимаясь и отряхиваясь. Девочка с облегчением вздохнула.

— Ну и напугал же ты меня, дурак, — она чувствительно ударила меня своим кулачком. Но я не стал возражать. Она права, глупо получилось, так что пусть отведет душу, я терпеливый. Тут её лицо вновь переменилось, а в глазах загорелась хитринка. — А что ты так сильно испугался моего предложения?

— Испугался? Хм, просто представил, что со мной сделает жена, если узнает, что я увиваюсь за кем-то моложе её, — честно признался я ей. Её ответная реакция была забавной. Армони непонимающе посмотрела на меня и вновь захлопала глазами. Пришлось в качестве доказательства своих слов продемонстрировать ей кольцо на пальце. А затем я целую минуту наблюдал за отвисшей челюстью девочки. После чего Армони весьма красноречиво выругалась. — Эх, вот же я дурра. Но погоди, Эд, сколько тебе... вам лет?

— Пятнадцать, — честность лучшая политика. Особенно когда доставляет столько положительных эмоций. Мне. — Уинри тоже пятнадцать.

— Но... но как же так? Если тебе пятнадцать и ей пятнадцать... — похоже, она никак не могла сопоставить оба этих момента, и это хорошенько так сдвинуло её картину мира.

— По законам Аместриса, минимальный возраст вступления в брак — четырнадцать лет, — пояснил я ей. У Армони глаза на лоб полезли от такой новости.

Интересно, я не слишком большую свинью подложил профессору? А то, учитывая характер его дочери, года через два он точно обзаведётся зятем. Если не раньше. От подобной мысли мой градус настроения достиг пика. У меня даже возникла идея форсировать "процесс взросления" и сосватать её за другого моего ученика. Не думаю, что в Юсвеле у кого возникнут вопросы, если Кайл в столь раннем возрасте обзаведётся семьёй. Люди там простые и с пониманием. Только вот от профессора надо будет держаться подальше, если он узнает, что за этим стою я. Хе-хе! Тем временем, девочка, чей мозг был загружен чуть больше чем полностью излитой на неё информацией, даже не заметила того, что я вовсю веселюсь. Но надо как-то разгрузить мозги девочки.

— Ладно, раз с этим вопрос решили, думаю, мы найдем с твоим отцом общий язык, — отвлёк я её от "опасных" мыслей.

— Ага, — как-то отстраненно кивнула она. Неужели по-прежнему обдумывает мои слова? Мысленно я потёр руки. Как говорится, сделал "доброе" дело и на сердце радость.

Однако долго это молчание продолжаться не могло, особенно учитывая её возраст, и уже через пять минут она бежала впереди меня, подгоняя за собой. Пришлось поспешить следом за этим комком энергии. На наше счастье по пути нам никто больше не попадался. Не хотелось сейчас вновь встревать в разборки с местными алхимиками.

Дом профессора Эйзельштейна находилась в нескольких километрах к северо-востоку от площади, где я повстречал Армони. Хотя слово "дом" — слишком скромное название для этого строения. "Замок" или "дворец" подошло бы для него больше. И во всём этом великолепии, по словам Армони, жило всего четыре человека. Она с отцом, да его двое помощников. Точнее помощниц — секретарь Марго и ассистент-алхимик Гретта.

— Чувствуй себя как дома, — предложила она мне, когда мы вошли внутрь.

— "Дома"? — переспросил я, оглядывая "скромную прихожую", которую на поверку оказалась больше моего дома в Ризенбурге. Вернее это даже не прихожая, а целый зал на два яруса! А я ещё Армстронгов считал любителями "скромных" жилищ. Но теперь-то я уж точно знаю, кто заткнет их за пояс. Я ошарашено переводил взгляд из одного угла этого зала в другой. — Знаешь, это не дом... это... кхм, в таком "домике" и бронетанковый батальон разместишь вместе с техникой, так ещё место останется! А если постараться, и полк влезет! Прямо замок какой-то.

— Так многие говорят, — усмехнулась она. Похоже, ей понравилась моя реакция. — У нас много комнат, так что выбирай любую, какая нравиться.

— Хм, так кто ты говоришь твой отец? — переспросил я её как бы между прочим. — Наверно он богат. Герцог какой-нибудь или ещё кто?

