Ведьмины сказки.

— Чого тоби? — брови на, заросшем бородой и шикарными усами, лице сведены к переносице, глаза красные — видать опять всю ночь не спал, а байки дежурным колдунам травил, — ходють тут всяки, заважають поважний нэчысти справамы займатыся.

— Дид Рич, допоможы, а? — Юркович хоть и вредный, но меня любит, маму с бабкой уважает, а прабабке вечно о каком-то должке напоминает, так что может и поможет пройти в комнатушку с порталом без всяких там оформлений бумаг.

— Що, знову жОнихы життя не дають? — тут даже отвечать не приходится, достаточно посмотреть на мою морду лица припухшую (ну и что, что с перепоя? Пусть думает, что от недосыпа), унылую и жуть какую несчастную.

— Так отож, тикаю, — домовой еще минут пять пожевал губы, о чем-то раздумывая:

— И бэз папэрив? — даже не вопрос — утверждение, дальше слов не понадобилось. Молча взял меня за руку и потащил коридорами, через потайные ходы к порталу. Лицо у него при этом было такое, что хотелось от всего отказаться и придумать новый способ моего экстренного исчезновения, но... не успела.

В общем зале распределения телепортации, из которой вело несчетное количество дверей, сидели два, клюющих носом, колдуна. Судя по значкам те самые дежурные. У обоих помимо сонливости была еще и какая-то очумелость во взглядах, волосьЁ их стояло дыбом, причем везде, даже из расстегнутых воротов традиционных мантий черного цвета — униформы для всех дежурящих — назначенных Шабашным комитетом. Уж на что я приучена своей семейкой ни на что лишнее не реагировать, и то замерла при виде такой мизансцены. Расфокусированные колдунячьи глазки на меня даже никак не отреагировали. И вот вопрос: что он им тут рассказывал?

Я, конечно, постаралась сделать вид, что меня ничем не прошибешь, но хвостик под юбкой обвил правую ногу мгновенно и нервически подрагивал, от чего юбка вокруг ног заходила ходуном.

Дед Юркович только усмехнулся в усы и что-то одобрительно забурчав в усы, потащил к резной золоченной двери с маленьким витражным оконцем, что была как раз расположена напротив входа в эту комнату.

Возле нее процедура опознавания повторилась, правда, в этот раз опознаватель носителя крови имел вид ехидно ухмыляющейся ведьмы с выпирающими двумя нижними клыками. Зрелище жуть, конечно, на такую 'красотень' посмотришь и сразу решишь — что ты очень даже ничего себе какая симпатичная.

Особенно если учитывать то, что это автопортрет ведьмы основательницы рода Бесовских, так вообще возблагодаришь всех предков скопом за плодотворную работу на ниве облагораживания внешнего вида представительниц сего знатного рода. А еще возникает вопрос, кто мог позариться на вот ЭТО?

— Ну, чого встала, як нэ ридна? — домовой ткнул в деревянную морду ведьмы — не, не мою, в ту что на двери — сунь палэць, я сказав, а то зараз ци видийдуть вид экстрыму, тоди вже бэз папэрив нэ видвэртышся.

Испугавшись перспективой общения с чумоватыми колдунами, ткнула в ведьмину рожицу всей пятерней.

— Мыла?

— А-а-а ...? — ведьмина рожица, что была вырезана на двери, повторила:

— Кажу, рукы мыла? — я отчаянно замотала головой, не совсем понимая, что происходит.

— А чого тоди ткнэшь мэни до рота своих микробив? В мэнэ и бэз цього их хватаэ, — что на это ответить — не знала, потому решила ручки быстренько за спину убрать и промолчать, ожидая, что еще стражница двери произнесет.

Стою смотрю. Юркович тоже смотрит... на меня... и ржет. Стражница тоже... мм... стоит? висит? не важно. В общем, плюется искрами, называя свой искромёт — 'профилактической дЭзынфекцией'. А время идет, на минуточку так. Я уже начала нервничать, хвост вообще такую волну по юбке пустил, что чуть деда-домового не накрыло.

