Детективъ. Полная версия

Глава 1 "Снег. Перрон. Паровоз"

Стоя на перроне вокзала в Санкт-Петербурге— столице нашей необъятной Родины, я вдыхал терпкий дым от паровоза. Все ни как не мог налюбоваться этой пышущей дымом махиной. Паровоз блестел. Скворчал и безумно вкусно пах углем и разогретым металлом. Вздохнув и отогнав мысли в сторону я подошел к своему вагону первого класса. С неба мелкими крупинками сыпался снег. Проводник встретил меня довольной улыбкой и попросил мой билет. Пока я копался в своей шинели в поисках билета, возле нашего вагона остановились сани. К ним подбежали носильщики и стали выгружать багаж и заносить в мой вагон. В санях сидела молодая девушка, лет 19-20, в шубе из чернобурки, рядом с ней взрослая женщина по хуже одетая, как я понял нянечка или гувернантка. Я нашел свой билет во внутреннем кармане шинели и передал проводнику. Тот не глядя на меня подскочил к саням и подав руку девушке помог ей выйти из саней. Та выпорхнув из саней, подняла глаза на меня. Наши взгляды встретились. Я утонул в ее глазах. Они были ярко синего цвета, даже скажем небесного. Девушка, отведя взгляд, прошла мимо меня улыбнувшись тому, что я замер как столб, провожая ее взглядом. Ее стан был тонок и ладен. Зайдя в вагон, она еще раз посмотрела на то, как я завис. Хихикнула в кулачек и скрылась во внутренностях вагона. В чувство меня привел кондуктор, который сказал, что моему сиятельству в третье купе. Взяв свой служебный чемодан, я направился к своему купе. Грузчики продолжали таскать пожитки девушки и уступали мне дорогу. В себя я пришел только в своем купе. Да, не сравнить эти пульмановские вагоны с современными купе, св, а тем более плацкартом. Едешь как человек, как барин, кем в принципе сейчас я и являлся.

Да, забыл представится, мне 31 год, я высокий стройный брюнет, завут Петр Петрович Пономарев, дворянин, Надворный Советник, состою на службе в Московской полиции в качестве советника Московского полицмейстера. То есть, по сути, я гражданский человек, иногда оказывающий помощь полиции, когда они этого просят. Мне выплачивается какое-то содержание, если честно даже не интересовался какое. Главный источник моих доходов это частный сыск. Я, частный сыщик, работающий на себя и оказывающий помощь полиции в раскрытии особо тяжких или резонансных преступлений. Чин Надворного Советника я получил только что, в Петербурге, оказав помощь Министерству Внутренних Дел, в поимке маньяка. История была долгая, в Москве я не был целый месяц, и вот раскрыв преступление я возвращаюсь домой.

При себе у меня небольшой багаж, мой служенный чемодан, в котором находятся разные криминалистические приборы, мои личные вещи были загружены ранее в поезд из камеры хранения вокзала, носильщиками.

Хотя о чем это я? Пора рассказать правду. На самом деле я родился на рубеже двадцатого и двадцать первого века и данный мир не мой родной. Родился и вырос я в Российской Федерации, выучился на юриста и отработал целых десять лет в должности оперуполномоченного уголовного розыска одного из отделов нашей столицы. Дорос до старшего оперуполномоченного, раскрыл пару громких уголовных дел и был награжден самим министром внутренних дел, после чего, меня к себе вызвал один из представителей государственной организации повыше и предложил длительную командировку, хорошо оплачиваемую и с хорошим служебным ростом.

Так как в свои 28 лет я не обзавелся семьей и в принципе в столице нашей Родины меня не чего не держало, я согласился. Был длительный процесс согласований, подписок о неразглашений, в результате мне рассказали, что наши ученые построили какую-то машину по перемещениям между параллельными мирами и открыли параллельный мир, который идентичный нашему, только там сейчас конец нашего девятнадцатого века.

И мне предложили там поработать по моей специальности. Конечно я согласился. Это было безумно интересно. Меня переместили сюда, в девятнадцатый век. И вот я тут. За три года, при помощи куратора я достиг чина Надворного Советника, получил пожизненное дворянство и теперь во всю, тружусь на благо обоих Родин. По сути, работа не пыльная. У нас есть дополнительный офис в Москве, в котором я работаю и главный офис в Петербурге, в котором я только что был.

В Москве трудится на так много людей, как в Петербурге. Конечно же, все из нашего времени и местные не догадываются о нашем существовании. Общая цель миссии сбор материалов и документов, сведений о людях, о времени, ну и спасение особо ценных материальных и культурных ценностей, в случае, когда им угрожает опасность.

Например, когда горел особняк купца первой гильдии Пустозвонного на Арбате, наши парни из отдела специальных операции, одевшись в современные костюмы борцов с пожаром, на закрытой карете, с черного входа проникли в особняк и слямзили оттуда подлинник Айвазовского. И их ни кто не увидел. Это один из примеров работы нашей организации. Сколько уже было спасено нами при разных обстоятельствах разных раритетов и предметов культуры, я ответить затрудняюсь. Спасенное мы переправляем в двадцать первый век, что там с ним делают сотрудники нашей организации в двадцать первом веке, я не знаю, но слышал от недавнего нашего пополнения, о том, что в Эрмитаже и не только, появляются картины, спасенные нами, которые якобы были утрачены и только сейчас найдены.

Вообще, наверное, наша работа должна принести успех. Правда главная цель нашей миссии не дать развалится Российской Империи и не дать свергнуть Императора, и как я понял, не допустить приход большевиков к власти. Видимо наше руководство хочет провести эксперимент на живых людях в этом мире, что же будет. Но я во все это не вникаю. Выполняю свои задачи.

У нас тут есть разные отделы, лично я состою в отделе безопасности нашей миссии. У меня есть куратор в Петербурге, который является заместителем министра внутренних дел, которому напрямую я и подчиняюсь. В нашем мире он в чине генерала, тут он тоже уже достиг этих высот. Завут его Пожарский Андрей Анатольевич. Он Действительный Тайный Советник. Надежда и опора нашей миссии.

Задумавшись, я не увидел приход проводника в свое купе. Тот аккуратно кашлянул, привлекая к себе внимание, после чего спросил у меня:

— Ваше Благородие чайку не желаете-с?, -ответив ему согласием, я проводил его бездумным взглядом, встрепенулся и стал читать газеты.

Как же тяжело читать эти АТЪ и ЯТЪ, когда же мы, наконец-то прейдем к современному русскому языку, а писать как все это тяжело, но что поделать? Отдел социологии нашей миссии уже несколько лет пытается внедрить наш современный русский язык, но бюрократия Империи, даже с нашими возможностями в настоящий момент побеждала отдел социологии.

Вернулся проводник, принес стакан чая, с лимоном. Я поблагодарил его и читая газеты, стал пить чай. В этот момент дверь моего купе открылась, в проеме стала незнакомка с перрона. Ее голубые глаза непонимающе смотрели на меня. От ее взгляда я поплыл. Вроде взрослый мужик, а почему то не мог смотреть в глаза именно этой прекрасной девушки. Барышня была уже без шубы в бежевом платье со стоящим воротником. Она была прекрасна. Не высокого роста, где-то около ста шестидесяти — ста шестидесяти восьми сантиметров, худощавая, волосы русые (описываю прям как в полицейском протоколе), она удивлено смотрела на меня.

В этот момент у меня прорезался голос, и я спросил у нее:

— Барышня могу ли я вам чем-то помочь?

Она удивленно посмотрела на меня и необыкновенно красивым голосом, словно колокольчик, ответила:

— Нет, простите, я ошиблась купе,— после чего развернулась и упорхнула куда-то дальше по вагону.

В висках у меня бились молоточки. Кровь бурлила в организме.

— "Вроде взрослый мужик, а веду себя как юная гимназистка",— подумал я про себя. Решив успокоится, я пошел в вагон-ресторан. Сев за свободный столик и взяв меню, я заказал себе графин коньяка, свиную рульку с молодой картошкой и зеленью.

Дождавшись своего заказа я принялся все это уплетать за обе щеки. Как же было тяжело мне, жителю двадцать первого века воспринимать свою жизнь без чипсов, пиццы, картошки фри, кока-колы и роллов, вы не представляете.

Все хочется заказать что-то такое у официантов. Но естественно принесенная официантом еда была намного вкуснее и полезней.

Мой контракт с данной организацией был подписан на 6 лет, нахождения в этом мире. Но скорее всего, как и многие мои сослуживцы, я буду ходатайствовать о его продлении и как-нибудь обойдусь без чипсов, концентрата "Е" и генномодифицированных продуктов.

Насладившись принесенным блюдом, я стал вкушать неповторимый вкус коньяка, закусывая его дольками лимона. У него был терпкий миндалевый вкус, по моему, с привкусом шоколада, или мне это показалось. Но я смаковал божественный напиток.

В этот момент в вагон-ресторан вошла моя попутчица и села за стол, прям напротив меня, подняв на меня свои большущие голубые глаза, пугающие своей глубиной. Я растекся по сидению дивана и не мог отвести свой взгляд от ее. Она опустила глаза вниз. Поняв, что мне явно пора и, что я точно не правильно реагирую на данную девушку, и окружающие могут обратить на это внимание, тем самым я поставлю ее и себя в неловкое положение, расплатившись с официантом, я покинул вагон-ресторан.

Прийдя к себе в купе. Разделся и лег на диван. Отвернулся к спинке дивана и попытался уснуть. Сон не шел. Перед глазами стоял дивный образ этой девушки. Я ни когда не верил в любовь с первого взгляда. Но то, что со мной происходило, я не мог объяснить.

В Москве я не жил затворником. Мое положение дворянина, а так же, на фоне рассказов Артура Кона Дойла о Шерлоке Холмсе, и моих успехов на фоне сыскной деятельности в самой Москве, привлекло внимание к моей персоне со стороны прекрасного пола, да и раскрытие разных запутанных дел придало мне популярности.

Постоянной спутницы жизни я не имел. Реакция моего организма именно на эту девушку мне ясна не была и меня это пугало. Рядом с ней я чувствовал себя не в своей тарелки, и глядя в ее глаза забывал обо всем. С этими мыслями я уснул.

Проснулся я уже, когда поезд прибывал на вокзал в Москве. Быстро собрав свои вещи, я покинул гостеприимный вагон, давший мне приют на одну ночь и с комфортом доставивший меня домой.

Глава 2 "Клуб"

Загрузив свои пожитки в карету извозчика, я проследовал в помещение нашего офиса, которое находилось под землей, под зданием принадлежащего же нашей организации увеселительного заведения, по сути небольшого клуба, с одним из лучших в городе рестораном.

О данном клубе я расскажу после. Клуб начинал работать по вечерам и до самого утра. Нет, не подумайте, там не было ни какого казино. Просто собирались люди, играли в преферанс и заморскую игру покер, а так же в веденную нами игру мафию. Да, именно ту самую игру, которая популярна сейчас у нас.

Нашей организации надо было как-то привлечь публику к клубу, вот и мы ввели эту игру и тут. Но об этом позже.

Наш офис располагался на Тверской улице. Квартировался я недалеко от офиса в Благовещенском переулке. Снимал часть особняка у одного контр-адмирала на пенсии. Там же я принимал людей, как сыщик в своем кабинете.

Извозчик быстро домчал меня до клуба. Я оправил его с вещами к себе домой. Оставив при себе только свой чемоданчик, с криминалистическим оборудованием. Дал наставление извозчику по доставке моих вещей домой, я открыл дверь клуба, зашел в него.

Сам клуб представлял собой двух этажный особняк, выкупленный организацией у какого-то купца. Мы привели его в порядок и организовали данное увеселительное заведение.

Все сотрудники клуба и ресторана были местные и не знали о нас, как о выходцах двадцать первого века. Кроме швейцаров на входе. Это были наши охранники, из нашего с вами времени.

Зайдя в клуб, я кивнул швейцару Сергею, повернул налево и зайдя за альков, открыл незаметную дверь, за которой была лестница в подвал.

Спустившись вниз я повернул направо, уперся в глухую стену, которая тут же открылась. Зайдя в небольшое помещение я закрыл дверь-стену за собой, нажав кнопку лифта, и дождавшись его, спустился вниз.

Когда двери лифта открылись в лицо мне смотрело дуло пулеметной турели.

За время моего нахождения в этом мире, я давно уже привык к этому, так было положено и турель должна была быть приведена в боевую готовность в случае нападения на офис. Но в первое время я от нее шарахался.

За турелью было стекло нашей дежурной части, внутри которой сидел Николай и махал мне рукой, приглашая меня внутрь. Николай работал аналитиком и находился на дежурстве. В дежурной части мы работали по сменно, по очереди.

Вздохнув про себя, я зашел в помещение, поздоровался с Николаем, ответил на его вопросы, о том, как съездил и все такое, сдал ему служебный чемодан и пошел на доклад к руководителю Московского офиса Людмиле Николаевне Конакиной.

Она была на месте и ждала меня. Постучавшись в ее дверь и услышав:

— Заходи,— я, набрав полную грудь воздуха, зашел в ее кабинет, отчеканив три шага от входа, встал по стройке смирно.

— Разрешите доложить?, товарищ полковник?,— шутливо спросил я.

— Докладывай,— сказала она, немного улыбнувшись.

Это была немолодая женщина, около шестидесяти пяти лет. Насколько мне было известно, она работала еще в КГБ и минимум полковником была точно.

Я ее немного опасался, так как изредка в ее глазах читалось что-то такое, хищное и непоколебимое.

Немного расслабившись, поняв, что мое начальство сегодня в духе, я рассказал о проведенной командировке и достигнутых успехах.

— Я в курсе, мне уже звонили с Питера,— сказала она.

— Петр, иди отдыхай, ты молодец! Оборудование сдал?

Ответив утвердительно, я вышел из ее кабинета, выдохнув, отправился в свой кабинет.

Да, я не немного ее побаивался, я ее боялся, и от нее прям так и веяло силой, уверенностью в себе и возможностью уничтожить провинившегося.

Какими методами и способами, я даже не хотел думать. Зайдя к себе, я плюхнулся на стул и включил компьютер.

Хотелось бы немного рассказать о нашем офисе. Он располагался под землей. Состоял из двух этажей. Первый: сам офисный, где мы сидели, второй технический, где стояло оборудование и сервера. Там было много серверов, так как весь город Москва и Санкт-Петербург были оборудованы нами камерами. Где тут "Безопасному городу" из нашего времени? Нам не нужно было какое-то финансирование, разрешение местной администрации, поиск фирм которые их буду устанавливать. У нас были камеры, и мы их ставили куда хотели, и где в этом была необходимость. У нас даже был свой технический отдел, который этим занимался. Да, именно камеры и оборудование из нашего времени были залогом успехов моей работы на фоне сыскной деятельности. И много преступлений, я раскрывал по камерам, не выходя из этого кабинета.

Взяв свою трость и положив в сейф табельный Смит и Вессон, калибром десять целых, шестьдесят семь сотых миллиметра, русская модель, образца тысяча восемьсот шестьдесят девятого года, который был у меня при себе в командировке, взял оттуда свой личный ТТ.

Да, пистолет системы Тульский Токарев мне нравился больше и импонировал мне своей точностью, прицельной дальностью, убойной силой и внешнем видом.

Я понимал, что рискую тем, что этот пистолет появится в этом мире только в тысяча девятьсот тридцать третьем году. Но в своей бытности, еще в двадцать первом веке, мне приходилось стрелять с него в тире, и я влюбился в данное оружие с первого взгляда.

Руководство нашей миссии смотрело на это сквозь пальцы, только заставили изменить метки на пистолете, переделав их под иностранный. Как будто пистолет был иностранного производства.

Переложив ТТ в кабуру скрытого ношения и повесив ее подмышку, я направился к себе домой, взяв с собой трость.

На улице мел снег. Подняв обшлаг шинели, потихоньку, так как было очень сколько, я тронулся по тротуару. Извозчика брать не стал, решил прогуляться, так как идти мне было недалеко.

Когда я зашел к себе домой, успев немного замерзнуть по дороге, и уже считая пешую прогулку не очень хорошей идеей, меня встретил мой денщик Аполлинарий. Он был отставным гусаром, находился на пенсии. Мы с ним познакомились, когда я искал бриллиантовое колье одной графини из столицы, которое умыкнул один заезжий мошенник.

Аполлинарий помог мне немного в этом деле и после его окончания решил пойти ко мне на службу. Мне нужен был помощник. Я его принял и до настоящего момента ни сколько не пожалел. Это был здоровый, добротный, пятидесятилетний мужик, с большими ручищами и очень простой и доброй улыбкой.

-Барин,— обратился он ко мне.

— Приходил курьер из Губернской канцелярии и принес вам приглашение на Новогодний Бал.

Данный бал был ежегодным и должен был состоятся в ближайшую среду в генерал-губернаторском дворце. Там же в прихожей на специальном столике лежала куча визиток, людей, которые хотели со мной встретится, приглашения на балы и светские вечера.

Я скривился от количества внимания к моей персоне. Сбросив шапку и шинель, прошел в кабинет и велел накрывать на стол. Время было ужина и я очень проголодался. Кухарка Марфа, с которой, как я подозреваю у Аполинария был роман, подала на стол аппетитно запеченную утку, с хрустящей корочкой, тушенную с яблоками, невероятно густой домашний холодец, с хреном. Блюда с закусками, вино, сыр. Я стал уплетать за обе щеки, приготовленное Марфой, хваля ее. Затем пошел спать.

Глава 3 "Игра"

Утром, пока я еще нежился в постели, пришел посыльный из канцелярии Губернской полиции и принес сводку за день, по происшествиям. Изучать ее я принялся за завтраком, на который мне был подан густой черный кофе, тосты, штрудель.

На аппетит я не жаловался, так, что чтением сводки я особо себя не занимал. В моем доме был установлен телефон. Это чудо техники только входило в моду, но все государственные учреждения, уже во всю использовали его по назначению.

Когда я завтракал, мне позвонил мой знакомый, и скажем друг из местных, штабс-капитан Фома Парамонов. Он состоял на должности старшего сыскаря Тверской сыскной части, и мы с ним часто сотрудничали по раскрытию преступлений на обслуживаемой им территории.

Фома был неплохим сыщиком, и на удивление владел информацией о то, что происходит на подчиненном ему участке, да и не только на нем.

Он долго "трещал" по телефону, про местных барышень, и то, как он вызвал на дуэль поручика Сизова из жандармов, во время игры в преферанс, и как Сизов долго извинялся перед Фомой, зная нрав и меткость Парамона.

Я слушал его похождение краем уха, все-таки пытаясь прочитать сводку. В результате Парамонов попросил с ним встретится по глубочайшему секрету, сегодня вечером, в клубе, я не думая, дал свое согласие, так как в этот момент отвлекся на кражу у купца Пузова, "Ну и дал Бог фамилию",— про себя подумал я, точнее на хитроумнейший обман двумя мошенниками данного купца на сумму около пятиста тысяч рублей.

Сумма была не заоблачная, но по местным меркам очень хорошая. Парамон, еще что-то рассказывал, но поняв, что я отвлекся, пока я не передумал встречаться, попрощался и положил трубку.

Оторвавшись от своего чтения, взяв трость, и одев цилиндр и пальто, я отправился в офис составлять отчет по командировке, так как вчера, желания и сил на это не было.

