Жила-была девочка Маша 3

— У нее на спине класс смертницы! — вскричала вскочившая на ноги женщина, возмущенно глядя на Пекуля, что так и не отвел от меня глаз. Щеки женщины раскраснелись, аккуратные ноготки впились в столешницу, а розовые губы презрительно искривились. — Да за ней по пятам сюда примчится все твое племя!

Женщина была красива и удивительно ухожена для нашего смутного времени. Прям как модели глянца в довоенные годы. Это смотрелось весьма странно сейчас, когда тунеядцы в мире остались лишь в нейтральных поселениях, а на плечи каждой уцелевшей свободной женщины лег тяжкий ежедневный однообразный труд. В любой общине, будь то база сопротивленцев, шайка мародёров или трудовой лагерь под присмотром шикаров, каждый из членов социума занимался посильным для него трудом. Ну кто станет кормить бесполезную глотку? Даже дети и старики не сидели без дела, и, на мой взгляд, это было правильно.

Женщине, занятой трудом, некогда укладывать свои прически "волосок к волоску", некогда наносить всяческого рода маски и иным бесполезным образом убивать драгоценное время. Да и не нужно это женщинам в современных реалиях, где ценится мастерство и трудолюбие. Это представительница прекрасной половины, что гневно сверкала подкрашенными глазами за пластиковым столом, являла собой яркий образчик прошлого, так сказать рудимент, атавизм. И это было весьма непонятно.

— Успокойся, Аннета, — предпринял несмелую попытку добролицый старичок, но был проигнорирован. Зато эстафету перенял черноглазый в центре.

— Анна, — заговорил он, и дамочка сморщилась, словно вкусив лимона, — позволю себе напомнить, что уже много зим назад племенем для господина Пекуля стали МЫ. А вот ты пришла к нам гораздо позже. Уверен, после того как Пекуль пояснит нам причины своего решения, мы все с ним согласимся.

Послала мужику уважительный взгляд: вроде и одну отчитал, и второму настоятельно посоветовал объясниться. Одобрение мое было замечено, но не оценено, собственно, я и не ждала.

А бывший Миарон не отводил от меня глаз. Заговорив, он все так же смотрел на меня, словно не для товарищей звучат его слова, а исключительно для одной растерянной землянки.

— Однажды эта женщина проявила огромное благородство ко мне и моим людям, в результате чего мы выжили и добрались до этого убежища. И сегодня мне предоставляется шанс отдать малую часть своего долга. И если моего слова вам не достаточно, вы можете спросить у моих людей — половина еще помнит ту девочку, что вывела нас из горящего города и осталась заметать следы, чтобы мы могли уйти от погони.

Люди за столом молчали, а я попала в плен бесцветных глаз, в которых горела искренняя благодарность за то давнее происшествие и твердая, непоколебимая решимость. Мне аж не по себе стало...

— Ты ничего мне не должен, шикар, — отрицательно помотала я головой. — Другого способа уцелеть и для нас и для вас просто не было.

— Мне решать, кому отдавать долги, — безапелляционно заявил он, и чуть прищурил веки.

— Да очнитесь же вы! — взвизгнула женщина, и от неожиданности я снова вздрогнула. — У нее 6А класс на спине! Да за ней пол иномирянской армии следом идет!

— Слава? — черноглазый вопрошающе кивнул в сторону юнца.

— Мои ребята проследили ее след шестнадцатого квадрата, — уверенно ответил мальчишка, снова заставив меня удивиться. — Как вы знаете, в этом квадрате Мшанка делает петлю и отправляется на юго-восток. Сознательно это было сделано или нет, но следы нашей гостьи мы потеряли на берегу.

Спокойно выслушав сведения из уст безусого мальчишки и ничуть не усомнившись в их достоверности, черноглазый вновь всем корпусом обернулся ко мне. И без того тяжелый взгляд его по массе своей догнал свинец.

— Ты привела за собой погоню?

Понятно — мужик беспокоится, как бы их подболотное убежище не было рассекречено.

