1971 Восхождение

— Привет, привет! — Махров крепко пожал мне руку. Вот никогда бы не подумал, что в этой пухлой интеллигентской ручке столько силы. Если его загнать в спортзал, да согнать лишний жирок...плечи-то у него широкие! Это просто из-за лишнего веса кажется кругленьким и мягким, а на самом деле под жирком таятся очень даже приличные мышцы. Интересно, а не занимался ли он тяжелой атлетикой в юности? Не выдержал, спросил.

— Было дело! — Махров белозубо улыбнулся — потом забросил. Некогда! С этой беготней! Надо карьеру строить! Работу работать! А с атлетикой все равно бы ничего не вышло — ну поднялся бы до мастера спорта, и может быть даже международного класса, и что потом? Тренерство? За жалкие гроши тренировать начинающих спортсменов? Нет уж! Без меня. А тут работа сидячая, жирком зарос, да. Но девушки меня и таким любят! Веришь?

Я верил. Мы посмеялись, и Махров перешел к делу:

— В общем — билеты тебе куплены, все улажено. Летишь с Нестеровым. Ну сам понимаешь...никак по-другому. Кстати, очень легко тебя отпустили — на удивление. Я все-таки подумываю, что имела значение твоя дикая эскапада в адрес Солженицына. Если бы не она...ну ты сам должен представлять — ехать в страну потенциального противника! Идеологического врага! Ну да ладно — отпускают, и слава богу. Расскажи, что нового, чем сейчас занят, что пишешь?

Я обрисовал ситуацию, и Махров на минуту задумался, а после раздумья поднялся и буркнув: "Щас, погодь!" — вышел из кабинета. Вернулся он минут через пятнадцать, не меньше — я уже слегка заскучал, и от скуки принялся рассматривать газеты на журнальном столике. Читать тут было нечего (Ну не "Правду" же, или "Труд"!), если не считать "Литературной газеты". В нее я и углубился — начал, само собой, с самой что ни на есть последней страницы, с рубрики "Рога и копыта". Минут пять улыбался и хихикал — ведь можно же писать интересно! Чтобы все читали! Чтобы не оторваться! Это как глоток свежего воздуха во всеобщей газетной затхлости.

— Путевка тебе — на две недели! В Дом творчества! Устраивает? — Махров победно сжал кулак и потряс им в воздухе — на всем готовеньком! Питание, проживание — все твое! Собирай чемодан, и вперед! С песней! Какую споешь?

— Люуули-люли заломаааюууу... — заунывно пропел я, и Махров радостно захохотал:

— Может, и заломаешь! Там есть кого заламывать — писательши всякие, официантки, поварихи! От супруги-то далеко! Никто и не увидит!

— Ага...не увидит! — скривился я — небось друг друга так и пасут! Да и одни старые пердуны собрались. Женского рода.

— Шовинист! Ты есть — шовинист! — Махров прицелился в меня толстеньким пальцем — Бабушки имеют право на крепких фантастов! Что, трудно утешить пожилую писательницу?! Прижать ее к широкой груди, чтобы косточки хрустнули, а в грудях томление произошло?!

— Меня сейчас стошнит! — взмолился я — развел тут...геронтофилию! Ладно, к делу — где оформлять и что для этого нужно? Что-то платить надо?

— Беги в Союз писателей, к дражайшей Лидии Петровне — она уже оформляет путевку. Сегодня переночуешь у себя, а завтра — в Дом творчества! Но прежде чем бежать — давай-ка мы с тобой кое-что подпишем. Я тебя порадую — еще несколько зарубежных издательств изъявили желание напечатать твои романы. Так что будет еще несколько переводов. Пока только соцлагерь, но у меня есть кое-какая информация...вроде как из Швеции и Дании литературные агенты зашевелились — твой герой похож на викинга, вот им и стало интересно. Но они ждут, как дело пойдет в Америке. Если там пойдет — то и они уцепятся. Так что ты, дорогой товарищ рода-племени не помнящий, становишься мировой величиной, классиком фантастики! И вообще — классиком! А еще — довольно-таки состоятельным человеком! Кстати — зайдешь в бухгалтерию, надо оформить перевод на сберкнижку, ну и наличных прихватишь. А еще — бумаги на Внешторгбанк.