Через минуту, после данной мне отмашки, аккуратно засунула средний палец в рот, не свой — стражницы, хотя сам жест, конечно, выглядел... мм... и кто только придумал такое?

Настроить нужную привязку на абрисе каменной арки не заняло много времени. С домовым прощание тоже много времени не заняло, правда, его фраза: ' нэдовго тоби в дивках сыдиты' — не сказать, чтоб заинтриговала, но вопрос насколько 'нэдовго' — волновал.

* * *

В белом-белом доме была белая-белая дверь...

Мда, это тебе не Шеол. Выйдя из телепортационного домика, огляделась вокруг. Само здание оказалось полным антиподом своему собрату в Шеоле. Ни одного черного пятнышка — белые стены под красной черепичной крышей, резная дверь из светлого дерева, а вокруг березовая роща во всей своей красе. В общем, сказка, да и только.

Избушка на курьих ножках, в смысле прабабкина усадьба, находилась в нескольких сот метрах ходьбы, потому, закинув свои немногие пожитки на плечо, потащилась сдаваться.

Ну что сказать, прием был горячим, ага, во всех смыслах. Встретившийся у больших ворот на въездной дороге леший, увидев меня, уронил себе на ногу какую-то корягу. Даже спрашивать не буду, зачем она ему.

Духи леса вообще в наше время редкость, многие просто погибли вместе со своими лесами, а те, что остались, были взяты лично под опеку Международным Советом Ведьм (МСВ) и прикреплены каждый к самым сильным ведьмам нашего мира. Так что он у нас практически реликт, его нужно охранять и беречь, а не вопросами мучать. Хотя, положа руку на сердце, я его понимаю, увидеть свой страшный сон, меня то есть, так близко от себя... мдя. Ну, я же не виновата, что хоть и ведьма, но огненная — спасибо папиному наследству — потому в детстве при малейшем волнении огонь вырывался наружу, что не самым лучшим образом сказывалось на состоянии окружающего усадьбу леса. А теперь представьте, что таких, как я, тринадцать и все разного возраста и с избытком энергии. Представили? То-то же! удивительно еще как этот самый лес 'жив' остался после наших набегов.

Пока брела к дому, вокруг началась всеобщая мобилизация. Леший, опомнившись, заухал, застрекотал по-сорочьи, давая служащим своей службы сорочьего оповещения сообщить о надвигающейся на них беде ходячей (да-да, беда — это я). Черно-белые болтушки вмиг разнесли новость по лесу и началось... Черт знает что началось, честное слово, я ведь давно уже не такая! Только, кто ж мне поверит-то?

Белки организованными группами, перескакивая с ветки на ветку, уходили подальше от усадьбы, зайцы заполошно носились вокруг собирая зайчат и поддавая сзади им для ускорения. Птицы с щелканьем, стрекотом и чириканьем, организованно поддерживая лапками края маленьких гнездышек с вопящими в них птенцами, эвакуировались из зоны опасности. За те несчастные десять минут, что я добиралась до дверей большого дома, в округе не осталось никого и только дух лесной с несчастным лицом шел следом за мной, бубня себе под нос о том, что только с его 'счастьем' могло так 'повезти' получить покровительство ведьмы с таким жутким потомством.

Решив немного подбодрить несчастного, сообщила, что, зато подведомственный ему округ уже лет сто занимает первое место на учениях по правильной эвакуации лесной живности в экстремальных условиях, так что пусть считает это чем-то вроде внеплановых учений. В общем, к ступеням у входа мы дошли, вполне миролюбиво беседуя друг с другом.

Прабабка оказалась... мм... женщиной понимающей и не злопамятной (да, просто она злая и память у нее хорошая), так что мы пришли к общему взаимопониманию и мне было позволено остаться на неопределенное время.

А я, позавтракав, заперлась в отведенной мне комнате и, подкормив своего рыжего сообщника, принялась с помощью все той же серебряной пластины настраиваться на просмотр занимательного зрелища под названием 'знакомство с тещей'. Успела я как раз вовремя — к моменту обнаружения моей пропажи.

