| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Останься здесь, — шепнул он Виоле.
— Почему? Я пойду с тобой!
— Нет! — Ла Мар повысил голос. — Ты должна выполнять все, что я говорю. Я пойду в дом один. Сдается мне, что дело Салмира окажется сложнее, чем я думал.
На первом этаже царило полное запустение — мебель покрывал толстый слой пыли, ковры и гобелены казались ветхими и изъеденными временем и молью, в углах красовались густые тенета паутины, похожие на куски грязной серой марли. Пахло болотом, плесенью, мышами. Половицы предательски скрипели под ногами мага, и Ла Мар шел так осторожно, будто пересекал смертельно опасную трясину. Наконец, он подобрался к широкой лестнице с перилами, ведущей на второй этаж. Пурпурное свечение оставалось на одном и том же месте — неведомый обитатель особняка был неподвижен. Ла Мар потянул рычаг арбалета, пока орех с сухим щелчком не вошел в боевое положение, вложил стрелу в канавку. На всякий случай шепотом прочитал заклинание Магического Экрана. А потом с лестницы выбрался в небольшой коридор, в которую выходили четыре двери. Светящийся объект был за дальней правой дверью.
— Добрый вечер, Ла Мар! — внезапно раздался отчетливый и громкий голос. — Не стоит держать оружие наготове, так ведь можно ненароком и выстрелить.
— Де Ласс? — Ла Мар не поверил своим ушам. Он ожидал встретиться в заброшенным особняке с кем и с чем угодно, но только не с человеком, голос которого услышал. — Будь я проклят, ты!
— Он самый, — Пурпурное пятно, наконец-то, сдвинулось с места, переместилось к двери, и Ла Мар услышал скрип давно не смазанных петель. Человек, появившийся на пороге, был слишком хорошо знаком Ла Мару, и даже истекшие восемь лет его совершенно не изменили.
— Я жду тебя, — сказал Ормон де Ласс и сделал приветственный жест магов: приложил ладонь к сердцу и обратил ее после к Ла Мару. — Убери оружие, оно тебе не понадобится.
— Что ты здесь делаешь? — Ла Мар опустил арбалет.
— Я же объяснил: жду тебя.
— Откуда ты знаешь, что я должен был появиться здесь?
— Ла Мар, ты по-прежнему крайне низкого мнения о возможностях тайной службы Трибунала. А я возглавляю ее, между прочим. Когда мы виделись в последний раз, я был всего лишь Послушником. Теперь я тьютор Коллегии и Допросчик.
— Поздравляю с повышением. Никогда не сомневался, что ты сделаешь блестящую карьеру.
— Я прощаю тебе твою иронию. Я знаю, что ты меня терпеть не можешь. Но ведь и я не питаю к тебе теплых чувств. Наша антипатия взаимная, Ла Мар. Однако порой приходится обращаться с предложением не только к друзьям. Готов выслушать меня?
— Я так понимаю, ты пришел сюда ради встречи со мной. Ценю твою жертву и готов потолковать с тобой, если в этом есть хоть какой-то смысл.
— Благодарю. Давай пройдем в комнату, нам есть о чем поговорить.
Слегка ошеломленный происходящим, Ла Мар проследовал за де Лассом в комнату. Здесь Допросчик предложил Ла Мару сесть в одно из кресел, сам сел напротив. Некоторое время два мага внимательно смотрели друг на друга. Де Ласс улыбался, Ла Мару было не до смеха. В свое время именно Ормон де Ласс оклеветал его перед дисциплинарной комиссией Университета, обвинив в использовании запрещенных Уставом зелий и заклинаний.
— Скверно выглядишь, Ла Мар, — наконец, начал де Ласс. — Постарел, поседел, плохо одет. И лицо тебе обезобразили. Печально.
— Жалеешь меня?
— Лишь посочувствовал.
— Нассать мне на твое сочувствие, де Ласс.
— Очень грубо. Но я не в обиде. Ты пришел выполнить контракт Салмира, — сказал де Ласс, скрестив пальцы. — Можешь считать, что ты его выполнил. Джульяр вернулся домой, с ним все в полном порядке.
