Николас Джей Кур

Я встал с кровати и поморщился. Нога все так же болела. Неужели нельзя было ее залечить? Глухо ворча, я поел и вернулся в кровать.

Значит, магия. Надо разобраться с этим вопросом. Как-то почувствовать ее или использовать. Я помнил о запечатывании, но... что-то изменилось.

Приход дементоров не дал мне захандрить. Я срочно начал воскрешать воспоминание о том состоянии, что меня преследовало после наказания Волдеморта. Погрузился в него как можно глубже. Это не спасло меня, но все казалось нереальным и я впервые смог не потерять сознание, а просто терпел видения, что вызывали дементоры. Это очень выматывало, так что когда они удалились достаточно, чтобы я их не чувствовал, я свернулся калачиком и медленно заснул.

* * *

Так и потекли дни и недели, превращаясь в месяцы. Каждый день я уходил все глубже в себя, в свою память. Я смог освоить вход в транс, мне понадобилось на это дней десять упорных тренировок. Это оказалось похоже на медитацию, которую я тоже осваивал — с переменным успехом.

Транс. О-о-о, в этом состоянии я мог работать с памятью филигранно. Если раньше, до инцидента с Волдемортом, я восстанавливал первый школьный день целых три дня, то сейчас я мог восстановить память о любом дне едва ли за час времени. И с каждой неделей, с каждым днем мне давалось это легче.

Я пытался восстановить воспоминания из своего раннего детства, когда у меня еще были родители. К сожалению, ничего не получилось. Самое раннее воспоминание — как я поджигаю занавески в комнате. Да-да. Я и сам удивился, насколько я юный поджигатель. Это было под Рождество, тетя Петунья и дядя Вернон смотрели телевизор, где показывали красивый яркий салют. Мелкому мне очень понравилось, как все сверкало и горело. Я очень захотел сделать так же. Вспыхнувшие занавески были полной неожиданностью. Ну, а виновника тетя нашла быстро, наверное, радостные крики меня выдали. В наказание я отправился в чулан — думать о своем поведении. Оказывается, когда я был маленький, я жил не в чулане.

Сейчас я понимаю, чем было вызвано поведение моих родственников. Когда я был маленький, я был настоящим стихийным бедствием. Впрочем, то, что я понимаю, вовсе не значит, что я принимаю все то, что они делали. Морить голодом и относиться как к какому-то приживале — это не совсем нормально. Если уж они так не хотели меня растить, могли бы сдать в приют.

Потерпев неудачу с памятью о родителях, я продолжил восстанавливать память о школе. Там было много интересного, то, что мелкому мне было безразлично, сейчас воспринималось совсем иначе. Я морщился, наблюдая за некоторыми своими действиями. Когда родственники отругали меня за оценки, которые были лучше, чем у Дадли, я натурально забил на учебу. Не старался, занимался только тем, что мне нравится.

Я внимательно просматривал эпизод, где я, убегая от Дадли и компании, оказался на крыше пристройки. Я задыхался и очень хотел спрятаться. Например, залезть на крышу. Подул ветер, и я в следующее мгновение оказался на крыше, там, куда был направлен мой взгляд. Неудивительно, что я подумал: меня закинуло на крышу сильным порывом ветра. Что еще я мог подумать?

Это было интересно: мгновенное перемещение. Это не портал, это нечто иное. Такое умение есть у волшебников, но я не знаю его названия.

Так же внимательно я просмотрел эпизод, где тетя Петунья подстригла меня налысо, оставив лишь челку, что прикрывала мне шрам. Это было ужасно, не знаю, о чем она думала. Мелкий я был со мной полностью согласен, он полночи ревел и хотел вернуть свои волосы. Когда наутро тетка меня разбудила, мои волосы были на месте. Это произошло ночью, когда я ревел и очень сильно хотел все вернуть, мелкий я этого не ощутил, но сейчас, из воспоминаний — это было хорошо заметно.