Смуглый Белет с развевающимися волосами, увеличившимися рогами с серебристым оттенком, полуголым торсом и с огненными проблесками в темных глазах... это... волнительно? Пришедшая в голову мысль ввела в ступор, а действо между тем разворачивалось:

— Ас, ты, что в своем доме порядка навести не можешь?! — это он зря, конечно, мама порядком в своем доме всегда гордилась.

Ответ на его реплику не заставил себя ждать, ага. Двери в холл, где демон в тот момент находился, с грохотом отлетели к стене и в комнату вошла ведьма... два штука. Да, бабушка Рогнеда очень любит маму, она у нее от первого рано погибшего мужа, Порфилия Седого, осталась (злые языки говорят, что мужик просто не смог пережить наше бабцарство семейное, но я не верю).

— Дорогой зятек, — это шипение у нас песней зовется, хи-хи.

— Будущий, — это бабуля маму поддержала.

— Да!

— Возможно, — меня бабушка меня тоже очень любит.

— Да!

— Что же ты с хозяйкой дома еще не поздоровался, — бабуля в поддержку мамы поцокала языком, — а дом ее уже хаешь?

Никогда бы не подумала, что именно этот конкретный демон может так бледнеть:

— Рад приветствовать вас, Милоока Порфильевна и Рогнеда Филиповна... — договорить ему не дали:

— Что ж это, Мила, у нас гость в доме не поеный, не кормленный — не порядок, — бабуля я тоже тебя люблю!

— И не говорите мама, — на мамином лице расцвела счастливая улыбка, от чего демон уже позеленел, — что-то от радости встречи будущего родственника я и о гостеприимстве забыла — сейчас все будет.

Через два часа я была счастлива. После трех чашек чая для похудения (да, очистит он хорошо организм на неделю, как минимум!), двух тарелок супа с красящим зельем медленного проявления (желто-зеленые волосы по всему организму ему в помощь!), шести булочек с черникой (синие зубы и язык для гармоничного общения с окружающими!) и мяса с йеменским острым перцем (красные глаза с полопавшимися сосудами, да улучшат его зрение!) демон был вежлив, приветлив и тих. И заметьте, никакой химии — исключительно все травки-муравки, да! Потомство нам нужно здоровое.

Папа, все это время молча сидящий за столом и употребляющий нормальную пищу, тихо посмеивался, но не вмешивался, со всей своей демонской мстительной сущностью наслаждаясь этим самым блюдом, которое едят холодным. Потому как они хоть и равные, и почти друзья, но семья — дороже. Я тебя тоже люблю папа.

После завтрака-экзекуции и часовой лекции на тему 'как он был не прав' бледный демон с красными глазами, желто-зеленным волосяным покровом и синими зубами, спрятавшимися за синими губами, пританцовывая по ходу, стремительно, аки ракета, влетел в первую попавшуюся комнату с фарфоровым другом и оккупировал ее надолго.

Да, я счастлива. Враг, как минимум, на пару дней выведен из строя и у меня есть время на передышку и обдумывания дальнейших действий. С тем и пошла отдыхать, все же предыдущий день и последовавшая за ним ночка были не самыми легкими, а мне еще и здесь от женихов отбиваться, между прочим.

Сон мне приснился соответствующий, да. Всю ночь отбивалась от любвеобильных демонов, соблазнительных бесов и седобородых женихов-колдунов, которых прабабка Секлета, подгоняя скалкой в одной руке и половником в другой, наставляла на дело правильного охмурения меня любимой. Вот так всю ночь вместо того, чтобы спокойно отдыхать — бегала.

Проснувшись, поняла, что хоть бегала-то во сне, а устала так, как будто гоняла наяву. Солнышко уже давно встало и, пробиваясь сквозь кружево покачиваемых ветром занавесок, ласкало нежно кожу. Вставать совершенно не хотелось и в голове настойчиво гуляла мысль о том, что после таких нервных потрясений нужно иногда и полентяйничать. Особенно, если точно знаешь, что в ближайшее время тебе не надо никуда убегать.

