Детективъ. Полная версия

Летать мы закончили под утро, когда Елизавета от прянула от меня и мне пояснила, что мне пора.

В категоричной форме, стукнув меня кулачком в грудь. Я кое-как оделся в свой пыльный, грязный, местами порванный мундир, перевалился через подоконник, спустился по многострадальной водосточной трубе, в след мне полетел моя фуражка, которую я умудрился не потерять в моих треволнениях.

Сад светлел в лучах просыпающегося солнца. Снег искрился, и хрустел под моими ногами. Кое-как я перелез через решетку забора, завел Форд и поехал к себе домой, где бросив автомобиль на тротуаре возле дома, скинув на пол мундир, в прихожей, кое-как добравшись в свою комнату, ощущая себя самым счастливым человеком в мире, уснул в самом сладком сне, в которой мне снилось происходящее ночью не так далеко от моего дома, где Елизавета вновь и вновь, находясь в моих объятиях позволяя тонуть в ее глазах.

Глава 8 "Я под подозрением и новое убийство"

Мое утро началось не так радужно, как закончился вечером. Меня разбудил Аполлинарий и пояснил:

— Барин к вам пришли из полиции, и они очень нетерпеливы, собирались идти в вашу опочивальню и окружили дом.—

Поняв, что происходит что-то не то, я быстро оделся и спустился вниз. В гостиной меня ждали четверо городовых в форме при ружьях, Фома Парамонов, и следователь Бабанов. Я был удивлен такому количеству сотрудников полиции в своем доме и зная, не любовь двух последних мужчин к персонам друг друга и видя их занимающихся одним делом.

Увидя меня, Бабанов, вскочил со стула, и тряся щеками упер свой толстый палец в меня, крикнул:

-Арестовать!!!— Я прям так и сел мимо стула. Фома мягко сказал ему:

-Подожди Эдуард, не спеши!!!—

После чего обратился ко мне ледяным голосом, как будто нас не связывали годы дружбы: -Петр Петрович, а где вы находились этой ночью?— После чего посмотрел на меня особым чекистким взглядом. Которым его последователи будут "колоть", немецких и не только, шпионов.

-Я?— дергано, на автомате спросил я,

— Дома,— после чего вспомнив, что как раз дома то я не был, а был ночью у Лизы в комнате, но сказать я об этом не мог, по понятным причинам.

-А, что позвольте спросить случилось?,— приходя в себя уточнил я.

-Фома Сергеевич, а он над нами издевается, тащим его в управление? Там он нам все расскажет!— прошипел Бабанов.

-Человечней надо быть, господин следователь, человечней!!! — ответил Фома.

-Так, где ты был Петр? — вновь спросил Фома.

-Дома!— уверенно ответил я,

— спал после бала!!! Что случилось?— Повторил я.

— Сегодня ночью убили Денина, у себя дома, в постели. Взломали окно, проникли в дом и убили. Таким же стилетом, как и его начальника Куракина. Стилеты идентичны друг другу. В руках у трупа был обнаружен платок с вашими инициалами. Как вы сможете это объяснить?—

Я выпал из реальности. Убили? Мой платок? Это как так?

Бросившись в прихожую, где стоял гардероб и лежали и висели мои носимые вещи, в том числе и верхняя одежда, напугав тем самым городовых следящих за моими движениями полицейских, обыскав карманы шинели и мундира, я не нашел своего платка.

Поняв, что сотрудники полиции меня не обманывают, под присмотром городовых я вернулся в гостиную.

Без сил упал на свободный стул. Обхватив голову руками, я стал раскачиваться из стороны в сторону. Фома держал в руках перед моими глазами мой платок. В его глазах читался вопрос.

-Да, это мой платок. Каким образом он оказался в руках у убитого человека, я объяснить не могу. Вчера он по моему был при мне и лежал в кармане шинели, которую я сдал в гардероб губернаторского дворца. Сейчас платка на месте нет. Каким образом он оттуда пропал, я пояснить не могу. Всю ночь я был дома и ни кого не убивал!— скрестив руки на груди я с вызовом посмотрел на полицейских.

