— Так он все время возле хозяйки дома отирался и дочерей ее в вальсах крутил, — со смешком доложила певица. — Я еще подумала, что этот типчик или в женихи метит или в чичисбеи к самой толстухе. А ты оказывается просто игрок, как и мы....

— Ха! — с ударением сказал несомненный лидер секстета. — Как будто игрок не может быть женихом или чичисбеем.... Очень даже может и я знаю таких пройдох. По краешку ходят, конечно, с риском быть забанеными. Но что делать, если талант у них именно к охмурению дамочек? Странно, что ты, любитель наук, тянешься на этот путь....

— Ничего я не тянусь, — пробурчал Миша, обрабатывая зубами куриную ножку. — Я тут в роли английского механика и внедряю в домах знати некоторые бытовые удобства. В благодарность один из аристократов взял меня с собой на этот бал.

— Это вместо денег что ли? — удивился третий член музыкальной группы.

— Не такой уж я и лох, — усмехнулся Ботан. — Просто ему скучно было ехать одному. А вы как сюда попали?

— В поисках длинного рубля, конечно, — стал отвечать Артем. — Сорганизовались-то мы в реале, но там ловить, сам понимаешь, нечего. Ринулись сюда, а тут, оказывается, ушлые ребята организовали уже что-то вроде филиалов Москонцерта и Питерконцерта. Все заказы на балы и прочие музыкальные мероприятия проходят только через них и большую часть гонорара они себе забирают. Еще они диктуют нам репертуар и рамки нововведений: например, вальс разрешен к внедрению, а танго ни-ни. Не говоря уже о рок-музыке....

— А так хочется сбацать что-нибудь ритмичное, — мечтательно произнес четвертый член группы. — Помните, как Трубадур переучил музыкантов на королевском балу?

— Неужели их нельзя обойти? — недоуменно спросил Миша. — Плюнуть на столицы и играть в провинции, например?

— Там, Ботан, совсем другие денежки за концерт, — снисходительно пояснил Артем. — Раз в десять поменьше. Но если они еще нас прижмут или конкурентов прибавится, придется, возможно, осваивать периферию.

— Вообще-то здесь хорошо, — призналась Неждана. — Они же буквально в рот нам смотрят, особенно на концертах. Так благодарят, подарки тащат, брильянты, изумруды, рубины.... Правда, многие считают, что певички — их легкая добыча и тащат уже в постель. Наивняки.... Я тут научилась головы мужчинам морочить!

— Морочит она, — проворчал пятый член группы. — Ходил один, ходил, а она пожаловалась на него другому, тот и вызвал первого на дуэль. В итоге один мертв, другой — калека. Доморочилась?

— Нудный он был! — взвилась Неждана. — Я таких терпеть не могу! Гнала его впрямую — не понимает! Что мне было делать?

— Не черта было от него побрякушки принимать! — повысил голос оппонент. — Такого хорошего парня из-за него угробила!

— Да какого парня? Это же все компьютерные персонажи!

— Ты уверена? Протри глаза! Это мы здесь компъютерные персонажи, а вокруг люди из реального 18 века. Как стало возможным такое сочетание, я не знаю, но именно так надо объяснять происходящее в "Параллельном мире"!

— Никогда не поверю! — отчеканила Неждана. — Это просто игра и все! И еще способ хорошего заработка, какого в реале я никогда иметь не буду.

— Блажен кто верует, легко ему на свете, — сказал с горчинкой оппонент и замолчал.

Помолчали немного и остальные игроки, но тут Артем, видимо, решил сменить направление их мыслей и спросил пришлеца:

— Так как зовут твоего покровителя и работодателя? Может, ты нас ему рекомендуешь?

— Почему бы нет? — пожал плечами Ботан. — Граф Разумовский вроде бы ищет себе невесту: по душе, а не за деньги, которых у него предостаточно. И если подсказать ему мысль о концерте ультрасовременной музыки, на который непременно явятся все приличные девушки Москвы, то, я думаю, он с жаром такой концерт в своем доме организует. Ну, а я попрошу пригласить на выступление именно ваш коллектив.