— Вот на кой черт мне эти чеки?! — страдальчески сморщился я — ну что мне с ними делать?! Всю "Березку" не выкуплю! Много мне не надо! Уж лучше бы валютный счет открыли! Может, за границей что-нибудь бы купил!

— Ага...щас прям! — Махров хохотнул — Валютный счет ему! Это не капитализм, дорогой товарищ! Это социалистическая страна! Не нравятся чеки? Подари их кому-нибудь! Мне, например! Я приму, а чего? Надо же освободить тебя от ненавистных бумажек! Не дури, Миша. Купи себе дом в Подмосковье. Или в Сочи. А что? Хороший вариант! Построй себе дом в Сочи! Или купи! Чего ты переживаешь-то? А можно на Рижском взморье домик прикупить! Там прохладно, ветерок дует! Что, потратить некуда? На кой черт тебе валюта? Больше не говори такие вещи. Я-то ладно, а вот другой кто-нибудь возьмет, да и стукнет куда надо, и плакала твоя командировка! Кстати, насчет командировки — можешь что-нибудь с собой взять, чтобы продать там, за бугром — например черную икру. Или русскую водку. Или коньяк армянский! Вот тебе и деньжата! Открою секрет — на таможне тебя и твоего сопровождающего обыскивать не будут. Конечно, если потащишь чемодан с барахлом — тебе втолкуют, что не дело советскому гражданину вывозить сто килограммов икры. Хе хе хе... А вот если десяток баночек положишь в чемоданчик — так кто до тебя докопается? Все же люди, все понимают! Суточные — ерундовые. Кстати — у тебя повышенные, не как у всех. Тебе выделят тысячу долларов! Это много, поверь! Больше пятисот никому не дают! А тебе — тысячу. Ну чтобы не стеснялся, представлял страну. Советский писатель не бедный человек, так что заплатить за себя в ресторане ты сможешь. И хот-дог купить. Ну, все — пошли к столу. Подпишешь, и в бухгалтерию. А оттуда — в Союз. Дел у тебя еще куча, так что поторопись.

Я и поторопился. Хотя это "поторопился" все-таки заняло у меня около полутора часов. Еще около двух часов заняло посещение Внешторгбанка. Сертификаты я получать сразу не стал, оставил их "на потом". Ну не в Дом творчества мне их тащить? Персонал может увидеть...не надо ставить перед людьми соблазны. Уборщица, которая получает сто двадцать рублей зарплаты (в лучшем случае) видит перед собой портфель с двадцатью тысячами сертификатов — что она сделает? Что решит для себя? Я не хочу проверять — что именно она решит и как поступит. Кто-то назовет меня циником, но я не верю в бессребенников. Они больше всего воруют.

Лидия Петровна была на месте, и в этот раз я не избежал ее объятий, пахнущих нафталином и духами "Красная Москва". Ощущение было такое, будто я попал на козлы для распилки бревен — присунутый между двумя грудями, заключенными в бронебойный лифчик.

— Мишенька, как я рада! Давно вы у нас не были! (Ага, три дня назад! У нее память как у собачки, которая не замечает времени — то ли день прошел, то ли месяц) Я все подготовила! Все-все! И уже позвонила в Дом творчества, вам выделят очень хорошую комнату — тенистую, сейчас ведь жарко! Все подготовят — и сетку от мух и комаров на окно, и проследят, чтобы вам было удобно! Вот здесь распишитесь...и здесь. И вот вам документы! Адрес вот тут написан, и телефон. Завтра к обеду можете заселяться! Вы довольны, Миша?

Я понял намек, и уже привычно достал из бумажника сертификат на десять рублей и положил перед Лидией Петровной:

— Спасибо! Что бы я без вас делал?

— Ох, Мишенька...вы меня так балуете! Так балуете! Не стоило, я же чисто из дружбы!