На улице стояла солнечная, хорошая погода. Был небольшой морозец. Снег хрустел под ногами. За ночь намело большие сугробы и дворники не справлялись с данными объемами. Солнце сверкало на куполах церквей. Синева неба переполняло своей глубиной и мое настроение очень быстро улучшилось. Я дышал полной грудью, воздух не испорченный выхлопами машин. На душе было хорошо и спокойно. Хрустя снегом и провожая взглядом симпатичных барышней, выбравшихся на прогулку я добрался до офиса, где засев за компьютер, очень долго печатал свой доклад.

Мои мысли были заняты симпатичными девушками встретившимися мне по дороге, но более одной незнакомкой, в связи с чем я печатал рассеяно.

Конечно же мне не хватало на девушках коротких юбок и их стройных ножек, красивого маникюра и макияжа.

Но девушки в данное время выглядели настолько соблазнительно и столь привлекательными в этих длинных платьях, в связи с чем, меня не мучила настольгия по двадцать первому веку.

Я наслаждался жизнью в девятнадцатом веке.

Несколько раз заглядывала Людмила Николаевна, но видя работу моей мысли и авторский удар, не отвлекала меня.

Уже вечером, в мой кабинет, заскочил мой товарищ Денис. Он работал у нас в должности секретаря нашего руководителя.

Денис был балагуром и взбалмошным парнем, но компанейским и с ним приятно было общаться в компаниях.

— Петр!!!— с порога крикнул он.

— Давай завязывай!!!

— Ты целый день тут торчишь, что-то печатаешь. Пошли в бар!!! Сегодня наши повара в ударе. Уже вечер. Пошли наверх. Там собрались уже куча народа и скоро мы не найдем свободного столика даже для себя.

Улыбнувшись его напору, я распечатал отчет. Денис выскочил из моего кабинета в неизвестном мне направлении. Свернув все окна на рабочем столе. Сладко потянувшись на стуле, я встал, поддержав на весу в руке кабуру с ТТ, раздумывая брать его с собой или нет, но решил пистолет с собой не брать, так как он будет выпирать из под пиджака, а я иду на ужин, а не на войнушку.

Убрав кабуру с пистолетом в нижний ящик стола, после вышел из кабинета вслед за Денисом. Положил ему на стол свой отчет. Денис видимо был уже наверху и занимал нам столик.

После чего, пройдя через дежурную часть, я поднялся наверх и аккуратно выскользнул из алькова, предварительно посмотрев, что в помещении ни кого кроме охранника нет. Тот встрепенулся на своем стуле. Но увидев меня, успокаивающе мне кивнул.

Пройдя в общей зал, мимо гардероба, я стал искать Дениса. Зал был шикарный. Позолота, лепнина и все в белом стиле. Напротив входа находилась небольшая сцена, на которой выступали разные певички. Посреди зала было около тридцати столиков, за которыми сидел бомонд Московского общества.

В зале мелькали мундиры, гражданские платья, было много женщин и юных девушек. Между столами носились официанты. В левой части зала находились приват комнаты для игр в преферанс, новомодный покер и еще более модную мафию. Справа стояла введенная нами барная стойка, за которой находился молодой бармен.

Найдя взглядом Дениса, который уже ворковал, сидя за столиком в центре зала, с двумя симпатичными девушками, я прошел к ним.

На столе уже стояла бутылка шампанского, фрукты, графин с холодной водкой, градус спиртного я определил на взгляд, по запотевшему графину. Мясная, сырная нарезка, оливы, и еще какая-то закуска. Когда я сел, Денис повернулся ко мне и вскрикнул на весь зал:

— Ну наконец то, наш знаменитый Московский сыщик, Надворный советник Пономарев, решил нас посетить!!! Петр где ты ходишь? Ты заставляешь прекрасных дам ждать!!!

Зал немного притих, люди стали оборачиваться и смотреть на нас. Мои щеки покраснели, я это почувствовал. Не очень любя всеобщее внимание, я пнул Дениса под столом ногой, и тот подавился следующей фразой.

Улыбнувшись двум симпатичным девушкам, сидящим за нашим столиком, я произнес:

— Барышни! Не обращайте внимание на моего друга, он любит выступать на публике и всю жизнь мечтал стать актером.

Денис подавился морсом, который пил в тот момент из бокала и стал кашлять.

Девушка справа от него стала хлопать его по спине и со смешком сказала мне:

— Ну что же, вы Петр Петрович скромничаете, вся Москва знает о ваших победах на фронте борьбы с преступностью. Кстати меня Екатерина завут, я дочь купца второй гильдии Пузова, вы наверное слышали уже о страшном несчастье которое случилось с моим тятенькой! Злые преступники обманным путем украли у него деньги, целых пятьсот тысяч рублей. Все накопленное и честно заработанное за год! Вы наверное поможете нам найти их?,— и очень мило мне улыбнулась.

— А это моя подруга Есения, мы учимся вместе в Императорском Московском Университете.

Девушка, с красивым именем Есения, сидящая рядом со мной, скоромно улыбнулась при этой фразе, смотря на меня.

Про себя я подумал: "Не спроста эта Екатерина оказалась за нашим столом. Надеется на мою помощь? А эта Есения, кто она? Где их только Денис нашел?

В этот момент со сцены раздались звуки музыки, все отвлеклись, а я показал Денису кулак. Тот пожал плечами и высунул в ответ мне язык. Подошел официант, принес меню. Я не глядя, заказал блюдо от шеф повара и стал рассматривать публику. Кого-то я знал, кого-то видел впервые.

Все гости были заняты своими делами. Кто-то вкушал божественные явства нашего повара, кто-то смотрел на сцену, кто-то уже танцевал с дамами.

Осматривая помещение, мой взгляд упал на столик возле сцены. Пол ушел у меня из под ног. Хорошо, что я сидел, а то мои колени точно бы подкосились. За столиком я увидел ту самую девушку с поезда. Она была в нежно голубом платье с белыми кружевами на рукавах и на воротнике. Случайно мы встретились взглядами, она подняла свои глаза, когда я на нее смотрел, видимо почувствовала мой пристальный взгляд. В ее глазах я увидел узнавание. Быстро отвернув от нее взгляд, как школьник, я не знал куда себя деть. Мысли вихрем пролетели в моей голове от того, что она тут делает, до как пригласить ее на танец и узнать ее имя. Я вновь поднял взгляд и посмотрел в сторону столика прекрасной незнакомки. Она уже не смотрела на меня, а беседовала с каким-то юным корнетом, с которым она сидела за столом. Там же находился действительный тайный советник Бузланов, и статский советник Смыслов. Последнего я знал хорошо, так как он работал в жандармерии. Корнет был очень похож на Бузланова, в связи с чем я предположил, что это его сын.

Пока я рассматривал сидящих за столом незнакомки из поезда, Екатерина за моим столом о чем-то щебетала с Денисом и я не вслушивался о чем. Есения молчала, видимо была погружена в какие-то свои мысли.

Лично мои мысли были заняты ангелом, который больше не смотрел на меня. Она была прекрасна. Чуть розоватые щечки, видимо только, что с мороза, соболиные брови, небольшой чуть вздернутый носик. Я из подтишка рассматривал девушку и любовался ее красотой.

В этот момент меня толкнула Есения, оказывается Денис предложил какой-то тост, и девушки держали бокалы в руках, а Денис стопку и выжидательно смотрели на меня.

Я взял свою стопку, и вяло выпил. Водка огненной водой пробежала по моему пищеводу и ухнула в желудок. Прийдя в себя, я закусил соленным хрустящим огурчиком. Сразу же налили себе вторую и выпил. Отвлекаясь и переключаясь от созерцания прекрасной барышни. Девушки за нашим столом смотрели на меня удивленно, а Денис понимающе.

— Ну, за знакомство!— сказал Денис и мы выпили еще.

Так как я практически не пью, то я быстро захмелел. Правда, не скажу, что был сильно пьян, но чувствовал себя уже хорошо.

Набравшись смелости, я встал и двинулся в сторону столика незнакомки, для того, чтобы пригласить ее на танец, но в этот момент открылась одна из дверей приват комнаты и распределитель стал приглашать всех желающих на игру в мафию.

Он набирал тринадцать человек. Я увидел, как незнакомка с поезда, вместе с корнетом прошла в данную комнату.

Поняв, что это мой шанс познакомится, я рванул за ними, пытаясь попасть в число тринадцати счастливчиков. Ураааа!!!! Я успел последним, опередив какого-то юношу в студиозом сюртуке.

Распределитель закрыл за мной дверь и предложил всем рассаживаться по местам.

Девушка из-за которой я пошел играть в эту опостылевшую мне игру села первая.

Я быстро, чтобы меня ни кто не опередил, занял место напротив нее.

Та, увидев меня вспыхнула. Ее щеки порозовели. Я улыбнулся про себя своей маленькой победе. -"Ни такая уж ты и непробиваемая",— подумал я про себя и сел на стул.

Распределитель быстро зачитал правила игры и раздал всем маски.

Кто не знает, правила игры просты: в комнате находится тринадцать человек. Распределитель разносит в мешке карты с ролями.

Роли не видны и каждый по очереди рубашкой вниз достает из мешка свою карту. Один игрок является ведущим, два человека становятся мафиозиями, и еще один игрок становится комиссаром, который просыпался ночью по указанию ведущего, после мафиози и по очереди указывал на игроков, в поиске мафиози.

Естественно ни кто не знает кто есть кто.

Остальные игроки были обычными гражданами. Ведущий руководит игрой.

В игре есть день, и есть ночь.

Днем все игроки не спят, общаясь между собой, пытаются установить, кто из них является мафиозиями. День заканчивается, о чем говорит ведущий, смотря на часы.

На день отводится максимум десять минут реального времени, за чем следит ведущий. После чего наступает ночь и просыпается мафия и указывают ведущему на того, кого надо убить.

Далее ведущий объявляет о том, что наступил день, и указывает на того, кого ночью убила мафия и данный игрок выходит из игры, и покидает комнату, а так же на того игрока, которого проверил комиссар и рассказывает его роль.

Граждане днем должны вычислить мафию, проголосовать против нее и посадить на голосовании в тюрьму. Севший в тюрьму так же покидает игровую комнату. В тюрьму садится тот, кто набрал наибольшее количество голосов.

Каждую ночь ведущий гасит свет, дабы создать более интригующую обстановку.

Он сидит вместе со всеми за столом и возле него находятся специальная кнопка для этого.

Хотелось бы отметить, что наш клуб естественно был электрифицирован, в связи с чем повсюду было электричество, а не свечи.

Да и еще, когда наступала ночь все одевали не прозрачные маски, для того, чтобы не было видно кто играет за мафию и как они между собой договариваются, а так же игрока который играет за комиссара. За этим следил ведущий.

Пока все рассаживались за столом и выбирали роли из мешка, который носил распорядитель я рассматривал игроков.

Кроме моей прекрасной незнакомки, да про себя я уже называл ее своей, и ее спутника корнета, который сел справа от нее, за стол сели следующие игроки: справа от корнета сел молодой подпоручик, в новом мундире, с лихо закрученными тонкими усами, последним писком моды. Я кстати усы и бороду не носил, так как модам девятнадцатого века следовал не во всем.

Справа от подпоручика сел тучный мужчина, лет сорока-сорока пять, по виду представитель купечества, справа от него села дама, как я понял спутница купца, она была широка в кости, на вид ей было около тридцати пяти. Ее лицо имело крупные черты и было некрасивым.

Рядом с ней за стол, с рюмкой коньяка лихо приземлился мой наглядный знакомый из жандармского корпуса, он был в гражданском платье, звали его по моему Сергей. Его черного цвета волосы, были прилизанны и он был слегка трезв, кивнув мне, стал устраиваться за столом. С собой у него был штоф коньяка, блюдце с нарезанным лимоном и рюмка, к которой он постоянно прикладывался.

Рядом с ним села юная симпатичная девушка, в красивом розовом платье, на вид ей было около двадцати лет. Она улыбалась Сергею, тот ей строил глазки и что-то ворковал на ухо. Было видно, что они знакомы.

Слева от меня между данной девушкой и мной села Екатерина, с которой я познакомился за нашим столиком. Я даже не понял, как она тут оказалась. Она стала что-то щебетать мне на ухо, про своего папеньку, и что я обязательно должен найти мошенников, наказать их и вообще минимум прийти к ним завтра на ужин, иначе нанесу ей не преодолимую душевную травму. Ее щебетание я пропустил мимо ушей, дальше рассматривая игроков и украдкой кидая взгляды на незнакомку с поезда, из-за которой я в принципе и оказался за столом. Та о чем-то мило общалась с корнетом, не смотря в мою сторону.

Справа от меня села Есения. Я был ошеломлен этим, так как не видел, как она и Екатерина попали в комнату. Стал искать глазами Дениса. Но его тут не было.

Справа от Есении, сел мужчина, на вид ему было около 40 лет, волосы и усы огненно рыжие, чопорность в движениях и посадка на стуле выдавала в нем Британские корни. Не чего особого о данном человеке я сказать не мог. Видел впервые. Средний запоминающийся тип лица, среднее телосложение. Добротная одежда. Он был какой-то дерганный. — "Возможно чем то болеет",— подумал я про себя.

Рядом с британцем на стул присел завсегдатель нашего клуба, миллионер и балагур Георгий Георгиевич Содовников. Мы с ним неоднократно встречались ранее как в клубе, так и на разных вечерах и балах, были представлены друг другу и я даже помог ему один раз в одной щекотливой ситуации. Он дружелюбно кивнул мне. Я ответил небольшим поклоном, пристав немного над стулом. Не чего о данном мужчине я тоже сказать не мог, так как по Москве ходили слухи, что он трус и алчен до невозможности. Но так как мы близко и тесно не общались. Данную информацию я подтвердить не мог.

Между моей прекрасной незнакомкой и Георгием Георгиевичем сел мужчина, которому на вид было около пятидесяти лет. Худощавого телосложения одетый в дорогой черный смокинг. Данного мужчину, как и большую половину игроков за этим столом я видел впервые. Не чего примечательного во внешности мужчины я не заметил. Дорогие бриллианты в запонках его рубашки и в заколке галстука, выдавали его материальную достаточность.

Распорядитель разнес карты и мне выпала роль комиссара. Огорченно вздохнув, так как роль комиссара и сыщика мне уже приелась в реальной жизни, я стал смотреть на реакцию на роли других игроков.

Мужчина в дорогом черном смокинге скривился и на всю комнату пояснил, что он ведущий.

Георгий Георгиевич прищурил глаза и вытянул губы дудочкой, после чего подозрительно осмотрел всех, не увидел ли ни кто его реакции. Я понял, что ему, скорее всего, выпала роль мафиози.

Увидев мой взгляд он умоляюще посмотрел на меня. Во взгляде читалось, не выдавайте меня. Кивнув ему, про себя я подумал: "Оставлю его на потом, сначала найду первого мафиози".

Распорядитель ушел, закрыв за собой дверь и притушив свет.

Стало сумрачно. На столе горела свеча, так как ночью ведущий полностью выключал электричество и игра шла при этой свече.

В комнате остались двенадцать игроков и один ведущий тот самый мужчина в смокинге сидевший между интересующей меня девушкой и Георгием Георгиевичем.

Девушки рядом со мной нетерпеливо ерзали на стуле. Мафия была модная игра. И желающих играть в нее было предостаточно. Тот азарт от игры и те ощущения, пьянили игроков.

Ведущий сказал:

-Ну, пожалуй-с начнем,— после чего попросил всех представиться и представился первым.

Звали его Сергей Валерьянович. Свою фамилию он не назвал. Моя незнакомка с поезда представилась Елизаветой, теплота ее имени обожгло мою душу дерзким пламенем.

— Лиза, Лизонька, Лиззи,— про себя, я катал ее имя на языке и не сводил с нее взгляда.

Тут же она кивнула на спутника, и произнесла:

-А это мой кузен, его завут Всевлод—

Корнет привстал. Облегчение окатило мое сердце: "не жених, не муж, кузен!"

Подпоручик кратко представился Емельяном.

Тучный мужчина рядом, с ним назвал свое имя Игнатий и тут же представил свою спутницу Софьей.

Мой знакомый назвал свое имя, и тут же вскочила девушка в розовом сидящая с ним рядом и назвала свое имя — Ксения, потупив взор и засмущавшись, из-за того что все посмотрели на нее.

Екатерина, затем я и Есения назвали свои имена.

Елизавета не посмотрела в мою сторону, когда представлялся я, о чем-то общаясь с кузеном. Меня это покоробило, но я не чего не мог поделать и не знал, как привлечь к себе внимание.

Британец оказался с русским именем Осип, и я этому очень удивился, уж очень много пафосности и какой-то недосказанности было в его глазах.

Георгий Георгиевич представился и вставил какую-то шутку про Осипа, многие рассмеялись. Британец отодвинулся от него подальше и что-то про себя прошипев.

Ведущий быстро рассказал правила игры и попросил положить карты с ролями перед собой рубашками вверх, одеть маски и полностью выключил свет. На столе осталась гореть только одна свеча.

— Наступила Ночь!!! Только мафия не спит,— вещал загробным голосом ведущий. Раздавался скрип стульев, чье-то шептание. Шорох одежды, женских платьев.

В одетой на мне маске было скучно, пыльно и жарко. Подумав про себя, что маски надо хоть изредка стирать, о чем необходимо будет намекнуть управляющему клуба, я продолжил восхищаться именем Елизаветы. Не очень прислушиваясь к происходящему в комнате.

— Мафия засыпает, засыпает, — продолжил ведущий тихим голосом,

— Просыпаекхкхкхыыы..., — в этот момент ведущий как-то странно подавился, и промычал, после чего затих.

Я услышал, как будто тяжелый мешок упал на пол. Так как сейчас был мой выход. Выход комиссара, я снял свою маску, для того, чтобы показать ведущему, кого я проверяю ночью, и вообще понять, что происходит и что за звуки он выдает.

Но в полумраке комнаты его на своем месте я не увидел. Это показалось мне очень странным, и я привстал на своем месте.

Раздался визг Лизы. Она упала в обморок, корнет, сорвав с себя маску, еле успел ее подхватить.

Со своего места и из-за стола и полумрака я не видел, что происходит. Попадали стулья, люди стали вскакивать со своих мест, срывать маски.

Кто-то включил свет.

Подскочив к тому месту, где сидела Лиза, я увидел, что наш ведущий лежит на правом боку возле своего стула, головой к столу.

На устах у него были хлопья пены. Я подумал, что ему плохо стало с сердцем, но присмотревшись в полумраке лучше, я увидел, что из тела мужчины, в районе подмышки, торчит ручка серебристого стилета, и под тело мужчины натекла небольшая лужа крови, при этом мужчина не подает признаков жизни.

Рядом собрались игроки. Вновь раздался стук о пол. В обморок упала Есения.

Все были настолько потрясены происходящим, что ее ни кто не смог подхватить.

Даже ни кто не видел, как она падала. В углу по бабски причитал Георгий Георгиевич.

Остальные мужчины стояли полукругом во круг трупа, смотрели друг на друга и молчали.

Екатерина пыталась оказать первую медицинскую помощь Сергею Валерьяновичу, но было понятно, что он мертв.

В комнату, вбежал распределитель, управляющий клубом, какие-то гости.

Видимо они услышали крики и визг из нашей комнаты.

Ни кто не мог пояснить, что тут произошло. Было ясно, что совершенно убийство.

Я был растерян и не понимал, что надо делать.

Первым соорентировался Сергей. Он подскочил к двери, сказал управляющему, что надо вызвать доктора и полицию, встав в двери заградил выход из комнаты, выпроводив посторонних.

Игнатий и Софья попытались покинуть комнату, но Сергей им это сделать не дал, представившись Титулярным советником Жандармского корпуса и пояснив, что до приезда полиции, ни кто комнату не покинет.