— Почему тебя интересуют мои дела? Ты следишь за мной?
— Хочешь знать правду? Нет. Мне были безразличны твои подвиги. Я почти забыл о твоем существовании, да Этцель напомнил. Если бы не он, я никогда бы не встретился с тобой.
— Ага, конечно, — Ла Мар ни секунды не сомневался, что Допросчик лжет. — И что же тебе донес Этцель?
— В Норринге ты допустил очень серьезную ошибку, Ла Мар. Ты должен был отдать Этцелю девять пар клыков, а отдал только восемь, не так ли?
— Это мое право, Пару клыков я оставил себе в качестве сувенира.
— Допустим. Однако вскоре после того, как вечный одиночка Ла Мар выполнил заказ придворного мага герцога Акселя, у него появилась спутница — милая рыжая сучка, кажется, помесь сеттера с.... Впрочем, неважно. Но у нашего борца с вампирами теперь есть собачка, которую он называет Умницей.
— Что из того? — Ла Мар почувствовал, что у него начинает гореть лицо.
— Ровным счетом ничего. Каждый имеет право завести собаку, даже если собачка эта не совсем обычная. Еще недавно, до вступления в силу Кодекса о ереси, некоторые магики держали при себе грифонов, грамкинов, арахн, мартихор, даже вонючих пастинак. Дело вкуса, мда.... В Норринге ты нарушил очень важную статью этого Кодекса, Ла Мар. Ты оказал покровительство Потустороннему. Это тем более странно, что ты всегда был беспощаден к вампирам. Чем она взяла тебя, Ла Мар? Или ты решил присоединиться к Ночному Братству?
— Это не твое дело.
— Это мое дело. И дело Магна Коллегии. Потому что, как ни верти, ты все-таки маг. Пусть и скомпрометировавший себя. Открою тебе одну тайну — архимагистр Соланиус Брок давно забыл про твои прегрешения. И наш любезный ректор, старина Каррак часто тебя вспоминает, причем не всегда плохо. Только поэтому тебя до сих пор не лишили диплома магистра и не начали преследовать, как чернокнижника, вероотступника и убийцу. Только поэтому с тобой сейчас разговариваю я, а не один из моих агентов-контрмагов. Коллегия очень высокого мнения о твоих способностях. Несправедливо, что все эти годы ты работал не на нас, а на кучку идиотов, называющих себя наследниками традиций старины во главе со старым маразматиком Барнасом.
— Я работал на самого себя.
— Возможно. Но ты же не станешь отрицать, что вернулся в Эргалот по приглашению этого старого еретика Барнаса?
— Я бы посоветовал тебе выбирать выражения, де Ласс.
— Ах, прости. Не хотел обидеть бедного слепца. Но сейчас не о нем разговор. Для нас он сыгранная карта. А вот ты Коллегии нужен.
— Это почему?
— Потому что ты все эти годы умудрялся выживать в ситуациях, которые стали бы безнадежными для любого другого. Ты и понятия не имеешь, сколько идиотов берет на себя непосильное бремя вести войну с Теневым миром. И почти все они давно оказались на кладбище. Или присоединились к Братству, с которым так самозабвенно боролись. Один ты продолжаешь нас удивлять. Сколько лет ты ведешь свою охоту? Семь? Восемь? Можешь не отвечать — я догадываюсь, что ты занялся этим вскоре после того, как тебя выставили из Университета. Уж не знаю, чем тебе насолили вампиры, но ты все эти годы их жестоко преследовал.
— А разве они того не заслуживают?
— Позволь один вопрос, Ла Мар — как ты вообще узнал о существовании вампиров? У тебя, помнится, никогда не было доступа к высшим тайнам Магна Коллегии.
— Жизнь, де Ласс. Она определяет место каждого. И роль для каждого из нас выбирает тоже она. Мне она определила роль истребителя вампиров.
— Ты не ответил на мой вопрос.