— Как я уже тебе говорила, он алхимик, Эд. Он купил этот старый замок, когда он был ещё заброшен, а затем сам отремонтировал его и привел в порядок, — для наглядности она даже обвела руками вокруг, как бы показывая весь фронт работ. Впрочем, я не сомневался, что поднапрячься, даже при помощи алхимии, тут пришлось немало. — Он очень знаменитый алхимик. Ты когда-нибудь слышал о Вильгельме Эйзельштейне?

— Вильгельм Эйзельштейн? — я "удивленно" вскинул брови, "узнав" это имя.

— Ну вот, видишь? Разумеется, раз ты алхимик, то точно слышал о нём, — она была довольна. Кстати, примечательный момент. Как я успел заметить, когда она довольна, она заводит руки за спину и начинает крутиться из стороны в сторону, что делает её ещё более милой девочкой. Эх, если бы она ещё не была такой язвой. Интересно, а мои дочери тоже такими будут? Если да, то я заранее себе сочувствую. — Ой, подожди здесь. Я сейчас сбегаю за папой!

И прежде чем я успел ответить, она убежала. Я вздохнул. Откуда у неё столько энергии? Или это все дети такие? Я уже и не помню, когда вот так вот запросто передвигался бегом как она сейчас. Всё-таки, со времен Ишвара я больше думаю не о том, как "побегать", а о том, как выкроить минутку, чтобы выспаться. Но, да ладно, это всё от излишней задумчивости. Жизнь надо воспринимать проще и радоваться, что у кого-то есть такая возможность "побегать".

Впрочем, тут могло быть замешано ещё "кое-что". Дело в том, что я неспроста провёл с Армони несколько часов. Пока мы весело общались и гуляли по городу, мне представилась отличная возможность изучить то странное ощущения, что возникало у меня, когда я притрагивался к девочке. И мои первичные подозрения подтвердились. Она действительно чем-то была похожа на философский камень. Впрочем, эта похожесть была сродни тому, как похож человек на животное. Мы живые, у нас есть кровь. И, тем не менее, различия столь же существенны.

Пока я предавался этим размышлениям, попутно рассматривая гобелены на стенах, Армони успела сходить за своим отцом и вернуться. Подняв голову, я увидел, как девочка вприпрыжку спускается по лестнице, а следом за ней степенно, как и подобает знаменитому Алхимику, следовал её отец.

Вильгельм Эйзельштейн. Это был высокий, выше меня, человек, с аристократическими чертами лица. Длинные седые волосы достигали лопаток. Его зеленые глаза смотрели прямо, а орлиный нос придавал ему хищный вид. И, несмотря на мирное выражение лица этого человека, сердце невольно замирало в почтительности к нему. Одет профессор был в зеленый костюм и красную мантию поверх него. Его шею украшал белый платок скрепленный булавкой с сапфиром. Но больше всего моё внимание привлекли его руки, которые были сцеплены в замок перед собой, будто он испытывает какое-то эмоциональное напряжение. Неужели мой визит произошел не вовремя? Или ему просто некомфортно? Очень интересно.

Профессор и Армони наконец спустились ко мне и подошли ближе. Видимо, он ещё не узнал меня, либо Армони не сообщила ему моё имя.

— Вот папочка, это тот самый талантливый алхимик, о котором я тебе говорила. Правда, здорово, что он у нас в гостях? — первой заговорила девочка, попутно указав на меня пальцем. Впрочем, я не злился на неё, так как не хотел портить её хорошее настроение.

— Вот как? Армони рассказала мне о том, что произошло. Позвольте мне поблагодарить вас, что вы... — тут он замолк и его выражение лица переменилось. Похоже, он, наконец, вспомнил меня. Я хмыкнул на его реакцию, так как посчитал её довольно забавной.

— Кстати, папочка, я решила поучиться у него алхимии, и он согласился! — поведала она ему, сдав меня с потрохами. Впрочем, я не против. Отец как минимум имеет право знать, чем собирается заниматься его дочь.

— Алхимии? Что за вздор! — повысил голос Эйзельштейн, и опустил руки вместе со сжатыми кулаками вдоль тела. На его лице промелькнуло раздражение, что несколько удивило меня. Я задался вопросом, с чего ему так реагировать на обучение своей дочери алхимии? Я что-то не припомню за ним такого собственничества, когда в прошлом Изуми Кёртис немного обучала Селену. Тут же присутствует совершенно противоположная реакция. Пока я вспоминал об этом, профессор Эйзельштейн распалялся всё больше и больше. — Сколько раз мне тебе напоминать? Ты не будешь учиться алхимии! Не будешь!

