Ведьмины сказки.

"Согласна на любой возраст и наружность,

Кроме прокаженных и сумасшедших.

Лишь бы были деньги" (с)

Ф. Раневская в кф "Мечта".

Глава 1.Чертова дюжина

— Таська?! Ты спишь?! Та-а-а-аська, вставай! — в мой бок уперся носок ступни, и большой палец противно врезался между рёбер.

Я, слишком сонная и ленивая спросонья, не желала как-либо реагировать на эту наглую провокацию, не совсем понимая чего от меня хотят, выходной же, на работу бежать не надо, а значит можно подольше поспать.

Нога не хотела сдаваться, вернее ее хозяйка, и упорно шпыняла меня в бок.

Вот скажите, вам такое пробуждение понравится? И мне нет, поэтому на пятой минуте я подорвалась злая с кровати и начала сверлить злым и многообещающим взглядом ту, что не дала мне нормально поспать.

Тинка, лежа на боку на са-а-а-амом краешке своего ложа, смотрела на меня не менее многообещающим взглядом и, ехидно улыбаясь, делала вид, что так оно и надо.

Последней каплей в переполненной чаше моего терпения оказалась опять потянувшаяся нога в сторону моей кровати.

Как раненый бык, увидевший красную тряпку, я ринулась в бой, то есть на Тинку. Единственным отличием нашего с Тинкой боя от тех же разборок тореадора с быком было полное молчание с нашей стороны, хоть это и слабо помогало, потому что грохот стоял такой, как будто здесь топталось стадо бизонов.

Тинка хоть и старше меня на полтора года все же была щуплее и обычно все наши стычки заканчивались моей победой, жаль только ни разу не обошлось без потерь и с моей стороны. Я просто тупо подминала ее под себя на кровати и мутузила ее под собой кулаками по чем придется, она же, хитрая зар-р-раза, извивалась подо мной как уж и пыталась меня укусить, поцарапать или хотя бы подергать меня за шевелюру.

Такое случалось практически каждый день наших совместных каникул. Как я и говорила, мы научились драться молча, но стены гудели, пол трясся, а окна жалобно дребезжали.

Обычно на пике нашей драки можно было услышать торопливые шаги под, распахнутым летом, окном и мы моментально отрывались друг от друга, садясь каждая на свою кровать и все так же злобно сверля соседку по комнате взглядом. Тинка с красочными фингалами под глазом и на скуле, в потрёпанной ночнушке, я, со стоящими дыбом прореженными волосами, покусанными руками и в такой же перекошенной ночной рубашке. У обеих, торчащие из-под подолов коротких ночных рубашек, хвосты с кончиками в виде пики — фирменное отличие девочек Бесовских — Демоновичей — стегали по ногам от злости. В общем, видок еще тот, скажу я вам.

Вот в таком виде нас и заставала каждый раз мама, залетая в комнату и грозно спрашивая: "Что случилось?"

А чего еще ожидать от полудемонов с ведьминской кровью?

Каждые каникулы, когда мы жили не на территории АДа, наши соседи думали, что у нас кого-то убивают, а бабушка, которая жила за стенкой во второй половине дома, хваталась за сердце и пила капли. И не важно, что капли эти были на спиртовой основе, а бабуля глушила их рюмками для бодрости духа. Благо на свои "капли" она все же не сильно налегала и действительно исключительно для здоровья.

Так бы, наверное, началось и это утро, ново-первых, мы переехали из своей половины дома в Заспе в пентхауз в одной из высоток на Черске. А во-вторых, сегодня не просто выходной, а 8 марта — международный женский день, который даже Тинке не хотелось портить, а в третьих — мама опять была беременна, причем на последних сроках.

Как известно, беременных заставлять нервничать нельзя, а беременных ведьм — тем более, по этому сейчас папа, без туфлей, в теплых вязаных из мягкой овечьей шерсти носках из самой Буковины намотанных на копыта, кашеварил на кухне в столь ранний час.

Вернее руководил процессом. Малые бесы, находящиеся у папы в подчинении, под его чутким руководством, с замотанными в такие же носки, как у папы, копытами, стряпали для женской половины нашей семьи праздничный обед, который, скорее всего, будет плавно переходящим в ужин. Папа же лично собирал для мамы праздничный завтрак в постель, так как кофе в ее положении нельзя, а покушать она в последнее время очень любила, поднос с подготовленной папой снедью был немалым.

Ах да, я же забыла представиться. Зовут меня Латисия Асмодеевна БесОвская— Демонович и мне сто двадцать пять лет.

Старшую сестру, Тинку правильнее было бы называть — Лутиния. Да и старше она меня ненамного, всего каких-то полтора года. Всего нас у родителей двенадцать дочерей, но папа не теряет надежду на продолжение фамилии и, как все говорят, по всем признакам в этот раз будет мальчик.

Дело в том, что оба наших родителя из очень разных, но не менее родовитых и знаменитых семей. Мама из очень известного ведьмовского рода во всей Европе — БесОвские, которые сейчас осели в Европе, а папа — наследник фамилии Демоновичей, рода правителей и владельцев корпорации "Ассоциация Демонов" или как мы мило ее называем "АД", "Адушка".

Вот и приходится нам, их детям, ходить с двойными фамилиями.

Девочкам, как было решено еще до нашего рождения, первой ставят фамилию БесОвских, а все мальчики, рождённые от этого брака, должны будут ставить впереди фамилию Демоновичей.

Вообще, история знакомства моих родителей стала в нашем роду очередной семейной легендой.

Дело было так. Моя мама, Милоока Порфильевна, как раз окончила Школу Ведовства и Колдовства. Выпускной шабаш проводили тогда еще в Городе на Голосеевщине, как любят называть это место местное население, на Лысой горе, пока там этот чертов, тьфу... короче, ненужный форт не построили. Она, гора, потому и называлась Лысой, что там всё досточтимое колдовское общество шабаши и остальные значимые мероприятия проводило, да такие, что никакая растительность, естественно, после такого не выживала.

Ну вот, выпуск, шабаш, все в красивых платьях с уже перекошенными кое-как через плечо лентами с надписью "Выпускной шабаш 1895" веселятся, а мама с подружкой грустят. Их кавалеры, с которыми они встречались последние два года, и по всему дело шло к свадьбам, неожиданно загуляли с залётными (пролетом из Греции видать) нимфами, оставив без-пяти-минут-невест в одиночестве с самыми не радужными чувствами в душе.

Вот моя бабуля, Рогнеда Филиповна, и решила помочь несчастным страждущим душам. Короче, дала она им бутылочку игристого вина собственного производства, пару бокалов и сказала отойти подальше и втихую выпить на двоих для поднятия настроения. Игристое это, скажу я вам, бабуля так усовершенствовала, что его пузырьки в прямом смысле "давали по мозгам" и народ после употребления сего напитка становился безудержно весел, расслаблен и отрывался от души. Еще игристое это имело просто таки сногсшибательный эффект, тоже в прямом смысле этого слова сшибало с ног, и народ после употребления оного напитка на ногах уже не стоял. В общем, вино было еще то и не факт, что мама с подружкой после целой бутылки на двоих бы смогли самостоятельно передвигаться, я уж не говорю о каких-либо других совершаемых действиях.

Папа же мой в то время был сердцеедом — "мне по статусу положено" — так папа говорит, а мама говорит просто: "бабником". Так вот, у него тогда день не задался, весь день провёл в суде, наблюдая за работой своего отца.

Дедушку моего тоже зовут Асмодеем только нужно еще добавлять Двенадцатый. Это правящий род демонов, вообще, наша главенствующая ветвь Демоновичей Асмодеев, та еще зараза — это злые, сластолюбивые демоны, судящие, дающие знания тем, кто к ним обратился, не за бесплатно конечно. Основателя рода Демоновичей звали Ашмедаем, но как-то так получилось, что в итоге имя это переделали на Асмодея и теперь каждого наследника, а, впоследствии, и правителя (читай руководителя "АДа") звали именно так и добавляли только цифру очередности.

Чего-то я отвлеклась, где я остановилась? А-а-а, да, день у папы не задался, и ему надо было как-то снять стресс. Тут-то и подвернулся ему под руку дядя Бали, вообще-то его полное имя — Бааль-Звув или, как его потом переименовали, Вельзевул. Дядя Бали, увидав состояние папы, сгрёб его в охапку и потащил на шабаш, напрочь забыв, что в тот день шабаш был закрытым мероприятием, и никто посторонний не должен был появиться — "дабы не развращать неокрепшие сердца и умы молодого поколения".

Вот и явились они, двое таких "развращённых", поняли, что не совсем вовремя и быстро сменили облик с рогатых и копытистых на молодых да юных.

"А чего, раз уж явились — так надо развлекаться" — всегда заявляет дядя Бали в свое оправдание при упоминании этой истории. Ну да, ему, несмотря на осознание промаха, совсем не хотелось уходить оттуда, а папе на тот момент было все глубоко побоку, так сказать.

Несмотря на общее веселье, у папы настроение не поднялось, и он все никак не мог придумать, как его поднять. Вот тут-то он и заприметил двух молодых ведьмочек, крадущихся к дальним кустам. За ними уже гуськом двигала группа товарищей желающих "упасть на хвост" со стаканчиками и бокалами разного калибра и чем дальше они уходили, тем быстрее эта самая группа увеличивалась. Он постоял, подумал и решил присоединиться, так как любопытство брало верх, и жуть как хотелось узнать, чего именно так жаждет столь многочисленное сборище молодых индивидов.

К концу шествия папа каким-то чудом смог просочится в голову колонны и потому к началу розлива чудодейственного напитка, который обычно мало кому удавалось вот так нахаляву попробовать, он оказался рядом с мамой, но это ему особо не помогло, и получил он всего лишь один неполный стакан игристого.

Напиток был вкусным, приятным и совершенно крышесносящим, потому на неокрепший к бабушкиным результатам экспериментов со спиртовой составляющей, здоровый демонский организм подействовал, как тот самый знаменитый "обух-по-голове".

Несчастного папу развезло от полстакана игристого, и он, чтобы не потерять равновесие вцепился в первую же опору, которая попалась под руку, то есть в мою маму.

Бедная мама, с ее полтора-метра-в-кепке-в-прыжке-с-табурета с трудом устояла на ногах. Когда такая вот почти двухметровая каланча с мышечной массой в полторы тонны навалилась на нее, она даже немного присела от неожиданности, но быстро сообразила, что так долго не выдержит и мелкими шажками, почти взвалив на себя нежданного собутыльника, оттащила к ближайшей скамейке.

Пристроив тогда еще незнакомого ей парня в сидячем положении, она решила, что на этом ее миссия завершена и только собралась уйти, как это чудо схватило ее за руку и усадило рядом с собой.

В общем, всю оставшуюся ночь маме пришлось выслушивать громогласные рассказы о тяжелой папиной работе и ее технических особенностях.

То бишь — какое масло лучше закупать для сковород, на которых жарят грешников. Какое топливо нужно для поддержания огня под казанами и теми же сковородами для грехопопаданцев. Какую суперсовременную, угу, по тем временам, новую отопительную систему папа установил в "АДу", какие реформы провел папа среди сотрудников среднего звена, таких как: мелких бесов, бесовок, фурий и прочей нечисти. И еще вагон, и маленькую тележку архиважных задач для демона-руководителя высшего звена руководящего состава.

Голос у папы был хорошо поставлен — на производстве приходилось часто давать подчиненным указания под аккомпанемент воплей всё тех же грехопопаданцев — поэтому его монолог был хорошо слышен в радиусе пятисот метров, и это-то при всеобщем шуме и гаме, творящемся на шабаше. Мама безмолвно страдала, успевая только местами кивать головой. Бабушка Рогда уже дорожку протоптала, наматывая круги возле, оккупированной моими будущими родителями, скамейкой. Остальные же вообще старались обходить эту самую скамейку десятой дорогой — стоило только кому-то ощутить на себе прищуренный взгляд желтоватых с узким зрачком демонских глаз, так и говоривших: "мое — не отдам".

Под утро народ уже дружно готовился к торжественному пролету на метлах, кочергах и в ступах над славной речкой Лебедь для встречи рассвета, а мама дослушивала правила противовоздушной обороны низшего руководящего бесовского состава на случай несанкционированного налета и бомбардировки "Первой Ангельской Батареи" (по простонародному ПАБ).

Между прочим, у меня давно уже бродят мысли на тему не в честь ли этой крылатой "батареи" были названы английские пабы, уж очень эта пернатая братия любит пропустить по стаканчику эля после вылета.

Не-не, я с ними не пила, мне, в связи с моей повышенной хвостатостью, по статусу не положено, но вот бабушка Рогнеда... в общем, у нее тоже видать молодость бурная была. Что-то я опять отвлеклась.

Так вот, только с помощью хитроумного плана все той же Рогнеды Филиповны, бабулечки родной, не в меру разговорившегося папу удалось отвлечь на две минутки, но этого хватило, чтобы мама вскочила на метлу и бросилась догонять улетающих однокашников кривоватым клином, раскинувшимся на полнеба.

Целую неделю после выпуска ничего не происходило, ну если не учитывать, конечно, осаду бабы Рогнединого дома, провинившимся и протрезвевшим маминым, на тот момент уже бывшим, кавалером.

В один из теплых июньских вечеров в доме раздался звонкий голос прабабки со стороны моего деда, маминого отца, Секлеты Мифодиевны. Голос громко вещал на весь дом о том, что: " якыйсь клятый дурэнь вжэ цилу нэдилю трусыть вэсь магичный бомонд, щоб дизнатыся дэ живэ симья БисОвськых и якась дуже чудова дивчына".

Надо сказать, что на двух параллельных улицах от бабушкиного дома на тот момент жило три семьи БесОвских, и, естественно, папа, а этим "дурнем" был именно он, первым попал к прабабке Секлете, вот она и прискакала к нам опережая всех остальных потревоженных родственников.

В общем, когда папа явился к маме домой, вся семья была в сборе, мамины щеки алели, аки маков цвет, а прабабка Секлета скрежетала зубами на чем-то не понравившегося ей папу. Папу это не смутило, и постепенно он освоился в маминой семье, отпугнув всех других претендентов на мамины сердце, руку и прочие симпатичные со всех сторон части тела.

Так в мытарствах "АД"— Город, Город — "АД" у них прошло полгода, а потом они всем дружно объявили, что хотят пожениться.

Что тут началось! Бабка Рогнеда была счастлива и всячески опекала будущего зятя, дед же Тормидонт с прабабкой Секлетой готовы были костьми лечь на дороге перед свадебный поездом. Какие аргументы только не шли в ход — и дескать дед его, правитель в отставке Асмодей одиннадцатый запойный пьяница (а зачем нам такая дурная наследственность), и он, папа то есть, таким станет раз уже с ней, мамой, под влиянием винных паров знакомился, и чем ей не угодил Перпетий Тынячий (мамин бывший), "колдун из такой многоуважаемой семьи, а то что загулял — так то по молодости" — ну да, с кем не бывает.

Папа послушал-послушал, потом молча собрал мамины вещи, схватил ее в охапку и, айда к себе, под землю в Шеол, где у него личные апартаменты во дворце правителей из пяти комнат и самое главное работа рядом. В пяти минутах ходьбы было расположено здание "АДа".

Именно в Шеол, подземный мир, поступают все души умерших. Там же и происходит распределение и воздаяние по заслугам в находящихся контрольно-пропускных пунктах в Ган Эден (Райский Сад прим. автора) и АД. Обе контору жуть как друг друга не любят, но приходится мириться, да, работа у них такая.

Свадьбу потом-таки сыграли, когда бабка Рогнеда — уважаю женщину, честное слово — надавала по мозгам мужу и послала свекровь: " идить Вы, мамо, в... до лису". Так, что теперь мы в основном живем у Асмодея Двенадцатого во дворце все в том же Шеоле, правда, дедушка уже давно на пенсии и папа занял его место, но всегда на каникулы и на выходные поднимаемся наверх. А маме вскоре очень понравился один праздник, который придумали "по пьяной лавочке" две ее подружки, которые из-за недостатка внимания к ним со стороны "мужеского полу", решили хотя бы на один день в году превратить жизнь мужчин в ад. Потому что ничто кроме этого праздника, по их задумке, не могло заставить мужчин толпами бегать по магазинам — кошмар любого мужчины — в судорожных поисках подарков своим женщинам. Вот мы и отмечаем его каждый раз, поднимаясь наверх. А что, нам нравится, особенно подарочки от папы с дедом, последний просто еще никак не выйдет из ошалелого состояния от такого количества внучек — поэтому чрезмерно нас балует.

Прабабка же Секлета никак не могла успокоиться — вот же ж зараза — потому в сердцах родителей и прокляла на свадьбе, вот теперь рождаются у папы с мамой одни девочки. Она говорила потом, ехидно посмеиваясь, что девочки будут рождаться столько сколько нужно — интересно кому "нужно"? — чтобы хватило на продолжение обоих колдовских родов, а там: "нэхай соби и чортынята пидуть". Вот только упорно не признается, каким по счету будет мальчик.

Так что сегодня, женский день, и, несмотря на то, что мама родилась значительно раньше самого праздника, она его очень любит

Ой, а что это за шум? Вроде папа маме завтрак понес, так что должно быть еще тихо. Ой, мама! Да нет, не так! Ой, мама рожает! Ну, всё, я побежала, а то меня сейчас забудут и не возьмут присутствовать при рождении братика.

* * *

Тринадцатой родилась опять девочка, Мэлашка, но папа теперь говорит, что следующим точно будет мальчик, ведь чертова дюжина дочек уже в полном наборе есть. Прабабка Секлета больше не подхихикивает, так что есть надежда, что оптимистический папа — только большой оптимист после тринадцатой дочери будет пытаться сделать жене мальчика — наконец-то, окажется прав.

Глава 2. Богатая крыса

-Привет, лунатикам! — черноволосое и зеленоглазое чудо, называющееся моей тётей, повисло на шее камнем, — Тасечка, а Маамоша на месте?

Маамоша или, правильнее будет сказать Маамон, заведовал в АДу финансовым отделом, но и по совместительству моим дядей по тёте, в смысле мужем моей тёти. Работа у него была нелегкая, у финансистов всегда так. Соблазнить человека посулами несметного богатства и всех благ земных легко, а вы попробуйте потом из того же индивида расплату за такое "добро" выбить. А дядя-то был жуть, какой жадный и ни одной копейки не простит, вот.

Скажу по большому секрету, именно Маамон занимается 'правильным' обучением и 'стажировкой' всех бывших, нынешних и будущих банковских работников в сфере кредитования. Только у него можно научиться столь высокому классу выманивания денег у обывателей, да.

Я, кстати, уже год работаю у папы в приемной помощником и точно знаю это, да. И, несмотря на постоянные "свиньи", подкладываемые мне некоторыми родственничками, полюбила свою работу.

А вот, тетя Лита через несколько лет после маминого замужества, увидев, каким хорошим и любящим семьянином может быть демон, если брать за пример моего папу, решила горы свернуть, но найти себе мужа-демона. И нашла, представляете? Горы, конечно, сворачивать не пришлось, по крайней мере, в прямом смысле, но побегать — это да, пришлось.

Дядя Маамон или, как его чаще называют, Маммон демоном был занятым и к вышеозначенным обязанностям. В том числе не спускал глаз с богатых грехопопаданцев в АДу, которые в основной своей массе и отдавали свои души ему в обмен на блага земные еще при жизни, в надежде содрать еще несколько тысяч, припрятанных подальше, денежных средств за "улучшение" условий пребывания под землей.

Именно это и сыграло роковую роль в деле окольцевания демона богатства. Тетя Лита всегда любила хорошо одеться (желательно в золото и бриллианты), хорошо покушать (в основном красной икрой без булки и масла, а еще лучше потреблять сей продукт исключительно столовыми ложками) и хорошо отдохнуть (Куршавель — для мещан, нам что-нибудь получше). В общем, тетя требовала капиталовложений в себя и искала достойного себя мужа. А кто может быть богаче демона благосостояния? Правильно — никто. Вот она и нашла. Надо сказать, что если моя тетя Лита пытается чего-то добиться, то она-таки этого добивается и без вариантов, так что у дяди не было никаких шансов остаться холостым.

Маамон и сам потом удивлялся, как из милой скромной, непритязательной ведьмочки "приятной наружности" могла получиться такая стер... очень сильно страшно-любимая жена.

Жили они в принципе довольно дружно, можно даже сказать, весело. Уних даже семейная традиция появилась, называется: "сыграй в игру "найди заначку".

Только в последнее время, ввиду тетиного "интересного" положения, Маамон пылинки с нее сдувает, деньги в заначки почти не прячет и подобные игры не играет, потому как в ее положении мебель двигать в порыве азарта нельзя никак, а она может, да.

— Тасечка, а давай мы вместе к Маамоше заглянем, а?

— Ладно, — я тяжело вздохнула, — пойдем.

Вообще-то, идти с теткой было не обязательно, но и отказывать ей не сильно хотелось. Сидеть на работе, в приемной, целый день тоже не особо радовало, а самой выходить было чревато. Я даже в туалет ходила только в компании, ага, своей любимой сиреневой, полуторакилограммовой гантели. Иначе от женихов и не отобьешься. А все дед виноват. Решив, что раз уж Тинка, как старшая, благополучно пристроена. И один из тех немногих демонов, что не имели с нашим родом родственных отношений, наконец-то "влился в семью", дед принялся еще более усердно за меня. У них на этой почве с прабабкой Секлетой целая война началась, потому что у обоих были свои претенденты в мои женихи.

Так что я теперь по огромнейшему зданию, принадлежащему исключительно корпорации 'Ассоциация Демонов' (АД), передвигалась мелкими перебежками и с силовой поддержкой в виде двойняшки, лежащей у меня на столе, сиреневой тяжеловесной 'подружки'. Потому что иногда некоторые кроме как промеж рогов, в прямом смысле этого слова, моих аргументов не воспринимают.

С бабкиными протеже все было на порядок сложнее, между рог им не засветишь — потому что они, конечно, 'козлы', но безрогие, в смысле рогов у них нету — вот и приходилось выкручиваться. Хорошо еще бабка Рогнеда и мама иногда выручали, прикрывая от особо настырных, а то так бы совсем худо было. А так, появилось дикое желание вообще не подниматься наверх, здесь мне как-то было спокойнее. Дедовы засланцы всегда были достаточно корректны, а самое главное знали — и дед и папа, если что будет не так, эти самые рога им и пооткручивают, вот.

За всеми мыслями не заметила, как подошли к дверям дядиного кабинета.

Кабинет у Маамона был что надо. В темных тонах, с дубовыми панелями и тяжеловесной мебелью. Стол секретаря, из-за которого, завидев нас, подскочил Зараз, мелкий бес, стоял у самой двери в кабинет дяди. Почти напротив него под противоположной стеной расположился черный кожаный уголок, журнальный столик и мягкое, большое кресло.

Зараз обосновался в этой приемной почти сразу, после свадьбы Литы и Маамона. Вы спросите: в чем связь? Все просто. Та бесовка, что крутила в том, что больше напоминало пояс, чем юбку, своими нижними девяносто, очень не нравилась тете. А то, что не нравится тете Лите — долго не живет, если конечно вовремя не испарится из зоны теткиной видимости. Так что исполнительный, ответственный и от всей своей грешной души благодарный, Зараз навечно прописался на таком хлебном месте, как секретарь главы финансового отдела АДа. А все потому, что демоны женятся один раз и навсегда, и тетина протекция сему мелкому бесу — это пожизненная гарантия обеспеченного существования.

Так что как только секретарь дяди увидел, кто явился в святая святых, растаял, растекся и заметался по помещению, пытаясь получше угодить своей благодетельнице.

Сидели так мы уже минут пятнадцать. За это время я раз пять порывалась уйти. Все же барышня я ответственная и столь длительное отсутствие на рабочем месте без особых причин не давало мне спокойно усидеть на одном месте. Тетя же, болтая с Заразом, не давала мне по-тихому смыться, каждый раз пресекая любые мои поползновения в сторону выхода из приемной. Когда же терпение мое подходило к концу и желание слинять достигло максимальной отметки, в приемную вошел Маамон, стуча копытами. И нечего смеяться. Демоны в АДу предпочитают ходить именно так, и лишь, покидая Шеол, натягивают на ноги туфли.

Маамон немного отличался от других демонов. Не было в нем ни присущего роду сему мачизма, ни излишней красоты. Довольно высокий, русоволосый с белой кожей и болотного цвета глазами. Фигура не перекаченная — нормальная, даже небольшой животик присутствует. В общем, встретишь такого на улице, в жизни не подумаешь, что он демон, да еще и не простой. Но в работе сама внешность ему очень даже помогала, давая возможность показать себя этаким своим парнем в офисной среде финансовых структур.

— Литася, ты, что тут делаешь? — удивительно было слышать в голосе одного из самых безжалостных демонов корпорации столько нежности. Все же, что бы кто ни говорил, а дядя тетю любит, — тебе же отдыхать нужно. Ночью-то почти не спала.

— Я соскучилась, — растягивая слова и слегка краснея от удовольствия, тетя потянулась за поцелуем, — вот, даже Тасю сюда притащила, чтобы скучно не было.

Ну, это еще бабка надвое сказала. Маамон, несмотря на все их периодические ссоры, очень любил тетю и был жутко ревнив, опасаясь, что каждая мужская особь потенциальная воровская личность готовая украсть его сокровище, даже мелкий бес. Вот тетка и подстраховалась моим присутствием, дожидаясь мужа, все же потерять такого ценного кадра, как Зараз ей было не с руки. Нет, не потому, что она так уж к нему благоговела, а просто лень искать кого-то нового на это место. Кого попало сюда не сунешь, а за короткий срок нормального никого не найдешь. Так зачем рисковать, если можно предупредить неприятные последствия?

— Эмм... ну, я пойду, ага? — а что? Я свою функцию компаньонки для тетки выполнила, могу и удалиться.

— Латисия, здравствуй дорогая, — и я уже вместо тети стою, упираясь Маамону носом где-то в районе живота, — как твои дела? Замуж еще не выдали? А то у меня есть пара кандидатов.

И этот туда же. Вообще, в АДу уже все начинают тихо посмеиваться над этой сватовской войной между дедом и прабабкой. Мне же от всего этого просто все сильнее хочется побиться головой об стену. Сбегу я от них, честное слово. Сбе-е-е-гу. Семья у нас большая — податься есть куда. Вот хотя бы даже к троюродной прабабке Зосе в Аберфелди, что в северном нагорье Шотландии. Ну и что, что холодно, не холоднее чем у нас иногда бывает, зато какая удаленность от обоих самых надоедливых родственников и их не менее надоедливых претендентов в женихи.

А у Зоси там народ суровый. Клан мужа все почитай сплошные колдуны. Вмиг не прошеных гостей скрутят и отправят моим же родственничкам бандеролью до востребования. Одно настораживает, у них там, в клане, с женским полом тоже напряг. Бабка-то конечно силой никого замуж не выдаст, но паломничество мужественных горцев в килтах мне явно будет обеспечено. Так что оставим этот вариант на самый крайний случай и если что поедем общаться с экзотикой.

За своими мыслями я даже не поняла, о чем говорит дядя:

— ... не уходи, я сейчас передам для Асмодея пару документов на подпись, ага?

— Угу, — промычала в ответ.

Маамон с Литой скрылись в кабинете, оставив с Заразом нас один на один. Бес посмотрел на меня умоляющими глазами.

— Ну-у-у?

— Латисия Асмодеевна, может пока Вы тут, я отлучусь буквально на минуточку, а? — я вздохнула:

— Опять не дал тебе выйти на обед? — кивая головой в сторону закрытой двери кабинета.

У беса понуро опустились мохнатые ушки. Они, бесы, вообще-то мало чем отличаются от среднестатистического человека. Самыми главными отличиями всегда были, тщательно скрываемые мохнатые торчащие на макушке ушки, лукавые полностью черные глаза и обычный длинный хвост с мохнатой кисточкой на конце. Бесовки, кстати, последнюю деталь украшают самоцветными камушками — очень симпатично выглядит, жаль мне такое проделать по статусу не полагается.

Присмотрелась повнимательней к Заразу — все ясно, Маамон, как и всегда готов держать персонал в черном теле, лишь бы не тратиться лишний раз на что-то, а уж трата времени его служащими на обед, вообще считал кощунством, считая, что кушать надо дома, а не тратить рабочее время на это.

— Беги уже, прикрою. Только быстро, — шепотом прокричала уже вслед исчезающей спине в дверном проеме.

От нечего делать опустилась в мягкие объятия кожаного уголка, решив полистать периодику что валялась для посетителей на журнальном столике. На глаза сразу попался 'Магический Вестник'.

В разделе политика и финансы в очередной раз сообщали о нововведениях руководства 'АДа' работе с клиентами, требующими оптовых поставок — все же наша предновогодняя рекламная кампания прошла вполне успешно и дала свои результаты.

'Происшествия и хроники' не просматривая пролистнула и добралась до 'Хроник магического бомонда'. Фото Тинки и Астарота опять красовались на всю полосу. В свое время их поспешная свадьба наделала много шума и дала повод для всевозможных сплетен. В этот раз заметка под совместной фотографией парочки сообщала о том, что в молодом семействе ожидается пополнение.

Я опять повздыхала. О том, что сестрица беременна, знала уже вся семья. Мама постепенно осваивалась с мыслью, что она скоро станет бабушкой, папа ходил гоголем, дед кичился тем, что именно он был инициатором этого союза, а я... при таком количестве желающих не видела ни одного подходящего кандидата на роль отца моего будущего ребенка.

А дальше было как в анекдоте: 'стою я, значитца, никого не трогаю...'

Вернее сижу, медитирую и тут... неожиданно краем глаза замечаю какое-то движение. Первой мыслью было: 'Зараз вернулся'. Оказалось, ошибка... большая такая, серая и покрытая шерстью... ошибка.

Не обращая на меня никакого внимания, вдоль стены по направлению моего посадочного места кралась большущая серая крыса. Вообще я крыс не боюсь, да.

Мертвые, засушенные, целые или кусочками, чего только не приходилось мне под руководством мамы, бабушки и учителей из Школы Ведовства и Колдовства в зелья во время варки бросать, но... НЕ ЖИВЫЕ ЖЕ!!! У меня, как и у всякой нормальной девушки на этих грызунов определенный рефлекс срабатывает — визжать хочется... сильно хочется... особенно сейчас.

Как только серая злодейка шмыгнула под уголок, я тут же забралась с ногами на диван и замерла. На пол ноги опускать было откровенно страшно. Дойти до кабинета не представлялось никакой возможности, и я приняла самое приемлемое для меня решение.

С одной стороны, шум поднимать не хотелось потому, как неизвестно как грызун себя поведет в таком случае, с другой — надо же было что-то делать?

Аккуратно ступая, прошлась по всей длине огромного дивана, подбираясь к максимально приближенной к двери кабинета точке, и попыталась позвать шепотом:

— Ли-та! Ли-та! — понимая, что стоит добавить громкости в голосе, все же опасалась это сделать, ибо страх женщины перед серыми грызунами неистребим, — Ли-та!

Последнее слово вылетело почти на ультразвуке, потому что за это время я успела сама себя накрутить в достаточной степени мыслями на тему: 'что она там делает? а вдруг она на меня сейчас бросится? '. Перед глазами уже стояла картина, где большущая крыса догрызает последнюю преграду в виде деревянной опоры дивана, подбираясь к моим ногам. От этого стало еще более неуютно и нестерпимо захотелось найти более высокое, желательно железобетонное, место дислокации. Подальше, так сказать, от врага, поближе к выходу.

Дверь кабинета резко открылась, и из его недр выскочил Маамон и тетя:

— Что случилось? — дядя недоуменно посмотрел на меня.

Ну да, согласна, выглядит смешно.

— Там крыса, — и пальцем ткнула вниз.

— Где там? — тетя все так же недоумевала, а дядя отчего-то побледнел.

— Там, — и опять тычок под ноги.

Тетя посмотрела на меня скептически. Ну да, я тоже удивилась, если бы мне кто-нибудь сообщил, что по зданию корпорации бродят эти доноры будущих ингредиентов для ведьмовских зелий в живом виде. Даже больше скажу, я бы в жизни не согласилась прийти сюда работать, мне как-то мои нервы дороже. Но своим глазам я верила, как ни странно им поверил даже Маамон, который за время нашего с тетей короткого диалога успел метнуться в кабинет и вернуться оттуда с тремя длиннющими вертелами в руках.

— Конфискат с предыдущего дела остался, — спокойно пожав плечами, ответил он на наши ошарашенные взгляды.

Каким образом в финансовом отделе корпорации, пусть, даже если она и АДова, вертела оказались в роли конфиската... даже подумать страшно. А уж для чего применялись... Не иначе как Маамон опять из кого-то неоплаченные обязательства выбивал.

Закрыв в кабинет и коридор двери, и прикрыв перевернутым журнальным столиком предполагаемое место проникновения грызуна извне, дядя начал раздавать команды:

— Так, Тася, держи свой вертел и начинай двигать мебель. Ты, Литасечка, занимай стратегическую позицию, начинай шурудеть под сдвинутой Таськой мебелью и гони эту серую заразу на меня.

— А если она на нас бросится?! — хором спросили мы.

— А вертела я вам для чего дал?! — возмутился Маамон и с вертелом наперевес занял позицию спиной к входной двери.

И началась ОХОТА на крысу.

Ну, по крайней мере, в нашем исполнении. То, что тетя Лита так же, как и я 'любит' живых крыс, я поняла через минуту, когда первая звуковая волна подутихла. Вот так мы и загоняли 'дичь' — с отскакиваниями и визгом, в особо напряженные моменты переходящим в ультразвук. Ошалевшая от такого внимания крыса, оглушенная звуковой атакой носилась хаотично по комнате, чем вызывала еще большую истерию со стороны загонщиков, и, пытаясь залезть подальше или кинуться куда угодно только не туда, куда надо нам, то есть к дяде.

Через пятнадцать минут серая смертница таки направила свои стопы в сторону слегка контуженого демона-охотника. Тот же поначалу и не понял, какое счастье ему привалило и даже пропустил первый прыжок зубастой спортсменки, пытавшейся перепрыгнуть преграду в виде перевернутого журнального столика. Зато во второй раз уже был начеку и, после повторной попытки, пришпилил ее к полу своей импровизированной шпагой.

Крыса была шикарная — шерсть просто таки лоснилась на свету, как будто ее ежедневно мыли с 'Head and Shoulders', острые резцы передних зубов были крупнющими, а мышцы просто поражали объемом. Это что же у нас тут попалось? Крыса — культуристка?

Разгоряченные 'охотой' мы с Литой стояли встрепанные, запыхавшиеся, охрипшие и с жаждой мести в глазах. Так и хотелось подойти и попинать ногами мерзкое серое существо, что в итоге заставило трястись от переживания и излишнего перенапряжения наши коленки.

Неожиданно в установившейся тишине начал доходить до нашего слуха громкий стук в дверь с требованиями немедленно открыть двери перепуганного Зараза. Не менее громко раздавались взывания ко мне и беспокойство о том, все ли со мной в порядке. Оно и понятно. Наш визг, грохот и... оглушительная тишина. Если со мной что-то случилось бы папа и дедушка устроили бы такой террор всем в корпорации, что никому мало не показалось бы.

Честно говоря, думала, что после того, как дядя впустил-таки в немного разгромленную приемную беса, все, наконец-то, закончится. Оказалось все только начинается. Причем глобальность последствий произошедшего я смогла осознать только полгода спустя. Но об этом потом.

Как ни странно, наказывать беса за отсутствие на рабочем месте никто и не собирался, наоборот. Как только тот, с виновато прижатыми ушками и нервно подрагивающим мохнатой кисточкой хвостом, просочился в приемную, дядя тут же потащил его переворачивать мягкий уголок вверх дном, под которым и пряталась раньше крыса, чем еще больше удивили меня с тетей.

Нет, а как еще реагировать на это. Демону было бы достаточно просто вызвать службу чертей нижнего звена для уборки помещений, и все было бы убрано в считанные минуты, но нет, дяде почему-то надо было все это проделать самому. Что-то тут не чисто.

Тем временем Маамон и Зараз перевернули громоздкий кожаный диван вверх ногами, и нашим глазам предстала большущая прогрызенная дырка в тканевой обшивке днища, причем рядом с обычной замковой молнией.

Дядя побледнел еще больше и засунул руку в дыру. И как ему не страшно? А вдруг она уже не просто там гнездо устроила, но и крысят там привела?

От последней мысли меня всю передернуло.

Елозил он там своей конечностью долго и упорно, а вытащив, чуть не плакал. В кулаке, что еще недавно путешествовал по бывшему крысиному дому, были зажаты остатки сухого корма Бегемота и зеленоватая бумажная стружка, подозрительного происхождения.

Бегемот наш покушать всегда любил, как никак ему по статусу положено, демон чревоугодия — это звучит гордо. Мда, в общем, официально он у нас числится, как Главный Хранитель Кубка (виночерпий, значит) и, по совместительству, ночным сторожем АДа.

Первую должность, грубо говоря, можно переквалифицировать в обыкновенного снабженца, который отвечает за все продовольственные поставки корпорации, а также за обеспечение приемов и празднеств, хотя конечно никто не освобождал его и от выполнения ежемесячной нормы соблазнения рода человеческого к чрезмерному потреблению пищи. Скажу по секрету, этот товарищ каким-то образом еще и умудряется за выполнение последних своих обязанностей иметь процент с практических всех компаний производящих продукты питания.

Сторожем ночным он тоже не просто так в корпорации подрабатывает — силы воли оставить без присмотра все то вкусное разнообразие в холодильных камерах корпорации, что обычно хранят для обслуживающего персонала, у него явно не хватает.

Удивительное существо сочетающее в себе несочетаемое, бродя днем по офису в виде большущего, беспрестанно жующего, говорящего кота, а ночью меняя личину на не менее большого пса проверяет пустующие коридоры на наличие нарушителей. И, несмотря на имя, на самом деле не имеет он ничего общего с гиппопотамами. Его, имя, такое демону дали именно из-за его личин потому, как 'бегемот' в переводе с древнего, никак иначе, как животные, личины которых он на себя и примеряет постоянно, не означает (беhема — животное, беhемот — множественное число, ивр. прим. автора).

В пещеры и нижние этажи Бегемот, конечно, не спускается, там и без него надзирателей над, отрабатывающими свое наказание, душами хватает. Но, жрет он немерено, постоянно и везде. Так, что я ничуть не удивилась тому, что крыса успела наворовать у него столько корма, да еще и выглядела настолько откормленной, видимо, не в первый раз у нашего снабженца еду таскала. Главное чтобы сам демон не узнал о факте воровства, а то я Маамону, если честно, не завидую. Наш главный чревоугодник, любого закусает до икоты, в лучшем случае, за свой 'кусок булки с маслом'.

Через полчаса давления (со стороны тети) и уговоров (с моей стороны) мы узнали интересующие нас детали происхождения зеленой стружки, переменной бледности дяди и причины появления здесь серой воровки.

Каждый раз, когда тетя протягивала свои загребущие ручки для покупки очередной 'очень необходимой вещички', Маамон с 'истекающим кровью сердцем' смотрел на это безобразие. Нет, он, конечно, понимал, что тете волноваться нельзя и устраивать очередную игру золотоискателей под названием 'найди заначку' не стоит (напоминаю золотое правило — не беспокоить беременную ведьму НИКОГДА!), но...

Именно поэтому, после получения очередной прибыли будущий 'молодой папаша', дабы не нервировать ни себя, ни супругу лишний раз, не придумал ничего лучшего, как спрятать запаянный в целлофановую обертку ничего себе такой брикетик плотно упакованных купюр с зеленоватым отливом иностранного происхождения, именно в этот злосчастный диван.

А что? Днем это 'добро' хранилось под неусыпным взглядом никуда не отлучающегося секретаря, а ночью ни один разумный вор не полезет к нам в офис из боязни встретиться с Бегемотом.

И все бы ничего, но... Одно из правил корпорации гласит о том, что ЗАПРЕЩЕНО приносить и хранить бумажные деньги на территории всего Шеола. У нас даже перед входом в телепортационные пункты обменники стоят, где всегда можно было бы обменять по приемлемому курсу любые бумажные купюры действующего образца на золотые и серебряные монеты. Почему так, я после изучения инструкцию по запретам, еще не знала, но мысль спросить у папы никуда не исчезла.

В общем крыска наша устроила себе шикарное гнездо для будущего потомства, лишив тем самым Маамона внушительной суммы в валютном эквиваленте.

А дядя, судя по всему, попал. Во-первых, ну вы помните, да, тетя — ведьма, да еще и беременная, то есть гормонально неустойчива и настроение у нее скачет, что тот кенгуру, вместе с магическим фоном и желанием то ли 'приласкать' мужа чем-то особо увесистым, то ли зацеловать до смерти — в хорошем смысле этого слова, ага.

Во-вторых, папа хоть и справедлив, но и строг, так что выволочку устроит дяде глобальную и накажет соответственно, несмотря на родственные узы. А для Маамона нет хуже наказания, чем удар по карману, то есть в этом смысле дядя 'попал' вдвойне.

Ну и в третьих, ведь неспроста поставили такой запрет, как бы не было последствий. Так что горе Маамона по поводу утраченных навсегда пары сотен тысяч зелененьких вскоре померкнет перед лицом более глобальных проблем. А они будут, я это своей пятой точкой чувствую, той, из которой хвост растет, ага.

Вот с такими мыслями, оставив Литу с Маамоном разбираться между собой, держа в одной руке вертел, что стал мне дорог как память о моей первой крысиной охоте, и, сжимая во второй свою полуторакилограммовую красавицу — как я ее не потеряла и в ход не пустила во время всей этой эпопеи, просто не знаю — я и влетела в приемную отца, спеша поделиться рассказом о своих подвигах.

Восхищенный вопль так и застрял где-то в горле, заставив поперхнуться, уже готовыми сорваться с языка словами, стоило мне только увидеть, кто именно там стоял, разговаривая с отцом.

Папа со своими собеседниками тоже оглядывал меня недоуменно. Вот попала!

— Ужасающих успехов, уважаемые, — решив, что хуже, чем есть уже все равно не будет, прошествовала к своему рабочему месту и сложила весь свой колюще-бьющий инвентарь на столе, — Асмодей Асмодеевич?..

Судя по отцовским глазам меня, как минимум, ожидает настойчивые расспросы, как максимум, допрос с пристрастием. Но это потом, а сейчас делаем вид, что так оно и надо.

— Да, Тася, закажи для нас чай, два кофе и что-нибудь перекусить на твое усмотрение, а мы пока в моем кабинете кое-что обсудим, — стук копыт о каменный пол сообщил мне, что мое прямое начальство вместе с гостями удалилось из приемной.

Честное слово, было время, когда меня этот лошадиный цокот просто убивал, ага до слез... от смеха, но потом ничего привыкла. Нет, дома у нас папа тоже не напрягается по поводу обуви и мы даже не обращали никогда внимания на издаваемые звуки при его ходьбе, но... здесь же реально как табун на водопой по каменной дороге пронесся. В общем, сравнение с табуном у меня прочно укоренилось в голове практически со всем работающим здесь персоналом.

Сделав заказ Бегемоту и присовокупив к вышеуказанному бутылочку Шеольского коньяка, под ворчание демона об излишних расходах, потребовала от него немедленно прислать низших чертей из службы доставки. Видимо, он еще не знает о том, что произошло у Маамона. Мне же лучше — заказ будет доставлен без лишних проволочек.

Вспомнив вечно ворчащего большого кота все время что-то жующего, улыбнулась. Потом улыбка все же сползла с моего лица.

Ну да, смеяться мне было не с чего. Так опозориться самой и еще и отца ненароком подставить — это надо уметь. Дело в том что гости были не из простых. Вернее гость, да и второй тоже...эх-х-х...

Белет — высокий смуглый демон, с подтянутой фигурой, черными, коротко подстриженными вьющимися волосами, и темно-карими, магнетическими глазами, которые так и затягивают тебя. Рога у него были... выдающимися, длинными, закрученными, черного цвета со слегка серебристым оттенком, что говорило о довольно солидном возрасте. Он был одним из старейших и сильнейших демонов. Командующий службой безопасности, состоящей из восьмидесяти двух легионов демонов среднего звена. Могущественный свирепый дух.

Но для меня не это было страшно. Родившись и прожив всю свою жизнь рядом с жесткими, можно даже сказать, жестокими демонами, сила этого демона меня не пугала. Начиная лет с двадцати, я боялась другой его особенности.

Он умел вызывать любовь. Во всех ее проявлениях. И никто не мог ему в этом противостоять. А это страшно. Страшно полюбить, а потом узнать, что все это не твое, не настоящее, совершенное по прихоти кого-то или, что еще хуже — любить, понимая разумом, что все неправда. Потому и бежала каждый раз от этого демона, как черт от ладана.

И вот теперь он здесь. Можно было бы подумать, что явился он для обсуждения очередного вопроса по поводу усиления охраны АДа или разборок с ангелами Ган Эдена и ПАБа, но... К чему тогда присутствие Баальберита, главного архивариуса АДа.... Владыки соглашений. Без него же в АДу ни одного договора не подписывают. И что же тогда отец хочет у него заверить? Выяснить или сохранить?

Вряд ли мне кто-то скажет, хотя попытаться стоит.

Глава 3. Золотой бык.

Помните старый мультик о Вини Пухе и его: 'это ж-ж-ж неспроста...'? Так вот та крыса у дяди тоже была неспроста. Вернее неспроста в Шеоле запрет и штрафы на бумажные деньги.

Папа, конечно же, со мной не поделился о цели визита к нему двух столь значимых демонов, хотя и выглядел при этом очень довольным, ага до того момента, как я на его вопрос о вертеле и гантельке, поведала о своем восторге после охоты на крыс. Да, допрос, правда, без пристрастия, состоялся. Так что я выложила все, как на духу, все еще надеясь на ответную откровенность. Зря надеялась.

Запрет действительно существует не просто так. Атмосфера Шеола не правильно реагировала на появление в Подземном мире бумажных денег, что имеют на себе устойчивый остаточный след аур живых людей. И след этот не исчезал со временем, как это происходило с другими предметами, из-за того что зачастую слишком уж яркие эмоции вызывали деньги у людей, а структура бумаги впитывала в себя ее, ауру, как губка и удерживала до конца. Потому все эти пословицы типа: 'деньги не пахнут', не верны. Пахнут и еще как. Нажитые на смерти, крови — они постепенно отдают своим новым владельцам всю черноту, что скопилась на них, тем самым подспудно ломая и коверкая судьбы и жизни 'счастливчиков'.

Но это я отвлеклась, так вот аура живых людей и мертвая материя, которой был пропитан весь Шеол, вступала в диссонанс. Хотя такого эффекта с аурами нечисти, к которой принадлежат практически все, и я в том числе, и с аурами ангелов, нету.

В результате этого диссонанса и происходят появление очень неприятных и совершенно бесконтрольных тварей. Крыска же наша, не убей мы ее вовремя, со временем тоже превратилась бы в нечто совершенно ужасное, как и все ее не родившееся потомство.

После услышанного, папа, объявил в АДу карантин, нижние ярусы с залами отбывающих наказание были проверены, зачищены, герметизированы и переведены на автономный режим работы. Весь остальной персонал АДа — распущен на неделю по домам, а в самом здании начала проводиться детальная зачистка, все расходы за проводимые действия, были направленны Маамону. Тот стенал, плакал, но деньги платил исправно и из своего кармана.

Бегемот же просто озверел, когда узнал, что серый выкормышь Маамона покусился на самое святое для демона — еду, после чего наотрез отказался выпускать дядю из здания АДа до полного окончания санобработки и перевел его на урезанное питание, в воспитательных целях, так сказать.

На личном фронте у дяди, кстати, тоже не все в порядке — Лита все еще злая, за его последнюю выходку укатила таки в Шотландию в бабке Зосе. А он, представив количество тестостерона в той округе и рядом с его женой, взвыл от ревности и уже более рьяно занялся вопросами чистоты офисов.

А я... Честно говоря, я бы была только рада незапланированным каникулам и уже радовалась тому, как смогу прошвырнуться по Андреевскому спуску, заскочу к бабушке Рогнеде, но... беременность Тинки все обломала.

При чем тут ее беременность и каким я к ней боком? Все оказалось проще простого. Сестрице весь период беременности придется проторчать в Шеоле, пока не родится их с Астаротом ребенок. Мой новоиспеченный зять оказался, помешанным на безопасности своей жены и их будущего потомства, демоном, потому дорога в верхний мир ей в ближайшие семь месяцев закрыта. А чтобы скучно ей не было решили оставить и меня внизу на время. Кто решил? Ну, не я так точно. Но когда грозный демон Астарот пришел ко мне лично просить о помощи я отказать не смогла. И не потому, что побоялась.

Просто, родственники, они такие родственники... А отношения налаживать надо, да.

Честно говоря, я бы еще и это пережила, если бы кто-то... сильно умный не додумался подать идею отправить нас отдыхать.

'Какой отдых может быть в Подземном мире?' — спросите вы.

Очень даже может. Не Багамы, конечно, но...

На окраинах Шеола расположены небольшие поместья всех высокопоставленных служащих и владельцев АДа. Работающие демоны там конечно постоянно не живут и используют их, скорее всего, как люди в Верхнем мире дачи, но есть такая категория обитателей Шеола, которым 'на старости лет' (сие утверждение весьма условно) хочется быть подальше от шума цивилизации и поближе к... мм... скажем так, природе. Хотя, природой назвать каменистую поверхность с редкой порослью черных, белых и серых растений, трудно.

Так вот, живет в одном из таких поместий и наша дальняя родственница — баба Лиля. Ну, бабой Лилей только мы ее в принципе и называем, она же давно махнула на это рукой, потому как, согласитесь, быстрее у взрослого язык отвалится каждую секунду поправлять четырнадцать детей разной возрастной категории, чем он добьется своего.

На самом деле ее полное имя Лилит. Стройная, белокожая демоница (повышенной лохматости правда, с которой она успешно борется при помощи воска и депилятора), которой почему-то все приписали роль главной мамочки всех кровососов. И совершенно неверно, между прочим, она у нас исключительно в демонорождении специализируется, а еще она вместе с дочерями часто во снах к мужчинам является в очень соблазнительных видах, да.

А за кровососущих у нас совершенно другая демоница отвечает, вот.

Вообще их две, Лилит, я имею в виду — старшая и младшая.

Да, сначала Лилит сбежала от Адама, а дальше, когда не захотела возвращаться, ушла в Шеол. Но потом, очень уж сильно загорелась она желанием заиметь свою семью назло бывшему. И было у нее два кандидата, а выбрать кого-то одного она так и не смогла. Чего уж там дальше произошло и как она это провернула по сей день никто не знает. Но факт остается фактом — была одна Лилит, а стало две.

Старшая вышла замуж за дядю Сатана. Младшая же, получившая схожую внешность (ага, с повышенной лохматостью в том числе), вышла замуж за дальнего папиного предка, того самого Ашмедая. Вот к ней-то, младшей, нас и отправили.