Они переглянулись между собой.

— Не смейте покидать город!— произнес Бабанов, развернувшись, покинул комнату.

-Петр, подумай хорошо над происходящим!— сказал мне Фома,

-Явно твой платок в руки трупа вложил убийца, пытаясь вызвать подозрения со стороны полиции в твой адрес, значит ты где-то рядом с убийцей. Он пытается тебя убрать. Вывести из игры, нашими руками и если бы не личное вмешательство генерала Вавиловского, сидеть бы тебе под домашним арестом. Подумай об этом!— произнеся все это, Фома тоже вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь и в проеме показался расстроенный Апполинарий, с виноватым видом смотрящий на меня.

-Простите барин, они ворвались в дом, я не мог их остановить,— произнес он.

-Ты ни в чем не виноват,— устало ответил я. После чего отправился к себе в кабинет. Достал свой блокнот, привезенный из Европы и стал рисовать кружочки и квадратики, раскладывая всех участников данной истории и тех, кому могло быть выгодна смерть Куракина и Денина.

По сути, получалось, что вчера на Бале были все игроки, той игры, кроме убитого Куракина, а так же четы Брыльских, которые скрылись с похищенными деньгами купца Пузова. Почему-то в их виновности в убийстве Куракина, я стал сомневаться, даже исходя из испуганных взглядов Игната в мою сторону, а так же неоднократной попытки Игната и Софьи покинуть игровую комнату, так-как скорее всего взгляд Игната был обусловлен тем, что он услышал кто я, а так как моя слава, уже разошлась по всей стране, скорее всего он сообщил об этом Софьи и они попытались побыстрее удалится, дабы не быть пойманными.

В клубе, скорее всего они были с целью поиска нового "лоха", которому можно было бы "продать" фальшивое ожерелье. Но испугавшись моего имени, решили удалиться с игры, а в этот момент Куракина, кто-то убил.

Размышлял про себя я, рисуя в блокноте черточки крестики, кружочки, вписывая людей. Я нарисовал стол, рассадил всех за столом в том порядке, в котором люди сидели, и стал вносить их имена и фамилии.

Вчера на Бале была сама Елизавета, из-за которой я оказался на этой игре, вписывая ее я сморщился, ведь я знал и понимал, что она точно ни кого не убивала, карандаш дрогнул и сломался.

Затачив его, я все-таки выписал ее имя и продолжил вписывать дальше: корнет был вчера на бале. Екатерину видел лично я и с ней общался. С Есенией был Денис, Емельян так же был на Балу и общался с Георгием, в Сергея и Ксению мы с Елизаветой врезались, когда танцевали, плюс может быть убийца Денина вообще постороннее лицо, которое не было на балу. И свой платок я потерял ранее. Вдруг я вспомнил, что свой платок я отдал Елизавете, в той самой комнате, после убийства. Когда она плакала, и я увидев, что ее платок уже мокрый от слез отдал ей свой.

Это воспоминание ударило как молния.

"Какой я баран???"— подумал я про себя.

"Как я мог забыть этот момент. Неужели моя Лиза убийца??? Неужели она??? Но нет, я не верю в это!!!"

Я носился по комнате, то и делая записи в блокнот, меряя комнату своими шагами. В этот момент в прихожей раздался звонок и Аполлинарий пригласил меня к телефону.

На другом конце провода был Денис. Тот мен срочно вызвал в офис. Его голос был взволнован. Не чего объяснять он мне не стал.

Собравшись, я прошел в офис, где Денис пригласил меня в кабинет Людмилы Николаевны.

-Петр, вы можете работать? А то исполнением ваших повседневных дел, почему то занимается мой секретарь?— спросила она.

Я посмотрел на Дениса, тот немного покраснев, виновато опустил глаза вниз.

— Покрывал меня значит,— подумал я про себя.

— Людмила Николаевна, конечно могу. Все в порядке!—

— Мне не нравится внимание полиции к твоей персоне и что кто-то хочет подставить тебя!— ответила мне она.

