Ксавьер

Отцепить от себя прилипалу оказалось подвигом не меньшим, чем проникновение в Ваканду и никакие уговоры не помогали, и ведь не смущала ее ни моя потрепанная после долгого путешествия одежда, ни то, что мне определенно нужно было принять душ и отдохнуть с дороги. Так что я плюнул и завалился на кровать так. Вот так и вьют веревки из будущих сильнейших псиоников планеты.

Следующие три месяца я разбирался с сортировкой и обработкой полученных данных и своих трофеев. Да и не отпустила бы меня Рейвен никуда, везде ходя за мной хвостиком. Еле отстоял за собой право на туалет, а вот ванную я уступил, но уже из корыстных целей — если привыкнет со мной мыться, то и в будущем, не будет видеть в этом ничего плохого, я зло, я знаю. Никаких пошлых мыслей от мытья одиннадцатилетней девочки я не чувствовал, так как педофилом не являюсь, да и биологически мне тринадцать лет, все радости полового созревания впереди. Я понимаю, что она может принять любой облик, в том числе и взрослый, но умом то я все равно осознаю сколько ей лет.

* * *

Девочка бьет левой прямым ударом, отвожу его своей правой, принимать на блок, без псионики, рискованно — удар у нее тяжелый. Она разворачивается всем телом и пытается ударить с разворота ноги правой пяткой мне в висок. Мощный удар, в ее исполнении почти гарантированно проломит височную кость даже взрослому человеку, но против тренированного человека неэффективен из-за низкой точности и уязвимости во время исполнения. Прижимаюсь к земле и делаю ей подсечку. Рейвен начинает падать на спину и почти невозможным для человека образом изгибается назад, встает на руки и делает колесо назад, разрывая дистанцию. Я с началом ее движения, схватил горсть земли и выстрелил собой из сидячего положения, а пока она выпендривалась своей гибкостью и ловкостью — выбросил песок в то место, где окажется ее голова, когда она разогнется. Если у вас нет псионического ускорения, опыта или дьявольских инстинктов бойца, то такой трюк с предсказанием будет довольно трудно провести. Вот она выпрямляется на ногах, победоносно улыбаясь, и получает песок в глаза. Пока она не опомнилась и не убрала лишнее из-под век с помощью своих способностей, оказываюсь у нее за спиной и скручиваю ее руки сзади, заставляя упасть лицом в пол. Жестоко, но иначе она вывернется. Точнее, обязательно вывернулась бы, просто мы условились не доводить до опасных крайностей, пока она не подрастет в мастерстве, до крови или потери сознания, а то ведь и убить может по неопытности. Убить противника в драке относительно несложно — проломи горло, сверни шею, разбей голову об землю, вгони переносицу в мозг, просто задуши, способов много. А вот обезвредить человека без вреда для него — это истинное мастерство.

— Я выиграл. — Сказал я девочке, отпустив ее, подняв на ноги и отряхнув от пыли. Я бы мог сделать это и телекинезом, но нет смысла лишний раз его использовать при слугах, чтобы потом снова стирать им память, да и нравится мне так больше.

— Это было нечестно. — Надулась она как хомячок, а я чуть было не испортил воспитательный процесс объятиями такого милого создания.

— Милая моя, — она покраснела, так как была в своей «человеческой» форме. — Враг не будет играть честно. Точнее он вообще не будет играть, он будет использовать все, что у него есть. Это мы с тобой пока ты не окрепнешь и не наберешься опыта в игры играем.

— Но, но… откуда тут враги? Ты же мой друг, Чарльз. Зачем нам этим заниматься? — Это только сейчас она об этом спросила? Мы почти два месяца занимаемся. Или она считала это такой игрой?

— Рейвен, вспомни что я разблокировал в твоей памяти, вспомни, как ты прожила последние несколько лет на улице. Враги вокруг нас. Если ты думаешь, что над тобой издевались только из-за внешности, то это не так. Если люди узнают какими способностями я обладаю, то… Помнишь, мы смотрели про новости о сброшенной атомной бомбе, перед моим отъездом? — Она расстроенно кивнула. Не люблю заставлять ее грустить, но лучше я сразу покажу ей жестокость этого мира, от которой, парадокс, её и защищаю. — Они бы сбросили ее на меня.