В принципе можно сказать, что баба Лиля в чем-то даже очень приятная женщина, да, если ее сильно не злить и особо не приставать с вопросами и просьбами. Хотя многие говорят, что сейчас она стала более спокойная и терпимее ко всему. Мужа ее давно уже нет в живых, то ли она ее допекла, то ли жизнь такая у него 'сладкая' была — не ясно. Можно сказать только одно. Это еще раз подтверждение того, что мы женщины более стрессо-устойчивые и более живучие, чем мужчины. А бабка после более чем вековой практики общения с нами, своими пра-пра— и сколько там еще раз правнуками в таком количестве перестала особо сильно злобствовать, как-либо реагировать на 'бабу Лилю' и иногда даже была рада, когда мы ее навещали в, так сказать, 'деревне'.

* * *

Утро. Не скажу, что солнышко светит, его тут в принципе нет, но тепло и светло. У бабки за забором между двух каменных деревьев висит гамак, в котором я и валяюсь, прикрыв правый глаз, и левым рассматриваю окружающее пространство.

Я ЛЕНЮСЬ. И мне это нравится. Позади, за спиной, плотный лес из таких же каменных деревьев с серой листвой и черными мелкими соцветиями, напротив маленькая калитка черного входа и высокий забор из ажурной ковки. Где-то там гуляет Тинка. В общем, кайф. Проходит время, Тинки все нет, и я начинаю беспокоиться, куда эта зараза опять встряла. На мой зов сестрица откликается только с третьего раза, и я иду на голос. Моя 'головная боль' оказалась за углом забора выискивающая что-то очень занимательное под ногами рядом с белыми кустами тутурицы.

— Тинка, ты чего только сейчас ответила! Молчишь, как партизан, я тебя звала сколько, — возмущение не знало границ, — меня твой муженек потом съест с потрохами и не подавится!

— Фигня, ничего он не сделает, у нас папа с дедом, вот, — все так же не отвлекаясь от своего занятия, ответила эта редиска.

— Чего там? — я решила подойти ближе.

— Фек... фик... какашки, короче, коровьи.

— И-и-и? — не совсем понимая, к чему она ведет. Ну, в смысле не город ведь и как... тьфу ты... 'минам' коровьим вроде, как положено присутствовать.

— А где корова? — меня вдруг тоже этот вопрос заинтересовал.

Дело в том, что тут может быть только одна корова, то есть бык... золотой, которого много тысячелетий назад баба Лиля, тогда еще просто Лилит, подговорила создать иудеев. Создали, да. Собрав украшения, вылили из чистого золота, причем украшения отдали только мужчины, женщины со своим добром расставаться наотрез отказались. Так что теперь, в наказание за попытку идолопоклонства, все знающие иудеи украшений и не носят, да, зато женщины в них блистают, некоторые даже слишком.

У демонов же после этого тоже запрет появился — на дарение своим женщинам драгоценностей в натуральном виде, зато они одаривают нас другими подарками, в том числе и просто денежным эквивалентом и адресом ювелира, у которого можно приобрести уже заказанное заранее.

Молох же, бык наш золотой, чтоб ему по жизни постоянно промеж рог прилетало, женщин, кроме бабы Лили, на дух не переносит. Потому встреча с ним для нас с Тинкой лично ничего хорошего не предвещала. Видимо, мысли у нас были схожи, потому что обе начали судорожно оглядываться.

Оглядываться долго не пришлось — в десяти шагах от нас со стороны Черной поляны по тропинке шел он, Бык. Большой, с длинными рогами и жаждой убийства в глазах, появившейся в них, как только он нас увидел.

Время как будто остановилось и мы вдвоем с замиранием сердца следили за его медленным, можно даже сказать чинным приближением. Честно, возможно, не случись того, что случилось все бы и обошлось, но... нервы у кого-то не шибко сильные, да.

В следующий миг Тинка с визгом ломанулась в сторону объездного круга в лесу, что располагался в каменном лесу, как раз напротив забора с хоз-постройками, я же по инерции двинула за ней.

Убегать от быка тяжело, еще тяжелее убегать от него в легких летних шлепанцах по неровной грунтовой, сбитой до окаменелого состояния, дороге.

Мотали мы уже круг пятый. Впереди Тинка с визгом, в таких же, как и я, шлепках и со сбившимся дыханием. За ней я, с красной мордой лица, молча (мне и Тинкиных вокально-художественных подвываний хватало) и, поджав пальцы на ногах, пыталась хоть так удержать предательскую обувь на ногах. А за мной... бык, сверкая золотыми боками, рогами и копытами, в общем, всем, чему полагается быть у быка.

Влетая на шестой заход, поняла две вещи: 'Одни предатели вокруг!' и 'Не успею!'

Тинка, зараза, сообразив, что имеет вполне реальный шанс спастись, сделала последний рывок и, влетев в калитку, защелкнула ее на щеколду, тем самым перекрыв мне пути к спасению. На грозный зырк, от пробегающей мимо меня, только пожала плечами

Я же, еще не долетев до предательницы по ту сторону забора, принимаю волевое решение.

Есть там, дальше вдоль забора, рядом со старыми воротами, местечко, где он становится пониже. В детстве мы с сестрицами часто перелезали там, через забор, чтобы пойти погулять подальше от всевидящего ока взрослой родственницы.

Вот и сейчас, не придумав другого решения, решила лезть. Учитывая, с какой скоростью от страха я уматываю от этого рогатого чудовища, был реальный шанс успеть. От страха еще и не такие вещи сделать можно, ага.

Ошибка моя оказалась в другом — ну, не умею я без торможения сразу взлетать аки птица на забор. Нет, рогатый злодей не настиг свою жертву под забором... Он ее настиг после. Вернее даже не он, а его рога.

Уже в процессе подъема на свой 'Эверест' я поняла, что лечу. Перелетела через забор ласточкой — и не надо мне говорить, что так 'каркают' только вороны. Приземлилась на все четыре конечности. Коленки, как и хвост, мелко тряслись, а я срочно побежала в 'зеленый дом' — отхожее место для мелких бесов из прислуги поместья в виде небольшого, деревянного домика, покрашенного в зеленый цвет, благо он оказался рядом.

Полчаса спустя в гостиной, на софе (дальше меня просто ноги не донесли бы) я, лежа попой кверху и все еще икая, пила какую-то непонятную бурду, подсунутую мне как успокоительное. Лилит же, исполняя свои прямые обязанности, то есть изображала из себя заботливую бабушку и рисовала на моей оголенной пятой точке, обеих ее полушариях, так сказать, зеленые решеточки неизвестной мне, но жутко вонючей гадостью.

После относительно недолгого пребывания в домике задумчивости и уединения, я на трясущихся ногах поплелась к большому дому, возле которого уже собралась внушительная толпа из мелких бесов, бесовок и бесят во главе с бабой Лилей. Тинка, своими воплями о моей безвременной кончине, как раз успела собрать толпу для моего 'торжественного выхода'.

Побледневшая 'пожилая' родственница с позеленевшими от страха слугами кое-как дотащили меня в салон и принялись оказывать первую помощь. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось. Вот только с чего бабке Лиле так бледнеть было — не понятно. По ее словам так из 'нашего выводка одной больше, одной меньше — роли не играет'. Радостно переговариваясь о том, что все обошлось.

Ну, может для них и обошлось, а вот для меня — не уверена. Так и лежала в полном пофигизме — бурда таки подействовала — с выпяченным кверху разрисованным задом, размышляя на тему: 'за что мне все это?'

Во все еще не улегшейся суматохе и создаваемом шуме никто и не заметил, что в поместье у нас, оказывается, объявились незваные гости.

Гости тоже не сразу смогли дать знать о своем присутствии, потому как пытались прийти в себя после увиденного в гостиной. И, видимо, стояли бы так и дальше, если бы я случайно не зацепила своим все еще дергающимся в нервном тике глазом некое несоответствие и дисгармонию в обстановке комнаты. А как еще назвать в светлой бежевых тонов комнате, стоявшего памятником самому себе смуглого демона в полностью черной одежке и с алым кушаком вместо пояса?

А дальше, визжали все — обе милые родственницы, прислуга женского пола, носящаяся по комнате в поисках, чем прикрыть мою зад... оголенную часть тела.

Да, все кроме меня. Мне уже было все глубоко фиолетово и даже вопрос, что собственно делает тринадцатый князь АДа и глава СБ корпорации, грозный Белет, в нашей гостиной — не интересовал.

Софа оказалась какой-то слишком мягкой и очень притягательной для переутомленного после нервного перенапряжения тела, так что уже через пару минут все остальные действующие лица могли наблюдать мою сонную мордуленцию, тихо посапывающего носопыркой в подушку.

* * *

На следующее утро, о присутствии гостей ничего не говорило, и я даже начала сомневаться в своей адекватности вчера вечером — все же стресс и еще неизвестная гадость, подсунутая мне Лилит в качестве успокоительного, вполне могли глюкануть несчастный мозг не по-детски. Честно говоря, я была бы даже рада такому повороту событий, но не судьба.

Демон все же был. И не просто был, он, оказывается прибыл меня спасать. О чем мне и сообщили, радостно скалящиеся Тинка и бабуля. От таких новостей мне как-то поплохело, потому что страшно даже подумать, что могло заставить этого демона так печься о моей безопасности. Еще больше удручало молчаливое, многозначительно скалящееся (улыбкой это не назовешь) выражение лица 'дорогих' родственниц, не сползающее с их лиц. И ладно Лилит — к ней я уже привыкла и такое вполне ожидала, но Тинка-то, зараза, когда успела такого понабраться.

На все мои наводящие вопросы отвечали все тем же оскалом во всю челюсть и аргументом, что они рады видеть меня живой и здоровой.

Тинка, редиска, даже не извинилась за подставу с закрытой калиткой, мотивируя тем, что спасала местное мирное население от разъяренного чудовища. Уточнять кого она имела в виду — быка или меня, как-то не стала.

Бабка же, просто мило улыбалась и на мои потуги типа: 'убегу к Зосе и клетчатым килтам на веки вечные' отвечала, что поздно рыпаться и никуда мне не деться.

В общем, к концу дня пасмурное настроение, злобное окружение и все еще болящий зад рисовал не самые радостные картины моей будущей жизни.

* * *

Через неделю пребывания в этой глуши поняла несколько вещей. Первое — нас отсюда никто забирать не собирается, а у меня работа, между прочим, с которой никак не хотелось расставаться.

Второе, Тинка — зараза (хотя я это и так знала), и я с ней долго не то, что в одном помещении — в целом здании — не вынесу, а наносить ей особо тяжкие в виду ее теперешнего положения — себе дороже.

И третье, вокруг меня заговор, иначе, зачем бабе Лиле торчать здесь вместе с нами и пытаться-таки вбить мне в голову все, что написано в 'Тринадцать раз по тринадцать или способы совращения мужчин. Учебник начальной группы юных лилим.' от Аграт бат-Малхат, одной из верховных суккуб.

Эта демоница была извечной бабушкиной соперницей, в профессиональном смысле. И хорошо, что они хоть и работают практически в одной сфере, но, по крайней мере, разделили специализации между собой. Одна просто присылает своих подчиненных лилим в эротические сны мужчин, вторая — в сны извращенцев.

Говорят, что Аграт специализацию по извращениям унаследовала еще от своей далекой прародительницы. Папа рассказывал, что очень-очень давно прадед той самой прародительницы, живший в Египте, как-то случайно наткнулся на пещеру в пустыне. И там обнаружил древний гримуар с неизвестными доселе колдовскими заклинаниями. С тех пор не стало ему равных в колдовском искусстве. Дочь свою он тоже учил всему, что сам знал. В книженции той раздельчик был... очень интересный а, главное, к колдовству, в прямом смысле, не имел никакого отношения, да.

События эти были во времена древние, женитьба-замужество совершались чаще всего по воле родительской. Вот и захотела Гагар, египетская наложница, ее в жены своему сыну, рожденному от Авраама, Ишмаэлю. Уж не знаю, то ли невеста была страшноватая на внешность, то ли еще что, но парень ни в какую не хотел на ней жениться. Тогда эта... 'коварная соблазнительница' и стала его разными извращенными штучками завлекать, начиная с малого. Ясное дело — мужик не устоял (хотела бы я посмотреть, кто из современных мужчин устоит, вот).

Приготовления к свадебному обряду шли полным ходом, когда Авраам решил навестить своего второго сына, невеста эта ему не понравилась, дело со свадьбой заглохло, а потом и вовсе уговорил он вернуть ее в зад, в смысле, пусть пойдет кому-нибудь другому свое мастерство сомнительное демонстрирует. Колдунья та позора не вынесла и ушла в пустыню, там уж оказалось, что береманной была от Ишмаэля, но из извечного бабского 'на зло врагу' ничего никому не сказала. Девочку родила в срок, а со временем оказалось, что девчушка красавицей будет необыкновенной.

А потом... В общем, барышня от мамы переняла все самое 'лучшее', да. А когда подросла, соблазнила Игертиэля, черта, что владел той частью пустыни. Вот в честь папаши-то и назвали Аграт. Демонице повезло в одном — от папы достался только хвост и рога, всю остальную внешность она получила от мамы. Кроме внешности она от мамы и переняла их уже можно сказать родовые предпочтения в постельном пространстве, а от папули своего родного суть демонскую и силушку волшебную немалую. Папаша ейный, в пустыне проживающий, до сих пор горд дочей безмерно.

Вот теперь, зная предысторию ее рождения, я думаю, вы понимаете, как я себя чувствовала, читая ее учебник подсунутый мне бабкой. О содержании сего опуса вообще молчу. Так что остаток времени я только то и делала, что бегала от бабы Лили с ее демонической Кама сутрой, от Тинки с ее непрекращающимися подколками по поводу бабы Лилиной книги и... от Белета, который еще три раза появлялся в нашем поместье. И каждый раз казалось, что он специально издевается, выбирая самые неподходящие моменты. Хотя, после того как он лицезрел художественно прорисованную зеленую сеточку на моем голом заду уже и не поймешь — может ли быть еще хуже.

Глава 4. Королевский таракан.

Побег — ка много в этом слове.

После того как мне приснился сон с участием меня, Белета и бабкиного учебного пособия по постельной акробатике — поняла, что если не сбегу — сойду с ума. Надеяться на обеих родственниц не имело смысла, добровольно они меня не выпустят из этой 'колонии строго секс-режима' до полного освоения материала, так сказать.

Вследствие моей первой попытки, вообще вкруговую вдоль усадебного забора пустили золотого быка вместо сторожевого пса, а мне, честно говоря, и одного раза знакомства с ним на всю жизнь хватило.

Любопытство, обида и азарт заставляли мозг шевелить своими шарикам, роликами и колесиками, дабы выдать более-менее приемлемый план моего исчезновения. Совершить это без чьей либо помощи практически невозможно, а уж без необходимой информации просто нереально.

Потому первым, чем озадачила себя — была именно добыча информации. Задачка оказалась из разряда 'легко сказать — попробуй сделать', но мы и не такое проворачивали.

Еще обучаясь в нашей спецшколе для владеющих волшебным даром, мне с моим повышенным любопытством всегда хотелось знать больше остальных. Но, как это часто бывает, малый возраст и несговорчивость остальных вставали на пути моего любопытства. Потому приходилось использовать все свои возможности.

Голова варила у меня хорошо, так что с идеями проблем не было. После седьмой попытки мне таки удалось придумать кое-что стоящее. Немного пошаманив над несколькими заклинаниями соорудила некий гибрид прослушки на дальних расстояниях, причем при создании возникал не единичный возможный вариант, а целая сеть.

Второе же, не менее важное — нужно было точно узнать, кто причастен к этому вселенскому заговору, и найти себе союзников.

В общем, цель поставлена, средства... ну, средства тоже почти есть, осталась одна маленькая несущественная деталь. С нее и начнем.

Мое изобретение было, как и всегда гениально до простоты.

мне то, что присутствует всегда и везде, готово пролезть в любую щель. Ну, угадали, нет? То, что не требует себе обильного прокорма, но, от вида которого все женщины, я повторяю — все, визжат и пытаются убить несчастное существо, испытывая при этом брезгливость и ужас одновременно.

ТАРАКАНЫ, да-да! Вот, кто никогда не оставляет нас равнодушным. Эти противные, рыжие насекомые, но... такие полезные в моем деле. Вся фишка в том, что тараканы тоже кое-чего боятся и кое чему подчиняются.

Да-да, и до Шеола добралась эта рыжая гадость. Правда они, местные усачи, знают свое место, не наглеют и живут только в тех местах, где им позволено, но... именно живут, ползать где придется им никто не мешает, этим я обычно и пользовалась. Местную братию сего рода насекомых не просто так назвали 'королевскими' и среди тупых собратьев из верхнего мира почитаются, как у нас особы королевской крови. Длину они имели огромную, примерно в средний палец взрослого человека, коричнево-рыжий панцирь, длиннющие усы и, как ни странно, хоть и примитивный, но разум.

Нет, планов по захвату мира они составить не могли, но... исполнить то, что им внушат, очень даже вполне. И это не все. Самый большой плюс был в том, что они умели соединяться в коллективную сетку, то есть информация, полученная одним, при определенном воздействии королевскими сородичами, становилась достоянием всей тараканьей общественности. Так и получалось, что подчинив себе одного королевского таракана ты, настраивая в нужном тебе направлении, видишь и узнаешь все, что тебе необходимо, используя именно мной изобретенное заклинание. Это, как глобальная видео-сеть. За всеми подсматриваешь, обо всех все знаешь. Осталось дело за малым — отловить хоть одного подопытного.

Вредные создания, спасаясь от знойной погоды, зарывались поглубже в почву и выползали только при небольшом спаде температуры, то есть в ночное время суток.

* * *

Чьвяк!

— И-и-и-их-са-а-а!!!

— Не надо!

Чьвяк!

— Ты что делаешь, зараза, мне ж они для зелья живыми нужны!

— Да-да, — и спокойный голос через минуту срывается на фальцет, — а-а-а-а, убей его, убей!

Чьвяк!

— Так, для какого, говоришь, тебе зелья понадобился живой таракан...?

Да, я опять охочусь. На этот раз на таракана. Но, меня даже на прогулке не оставляют без внимания, так что баба Лиля отправила со мной Тинку, мотивировав тем, что ей тоже надо 'дышать свежим воздухом'. Вопрос: где она его в Шеоле нашла, спрашивается?

Ага, идем. Дышим. Я пытаюсь заловить хоть одного тараканишку из тех, что выползают из почвы на каменную дорожку, отправляющихся по своим ночным делам, но сестрица, редиска нервная, успевает раньше меня размазать несчастного жука туфелькой по камню, приговаривая: 'давила, давлю и буду давить!' И пофиг ей, что мне нужно живое и целое насекомое для приготовления, так называемого, 'очень нужного зелья'. Мы своих тайн не выдаем, ага.

И все же, после продолжительных боев и благодаря моей сноровке, одного несчастного рыжего усача удалось спасти от убийственных туфелек, в прямом смысле, сестры-заразы. И даже спрятать, хоть и брать ЭТО в руки жуть как не хотелось, но беглецы из Шоушенка тоже не в белых перчатках рыли себе путь к свободе, а потому рвотные позывы подавили и работаем-работаем.

Уже к ночи поработав над своим новым питомцем и переведя всю получаемую информацию от рыжей шпионской сети силовым импульсом себе на серебрянную пластину, проверяла первые, полученные мной данные, и пыталась анализировать.

Точки свободного выхода, где достать пропускные пятаки для выхода из поместья и имена тех, кому я нем могу доверять — все это пыталась систематизировать и определиться с предварительным планом побега. Радовало то, что мама и бабушка Рогнеда о происходящем даже не догадываются, как и остальные сестры. Жаль другое — так и не удалось узнать до конца, в чем дело и почему такой ажиотаж вокруг моей особы, но, думаю я, при маминой поддержке и с ее помощью будет намного легче это выяснить.

При последней мысли лицо мое приобрело предвкушающе-мечтательное выражение, один взгляд на который заставил шарахнуться в сторону, мимо проходящую горничную, молоденькую бесовочку.

Как отсюда выбраться я уже знала, теперь осталось найти способ связаться с Заней, моей второй по младшинству сестрой. Девочка она у нас умненькая, сообразительная, как все обставить, сама догадается, а главное — большая фанатка шпионских штучек, потому если сказать, что все должно быть очень секретно, то будет... будет, как минимум возможность пройти всю полосу препятствий в шпионско-разведывательном стиле, пытаясь уйти от неведомого преследователя, и получить от этого массу адреналина, да. Так что раньше времени не узнает о побеге никто, и домой вовремя попаду. А там уж... держитесь папуля и дедуля! Век меня подарками в извинятельных целях задаривать будете!

Вообще, Заньку зовут Лазанией — очень уж мама в период вынашивания младшенькой налегала на итальянскую кухню — короче, сестрице очень 'повезло', что по настоянию бабы Лили все имена у нас должны начинаться на 'Л'. Вот и сошлась мамина любовь к итальянской еде и буква 'л' от бабы Лили для Заньки просто таки в фатальной точке. Но сестрица молодец — не сдается, с детства ненавидит любые макаронные изделия, радуется, что ее не назвали Лапшой и после школы поступила в одну сильно-оченно засекреченную организацию от Шабашного Совета Лысой горы, подтверждая тем самым, что заткнет любого за пояс. А тех кого не заткнет — те сами подавятся.

* * *

В темном-темном лесу стоял темный-темный дом.

А темном-темном доме была темная-темная дверь.

А за темной-темной дверью была темная-темная комната.

А в темной... тьфу, что за гадость в рот попала.

В общем, все просто. Ночь. Побег. Стибренный мной пропускной пятак — два штукА — грел ладошки.

После отбоя в бабкином 'лагере строгого режима имени Лилит Необыкновенной' и очередной прикормке вечно голодного Молоха из кормушки в другой части поместья я, с прихватизированными пропусками, мелкими перебежками двинула по пути своего освобождения. В смысле, миновав калитку черного входа, использовала первый пятак любезно 'предоставленный' мной же связанным по рукам и ногам молодым бесом (детские игры с Занькой в 'своих и чужих' не прошли даром, да).

В самой средине каменного леса в ночной мгле темнел небольшой домик КПП стационарной портальной системы. Пользовались им редко и только в экстренных случаях, потому как перемещал он только по Шеолу, а энергии жрал, как на межмирном. В общем, овчинка выделки не стоит, потому как по Шеолу легче и удобнее было перемещаться или при помощи стихийных демонов малого звена, чаще всего ими являются воздушники, или при помощи собственноручно выстроенных персональных порталов, которые могут творить только демоны высшего звена, князья, правители, генералы, в общем, верховные.

А я вот, за неимением, лучшего буду стационарный заводить. Главное, чтобы меня не хватились еще хотя бы час, а там... ищи свищи ветра в поле.

Вот чтобы хоть как-то отвлечься от мандража и вспоминала старую детскую страшилку, так точно отражавшую окружающую меня действительность. И дом темный есть, и дверь темная, и комната без окон присутствует — гроба не хватает. Но... чувствую завтра, когда обнаружат мою пропажу, кому-то гроб точно понадобится. Потому как если и не баба Лиля, то папа за поломанные планы точно кого-нибудь пристукнет.

* * *

По ту сторону портала, стоило мне только бросить в каменную ячейку, 'одолженный' у личной горничной бабули, второй пропускной пятак и ступить в каменный круг, я оказалась быстро.

Настройку делала на такой же стандарт-портал на КПП в верхний мир рядом со зданием АДа, так что уже через минуту, подхваченная под локоток, законспирированной по самые уХи Занькой — рыжем парике, шляпе с большими полями, одежде, которую можно было охарактеризовать одним словом — 'мини' — летела ко второму внешнему переместителю.

Вообще, удивляться тому, что сестрица воспользовалась такой примитивной маскировкой не стоит, потому как в Шеоле не всякого можно обмануть навороженной иллюзией, но вот это ее 'мини'... главное чтобы папа не узнал. На месте, у переместителя, нас ожидал, нервно оглядывающийся по сторонам, дежурный диббук.

Сия разновидность злобного духа, не упокоенного и неспокойного, чаще всего и работала в службе перемещениями, в надежде на подставившуюся возможность хоть на время вырваться о внешний мир и завершить свои незаконченные земные дела связанные исключительно с местью. И иногда им это удается. Именно человека, со вселившимся в него диббука считают, одержимым. Так что контроль над ними ведется строгий, а если кого-то и выпускают — то исключительно по делу и в сопровождении беса-контролера.

Что-то опять меня повело не в ту сторону.

Через минуту после я уже сидела в ступе-купе на двоих, отделанной хромом и с кожаными черными сидениями внутри. Занькина 'Ласта' была на высоте — скорость со старта развила приличную, кружила и петляла в воздухе так, что будь я менее привычная, а желудок мой значительно слабее, пришлось бы потом долго отмывать всю ее шикарную обшивку изнутри. Да, ступа у Заньки знатная. Подарок очередного несостоявшегося жениха, имевшего глупость назвать ее полным, жутко нелюбимым, именем.

Еще во время взлета моя 'спасительница' включила регулятор невидимости и бросила в меня пакет с вещами, который я немедленно начала потрошить. Все же мода Шеола и Верхнего мира несколько... мм... отличаются друг от друга, да и прохладнее здесь намного.

Поплутав между лесом и городом туда-обратно часа два. Хоть, и зря, на мой взгляд, смысл за нами здесь следить, если и дураку ясно, куда мы направляемся, Зания наконец-то задала курс на дом.

* * *

Не скажу, что дома было море крови. Там вообще, никто ничего ни о ком не знал, да. И даже не догадывался, ага. Я оказывается 'добровольно' вызвалась 'отдыхать' у Бабы Лили, чтобы составить Тинке компанию. Ну, это было до того, как я рассказала все маме, а вот после... та вызвала себе в подмогу бабушку Рогнеду на 'посоветоваться за рюмкой успокоительного', обстановочка была весьма накаленная, разве что не искрилась. Все замерло в ожидании... папы. Оказать 'нужный' прием я даже и не надеялась, хоть и чувствовала за всей этой интригой его шаловливые лапы.

Вот просто зла не хватает на все это!

Папа являться не спешил. И сначала — он у нас подозрительно умным оказался — прислал маме, бабушке и мне по внушительному букету. Только спустя два часа, трех измочаленных букетов, разрезанных полсотни рубашек, брюк и рабочих камзолов, он явился. Все же три разъяренные ведьмы в доме одновременно — это армагедец, который даже для одного верховного демона чреват не самыми приятными минутами в жизни.

Еще через час бушевала уже одна ведьма — я. Спросите почему? А я, наконец-то, выяснила, что же вообще вокруг меня происходило в Шеоле. К сожалению это так и не закончилось.

Увы и ах, Белет, козел рогатый, не просто так, в тот злосчастный день моей первой охоты на крыс, явился к отцу и Баальберита он тоже не от скуки с собой прихватил. Оказывается еще между вторым правителем АДа, сыном родоначальника рода Демоновичей, и Белетом был подписан договор, согласно которому любая представительница старшей (прямой) линии потомков Ашмедая Второго обязана быть отдана в жену сему наглому, противному, страшному... уффф... демону. За какие-такие заслуги Белет смог выбить себе такую привилегию — не знаю, но то, что меня выбрали на роль, так любимого дядей Азазелем, козла отпущения, совсем не привлекало.

Я была зла. Я была не просто зла — в бешенстве. И сдаваться просто так не хотела. Нет, я, конечно, все понимаю — традиции требуют подчинения, тем более что отказ с моей стороны от этих обязательств приведет к проклятию, ложащемуся на всю семью, а обрекать своих родных на такое неприемлемо и все же... вот зачем так, а? Неужели так трудно было подойти и поговорить, просто объяснить. И ладно Белет, от этого демона ничего хорошего ждать не приходится, но папа! Обидно было до глубины души и... тупо хотелось выплакаться.

После часа методичного уничтожения отцовского кабинета, я все же вежливо попросила копию договора и, подхватив ветхий томик словаря с древнего арамейского, потащилась копаться в каждой буковке приговора по моему окольцеванию. Да, я понимала, что выхода у меня не осталось и мне придется стерпеть это замужество, но... кто говорил, что оно произойдет в ближайшее будущее? А там, чем черт не шутит, вдруг я действительно смогу избежать этого союза, а то и вообще аннулирую этот мерзкий договор. Хоть это и вряд ли, Баалберит свою булку с икрой не просто так лопает.

* * *

ГорIлааа сОснаааа, пааалааалаа,

ГорIлаааа сОснааа, палала пiд ней дiвчина стОяла,

Пiд нэй дiвчина стОяла...

Песня лилась из души сама собой.

На душе пусто. Во рту мерзко. По щекам слезы. В голове полный абзац.

Рядом Занька, верная наперсница, пытающаяся меня вытащить из-за стола — я не сдавалась. Ну ее. Сестра она, конечно, хорошая, но мне сейчас совсем не того хочется. Мне и так почти хорошо, вот только голова отчего-то жутко тяжелая и все время соскальзывает с подставленного кулачка, пытаясь встретиться со столом.

После тщательного изучения договора от корки до корки, то есть все буковки пересчитала, стало понятно, что отплеваться от него не получится... ну... почти. Была там одна зацепочка.

Если следовать дословно букве договора, то на момент озвучивания предложения претендентке в жены, она должна быть не замужем. Ключевыми были здесь две вещи: 'озвучить претендентке' и 'не замужем'. То есть, по идее, традиции с демоном сыграли злую шутку — предлагать замужество нужно было в первую очередь лично мне, а не по родителям бегать, тогда бы я не отвертелась. Белет не исполнил главного, да.

Если я в течение некоторого времени сумею избежать с ним встречи и выйду замуж за другого, смогу оставить верховного демона с носом, но... все же, как не хочется выскакивать так быстро заму-у-у-ж-ж-ж, да еще и за кого попало. Это первый пункт моей трагедии, а второй — выйти замуж за демона все равно придется. Потому как, даже если моя задумка с замужеством за другого и удастся, то забыть о том, что следующая после меня жертвой поползновений демонского домостроя будет Занька, я не смогу. Тем более не смогу так ее подставить за всю ее доброту ко мне проявленную.

А еще... она у нас девушка нервная, жуть какая свободолюбивая — разнесет нам весть АД вместе с Шеолом. И что тогда делать будем? В общем, свадьбе быть, другой вопрос — когда.

Да и бегать мне всю жизнь пока не найду подходящую кандидатуру в мужья не комильфо как-то. Хотя с кандидатурами прабабка Секлета подсуетит быстро и оттого мне еще более противно. Участвовать в бабкиных интригах по укреплению влияния семьи Бесовских меня совершенно не греет.

Так что, куда ни кинь всюду клин. Радует одно — просто так я не сдамся и нервы буду портить качественно, чтобы даже если и не полюбит то, по крайней мере, будет уважать... я надеюсь.

Своими размышлениями и выводами ни с кем не делилась, а горе от предстоящего скорого замужества заливала сшибающим с ног бабушкиным игристым, спрятавшись вместе с Занькой в винном погребке от глаз подальше. Рядом лежала серебряная пластина и открытый спичечный коробок с тараканом. Нет, я не оставила своего верного напарника на произвол судьбы и даже подкармливаю всякими вкусностями систематически, но, судя по картинкам бросаемым иногда на пластину, ему тут не нравится, мда, климат не тот-с-с... холодно у нас. Пластину я тоже не просто так выставила для наблюдения, все же пьянство пьянством, но ухо надо держать востро.

Пока ничего особенного не происходило, разве что смешно было наблюдать за молодым бесом из младшей обслуги, который бегал за одним из моих рыжих разведчиков по коридору и настойчиво из пульверизатора обрызгивал усовершенствованным аналогом дихлофоса. Таракан сдаваться не хотел, чем доводил просто-таки до отчаяния на грани обморока этого несчастного, который прекрасно понимал, что если кто-то из хозяев увидит сей забег и неубитую рыжую гадость — конец его работе в столь приличном доме.

Каким образом я оказалась в своей кровати совершенно не помню, да и на момент пробуждения, если честно, меня этот вопрос как-то мало волновал. Проснулась ночью от жуткого сушняка и зверской головной боли. Продолжение сна и последствия алкогольного разгула это две совершенно несовместимые вещи, потому скрипя сердцем (в метафорическом плане) и всеми конечностями (в реалистическом), решила все же пойти пошариться в маминых зельях 'на все случаи жизни', авось удастся найти необходимое для исправления ситуации.

Далеко уйти не удалось. Уже спустившись на первый этаж, поняла, что голоса отдающиеся набатом у меня в голове, не что иное, как нечаянно подслушиваемый мной в данный момент, разговор в отцовском кабинете. Голос, прозвучавший в следующую минуту, моментально придал трезвость вяло текущим мыслям и ясность моей головушке:

— Ас, я не могу ее отпустить, — голос Белета хоть и выдавал непонятную мне грусть, звучал ясно и четко, — время идет и... свой выбор я сделал.

— Я понимаю, — тяжелый вздох отца заставил сжаться сердце, — и все же прошу тебя быть терпеливее с ней и подождать. Со временем она к тебе привыкнет и не будет так болезненно на все это реагировать.

— Вот пусть и привыкает в процессе совместного проживания, — раздражение Белета, судя по всему, не в первый раз прорывалось наружу.

— Она моя дочь...

— У тебя их тринадцать, переживешь.

— Ты так думаешь, — от отцовского тона мороз по коже прошел и пауза... не хорошая такая повисла в комнате, — заимеешь своих, могу проверить, как тебе 'будет в радость' такая ситуация с ребенком.

Белет с ответом тоже не спешил, правда, голос его был скорее с нотками примирения. Да, демоны извинения не просят, зато тему сменить они мастаки.

— К тому и стремлюсь, — беззлобный хохоток отнюдь не порадовал, — хотя зная твою дочь, чувствуется, что свои домостроевские планы я осуществлю нескоро, — подхихикивание медленно, но верно перерастало в хохот, — Лилит до сих пор своего 'сторожевого' быка наверное гоняет, до этого три часа гоняла с плеткой на перевес, да еще на жесткую диету посадила. Лутиния даже не пыталась скрыть смеха при встрече со мной. И в лицо мне сказала, что 'Бесовские просто так не сдаются'.

Да, Тинка, она такая, она могЁт... особенно, когда за спиной Астарот стоит.

— А Астарот ее даже не одергивает, — в последней реплике демона и не поймешь, чего было больше — возмущения или удивления.

Мягкий смех папы разнесся по кабинету:

— Я тебя познакомлю с некоторыми ве... мм... дамами рода Бесовских, чтобы ты в полной мере осознал... куда вляпался, — по мере высказывания его смех перешел в ехидное хихиканье, — вот прямо завтра и начнешь знакомиться с будущей тещей и ее мамой... как раз они к тому времени немного поостынут. Не все же мне одному отдуваться за ту кашу, что ты заварил.

В следующий же миг голос отца заставил поежиться:

— Только запомни Белет, хорошенько запомни... я своих девочек в обиду не дам, воздействовать на Латисию твоим даром не позволю и если надо найду, чем тебе этот договор перебить, ты меня знаешь.

— Знаю.

Сушняк... голова... тут сматываться надо побыстрее, если я хочу действительно заставить одного конкретного демона за собой побегать. А с другой стороны пропустить такое представление, как встреча будущего жениха с будущей тещей... мм... трагично, но... таракашик мне в помощь. Хи-хи, просто таки чувствую себя тараканьей мамой, честное слово.

Глава 5. Волшебный дрын.

Уходила той же ночью. С больной головой, убойным перегаром, уже ставшим почти родным тараканом и временно взятой на прокат Занькиной ступой. На столе, в комнате, прижатая краешком словаря с древне-арамейского, лежала, адресованная маме, записка с объяснениями 'почему, как и где', а еще с личной просьбой встретить ее будущего зятя в 'старых добрых традициях семьи Бесовских'. Встречаться с так называемым женишком мне самой еще рано. Перед этим знаменательным событием, его надо довоспитать до нужной кондиции, а самое главное перебороть свой страх к нему. Все же начинать семейные отношения с этого противного чувства не лучший вариант.

Куда мне теперь думала недолго. У бабки Секлеты, зная нашу с ней всеобщую 'любовь', искать меня будут в последнюю очередь. Так что тут без вариантов. Проблема была в другом, да.

Традиционно прабабка летом в городе не сидела, а делала заготовки для зелий в своем загородном доме в Кичеевских лесах, где еще хоть и редко, но можно было собрать оберегаемые простым людом полезные травы, также не очень полезные, но для некоторых зелий очень необходимые, грибочки, а еще всякие интересные ягодки. Лететь туда в ступе — не вариант. Утро скоро, обнаружат меня с летательным аппаратом в городском небе быстро, даже если и не система ПВО собьет, то прихвостни неудачливого жениха найдет, и никакая невидимость не поможет — по магическому следу пойдут. Потому решила лететь на Андреевский спуск к 'Замку Ричарда'.

Место известное всему магическому бомонду, в другое измерение выведенное и колдовским шабашем города используемое. В этом готичном домике со стрельчатыми крышами и окнами, как раз располагался постоянно действующий стандарт-портал рода Бесовских, как у одного из родов-основоположников местного Шабашного комитета, одной из привязок, которого и являлась усадьба прабабки. Женщина она у нас значительная в определенных кругах, отрываться ей от дел домашних приходиться часто.

Домик этот вообще удивительное место. Изначально резиденцией общины было решено использовать, строившийся за пару лет до того, Дом с Химерами. Свести господина Городецкого и некого Антона Страуса было легче легкого. Еще легче было двум ведьмам нашептать обоим необходимое, подстегнуть их фантазию, а дальше... Дальше получился совершенно замечательный домик с, подходящим верхушке местного колдовского контингента и простой нечисти, антуражем. Как первый год все радовались этому чуду чудному, потирая ручки в предвкушении скорого вселения туда всякого рода профессиональной нечисти. А потом поняли, что милый их сердцу домик им не достанется, а сказочным фасадом будет любоваться очередной толстый кошелек.

В общем, комитет местного шабаша, конечно, ушел оттуда, но проклял хозяина здания так, что тому пришлось уже через пару лет отдать свое 'сокровище' за долги. А тот самый контингент, наученный горьким опытом, нашел себе другое место и подрядчика.

Подрядчик оказался жадный, на руку не честный, работников своих обсчитывающий. А те, под тихий хохот, нашептывающих всякие шалости, фурий из отдела раздоров и распределения душ, вызванных по просьбе колдунов общины, дядей Аваддоном, построили ему такой дом, что уже через полгода репутация была у него самая что ни наесть мистическая.

И главное никакого колдовства, да-да, 'ловкость рук и никакого мошенничества' — там скорлупу яичную в дымоходе забетонировать, тут горлышко от бутылки в стену вмуровать и все, завывания и стоны потусторонние в доме вам обеспеченны. А тут еще вскорости после окончания строительства, сего дельца нерадивого и прихлопнули очередные недовольные его поведением.

В общем, репутация у домика была то, что доктор прописал. Нечисть наша была довольна без меры. Пару раз пошугали новых жильцов и пригребли себе сию недвижимость почти за бесценок, да начали обживаться. А для того, чтобы и дальше отваживать всех особо любопытствующих, что отвлекали от работы пакостничества и развлечений персонал шабаша, поселили в одной квартире своего человечка (ну, почти), шестьдесят лет рассказывавшего такие шутки-выдумки, что у простого обывателя волосы на голове дыбом становились и отпадало всякое желание интересоваться сим примечательным зданием и дальше.

И главное, заметьте, все честь по чести — на все заявления соседей местным властям правопорядка о том, что, дескать 'стонуть и воють жутко', всегда можно предъявить те самые скорлупы и горлышки, подкрепленные письменными показаниями самих строителей, да.

Приземлиться и оставить ступу удалось в соседнем дворе, благо время раннее, даже собачники не вывели еще на прогулку своих животинок. Войдя в прохладу на первый взгляд кажущегося пустого и заброшенного здания, увидела маленький знак на стене в виде чертячей мордочки, к которому сразу же поднесла руку. Маленький укол среднего пальца и в следующий же миг навороженная действительность вокруг меня сменилась. Невзрачные доселе двери выросли в два раза и начали медленно отворяться, зеленая, местами потрескавшаяся краска на них, исчезла, уступая место резному темному дереву. От входа начали преображаться серые обшарпанные стены с сохранившейся кое-где краской, сменяясь чистыми, сияющими в лучах восходящего солнца оббитыми шелком стенами. Рядом материализовался местный почетный домовой Рич Юркович, тот самый изображавший из себя небольшого болтливого человечка на протяжении многих десятилетий.

— Чого тоби? — брови на, заросшем бородой и шикарными усами, лице сведены к переносице, глаза красные — видать опять всю ночь не спал, а байки дежурным колдунам травил, — ходють тут всяки, заважають поважний нэчысти справамы займатыся.

— Дид Рич, допоможы, а? — Юркович хоть и вредный, но меня любит, маму с бабкой уважает, а прабабке вечно о каком-то должке напоминает, так что может и поможет пройти в комнатушку с порталом без всяких там оформлений бумаг.

— Що, знову жОнихы життя не дають? — тут даже отвечать не приходится, достаточно посмотреть на мою морду лица припухшую (ну и что, что с перепоя? Пусть думает, что от недосыпа), унылую и жуть какую несчастную.

— Так отож, тикаю, — домовой еще минут пять пожевал губы, о чем-то раздумывая:

— И бэз папэрив? — даже не вопрос — утверждение, дальше слов не понадобилось. Молча взял меня за руку и потащил коридорами, через потайные ходы к порталу. Лицо у него при этом было такое, что хотелось от всего отказаться и придумать новый способ моего экстренного исчезновения, но... не успела.

В общем зале распределения телепортации, из которой вело несчетное количество дверей, сидели два, клюющих носом, колдуна. Судя по значкам те самые дежурные. У обоих помимо сонливости была еще и какая-то очумелость во взглядах, волосьЁ их стояло дыбом, причем везде, даже из расстегнутых воротов традиционных мантий черного цвета — униформы для всех дежурящих — назначенных Шабашным комитетом. Уж на что я приучена своей семейкой ни на что лишнее не реагировать, и то замерла при виде такой мизансцены. Расфокусированные колдунячьи глазки на меня даже никак не отреагировали. И вот вопрос: что он им тут рассказывал?

Я, конечно, постаралась сделать вид, что меня ничем не прошибешь, но хвостик под юбкой обвил правую ногу мгновенно и нервически подрагивал, от чего юбка вокруг ног заходила ходуном.

Дед Юркович только усмехнулся в усы и что-то одобрительно забурчав в усы, потащил к резной золоченной двери с маленьким витражным оконцем, что была как раз расположена напротив входа в эту комнату.

Возле нее процедура опознавания повторилась, правда, в этот раз опознаватель носителя крови имел вид ехидно ухмыляющейся ведьмы с выпирающими двумя нижними клыками. Зрелище жуть, конечно, на такую 'красотень' посмотришь и сразу решишь — что ты очень даже ничего себе какая симпатичная.

Особенно если учитывать то, что это автопортрет ведьмы основательницы рода Бесовских, так вообще возблагодаришь всех предков скопом за плодотворную работу на ниве облагораживания внешнего вида представительниц сего знатного рода. А еще возникает вопрос, кто мог позариться на вот ЭТО?

— Ну, чого встала, як нэ ридна? — домовой ткнул в деревянную морду ведьмы — не, не мою, в ту что на двери — сунь палэць, я сказав, а то зараз ци видийдуть вид экстрыму, тоди вже бэз папэрив нэ видвэртышся.

Испугавшись перспективой общения с чумоватыми колдунами, ткнула в ведьмину рожицу всей пятерней.

— Мыла?

— А-а-а ...? — ведьмина рожица, что была вырезана на двери, повторила:

— Кажу, рукы мыла? — я отчаянно замотала головой, не совсем понимая, что происходит.

— А чого тоди ткнэшь мэни до рота своих микробив? В мэнэ и бэз цього их хватаэ, — что на это ответить — не знала, потому решила ручки быстренько за спину убрать и промолчать, ожидая, что еще стражница двери произнесет.

Стою смотрю. Юркович тоже смотрит... на меня... и ржет. Стражница тоже... мм... стоит? висит? не важно. В общем, плюется искрами, называя свой искромёт — 'профилактической дЭзынфекцией'. А время идет, на минуточку так. Я уже начала нервничать, хвост вообще такую волну по юбке пустил, что чуть деда-домового не накрыло.

Через минуту, после данной мне отмашки, аккуратно засунула средний палец в рот, не свой — стражницы, хотя сам жест, конечно, выглядел... мм... и кто только придумал такое?

Настроить нужную привязку на абрисе каменной арки не заняло много времени. С домовым прощание тоже много времени не заняло, правда, его фраза: ' нэдовго тоби в дивках сыдиты' — не сказать, чтоб заинтриговала, но вопрос насколько 'нэдовго' — волновал.

* * *

В белом-белом доме была белая-белая дверь...

Мда, это тебе не Шеол. Выйдя из телепортационного домика, огляделась вокруг. Само здание оказалось полным антиподом своему собрату в Шеоле. Ни одного черного пятнышка — белые стены под красной черепичной крышей, резная дверь из светлого дерева, а вокруг березовая роща во всей своей красе. В общем, сказка, да и только.

Избушка на курьих ножках, в смысле прабабкина усадьба, находилась в нескольких сот метрах ходьбы, потому, закинув свои немногие пожитки на плечо, потащилась сдаваться.

Ну что сказать, прием был горячим, ага, во всех смыслах. Встретившийся у больших ворот на въездной дороге леший, увидев меня, уронил себе на ногу какую-то корягу. Даже спрашивать не буду, зачем она ему.

Духи леса вообще в наше время редкость, многие просто погибли вместе со своими лесами, а те, что остались, были взяты лично под опеку Международным Советом Ведьм (МСВ) и прикреплены каждый к самым сильным ведьмам нашего мира. Так что он у нас практически реликт, его нужно охранять и беречь, а не вопросами мучать. Хотя, положа руку на сердце, я его понимаю, увидеть свой страшный сон, меня то есть, так близко от себя... мдя. Ну, я же не виновата, что хоть и ведьма, но огненная — спасибо папиному наследству — потому в детстве при малейшем волнении огонь вырывался наружу, что не самым лучшим образом сказывалось на состоянии окружающего усадьбу леса. А теперь представьте, что таких, как я, тринадцать и все разного возраста и с избытком энергии. Представили? То-то же! удивительно еще как этот самый лес 'жив' остался после наших набегов.

Пока брела к дому, вокруг началась всеобщая мобилизация. Леший, опомнившись, заухал, застрекотал по-сорочьи, давая служащим своей службы сорочьего оповещения сообщить о надвигающейся на них беде ходячей (да-да, беда — это я). Черно-белые болтушки вмиг разнесли новость по лесу и началось... Черт знает что началось, честное слово, я ведь давно уже не такая! Только, кто ж мне поверит-то?

Белки организованными группами, перескакивая с ветки на ветку, уходили подальше от усадьбы, зайцы заполошно носились вокруг собирая зайчат и поддавая сзади им для ускорения. Птицы с щелканьем, стрекотом и чириканьем, организованно поддерживая лапками края маленьких гнездышек с вопящими в них птенцами, эвакуировались из зоны опасности. За те несчастные десять минут, что я добиралась до дверей большого дома, в округе не осталось никого и только дух лесной с несчастным лицом шел следом за мной, бубня себе под нос о том, что только с его 'счастьем' могло так 'повезти' получить покровительство ведьмы с таким жутким потомством.

Решив немного подбодрить несчастного, сообщила, что, зато подведомственный ему округ уже лет сто занимает первое место на учениях по правильной эвакуации лесной живности в экстремальных условиях, так что пусть считает это чем-то вроде внеплановых учений. В общем, к ступеням у входа мы дошли, вполне миролюбиво беседуя друг с другом.

Прабабка оказалась... мм... женщиной понимающей и не злопамятной (да, просто она злая и память у нее хорошая), так что мы пришли к общему взаимопониманию и мне было позволено остаться на неопределенное время.

А я, позавтракав, заперлась в отведенной мне комнате и, подкормив своего рыжего сообщника, принялась с помощью все той же серебряной пластины настраиваться на просмотр занимательного зрелища под названием 'знакомство с тещей'. Успела я как раз вовремя — к моменту обнаружения моей пропажи.

Смуглый Белет с развевающимися волосами, увеличившимися рогами с серебристым оттенком, полуголым торсом и с огненными проблесками в темных глазах... это... волнительно? Пришедшая в голову мысль ввела в ступор, а действо между тем разворачивалось:

— Ас, ты, что в своем доме порядка навести не можешь?! — это он зря, конечно, мама порядком в своем доме всегда гордилась.

Ответ на его реплику не заставил себя ждать, ага. Двери в холл, где демон в тот момент находился, с грохотом отлетели к стене и в комнату вошла ведьма... два штука. Да, бабушка Рогнеда очень любит маму, она у нее от первого рано погибшего мужа, Порфилия Седого, осталась (злые языки говорят, что мужик просто не смог пережить наше бабцарство семейное, но я не верю).

— Дорогой зятек, — это шипение у нас песней зовется, хи-хи.

— Будущий, — это бабуля маму поддержала.

— Да!

— Возможно, — меня бабушка меня тоже очень любит.

— Да!

— Что же ты с хозяйкой дома еще не поздоровался, — бабуля в поддержку мамы поцокала языком, — а дом ее уже хаешь?

Никогда бы не подумала, что именно этот конкретный демон может так бледнеть:

— Рад приветствовать вас, Милоока Порфильевна и Рогнеда Филиповна... — договорить ему не дали:

— Что ж это, Мила, у нас гость в доме не поеный, не кормленный — не порядок, — бабуля я тоже тебя люблю!

— И не говорите мама, — на мамином лице расцвела счастливая улыбка, от чего демон уже позеленел, — что-то от радости встречи будущего родственника я и о гостеприимстве забыла — сейчас все будет.

Через два часа я была счастлива. После трех чашек чая для похудения (да, очистит он хорошо организм на неделю, как минимум!), двух тарелок супа с красящим зельем медленного проявления (желто-зеленые волосы по всему организму ему в помощь!), шести булочек с черникой (синие зубы и язык для гармоничного общения с окружающими!) и мяса с йеменским острым перцем (красные глаза с полопавшимися сосудами, да улучшат его зрение!) демон был вежлив, приветлив и тих. И заметьте, никакой химии — исключительно все травки-муравки, да! Потомство нам нужно здоровое.

Папа, все это время молча сидящий за столом и употребляющий нормальную пищу, тихо посмеивался, но не вмешивался, со всей своей демонской мстительной сущностью наслаждаясь этим самым блюдом, которое едят холодным. Потому как они хоть и равные, и почти друзья, но семья — дороже. Я тебя тоже люблю папа.

После завтрака-экзекуции и часовой лекции на тему 'как он был не прав' бледный демон с красными глазами, желто-зеленным волосяным покровом и синими зубами, спрятавшимися за синими губами, пританцовывая по ходу, стремительно, аки ракета, влетел в первую попавшуюся комнату с фарфоровым другом и оккупировал ее надолго.