Ага...дружба дружбой, а бумажка исчезла, как под рукой фокусника. Рраз! И нету! Попробуй-ка, сумей так быстро ее спрятать! И самое главное — куда она ее дела? В бронелифчик, что ли? Впрочем, какая разница — куда? Да я и не в претензии — Лидия Петровна, с ее связями и способностями посредника не просто полезна — она совершенно незаменима. Ей-ей в моем времени она бы развернулась так, как и не снилось! Стала бы миллиардершей! Хмм...хотя...в мире, где нет дефицита, где для того, чтобы найти товар или услугу достаточно заглянуть в интернет...нет, все-таки я погорячился. Лидия Петровна на своем месте здесь, в этом времени, времени тотального дефицита и отсутствия всего мало-мальски востребованного. Разному времени — разные герои!

Из Союза писателей я ушел уже под вечер — Лидия Петровна напала на меня со всей страстью стосковавшейся по общению одинокой женщины и заставила пить чай с домашними плюшками (надо сказать — сдобными и очень вкусными), сразив меня убойным аргументом, что она обидится, если я не попью с ней чаю и не выслушаю о ее неприятностях.

Ее главной, и скорее всего единственной неприятностью был сынок, великовозрастный недоросль, презирающий мать, но не презирающий дензнаки, которые регулярно у нее вымогал. Я уж не знаю, все ли, что зарабатывала Лидия Петровна на работе и на посреднических услугах она отдавала этому придурку, но уверен — суммы, которые шли в карман мелкому негодяю были очень даже приличными. У меня даже возникла мысль — сходить в гости к Лидии Петровне и поговорить с этим придурком "по-мужски", а конкретно — набить ему морду. Но я тут же отбросил эту идею как совершенно, ну абсолютно непродуктивную. Во-первых, это уголовно наказуемое деяние. И можно конкретно попасть под статью "побои".

Во-вторых, та же самая Лидия Петровна тут же даст на меня свидетельские показания, и скажет, что не просила избивать любимого сына, что вообще это их, семейное дело, а я чужой агрессор, который не должен был никуда вмешиваться. И получится вместе известного, успешного писателя обычный зек, по глупости похоронивший свое счастливое настоящее и будущее. А оно мне надо?

Знаю я, как делаются эти дела, не раз слышал и читал о таком. Инициатива, она ведь наказуема...как и все добрые дела. А потому — даже если она попросит, вмешиваться не буду. Но она не попросит. Потому что ее устраивает положение вещей. А если бы не устраивало — все было бы по-другому. Просто ей надо кому-то выговориться, и сегодня она выбрала меня. Ну и пусть...от меня не убудет. Ну вот такой я, типа альтруист!

Кстати, таких баб по миру не просто пруд пруди, а целое море разливанное. Я искренне считаю, что вот это самое их долготерпение из разряда мазохизма. Иначе я ничем не могу объяснить те факты, когда женщина годами и десятилетиями проживает в можно сказать нечеловеческих условиях с пьющим и бьющим ее мужем. А когда по звонку соседей приезжает милиция — окровавленная, с разбитой рожей она отказывается писать заявление на благоверного. А если пишет — на следующий день прибегает и заявление забирает.

То же самое касается и других родственников-истязателей. Что, при ее связях Лидия Петровна не могла бы найти управу на сына-тирана? Запросто. А раз терпит, то...ну, понятно.

Бригада действительно работала, хотя время было уже нерабочее. А точнее — восемь часов вечера. По дороге домой я зашел в кафе и как следует поужинал — ну в самом деле, не готовить же в строительной пыли и грязи? Да и просто готовить ничего не хотелось. Следующий раз буду есть уже в Переделкино, в Доме творчества писателей.

— О! Хозяин пришел! — радостно встретила меня Марина — Все в процессе, как видите! До десяти часов будем работать! Извиняйте — сами сроки поставили, так что терпите!

Я прошелся по комнате, вздохнул, глядя на закрытый газетами диван, и сообщил Марине, что следующие десять дней они будут работать без моего надзора. А когда та спросила, не боюсь ли я оставлять их в квартире — а вдруг они все из нее вынесут и убегут? — типа такая шутка юмора — я сказал, что воровать у меня тут кроме стройматериалов нечего, а кроме того, я найду их, и вырежу им сердца. Мне показалось, или нет — но юмор у Марины сразу пошел на убыль. Рожа у меня такая, что ли...не располагающая к плоским шуткам.

