Поначалу официальная Джакарта и тут проявила пассивность, несмотря на то, что самопровозглашенное правительство принялось потихоньку подминать под себя Сулавеси и Молукки. Наоборот, генерал-майор Насутион приказал размещенным в южном Сулавеси 9 батальонам дивизии «Бравиджая», присланным сюда для борьбы с партизанами из Даруль Ислам, не предпринимать никаких действий против подполковника Самуала и движения Перместа. Вместо этого правительство вступило в очередные затяжные и бесплодные переговоры с сепаратистами, в надежде на их вразумление. Единственное, что позволил себе Насутион, это приказал помощнику по разведке полковнику Сукендро активизировать оперативные мероприятия против заговорщиков, посеять среди них раздоры и внести раскол, чтобы облегчить дальнейшее «принуждение к миру».

Прокламация о создании Перместы

Однако усилия нового кабинета министров под руководством вновь избранного премьера Джуанды Картавиджайи ни к чему не привели, наоборот, в мае 1957-го года Перместа начала антикоммунистические чистки на подконтрольной территории. Репрессии были проведены против всех членов руководства коммунистической партии Индонезии и её дочерних организаций, в первую очередь на полуострове Минахаса на севере Сулавеси, где Перместа чувствовала себя наиболее уверенно. Сотни лидеров и партийных активистов КПИ были арестованы и помещены в карантинный лагерь в Горонтало, деятельность самой КПИ была запрещена. Это вызвало бурю негодования в Джакарте. В начале июня 1957-го года генерал-майор Насутион провел бриффинг с командованием 7-го округа, во время которого попытался надавить на него, с целью освобождения заключенных. В свою очередь, Самуал напомнил о событиях в Мадиуне в 1948-м году (восстание коммунистов) и ответил: «Если вы хотите, чтобы КПИ вас повесила, генерал-майор, то пожалуйста, но мы в Восточной Индонезии отказываемся». В ответ Насутион ликвидировал 7-й военный округ, разделив его на четыре меньших командования. Это нанесло сильный военно-политический удар по Перместе, поскольку следствием внешней лояльности к центральной власти было сохранение принятой административно-командной системы и руководящих должностей, теперь потерянных.

Безрезультатным оказалось и проведенное в начале сентября национальное собрание по обсуждению урегулирования кризиса (Мунас), на котором единственным из вопросов, по которому удалось добиться согласия, это восстановление дуумвирата Сукарно-Хатта и то чисто формально, поскольку эти пауки уже друг друга на дух не выносили и в одной банке не помещались. Не помог даже личный визит Сукарно на северный Сулавеси, который он совершил 30 сентября 57-го. Президента повсюду встречали лозунги религиозного содержания и баннеры с надписями типа «Извините, Бунг Карно, но мы не хотим в коммунизм». Сам же визит пошел на пользу только Перместе, делая её в глазах жителей железного острова признанным центральной властью правительством.

События начали набирать оборот 8 января 1958-го года, когда премьер-министр Джуанда приказал Армии, ВВС, ВМФ и таможне пресечь и прекратить всю бартерную торговлю в регионах. Области, которые отказывались следовать соблюдению таможенных ограничений, должны были быть заблокированы. В это время подполковник Самуал, проигнорировав конференцию армейского командования в Трете, на Восточной Яве, прибыл на западную Суматру, где в течение нескольких дней участвовал в совещании «Совета по Борьбе», на котором высшее руководство мятежников обсуждало «как им обустроить Суматру», точнее последствия уже открытого выступления против центральной власти. Было принято решение начать закупки оружия за рубежом.

11 января Джакарта издала постановление, объявляющее незаконными «все положения и решения, принятые военными и гражданскими должностными лицами в регионах в области внешней торговли, которые отклоняются от правил, изданных правительством». Областям, не исполняющим это постановление, Джакарта угрожала прекращением субсидий. Штаб Насутиона в этот период оценивал потерю доходов центрального правительства только от контрабанды на Сулавеси в 40 миллионов долларов в месяц (примерно 300 млн. долларов по нынешнему курсу). В ответ на Суматре и Сулавеси покрутили пальцем у виска и заметили, что вообще-то субсидии поступают из средств, которые регионы и платят в казну. 14 января 1958-го были прекращены полёты государственной авиалинии «Гаруда» на Сулавеси, в Макассар и Манадо. Примерно в то же время командующему поступила информация о том, что Перместа тайно закупает оружие за границей. Но вызванный в Джакарту подполковник Даниэль Сомба, командующий центрального военного округа Северного Сулавеси, честно глядя генерал-майору Насутиону в глаза заявил, что никакого оружия в глаза не видел и знать ничего не знает. Что было наглостью вдвойне, учитывая, что он лично и возглавлял эти операции. Насутион, не имея на руках твёрдых доказательств, сделал вид, что поверил.

