Охранитель

— А Мария Александровна чего без охранителя? Статусом не вышла или денег жалко?

— Она кровь не любит, на такие мероприятия ни ногой и говорит, что им там все мозги отбили, а мускулы накачали. Да и по секрету, ходят слухи, что обязанность охранителей у дам высокопоставленных чиновников простирается и на ночь. Мол они боятся темноты и не уснут без преданного и надежного слуги. Ну, ты понял, о чем это я.

— Догадался, — хмыкнул я, покачав головой. — А что, охранительниц нет в империи?

— Есть, но школ мало, и служат только дамам, таковы правила приличия. Впрочем, мужчины не жалуются, домов терпимости много, — лукаво улыбнулся Лаврентий.

Н-да, нравы пуританскими не назовешь, хотя на поверхности все чинно и благородно. Если же разобраться, то в мое время и не таким можно удивить. Так что, да, ничего необычного. Люди находят ухищрения и запрещенную страсть ставят ширму и называют, другими словами. У меня же, на сегодня, вариантов особых нет. Необходим стартовый капитал, чтобы о чем-то задумываться. Охранителям платят неплохо, да еще если годовое соревнование выигрывается, то приз в полторы тысячи рублей и процент от ставок — солидные деньги на первое время. Они мое материальное положение могут поправить. Но смогу ли выиграть? Современные приемы знаю, да и на практике их применять приходилось не раз. Тело не соответствует, его необходимо натренировать и подкачать, впрочем, мускулы в драке не всегда важны. Там, еще соревнование по стрельбе и фехтование. С последним у меня полная беда. Стреляю неплохо и за звание снайпера поспорить могу, если прицельные мушки не собьют, а вот в дуэли на саблях... проиграю — тут и гадать нечего. Но в общем зачете могу до какого-нибудь призового места дотянуть и уж лицензию-то охранителя смогу получить. К дамочкам в постель прыгать не собираюсь, не тот у меня характер и взгляды на жизнь, ну, если сам того не захочу. Мои размышления привлек какой-то смех с берега.

— А ну не трожь одежду! — заорал девицам, которых видел не так давно.

— А ты отбери! — засмеялась самая высокая из девок и подбоченилась.

Нет, проблемы с ними мне не нужны. На вид лет по семнадцать, как раз в невестах ходят. Одно неловкое движение, ну, может и не одно, и братья с отцом и друзьями меня под белы рученьки в церковь отволокут. На хрен это счастье! Окажись на моем месте немудренный парень, то неизвестно как бы дело повернулось, я же решил не связываться и отступить. Нырнул и под водой десяток метров проплыл. В свисающих в реку кустах затаился и стал решать: наскоком одежду отобрать или до знахарки голышом добежать. Знай, что графиня отдыхает, то, скорее всего, так бы и поступил. Но из-за опасения с ней столкнуться в неприглядном виде промедлил и как оказалось не напрасно.

— Это что вы тут устроили?! — раздался сердитый голос Лаврентия. — Одежку парня сложили и брысь отседова, пока не отыскал ваших родных и не рассказал, как на мужиков вешаетесь!

— Дяденька, не нужно, мы не такие, — пролепетала одна из девиц, явно не заводила.

— Вещи положили и брысь отсель! Еще раз увижу, жопы сам надеру! — рыкнул на них Лаврентий.

В силы своих прожитых лет и статусу (личный слуга у графини не малый чин в глазах крестьян) опасаться ему нечего, а права покачать может. Девицы зашушукались, а потом со смехом и удалились.

— Иван, ты здесь еще? Там тебя не съели? — с веселостью в голосе, спросил Лаврентий.

— Девки ушли? — поинтересовался я.

— Да, можешь выходить.

Одеваясь, заметил, как слуга как-то смутился.

— Ты чего? — натягивая штаны, спросил его.

— Нет-нет, ничего, — махнул тот рукой.

— Спасибо еще раз, не хотелось бы по лесу голышом бегать, — поблагодарил его, а потом нахмурился: — Слушай, а графиню свою почему оставил? Вдруг ей что-то понадобится.

— Э-э-э, м-м-м, да Прохор там же есть! — сперва замялся, а потом про кучера вспомнил слуга девушки и облегченно выдохнул.