Было ясно, что ведущего убил кто-то из нас.

Екатерина стала приводить в чувство Есению.

— Да помогите мне кто-нибудь!!!— крикнула она

Сергей отойдя от входа, пнул Георгия по ноге и в приказном тоне произнес:

— Идите, помогите девушке!!!— после чего вернулся на свое место. Георгий Георгиевич кряхтя, приподнялся с пола. Его обрюзгшее лицо выражало не согласие с происходящим, но он все же поплелся помогать Екатерине, оказывавшую помощь Есении.

Наконец-то Лизу и Есению привели в чувства.

Как я понял, Екатерина училась на медицинском факультете. На лбу Есении выросла шишка, и она держалась за лоб, приложив платок к нему.

Емельян нервно курил в углу комнаты.

Всевлод успокаивал Елизавету. А я, растерянно стоял рядом с трупом.

Ксения встала рядом с Сергеем и что-то ему говорила. Тот кивал ее словам и подозрительно рассматривал нас.

Британец сел на свой стул и что-то говорил Георгию Георгиевичу.

Тот был бледен и тряс головой из стороны в сторону.

После чего закричал:

— Это меня должны были убить, это на меня покушались!!!!—

Все посмотрели в его сторону. Георгий бился в истерике и Екатерина стала успокаивать уже его. "

— Проклятый Алакский, это все он!!!! Он прислал убийцу за мной!!! не простил мне металлургические заводы на Урале,— кричал Георгий.

Было страшно и противно смотреть на его поведение, и на то, как взрослый, уверенный в себе мужчина, добившийся вроде много, вел себя как истеричка.

Когда все отвлеклись на Георгия, Игнатий и Софья вновь попытались взять Сергея на штурм и покинуть комнату. Но тот был непреклонен.

В этот момент в комнату забежал городовой. Причитая:

— Батюшки, что же тут делается...и в таком то обществе, — сотрудник полиции склонился над трупом.

Все находящиеся в комнате начали успокаиваться, все решили, что сейчас нас отпустят.

Даже Георгий Георгиевич стал подвывать по тише.

Но не тут то было.

— Cейчас приедет следователь и он решит, что с вами делать,— отрезал городовой.

— Не чего тут не трогайте.-, продолжил он.

После чего встал в дверях, сменив Сергея.

Тот вернувшись на свое место, трясущимися руками залпом выпил рюмку коньяка, не став ее закусывать. После чего закурил.

— Петр, вы же во всем разберетесь?, вы же сыщик?, — спросила у меня Есения, тихо подойдя сзади.

Удивившись, что она у меня вообще что-то спросила, растерянно кивнув ей, я сел на свое место.

Ни когда я не учавстовали в убийствах. Даже в роли свидетеля. Да, раскрывать их приходилось и тут и в двадцать первом веке. Но всегда я приезжал по факту, вместе со следственно-оперативной группой, а тут, получилось что, все произошло у меня на глазах, и кто-то из нас убил ведущего. Так как ни кто из комнаты не пропал, и зайти ни кто не мог.

— Камеры!!!!, — пришло ко мне озарение.

В комнате, как и в каждом помещении клуба установлены камеры видеонаблюдения.

Камеры же пишут. И запись можно будет посмотреть в нашей дежурной части.

Обрадовано я осмотрел комнату. Городовой все так же стоял на входе и озирал нас строгим взглядом. Лиза сидела на своем стуле и теребила в руках платочек. Из глаз у нее ползли слезинки и она их подтирала платочком. Корнет что-то ей говорил на ухо. Та кивала.

Софья и Игнатий сидели напряженно и о чем, то тихо разговаривали, поглядывая на городового.

Сергей обнимал Ксению за талию, смотрел на штоф с коньяком.

Видимо его мучил не без известный русский вопрос: "Пить или не пить?".

Я подошел к ним и присел рядом.

— Петр, что ты по этому факту думаешь?,— спросил он у меня.

Пожав плечами, я не успел ответить, так как в этот момент в комнату ворвался следователь.

Худшего варианта я не мог для себя предположить.

Это был следователь Московской полиции. Фамилия была у него Бабанов, звали его Эдуард Сергеевич.

Мне уже приходилось ранее с ним сталкиваться и впечатления остались от него абсолютно отрицательные.

Это был мужчина сорока лет отроду, полного телосложения, невысокого роста, с почти лысой головой и отталкивающей внешностью, довольно таки глупый, алчный и недалекий человек.

На своей должности он находился благодаря родственникам. Держался за нее и считал себя пупом Земли.

Оглядев всех присутствующих в комнате, Эдуард Сергеевич потер руки и хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание, и громко обратился к нам:

— Уважаемые дамы и господа. Я следователь Московской губернской полиции. Меня назначили вести это дело. Я знаю, что кто-то из вас убил данного человека, в связи, с чем вы все арестованы.—

Раздался удивленный гул голосов. Бабанов исправился:

— Временно задержаны до выяснения всех обстоятельств. Вы сейчас пройдете в другую комнату, где будете находиться под стражей. Но перед этим мы вас обыщем. На выходе из комнаты стоят городовые, они и будут проводит обыск. Первые выходят мужчины, за ними женщины. —

После чего показав на корнета пальцем он произнес: — Вы первый.—

Корнет поднялся со стула, молча, пошел на выход. В проеме двери маячили сотрудники полиции, приехавшие вместе со следователем.

В этот момент Бабанов увидел меня. Его лицо перекосилось и он, ткнув своим толстым пальцем, похожим на сосиску в меня, обратился к городовому, пришедшего первым: — А этого сюда кто пустил? — после чего уже обратился ко мне:

— что господин сыщик, не дают ваши лавры вам спокойно жить? Сюда тоже решили свой нос засунуть.—

Я не успел подобающе ответить на данную реплику, когда городовой ответил следователю:

— Ваше благородие, господин Пономарев Петр Петрович, был тут с самого начала и являлся одним из игроков. Он тоже находится под подозрением. Вы же велели ни кого не выпускать!?—

Бабанов осклабился в корявой улыбке, обратившись ко мне:

— Ну наконец то мистер все знай-ка и вы попали впросак. Кто же по-вашему совершил данное преступление? Мистер лучший сыщик,— на столь хамское отношение к моей персоне я реагировать не стал, и решил не падать в глазах Лизы, и присутствующих, молча направился на выход. Проходя мимо Лизы я увидел, что ее платок уже весь мокрый от слез. После чего достал из кармана свой личный платок с моим дворянским вензелем и инициалами, галантно протянул девушке.

Та, подняв на меня глаза, благодарно кивнула мне и положила мой платок перед собой на стол. Уже на выходе из комнаты мой взгляд упал на Игнатия, тот был очень бледным и смотрел на меня почему-то испуганным взглядом. Я не обратил на это внимание. Когда я уже покидал злополучное помещение, в след мне раздалась следующая реплика Бабанова:

— И тут он комиссар—

Обернувшись, я увидел, что следователь стоит возле моего места за столом и держит в руке карту с моей ролью, с изображение комиссара.

Пожав плечами, я вышел из комнаты где был подвергнут тщательному досмотру.

Ни кого из посетителей клуба уже не было.

Зная и понимая, что буквально скоро я смогу переговорить, с Денисом, маячившего недалеко от нашей комнаты, у меня на виду, который наверняка уже посмотрел запись с камер видеонаблюдения и знает, кто убил Сергея Валерьяновича, в связи с чем это недоразумение закончится и мы, наконец, то поймаем преступника, дал себя обыскать.

Мужчины выходили по очереди и вставали перед конвойными полицейскими. Рядом уже находились две женщины в форме сотрудников полиции, как я понял, они готовились начать обыскивать женщин, заводя их в другую комнату.

Денис подавал мне какие-то знаки которые я не мог понять.

Рядом с ним стоял наш охранник, он же швейцар по имени Сергей. В наше время он работал то ли в ОМОНе то ли в СОБРе, по его внешнему виду это было видно.

Сотрудники полиции, досмотрев всех мужчин, попросили нас пройти в соседнею комнату, идентичную той в которой мы были.

В соседнею комнату я заходил последним.

В этот момент из нашей комнаты вышла Лиза. Она шла не уверенно. Следователь, вышедший за ней из полумрака нашей игровой комнаты, схватил ее за кружевной рукав и на весь зал крикнул:

— сударыня, а откуда у вас кровь на рукаве?— та отшатнулась от него, побелев, смотря на левый рукав своего платья.

Я немного поддался вперед, смотря на происходящее. Бабанов схватил Елизавету за руку,

— Арестовать!!!!, на весь зал крикнул он. Елизавета потеряла чувства, и если бы не стоящий рядом городовой, упала бы на пол.

Корнет выбежал из нашей комнаты и попытался добраться до кузины, но его оттеснили полицейские.

— И его тоже,— дал поручение следователь. —

— Досмотреть оставшихся, опросить всех!—

— А вы сударыня и вы сударь за мной!,— сказал он потирая руки, указав на Елизавету и ее кузена.

Проходя мимо меня следователь вскользь, тихо бросил фразу:

— А ларчик то просто открывался, а? господин сыщик?—

Бабанов направился на выход. За ним повели еле держащуюся на ногах Лизу и ее кузена. Полицейские были по бокам девушки и молодого человека и изображали конвой.

Все наши игроки смотрели им вслед и провожали разными взглядами. Кто-то сочувствующими, кто-то торжествующими.

Торжество лично я заметил у Игнатия в глазах, но увидев, что я смотрю на него, он взбледнул и вместо торжества в его глазах появился испуг. Мужчина резко отвернулся от меня.

Нас развели по разным комнатам и опрашивали помощники следователя до утра.

Меня отпустили, когда уже рассвело. Не чего нового я пояснить не смог.

Бегом бросился на выход из клуба, я скрылся за альков, спустился вниз в офис и сразу забежал в дежурку.

Там сидел Денис и пил кофе. Его лицо было осунувшись.

— Ну?,— крикнул я.

— Кто?—

— Что? кто?,— не понял Денис.

— Диня,— сказал я,

— Не тяни, кто убийца? что видно по камерам? Почему вы его не задержали, или убийца женщина? Или задержали?—

Денис посмотрел на меня, отодвинул кофе и сказал мне, глядя в глаза:

— Не работали камеры. —

У меня внутри все опустилось.

— Как не работали?— спросил я падая на стул.

— Так!— ответил Денис.

— Техники в этот момент перегружали систему, и камеры в клубе не работали вообще. Ни одна. Не работала. Нет записи за этот период!!! Как вы заходите в комнату есть! Как рассаживаетесь уже нет.—

Денис встал и смотря мне в глаза сказал: — Петр, иди спать! Тяжело же! —

Я промолчал, сел на стул, оперевшись локтями на стол и обхватив голову.

Мои мысли были только о Лизе. Не могла же она убить. Я не мог ее представить убийцей. Да, я ее совсем не знал, но все равно.

Образ хрупкой, юной девушки ни как не вязался у меня с образом убийцы.

Как я заснул за столом, не помню, но проснулся от стука двери.

Рядом со мной стояла Людмила Николаевна.

— Петр ну не раскроешь ты это дело. Не чего страшного. Твоей репутации это не повредит. Оставь это дело местной полиции.— произнесла она, смотря на меня сочувствующими глазами.

— Не чего вы не понимаете!— резко ответил я. И выбежал из помещения. Она удивленно смотрела мне вслед. Я прямо чувствовал ее взгляд.

Для себя я решил, что это дело моей чести, найти убийцу.

В виновность Лизы я не верил. Пошел на вверх, в помещение клуба.

Полиция уже уехала, забрав с собой труп. В комнате был выключен свет. Я его включил.

На полу возле стула ведущего было большое пятно бурого цвета. Кровь уже впиталась в ковер. "Ковер!", — осенило меня.

Ковер, поэтому не было слышно убийцу. Он или она могли прийти откуда угодно, а могли и пригнувшись на корточках приползти.

Ведущему было не видно, что кто-то пропал со своего места, скорее всего он отмечал в блокноте того, кого "убила" мафия и начал вызывать комиссара, не отрываясь от блокнота.

Кстати, а вот и блокнот и действительно есть запись, мафия убила в первую ночь Игнатия.

На столе валялись карты с ролями. Я бросил взгляд на место Лизы и увидел ее карту, перевернул карту и обнаружил, что она была мафией.

Дабы подтвердить свои догадки, я перевернул карту Георгия и обнаружил второго мафиози.

Спустившись вниз, я забрал из дежурной части свой криминалистический чемодан.

Приказал швейцару ни кого не пускать в комнату. Достал инфракрасную лампу, в свете которой видна кровь, дактилоскопический порошок, кисточку, и другие приборы и начал с ними работать.

Когда я принялся за привычную работу мой мозг очистился от переживаний и мыслей о Лизе и я стал конструктивно мыслить:

"Значит так",— думал я про себя,

"По сути, мог убить любой кроме меня. Екатерина и Есения сидели на своих местах и ни куда не отходили, я это точно знаю и я, почувствовал бы, если бы они встали со стула. Опять же, наверное. Думаем дальше. Сергей вряд ли. Он все же жандарм и неплохой человек, но пока его все же списывать нельзя. Корнета и Елизавету я отметаю. Опа...!!!"

В этот момент инфракрасной лампой я нашел брызги крови на столе и на стуле Лизы.

"То есть", — продолжил думать я про себя.

"Наш неизвестный убийца, в тот момент, когда мафия заснула, прокрался позади ведущего и всадил ему в бок стилет, чье длинное и тонкое лезвие предположительно при погружении попало в какую-то вену или артерию, откуда и брызги крови, которые, в свою очередь от удара и попали на стол, стул Лизы и на ее белые кружевные рукава. А так как Лиза, обнаружив труп стала чувствовать себя не очень, она не обратила на это в суматохе свое внимание. Так алиби Елизаветы почти есть, и это скорее всего не она. Так как если бы она била ножом из положения, из которого убйца нанес удар, брызги бы не попали на нее. Но как теперь донести все это до следствия и доказать ее невиновность не используя инфракрасную лампу???"

Да, это была задача и я, задумавшись, проверял каждый сантиметр пола и стола, а так же стульев. Причем всех.

Так же я снял отпечатки пальцев каждого играющего с каждой карты с ролью.

Не знаю зачем, скорее на автомате, думая о том, кто мог убить ведущего. Все отпечатки пальцев, снятые мною с карт были подписаны мною, чьи и кому принадлежат.

Моя работа на месте происшествия длилась около трех часов.

Я облазил все, но кроме того, что Лиза не являлась убийцей, я более не чего не понял.

"Да она же в тюрьме!!!!, а я тут занимаюсь ерундой!!!!",— пришла мысль мне и я бросился на выход.

Глава 4 "Генерал Вавиловский"

 

Всучив удивленному швейцару свой чемодан и схватив трость, пальто и цилиндр, кубарем я вывалился на улицу.

Поймав извозчика, я бросил кучеру серебряный рубль и потребовал:

— "В Губернское Управление Полиции, срочно, гони, добавлю целковый!!!"

Дородный кучер с криком:

— "Эх прокачу", — стеганул куцую лошадку кнутом и меня откинуло в коляску.

Кое как, устроившись, я принялся обдумывать, как я сейчас буду вытаскивать Лизу из лап Бабанова и что я скажу генерал-полицмейстеру, возглавляющего всю московскую полицию, Вавиловскому Александру Владимировичу, чьим советником я сейчас и являюсь.

Мои мысли скакали быстрее лошади, и я уже такой, весь геройский, открывал дверь камеры Елизаветы и выпускал ее на волю, ну и ее кузена тоже, чего уж. Гулять, так гулять.

Лиза падала мне в объятия, и я тонул в ее глаза.

Приехав в Управление и расплатившись с кучером я смерчем влетел на второй этаж здания и попав кабинет секретаря, бросился к двери Вавилонского.

— "Петр Петрович, Ваше благородие, куда вы?",— неслось мне вслед, голосом секретаря генерала.

Но я его уже не слышал, влетел в кабинет и замер перед огромным дубовым столом генерала.

Начальник всей полиции Московской Губернии, подняв глаза на меня, и одев пенсне, спросил:

— Петр Петрович, что с вами? Что-то случилось? Пожар? Горим? —

Скороговоркой, я попытался объяснить ситуацию:

-Ваше высокоблагородие, АлександрВладимирович, мадмуазель Елизавета не виновата, онане убивала, она невиновата. — мои слова сливались и наверное невозможно было меня понять, но старый генерал меня понял.

— Успокойтесь-, строго сказал он:

— И сядьте!— Я сел на краешек стула стоящего возле его стола.

— Если вы о ночном убийстве, то госпожа Павлова, вместе с господином Бузлановым отпущены часа четыре назад. Пока под домашний арест, который проходит в родовом имении Бузлановых.—

— Им ни какого обвинения до настоящего момента не предъявлено. Все участники данных событий, так же находятся под домашним арестом, кроме вас. Так как вы мой советник и раньше ни в чем замечены не были и не обделены моим доверием!!!! Надеюсь вы меня не подвеете? Я лично ручался за вас и давал команду не приставлять к вам полицейских. Кстати видя ваше состояние, я запрещаю вам заниматься этим делом!!! И впредь будьте любезны, не врываться в мой кабинет!!!! — от этих слов я обмяк в кресле.

Меня отпустило. "Лиза не в камере!!!",— подумал я, но стал приходить в себя и видя грозные молнии метающиеся в глаза генерала, с исполненным чувством достоинства встал, вытянулся по стройке смирно и спросил:

— Разрешите идти?—

— Идите,— махнул мне Вавиловский и уткнулся в бумаги, лежащие перед ним.

Прищелкнув каблуками и склонив голову в небольшом полупоклоне я покинул кабинет.

Секретарь генерала смотрел на меня удивленными глазами, но не чего не сказал.

Поймав извозчика я поехал домой. Аполлинарий ждал меня и скорее всего не ложился спать.

-Барин, воскликнул он. Как же так? что же случилось?—

-И на старуху бывает проруха,— ответил я.

-Мундир и шинель мне!!!—

Приняв ванную и наскоро перекусив, я поехал в дом Георгия Георгиевича.

Он и Лиза последним видели живым Сергея Валерьяновича, возможно они видели что-то еще, возможно и убийцу.

На входе в особняк Георгия, проход мне перегородил городовой, но что-то усмотрев в моих глазах он тиха сказал мне:

-Ваше благородие, Петр Петрович, Бабанов настрого запретил вас пускать к участникам событий, не выдавайте меня. —

Кивнув ему, я прошел в дом.

Дворецкий попытался меня остановить, но где ему тягаться с Надворным Советником из двадцать первого века.

Пройдя в зал я, обнаружил мертвецки пьяного Георгия. Моими усилиями и усилиями дворецкого мы привели его в чувство.

Увидев меня он побледнел и попытался закрыть глаза.

— Георгий,— обратился к нему я,

— Вы под подозрением!—

В принципе не чего нового для него я не открыл, но Георгия Геогриевича это привело в чувство, и он быстро стал говорить, повышая голос:

— Я ни в чем не виноват! Я ни кого не убивал! Это хотели убить меня, но в темноте перепутали. Это все происки Алакския! Это он не может простить мне металлургические заводы на Урале! —

Я перебил Георгия фразой:

— Кто это Алакский? Что случилось на Урале?—

Георгий затряс головой и произнес:

-Не на Урале! Этой мой конкурент! Статский советник Алакский Серафим Христофорович из Петербурга. Я перекупил государев заказ на постройку трех заводов на Урале, и он обещал мне большие проблемы. Это было три месяца назад!—

Сделав соответствующую запись в своем блокноте, для себя я, решил перейти к более насущным вопросам.