В то же время непосредственный начальник Даниэля Сомбы, подполковник Самуал, которого с Суматры занесло аж в Токио, провел там пресс-конференцию, на которой горячо заверил всех присутствующих, что он и его коллеги не покладая рук, ног и других частей тела, будут решительно и бескомпромиссно бороться с гидрой мирового коммунизма и её приспешниками. Кроме того, Самуал по пути в Токио имел встречу с Алленом Даллесом в Тайбэе на Тайване, на которой высокие стороны обсудили возможные варианты событий (в РИ он встречался с Джоном Фостером Даллесом). Вернуться обратно до начала событий Самуал уже не успел. 10 февраля 1958-го года суматранские сепаратисты выдвинули пятидневный ультиматум Джакарте. Два дня спустя индонезийские ВВС нанесли авиаудар по Падангу, положив начало гражданской войне.

Лидеры Перместы

Получив известия с Суматры, Перместа не осталась в стороне, хотя подполковник Самуал, находившийся в тот момент заграницей и просил не предпринимать каких-либо решений до его возвращения. Поэтому первоначально оппозиционное правительство ограничилось обращениями к людям, с просьбой сохранять спокойствие и жить обычной жизнью, «следуя основным целям национальной борьбы — сохранить целостность страны и провозглашение независимости 17 августа 1945 года». К тому же в Южном Сулавеси основную угрозу представляли исламисты из отрядов Кахара Мудзаккара, борьба с которыми оставалась основным приоритетом для размещенных здесь войск.

17 февраля 1958-го года в 7.00 утра в зале заседаний Университета Перместа в Манадо состоялась встреча представителей всех общественных кругов Северного Сулавеси, политического руководства и военных, на котором был представлен доклад о происходящем на Суматре. В ответ высокое собрание объявило о «решительном разрыве с сегодняшнего дня связей с кабинетом правительства Джуанды». В 11.00 текст обращения зачитали на центральной площади Манадо перед огромной толпой народа, а заодно по радио «Перместа». Однако далеко не все последовали этому призыву. Фактически из 51 человека, подписавшего Хартию только 16, в основном на Северном Сулавеси приняли участие в открытом мятеже. Таким образом западная, южная и центральная часть острова на всякий случай сохранили лояльность центральной власти.

Впрочем, мятежников этот разброд и шатания не сильно огорчили. В отличии от своих коллег с Суматры, восточные повстанцы оказались гораздо более деятельными людьми, немедленно приступив к активной подготовке к будущей войне. Мобилизация охватила всю северную часть острова, молодежь, включая девушек, активно записывалась на службу и направлялась в армейские учебные центры. Так была сформирована Революционная армия (АДРЕВ), революционные ВВС (АУРЕВ), революционная полиция (ПолРев) и разведывательное управление, с оригинальным названием «Перместа-Ярд». Отдельно были созданы «Женские Силы Перместа» и группа психологических операций, агитации и пропаганды, под руководством известного местного оратора Питера Бугиса, работавшая с радиостанции в Манадо (Радио «Перместа»). С Окинавы и Филиппин на остров потихоньку потёк поток оружия, объем которого непрерывно расширялся. Масла в огонь подлили не очень умные действия армейского командования. Желая припугнуть мятежников, 22 февраля правительственный Б-25 «Митчелл» под управлением майоров Лео Ваттимена и Омара Дани, атаковал в Манадо несколько целей, которые начальство посчитало важными, включая упомянутую радиостанцию, штаб-квартиру армии Перместа, армейское общежитие, дом тестя подполковника Самуала и больницу «Гора святой Марии», несмотря на нарисованный на крыше Красный Крест. Однако эта бомбардировка только консолидировала население Минахаса (Северный Сулавеси). В течение следующих двух дней к восставшим примкнуло ещё больше двух тысяч человек, самыми ценными из которых стали бывшие ветераны голландской колониальной армии (KNIL), проходившие службу в военно-воздушных силах и артиллерии, которые взяли на себя тренировку молодежи. Также в Манадо срочно вернулся подполковник Самуал, привезший приятные новости о подготовке в Маниле и Тайбэе новых партий оружия.