— Да? — не поверил я в такую "сказку".

Могу поспорить, что Мария решила сама проследить за девицами. Это в ее характере, взяла с собой Лаврентия, а тут такая картина. Впрочем, можно считать счет стал равным, она знает, что за ней случайно подглядел, такое же и вернулось. Да и чего она в голых мужиках не видела, чай не девица. У меня сейчас задача посложнее, необходимо решить: кормить девушку плесенью или одной настойкой обойдемся. А плесень выросла отменная, густая и зеленая. С настойкой дело проще обстоит, хоть дозировки естественно не помню, но решил, что утром и вечером по пятьдесят грамм из девушки не сделают алкоголичку. Есть еще вопрос о концентрации прополисовый настойки, чистый спирт пить сложно, а если его разбодяжить, то целебный эффект может пропасть. Будет запивать и то только после того, сколько вытерпит, да и не девяносто шести он градусов, меньше. Кстати, с плесенью тоже должен вступить в реакцию, если там вредные вещества образовались, то спирт их убьет... наверное.

У дома знахарки встретил Прошку. Тот как обычно, слегка подвыпивший, колол дрова.

— Марию Александровну не видел? — спросил у него.

— Они-с на прогулку-с пошли-с, — ответил тот и с кряканьем махнул колуном по сучковатому чурбану.

Дождался Лаврентия с девушкой, вида не показал, что удивился и предупредил, что утром начнем лечение.

— Но сперва съездим в церковь, помолиться хочу, — сказала Мария.

Чуть не ляпнул, что можем и сейчас смотаться, но сдержался. Хоть и ничего плохого в вечернем посещении храмов нет, но так не принято. Согласно кивнул и отправился силки проверять. Как говорится, если день не задался, то во всем! Силки оказались пустыми, отправившись на речку забыл хлеб (его Пелагея печет и мне перепадает), пришлось возвращаться. Только расположился и закинул, как набежали тучи, поднялся ветер, дождь ливанул резко и стеной. Вымок до нитки за минуту, даже не спасло то, попытался под елкой укрыться. Полчаса отсиживался, но ливень и не думает прекращаться, наоборот, тучи сгущаются, молнии засверкали, рыбы не половишь. С пустыми руками, злой, замерзший, отправился в свой шалаш, который не справился с дождем.

— Ваня! Иди уж на сеновал, в такую погоду грех на улице тебя оставлять, — перекрывая ветер и шум дождя, проорала мне из окна знахарка, увидев, как я пытаюсь крышу шалаша уплотнить.

Отказываться не стал, лучше уж меня исколет сено, чем под дождем спать. В сарае разделся, выжал одежду и... сел на корточки. Комплект сменной одежды у меня имеется, Григорий привозил пару дней назад, но он лежал в шалаше, со всеми вытекающими. Делать нечего, натянул на себя мокрую одежду и стал руками и ногами махать — греюсь, да заодно и потренируюсь. В итоге: лег спать при бурчащем животе и сосущем желудке, в сырой одежде и колючее сено. Тем не менее, согревшись, уснул и проснулся от того, что Прошка меня за плечо трясет:

— Графиня дожидается, говорит-с, что без своего-с лекаря не поедут-с в церкву.

— Иду, — тря глаза, ответил ему.

Наскоро умылся и с благодарностью взял от знахарки лепешку с творогом. Очень есть хочется, за минуту умял и настроение поднялось. От вчерашнего ливня остались лужи, солнышко светит, птички чирикают, воздух свежий — красота! А вот девушка бледна, опять у губ окровавленный платок держит. Лаврентий хмурной рядом с ней сидит.

— Хуже стало? — забеспокоился я, залезая в экипаж.

— Но-с, родимоя-с! — крикнул Прошка, пуская лошадку шагом.

— Жар ночью был, к утру немного спал, — доложил Лаврентий.

— А я уж думала, что на поправку пошла и пить твое зелье не придется, — вымученно улыбнулась графиня.

— Эта болезнь коварна, — ответил ей, понимая, что похоже произошло резкое ухудшение.