— Георгий, — сказал я,

— Возьмите себя в руки, вспомните, когда на игре вы, и Елизавета, играя за "мафию", "проснулись ночью", все ли игроки были на своих местах? Не чего не обычного вы не увидели?—

Георгий встрепенулся. Я видел, что он безумно трусит.

-Петр Петрович, а откуда вы знаете, что я и эта девушка играли за мафию?— спросил он.

Сделав деловой вид, я пояснил:

-Вы не забыли что я сыщик? Что это моя работа и я многое знаю?—

-И убийцу знаете?,— спросил Георгий, резко побледнев.

Понимая, что человек не готов к адекватному общению:

— Нет, убийцу я пока не знаю,— мягко ответил я.

Георгий подслеповато прищурился и посмотрел на меня.

-Вы знаете,— сказал он,

— В последнее время, я стал плохо видеть, и доктор прописал мне очки, но я их не ношу на людях, стесняюсь. Миллионер и в очках. Образ успешного человека портится, что мешает бизнесу.—

— Так вы видели что-то необычное или нет?, — теряя терпение перебил его я.

-Нет!— резко ответил он, — я помнил, при свете, где сидела юная леди и после того, как выключили свет, и я по команде ведущего снял маску, я посмотрел в это место и видел девушку смутно. Она указала на тучного мужчину, Игнатий, по-моему, его завут. Я кивнул, и ведущий продолжил игру. Я одел маску, и тут это...,— он снова затрясся.

— Петр Петрович, я в первый раз вижу труп и среди нас был убийца и убить должны были меня...—

Поняв, что напрасно трачу время, откланявшись, я оделся и вышел на улицу, поехал в родовое имение Действительного Тайного Советника Бузланова.

Но там меня ждало разочарование.

Городовой на входе в дом, сделал вид, что меня не видит. Дворецкий, на мой вопрос, как увидеть Елизавету, пояснил, что хозяин сейчас спустится.

Генерал Бузланов, лично спустился ко мне и в грубой форме пояснил, что его племянница Павлова Елизавета Алексеевна, дочь его брата Павлова Алексея Серафимовича генерал-адъютанта от инфантерии из Петербурга, не принимает и общаться со мной не желает, и чтобы я, полицейская ищейка и носа своего в его дом не совал.

Он долго распинался о том, что он отписал уже Императору о произволе Московских властей и что соответствующая кара скоро настигнет нас.

Не теряя лица, я откланялся.

Приехав к себе домой я протелефонировал в Тверское Управление полиции, на территории обслуживания которого и было совершенно убийство.

Я надеялся застать на работе шатбс-капиатана Фому Парамонова, возглавляющего сыскное отделение, с которым мы должны были, вчера встретится в клубе, но не встретились.

Но Фомы не оказалось на месте, тогда я попросил пригласить к телефону своего другого знакомого сыщика из данного сыскного отделения Бархатного Михаила.

Миша подошел очень быстро.

— Михаил Михайлович,— сказал, я услышав его голос в трубке,

— Как там расследование вчерашнего убийства? Есть ли подвижки?—

Миша подавился, поняв, кто ему звонит. Видимо что-то вкушал. И тихим голосом пояснил:

— Петр Петрович, Бабанов строго настрого запретил любые контакты с вами, пояснив, что вы частное лицо и тоже находитесь под подозрением.—

Поняв, что я могу так не чего не узнать, я решил надавить:

— Миша! Во первых, я советник Московского генерал-полицмейстер и уже только во вторых частное лицо!—

-Но и участник событий,— напомнил он.

Разозлившись на его слова, я повысил голос:

-И ты веришь, что я его убил?—

Михаил задумался, после чего ответил кратко:

— Нет—

-Как продвигается расследование и есть ли подвижки?— повторил свой вопрос, давя на него я.

-Ни как!,— сдавшись, ответил он.

-Бабанов землю роет, и рвет и мечет, то, что не дали арестовать Павлову и сына действительного тайного советника Бузланова, хотя кто арестует таких людей с такими фамилиями и такими родственниками, на косвенных уликах? Но по самому убийству пока информации нет. Общаемся с агентами, пытаемся установить мотив преступника,—

В этот момент меня словно озарило и я, задал вопрос, который должен был задать давно:

— Михаил, а личность трупа установили?—

-Да,— тихо ответил он.

-Потерпевшим был Титулярный Советник Сергей Валерьянович Куракин. Главный бухгалтер при канцелярии Московского генерал-губернатора. Он отвечал за казну Московского губернства,— продолжил Михаил.

-Деньги!!! Мотив!!!,— эти две мысли пронеслись в моей голове.

Попросив Михаила продиктовать данные всех участников данных событий, и записав их, я сказал:

— Спасибо, ты очень помог мне!!!— после чего разъединил связь.

Согласно представленным Михаилом данным, записанным в моем блокноте, за игровым столом, вместе со мной, были следующие участники:

Садовников Георгий Георгиевич, которого мы все уже знали. Он занимался торговлей, содержал несколько заводов и мануфактур, проживал в Москве.

Павлова Елизавета Алексеевна, двадцати двух лет отроду, была родом из Петербурга, проживала с родителями там, находилась тут в гостях.

Приехала на месяц на юбилей к дяде. Ехала вместе со мной, так что дата ее приезда была мне известна.

Ее двоюродный брат— корнет Всеволод Бузланов, состоял на постоянной службе и служил в Екатеринбурге. Тут находился во временном отпуске, приехал на юбилей к отцу.

Подпоручик Емельян Богороцкий, был сыном знаменитого мота и повесы Эдуарда Богороцкого, который промотав все свое состояние, скончался от чрезмерного употребления алкоголя, оставив своему сыну долги.

Видимо, с целью отдачи долгов, последний и пошел на государю службу. Михаил что-либо еще про Емельяна не сказал. Лично я его не знал и видел в тот день в клубе впервые. Отметив в блокноте о том, что надо навести справки, об этом человеке я стал читать дальше.

Игнатий и Софья Авинские, были проездом из Варшавы в Сибирь и проживали все время там.

Со слов Михаила они работали коммивояжерами и в нашем клубе оказались случайною.

По ним полиция уже сделала запрос в Варшаву. Но ответа пока не было. В Москве они проживали в гостинице и находились, как и все участники этой злополучной игры под домашним арестом.

Сергей Баранов, старший жандарм Московского жандармского корпуса, имел хороший послужной список и не находился как и я, под арестом. Постоянно проживал в Москве. К нему вопросов у меня и у полиции не было. Возможно зря.

Его знакомая Ксения Богатырева, была дочерью знаменитого скотопромышленника Богатырева Сергея Варфоломеевича.

Славилась своими поступками на благо милосердия. Очень часто посещала разные вечеринки и тратила папины деньги на благотворительность.

Ее отец, сильно любя дочь, смотрел на это сквозь пальцы. Ксению я видел впервые.

Моя знакомая Екатерина Пузанова, была, как уже написано выше, дочерью недавно обманутого купца Пузанова. Училась на медицинском. На последнем курсе. Не в чем примечтальном замечена не была.

Ее подруга Есения Вознесенская так же училась на медицинском, вместе с Екатериной и по сведениям полиции, оказывала пассивное содействие появившимся Москве ячейкам большевиков.

Но так как не в чем предрасудительном пока замечена не была, да и данные ячейки пока не вели какую-либо подрывную деятельность. Ее не трогали. Девушек я так же видел впервые.

Британец оказался Осипом Фроловичем Братиславским, знаменитым профессором столичного университета. Про него я сказать не чего не мог, так как его фамилию я слышал впервые.

Постоянно проживал в Петербурге, был в Москве проездом.

Сам Куракин Сергей Валерьянович, являясь Титулярным Советником, работал в канцелярии Московского губернаторства уже на протяжении двадцати лет.

Был на хорошем счету и руководства. Имел свой особняк и молодую жену Александру Васильевну Ананьеву, дочь статского советника Ананьева.

Лично я эту барышню не знал и справки наводить пока не стал.

Со слов Михаила, это была молодая особа, лет двадцати-двадцати двух отроду, совсем недавно, года три назад вдохновляющая на подвиги всю мужскую половину Московского бомонда (видимо до моего появления в нем), вышедшая по какой-то причине замуж за Куракина, который был старше ее вдвое, но, наверное любовь, подумал я.

Эта девушка столь рано стала вдовой, посочувствовал я ей про себя, что я, пожалуй не буду ей докучать и ознакомлюсь с полицейским протоколом ее допроса. Подумав про себя, что этого мне будет достаточно.

На улице был вечер, и в резиденции Московского генерал-губернатора уже не было ни кого.

Прием был окончен.

Наметив себе план на завтра я лег спать.

Ночь я провел как на иголках. Сон не шел. Я обдумывал предстоящий визит в канцелярию губернства и как я буду добиваться своего.

Глава 5 "Поиск мотива преступления"

Утром, быстро собравшись, я поехал в канцелярию Московского генерал-губернатора.

В приемной, представившись, я озвучил свой вопрос, а именно попросил провести сверку казны, так как главный казначей был убит, и есть подозрения, что из-за денег.

Меня долго не хотели слушать, пришлось даже протелефонировать в Управление полиции, самому Вавиловскому.

Тот встал на мою сторону и сказал, что сейчас подъедет.

По приезду, Вавиловский сходил на аудиенцию к губернатору, после чего было дано разрешение на проверку казны губернаторства и назначена комиссия.

Итоги должны были быть только через пару дней.

Расстроившись я поехал в офис. Где бродил из угла в угол, из кабинета в кабинет.

Не обращал внимание на вопросы коллег. Думал о Лизе и о убийце. Единственное, что я сделал положительное, это сделал запрос на не местных участников игры в столичный офис нашей организации, на их личные дела в случае, если мои коллеги их знали, на следующих людей:

на Павлову Елизавету. С замиранием сердца я указал в запросе в наш Петербургский офис, наличие фотографии фигуранта.

Так же я отправил запрос на Игнатия и его спутницу Софью, и на Осипа, мужчину по внешним признакам похожим на Британца.

У своей канцелярии я потребовал подобрать досье на Георгия Георгиевича.

На Всеволода Бузланова и его отца.

На жандарма Сергея, и моих спутниц Екатерину и Есению, а так же на самого Куракина Сергея Валерьяновича.

В запросах я просил предоставить мне общие сведения по данным людям, а так же наличие компрометирующих данных на вышеуказанных граждан.

Ответ из нашей канцелярии должны были предоставить только завтра.

В связи с чем я протелефонировал в сыскное, и найдя наконец-то Фому, договорился встретиться с ним в Елисейском ресторане, через час, куда я сразу же направился.

Ресторан поражал воображение своей помпезностью.

Все в золоте и позолоте. Зеркала в человеческий рост. Белые, хрустящие скатерти. Предрасудительные официанты, готовые угадать ваши пожелания и исполнить их в краткий срок.

Ресторан не был похож на наш клуб. Наш клуб, был, скажем более интимным заведением, где было тихо, спокойно и как-то по домашнему.

Тут же, входящий в обеденный зал, сразу же понимал, что он находится в одном из лучших заведении города.

Я заказал почки в белом вине. Графин водки. Черной икры. И разные разносолы и закуски.

Когда мне принесли закуски, и я только начал распробовать принесенное мне официантом.

Напротив меня присел Фома. Это был мужчина, моего возраста, с черными по гусарски подкрученными усами.

Он был в гражданском платье и не чего не выдавала в нем неплохого сыщика, которого боялось половина преступного мира нашего города.

Фома с удовольствием стал хлебать хлебный квас прямо из графина. Квас потек на скатерть, но Фому это не смутило.

Было ощущение, что Фома бежал от сыскного до ресторана.

Дождавшись, пока Фома утолит свою жажду и налив ему в стопку холодной, парящей водки, я спросил у него:

— Фома? Ты чего? Бегом ко мне бежал?,— Фома посмотрел на меня и промямлил:

— Нет, Петр, все хорошо. Просто сейчас было совещание с Бабановым, он невозможным человек, и работать с ним очень тяжело, но приходится. В связи с чем, я немного перенервничал. А когда я нервничаю, я хочу пить. Есть что выпить?— и жадно стал шарить по столу глазами.

Налив ему водки, чокнувшись, мы выпили и закусили хрустящими огурчиками.

-Есть подвижки по убийству?,— спросил я.

Фома мотнул головой из стороны в сторону и пояснил:

-Нет, Бабанов подозревает всех, в принципе это логично, даже тебя, ко всем представлены городовые. Все игроки той игры находятся под охраной.—

В принципе все это я и так знал и перебил Бабанова, спросил,:

-А какова причина смерти? Ведь стилет вроде не достал до сердечной мышцы, так как сидел он в теле не глубоко, да и место в который был нанесен удар очень не удобное!—

Фома кивал мне при моих словах, жуя огурец, прожевав, он добавил:

— Сразу видно специалиста! Да, Петр, ты прав, стилет был отправлен.

Чем именно не скажу. Есть заключение патологоанатома, там все написано— Я глубоко задумался: "Отравлен. Неожиданный поворот событий. Вот откуда пена на губах у трупа!"

Фома продолжил намазывать черную икру на хлеб и испытывающее смотрел на меня.

-Похоже на женщину?— предположил я.

Фома кивнул мне и пояснил:

-Приоритетная версия следствия. Так как женщины славятся использованием ядов, на протяжении веков, хотя мужчины тоже используют яды, но Бабанов рассматривает женскую версию и считает убийцей женщину, и естественного это госпожа Павлова, хотя мельчайшие брызги крови на манжете ее рукава не чего не доказывают.—

Покивав ему в знак согласия головой, мы продолжили свой ужин.

Видимо напряжение этих дней сказало свое, и я не помню, как оказался дома. Видимо алкоголь, который как я уже писал выше, почти не употребляю, подействовал на мой организм очень сильно.

Глава 6 "Екатерина Пузанова и возможные убийцы"

Проснувшись утром с головной болью, обнаружив себя дома и найдя в тайнике двадцать первого века, таблетку аспирина и обезболивающего.

Я откинулся на свою большую кровать с балдахином и не о чем не думая пытался унять головную боль.

Где-то через час, весь разбитый спустился вниз, так как в дверь моей спальни кто-то два раза уже скребся, пытаясь понять, сплю я или нет и разбудить меня таким способом. В гостиной были два сотрудника полиции в форме и Апполинарий:

— Барин к вам девушка,— обратился он ко мне.

— Она ждет в вашем кабинете уже полчаса,—

— Идиот!— воскликнул я, и быстро рванув в свою комнату и приведя себя за пять минут в порядок, переодевшись, я спустился в свой кабинет.

Мое воображение рисовала гибкий стан Елизаветы, ее вздернутый носик и греческий профиль лица. Зайдя в кабинет, мое воображение было обмануто. Меня ждала Екатерина.

— Петр Петрович,— обратилась ко мне девушка, едва я зашел в кабинет, она присела в реверансе. Я склонил голову в небольшом поклоне и предложил ей сесть.

Мой кабинет был обставлен со вкусом. Это было небольшое светлое помещение с большим окном и большим столом. Во главе стола стояло черное кожаное кресло, последний писк моды. Стол был дубовый, коричневого цвета.

В кабинете были стеллажи с книгами по криминалистики, на различных языках, а так же разные детективы, в том числе и сочинения о "Шерлоке Холмсе".

-Петр Петрович,— повторила девушка, — вы не заехали к нам на обед, хотя я вас ждала, я приехала к вам. Найдите, пожалуйста, этих преступников. Тятенька подсчитал ущерб и денег они похитили порядка полумиллиона рублей. Вы должны нам помочь!!! Я тогда специально пришла в клуб, зная, что вы бываете там по вечерам и Есению взяла с собой.—

Слушая ее монолог я крутил перо в руках. Вздохнув, я попросил Екатерину:

— милая барышня изложите, пожалуйста обстоятельства, и что в моей гостиной делают сотрудники полиции.—

Она смутилась и стала рассказывать:

— Мы же под домашним арестом, все игроки той злополучной игры. Это мой конвой. Они милостиво согласились доставить меня к вам, так как ситуация не терпеть промедлений, а обстоятельства следующие: Мой тятенька очень доверчив и он в бизнесе очень давно,— английское слово бизнес она произнесла и каким-то Ивановским произношением "биснеусе...",— Екатерина вытирала краешком платка, находящегося у нее в руках, свои чувственные глазки наполненные влагой и продолжила свой рассказ:

— около недели назад к тятеньке подошла женщина в годах. Она была хорошо одета и с каким-то акцентом, то ли с эстонским, то ли с польским,— в этот момент я почему то немного напрягся.

Екатерина продолжила свой рассказ: — Женщина представилась Аделаидой и пояснила, что у нее похожий бизнес в Европе, где именно она не говорила, но в настоящий момент она испытывает затруднения, и готова продать свое ожерелье из настоящих бриллиантов, хорошей чистоты и каратности. Она предъявила данное ожерелье моему тятеньке и с его слов оно икрилось и играло лучами заходящего солнца в его магазине. Аделаида оценила данное ожерелье в пол миллиона рублей. Тятенька, решив сделать мне подарок, а так же вложение в будущее приданное, договорился о встрече с данной женщиной у ювелира. При себе у нее был выпуск Московский губернских новостей и она предложила пойти к известному французскому ювелиру, проездом находящегося в Москве и ведущий прием, консультацию по ювелирным изделиям и их скупку, чье объявление находилось на первой странице газеты. Тятенька согласился. Забрал всю выручку из магазина, съездил домой, за деньгами. В результате они встретились на Божедомке в офисе этого ювелира. Ювелир был тучным мужчиной около сорока лет. Он сразу же признал Аделаиду и пояснил, что очень много слышал о ней, о ее бизнесе и об ожерелье, пояснив, что это знаменитое ожерелье господ Воронцовых, проданное ими в Европе в конце 18 века. При этом он попросил ожерелье на оценку. Аделаида передала ожерелье, сняв его со своей шеи. Ювелир взял увеличительное стекло и долго оценивал ожерелье, восхищаясь гаммой и игрой бриллиантов, а так же качеством золота. После чего оценил его в один миллион рублей. Мой папенька ахнул, и сказал, что у него таких денег нет. Аделаида стала торговаться с ним и они сошлись на полумиллионе рублей. Мой тятенька в тот момент думал только о выгодном приобретение и не подумал, что он так дешево покупает ожерелье. Вообщем он передал деньги Аделаиде. Та попросила ювелира, положить их к себе в сейф и что она полностью доверяет ему и заберет позже, не снимая ожерелье она прошла в другую комнату, вместе с ювелиром. Последний закрыл за собой дверь, пояснив, моему тятеньке, что это необходимо из-за вопросов безопасности, после чего он или она уже не понятно закрыли задвижку на двери и скрылись в открытое окно, что стало известно уже часа через три, когда моего тятеньку освободили городовые, прибывшие на шум. По вызову соседей. По сути, у моего тятеньке похитили денежные средства, ему не отдали ожерелье и не понятно поддельное оно или нет. Конечно уже потом стало ясно, что ни какого ювелира нет и что женщина вместе с мужчиной действовали заодно, поддав объявление в газету и сняв выгодное им помещение, заперев в нем отца, чтобы он не мог быстро отреагировать на происходящее и помешать им скрыться. Найдите их Петр Петрович, верните деньги. Это важно для моего отца и для меня!!!!! Эта ситуация подкосила его и он слег. —

Выслушав монолог Екатерины и про себя удивившись изобретательности мошенников, я выпроводил девушку, обещая ей помочь в розыске преступников. Про себя думая, что мне это все что-то напоминает и описание внешнего вида преступников и сама ситуация. Барышня покинула мой дом вместе со своим конвоем.