Да, я счастлива. Враг, как минимум, на пару дней выведен из строя и у меня есть время на передышку и обдумывания дальнейших действий. С тем и пошла отдыхать, все же предыдущий день и последовавшая за ним ночка были не самыми легкими, а мне еще и здесь от женихов отбиваться, между прочим.

Сон мне приснился соответствующий, да. Всю ночь отбивалась от любвеобильных демонов, соблазнительных бесов и седобородых женихов-колдунов, которых прабабка Секлета, подгоняя скалкой в одной руке и половником в другой, наставляла на дело правильного охмурения меня любимой. Вот так всю ночь вместо того, чтобы спокойно отдыхать — бегала.

Проснувшись, поняла, что хоть бегала-то во сне, а устала так, как будто гоняла наяву. Солнышко уже давно встало и, пробиваясь сквозь кружево покачиваемых ветром занавесок, ласкало нежно кожу. Вставать совершенно не хотелось и в голове настойчиво гуляла мысль о том, что после таких нервных потрясений нужно иногда и полентяйничать. Особенно, если точно знаешь, что в ближайшее время тебе не надо никуда убегать.

Подтянув к себе все ту же пластину и, подкормив прихваченными с ужина остатками пирожка, моего рыжего 'короля' в коробочке — принялась колдовать.

Все-таки замечательная у меня семья, да. Мамуля с бабулей с раннего утра принялись 'лечить' будущего ими же покрашенного родственника от 'недержания' (правда, не уточняли, какого именно). Папа под шумок смылся с утра пораньше на работу, не желая попадаться на глаза своему компаньону.

А после завтрака, под одобрительные взгляды старших родственниц все одиннадцать ведьм, ведьмочек, ведьмулечек и один ма-а-аленький демоненок с соответствующим характером решили пренепременно уделить максимум своего внимания гостю (читай подопытному экземпляру).

Через полчаса, двух смен подгузников, одних обмоченных штанишек (детских) и одних обмоченных штанов (уже взрослых, братишка 'постарался'), а также десяти заплетенных вокруг шикарных рогов косичек — Рогнеда Филиповна и Милоока Порфильевна, заявив, что они де рады тому, что будущий зять смог найти общий язык с детьми, оставили их на попечении оного, предупредив, что исчезают 'совсем ненадолго'. Когда мои родственницы вот таким тоном говорят 'ненадолго', можно сказать одно — почти навсегда.

К концу дня моего просмотра увлекательнейшего шоу 'развлеки ребенка и не убей' или 'ухайдокай верховного демона и получи за это печеньку' усталый, практически не сопротивляющийся, демон с измученным лицом сидел, скрючившись буквой 'зю', и безропотно 'пил чай' неизвестного происхождения жидкости и 'кушал торт' песочного наполнения из детской посуды. К заплетенным косичкам между рог прибавился угрожающих размеров начёсанный ирокез, зацементированный суперстойким лаком для волос 'Искристый бетон ?5' и отсвечивал разноцветными блестками.

На отрабатывание 'стрельбы глазами' на его персоне моими средними сестрами, как раз того самого пубертатного периода готовящих реферат на тему 'Мужчины и способы их охмурения в соответствии со шкалой возрастных категорий подопытных', он уже вообще никак не реагировал.

Весь день я наслаждалась хлебом и зрелищами. Хлеб мне обеспечивали слуги в прабабкином доме, а зрелища — навеки полюбившийся мне таракаша и сестры. Судя по всему, время моей свободы от пристального внимания будущего мужа растягивается с нескольких дней на неделю.

Я в свою 'банду' верю, раз они взялись за него всерьез — быстро это не закончится, а потому можно немного успокоиться и наконец-то сесть и без спешки обдумать свои дальнейшие шаги.

Зря я, конечно, расслабилась, о чем мне не преминула напомнить 'дорогая' родственница, да.

Так и получилось, что чуть позже, тем же утром... Нет, я конечно, знала, что она меня просто так в покое не оставит, но рассчитывала, что ее планы по моему окольцовыванию не начнутся так скоро и у меня будет время на 'прийти в себя и уйти по-английски', а попросту говоря смыться, но... суровая действительность оказалась еще более сурова ко мне, чем я предполагала.

Утро. Опять сплю. И снова-таки лентяйничаю (что-то в последнее время слишком часто я это делаю, как бы не привыкнуть). В общем, получаю максимум удовольствия, пока есть такая возможность. Выползла из комнаты, после принятия всех утренних процедур, свежа, бодра и благостно настроена ко всему миру, даже охота одного конкретного демона на мое тельце и душу не портило настроение.

Не-е-е, настроение мне испортили минутой позже, как только я спустилась к позднему завтраку в малую столовую. Лицо у меня перекосилось знатно при одном только взгляде на сегодняшнего гостя.

Рядом с прабабкой Секлетой сидел худощавый — ладно это я ему польстила — худой, как Чахлык Нэвмырущий и длинный, как жердь, светловолосый, можно сказать даже серо-пегий, молодой мужчина с удивительно невыразительными глазами. Сего индивида я знала хорошо, благо не раз приходилось встречаться на местных Шабашах, а до того на всех занятиях и уроках, начиная с детского сада и заканчивая ШВиК-ом.

И хоть это не мамин бывший жених, что так неосмотрительно повел себя во время празднования того, рокового для него, Выпускного Шабаша, зато имел прямое отношение к вышеозначенному индивиду.

Позвольте представить, Орестян Тынячий, сын небезызвестного вам любителя залётных нимф, несостоявшегося маминого жениха и прабабкиного любимчика, Перпетия Тынячего, представителя одной из самых влиятельных семей Польши. А еще мой десятилетний школьный кошмар, 'летящий на крыльях ночи' ужас и просто доставучейший из доставучих нудотник.

'Радость' встречи просто таки зеркально отразилась и на лице прабабкиного гостя, что меня ввело в легкий ступор. Что не удивительно — на протяжении всего периода совместного обучения не было и дня, чтобы этот шызик не приставал ко мне.

Сначала знаки внимания, в виду отроческого возраста, сводились к дерганью за косы и сотворению больших и малых пакостей, потом же все переросло в назойливые предложения 'счастливого' замужества и томные вздыхания под аккомпанемент свежесочиненных стихов в разряде: 'ромашек-букашек' и 'чертополох— вздыхаю 'ох!'.

И тут такое, пусть не явное, легкое, пренебрежение. Заинтриговал, честное слово.

В общем, несмотря на все прабабкины потуги, завтрак мне таки не испортили и я с полным пузиком и блаженной улыбкой даже не препиралась особо (не надо у Секлеты заранее подозрения вызывать своей покладистостью), согласилась погулять по лесу с этим колдуном.

Леший, до того подслушивавший под открытым окном, испуганно охнул и галопом поскакал в сторону леса заполошно ухая и стрекоча по-сорочьи, раздавая указания.

Собралась я довольно быстро, даже прихватила на кухне у кухарки небольшую корзинку с бутербродами и водой на случай 'перекусить' и пошла 'пытать' своего бывшего однокашника.

В лес идти не пришлось, так оказывается 'грязно', 'сыро' и 'скамеечек нет'. В общем, Орестян, как был нудотником так и остался. Потому пришлось тащить его на крышу закрытой веранды. А что, она практически плоская (небольшой уклон вниз не в счет), и ровная, не из черепицы, так что вполне можно посидеть и даже полежать. Не-не, не подумайте ничего такого, просто мы туда с сестрицами каждое лето, что приезжаем к прабабке, лазим загорать — очень удобно, между прочим.

Ну вот, покрывалко расстелено, еда разложена и даже напитки присутствуют — можно и поговорить. Разговор с первых слов не задался.

Честно, не могу я вот с ЭТИМ просто так разговаривать. Он же мне лучшие детские годы испортил. Я, можно сказать, все детство, вместо того чтобы радоваться жизни и устраивать мелкие пакости, вынуждена была придумывать те же пакости но уже более глобальные для одного шизилоида только потому, что надо мной все сверстники смеялись, глядя с какой уверенностью маленький худенький заморышь с большим апломбом заявляет о нашей уже практически решенной свадьбе. И это в девять лет! В общем, 'любовь' к нему у меня была просто... на всю оставшуюся жизнь. А она у нас до-о-олгая.

— Ну и? — от едва сдерживаемого раздражения только что ножкой не притоптывала.

— Что, наша прЫнцесса изволит нервничать? — я пока еще держусь.

— Слушай, Ореся, — детские прозвища на всю жизнь в память врезаются, ага, — ты чего сюда приперся?

— А меня Секлета Мифодиевна пригласила у нее погостить, — это я что сейчас слышу? Ехидство? — да, попросила спасти тебя от ваших рогато-копытных родственничков.

Это он зря, я своих и рогатых, и копытных родственников люблю, да, у меня даже подруга с рогами имеется, и не надо думать, что это ей муж подсобил, она вообще не замужем, просто родилась такой, вот. За рогато-копытных я обиделась, сразу видится чье-то тлетворное влияние. Интересно только чье? Но это потом. И еще, с чего это он решил меня от них спасать?

— И как же ты меня 'спасать' собираешься?

— Известно как — послезавтра у нас с тобой свадьба, — и рожа такая... довольная... знаете... даже слишком, сразу захотелось все это довольство жизнью стереть самым агрессивным способом, честное благородное.

Челюсть свою, упавшую от такой новости... мм... или точнее сказать наглости, подобрала быстро. Нечего ей там валяться, а то грязно, знаете ли. Тынячиевский сынок же совсем не обращал внимания на мое настроение, а подскочив, начала расхаживать в опасной близости от края низкой крыши... очень опасной, я бы сказала, да.

Вся его мнимая 'любовь' и 'восхищение' слетели как и не бывало. И совершенно неприятная, с брезгливостью физиономия вещала о том, что он мол так и быть закроет глаза на грязь в крови и выбьет из меня всю демонскую дурь, дабы была ему тихой послушной женой. Да-да, той самой вечно беременной, босиком и в кухне.

Честно, я старалась — все же у прабабки мне еще недельку хотелось отдохнуть — я терпела, как могла, но... Видимо в этой погоне за моими рукой, сердцем и прочим ливером, не судьба мне подолгу быть в одном месте. На очередном витке 'полета фантазий' этого уже ходячего трупа — а то, что он станет трупом, когда о его планах узнает папа, даже не стоит сомневаться — я не выдержала и все же придала небольшой ускорение для полета и размышления... мм... о своем будущем... незавидном, да.

То, что ему падение с невысокой крыши веранды в куст чайной розы никак не повредит не стоило даже сомневаться, но зато заставило, наконец, заткнуть этого фонтанирующего идеи о своем семейном счастье, идиота.

Дальше мысли переключились на то, что мне тоже не помешало бы побыстрее смыться с крыши, потому как если не успею — куковать мне на ней до второго пришествия. Прабабка конечно вверх не полезет, но и мне слезть спокойно не даст, заняв стратегическое место возле лестницы.

Уже слетая по ступенькам под завывания неудачливого претендента в мужья, поняла — смываться придется как можно быстрее. Завернув за угол увидела настигающую меня кару. Роль кары решила исполнить прабабка, которая неслась мне на перерез со здоровенным дрыном на перевес. Делать было нечего и пришлось уматывать в сад.

Сливки, грушки, черешеньки, клумбочки... добраться удалось аж до яблонек, что стояли в трех метрах друг от друга с опоясывающей клумбой вокруг. Удобно так стояли, и дорожка в круговую протоптана, как будто специально для забега от злобствующей старой ведьмы.

Дрын, от неконтролируемо выпускаемой периодически негативной энергии, уже чуть светился. Такая 'дура' если огреет по лбу — искорки еще долго считать можно будет, причем и в прямом и в переносном смысле.

Бабка Секлета уже задыхалась, но, видимо, вспомнив молодость, отдавалась бегу самозабвенно и настойчиво мчалась за мной костеря на чем свет стоит, за то, что обидела ее 'дорогого Оресю'. На вопли типа: 'я тебя породила — я тебя и убью', я уже с 'языком на плече' отвечала не менее самозабвенно, что рожала меня не она — не ей меня и убивать, тьфу ты, мою судьбу и решать. И вообще, в гробу я видала таких женихов в белых тапочках, да.

На десятом круге таки заявила, задыхающейся прабабке, что с ней вся моя семья перестанет общаться, когда узнает, что в доме ее родную правнучку гнобят, а всяких ненавистников 'рогато-копытных' привечают.

Она меня поразила, честное слово. Вот так, на месте не сбавляя скорости развернуться и на полном ходу понестись в сторону еще недавно так лелеемого гостя, не каждый сможет.

'Дорогой Ореся' целый час считал звезды лежа под полуденным солнышком на траве, там же, где упал, встретившись с прабабкиным дрыном.

Женщина она у нас хоть и своенравная, но свою семью любит, хоть и любовь эта иногда и выражается специфически. А братик мой младшенький, как ни крути и рогатый, и копытятый, в общем, вылитый верховный демон в детстве. И его она, несмотря на сходство с Демоновичами любит не меньше чем остальных своих правнуков.

И все бы хорошо, вроде как и 'враг' повержен и мир с хозяйкой дома восстановлен, а желания оставаться в этом самом доме не возникало никакого. А вдруг она очередного 'оресю' мне припаяет, и уже без отсрочки на день, а чтобы сразу и... на веки вечные? Вот тебе и недельные каникулы перед очередным забегом подальше от жениха.

Уже вечером, так и не выйдя к обеду-полднику-ужину и поедая все принесенное мне прислугой из кухни, сидела у окна собственной комнаты и думала о том, куда б пойти, куда б податься . Выводы были не утешительные — к троюродной прабабке Зосе в Шотландию уже не подашься, там Лита и стенающий Маамон. В Польшу из-за, скажем так, 'разногласий' с противным Оресей тоже. И куда дальше? Нет, мир он конечно большой, но...

Помощь пришла, откуда не ждала. Вернее не совсем так. Занька — чтобы я без нее делала — уже поздно ночью, когда весь дом спал, ну и ничего не надумавшая я, в том числе, заявилась в своей ступе и просто таки преступно меня украла.

Честно говоря, я спросонья не особо соображала, что делаю, но вера в сестрицу была непоколебима, поэтому, когда она сказала мне: 'лезть в ступу с вещами, дура', то я и полезла. От сна окончательно отошла, когда мы уже покидали прабабкино поместье со всем его хозяйством и радостно скалящимся лешим.

Такого открытого хамства я уже не выдержала и оскалилась в ответ. Ну да, это же ему завтра утром придется отчитываться перед местной хозяйкой — куда делась ее правнучка и почему он не поднял тревогу. Дух лестной моментом погрустнел и, осознав, что ему еще правдоподобную отмазку придумывать, да и я-то в любом случае еще вернусь, принялся усиленно махать мне, неизвестно откуда взявшимся, платочком.

Летели долго. Я даже успела немного вздремнуть, пытаясь догнать приснившийся мне сон и, наконец, понять — поцелует он меня или нет? Кто 'он'? Не знаю, просто ОН. Лицо вроде, как и вижу, но вспомнить и узнать не могу.

В общем, к месту назначения, о котором я, впрочем, не имела ни малейшего понятия, мы прибыли часа через полтора, ну-у-у, по моим ощущениям.

Оказывается, мы прилетели опять в город. Даже больше, приземлились в том дворике, где я оставила вот эту же самую Занькину ступу, сбегая из родного дома. Время было не сказать, чтобы раннее, но для многомилионного города не самое позднее, потому я, наскоро переодевшись из пижамы в легкую кофточку и черные джинсы, поплелась за сестрой.

Через двадцать минут мы сидели в небольшой уютной пиццерии, где пекли не только самую наивкуснейшую пиццу, но и чудеснейшие блины. Когда принесли заказ, мы с Занькой набросились так, как будто неделю голодали. Намазывая не самым тонким слоем красную икру, складывали нежнейшие кружочки тонкого теста и со смаком отправляли себе в рот. Мм... сказка... просто божественно! От позднего и может совсем не полезного ужина меня ничто не могло оторвать. Сестра, тоже не отставала и, видимо опасаясь, что все слопаю я, уминала за обе щеки. Только после того насытилась, чуть ли не икая, спросила:

— Ты откуда узнала? — о том, что 'узнала' уточнять не надо было, все и так было ясно. Сестрица каким-то образом следила за тем, что со мной происходит. Оставалось только узнать как? Никаких магических сигналок и маячков я не ощущала.

— У каждого свои методы, — она пожала плечами, — у меня, к примеру, большой талант убеждения нужных личностей из персонала в необходимости работы со мной. Я же не спрашиваю, как тебе всегда удавалось быть в курсе происходящего.

Ну да, у нее 'личности' у меня тараканы — каждому свое, хи-хи.

— Затея с прабабкой была изначально глупая, — теперь уже пришла моя очередь пожимать плечами.

— Все равно, больше было некуда.

— А сейчас есть?

— И сейчас нет, но первый накал уже прошел и я поостыла, а значит необдуманных глупостей не совершу, — сестра ехидно захихикала:

— Ага, будешь совершать обдуманные... глупости, — и улыбка расползлась во весь рот, — я тут поговорила кое с кем...

— И-и-и?

— Аграте нужен преподаватель... — мое лицо непроизвольно начало вытягиваться, — для начитки лекций. У них там факультатив открылся — 'Суккубы. Их деятельность. Особенности и различия работы с разными темпераментами'.

— Но... — горло пришлось прочистить, — я же не суккуб...

— Да и я тоже, — усмешка у Заньки получилась такой ехидненько-подленькой, — но у нее уже пятая суккуба из нашего ШВиКа уводит перспективного колдуна, а лекцию по договору со Школой дочитать надо.

— А..? — Занька посмотрела на меня укоризненно и вопрос: 'зачем собственно уводят?', отпал сам собой, заставив поперхнуться, — ну, да...

Действительно, зачем еще суккубе уводить здорового, полного сил, в том числе и магических, мужика — тут все и без слов становится ясно. Пугает другое — зная специфику работы самой верховной демоницы, возникает уже два вопроса:

— первый — были ли это суккубы из ее отдела или просто одни из многих суккуб, что проходят у нее общий курс для ознакомления?

— и второй — если это были ее прямые подчиненные, то зная специфику их предпочтений, возникает закономерный вопрос — куда смотрит руководство ШВиКа, допуская колдунов с... мм... скажем так, 'необычными' предпочтениями в постельных утехах, к работе с молодыми одаренными?

Видимо что-то все же отразилось у меня на лице, потому как Занька, подхихикивая, сообщила:

— Расслабься, те были с общего курса, так что моральные устои преподавателей ШВиКа... — сделала неопределенный финт рукой, присовокупив к нему мечтательное выражение, — вполне себе на уровне.

Вздохнув немного с облегчением, решила тоже немного повредничать:

— Только что-то я не слышала, чтобы договор со ШВиКом освобождал от чужих притязаний и замужества.

— Обычный нет, а вот именно тот, который надо будет тебе подписать — да. Директор ШВиКа только на таких условиях согласен продолжать сотрудничество с Агратой. Так что лови момент, Таська!

— Все это просто замечательно, — тоскливо вздохнула, — только вряд ли Аграт согласится пойти против Белета и папы.

— Пойти против — нет, — ободряюще усмехнулась сестрица, — а вот устроить мелкую пакость и смаковать подробности — самое оно. Договор магический, до окончания его исполнения никто не имеет права вмешаться. А папа так и вообще будет стоять в сторонке и радостно скалиться, поглядывая на трепыхания твоего кавалера. Опять же, бегать тебе больше не придется и будет время присмотреться без давления, зависшего над тобой Дамокловым мечом, скорого замужества.

Ух ты, а жизня-то похоже действительно налаживается.

Глава 6. Белый геккон.

Вот они, родные пенаты! С умилением посмотрела на здание ШВиКа. Большой четырехэтажный дом г-образной формы 18-го века с острыми крышами, стрельчатыми окнами, двумя арочными галереями на самом верхнем этаже и веселенькими желто-белыми стенами навевал ностальгические воспоминания о проведенном здесь времени. Школа Ведовства и Колдовства находилась как раз в самом центре города на одной из старых узких улочек. Возможно, улочка эта и не была особо удобна для проезда крупногабаритного транспорта, зато полностью сохранила тот самый дух старого города, который радует сердце любого родившегося и выросшего здесь.

У массивных, высоких деревянных дверей висела золоченая табличка с гравировкой: 'Школа Ведовства и Колдовства приветствует вас!'. Хотя, название это могли видеть только те, у кого есть Дар, начиная нечистью и заканчивая демонами да колдунами. Внизу, под ней, виднелось закрашенное пятно чуть темнее по оттенку от основной стены, видимо очередной 'особо хитро-умный' студент отличился в своей интерпретации названия данного учреждения. В том, что этот умник уже получил все свое заслуженное, я даже не сомневалась. Знаю по собственному опыту, да. От последних воспоминаний хвостик непроизвольно высунулся из-под юбки и озорно махнул кисточкой.

Эх-х-х, как-то они все меня тут встретят? Нет, договор (трехсторонний) я, конечно же, заключила. Теперь же в качестве подработки — спасибо папа, за неожиданный отпуск — оказалась официальной представительницей проректора ШИДа (Шеольский Институт Демонологии, в простонародье обзываемом 'шиз-з-за, да') факультета 'Квалифицированных сексуальных домогательств и извращений' Аграт бат Махлат на ближайшие два месяца (до перезаключения договора между двумя учебными заведениями). И одновременно с этим являюсь внештатным преподавателем ШВиКа.

Видели бы вы лицо Аграт, когда я свою подпись под договором поставила, чувствую, Белету скоро сообщат все лично и во всех подробностях, особо акцентируя внимание на ограничении уже его возможностей, да. Директрисе ШВиКа, вообще, по-моему было все по барабану, лишь бы не суккуба.

А я, можно сказать уже знакомое зло, м-да. Все же она и мою учебу, и половины моих сестер уже пережила, а некоторые до сих пор учатся. Да, а кто-то только собирается идти учиться, так что с 'мировым злом', Бесовскими-Демоновичами, она уже свыклась, почти что сроднилась, можно сказать. И хотя бы приблизительно-точно знает чего от нас можно ожидать.

Хвост нервно дернулся под строгой юбкой и нырнул обратно, обвивая и поглаживая ногу. Все же я немного нервничала, ага. Договор-то я подписала, а вот как его исполнять? Как я, девушка (в прямом смысле этого слова), не имевшая вообще никакого сексуального опыта, смогу рассказать об особенности деятельности суккуб и уж тем более с разными темпераментами их подопечных? Сразу в голову приходит только одна мысль: 'Где бы этого самого опыта поднабраться-то?'

Спросите, почему я такая 'неопытная'? А вы попробуйте хоть что-нибудь сделать с уже понравившимся парнем, имея на хвосте (в переносном смысле), грозного папу и не менее грозного деда. У меня вообще кроме Орестяна поклонников-то и не было — распугали, да. На первом курсе Школы я еще побрыкалась с Тинкой на пару, пытаясь отвоевать себе хоть кусочек свободы в этом деле, но... А потом распугали, да. Сначала папа с дедом, пугали. А потом, после разговора с мамой, распугивать стали мы. Нет, мама разговаривала не с нами, она деду с папой целую лекцию прочла об общении полов, вот они и перестали... пугать... и передали эту эстафету нам. Было... хи-хи, интересно. Так не будем о грустном!

Как там бабулечка любимая говорила: 'К цели нужно идти, не обращая внимания на препятствия'? И пофиг, что это она нас просто учила проходить сквозь стены!

Так, Цель! Цель вижу! А значит побоку все мои переживания и сомнения! Иду на сближение! Ступеньки?! Пройдены! Дверь?! Вот она! Ой-й-ё! Кто ж там так двери открывает?!

Ощупав лоб, поняла, что я теперь не только хвостатая, но и рогатая, да. Осталось только копыта заиметь.

О-о-о! А вот и копыта! Не, не мои, к сожалению!

Взгляд уперся в черные мужские туфли с характерной такой застёжечкой. Точно такие же туфли одевает мой папа, когда он не в Шеоле и не в нашем доме. Сама же застёжечка с секретом, активирующим магический закрепитель позволяющий нашим копытным, хи-хи, ходить в человеческих туфлях и не выделяться из массы. Глаза отметив все это в один миг двинулись дальше вверх по штанинам черных брюк, светло-серой рубашке и отвороту черного пиджака. Мощная шея со смуглой кожей, подбородок, губы, прямой нос и глазки. Знакомые такие глазки, да, я бы даже сказала пугающие.

Я ошиблась, у него не просто темные глаза — они у него серо-стальные, которые в моменты сильных эмоций темнели все сильнее, с иногда проскакивающими сполохами пламени, вот как сейчас прям, ага. Кто ж его так разозлил? Хотя-я-я, о чем я спрашиваю? И так ясно, кто. Что ж мне так не везет-то, а?! В первый же день моей временной свободы нарваться на Белета!

— Ты! Ты-ы-ы!!! — и чего рычим, спрашивается? Бежать мне тоже вроде как не имело смысла, так что подождем.

Еще минуту постояв и поглазев друг на друга (видимо, не для меня одной эта встреча стала полной неожиданностью), меня аккуратно, но крепко, подхватили под локоток и повели в скверик, что был рядом. Шли молча, садились на скамейку все так же, не разговаривая. Я ждала. Чего не знаю, скорее всего пока он успокоится. Уж не знаю, каким немыслимым образом, но то, что это необходимо — ощущала четко. Минут через пять молчаливого сидения демон все же решил начать разговор:

— Ну и зачем все это? Ты же знаешь, что вопрос уже решен! — нет, по-моему, до полного спокойствия тут еще очень далеко.

— Ну, это еще как посмотреть, — пробурчала себе под нос я.

— Да-а-а-а? И что тут смотреть еще? — не-е-е, ехидство ему не к лицу, однозначно.

— Да-а-а-а, — перекривляла его я, — условия договора дословно помнишь?

— Ну, — непонимающе уставился на меня.

— Озвучь, — и вовсе это не снисхождение, нет, так... может самую капельку.

— 'Сим договором, заключенным между...' — я закатила глаза:

— Саму суть договора, дословно и в нескольких словах!

— М-м... во время моего предложения о замужестве одной из дочерей старшей ветви Ашмедая, она не должна быть замужем! — ух ты, вот это глазки, сколько экспрессии и гнева — Ты не была замужем!

— Я и сейчас не замужем...— и не буду я ему подсказывать, пусть сам, — и я все еще полностью свободна, даже от твоего договора.

— Такое не может быть... — он на мгновение замер. Ну, наконец-то, а то я уже думала, что мне в будущие мужья полный тормоз попался. Да-а-а, как сказала бы моя бабушка: 'с этим материалом еще работать и работать'.

Я внимательно к нему присмотрелась. Не бриллиант, конечно, но если огранить... С тоской закончила мысль: 'может что-нибудь да выйдет'.

Додумать мне не дали. За руку схватили так, что думала — оторвут. Демон же, осознав свою оплошность, времени даром не терял:

— Я, Белет, тринадцатый князь АДа, командующий восьми десятью двумя легионами, один из царей, прошу тебя Латисия, дочь Ашмедаева, одна из тринадцати Бесовских и первая из верховных, стать мне спутницей по пути жизни и смерти от начала и до конца, — додумался-таки. Интересно ему просто моя рука нужна, что он ее так дергает, или все же и я в придачу к ней сгожусь? И что он там говорил по поводу первой, которая из верховных? Интересненько! И да я еще раз убеждаюсь, что число тринадцать для меня просто роковое.

Впервые смогла спокойно и даже с большим интересом рассматривала его.

А чего это у него такая морда лица напряженная? А-а-х да!

— Я, Латисия, дочь Ашмедаева, одна из тринадцати Бесовских и первая из верховных, — что это такое потом разберусь, — согласна стать твоей спутницей по пути жизни и смерти... ну дальше ты сам знаешь, — теперь уже не я закатила глаза, — ты мне лучше другое проясни, что значит эта 'первая из верховных'?

— Мэ-э-э, — нет, я, конечно, понимаю, что он рогатый и даже можно сказать, судя по поведению, иногда козёл, но что-то он рано замэкал, — было приятно тебя увидеть и вообще... ну... я побежал!

— Э не-е-е, голубчик, — ухватила его за руку для верности сразу же двумя своими, да еще и хвост метнулся из-под юбки, обвивая ногу в штанине. Демон же попытался сделать вид, что он тут совершенно не при чем и отцепиться от меня, — мы теперь с тобой помолвлены, значит почти женаты, а муж и жена — один сатана.. тьфу ты... один черт, так что делись информацией!

— Вреш-ш-шь, не уйдеш-ш-шь, -продолжала шипеть я, пытаясь объять необъятное, в смысле обвиться вокруг него, используя для этого не только руки-ноги-хвост, но и зубами держась за мочку уха. Видимо последнее и сыграло роковую роль, заставив замереть демона из опасения, что я ему откушу самое дорогое — ухо я имею в виду.

— Ладно, сдаюсь, — пробормотал этот... козел серебро-рогий (Ну и что, что рога его сейчас уменьшены и практически не видны из-за пышной шевелюры!). Только все равно не отпущу, пока не расскажет, знаем мы таких! — Знаешь, мне нравится твоя настойчивость.

А улыбочка то какая пакостная. Я от возмущения даже ухо его выплюнула, открыв рот для высказывания своего негодования от, пока сама не знаю, чего. Как так получилось — сама не знаю, но последовавший за этим поцелуй, начавшийся с едва ощутимых касаний губ и переросший в совершенное безумство, выбил любые мало-мальски осознанные мысли из головы.

Руки-ноги предали сами и без возражений отпустили свою жертву, пока их хозяйка пребывала в полной прострации, самым сознательным товарищем оказался хвост, который еще крепче обвился вокруг ноги попытавшегося сбежать демона. Надо будет ему причесочку сделать, красочкой ультрамодной покрасить и висюлечку, как у бесовок, прикупить. Хвосту, я имею в виду, не демону. Я этому вражине для хвоста могу купить только топор, чтобы как его подчиненным, чертам-легионерам, отрубить пятую конечность по самое не могу, вот.

И вообще, пора свой хвост в свет выводить и прекращать носить строгие длинные юбки.

— Тасечка, — подозрительно так заискивающе, — а давай ты у папы спросишь, а?

И что с ним делать? Взрослый демон, ай-яй-яй!

Я только головой покачала, так и хотелось погрозить пальчиком. То, что он будет выкручиваться до последнего, но правду не расскажет, и так было понятно. Значит, все же придется идти к папе, а где папа там и дед... у-у-у, как все запущено-о-о-то. С последним мне вообще встречаться не хотелось, хотя и надо было бы прийти и высказать свое 'фэ'.

— Ладно, давно пора разобраться со всеми этими интриганами, — посмотрела на облегченно вздохнувшего будущего мужа, и добавила уже с нажимом, — ты тоже там будешь... жениш-ш-ш-ок.

Странно, но после этой стычки я уже не ощущала страха перед ним, да и угрозы с его стороны не было, несмотря на все 'приятности', которые он получил за последние несколько суток. Наверное, чувствует, гад, свою вину за такое издевательство надо мной несчастной.

— Латисия, — на меня серьезно смотрели серые глаза, — ты же с самого начала понимала, что тебе от меня не уйти.

— Ну, понимала, — скрывать не было смысла, — и что?

— Зачем тогда еще этот цирк с договором, суккубами и Школой? — кажется, кто-то опять начинает злиться, — Это же всего-навсего отсрочка!

— Ты сам сказал: 'отсрочка', — я повернулась к нему полностью, — именно она мне и нужна.

— Тебе все равно от меня не убежать! — я пожала плечами, рычать так на меня совершенно незачем.

— И не собиралась, — все также, не отводя глаз, продолжила, — не думал о том, что мне хотя бы свыкнуться с мыслью о замужестве с незнакомым и... нелюбимым мужчиной надо?

— Ага, а кто у нас любимы-ы-ый?! — демонстративно прочистила оттопыренным мизинчиком ухо, показывая свое отношение к его повышенному тону.

— Пока никого, — усмехнулась немного грустно — оно само так получилось — и отвела взгляд в сторону. Не хотелось мне как-то, чтобы кто-то увидел горечь в глубине глаз.

— Значит, буду я, — самообладание и спокойствие вернулись к нему в одно мгновение.

— Ну-ну, попробуй! — пробурчала себе под нос и уже громче добавила, — в общем, так, я на работу, а ты, — указующий перст уперся в демонскую грудь, — согласовываешь с отцом и дедом время и место встречи. Что-то подсказывает мне, что маму они в это дело посвятить не захотят, по крайней мере, сейчас.

Потом пальчик пришлось быстро убирать, потому как странная вещь — стоило только прикоснуться к этому демону и сразу почувствовала приятное тепло, разливающееся по телу негой и... чем-то еще мне совершенно незнакомым.

Все эти чувства и ощущения невольно меня смутили. Нет, я, конечно, не скажу, что полностью вся из себя такая недотрога, но все же опыта в общении с противоположным полом у меня мало, а значит, будем наверстывать упущенное. У меня же еще целых два месяца свободы впереди и демон, связанный моим договором по рукам и ногам, ничего сделать не сможет. Да!

Попытка номер два. Ступеньки. Дверь. Темные силы меня берегут, если во второй раз не получила по лбу дверью. Добраться до кабинета директрисы тоже не составило никаких проблем.

За столом в приемной уже на протяжении ста пятидесяти лет сидела бессменная секретарша сего учреждения — Марго Топотун. Барышня во всех смыслах примечательная, да.

Довольно молодая, но вечно одетая в какие-то совершенно непримечательные серо-черного цвета брючки заношенные до бахромы по низу и в такую же невразумительную блузку. На голове выбеленные до состояния пакли волосы, собранные на затылке в пучок и обвязанные потрепанным шелковым шарфиком и белая кожа с выступающими наружу голубоватыми прожилками вен. Говорила она, всегда прилично картавя, что даже не пыталась скрыть, а выдавала это как доказательство принадлежности к голубым кровям, не уточняя, что хоть и были у нее в роду когда-то столповые дворяне, но давно уже канули в лету и прилично так разбавили свою кровушку вливаниями генома пролетариев и не только, да. К примеру, у данной барышни ее 'благородная' мама в свое время тоже в свое время не избегла той же участи и, 'пылая страстью и неудержимостью юности', выскочила в семнадцать лет замуж за жэковского слесаря, который на самом деле оказался слабеньким колдуном-водником.

В общем, дамочка сия, отучившаяся в свое время в ШВиКе, только благодаря слабенькому дару колдовства и пронырливости, смогла попасть на должность секретаря и, единожды присев в потрепанное кожаное кресло, повидавшее не одну задн... пятую точку помощника директрисы, обосновалась там, казалось, уже навсегда. Выходить замуж за кого-то менее 'благородного' считала ниже своего достоинства, а те о ком ей мечталось от нее шарахались как черт от ладана. А чтоб окончательно не одичать в своей малогабаритной квартирке понаприносила она к себе домой двенадцать бездомных кошек, отмыла их и откормила. Больше всего меня удивляло, почему наша директриса до сих пор не убрала из своей приемной сие чудо, что благоухало кошачьим духом так, как что никакие очистители и ароматизаторы не помогали.

— Бесовска-а-а-я, — ну да, 'любим' мы с ней друг друга, 'лю-би-и-им', она меня 'обожает' за сильный дар и принадлежность к могущественному роду, я ее — за подлость и подхалимаж, — ты что здесь опять делаешь?

— Э-м-м... работаю.

— З-з-здесь?! — ничего себе, никогда не думала, что Топотуха может по окрасу перейти из категории 'свежий мертвец' — в 'залежавшийся зомби'. Такой сине-белый цвет я видела только у подопытных нашей директрисы.

— Латисия, заходи в кабинет, — а вот и она, гроза всея ШВиКа и карающий меч Шабашного комитета, Цедекла Эйндорская, — Марго, выпей успокоительного и захлопни рот, ты все же мой секретарь, а не рыба на берегу.

Я ее уже почти люблю, директрису нашу!

Невысокого роста, смуглая дама с копной черных волос и яркими карими глазами пролетела мимо меня вихрем и, бросив сумочку на край огромного рабочего стола, плюхнулась в кресло.

Вообще, директриса у нас женщина... мм... с изюминкой, так сказать. Можно даже сказать с изюмищем таким здоровенным и иногда опасным. Эйндорские очень древний род, имеющие определенную наклонность в колдовском даре. Они из вызывающих мертвых. Грубо говоря, они одни из родоначальников современной некромантии. Наука общения с мертвыми во всех ее видах у них просто в крови. Это сейчас отдельно обучаются медиумы, некроманты и прорицатели, ищущие ответы в гадании на костях мертвых животных. А раньше... раньше все это было соединено воедино.

Семья нашей многоуважаемой директрисы берет свое начало еще от Эйндорской волшебницы, жившей многие тысячелетия назад. Удивительно, но, несмотря на тесное общение с тумой (нечистой силой), она была достаточно справедливой и умной женщиной, не использовавшая свой дар во вред честным людям.

То ли у них в роду это заложено на генном уровне, то ли просто настолько жесткое воспитание, но еще ни одна волшебница из Эйндорских не была замечена в чем-то порочащем и действительно ужасном. Так что женщины этой семьи пользовались большим уважением даже среди равных себе.

— Ну, что же Латисия, — под прозорливым взглядом очень трудно было удержаться о того, чтобы не заерзать на стуле, как провинившийся студент, — вижу, ты свои временные разногласия уже решила, — даже не буду спрашивать, откуда она все уже знает о моем столкновении с демоном, и так все ясно, — теперь же нам стоит решить вопрос с твоими будущими учениками. Ты учебный план уже приготовила?

— Э-э-э-э... — честно, я не хотела краснеть, оно само получилось.

— Понятно, — директриса подняла взгляд на двери и... — Марго-о-о! Принеси мне посох!

Глотка у нашей директрисы, не смотря на маленький рост, была луженная и звуковая волна, подпитанная толикой магии, чуть не снесла меня со стула. Судя по одобрительному взгляду, брошенному на меня мельком, не у всех получалось усидеть на этом стуле в подобной ситуации.

Дверь кабинета неожиданно широко распахнулась, ударяя створками о стены:

— Цедекла Флавиевна, — бессменный секретарь, имеющий все такой же вид залежавшего зомбика, вползал из приемной в кабинет на коленях, добавляя в компанию нижней бахроме серо-черного брючного недоразумения еще и две дырки на коленях, держа впереди себя на вытянутых руках древний миртовый посох, с резными узорами и затертый до блеска сотнями ладоней, когда-либо повелевавших им, — не гони-и-и-те-е-е! Они меня пытали-и-и-и коньяком и конфе-е-ета-а-а-ми-и-и, но я им ничего-о-о не сказала! Одни темные силы знают, что наболтала Вам эта клеветница, чтобы занять мое место-о-о.

На протяжении всего секретарского монолога мои глаза делались все больше, директрисина улыбка расползалась все шире, а Топотуха продолжала свой 'крестный путь' на коленях, не обращая особого внимания на реакцию присутствующих.

К сожалению, понять, в чем винится секретарша и почему Эйндорская так ехидно ухмыляется, мне не дали. Директриса совершила замысловатый пас рукой, с переместившемся мгновенно к ней в руки древним миртовым посохом, и уже перед нами возле стола находился перевернутый вниз головой призрак:

— Авенир, покажи Латисии аудиторию, где она будет вести факультатив и тайник предыдущих пяти преподавательниц, в котором хранятся учебный план и наработки по нему.

— А, тайник зачем-то?

— Латисия Асмодеевна, как вы думаете, что бы было, если бы вся учебная информация по данному факультативу была в свободном доступе?

Ну, я себе и представила... полный разврат, если честно, представила. Неудержимые умы местной молодежи просто из любопытства решили бы испытать все прочитанное на себе, а после учебника, недавно подсунутого мне бабой Лилей, воображение у меня в этом плане работало ого-го-го и го, как хорошо.

Так и потопала я за перевернутым духом к моему будущему месту работы. Почему перевернутый? Здесь все очень просто. Духи, призраки, вызываемые из Шеола во внешний мир, почти всегда появляются вниз головой, потому как приходят в этот мир противоречащим задумке Создателя способом и потому долго не могли уйти на перерождение. Правда, даже из этих правил есть исключение, да. Если вызывающая инициировала призыв духа по приказу уважаемой особы королевских кровей — призрак являлся всегда в нормальном виде, оттого взывающий всегда знал, кто пришел к ним за помощью.

В общем, сами понимаете, что имея таких идеальных шпионов, наша Цедекла всегда была в курсе происходящего в Школе. Удивляло только одно, как она могла проворонить аж целых пять колдунов и их шашни с суккубами?

Ну, что вам сказать? Аудитория мне досталась... мм... несколько необычная, да. Нет, ни амфитеатром расположенные места для студентов и доска позади учительского стола и кафедры были вполне обычными, а вот само оформление... на всей левой стене напротив ряда больших витражных окон было развешено наглядное пособие. Нагляднее некуда. Сии картинки, увеличенные в натуральную величину показывали на красочных изображениях строения организма точки эрогенных зон, причем каждый плакатик был выделен под отдельную расу, а их у нас штук сто только хорошо известных, о том сколько еще их осталось на уровне малоизученных легенд и мифов, даже говорить не хочется.

Внизу же под плакатами с изображениями шли уже вручную разрисованные и исписанные подростковыми почерками ватманы с графиками, а также схемами последовательности действий на ниве соблазнения противоположного пола.

Над окнами тоже кто-то поизмывался, потому что витражи с изображениями ведьм, колдунов, демонов, чертей, домовых и другой нечисти теперь были в постоянном движении. Сейчас оно было хаотично и беспорядочно, но что-то мне подсказывало, стоило бы мне начать свою лекцию по очередной теме и мы бы имели вполне себе достоверно изображающее пособие в действии. И апофеозом всему были два портрета на полстены. Милые такие портретики с хвалебными одами и перечислением всех регалий, да, и с изображениями бабы Лили при полном макияже и моей новой временной начальницы Аграт... не только при макияже, но и при бьющем через край величии.

А вокруг 'портретиков' — чтоб им пропасть — прямо на стене от руки накарябанные карандашами и чернилами теми же юношескими кривыми почерками признания в любви от почитателей и восхищенными отзывами от верных почитательниц.

Причем, судя по всему, этот иконостас извечным соперницам даже никто и не собирался снимать и смывать.

Стоило мне хоть на минутку представить, что придется предстать перед первым своими учениками, имея за спиной буравящие взгляды на скалящихся лицах двух демониц... сразу возникло большое желание все это снять. Возможно, этого и не сделали раньше только из боязни обидеть таких высокопоставленных особ в демонической иерархии, но мне то можно, как-никак родственники — между собой потом разберемся, но... не тут то было.

И картины с портретами и наскальные росписи от благодарных почитателей как будто намертво вплавились в стену, не желая отдираться. А после десятой попытки, когда я взмокшая и окончательно растрепанная устало, оперлась на стену, изображения вообще ожили. Баба Лиля укоризненно покачала головой, а проректорша ШИДа, ехидно улыбаясь, показала кукиш.

— Бесполезно, — никуда не девшийся перевернутый Авенир заставил меня отмереть после только что увиденного, — они везде, где читают предметы по их профессиональной деятельности, развешивают свои портреты, чтобы была возможность в любой момент проверить и проконтролировать процесс.

— О-о-они, что? — уставилась на него в шоке.

— Дамы подглядывать любят, — безразлично пожал плечами Вызванный, — вот и пользуются возможностью.

— А не боишься? — ну правда, он же уже однозначно немертвый, а значит, может-таки попасть к нам в Шеол, его же там обе эти ведьмы... тьфу ты... демоницы так в оборот возьмут за неподобающее отношение, что он просто взвоет. Хотя обе эти дамы по характеру — ну чистые ведьмы.

— Не-а, — все так же безразлично, — у меня посмертно, так что только с исчезновением последнего представителя рода — вернусь в нижний мир.

Да уж, тогда это действительно навечно — Эйндорских не меньше Бесовских расплодилось.

— Ладно, — оставила попытку избавиться от такого вот негласного соглядатайства я, — пошли к тайнику добывать литературу и планы для недоучек вроде меня.

* * *

— Пишем, тема сегодняшнего факультатива — 'Распознавание темперамента индивида в экстремальных условиях' и подтема 'Квалификация холериков', — я повернулась к классу, — для распознавания темперамента достаточно просто создать препятствие перед испытуемым и наблюдать за его поведением.

Стоя возле стола и косясь одним глазом в сделанную мной этой ночью шпаргалку, уверенным голосом продолжила:

— Среднестатистическую классификацию поведения можно распределить на четыре варианта развития дальнейших событий, — уже договаривая последнее слово, создала в воздухе табличку средних размеров, на которой большими буквами было написано:

' холерик препятствие сметает;

сангвиник обходит;

флегматик часто даже не замечает;

меланхолик перед препятствием останавливается'...

Мой первый день в роли преподавателя. Третья пара. Честно говоря, думала, все будет намного хуже. Вчера ночью так и не смогла уснуть, переживая обо всем и все глубже зарываясь в кипу учебников. Волноваться начала с того как примут ученики и под конец тряслась от того, что тупо забуду о чем должна рассказывать.

В голове всю ночь крутились все эти холерики, сангвиники и флегматики с меланхоликами. Так и приснились мне. Несущиеся, по направлению ко мне неорганизованной толпой, естественно строго в соответствии характеристикам темпераментов, а за ними на бреющем полете неслась стая суккуб во главе во главе с Аграт затянутой в черный кожаный костюмчик в стиле БДСМ. Проснулась, естественно, злая, не выспавшаяся и раздраконенная.

В общем, настрой — самое то, чтобы начать третировать студентов, да.

Одно радовало, в полном праве могла спокойно ночевать в доме родителей, а значит, с утра получить полноценный завтрак и пожелания успехов на новом нелегком для меня поприще от родителей и всего основного семейства.

Папа, косивший на меня вчера взглядом, сегодня был подозрительно задумчивым (сразу подумалось, что кое-кто рогатый и копытястый уже с ним пообщался).

От мамы задумчивость эта не ускользнула, так что скоро быть допросу с пристрастием. От этой мысли на душе стало немножко приятнее и настроение поднялось с отметки 'ниже плинтуса' до 'где-то в районе коленок'. Нет, не подумайте, что я мстительная — просто память у меня ведминская, то есть почти не злая и все хорошо помнящая, да. Вот, к примеру, к дедуле родимому у меня куда больше претензий, однозначно.

В общем, настроение было почти отличное. И я даже почти не дрожала, когда в аудитории появились первая на сегодня группа студентов. Как оказалось, группы у меня были, что-то вроде сборная солянка из разных курсов и факультетов. Преимущественно в каждой группе присутствовали девушки и только изредка, такой вот баб-коллектив разбавлялся наличием представителей мужского пола. Нынешняя группа вообще рекордсмен — в ней присутствовало аж целых три парня.

Я полночи накатывала по учебному плану моих предшественниц себе шпаргалку и перелопачивала гору методической макулатуры, чтобы разобраться, об чем собственно речь. Честно, никогда бы не подумала, что демоны такие бюрократы, хотя с другой стороны — кто еще как не демоны мог привнести в нашу жизнь явление, доставляющее нам столь сомнительное удовольствие.

Вид у меня был соответствующий настроению — глаза красные, волосы дыбом и голодный оскал на лице, пытающийся выдать себя за улыбку.

Но к третьей паре я уже практически пришла в норму и могла адекватно реагировать на окружающую меня действительность. Что обо мне подумали студенты, побывавшие на первых двух парах, старалась не думать — нечего портить себе настроение.

Только... если подумать — пусть боятся, а если еще и о злой ведьме слух пустят — будет еще лучше, ага, пора создавать себе репутацию. Вот и сейчас, пытаясь показать себя серьезным заботливым преподавателем, вдалбливала с маниакальным блеском в глазах новые познания:

— Холерики бывают двух видов: страстный тип и просто холерик, так же на подкатегории делятся и остальные группы. Флегматики — это просто флегматик и апатик. Сангвиники — сангвиник и аморфик. Меланхолики же подразделяются на сентиментальный и нервный типы. Перевела дух и опять скосила взгляд на мятый клочок бумаги, спрятанный под объемистой папкой:

— Сейчас мы начнем подробнее разбирать характеристику всех подвидов, а в дальнейшем начнем изучать более углубленно правила и способы соблазнения каждого вида... — договорить мне не дали из стены, позади меня появился все тот же перевернутый Авенир и, подплыв, спросил:

— Ты Гешу не видела?

В голове вместо ответа возник другой вопрос: кто такой Геша и где я должная была его видеть?

— Ага, а вот и он! — голова призрака смотревшая куда-то позади меня нырнула обратно в стену.

С ума сойдешь с такими посетителями! Я все же решила повернуться и посмотреть на того самого Гешу, раз уж его нашли.

Мой предупреждающий крик так и застрял в горле. На столе рядом с моей сумкой сидел самый обычный белый в серую крапинку полупалый турецкий геккон, а изо рта у него торчала попка таракана. Моего таракана!

Бедный несчастный Таракаша, которого в полной уверенности его безопасности выставила на стол в коробочке, прикрыв сумкой от особо любопытных взглядов, 'подышать свежим воздухом', так сказать. И эта сволочь хладнокровная его съела!

Не осознавая, что делаю, схватила ту самую объемистую папку и запустила в наглого обжору. Снаряд пролетел мимо, но я сдаваться не собиралась и припустила за этой гадостью с гиканьем и воплями: 'от Таси еще никто не уходил... живым!'

Студенты попались мне правильные. Уже через пять минут в аудитории началась полноценная охота на геккона. Я-таки становлюсь заядлой охотницей!

После получасовой беготни между длинными ученическими столами по амфитеатру вверх-вниз, этот... гадость поняла, что ее скорее затопчут всей толпой, чем он спрячется. Рывок на стену этот будущий ингредиент для зелья не спас. Ничего-о-о, мы еще посмотрим кто кого!

Бегать по стенам и потолку поддерживая себя небольшими потоками ветра и помогая заклинанием измененной гравитации — легко, еще легче было от того, что там никто нам не мешался и мы могли спокойно наматывать круги вокруг огромной старинной люстры. Но, к сожалению (для геккона), ничего не длится вечно.

Бросок был феерическим, подловив в полете пробегающую мимо ящерицу и сделав пируэт в воздухе, приземлилась на ноги возле своего стола, немного спружинив. Хорошо, что туфли на мне сегодня были спортивные, а то бы пятки себе отбила знатно.

-А у вас тут весело, — голос за спиной прозвучал похоронным набатом в оглушительной тишине, что воцарилась в аудитории в ожидании скорой казни белого убийцы тараканов, — а я за Гешей пришел.

На пороге стоял молодой колдун. Я бы даже сказала, очень симпатичный молодой колдун. Высокий статный, светленький, русоволосый с обалденными зеленными глазами, как омут, и просто-таки шикарной улыбкой.

— О! А вот и он! — и вот это почти совершенство двинулось в мою сторону.

Как-то не совсем вовремя он зашел, честное слово. Я же еще шею одному конкретному хладнокровному не свернула. Пока думала, как получше сплавить подальше нежданного гостя. Тот уже подошел ко мне с протянутыми загребущими ручками к ящерице. Ничего себе наглость!