— Ладно, я скажу тебе. После того, как ты и тебе подобные субъекты сделали для меня невыносимой жизнь в Университете, я уехал на юг, к себе на родину, в Легалот. Говоря по чести, я хотел бросить к демонам всю эту магическую дребедень и заняться чем-нибудь более полезным — например, жениться и родить детей. Но все решает случай. Чтобы заработать на жизнь я занялся алхимией и целительством. В одной из деревень ко мне обратилась женщина, дочь которой страдала от неизвестной болезни. Болезнь и в самом деле была необычная, я сумел поставить правильный диагноз только потому, что в свое время внимательно читал трактаты по демонологии.
— Порфирия?
— Она самая, — Ла Мар помолчал. — Девушка была заражена. Естественно, я сначала не поверил в то, что происходит. Я пробовал ее лечить, но все было бесполезно. Пришло время, и порфирия перешла в самый настоящий вампиризм. Именно тогда я совершил свое первое убийство. Догадываешься, кого я убил?
— Свою пациентку. Сочувствую. А потом ты начал искать первопричину?
— Именно. Меня потрясло случившееся, и я понял одну очень важную вещь — Магна Коллегия лжет, когда убеждает всех и каждого, что Потусторонних не осталось. Я начал искать нити, ведущие меня к разгадке. Целый год я изучал все, что касалось вампиров и прочих родственных им тварей. Я интересовался всеми необъяснимыми исчезновениями, загадочными смертями, собирал слухи и суеверия. Расспрашивал людей в отдаленных провинциях, странствовал по диким местам. Искал следы. И я их находил, де Ласс. А потом взялся за оружие, чтобы покончить с тварями, которые по-прежнему живут рядом с нами.
— Откуда такая ненависть, Ла Мар? Тебе-то вампиры не сделали ничего плохого.
— Они сделали меня убийцей. Мать девушки до сих пор не знает правды о том, что случилось с ее дочерью.
— Печально. И что же было потом?
— Потом я начал видеть в темноте и находить следы, оставленные на воде.
— Очень образно. У тебя поэтический талант. Как и все маньяки-убийцы, ты сентиментален. Теперь я понимаю, почему ты сохранил жизнь девчонке из крепости в Норринге.
— Я объяснил тебе, откуда знаю о вампирах. Теперь расскажи, какого дьявола тебе от меня нужно.
— Не мне — Коллегии. Но сначала возьми это, — де Ласс бросил на столик, стоящий между ним и Ла Маром, тяжелый мешочек с серебром. — Это сто ардженов, плата по контракту Салмира. Ты ее заработал.
— Не стоит. Мне заплатит Салмир.
— Уже заплатил. Это его деньги. Мой человек получил их для тебя, когда любвеобильный сынок орибанца вернулся к папочке.
— Я не верю тебе.
— Твое право. Но деньги возьми, ты их заработал. На этот раз вполне бескровным и безопасным способом.
— В смысле?
— Девушка по имени Элони, из-за которой ты здесь — действительно Дитя Тени. Твоя интуиция тебя не подвела. Но при этом она еще и наш осведомитель. Точнее, мой осведомитель. Через нее я контактирую с высшей иерархией Братства. Ты же понимаешь, я не мог допустить, чтобы такого ценного агента прихлопнули из-за сотни серебряных монет. И не беспокойся — Джульяра она не покусала. Мальчик сохранил свою девственную чистоту.
— Ты защищаешь вампиров?
— Только одного вампира. И должен тебе сказать, что Элони безумно хороша собой. Гораздо эффектней твоей... Умницы. А ты ведь очень дорожишь Умницей, не так ли?
— Почему вы покрываете этих тварей, де Ласс?
— Хороший вопрос. Мы не покрываем их — мы их контролируем. Вампиров не так много: после того, как ты прикончил в Норринге Райлена и его собратьев, осталось только шесть кланов, поклоняющихся Чаше. Три-четыре десятка вампиров по всей Селтонии и близлежащим землям, всего-то навсего.
— Что значит — "поклоняющихся Чаше"?
— Теневая Чаша — один из могущественных артефактов, дающий бессмертие и силу Теневой Стороны. Похоже, это всего лишь вампирский фольклор, но эти ребята в нее верят. Они создали внутри Братства что-то вроде тайного общества, символом которого является шестнадцатиконечная звезда.
— Эта? — Ла Мар показал Допросчику перстень, который снял с пальца мертвого Райлена.