Глядя на них через окно у меня мелькнула какая-то мысль, но я не успел ее развить, меня отвлек Аполлинарий, пригласил меня к телефону. Звонил Фома, он был необычайно взбудоражен: -Петр!!!,— завопил в трубку он как только я ее взял.

— Они скрылись от охраны полицейских, сбежали через окно, по веревке, свитой из постельного белья!!!!,— кричал он в ухо мне.

-Кто?,— перебил я Парамона.

-Убийца или убийцы!!!,— непонимающе ответил Фома.

-А, точно, ты же не знаешь!!!! Сегодня пришел ответ из Варшавы, господ Авинских Игната и Софьи не существует, а по приметам указанным нами в запросе, в наш адрес были присланы фотокарточки известной польской супружеской четы мошенников Брыльских Радона и Паулины. Все совпадает, это они!!!,— вопил Фома,

-Наши пошли их сегодня утром арестовывать, а оказалось, что ночью они скрылись. Свили из постельного белья гостиничного номера веревки, по которым через окно спустились с третьего этажа. Бабанов их объявил уже в Имперский розыск и снял все подозрения со всех участников данных событий, снял охрану и домашний арест. Сейчас мы ищем их по всей России.— Фома был обрадован, он что-то еще кричал в трубку. Я молчал. В этот момент я понял, что чета Авинских они же Брыльские и совершили мошенничество в отношении купца Пузова. О чем и сообщил Парамонову. Тот быстро пояснил, что разберемся, когда поймаем их и отсоединился.

Расслабившись и подумав о том, что теперь нужно установить их мотив в убийстве Куракина, я пошел отдыхать.

На утро я был вызван в канцелярию Московского генерал-губернатора, где в присутствии моего шефа генерала полиции Вавиловского Александра Владимировича нам было доведено, что комиссия выявила недостачу в казне Московского губернства в размере трех миллионов рублей.

Все подписи на выведение денежных средств стоят господина Куракина, что подтверждает его помощник Денин Станислав Сергеевич. Последнего сразу же задержали сотрудники полиции, но отпустили не найдя в его действиях умысла.

Смысл махинации был в том, что Куракин получил денежные средства из казны под свою ответственность, не распределенные в этом году и должен был их отвести в Петербург, в главное казначейство Империи, отчитаться за потраченное и сдать излишки. Почему-то доставка денег была им должна осуществлена лично, а не курьером под охраной.

Со слов Денина казна была помещена в черный саквояж, утром, в день убийства Куракина, после чего Денин ни саквояжа, не Куракина больше не видел.

Со слов Вавиловского действительного Куракин приобрел билет до Петербурга, на следующий день после его убийства, но оттуда он должен был уехать в Финляндию, покинув страну, о чем ни кто не знал.

Согласно версии следствия он собирался скрыться с деньгами. Это была очень большая сумма. Катастрофически невозможная.

Скорее всего Куракин собирался бросить жену, семью, испортить свое имя, но с очень большими деньгами скрыться за границей. Это было поражение. Я точно не ожидал такого развития события. У Куракина дома, со слов генерала был проведен обыск, но денежные средства и саквояж обнаружены не были. Куда они могли деться было неизвестно.

Полученная информация обескуражила присутствующих. Мой шеф пояснил, что была направлена соответствующая телеграмма в Петербург и что, в совершении данного преступления подозревается ранее судимая чета мошенников Брыльских, которые могли узнать о хищении Куракиным денежных средств и совершить их хищение, после чего устранить Куракина и скрыться с его денежными средствами, но мои верные действия по установлению мотива и создание комиссии, которая выявила недостачу, позволило установить их мотив и заставив перейти преступника к активным действиям.

Совещание быстро закончилось, на фоне того, что к нам выехала из Петербурга комиссия, и что сам Император в гневе и дело стоит у него на контроле.

К нам ехали гении Российского Имперского сыска, среди которых мне делать было не чего, так как я понимал, что чета Брыльских уже не в Москве о чем я озвучил вслух, при этом я рассказал о своих мыслях о причастности данной чаты к ограблению купца Пузанова. Мой шеф поблагодарил меня. И мы разошлись.

Находясь дома и принимая ванную я вспомнил о том, что завтра Новогодний бал в резиденции генерал-губернатора и что все сливки общества будут там. И скорее всего Лиза тоже будет там, так как домашний арест снят, ее честное имя полностью реабилиторованно и преступники установлены.

Понежившись в чугунной ванной, я пошел звонить Денису и спрашивать пойдет ли он на Бал, так как Фома был занят розыском преступников.

Денис был рад меня слышать, поздравил с раскрытием дела и пояснил, что он составит мне компанию на завтрашнем Балу и возьмет с собой Есению. Я был удивлен этому выбору, но не стал его комментировать.

Глава 7 "БАЛ"

Наступивший сегодняшний день я ждал с нетерпением. Одевшись в парадный мундир, и одев сверху шинель, я сел в карету к Денису и мы, заехав за Есенией направились на Бал. Немногословная девушка была симпатична, в связи с чем мне был понятен выбор Дениса, но она как-то странно на меня смотрела. Такое ощущение, что она хотела что-то спросить или попросить, но стеснялась меня.

Московский генерал-губернаторский дворец блистал огнями. Снег был почищен. Сугробов ни где не было. Кареты, брички, и даже первые в этом мире допотопные автомобили подъезжали один за одним к центральному подъезду дворца, высаживали гостей и отъезжали в сторону.

Наша карета пристроилась в очередь и мы ждали, пока доедем до центрального подъезда.

Швейцар помог выйти из кареты Есении, мы вышли за ней. Зашли в здание, сдали верхнюю одежду. Прошли в зал.

Центральный зал генерал-губернаторского дворца был огромен и поражал воображение своим великолепием. В стороне стояли столы, накрытые разнообразными яствами и спиртными напитками. В центре зала кружились пары. Дамы были прекрасны, кавалеры выглядели великолепно. Блеск мундиров, погонов, аксельбантов, сияние бальных платьев и глаз их владелец. Это была большая тусовка местной знати, как сказали бы в мое время.

Кивая знакомым и незнакомым, я следовал по залу. Пытаясь найти Лизу. Я наткнулся на Емельяна Богороцкого, мирно беседующего с Георгием Георгиевичем Садовниковым, который мне снисходительно кивнул мне. Как будто я не был свидетелем его истерики и его страхов.

Емельян на меня ни как не отреагировал, даже не посмотрел в мою сторону. Под руку меня подхватила смеющаяся Екатерина Пузова. Сказала на ушко, что полиция теперь знает, кто похитил деньги ее тятеньки и что преступников скоро найдут. Я поддержал ее уверенность в этом, она позвала меня танцевать, но я пояснил, что хочу перекусить, отвязался от девушке, кивнул профессору Братиславскому Осипу Фроловичу, который о чем, то разговаривал с неизвестном мне господином в потертом сюртуке. Тот ответил мне кивком в ответ, выпил шампанского, после чего проследовал в сторону выхода.

В глазах стояла рябь от мельтешения разных нарядов и людей. В котором я пытался высмотреть знакомый облик интересующей меня девушки. Проходящий мимо официант сунул мне в руку бакал шампанского. Я по инерции хлебнул сладкий, шипучий напиток, газами ударивший в нос, после чего поставил его на специальный стол, развернулся и наткнулся на Елизавету, ту самую из поезда, ту самая, которая снилась мне каждую ночь, ту самую которую я искал в зале на протяжении уже получаса.

Она прямо упала в мои объятия, и я очень нежно обнял ее и прижал тесно к себе он неожиданности.

Наши глаза встретились, и я утонул в этой глубине синего океана, который плескался в ее глазах. Все мои мысли вылетели в неизвестное направление из моей головы. Я не знал, что надо было в этот момент сказать, я даже не думал об этом. Я наслаждался объятиями, я наслаждался тем, что тонул в ее глазах. В этот момент я не думал, что это некрасиво, на глазах у всех обнимать девушку, не думал, что могу скомпрометировать ее. Я наслаждался ее улыбкой, которая захватила ее полные чувственные губки, в ее глазках появилось узнавание и она, улыбнувшись, что-то мне сказала. Что именно я не понял, стоял, наслаждался нашими объятиями и смотрел на нее дурацким взглядом полного обожания и счастья.

Лиза вновь что-то спросила у меня, приводя своими словами меня в чувство: — Петр Петрович, почему вы не отвечаете? Вам плохо? Да отпустите вы уже меня! — поняв, что надо что-то сказать, и что на нас уже смотрят окружающие, прочистив горло, я ответил:

-Все хорошо прекрасная Елизавета Алексеевна. Я рад вас видеть. Я искал вас..— После чего выпустил девушку из своих объятий и встал чуть ли не по стойке смирно, не зная, куда деть свои руки.

Она удивленно посмотрела на меня, произнесла:

— Что-то случилось? Преступников вроде установили и как мне сказал дядя, их скоро поймают, и этот кошмар уже закончился или нет?—

Она тревожно посмотрела на меня, закусив нижнюю губу. Успокаивающе, я взял ее невесомую ручку в свою руку и сжал ее нежно, после чего произнес:

— Все хорошо! Милая Елизавета Алексеевна, я просто хотел пригласить вас на танец и еще раз увидеть...—

Она звонко засмеялась, включив в голосе Валдайские колокольчики, озорно улыбнувшись мне, произнесла:

— Ну что же вы, Шерлок Холмс стоите, пойдемте танцевать?—

Мы кружились в танце целую вечность, или миг? Я не знал, сколько прошло времени и сколько мы танцевали. Музыка сменялась, пары вокруг нас менялись, а мы танцевали, глядя друг на друга и смеялись. Лиза о чем-то щебетала мне на ухо, я что-то отвечал, не помню, что, шутил, она смеялась, я наслаждался нашим танцем, я наслаждался жизнью и ее молодым, горячим станом. Мы жили этой жестью и этой музыкой, этим танцем.

Нечаянно не глядя на других и увлекшись танцем, мы врезались в какую то пару. Это оказался Сергей Баранов и Ксения. Они кружились рядом и улыбнувшись нам продолжили танцевать.

В какой-то момент, мы разгоряченные, выскочили в сад, где недалеко от входного подъезда в дворец, Елизавета прижалась ко мне, посмотрела снизу вверх на меня и я прочитал в ее взгляде ожидание. Я увидел ее губки, открытые мне на встречу. Я чувствовал тепло ее тела. Я поцеловал ее. Почувствовав при этом галактический взрыв и дрожь по всему телу. Мы слились в едином поцелуи. Ни кто бы, не смог нам сейчас помешать или оторвать друг от друга. Мы были единым целым и чувствовали это. Я чувствовал, что вот это она, та которую я искал всю жизнь, она моя!!!!

Сколько длилось это чувство, час, год, минуту, миг, мы не поняли в этот момент:

-Елизавета Алексеевна, что вы себе позволяете????,— раздался окрик, который прямо раскидал нас в разные стороны. Он был как молния ударившая посредине наших объятий. Мы отпрянули друг от друга как нашкодившие школьники, которые первый раз решили поцеловаться между собой, на перемене под лестницей и были застигнуты строгим Завучем.

Возле нас стоял Действительный Тайный Советник, генерал Бузланов, в окружении каких-то седоватых мужей и самого генерал губернатора, а так же кузена Лизы, молодого корнета Всеволода.

-Кто это? Как вы могли? Елизавета? Ваше поведение не достойно молодой барышни....!!!! — воскликнул Бузланов.

-Собирайтесь, мы сейчас же уезжаем!!! Я сейчас же протелеграфирую вашему папеньки и расскажу о вашем неподобающим поведении,— продолжил вешать генерал.

-Дядя!!!!!,— со слезами воскликнула моя Лиза. Но ей продолжить он не дал. Схватил за руку и потащил за собой.

-А с вами, юноша, я разберусь позднее,— обернувшись крикнул он мне. Он тащил Лизу как пушинку. В ее бездонных голубых глазах стояли слезы. Она тянула свою тонкую ручку и с тонкими пальчиками ко мне.

Я стоял истуканом и не понимал, что надо делать, и в чем я виноват. Да, конечно целоваться с мало знакомой девушкой и не будучи с ней венчанным в данное время было не очень правильно, но можно же было все воспринять как-то по другому. Присутствующего смотрели на меня осуждающе, а губернатор, подмигнув мне одним глазом, произнес:

— Молодость, что же вы господа хотите,— после чего мужчины ушли. А я остался один в темноте сада, на холоде, который я, наконец-то стал чувствовать.

Бал продолжал веселиться, танцевать, резвиться и блистать. Но для меня все это было уже не важно. Я не помню, что я делал и с кем говорил. Действовал себя как марионетка. Меня в куче народа нашел Денис и, видя мое состоянии отправил меня домой. К карете я пошел через сад. Мне надо было остаться одному. Все мои мысли были заняты Лизой. На губах я до сих пор чувствовал вкус ее губ. Руками я ощущал тепло ее тела, гибкость ее стана. Я шел через кусты, не разбирая дорогу и нечаянно наткнулся на Емельяна. Он стояла на коленях возле молодой красивой девушки, в черном платье. Лицо ее было забрано вуалью. На плечах была накинута шуба. Емельян в одном мундире стоял на коленях и о чем-то молил незнакомку. Но та была не преступной и свистящим шепотом что-то ему говорила. Было понятно, что девушка недовольна поведением Емельяна и хочет от него побыстрее избавится. О чем они разговаривали, я не прислушивался. Так как был занят своими мыслями.

Как я добрался домой я не помню. Наверное, пешком. Не знаю. Уже дома, я, не раздеваясь, уткнулся в подушку, и мои мысли были заняты только одним человеком в этом мире. Пролежав сколько-то времени, я бросился из дома. В том самом мундире, котором я был, я, бегом добрался до офиса, взял с черного двора наш разъездной автомобиль, марки Форд, заказанный нами из самой Америки и доставленный нам недавно. Завел его и ожигаемый мыслью рванул на нем в имение генерала Бузланова.

Бросив в ста метрах от ограды имения Бузлановых автомобиль, через решетку попав на территорию имения, я черной тенью несся по глубоким сугробам имения, по расчищенным дорогам, думая только о ней. Добравшись до здания, я стал искать окно Елизаветы. Окна первого этажа особняка светились мягким светом. Я обошел здание и увидел на втором этаже, светящееся окно, похожее на окно девичьего будуара. Слепив снежок я кинул в него, прячась за раскидистыми ветками стоящей рядом ели, не желая быть обнаруженным в случае, если это не окно Лизы. Один снежок, два, три.

Окно открылось и зареванная Елизавета, такая милая и мною любимая, выглянула в окно.

-Вы?— прошептала она, глубоко удивившись, увидев меня, залазите ко мне, указала она на водосточную трубу, спускающуюся с крыши мимо ее окна. Подтянувшись, я, скользя, обдирая руки, даваясь дыханием, залез кое-как в ее окно. Она помогала мне, затягивая мое тело к себе в окно. Мы приземлились на пол, я упал поверх нее. Наши глаза вновь встретились. Мы слились в безумном поцелуи. Не видя вокруг не чего, не понимая, что происходит рядом.

Снежинки, кружась по комнате, влетая, через открытое окно, падали на наши разгоряченные тела, но мы этого не замечали, и нас не было в той небольшой комнате на втором этаже, особняка Лизиного дяди, мы летали где-то в небе вместе, исследуя тела и души друг друга.

Летать мы закончили под утро, когда Елизавета от прянула от меня и мне пояснила, что мне пора.

В категоричной форме, стукнув меня кулачком в грудь. Я кое-как оделся в свой пыльный, грязный, местами порванный мундир, перевалился через подоконник, спустился по многострадальной водосточной трубе, в след мне полетел моя фуражка, которую я умудрился не потерять в моих треволнениях.

Сад светлел в лучах просыпающегося солнца. Снег искрился, и хрустел под моими ногами. Кое-как я перелез через решетку забора, завел Форд и поехал к себе домой, где бросив автомобиль на тротуаре возле дома, скинув на пол мундир, в прихожей, кое-как добравшись в свою комнату, ощущая себя самым счастливым человеком в мире, уснул в самом сладком сне, в которой мне снилось происходящее ночью не так далеко от моего дома, где Елизавета вновь и вновь, находясь в моих объятиях позволяя тонуть в ее глазах.

Глава 8 "Я под подозрением и новое убийство"

Мое утро началось не так радужно, как закончился вечером. Меня разбудил Аполлинарий и пояснил:

— Барин к вам пришли из полиции, и они очень нетерпеливы, собирались идти в вашу опочивальню и окружили дом.—

Поняв, что происходит что-то не то, я быстро оделся и спустился вниз. В гостиной меня ждали четверо городовых в форме при ружьях, Фома Парамонов, и следователь Бабанов. Я был удивлен такому количеству сотрудников полиции в своем доме и зная, не любовь двух последних мужчин к персонам друг друга и видя их занимающихся одним делом.

Увидя меня, Бабанов, вскочил со стула, и тряся щеками упер свой толстый палец в меня, крикнул:

-Арестовать!!!— Я прям так и сел мимо стула. Фома мягко сказал ему:

-Подожди Эдуард, не спеши!!!—

После чего обратился ко мне ледяным голосом, как будто нас не связывали годы дружбы: -Петр Петрович, а где вы находились этой ночью?— После чего посмотрел на меня особым чекистким взглядом. Которым его последователи будут "колоть", немецких и не только, шпионов.

-Я?— дергано, на автомате спросил я,

— Дома,— после чего вспомнив, что как раз дома то я не был, а был ночью у Лизы в комнате, но сказать я об этом не мог, по понятным причинам.

-А, что позвольте спросить случилось?,— приходя в себя уточнил я.

-Фома Сергеевич, а он над нами издевается, тащим его в управление? Там он нам все расскажет!— прошипел Бабанов.

-Человечней надо быть, господин следователь, человечней!!! — ответил Фома.

-Так, где ты был Петр? — вновь спросил Фома.

-Дома!— уверенно ответил я,

— спал после бала!!! Что случилось?— Повторил я.

— Сегодня ночью убили Денина, у себя дома, в постели. Взломали окно, проникли в дом и убили. Таким же стилетом, как и его начальника Куракина. Стилеты идентичны друг другу. В руках у трупа был обнаружен платок с вашими инициалами. Как вы сможете это объяснить?—

Я выпал из реальности. Убили? Мой платок? Это как так?

Бросившись в прихожую, где стоял гардероб и лежали и висели мои носимые вещи, в том числе и верхняя одежда, напугав тем самым городовых следящих за моими движениями полицейских, обыскав карманы шинели и мундира, я не нашел своего платка.

Поняв, что сотрудники полиции меня не обманывают, под присмотром городовых я вернулся в гостиную.

Без сил упал на свободный стул. Обхватив голову руками, я стал раскачиваться из стороны в сторону. Фома держал в руках перед моими глазами мой платок. В его глазах читался вопрос.

-Да, это мой платок. Каким образом он оказался в руках у убитого человека, я объяснить не могу. Вчера он по моему был при мне и лежал в кармане шинели, которую я сдал в гардероб губернаторского дворца. Сейчас платка на месте нет. Каким образом он оттуда пропал, я пояснить не могу. Всю ночь я был дома и ни кого не убивал!— скрестив руки на груди я с вызовом посмотрел на полицейских.

Они переглянулись между собой.

— Не смейте покидать город!— произнес Бабанов, развернувшись, покинул комнату.