Минуты две, совершенно молча, мы играли в 'поймай меня, если сможешь', то есть он тянул свои верхние конечности заграбастать мою добычу, а я честно уклонялась с отведенной в сторону рукой, в которой было зажато животное.

Охотница я или где? Ведьмы с добычей так просто не расстаются!

— Он мой, — по-моему кому-то надоело молчать, а зря — молчание, оно, как известно, золото.

— И чем докажешь? — мой оппонент опешил.

— Ну-у-у, это же все здесь знают...

— Так я не все, я даже тебя не знаю, — шлепая ладошкой по одной очень наглой лапе, пытавшейся ухватить меня за талию.

— Сейчас исправим, — и, приняв эффектную, в его понимании, позу, представился, — Дарий Степенский к Вашим услугам, мадам.

— Пока еще мадмуазель, — не сдавалась я.

— Значит для нас еще не все потеряно, — я даже зависла от такого заявленьица.

— Для чего?!

— Ну как же? — еще одно эффектное телодвижение, в смысле волосы ему после нашей потасовки мешали и он, красуясь, отбросил их назад, — Я. Вы. Или мы уже можем перейти на 'ты'? Пикник? Изысканный Парижский генделык?

Ага, знакомство-кормежка-постель. Вот это скорость у товарища! Чувствуется, что схема уже отработана — действует, как по накатанной. Знаем, читали! Хорошо, что не плавали! Папа бы убил.

А ручки-то все это время не опускает, так и тянется за этим белым ужасом всех стран и народов. 'Ужас' кстати, решил отдохнуть. Голова, торчащая у меня над ладонью, улеглась, лапки обняли, держащую его руку, а половинка уцелевшего в погоне хвоста, повисла немым укором. Ничего, скоро новый отрастет. Что-то я немного отвлеклась от его хозяина, занимаясь разглядыванием кое-чьего питомца.

Я-то отвлеклась, а вот некоторые портретики позади меня кровожадно рассматривали будущего поселенца Шеола. Бабы Лилина 'милая' улыбка говорила о скорой кончине одного не сильно умного колдуна. Аграт же скалилась во все клыки и похлопывала по ладошке, откуда-то взявшейся семихвостой плеткой. Группа дружно сделала шаг назад и устроилась у самой дальней стеночки.

— Степенский, — угрожающе сдвинула брови и я, — животное Ваше?!

— Ну, дорогая, мы же уже перешли на ты... — когда это?

— Ваше?! — спросила как можно строже, кося глазом на языки пламени в высунутой по локоть когтистой ручке бабули — только бы аудиторию не сожгла!

— Моё, так что можешь смело мне его возвращать, он совершенно безобиден.

— Безобиден?! — взвыла я, — он съел моего таракана!

— Ну вот, видиш-ш... те! — протянул руку и погладил пальцем по голове мелкую заразу чешуйчатою, — Какой молодец!

— Этот 'молодец' съел обученного Шеольского таракана! Моего таракана! — я честно старалась не сорваться, но воспоминания о том, чего мне стоило заполучить рыжика (одни Тинки вопли и, почти уничтоженная, колония королевских тараканов, прибитая ее туфелькой, чего стоила), приводило меня в бешенство, — Когда вы мне сможете предоставить без изъянов взрослого таракана из нижнего мира?

Колдун взбледнул и я его в чем-то даже понимала. Это моя семья, да обитатели Шеола могут шастать туда-сюда сколько влезет по двум мирам. Остальным, даже очень сильным колдунам, для того чтобы заполучить что-то из Шеола или же какую либо услугу от сотрудников АДа, приходится каждый раз, согласно правилам, продавать кусочек своей души или же подписывать контракт для оказания услуги, да. А какие это могут быть услуги, сами понимаете. Контракты магические, кровью заверенные, так что... шаг вправо, шаг влево, прыжок на месте считается побегом и попадает отступник внеочередно по самое не могу уже в роли грехопопаданца, простите за каламбур.

— А-а-а, можно мне на него внимательнее посмотреть? — после секундного изучения, глаза-омуты опять посмотрели на меня, — девушка, что Вы мен подсовываете?! Это же не мой!

Я от такой наглости не минуту онемела, но этому гаду оказалось вполне достаточно и этого времени:

— Да! Не мой! Поспрашивайте в соседних аудиториях, вдруг кто-то признается, — последние слова уже звучали из коридора, — а я пошел Гешу искать. Геша! Гешенька-а-а! Я обалдело посмотрела на геккона, на дверь, опять на геккона. И деревянное изделие, и чешуйчатый ужас остались безучастны. Взгляд в немом вопросе обратился к группе. Та уже расселась по местам, а парень за ближнем ко мне столом только пожал плечами:

— Степенский, — и было это сказано так, как будто сразу объясняло и поведение колдуна, и то, что мне теперь делать с временным оккупантом моей руки.

Все настроение по убиению этого живоглота у меня пропало. Сейчас больше всего мне хотелось открутить голову его 'нехозяину', что так резво ускакал от разборок в далекие дали.

— И что мне с тобой делать? — спросила у него, повернув к себе мордочкой.

— Ой, да оставьте Вы его себе, — неожиданно отозвалась на мой, по сути, риторический вопрос, рыженькая девушка из третьего ряда, — Геша у нас действительно молодец, он такие нам вещи иногда приносит — просто удивительные. Хоть и не дракон, а сокровища-артефакты всякие он любит. У него на них просто нюх.

Немного удивленно взглянула на девушку, на ящерицу, потом осмотрела, поддакивающую толкнувшей монолог однокашнице, группу.

— Ну-у-у, если так рассуждать, — заметила заинтересованные взгляды физий демониц с портретиков и закруглилась, — тогда продолжаем урок.

Когтистая ручка, торчавшая до этого из портрета бабы Лили, сжалась в кулачек, схлопывая огонь, а потом подняла вверх большой палец, выражая тем самым свое одобрение новому приобретению, взамен 'бесполезного' по ее мнению таракана.

Вскочив поспешно со стула, засунула свое новое приобретение в сумочку и закрыла ее. Ну его, потом разберемся, что за чудо-юдо такое неправильное.

Вообще, конкретно этих гекконов вполне можно назвать древними ископаемыми, ну почти. Первая волна распространения зверушек по средиземноморью пришлась еще на времена античности и распространялась греческими моряками.

Нет, специально этих ящериц никто не развозил, просто так получилось. Данные полупалые геккончики селятся в любых возможных помещениях целыми семьями, потому их еще называют 'домовыми'. Иногда забиваются в такие щели — фиг достанешь. Тем более не догонишь. Представляете, лежишь себе утром. На улице солнышко, тепло — окошко открыто. Открываешь глаза, а там ОНО — висит почти невидимое на побеленной стене с выпученными незакрывающимися глазками, потому как век у них нет и не предвидится. И сразу возникает вопрос — кто сможет сдержать крик от такого утреннего пробуждения? Вот и я не знаю.

Умереть в пути и прервать популяцию они тоже не могли. Ибо в еде неприхотливы и готовы питаться чем угодно, да и сами по себе гекконы гемерофилы, самки их, плюс ко всему, могут делать запасы мужского семени на целых шесть кладок в течение года. Так и путешествуют, да. Последним 'великим переселением' вот таких вот 'домовых' ящериц была в период испанской и португальской колонизации.

Только меня интересует еще один вопрос — какой идиот притащил это теплолюбивое животное, живущее исключительно там где очень жарко, в страну, где зимой морозы иногда доходят до минус тридцати? Хотя о чем я говорю? Степенский, чтоб тебе икалось — так издеваться над бедным животным. Еще раз взглянув на сумку и уже смирившись с потерей такого удобного таракана, решила взять над гекончиком шефство.

— Ну что продолжим? — бодренько начала я.

— А давайте лучше поговорим, — откликнулся один из сидящих на галерке парней.

— Поговорим? — постаралась не показать свою растерянность, — а-а-а о чем?

— Ой, нам столько всего хотелось узнать о Вас, — затараторила все та же девица с рыжим отливом.

— А давайте я вам все же сейчас лекцию дочитаю, а остальные вопросы вы у меня спросите после, ага? Насколько я знаю в кафетерии напротив отличный кофе и фирменные булочки.

Судя по молчанию, возражать никто не собирался и я продолжила:

— Так, как я уже говорила, холерики делятся на два подвида: страстный тип и просто холерик, — оба портрета замерли и размерено закивали, подперев маленькими кулачками головы — то ли ко сну приготовились, то ли шеи затекли эти самые головы держать, — мы сегодня будем определять их характеристики и описывать возможные комбинации совместимости темпераментов и воздействия на них...

Голова Авенира опять торчала из потолка как раз напротив меня:

— Латисия Асмодеевна, а-а-а... — голос до этого выражавший возмущение снизился практически до шепота, — что это вы тут делаете?

— Факультатив веду, — не совсем понимая происходящее.

— А Вас там вызывают...

— Авенир... — угрожающе начала я.

— Да? — и морда такая, знаете — 'я, не я и хата не моя'.

Решила, что с призраком ругаться бессмысленно, досчитала до десяти и продолжила:

— До конца урока осталось совсем немного, так что я приду, как только дочитаю лекцию.

Ответа я так и не получила, зато имела удовольствие понаблюдать за исчезающим в стене прозрачным затылком. Потом отстраненно подумала о том, что хорошо иметь такие высокие потолки. По крайней мере, удобно разговаривать с идущим рядом с тобой — только по потолку — духом. А то как-то не комильфо было бы при низких потолках разговаривать с половиной призрачного тела или же с ногами собеседника. Не о том думаю, не о том:

— Так вот, страстный тип — старается сконцентрироваться на одной цели, не разбрасываясь по мелочам, — от столь насыщенных стрессами событий ноги мои слегка ослабели и все тело требовало срочно присесть, что я и проделала, умостившись на своем столе, вряд ли это испортит мою репутацию, как преподавателя больше, чем уже есть, — для завоевания таких типов, достаточно просто поставить перед ними цель. Недостижимую цель.

Группа слаженно строчила в тетрадях и, что удивительно, никто даже не отвлекался. Мне все же удалось вывалить им на головы всю подготовленную на сегодня информацию. За несколько минут до того момента, когда прозвучит уже порядком надоевшее 'Очи черные', традиционно здесь звучавшее вместо звонка, все та же рыжеволосая болтушка подняла руку:

— А вы могли бы нам на видах рас объяснить схему работы со страстным типом? — причем 'страстным' было произнесено с таким придыханием...

— Ну, к примеру, с наиболее выраженными по характеру этого типа у нас являются.. мм... демоны.

Подумав, что верховных демонов брать за пример не стоит, решила взять более приемлемый усредненный вариант:

— Для соблазнения демона среднего звена суккубе достаточно показать свою полную недоступность для него... — в этот момент одна нарисованная суккуба в красном корсете и обтягивающих бриджиках стрельнула глазками в демона, изображенного на витраже, и делано равнодушно отвернулась.

Эта особь мужского пола подобрался и настороженно посмотрел на свою соблазнительницу:

— ... и в то же время своим видом показывать ему насколько он будет глуп, если отступится, — фигуристая мадам демонического происхождения чувственно провела ручкой от бедра, слегка очертив грудь, к шее, зарылась в прическу ручками, совершая очередное эффектное телодвижение (то ли Степенский у нее мастер-класс брал, то ли она у него) и... отвернулась от демона.

А я уже сама, как, впрочем, и остальная группа, заинтересованно наблюдая за действом в витраже, продолжала:

— Объект исследования видит все еще непреодолимую цель, — демон еще больше подобрался, но уже не просто так, а к суккубе, — и будет пытаться всеми способами добиться своей цели, — сцена, разыгравшаяся потом, привела меня в ужас.

Слишком быстро подобравшийся в суккубе демон, огрел ее по затылку здоровенным кулаком, перекинул через плечо обмякшее тело и... скрылся в неизвестно откуда нарисовавшейся пещере, наверняка совершать всякие неприличные противоправные действия.

Над входом в пещеру же выскочила, прибитая к кривой палке, табличка с надписью: 'Четче надо изъясняться, ставя перед кем-то цель!'

Занавес.

Глава 7. Цокотуха.

В кабинет директрисы я входила с опаской. После произошедшего в витраже фиг поймешь откуда ждать засады. Мы с классом еще несколько минут отходили от увиденного. А меня кое-что заставило задуматься на тему о чертовых кукловодах, как такое сотворили и что мне делать, чтобы подобное не повторилось.

Эйндорская в кабинете была не одна. И собеседника ее я очень хорошо знала. Дядя Лёва Комарский — друг семьи, дневной вампир и муж маминой лучшей подруги в одном лице.

Помните, я вам рассказывала о знакомстве родителей? А подругу, которую кинули вместе с мамой на выпускном шабаше их кавалеры, помните? Так вот, подругу ту звали Маша Цокотухина (вернее ее и сейчас так зовут), для друзей просто — Муха.

Прозвище такое ей дали не просто так. Всегда была она девушкой подвижной и все время к кому-то приставала и о чем-то жужжала. А еще очень любила большие, веселые компании. После выпускного она, как и мама, неверного кавалера своего не простила и решила, что хорошо жить и без обязательств перед неизвестно кем. Нет, во все тяжкие девушка не ударилась, все же воспитание не то, но и киснуть в уголке никто не собирался.

Веселье, шум, общение — это было ее. Вот и ходила во всякие салоны по интересам — по тем временам самое тусовочное место дворян и всевозможных деятелей искусства, ну и, естественно, нечисти да нелюдей.

В тот раз вечеринка устраивалась у нее. И не потому что она нашла денюжку. Тетя Маша получила приличные гонорар за недавно выполненный заказ и решила, что после такой работы грех не устроить себе праздник. Ясное дело, что местная богема слетелась на огонек, как мотыльки. Одним из тех, кто решил там побывать был и Николай Корнейчуков, писавший тогда под псевдонимом Корнея Чуковского.

Вечер был в самом разгаре, когда на хозяйку дома напал один из ночных. Не знаю, кто его туда и зачем привел. По незнанию или из зависти, но факт остается фактом — ночной вампир был среди людей.

Вы удивитесь, но и вампиры бывают разными. И не всегда эти кровососущие душки являются примером доброты и благовоспитанности.

В мире издавна всегда существовали два клана вампиров, прародителем которых был Каин. Одни были рождены ему демоницей в глубинах Хаоса и могли появляться в верхнем мире только ночью — солнечный свет их опалял безмерно.

Вторым же, являвшимся некогда человеческими сынами, дневной свет был не страшен.

Одни уничтожали все живое, не считая человеческую жизнь чем-то стоящим.

И вторые, старавшиеся даже в новом для себя состоянии придерживаться норм человеческих и питающихся человеческой кровью в обмен на защиту.

Извечные враги, на которых падала тень Каиновой печати братоубийственной вражды, вне зависимости от происхождения и предпочтений.

Ночные традиционно жили в Шеоле и выходили на охоту в верхний мир только по ночам. Их я не любила, хоть и старалась этого не показывать. Они нас тоже не трогали, потому что кровь демона в наших венах и печать замужества за демоном на маме, были для них табу.

Как там было:

'А злодей-то не шутит,

Руки-ноги он Мухе веревками крутит,

Зубы острые в самое сердце вонзает

И кровь у нее выпивает.' (с)

Были и веревки, и кровь, и гости прятавшиеся от ночного ужаса и боявшиеся попасть в 'сети страшного чудовища'. В общем, сплошная жуть и 'кровавая баня'. Ночной сразу, по приходу, решил много времени не терять и, представ во всей своей жуткой красе, отхватил себе самый лакомый кусочек с магическим привкусом. И тетя Маша действительно бы не пережила ту ночь, если бы не дядя Лева услышавший ее вопли из дома, мимо которого он проходил.

В общем, Комар победил, да, ночной (Паук) отправился в Хаос, а Муха просто влюбилась в своего спасителя. Тетя Маша потом маме рассказывала, что от крови, ошметков и щепок, в которые превратилась мебель, она еще дня три свой дом убирала — я точно знаю, ибо говорили они, не сильно скрываясь, и подслушивать было очень хорошо.

Писатель же, который мало что понял в произошедшем написал страшную детскую сказку, которая изначально так и называлась 'Мухина свадьба'. Да-да, у нас даже где-то хранится ее первое издание, вышедшее в двадцать четвертом году.

Позже выяснилось — не без папиного участия — что ночной был совсем чокнутый и даже свои его старались не выпускать из нижнего мира. Как ему все же удалось выбраться — по сей день никто не знает.

— Тася, знакомься, — директриса сделала приглашающий жест присесть в сторону ближайшего к столу стула, — это Лев Комарский.

Дядя Лёва с усмешкой поклонился.

— А это, Лёва, Латисия Асмодеевна из рода Бесовских-Демоновичей — новый преподаватель ШВиКа.

Я все еще не понимая, что происходит, кивнула головой в знак приветствия. Что здесь делал дядя Лева, у которого своя охранная контора и заказы от самых влиятельных нелюдей по всему миру было непонятно.

— Тася, дело в том, что у господина Комарского к тебе предложение, — брови непроизвольно поползли вверх, — и я думаю тебе стоит принять его предложение. Наверное, вам стоит остальное обсудить наедине, Тася.

В глазах мужчины заплясали смешинки, а мне ничего не оставалось, как жестом пригласить следовать за мной. Наша Топотуха проводила вампира томным взглядом и почти не дыша от восторга. Выглядело, честно говоря, жутко — бледно-синяя и недышащая она еще больше смахивала на мертвеца.

Куда вести вампира я не знала. В аудиторию не поведешь, там хоть и нет больше студентов, зато есть две не в меру любопытные демоницы. Вернее не они сами, а их портреты — только это мало что меняет. В других помещениях Школы тоже не особо посекретничаешь, все знают, что по территории бродит несчетное количество вот таких вот 'авениров' — шпионов директрисы преданных ей всей душой.

А раз дядя Лёва не стал раскрывать наше с ним знакомство, значит, афишировать не хотел. В общем, одни загадки.

После минутных мысленных метаний — извечные мои три 'мэ' — решила отправиться в кафе, как и планировала до этого. Просто обедать буду не одна, а в компании. Студенты же со своими вопросами могут немного и подождать.

К кафе напротив ШВиКа, что звучно звалось 'Зеленая весна', уже давно и прочно прикрепилось совсем другое название — 'Зеленая тоска', потом оно для удобства в общении просто сократилось до короткого 'тоска'. Да так и осталось, и звалось теперь между студентами только так.

Название сменилось очень просто — во время одной из попоек после окончания семестра еще, когда моя мама только начинала свой нелегкий путь на ученической стезе, особо нерадивый студент, перебрав с 'лекарством' на спиртовой основе, что зеленой может быть только тоска. Все, почему-то, с ним согласились (видимо, сессия неудачной получилась у всех) и с тех пор уже в обиходе у студентов сие заведение ассоциировалось только с этим словом.

Менялись хозяева заведения, менялся интерьер и даже вывеска с названием менялась с тех пор не раз, но 'тоска' прочно укоренилась в головах молодых да буйных и меняться никак не хотела. Вот и сейчас я повела дядю Лёву в 'Тоску', которая помнит еще даже студенческие шалости его жены, незабвенной Мухи.

Почти все столы были уже заняты, но мне повезло и удалось-таки отыскать в уголке небольшой столик на двоих. Подскочившая к нам домовиха, изображавшая официантку, получив заказ, быстрым движением достала из кармана зажигалку и вопросительно посмотрела на нас.

Решать, насколько конфиденциальный разговор у нас с ним должен был состояться, я предоставила вампиру. Тот еще больше заинтриговал, кивком дав согласие домовихе для активации звуконепроницаемого купола вокруг нашего столика. Наша 'официантка' не выражая никаких эмоций по этому поводу, быстренько зажгла две свечи, стоявшие в подсвечниках, убедилась, что защита от прослушивания активировалась и исправно работает. И только после этого неспешным шагом ушла за нашим заказом.

— Ну, красавица, здравствуй еще раз!

— Дядя Лёва, для чего эта секретность? — решила взять быка за рога, — От кого прячемся?

— Тасечка, у меня к тебе деловое предложение, — интересное начало, — что если тебе зайти к нам в гости?

Брови и до того ставшие у меня знаком вопроса, поползли вверх, пытаясь встретиться с волосами.

— А-а-а, это зачем? — ну реально зачем? Не учить же их, как соблазнять противоположный пол. С их-то способностью ментально воздействовать на сознание людей никогда не доставляло проблем и давало возможность быть с теми, кто пришелся по сердцу. Это демонам все время приходится на эмоции давить.

— Понимаешь, — удивительно, но вампир замялся еще больше, — мне нужна твоя помощь.

Это что ж у них там такое начало происходить, что вампиры решили за помощью обратиться? И к кому? К ведьме! Молодой ведьме, прошу заметить! И это при наличии у них тети Маши, проверенной ведьмы, можно сказать своей в доску, да еще и жены главы клана!

Хорошо, что я уже сидела, жалко, что не лежала, потому что от мыслей, крутящихся в моей голове, становилось дурно.

Все же, скорее всего, как ведьма я им точно не нужна — против теть Машиного-то опыта. За донора тоже не сошла бы — мама в бараний рог скрутит и даже папу привлекать не будет, они с тетей Машей вдвоем справятся. Холостых вампиров подходящего возраста на роль жениха там пока тоже не наблюдается, так что прабабкины происки отпадают. Их Владушка точно не в счет — не дорос еще, несмотря на желания, да. Что у нас там остается?

От внезапно словленной за хвост убегающей безумной мысли, выпучились глазки.

Не-е-е, не может быть... это что же получается, я им как лектор нового факультатива нужна? Зачем?! Представив себя читающей лекцию у подопечных дяди Лёвы, захотелось выпить чего-нибудь покрепче. И плевать, что сейчас только обед. Сдерживаясь из последних сил, чтобы позорно не сбежать, уточнила:

— А если поподробней?

— Даже не знаю с чего начать...

— Дядя Лёва, — попыталась подавить вздох, — начните сначала.

— Тасечка понимаешь, у меня монетка пропала, — и лицо такое жалостливое.

— Дя-а-а-дя Лёва, ка-а-кая монетка? — начала заикаться я.

— Тасечка, знаешь, такая совершенно замечательная золотая монетка двенадцатого века с силуэтом Аеноры Аквитанской, по моим сведениям, эта была самая первая из отчеканенных и преподнесена, как памятный подарок королеве лично, — вам это имя, пусть даже королевы, о чем-то говорит? вот и мне нет, чем и обрадовала своего собеседника:

— И-и-и? — ну да решила сойти за умную, вдруг он ничего не поймет и сам меня просветит по поводу этой незнакомки, жившей кучу лет назад. Не прошло.

— Чему вас только учат, — покачал укоризненно головой дядя Лева, раскусив меня в момент, и начал свой экскурс в средневековье, — Алиенора, герцогиня Аквитанская, была женой двух королей.

— Дядя Лёва, ты что-то путаешь, в двенадцатом веке в Европе многоженства уже не существовало, это даже я знаю, — обижено вставила я.

— Не перебивай, глупый ребенок, — и почему сразу ребенок? то, что глупая — так я и не спорю, а так... обидно даже, — она же не одновременно была замужем за двумя мужчинами. Сначала ее опекун, король Франции, выдал ее замуж за своего сына и наследника, в одном лице...

Я подперла кулачком щеку, приготовившись слушать хоть и очень интересную, но наверняка длинную историю.

В общем, история оказалась, как я и предполагала то, что надо — с интригами, войнами, походами и рыцарями. А дамочка эта действительно отличилась, побывав сначала замужем за французским королем и родив ему двух дочерей, а потом аннулировав брак, выскочила замуж за графа Генриха Анжуйского, который впоследствии и стал королем Англии Генрихом II Плантагенетом (так дядя Лёва сказал и я ему верю). И родила тому пять сыновей, двое из которых успели посидеть на английском троне: Ричард I Львиное Сердце (ага, того самого) и Иоанн I Безземельный. Все помнят историю о Робин Гуде — да-да, те самые действующие лица. В общем, семейка еще та была.

— ... и вот моя монетка пропала, — несчастно закончил свое повествование.

И я тоже приуныла, не совсем понимая чего от меня-то хотят. Это у нас дядя Лева жуткий нумизмат, я бы даже сказала маньячный. Я же в этом совершенно не разбиралась.

В общем, мои студенты все время нашего разговора, дежурившие в 'Тоске' остались с носом — устроить мне допрос на тему личной жизни у них не получилось. А мне, после отчитки еще трех лекций, спасибо темным силам, ничем невероятным не отличившимся, пришлось при всем честном народе (как раз все студенты и преподаватели выходили из здания Школы) умчаться в далекие дали на вампирском байке в компании подчиненного дяди Левы.

Подчиненным оказался красавец мужчина, почти двухметровый зеленоглазый брюнет, накачанные мышцы которого были заметны даже под косухой, для своих — Вирт Чернявый, правая рука господина Комарского. О чем подумали присутствовавшие при моем торжественном отчаливании сотрудники и ученики не знаю, но завтра, чувствую, сплетни будут роем роиться в умах тех кто отсутствовал при столь знаменательном событии. Что будет, если о подобном узнает демон, старалась даже не думать.

Дома оказались все. Не у меня дома — у них. Тетя Маша и дядя Лева со всем своим многочисленным выводком — да вампиры о-о-чень любвеобильны — в количестве семи детей, в том числе и шестимесячной Фроси. После двух чашек чая, розочки вишневого варенья, и блюда нежнейшего печенья — о фигуре буду думать потом — я, наконец, достала из сумки полусонного геккона.

Не кормила его специально, во-первых из обиды за таракана, все же было его немного жалко — я с ним почти сроднилась, а во-вторых потому что по моему мнению голодный ящер в надежде на получение пропитания будет лучше работать на ниве поиска сокровищ. Ну и в-третьих, пусть знает: кто не работает — тот не ест.

Честно говоря, когда мне, не буду даже говорить сколько-сот-летний вампир, сообщил, что я как новая хозяйка геккона просто обязана ему помочь, я обалдела. Теперь причина столь яростных поисков 'Геши' его бывшим хозяином мне была понятна, а также последовавший затем вызов меня к директору. Но поверить в то, что эта... мм... даже не знаю как назвать чтоб сильно не обидеть, может что-то реально путнее сделать кроме как жрать чужих тараканов.... Не, не верю. Но сума, озвученная тети Машиным мужем заставила пойти на поводу у жадности, хотя я честно пыталась предупредить его о моих сомнениях относительно способностей этого недоразумения.

И вот теперь торжественный вынос, вернее выколупывание, из недр сумки, разомлевшего геккона. Покрутив его в разные стороны для скорейшего пробуждения и перехода в бодрствующее состояние, на всякий случай повесила на него магический маячок, чтоб не затерялся в недрах огромного особняка, начала давать ЦУ:

— Слышь, ты, Геша? — понимаю, что говорить с тупым животным бессмысленно, но все же, а вдруг повезет и он меня поймет, — ищешь вот эту монетку, — тычок носом в фотографию собственно потерянного раритета, — и показываешь где она.

С сомнением посмотрела на вертящее головой белое недоразумение и решила подсластить пилюлю:

— А я тебе за это дам целую конфетную коробку жуков, — показала размеры коробки, размахивая руками, в том числе и той, где был зажат геккон, — вку-у-усных, мно-о-о-го очень вку-у-у-сных жуков, — постаралась показать насколько эти самые жуки будут вкусные — зрители спектакля одного актера отшатнулись, — питательных, для тебя просто царский ужин будет.

Тяжело вздохнув, еще раз посмотрела на вяло висящего на руке хладнокровного, решила, что объяснила достаточно и поставила на маленький журнальный столик.

После минутного созерцания ничего не делающего ящера почувствовала себя дура дурой. Дурой я себя чувствовать не любила, а потому резко наклонившись к моему новому, но чувствую временному питомцу прошипела:

— Маминому коту скормлю, гад!

Старт был молниеносным.

Спустя три часа, пяти найденных тайников дяди Левы, трех выковырянных колец Дашки (старшенькой Комаровской), шести серебряных чайных ложек, отобранных у проворовавшейся горничной полукровки-кикиморы, выуженного из корзины с грязным бельем, заказного рубинового ожерелья для новой пассии вредного Владушки, я сидела запыхавшаяся, уставшая и злая на том самом месте, с которого начали. А вы попробуйте погонять, поползать и поскакать по огромному зданию, пытась уследить за мелкой живностью!

Геша, чтоб ему в АДу гореть, после данного забега, облазил с ног до головы улыбающуюся во все свои молочные клыки Фросю, что сидела у своей мамы на руках, ткнулся носом тете Маше в живот и... И больше никуда не спешил.

А мне уже хотелось его просто прибить особо жестоким способом. Впрочем, с меня взятки гладки — я предупреждала, что из этого ничего не выйдет. Хотя, обещанных денег, конечно, жалко.

Пятилетняя Груня с интересом наблюдала за действием моего геккона, вернее уже за полным бездействием. Этот гад распластался на животе у тети Маши и всем своим скорбным видом сообщал что 'мавр сделал свое дело', а его, несчастного, не кормят и обещанных подношений не дают. Но все же, реакция Груни настораживала и вызывала смутные подозрения.

— Грунечка, а ты ничего не хочешь рассказать, — спросила я самым сладким голоском, на который была способна.

Девочка невинно улыбнулась и покачала головой:

— Не-а.

Ладно, зайдем с другой стороны:

— А что ты сегодня делала, расскажешь? — та в ответ утвердительно закивала.

— Таня сегодня пироги пекла, — Таня, которая была поварихой у Цокотухиных-Комарских, и присутствовала, как и весь персонал, тут же в гостиной, тоже закивала, — и такие истории интересные рассказывала.

— Например, — подбодрила девочку я.

— Ну-у-у, они на Новый год всегда в пирог волшебную монетку прячут, а потом кто ее найдет у себя в куске — весь год удачи в деньгах иметь будет, — повариха по мере повествования краснела все больше.

— Так, хорошо, а что дальше было?

— А мама вчера вечером как раз отчитывала Влада, что никаких денег на нас не хватит, после того как увидела вот эти красные бусики, — тычок в сторону недавно обнаруженного рубинового ожерелья, — и я решила маме помочь, — теперь краснела уже тетя Маша, — сейчас конечно не Новый год, но хоть на один раз удача маме в деньгах не помешает.

— Не помешает, — неосознанно пока, но, уже понимая, что напала на след пропажи, — и что ты сделала?

— Спрятала монетку в пирожок.

— Ага, — одиннадцать младших сестер и один брат воспитали во мне практически ангельское терпение, поэтому не рычим и продолжаем терпеливо выяснять, — а какую монетку?

— А у папы в такой коробочке красивой лежала, — начала повествование юная расхитительница папиной собственности, — а зачем такой поцарапанной монетке такая красивая коробочка?

Я согласно закивала. Действительно незачем.

— Вот монетку я в пирог спрятала, а коробочку себе взяла.

— На ней же маг-защита стояла, — побледнел дядя Лева.

— Даша мне такие узорчики еще год назад показала, как распутывать, — теперь уже под подозрительным взглядом Влада краснела Дашка. Чувствую, что 'узорчики' она не просто так 'распутывала'. А если посмотреть на презент даме сердца от юного кавалера, становится даже ясно, что кто-то чего-то когда-то не досчитался. И не досчитался чего-то большого, судя по размеру кулака, из-за спины демонстрируемого, сестрице.

— Так, — стараясь не сбиться с мысли и не потерять нужный мне ход событий, решила уточнить, — узорчик ты распутала, — утвердительный кивок, — коробочку себе забрала, а монетку спрятала в пирожок, так?

Груня довольная так закивала головой, что я думала отвалится.

— Грунечка, а где этот пирожок ты нам покажешь? — после моих слов все присутствующие подались вперед. Все... кроме Геши.

Я же, чувствуя себя, если не Шерлоком Холмсом, то уж мисс Марпл точно, снисходительно поглядывая на девочку, уже ждала практически разгадки тайны исчезновения достопамятной монетки.

— Там, — и юная полувампирша-полуведьма или же, проще говоря, ведьма клыкастая ткнула пальцем в геккона.

После минуты гробовой тишины в комнате до меня дошло, что показывает не на геккона, а на все тот же теть Машин живот, на котором он собственно и возлежал. В следующий момент возникшие подозрения подтвердила и Груня:

— Я его маме на завтрак подсунула, только она монетку из него почему-то не вытащила и проглотила, но так ведь даже и лучше, да? Теперь ей удача в деньгах всегда будет, — огорчать ребенка не хотелось, потому я просто утвердительно закивала головой.

Тетя Маша меняла цвета на лице с такой скоростью, что я начала опасаться за ее самочувствие. Мдя, вот тебе и 'позолоченное брюхо'. Не зря, ох, не зря все-таки она Муха... тьфу ты Маша Цокотухина.

Уже через полтора часа, пол-литра слабительного зелья усиленного действия, объявления о домашнем аресте для Дашки, урезании карманных денег Владу, стакана успокоительного поварихе и лекции о правильном использовании новых познаний для Груни, дяде Лёве торжественно вручили вымытую и отчищенную его монетку.

Тетя Маша по понятным причинам, провожать меня не вышла, но дядя Лёва клятвенно утверждал, что обиды мамина подруга на меня не держит, а детей ее, судя по всему, после поправки мамы ждут суровые времена.

Я же, под впечатлением от полученной суммы за работу детектива с ручным кладоискателем, направилась в сторону Сенного рынка.

— Я тебе такую корзинку с подушечками куплю — закачаешься, — лепетала я своей сумочке на плече, вернее не сумке, а ящеру, что сидел там, — и зачарую на постоянный обогрев... — мечтая о бешеных суммах и славе знаменитой сыщицы всех времен и народов, — мы с тобой такие бабки зашибать будем, даже без наследства, что ого-го и го!

Какое там будет 'го' я еще не знала, но представляла в самых радужным цветах.

Глава 8. Сексуальная гидра.

Дома была тишина и благодать, даже мухи не жужжали. Хотя, после моего первого 'дела', эти насекомые у меня теперь будут прочно ассоциироваться с тетей Машей. Рассказывать о своём 'приключении' и полученном за него гонораре я никому не собиралась, ну-у-у, кроме Заньки. Все же удачно, что младшие все сейчас на учебе, есть вероятность застать ее дома и одну. Так и оказалось, младшая сестрица сидела за столом и упорно клацала по клавиатуре.

И не надо так удивляться, мы хоть и владеем магией, но и от использования техники не отказываемся. Главное немножко над ней подшаманить и просто прелесть что получается, так и с компьютерами. Обычно после нашего 'пошаманить' эта бездушная куча металлолома и пластика становится просто незаменима, а драгоценные камни-артефакты, в виде самых обычных стразиков, творят чудеса.

У Заньки, к примеру, лэптоп семиуровневую защиту имеет на все случаи жизни, начиная от простой кражи и заканчивая почти что ядерным взрывом (хотя некоторые эксперименты младших еще и похуже будут), связь с такими же 'нашаманеными' компами в Шеоле и полный доступ к любой базе для ее разведывательной деятельности. В общем, настоящее сокровище.

Увидев, что сестрица сильно уж увлечена работой, решила пока заняться обустройством Геши. Начала с самого главного — притащила маминого кота и открыла свою сумочку:

— Его, — тычок котячим носом в сумку к сжавшемуся там геккону, — кушать низ-зя, играть низ-зя, охотиться — низ-зя, — каждое 'низ-зя' подтверждалось отдельным тычком носа в Гешу.

У нас, несмотря на то, что кот мамин, его 'воспитанием' занимались младшие — они пострашнее будут — а так как некоторые из них еще не все слова выговаривают правильно, то и команды получались соответствующие. Так что в дальнейшем уже нам приходилось подстраиваться под их лексикон в общении с животными.

Животные сразу понимали, кто в доме 'главный'. У нас вообще в доме все животные были достаточно понятливые. Еще бы им не быть, когда орава детей в возрасте от тринадцати до трех лет пытается 'приласкать' и 'подрессировать'.

Обычно через три дня после появления новых домашних питомцев к нам домой заявлялся наш семейный ветеринар — очень хороший дяденька-оборотень — клыкасто (на все сорок шесть) улыбался и начинал лечить очередную животинку от нервного срыва.

Ну, захотелось Мелашке поговорить с 'сокобакой', а чтобы разговор был полноценным пришлось стащить у мамы из сейфа 'черный' гримуар и из разных заклинаний состряпать одно, так ведь это же гениально. Девочка растет, развивается — изобретает, в общем.

Ну, начала эта собака вместо того чтобы гавкать хриплым прокуренным голосом квакать, но не каркать же. И зачем сразу под собой лужу делать? В сущности — это такая мелочь.

Так что, ветеринар у нас был постоянный, почти что член семьи. Животных лечил, детей на пути исследований поощрял — еще бы такой постоянный приработок иметь не каждому везет. И все довольны, ну почти — новичкам среди питомцев первые пару недель приходилось туго — потом с ними что-то не совсем обычное случалось (а вернее совсем необычное), его лечили и уже на положении 'прошедшего огонь, воду и медные трубы' принимали 'в семью'. В общем, никто гринписовостью не страдал, а просто любил животных и в мере своего понимания эту любовь и проявлял. Младшие очередными задумками, оборотень — лечением.

Видимо, с первого раза кот еще не осознал все мои 'низ-зя', потому как стоило мне его отпустить — сунул нос обратно к Геше. И через минуту уже подвывал благим матом, пытаясь отодрать ящера от своего носа. Геша неожиданно 'показал зубки', причем в прямом смысле этого слова. Зубы были приличные и заставляли задуматься, в какой семейке успел побывать в питомцах мой напарник или же кто у него в родственниках потоптался, поспособствовав такой мутации организма. Так что, котяра таки впечатлился и чухнул из моей комнаты, как только геккон выплюнул поцарапанный нос из пасти, пряча весь свой внушительный набор зубов обратно.

Я же решив, что младших, когда они вернутся с учебы, тыкать носами бесполезно — пара-тройка покусанных органов обоняния поумерят их пыл — принялась магичить над Гешиной корзинкой.

Геша мои старания, как, впрочем, и корзинку оценил по достоинству. Я такой блаженной морды у него еще не видела. Пробежавшись пару раз по стенкам и повисев вниз головой на ручке, геккон упал спиной, раскинув лапки, на набитые засушенными душистыми травами льняные подушечки, покопавшись там, устроил себе настоящее гнездо и требовательно уставился на крохотные занавесочки, свисающие с дугообразной ручки и заменяющие полог, а потом на меня.

Мне два раза объяснять не надо, так что через минуту уже корзинка была полностью укрыта от посторонних глаз. Я же, повесив на нее еще парочку защит от передвижения и вторжения — не фиг трудягу беспокоить, спокойный сон он заслужил — пошла обратно к Заньке в надежде, что та уже закончила свои наиважнейшие дела.

Сестрицы в своей комнате не было и мне пришлось отправиться на ее поиски. Поиски могли затянуться — жилище у нас все же не маленькое — что давало мне возможность немного поразмышлять.

Все-таки геккон определенно лучше таракана, хоть у того и были свои достоинства, но... да, определенно лучше. Особенно такой, как Геша. Интересно сколько ему лет? Жалко будет его потерять только потому, что он уже старенький. Терять такую золотую жилу у меня совершенно не было желания.

Исходя из его имени можно решить, что он самец и, если найти ему подходящую самочку, вполне возможно получить от нее потомство с наследственными качествами папаши. А потом уж я ух, как развернусь!

— Привет, — после пятнадцатиминутных поисков по всему дому сестрица обнаружилась на кухне в обнимку с тарелкой вареников, — ты чего тут?

— Пополняю энергетический резерв, — ответила та, отправляя в рот очередной комок белка и углеводов, предварительно окунув тот в сметану, — работа ваще вымотала.

— Что за работа, — не особо надеясь на ответ, спросила я, но поддержать-то разговор как-то надо?

— Баба Лиля скоро должна прибыть, заказик один свой протестировать, — от такой новости я чуть не подавилась, стыренным у Заньки из тарелки вареником — пожалела, зараз-з-за!

Стоит сказать, что баба Лиля очень редко не по служебной надобности выбирается из Шеола. Все же присутствие демоницы такого ранга сказывается на обще-магическом фоне, а если учитывать то, что передвигаться ей в таких случаях приходится в бронированной машине с магическим экранном, защищающим окружающих мужчин от воздействия ее ауры, вообще, делает ее посещения вне рабочего (читай ночного) времени крайне редкими.

Вы любите смотреть современные фантастические фильмы, в которых толпами бродят пришельцы в немыслимых металлических костюмах и приспособлениях, ничего при этом себе не натирая?

Так вот, образы эти были явно списаны с нынешнего внешнего вида нашей демоничечкой бабушки. Лилит явилась буквально через полчаса после нашего с Занькой разговора и я, снедаемая любопытством, осталась посмотреть, что же за заказ должна была оценить и утвердить бабуля.

Вид у нее в момент появления был, прямо скажем, космический — блестящими латами, от которых нещадно фонило магией, было закрыто практически все тело, даже на голове у нее плотно сидел прямо таки сверкающий шлем с закрытым наглухо щитком. На самом же щитке нарисована жуткая скалящаяся морда неизвестного роду-племени. Ну прям, робот ходячий, ей-ей, и двигалась они так же в этой железке.

После более чем двухтысячелетней давности инцидента, когда Лилит своим появлением в Риме практически спровоцировала обычную такую (для АДа) оргию глобальных масштабов и тем самым предоставила возможность ПАБу арестовать ее за нарушение равновесия в высших сферах, и было решено поставить строгие рамки ограничений на появление высших демониц в верхнем мире в нерабочее время. АД еще долго не мог пережить такого позора, как арест ангелами высшей демоницы потому с ослиным упрямством отстаивал свою 'честь' в каждом шеольском баре, кулаками и подручными средствами доказывая, что наши просто так не сдаются.

В общем, Рим самоубился с особым развратом, пабовцы срубили свой поток духовного восхваления, а баба Лиля и ее товарки по могуществу и специфике работы, были вынуждены подписать договор о правилах появления в свободное от работы время в высшем мире.

Теперь только так в экранированной броне и ходит по этой бренной земле. Ни тебе миниюбку показать окружающим, ни новую супердекольтированную кофточку продемонстрировать. Весь интерес пропадает, так сказать. Визиты ее оттого всегда очень короткие и только по делу. Почти как в том анекдоте про тещу: 'что Вы, мама, даже чая не попьете?' хотя такому положению вещей были рады все, особенно папа, которому можно было дома спокойно отдохнуть от, не дающей спокойно жить, единственной родственницы демонического происхождения.

И вот это вот что-то среднее между роботом Вертером и трансформером а-ля 'Оптимус Прайм' зашло к нам в кухню, поскрипело доспехами и показало, что оно готово к демонстрации. То ли баба Лиля давно не одевала свою сбрую, то ли просто давно не смазывала — не понять. Скрип во время восхождения по лестнице был адский. И, если исходить из вредно характера данной родственницы, то вполне мог быть и третий вариант причины скрипа из разряда: 'не одной мне страдать'. Да-да, чисто из женской 'солидарности' доставить особую 'радость' любым особам женского пола и не только за их неотразимый вид и отсутствие на их телах вот такой вот металлической экзотики.

Когда мы доскрипели до Занькиной комнаты звон в ушах стоял знатный. Аж зубы сводило. Посмотрев, как старшая родственница приземляется в несчастное креслице, устроившее скрипучую перекличку с доспехами, поняла, что выковыривать ее оттуда мы будем вечность.

И тут началась Она. Презентация. Комнатка сразу приобрела флер офисной строгости, Занькин затрапезный вид сменился строгим костюмом двойкой, а вместо компа на столе появился небольшой экран и луч проектора на нем. Сестрица длинной указкой похлопала себя по руке и на белом полотне тут же высветилось: 'Проект 'Сексуальная гидра'.

— В отношениях с женщинами мужчину всегда волновали две проблемы — размер его... мм... и работоспособность этого самого 'м-м'. Распространение средств для устранения двух этих проблем на данный момент не имеет под собой международной глобальной базы.

Воображение мое после этих слов рокфелернуло, обогатилась в смысле, очередным полетом фантазии на тему самых кардинальных способов 'устранения' проблемы, так сказать одним ударом сразу все и решить путем усекновения, потом поняла, что последствий глобальной кастр... катастрофы этот мир не переживет и вернулась в действительность.

— ... мы запускаем программу-вирус обеспечивающую распространения по миру нашей рекламы, а автоматически подключающиеся магически направленные потоки закрепляют ее в каждом новом носителе, — тут на экране вновь сменилось изображение, показывая, собственно говоря, несколько вариантов той самой рекламы:

'Неудачи с девушками? Проблемы в семейной жизни? Все, что Вам нужно — это увеличить...

П-ростое;

Е-стественно-небезобразное;

Н-езабываемое;

И-нтимное;

С-частье и оно будет вам обеспечено на долгие годы!'

Обалдело перечитав несколько раз данный полет креативной мысли, уже боялась читать следующее объявление, но... Да уж, краткость — сестра таланта. Но дальше... большим шрифтом в готическом стиле:

'Хочешь... поиграть? Фантазируй с нами!

Магазин 'Секс-и-Ко'. Костюмы и аксессуары для ролевых игр всех размеров в ассортименте'

Поняла, что дальнейшего такого издевательства я над собой не вынесу. Опять же таки со скрипучей бабкой лучше сейчас ни на какие темы не общаться. В Шеоле поспрашиваю и на тему витража, и по поводу портретов. Да и к Геше ее в таком виде лучше не подпускать, а то он у меня такую психическую травму получить может от этого знакомства, что ни один ветеринар не поможет. В общем, я тупо смылась от всего этого ужаса, закрылась в комнате и решила все же взять пример с геккона и завалиться спать.

Сколько я пребывала в обьятиях Морфея — не знаю, но проснуться была рада. Приснившийся трансформер в баб Лилином лице весь сон носился за мной со скрипом и огроменным чемоданом в руках, завывая противным сказочным баб-ёжкиным голосом: 'Увеличим, поставим и апробируем! Только для вас и только сегодня! Атракцион невиданной щедрости! Почти задаром!'

Как я не закричала во сне сама не знаю. Проснулась же, как раз тогда, когда робот с планеты Железяка, внутри которого оказалась Заня, настойчиво требовал мультяшным дрожащим голосом немедленно решить демографическую катастрофу планетарного масштаба. Жу-у-уть!

Геша тоже уже проснулся и я решила продолжить выполнение своих обещаний по отношению к нему. Через пару минут с торжественным 'Та-Дам!' перед гекконом была водружена здоровенная коробка, где в ячейках из-под конфет лежали свеже-отловленные разнокалиберные жуки, бабочки и... мухи, да простит меня тетя Маша. Тараканов ловить не решилась, пусть и магической частой сетью, все же мой 'Королевич' смог оставить неизгладимый след в моей душе. А если попроще, то зачем мне портить отношения с тараканьим сообществом? Я все еще планирую использовать свои маленькие хитрости на ниве сбора информации, так что портить отношения с будущими 'служащими' не стоит.

Ящер оказался понятливым и жутко голодным. Доев мое подношение, это недоразумение забралось ко мне на плечо и взглядом голодного волка смотрело на поглощаемую мной котлетку. Она, котлетка, была уже пятой и в меня уже не особо лезла, потому я смогла вполне великодушно, хоть и с опаской, поделиться с Гешей своим 'перекусом' перед ужином. Опаска была вполне обоснованная — нормальные гекконы такое не едят. Но об этом видимо забыли сообщить конкретно этому индивиду чешуйчатой наружности, потому как лопал он, опять неизвестно откуда взявшимися зубами, мясное изделие со знанием дела и большим аппетитом.

Надо попозже его получше изучить, вдруг этот колдун недоделанный с ним что-то не то сделал? Да, и библиотеке домашней порыться надо. Вдруг уже были такие, как он в истории.

Геша не терял времени зря и доедал третью по счету, последнюю, котлетку, совершенно игнорируя гарнир. Чувствую, мне теперь следует брать порцию для себя с учетом аппетита одного маленького, но о-о-очень прожорливого ящера. Задумчиво погладила, слегка касаясь, пальчиком по голове питомца. Тот поднял голову и посмотрел на меня, а потом вернулся к прерванной трапезе.

И знаете, что-то такое было в его взгляде... на минуту мне показался вполне осмысленная разумная искорка, промелькнувшая... Но, ведь такого не может быть, правда?

Посмотрела еще раз внимательно. Да ну, бред! Вполне обычный ящер.

Хотя, если вспоминать историю магии нашего мира... Был один случай долгосрочного превращения. Нам преподаватель рассказывал. Там 'бывшая' одного костлявого индивида не поделила с его 'новой' и прокляла соперницу на оборот в другую сущность. Сущность была мелкая, пупырчатая и буро-зеленного цвета. А условия возврата были вообще практически невыполнимые — мало какой дурак согласится целоваться с жабой.

Правда, лет через триста такой дурак нашелся, да. Но триста лет в бородавчатой шкурке наложили свой отпечаток на сознание когда-то проклятой. Так потом и жили: он — дурак, она — всех душащая жаба.

Взяла на руки полусонного с выпирающим 'беременным' животом геккона, посмотрела в соловые глаза. Ничего. А если так? Зажмурив глаза, чмокнула в холодный нос, поотплёвывалась и... опять посмотрела.

Вы видели когда-нибудь удивленного геккона? Я тоже раньше не видела. Я вообще раньше думала, что с их природной мимикой такое невозможно. Оказалось — не права.

Бедный ящер, упираясь всеми четырьмя конечностями и пытаясь вырваться, отворачивал, в ужасе от поступка хозяйки, мордочку. Я даже немного обиделась. Не такая уж я и страшная, чтобы так демонстрировать свое недовольство. А впрочем, если подумать, вдруг по их, геконьим стандартам, я как раз страшнейшее чудовище.

Так что-то меня вообще не туда понесло. Версию заколдованности проверили? Проверили — не подтвердилась. Так что, спокойно ищем ему самочку и начинаем ждать гениальных деток.

А в библиотеке все же стоит покопаться. Успокоив себя этой мыслью, засунула Гешу в его лежбище и потопала в очередной раз искать Заньку в надежде на то, что гостивший у нас 'робот' отправился восвояси.

Заньки не нашла, зато нашла папу. Смотрели мы друг на друга минут пять в полной тишине. Потом 'страшный и ужасный' тяжко так вздохнул, опустил взгляд и нервно отбил чечетку правым копытом. Виниться будет. Есть у папы такой неисправимый бзик — он, когда чувствует себя виноватым, чечетничает правым копытом, а когда в ярости — левым похоронный марш монотонно выстукивает.

У него провинившиеся подчиненные при виде шевельнувшегося левого копыта сразу на колени падают, в надежде пережить 'грозу' прижавшись поближе к земле, ибо на поблажку даже не рассчитывают.

— По работе не соскучилась? — как бы невзначай поинтересовался он.

— Соскучилась, — подтвердила я, еще бы не соскучиться — тихо, спокойно, никто не контролирует, ненужных вопросов не задает, а тут... одна сплошная нервотрепка, — только ты же меня сам в добровольно-принудительный отпуск отправил.