Очень интересно, я должен попробовать повторить этот эффект. Это поможет мне понять, остался ли я магом.

* * *

Я налегал также на работу с эмоциями, медитациями. Описания были немного мутными, это явно предполагалось делать под присмотром наставника. В книге тоже об этом упоминалось. Но где я найду здесь наставника? Так что...

Первый этап — это очистить сознание от мыслей. Советовали сначала сосредоточиться на какой-то одной мысли, очистив голову от остальных. Я долго бился головой о воображаемую стену, у меня ничего не получалось. Но, как говорится: усердие и труд — все перетрут.

Ежедневные тренировки принесли свои плоды, однажды я смог выкинуть все мысли из моей буйной головы. А вместе с ними — и все эмоции. Это было знакомое ощущение. Покой. Я окунулся в него очертя голову, не раздумывая. Нет мыслей, нет эмоций, только покой.

* * *

Я залип, как муха в паутине, хотя сам этого не осознавал. Я лежал с открытыми глазами и ничего не чувствовал. Дементоры совершали свои патрули, а я все так же ничего не делал. Покой. Не знаю, сколько прошло времени, отвлекло меня то, что в камере, которую я занимаю, прибавилось народу.

— Любопытно, — сказал знакомый голос.

Кто-то подошел ко мне и заглянул в глаза. Это было похоже на воздействие дементоров, с той лишь разницей, что они пытались добраться до моих эмоций и ужасных воспоминаний, а тут — человек направленно что-то искал. Но я находился в состоянии покоя, в своей нерушимой сфере. Человек отстранился и повторил:

— Любопытно, — он поморщился и осмотрел меня. — Ну и вонь.

— Что с ним, милорд? — спросили женским голосом. Даже так можно было сказать: эта женщина очень устала. — Поцелуй дементора?

— Не знаю, Белла. Не очень похоже. Его, как будто приложили Обливиейтом, который стер все. Там, внутри, ничего нет. Пусто.

Я почувствовал удивление. Волдеморт? Что за? Сфера спокойствия держалась, только где-то внутри вспыхивали эмоции.

— Время, милорд. Скоро авроры очухаются, нам нужно уходить. Позвольте...

— Нет, — ответил Волдеморт. — Нет, пусть остается здесь. Мы не будет никого убивать, как вошли — так и выйдем, тихо и незаметно. Передай остальным: всем на выход.

Я скосил взгляд, они уходили из камеры, дверь закрылась. Я срочно разрушил то состояние, которое держало меня все это время.

Черт. Первое, что я почувствовал, это ужасную жажду. Хотелось есть, но жажда перекрыла все. Я не мог соображать трезво, сейчас мне хотелось только пить. Я хотел подскочить, но только упал на пол. Странно, я не мог идти... неважно, я пополз к столу и взял чертов стакан. Обливаясь, я пил, как умирающий от жажды. По правде — я им и был. Я пил, пока меня не вырвало этой же водой. Я лежал в луже этой... этого... в луже воды и приходил в себя. "Вот и поэкспериментировал с своим разумом, — подумал я. — Я едва не отправился на покой. На тот свет".

С трудом привстав: шея не хотела держать голову, я посмотрел на свои руки и обомлел. Тонкие, как у узника концлагеря. В камере стояла вонь, как в сортире. Похоже я... э, ходил под себя, пока лежал в прострации. Я поморщился. Посмотрев вниз, на свои ноги, я скривился от отвращения. Мне срочно нужно в душ. Но попробуй тут дождись. Пришлось вставать по стеночке и использовать стакан вместо душа. Из него получился бы хороший душ.

Я выглядел как скелет, весь обтянутый кожей. Не знаю, сколько я лежал и почему не умер от жажды. Если без питания можно продержаться достаточно долго, то без воды...

Несколько дней я приходил в себя, исправно вырубаясь от воздействия дементоров. Мне было банально страшно использовать это состояние для защиты. Не зря, ох не зря в книге упоминалось, что необходимо изучать менталистику под присмотром наставника.