-Петр, подумай хорошо над происходящим!— сказал мне Фома,

-Явно твой платок в руки трупа вложил убийца, пытаясь вызвать подозрения со стороны полиции в твой адрес, значит ты где-то рядом с убийцей. Он пытается тебя убрать. Вывести из игры, нашими руками и если бы не личное вмешательство генерала Вавиловского, сидеть бы тебе под домашним арестом. Подумай об этом!— произнеся все это, Фома тоже вышел из комнаты. Хлопнула входная дверь и в проеме показался расстроенный Апполинарий, с виноватым видом смотрящий на меня.

-Простите барин, они ворвались в дом, я не мог их остановить,— произнес он.

-Ты ни в чем не виноват,— устало ответил я. После чего отправился к себе в кабинет. Достал свой блокнот, привезенный из Европы и стал рисовать кружочки и квадратики, раскладывая всех участников данной истории и тех, кому могло быть выгодна смерть Куракина и Денина.

По сути, получалось, что вчера на Бале были все игроки, той игры, кроме убитого Куракина, а так же четы Брыльских, которые скрылись с похищенными деньгами купца Пузова. Почему-то в их виновности в убийстве Куракина, я стал сомневаться, даже исходя из испуганных взглядов Игната в мою сторону, а так же неоднократной попытки Игната и Софьи покинуть игровую комнату, так-как скорее всего взгляд Игната был обусловлен тем, что он услышал кто я, а так как моя слава, уже разошлась по всей стране, скорее всего он сообщил об этом Софьи и они попытались побыстрее удалится, дабы не быть пойманными.

В клубе, скорее всего они были с целью поиска нового "лоха", которому можно было бы "продать" фальшивое ожерелье. Но испугавшись моего имени, решили удалиться с игры, а в этот момент Куракина, кто-то убил.

Размышлял про себя я, рисуя в блокноте черточки крестики, кружочки, вписывая людей. Я нарисовал стол, рассадил всех за столом в том порядке, в котором люди сидели, и стал вносить их имена и фамилии.

Вчера на Бале была сама Елизавета, из-за которой я оказался на этой игре, вписывая ее я сморщился, ведь я знал и понимал, что она точно ни кого не убивала, карандаш дрогнул и сломался.

Затачив его, я все-таки выписал ее имя и продолжил вписывать дальше: корнет был вчера на бале. Екатерину видел лично я и с ней общался. С Есенией был Денис, Емельян так же был на Балу и общался с Георгием, в Сергея и Ксению мы с Елизаветой врезались, когда танцевали, плюс может быть убийца Денина вообще постороннее лицо, которое не было на балу. И свой платок я потерял ранее. Вдруг я вспомнил, что свой платок я отдал Елизавете, в той самой комнате, после убийства. Когда она плакала, и я увидев, что ее платок уже мокрый от слез отдал ей свой.

Это воспоминание ударило как молния.

"Какой я баран???"— подумал я про себя.

"Как я мог забыть этот момент. Неужели моя Лиза убийца??? Неужели она??? Но нет, я не верю в это!!!"

Я носился по комнате, то и делая записи в блокнот, меряя комнату своими шагами. В этот момент в прихожей раздался звонок и Аполлинарий пригласил меня к телефону.

На другом конце провода был Денис. Тот мен срочно вызвал в офис. Его голос был взволнован. Не чего объяснять он мне не стал.

Собравшись, я прошел в офис, где Денис пригласил меня в кабинет Людмилы Николаевны.

-Петр, вы можете работать? А то исполнением ваших повседневных дел, почему то занимается мой секретарь?— спросила она.

Я посмотрел на Дениса, тот немного покраснев, виновато опустил глаза вниз.

— Покрывал меня значит,— подумал я про себя.

— Людмила Николаевна, конечно могу. Все в порядке!—

— Мне не нравится внимание полиции к твоей персоне и что кто-то хочет подставить тебя!— ответила мне она.

— Я уже все знаю и эта история с платком ужасна!!!—

— Да, кстати, из Петербурга, на твой запрос пришел ответ,— посмотри его на своей почте, сказала она.

Пройдя в свой кабинет, включив компьютер, я открыл аналог нашей электронной почты, который создали наши технари, и открыв ответ из нашего столичного офиса, прочитал, что на Лизу и ее семью каких-либо компрометирующей информации нет, а так же то, что профессор Братиславский действительно существует и к нему вопросов от правоохранительных органов так же нет.

После чего, подключив фотопринтер, я распечатал фотография стилета, которым был убит Куракин.

Данный стилет был направлен местной полицией в столицу. Дабы провести сравнение с другими видами оружия. В Петербурге наш сотрудник сфотографировал данный стилет и выслал фотографию в мой адрес.

Приняв информацию по профессору, и распечатав фотографию стилета на фототабличке, соответствующей времени.

Я, мысленно вычеркнул еще одного человека из списка, после чего проследовал домой, предварительно взяв ТТ собой, так как на ночь у меня были кое-какие планы.

Убрав его в кобуру скрытого ношения, я отправился домой.

Глава 9 "Ночные приключения"

Поздно вечером, одев на голову седой парик и седые усы с бородой, нанеся немного грима и став выглядеть лет на пятьдесят, напялив на себя теплую недорогую одежду, не мешающие движению и взяв с собой ТТ, в кобуре скрытого ношения, я отправился в один из трактиров Хитровки. До боли знаменитого и криминального района Москвы, конца девятнадцатого века.

Мне надо было найти одного человека и порасспросить его о стилете. Стилет очень сильно выделялся от виденных мною ранее.

Ручка его была скручена и на конце стилета был камень, по внешним признакам гранат.

Со слов Фомы, стилет, которым был убит Денин, идентичен этому стилету, в связи, с чем прослеживается серийный выпуск оружия, которое делают по единичному заказу.

Мне нужно было понимание, и его мне мог дать один из местных помощников преступного авторитета, держащего половину преступного мира Москвы. Помощника звали Бритва. Его настоящего имени я не знал. Он мне как то помог несколько раз по прошлым делам и очень любил деньги.

Дослав патрон в патронник ТТ, я поставил его на предохранитель и отправился в одно увеселительное заведение на Хитровке, где обитал Бритва.

Сев на извозчика и доехав до Хитровки, по темным уличкам которой пришлось передвигаться самому, так как извозчик отказался везти барина в столь прославленный район в ночное время.

Добравшись до трактира, в котором любил проводить время Бритва, переложив ТТ в правый карман поношенной куртки, одетой на мне я зашел в трактир и сел на один из свободных столиков.

Хотелось добавить, что трактир того времени в который я попал, естественно отличался от ресторанов.

Во-первых, зал трактира освещался свечами, и огнем из камина, в котором на вертеле жарился поросенок. От поросенка шел запах копченной свинины, который перемешивался с запахами с кухни, алкоголя, давно не мытых тел посетителей.

Во-вторых, это было безумно грязное помещение со столами выструганных из досок, данные доски не были очищены и заноза спокойно могла впиться в руку, да куда угодно, так как такие же были скамейки, на которых сидели посетители.

На столах стояла дешевая глиняная посуда, кислое пиво, брага и самогон. Стоял полумрак, так как свечи не могли разогнать тьму.

За одним из столиков местная гопота, плохо одетая и сквернословящая через слово, отмечала отлично проведенное дело.

За другим, играли в "очко".

За третьем, чуть трезвый одноногий мужик, которому давно не мешало постричься и помыться тискал местную барышню. Та бесстыдно оголив ляжку что-то шептала ему на ухо, видимо договариваясь о цене на ночь.

В углу я заметил Бритву, сидящего во главе стола. За данным столом были более серьезные господа-фартовые.

Он узнал меня, так как неоднократно именно в этом виде я приходил к нему и встречался с ним.

Когда мы встретились взглядом, Бритва кивнул на скромную дверь возле стойки трактирщика, куда я и проследовал.

Трактирщик не сказал мне ни слова. Ему было все равно кто и какие делишки обделывал под его крышей, самое главное, чтобы за это платили звонкой монетой.

Пройдя в маленькую каморку, я присел на краешек стола и стал разглядывать обстановку.

Комната не изменилась от моего последнего посещения. В ней стоял стол, две скамейки, друг напротив друга, сундук в углу комнаты. Свеча на столе. Более не чего не было.

Зашедший Бритва, проследовал мимо меня и сел на скамейку. Ощерился кривым ртом, в котором частично не хватало зубов, спросил у меня:

-Ну что господин хороший, с чем пожаловали? Кого или что, опять найти надо? Что подсказать—

Молча я бросил фотографию со стилетом на стол перед ним.

-Надо найти чей это нож. Кстати ножей минимум два и они идентичны друг другу. Информация нужна срочно!!!—

Бритва прижал фотокарточку к столу, выжидающе смотрел на меня.

Я бросил ему 100 рублевую купюру, посмотрев в его жадные глаза, сказал:

-Ты знаешь как и где меня найти,— вышел из помещения комнаты, затем из трактира и пошел в сторону освещенных районов, перебираясь через лужи и ручейки из нечистот, спотыкаясь о коряги торчащие из под снега.

Отойдя метров 500 от трактира я шмыгнул в проход между домами, решил пройтись по более быстрому пути к освещенном районам.

Свернув с улицы в переулок, я уткнулся в трех мужчин.

Передо мной стоял толстяк. Моего возраста со шрамом на все лицо, мужчина был плохо одет в руках у него был небольшой тесак, он поигрывал им легко, подкидывая его вверх и ловля его вновь.

Рядом стоял худющий высокий беззубый тип, смахивающий на чуваша. Он был в ободранном пальто. В руках у него была дубинка, похожая на биту из американской игры бейсбол, которую мои современники любят возить в машинах, ссылаясь на любовь к данной игре.

Третий тип стоял в темноте и разглядеть его лицо не представилось возможным. Вот этот третий и заговорил:

-Кошелек или жизнь!!!— банальность фразы обездвижило меня, и я стоял и пытался понять, это меня грабят или мне это кажется?

-Дед, ты чего уснул? Бабло гони!!!!— сказал толстый.

-Куртяшку тоже скидай и сапоги! Скидай тебе говорю!!!— начал повышать голос на меня чуваш. Схватив меня за отворот куртки.

Я провел два удара кулаком и один ногой. Кулаком в глаз и в подбородок, апперкотом, как меня учили в свое время в Институте, и ногой под коленную чашечку.

Чуваш, взвизгнув, упал и схватился за поврежденные части тела.

Толстяк бросился на меня с тесаком. Его устремления были понятны без слов. Сняв в кармане предохранитель с ТТ, я произвел выстрел в живот толстяку. Прямо через пальто. Патрон семь целых, шестьдесят две сотых на двадцать пять миллиметров, системы Маузера выплюнул из дула пистолета медную пулю, конической формы, которая прошила карман и устремилась к моему противнику, размахивающего уже перед моим носом тесаком.

Тот согнулся, упал и стал теребить ногами, зажимая рану на животе. Грабитель, стоявший в тени куда-то уже пропал.

Чуваш, пригибаясь, бросив своего толстого напарника, удирал огородами. Плюнув на местную гопоту, я вернулся на более широкую улицу, стал свистеть в полицейский свисток, вызывая полицию. Но видимо в этом забытом Богом районе тихой Москвы, стражей порядка не было. Плюнув от огорчения себя под ноги я вернулся в переулок, но толстяка там уже не было. По земле, на снегу тянулся багровая цепочка крови. Видимо напарники вернулись за своим брошенным товарищем, либо он сам уполз от меня. Поняв, что мне тут больше делать не чего я пошел в сторону центра города.

Добравшись до освещенных районов, поймал извозчика, доехал до дома и лег спать.

Ночь была полна переживаний и треволнений, а так как эта ночь уже подходила к концу, а прошлую я вообще не спал, я уснул как младенец и спал до самого утра. Мой сон ни кто не беспокоил, а утром меня разбудил Аполлинарий и вручил мне записку. Записка была от моей Лизы.

Красивым, ровным девичьим почерком моя ненаглядная приглашала меня сегодня прогуляться по Арбату. Она просила из-за дяди ей не отвечать, просто приехать в указанное время по указанному адресу. Написала, где будет ждать. Я перечитывал снова и снова. Мое сердце билось теплу ее письма. Было хорошо и спокойно. Я стал собираться. Выбирать в чем пойду, так как время обеда почти наступило.

Глава 10 "Разочарование. Непонимание. Тоска"

Переполненный ощущениями, надеждами, желанием встречи, я направился на Арбат. Я ждал этой встречи, я представлял как буду тонуть в синеве глаз Елизаветы, как буду держать за ее тонкие пальчики, целовать их, вдыхая морозный воздух с запахом моей ненаглядной, как буду обнимать девушку, целовать ее в жаркие уста и уносится с ней вместе куда-то далеко. Я отгонял от себя мысли о том, что Лиза могла быть убийцей, либо могла быть сообщником убийцу. Я старался не думать об этом.

Но, получилось все не так. Елизавета Алексеевна ждала меня на условленном ею месте. Она была одета в белую норковую шубку, в руках у нее была меховая муфта. Девушка теребила ее и о чем-то переживала. Я весь такой красивый и распрекрасный подошел к ней и вручил небольшой букет алых роз, дабы нам было удобно с ним гулять, а потом идти в ресторан.

Елизавета приняла цветы, как то растерянно. Она теребила меховую муфту и смотрела на меня. В ее глазах стояли слезы.

-Что случилось любовь моя?— произнеся слово любовь в первый раз по отношению к ней, срывающимся голосом спросил я, пытаясь обнять девушку.

-Все хорошо. Не трогайте меня Петр Петрович!!!— воскликнула девушка.

-Не тут. Не на людях!!!— тише добавила она.

Я прямо отшатнулся от нее, так как не ожидал такого, прохожие стали на нас оборачиваться.

-Я уезжаю в Петербург, завтра утром!!!,— с вызовом произнесла она и посмотрела на меня глазами полными слез. В моей груди что-то защемило до боли. Я смотрел на свою Лизу и не мог не чего сказать.

-Я помолвлена, уже как десять лет с князем Дмитровым. И должна выйти за него замуж,— скороговоркой стала, говорит она.

-Я его видела один раз, он старше меня на пятнадцать лет, я не навижу его заочно, но не чего сделать не могу. Мы должны поженится этим летом, так велит папенька!!!—

Она смотрела на мою реакцию, но мое лицо как будто окаменело. В районе сердца разгорался жгущий цветок, не дающий мне спокойно вдыхать.

— Я влюбилась в вас с первого вашего взгляда, тогда в Петербурге возле поезда, я радовалась, что еду с вами в одном поезде, и потом в ресторане, делая вид, что не вижу вас, наблюдала за вами через ресницы и краем глаз и была рада, тому, что тогда, в клубе, вы пошли за мной в комнату, думала, что мы там познакомимся и сможем продолжить общение. Но, то, что там случилось, отодвинуло наше знакомство почти на неделю. Это было ужасно, особенно подозрения и обвинения полиции, домашний арест. Но потом Бал, сад, в котором произошел наш первый поцелуй, мой первый поцелуй,— девушка смотрела на меня с надеждой того, что я ее понимаю. В ее глазах стояли слезы и надежда, это было так странно. Я молчал, тер правой рукой, левую часть груди, которая болела и ныла все сильнее и сильней.

— Потом дядя, стыдное выдворение домой, и потом появляетесь ночь вы. Я сошла с вами с ума!!! Я была в мире блаженства!!! Петр я люблю вас!!! Но сейчас, когда я ехала к вам, мой дядя сказал мне, что я уезжаю домой, по указанию моего тятеньки, знакомится с женихом. Я не могу так. Я не могу так больше!!! Я не буду выходить за него!!! Я лучше наложу на себя руки или давайте вместе сбежим куда-нибудь!!! Куда хотите!!! Хоть в Америку!!! Хоть в Сибирь!!! Хоть куда хотите!!! Простите меня, пожалуйста, за мои чувства!!!—

Я держал ее подрагивающие пальчики в своей руке, обнимал ее. Девушка плакала в моих объятиях. Ее плечи сотрясались. Я не знал, что ей сказать, и произнес первое попавшееся, что пришло в голову:

-Лиза, а где мой платок, который я вам дал в ту ночь? Этот платок полиция нашла в руках убитого Денина!—

В этот момент я проклял свой язык и, поняв, что ляпнул что-то не то.

Она отстранилась от меня. Посмотрела на меня ясным взглядом безумно красивых голубых глаз, в которых стояли слезы и тихо спросила:

— Простите что?—

— Нет, Лиза, не чего, простите! Я спросил не то! Я не хотел это спрашивать!!!— молящее ответил я, проклиная мысленно себя.

— Я тут душу вам изливаю, а вы...вы...вы бесчувственный болван!!!— крикнула она мне, отпихнув себя от меня.

— Ваш платок остался на столе!!! Мне он не нужен!!! Я тут вам предлагаю свое сердце, прошу сбежать вместе!!! Быть вместе!!! А вы...вы...!!! Урод!!! Вы подозреваете меня в убийстве??? Меня??? Мужлан!!! Ищейка!!!— кричала на всю улицу она.

А потом она плача села в сани и уехала.

Я стоял и смотрел ей вслед. Снег падал мне на голову. Рядом лежал цилиндр, который с моей головы сбила Елизавета, сбежав из моих объятий.

Было холодно, но я не замечал этого. Жар пылал у меня в груди. Каким— то образом я добрался до дома.

Из тайника, не раздеваясь, я достал бутылку современной водки. Дальнейшее я не помню. Сколько дней я злоупотреблял спиртным, каким, я не помню. Все вокруг было серым, неинтересным и несущественным. Лиза украла мое сердце, уехав с ним в столицу. Себя я проклинал и винил, за то, что вместо того, чтобы обнять и подержать мою любимую, я растерялся и спросил какую-то ерунду, тем самым потеряв свою девочку. Свою любовь.

Глава 11 "Актер"

Из траурного состояния меня вывел Денис. Он приехал ко мне домой. Засунул меня в холоднущую ванну. Прийдя в себя, я спросил, какое сейчас число.

Оказалось, что прошло всего три дня. Денис собрал меня. Одел при помощи Аполинария и отвез в офис.

По братски, приглядывая за мной, спустил меня в подвал, посадил меня в моем же кабинете, сел напротив и спросил у меня:

-Петр! Ты собираешься раскрывать убийства? Или ты все? скис? Слился?—

Я попытался рассказать о Елизавете и о том, как она со мной поступила, и том какой я идиот. Но он не чего слушать не стал и бросил передо мной какие-то распечатки, выйдя из кабинета.

Я сфокусировал свой взгляд на них.

С первой распечатки на меня смотрел какой-то жизнерадостный мужчина, лет сорока-сорока пяти, которого я видел впервые.

Подпись над фотографией приморозила меня к креслу и привела в себя, практически полностью вытеснив мысли о Лизе и о нашей ссоре.

На фотографии была изображена страница из газеты Столичных новостей, на которой так же была фотография со следующей подписью: "профессор философии Санкт-Петербургского Императорского Университета Братиславский Осип Фролович, на открытом занятии своей кафедры в январе 1889 года"

На меня смотрел абсолютно незнакомый мне мужчина. Мой левый глаз задергался.

"Как же так?"— пронеслась в голове мысль,

"Кто же такой британец?"

На следующей странице был изображен неизвестный мне худощавый мужчина, с рыбьем взглядом, чертами похожими на британца и подпись: "Мальцев Харитон Родионович", кличка: "Валет", ранее не однократно судимый, находящийся в имперском розыске за убийство.

"Твою же налево!"— громко вслух выругался я, увидев приписку сделанную сотрудником столичного архива нашей организации: "Установлен по отпечатку пальца, присланного вами ранее".