— За мной нет хвоста, знаю абсолютно точно, — уверила я его. — Я в пути второй месяц, было когда в этом убедится.

Мне показалось, будто низкорослый предводитель призраков Мшистой топи чуть расслабился. Но утверждать я бы не взялась, ибо по его бесстрастному лицу понять это было сложно.

— От кого ты получила карту убежища?

Ага, вот и второй животрепещущий вопрос. Немного нервно, когда живешь в тайном бункере, а кто-то в полутора месяцах пути отсюда раздает карты с твоими координатами.

— Вы не совсем точно сформулировали вопрос, уважаемый...не знаю, как к вам обратиться, — вот скажите, почему бы носу не начать портить мне жизнь после допроса? Почему сейчас? Чувствуя скорый приступ, полезла в карман за тряпицей. — Мне никто не давал карту убежища. Там, за высокими горами, за темными лесами, ходят легенды о призраках топи. Ну как легенды..? Сидя вечером у костра, иногда можно услышать красивую, но неправдоподобную историю о людях, что поселились в болотах, и из них хорошо так портят жизни шикарам. Я в это не верила никогда, но один мой товарищ очень интересовался. Вот он-то и дал мне примерную карту топей с примерным крестиком посередине. Я не думала, что найду здесь что-то ценное, просто надо было куда-то идти, но по дороге мне вдруг начали попадаться свидетельства обитания людей...

Плотину прорвало, и я поторопилась зажать кровящий нос тряпкой. Махнула свободной рукой с просьбой немного обождать, и приподняла голову.

— Мария..? — порывисто поднялся с места шикар.

— Врача! — в одно с ним время рявкнул черноглазый.

Пока я плотнее прижимала тряпицу и прочищала горло, чтобы отказаться от помощи, шикар перемахнул стол и был уже рядом со мной. На меня, как назло, от неосторожного вдоха напал кашель, а в дверь уже вбегали люди. Двое из них замерли у входа, а вот третий, с черной сумкой в руках, быстрым ходом приближался к согнувшейся от кашля мне. Бывший Императорский Миарон неловко придерживал меня за бока, а я, чувствуя себя до крайности глупо, никак не могла прокашляться.

Врач не придумал ничего лучше, как отобрать у меня тряпицу. Я же была категорически против, и принялась активно сопротивляться. Тогда в тандем с эскулапом объединился шикар, быстренько и качественно заведя мои руки за спину.

— Не надо...кхы-кхы-кхы...трогать...кхы-кхы... — не оставляла попыток я.

Силы были не равны, и с импровизированным носовым платочком пришлось расстаться. Чувствуя, как кровь заливает подбородок и новую куртку, вяло трепыхалась под светом докторского фонарика. А потом кашель начал отступать.

— Да отпустите вы меня..! Кхы-кхы..! — выдернула я голову из хватки озабоченно глядящего на меня немолодого врача. — Я аллергик! Это аллергический приступ! Кхы-кха...

Шикар чуть ослабил напор, и мне удалось, наконец, освободить руки. Подобрав чудом не затоптанную тряпицу, вернула ее к несчастной носопырке.

— Вы что, никогда аллергиков не видели? — расстроенно просипела я. — Опять куртку стирать...

Глава 9

— Знаешь такую поговорку: "как пришло, так и ушло"? Прошлой курточке сносу не было, а этой всего-то недельки полторы, а она уже в двух местах порвалась, а теперь еще и пятен насобирала.

Меланхолично глядя на въевшееся в ткань кровавое пятно, намочила лоскут мягкой ткани в жестяном тазике. Шикар ничего на это не ответил, отсутствующим взглядом разглядывая столешницу. Черноглазый тип расположился на кресле у стены и, сцепив руки в замок на животе, наблюдал за мной исподлобья. После моего незабываемого кровавого выступления перед командующими, мне позволили привести себя в относительный порядок. Предоставили таз с теплой(!) водой для умывания и даже кусок мыла не пожалели. Старичка, юношу и скандальную барышню отправили заниматься своими делами, меня же отвели в комнатушку, видно служившую кому-то кабинетом, и теперь синхронно помалкивали. Черноглазый и вовсе самоустранился к стене, оставив право задавать вопросы бывшему Миарону. Шикар же выпал в глубокие раздумья, видимо заготавливая те самые вопросы. А мне ничего не оставалось, как пытаться отчистить испорченную куртку, пока влиятельные и сильные мира сего размышлять изволят.