— Мы будем тебе очень признательны, глубокоуважаемый Ботан, — шутливо поклонился Артем и призвал жестом и голосом своих лабухов: — Кланяйтесь, сукины дети, кланяйтесь!

И музыканты, в самом деле, дружно поклонились и после рассмеялись. Артем же продолжил ковать горячее железо и спросил благодетеля:

— Седьмая часть от гонорара за этот концерт тебя устроит?

— Мне не нравятся люди, которые занимаются посредничеством за деньги, — сказал Миша. — Пусть это будет моя благодарность вам за сегодняшнюю игру и вот этот ужин. А деньги я возьму с графа и его папы за свою прямую работу.

— Очень благородно, сэр Ботан, — сказал Артем с едва уловимой иронией. — Если затея с концертом выгорит, то лучше сообщить мне в реале, по мобиле. Номер у меня простой, надеюсь, запомнишь? Или ты все же москвич?

— Из провинции я, от Москвы далекой. Хорошо, я и с графом перетру и позвоню — вне зависимости от результата переговоров.

— Я всегда говорил, — сказал торжественно Артем, — что только в провинции продолжают появляться путевые, надежные люди. А столичные жители вынуждены, увы, избавляться от хребтов, которые мешают им стать изворотливыми и пронырливыми. Так позвонишь?

— Через день или два, — заверил Миша. — Однако мне нужно будет ознакомиться с вашим репертуаром — чтобы не попасть впросак перед Разумовскими. И еще: какова, на ваш взгляд, оптимальная продолжительность концерта для этой публики?

— Выдерживают два часа, но непременно с получасовым перерывом на чаепитие, — сказал Артем.

Вдруг в бальном зале вновь стали загораться свечи.

— Вот и конец нашему ужину, — сказала Неждана. — Сейчас девы светские вновь танцевать прискачут. Когда, интересно, угомонятся?

— Мне, видимо, тоже туда надо идти, — проговорил Миша, встал на ноги и добавил: — Как хорошо, что я опоздал к аристократическому ужину! Вот радость — таскать после четырех блюд отяжелевшее брюхо да еще скакать с ним! А теперь и перекусить сподобился и дружественную компанию обрел. До новых встреч, господа-товарищи!

После чего отвесил короткий общий поклон и вышел в коридор.

У лестничного зеркала оглядывали себя несколько дев, а из дверей гостиной в сторону танцзала чинно шествовали прочие гости. Миша спустился почти к основанию лестницы, но встал на пару ступенек выше, пережидая шествие. Тут его углядел и окликнул Лев Разумовский:

— Вот и засоня наша объявилась! А ведь ты, сэр Галан, весь банкет проспал. Не беда: пойдем со мной к мажордому, он тебя обеспечит теми же блюдами, только без пространных тостов и толкотни локтями.

— Очень Вам благодарен, Лев Кириллович, за беспокойство обо мне, — улыбнулся Миша, — но меня уже покормили музыканты оркестра. Без особых разносолов, но вполне сытно.

— Что сказать? Ловок ты, сквайр Майкл, и шустер, почти как моя казачья родня! Те умеют в дырки без мыла влезать и на ходу подметки рвать. А кстати скажи: знакома тебе карточная игра "покер"? Она, вроде, из Англии к нам недавно придрейфовала....

— Я совсем не играю в карты, — признался Миша. — Знаю лишь, что в покере можно и нужно блефовать, то есть, получив на руки слабую комбинацию, делать вид, будто она сильна — тогда игрок с картами средней силы может их сбросить при повышении ставки. Игрок, применяющий блеф, выигрывает раза в два чаще игрока, ожидающего сильной карты. А что, Вы уже наметили себе пару кандидатур в невесты и потому на продолжение бала не пойдете?

— Коли хозяин дома приглашает за игорный стол, приличный гость не вправе ему отказать. А невест я на следующем балу продолжу искать....

— Если бы я был на Вашем месте, — закинул вдруг удочку Ботан, — то выделил бы Марию Вяземскую. Танцуя с Вами, она не поднимала глаз, но когда Вы усадили ее и пошли прочь, то она проводила Вас долгим пылким взглядом....