— Что? Но почему? Что ты им такого сделал? — А вот теперь она испуганно ко мне прижалась и страх в ее глазах был больше, чем когда я говорил вспомнить о неприятных моментах из ее прошлого.

— Твою способность люди не понимают, ты просто выглядишь не как обычные люди, а люди всегда либо познают и контролируют то, чего не понимают, либо уничтожают. Моя способность не испугает их, нет. Она приведёт их в такой ужас, от которого взрослые писаются в штанишки как дети. Все власть имущие имеют грязные секреты, Рейвен. Просто у кого-то завалялся маленький скелетик в шкафу, а у кого-то уже третье кладбище этими скелетами забито.

— И поэтому ты учишь меня быть сильной, да? Чтобы защитить тебя? — Ну что за святая наивность?

— Нет, чтобы ты могла защитить себя, моя дорогая. Но если ты не хочешь, мы можем прекратить занятия. — Дал я ей выбор, ведь дальше тренировки будут жестче, а до этого дня, по сути, мы только тело и развивали, вот она и взбрыкнула после спарринга.

— Нет, я хочу быть сильной! Ведь если я буду сильной, то ты возьмешь меня зам… — И остальная часть фразы превратилась в неразборчивое бормотание, а сама девушка стала похожа на помидорку. Надо будет поймать момент, когда она вновь покраснеет в своей естественной форме, потому что синих помидорок я ещё не видел. А сейчас мне даже мысли читать не надо, чтобы понять, о чем она думает. Ну, и я, всё же, не ОЯШ, поэтому такие ее мысли всецело поддерживаю. Главное — не вырастить себе маленькую яндере, а то потом ножи прятать придется…

Свои же способности я тренировал вдалеке от человеческих глаз, на полянке в глубине леса, куда перетащил множество камней, рельс, блинов от штанг и прочего тяжелого мусора. Здесь я тренировался сразу в нескольких направлениях:

Прокачивал контроль, создавая как можно более совершенные скульптуры из камня и деформированного металла. Последнее было очень похоже на силовую ковку из Звездных Войн, неимоверно сложное дело, требующее как большой силы, чтобы гнуть сталь, так и контроля, чтобы делать это точно.

Сила только на словах тренируется просто — взял камень побольше и запульнул посильнее, но на деле, ощущения после псионического перенапряжения или, не дай бог, истощения, у тебя такие, будто ты за одну ночь выучил всю школьную и университетскую программу, да еще после этого вагоны разгружал. Уж не знаю почему ментальная усталость дает еще и аналог физической, думаю, что дело в истощении души или ещё чём-то таком.

И количество контролируемых предметов. Тут также все нелегко. Беру предметы разных масс и объемов, а после запускаю каждый по своей траектории. Даже учитывая мой огромный опыт псионика, больше десяти взять под полный контроль не получается и то, это если траектории простые и не меняются. Эти тренировки полезны еще и тем, что помогают развить параллельное мышление. Такое мышление похоже не на отдельные потоки сознания, которые нередко встречались в фантастике и фэнтези моего прошлого мира, а скорее на быстрое переключение между задачами или отведение их в подсознание. Я думаю, что истинные параллельные потоки — это ничто иное как раздвоение, растроение и так далее, личности. То есть, психическое расстройство, которое, возможно, ещё и душе вредит. И, так как у меня нет ни малейшего желания завести себе мистера Хайда, Халка и другие разновидности шизы, то я старался развиваться не столько количественно, сколько качественно. Грубо говоря, если у человека цель стать ловким и умелым жонглёром, то ему нужно не пришивать ещё пару рук и голов, а развивать и учиться пользоваться теми, что уже есть. Вот я и развивал мои телекинетические «руки».

Телепатия же качалась сама по себе во время ее применения, так что тренировал я пока только дальность воздействия и его скрытность от сознания человека. На что-то большее мне нужны «добровольцы».