— Отдашь женщинам, они знают, что с этим делать, — вдруг подал голос черноглазый.

— Да я вообще-то и сама женщина, если Вы не заметили, — съязвила я, но тут же об этом пожалела. Наконец со мной заговорили, а я сейчас опять все испорчу... — Простите, а с кем я имею честь говорить? Вы мне так и не сказали, как к вам обращаться.

Мгновение мужчина молча смотрел на меня, будто раздумывая, достойна ли я знать его имя, затем произнес:

— Исаев Дмитрий Александрович, командующий первой общины.

— Смородина Мария, — обрадовалась я, — ну да я уже говорила. А что значит "первой общины"?

— Население убежища делится на пять общин, — вместо черноглазого отозвался шикар. — Каждая из них занимается делом, к которому более всего расположена. Это разделение возникло само по себе, никто не изобретал его специально. Просто однажды вход в подземный бункер нашла группа людей, бегущих прочь от ужасов войны. Убежище было законсервировано и готово принять своих первых жильцов. За первой группой пришла вторая — это были мои люди и я. И если первооткрыватели были профессиональными военными, то мои люди были очень далеки от этой профессии. Так и вышло, что воины Дмитрия взяли на себя безопасность, а мы быт. Следующими были люди Аркадия, часть не доехавших до угольной шахты носителей А и В класса. Им удалось усыпить свой конвой и скрыться в болотах. Далее на окраине топи мы встретили группу бежавших из Виялила подростков. Их специальностью должна была стать разведка, тем они и занимаются на благо убежища. Последними пришли женщины Анны. В ближайшем к нам нейтралпоселении Анна организовала движение по сохранению довоенной культуры, всех членов которой вскоре схватили. Всех кроме Анны и пятнадцати ее приближенных, они обосновались в убежище.

— Надо же, — удивленно качнула я головой, — не так давно я уже встречала одного мальчишку, болтавшего об этом движении. И вот опять...им что, заняться нечем?

Шикар неопределенно пожал плечами и продолжил:

— Периодически мы выуживаем по окраинам болот одиноких путников. Чаще всего это заплутавшие беглецы. Но никто еще не приходил к нам так, как ты — в добром здравии, с четким намерением и с картой в кармане. Потому мы немного занервничали.

— Ладно, извините, — покаялась я, состряпав виноватое выражение лица, — но я действительно собиралась сдаться еще на входе. Так уж вышло, я не со зла.

— Кто ты такая? — довольно резким тоном спросил притихший у стеночки Дмитрий.

— Мария Смородина, — медленно, со скрытым вызовом повторила я. — Под этим именем я родилась и живу.

— Мария, не нужно ссор, — осадил бывший Миарон. — Пойми, я знаком с тобой и знаю, на что ты способна. Но Дмитрий видит тебя впервые, молодую девушку, беспроблемно прошедшую через топи по вполне себе точной карте, легко проникшую в охраняемое убежище и несущую класс смертницы на спине.

— По-моему третье озвученное тобой обстоятельство как раз и объясняет два предыдущих, — пожала плечами я. Чаще всего смертников как раз и воспринимают как неких внучат Рембо. Хотя в начале всей этой эпопеи с шикарами смертниками клеймили всех направо и налево. По большей степени ученых, политиков, учителей. Это теперь, когда свободных людей практически не осталось, смертник — явление редкое. Потому людские умы наделили эту практически истребленную категорию граждан фантастическими качествами.