— Вероятно, — небрежно ответил де Ласс, мимоходом глянув на печатку. — У Потусторонних странные фантазии. Впрочем, это их дело.
— Райлен был хорошо осведомлен о моих делах, — помолчав, сказал Ла Мар. — Не ты ли ему обо мне рассказывал?
— Нет. У меня была встреча с другим осведомителем, связанным с Райленом. Подробности тебя не касаются. Но уже тогда я знал, что ты рано или поздно выйдешь на этот клан. Подданные Райлена вели себя неблагоразумно. Связались с бандитами, начали совершать немотивированные нападения. Хотя, какие могут быть у вампира мотивы, кроме жажды крови, ха-ха-ха! В том, что случилось с норрингскими вампирами, был свой резон, и ты, откровенно говоря, сэкономил мне массу времени и сил. Райлен был обречен с того самого момента, когда потерял контроль над своими упырями. Когда Этцель вышел на тебя, мы в Коллегии уже знали, что Райлену конец. Смешно было бы полагать, что Ла Мар-убийца оставит в живых хоть одного Потустороннего. Кстати, после расправы над вампирами в Норринге, герцоги кланов через Элони пытались убедить нас найти на тебя управу. Ты их очень беспокоишь. Я постарался их заверить, что подобные случаи не повторятся.
— Не дождешься, де Ласс. Пока я жив, я буду истреблять эту нечисть везде, где отыщу.
— И чего ты добьешься? Ты судишь о вампирах субъективно. Ты им мстишь. А месть не всегда бывает целесообразной. Да, эти существа нападают на людей. Но кто становится их жертвами? Либо отбросы общества — бродяги, нищие, шлюхи, — либо те, кто по собственной воле стремятся присоединиться к Ночному Братству и обрести вечную жизнь.
— Девушка, которую мне пришлось убить в Легалоте, не была нищенкой или шлюхой.
— Охотно верю. Конечно, девушка стала жертвой вампира. Но какого вампира? Среди этих существ иногда встречаются те, кто не желает играть по правилам. Вампиры-шатуны, изгои из кланов. Такие особи привлекают к последователям Тени ненужное внимание и одинаково опасны и для нас, и для Потусторонних. Именно благодаря тому, что ты их уничтожал, тебя до сих пор не отдали под суд как убийцу добропорядочных граждан. Пока ты истреблял кровожадных безумных изгоев, у верхушки Братства не было к тебе никаких претензий. И Магна Коллегия была довольна. Только благодаря нашему тайному покровительству ты все время уносил ноги с места очередного преступления — ты ведь согласен со мной, то, что ты делаешь, преступно. Судьи и полиция ничего не знают о вампирах, для них все твои жертвы были просто людьми, которых кто-то прикончил. Но теперь ситуация изменилась.
— Все равно я не понимаю — вам-то какая выгода от Братства?
— Огромная. Потусторонние владеют многими магическими и алхимическими секретами. Вечная жизнь позволяет им накапливать знания, которыми они в обмен на покровительство делятся с нами. Видишь, я ничего от тебя не скрываю. Просто пойми, что нами движет, когда мы говорим о сотрудничестве с Братством. Тебе надо проявить широту мышления.
— Широту мышления? А куда девать горе и боль людей, которые стали жертвами ваших подопечных?
— Это бессмысленные эмоции, Ла Мар. Уверяю тебя, что у простого человека в Селтонии больше шансов умереть от чахотки или несварения желудка, чем стать жертвой вампира. Не надо раздувать лягушку до размеров быка. Ты все равно ничего не изменишь. Давай лучше поговорим о деле. Мне нужно знать, зачем этот клоун Арделин вызвал тебя в Эргалот.
— Арделин? Я его несколько лет не видел.
— Не хочешь говорить? Хорошо. Но я попробую догадаться. Все дело в стилосе Цариката, не так ли?
— Де Ласс, ты меня удивляешь. Верно, что ты сукин сын и подонок, но ты никогда не был идиотом. Ты не хуже меня знаешь, что стилос Цариката всего лишь красивая и очень дорогая игрушка, не больше.
— Как знать! Возможно, мы просто не знаем, какими возможностями он обладает.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