— Я не прошу, чтобы ТЫ учил меня алхимии. Я не буду мешать тебе, обещаю! Просто согласись, пожалуйста! — начала она упрашивать его, прижав руки к груди. В этот момент она выглядела очень мило и если бы это была моя дочь, я бы точно не смог ей отказать. Однако профессор был непреклонен.

— Нет! Ни в коем случае! Никакой алхимии! — сказал, как отрезал. А у меня всё больше нарастало беспокойство, что тут что-то не так. С чего ему быть настолько категоричным? Что такого в алхимии, что её якобы "нельзя" учить Армони?

— Почему? Ну почему ты всегда говоришь мне "нет"?! Почему ты не даешь мне учиться алхимии?! — едва не плача стала спрашивать девочка.

— Потому что я так сказал, вот почему! Ты даже не сможешь ею толком воспользоваться, так что твоё обучение будет лишь бесполезной тратой времени! — заявил он, дополнив свои слова резким взмахом руки. Я же в этот момент тихо поражался его жестокости. Так прямо заявлять своей дочери, что она ничему не может научиться? Вообще-то это очень серьёзная ошибка для него, как для отца. И это — мягко говоря! Как бы он не потерял окончательно доверие дочери из-за таких слов. Во всяком случае, мне слушать подобные инсинуации было точно неприятно.

— Но как я узнаю это, если не попытаюсь? — попыталась она воззвать к его разуму. Вполне логично, между прочим. Мысленно я уже занял сторону девочки, однако не спешил что-либо говорить вслух. Всё-таки не стоит делать поспешных выводов, не разобравшись досконально в ситуации.

— Я сказал "нет" и давай уже закроем эту тему! — принял он окончательное решение, а затем повернулся ко мне, простоявшему весь разговор как статист. — Ты не будешь учить её алхимии! Это ясно?!

Вот такие вот пироги. Даже Фюрер не приказывал мне в таком тоне. Да что Фюрер... Генерал Фесслер и прочие относились ко мне с гораздо большим уважением, чем сейчас Эйзельштейн. А ведь он изначально были против моего повышения. Тем временем Армони всё-таки вышла из себя.

— Так вот значит как? Я всегда знала, что ты вредина! Это ведь ты надоумил всех в городе подобному, не так ли? — Она обвинительно тыкнула в отца пальцем.

— Армони... — повысил он голос, но тут же осекся. А затем, посмотрев на меня, ещё больше нахмурился. — Армони, мне нужно сначала кое-что обсудить с этим молодым человеком. Я хочу, чтобы ты поднялась, в свою комнату.

— Постой, я ещё не закончила! — Армони сложила руки на груди.

— Иди в свою комнату, Армони! — повысил свой голос профессор. Чего не люблю, так семейных скандалов. А ещё больше я не люблю когда главы семейств выставляют себя идиотами, вроде того как сейчас это сделал Эйзельштейн. Особенно перед гостями. Я нахмурился и отвернулся, не желая больше наблюдать этот фарс.

— Папочка?! — долго противостоять своему отцу Армони всё-таки не могла, не тот характер. А потому в её голосе и промелькнули вновь эти просящие нотки.

— Не заставляй меня повторять трижды! — закончил профессор. После чего наступило молчание.

— Хорошо... Дайте мне знать когда вы двое закончите, — произнесла она спустя полминуты. Я повернулся и увидел что у Армони глаза на мокром месте, хотя она и старалась не подавать виду.

— Конечно, — кивнул профессор. Теперь, когда он взял верх в этом "маленьком семейном споре", он оказался более благодушен. Мда, герой... Победил ребёнка.

— Надеюсь, мы ещё увидимся, Эд! — произнесла Армони, повернувшись ко мне. Затем девочка развернулась и медленно побрела в сторону лестницы, опустив голову. Мне было её откровенно жаль. Но, боюсь, я мало что могу сделать в данной ситуации.

Когда Армони скрылась на втором этаже, я, наконец, обратил свое внимание на хозяина замка. Сам же профессор Эйзельштейн всё это время внимательно меня рассматривал. И я даже не могу предположить к каким выводам он пришел. Ладно, узнаем по ходу разговора.

— Да, я немного удивлен, встретить тебя здесь, — произнес профессор и обвел рукой зал. — Кто бы мог подумать что меня почтит визитом бывший ученик Изуми Кёртис, Эдвард Элрик. Это ведь так?