Ну, не смогла я удержаться и не съязвить.

— Там по тебе тоже скучают, — вздохнул в очередной раз он, — Маамон говорит, Зараз вообще позеленел от тоски. Гантельку твою себе забрал, чтоб не скучно было — рога ею ломать-то больше некому.

— Ничего, у меня ее напарница в сумочке всегда лежит, так что, если кому рога мешают, пусть обращаются — обломаем по самое не хочу, — знаю, ехидна я, е-хи-дна.

Папа еще раз тяжко вздохнул и решил-таки сдаваться.

— Ко мне Белет заходил, — предвкушающе улыбнулась, подавшись вперед, — Тасечка, я без дедушки ничего рассказать не могу, а он к нам пока приехать не может.

— Ничего-ничего, — огорчила я папу, — у меня через два дня выходной будет — смогу и в АД заглянуть, чтоб тосковали поменьше, и дедулю с гантелькой проведать. — и пусть понимает как хочет, то ли я их по отдельности навещать буду, то ли к дедуле гантельку прихвачу, — Ты же составишь мне компанию? — последнее было произнесено немного угрожающе.

— Конечно, — энтузиазм изобразить у него получилось несколько вяленько, — ты маме...

— Промолчу, — пришел мой черед вздыхать, — пока, а там видно будет.

— Пап, а ты Заню не выдел? — решив, что основной вопрос выяснили, перешла к другой теме я.

Все же интересно было выяснить как слово 'гидра' сочетается с рекламой секс-индустрийной продукции?

— Нет, Заня твоя с бабушкой ушла, — на минуту представила, как сестрица тащит на своем горбу вдруг заклинившего 'робота'. Представлялось даже слишком ярко, со спецэффектами и звуковым сопровождением. Поняла, что долго так не выдержу, быстро попрощалась с папой и поскакала обратно в комнату спокойно отсмеяться.

Раз допрашивать мне пока некого, стоит приготовиться к завтрашним лекциям. Честно говоря, я уже жалела, что согласилась на этот контракт. Потому что в ШВиКе у меня появлялись двойственные ощущения. С одной стороны мне было приятно окунуться опять в эту атмосферу бесшабашного, а скорее даже безбашенного, студенческого круговорота, с другой же — готовить домашнее задание (а подготовка к очередной лекции именно такую ассоциацию и вызывает), как и во время учебы, просто убивало. Воспоминания обо всех 'прелестях' учебы еще не успели забыться. И то, что теперь я стою по другую сторону баррикады и сама могу кому-то влепить 'неуд' — мало утешало.

Три часа спустя крылатая фея, вылезшая из самсунговского принтера, положила на стол план завтрашней лекции и листочки с моими шпаргалками. Голова пухла, глаза на этот шЫдевр учительского мастерства уже даже смотреть не могли. В мозгу билась отчетливая мысль, что лучше бы я сразу замуж вышла за демона...

Это я конечно смалодушничала, но можно же и мне когда-нибудь поныть? В общем, мигающий всеми цветами радуги телефон заметила не сразу.

— Ало, — решила-таки ответить для разнообразия и отвлечься самой.

— Латисия Асмодеевна Бесовская— Демонович? — голос говорившего был совершенно незнаком.

— Д-да, — от официальности тона, я слегка растерялась. От усталости мозг тормозил и работать отказывался, как видавший виды принтер со старым картриджем, поскрипывая и выдавая нужную информацию медленно, очень медленно.

— У нас есть для Вас подарок, но мы не можем определить к какому из трех выходов нужно подъехать, — о том, что у нас три выхода, а не два, обычные люди не могут знать — третий просто закрыт иллюзией глухой стены, так что говоривший явно из магической братии, — не могли бы Вы выйти для получения и росписи в ведомости?

В голове проносились сразу несколько мыслей: 'что за подарок?', 'от кого?' и 'в честь чего, собственно говоря?'. Было понятно, что ничего не понятно, но выйти я все-таки решилась.

Выйдя из входа с левой стороны, как раз того самого, прикрытого, никого не обнаружила и решила пройтись до угла, чтобы посмотреть — может они там, возле центрального, остановились? Я оказалась права.

Напротив центрального входа стоял совершенно незнакомый мне Bentley Continental GT насыщенного синего цвета с надписями по бокам с обеих сторон 'Цветочная Фейка'. В машинах я не то чтобы разбиралась, просто конкретно эту модель была у тети Литы, ага, до того, как она благополучно перешла из категории 'просто жена' в категорию 'просто беременная жена'. Маамон наотрез отказался возвращать ей машину до появления первенца.

Все так же, не отрывая телефона от уха, пялилась на сей шедевр современного автомобилестроения и отчетливо понимала, что ступа — она конечно хороша, можно даже сказать, здоровская... Но вот на работу в такой машине тоже не стыдно показаться. Все это пролетало в голове со сверхзвуковой скоростью, а тем временем мой собеседник тоже не молчал:

— Ага, вот я Вас уже вижу, — на заднем плане послышался шорох, — подождите меня секундочку, я сейчас подойду.

Я, все так же приоткрыв рот и благополучно забыв его захлопнуть, осталась стоять на месте.

Вы когда-нибудь попадали в ситуацию 'караул'? Вот и эта была такая же. Сначала открылась дверца со стороны водителя и оттуда появился очередное мачо вампирского происхождения. Все такое смуглое, черноволосое и обалденно по-мужски фигурно-рельефной — в общем, мням, одним словом.

Я все так же продолжала зависать. В голове стало совершенно пусто. Эстетическое наслаждение от лицезрения шибануло по мозгам знатно.

Это Чудо обошло свою железную колесницу и открыло дверцу уже с пассажирского сидения. Чуть наклонившись, достал оттуда букет с половину меня и двинулся в мою сторону.

Он все еще продолжал движение, для меня кажущееся замедленным, как в фильме иногда демонстрируют, подчеркивая важность момента. У меня же в голове пустота взорвалась от мыслей.

От кого он? Что делать? Очередной 'привет' от прабабки Секлеты? Ну, не от деда же? Наверное. Кто из двоих прислал мне клыкастого воздыхателя? А если папа с Белетом узнают? А то, что они узнают — я не сомневалась. Вокруг снует толпа соседей, да и из окон наших все видно и наверняка, кто-то да посматривает. В общем, спасайся, кто может.

Вампир тем временем уже подошел и остановился, держа букет в протянутой мне руке. Трусливая мысль: 'А может это все же ошибка и это не мне?' не хотела покидать мою бедовую голову. Не зная, что еще сделать, недовольно потянулась забрать цветочный веник. Внутри торчала записочка: 'Всегда оставайся такой же красивой. Жду скорой встречи. Любимый'. Я с радостным предвкушением указать на ошибку в адресата доставки (ну не помнила я никого, кто бы назывался моим 'любимым') одному отдельно взятому вампиру, перевернула записку обратной стороной и с тоской увидела свой номер телефона. Не ошибка!

Богатое воображение сразу нарисовало скорбящую мордочку грустного смайлика с опущенными вниз уголками рта, демонстрируя мое истинное настроение от открывшегося факта. Что ж мне так 'везет' в последнее время. Не иначе, как последствия прабабкиного проклятья родителей теперь мне, вот таким вот перекошенным в неприятности, боком выходят.

Все так же стоя с веником под мышкой и расписываясь в ведомости о том, что да, таки получила (чтоб им пусто было — и отправителю, и курьеру и самому букету), хлопнула себя ладошкой по лбу. В глазах вампира от раздавшегося хлопка, наконец, появилось более осмысленное выражение (честное слово, до этого момента он выглядел вполне себе таким киношным киборгом без просвета светлой мысли на челе) и недоуменно посмотрел на мою попытку самоизбиения. Оправдываться не стала и, пожав плечами, решила развить проскользнувшую мысль.

'Любимый' это ж Белет?! Точно! Вряд ли кто-то другой вздумает послать мне в открытую благоухающий веник без благословения от папочки, да еще с такой подписью. С души как будто камень свалился. Ну, не хотелось мне ссор и разборок с только начавшим налаживать отношения будущим супругом. Поэтому несем веник... тьфу ты... букет, при очередной встрече благодарим 'любимого' за подарок и бьем рого-сносящей гантелей между, собственно, рог за несколько нервических для меня минут во время его получения.

А о том, что я действительно наверное слишком давно не получала цветы в подарок, стоит задуматься. Это ж надо было так испугаться простого подаренного букета. А все папочка со своей опекой. Стережет дочерей похлеще дракона, охраняющего свои сокровища. Тоже нашел себе свою 'пре-е-елесть', называется!

Вот так с цветочной метлой под мышкой и в глубокой задумчивости возвращалась к себе в комнату. Там было все так же, как и оставила. Тоненькая стопка листков с планом и шпаргалками (чувствую себя студенткой накануне сессии) лежала на столе. Фея все так же кружила над включенным принтером в ожидании новой работы либо выключения принтера (в их программу структурой заклинания такой режим ожидания заложен). И Геша, лежащий в корзинке, и одним глазом подсматривающий за мной.

Мне кажется или он действительно подрос? Надо будет его потом измерить, взвесить и понаблюдать. А то вдруг будет как в анекдоте про хомячка и медведя? Папа уж точно по головке не погладит за то, что притащила в дом какую-то неведому зверушку.

Уже потянувшись к компьютеру выключить, заметила мигающее окошко, сообщающее, что мне на почту пришли письма.

Адресат, отправивший сообщение был мне не знаком, но я все же решила посмотреть, что там.

Почему Занька назвала свой проект 'гидрой' я поняла час спустя, имея в ящике уже четыреста пятнадцать писем и наблюдая за прибытием все новых. Письмо, оказавшееся в моем ящике оказалось не чем иным, как рекламный 'шедевр' сестры и я, наивная, с чистой совестью отослала его в спам и удалила.

Лучше бы я этого не делала. На месте одной головы сразу же выросло две, в смысле вместо одного письма на ящик мне пришло сразу два. Я удалила, потом еще раз и еще... где-то на трёхсотом в голове смутные подозрения начали формироваться в определенные догадки и вот, когда перевалило за четыреста, догадки переросли в уверенность.

Сестрицу хотелось уже просто придушить по-тихому, предварительно вызнав код деактивации заклинания, этих отпочковывавшихся друг от друга сообщений. И хоть бы одно повторилось, так нет же! проверяла — знаем.

Повторяя под нос всевозможные нелестные высказывания в адрес сестрицы, неслась к ней в комнату на всех парах горя желанием поговорить по душам.

Искомая оказалась на месте.

— Ты... — проглотила очередное ругательство, которое не должна знать воспитанная ведьма, не говоря уже о том, чтобы произнести его вслух, — ты зачем мне свою гидру в комп запустила! — последнее слово уже кричала.

— Таська, ты чего? — странно, но недоумение выглядело вполне естественно, — я же все разработки Лилит отдала, согласно договору.

Я схватилась за голову. Ну, кто? Кто так делает?! у нее же ни одного толкового черта в персонале нет, даже ее бесы не совсем адекватные личности. Они же с офисной работой никогда не справлялись. Отдала, наверное, программку какому-то недалекому, а тот и рад стараться — запустил рассылку по всей базе и даже не подумал убрать оттуда адреса руководящего состава и их семей.

Потом представила как папа или дед откроют такой вот подарочек у себя. А потом как будут их удалять... Смех продлевает жизнь? Я себе ее продлила минут на пять. А ведь в нашей семье компьютеры с выходом в сеть есть не только у родителей. Младшие тоже стараются не отставать от времени.

Даже стало немного жалко того самого чертабеса, которого сделают 'стрелочником', да.

— Ладно, горе-горюшко мое, — вздохнула и протянула руку к начинающей креативщице, — код давай.

А в ответ тишина и жалобный взгляд, похожих на мои, глазок. Стало неуютно.

— Та-а-ась, — протянуло это чудо, — понимаешь... нету его, — еще один тяжкий вздох.

— Как это? — нет, я не туплю, просто никогда еще такого не было, чтобы одновременно с заклинаниями для работы с программами не было кода деактивации.

— Бабушка сказала, что деньги за это платить не будет, а так дополнительная гарантия бесперебойной работы заказа.

— А ты, корыстная наша, вот так у нее на поводу и пошла, — раздраженной съехидничала я.

— Так она же меня сразу просила, чтобы делать программу полностью безопасную от вскрытия, а ты ж сама знаешь, если мой комп хакнуть, то добраться до ключа плевое дело.

на нее скептически. Хакнуть ее комп с теми уровнями защиты — нереально, так что вероятность потери ключа была мизерная, если не нулевая, а вот нежелание работать забесплатно наверняка присутствовало. А зная нашу Лазанию, вполне вероятно еще и просчитано скорое обращение к ней некоторыми лицами на разработку код деактивации. Естественно не за простое 'спасибо'. Даже для родственников, да. Радует одно, семью она, как и все мы, любит, так что за свои кошельки можно быть спокойными.

Поняв, что в данный момент ничего изменить не возможно, плюнула (вовсе не в метафорическом плане), еще раз обиженно посопела на повинно опустившую голову сестру и вернулась к себе.

Завтра трудный день — стоит и отдохнуть.

Глава 9. Синие ноги.

Стук копыт поутру вызвал прямо-таки ностальгические воспоминания о бывшей работе. Идти в Школу совершенно не хотелось, а надо. Подняв себя со своего лежбища практически титаническим усилием воли, побрела умываться. В зеркало на себя пока не освежусь и не начну приводить в порядок лицо — лучше не смотреть, а то все настроение так и уйдет на подводную глубину, не успев подняться. Потому на 'сюрприз', неожиданно появившийся у меня, обратила внимания не сразу. А намного позже, когда одевала чулочек на левую ногу.

самом видном месте, в районе щиколотки, непонятно откуда образовалось темно-синее продолговатое пятно, сильно смахивающее на синяк. Но, что странно, оно совершенно не болело. Перебирая в голове все моменты вчерашнего дня и пытаясь понять, откуда у меня эта гадость, лихорадочно подыскивала подходящие брюки, наполовину забурившись в шкаф. Через пятнадцать минут, понимая, что катастрофически опаздываю, похватала с обеденного стола, что под руку подвернулось под веселым взглядом мамы и тоскливым папы, помчалась в ШВиК.

О том чтобы оставить Гешу дома, даже мысли не возникло. Нет, он конечно после трех укушенных носов, пяти ушей и шести пальцев, нашел общий язык с обитателями нашего дома и их питомцами, но поберечься все же стоит.

Занька отчего-то вылетевшая из дома вместе со мной, любезно предложила подкинуть на своей ступе до работы. Видимо, чувство вины не покинуло ее окончательно. Оказалось все намного проще — осознавая, какой шквал негодования сегодня будет у 'радостных' получателей сообщений 'гидры', барышня наша решила просто смыться пораньше и отсидеться где подальше.

О чем слезно и попросила меня, стоя на пороге так ненавистного ей учебного заведения. В том, что все догадаются, кто был разработчиком всего этого безобразия, не стоило сомневаться. И пересидеть ей нужно было только день, дабы остыли самые горячие головы, а уж завтра наша девушка заработает в два раза больше чем на бабе Лиле, продавая новую разработку — личный блокиратор системы с индивидуальным кодом. Ага, то есть установка системы блокиратора будет устанавливаться совершенно бесплатно, а вот ко-о-од... Должен же как-то быть оплачен ее интеллектуальный труд, правда?

Так мы и вошли за десять минут до звонка — я, Занька и Геша, высунувший мордочку из своего переносного лежбища и взиравший на окружающий мир благостно. Он все же потяжелел или мне опять кажется? Дав себе установку, сегодня точно купить весы и сантиметр для измерений, на бреющем помчалась в сторону своей аудитории.

Влетели мы одновременно с прозвучавшим 'Очи черные'. Успели! Глазами показав Заньке на пустующее место на галерке и всучив ей корзинку с ящером, прошла к столу и с невозмутимым видом поздоровалась в группой. Группа была все те же, вчерашняя, а потому сначала стоило кое-что сделать.

— Прошу прощения, что в прошлый раз нам так и не удалось пообщаться, — сделала немного раскаянное лицо, мол 'не виноватая я', — появились непредвиденные обстоятельства, потому предлагаю сейчас хорошо поработать над новым материалом, пройтись по старому и, если останется время, поболтать на отвлеченные темы.

Лица студентов стали не такими обиженными и под одобрительный гул и утвердительный кивок все той же болтушки — надо хоть узнать, как ее зовут — приготовились внимать.

Внимать сначала пришлось мне, дабы определить насколько хорошо была усвоена предыдущая информация. Все время опроса я нет-нет да и косила иногда глазом на уже практически ставшие родными портретики.

Сегодняшние выражения лиц, как и позы, демонических дам, вызывали понимание у меня и чувство раскаянья у Заньки. Хотя в искренности последнего у меня были большие сомнения.

Аграт сидела мрачнее тучи, чем доводила особо впечатлительных студенток и студентов до предобморочного состояния. Самой же Лилит в портрете не было, но вот звуки побоев, визги мужским басом (да и такое бывает), и иногда мелькающие кулаки и копыта присутствовали в полной мере, заставляя остальную, не предобморочную, часть группы жаться в кучки и отвечать дрожащим голосом.

Сестрица же просто старалась смимикрировать под стену за спиной. С витражом тоже было не все в порядке. Все сомнительные личности, даже запомнившийся по прошлому разу демон, переместились поближе к краю окна и с интересом наблюдали за представлением. Одному Геше было однофигственно происходящее вокруг.

Спустя двадцать минут мне это надоело и я, чтобы ничего не мешало даче нового материала, отыскала в залежах своей сумки большой платок, которым и прикрыла безобразие творящееся у бабы Лили. Портрет Аграт тронуть не решилась. Во-первых еще одного платка не нашлось, а во-вторых что-то подсказывало мне, что даже если я ее занавешу, взгляд буравящий мою сестрицу мигом прожжет столь легкую преграду. Нет, тут бронированная стена толщиной в полметра с трудом выдержит. Уж чего стоит демонический взгляд, я точно знаю.

Да уж воспитание хороших рабочих кадров у бабы Лили, всегда хромало на обе ноги. И проблема была даже не в мягкости характера, нет, эта любого съест и не подавится. Просто мужской контингент у нее в отделе долго не задерживался. И тут было только две причины большой текучки кадров. Либо холостых чертовбесов сразу же брали замуж... тьфу ты, в мужья суккубы легиона, либо уже женатых их же жены (приличные чертовки и бесовки) через неделю такой работы со скандалом забирали из 'этого вертепа', жалуясь на распущенность нравов 'змей подколодных'. На выходе крича об обращении в профсоюз и защите их 'ячейки общества'.

— С классификацией темпераментов вы справились вполне неплохо, — подбодрила я своих подопыт... студентов, — в дальнейшем будем изучать каждый вид и подвид отдельно. А сейчас кто повторит точное название факультатива, который я у вас веду?

Леса рук, конечно, не наблюдалось, но добровольцы все же были. Слово дать решила хорошо знакомой рыженькой. Звали ее Катериной Пеховой, хоть и не потомственная, но все же ведьма. С неплохим потенциалом, между прочим, ведьма.

— 'Суккубы. Их деятельность. Особенности и различия работы с разными темпераментами' — выпалила она все это на одном дыхании таким скорострелом, что незнающий мог бы и не разобрать. Вон, как Занька, например, у которой это название после давнего разговора со мной уже давно выветрилось из головы.

— Как видите, название дает понять, что изучать вам придется не только разновидность темпераментов, но и различия между суккубами... — три единицы, так называемого сильного пола, посреди, присутствовавшего здесь, цветника выправили грудь колесом, пусть и не шибко мускулистую, зато идущую в комплекте с условно 'умной' головой.

— А демонстрация объектов будет? — подняв руку и краснея, спросил, сидящий во втором ряду, блондин.

— Думаю, витраж при наличии оных вам продемонстрирует, — парень сначала слегка огорчился, но потом, решив, видать, что картинки тоже неплохо (в каких целях, даже думать не хочу) всем своим видом принял позу: 'мимо нас и буква знаний не проскочит'.

— Так вот, суккубы фактически делятся на два основных подвида и два второстепенных, — это я, конечно, немного слукавила в угоду старшей родственницы и ее подруги, — первые два распределяются по ведомствам двух высших демониц — Младшей Лилит и Аграт бат Махлат. Различия их легко можно определить по униформе, если можно назвать так то, что на них одето.

Тут замершие до того на витраже фигурки, ожили и на передний план вышли две суккубы. Одна вчерашняя, утащенная своим демоном в пещеру, слегка помятая. Все что можно было сказать о ее одежде — мини. То есть все абсолютно мини и глобально прозрачно. Волосы ее, спадающие волнами, и то больше скрывали, чем одежда. Она же пока все ее рассматривали более тщательно, успела повертеться во все стороны, поподмигивать всем троим 'страдальцам' группы и даже послать воздушный поцелуй своему вчерашнему ухажеру. Видимо, нисколько не обижаясь на него за столь кардинальные меры в период ухаживания.

— Суккуба обычная, — продолжила я, стараясь не ощущать себя на фоне экспоната серой мышью, — специализируется на традиционных соблазнениях и входит в легион Лилит Младшей. Рабочее время практически не ограничено.

— То есть? — переспросил, сглотнув, второй из мужской триады.

— То есть, — усмехнулась я, — работы ими ведутся круглосуточно, достаточно объекту просто заснуть.

— А дальше что? — любопытная Катя тоже не отставала.

— А дальше все по плану. Помеченный ранее, в период разведки, суккубой объект во время сна соблазняется и отдает поток энергии пометившей его демонице.

Блаженные лица местной триады меня рассмешили. Даже как-то жалко было разбивать их надежды.

— А на момент пробуждения, уполовиненный энергетический запас человека не дает организму не то, что встать — сесть и то трудновато будет.

Разочарованные физии позабавили.

— Вторая группа... — хмыкнула я и, растягивая слоги, — не-о-бычна-я-я-я.

Вперед, задвинув 'прозрачное мини', перед зрителями явилась, затянутая в кожу и со стянутыми в высокий хвост темными волосами, отчего маленькие рожки стали хорошо видны, фигуристая суккуба с хищным выражением на лице.

— Мастерицы особого порядка, — вещала я в полной тишине и под одобрительным взглядом, следящим за происходящим из незакрытого портрета, — способные доставить... мм... специфическое наслаждение...

На витраже появилась импровизированная дыба с висящей на ней фигуркой. Опознать саму фигурку было невозможно — надетая на лицо закрытая маска, с зашитым серебряными декоративными скобами ртом, и практически голое тело в набедренной повязке указывали, что фигурка явно мужская. Рядом с дыбой появилась все та же 'хищная' суккуба, вешающая на мужчину мужской пояс верности.

При виде на это зрелище все трое мужские особи в группе судорожно сглотнули, а остальная группа подалась вперед, с маниакальным интересом наблюдая за представлением в действии.

Решив, что полную экзекуцию мужскому меньшинству группы не пережить, подошла и ногтем постучала по стеклу, привлекая к себе внимание. Погрозила пальцем и рисованная демоница, состроив угрюмую рожицу, махнула рукой, закрываясь неизвестно откуда взявшимся театральным бордовым бархатным занавесом.

— Так вот, вторая группа — получает энергию только не традиционным способом, только от тех помеченных, кто получает особое наслаждение от этой самой... мм... нетрадиционности. Время работы строго регламентировано — в ночь на среду и на субботу. В общей сложности, численность этого легиона не превышает ста восьмидесяти тысяч. Всегда.

При последних моих словах сглотнули уже все. Даже Заньку пробрало.

— А-а-а это все группы? — стараясь убрать дрожь из голоса, спросила Катя.

— Нет, — я усмехнулась, — это две основные, — при последних словах Аграт нахмурилась, — как я и говорила, есть еще две более малочисленны, но не менее интересные, — высшая демоница нахмурилась еще больше.

Я перевела дыхание и... не заглянула в шпаргалку. Об этом всем знала очень хорошо. Просто надо было перевести дух и перебороть детский страх.

— Лилим — создания Старшей Лилит и Сатана, рожденные во тьме, — на витраже все замерло, а я поняла, что у них просто нет изображения этих созданий, студенты отведя взгляды от витража, по-видимому, поняли тоже самое, — чаще всего себя ведут, как суккубы, соблазняя во сне мужчин, но... Наверное, немного начнем с истории. Согласно легенде, первая жена Адама, Лилит, проклятая ангелами на бесплодие, ушла в АД.

В аудитории тишина стояла полная, складывалось впечатление, что пролети муха и мы ее услышим.

— Сами знаете, неизвестно никому, каким образом получилось так, что эта женщина смогла разделить свою сущность, но факт остается фактом. Как и приобретение ею демонической составляющей. На данный момент существует две Лилит — Старшая и Младшая. Первая — замужем за Сатаном, вторая была женой моего предка Ашмедая. В каком-то смысле они смогли обмануть проклятье и от Младшей Лилит взял свое начало род моего отца. Но проклятье все же никуда не делось и досталось на долю Старшей, запечатывая ее чрево.

На минуту застарелые страхи взяли верх и, казалось, произнеси я это название вслух — ужас накроет меня с головой. Но только на минуту.

— Лилим же, как ее создания считают свои долгом иногда забирать энергию новорожденных, тем самым наказывая род человеческий и отдавая дань почтения своей создательнице. Сами понимаете — нужное количество энергии для кормления одной демоницы от маленького ребенка не может быть достаточно, если... Если только этот поток не заканчивается смертью донора. И да, сексуальная подоплека в получении энергии им не важна. Это идет скорее, как бонус, в других случаях.

В гулкой тишине звук, упавшей на пол книги, прозвучал взрывом бомбы, заставив всех вздрогнуть.

Все та же 'бесстрашная' Катя, видимо, решившая выступить в роли посредника в переговорах, подняла чуть подрагивающую руку:

— А последняя категория? Такая же... страшная? — последнее слово было сказано практически шепотом.

— Эта? Нее-е-е, — сбрасывая с себя небольшое напряжение, ухмыльнулась я, — последняя у нас элитная.

Не сдержавшись, захихикала. На галерке послышалось фырканье сестры.

-Ее зовут ангелом... проституции, — стараясь сдержать смех, продолжила, — Ноема, одиннадцатая принцесса АДа, повелительница шеддим и небольшой группы суккуб. Просто нежная, милая дама, покровительница жриц древнейшей профессии...

Группа удивленно переглядывается, а я держу паузу. Пусть проникнутся.

— ... и гроза всех ангелов, — последняя фраза вызвала недоумение на физиях слушателей, — ее группа суккуб — специализирующиеся на соблазнении ангелов. Отличительная черта этой демоницы крылья, имеющие такой же вид, как и у летучих мышей, — для лучшего усвоения информации исходя из собственных воспоминаний, вызвала картинку, которая повисла в воздухе.

Тройной вздох восхищения, недовольное ворчание остальной группы и слаженный зубовный скрежет у меня за спиной, со стороны портретов, были ответом на изображение девушки с практически ангельской внешностью. Заподозрить в такой демоническую суть практически нереально, что приводило в бешенство дам с портретов. Кстати, судя по всему, Лилит уже закончила свои разборки.

Так и есть. Стоило скосить взгляд в сторону, чтобы увидеть, как драгоценная бабуля, придерживая одной рукой самодельный занавес, второй крепко держала чье-то копыто.

Ага, значит рассылку 'гидры' делал черт. Хи-хи, сочувствую. От идентификации конечности меня отвлекло движение в классе. Повернув голову, обнаружила подпрыгивающую о нетерпения Катину осмелевшую соседку, что тянула руку вверх в яростном желании что-то сказать.

Девушка оказалась очень миловидная на вид, в толстой русой косой и носом кнопкой. Знаете такая добродушная пышка. Нет, не толстая, а именно пышная. Излишняя худоба ее скорее бы даже портила. Инициатива хоть и наказуема, но иногда и поощряема. Потому, кивнула приглашающе головой в ожидании того, что мне поведают.

— Латисия Асмодеевна, мы же с материалом лекции на сегодня закончили, правда? — я посмотрела на часы, до очередного напева романса, что был тут вместо обычного звонка, осталось минут пятнадцать, которые я хотела было потратить на возможные вопросы по материалу, но... раз уж обещала поболталки на личную тему, то слово придется держать.

— С материалом закончили, домашнее задание на следующее занятие у меня за спиной, — взлетевший вверх мел как раз уже дописывал последний из пяти пунктов, — так что можно и поговорить, как я и обещала. Только предупреждаю сразу — за мной право не отвечать на вопрос, по своему усмотрению.

Группа слаженно закивала. Занька удобно растеклась по занятой парте. Даже геккон высунул сонную мордочку и приготовился к развлечению. К портретам я стояла спиной, видеть, что у них там происходит, не могла, но искренне надеялась, что два 'Д' уже ушли. Прозвище это мы с сестрами придумали давно. Очень удобно знаете ли. И расшифровывай, как хочешь в зависимости от настроения, то ли 'две дуры', то ли 'дуэт демониц'. В общем, все, на что способна фантазия.

— Да-да, это я уже поняла, — закивала Кнопка, — у меня вопрос, можно?

Отвечать не имело смысла, потому просто молча смотрела на нее.

— Вот у вас папа демон, а копыт у вас нет, так ведь? — все дружно уставились на мои ноги.

Занька, зараза, заржала как конь. За спиной что-то грохнуло, судя по глухому стону, тот самый удерживаемый ранее черт — повезло, у него реальный шанс успеть уползти от карающей длани, пока баба Лиля в чувство приходит.

— Видите ли...

— Оля, — подсказала моя собеседница.

— Оля, — повторила я за ней, — я все же ведьма, а не демоница, потому и конечности у меня обычные... для ведьм.

— Но хвост-то у вас присутствует, — обличающе указали мне на несоответствие образу ведьмы.

— Ну, так и папина кровь должна же была в чем-то себя показать, — парировала я.

— А как же тогда появились копыта у демонов? — спросила девушка, — Я же читала, что Ваша уважаемая родственница изначально была человеком.

Я немного покраснела от смущения. Лилит же, судя по шороху, скрылась за моим же платком, исполняющем сейчас функцию занавески.

— Оля, вы теологию уже проходили? — решила я подойти с другой стороны.

— Да.

— По всем религиям?

— Да, — в этот раз уже немного удивленно.

— Вы помните, что говорится о событиях, которые произошли с первой женой Адама?

— Конечно.

— А что говорится о ее внешности? — стараюсь намекнуть я.

— Что это очень красивая женщина с волос... — девушка покраснела и покосилась на закрытый портрет.

— Да, у моей бабушки есть некоторые проблемы с волосяным покровом нижних конечностей. В общем, с этого все и началось.

Началось, конечно, немного с другого, но к старшей родственнице имело самое прямое отношение. И похоже это 'начало' больше всего на очередную сказку.

В этой сказке, как и полагается, был свой царь. Птолемей какой-то там, правивший в Греции почти полвека в конце третьего столетия до нашей эры. И пришла тому царю в голову блажь — решил он, что без Пятикнижия иудейского собрание Александрийской библиотеки будет неполным. И как сделать так, чтобы его могли свободно читать обычные посетители. Обеспокоенный этим вопросом, заслал он своего гонца к Первосвященнику с вопросом: 'как быть?' Тот же, недолго думая, послал ему в ответ... нет, не письмо с адресом, где этот самый ответ искать. А послал он ровно семьдесят два ученных мужа для перевода всего текста. Царь, как и положено любому сказочному царю, для чистоты эксперимента решил мудрецам усложнить задачу и запер их каждого в отдельные комнаты.

Скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Но и перевод для вышестоящей инстанции был закончен. А дальше пошли чудеса, куда ж сказке без них-то? Все переводы оказались идентичны и проверяющие их греки не смогли найти ни одного отличия. Ну, все конечно порадовались сему событию сильно и назвали творение это 'Септуагинта' или 'Перевод семидесяти' (меня всегда волновал вопрос, куда еще двух дели?).

В общем, это все сказка с присказкой была, а дальше пошла суровая действительность. В этой 'Септуагинте' имя Лилит не упоминается, видимо потому, что тогда ее аналога в древнегреческом не было. И чтобы как-то обозначить наличие моей прапра и еще сколько-то там пра-бабки с этом мире, исходя из известных всем внешних признаков, назвали ее 'onokentavros' (получеловек-полуосел). К чему относится 'полуосел' уже догадались?

Бабушка возмущалась тогда жутко, а потом отошла немного и решила копыта осла сделать в АДу брендом сезона. Покопалась в бумагах, подобрала нужное заклинание, немного его усовершенствовала, пытаясь сделать временные изменения внешности более устойчивыми и вуаля! Вместо человеческих ног симпатичные копытца.

В общем, демоницы были в восторге. Сделали себе сию модную коррекцию и цокали по напольным покрытиям и дорогам Шеола целый год. А вот через год вдруг выяснилось, что устойчивость сия оказалась ну слишком сильно устойчивой. Изменения не просто остались, но и внесли свою лепту в генокод будущих поколений, навечно даря своим потомкам копытообразные нижние конечности. Кстати, наши очень часто с кентаврами копытами меряются — пытаются доказать у кого круче. Так молотят друг друга — аж гул вокруг стоит. Хорошо хоть подковы последнее тысячелетие разрешают одевать только в период военных действий.

В общем, следующим шагом был волосяной покров на ходульках с копытцами. Лишние волосы тоже начали удалять, причем самым изуверским способом.

В те времена слово 'депиляция' в народе Верхнего мира не в ходу было. Жили себе женщины со всем натуральном, да, ногами, подмышками и заросшей зоной бикини. И никого это особо не смущало. Правда, позже, в восточных гаремах начали использовать специальную пасту для удаления волос. Но это на востоке, а в Европах... мылись и то раз в месяц, в лучшем случае.

Так что-то я отвлеклась. А-а-а, так вот. Удаление волос при помощи воска с давних времен в АДу, в залах с грехопопаданцами, считалось особой разновидностью пыток и применялась как наказание к сильно нерадивым индивидам. Мужчины каждый раз плакали, как девчонки, когда у них полоса за полосой на груди и животе... снимали тканевые тряпочки с застывшим воском, дело до подмышек и той самой пресловутой зоной бикини доходило только у особо упорных, но и те долго не выдерживали, а уж о том, чтобы ослушаться в следующий раз, и думать забывали.

А потом демоническая бабуля изящным решением своей маленькой проблемки поиздевалась над всей женской половиной человечества и не только. В смысле, не только человеческой и не только женской, как потом оказалось, хи-хи. Первыми подопытными у нее были те же самые демоницы. Поколение копытных и излишне волосатых дамочек и не задумывались о неэстетичности вида, пока Лилит со своей легкой руки не сотворила косметическую революцию в Шеоле. Правда, вначале пришлось пострадать самой, чтобы показать все преимущества и красоту своей задумки. Но что такое адовы муки от удаления волос, перед сладостью мести всем врагиням — бывшим, настоящим и будущим?

А дальше было, как в анекдоте: мыши кололись, плакали, но продолжали есть кактус. Так и демоницы — выли, проливали слезы и продолжали укладывать полосочки ткани на обмазанные горячим воском участки.

К людям тоже сие новшество дошло и, хоть и не сразу, но прижилось. Так что, Лилит может в полной мере наслаждаться местью всему женскому роду. Уж отомстила, так отомстила, да.

Вот примерно все это только в усеченном варианте я и выложила своим студентам. У всех вид был... слегка очумелый. И если мужская триада вздрагивала при одном только слове 'депиляция', то вся оставшаяся группа всем своим видом показывала восхищение сметливостью и мстительностью демоницы.

Из аудитории мы с сестрой вылетели на полном ходу, за что и поплатились, врезавшись со всей дури в не особо мягкое препятствие. Оно, препятствие, нас обеих подхватило и если Заньку просто поставило на место, то меня еще и приобняло за талию, прижимая к себе. Хвост, предатель, до того свободно висевший внизу, обвился со своим знакомцем, а я была удостоена совершенно сногсшибательного поцелуя.

С ног он сшибал основательно — коленки дрожали мелкой дрожью и отказывались держать хозяйку.

— Ведьма... моя... сладкая-а-а, — шепот, едва касающихся губ, вызывал дрожи не менее.

— Мурр, — вырвалось у меня. Мамочки! Ужас! Откуда эти кошачьи наклонности?! Хотя-я-я... так помурлыкать хочется от удовольствия, — мур-р-р, — душа отозвалась снова.

Когда Белет все же прекратил целовать, состояние мое было, мягко скажем, неадекватное. И решив, что не вежливо просто молчать, если тебя так встречают, да еще и цветы ни с того, ни с сего дарят, прошептала, если можно тот хрип именно так обозвать:

— Эти поцелуи сойдут, как благодарность за цветы? — на слегка напрягшиеся руки, обнимающие меня, не обратила внимания, — Было неожиданно, но очень приятно, правда.

Говорить о том, как я испугалась его букета, было стыдно. Объятья тем временем вообще стали каменные и я, решив выяснить, в чем дело, подняла голову.

— Спасибо, что поддержали мою девушку, она у меня такая неуклюжая, — голос из-за спины заставил удивленно замереть, чужие руки попытались выдернуть меня из железобетонного захвата, а Степенский тем временем продолжал вещать, — дорогая, а где благодарность за шикарный букет? И да, как мило было с твоей стороны позаботиться о Геше.

Захотелось молча сначала хлопнуть себя ладошкой по лбу, а потом хорошенько стукнуть одного тупого колдуна.

В этот раз каменные объятья демона уже не просто сжимали меня в тиски, а удерживали от членовредительства в виде ломания конечностей зарвавшемуся колдуну.

А сам гад, не замечая нависшей над ним угрозы в виде разгневанной ведьмы и просто невсебенного демона, в этот момент уже пытался не меня выковырять из демонических ручек, а у Заньки корзинку с ящером вырвать. Последнего уже не вынесла трепетная ведьминская душонка:

Чего-о-о, — уже вовсю брыкаясь, вопила я, — Занька, врежь этому коту помоечному, чтобы не смел тянуть руки, ноги и прочие части тела к чужому добру!

У сестры слова с делом редко расходились, а некоторые инстинкты, вообще, доведены до уровня автоматизма. Особенно, если старшая сестра говорит: 'бей!'. Так что, уже через секунду Дарий Степенский тянул руки исключительно к своему добру. Причем, одна ручка придерживала, кровоточащее и дающее замечательный французский прононс, 'добро' на лице, а вторая усиленно сжимала дорогое своему хозяину имущество в паховой области.

— Гаг ты могла?— гундосил колдун, сложившись пополам, и обвиняюще глядя на меня, — А как же бугет? Я на него тгратился!

Взывание к моей жалости оказалось излишним. Для него. Демон, до того обнимавший меня, понял, что: 'не виноватая я, он сам пришел', легонько, как пушинку отодвинул.

Рога, копыта и хвост — вот оружие массового поражение, с которым не сравнится даже атомная бомба. И главное, совершенно экологически чистое, без вредных последствий в глобальном масштабе. Через пару минут демонстрации помеси дзю до и дзю после, демон подхватил полудохлого колдуна и... и был таков. Ни демона, ни колдуна. Только я, Занька и толпа студентов вокруг. Ну, и голова Авенира, исчезающая в потолке — стучать побежал, гад.

Мир дому твоему... Нет, не то!

Земля тебе пухом — Вот, оно самое! — колдун.

Прям, так и захотелось, как на кладбище, скорбно опустить голову. Не вышло.

Потяжелевший Геша резко метнулся из корзинки и, взобравшись по мне со скоростью звука, уселся на шее и вцепился в волосья так, что сразу становилось понятно — отодрать его от меня можно будет только со скальпом.

Его, скальп, я очень любила, расставаться с ним не намеревалась, так же как и с самим ящером. Потому, прихватив сестру, сменила курс и отправилась вместо генделыка в кабинет директрисы.

Лучше уж сразу явиться с повинной, чем ждать 'приглашения' в директорский кабинет.

Бессменной Маргоши на месте не оказалось, что было впервые на моей практике. Прошерстив взглядом всю приемную на наличие секретарши и директорского посоха и так ничего и не найдя, побрела сдаваться.

Заньку с гешиной корзиной оставила в коридоре. Геккона, к сожалению, отодрать от себя не смогла, потому 'сдавалась' вместе с ним за компанию. Виновато поскреблась в дверь и, решив принять ответную тишину за разрешение войти, заглянула внутрь.

В кабинете было пусто. Совсем. Даже очередного призрака, обычно охраняющего сие помещение в отсутствие хозяйки, не было. Посчитав это знаком свыше, тихонечко прикрыла дверь обратно и сделала тактическое отступление в коридор, к ожидающей меня сестре.

На немой вопрос в ее глазах только пожала плечами. А что? Внятного ответа у меня все равно не было. И вообще! Я приходила? Приходила! Сама, между прочим, а не по вызову. А то, что не было никого — так не виноватая я в этом и точка.

Следующие несколько пар, прошли совершенно без приключений. Видимо, только при встрече с одной единственной из моих групп звезды выдают каждый раз новый расклад событий. К звездам я относилась серьезно, потому к новой нашей 'встрече' решила подготовиться более основательно.

Лилит, так до конца учебного дня и не появилась больше в портрете и платок продолжал висеть сиротливой занавесочкой на раме.

Вторая же демоница тоже куда-то скрылась. Сильно подозреваю — утешать заклятую подругу.

В принципе меня устраивало и то, и другое — все же нервы не железные и иногда хочется просто занудно отстучать свою порцию лекции и свалить домой под мамино уютное крылышко.

Ни демон, ни колдун так до конца дня больше и не появились. И если намерения колдуна были ясны как день, то вот зачем приходил демон — загадка. Ну, не для поцелуев же, в самом деле!

Пробравшись тихо через тайный вход, расползались по комнатам молча не отсвечивая. Занька, потому что ей еще полдня и ночь прятаться от 'любящих' ее сейчас особо сильно родственников. Я, потому что хотелось очень сильно принять ванну и кое-что проверить.

'Синяк' на ноге не беспокоил, только вот сама конечность после случившегося в коридоре, почему-то начала жутко чесаться, а еще бугриться, как будто оттуда, что-то скоро должно прорваться. Нарыв, не нарыв — фиг его знает. Размер и форма тоже изменились, выросши на пару сантиметров и принимая форму продолговатой загогулины, пытающейся по спирали опоясать лодыжку.

Рассматривала вот это 'не понять что' долго. Признаваясь самой себе, что, скорее всего, придется идти к маме с просьбой помочь. Ни в одной книге или моих заметках не было ни одного упоминания о таких вот отметинах — оставалась одна надежда на Семейную Книгу. В общем, когда уже была готова действительно совершить задуманное, на ногу заполз Геша и, пристроившись на той самой загогулине, заставил меня вскрикнуть. Форма тела геккона полностью соответствовала параметрам 'синяка'.

— Так это ты мне эту 'радость' на ногу присобачил?! — шепотом возмутилась я, — А как?

Ответа, понятное дело, я не дождалась. А желание сделать ответную пакость загорелось живой искоркой.

'Ничего-о-о-о, скоро эта искорка превратится в пламя' — мстительно подумалось мне.

* * *

Второй рабочий день прошел без эксцессов и вполне себе так по-рабочему. Правда, и лекций у моей 'любимой' группы в тот день не было. Эйндорской, кстати, тоже не было, а объявившаяся Маргоша, молчала как рыба об лед на все вопросы о местонахождении директрисы. То ли сама не знала, то ли начальница ее болтливый рот чем-то существенным 'связала'. В общем, загадочно, но не настолько, чтобы я в эту загадку пыталась свой любопытный нос всунуть.

Дома тоже было почти все как обычно — Занька прячется, папа с мамой воспитывают, младшие всем выносят мозг.

Выцепив сестрицу из ее очередного укрытия потащила к себе в комнату. Синюшный 'подарок' от ящера так никуда и не делся, а мне завтра, между прочим, в Шеол к деду надо. Дед у нас старой закалки и брюк на женщинах не признает, а длинных юбок у меня в жизни не было. Так что, светить мне перед ним своей загогулиной как пить дать. Чего совершенно не хочется. Вот и решила с сестрой чего-нибудь надумать.

Думали над задачей с сестрой не долго — та себя неожиданно треснула по лбу, сказала: 'я щас' и ускакала в неведомые дали... до двери своей комнаты.

Через час раскопок, а по-другому то глубокое погружение в шкаф сестры назвать не возможно, я стала временной обладательницей пары сапог с высокой голенью, летних, из набивного бархата цвета ночи на небольшом устойчивом каблучке. В общем, самое то, что нужно для встречи со старшим рогатым родственником.

На Гешу я все еще была зла. Надежда на то, что это все же простой геккон с обычным генетическим отклонением, умерла в страшных муках. Домашняя библиотека, весьма обширная стоит сказать, тоже не дала подсказки о происхождении моего питомца. Пришлось в завтрашнюю программу мероприятий включить и пунктик посещения АДовой библиотеки. Уж если и там не обнаружится ничего... то я тогда не знаю-ю-ю.

Животинка, кстати, в этот раз решила вообще уже не притворяться безобидным насекомоядным и потребовала свою порцию мяса. Приличную такую порцию. Появившиеся из ниоткуда зубы уже не удивляли, зато интересовал другой вопрос: 'как скоро я не смогу его оторвать от поверхности, с таким-то аппетитом?' Вопрос отпал сам собой, когда это чудовище попыталось по привычке заползти мне на голову и устроить гнездо в волосах. Я поняла — это 'скоро' уже наступило.

Шея, под двойным весом моей многоумной головы и бессовестного 'не понять что', согнулась, грозясь вообще сломаться.

Ящер добровольно, так чтобы не взять себе что-то на память, не захотел сниматься, пришлось поделиться с ним частью свое шевелюры, 'на память' так сказать, и всунуть его в корзинку. Занька, все это время прятавшаяся у меня в комнате прихватила сапоги на 'привести в порядок' и поскакала к себе тайными тропами, то есть узкими коридорами для прислуги, в свою комнату. А я с чистой совестью после плотного ужина на троих (я, Занька и Геша) собственноручно стибренного с кухни, завалилась спать, в полудремотном состоянии пытаясь составить список вопросов для предстоящего разговора. Но на пункте девятом отключилась. Ничего, зато первые восемь у меня уже в мозгу отпечатались.

А утро началось живенько так.

Проснулась я с осознанием тяжести в голове — или на, я еще не разобралась — и одуряюще чудесного цветочного аромата. Причина тяжести обнаружилась быстро и болезненно — нелегко пузатых ящеров сгонять с собственной шевелюры (и что ему не спится на собственной личной корзине?)

Источник аромата тоже не заставил себя ждать — на прикроватной тумбочке стоял необыкновенно красивый букетик маленьких бордово-черных розочек. Рядом с букетиком... нет, не очередной вампир — кружила небольшая цветочная фейка, подлетевшая ко мне сразу, стоило открыть глаза.

— Служба доставки 'Цветочная фейка', — большие глаза изумрудно-зеленного цвета смотрели испуганно, — распишитесь в ведомости о получении.

Я, с некоторых пор начавшая с опаской относиться ко всякого рода цветочно-веничным подношениям, отрицательно замотала головой. Феечка обреченно понурив голову, молча протянула мне конвертик и ме-е-е-едленно начала удаляться в сторону приоткрытого окна, останавливаясь и оглядываясь на меня грустной мордочкой каждые полметра.

' Инцидент улажен. Жду скорой встречи. Ревную.' — злость на безмозглого колдуна огнем прошлась внутри, пока не прочитала подпись, — ' Твой Белет'.

Облегченное 'уф!' вырвалось само собой. Умиленно посмотрела на букетик, показавшийся вдвойне симпатичнее от того, что никаких проблем для меня в себе не нес. Взглянула на несчастную феечку.

— Эм-м-м... — пытаясь привлечь внимание к себе, — может чаю? — спросила, как только грустное личико повернулось ко мне.

— Лучше меду, — подавленно сообщила девушка, возвращаясь о окна, — гречишного.

Меду, так меду. Через полчаса отбившись от Лулиты, нашей бесовской и совершенно бессовестной поварихи, и с боем отвоевав мед, масло, булочки и чай, торжественно внесла все это добро в комнату.

— ... а он мне: 'еще хоть раз узнаю — крылья, ноги и хвост станут для тебя несбыточной мечтою', — всхлипывала феечка, показывая зад и непроизвольно разбрасывая искорки вокруг, Геше, — а у меня не-е-ету-у-у хвоста-а-а.

Геша участливо смотрел на кроху и... даже не пытался ее съесть. Еще один плюсик в пользу его разумности.

— Вот, — бухнула поднос на столик у диванчика, — гречишный — тебе и чай мне. Булочки с маслом делим пополам.

Та благодарно хлюпнув носов, подлетела к столику и устроилась рядом с пиалкой меда, обняв ее, как самое дорогое, стала молча его, мед, гипнотизировать.

— Белет? — сочувственно спросила я, понимая, что будущий муж успел довести одно жизнерадостное существо до суицидальных размышлений. Демон, чтоб его.

Фея, достав из невидимого кармашка миниатюрную ложечку, мрачно зачерпнула меду и засунула себе в рот:

— У меня бифжнеш, — промычала, — клиенфы, а он... кто ж жнал, што этот колдун полный... шамоубийса? Так меня подштавил! — последнее слово было просто криком души у бедной. Видно, демон ее допёк таки.

Я кивала головой, поддакивая. Самоубийца — колдун, я имею ввиду — однозначно. И демон тоже... мм... редиска, да. А у нее же 'бижнеш', тьфу ты, бизнес. И вообще, все маленьких обидеть норовят.

— Он моему Карлосу клык сломал, — прожевав, взвыла несчастная, — а это был самый востребованный мой курьер! Знаешь, как от него дамочки пищали?!

Карлос — это у нас мачоподобный вампир, что ли? Да, жалко парня, ни за что пострадал. Как остановить поток слезоразлива и высказываний о наболевшем я не знала, да и просто опасалась — получить фейское проклятье с отстроченным действием от пострадавшей демонского самопроизвола не хотелось. Хоть и не смертельно, но жутко неприятно и долговечно к тому же.

После двух пиал с медом (для феи) — пришлось сделать набег на кухню еще раз. А также трех булочек и двух чашек чая и обещания угомонить зарвавшегося демона ('это им не того, не этого!' — возмущалась осоловевшая феечка) и заверения в том, что Занька под моим контролем лично запустит рассылку по друзьям-родственникам с рекомендацией одному конкретному цветочному магазину, расстались мы с ней лучшими подругами.

Феечка на бреющем поднялась вверх, ушла в шатающееся пике и... вылетела наружу, чтобы секунду спустя вернуться, размахивая так и не подписанной мной ведомостью. Моя подпись коряво написанная на мятой бумажке улетела слегка покачиваясь в такт своей новой хозяйки.

Ящер же лениво расплывшись на столике, валялся мордочкой в пустом блюдечке, где еще недавно было масло, и не подавал признаков жизни. Взяв под объемистое пузико своего неправильного геккона, оттащила в корзинку и там сгрузила, сообщив сонной рептилии — если можно вообще определить сонное состояние у животного с вечно открытыми глазами — что иду туда, где ему появляться не стоит.