Дорога эта, будь она неладна! До ближайшей церкви всего три версты, как мне говорили, но они, наверное, с гаком! Да еще и дождь свои коррективы внес, пару раз застревали, приходилось нам с Лаврентием экипаж толкать. Естественно, вымазались по самые... не балуйся! От радостного настроения и следа не осталось, тем более что графиня кашляет часто. Наконец-то смогли добраться до Гордеевки, деревенька такое название имеет, где церковь стоит. Это не моя "родная" деревня, та Ислово зовется, нет в "моем" селе тоже есть церковь, но дорога до нее дальше и крюк больше. А вообще, не в каждом селе стоят храмы, как и больницы, про школы и вовсе молчу. Лаврентий рассказывал, что государыня требует увеличить число школ и больниц, но учителей и врачей мало, но такая политика мне нравится, в правильном направлении развитие страны движется. Перекосы в правлении имеются, если верить тому же слуге графине. С другой стороны, разговоры — одно, а школ-то не строят, требуется самому все посмотреть и собственное мнение составить.

Перед въездом в деревню, Прошка остановился у озерца, где мы с Лаврентием, как могли и помогая друг другу, привели себя в порядок. Нет, от грязи на одежде хрен избавишься, но умылись и сапоги почистили.

Церковь, деревянная с множеством икон и зажженных свеч. Батюшка уже заканчивает читать молитву, к своему стыду, понятия не имею какую. Народу полно, но Мария Александровна из толпы выделяется, сразу видно — благородных кровей! Да и преобразилась она разительно, у знахарки обычной девушкой ходила, а тут настоящая леди. Спина прямая, взгляд грустный, но власть проглядывает. Или это из-за одежды? С ней никто нарядом сравниться не может, хотя крестьянки и разоделись по случаю похода в церковь. Девушка купила несколько свечей и пошла к каким-то иконам. Ставит свечи, крестится и о чем-то шепчет. Я не вслушиваюсь, делаю вид, что батюшку слушаю, но графиню из поле зрения не выпускаю. У девушки явный жар, дорога ей на пользу не пошла. Сможет ли обратно добраться? Блин, и чего она в церковь отправилась? Но воспротивиться я не мог, не имею права, да и не послушала бы она, а в лице Лаврентия еще бы и поддержку обрела. После причастия, тоже ложку сладкого кагора выпил, графиня захотела исповедоваться. Вот не нравится мне ее настрой!

Вышел из церкви и к экипажу направился, где уже Прохор дремлет на козлах.

— Табачка нет? — поинтересовался у нашего кучера.

— Только махорка, папиросы мне не по карману, да и не нравятся, — широко зевнув, ответил тот.

— Давай, — махнул я рукой.

Прошка слез и мы с ним засмолили. Кучер парень неплохой, но выпить не дурак, да и простоват.

— Графиню-то нашу поставишь на ноги? — в очередной раз спросил он.

— Постараюсь, — потер я бородку на подбородке.

Пока так и не решился бриться, зеркало в доме, перед ним никто не даст, а смотреть в бочку с водой и махать ножом, как делает Лаврентий, опасаюсь. Да и ножик мой не для бритья, заточен он превосходно, за это время один раз подправил, но бриться будет неудобно.

— Иван! — с крыльца церкви, раздался крик Лаврентия.

Бросив под ноги самокрутку, побежал в сторону слуги графини, догадываясь, что случилось ужасное.

— С Машей беда! Ей плохо стало! — взволнованно проговорил Лаврентий, когда я оказался рядом.

— Догадался уже! Веди к ней!

Девушку отнесли в коморку батюшке сразу после исповеди, когда та, получая отпущения грехов, свалилась без чувств.

— И ведь, грехи уже отпустил, перекрестил, — печально покачал головой батюшка, поглаживая висящий на рясе серебряный крест.

Молодой тут священнослужитель, мимоходом отметил я, склоняясь над телом девушки. Дышит хрипло, лоб горяченный. Но в лесу она полна сил была, что произошло? Тряска? Длинно и грязно выругался, а потом на батюшку оглянулся:

— Прости святой отец — нервы!

— Понимаю, — степенно кивнул тот. — Грех безучастным остаться, а скверные слова не всегда оскорблением являются.

Прогрессивный он тут! Мысленно усмехнулся я, расстегивая пуговички на блузке Марии.

— Позволь узнать, что делать собрался, сын мой? — поинтересовался батюшка.