— Вижу, вы до сих пор помните меня, профессор, — ответил ему я и сдержанно улыбнулся, чтобы немного разрядить обстановку. А затем указал в сторону лестницы на второй этаж. — Не слишком ли вы жестоко со своей дочерью? Всё-таки такой энтузиазм встретишь не часто...

— Хм, ты едва ли не единственный кому не нужны родительские советы, Эдвард. Всегда мудрее и старше своих лет, — покачал головой Эйзельштейн и улыбнулся. В его голосе звучала ностальгия. — Я должен тебя поблагодарить Эдвард, что ты, дважды за эти два дня спас мою дочь. И, кажется, ты понравился Армони. Но...

Тут улыбка сошла с лица Эйзельштейна и он вновь стал серьёзен, как при разговоре с Армони.

— Эдвард, дружба это конечно хорошо, но на этом всё должно остановиться. Ты не будешь учить Армони алхимии. Ты меня понял? — вновь, как маленькому ребенку, повторил он эти слова.

— Знаете, профессор, больше всего я не люблю, когда со мной разговаривают подобным тоном, — без эмоций проговорил я и сделал описательный жест рукой. А затем посмотрел на него. Посмотрел жёстко, как привык смотреть на войне. Не знаю, что в моём взгляде увидел Эйзельштейн, но это заставило его нахмуриться. Тогда я сразу же поспешил смягчить разговор. — Впрочем, в знак старой дружбы, профессор, я, так и быть, забуду про этот инцидент. Однако прежде чем я отвечу вам согласием, поведайте мне, почему я должен отказаться от своего обещания данного вашей дочери и не обучать её алхимии. Вы ведь знаете, что алхимики — люди слова. А я уже дал Армони обещание обучить её.

— Она... Просто у неё нет таланта, — ответил мне Эйзельштейн, и "по-честному" посмотрел мне в глаза. Однако я понял, что он врёт. Слишком долго думал над ответом. К тому же его руки... Он опять схватился за запястье, как будто ему некомфортно. Да и вообще, это не причина. Отсутствие таланта... Больше похоже на отговорку.

Я отвернулся от профессора и прошёлся по залу, вновь оглядывая порядком поднадоевшие мне гобелены. Мне нужно было обдумать его слова. А думать тут было над чем. Во-первых, сам профессор. Я не знаю, что его связывает с бригадным генералом Немдой и с Восточным революционным фронтом, но в том, что эта связь есть, сомнений не осталось. Во-вторых, наличие в окрестностях Хизгарда просто баснословного количества химер. К гадалке ходить не нужно, чтобы догадаться, что к ним местные алхимики имеют самое прямое отношение. Сомнения возникают лишь в причастности самого Эйзельштейна к ним. Но тут просто слишком мала доказательная база. В-третьих — Армони, "дочь" профессора. Неизвестно, откуда она появилась. К тому же её природа, сходная с философским камнем и химерами... единственный вариант, который приходит мне в голову — Эйзельштейн что-то сделал со своей собственной дочерью. И поэтому вместо Селены появилась Армони. Может ли с этим быть связан запрет на алхимию? Вполне возможно. В общем, вместо ответов, в доме профессора, я нашел лишь больше вопросов.

— Эдвард? — окликнул меня профессор. Я остановился и повернулся к нему. Похоже, пришла пора дать ответ.

— Знаете, профессор, встретив Армони, я оказался несколько озадачен, — решил я начать издалека, и подарил Эйзельштейну одну из своих улыбок. Обычно такие улыбки не сулили никому ничего хорошего, но профессор плохо знал меня, а потому не обратил на неё внимания. — Я даже не знал, что у вас есть ещё одна дочь, кроме Селены. Вы удочерили Армони?

— Нет. Армони... она моя родная дочь, — ответил Эйзельштейн. Я показал, что удивлен, хотя на самом деле предполагал подобное. Более того, Эйзельштейн лишь подтвердил мои подозрения.

— Получается, она младшая сестра Селены? Если честно, у меня была подобная мысль, так как они всё же похожи, — произнёс я, всем видом показывая, что озадачен. — Хмм, если уж говорить о Селене... Я был на кладбище и видел её могилу...

Едва я это произнёс, как профессор напрягся, а его руки непроизвольно сжались в кулаки.

— Я предпочитаю не затрагивать эту тему, чтобы не ворошить былые раны, — произнёс он, хмуро глядя на меня.