Быстро приведя себя в порядок и натянув на ноги, презентованные Занькой, сапоги — видимо принесла мне их уже, когда я спала — решила заглянуть к ней самой и поблагодарить за помощь — сапоги выглядели как новенькие, приглушенно сверкая глубокой синевой.

А-а-а! Холодно! Я холодный душ с утра не заказывала!

Встреча оказалась... прохладной — стоило только открыть дверь в комнату сестрицы, как на голову мне прилетело... сначала холодная вода, а потом... ее догнало ведро, в котором собственно до этого эта самая вода и обреталась.

На шум, грохот и визг (а вы попробуйте принять ледяной душ — поймете) сбежался весь дом, в том числе и подорвавшаяся с кровати Занька.

И вот стою я... обтекаю. 'Помощница' моя на меня глаз таращит, от чего еще больше зверею. Все остальные пока молчат.

— Это что?! — рычу на хозяйку комнаты, волосы мои, хоть и мокрые, уже искрятся на кончиках, показывая, что до маленького армагедончика локального масштаба, осталось совсем немного.

— Не я это, — испугано открестилась она, отступая.

Преследуя свою добычу, сделала шаг следом и поняла, что с нижними конечностями что-то неладно.

Мои милые, стройные ножки покрылись короткой шерсткой насыщенного синего цвета с проплешиной в месте недавно беспокоившей загогулины, а на, всегда маленьких аккуратненьких и родных, пальчиках появились жуткие черные когти.

Когда подняла взгляд с моих конечностей окружающие дружно, как будто репетировали, тоже... совершили тактическое отступление назад.

— Как интересно-о-о, — пробормотал папа, — что у нас тут?

Все так же не сходя с места, осмотрел меня еще раз:

— Проклятие на сапогах вижу, ага... а тут... ух ты!... ведро катализатор, а воду сделали закрепителем, так? — вроде как обращаясь к самому себе и не требуя ответа.

— Так, — пропищало детским голоском позади него.

Тихое: 'попандос', прилетевшее со стороны Лалики, шестой по меньшинству сестры, заставило меня озвереть окончательно.

* * *

Обоженные стены уже почти восстановились самостоятельно, сверкая новыми красками. Черти из обслуги споро собирали обуглившиеся щепки и черепки — все, что осталось от мебели и ваз, некогда наполнявших коридор и комнату младшего шестого по счету недоразумения, пыхтевшего виновато рядом как и две ее сообщницы двумя годами младше.

Мама, с мечтательным выражением на лице 'ах, как давно я не меняла интерьер', с маниакальным блеском в глазах мучала по телефону заказом мебельщика — полулешего, дальнего родственника прабабкиного подопечного.

Папа же тихо похлопывал по плечу тяжко вздыхающую меня, пытаясь таким образом утешить. Получалось у него плохо. Выражение тихого блаженства на его лице говорило о совершенно обратном. Мое и так не самое лучшее настроение спасало только то, что он не пытался таким образом поиздеваться надо мной: 'просто в нашем доме так давно не было детских погромов....'. Видимо это заставило их ностальгировать по ушедшим денькам, наполненным сплошным сумасшествием.

Все оказалось до банального просто — это месть. Нет, не мне. Младшенькие, как только узнали, кто стал причиной несанкционированной конфискации такой необходимой в хозяйстве вещи, как компьютер, решили жестоко отомстить. И проклятье на сапогах, и вода — оба 'подарка' предназначались для Заньки. Кто ж знал, что приведенные в порядок сапоги у Заньки в комнате были предназначены для меня?

В общем, вышло то, что вышло. Девицам нашим младшим — трехдневный наряд на кухне. Маме ностальжи от общения с полулешим с мебельным уклоном. Заньке — бесплатное недельное рабство на ниве высоких технологий в пользу семьи. Папе достался еще один день — отсрочка от серьезного разговора со мной.

А мне... а мне синие бархатистые с набивным узором ноги на целые сутки и ходьба босиком — черные когти, как оказалось, не признают никакой обуви, чему доказательство три пары порванных домашних тапочек. Просто 'мечта', а не ноги, да.

Глава 10. Огненное дыхание.

Тело предавалось ленивой неге недолго. С каждым разом от прикосновений мужских пальцев к моей коже внутри все сильнее разгоралось пламя. Легкие касания вдоль позвоночника снизу вверх вызывали дрожь.

Нежные касанья губ, ласкающие кожу у основания шеи и легкие покусывания мочки уха, вырвали сладкий стон. Хвост самопроизвольно обвился о ногу мужчины и притянул ко мне поближе. Тот, и не подумав сопротивляться, забросил мне ее на бедро. Опуская теперь руки мне на живот, поглаживал его. В голове не осталось ни одной здравой мысли. Лежа на боку, я изогнулась, прижимаясь тем, что пониже спины к незнакомцу.

— Милая, я уже скучаю, — горячее дыхание опалило нежное местечко за ушком и все тело покрылось гусиной кожей от возбуждения, — сладкая... моя.

Села рывком тяжело дыша. Ничего себе, какие мне сны стали сниться!

Посмотрела на свои бархатистые ноги. Эх, еще полдня ждать. Но вот уж потом... главное заловить папу заранее и предупредить, ага. А то потом вдруг окажется, что они с дедом сильно заняты.

Все так же сидя на кровати и любуясь своими когтистыми лапками, пыталась отвлечься от того, что волновало больше всего на данный момент, а именно — сон.

Вернее волновал даже не сам сон, — хотя он был очень и очень, — нервировала неясность в причинах его возникновения. Был ли причиной ему просто давешний поцелуй или причиной все же послужило неведомое мне воздействие посредством того самого поцелуя? Как бы это попроще объяснить-то?

В общем, этот демон мне приснился потому, что мне просто понравилось с ним целоваться, как с мужчиной или все же на меня было оказано воздействие, пусть и самое маленькое и невинное, ну-у-у, к примеру, чтобы подтолкнуть к развитию отношений? Как понять настоящее чувство или нет?

Не идти же к папе, в самом деле?

В том, что это был демон, мой демон, я даже не сомневалась — знакомый голос и хвост, нежно ласкающий внешнюю сторону моего бедра, говорили как раз в пользу данной версии.

Стараясь не думать сейчас об этом, чтобы не накрутить себя еще больше, быстренько подскочила и поскребла, — в прямом смысле, когти на паркете разве что царапины не оставляли, — в ванную.

Спустилась к завтраку я вовремя — папа как раз заканчивал трапезничать и собирался смыться и честно 'забыть' о нашей с дедом встрече. Мама сидела рядом, смотрела на папу влюбленными глазами и подкладывала в тарелку ему самое вкусненькое. Тот смотрелся гоголем.

Прямой, гордый, рога — во-о-о, копыта какой-то бравурный марш выстукивают и на маму косит желтоватым и узким зрачком глазом. Мама, заметив меня, под тем самым взглядом покраснела, засмущалась и опустила руку под стол, шебурша там чем-то. Как будто отбросить что-то хочет и не получается, отчего еще больше смущается. Кажется у кого-то сегодня была тоже чудная ночка — только наяву в отличии от меня.

Попыталась представить себе такой же завтрак, только со мной и Белетом в главной роли. Получилось слабо. То ли опыта маловато, чтобы представить себе весь спектр эмоций. То ли слабо представляю себе Белета в роли отца многодетного семейства, который еще любит пошалить со своей женой после стольких лет совместно прожитой жизни.

Я же стараясь сделать вид 'ничего не вижу, ничего не слышу, ничего не говорю', ковырялась в собственной тарелке с кашей и размышляла о том, будет ли сегодняшняя родительская шаловливость иметь последствия? Судя по предыдущим наблюдениям... да. Так что, стоит, наверное, начинать думать о подарке будущему братику или сестричке.

После недолгого размышления решила быстренько закругляться с завтраком и дать старшему поколению еще немного побить в одиночестве, пока не проснулся остальной кагал малолетних вымогателей и не началась ежеутренняя традиционная карусель.

— Па-а-ап, — протянула я, наполовину забив рот кашей, — мы к деду во сколько идем?

Меня проигнорировали.

— Па-а-ап? — в этот раз в голосе моем появились нотки угрозы, заставившие отца невольно скривиться. Да-да, я понимаю, с Повелителем АДа в таком тоне никто не разговаривает, ага. Только иногда, чтобы добиться чего-нибудь от родителя, — особенно, если он этого 'чего-нибудь' сильно не хочет, — приходиться вцепиться в него как репей.

— А может завтра, — все еще пытаясь отбиться от навязчивой меня — не выйдет! — и ножки твои в норму придут.

— Фигня, — отмахнулась от придуманного аргумента, — на фоне копытоносителей Шеола и других его обитателей моя когтистая лапка выделяться не будет, а если мы полдня еще подождем — вообще проблем не возникнет.

Мама захихикала. Папа почему-то перестал выстукивать копытом. Оторвалась от вкусной каши, чтобы понять причину такой реакции.

Он сидел обиженно хмурясь. Мама же успокаивающе его гладила по рукаву. А-а-а, как я могла забыть — копыта?

— Папочка, — поспешила успокоить его, — они у тебя самые-самые, и нам очень нравится, честно-честно.

Видя, что не подействовало, решила перейти к самому главному аргументу:

— Знаешь, сколько раз я жалела, что у меня нет таких копыт как у тебя? — и заметив поднятую бровь и скользнувшую улыбку на лице, решила закрепить результат, — Ни дверь с ноги вышибить, ни стул одной левой растрощить, я... я бы тогда из всех драк выходила победительницей.

Папа расцвел. Мама уже в открытую ржала, даже не пытаясь скрыть рвущийся наружу смех, звонкий такой заливистый. Отзывающийся в моей душе, чувством полного счастья. Все же хорошо быть дома.

К деду решили ехать всей семьей. Лалике и двум ее пособницам на ниве вредительства исполнение наказаний перенесли на сутки, до окончания выходных.

* * *

— Ну что? Начнем? — дед, дождавшись нашего с отцом кивка, начал раздавать карты.

Чисто внешне, не зная его, и не скажешь, что у этого демона возраст уже исчисляется не одной тысячей лет. Почти точная копия моего отца, только немного постарше внешне. Или правильнее будет сказать, отец его копия? Неважно. Жена деда и моя бабушка была обычной демоницей, но смогла в свое время привлечь к себе внимание тогдашнего Повелителя АДа. До женитьбы моего отца, к сожалению, она не дожила, уйдя за грань вскоре после рождения ребенка по неизвестным мне причинам. А дед, как я его не пытала, не хотел со мной об этом говорить. Я тоже решила на время задвинуть свое любопытство и попробовать узнать, в чем проблема другим путем. Не-не, подкуп, шантаж и шпионаж — это не наш метод (просто эти три составляющие любого начинающего предприятия ничего не дали). Так что путь один — библиотека.

Бах!

Резко открывшаяся в комнату дверь дедовой спальни открылась и с грохотом захлопнулась обратно.

Мы дружно замерли, как сурикаты, на своих местах за шкафом, боясь даже движением выдать свое месторасположение. Кажется, пронесло.

Ба-бах!

Все-таки кажется. А жаль. Сидим опять ни живы, ни мертвы. Минута благословенной тишины сменялась другой, даря надежду на то, что нас таки не заметят.

Я говорила вам о том, что дедушка нас очень любит? Нет? Так вот, говорю. Потому что никто другой на его территории не смог бы устроить разгром, не опасаясь расправы.

Первые четыре часа пребывания в загородном замке деда, недалеко от бабы Лилиного особняка, семейству Бесовских-Демоновичей в почти полном составе были очень рады. Все внучки и внук были одарены.

Невестка, в лице мамы, вознесена в словесных восхвалениях за терпение и золотой характер. Папу практически нежно подергивали за рога, как нерадивого сына, что не навещает 'пожилого отца'. Общались, в общем.

А потом... Дед, и слуги прятались, куда только можно, отдавая свой дом на разорение малолетним бандитам. Домашняя живность в виде адских гончих сбегала из дома и забуривалась в гору опилок каменного дерева, что всегда стояла в дальнем углу псарни, как раз для таких вот случаев. Родители, как и мы, старшие дети, прятались по закуткам с надеждой, 'а вдруг нас не откопают'. Иногда 'авдруг' даже сбывался.

Младшие же, пользуясь возможностью и полной вседозволенностью, пытались разнести замок на камушки, отыскать хоть одно животное для 'а поиграться' или же, на крайняк, надыбать кого-нибудь из взрослых для привлечения в свои 'игры'.

Старшие, вот незадача, никак не хотели привлекаться и старались исчезнуть, дематериализоваться или стать невидимыми. Так что, когда наступило время 'Ч' я пристала к отцу с дедом, как банный лист, чтобы они не дематериализовались и для меня.

Спряталась с ними же в дедовой спальне за огромным шкафом — сыграть в три шестерки и, наконец, выпытать у них, кто же такая эта 'первая из верховных' и какое я имею ко всему этому отношение.

Отчаянный вой на мгновение сковал льдом сердце, заставив волосы на затылке встать дыбом — все же адовы гончие умеют нагнать страху. Правда, длился он недолго и быстро сменился на испуганный песий скулеж, который со скоростью звука уносился все дальше от нашего убежища. Понятно теперь, кого искала банда вандалов, хлопая нашими дверьми — видимо, какая-то адская гончая не успела вовремя спрятаться со своей стаей и пробиралась к нам, в надежде затихариться.

Не повезло. Даже если они ее не найдут — то доведут до сердечного приступа своей охотой. Мы еще минутку поприслушивались и взялись за карты.

Дед как раз успел раздать каждому по шесть. Игра очень простая, но долгоиграющая, одним из основных правил которой является требование, чтобы не руках у игроков всегда было не больше шести карт и число игроков ограничивается количеством трех особей.

С этой игрой вообще смешной казус когда-то вышел. Как-то раз Аввадон, а для нас просто дядя Ав, глава отдела раздоров и распределения душ, бессменный начальник фурий и просто хороший демон, захотел развеяться. И развеялся, ага. Вышел погулять в верхнем мире, напился и пошел искать себе компанию для 'продолжения банкета'.

Искать пришлось долго, зато результативно. Пару часов спустя нашел себе собутыльника в лице городского дьякона и завел разговор 'за жисть'. Разговор оказался интересным и даже в чем-то поучительным, одна проблема — состояние 'лыка не вяжет' конкретно мешало обоим собеседникам ворочать языком, внятно излагая мысли. Решили сменить духовное общение на более прагматичные вещи и сыграть в карты. Нашли себе еще одного игрока — такого же не вяжущего ничего, в том числе и лыка, и сели играть.

Дядя Ав за пять минут объяснил им условия игры, осталось определить, на что играть. Души их демону уже были не нужны — те итак уже практически были клиентами АДа. Минут пять поспорили и сошлись на том, что призом будет одежда. Нет, мужской стриптиз в исполнении двух пьянчужек никто не заказывал, просто больше с них было взять нечего. Играли они втроем долго и со вкусом, иногда обогащая словарный запас друг друга такими эпитетами — уши вяли.

Ну и доигрались... до полного разоблачения... двух некопытных. Аввадон, все честь по чести сделал — души им оставил, вещи забрал и даже, — по большой просьбе дьякона, — на листочке условия игры начеркал под красивым, с завитушками, названием '666'.

Наутро оба голых пропойцы, застигнутые в доме священнослужителя приходящей для уборки бабкой в непотребном виде, долго решали, что лучше? Чтобы все думали об их нетрадиционной ориентации или же рассказать об искушении 'дьяволом'? Ориентация им оказалась дорога и выбор пал в пользу последнего. Правила игры были выданы за условия продажи бессмертной души, а название, три шестерки, за знак дьявола.

Что было дальше, думаю рассказывать не стоит?

В принципе все предсказуемо, пьянчужку объявили богобоязненным старцем, выстоявшем пред великим сатанинским соблазном.

Дьякон получил сан, свой приход и богатую жену в придачу.

Ну, а оригинал писульки с правилами игры и ее знаменитым названием, отправили с тайный архив, где он уже, наверное, и сгнил благополучно за старостью лет.

Аввадон потом встретил еще раз старых знакомцев, но в АДу в качестве грехопопаданцев. К сожалению, ни тот, ни другой второй шанс данный им судьбой не использовали и так же бездарно ее прожили до конца.

Так вот, что-то я отвлеклась, игра. Разместились мы очень удачно, ибо шкаф был огромен и за ним легко разместился небольшой кофейный столик, три креслица и минибар. Самое главное, что для устройства в этой нычке с комфортом совершенно не нужна была ширма, которая только привлекла бы к себе интерес любознательных внуков самого Асмодея Двенадцатого.

Устроились, карты приготовили... ждем-с. Я, что они начнут обещанный рассказ. Они... наверное, что начну спрашивать. Ну или забуду. Как вариант.

Дед еще раз тяжело вздохнул, подняв ноги, устроил их на какое-то подозрительно знакомое, но жутко раскоряченное кресло. Только откуда оно мне знакомо память, зараза, выдавать отказывалась.

— Эта история длится не одно тысячелетие, — карты им были отложены в сторону, а в руки перекочевала бутылка шотландского вискаря из бабы Зосиных запасов (я по эмблеме на наклеечке узнала, ага) и большой глубокий бокал, — ты же знаешь, что мама твоего отца умерла?

Отвечать смысла не было — пожала плечами мол, знаю, да.

— А что моя мать, и мать моего отца и мать деда?... — глаза стали, как блюдца. Откуда?

Дед еще раз тяжело вздохнул и, повернув немного голову, посмотрел в большое стрельчатое окно:

— Обычная демоница не сможет выносить и родить ребенка нашей семьи, Повелителей АДа. Нет в них достаточно энергии и огня для того, чтобы плод нормально развивался и на определенном этапе он начинает забирать себе недостающее уже из внутренних резервов самой матери. Жены Повелителей АДа долго не живут.

Предоставленная картинка показалась мне с большим количеством несоответствий:

— А Лилит? — посмотрела на наполовину опустошенный бокал у него в руках, — она-то жива.

— Она, родоначальница, одна из верховных демониц... Ты понимаешь?

Чего уж тут непонятного. Ее кровь смешивать с ее же потомками, — демоны, они конечно демоны и все такое, но о здоровье своего потомства пекутся, — выпускать в мир умственно дефектного отпрыска — результат близкородственной связи, никто не хочет. Иначе баланс может быть нарушен и с мир действительно может прийти настоящее зло.

— Но как же они шли на это? — до меня не доходило, что могло двигать теми демоницами, что давали жизнь потомство роду Ашмедаеву? Неужели все банально сводится к материальным благам? Что они и их семьи могли за это получить? — Или они не знали?

— Знали, — опроверг подозрения дед, — а шли... для многих из них — большая честь породниться с нашим родом, войти под защиту семьи.

— А как же мама? — совсем запуталась я.

— Мы говорили о демоницах, — дедушка хитро усмехнулся, — о ведьмах ничего не был известно. А сами ведьмы как-то совсем не хотели за нас замуж. Твоя мама первая. Уж не знаю в чем тут суть, то ли в том, что она ведьма и ее внутренние силы дают возможность безграничных внутренних резервов, то ли то, что Бесовские потомки одной загулявшей на стороне бесовки, но факт — ты и твои сестры с братом наше семейное достояние. Еще никогда род Демоновичей не был так богат на потомков первой крови.

— Так, ладно, с этим все понятно, можно и потом разобраться более детально, — отмахнулась я, пытаясь все же свернуть разговор на нужную мне тему, — я-то какое имею к этому отношение?

— Самое прямое, — усмехнулся дед, — прямее не бывает.

— Существует предсказание, — вклинился до того молчавший папа, — что дочь рожденная ведьмой станет первой из Верховных. Единственной, кому будут беспрекословно подчиняться все демонические сущности женского пола. Той, что положит новый род демониц, будущих жен Повелителей.

Я от последнего даже воздухом поперхнулась.

— Близкородственные связи?! Я в роли инкубатора?! Не дам своих детей непонятно за что мучить! — в голове от всего услышанного была каша.

— Да, сядь ты успокойся, — приглушенно рыкнул дед, качая рогатой головой, — только после третьего поколения девочки смогут соответствовать ...

Соответствовать?! Внутри поднималась огненная буря. К сожалению, как следует разгореться ей не дали — забрали полностью, так что только слабый огонечек горел внутри. Папа, чтоб ему икалось всю неделю. А дальше начали быстро рассказывать, пока моя сейчас всячески лелеемая мстительными планами демоническая половинка пыталась накопить достаточно огня, чтобы юный пиротехник-самоучка сжег всю эту обитель греха и коварных замыслов до тла.

Суть рассказа сводилась к тому, что согласно предвидению у одного из Повелителей родится дочь. Сила ее и дух будут достаточно прочны, чтобы принять на себя груз ответственности за демониц всех рангов. А кровь буде настолько сильна, чтобы принять свой истинный облик и связать себя узами брака одним из князей АДа.

Некоторых верховных демонов непросто так зовут князьями. Они фактически равны отцу и деду по силе, просто в свое время объединились, — не без силовых аргументов, ну знаете, как бывает? Кто сильнее тот и квач! — и признали нашего предка сюзереном. В общем, кровь демона такого ранга достаточно сильна, чтобы изменить кровь своих потомков практически полностью лишая их принадлежности к Демоновичам. Есть только одно маленькое 'но' мое ведьминское наследие тоже даст о себе знать и рождаться будут одни девочки, но почти равные мне по силе.

Как уж Белет прознал об этом предвидении, никто не знает, но он первым заявился и заставил шантажом подписать Ашмедая Первого тот самый договор. Спросите, зачем ему все это надо, если не считать родства с Повелителями? Все просто. Его, как и других верховных демонов ранга князя, ожидала та же беда, что потомков рода Демоновичей, а вернее повышенная смертность жен. Потому он, грозя раскрыть возможные события, что будет прямым объявлением о начале охоты на руку, сердце и всю тушку включительно несчастной ведьмочки, потребовал заключить злосчастный договор. И приготовился ждать.

— Но почему вы решили, что это я? — как то совсем не грела ни лишняя ответственность вкупе с обязанностями мне грозящими, ни возможность окопытиться, — у меня еще двенадцать сестер!

— В тебе самый сильный из всех тринадцати наш огонек, — улыбнулся ехидно папа, — и особенно он был заметен во время ваших с Тиной баталий.

Да уж, баталии у нас с ней были знатные. И все же...

— У меня нет склонности к смене ипостаси, — продолжала я настаивать на своем, — и даже не предвидится.

Дед с отцом переглянулись и, — что делается-то! — покраснели.

— Та-а-ак, чего еще я не знаю? — честное слово больше всего сейчас хотелось рвать и метать. Вот просто рвать, что ни попадется под руку и метать это, в двух рогатых и самонадеянных.

Дед еще раз переглянулся с папой и решился ответить:

— Смена ипостаси произойдет после того как вы... ну... чики-пики...

Стою, смотрю, жду более вразумительного ответа.

— Ну, понимаешь? — мотаю отрицательно головой.

— Он, она...

Ну, он. Ну, она. И что они-то?

— Тыц, тыц, тыдыц, — уже с каким-то азартом продолжал дед.

— Покатает на качельках, — показывая поступательно-возвращательные движения бедрами.

— Папа! — видимо, моему отцу тоже не понятны дедулины высказывания, — ты думаешь вообще, что и кому ты говоришь? — а нет, ошибочка, ему они просто не нравятся. Вон как его рогатую мину скуксило.

Папуля тяжело вздохнув посмотрел на деда. Во взгляде ясно читалось его мнение о способностях старшего поколения правильно общаться с младшим. Очень невысокое мнение, надо сказать.

— Тася, ипостась сможет себя проявить только после того, как вы с Белетом... — похоже, папе тоже объяснения не очень легко даются, вон уже как похоронный марш копытом выбивает, — после ночи близости между вами.

А-а-а, они об этом? Так, интересненько, а если и после этого ничего не случится, я что же останусь на всю жизнь привязана к этому демону без любви?

— Слушайте, а давайте я просто с ним быстренько пересплю, выясню, что ничего из вашей затеи не вышло и буду себе и дальше тихо-мирно жить, — плохая идея. Очень плохая идея.

Осознала это уже после того как, вдохновенно заканчивала свою речь. Папа по мере высказывания, начал вынимать ремень из брюк, а дед легкими пассами рук расставлял на двери и окнах ловушки, чтоб я не убёгла.

Что ж им все жить спокойно не дает желание меня отходить чем-нибудь по одному месту. Дыхание еще не сбилось, — не потому, что только-только начали с отцом марафон на длинную дистанцию, просто у меня практика уже присутствует — практически вошла в норму, — в общем, бегу, возмущаюсь и грожусь проклясть.

Нет, не смертельно — все же родственники... любимые, можно даже сказать, но качественно и с фаянсово-дружеским уклоном, в смысле сутки и з того места, куда короли пешком ходят, не вылезут. Проклинаю я всегда качественно, даже прабабка Секлета снять не может. Так что если эти двое... рогатых в ближайшее время не остановятся — прокляну, как есть прокляну. Легкая дизентерия всегда хорошо чистит не только организм, но и голову с совестью.

То ли угрозы возымели действие, то ли папа просто устал — вон он, как покраснел, наверное, устал, бедненький.

— В общем, наше мнение по поводу твоего последнего предложения ты поняла, — сообщил дед, когтем постукивая по пустому бокалу.

Отвечать я ничего не стала и, развернувшись кругом, направилась к уже освобожденной от ловушки двери.

Все, я обиделась. Реально обиделась.

У них значит приличия, а мне, если что не заладится, всю жизнь страдай!

Им значит можно по любви, а мне ответственность и обязанности!

И тут я увидела его. Такого всего красивого, уверенного, — я бы даже сказала, слишком, — высокого, радостного, идущего прямо мне навстречу с улыбочкой на весь челюстно-лицевой аппарат.

Все остальное произошло практически автоматически.

Вы же помните про желание рвать и метать? Оно никуда не пропало.

Подсечка хвостом под левую ногу, правым кулаком в челюсть и я уже почти спокойна. Во всяком случае, состояние: 'не подходи — убьет' прошло. Ну, почти.

Глубоко в душе я-то понимала, что уж Белет получивший только что от меня такое 'приветствие' лишь частично виноват, но... ведьма и потенциально демоница со второй ипостасью могли бы ему доставить и куда больше неприятностей. Все же характер у меня добрый, в меру мстительный и совсем не кровожадный. Не чета моей прабабки, в общем.

Брела я долго. Вдруг, оказалось, нестерпимо важно оказаться подальше от давящих стен замка, места до не давнего времени мной жутко любимого. Добралась до самого Ледяного озера.

И такое есть в Шеоле. Отличалось оно от обычных водоемов верхнего мира очень. Ни тебе травинки-кустика-деревца, ни голубизны подводных глубин, ни плескания всевозможной живности. Один каменный голый берег, черная водная гладь и полное отсутствие водоплавающих или вообще какой другой земноводной популяции. Оно находилось практически на границе земель двух разных юрисдикций и противоположный берег уже был в ведении ПАБа. Откуда взялось само озеро, я даже не задумывалась никогда. Есть и есть. С тем количеством знаний, что впихивали в наши головы в обоих мирах, как-то не до того было. А сейчас... а сейчас у меня появился еще одна галочка о том на тему чего стоит порыться в библиотеке.

Жутко захотелось искупаться, смыть с себя все горести, что принес мне этот день. Вот, честное слово, я так не расстраивалась даже, когда Тинка в шестнадцатилетнем возрасте настучала на меня родителям о первой выкуренной сигарете. Да и внутренний огонь, что так и норовит вырваться наружу стоит успокоить и ледяная водичка для этого лучше всего подходит.

Знаете что самое тяжелое в плавании в холодной воде? Зайти в эту самую воду. Повизгивая сначала и кончиками пальцем ног пробуя воду, боясь трусливо дать стрекача, со всего маху залетаю в озеро. Вопль огласивший окрестность, наверное, поднял бы в небо всю окружающую летающе-чирикающую братию, если бы она здесь была.

Пять минут — полет нормальный. В смысле плаваю и, чтобы не окоченеть, делаю это быстро. Очень быстро. Внутренний вулкан почти потушен. Зубы начинают отбивать что-то зажигательно, но пока еще с ленцой, не дойдя до нужной кондиции бодрости. Руки-ноги с каждым разом начинают все быстрее грести, пытаясь разогнать по венам кровь.

А мне вдруг удивительно хорошо. Спокойно. Ни тебе стрессов, ни взрывов — тишина и благодать. Прям, так и представила себя на берегу небольшого озерка недалеко от прабабкиной березовой рощи. Травка шумит, листва шепчет, ветерок пускает по воде легкие волночки. Просто чувствую, как меня на этих волночках укачивает.

Решив провести эксперимент и понять, будет ли и здесь меня вода качать, легла на спину, раскинув конечности звездочкой. Ну вот, лежу, никого не трогаю и тут... жуткий вопль. Не мой. С перепугу теряю концентрацию и начинаю беспорядочно молотить руками и ногами, одновременно стараясь перевернуться на живот. Не вышло. Воды наглоталась прилично, пока не успокоилась и не начала выплывать наверх. Самостоятельно мне это сделать не дали. Чьи-то когтистые лапы схватили меня за шкирки и упорно тащили к берегу. Только вот, если бы горе-спасатели дали бы мне перед этим поднять голову над водой — было бы еще лучше.

Как я окончательно не захлебнулась от такой 'помощи' — сама не знаю, но когда отплевалась от половины воды, что попала мне в рот и в нос, — остальная половина благополучно проследовала в желудок, — увидела возле себя Зараза, невнятно причитающего рядом. Кое-как отбившись от обеспокоенного беса, поползла к кучке вещей, что оставила прежде, чем устроить себе водные процедуры. Маамоновский помощник-бес тем временем уже с кем-то усердно пытался связаться, стараясь не выпускать меня из виду. О чем говорил не знаю. до меня доносились только отдельные куски фраз типа: 'в последний момент успел', 'как чувствовал' и 'совсем с горя того...'.

Сухие вещи пришлось натягивать на мокрое белье, что совершенно не улучшило моего настроения. Холодная вода ручейками стекала по телу, делая одежду такой же мокрой как сама хозяйка. Зубы уже не ленились и бодро выстукивали кастаньетами, пытаясь хоть таким образом обогреть тело. Все очарование озера исчезло без следа, благодаря некоторым. Через минуту открылся черный зев портала и меня вместе с бесом втянуло внутрь.

— Ну-тес, что у нас тут, — старый добрый Бегемот, на этот раз в облике большого кота, осмотрел трясущееся нечто, меня то есть, и, обращаясь к Заразу, возмущенно хлопнул передними лапами, — неужто действительно топилась?! Это ж надо было так девочку довести, изверги, — покачал участливо большой головой, принялся похлопывать меня мягкой лапой по плечу. Такое дружеское отношение чуть не вбило меня в пол, как молоток гвоздик, и я, решив, что жить пока еще хочу, трясясь, как папуасы из Новой Гвинеи в период ритуального танца, отодвинулась подальше.

Вы когда-нибудь были в кладовойскладекаптерке (нужное подчеркнуть)? Здесь было так приятно сухо, а еще пахло лавандой, специями, копченым мясом... Я сразу поняла, плавание — лучший способ нагулять аппетит. У меня он сейчас, к примеру, просто зверский. Так что, под аккомпанемент кошачьего ворчания такое голодное выражение морды лица сделала, что даже наш адовский Скряга, извечный Жмот — главный снабженец Бегемот, сжалился.

Дальше Хранитель Кубка принялся копаться каких-то тюках, попутно бросая в меня банным полотенцем, чистой маечкой с оскалившейся демонической рогатой мордой, узкие кожаные брючки черного цвета и сапожки с голенью гармошкой и сумасшедшей шпилькой:

— Держи, деточка, сушись, переодевайся, а мы пока сварганим на стол что-нибудь, голодная поди?

Отстучав, что таки да, голодная, невнятно бормоча о холоде, стащила в процессе сего монолога с Бегемота жилет из каракуля, сгребла, под демоняче-кошачье ворчание, все выданное добро и поплелась за угол, подальше в темноту, переодеваться. Пока натягивала на себя выданную мне демоном униформу бесовки из Сковородного нижнего зала, — я по алым каплям крови на клыках рисованной рожи определила, — и жилетку, демон и бес на двух перевернутых ящиках целый стол организовали.

С хрустящей корочкой курочка, балычок, домашняя колбаска, буженинка, мясной рулетик, свежая зелень (и откуда только взял?) мытой, переливающейся капельками воды, горкой лежала рядом, а посреди всего этого благолепия стояла бутыль в компании товарок-рюмочек. На салфеточках, возле трех фарфоровых тарелок с вензелями, что выглядели полным сюром на не тесаных досках ящиков, лежали крупно нарезанные куски свежего ржаного хлеба. Рядом с бутылью с неизвестным содержимым разместилась баночка ядреного, судя по запаху, хрена с торчащей там тонкой серебряной ложечкой. В общем, слюни текут от такого натюрморта.

Все так же стуча зубами, умостила свою пятую точку на покрытое чехлом Кресло допроса с утверждающей такой надписью на брезенте 'Пыточное оборудование класса премиум'. Как раз между бесом и демоном, впилась зубами в сочный шмат колбаски и захрустела зеленным лучком.

Наш кормилец, проигнорировав висящий на цепочке, крепленной к поясу, Кубок, приготовился разливать по рюмкам содержимое бутыли. Подозреваю сильно горячительного. Рядом причитал Зараз, все подкладывая и подкладывая мне кусочек за кусочком в тарелку. Я не вредничала — ела все, что положат и с большим аппетитом, правда, все так же трясясь и отстукивая. Бес с каждым звуком делал все более печальную мину и вел свое повествование:

— ... а я как раз от Хозяина доклад привез, захожу в калиточку, подымаюсь по ступенечкам, а там... она — бац! у того сразу челюсть... и спина на полу, у него вся морда в непонятках, а наша девочка, не оборачиваясь, дальше идет, прям на меня. Идет на меня и не видит... и на все лицо потрясение, — ем, молчу, жду, что дальше — интересно же, — ну я первой же попавшейся бесовочке из прислуги пакет с документами всунул, строго наказав, отдать Повелителю и рванул за ней, — кивок в мою сторону, — потому как у нее потрясение — значит, катаклизм на всю нашу голову будет. Прибегаю, а она уже все — готова, — тут мордочка у него совсем жалостливая стала, по щеке одинокая слезинка скатилась, нос зашмыгал, — лежит на воде, — всхлип, — ручки-ножки разбросила и с окружающим миром прощается...

Нашу идиллию прервали неожиданно. Уютную темноту прорезал зеленоватый свет и посреди временной столовой оказался принц Сиире со своим пегасом. Уж как он сюда своего крылатого коня протащил, не знаю, но замерли они мгновенно, опасаясь что-нибудь разбить. Все же гнев Бегемота вводит в трепет даже папу... иногда. Что уж говорить о принце.

Сиире, вообще, был, как бы это сказать, безалаберный демон или демон безалаберности. Не знаю, как лучше сказать. Впрочем, должность обязывает. Служба его заключалась в том, чтобы приходить и уходить, неожиданно оставляя после себя совершенно ненужные вещи в изобилии или, наоборот, утаскивая какую-то вещь, чтобы переместить ее тому, кто даже понятия не имеет для чего она.

В общем, если вы что-то потеряли, а во время поисков нашли совсем не то, что хотели, знайте — это он, Сиире, у вас в гостях побывал. Есть такая профессия — ради хаоса Родины все перемещать. И не надо на меня так смотреть, шучу я, шучу.

А вот, к примеру, если его попросит кто-то из своих, то он поможет обнаружить то, что украдено, спрятано, и ещё много других вещей. Такой вот своего рода гешин конкурент. Но так как делать он это крайне не любит, — природа против, — то берется за такие услуги крайне редко.

А еще он полный пофигист — добро и зло для него несуществующие материи в мировом пространстве. Что у этого демона в голове уже давно никто не пытается разобраться, как и в том, чем мотивируется каждое его действие.

Работать с ним практически никто не может. Беспорядка в делах даже демоны не терпят. Ну, кроме дяди Бела.вот он его к себе в отдел и взял мир в хаос превращать. Да что там мир, принц наш свой маленький кабинетик в настоящий бардак превратил и 'хаос' для него, того самого бардака, самое подходящее название.

Белияал, наш анархист (у него даже имя переводится дословно, как 'бесполезный') и совратитель, готовый пойти на все, лишь бы соблазнить. И не важно, будет ли он просто соблазнять человека на совершение преступления или же невинную монашку к прелюбодеянию. Свирепый и вероломный. Мало кто воспринимает изначально его так, ведясь на смазливую, почти ангельскую внешность. Наш развратный разрушитель, иногда доводящий души до небытия. Дамочки из нашего офиса по нему просто пищат. Только он пока еще никого к себе для серьезных отношений и близко не подпускал.

О, а вот и он! Кажется, вечер перестает быть томным. Если дядя Бел появился рядом — потом вокруг останутся только хаос и разрушения, если конечно Сиире к тому времени половину находящегося на складе у Бегемота, куда-нибудь не утащит.

— Ну, я же говорил тебе, что с ней все в порядке, — наш красавчик пристроился рядом, потеснив меня с бесом, — вот, уже даже и закусывают, — и, подцепив отросшим когтем пучок петрушки, смачно захрустел.

— Подо-о-орванного здор-р-ровья... — вновь прибывший демон, подавившись, закашлялся, — твои-и-им вра-а-агам, дядя Бел.

— Кх... кхто учил тебя так здороваться?! — все еще откашливаясь, возмутился он.

— Ну-у-у так, сво-о-о-од за-а-аконов корпорациии-и-и АДа, ста-а-атья трид-д-д-дцатая, пара-а-а-аграф тре...тре..т-т-т-тий о приве-е-е-етствии вы-ы-ы-ышестоящего де-е-е-емона в-в-в обще-е-е-ественном ме-е-е-есте нижн-н-н-него ми-и-и-ра, — обижено проклацала я. Все буду молчать и... кушать — пусть им будет совестно.

— Так дело не пойдет, — вдруг сказал Бегемот, — она ж завтра с температурой сляжет и тогда мы вместо нее будем получать нагоняй за попытку суицида.

— Мы не она, с нами церемониться не будут, поддакнул Зараз. Белияал насмешливо покачал головой:

— Прям так и суицидничала? — я молчала — с клацающими зубами говорить совсем не понрвилось, Зараз, зараза, активно закивал головой, — Прям так в озере и почти нагишом? И что ж меня не понесло на виды Ледяного озера любоваться? — еще и подхихикивает, гад! — Ты прав, друг, так дело не пойдет. Есть у меня один рецептик...

Мне от этого заявления стало плохо. Во-первых, поди пойми то ли его рецептик будет мне идти как наказание, то ли как лекарство. Во-вторых, все рецептики дяди Бела заканчивались стопроцентным нокаутом с первой же рюмки. Я-то не пробовала, но результаты выдела не раз. Но кто ж меня будет слушать?

Пять минут спустя с тоской наблюдала за созданием шЫдевра по 'рецептику', пытаясь при этом съесть побольше, чтобы хоть не на пустой желудок эту 'отраву' пить.

Чем-то рюмки стоящие на нашем 'столе' ему не понравились и нашему снабженцу пришлось снимать с пояса цепочку с кубком. С папиным Кубком! Из него же только Повелители могут пить и то в особо торжественные и ритуальные случаи! На мое вытянувшееся, все еще клацающее (ну, не могу я согреться никак, не могу!) лицо никто не обращал внимания.

В Кубок полилась прозрачная (качественный продукт — сразу видно) жидкость. По воздуху поплыл резкий спиртовой душок. Меня аж передернуло. Дальше в ту же емкость начали падать подозрительные ингредиенты, полушепотом комментируемые 'добрым' дядей:

— ... ложечку перчика красного острого, две черного, еще... друг, у тебя случайно йеменского перчика нет?

— Случайно есть, — ответил Бегемот и пошевелил пальцами, через минуту из полотняного мешочка, что прилетел ему прямо в руку на 'зов', аккуратно когтями доставал маленькие темно-красные стручочки. Ушло их в руки свежеиспеченному коктейлеману целых две штуки.

Зараз уже не причитал, а как-то сочувствующе на меня смотрел. Сиире, успокаивающе похлопал по колену, от чего я даже зубами стучать перестала. Чтобы наш пофигист кого-то пожалел? Мне плохо.

Кубок сунули прямо поднос, от чего я чуть не чихнула. Внутри, после интенсивного помешивания, кружилась непонятная бурда. Дух такой стоял — дышать невозможно. Решив использовать последний шанс и, притворившись дурочкой, недоуменно посмотрела на Белияала.

— Выпила залпом и потом резко выдохнула.

Кто? я выпила? Вот эту 'бадью'? Ни за что!

Все еще молча и непримиримо посмотрела соблазнительному извергу в глаза. Посмотрела... и схватила кубок обеими руками. Мне до этого тако-о-ой взгляд подарили — из разряда 'сама не выпьешь — залью'. И знаете? Я поверила. Вот сразу.

И пить страшно, и не пить нельзя. Все равно заставят. Скидки на мой пол, статус и свое хорошее отношение никто делать не будет... а мне страшно-о-о-о.

Еще раз посмотрела внутрь. Попыталась представить, что там легкое вино. Как-то... не представлялось. Ну, вот совсем. Как выпить целый кубок залпом даже не думалось. Хоть и была слабая надежда, что Бел ограничил объем жидкости чуть больше рюмочной нормы. Ладно, сколько веревочке не виться...

Подышала немного в сторону, чтобы избавиться от сшибающего с ног запаха. Нос пальцами, как хотелось вначале, зажимать не стала. Еще раз посмотрела на содержимое бокала — зря, между прочим. Один вид маленьких стручков, плавающих в мутной жидкости на глубине кубка, чем-то неуловимо смахивали на двух неудачливых червячков, бррр...

И как это пить? Да еще тогда, когда на тебя смотрят четыре пар глаз — так и подавиться недолго. И не отвернутся ведь, гады. Вон, и дядя Бел отрицательно головой покачал, как будто отвечая на мой мысленный вопрос — не, не отвернутся. Еще раз укоризненно на всех посмотрела, а потом...

Выпила я залпом, да (объем действительно был уменьшён до полутора рюмок). Внутри не то, что костер вспыхнул — настоящая магма образовалась. Я так и чувствовала, хватая ртом, как она внутри меня начинает бурлить, перехватывает горло и пытается вырваться наружу.

Из глаз в три ручья брызнули слезы. В мозгах сначала прояснение, потом взрыв и полное помутнение. Чувствую, что вот оно — всё, лава вырывается наружу. Понимаю, выдохну вперед — свалю с ног запахом всех этих адовых наблюдателей, а их, хоть они и гады, жалко. Разворачиваю резко голову в сторону, совсем забыв, о сидящем рядом, Заразе, и сделать уже ничего не могу, разве что поднять немного голову вверх.

Огонь, вырвавшийся изо рта драконьим дыханием, прошелся по верху макушки беса, выжигая симпатичную лысинку у него между рог, прокладывая себе дорогу сквозь стеллажи со всяким барахлом и выплавляя на стене рисунок из камня и железного инвентаря, уже неизвестного мне предназначения, висевшего там. Хотя, если присмотреться, то очень похоже на мужской и женский пояс верности — сошлись, как пазлы, почти идеально. А ничего себе так инкрустация в стене получилась. Через минуту около-драконьего беспредела посмотрела на следы своего творчества — симпатично, мне нравится. Затуманенный мозг решил посмотреть на реакцию зрителей на создание творения.

Первым увидела ноги беса, рядом со мной на все том же 'пыточном оборудовании премиум-класса'. Сам владелец конечностей валялся в отключке на полу, блаженно прикрыв глаза и всем своим бессознательным видом показывая, что ему и так неплохо. Повернувшись на шорох с другой стороны, увидела пегаса с выпученными глазами, готовыми вывалиться поверх правого крыла, что прикрывало лошадиную морду, левое же почему-то пыталось прикрыть круп.

Принц, князь и демон потихоньку выбирались из-за откуда-то взятых ими двух больших римских скутумов — прямоугольных щитов. Настороженно смотрящая троица неожиданно пришла в движение. Бегемот неожиданно, даже для самого себя, по-моему, дал подзатыльника Белияалу.

— А чего я-то? — потирал ушибленное место местный эталон красоты, — впервые такой эффект вижу. Ни у кого даже из верховных огненных такого не было — стандартный набор от простуды!

Разорялся демон, автоматически давая затрещину своему подчиненному. По жизни пофигистический Сиире обиженно посмотрел... почему-то на меня.

А мне вдруг так веселья захотелось и жажда знаний обуяла, аж жуть.

* * *

А-а-а-а, дайте попить! Во рту бяка, в горле — засуха, как будто целый день огонь глотала. В голове гулкая пустота и только где-то на грани сознания улавливался разговор.

— Откуда у нее драконье пламя? — это, кажется, папа нервничает.

— Асмик, — мама пожалей лучше меня, папа и так себя хорошо чувствует, — тебе нельзя нервничать.

— Милочка, — все тем же громким шепотом выдавал папа, — у нас только Безобразный Ангел имеет отношение к драконьему племени и то косвенно, почти номинально.

— Папа, — легкое ехидство в обращении Астарота, даже мне было слышно (откуда он тут только взялся?), — моя власть над адовым драконом и антрацитовые драконьи крылья не имеют никакого отношения к этому пьяному дебошу.

— Трюша, — у меня, от Тинкой данного прозвища мужу, даже глаза самопроизвольно открылись и хвост нервно дернулся, — папа ничего такого не имел в виду. Правда, папа? — в сестрицыном голосе послышалась угроза. Бедный папа.

На минуту представила отца слегка пополневшего, скрывающего жиденьким начесом проплешину между рогов 'выеденную' семейным бабколективным мозгоедством по поводу и без. Брррр...

Не, надо его беречь.

Так, а о чем речь? Дебош? Какой дебош?

Воспоминания нахлынули неожиданно.

Жажда знаний страшная вещь. Особенно на пьяную голову. Память услужливо выдавала одно воспоминание за другим.

Пегас, стоящий посреди библиотеки с безумным выражением на морде, передние копыта скрыты теперь уже обоими крыльями, задние перекрещены и прикрывающие самое дорогое. И я, с неизвестно откуда взявшейся, указкой показываю и рассказываю своей свите из трех демонов и одного временно облысевшего беса, как правильно делать расчлененку крылатым лошадям для усушки на ингридиенты зельеварения. Конь, а это был именно конь, — я проверяла,— на грани обморока.

Потом опять я, уже гоняющаяся за Баалберитом, нашим дорогим архивариусом, в круговую по помещению, причем сила притяжения для нас, похоже, не существует. Только демону до моей подготовки, после гонок за Гешей, еще тренироваться и тренироваться. Выражение лица у него тоже не ахти. Все косится на мою ножку. Точнее лапку. Лапка была с коготками покрытая бирюзовой жемчужно-перламутровой чешуёй. Коготки бодро цокали по поверхности пола, стены, потолка, шкафа, опять пола. У преследуемого мной демона волосы на голове стояли дыбом. Так мило!

Этот гад, все же быстро учится, несмотря на свой почтенный возраст, начал такие кульбиты в воздухе выдавать — просто жуть жутчайшая. Я от расстройства тоже решила 'козырнуть' — начала плеваться. Почему-то все еще огнем. Языки пламени в библиотеке, тем более в магической библиотеке практически нереальное явление. Тут всегда такие щиты отключающие огненную магию стояли — закачаешься. Один плевок разъяренной полуведьмы мог натворить много бед. Правда, тогда почему-то думалось о другом — насколько метко я могу плюнуть.

Радовало, что водохран сработал и над очагами возгорания начали появляться маленькие дождевые тучки сразу же заливающие все вокруг себя. Еще две тучки побольше повисли надо мной и убегающим Владыкой Соглашений.

Снова я. Только уже сидящая за столом в полузатопленной библиотеке. Опять мокрая, но не мерзнущая. С блаженной улыбкой обнимающая левой рукой большой фолиант в кожаном переплете с полустершейся позолотой надписью: 'Большая всемирная энциклопедия ящерообразных и подобных им'. В правой мертвой хваткой зажала две книженции потоньше.

Рядом такой же 'сухой' Баальберит с несчастным выражением на обожженной местами морде лица дает последние указания по уходу за книгами. А я все киваю, киваю...

Книжки в импровизированной заплечной котомке из чьей-то рубашки. Я с чертовками из зала с котлами, вздыбив вверх хвосты, склонили головы над, в некоторых местах обгоревшей, бумаге и пишем новый перченный рецепт для грехопопаданцев.

Обслуживающий персонал попутно выспрашивал ингредиенты 'той штучки, от которой меня так прет'. В самый ответственный момент, когда я уже от нетерпения притоптывала новой когтистой конечностью, незнакомые руки подхватили сзади и перекинули через плечо, унося от общества и открывая обзор на симпатичный хвостатый филей. Очень симпатичный, мускулистый филей и, да, хвоста-а-аты-ы-ый.

Опять я. Но уже сижу на кровати, правда, не знаю на чьей. Зато книжечки очень знакомые рядом. Меня качает. Сильно качает. Наконец укачало до положения лежа. Качка уже происходит в голове. Подозрительно лишние конечности, появившиеся в районе бедер и груди, мешают спать. А еще у меня теперь два хвоста, три обычные ноги и одна когтистая лапка. Но сил лишнее сбросить уже нет, а ласковые, легче перышка, прикосновения к волосам ломают всякое желание остатков здравого смысла и организм бороться.

Последней осознанной мыслью в голове было: 'Я осьминог. Сама себя глажу, сама себя успокаиваю. Большой когтистый осьминог. Теперь меня точно замуж никто не потащит — я какой-то извращенный осьминог'. Осознание последнего заставило опять распахнуться сонные глазки. Мозг начал проводить ревизию на наличие всего лишнего, отдавая команды конечностям. В воздух, вертикально к лежащему телу, взлетели две руки, нога, лапа, хвост — все на месте, ничего лишнего. Откуда тогда у меня осьминогомания появилась в пьяном состоянии?

Додумать мысль мне не дали, а гневно дернули за ногу. Почему гневно? Вы просто Тинкины глаза не видели. Четвертование, дыба, опробование того самого 'пыточного оборудования премиум-класса', что так мне полюбилось в каптерке Бегемота — вот малый список того, что я могла испытать на собственной шкуре, будь на то ее воля. А мен и так плохо, у меня голова-а-а-а и желудок, между прочим.

— Ты чего? — прохрипела в надежде понять хоть что-то.

— Чего?! — вопль несколько раз, как мячик, отбился от стенок черепной коробки и, решив, что мозг уже отбит до нужной кондиции, затих,— Трюша полночи гонялся за тобой по АДу, то души успокаивая, то от чертовок с боевого тебя отбивая, то несчастного обморочного пегаса из петли вытаскивая! А я?! Я в этот момент совсем одна! Как раз тогда, когда безумно хотелось персиков... и яблочек, а потом еще тюлечки слaбосоленой захотелось очень-очень, — вопли постепенно сменились хныканьем, — Таська, ты сволочь, как ты могла так нажраться... и без меня.