* * *

*

Жаль, что с чтением чужой памяти не так все просто — если нужно прочитать поверхностные мысли и осознать их — это происходит по ходу дела, в потоковом режиме. А вот когда «скачиваешь» большие объемы информации, их нужно отдельно просмотреть, проанализировать и понять, иначе они лежат просто мертвым грузом, а потом забываются со временем, затираясь новой поступающей информацией. А за неделю я набрал очень много знаний — половина преподавателей университета Ваканды ходила с головной болью, скупая анальгетики промышленными масштабами. Благо, чуть-чуть внушения и все сваливали это на предстоящую сессию. Остальная половина не страдала только потому, что их знания я уже имел, или они были не в приоритете — вот зачем мне изучать историю Ваканды, где половина — когда и какой вождь был коронован, а другая половина — мифы и легенды? Так что полтора месяца у меня ушло только на усвоение полученных воспоминаний и, если бы не натренированная до эйдетической память, половину бы уже потерял точно. И ещё довольно много времени ушло на убирание маячков из Вакандской техники и эксперименты с вибраниумом, цветком и моими собственными клетками.

Начну со своей крови, а точнее с полученных из неё стволовых клеток, в которых, в отличие от других, целы теломеры, которые я тоже планирую исследовать. Скажу честно, если бы не запись полной расшифровки генома и сравнительный анализ моей ДНК, ДНК Рейвен и обычного человека, а также наличие вакандского суперкомпьютера, то хрен бы мне, а не найденный ген Х. Как с нынешними инструментами его вычисляли канонные Чарльз и Хэнк Маккой, неясно. Чудом, не иначе. Потому что в ДНК записаны огромные массивы информации. Наверное, люди Х должны были быть (стать) гениями, а я мозгами не вышел, но не суть. Возвращаясь к гену Х — находится сей удивительный ген во второй хромосоме, которая является самым большим генетическим отличием людей от шимпанзе и прочих приматов. Сама по себе вторая хромосома человека тоже весьма интересна. Насколько я понял из собранных мной знаний, эта хромосома — результат Робертсоновской транслокации у предков человека двух хромосом аналогичных 12 и 13 хромосомам шимпанзе, и она продолжает меняться даже у обычных людей. Именно этой изменчивостью, во многом, объясняется то, что у мутантов с одними способностями может родиться ребёнок с совсем другими способностями. А ещё этих хромосом у человека целых две, так как каждому человеку достаётся набор в 23 хромосомы от мамы и ещё 23 — от папы. Следовательно, у каждого человека, по крайней мере в этом мире, есть два гена Х. Но и это не всё — так как вторая хромосома является результатом Робертсоновской транслокации из двух, то, в теории, можно «раздвинуть» её части и получить столько суперспособностей, сколько генов Х сможешь пересадить в две вторые хромосомы.

Когда я разобрался с этой информацией, то я готов был сорваться к Уильяму Робертсону, чьи работы мне так сильно помогли в понимании процессов. Тем более, что он жил буквально в соседнем штате. Я бы мог многое дать этому великому человеку, не меньшему гению, чем Говард Старк и Альберт Эйнштейн — он этого достоин за его огромный вклад в генетику, серьёзно. Но, к моему величайшему сожалению, его ум и знания недоступны для человечества и для меня — Робертсон умер несколько лет назад, в сорок первом. После того, как я узнал, что этот учёный мёртв, то даже расстроился. То Эрскин уже убит, то теперь Робертсон, что за невезение с моим временем попадания? Мое состояние заметила Рейвен и начала утешать меня, говоря, что у меня самого всё получится. С помощью и поддержкой этого синего ангела я с новыми силами вернулся к моим разработкам и материалам.

Самое интересное в гене Х то, что в нём, с точки зрения современной мне генетики, не было никакого смысла по большей части — просто неправильная комбинация нуклеотидов, от которой даже у квантового блока кубиты заворачивались в трубочку при попытке понять какие же соединения белков ген Х должен образовывать. Именно поэтому я его и вычислил так быстро. Правда, в геноме Рейвен можно было четко различить встроенные части генома хамелеонов. Единственная зацепка — странные образования в эпигенетической «тени» гена, реагирующие на определенные баланс гормонов и, как ни странно, энергетические воздействия. Причем, мой ген Х больше откликался на псионическую энергию, а ген Рейвен — на гормональные раздражители. Из чего я вывел теорию о биоэнергетическом строении гена Х, и его чужеродности в организме человека. А также, о невозможности сконструировать его чисто химическими методами. Что это? Спонтанная мутация человека или инопланетный эксперимент расы Крии, как было описано в комиксах? Но у нас же тут кинематографическая вселенная, разве нет?