— Мда, Пастор поделился со мной тем, что знал, — ответил ему я, сложив руки на груди, с укором глядя на него. — Однако, если честно, я ожидал услышать немного больше, придя в этот дом. Всё-таки мы с Селеной и с вами были не чужими людьми, пусть и общались недолго.

— Тебе ли не знать, что бывают вещи, о которых лучше не вспоминать? — спросил он меня и указал на меня. — Эдвард, твоя правая рука и левая нога... Это ведь автоброня?

— Хмм, и что из этого следует? — предложил я ему развить мысль дальше. Он довольно быстро "раскусил" меня, что лишь подогрело мой интерес.

— Я рискну предположить, что это не случайно, — продолжил Эйзельштейн и посмотрел на меня своим пронзительным взглядом, при этом прищурив глаза. Хочет напугать? Смешно. В эту игру можно играть вдвоём. — Ты ведь совершил преобразование человека, не так ли?

— Смотрю, вы хорошо подкованы в этом вопросе, профессор, — усмехнулся я, отчего Эйзельштейн немного сбавил "напор". После я вновь стал серьёзен. — Вот только с чего вы решили, что эти воспоминания мне неприятны, профессор?

Ответом мне было молчание. Плохо он меня знает, раз решил, что на меня можно надавить подобным образом. Впрочем, у меня пока нет желания нагнетать обстановку. Я терпеливый.

— Профессор, если у вас нет желания говорить о прошлом, я давить не буду. То ваше право. Давайте лучше вернемся к настоящему, — дипломатично предложил я и даже мысленно зааплодировал себе, так как в ответ на мои слова я заметил, как на лице Эйзельштейна отразилось облегчение. Что ж, посмотрим, насколько он теперь расположен к доверительному разговору. Хотя профессор и опытный человек, но, похоже, он сам не подозревает, сколько всего интересного можно вытянуть из человека простым разговором. Особенно когда он не знает истинной сути собеседника и его целей. — Вижу, что дела в Хизгарде процветают. До меня даже дошли слухи, что именно вы отстроили этот город.

Хотите успокоить человека и заручиться его доверием? Говорите о том, что ему интересно и что ему дорого больше всего. И не стесняйтесь на заслуженную похвалу. Такой подход позволяет найти "ключик" и "отворить" многие двери.

— Это именно что слухи, Эдвард, — усмехнулся он и развел руками. — Я был всего лишь инициатором. Но без помощи остальных беженцев Хизгарда мне бы ничего не удалось сделать. Так что строили мы все вместе.

— Но ведь именно вы бросили клич для всех алхимиков, чтобы собрать их здесь, верно? — невинно спросил я, пробуя почву под ногами. Посмотрим, что он ответит.

— Это не так. Те дезертиры пришли сюда по собственному желанию и осели тут, так как им некуда больше идти, — "честно" ответил он. К его словам нельзя было придраться. Но я знал факты. — Кто-то из них — преступники в бегах. Другие — бывшие военные и государственные алхимики... Из-за этого на улицах города становиться небезопасно.

Говорил он это с такой уверенностью, что ему можно было бы поверить. Если бы не тот факт, что, во-первых, алхимики в городе отзывались о нем исключительно положительно. А во-вторых, показания майора военной полиции, что я допросил в поезде, это подтверждали. Но не будем спешить.

— Однако по сравнению с тем, что твориться в старом Хизгарде, ситуацию в городе я бы назвал "образцовой", — заметил я как бы невзначай. — Мне довелось посетить город и там царит просто бардак. Разруха, пепелища. Куча химер, весьма агрессивных... И кому только понадобилось делать столько этих ужасных созданий? Да и зачем?

Вопрос был невинным, но Эйзельштейн вновь напрягся. Незаметно, как он думал, для меня. Но я смог засечь это. Возникает вопрос, с чего он так остро реагирует? Я что, провожу расследование? Так, просто зашел в гости к старому знакомому, только и всего. Хе-хе. Моё настроение вновь поползло вверх как у борзой, которая вот-вот выйдет на след дичи.

— Я не знаю... Они просто появились непонятно откуда... Я не вникал в это... — ответил он довольно напряжённо. А я вновь почувствовал, что мне бессовестно врут. Эйзельштейн явно в курсе что происходит и как минимум имеет к этому отношение. Тут он поспешил переменить тему, явно сочтя дальнейшее обсуждение опасным. — Кстати, Армони сказала, что тебе негде заночевать? Я не буду против, если ты погостишь у нас несколько дней.