Скоро мне это надоело, я не мальчик для битья. Внимательно изучив, то, как я держал сферу, когда пришел Волдеморт, я понял, что можно использовать эмоции как якорь, чтобы оставаться в сознании, чтобы управлять этим состоянием.

Я не пытался использовать это до прихода дементоров — на всякий случай, если что: они смогут вытянуть меня из этого состояния... По крайней мере, я надеялся на это.

Когда пришли дементоры, я даже облегченно выдохнул. Меня жег страх. Мне нужно было что-то делать. Привычный белый туман заполнил сознание, и мысли начали разбегаться. Я, решившись, сосредоточился и смог выкинуть все мысли из головы. В голове не осталось ничего... кроме страха, он был моим якорем. Дементоры все еще чувствовались, но намного слабее. Но и я оставался здесь, а не лежал овощем.

Мне пришлось ждать еще неделю, прежде чем знакомый Патронус посетил меня. Я уже привык вызывать сферу спокойствия — так я назвал это состояние — по желанию. В таком состоянии я и вышел к аврору и попросил помочь с уборкой. Без подавления эмоций, у меня вряд ли хватило бы духу — вот так признаться в моем конфузе. Впрочем, аврор не выказал эмоций. Он кивнул и повел меня по коридору, по пути объяснив, что комната будет убрана к моему возвращению. Мои вещи он очистил сам.

* * *

Этот случай сильно на меня повлиял, я уже не бросался играть с своим разумом вот так... бездумно. Прежде чем что-то сделать, я обдумывал идею со всех сторон, прикидывал, как это повлияет на меня и что можно сделать.

Мое физическое состояние потихоньку улучшалось. Я практически не двигался, старался не тратить энергию. И ел каждый день оба раза, утром и вечером.

Спустя примерно месяц после инцидента я решился попробовать отрастить себе шевелюру. Я сел в удобную позу, для медитации это полезно, и расслабился. Привычно скользнув в транс, я еще раз посмотрел, как это произошло в детстве. Там были эмоции и сильное желание, ничего больше.

Сконцентрировавшись на желании отрастить волосы, я отбросил все лишние мысли. Я пытался вызвать эмоции, даже опять вспомнил то воспоминание и чувство страха, ожидание насмешек от однокашников. Но ничего не помогало. Так и эдак я пытался что-то сделать, час прошел в бесполезных попытках что-то сделать. В конце концов я не выдержал и зарычал от злости. С раздражением, я убрал волосы с лица. Они так мешаются. Что же я делаю не так?

"Стоп, — подумал я спустя мгновение. — Какие еще волосы?"Я открыл глаза и подергал себя за... рыжую прядку волос. Я в шоке уставился на это... я не почувствовал никаких изменений. Да и цвет волос... мне нравятся мои темные волосы. Я такого не планировал. Транс слетел, как будто его и не было. Эмоции бушевали.

Успокаивался я несколько часов, расхаживая по камере. Значит, магия все еще при мне, я ее не чувствую — просто потому, что мой резерв полон. То, что можно менять не только длину волос, но и цвет... это было неожиданно. Может быть, можно менять не только волосы. Надо серьезно об этом подумать. Но, только после того, как я сознательно смогу менять свои волосы.

Я раздраженно убрал волосы с лица. "Мерлин их задери, как женщины их терпят?" — спросил я у потолка. Я потряс головой и лег на кровать. Нужно их убрать.

Я принялся за тренировку. Пытаясь отследить, когда же у меня что-то получится. Наутро мои волосы вернулись в прежнее состояние, вызвав мое недоумение. Это результат моих действий?

Только неделю спустя я смог сознательно повторить этот трюк. Волосы удлинились до самого пола и меняли цвет по желанию, я играл с ними, изменяя размер и цвет, несколько часов кряду, пока не почувствовал слабость. Магия. У меня заканчивалась энергия. Я вернул волосы в норму и прекратил эксперименты. Не хочется лежать пластом и едва двигаться.