В отличии от Суматры, где сторонам потребовалось некоторое время на раскачку, боевые действия на Сулавеси начались почти сразу. Не все офицеры из Минахасы согласились присоединиться к движению Перместы. Их примеру последовали и гражданские лидеры, в частности глава местного отделения президентской партии ПНИ Нани Вартабоне, который со своими сторонниками 25 февраля захватил город Горонтало, а 31-го марта рота пехоты под командой капитана Франса Карангана, объединившись с местными подразделениями мобильной полиции (Бримоб, что-то типа наших ВВ) внезапным ударом взяли под контроль город Палу на узком перешейке, отделявшем северное Сулавеси (Минахаса) от остального острова. И если Горонтало ещё 17 марта шустрый лейтенант Йос Тиндасу с взводом пехоты сумел отбить у лоялистов, выставив тех в горы, то в Палу, крупный портовый город и военно-морскую базу, центральное правительство успело перебросить дополнительные подразделения, таким образом частично отрезав мятежников в центральной части Сулавеси от их соратников на севере. И теперь наступление на Палу требовало сил, которыми мятежники пока не располагали. Поэтому временно была сделана ставка на наращивание того, в чем у сепаратистов оказалось неожиданное преимущество — ВВС.

Карта Сулавеси и окрестностей

ЧЕРНЫЕ ПТИЦЫ СУЛАВЕСИ

В отличии от Суматры, где власти мятежников так и не сумели обзавестись собственными военно-воздушными силами, если не считать таковыми два гражданских DC-4, ставших в итоге трофеями индонезийских парашютистов на аэродроме Табинг, Перместа подошла к вопросу гораздо основательнее. Благодаря контрабандной торговле лидеры движения смогли накопить значительные денежные средства. Для проворачивания незаконных сделок и операций у них имелся свой офис в Сингапуре, который возглавлял бывший майор Нун Пантуво. Первые «заказы» члены Перместы стали «размещать» ещё во второй половине 1957-го года. Посредником в этих операциях был начальник станции ЦРУ в Сингапуре Джеймс Фостер Коллинз, а основным поставщиком выступило гоминьдановское правительство националистического Китая, окопавшееся на Тайване. За нажитые непосильным трудом шекели гоминьдановцы с удовольствием обеспечили Перместу самолётами, экипажами и инструкторами. К началу 1958-го года Перместа купила два грузовых самолёта Бичкрафт С-45, укомплектованные китайскими экипажами, а также зенитные и полевые орудия и стрелковое оружие с боеприпасами, достаточное для оснащения нескольких батальонов. Обошлось это, правда, недешево, «азиатские евреи» выжали из своих союзников по борьбе с «гидрой мирового коммунизма» четыре миллиона американских долларов. Впрочем, на деньгах не экономили, и, кроме самолётов с оружием, купили ещё два десятка бронеавтомобилей и старый тральщик британской постройки. ЦРУ со своей стороны также до конца февраля совершило несколько поставок оружия, по привычке сбросив его в баржах у побережья Манадо. В этой войне между Вашингтоном и Тайбэем даже развернулось что-то вроде соцсоревнования за влияние на «Перместу». Сначала чанкайшисты развернули свою команду армейских советников в Манадо на авиабазе Мапангет, потом спустя какое-то время эта авиабаза приглянулась ЦРУ, и американцы выжили с него узкоглазых «конкурентов», вынужденных перебраться на дальний аэродром Тасука в 35 километрах от Манадо.