— О, это было бы чудесно. Так давно мечтал отдохнуть в спокойной обстановке! — улыбнулся я. Мой лицо прямо-таки выражало полное доверие и безмятежность. — Я так тронут, профессор. Я столь внезапно свалился вам на голову, а вы сразу готовы принять меня.

Профессор благодушно закивал, а тем временем решил закрепить результат, немного "поплакавшись в жилетку".

— Знаете, с тех пор как я поступил на государственную службу... Всюду эти презрительные взгляды. Ненависть, опаска. Я так устал от этого, — я вздохнул и покачал головой. Профессор с пониманием покивал мне. — Газеты же изобразили Государственных алхимиков прямо какими-то чудовищами. И никто... Представляете? Никто даже не подумал, скольким солдатам была сохранена жизнь, благодаря нашей алхимии! А сколько бы погибло невинных, если бы мы не вмешались? А как результат...

— Вижу, ты очень сильно переживаешь из-за этого, Эдвард? — с доверием спросил профессор.

— Знаете, сколько раз меня в газетах называли монстром? А ведь некоторые матери Аместриса пугают моим именем своих непослушных детей! — поведал я старую, пущенную мной самим, байку. — А ведь алхимики тоже люди. Сколько моих "коллег по цеху" спилось после войны. Кто-то даже пытался наложить на себя руки. И никакой благодарности.

— Как ты уже сказал, газеты постарались на славу, — поддержал он разговор. Я кивнул.

— Да, особенно в отношении меня. Даже откопали ту историю в Ризенбурге, о нападении Ишваритов, из-за которого я, собственно говоря, и стал Государственным Алхимиком, — я замолчал, а профессор взглядом подтвердил, что читал её. — Никто из них не написал, что погибли почти все солдаты и полицейские города. Что маленький мальчик едва не обделался от страха в тот день. Однако все поспешили изобразить меня чудовищем, таковым и рожденным.

Я замолчал, профессор же не спешил нарушать тишину. Наконец, я, вздохнув напоследок, для "закрепления материала", улыбнулся.

— Поэтому я и сказал, что тронут, — я развёл руками, показывая свою открытость. Естественно, что профессор был настроен ко мне благодушно. — Вы один из немногих, кто понимает меня и знает меня настоящего. Так что я ещё раз благодарю вас за гостеприимство.

— Это меньшее что я могу сделать для тебя, Эдвард, — вернул он мне улыбку. Более того, он подошел ко мне и ободрительно положил мне руку на плечо. — Ты вырос хорошим человеком, несмотря на всё то, что пишут о тебе в газетах. Пусть у государственных Алхимиков и не очень хорошая репутация, но я хорошо разбираюсь в людях. И, ты прав, я хорошо знаю тебя. Поэтому, чувствуй себя как дома.

— Спасибо, — ответил я. Тут профессор повернулся в сторону лестницы, высматривая кого-то.

— Гретта! Марго! Вы наверху? — крикнул он. По словам Армони, так звали его секретаря и ассистента. — Вы можете спуститься.

Тут по лестнице спустились две женщины. Одна из них — брюнетка с длинными волосами. Одета она была в дамский деловой костюм — светло зеленый пиджак и юбка, а также белая блузка. Поверх костюма на ней был одет белый халат, а на глазах были очки. Взгляд её был уверенным, осанка прямой. Очевидно, что она непростая женщина. Ах да, и ещё одна маленькая такая деталь. Я не чувствовал перед собой человека. Ощущения больше походили на философский камень. Причём гораздо больше, чем в случае с Армони. Там было лишь отдалённое сходство, а тут, пусть и гораздо более слабая версия, но тем не менее... Да и её черты лица, цвет волос и глаз, пусть и скрытых за очками, и прочие мелочи отчетливо говорили мне, что передо мной просто переодетая Камила. Впрочем, даже это не было для меня ничем неожиданным. Более того, я подспудно ожидал чего-то такого. Как я успел изучить характер этой дамочки, а одного боя для этого было более чем достаточно, она не упустит возможности получить выгоду. А профессор Эйзельштейн в близлежащей округе — самый лучший "объект инвестиций".

Второй женщина, спустившаяся к нам, была моложе. Моему взгляду предстала блондинка с длинными распущенными волосами. Чем-то её прическа походила на таковую у моей дорогой супруги. Одета она была в серый костюм, включавший юбку и пиджак, и в синюю блузку. Образ "прилежной девочки" дополняли очки в тонкой черной оправе. Однако, как и в случае с Камилой, мне было сложно не узнать переодетую Хоукай.