— Отец э-э-э, не знаю твоего и меня, — начал я, сражаясь с мелкими петельками.

— Николай, — подсказал Лаврентий.

— Отец Николай, графиню требуется немедленно освободить от того, что ей дышать мешает, — пояснил я, распахнув блузку у узрев злосчастный корсет.

Как она только в нем дорогу выдержала? Нет, ну захотела в церковь — пожалуйста! Но зачем себя самой в могилу загонять?!

— Это что? — прошипел, обращаясь к Лаврентию на затянутую грудь девушки и вытаскивая из сапога нож.

— Свят-свят-свят! — быстро закрестился отец Николай и попятился к печке.

— Не доглядел, — покаялся Лаврентий.

— Да простит меня Бог, — произнес и осторожно поддев корсет, разрезал материю, высвобождая грудь Марии Александровны из сковывающегося плена.

Дыхание девушки улучшилось, грудь стала подниматься и опускаться, а от печи послышался стук железа. Оглянулся, а батюшка кочергу за печку ставит. Вот же-ж! Решил, что я угрозу представляю и собирался себя и прихожан защищать.

— Не разобрался, — пояснил Николай свои действия и пару раз перекрестился.

— Очнулась! — облегченно выдохнул Лаврентий.

В тот же миг мне прилетела пощечина от девушки, правда, слишком слабым удар получился, считай погладила.

— Тихо-тихо! — прошептал и перехватил руку медленно ту положил. — Тебе ни в коем случае сейчас нервничать нельзя. Потом претензии предъявишь, а сейчас лежи! — отвел ее вторую руку, которой она груди прикрывает и блузку постарался запахнуть.

— Я сама, — прошептала девушка.

— Обязательно, — кивнул ей, — но не сейчас. У тебя модистка или портниха — плохая, путли не под эти пуговицы шьет, пока их расстегнешь — семь потов сойдет.

— Мода такая, — хрипло ответила девушка и губы облизнула. — Мне бы попить.

Батюшка налил стакан воды и мне протянул. Почти уже к губам Маши поднес, но в последний момент руку отдернул, запах затхлый из стакана идет.

— Лучше вина, не сладкого, — протянул отцу Николаю обратно стакан.

— Минуту! — открыл тот тумбочку и вытащил пару бутылок. — У меня тут и шампанское есть.

— Ох, давно его не пила! — оживилась девушка, явно приходя в себя после обморока.

— Но сейчас нельзя, — непреклонно ответил ей я, выбирая вино и покачав головой.

— Мария Александровна, вы прислушайтесь к Ване, он добра вам желает, — вставил реплику Лаврентий.

Графиня слабо улыбнулась и ничего не сказала. Полстакана вина выпила, а потом попросила нас удалиться, чтобы себя в порядок привести. Мы из коморки вышли, Лаврентий о чем-то с батюшкой переговаривается, а я решаю задачку с несколькими неизвестными. Как сбить температуру и перевезти девушку к знахарке без тряски по плохой дороге. С жаром ничего не могу поделать, а вот перевозить... легче всего в селе на постой к кому-нибудь встать, а самому за лекарством своим с Прошкой смотаться.

Минут пятнадцать ждали пока графиня приведет себя в порядок и выйдет. Честно говоря, уже волноваться начал. Чего так долго? Стащить с себя разрезанный корсет и блузку в юбку заправить? Ох уж эти женщины, во все времена одинаковы!

— Нет, мы возвращаемся к Пелагии, — непреклонно заявила графиня, на мое предложение найти тут того, кто жильцов на постой возьмет.

Убедить ее не смог, аргумент, что она плохо перенесет дорогу не подействовал. Если в одну сторону добрались, то и в обратную доедем. Еще задержались на час — перекусили в трактире сельском. Оказалось, что тут такой стоит и пользуется спросом, но в определенное время года, когда через село тянутся караваны в город со своей продукцией. Сейчас же выбор блюд мал, но картошкой с соленой рыбой нас накормили. Жар у Марии спал, наверное, из-за затруднения дыхания у нее температура подскочила. Тем не менее, Прошке, уже подвыпившему (когда и где успел?!), велели ехать осторожно и сильно не трясти экипаж.