Спустя несколько часов я с удивлением понял, что магия восстанавливается намного быстрее, чем раньше. Мне нужно было понять причину, так что я принялся за восстановительную медитацию — она как раз предназначена для восполнения энергии. Обычно медитируют на один из элементов — на огонь, костер, к примеру, на море или озеро, на землю. Или на воздух. В учебнике указано, что медитировать можно на что угодно, элементы — это просто самые распространенные случаи.

На что мне тут медитировать? Я огляделся, что у нас тут есть. Воздух есть, это да. Где-то рядом есть море. Ну и земля, разумеется. Факелы в коридоре. Я задумался: "Разве факел не должен трещать, когда он горит? Впрочем, горит он вечно, факелы никто не менял. Магия", — сказал я себе. И выбросил мысли из головы.

Я сел на пол и закрыл глаза, расслабился. Это было непросто, пол был ледяной. Задышал глубоко и ровно. Я постарался слиться с окружающим пространством, как было описано в учебнике. Представил, как частицы энергии, что витают вокруг, летят ко мне, впитываются в меня. Веки потяжелели, а в голове — наоборот, посветлело. Не знаю, сколько прошло времени, но я открыл глаза. Было легко на душе. Только ноги задубели.

Я не узнал, почему я восстанавливаюсь быстрее. Я вообще ничего не узнал, но это и не важно. Опыт был интересным. Слабость почти прошла, восстановление работает. Или это происходит естественным путем? Кто знает.

Когда слабость пропала, я повторил опыт. Ну что тут сказать: концентрация, правильные действия — и все работает. Вот только с цветом беда, чтобы сознательно его поменять — нужна запредельная концентрация на своем желании. У меня получается раз из десяти.

Я опять сел восстанавливаться. И придумал новый опыт. Если я могу выращивать волосы, менять им цвет, почему я не могу изменить что-то еще?

Вот так, чередуя разные занятия, я и дождался, когда слабость полностью ушла. С медитациями — мне приходилось ждать несколько дней, прежде чем я опять был полон сил. Без медитаций... кто знает. Теперь медитации — это моя ежедневная рутина.

В восстановлении памяти я достиг определенных успехов, я уже близко подошел к своему одиннадцатилетию. Уже сейчас я начал задумываться, что я буду делать, когда мне нечего будет восстанавливать. Восстановление памяти занимало порядочно времени, почти три четверти времени — от того, что я проводил здесь, в Азкабане, — я занимался им. И когда мне нечего будет восстанавливать... Я не знаю, чем тогда себя занять.

Я решил попробовать изменить кожу у себя на левой руке, на мизинце. Если что — невелика потеря. Я подавил дрожь. Если у меня получится...

Я медитировал, пока не успокоился, а потом сел так, чтобы я мог видеть свою руку. Я пытался визуализировать результат и повторял те действия, что делал при изменении цвета волос. На первый взгляд, ничего не происходило. На второй тоже. Я вздохнул и зажмурился. Есть только мое желание и больше ничего...

Мою концентрацию разрушила боль. Рука сильно болела. Я замахал рукой, как будто она горит. По ощущениям было очень похоже, однажды я сильно обжегся, когда готовил завтрак. Чертыхаясь, я посмотрел на результат. Мизинец, он был... какого-то грязно-коричневого цвета. Черт. Я представлял не это. Пошевелив мизинцем, я убедился, что с ним все нормально. На ощупь кожа изменилась, стала тверже. Теперь бы вернуть все обратно, я представил, сколько времени уйдет на это. Впрочем, у меня есть время...

* * *

На освоение такого навыка у меня ушло порядка двух месяцев. Все упиралось в энергию. Я не мог бесконечно тренироваться, как это было с памятью или эмоциями. Зато плотнее занялся восстановительными медитациями. Сотни часов попыток, экспериментов, и я стал меняться... естественно. Как будто это всегда было со мной.