— Я уже все знаю и эта история с платком ужасна!!!—

— Да, кстати, из Петербурга, на твой запрос пришел ответ,— посмотри его на своей почте, сказала она.

Пройдя в свой кабинет, включив компьютер, я открыл аналог нашей электронной почты, который создали наши технари, и открыв ответ из нашего столичного офиса, прочитал, что на Лизу и ее семью каких-либо компрометирующей информации нет, а так же то, что профессор Братиславский действительно существует и к нему вопросов от правоохранительных органов так же нет.

После чего, подключив фотопринтер, я распечатал фотография стилета, которым был убит Куракин.

Данный стилет был направлен местной полицией в столицу. Дабы провести сравнение с другими видами оружия. В Петербурге наш сотрудник сфотографировал данный стилет и выслал фотографию в мой адрес.

Приняв информацию по профессору, и распечатав фотографию стилета на фототабличке, соответствующей времени.

Я, мысленно вычеркнул еще одного человека из списка, после чего проследовал домой, предварительно взяв ТТ собой, так как на ночь у меня были кое-какие планы.

Убрав его в кобуру скрытого ношения, я отправился домой.

Глава 9 "Ночные приключения"

Поздно вечером, одев на голову седой парик и седые усы с бородой, нанеся немного грима и став выглядеть лет на пятьдесят, напялив на себя теплую недорогую одежду, не мешающие движению и взяв с собой ТТ, в кобуре скрытого ношения, я отправился в один из трактиров Хитровки. До боли знаменитого и криминального района Москвы, конца девятнадцатого века.

Мне надо было найти одного человека и порасспросить его о стилете. Стилет очень сильно выделялся от виденных мною ранее.

Ручка его была скручена и на конце стилета был камень, по внешним признакам гранат.

Со слов Фомы, стилет, которым был убит Денин, идентичен этому стилету, в связи, с чем прослеживается серийный выпуск оружия, которое делают по единичному заказу.

Мне нужно было понимание, и его мне мог дать один из местных помощников преступного авторитета, держащего половину преступного мира Москвы. Помощника звали Бритва. Его настоящего имени я не знал. Он мне как то помог несколько раз по прошлым делам и очень любил деньги.

Дослав патрон в патронник ТТ, я поставил его на предохранитель и отправился в одно увеселительное заведение на Хитровке, где обитал Бритва.

Сев на извозчика и доехав до Хитровки, по темным уличкам которой пришлось передвигаться самому, так как извозчик отказался везти барина в столь прославленный район в ночное время.

Добравшись до трактира, в котором любил проводить время Бритва, переложив ТТ в правый карман поношенной куртки, одетой на мне я зашел в трактир и сел на один из свободных столиков.

Хотелось добавить, что трактир того времени в который я попал, естественно отличался от ресторанов.

Во-первых, зал трактира освещался свечами, и огнем из камина, в котором на вертеле жарился поросенок. От поросенка шел запах копченной свинины, который перемешивался с запахами с кухни, алкоголя, давно не мытых тел посетителей.

Во-вторых, это было безумно грязное помещение со столами выструганных из досок, данные доски не были очищены и заноза спокойно могла впиться в руку, да куда угодно, так как такие же были скамейки, на которых сидели посетители.

На столах стояла дешевая глиняная посуда, кислое пиво, брага и самогон. Стоял полумрак, так как свечи не могли разогнать тьму.

За одним из столиков местная гопота, плохо одетая и сквернословящая через слово, отмечала отлично проведенное дело.

За другим, играли в "очко".

За третьем, чуть трезвый одноногий мужик, которому давно не мешало постричься и помыться тискал местную барышню. Та бесстыдно оголив ляжку что-то шептала ему на ухо, видимо договариваясь о цене на ночь.

В углу я заметил Бритву, сидящего во главе стола. За данным столом были более серьезные господа-фартовые.

Он узнал меня, так как неоднократно именно в этом виде я приходил к нему и встречался с ним.