Впрочем, и в первом и во втором случаях я, разумеется, не стал показывать, что узнал этих дам. Пусть ведут свою игру. Я не буду мешать им. Во-первых, я — джентльмен. А во-вторых, у меня совершенно иные масштабы. Вот только пусть потом не жалуются, если случайно попадут под раздачу.

Когда они спустились, я постарался сделать максимально приветливое, а заодно и наивное лицо. И, как мне кажется, мне это удалось. Во всяком случае, внешне они не проявили беспокойства.

— Вы звали, профессор? — спросила "Марго".

— Да, хотел вам кое-кого представить, — сказал он, а затем, повернувшись ко мне, поочерёдно указал на них обеих рукой. — Это мой ассистент и главный помощник в моих исследования, Гретта. А это мой секретарь, Марго. Она очень помогла мне с оформлением немалого числа документов. Таких секретарей только поискать.

Женщины кивнули, когда их представляли. И я не сомневался в верности его характеристик. Во всяком случае, относительно "Марго". Но и "Гретту" я не списывал со счетов. Уверен, она не так проста, как может показаться и моя первая встреча с ней, мягко говоря, на это намекала. Тем временем профессор указал на меня.

— А это — Эдвард Элрик, очень талантливый алхимик. И, несмотря на свой ещё юный возраст, по праву считается одним из лучших алхимиков Аместриса, — в словах Эйзельштейна не было и намёка на сарказм. Неужели он признал мои заслуги? Помниться в прошлый раз он хоть и отзывался обо мне похвально, но относился как к ребенку. Конечно, я и был ребенком, но он не видел во мне алхимика. Так было тогда. Сейчас же он пока ограничился лишь словами. Что скажут его дела, покажет время.

— Приятно познакомиться с вами, дамы, — я поклонился им, как и подобает джентльмену. Либо обе они были хорошими актрисами, либо это действительно пришлось им по душе. Лишь Лиза немного волновалось, однако причина может быть и в ином.

— Взаимно, — кивнула Гретта.

— Да... действительно... — как-то рассеянно произнесла "Марго". Похоже, всё-таки моё появление несколько выбило её из колеи. Как-никак начальство.

— Марго, Эдвард у нас останется на несколько дней. Можешь подобрать ему одну из комнат и проводить его туда? — попросил-приказал профессор.

— Я?.. Ну... ах да, конечно, — что-то она совсем растерялась. Неужели это так повлияло мое появление? Если честно, я был о Хоукай лучшего мнения. Вон, даже профессор удивился её растерянности. А вот "Гретта" наоборот усмехнулась. У них что, конкуренция между собой что ли? Впрочем, это последнее что меня будет волновать, поэтому лучше отправимся в выделенную комнату и обмозгуем более существенные вопросы. — Сюда, пожалуйста.

"Марго" указала мне, куда нужно идти, и я последовал на второй этаж по лестнице, оставив профессор со своим ассистентом. Поднявшись следом за женщиной, я оказался в довольно протяжённом коридоре, который был тускло освящен. Не удивительно. Замок, в котором проживал профессор, как я уже упоминал, был отнюдь не маленьким и тратить на освящение столько электроэнергии, а тут были именно электрические светильники, слишком расточительно.

По коридору мы прошли всего пару десятков шагов, прежде чем оказались возле высокой и широкой двери. Подобные были в Централе, в Главном Штабе. К примеру, в кабинет Фюрера. А вот у профессора получается, такие двери ведут в гостевую спальню? Мда, что-что, а вот от скромности профессор точно не умрет. Боюсь даже представить, какая комната скрывается за ними.

Войдя через эти "врата" в "обитель покоя", я лицезрел открывшуюся предо мной картину. Всё оказалось далеко не так тягостно как мне казалось. Хотя комната и оправдала мои ожидания относительно своих размеров, мало уступавшей залу заседаний командования в Главном Штабе, её интерьер действительно был скромным, то есть небогатым. На семидесяти квадратных метрах располагалась две двуспальные кровати, большой круглый обеденный стол на четыре персоны, диван, другой диван, камин, пара кресел, два книжных и столько же платяных шкафов.

Обежав взглядом предоставленные мне "апартаменты", я хмыкнул и повернулся к моей провожатой.