Подтянув к себе все ту же пластину и, подкормив прихваченными с ужина остатками пирожка, моего рыжего 'короля' в коробочке — принялась колдовать.

Все-таки замечательная у меня семья, да. Мамуля с бабулей с раннего утра принялись 'лечить' будущего ими же покрашенного родственника от 'недержания' (правда, не уточняли, какого именно). Папа под шумок смылся с утра пораньше на работу, не желая попадаться на глаза своему компаньону.

А после завтрака, под одобрительные взгляды старших родственниц все одиннадцать ведьм, ведьмочек, ведьмулечек и один ма-а-аленький демоненок с соответствующим характером решили пренепременно уделить максимум своего внимания гостю (читай подопытному экземпляру).

Через полчаса, двух смен подгузников, одних обмоченных штанишек (детских) и одних обмоченных штанов (уже взрослых, братишка 'постарался'), а также десяти заплетенных вокруг шикарных рогов косичек — Рогнеда Филиповна и Милоока Порфильевна, заявив, что они де рады тому, что будущий зять смог найти общий язык с детьми, оставили их на попечении оного, предупредив, что исчезают 'совсем ненадолго'. Когда мои родственницы вот таким тоном говорят 'ненадолго', можно сказать одно — почти навсегда.

К концу дня моего просмотра увлекательнейшего шоу 'развлеки ребенка и не убей' или 'ухайдокай верховного демона и получи за это печеньку' усталый, практически не сопротивляющийся, демон с измученным лицом сидел, скрючившись буквой 'зю', и безропотно 'пил чай' неизвестного происхождения жидкости и 'кушал торт' песочного наполнения из детской посуды. К заплетенным косичкам между рог прибавился угрожающих размеров начёсанный ирокез, зацементированный суперстойким лаком для волос 'Искристый бетон ?5' и отсвечивал разноцветными блестками.

На отрабатывание 'стрельбы глазами' на его персоне моими средними сестрами, как раз того самого пубертатного периода готовящих реферат на тему 'Мужчины и способы их охмурения в соответствии со шкалой возрастных категорий подопытных', он уже вообще никак не реагировал.

Весь день я наслаждалась хлебом и зрелищами. Хлеб мне обеспечивали слуги в прабабкином доме, а зрелища — навеки полюбившийся мне таракаша и сестры. Судя по всему, время моей свободы от пристального внимания будущего мужа растягивается с нескольких дней на неделю.

Я в свою 'банду' верю, раз они взялись за него всерьез — быстро это не закончится, а потому можно немного успокоиться и наконец-то сесть и без спешки обдумать свои дальнейшие шаги.

Зря я, конечно, расслабилась, о чем мне не преминула напомнить 'дорогая' родственница, да.

Так и получилось, что чуть позже, тем же утром... Нет, я конечно, знала, что она меня просто так в покое не оставит, но рассчитывала, что ее планы по моему окольцовыванию не начнутся так скоро и у меня будет время на 'прийти в себя и уйти по-английски', а попросту говоря смыться, но... суровая действительность оказалась еще более сурова ко мне, чем я предполагала.

Утро. Опять сплю. И снова-таки лентяйничаю (что-то в последнее время слишком часто я это делаю, как бы не привыкнуть). В общем, получаю максимум удовольствия, пока есть такая возможность. Выползла из комнаты, после принятия всех утренних процедур, свежа, бодра и благостно настроена ко всему миру, даже охота одного конкретного демона на мое тельце и душу не портило настроение.

Не-е-е, настроение мне испортили минутой позже, как только я спустилась к позднему завтраку в малую столовую. Лицо у меня перекосилось знатно при одном только взгляде на сегодняшнего гостя.

Рядом с прабабкой Секлетой сидел худощавый — ладно это я ему польстила — худой, как Чахлык Нэвмырущий и длинный, как жердь, светловолосый, можно сказать даже серо-пегий, молодой мужчина с удивительно невыразительными глазами. Сего индивида я знала хорошо, благо не раз приходилось встречаться на местных Шабашах, а до того на всех занятиях и уроках, начиная с детского сада и заканчивая ШВиК-ом.