Пришлось обосноваться на кухне, в кресле, где я и сидел до десяти часов, пока бригада заканчивала разрушение квартиры, собираясь завтра приняться и за кухню.

Перед уходом Марина зашла ко мне в кухню и улыбаясь, попросила подписать мою книгу. Ну я и подписал — жалко, что ли? Когда уходила, вспомнил:

— Я позвоню, скажу свой номер в Доме творчества! Если что — звоните туда. И вот что — если кому-нибудь нужно это старье — сервант, комод — пусть забирают. Или выкиньте к чертовой матери — когда закончите. Выгрузите только из них всякое там барахло — я потом разберусь, что нужно, а что не нужно. То же самое насчет кухни — старую плиту на помойку! И старую сантехнику тоже! В общем — хочу приехать в чистую отремонтированную квартиру без этой всей рухляди. Договорились?

— Договорились! — улыбнулась Марина, и мы распрощались. Утром бригада должна была прийти в девять часов, так что я дождусь работяг, а потом уже и поеду заниматься творчеством в предназначенный для этого дом. Кстати — надо на утро вызвать такси. Ну не на поезде же поеду в Переделкино? Не на электричке? Неудобно как-то с пишущей машинкой — тяжелая!

Заказать такси конечно посложнее, чем в моем времени, но вообще-то проблема вполне решаемая — Москва же, не какой-то там Урюпинск. Кстати — город-легенда Урюпинск существует на самом деле, и очень даже хороший городишко. Тихий, спокойный, уютный казацкий городок. Я бы в таком жил.

Впрочем — это на любителя. Кто-то любит шумные, брыжжущие энергией города, а кто-то тихие, сонные городишки в которых никогда ничего не случается — за исключением запоев соседа дяди Сани, да весенних наводнений, время от времени заставляющих жителей поплавать на лодках. Возраст наверное у меня уже такой, жизнь была слишком бурная. Теперь никакого бурливого горнила — только бы забраться в свою теплую норку и сидеть там, не высовывая носа.

Впрочем — это было в прошлом. Теперь — хочешь, не хочешь, а бурный поток жизни несете меня куда придется, и куда выбросит, где я найду приют-пристанище — знает только Провидение. А может и оно не знает. Может, подымет на вершины, а может и прихлопнет тяжелым камнем — это уж как Ему захочется.

Спал я беспокойно. Всю ночь снились рожи ментов, которых завалил в "пикете". Они мне что-то кричали, что-то говорили, и проснулся я рано утром мокрый, как мышь, вымотанный, будто разгрузил вагон угля. Все-таки отвык я от войны. Отвык убивать людей. Хотя...люди ли это?

Принял душ, собрал вещи. Да и вещей-то тех было совсем немного — то, что привез с собой. Надо было прикупить барахла в "Березке", но сразу-то и не сообразил. Кстати — а что мне мешает на такси вначале в "Березку", а потом уже и в Переделкино? Заодно куплю мебель и договорюсь, чтобы мне ее доставили на квартиру — когда закончат ремонт, конечно. Точно, так и сделаю!

Бригада пришла без пятнадцати девять, чем снова меня немало удивили. Где это видано, чтобы строители были пунктуальны, как поезда метрополитена?! Это нонсенс! Строитель вечно пьян и никогда не соблюдает сроки! Это все знают!

Не удержался, сказал об этом Марине и та долго хохотала. Потом пошла и рассказала подчиненным — те тоже начали хохотать, и вот на такой позитивной ноте началось новое утро. Вполне себе неплохое такое майское утро.

Договорился с Мариной, что она примет мебель, которую доставят после моего звонка. Марина позвонит мне, я позвоню в магазин — барахло привезут. Да, для этого времени сервис просто-таки запредельно высокого уровня, но ведь это "Березка"! И это Москва. Плати — и все будет как надо.