— Благодарю вас, что не дали мне потеряться в этом замке, Марго, — я вновь учтиво поклонился ей, сопровождая свои слова тёплой улыбкой и делая вид, что ничуть не узнал её. Не буду портить конспирацию человеку Мустанга. Да и у стен вполне могут оказаться пара дополнительных ушей. Хотя последнее замечание скорее следует отнести к моей паранойе, которая хоть и изредка, но просыпается. Как по мне — слишком затратно ставить такую систему. Да и не думаю, что Хоукай будет настолько рисковать, чтобы селить меня в подобной комнате. Вероятность же того, что всё спланировано и вокруг лишь декорации и маски я посчитал исчезающее малой. В противном случае я даже не знаю, как оценивать свои аналитические способности.

— Вы можете оставаться в этой комнате столько, сколько пожелаете, Эдвард, — тем временем сообщила она мне и. кивнув, указала на окно. — Кстати, отсюда открывается прекрасный вид на замок, так что рекомендую вам насладиться им в полной мере, не пожалеете. Вот ваш ключ. Как вы, наверное, заметили, добраться сюда не составит труда. Ванная и туалет в комнате смежные. Столовая располагается на первом этаже, сразу за лестницей. Ужин сегодня будет подан в восемь часов, завтрак — завтра в семь утра. Если вам что-то понадобиться ещё, не стесняйтесь звонить мне.

Она указала на веревочку от звонка. Довольно старомодно, но эффективно. Прямо как у Армстронгов. Хотя я ещё никогда у них не останавливался, но слышать приходилось.

— Благодарю вас за заботу обо мне, мадам, — кивнул я и положил свой вещмешок рядом со шкафом.

— Не стоит благодарностей, доброго вам дня, — пожелала она мне и поспешила скрыться за дверью, пока я не остановил её. И зачем так волноваться?

Пройдясь по комнате, я мельком осмотрел её, но ничего подозрительного не вывил. Впрочем, не думаю, что профессор будет что-то такое готовить для меня заранее. Тем более что мой визит был слишком неожиданным для него. Впрочем, даже если и есть что-то, то не думаю, что мне стоит об этом беспокоиться.

Скинув обувь и куртку, я с наслаждением развалился на кровати. Ужин я пропускать не собирался, но и отдохнуть не мешало. Эта беготня по горам, а затем по городу за эти два дня порядком мне надоела. Однако вместо того чтобы тут же уснуть сном младенца, я решил подвести итог сегодняшним событиям, а заодно прикинуть, что же тут, в Хизгарде, вообще происходит.

То, что профессор не честен со мной, я понял сразу и по мере продвижения разговора, нашёл этому кучу доказательств. Как и убедился в том, что "Гретта" и "Марго" — не те, за кого себя выдают. С Армони также тёмная история, но она хотя бы честна со мной. Или же она просто настолько навострилась врать, что даже я, мастер допроса, не могу раскусить её. Впрочем, второй вариант слишком маловероятен, чтобы быть правдой. Да и нет желания, если честно, проверять досконально девочку, пусть это мне и не свойственно. В общем, если говорить про личности, относительное доверие было только к Армони.

А вот дальше начинается "интересное". Во-первых — Химеры. Последние сомнения в том, что за их появлением стоят Эйзельштейн и "Гретта" у меня уже пропали. Они создали просто баснословное их количество, и я не сомневался что где-то неподалеку, возможно даже в этом замке, скрыты не то, что лаборатории, целые цеха по их выращиванию и производству. По моим скромным прикидкам, в районе Хизгарда обосновались от десяти до пятнадцати тысяч химер. А это — очень много! Ученый во мне взвыл от экстаза и предвкушения. Мне по-настоящему было любопытно взглянуть на эту лабораторию. Хотелось взглянуть на то, как проходит процесс создания этих химер. Соединяются ли взрослые особи или же они выращиваются из эмбрионов? Каким образом Гретта осуществляет над ними контроль? Можно ли наладить массовое производство разумных либо псевдоразумных химер? Эти вопросы серьёзно волновали меня.

В общем, в замке с приведениями будет и то скучнее, чем тут. Куча загадок, которые в принципе уже почти сложились для меня в целую картину. Однако мне, как настоящему ценителю, нужны были не грубые эскизы, а подлинный холст. Я хотел знать все нюансы. Все причины, мотивы и так далее.

Сладко потянувшись на кровати, я начал мысленно выстраивать свою дальнейшую линию поведения. Несомненно, пребывание тут будет для меня отличным отдыхом.

Продолжение следует...

[к оглавлению][Пролог][Глава 1][Глава 2][Глава 3][Глава 4][Глава 5][Глава 6]