— Смотри, какой наблюдательный! А откуда тебе стало известно ее имя?

— Его сообщила Полина Осиповна — я ведь рядом с ней стоял....

— Хм.... Мария Вяземская, говоришь? Хороша, пленительна, но моложе меня лет на пятнадцать. Правда, некоторым девушкам страсть как нравятся взрослые мужчины.... Ладно, буду иметь ее в виду. Благодарю за подсказку. Так ты к нам, картежникам, не примкнешь?

— Нет, нет и нет. Пойду еще посмотрю на танцующих девушек.....

— Никаких смотрин! Сейчас гости будут понемногу разъезжаться, и правило записи на танец перестанет действовать. Поэтому бери на абордаж любую красулю и крути вокруг себя — в этом ты, я оценил, мастер! Может, и Машеньку Вяземскую пригласишь да расспросишь ее аккуратно обо мне?

— Просьба полковника — закон для анчоуса. Будет исполнено, май колон!

— Не ерничай, Галан, не люблю! Захочешь спать — сообщи Полине Осиповне, она тебя устроит.

Экспромт про Марию Вяземскую Миша родил не на пустом месте: спустя 14 лет она должна будет стать женой Льва Кирилловича (оказавшись проигранной ему в карты нелюбимым мужем Михаилом Голицыным) — так почему бы это событие не приблизить? Приглашать ее на танец Миша все же не пошел (вокруг нее еще вились кавалеры), зато улучил момент и пригласил ее подругу, Екатерину Васильчикову (оказавшуюся племянницей Льва Кирилловича!) — худенькую юркую егозу лет пятнадцати — и "посвятил" как бы случайно в сердечную тайну ее дяди. Глаза Катеньки засияли рубиново, рот полуоткрылся, и лишь только танец завершился, она помчалась на перехват Машеньки — девы чуть более взрослой и женственной. Вот они уже шушукаются, поглядывая иногда в сторону меланхоличного "англичанина" — интрига завязалась. Ну, а далее куда судьба вывезет....

Примерно через час отъезд гостей стал массовым. В числе прочих мимо Миши (подпиравшего колонну) прошла чета Самойловых — и Екатерина Сергеевна не преминула посмотреть в упор на юношу. Он стойко выдержал ее взгляд и даже чуть кивнул, но сердце его вновь заныло: "Ой, не ходи к ней, увильни!". Миша злобно скрежетнул зубами и стал смотреть на Вяземскую и Васильчикову, тоже стрельнувших в его сторону глазами напоследок. Потом он неприкаянно слонялся из бального зала в гостиную, пока его не взяла под руку Екатерина Нарышкина и не отвела в одну из спальных комнат второго этажа.

Глава пятнадцатая. Любовь и наказание за нее.

В назначенный день и час Миша явился во двор особняка Самойлова (передареного ему Потемкиным) и тотчас был впущен глазастой горничной на "черную" лестницу. Никакой грязи на ступеньках и сажи на стенах Миша, впрочем, не увидел — почти аналог лестниц в наших многоквартирных домах. Преодолев три пролета, они вошли в небольшую комнатку (передняя прихожая или скорее, задняя?), в которой горничная придержала гостя за рукав и сначала заглянула в следующую дверь. Затем она подошла к нему и помогла снять шубу, шапку и шерстяные муфты с ног. Тут гость ее удивил, сменив изящные сапоги на еще более изящные туфли (которые принес с собой в подобии торбы). После этого горничная еще раз оценила его облик, молча одобрила и, сделав грациозный книксен, простерла руку в направлении двери.

Он вошел в чрезвычайно изукрашенный зальчик (мозаичный паркет, резные панели, тисненые обои с нимфами, трельяжное зеркало в золоченой оправе, многослойные шторы, комод, секретер....) и в углу увидел восседающую на обширном полукруглом диване-канапе "даму своего сердца". Одеяние на даме было совершенно легким, кисейным, из чего Ботан сделал вывод, что его принимают в пеньюаре.