Помимо гена Х я разбирался с генами, которые кодируют миозин, миостатин, хемокин, меланокортин, тахикинин, соматотропин и ещё несколько веществ. Например, ген, связанный с миозином, я позаимствовал у одного из видов лемуров, потому что человеческая версия этого гена делает мышцы выносливыми, но не слишком сильными, а версия этого гена у шимпанзе и горилл, наоборот, делает могучими, но быстро выдыхающимися. А вот немного изменённый ген лемура, имеющий вставки от генов шимпанзе и человека, создаёт мышечную ткань, которой позавидуют лучшие марафонцы, спринтеры и тяжелоатлеты. Правда после этого мне пришлось изрядно повозиться с генами связанными с миостатином и соматотропными гормонами, потому что новая мышечная ткань получалась слишком тонкой, а ещё просто рвала бы связки и ломала суставы и кости. Короче говоря, чтобы мышцы были по размерам не как у лемура, а как у людей и, чтобы всё связанное с ними быстрее восстанавливалось после сильных нагрузок, я переделал ещё несколько генов. Из-за новых улучшений вскрылись и новые подводные камни — оказалось, что улучшенная регенерация повышает риск рака. А, так как в планах было ещё добавить в будущем ген Х от Росомахи или Саблезуба, то проблема становилась ещё больше. Я ведь помню, что в комиксах и фильмах Дэдпул страдал от рака, при этом его ген Х был получен от Росомахи. И я стал искать средства, которые помогли бы с этой проблемой. Решение было получено от природы — есть довольно много видов, имеющих регенерацию, позволяющую отращивать конечности и, чтобы не умирать от неё они стали вырабатывать различные формы защиты. Сразу отбросив гидр, червей и прочих беспозвоночных, я занялся теми существами, которые несколько ближе к человеку. Во время работы с ДНК крокодилов, игуан и аксолотлей всё по несколько раз проверялось и перепроверялось, потому что мои воспоминания о Курте Коннорсе и Киллер Кроке заставляли меня быть предельно аккуратным. В конце концов, я же не хочу стать безумным чешуйчатым монстром. После того, как разобрался с риском рака и улучшением регенерации, я вспомнил о том, почему, собственно, начал работу с этими двумя вещами — проблема возможных травм никуда не делась и мне пришлось заниматься усилением всех остальных тканей потенциального организма. Разумеется, что выкидывать или убирать в дальний ящик мои разработки по регенерации я не стал, всё же, хотя я и свернул немного не туда, но эти вещи я всё равно стал бы исследовать. Правда немного огорчало то, что я сразу не пошёл тем путём, которым надо. И, вот так, постоянно уходя в тупики, ходя кругами и пробираясь длинной дорогой через ошибки и прочие тернии, я, наконец собрал геном для невероятного человека. Да, то, что у меня получилось, всё ещё было можно назвать человеком, так как все изменения были подобраны так, чтобы внешне это существо выглядело как человек, а ещё, так как всё создавалось на основе моих стволовых клеток, то и количество хромосом и, даже, в целом, их форма — всё выглядело довольно человеческим. Но из получившегося материала должен получиться воистину невероятный человек, который, не имея в себе сыворотки суперсолдата смог бы потягаться на равных с Капитаном Америка и даже без гена Х превосходил бы многих мутантов. Хотя, если сравнивать с тем, что я слышал о Стиве Роджерсе, то моё творение, может и не будет превосходить его по силе, но точно будет покрепче в плане нейтрализации урона. И после стольких трудов я убираю колбы с итогом моих разработок в холодильную камеру. Просто потому, что мне надо ещё собрать образцы у мутантов с интересными способностями, причём самих мутантов надо ещё найти, а помимо этого, мне нужно придумать способ, чтобы изменить мои клетки, заменив их тем, что я создал. Конечно, я могу сделать из итога моих трудов эмбриона, нанять суррогатную мать, ждать пока ребёнок родится, переселяться в новое тело, обустраиваться в нём, ждать пока новое тело вырастет, но это, на самом деле, гораздо более проблемный и сложный путь, чем создание средства, которое будет менять мой геном по заданному образцу. Тем более, в выбранном мной пути не придётся переселяться в новое тело после каждого найденного мной мутанта.