Читая присланную мне анкету, кратко хочу сказать, что Мальцев неоднократно совершал разные преступления, был судимым и сбежал с тюрьмы.

Необыкновенно ловкий, использующий возможности грима и париков. Бывший актер, пошедший по кривой линии преступного мира.

Он мог изобразить из себя кого угодно, правда со слов составившего анкету, кого угодно старше своего возраста. Он проворачивал дела и был знаменит в преступном мире Петербурга и Сибири, даже имел некий вес среди преступников.

Лихорадочно и кратко прочитав анкету господина Мальцева, я бросился из офиса, сел на извозчика и поехал в управление полиции.

Мой мозг бешено работал. Вот он убийца!!! Судимый за убийства, человек находящийся в имперском розыске, загримировавшись, спокойно сидит и играет в мафию.

Явно тут что-то не так и убить Куракина больше не кому.

-"Стоп",— подумал я про себя.

-"А если Куракин и Мальцев были заодно и передача денег произошла в комнате, где шла игра в мафию, после чего Мальцев устранил Куракина, как ненужное ему звено?"

-"Да, но зачем Куракину Мальцев?"— задался вопросом я,

-"Быть может хитрый жулик пообещал Куракину хороший способ вывести три миллиона государственных рублей за границу, так как Куракина на границе по любому бы проверили и выявили данные денежные средства, после чего задержали бы Куракина, а так, мошенник, представившись профессором столичного университета, познакомившись с казначеем, у нас в клубе либо еще где-то, втеревшись к нему в доверие, предложил казначею схему хищения государственных денег и обогащения друг друга, рассказав о способе вывода денег за границу, не рискуя. Якобы данный способ доступен только ему, желая присвоить данные денежные средства и обмануть Куракина, а последний войдя в доверия, желая обогатится, и изменить опостылевшую ему жизнь на государево жалованье, желая потакать всем прихотям молодой жены, согласился на предложения Мальцева, совершил хищение и передал денежные средства у нас в клубе. Не просто так же они встретились. Деньги то уже были похищены."—

Рой вышеуказанных мыслей пронесся у меня в голове и я развернув извозчика, который почти меня довез до Управления губернской полиции, отправился обратно в офис, где сев за компьютер, я воспроизвел запись с камер, в вечер убийства Куракина.

На камерах я быстро нашел Куракина. Он пришел один и УРАААА!!! в руках у него был увесистый саквояж. Да это видимо тот саквояж, в который Куракин положил деньги казначейства на глазах у Денина, после чего проследовал в клуб. На входе он передал саквояж гардеробщику, у нас была такая услуга, на что получил ключ от ячейки, в которую гардеробщик убрал саквояж. Я даже увидел на ключе номер ячейки-12. Меня трясло от нетерпения, я хотел понять, что происходит.

Быстро я нашел и Мальцева. Он пришел раньше Куракина и уже сидел в зале, один за столиком. Я видел на записи, как при входе в зал Куракин переглянулся с Мальцевым и подал ему знак рукой, но вслед за Куракиным, в этот момент, в зал зашел еще один мужчина, в мундире казначейства, он догнал Куракина, что-то быстро ему говорил. Казначей хмурился. Потом что-то резко сказал собеседнику и направился в приват комнату, в которую распределитель набирал игроков на игру в мафию. В ту самую злополучную комнату. Его собеседник наблюдал за ним, тогда Мальцев отправился за Куракиным.

На входе они поздоровались за руку, приблизив видео, я увидел, как в рукопожатии Куракин передал Мальцеву ключ от ячейки, при этом мотнул головой на собеседника и что-то тихо сказал Мальцеву, тот оглянулся, посмотрел на мужчину в камзоле и прошел вслед за Куракиным в комнату для игры в мафию.

"Все-таки я неплохой оперативник, быстро все разгадал и самое главное верно!"— про себя подумал я.

Оставшийся в зале мужчина присел за столик Мальцева и стал ждать Куракина, но приехавшие вскоре городовые выпроводили всех посетителей, в том числе и вышеуказанного мужчину.

Посмотрев его на камере на выходе и переписав его внешность к себе в блокнот, обратив внимание на родинку не левой щеке, я отправился в губернское управление полиции с очень важными вестями.

На время я забыл о своих треволнениях, связанных с Елизаветой Алексеевной. Меня жег азарт раскрытия преступления и поимки убийцы.

У меня не было сомнения, что убийцей является Мальцев, так как мотив и все обстоятельства произошедшего были ясны. К тому же он ранее уже убивал, а сумма о которой шла речь, была огромной, как говорится и не за такое убивали.

Второй раз за день я ехал на извозчике в Губернское управление Московской полиции. В кабинете Вавиловского я быстро изложил все факты и показал фотографию газеты, пояснив, что мне ее прислал товарищ из Петербурга.

В кабинет начальника полиции был вызван Фома Парамонов с дюжиной детективов и следователь Бабанов.

Я вновь изложил все обстоятельства произошедшего и свои домыслы.

Мы сравнили фотографии Мальцева, сделанные в ночь, после убийствами сотрудниками московского сыска, с фотографией в газете.

Поняв, что это разные люди, Парамонов отправил на телеграф одного из своего сотрудника, по указанию генерала, телеграфировать в Петербург в Имперское управление сыскной полицией, для того, чтобы получить более точные сведения о Мальцеве.

Бабанов сидел и смотрел на меня ненавидящим взглядом, то белее, то краснее.

Фома внимательно слушал мои доводы, иногда поддерживая и подбадривая меня.

В результате было принято решение задерживать Мальцева и изъять деньги из гардеробной нашего клуба, вскрыв ячейку.

Фома вместе со мной поехал в клуб, а Бабанов поехал задерживать лже-профессора в гостинице где он жил.

Как оказалось за всеми нами, кроме меня и жандарма Сергея, по распоряжению Вавиловского было установлено негласное наблюдение, после снятия домашнего ареста.

Оказывается генерал, так же как и я не верил в виновность польской четы в убийстве Куракина.

В клубе нас ждал мировой облом. Оказывается пока я ездил в управление полиции и распинался там, господин Мальцев, профессионально уйдя от филлеров наружного наблюдения, пришел в клуб, предъявил ключ и забрал саквояж с несусветной суммой государственных денег, с которыми скрылся в неизвестном направлении.

Проклиная себя, свое красноречие и любовь покрасоваться перед зрителями, я отправил Фому в управление с вестями для генерала. А сам, сел в дежурной части нашего офиса и по камерам нашел момент, когда Мальцев, сразу же после моего лихорадочного ухода из клуба, зашел, получил саквояж, после чего сел в повозку. "Куда же ты поехал?",— эта мысль билась в моей голове, когда я вел повозку Мальцева по узким улочкам Москвы.

Центральный вокзал, увидел я. Он остановился возле центрального вокзала и пошел к кассам.

Тут же позвонив в Управление Полиции, я попросил к телефону Парамона и даваясь словами объяснил Фоме, где сейчас Мальцев.

Фома, сказал, что ждет меня на вокзале, бросил трубку.

Я посадив за компьютер с видеонаблюдением Николая, скучающего за пультом дежурной части, сказал ему, чтобы он смотрел по камерам за этим человеком в сером плаще, после чего рванул на улицу, сел в карету и полетел на центральный вокзал, стимулируя извозчика серебряными монетами, тот в свою очередь подгонял кобылу добрым словом и кнутом.

На вокзале, встретив Парамона, недовольного Бабанова и группу задержания мы стали прочесывать вокзал.

Не встретив искомого нами мужчину. Я от дежурного по вокзалу позвонил на пульт дежурного по нашему офису.

Николай пояснил мне, что на платформе стоит четыре поезда и искомый нами мужчина пятнадцать минут назад, сел в пятый от вокзала вагон, в третий слева поезд.

Толпой мы бросились наружу, на перрон.

Это оказался Варшавский экспресс, и он уже отходил от перрона. Оставалась одна минута. Я, Фома, и пятеро детективов в штатском успели добежать до крайнего вагона и заскочить в него.

Бабанов семенил за поездом, смешно отдувался и махал короткими ручонками, было понятно, что он не успеет.

Остальные детективы остались на вокзале, мы не успели их оперативно собрать.

Проводник видя наш пассаж, в виде попадания в поезд на ходу да и без билетов, попытался нас выпихнуть с тамбура, на все быстрее и быстрее проносящийся перрон.

Но Фома, показав полицейскую бляху, быстро успокоил его. Он вызвал начальника поезда, объяснил ему ситуацию и мы стали вагон за вагоном проходит весь поезд, купе за купе.

Вагон в который заскочил Мальцев оказался вагоном третьего класса. По сути современный плацкарт, только народу в нем было намного больше и на каждой нижней полке ехало по три человека.

Среди пассажиров этого вагона Мальцева не было.

В этом вагоне мы обратили внимание на пожилого мужчину, лет сорока пяти-пятидясети, с большой седой бородой, сидящего рядом со старой бабкой в сером мышином платье и в каких-то обносках.

Мужчина так же был одет бедно.

У него при себе был мешок. Детективы проверили мешок, но кроме каких-то тряпок, куска сала и хлеба не чего не нашли.

Бабка кидала на нас злобные взгляды и было понятно, что к "легавым", как называли тут полицейских, она относится не очень хорошо.

Вообще настроение всего вагона было следующим: "Шли бы вы отсюда и ехать не мешали!!!", это прямо чувствовалось всеми фибрами души.

Стоял не сильный ропот, каждый раз, когда детективы кого-либо выдергивали из пассажиров вагона и проводили в купе проводника.

У вышеописанного мужчины Фома даже дергал за бороду, но борода была настоящая и мы отстали от мужчины, проверив его документы.

Нами был проверен весь поезд. Мальцева в нем не было.

Экспресс мы проверяли часов восемь-девять, перевернули весь. Наслушались много, от пассажиров всех классов. Но не найдя ни Мальцева, ни денег остановились.

Оперативное совещание мы решили провести в вагон-ресторане поезда.

У всех был уставший вид. Лично я хотел спать и последние два часа просто дремал на сидении, не участвуя в поисках, понимая, что мы что-то упустили. Уже была глубокая ночь.

-Мы уже проехали Минск и Брест, следующая станция Тересполь, эта уже территория Польши, потом будет Варшава, это большой город и мы не сможем задержать весь поезд. Сотрудники полиции предупреждены из Петербурга и будут встречать нас в Тересполе, как и на других станциях, вокзал будет оцеплен. Они не дадут ни кому из пассажиров скрыться. У нас есть еще немного времени найти Мальцева,— произнес Фома, начав совещание. Все дружно вздохнули. Надежды найти этого изворотливого преступника у нас уже не было. Каких-либо новых предложений по поиску убийцы не поступили. У всех был унылый, удручающий вид.

Очень скоро поезд пришел на станцию, было уже утро, часов восемь. Пассажиры поезда высадились на станцию, за кипятком стояла очередь.

По перрону сновали туда сюда везде сущие бабушки, как и в наше время, продающие все от пирожков, до ядерной ракеты системы "Тополь М".

Об этом я думал сидя на вокзале возле телеграфа, в кабинете дежурного по вокзалу. Фома стоял рядом и ждал ответу по телеграфу из Москвы и Петербурга.

Мой бездумный взгляд бродил по пассажирам нашего поезда с вопросом: "Кто же ты? Мальцев? Кто?". "Тот представительный мужчина, лет так сорока в медвежье шубе? Или старик, бедно одетый опирающийся на клюшку и бодро идущий в сторону вагона? Кто ты?"

В этот момент я обратил внимание на старушку из пятого вагона, которая сидела возле проверяемого нами старика, которого Фома дергал за бороду, смотревшая тогда на нас ненавидящим взглядом.

Старушка вышла из мужского туалета и пошла в сторону вагона.

Тут меня кольнуло. "ОНА ВЫШЛА ИЗ МУЖСКОГО ТУАЛЕТА!!!"

С криком:

— "Держи ее, его...!!!!!"— я бросился сам задерживать Мальцева.

Свистя в полицейский свисток, я пронесся сквозь толпу пассажиров, стоящих в здании вокзала как нож сквозь масло.

Мальцев пытался сбежать от меня, смешно дрыгая ногами, подол платья мешал ему.

Но я его быстро догнал и повалил. Тут же мне на помощь подбежал Фома и полицейские из оцепления.

Доставив Мальцева в съехавшем на бок парике, мы обыскали его, обыскали его место в поезде и в заплечном мешке, лежащем в вагоне и со слов пассажиров, принадлежащих старушке, нашли три миллиона рублей.

Деньги были доставлены на вокзал. Я и Фома начали первый допрос.

Мальцев долго сопротивлялся, говорил, что деньги не его, и что он о них не чего не знает, потом все так решил признаться и рассказал, что он по приезду в Москву, был на мели и думал, как заработать деньги.

Тут, оказавшись нечаянно в нашем клубе, за игрой в покер он познакомился с Куракиным.

Они на фоне плохой игры и безденежья стали общаться.

Мальцев строил из себя знаменитого профессора и назвался данными из газеты, занимаясь в клубе мелкими кражами, на что и жил.

Однажды он после удачной кражи целых тысячи рублей у пьяного золотодобытчика из Якутии, загулял с Куракиным, угощая его. В ходе беседы Куракин рассказал Мальцеву о деньгах казны и о том, что осталась большая сумма, которую надо вернуть в Петербург, для подсчета и сдать ее в Главное Казначейство Империи. Так же он говорил, что не хочет ехать, и что он устал от этой работы, от страны, от постоянных требований молодой жены денег и хочет бросить все, сбежав за границу. У Мальцева в этот момент молниеносно созрел план и он уточнил должен ли это сделать Куракин и может ли он вести эти деньги?

План Мальцева созревал прямо на глазах. Куракин не понимая, куда клонит Мальцев, считая его знаменитым профессором, пояснил: "что, да он может один вести деньги, но так как денег очень много, безумного много, они поедут под конвоем".

Тогда Мальцев, ссылаясь на безденежье Куракина, а так же на его мечту уехать за границу, предложил последнему совершить хищение денежных средств из казны губернии, после чего скрыться через Польскую границу Империи в Европу, а так как он не сможет вывести деньги законным путем, то передать всю сумму ему, Мальцеву, у него есть соответствующего знакомые в Финляндии, которым через Финский залив Петербурга, можно передать эти деньги, забрать которые можно будет уже в Европе.

Да, Мальцев озвучил всего пять процентов от суммы, за свои услуги, потирая про себя руки и понимая, что он сорвет куш.

Куракин думал долго, но согласился, в результате чего они договорились о передаче денег в моем клубе в тот злополучный день.

Со слов Мальцева, в тот вечер он ждал Куракина. Последний принес деньги, но почему-то не занес их в зал и не передал Мальцеву, видимо все же сомневаясь в своем поступке, а положил их в ячейку гардероба, но все же передав ключ Мальцеву.

Последний понимая, что на людях будет забирать приметный саквояж, возмутился, но продолжил играть свою роль знаменитого профессора.

Куракин сослался на непредвиденные трудности и пояснил, что его помощник по фамилии Денин, что-то заподозрил и проводил его с деньгами от здания казначейства до клуба, при этом Куракин показал на молодого человека стоящего в дверях зала, одетого в мундир казначейства, пристально смотрящего на них внимательными глазами.

Дабы не привлекать к себе внимание и не дать себя запомнить, Мальцев завел Куракина в комнату для игры в мафию.

Они хотели сесть вместе, но у них это не получилось.

В результате чего Куракин был убит кем-то в первую ночь игры.

Нет, Мальцев не убивал Куракина. Мальцев был в гриме и Куракин не знал, кто он на самом деле.

Ключ от ячейки был у Мальцева ему не было смысла убивать Куракина. Кто убил казначея Мальцев не знает.

Было видно, что он не врет и это запутывало дело.

В этот момент Мальцев признался в убийстве Денина. Он стал рассказывать, о том, что после того, как сняли домашний арест, Денин пришел в гостиницу к Мальцеву стал требовать якобы свою долю, за молчание.

Он требовал пятьдесят процентов от суммы, лежащей в саквояже.

Так как саквояж еще лежал в гардеробной клуба, а Денин мог все испортить и то, что Мальцев знал, что за ним ведется скрытое наблюдение, в ночное время он избавился от слежке, не дав агентам понять, что он скрылся из номера, после чего стилетом он убил Денина, когда тот спал у себя дома, вернувшись к себе в номер.

— Где вы взяли стилет? Почему он идентичный тому, которым убили Куракина, прям брат-близнец, откуда в руках у Денина оказался мой платок с моими инициалами???— в тишине спросил я.

Мальцев затрясся. Он смотрел на меня с испугом:

-Я не убивал Куракина! Не убивал! Поймите меня, поверьте мне, а стилет, стилет я выиграл около месяца назад то ли у корнета, то ли у поручика, а может быть у подпоручика, я точно не помню, столько всего люди ставят в качестве ставки в покер, вы не поверите, стилет лежал у меня в номере, и когда я решился на убийство Денина, стилетом я и воспользовался. Я не знал, что Куракин был убит похожим стилетом!!! В ту ночь я не рассматривал труп Куракина, а думал как побыстрее оттуда свалить!!!— выкрикнул он.

-А ваш платок, я подобрал в игровой комнате, вы передали его девушки, которая сидела справа от Куракина и плакала. Она взяла его и положила на стол, а я его прибрал, не знаю зачем, просто по привычке, полицейские не обратили на платок внимание, ну а потом, я решил доставить вам неприятности с полицией. Убив Денина, я сунул ему платок в руку, дабы создать подозрения вашей причастности к совершению данного убийства, так как я слышал о вас, и том, как вы ловите преступников. Я думал, что выведу вас из игры и смогу спокойно забрать деньги, но поняв, что полиция вас не задержала и наружное наблюдение с нас не снято, я запаниковал, решил действовать, забрать деньги и скрыться...!—

Мальцев долго еще что-то рассказывал. Но я его уже не слушал. Отошел к окну и смотрел на перрон станции. Он была пуст. Тихо падал белый снег. Поезд уже ушел а до нового, в обратный путь, на котором мы собирались отправится домой, был целый час. На душе было спокойно. Я был рад, что Елизавета оказалась не замешана в этом деле. Меня прямо отпустило. Мысли о Лизе впились в мое сердце острой иглой. Мне стало трудно дышать. Ее образ стоял перед моими глазами.

— Петр! что ты думаешь по этому поводу?— отвлек меня Фома.

-Не врет он, что Куракина не он убил?— Фома смотрел на меня вопросительно. Я помотал головой, пояснил:

-Не похоже, что врет, мой друг, ему и так грозит высшая мера наказания, за двойное убийство, а именно: Денина, на которое он сознается и то, что было ранее, из-за которого он находится в Имперском розыске. Куракина убил кто-то еще. К тому же вспомни, стилет, которым был убит Куракин, был отравлен, а тот которым был убит Денин нет. Мальцев не врет это точно! Я ему верю, посмотрим, поверит ли ему следствие и суд!!!—

-Будем искать! Главное что мы деньги нашли!— философски произнес Фома и пошел общаться с Мальцевым. Мои мысли вернулись к Лизе и ее силуэт я увидел на тронутом морозом стекле вокзала, в который я упирался лбом, стало очень грустно.

Глава 13 "Есения"

Скоро приехал наш поезд. Мы доехали до Москвы. Сдали Мальцева в управление полиции, а деньги в казначейство генерал-губернатора.

Уставший я поехал домой. Мои мысли были только о Елизавете и о том, как она там в Петербурге.

По приезду домой, быстро перекусив, я лег спать.

Утром меня разбудил Апполинарий, тихим стуком в дверь.