Надо сказать, что к этому свиданию Миша основательно готовился. Был он, конечно, стерильно чист, модно подстрижен и даже чуть-чуть надушен. Пару часов назад он зашел в ресторацию и заказал тщательно рассчитанный афродизиачный завтрак, включивший яичницу из перепелиных яиц, устрицы, десерт из молотых орехов в смеси с медом, тертым шоколадом, имбирем, корицей и лимоном, а также кофе с кардамоном и рюмкой коньяка. Впрочем, куда более важно было рассчитать стиль поведения со светской львицей. Он рассмотрел ряд вариантов и выбрал два: зондирующий и атакующий — в зависимости от обстоятельств. В данном случае веское обстоятельство (На даме пеньюар! Это почти что неглиже!) подсказало выбрать атакующий вариант. Аванти!

Миша стремительно пересек пространство от порога до дивана, упал перед дамой на колени и, глядя истово ей в глаза, спросил:

— Мадам! Сколько час Вы мочь мне уделять? При много я начать говорить Вам комплименты, проба смешить, получать веру, в финале жать Ваши руки и, мэйби, добывать поцелуй с угол эти прелестны губы.... Но наш знакомление и начало амор быть очень быстро, — значит, трата драгоценны время свиданье на пустой условность Вы вправе не пожелать. Как же мне поступать: играть аллегро? Или долгое адажио?

Екатерина Сергеевна слушала пылкую речь своего нового поклонника почти невозмутимо, но в конце ее соизволила поднять соболиную бровь и спросила с легкой укоризной:

— Так Вы, сударь, игрок? Очень молод, но уже речист. Я не думала, что в чопорной Англии водятся такие говоруны. Да еще бойко изъясняющиеся по-русски....

— Я сам поражаться своя говорливость, белла донна! Обычно я молчать и анализировать, но один взгляд на Вы делать из меня другой мэн: страстны и настырны! Мои руки желать сжимать Ваши перси и ланиты — так, кажется, звать женски бюст и баттокс?

— До чего ж Вы прытки, сударь! — запротестовала вмиг покрасневшая дама, отдирая руки Ботана от своей задницы. — Ланиты — вовсе не то, во что Вы сейчас вцепились, а всего лишь щеки!

— Просьба прощать мой скверны знанье рашен лэнгвэйч! — ничуть не смутился Ботан. — Но как зовутся прелестны женски баттокс на рашен?

— По-русски прелестного названия они не имеют, — сказала Самойлова, уже улыбаясь. — Поэтому мы зовем их меж дамами по-французски — фессэ.

— Ах, мадам! — закатил глаза Ботан. — Ваши фессэ отменно красивы, объемны и мягки! Я мечтать до них добраться и гладить, гладить.... Мять и снова гладить..... Я правильно сейчас выражаться?

— Неправильно и возмутительно! — фыркнула дама, но глаза ее лучились смешинками и ситуацией она, пожалуй, наслаждалась. — Вот Вы снова тянете ко мне пронырливые руки!

— Но я уже корректен и обнимаю талия, — возразил "иностранный кавалер", успевший присесть на диван вплотную к объекту вожделения..

— Одной рукой, — уточнила дама. — А вторая явно нацелилась на те самые перси!

— Которые у Вас еще более мягки и восхитительно нежны! — проворковал Миша на ушко красотке.

— Да Вы полный наглец, сударь! — сделала дама новую попытку отстраниться, но Ботан уже вполне ее "закогтил" и напоследок запечатал противящиеся уста поцелуем. Все более и более страстным.....

Шел уже третий час альковных наслаждений любовников (и Миша поздравил себя с уместным подкреплением афродизиаками, так как его наложница оказалась натуральной нимфоманкой), как вдруг в спальню Екатерины Сергеевны вбежала горничная и вскричала:

— Беда! Сюда идет Александр Николаевич!

Миша мгновенно представил себя голым перед разгневанным рогоносцем, выскочил из постели, схватил одежду и туфли и метнулся в дверь, противоположную только что открывшейся. Маневр ему удался, но вместо того, чтобы бежать дальше, он стал судорожно одеваться в соседней комнате. Ему удалось и это, но когда его пальцы застегивали последние пуговицы на камзоле, дверь в эту комнату распахнулась и на пороге обрисовалась фигура хозяина дома.