— Клеймо, что носит Аркадий, гласит 1А, а у большинства его людей отметины лишь на несколько пунктов ниже. Их оставалось тридцать семь, когда они дошли до нас, а выходило пятьдесят два. Они были еле живы от голода и слабости. Не всегда классовая отметина характеризует степень умения за себя постоять и выжить там, где не выжил никто. Расскажи нам о себе, я ведь тоже ничего не знаю о Марии Смородине, только лишь то, что она решилась на самоотверженный, самоубийственный шаг, дабы позволить группе мирных людей уйти прочь.

На меня уставились две пары глаз, но если в одной читалось безграничная благодарность и доверие, то вторая смотрела оценивающе, со значительной долей скепсиса. Вздохнув, я потеребила пуговку на кармане куртки, и тихонько заговорила:

— Мы встретились с тобой не в самое благоприятное для меня время. За три недели до этого отгремела решающая битва, в которой я потеряла весь вверенный мне батальон. Потом остатки армии спешно бежали прочь, я, видимо, тоже...не помню. Пришла в себя уже на той злополучной стоянке.

Затихла, снова занявшись пуговицей. Вдруг на столе подле меня что-то звякнуло, и мне пришлось вынырнуть из раздумий. Черноглазый Дмитрий оставил рядом со мной стакан и сейчас наливал в него прозрачную жидкость из глиняной бутыли. Заглянула в его недобрые глаза, где появился намек на участие.

— Спирт, — сообщил он, отмерив пол стакана. Затем чуть брызнул в стакан, оставленный для себя, и поднял его в подобии салюта. На сей раз удивляться не стала, а просто залпом отправила спиртное по назначению, чувствуя, как крепкий напиток опалил гортань. От облагодетельствованного таким образом желудка по всему телу побежали волны тепла. В голове прояснилось.

— Как ты потеряла людей?

Закономерный, по сути, вопрос кольнул булавкой сердце. Видя, что отвечать я не тороплюсь, шикар принял удар на себя:

— Четыреста второй прикрывал бегство разгромленной армии. Они держались почти трое суток.

— Раз шикар об этом осведомлен, пообщайтесь позже, наедине, — севшим голосом попросила я, — расскажу то, чего он не знает.

Некоторое время я потратила на попытки втолковать командующему, что нам нельзя стоять на одном месте, нужно двигаться вперед, но мальчишка выше меня по званию лишь на один ранг, не хотел слышать. И вот однажды, бродя по лагерю, я встретила плачущую девушку, которая и поведала мне о бывшем Императорском воине. Я заинтересовалась, отправилась вынюхивать подробности, но вернувшись через сутки, девушку не обнаружила. Ее друзья признались, что Алису увели на рассвете. Несколько раз я навещала шикара и девушку, делясь с ними сведениями друг о друге, ведь содержали их раздельно. Командующий о допущенной ошибке слушать не желал, а потом это произошло. Иномиряне выследили нас, напали ночью, неожиданно. Вернее ожидаемо, ведь каждый из нас знал, что это рано или поздно случится, но одни не желали верить, а другие не видели выхода. Поднялась паника, люди метались как перепуганные кролики, ни о каком сопротивлении и речи не шло. Тогда мы с единомышленниками решили покинуть лагерь. На выходе я вспомнила о шикаре и девушке, у них должен был быть шанс, так же, как и у всех.

Удивительно, но я оказалась не первой, кому пришло это в голову. У палатки я встретила нескольких подростков и мужчину, они пытались отбиться от часовых. Выяснилось, что с ними еще целая группа людей, которые тоже не хотят умирать. Вместе мы успели отойти на пол километра от лагеря, пока за нами выслали погоню. Тогда мы с моими людьми решили, что необходимо разделиться, потому как дети и женщины не могут долго бежать, а мы не сумеем защитить их от пущенной по следу погони. На наше счастье среди мчащихся по нашему следу шикаров не было узаши, иначе идея изначально была бы обречена на провал. Мы отправили людей во главе с Пекулем вперед и, уничтожив их следы, увели за собой погоню. До сегодняшнего дня я не могла быть уверенна, что у нас все получилось, но мы хотя бы дали им шанс...