Ну вот, мы и дошли до сути претензий. Причина серьезная, да. Пришлось кое-как подтянуться на незнакомой кровати чуть назад, устроить вялое тельце опираться на мягкое изголовье, — а ничего так, удобненько, — и похлопать с собой рядом по матрацу, приглашая присесть.

Тинка ломаться не стала и приземлилась рядом, выпятив уже заметный животик. И я начала жалостливо:

— Совсем замучили? — получила молчаливый кивок в ответ, — И поговорить не с кем? — опять кивок, — А он еще каждое твое желание исполняет с первого раза, да? — тяжелый вздох приподнял беременный животик.

Жалость моя закончилась.

— Недоведьма! — животик возмущенно заходил ходуном, — Растеклась желейкой растаявшей. Тинка, ты беременная, а не больная! — скрюченные пальцы потянулись к моей шейке, тоже, между прочим, не совсем здоровой, — Мужа до необходимого состояния довела, окружение на нужное место поставила?! И пошла заниматься любимым делом. Тебе что тут сидеть, что в верхнем порхать — без разницы. Ты же у нас ·ведьма по скайпу?, ·интерактивная гадалка?! Вот и развлекайся за милую душу.

— Твою мать... — начала возмущаться сестрица.

— Нашу, Тина, нашу, — меланхолично перебила ее я. Сил больше ни на что не осталось, как-то подозрительно быстро они закончились.

— Та-а-ась, — сменила на жалобную тональность она, — что со мной происходит-то?

Взгляд видимо полностью выразил мою мысль на тему ее умственного развития. В ответ получила лишь пожатие плечами, говорящие: ·мол, ну дура я, ду-у-ура?.

— Ты только с нашей матушкой двенадцать раз наблюдала беременную ведьму, — посмотрела на нее немного сочувственно, — гормоны, Тинка, гор-мо-ны. И мучиться твоему мужу с ними еще долго-о-о.

В небольшой гостиной темных тонов сидело все семейство. Так что голоса любимых родственников мне совсем не приснились. После получасовых сборов и переодеваний в чистую одежду, что принесла с собой сестрица я смогла лицезреть всех, в том числе и Белета, что стоял у большого окна, облокотившись на высокий подоконник.

Процокала своей лапкой неспешно к пустующему рядом с женихом креслом, — от моих родственников лучше пока держаться подальше, — и плюхнулась в него. Сижу. Молчу. Жду, когда выскажутся и выпустят пар. Ждать пришлось долго. Услышала много интересного. О себе. О Бегемоте. Про Сиире и дядю Бела вообще молчу — ничего цензурного я там не услышала.

Все же от нотаций польза есть и совсем не та, о которой вы подумали. Виноватой я себя не чувствовала. Я, вообще, просто хотела в озере поплавать. За действия остальных отвечать не собираюсь. Польза была в другом — последовательность событий и выпавшие куски из памяти были восстановлены практически все.

Троица демонов и обгоревший бес, после того как не смогли угомонить меня после разгрома библиотеки послали несколько магических весточек родственникам. Но помощь пришла раньше и оттуда, откуда не звали — Белет. С почти уже не опухшей челюстью демон еле успел прижаться к стене в коридоре между нижними залами, где бесовки с боевого устроили мне полосу препятствий для прохождения вступительного экзамена на членство в их отряде. Моя давнишняя мечта, между прочим, только папа мне раньше этого не разрешал. Он в принципе и сейчас не в восторге. Вот демон и сообразил, что пока я не приняла его как одно из препятствий и не раскатала тонким слоем по стенам боевой сковородой, надо меня хватать и тикать оттуда, пока не отобрали.

Боевую сковороду — чугунную, с открытым эфесом (вместо ручки) и украшенной узором крестовиной мне, кстати, предъявили. Самое главное оружие у боевых бесовок, на минуточку так. У них еще боевые скалки есть в наличии. Из каменного дерева с инкрустациями на ручках, а посреди гладкое дерево испещрено насечками за каждую поколоченную ими голову. Только мне не дали. Их вообще выдают только после пяти лет службы в подразделении.

Сковороду отобрала и обняла, как самое дорогое. Было у меня две маленькие гантельки, а теперь есть аж целая сковорода — боевая. Представила, как повешу эту красавицу на стене за своим рабочим местом в папиной приемной — будет у меня вместо меча висеть. Потом вспомнила, что рабочее место у меня сейчас не там и поскучнела, мдя.

Присутствующие косились на чугунную красавицу с опаской, но вслух так никто и не высказался. Белет, правда, только рукой к заду дернулся, а у меня сразу в памяти картинка всплыла. Филей, красивый, хвостатый и я по нему сковородой легонько так бамц! От воспоминания покраснела. Белет, наоборот, заулыбался. Зар-р-р-аза.

Так, с хозяином когтистых лап и аппетитного хвостатого филея мы уже определились. Осталось узнать кто владелец спальни и кровати. Хотя, терзают меня смутные сомнения.

Сомнения правильно терзали мою тонкую натуру. Далеко ходить не пришлось — все тот же Белет, чтоб ему икалось. Воспоминания о поглаживаниях и моей осьминогомании заставили задуматься — одна ли я на этом самом ложе отдыхала? Бросила быстрый взгляд на демона и поняла — не одна. Гад! На мой гневный взор в ответ получила уже откровенный намек на хвостатую часть демона и ухмылочку — покраснела. Дважды гад! Месть демона удалась на славу — теперь не успокоюсь, пока не вспомню в подробностях, что было и чего не было. А вспоминать я могу долго.

Дальше к монологу родителей и поддакиваниям сестрицы вообще не прислушивалась. Как ни странно оба присутствовавших демона хранили молчания, ничем не выражая свое отношение к произошедшему. Хотя нет, вру. Проскальзывало иногда в глазах обоих нечто веселое бесовское.

Определить причины возникновения моей драконьей лапки и огне-наплевательского поведения никто не смог. А в том, что они за время моего похмельного отходняка перерыли всю имеющуюся в АДу библиотеку, я даже не сомневалась.

Потому, чтобы не пугать других в верхнем мире, решили наложить обычный гипс, — иллюзию, к сожалению, могут рассмотреть, да и след магический оставляет, — выдав за закрытый перелом. Так что ходить мне теперь с костылями или с тростью (в лучшем случае). По крайней мере, пока тайна драконьей лапы не будет раскрыта. Чувствуете, как звучит? Загадочно-зловеще. Если б это было не обо мне, посмеялась бы даже.

Так и вступила из центрального портала в верхний мир, окруженная семейством и Белетом, в гипсе, — как его Бегемот с дядей Белом накладывали это отдельная история, — на костылях и с забитой книгами сумкой — свое обратно не отдаю. И не надо мне говорить, что книжечки мне дали только на время. Оно, время — понятие растяжимое, да.

Глава 11. Осиная джига.

Бытует мнение, что настоящая ведьма это черноглазая, черноволосая дамочка с большим крючковатым носом и мрачным выражением на лице, и хвостом под юбкой. Сегодня я захотела соответствовать именно такому определению — настроения как раз под стать было. С хвостом дела обстояли просто, в глаза и волосы очень быстро сменили свой цвет — достаточно было просто провести рукой и, подпитывая действия небольшим заклинанием, представить какой именно цвет нужен. Нос оставила свой. Он у меня, конечно, от данных сказочных канонов отличается в лучшую сторону и портить эту красоту даже временной иллюзией не хотелось.

Посмотрелась в зеркало, повертелась в разные стороны — вид, как раз под стать настроению. Тяжело вздохнула и... приняла свою обычную внешность. Боюсь, как бы такая резкая смена имиджа не привела моих студентов в состояние близкое к панике. А паниковать всем есть о чем, кто реферат не сдал. У кого зачет не закрыт. В общем, у всех свой скелет в шкафу окажется.

Настроение было аховое. Уже две недели прошло с момента возвращения моего в верхний мир в гипсе и... ничего. Откуда моя перламутрово-бирюзовая 'прелесть' появилась неизвестно. Каким образом открылось драконий огонь внутри тоже. Как от всего этого избавиться тайна покрытая мраком.

Лично я выяснила только несколько вещей. Лапкой стала именно та нога, что была с синюшной загогулиной. И что от нее, лапки, Геша просто фанатеет. Он теперь все время бродит за мной и ловит каждую минутку, чтобы прилепиться к моей конечности и уже не отлипать. Холодно ему, что ли? А еще облизывает, как конфетку. Бе-е-е.

Эх, ни сходить тебе никуда, ни расслабиться. А у меня, между прочим, уже один месяц из оговоренных со школой двух подходит к концу.

Я что так и пойду на собственную свадьбу в гипсе?!

Младшие дома прозвали: 'Баба Яга Костяная Нога'. Я теперь даже подслушать ничего не могу. Мой равномерный стук гипсовой пяткой и тростью с серебряным рогатым набалдашником в виде головы разъяренного демона, — Белет презентовал взамен костылей, — эхом разносится по всему дому. Так что с информацией нынче у меня напряженка.

Одна радость. Боевые бесовки не бросили свою новоявленную сестру в беде — дали звание почетного члена второго боевого подразделения и выдали для изучения инструкции по применению будущего боевого оружия — скалки и сковороды.

На минуту себе представила, как выхожу из семейного Шеольского храма под руку с мужем, а вдоль каменистой дорожки, оттесняя рогатых гостей, стоят бесовки из моего подразделения. Все, как одна, высокие, поджарые, рожки заточенные торчат, кисточки на хвостах острыми лезвиями топорщатся, а высоко над дорожкой, создав своеобразный арочный коридор, скрещены боевые сковороды с одной стороны с боевыми же скалками с другой — красота-а-а.

Кстати об инструкции, когда прочитала — просто умилилась. Причем умиляться начала сразу, с первой же фразы о том, что: 'скалка — это очень древний инструмент, чаще всего используемый на кухне'. Мне вот сразу стало интересно выяснить для чего она используется не 'чаще'? Вообще, слово 'чаще' в этой инструкции использовалось через предложение: '... приспособление для раскатывания чего-либо, чаще всего теста ...', '... используется в самозащите чаще, чем боевая сковорода... '. Опять же сразу возникают вопросы — что еще раскатывают скалкой кроме теста и в чем еще ее повышенная функциональность?

Дальше дело пошло веселее. Мне было предложено к изучению характеристика скалки, как подручного средства самозащиты. Прислан чертеж с формулой расчета соотношения моего веса, роста и параметров размаха рук к размерам скалки. Так же сообщено особо обратить внимание, что не цельно-деревянная, составная, скалка может применяться в эффективной самозащите очень ограничено. И как апофеоз всему была предложена таблица, где посредством балов, оценивалась эффективность ее использования в зависимости от способа применения.

На красочных движущихся картинках фигурки бесовок явственно показывали эти самые всевозможные применения — прямой хват одной рукой, обратный хват, удержание двумя руками, способ удержания мокрой рукой. Хорошо еще, что картинки начинали двигаться только тогда, когда внимание читающего переходило от пункта к пункту — не возникало ощущения хаоса на странице.

Внизу же мелким шрифтом шли показатели силы удара до срыва одной руки или сразу до срыва обеих, возможности болевого контроля. Под конец порадовали фактом, что данный вид боевого оружия практически не имеет срока годности и не подвержен коррозии, в отличии боевой сковороды.

В отдельном письме сообщили, что минимальное время на овладение техникой работы с 'оружием' полгода и имя мастера-беса курирующего меня, готового обучить бою со сковородой и скалкой.

Но все это еще цветочки. Ягодками стала последняя фраза, выделенная большим шрифтом, сообщающая, что: 'Максимальный самооборонный эффект достигается при избежании схватки'.

То есть показала скалку и от тебя сразу же все разбегаются. Долго хихикала. Потом мечтательно задумалась. В принципе, стоит бесовке из боевого подразделения появиться где-либо при полной амуниции и вокруг сразу становится тихо и... пусто.

Мужья их, между прочим, ведут себя как шелковые, а когда жены возвращаются из очередного дежурства, прячутся и не показываются на глаза, пока боевой кухонный инвентарь не будет зачехлен и спрятан в сейф.

В голове сразу всплыла картинка моего возвращения домой со сковородой в одной руки и скалкой, на перевес, в другой, а дома тишина. И только после закрытия сейфа робко показывающаяся физиономия Белета из-за угла...

Это, конечно сказки, но помечтать-то можно? Да?

Да, что-то меня немного не в ту сторону завернуло.

Первое время в ШВиКе всех интересовало мое гипсовое приобретение и причины его возникновения, но как-то недолго и невнятно. Степенского я тоже больше не встречала. Поговаривали, что он на длительном больничном, как раз до окончания срока моего контракта, уехал лечить старые боевые ранения в глухое село к троюродной бабке-ведьме.

Цедекла Флавиевна ни разу даже не упомянула о произошедшем инциденте, хотя я на сто процентов уверена, что Авенир ей доложился в деталях. Где отсутствовала тогда директриса и Маргоша тоже никто не шептался. А я... я ведьма скромная, в чужие дела не лезущая — своих скелетов в шкафу хватает. Молчат — и ладушки. Главное, чтобы в свои дела не тянули и в мои тоже не лезли.

Студенты также не особо мучали 'больную' преподавательницу. Непоседливая Катя Пехова, наша рыжуха, вообще, похоже, решила взять надо мною шефство. Вам весело? мне бы тоже было бы смешно, если бы не было так грустно. Первое за что взялась девчушка — мой гардероб.

Стиль одежды у студенток ШВиКа вообще отдельная тема. Юбки — покороче, блузки-майки-кофточки пособлазнительнее, каблуки повыше и...все — хана всем мужикам вместе взятым! Стройные ножки, соблазнительные изгибы, ошеломляюще виды на бюсты...

Мужская часть преподавательского состава страдает. Даже наверное больше, чем того же пола студенты. Первым, в отличии от вторых, заигрывать со студентками можно только в одном случае — женитьба или мгновенный вылет с рабочего места. А что делать, если ты уже женат на вот такой вот ведьме, только постарше, а значит поопытнее и развод с ней равен смертному приговору через пожизненное проклятие?

Физрук и преподаватель по 'Истории магических народностей' пали первыми. Тягу к 'невинным' девам перебивают многочисленными и обильными вливаниями горячительных напитков. Вот сначала насмотрятся на все эти коленки-лодыжки-ложбинки, а вечером в подсобке при кабинете у историка запираются и... начинают снимать стресс.

И самое главное компенсацию за моральную травму и давление на психику берут с самих виновниц. Виновницы не ропщут и соблюдают уже установленные правила. Один раз даже я стала невольной свидетельницы сдачи зачета по истории.

Утро. Стоит группа у закрытых дверей в, нет, не исторический кабинет — подсобку.

Внутрь заходят по трое.

Очередная троица девиц неплотно прикрыла за собой дверь.

И я проходящая мимо.

Просто мимо пройти не смогла — ведьминское любопытство, оно еще похлеще женского будет. А уж мое так тем более, сами знаете.

— Здравствуйте, господин Жураховский, — первая девица.

— А мы вот зачет пришли сдавать, — вторая.

Третья вообще ничего не говорила, просто поставила на стул для посетителей три позвякивающих пакета.

Историк посмотрел на вырез третьей, прошелся взглядом по коленкам второй, заступорился на широком поясе (юбкой это сложно было назвать) первой. Сглотнул и... обреченно взяв пакеты, подошел к старому дряхлому шкафу. Что он там делал видно не было, но по многоголосому нестройному звону никак не троих бутылок было ясно — урожай стеклотары в этот раз был собран хороший и вытягивать деньги из семейного бюджета на антидепрессант ни ему, ни физруку не понадобится до следующей сессии.

Правда, бесшумно исчезающая голова незнакомого мне приведения, заставила задуматься о скорой смене как минимум одного игрока в команде преподавателей ШВиКа. Эйндорская может закрывать глаза на многое, в том числе и на такие вот оригинальные 'лекарства' от стресса, но не на качество обучения и реальную успеваемость студентов. А взятки даже в бутылочном эквиваленте никак не способствуют улучшению результатов обучения.

Так вот о гардеробе. Всю жизнь главным принципом в выборе одежды считала удобство оной. Нет, ясное дело, что непонятного цвета робу или нечто безразмерно— балахонистое я тоже не носила, но...

Но, измываться над собой, напяливая на ноги десятисантиметровую шпильку в повседневном стиле, тоже не торопилась. Попробуйте выстойте на вот такой вот ерундовине — даже с удобной колодкой — весь день у котла, в котором варишь зелье, или отрабатываешь боевку на закрытом полигоне, или просто лазишь по лестницам библиотеки, собирая гору книг, необходимых для изучения определенной темы. Не-е-е, на такие подвиги, я, в отличии от своих студенток, была не способна. Что я и пыталась объяснить нашей Рыжухе. Вторая нога в гипсе, с уже по-настоящему сломанной ногой, меня не прельщала.

Сначала я просто отговаривалась во время встреч с их группой на парах, потом старалась избегать ее в любое свободное, внеучебное, время. Дольше уже просто откровенно пряталась. Я, конечно, могла плюнуть на всю мою щепетильность, и прямым текстом высказать, что я думаю по этому поводу, но девушка так искренне хотела помочь, что у меня просто язык не поворачивался обидеть ее в самых лучших намереньях. И, честно говоря, я ее неугомонную энергию даже немного побаивалась.

Спасал, как ни странно гипс... и Геша. Первый был хорошей отмазкой от юбок-поясов, что так травмировали преподавателей-мужчин и могли довести моего папу, деда и жениха до сердечного приступа. Второй же, как только чувствовал мою усталость и раздражение (убейте, не пойму как?), начинал зверски шипеть на Катю и вращать глазами, что выглядело действительно устрашающе. А ну как у него они, глаза, вывалятся ненароком? Не самое приятное зрелище будет. Потому девушка неохотно, но отступала.

В общем, прошедшие две недели были для меня не самыми легкими в моральном и физическом плане. Почему? А вы загипсуйте одну ногу, а потом побегайте с этой каменной ногой и тростью по многоэтажному зданию так, чтобы никто не заподозрил вас в мухляже, что у вас там нет ни закрытого, ни открытого перелома.

С таким вот мрачным настроением и соответствующими мыслями пришлось отрабатывать единственную пару, что сегодня была у меня.

Своим ведьмовским совершенно нелогичным, но очень правильным, мышлением пришла к выводу — переживать плохое с кем-то намного лучше, чем одной (опять же можно друг другу пожаловаться на тяжелую долю) — договорилась с председателем Клуба породистых гекконов о сегодняшнем знакомстве Геши с его будущей временной женой. Вот как только он с ней хорошо так 'подружится' до появления и высидки нескольких яиц, половина из которых будет наша, так и станет временной. А там уж новоявленный папаша будет опекать маленьких беспомощных хвостатиков.

На минутку представила себе картину, как в уютной корзинке копошатся малыши, а Геша им исправно таскает покушать. Как они подрастают... мысли сразу же переключились на то, что не мешало бы прикупить корзинку побольше и смагичить из нее что-то более путнее, чем однокомнатная берлога холостяка. Может даже красивый многогнездовой плетеный домик с травяными подушечками для сна и отдельно столовую для мисочек . Фантазия перескочила на то, что дети-то растут, а родители стареют. Представились похороны умершего в тихой старости Геши, в присутствии его уже взрослого потомства и.... И так как-то грустно стало. Да-а-а.

А еще поняла, что пусть и из вредности и моих меркантильных целей, но мысль о продолжении Гешиного рода — хорошая. О его способностях я, кстати, тоже ничего толком не узнала. А ведь прочитала от корки до корки все три талмуда честно стибренных из библиотеки у Баальберита. Они, конечно, не все были о ящерах всех видов и расцветок, но...

* * *

Ванна, спальня, туалет, коридор, папин кабинет и дальше по тому же кругу с периодическими отклонениями в сторону кухни. Уже два с половиной часа я и Вивиана Быстицкая бегали по такому маршруту за нашими питомцами.

А все так хорошо начиналось. Председатель клуба заявила, что лично прибудет со своей 'девочкой' для знакомства с будущим папашей. Я с утра еще навела порядок в комнате. Благо пар в ШВиКе у меня сегодня не было и можно было весь день посвятить уже ставшему родным ящеру. Сам ящер точно ничего не подозревал и ластился к облюбованной им чешуйчатой и когтистой ноге с особым усердием. Иногда казалось, что моя лапка ему дороже, чем я сама, но особо из-за этого не расстраивалась.

Гекконы, конечно, не собаки и рассчитывать на то, что их так же легко можно настроить на случку никто и не собирался. Все же другой вид и другие традиции в ведении брачных игр. Но я полагалась на свои способности ведьмы и познания в инстинктах и посылах природы данного вида ящериц — после всей перелопаченой литературы в поисках ответов на свои вопросы, в этом я была спецом (по моему скромному разумению).

Мадам Быстицкая тоже была не лыком шита и хоть и слабенькой, но ведьмой, которая уже не одно десятилетие занимала выведением турецких полупалых, иногда даже модифицировано улучшенных магией. Кстати, она была первая к кому я обратилась с вопросами по поводу Геши, вернее у меня был только один вопрос — ее питомник приложил руку к способностям этого кладоискателя или нет? Оказалось, нет. Зато я закономерно тоже получила вопрос-предложение о спаривании с ее самой лучшей модифицированной 'девочкой'.

'Девочка' тоже оказалась не промах и, увидев моего красавчика, решила взять дело в свои изящные лапки. Бедный Геша. Он даже и не понял сначала в чем собственно дело. С интересом присматривался к крадущейся к нему 'охотнице', даже вроде как принюхиваться стал. Ага, пока нежное создание всякими эффектными (по-гекконьи) телодвижениями не начала конкретно соблазнять, добравшись до его тушки. Тут даже такой... мм... недогадливый индивид, как мой ящер, понял для чего принесли этот милый экзотический цветок.

Как он драпал, как драпал. Маршрут забега поначалу ограничивался моей комнатой, но, когда несчастный понял, что 'нежное создание' от него так просто не отстанет, устроил такой бег с препятствиями по пересеченной местности всего дома, что я только диву давалась. Когда, вечно спящий, ленивый Геша мог так хорошо изучить данную отнюдь немаленькую территорию

Вот так и бегали. Геша от 'цветочка'. 'Цветочек' за Гешей. Мадам Вивиана за своей питомицей, а я за мадам Быстицкой пытаясь сохранить в целости то немалое, что попадалось на пути дородной дамы и сносилось без оглядки.

За мной же бегала вся остальная живность нашего дома, бесы и бесовки из обслуги, на ходу пряча остатки того, что не пережило встречи с мадам 'гекконо-мамой' и то, что пережило, но уже с целью уберечь от очередной возможной сногсшибательной встречи с этим без тормозов летящим паровозом.

Победил Геша. На четвертом часу спринта чешуйчатая прелестница сдалась и упала с потолка большой гостиной прямо в руки своей благодетельнице. Та решила не ждать у моря погоды — высказала все, что она думает обо мне, моем неадекватном ящере. На начале высказывания мыслей на тему моей семьи и дома запнулась, вспомнив, чем для нее может закончится несдержанность в речах, и скрылась за входной дверью.

Ящер тоже не особо хорошо выглядел, но, тем не менее, обижено состроил мордочку, возмущенно фыркнул и... повторил тот же акробатический номер, что и его новая чешуйчатая знакомая — упал мне в руки. Я даже пискнула от неожиданности и страха — а вдруг не словлю. Словила. А еще осознала — на меня, конечно, немного обижаются, но не так сильно как могли. Иначе бы не доверили свое бренное тельце в таких опасных трюках, зная мою 'меткость'.

Так что через двадцать минут обессиленный хитрюга с набитым, 'беременным' животиком валялся в своей 'холостяцкой одноместной берлоге' и кайфовал.

Я же навеки прощалась с: ваза напольная фарфоровая — четыре штук, статуэтка миниатюрная 'пастушки и пастух' — десять штук, бюст папы на пьедестале из каррарского мрамора в натуральную величину — одна штука (хорошо, что папа им не особо не дорожит — левый рог немного кривовато вышел)... В общем потери были, да, но не смертельны — репрессий не последовало.

Удивительно, но ни родители, ни наша малолетняя банда не придала данному происшествию никакого значения и семейный ужин прошел во вполне себе нормальной обстановке.

А ночью мне снился сон. Яркий, захватывающий, обжигающий. Языки скрытого пламени вспыхивали то тут, то там подчиняясь чужим прикосновениям, и так же медленно затухали — стоило мужским рукам переместиться к другому местечку, что тоже срочно требовало к себе внимания.

Это было сродни пытке. Внутренний огонь, так тщательно разжигаемый во мне, заставлял практически не дышать, вырывая лишь частые всхлипы, переходящие в стон. Прикосновения, поцелуи, покусывания подводили до самой грани и... заставляли отступать, не давая пламени ярким, все сокрушающим, потоком вырваться наружу и принести чувства легкости и полета. В момент, когда мысль о невозможности больше сдерживаться уже пульсировала в голове в такт сумасшедшему биению сердца, я взорвалась миллионами маленьких огненных искорок, умелой рукой проведенная через ту самую черту.

Открывать глаза было тяжело. Но... необходимо. Произошедшее во сне не оставляло сомнений на счет личности так бесцеремонно врывавшейся в мои сновидения и так нагло соблазнявшей меня. Потянулась к телефону — светящийся экран показывал ровно полночь. Что ж время самое то для звонка ведьмы демону. Подождав пока выровняется дыхание, уверенно нажала на контакт с, вбитым в телефонный справочник лично демонскими ручками, номером.

— Зачем? — да немногословна — я все еще в смятении.

— Я больше не могу ждать, — он и не подумал опровергать что либо, — процесс запущен и... не буду больше ждать.

О чем речь я так и не могла понять. И дело вовсе не в затуманенном наслаждением сознании — просто слишком мало информации. А потому повторюсь еще раз:

— Зачем?

Видимо, что-то такое было в моем голосе, что не давало демону отмахнуться от меня и моего вопроса:

— Нам надо поговорить, но не в верхнем мире...

— В четыре я буду тебя ждать на трамвайной остановке недалеко от ШВиКа, — сосредоточиться на чем-либо с каждой минутой становилось все тяжелее — суматошный день и неожиданный всплеск эмоций давал о себе знать.

— Буду ждать... сладкая, — от тона, каким было произнесено последнее слово, по телу прошлась легкая дрожь, рождая тягучее чувство внизу живота.

Что это? Влияние особенностей демона или я действительно полярно изменила свое отношение к нему? Мы общались с ним всего ничего. До этого еще реже. Так что же изменилось? Или то чувство страха, ранее испытываемое мной по отношению к нему имело совсем другие корни? Неужели при взгляде на него мой страх вспыхивал не из-за присутствия одного из сильнейших демонов или особенности его способностей, а потому что я испугалась своей реакции на него и даже побоялась признаваться самой себе в этом? Я никогда не бежала от проблем, стараясь встречать их лицом к лицу, но теперь... Теперь я сомневалась в собственной храбрости. И это... угнетало.

* * *

— ... здесь, — указка взлетела к проступившей на доске таблице, — нарисованы основные качества всех типов темпераментов, прошу особо обратить внимание на полярность исходных, расположенных внизу и вверху таблицы и делящих на два подтипа: 'устойчивый' и 'неустойчивый'. Тему этих двух подтипов вам следует изучить самостоятельно к следующему занятию. Будет проверочная опросная.

У меня как раз подходила к концу последняя перед обедом пара, когда из белого золота литой, широкий браслет, полностью инкрустированный с внешней стороны мелкими гранеными 'зернами' граната начал пульсировать и нагреваться, требуя срочной активации. Милый семейный артефакт. У нас их таких шестнадцать. Правда, три из них мужские — деда, папы и брата.

Анфракс, карбункул — можете называть его как хотите, но именно этот камень темно-красного цвета с фиалковым оттенком более всего предрасположен к работе с магическими потоками. Какие только слухи не ходили об этих камнях среди простых людей. В древние века в Европе ему приписывали необычайные целебные способности, утверждавшие, что достаточно выпить воду с толченым гранатом и тут же пройдут желудочные колики. Наравне с подобными высказываниями этому же камню приписывали не совсем счастливую долю, приписывая способность рождать в людях сильные страстные желания благодаря насыщенному красному цвету, которые впоследствии могли обернуться против своего же хозяина.

На востоке же наоборот, воспринимали его как царский камень, дающий упорство, силу, здоровье и возможность приобретать власть над людьми на уровне сферических пластов.

На самом же деле все намного проще. Темно-красные альмандины (гранат-карбункул-анфракс кому, как нравится) был одним из самых лучших камней для создания магических артефактов и чем насыщеннее красный цвет камня — тем лучше. Находясь же во власти простых людей, он, получая непроизвольные неосознанные мысленные посылы своих хозяев, усиливал их воздействие на окружающее пространство и претворял понятия о материальности слов в реальность. В общем, магия хаоса во всех ее проявлениях.

У нас даже есть отдельное отделение в Шабашном Комитете, которое отвечает за хаосистов. Это не колдуны в чистом виде. Они не делятся на белых и черных, нельзя назвать и серыми. Для своего волшебства никто из них не использует, какие либо иные средства или ритуалы — магия хаоса не признает никакие правила и традиционные техники. Единственное, что могут позволить себе некоторые из них — самые обеспеченные — чистый карбункул для усиления воздействия Эмоции Слова на окружающий мир.

В принципе, это самые обычные люди, которые отвергают догматизм и признают только главенство личного магического опыта. Своего рода магия реализации намерений, стоящая всего на трех основаниях, дающих направление к действию: максимально-образное, замешанное на высоком эмоциональном уровне, желание достижения цели (проще говоря, достаточно от всей души сказать: 'я хочу'); отказ от желаемого и... получить результат.

Да-да, вот такое вот взаимоисключающие направления двух первых пунктов приводят к исполнению третьего — полнейший хаос. Как когда-то обмолвилась бабушка Рогнеда — магия хаоса действует не на уровне сознания, а подсознания. Закрученная формулировка, я ее до сих пор не во всех местах понимаю. И да, если вам говорят о том, что любое ваше слово — материально — верьте. Другой вопрос насколько эмоционально это Слово.

Некоторые Слова, кстати, имеют даже свою отдачу — любое проклятие, даже самое простенькое вроде старушечьего 'чтоб тебя подкинуло и перевернуло, зараза такая!' произнесенного просто так, в пылу горячки, имеет силу и обратную сторону, которая обязательно коснется и произнесшего легкое проклятие. А вот какой стороной произойдет это самое 'касание' — тут уж никто не скажет.

Я знаю лишь то, что мироздание не хочет оставлять на своей структуре черные пятна от недобрых слов и возвращает все виновнику. Своеобразная отдача. Так что пожелание следить за своими словами вполне разумное предупреждение. А мое утверждение, что любая женщина в своем роде ведьма тоже имеет свое основание.

Наши же камни — наверняка папе хорошо пришлось покопаться в семейной сокровищнице — насчитывали более тысячи лет. Изначально таких артефактов было всего три. Для постоянных членов семьи Демоновичей — деду, отцу и сыну. Бабушки и мамы, как вы знаете, не выживали. Но, с нашим многочисленным ведьмовским появлением кое-кому пришлось поднапрячься.

Достать материалы для артефактов било намного легче чем найти того же мастера, что много тысячелетий назад создал их первые образцы.

Но это я что-то отвлеклась. Так вот, браслет. Демон-мастер сделавший первые три экземпляра был еще жив, потому создать и дополнить в систему еще и женские варианты для него было намного проще. Сами артефакты исполняли неисчислимое количество функций, начиная от защиты и заканчивая способностью своего рода средства связи. Не в прямом слове конечно, функцию телефона он не исполнял, но определенным методом подавал сигнал о том, что с тобой хочет пообщаться из семьи — после принятия сигнала в мыслях сразу возникает картинка места, где тебя ждут и ядовитыми красными цифрами время встречи. Вот и сейчас мне пришло просьба о встрече в 'Тоске' от Заньки.

— Ты что, с ума сошла? По такой ерунде силой браслета пользоваться? — возмущалась я через десять минут после окончания пары, сидя в кафе за угловым столиком и рассматривая сильно загадочное выражение лица у сестры. Такие вот гримасы от нее меня обычно пугали.

Нет, не потому что страшно до безобразия — просто после такой вот загадочности меня обычно начинали на что-то подбивать, я соглашалась и все это заканчивалось плохо... в первую очередь и больше всех страдала я, — Тебе телефон на что даден был?

Занька сделала снисходительное лицо:

— Конкуренты не дремлют, — паранойя не наша семейная болезнь, но у многих из нас она прогрессирует, ага.

— Какие конкуренты? Ты бредишь?

— А еще вокруг коммерческие шпионы, — все так же серьезно-загадочно изъяснялась сестра.

Потрогала лоб (ее, не свой) — нормальный. Температуры нет — бред есть... Странно.

— Занечка, какие шпионы? — начала заискивающе сюсюкать, — А давай мы маме позвоним...

Сестра отчаянно замотала головой.

— Ну-у-у, тогда бабушке? — и как у нее голова не отваливается так крутить шеей? — Не хочешь к бабушке — я сама тебя отведу.

Занька замерла, а потом сообщила, что с головой она вполне дружит — правда, не уточнила с чьей именно — и заверила, что после ее объяснения я все пойму сама.

Да, я поняла... и даже почти сама. Поняла, что от моей сестрицы нужно было бежать подальше, пока была возможность. Теперь же она меня не выпустит до полного угомонения или ее, или моего... посмертного.

Начиналось все совершенно безобидно. Моя персональная кара, справляясь с задачей подобрать себе новые туфельки — чтоб ей в них колодки неудобные попались — бегала по городу и шлялась по магазинам. На сто... цатом бутике в голову ей пришла 'гениальная мысль' — создание нового вида спорта, 'шопинг-ходьба' называется.

А что, ходишь? Ходишь. Много? Много. Шопингуешь? Естественно. Причем ходишь, пока шопнгуешь, столько от магазина к магазину, что тренированные мужики сдаются уже на первом десятке. Так что да, вполне можно включать в программу очередных олимпийских игр данный вид спорта. И без разницы в зимние или летние — погода на шопинг для настоящей 'спортсмЭнки' не препятствие.

В общем, сестрице понадобилась я для демонстрации самого вида спорта (читай забега по магазинам) и для снимков на создание позитивного видеоряда в рекламных целях.

Представила на минуточку как я вся такая с тростью и в гипсе в первых кадрах бодренько скачу от бутика к бутику... и в последних согнувшаяся под тяжестью необъятных пакетов с клюкой под мышкой шаркаю гипсом в сторону стоянки. Бррр... ну не фанатка я шопинг-туров по большим и малым весям. Я вообще, не могу шляться бесцельно по этим самым пунктам продажи. Мне легче дождаться, когда наберется список того, что надо приобрести. Где это можно осуществить я тоже в курсе — не первый год живу. Так что у меня обычно покупки проходят под девизом: 'пришел, увидел, померял — купил, все-е-е'.

К сожалению, с Занькой этот номер не прошел, особенно учитывая то, что у нее неожиданно в группе поддержки оказалась наша Рыжуха. Эти две девицы взяли меня в клещи и отконвоировали на Занькиной тюнинговой ступе в торговый центр... на крышу. Там для таких, как мы спец парковка чарами прикрытая.

-... девушка, а у Вас есть такая же только в сиреневый цветочек?

— ...

— ... и такие, только с красным кантом, имеются?

— ...

— ... ничего себе расцветочка 'веселенькая', скорее уж вырвиглазная.

— ...

— ... девушка, а почему здесь отстрочка так криво пошла? Так и задумано? Ну-у-у, не зна-а-аю-ю-ю.

— ...

— ... а можно еще вот эти сапожки тридцать девятого, сорокового и сорок первого размера?

— ...

— ... нет, я не сороконожка.

— ...

— ... нет, не на подарок подружкам.

— ...

— ... нет, ног у меня всего две, просто я не знаю, выросла ли еще нога и если да, то насколько?

— ...

— ... сама корова с ластами, а у меня рост всего организма.

— ...

— ... это у тебя согласно возрасту рост только вширь возможен, а в мои сто пять все калории ввысь, к небу тянутся.

В какой-то момент поняла, что больше этого дурдома на выезде не вынесу. Сестрица с моей студенткой спелись и теперь их шопинг-ходьба для остальных превратилась мозго-вынос и нерво-чёс. В смысле мозг выносят качественно и нервы расчесывают частой гребенкой, так что от стальных канатов только мягкая пакля остается. Время поджимало, момент встречи неумолимо приближался, потому пришлось брать дело своего спасения от этих двух шопоголичек в собственные ручки.

Чувствуя себя то ли радисткой Кэт в канализационном люке, то ли Джеймсом Бондом в вентиляционной шахте, медленно, но уверенно, под отдаленные звонкие требования что-то заменить, протискивалась между стеклянной витриной и отставленной тонкой ДВП-шной стенкой. Нет, сначала я, использовав симпатичное заклинание-отмычку, наблюдала как из задней стенки примерочной кабинки, за которой уже находился другой отдел, выкручивались и с тихим 'пам' на ковровое покрытие падали винтики.

Порча кабинки, а также летнее платье с длинной юбкой и крупными цветами по всему подолу были оговорены и оплачены заранее в перерывах между Занькиной примеркой очередного кардигана и Рыжухиного приценивания к кожаному корсету в дальнем углу магазина.

Девушки-консультантки-продавщицы после пяти минут общения с моими спутницами, прониклись ко мне сочувствием — сочувствие было щедро оплачено — и согласились помочь мне бежать под видом примерки платья. Причем платье выбирали они, то есть это было новая коллекция, от кутюр и по тройной цене. Но даже тогда я промолчала.

Именно в такие моменты понимаешь, как вкусно пахнет свобода. Немного смогом, немного выхлопными газами под людское ворчание, вечно спешащей толпы, городских жителей. Естественно на стоянку на крыше для ступ, мётл, сундуков и боровов я не пошла, а тихо мирно сползла по эскалаторе на первый этаж и, затесавшись в толпе таких же страждущих покинуть эту обитель кошелька и кредитки, понеслась к выходу.

В общем, я успела. И даже переуспела, в смысле прискакала все в том же платье — на забег домой и переодевание времени уже не было — со старыми вещами в пакете и рабочей сумкой по размеру больше смахивающей на авоську в одной руке и неизменной демонской тростью в другой.

И вот стою, чинно опираюсь на трость и совершенно никого не трогаю. Вот совсем. Еще и головой по сторонам кручу, за людьми наблюдаю. Интересно же. С высоты птичьего полета, управляя ступой или метлой, особо ничего такого и не разглядишь.

Из нашего околомагического общества, вообще, мало кто общается с простыми людьми — если это не клиенты, конечно — не говоря уж о сближении. Вот и отвлеклась немного.

Донаблюдалась. Момент, когда под подол платья залетела оса, до того просто кружившая вокруг меня, привлеченная все тем же принтом крупных цветов — явно приняла меня за какую-то клумбу — я уловила сразу. Сначала я старалась легкими потряхиваниями юбки испугать ее и заставить вылететь из... эм... интимной полутьмы на свет божий. Но... то ли оса была не правильная и совсем не пугливая, то ли я слишком аккуратно трясла легкой тканью — неизвестно. Факт — полосатая вредина усердно жужжала у меня под юбкой.

Понимая, что ничего не получается я замерла, боясь спровоцировать разозленную разбойницу — я хоть и не фея, но точно слышала, жужжать она стала сердитей — и пыталась придумать, что делать дальше. Не задирать же подол перед народом, чтобы выгнать ее оттуда. А она тем временем подымалась все выше и выше. Мама!

Легкие, щекочущие дуновения ветерка от, работающих в скоростном режиме, крылышек мохнатой заразы — да прости меня Зараз — совершенно не радовали. Решив, что хуже уже не будет, а позориться перед Белетом — который пока еще не приехал — не хотелось, предприняла последнюю попытку и начала понемногу пританцовывать, стараясь не зацепить, нижними конечностями и тем от чего они начинаются, посторонний объект на закрытой территории. Да я, почти что ирландскую джигу — хотя уместнее было бы назвать осиную — танцевала под смешливыми взглядами пары близстоящих парней. Потом вообще, пришлось скакать, как лошадь вокруг остановки под недоумение окружающих, пытаясь вытрясти, наконец, это зло жужжащее чудовище оттуда.

Выгнать полосатую никак не получалось, зато привлечь к себе внимание — вполне. Ну да, а как еще могло быть, если скачки устроила без использования трости, зато с полной эксплуатацией гипса. Мое дерби закончилось быстро и вполне предсказуемо — воспитательным укусом в мой многострадальный зад. Вернее в левую его половину.

Лежу. И опять попой кверху. И даже почти голой. Ничего картинка не напоминает? Ага-ага, баба Лиля, Тинка-предательница, забор и бык. Правда, в этот раз есть несомненные отличия. Софа, на которой лежу, находится в доме у Белета, попа оголена лишь частично, а Белет не является неожиданным гостем — он, скорее, исполняет сейчас роль бабы Лили — мажет, жалеет, как и полагается бабушкам. В моем случае поговорка 'найти себе приключение на одно место' обретает прямо таки совсем на метафорический смысл.

Белет предстал передо мной, как раз в тот момент, когда я его меньше всего хотела лицезреть. Поржал немного над моим зажигательным танцем, лошадиными скачками и воплем укушенной добродетели, гад. Причем делал все это молча, стоя в сторонке и наблюдая за развитием событий из-за угла остановки, вдвойне гад. И только в финале соизволил ко мне подойти, черт лысый. За что был бит... сильно и безжалостно подвывающей мной.

Как я ехала на его Bugatti Veyron отдельный разговор. Мне хватило воспоминаний о позоре процесса моего вползания в эту черную и с низкой посадкой прелесть. Так и ехала, лежа на разложенном пассажирском сидении попоМ кверху и ойкая на каждой попавшейся по пути ямке. Демон по-моему даже рад был такому повороту, чему неоспоримым свидетельством служили часто бросаемые косые взгляды на пострадавшую часть тела.

Откуда знаю, я же спиной к нему лежала?

Я чувствовала!

Да-да, наверное, впервые в жизни моя пятая точка решила изменить своим правилам и настойчиво сигнализировала о своей прорезавшейся чувствительности, о чужих взглядах и о той куче неприятностей, которые она уже себе огребла на ближайшее будущее.

А машинка все-таки класс! Себе такую же хочу!

В общем, все это было... тогда. И классная машинка. И демон, косящийся на мою пятую вечно-проблемную точку. И я, лежа, увозимая на черной демонской 'прелести'.

Дальше были портал, я все также попой кверху перекинутая через плечо, перепуганная морда знакомого дежурного порталиста-диббука.

Вдалеке сестры по оружию — боевые бесовки — спешащие мне на помощь. В очень далеком далёке, потому что не успели — демон, как их увидел так сразу еще в портальном зале открыл персоналку и прыгнул туда, придерживая меня под коленки. Слаженный женский вопль разочарования и брошенная вдогонку метательная чугунная сковородка для блинов вот и все, что успело последовать за нами из персонального портала. Сковородка, между прочим, цели не достигла, вернее, достигла, но не той — вместо демонского затылка врезалась в самое больное для меня сейчас место. Обидно, да?

И да, теперь... Теперь я таки лежу на софе и чувствую, как в укушенное место втирают мазь. Легонько так, интенсивненько, с совершенно развратной ласковостью... Чего?! Хам! Да не-е-е-е, может показалось... наверное....

Мама! Что делать?! Я ж еще ни разу, ни с кем....

Резко поворачиваюсь, пытаясь одновременно подтянуть сдвинутый край трусиков и оправить подол платья. И взгляд главное понепримеримей сделать. Не знаю как получилось со взглядом, но совесть в демоне все же проснулась. Если вообще такие понятия как демон и совесть совместимы.

Высказаться мне все же не дали, пройтись тоже. Просто подхватили на руки и понесли куда-то. Этим 'куда-то' оказалась столовая... большая столовая... очень большая, я бы даже сказала огромная. С просто длиннющим — персон на пятьдесят — дубовым столом и со стульями в ряд по обе стороны.

С правой стороны зала были большие французские окна, с левой огромнейший камин, в котором наверное можно было сжечь целиком не одно среднего размера дерево, а внутри него вертел под тушу быка.

Рядом с камином два больших деревянных же с маленькими подушечками на сиденьях кресла друг напротив друга. Причем размеры даже одного кресла позволяли там разместиться, как минимум троим таким как я.

Сводчатый потолок и размеры помещения создавали такую акустику, что ужинающие с разных торцов стола слышали бы, как скрежещет нож по тарелке у далекого соседа. В общем, готичненько так, древненько. Замок Белета явно не модернизировали интерьер в той же степени, что у Демоновичей. Для чего была сохранена вся эта средневековость — не знаю, но надежды на то, что меня, как почетную гостью, усадят за противоположный от хозяина конец стола, как говорится подальше от начальства, поближе... к выходу — не оправдались. Посадили меня рядышком с ним. Причем молча, без вопросов стали подсовывать под нос то одно блюдо, то другое и не спрашивая выкладывали на тарелочку по кусочку всего и понемногу. В итоге на тарелке за пять минут собралась приличная горка, из-за которой я перестала видеть демона.

Это что такое? Нет, я конечно рада, что могу временно не лицезреть этого деспота, и да, я жутко голодная, но вот так пихать меня пищей даже прабабка Секлета опасалась — а она у нас, между прочим, любого взрослого колдуна в бараний рог скрутит.

— Ты почему не ешь? — спокойный голос вопрошавшего заставил все же отклониться в сторону, чтобы на него взглянуть.

— Ну-у-у, я конечно голодна, но не до такой степени, чтобы все это, — кивок в сторону тарелки, — съесть.

— Так все, никто и не предлагает, — мимолетная улыбка коснулась красиво очерченных губ, — ешь то, что нравится. Насколько я помню вот этот лосось в чесночном соусе по-венгерски тебе всегда нравился.

Честно сказать, я немного оторопела. У нас в семье детей едой, конечно, не пихают сверх меры и голодом тоже не морят, но если уж ты положил себе что-то в тарелку — будь добра — съешь. Чисто выработанные рефлексы, воспитание и принципы не позволяли выбросить еду из тарелки в мусор.

С тяжким вздохом взяла вилку и нож. Раз уж у нас откладывается разговор по душам на время то ли ужина, то ли обеда, подкрепиться стоит основательно.

Стоп! А откуда он знает, что я люблю больше всего именно это блюдо?! Об этом кроме домашних никто не знает. И уж тем более никто из обитателей Шеола.

Присмотрелась внимательно в содержимому тарелки. После минутного изучения пришла к выводу, что либо папа сдал все мои кулинарные предпочтения этому демону под чистую, либо мой будущий муж обладает незаурядными способностями гадалки. Что происходит?

На молчаливый вопрос получила такой же ответ — молчаливый... совсем, ну, то есть то ли меня не поняли, то ли не захотели понять. Так что как такового ответа не было — один только многообещающий взгляд. А что он обещает поди пойми.

Доели все так же в полной тишине, причем, как ни странно, но я съела все и... быстрее демона. Зато теперь сидела и наблюдала за тем как трапезничает жених.

Стук столовых приборов — все, что было слышно в столовой зале. Здесь даже цокающая копытами прислуга вся исчезла и обслуживание за столом проводилось при помощи магии — бокалы наполнялись, стоило только об этом подумать, а грязные пустые тарелки исчезали, словно по мановению палочки. Хотя почему словно? Эгрегор? Об этом потом подумаю.

Так вот едим и... молчим. И как узнать о чем пойдет речь? Хоть немноже-е-ечко? Любопытство разъедало изнутри требуя благотворный поток информации для тушения пламени жажды знаний. Ждать пришлось недолго. Когда я уже готова была медленно, но уверенно и без всякой жалости придушить несносного демона, что так сильно испытывал мое терпение и... о-о-очень тщательно пережевывал пищу, вилка и нож, наконец, были отложены в сторону, губы промокнуты аккуратно салфеткой — пижон — и на меня подняли взгляд.

— Как мило было с твоей стороны посидеть рядом со мной за компанию, — я не зарычала только по одной причине — кое-чей наглый хвост переплелся с моим — предатель — и нежно поглаживал кисточку.

— Ну и? — настроения разговаривать и соблюдать правила этикета в общении не было вообще.

Мало того, что я сегодня отчитала у не самых спокойных групп, была протащена по семи кругам магазинного ада, измучена бешеной скачкой побега сначала от магазинных клещей в лице Зани и Рыжухи, а потом и осы, укушена за мягкое место, так надо мной теперь еще и издеваются.

Демон плавно поднялся со своего места и пошевелил указательным пальчиком, подзывая к себе. Чисто из вредности мотнула отрицательно головой. Ухмыльнулся, еще раз шевельнул пальцами — теперь уже всей пятерней — правой руки и... не заметила, как оказалась рядом с ним.

И не надо думать, что мне ноги отказали и банально под руководством одного кукловода притопали к нему сами. Нет. Ноги притопали, но не мои — стула. Эта зараза зачаровал стул подо мной.

Тот неожиданно — для меня — обнял своей расширившейся спинкой и потопал к хозяину... со мной... на руках?.. сидении?... неважно. Да и топать-то пришлось всего пару шагов.

— Десерт и чай отведаем в моем кабинете, — сообщил Белет, как только мой стул остановился рядом, развернулся и... пошел.

Да. А мы следом пошли. Я и стул. Вернее стул пошел и меня понес. Вот, гад. Я не стул имела в виду. Трудно ему было меня на руки взять, как и любому романтику? Это я опять не о ходячей мебели подо мной, если кто не понял. Хотя, о чем я говорю? Тяжело вздохнула.

Так и шли. Демон и стул. И я на стуле с предателем хвостом, так и не отпустившем чужого собрата. Как я себя чувствую? Странно. Очень странно. С одной стороны, хочется кого-то убить и я даже знаю кого. С другой — прикосновения именно этого хвоста были на удивление... мм... родными? Не знаю, как более точно дать сему чувству определение.

Пришли. Сели. Ну, как. Он сел, а напротив стул, с которым я уже почти сроднилась, поставил. Что я испытала, поднимаясь на скачущем стуле по крутой замковой лестнице на третий этаж — отдельная тема. Нецензурная такая и многоэтажная. Не кричала только по одной причине — после тренировки боем с моими неугомонными младшими родственниками научилась держать язык за зубами. Вдруг прикушу?

— Я давно уже хотел это сделать, но Ас просил подождать, — о чем речь интересно? — сейчас будет немного больно, но это быстро пройдет. Больно? Не хочу я больно! Что это такое? Свадьбы не было, семейная жизнь еще не началась, а мне больно хотят сделать!

Задергалась в мебельных объятиях, пытаясь подальше отодвинуться от тянущейся ко мне когтистой руки. Не вышло.

Это немного? Я его покусаю!

Виски прострелило невыносимо, как будто мне туда дюбель-гвоздь сантиметров на пятнадцать вбили, стоило теплым пальцам нежно прикоснуться к коже. Кошмар, в общем.

Они пришли неожиданно. Воспоминания. Выпрыгивая из глубин памяти и даря новые чувства... ощущения.

Мне страшно. Очень сильно страшно. О них мне никто никогда не рассказывал. Я их совсем не знала, но аура, исходящая от этих существ угнетала и... ужасала.