Когда мы встретились взглядом, Бритва кивнул на скромную дверь возле стойки трактирщика, куда я и проследовал.

Трактирщик не сказал мне ни слова. Ему было все равно кто и какие делишки обделывал под его крышей, самое главное, чтобы за это платили звонкой монетой.

Пройдя в маленькую каморку, я присел на краешек стола и стал разглядывать обстановку.

Комната не изменилась от моего последнего посещения. В ней стоял стол, две скамейки, друг напротив друга, сундук в углу комнаты. Свеча на столе. Более не чего не было.

Зашедший Бритва, проследовал мимо меня и сел на скамейку. Ощерился кривым ртом, в котором частично не хватало зубов, спросил у меня:

-Ну что господин хороший, с чем пожаловали? Кого или что, опять найти надо? Что подсказать—

Молча я бросил фотографию со стилетом на стол перед ним.

-Надо найти чей это нож. Кстати ножей минимум два и они идентичны друг другу. Информация нужна срочно!!!—

Бритва прижал фотокарточку к столу, выжидающе смотрел на меня.

Я бросил ему 100 рублевую купюру, посмотрев в его жадные глаза, сказал:

-Ты знаешь как и где меня найти,— вышел из помещения комнаты, затем из трактира и пошел в сторону освещенных районов, перебираясь через лужи и ручейки из нечистот, спотыкаясь о коряги торчащие из под снега.

Отойдя метров 500 от трактира я шмыгнул в проход между домами, решил пройтись по более быстрому пути к освещенном районам.

Свернув с улицы в переулок, я уткнулся в трех мужчин.

Передо мной стоял толстяк. Моего возраста со шрамом на все лицо, мужчина был плохо одет в руках у него был небольшой тесак, он поигрывал им легко, подкидывая его вверх и ловля его вновь.

Рядом стоял худющий высокий беззубый тип, смахивающий на чуваша. Он был в ободранном пальто. В руках у него была дубинка, похожая на биту из американской игры бейсбол, которую мои современники любят возить в машинах, ссылаясь на любовь к данной игре.

Третий тип стоял в темноте и разглядеть его лицо не представилось возможным. Вот этот третий и заговорил:

-Кошелек или жизнь!!!— банальность фразы обездвижило меня, и я стоял и пытался понять, это меня грабят или мне это кажется?

-Дед, ты чего уснул? Бабло гони!!!!— сказал толстый.

-Куртяшку тоже скидай и сапоги! Скидай тебе говорю!!!— начал повышать голос на меня чуваш. Схватив меня за отворот куртки.

Я провел два удара кулаком и один ногой. Кулаком в глаз и в подбородок, апперкотом, как меня учили в свое время в Институте, и ногой под коленную чашечку.

Чуваш, взвизгнув, упал и схватился за поврежденные части тела.

Толстяк бросился на меня с тесаком. Его устремления были понятны без слов. Сняв в кармане предохранитель с ТТ, я произвел выстрел в живот толстяку. Прямо через пальто. Патрон семь целых, шестьдесят две сотых на двадцать пять миллиметров, системы Маузера выплюнул из дула пистолета медную пулю, конической формы, которая прошила карман и устремилась к моему противнику, размахивающего уже перед моим носом тесаком.

Тот согнулся, упал и стал теребить ногами, зажимая рану на животе. Грабитель, стоявший в тени куда-то уже пропал.

Чуваш, пригибаясь, бросив своего толстого напарника, удирал огородами. Плюнув на местную гопоту, я вернулся на более широкую улицу, стал свистеть в полицейский свисток, вызывая полицию. Но видимо в этом забытом Богом районе тихой Москвы, стражей порядка не было. Плюнув от огорчения себя под ноги я вернулся в переулок, но толстяка там уже не было. По земле, на снегу тянулся багровая цепочка крови. Видимо напарники вернулись за своим брошенным товарищем, либо он сам уполз от меня. Поняв, что мне тут больше делать не чего я пошел в сторону центра города.