-Барин, к вам гостья!— тихо произнес он, приоткрыв дверь.

Перед моими глазами, сразу же появился образ Елизаветы, впопыхах, собравшись, за пять минут как в армии, я выбежал из спальни и вбежал в кабинет. Меня там ждало разочарование.

В большом кожаном кресле, возле моего чайного столика, скромно сидела Есения. Да, та самая из клуба, с которой на балу был Денис.

Она встала, увидев меня и сделала реверанс. Я поклонился ей и предложил присаживаться. По девушке было видно, что она волнуется, и я не мог понять, что ее привело ко мне.

— Петр Петрович, — первая заговорила она.

— Вы простите, что я к вам обращаюсь. Но у меня случилась беда! Ваш друг Денис посоветовал к вам обратится, — немного покраснев, при упоминании имени Дениса, продолжила девушка.

— У меня пропало кольцо, в ту ночь, когда произошло убийство в той злополучной комнате. Это кольцо досталось мне от матери, а той от нашей бабушки. Оно не очень дорогое, но является фамильной ценностью. И дорого мне как память. Кольцо с изумрудом. На обратной стороне на французском имеется гравировка: "Моей дорогой Мери", это кольцо подарил моей бабушке мой дед. И когда я упала в обморок, оно было на мне. Одето на пальчик. Сейчас его нет. Я спохватилась поздно, когда была уже дома. Так как чувствовала себя не очень хорошо, к тому же это ужасное убийство, полиция, помогите, пожалуйста!— девушка заламывала руки и в глазах у нее стояла мольба. Я попросил ее сделать набросок кольца и камня на листке бумаги в моем блокноте и пообещал во всем разобраться. После чего проводил ее до входной двери.

Решив себя чем-то занять, я поехал в наш офис, для того, чтобы посмотреть камеры видеонаблюдения. Ведь сам момент убийства на них запечатлен не был, так как камеры не работали, а когда полиция приехала, камеры вновь стали вести запись происходящего.

По приезду в офис, засев в дежурной части, я вновь и вновь стал просматривать запись с камеры видеонаблюдения, расположенной на выходе из игровой комнаты, так как запись в самой комнате за этот период отсутствовала. Видимо камеры включались неравномерно. Я видел, как приехала полиция, как нас досматривали. Как все игроки мужского пола выкладывали свои вещи из карманов и как нас проверяли полицейские.

Я, то приближал запись, то удалял видеозапись, пытаясь рассмотреть все до мелочей. В этот момент я обратил внимание как Георгий Георгиевич выложил из кармана кольцо, с зеленым камнем, похожее по описанию на искомый предмет.

Сравнив его с эскизом в моем блокноте я понял, что это фамильное кольцо Есении.

Сев на извозчика я отбыл в Имении Георгия Георгиевича. Дорога не заняла много времени. По прибытию на место. Дворецкий, уже зная мой нрав, бесприпятсвенно пустил меня в гостиную и позвал хозяина.

Георгий Георгиевич спустился ко мне вальяжной походкой. Он был одет в махровый, расписной халат, с кисточками, на голове у него была сетка для волос. В нем не возможно было узнать, того пьяницу и паникера, которого я видел в этой же гостиной в первый раз.

— А, господин сыщик!— произнес он, наливая себе в фужер коньяка, забыв предложить его мне.

— Чем обязан вашему появлению? Я уже прочел в утренних газетах, о том, что убийца задержан. И деньги возвращены. Поздравляю вас! О вас тоже там написано! Хотите почитать?— произнес Георгий, выпивая залпом половину фужера коньяка и закусывая лимон. В гостиной вкусно запахло дорогим коньяком и кислинкой лимона.

Присев и достав блокнот, открыв его на эскизе кольца Есении, я показал рисунок кольца миллионеру и произнес:

— Узнаете?—

Тот ответил молчанием.

Я вновь произнес:

— Вы узнаете это кольцо с изумрудом? Которое вы похитили с пальчика бедной девушки по имени Есения, когда она потеряла чувства и упала на пол? Когда вы и Екатерина оказывали ей помощь! Вы узнаете его? Где оно?—

Георгий подавился. Стал кашлять. Я смирно сидел на стуле и смотрел на него изучающим взглядом. Откашлявшись, он побагровел и начал орать на меня:

— Да как вы смеете??? Я человек с положением!!! И вы обвиняете меня в краже??? У женщины??? Да кто вы такой??? Вон из моего дома!!! Я буду жаловаться вашему начальнику!!!—

Спокойно выслушав данную гневную тираду, я открыл следующую страницу и, не показывая Георгию ее, произнес:

— Согласно показаниям городового Спицына, такого то числа во столько то, после обнаружения трупа гражданина К. В ходе личного обыска у Георгия Георгиевича Садовникова были обнаружены следующие вещи!— и я перечислил все вещи, которые я видел на записи с камеры видеонаблюдения, которые были у Георгия. Пока я все это перечислял, тот медленно бледнел, прямо на глазах. Пока не стал абсолютно белым.

— В том числе и кольцо, с зеленым камнем, с гравировкой на внутренней части кольца: "Моей дорогой Мери"—

— Все! Все! Хватит!!!— сказал Георгий. Смотря в пол.

— Да я нашел это кольцо! Нашел!!!— уже более уверенней сказал он.

— Оно лежало на полу. Я его увидел, поднял, хотел спросить чье оно, тут зашли полицейские, и стало не до этого и я про него забыл! — с вызовом произнес он, подняв на меня глаза. Я молчал.

— Сейчас я его принесу, — произнес Георгий и быстро вышел из комнаты. Вальяжность в его походке куда-то улетучилась.

Минут через пять он вернулся в комнату и принес мне кольцо. Осмотрев его и убедившись, что кольцо принадлежит Есении. Я встал и пошел в сторону выхода.

— Минуточку! Молодой человек!— услышал я его окрик мне в след, когда я уже одевал пальто, находясь в прихожей.

— Подождите!!!— кричал Георгий, догоняя меня. Он тяжело дышал, от пробежки из гостиной до прихожей, и видимо хотел сказать, что-то важное.

— Кстати, я давно хотел вам сказать, — тихим голосом сказал он, пытаясь отдышаться.

— Этот корнет, Всевлод, по моему его так завут, который был на игре с кузиной, как ее там, не помню. Ведь он говорят изучал химию. Очень ее интересовался. Возможно, он мог сделать яд и быть сообщником убийцы. Ведь говорят дела у семейства Бузлановых в материальном плане в последние время идут не очень хорошо, и я слышал, что они обращались к ростовщикам недавно. Три миллиона куш хороший!!! Вы там, в полиции, подумайте над этим!!!—

К голове мне прилила кровь, и я хотел сказать что-то резкое этому не очень хорошему человеку, но не стал падать в своих глазах, щелкнул каблуками, кивнув головой вниз, развернулся и покинул этот дом.

Поймав "Ваньку", я поехал к Есении, отдавать ей кольцо. Георгий смог посеять в моей голове семя раздора, и я стал прикидывать мог ли Всевлод быть убийцей. Тут же мне вспомнился платок, отданный мною Лизе и сомнения вновь объяли меня.

Нет! Лиза точно не могла быть замешанной в убийстве!!! Я был уверен в этом точно. Мое сердце говорила мне об этом.

Весь в раздумьях, и в сомнениях, под цокот копыт по брусчатке, мощеной улицы, я, обдумывая сложившуюся ситуацию, уснул.

Глава 14 "Бритва"

Пока я сладко спал, покачиваясь на рессорах кареты, в какой-то момент ко мне заскочил Бритва, разбудив меня. Он был одет в пестрые шаровары, в теплую меховую куртку и алые сапожки. Кучер хотел было огреть его кнутом, но я подал знак, что все нормально, мы продолжили ехать дальше.

Опустившись на пружинистое сидение рядом со мной, Бритва осклабился своей щербатой улыбкой и потребовал еще сто рублей, за выполненную им работу.

-Прости, я не понимаю о чем ты!— сказал я, мои мысли были точно не со мной.

— Как же?— хитро произнес Бритва,

-Барин интересовался красивым ножичком, я нашел его хозяина!—

После чего Бритва развалился на сидении с видом хорошо выполненного дела.

Меня пронзила молния, на автомате из кошелька я отдал крупную купюру, после чего нетерпеливо потребовал:

-Рассказывай!!!!—

Бритва, помявшись для вида, набивая себе цену, скороговоркой изложил:

-Подпоручик Богороцкий Емельян, собственной персоной. Распродает коллекцию своего отца, за долги отца ну и за свои долги. Эти ножички их было всего две штуки, привезенные его отцом то ли из под Измайлова, то ли еще откуда то оттуда, вообщем он пытался их продать, месяца три назад на Хитровке, в том числе, но за них и гроша медного не дали. Слишком сталь не надежная, да и как предмет старинны ни кого не интересует, в результате Емельян, не давно поставил один стилет ввиде ставки при игре в покер, с одним профессором из Петербурга и проиграл его, что он сделал со вторым я не знаю. Совсем он с ума сходит по своей Сашке...!— мысли неслись в моей голове рассерженным улием.

Стилеты, профессор, Мальцев, выигранный стилет у какого-то подпоручика. Мальцев явно не запомнил Емельяна, наверное, был пьян, и даже не заметил, как и у кого выиграл стилет.

-А про какую Сашку, вы рассказываете?— спросил я, у вальяжно развалившегося на сидении повозки Бритвы.

-Как про какую?— удивился он,

-Про Ананьеву Александру, нынешнюю жену главного нашего Московского казначея, как там его? Куракина, Курагина, Карукина? Ну его тут говорят, убили недавно в вашем клубе, ты должен знать!— поморщившись от вальяжного обращения ко мне представителя преступного мира, я быстро обдумывал сказанное.

"Жена Куракина как-то знакома с Емельяном?"— Мой мозг не успевал усвоить полученную информацию, но я очень старался.

— Он же, Емельян в смысле, очень сильно любил Ананьеву, бегал за ней по всей Москве, ползал на коленях, предлагал руку и сердце", — продолжал Бритва,

-Даже вроде топился в Яузе на глазах у толпы из-за нее. А она, говорят симпотная баба, хотела денег и вышла замуж, вроде бы за преуспевающего карьериста Куракина который шел по карьерной лестнице вверх, переступая через ступеньки, но в последнее время говорят, что-то у него случилось, и все от него отвернулись. Что именно не знаю, могу за "Катеньку", узнать!"— молча кивая Бритве, я поощрил его к продолжению рассказа.

-Да, а недавно, как раз перед смертью этого казначея в вашем клубе, я слышал, что Богороцкий Емельян наблюдал за домом Куракина и видел, как тот ударил за что-то по лицу Ананьеву, прямо на улице, говорят Емельян, сразу же подскочил к Куракину и вызвал его на дуэль, но последний отпихнул молодого подпоручика, назвав его прилюдно щенком, после чего затащил плачущую жену домой. Богороцкий говорят орал вслед Куракину, что убьет или отравит его, говорят Емельян учился на врача, в Петербурге!—

— Ой, а не он ли убил этого казначея?— спросил у меня Бритва, по моим глазам, поняв, что сказал, что-то не то, мужчина быстро распрощался со мной и на ходу спрыгнув с повозки, затерялся в городе.

Я молча ехал думая, минут еще пять. По ситуации получалось, что Емельян убил Куракина, из-за ревности, создав или купив яд, смазав лезвие стилета, который достался ему в коллекции от отца, брата близнеца которого он проиграл ранее Мальцеву, после чего встретив Куракина у нас в клубе, подгадав момент, зайдя вслед за ним в комнату для игры, ночью, когда ходили мафиози, на корточках, благо ему было рядом, добрался до Куракина, и ударив его отравленным ножом в бок.

Возвращаясь назад, он нечаянно толкнул Елизавету, которая открыв глаза, увидела умирающего Куракина. Да! Все было именно так!!!

Ко мне пришла лихорадка действия. Я забыл про кольцо и про Есению, вновь развернул кучера направив его в Губернское управление полиции, где я выложил, все, что узнал генералу Вавиловскому, начальнику всей Московской губернской полиции. Тот, внимательно меня выслушав, выделив мне детективов, поднял из дома Фому и, дав наш сопротивляющегося Бабанова направил нас на задержание убийцы Куракина.

Глава 15 "Безответная любовь"

Особняк Богороцких был уже продан за долги и молодой подпоручик жил в небольшом обветшалом флигеле на краю сада, по договоренности с новыми хозяевами особняка.

Дверь в флигель нам открыл не молодой слуга, он попытался нас не пустить, но был отжат в сторону дородными полицейскими, после чего мы в лучших традициях СОБРа нашего времени влетели в дом Емельяна и открывая все двери, добрались до небольшого кабинета подпоручика.

В кабинете горела одна свеча. Окна были зашторены. Стоял сумрак. Пахло сгоревшей бумагой. Емельян был в мундире.

Дрожащей рукой он направлял в нас револьвер, при этом правой рукой, что-то строчил в лежащей на столе бумаге.

Он был взбудоражен, бледен. В пепельнице сгорали какие-то бумаги, которые сжигал Емельян. Направляя револьвер в нас Емельян тихим голосом быстро, быстро, стал говорить:

-Не подходите ко мне!!! Слышите не трогайте меня!!! Дайте чуть-чуть времени!!!! Я сейчас допишу ей послание, свое письмо ей, пусть знает, как я ее любил, пусть знает, что я готов был сделать ради нее, пусть! Только дайте мне немного времени, не подходите ко мне!!! Эй вы, мистер Шерлок Холмс, это вы испортили все мои планы, вы докопались, что профессор, это представитель нашей науки, грязный шулер, в покер выиграл стилет. Я слышал вы его поймали, в утреннем Вестнике написали об этом!!! Сейчас я допишу ей письмо и ни кто не пострадает, слышите ни кто не пострадает!!!! Не подходите ко мне иначе я выстрелю!!! Мне не выжить в тюрьме!!! Я уже принял яд!!! Да тот самый, которым я намазал стилет, которым убил это чудовище!!! Этого тирана, похитившего мою возлюбленную!!!—

Ствол револьвера смотрел на меня! Он гулял от груди до живота, Емельян держал пистолет левой рукой, правой он что-то строчил на бумаге, рвал ее, кидал в пепельницу, где она горела.

Скрестив руки на груди, я просунул правую руку во внутрь одетой на мне шинели, пальцем, сняв предохранитель на ТТ, я взял его в ладошку и держал пока на весу, боясь выстрелить, не попасть, спровоцировать выстрел Емельяна в меня.

Левая рука лежала поверх шинели. Пистолет был под шинелью, ни кто, в том числе Емельян не видели, что у меня есть пистолет, и что он уже лежит у меня в руке и я готов стрелять.

Емельян не глядя на нас, порвал бумагу, начал строчить вновь. Он был очень бледен. Пламя единственной свечи окрашивала его бледное лицо в багровые тона. Ни кто из нас не шевелился. Пистолет Емельяна смотрел в мою сторону.

В этот момент он посмотрел на меня, в его глазах появилась животная злость и безумство. С криком:

-Это ты во всем виноват, если бы не ты, мы были бы с ней вместе!!!—

Он перехватил пистолет в правую руку и вновь направил свой револьвер на меня, понимая, что я не успеваю выстрелить, я зажмурил глаза и начал падать назад, раздался выстрел, что-то горячее мелькнуло возле моего правого ухо, после чего началась пальба.

Стреляли детективы и Фома, стоящие позади меня. Упав, я понял, что я цел.

Открыв глаза, я увидел перед собой стоящего Фому и его протянутую руку, приняв его помощь и поднявшись на ноги, я увидел труп Емельяна, в которого попали детективы из своего оружия.

Емельян еще сжимал рукоятку револьвера, чья пуля, только что чуть было, не унесла мою жизнь.

На столе лежала пустой лист бумаги, с оглавлением: "Милая моя Александра Васильевна...", более не чего не было написано.

В пепельнице догорало другое послание госпоже Ананьевой, в которой еще угадывались слова люблю, жить без вас не могу... Качая головой, рядом стоял Фома. Дуло его револьвера еще дымилось.

— Преступление страсти..., кто бы мог подумать!!!— промолвил он.

Не чего, не говоря, я вышел на улицу. Шел мелкий снег, я подставил разгоряченное лицо под снежинки и ловил снежинки ртом, пытаясь им напиться.

"Такова жизнь, подумал я про себя..."— агрессия в отношении госпожи Ананьевы и то, как двое мужчин потеряли жизнь из-за нее, всколыхнула мою душу.

Но это быстро прошло. А я стоял и слушал зимний вечер, звук падающего снега, звуки светящий в ночи луны и надеялся на лучшее.

Осознание о раскрытии преступления и радости о том, что мы поймали убийцу не трогало меня.

Мне было все равно. Я просто стоял, поздно вечером посреди города девятнадцатого века, смотрел на газовые фонари и не о чем не думал. Снег продолжался сыпаться. Стояло середина зимы...

Глава 16 "Послесловие"

Где-то через три дня сидя в офисе, после получения всех регалий и наград, по факту раскрытия двойного убийства, а так же возврата государственных денег, какой-либо радости у меня не было.

Было грустно, скучно, неуютно и очень хотелось окунуться в океан Лизиных глаз.

Моя душа была в Петербурге, тело в Москве. Я разрывался и не знал, что с этим делать. Отдав кольцо Есении, Денису, я попросил его вернуть ей, понимая, что он ей нравится и возможно между ними что-то будет. Находясь в своем кабинете я услышал звук открытия двери.

Подняв глаза, я увидел Людмилу Николаевну, которая наблюдала за моими терзаниями.

-Петр. Зачем ты себя так мучаешь?— спросила она.

— Людмила Николаевна, все хорошо!— промычал я,

— Я, что не вижу как ты мучаешь себя?— сказала она,

— Что с тобой?— Ее добрые глаза смотрели на меня и в этот момент на духу я выложил все, что случилось со мной и с Елизаветой Алексеевной, а так же по какой причине она меня бросила и уехала в столицу.

-...она обручена и не может пойти против отца и дяди. К тому же я очень обидел ее!— закончил я.

Людмила Николаевна смотрела на меня внимательным взглядом, после чего помолчав минут, пять произнесла:

-Петр! ты офицер Российских специальных служб из двадцать первого века! Мы сейчас с тобой тут делаем историю! Ты умнее многих профессоров здешних университетов! Умнее всех их, жителей девятнадцатого века, приспособленной что-ли! И тебя останавливает ее якобы предстоящая помолвка, которую девушка не хочет, а еще будущий тесть и его брат? Так поступи как на Кавказе, укради невесту!!!— при этом она усмехнулась.

— Ты заслужил небольшой отпуск, проведи его с толком!— произнеся это, она покинула мой кабинет.

"Точно"— обрадовано подумал я про себя. "Чего я тут сижу? Кого я жду? Мою Лизу собираются выдать замуж, против ее желания, такие сейчас времена и нравы, да они заканчиваются? но пережитки прошлого еще есть, так, кого я тут жду? Приеду!!! Извинюсь!!! Украду, привезу, вотрусь в доверие будущему тестю, теще, порву всех своим юмором, своим внутренним я!!!! Срочно!!!! На вокзал!!! В Петербург!!! Купить билет на поезд, огромный букет роз, кольцо с бриллиантом и делать предложение, обязательно стоя на коленях. Мы любим с Лизой друг друга, чего я тут распустил нюни!!!"

Сорвавшись с места, я рванул домой, переодеваться, потом на вокзал, в Петербург, в родовое имение Павловых делать предложение любви всей моей жизни...

09 февраля 2019 года. Москва