Пять дней. Каждое утро по черточке на стене, как в маминой сказке о Робинзоне Крузо. Я тоже старалась представить себя на необитаемом острове по соседству с недоброжелательными людоедами. О том, что этим 'людоедам' от меня надо — старалась не думать. Страшно.

Папа всегда говорил, что я смелая. И я старалась ею быть. И каждый раз смотреть упрямо в глаза любому зашедшему в мою тюрьму 'людоеду'. Слезы, жуткий испуг загнала на самое дно своей души. Если, меня найдут. Если выберусь отсюда — выпущу, но не сейчас.

Что-то звериное чувствовалось от них, этих 'людоедов'. Показать даже толику своего страха оказалось бы спровоцировать нападение. Как с незнакомой тебе собакой.

В день шестой черточки пришел Огонь. Он был везде. Уничтожал, поедал, насыщался всем на своем пути... Всем кроме меня. Оранжево-красные с голубыми лепестками языки пламени нежно ласкали меня. Жалели, успокаивали, оберегали. Один из 'людоедов' попытался броситься ко мне. То ли для того, чтобы убить, то ли для того, чтобы спасти... Не знаю. Огонь оказался быстрее. Смотреть на живой факел было... Я не смогла.

Пятилетняя я оказалась не такой уж и смелой — темнота накрыла сразу.

Он был красив. До безумия, до полного безрассудства захотелось прижаться к нему крепко-крепко и... не отпускать. Решила — сделала. Мне большего и не надо. Сильные руки успокаивающе гладили по спине и волны радости обретения наполняли душу.

Папа говорил, что это чувство возникает у демона всего лишь раз и на всю жизнь. Оно не обрекает на безмолвное подчинение судьбе — лишь сообщает о радостном даре обретения того, с кем можешь быть счастлив.

Я не отпускала его ни на секунду. И даже появление Великих и Грозных не помогло. Как только папа с дедом меня не уговаривали.

— Будешь моим мужем? — мое предложение было для него явной неожиданностью.

— Подрасти цыпленок и поговорим, — лукавые смешинки в темных глазах согревали детскую душу больше чем что-либо иное.

— Ты будешь моим мужем, — уже не вопрос, а утверждение. А что? С трех лет, играя с сестрами в 'принцесс', мечтала о таком демоне. Ужас недавнего прошлого был тот час же позабыт со всей детской непосредственностью. И вообще, после того как мы с Тинкой раз прокрались на самый нижний уровень АДа все переживалось как-то легче.

Раскатистый мужской искренний смех, раздавшийся надо мной, окутывал меня теплым одеялом. На заднем плане слышится сердитое отцовское сопение.

— А она времени даром не теряет, — отец все так же сопит, зато дед молчать не собирался:

— Наша порода, — довольство просто сочится из него.

— Значит, выбор сделан и так тому и быть, — меня ласково и с затаенным интересом погладили по голове.

Удивительная по своей сюрреалистичности картина — незнакомая местность выжжена практически до тла. Даже каменные деревья — одни из немногих растений Шеола — стояли обугленными остовами. А посреди мы — высокий демон в своем истинном обличьи, только темные глаза остались прежними, и я, тогда еще пятилетняя девочка. Маленькая ручка просто тонула в большущей темной когтистой лапе, но, тем не менее, вцепилась в нее, как клещ.

* * *

Небольшая струйка ярко-алой крови стекала по нежной детской коже в чашу из звездчатого сапфира. С другой стороны по стенкам того же сосуда лилась бордовая, почти черная, кровь демона. Он так и не сменил ипостась.

Оставаясь все таким же огромным, с интересом наблюдал, как синий яхонт — трудно изменить своим привычкам и называть знакомые вещи новыми именами — постепенно скрывался под слоем буро-красной смеси.

Кровь — единственное, что нужно, чтобы связать две судьбы воедино. Он долго ждал и не раз жалел о данном когда-то другу обещании. Потому получив столь неожиданное предложение от маленькой девочки, не стал тянуть и упускать ее.

Сейчас, углубляясь в свои детские воспоминания, я его понимала. Договор, заключенный с Ашмедаем, наполовину исполнен и данное обещание, дождаться выбора от самой будущей невесты, не нарушено.

Нас, возможных невест, было уже достаточно и демон не спеша выжидал, справедливо полагая, что это еще не все. Он оказался прав. Хотя к моменту рождения последней ведьмочки это уже не имело никакого значения. До сегодня он просто присматривался, думаю даже, ненавязчиво оберегал и да, ждал, когда его выберут.

Отец оказался недоволен такой скоропостижной помолвкой с еще совсем маленькой мной. Но поделать ничего не мог.

В те времена отступники, шеддим и лилим, не пожелавшие признать власть верховных демонов, решили шантажировать его. Старшие — Белиал, Белет, Гаап и он — не могли позволить этого. Дедушка тоже не остался в стороне. Просить о помощи никого не пришлось. У каждого были свои причины, на тот момент мало интересовавшие отца. Оказалось зря. Потом было уже поздно.

С лилим было все просто — обе Лилит были злы. Даже не так, они были в бешенстве. Обе считали, что низшие посягнули на чужое. Не просто чужое — Старшая всегда воспринимала потомков Младшей своими, хоть и не демонстрировала это на публику. Отбросы-лилим посягнули на собственность Старшей — такое не прощают.

С презренными шеддим было немного сложнее. Низшие демоны, которые никогда не были падшими ангелами. Порождения ритуальных зоофилических браков, которые совершали людьми с извращенной психикой только с одной целью — невероятная физическая сила. Чаще всего для ритуала в таких случаях выбирали волка или волчицу.

Папе, наверное, впервые в жизни было страшно. Не за себя — погибнуть в бою для демона лучшая участь. Хотя о гибели и речи не шло — не те весовые категории. Но вот я...

Шеддим чаще всего руководствовались звериными инстинктами, чем разумом. А что такое загнанный в угол зверь говорить не стоило. Когда кинувшийся убить меня шеддим сгорел от огня Беллета отец не знал, как отблагодарить друга, потому и не было глобального противостояния моему желанию, выставив только одно условие — ритуал полного единения будет закончен после моего столетия и с мамой разбираюсь я сама.

Мы стояли напротив друг друга с оголенными торсами. По сравнению с Белетом я кажусь слишком маленькой и слишком хрупкой. Вокруг стоят трое: отец, дед и дядя Бел. Гаап уже давно ушел, решив, что его помощь здесь больше не понадобится. Сомневаюсь, что он вообще знал о предстоящем ритуале.

Дед и баба Лиля, как старшие семьи, обмакивая пальцы в чашу с нашей смешанной кровью, выводят узоры постепенно спускаясь с лица на шею, плечи, грудь и обе руки. Влажные символы, появляющиеся на коже, постепенно начинают светиться, наливаясь огнем.

Мой маленький хвостик нервно колотится о ноги, мелькая в дырах изорванной юбки. А потом успокаивается, обвив хвост демона, заставляя того стать со мной совсем рядом. Дедушка и Лилит только хмыкают и подрагивающие уголки губ совершенно сбивают с торжественного настроя. Понимая, что хуже уже не будет, прижимаюсь к отвоеванному жениху всем тельцем. Хватая в кольцо ручек, то до чего смогла дотянуться — узкую талию. Обхвата ручек, конечно, не хватает, но то и не страшно.

Баба Лиля шипит. Ну да, мои обнимашки существенно усложнили процесс художественного разрисовывания. И все же они заканчивают.

Белет пытается поставить меня напротив — не выходит. Отпускать его теперь, получая столько тепла в этих объятиях совсем не хочется. Я все же маленькая и мне реально холодно, а настоящие принцессы не могут трястись на собственной почти-свадьбе. Отступить приходится ему, отчего теперь фыркают не только дед с бабкой, но и отец и дядей Белом.

Я дышу демону в пупок. А вкусно так пахнет. Поднимаю глаза вверх и, не выпуская его талию из ручек, начинаю за ним повторять.

Слово в слово.

Движение в движение.

Светящиеся кровавые символы как будто проникают внутрь, добираются до внутреннего источника, связывают нас.

Я завороженно смотрю, как на гладкой темной коже исчезают недавно горевшие ярче огня черточки, углы и завитушки. У меня тоже кожа уже практически чистая — все растворяется в ней.

А Белет, увидев обиженную рожицу от того, что 'рисуночки пропали', тихо шепчет, что они появятся... чуть позже... после полного единения. На предплечьях и запястьях проступят, собравшиеся в единый узор исчезнувшие символы.

А потом я засыпаю.

* * *

Глаза медленно открываются сами собой. Голова все так же нещадно болит, но эта боль не самая большая моя проблема на данный момент. Неверяще смотрю на... почти что мужа?

— Твой отец просил тогда заблокировать на время воспоминания, — я, оказывается, уже не сижу сжатая стулом — меня тихо покачивают, держа на коленях, как маленького ребенка, — кое-кто обещал с мамой самостоятельно разобраться и не давать ей 'добраться с лобзиком до отцовских рогов'.

Вспыхиваю как маков цвет, потому что да, именно это и именно в таких выражениях я папе тогда и обещала защиту от ведьминского произвола. Хохот остальных взрослых на детскую фразу заставил отца немного смутиться.

Мне было уютно. Неловкость, стеснение и боязнь испарились, как ни бывало. Будто воспоминания, хлынувшие наружу, практически смыли эти чувства.

— И что теперь? — голос стал неожиданно хриплым, — Я хотела сказать, договор был только частью сделки? И зачем было так долго ждать?

— Что теперь? — задумчиво, — Ашмедай был мне другом и я не мог ему отказать в одной маленькой просьбе... Маленькой по сравнению с тем, чего хотел от него я. Так что да, пришлось дать слово, что только после того, как одна из его рода выберет меня добровольно, я смогу потребовать исполнения условий договора. Упускать такую возможность, сама понимаешь, я не стал. О возрастных ограничениях ни в одном из договоров не указывалось... Посмотрела на него скептически. Демон, просто так держащий слово, пусть и данное уже давно умершему другу? Тем более верховный демон? Не верю!

Легкий смешок, шедший от прижатых к виску губ, щекотно пошевелил волосы.

— И да, у нас на это был еще один, дополнительный, договор, — вот в это я верю уже больше, — хотя-я-я, говорить об этом кому-то просто так, я не собирался.

Понимаю. На душе вдруг стало отчего-то так тоскливо. С чего бы это. Я ведь его не люблю. Не люблю ведь? Или как раз наоборот? Он-то меня точно не любит. У него всего лишь контракт и как оказалось, почти заключенный брак. Так к чему всякие мешающие деловым нелюдям чувства? Правильно?

Нет, не правильно — противно. Не от него противно. От того, что просто не любим. Или вернее сказать, он не любит. Потому что о себе, к сожалению, я такого сказать уже не могу. И самообманом заниматься не буду.

Складывалось такое ощущение, как будто мне сняли блок не только с памяти, но и с чувств. Прежние, детские, впечатления и ощущения нахлынули волной, смещая, смешивая то что было и то, что есть. В этом водовороте, что бурлил внутри, трудно было сейчас разобраться. Возможно, с новыми воспоминаниями и чувствами стоит, как говорится, переспать, чтобы все улеглось. И уже в более спокойном состоянии разбираться, что и как.

На душе от мыслей контрактности моего брака стало пакостно совсем. И даже то, что это был все же мой выбор, не спасало.

— Кажется ты сейчас опять до чего-то не того додумаешься, — проворчали мне в ухо и дернули за выбившуюся прядку, — может сначала выслушаешь?

Пауза не особо затянулась. Я все так же сидела у него коленях. Он... все так же нежно поглаживал мою спину. Головная боль куда-то незаметно ушла.

— Это, знаешь ли, было тяжело. Из года в год видеть тебя, наблюдать, как ты взрослеешь, хорошеешь и... совершенно не помнишь ни того, что было, ни меня. В последнее десятилетие, вообще, нестерпимо было ощущать твои опасения, стоило мне только появится рядом. Ты расцветала, возле тебя начинали крутиться разные типчики-птенчики, золотая молодежь колдовского сообщества. Да еще и прабабка твоя со своими претендентами... И мне приходилось сильно сдерживаться, чтобы не прибить их всех по-тихому сразу. Особенно твою престарелую родственницу.

Я возмущенно засопела. Так вот кто разогнал ту часть парней, которой не успел заняться папа? Так нечестно, между прочим, могли бы и раньше блок снять.

Меня опять дернули за прядку. Что за привычка? Я так, вообще, без волос останусь!

— Не могли мы раньше блок снять, — это почему это? И он что? Мысли читает? — у тебя только последнее десятилетие стабилизировался внутренний огонь. Ты можешь себе представить, что будет, если полудемону с нестабильным огнем, снять блок и спровоцировать на сильное волнения? И нет, твои мысли я не читаю, просто у тебя все на лице написано.

— Что будет? Что будет? Шашлык из тебя будет, если ты еще раз что-то будешь от меня скрывать и, да, дергать за волосы, — пробубнила я, осознавая всю провальность обоснованности моего возмущения.

Кошмар! И я это выбрала сама?! Пусть даже в пятилетнем возрасте! Где была моя голова?!

Внезапные мысли, пришедшие в голову заставили осознать всю бессмысленность моих метаний — демоны своего не отпускают. Чувствовать себя жертвой отцовского и демонского произвола тоже не получится — сама же выбрала, елки-метелки. А значит, нажать на чувство вины остальных сестриц и вытребовать за избавление от принудительного брака, что-либо не получится.

С отца тоже, как с гуся вода. У него совести по определению нет — демон же. Нет, он меня, конечно, любит и сильно, но... тут так удачно все решилось — и я сама на Белета глаз положила, и он сразу место застолбил, а папа вообще не при делах. Какой демон откажется от такой удачи?

И если подумать хорошенько, то единственный, кому я могу накостылять по рогам, это деда — без этого старого интригана наверняка не обошлось.

В общем, постаравшись скоренько распрощаться с почти что мужем — поцелуи и хвост-предатель этому сильно мешали, но я боролась с собой, честно — бодрой рысью поскакала к деду. Эх, где моя боевая сковорода? Она бы мне сейчас ой как пригодилась.

Стоило мне об этом подумать, как сразу же ощутила в руке уже знакомую тяжесть. Прокрутила рукоять сковороды в руке, взвесила и поняла, что нужно что-то сделать. Ну, в самом деле, не тащить же ее через портальный зал и по всем улицам пока доберусь до его загородной резиденции в руках?

Опять же носить ее на креплении к поясу, как это традиционно делают боевые бесовки, я не смогу. Вряд ли синяк на полбедра будет смотреться чудесным украшением на моем девичьем тельце, кожа-то у меня нежнее ихней. Да и не смогу я нормально передвигаться с этой, вечно путающейся в ногах, бандуриной.

Тут взгляд совершенно случайно натолкнулся на знак боевых бесовок — перекрещенная со скалкой сковорода на щите. Это судьба! Кожевенная мастерская близкого родственника наших боевичек — только они имеют право вешать этот знак у себя рядом с вывеской — то что надо. Уж они-то точно знают, что мне надо.

Еще через час я выходила оттуда довольная донельзя. Ахропос, кожевенник-бес и по совместительству четвертый брат унтер-офицера четвертой группы пятого легиона, действительно с полуслова понял, что мне надо и подобрав разной ширины и длины кожаные ремни, при помощи креплений и застежек для регулирования создал своеобразные заплечные плетеные 'ножны' для моей сковороды. К ним же снизу были горизонтально закреплены петли для боевой скалки, на ношение которой я пока не имела права. Ключевое слово здесь 'пока'. Я своего все равно добьюсь. А сейчас можно потренироваться, да, на дедушке.

Местное население с опаской отскакивало от меня, стоило только увидеть торчащий из-за спины над левым плечом эфес сковороды и зажатую в руках трость на подобии бейсбольной биты. В порталке опять нарвалась на того же диббука, что видел мой 'торжественный' вынос будущим муженьком, будь он неладен. Судя по выражению лица, он решил, что я, как в далекие времена индейцы, вышла на тропу войны или просто иду убивать Белета. Или уже его убила и теперь ищу подельников. В общем, диббук ласточкой нырнул под стол и оттуда замогильным голосом пробубнил, что портальщики сегодня для меня работают совершенно бесплатно. Видимо, подельников он насчитал много. Разочаровывать и переубеждать не стала, пусть боятся — так меньше проблем будет.

— Деда! — от зверской рожи и зло летающей в моих руках сковороды прислуга, попадавшаяся по пути к кабинету, шарахалась в разные стороны.

Дух сковороды почувствовав мое боевое состояние просто таки звенел от нетерпения и кажется готов был сам бить и крушить.

В кабинете его не оказалось и я знала только одно место, где он мог от меня спрятаться. Стоило только тихо — ну, по крайней мере, я себя тешу надеждой, что мой топот и лязганье тяжелой сковороды о стены, было действительно тихим — подойти к дедовской спальне двери резко открылись и...

— Что тут!... — это рефлекторно, честное слово. Никто и не собирался его лупить со всей дури сковородой между рог. У меня от его крика рука дернулась... самопроизвольно... та, которая со сковородой.

Как в замедленной сьемке сковорода опускается на лоб дедуле, отскакивает от него и по инерции крутит меня вокруг своей оси — лоб у деда 'стальной'. Смотреть на то, как глазки у него закатываются, было страшно, еще страшнее было видеть, как он медленно хлопается на пол спиной и на лбу, между рог вырастает третий — в смысле шишка.

Вот и спустила пар, называется.

— Дедуля? — жалобно посмотрела на тело у своих ног и даже слегка попинала носком гипса, а вдруг очнется?

Ответа не получила. Приходить в себя тоже никто не спешил и... И надо было что-то делать. Не дело это Повелителю, хоть и бывшему, на пороге своей комнаты в обмороке валяться, не кисейная барышня чай. Не дай темные, кто-то увидит — конец всей дедовской могущественной репутации. Заново придется доказывать. А оно ему надо? Воровато оглянулась. Вроде никого.

Закинув обратно за спину себе сковороду, трость засунула вместо скалки в нижние петли и, подхватив деда за вялые когтистые лапищи, потащила внутрь комнаты. Уф, что ж ты тяжелый-то такой? Пора садиться на диету, дед, я тебя еле тащу. Еще тащу... и еще немного.

Так мысленно себя подбадривая, пиная и уговаривая, я его таки дотащила до кровати. Теперь надо думать, как его на кровать ронять. Глаза до того занятые другим объектом исследования пробежались по кровати... Как там говорила Лалика на мои синие ноги? Попандос?!

На кровати, спрятавшись под одеяло так, что только испуганные глаза и видны были, седела совсем молоденькая бесовочка. И судя по белому накрахмаленной кружевной наколке на макушке между симпатичных рожек — горничная... мэ... личная горничная?

Глава 12. Черный ворон.

Швиковские 'Очи черные' отзвенели в очередной раз, заставляя меня отсчитать очередную прошедшею перемену, сладко зевнуть и... хлопнуться головой на сумку, примостившуюся на стареньком столе в маленькой подсобочке при аудитории.

Сегодня у меня между парами большое 'окно' и есть возможность отоспаться. Идти куда-либо еще не хотелось.

Во-первых, потому что это ж надо куда-то еще идти, а мне лень. Ну и во-вторых — единственное место, где меня не додумаются искать — здесь, если они, искатели, конечно, не госпожа Эйндорская и ее шпионско-призрачная сеть.

В том, что кто-то, из жаждущих моей тушки, сунется к директрисе ШВиКа есть большие сомнения, так что... спа-а-ать. Тем более, что день вчера выдался тяжелый и насыщенный, как моральными потрясениями, так и физическими нагрузками.

Из Шеола я выбралась глубокой ночью или точнее сильно ранним утром. А в пять утра добрести до дома оказалось вполне возможным при наличии у тебя в кармане одолженным и подпитанным дедом одноразовым порталом.

В полусонной голове возникли образы остатка прошедшей ночи.

* * *

— Вякнешь — прибью! — шепотом пригрозила я, хотя сделала это зря. Итак перепуганная незнакомая барышня, изображавшая из себя личную горничную, от избытка эмоций решила последовать за своим хозяином и дезертировать в бессознательное состояние, — Э-э-э-, мы так не договаривались! -завопила я и похлопала ее по щекам.

Та пришла в себя быстро и шарахнулась от своей спасительницы, меня то есть, на другую сторону огромной кровати — да, мой дед любит спать с удобствами и, оказывается, не только спать. Как говорят, седина в бороду — бес в ребро. В данном случае вполне себе симпатичная бесовка.

— Быстро сползла и помогла мне затащить его на кровать, — скомандовала я.

— Вы его завоевывать будете? — сказанное дрожащим голоском заставило выпучить глаза.

— Чего-о-о-о?

— Вы учтите, у него сердце... и возраст, да, ему нервных потрясений никак нельзя, — заботливая ты наша, где ж он тебя от нас всех прятал-то? — Вы не глядите на него, внешность бывает обманчива. Знаете сколько ему уже лет? О-о-о...

Минуту выходила из ступора. Потом нахмурилась. Ржач ржачем, но деда на кровать поднять надо. Бесовочка была в одном права — деду длительное лежание на холодном каменном полу может аукнуться. А с радикулитом за личными горничными не побегаешь.

Барышня мою нахмуренную рожицу поняла правильно соскочила с кровати в... мэ... в символичном костюме горничной... сильно символичном и подбежала ко мне, спрашивая взглядом, с какой стороны хвататься за деда.

Отправила ее к ногам, а то вдруг дед в себя придет, а тут такой вид снизу будет. Как бы он того... опять не пошел искать свое сознание. Ага, от переизбытка чувств.

Нет, дед у меня еще ого-го и го и выглядит соответствующе — у него только сейчас на энном тысячелетии небольшая седина на висках появилась. Просто... переживаю я за него, вот что.

С дедом мы все же поговорили... после того как мне представили 'лучшего работника замка за последнюю пятилетку'. Честное слово почувствовала себя на секунду в стране зацвёвшего махровым цветом коммунизма. Похлопала деда по плечу, напомнила, что здоровье, оно одно и его беречь надо. Дед врезал подзатыльника (мне) и хлопнул по заду (горничную), потом потребовал у барышни оставить нас одних.

Следующие, после этого пятнадцать минут, пришлось втолковывать плачущей бесовочке, которая наше семейство в лицо знать не знает, то что я дедова внучка и на него ни в коем образе претендовать не могу. Втолковывать естественно пришлось мне, потому что дед, как и всякий мужик, немного растерялся при виде слез своей пассии.

Потом уже деду пришлось объяснять (мне), где он раздобыл эту малахольную и подтверждать (малахольной), что таки да, я его внучка. В общем дурдом.

На возникший из воздуха для меня успокоительный чай разве что не поплевалась, огнем, да. Дед вздохнул, чашка исчезла и на ее месте передо мной поставили когтистой ручищей большой глубокий бокал с янтарной жидкостью внутри.

Понюхала, пошевелила носиком и вопросительно посмотрела на будущего собут... беседника. Тот еще раз вздохнул и на маленьком столике рядом с бокалом возникли тарелочки с нарезкой, готовыми канапешечками и вазочка с шоколадными конфетками. Мням! Что-то как-то я после всего этого проголодалась.

Дальше разговор пошел уже в нужном мне русле. Ничего нового я конечно не услышала, да и повода не доверять собственным воспоминаниям вкупе с рассказом Белета у меня не было и все же... Наверное это во мне демонская кровь на пару с ее излюбленной паранойей говорит, честное слово.

Дедуля по-моему даже обрадовался, что память мне вернули. Причина радости стала тоже ясна — в сватовском противостоянии Дед — прабабка Секлета, пока что ведет именно дед с убойным счетом 2:0 в пользу демонов.

Проговорили мы с ним полночи. В спиртном были умерены. Нам хоть и не грозило — благодаря особенностям метаболизма — напиться от пары бокалов коньяка, но я, памятуя предыдущую и совсем недавнюю попойку с огне-выдыхательной одной рюмкой, сильно опасалась на следующее утро прийти в Школу не совсем подходящем состоянии. Вернее совсем в неподходящем.

Так что, несмотря на такую бурную встречу, расстались мы с ним вполне мирно. Дедуля мечтательно улыбался и как-то чувствовалось, что скоро прабабка узнает о моем согласии на брак из самого надежного источника.

Вот так меня тихо и с увещеваниями, что спать-таки надо дома, а то родители волноваться будут одним щелчком пальцев отправили в телепорталку, сунув в руку амулет с одноразовым порталом и предварительно нагрузив ставшую отчего-то неподъемной сковороду. Под мышку же сунули порядком надоевшую трость.

Догадываетесь что было дальше? Ага. В телепортализационном зале встала на вытяжку все та же смена. Уже знакомый диббук козырнул от непокрытой головы полупрозрачной рукой и сообщил что на вверенной ему территории за прошедшее время никаких происшествий не было. Потом, впечатлившись моим уставшим видом, суетливо метнулся к арке перехода и чуть ли не под локотки выпроводил меня в верхний мир, как говорится от греха подальше.

Дома уже все давно спали. Ну почти. Нервничающий Геша долго крутился у меня на подушке, полностью игнорируя мои просьбы перебраться обратно к себе в домик. Но вскоре и он угомонился, зарывшись мне в волосы всеми лапками и щекоча хвостиком правое ушко. Так и уснули с ним вместе уже под самое утро.

Вредного ящера даже пришлось взять с собой в ШВиК. После устроенной утром им истерики это было практически необходимо.

Первую пару я оттарабанила на автомате — вживаюсь в роль преподавателя. Какой ужас! Пора бежать оттуда пока шкурка училки не приросла ко мне крепче родной ведьминской. С какой-то ностальгической ноткой подумала о том, что осталось примерять на себя эту роль уже меньше месяца. А потом...

Думать о предстоящей свадьбе было страшноватенько. Как-то я слабо представляла себя в этой роли. Нет, конечно же, я знала, что когда-нибудь чисто гипотетически у меня появится и муж и семья, но... все это для меня было чисто гипотетически и совсем не скоро, а теперь... Теперь я уже почти мужняя жена, и да, мне страшно. Не от личности жениха, а от самой ситуации.

В общем, решив, что не выспавшаяся преподавательница это плохо для студента, а если она еще и ведьма — так просто чревато, забурилась в подсобку. Приготовила себе 'подушку', положив под голову сумку.

Геккон, чувствуя себя полноценным хозяином положения, тут же устроился на голове и замер, положив свою головку прямо на мою макушку и массируя маленькими лапками голову. И я вырубилась.

У меня был удивительный сон — я летала. Вы спросите: в чем его уникальность, если я могу по десять раз на дню летать в Занькиной ступе? Так летала я вовсе не в ступе, а сама, да, у меня даже крылья были. Ну и что, что перепончатые? Зато свои! И вообще это такое упоительное чувство было ощущать у себя под крыльями иногда ласковые, а иногда порывистые потоки воздуха, которые просто заставляют тебя просто взмыть на самую высокую высоту. Чувства были схожи разве только с уроками ЭУ, да и то не совсем.

ЭУ или Экстремальное Управление преподавали всем студентам выпускного курса ШВиКа. Группы были разделены не по проф-направлениям, а на женские и мужские, которые традиционно обучались этому предмету отдельно.

Никто, конечно, шовинизмом не страдал, просто предметы используемые ведьмами для перемещения по воздуху сильно отличались от тех, на которых бороздили воздушные мужская половина магического мира.

Мы все больше по метлам и ступам, тогда как наши однокурсники использовали семейные кареты или стилизованные и отапгрейденные двуколки. Проще говоря, ну не могут с удобством устроиться на метле мужики, не могут. Хотя, как правило, у девушек ЭУ уже лет восемьсот преподает мужчина — бессменный Рахман Соловьёв, больше известный в народе, как Соловей Разбойник.

Дядька он конечно даже в чем-то неплохой, но очень нервный. Отчасти его в этом даже можно понять, да. Восемьсот лет из года в год мучиться с истеричными молодыми ведьмами... И главное не деться же никуда.

Почти тысячу лет назад быть князем — ну и что, что мелким? — но сам статус-то никто не отменял. В Зазимье князь, практически контролировал главный торговый сухопутный и водный пути... и не потребовать за это деньги за проезд? Да сейчас во всем мире куча платных дорог и платит же народ, платит.

Вот и Соловеюшка наш мог бы очень долго сливки снимать с этой ситуации, если бы не одно 'но'. Молодость и горячность заставляют совершать глупости, а легкость в добыче денег развивает жадность. Вот и он немного перегнул палку. А дальше пошел обычный передел территории.

Сделали правильное внушение и прислали братка (Илью Муромца) разобраться. Полюбовно договориться не получилось и, проведя силовой захват, более сильный местный пахан (князь Владимир) получил такую желанную монополию на дорожную пошлину.

Ясное дело, что кровь горячая бурлила и Птиц наш рахманный просто так не сдался. Погуляли они тогда с 'братком' Муромцем здорово — камня на камне не оставили, в том числе и дом тамошней ведьмы, что недалеко от разборок стоял в чаще густой. А ведьмы, сами знаете, мстительные жуть. А уж незамужние...

В общем, Соловья привезли в Город, бросили в темницу, а ведьмы его оттуда той же ночью вытащили, чучело оживленное под иллюзией оставили и потащили на местный шабаш для суду колдовского.

У Рахмана Рахматовича в бабках ирландская баньши ходила. Женщина, говорят, изумительная просто, но стоило ей открыть рот — ну чисто мегера. В общем, внуку ее часть способностей передалась, только вот в такой вот интересной форме. Истерическим криком он, конечно, ничего добиться не мог (не баба поди), но вот свистом — душу просто вынимал. И не всегда в переносном смысле этого слова.

Вот его бабуля Соловья-то и спасла. Прилетела на шабаш вся в мыле — сутки без продыху летела на арендованном в одном из шотландских кланов драконе. Эта женщина-сид и решила участь неудачливого внука, сообщив, что помирать ему еще рано, а ей еще правнуков поняньчить хочется. Потому 'у вас товар, у нас купец', в смысле у вас ведьма незамужняя, но пострадавшая, а у нас холостой виновник дебоша и порчи имущества...

Поженили их там же полным ведьминым кругом. И на работу взяли его почти сразу. Тогда еще, конечно, ШВиК не был тем самым ШВиКом, что есть сейчас, но Школа все равно была и ведьмочек летать учить надо было.

Самого же князя летать учила молодая жена — ас в этом деле. Живут они, кстати, до сих пор душа в душу, у самих уже есть правнуки, чему несказанно радуется ирландская бабуля нашего инструктора и ежегодно собирает у себя в лесу все многочисленное семейство на недельные посиделки.

У Соловья же впоследствии появился целый ритуал начала каждого практического урока по управлению. Этот еще не совсем пожилой с виду мужчина заползал в много-местную ступу с меняющимся расширенным пространством изнутри, куда помещалась половина девичьего состава всего выпускного курса. Доставал из нагрудного кармана пузырек, вынимал оттуда пять травяных таблеток успокоительного, приготовленного собственноручно женой, и обреченно говорил: 'полетели'. Дальше шла экспрессивная, но непереводимая игра слов... на старом гаэльском, чтобы студентки уж точно ничего не поняли. И самое главное не переняли.

Свистел Рахман Рахматович на уроках только в самом крайнем случае — когда неуправляемая учебная ступа или двух местная метла (ученик-учитель) входили в штопор и увернуться от встречи с булыжным покрытием из-за, истерично бросившей управление, студентки, было практически невозможно. Свист поднимал такие вихри, что летательный аппарат просто застывал на месте, ожидая пока инструктор возьмет управление в свои руки.

К чему это я? Ах да. Так вот такое же чувство полета, что было во сне, посетило меня только один раз — на моем первом уроке ЭУ, когда наш Соловей, показав, потребовал повторить мертвую петлю на нашей учебной метле. И я забывшая, что по технике безопасности надо пристегнуться до этого, зашла на вираж и... слетела с метлы вниз.

Летела красиво — звездочкой, по крайней мере, мне так казалось, и только почти у самой земли, когда я уже мысленно попрощалась со всеми родственниками и успела завещать Заньке свою коллекцию медвежьих когтей, услышала знаменитый свист и хлопнулась на воздушную вихрящуюся подушку.

Сам наш Птиц рахманный был белее полотна, когда остановился рядом со мной и перебрасывал меня на живот, как мешок с картошкой, поперек древка. Да-а-а, ему потом еще неделю отгулов дали, чтобы подлечить нервы. А мне потом 'повезло' на каждом его занятии быть намертво примотанной толстенным канатом в несколько оборотов к средству передвижения.

Вот и сейчас я во сне летала и... это было удивительно. Правда, потом все же полеты пришлось прервать и просыпаться. Гешка, гад чешуйчатый, так за волосы дергать начал — думала скальп снимет. И самое обидное не могла понять, чего он хочет, до моего следующего занятия еще как минимум одна пара с переменой. Вот всю свою обиду ему и высказывала, пока не поняла, что мое средство связи просто разрывается в сумке.

Звонил папа, сообщил, что он сегодня сильно задержится, а меня вечером дома ждет мама. Для чего стало сразу понятно, когда мне совсем не тонко намекнули о данном в детстве обещании разрулить ситуацию с моим выбором, лобзиком, несовместимым с папиными рогами и демонской свадьбой.

Доспать мне больше не дали. Стоило закончить разговор, как из потолка вынырнула голова Авенира, потом показалась рука и... мне на стол спланировал небольшой бумажный конвертик. Неподписанный.

Хотя требовать от привидений из швиковской курьерской службы еще и конвертика подписывать было бы свинством. В Школу не пропускают малознакомых личностей предлагая посетителям отправить сообщение тому, кого ищешь. И здесь до сих пор по старинке перебрасывают записочки служащим и учащимся не магическими вестниками, а при помощи привидений.

С письмом все было ясно — один антиквар, которому я иногда оказываю консультативные услуги, попросил заглянуть посмотреть одну вещицу.

Этот самый антиквар был другом семьи и мог бы вполне обойтись без моих услуг, но иногда ему просто не хватало на все времени. Нанимать кого-то соответствующей квалификации ему было не выгодно, а вот иметь кого-то на подхвате именно в такие моменты перегрузок на работе, самое то.

Об антикварах и их магазинах это отдельный разговор. Всегда этим прибыльным делом занимались колдуны и маги со стажем. И почти никогда обычные люди. Объяснялось такое распределение в профессиональных сферах очень просто.

Любая вещь, имевшая долгий контакт с живым существом становится эгрегором. И чем дольше контакт, тем сильнее эгрегор. Фактически вещь вбирала в себя своеобразный конденсат на ментальном уровне с ауры владельца, приобретала собственную сущность, неодушевленную, но могущую передавать свойства характера предыдущего хозяина, новому, постепенно влияя на его подсознание и меняя нового владельца.

Чем старше вещь, тем сильнее сущность. Чем больше хозяев, тем более сложный и не равнозначный характер. Думаю, вы не раз замечали, что та или иная вещь несет в себе отпечаток своего хозяина. И наверняка, испытывали желание прикоснуться к вещи близкого тебе человека, чтобы хоть на мгновение почувствовать его рядом с собой. Ощутить его тепло. Вот это и есть действия эгрегора.

Но точно так же как и хорошее влияние эгрегоры могут оказывать и плохое. Не осведомленные, простые люди называют такие вещи проклятыми. Отчасти в чем-то они даже правы. Эгрегор, имеющий плохую энергетическую составляющую, может влиять в той же направленности и на незащищенного человека, что однозначно пагубно сказывается на судьбе того.

Потому антиквары в своем болшинстве и являются представителями магического мира. Они проверяют и сортируют эгрегоры с разной направленностью энергетики, старясь по максимуму оградить неосведомленных от ' проклятых' эгрегоров.

Любая антикварная лавка — своего рода таможня со своими критериями по прохождению контроля над вещью. Контрольно-Пропускной пункт. А еще любой антиквариат ежемесячно предоставляет отчет по новым эгрегорам в специальный отдел в Шабашном комитете.

Собственно меня для этого и зовут к антикварам. Я очень чутко чувствую грань между просто 'вредной' вещью и по-настоящему опасной. Та часть крови, что отвечает за демоническую половинку во мне, очень хорошо чувствует плохое. Она этим питается, поглощая весь негатив — если я даю на то свое согласие — практически очищая эгрегор от 'проклятья'.

Правда, сама вещь после этого практически перестает быть эгрегором, но все равно не теряет своей исторической ценности. Поэтому, если продавая 'исправные' эгрегоры, антиквары зарабатывают на сверхъестественных существах, то 'стерильный' антиквариат идет по таким же баснословным ценам обычным людям.

Вот и сейчас меня тоже просили прийти ближе к шести вечера, чтобы взглянуть на одну вещичку. Я была только за, потому что такие вещи меня всегда захватывали.

— Латисия Асмодеевна, — рыжеволосая Катина головка просунулась в приоткрытую дверную щель, — а у вас есть подруга, которой хочется 'чуть-чуть похудеть'? Интересный вопрос.

— В чем подвох? — ну правда, интересно же.

— А я тут мини-тест нашла и не знаю на ком проверить, — мне мило улыбнулись. Это что, месть за вчерашний побег из торгового центра? Вообще-то у нас только Занька такими штучками увлекается. Сговорились, значит, да? Ладно-о-о-о...

— Ну, раз ты так сильно хочешь, то мы эту тему разберем сейчас на лекции, будет интересно.

На последних моих словах девушка немного сникла, но деваться ей уже было некуда.

Через час, с началом новой пары моя 'любимая' группа разместилась на своих местах и приготовилась с особым усердием грызть гранит, тот самый, что так часто суют им в зубы преподаватели.

— Сегодня у нас будет небольшое отступление от программы факультатива, думаю, многим собравшимся эта тема покажется не менее интересна, — на витраже произошло небольшое оживление, показав явный интерес скучающих персонажей.

Я же более ничего не говоря, выразительно посмотрела на Рыжуху. Та, похоже, уже втихую кляня себя за длинный язык и Заньку за подстрекательство, немного заикаясь — что для нее в принципе не типично — продолжила:

— Я недавно нашла тему о том, что нужно делать, чтобы помочь полной подруге похудеть, — и уже совсем тихл, — и вот...

Что 'вот' было не совсем понятно. Но теперь оживление наблюдалось и в группе, особенно в ее женской... подавляющей части. Мальчики как-то вообще сникли и постарались прикинуться ветошью. В чем-то я их понимала. Присутствовать при маниакальных и эпических баталиях на тему вес-красота-подруга, которая чаще всего заканчивалась с неизменным вердиктом: 'все мужики кАзлы' и 'чего им, винторогим, еще не хватает?' для них подобно каре небесной.

— Эта тема, конечно, отличается от направления нашего факультатива, но в какой-то мере поможет вам лучше понимать, что ничто в этом мире не однозначно. Делаем так, ты читаешь пункт своего экспресс-теста, а мы его комментируем, хорошо? — девушка облегченно закивала.

— Вопрос первый, — голосом отличницы начала она, — понаблюдайте за своей подругой, чтобы понять стоит ли бить тревогу по полнеющей подруге... так, это не то... бла-бла-бла... а, вот! Давно ли она не покупала себе новых украшений, вещей или аксессуаров?

На витраже мгновенно материализовались полноватая чертовка и бесовка, понятное дело стройненькая. Чертовочка на глазах становилась все пышнее и пышнее. Бесовочка носилась вокруг нее и жестами зазывала в рядом стоящие пещеры, рядом со входами которых были коряво подвешены вывески с названиями, а внутри смутно виднелись прилавки со всякой шмоточно-украшательной всячиной.

— Ну, это можно объяснить намного проще и прозаичнее — денег нет, цены поднялись, украли деньги, уволили с работы — перехожу на экономный режим.

После моих слов, витражная рогатая пышка вытащила огроменный кошелек из кармана, сунула туда руку и через дыру в оном показала взволнованной подруге фигу.

— Давай второй, — неожиданно азартно прошептал один из 'святой троицы' группы (а святыми их можно назвать уже только за то, что втроем выдерживают двадцать особ женского пола без особых истерик — ежемесячный двухдневный курс у штатного швиковского психолога не в счет).

— Ваша подруга завела себе тихое домашнее хобби и добилась в этом успеха, — послушно выдала девушка.

На окне опять поменялась картинка. Чертовочка, восторженно шмыгая пятачком, ткет на станке красивый домашний ковер, рядом стоит мускулистый черт за прилавком и бойко торгует уже готовыми ковровыми изделиями, ссыпая в большой уже не дырявый, а совершенно новенький кошелек получаемую наличность. Вдалеке же стоит опечаленная бесовочка, которая завистливыми взглядами одаривает сначала толпу покупателей, потом представительного мачо-черта и кошелек, куда же без него.

— Если нужны комментарии, поясню — денег не было, с работы уволили — удачно сменила квалификацию, открыла свое дело и наладила свою личную жизнь.

Чертовочка после моих слов неожиданно подняла голову от станка, повернулась к бесовочке и, приобняв в собственническом жесте за талию черта, показала заклятой подруге... фигу.

В аудитории неожиданно все замерли в ожидании следующего тестового перла.

— Ваша подруга давно не брала отпуск, она не стремится к новым впечатлениям.

Мне даже рта не дали открыть. Чертовка заваленная работой трудилась в поте лица на запредельной скорости. Мачо-черт с утроенной скоростью регулировал отгрузку заказов, получение новых и своевременную оплату... У входа в их пещеру стоит вбитый корявый столб, на котором в сторону бесовочки нарисованная рука вытирала пот с большого нарисованного лба и... показывала фигу.

— Частный бизнес требует колоссальных усилий, чтобы его поднять, пойти в рост и не потонуть — новых впечатлений там тоже вполне хватает.

Катя, уж совсем не заикаясь, сосредоточилась на листке, начиная читать новый вопрос:

— Ваша подруга перестала фотографироваться и в социальных сетях вывешивает свои фото двадцатилетней давности.

Не дожидаясь моего комментария, группа дружно повернулась к витражам. Бесовочка убеленная сединами и с небольшими морщинками на личике прошлась по саночному цеху в окружении кучи детей и внуков, которые занимались ткачеством ковров под семейной маркой. Зашла в собственную комнату-пещеру, больше всего смахивавшую на кабинет, достала усовершенствованный планшетник, открыла на фейсбуке свою страничку и, выскочившей из планшета маленькой феечке в фирменной фесбучной кепочке, дала бумажную фотографию со своим изображением двадцатилетней давности.

— Не всегда нежелание показать себя настоящую другим является причиной полноты. Иногда возраст заставляет нас делать намного более сложные вещи. Не спорю, иногда отсутствие желания в приобретении новых вещей, нежелание выкладывать свои новые фото в сети или вообще отказ фотографироваться является последствием подсознательного желания скрыть свою полноту. Нежелание услышать от других о том, что ты изменилась, пополнела... мэ... повзрослела... сильно повзрослела. Точно так же, как интуитивное желание реализовать себя в новом хобби (то есть реабилитировать себя в собственных глазах в каком-то смысле) тоже является следствием недовольства собой.

Рыженькая с презрением отбросила бумажку с записями в сторону и уставилась на меня.

— Желание помочь подруге — похвально, но, думаю вначале нужно узнать истинную причину изменившегося поведения и понять — действительно ли нужна ваша помощь.

Что 'вот' было не совсем понятно. Но теперь оживление наблюдалось и в группе, особенно в ее женской... подавляющей части. Мальчики как-то вообще сникли и постарались прикинуться ветошью. В чем-то я их понимала. Присутствовать при маниакальных и эпических баталиях на тему вес-красота-подруга, которая чаще всего заканчивалась с неизменным вердиктом: 'все мужики кАзлы' и 'чего им, винторогим, еще не хватает?' для них подобно каре небесной.

— Эта тема, конечно, отличается от направления нашего факультатива, но в какой-то мере поможет вам лучше понимать, что ничто в этом мире не однозначно. Делаем так, ты читаешь пункт своего экспресс-теста, а мы его комментируем, хорошо? — девушка облегченно закивала.

— Вопрос первый, — голосом отличницы начала она, — понаблюдайте за своей подругой, чтобы понять стоит ли бить тревогу по полнеющей подруге... так, это не то... бла-бла-бла... а, вот! Давно ли она не покупала себе новых украшений, вещей или аксессуаров?

На витраже мгновенно материализовались полноватая чертовка и бесовка, понятное дело стройненькая. Чертовочка на глазах становилась все пышнее и пышнее. Бесовочка носилась вокруг нее и жестами зазывала в рядом стоящие пещеры, рядом со входами которых были коряво подвешены вывески с названиями, а внутри смутно виднелись прилавки со всякой шмоточно-украшательной всячиной.

— Ну, это можно объяснить намного проще и прозаичнее — денег нет, цены поднялись, украли деньги, уволили с работы — перехожу на экономный режим.

После моих слов, витражная рогатая пышка вытащила огроменный кошелек из кармана, сунула туда руку и через дыру в оном показала взволнованной подруге фигу.

— Давай второй, — неожиданно азартно прошептал один из 'святой троицы' группы (а святыми их можно назвать уже только за то, что втроем выдерживают двадцать особ женского пола без особых истерик — ежемесячный двухдневный курс у штатного швиковского психолога не в счет).

— Ваша подруга завела себе тихое домашнее хобби и добилась в этом успеха, — послушно выдала девушка.

На окне опять поменялась картинка. Чертовочка, восторженно шмыгая пятачком, ткет на станке красивый домашний ковер, рядом стоит мускулистый черт за прилавком и бойко торгует уже готовыми ковровыми изделиями, ссыпая в большой уже не дырявый, а совершенно новенький кошелек получаемую наличность. Вдалеке же стоит опечаленная бесовочка, которая завистливыми взглядами одаривает сначала толпу покупателей, потом представительного мачо-черта и кошелек, куда же без него.

— Если нужны комментарии, поясню — денег не было, с работы уволили — удачно сменила квалификацию, открыла свое дело и наладила свою личную жизнь.

Чертовочка после моих слов неожиданно подняла голову от станка, повернулась к бесовочке и, приобняв в собственническом жесте за талию черта, показала заклятой подруге... фигу.

В аудитории неожиданно все замерли в ожидании следующего тестового перла.

— Ваша подруга давно не брала отпуск, она не стремится к новым впечатлениям.

Мне даже рта не дали открыть. Чертовка заваленная работой трудилась в поте лица на запредельной скорости. Мачо-черт с утроенной скоростью регулировал отгрузку заказов, получение новых и своевременную оплату... У входа в их пещеру стоит вбитый корявый столб, на котором в сторону бесовочки нарисованная рука вытирала пот с большого нарисованного лба и... показывала фигу.

Частный бизнес требует колоссальных усилий, чтобы его поднять, пойти в рост и не потонуть — новых впечатлений там тоже вполне хватает.

Катя, уж совсем не заикаясь, сосредоточилась на листке, начиная читать новый вопрос:

— Ваша подруга перестала фотографироваться и в социальных сетях вывешивает свои фото двадцатилетней давности.

Не дожидаясь моего комментария, группа дружно повернулась к витражам. Бесовочка убеленная сединами и с небольшими морщинками на личике прошлась по саночному цеху в окружении кучи детей и внуков, которые занимались ткачеством ковров под семейной маркой. Зашла в собственную комнату-пещеру, больше всего смахивавшую на кабинет, достала усовершенствованный планшетник, открыла на фейсбуке свою страничку и, выскочившей из планшета маленькой феечке в фирменной фесбучной кепочке, дала бумажную фотографию со своим изображением двадцатилетней давности.

— Не всегда нежелание показать себя настоящую другим является причиной полноты. Иногда возраст заставляет нас делать намного более сложные вещи. Не спорю, иногда отсутствие желания в приобретении новых вещей, нежелание выкладывать свои новые фото в сети или вообще отказ фотографироваться является последствием подсознательного желания скрыть свою полноту. Нежелание услышать от других о том, что ты изменилась, пополнела... мэ... повзрослела... сильно повзрослела. Точно так же, как интуитивное желание реализовать себя в новом хобби (то есть реабилитировать себя в собственных глазах в каком-то смысле) тоже является следствием недовольства собой.

Рыженькая с презрением отбросила бумажку с записями в сторону и уставилась на меня.

— Желание помочь подруге — похвально, но, думаю вначале нужно узнать истинную причину изменившегося поведения и понять — действительно ли нужна ваша помощь.

За спиной неожиданно чем-то зашуршали. Повернувшись, увидела обеих высших демониц с видом примерных учениц сложивших ручки. Обе сияли, как начищенные самовары, стреляли в меня глазками и демонстрировали в портретах последние номера глянцевого 'Чёртова свадьба'. Потом Аграт подняла вверх правый когтистый кулачок и начала разгибать пальчики, беззвучно комментируя обратный отсчет. На цифре 'раз' зазвучали 'очи' — мой урок подошел к концу и я смело могу собирать вещички и валить по своим делам. Если мне дадут, конечно.

Ну, кто бы сомневался? Меня конечно же не отпустили. Вернее не сразу отпустили. Сначала мне пришлось выдержать полчаса восторгов на тему скорой свадьбы. Это пролетело мимо ушей. Потом баба Лиля захотела лично выбрать мне платье по каталогу на что я сразу уперлась рогами...эмм.. образно выражаясь.

Мы даже не ругались — ну почти — но кажется, моим студентам и этого хватило, чтобы по стеночке выползать из аудитории. Аграт тоже время зря не теряла и, пока я вела войну за свободу выбора... платья, успела подмигнуть всем троим страдальцам этой отдельно взятой 'женской сборной', многообещающе улыбнуться и послать, контрольный, чарующий воздушный поцелуй. После такого раненных в самое сердце бойцов затуманенными влюбленными глазами их боевые подруги, прикрывая грудью вытащили на себе с невидимого поля боя. Причем часть этой самой грудью прикрывала, ревниво косясь на демоницу, а вторая выносила.

Победа осталась за мной — опять же почти — это скорее можно было назвать компромиссом с перевесом в мою пользу. Лилит согласилась отдать мне всю стопку 'Чертовой свадьбы' для просмотра при условии, что после этого я с мамой и девчонками — при этих словах на заднем фоне у бабы Лили кто-то грохнулся — приедем к ней на 'дачу' для детального обсуждения.

На какой-то момент бабы Лилиного питомца — ее золотого во всех смыслах быка — даже стало немножечко жалко. Младшие представители семейства Бесовских-Демоновичей после подробного изложения на тему: 'как я летела после золоторожного ускорения', решили лично пообщаться с непосредственным виновником. Правда, сообщать об этом Лилит, не стала — пусть будет 'приятным' сюрпризом.

Уважаемые читатели, ваши оценки и комментарии повышают работоспособность автора и творческий настрой Муза, так что не стоит стесняться, да-да, ваша высокая оценка всегда будет принята на ура! ;))

И да, во избежание недоразумений, О ПОЛУЧЕНИИ КОНЦОВКИ — все желающие в период написания могли читать книгу в свободной доступе. Дальше, после окончания написания, читателям в течении периода, определенного автором, шла бесплатная рассылка концовки. После этого книга ушла на правку и в издательство. На данный момент книгу можно приобрести на сайте "Призрачных миров"