В начале марта на аэродром Мапангет перелетела первая смешанная эскадрилья с Тайваня, включавшая четыре бомбардировщика B-25J «Митчелл» и четыре истребителя P-51D «Мустанг». За штурвалами «Митчеллов» сидели китайские военные летчики, а для истребителей, которые первоначально должны были действовать с английской авиабазы в Куала-Лампур, в Малайе, британские спецслужбы подобрали опытных ветеранов войны в Корее, нескольких поляков, австралийцев и южноафриканцев, ранее летавших на «Мустангах» и служивших в этот момент в королевских ВВС в Малайе. Эти истребители, и присоединившиеся к ним чуть позже B-26B «Инвейдер» успели принять участие в боях с правительственными ВВС на Суматре. Остальные машины до конца марта ограничивались разведывательными и агитационными полётами над Минахасой и прилегающей территорий, занимаясь сбором данных о передвижении сил противника в регионе и разбрасывая пропагандистские листовки. Причина была банальна — отсутствие авиабомб. В партии, доставленной с Тайваня вместе с бомбардировщиками, оказались неисправны взрыватели, а на местных аэродромах запас отсутствовал, поэтому налёты пришлось отложить до 12 апреля, когда на авиабазу Мопангет приземлилась новая партия самолётов, состоявшая из двух P-51D и двух B-26B с филиппинскими и польскими экипажами из состава так называемой CAT или «Civil Air Transport Corp», больше известной отечественному телезрителю как «Air America». Эта лавочка использовалась ЦРУ для прикрытия проведения своих тайных операций по всей Юго-Восточной Азии. Не стала исключением и Индонезия. На следующий день после прибытия все четыре «Митчелла» и два «Инвейдера» совершили первый боевой вылет, нанеся в 5.35 утра неожиданный удар по авиабазе «Мандай Филд» в Макассаре, на юге Сулавеси. Хотя сам авианалёт оказался удачным — мятежникам удалось повредить ВВП и уничтожить самолёт правительственных ВВС, но во время взлета один из «Инвейдеров» разбился, погибло два польских пилота и боец из аэродромной обслуги. Эта потеря, и гибель ещё одного соотечественника на Суматре, деморализовали поляков и скоро выжившие попросили освободить их от полётов. Взамен ЦРУ пришлось срочно искать и доставлять американских и филиппинских летчиков и экипажи.

Чёрная Каталина наемников ЦРУ на Сулавеси

Следующие три недели АУРЕВ активизировали свои налёты, нанося удары по окрестным правительственным аэродромам и портам. В первую очередь по стратегически важному городу Баликпапан на Борнео, налёты на который стали самыми результативными в апреле 1957-го года. 16 апреля самолёт «Перместы» уничтожил индонезийский гидросамолёт-разведчик «Каталина», транспорт DC-3 «Дакота» и нефтяной терминал британской компании «Шелл Ойл», а 28-го ВМС Индонезии понесли свою первую боевую потерю. В 6.30 утра, индонезийский корвет «Ханг Туах» типа «Батерст» на малом ходу в 5 узлов двигался из гавани Баликпапан для выполнения боевой задачи по блокаде Северного Сулавеси. Раннее время было выбрано с расчётом, чтобы скрыть выдвижение корабля от слишком зорких глаз в порту. Примерно в 8 часов утра, когда корабль уже находился на внешнем рейде, вахтенный наблюдатель обнаружил B-26 «Инвейдер», подкравшийся на низкой высоте к порту и атаковавший стоявший в нем танкер. Капитан приказал сыграть боевую тревогу и ждать сигнала на открытие огня. Располагавший только навигационной РЛС, всего одним 40-мм Бофорсом и тремя 20-мм «Эрликонами» «Ханг Туах» мало чем мог помешать налётчику, и капитан рассчитывал уклониться от обнаружения, однако у одного из расчетов «Эрликона» не выдержали нервы и когда «Инвейдер» оказался в зоне досягаемости он открыл огонь без приказа. Управляемый бывшим офицером ВВС США, старшим сотрудником подразделения ЦРУ Уильямом Бейлом и лично командующим АУРЕВ подполковником Мухарто, угольно-черный «Инвейдер» немедленно развернулся и атаковал корвет с левого борта, обстреляв его из крупнокалиберных пулеметов. «Ханг Туах» открыл ответный огонь, но успеха не имел. Пройдя на корветом налётчик сбросил бомбы, одна из которых угодила прямо в дымоход, взорвавшись между котельной и машинным отделением. На корабле сразу вспыхнул сильный пожар, борьба за живучесть продолжалась в течение полутора часов, но в итоге экипаж был вынужден покинуть корабль. Около 12.00 пожары почти прекратились, выгоревший корвет лег на борт и затонул. Из 90 членов экипажа на борту 18 моряков погибло и 28 получили ранения разной степени тяжести. После этого боя самолёты, окрашенные в черный цвет стали визитной карточкой ВВС Перместы, терроризируя всю Восточную Индонезию и наводя ужас одним своим появлением.