Вигил -2

— Приветствую, Кенна. Что-то давно твоего мужа не видно.

— Доброго дня, — сразу же отозвалась та, заглатывая наживку. — Куда ему! Пока дикари успокоились, поехал по рапинам брать товар. Вернется не раньше следующей недели.

— Понятно...

Мария оглядела захламленное помещение. И так невеликое пространство лавки, дополнительно уменьшали пирамиды из пустых ящиков и горы старых тюков. Аккуратностью Кенна не отличалась, а её муж и правда постоянно пропадал. Квинтиус одно время думала, что его вообще не существует, пока не увидела спустя почти год жизни в поселении. Несчастный Сацер оказался невысоким и тщедушным мужчиной, которым Кенна вертела как хотела. Даже слава главной сплетницы не помогала ей сдержать слухи о том, что она оказывает определенные услуги заезжим легионерам, но при этом не платит положенного проституткам налога. Однажды эфириа видела её покидающей дом префекта под покровом тьмы, поэтому не удивительно, что Сацер так редко показывался тут.

— Как идет торговля? — спросила Мария, чтобы поддержать разговор и осеклась.

Из дальнего угла показалась знакомая курчавая голова.

— Вот, нашел! — провозгласил Септимий, появляясь из-за ящиков и сжимая в руке два маленьких мешочка.

— Замечательно, — тут же расплылась в многозначительной улыбке Кенна. — А тут как раз твоя начальница пришла!

— Никакая она мне... — начал было гневно юноша, но замолчал под тяжелым взглядом Квинтиус.

Квитос, которая аж наклонилась вперед в предвкушении ссоры, с досадой хмыкнула.

— А кто же? — ехидно спросила она.

— Я его наставник, Кенна, — холодно ответила эфириа и развернулась на выход.

— Куда же вы, вигил Квинтиус? — не унималась хозяйка лавки. — Зашли, а ничего не купили.

— Передумала, — отрезала она и скорее покинула тесное помещение.

Впечатывая сапоги в неподатливую и прокаленную землю, Мария мысленно костерила себя на все лады. Какой осман её дернул искать Септимия. Бедный и несчастный?! Интересно, он все то время, что она рыскала по поселению, просидел у Кенны? Уж она-то, конечно, порадовалась свежим ушам, в которые тут же напела все самые горячие слухи Кака. Вспомнив о некоторых эпизодах своей жизни, женщина сморщилось. Не хотелось бы ей, чтобы малец узнал о том запое, в который она ушла после расставания с Умброй. Как назло, и сейчас напиться хотелось до одурения. Сжав зубы она остановилась на пороге дома, выдохнула и резко развернувшись двинулась в сумерки, подальше от домов.

Сев на камень она методично забила и раскурила трубку, пустив в небо струю дыма. Сколько ни старалась, выдувать кольца так и не научилась. За этим занятием её и нашел Ливидус. Молча пристроившись с наветренной стороны он тоже наблюдал за тем, как одна за одной на темнеющем небе загораются звезды.

— Достал, малец? — спросил он, когда Мария докурила трубку и начала выстукивать из неё табак.

— Ты не представляешь, — вздохнула она. — Видела два раза за день, а уже придушить охота.

— Понимаю, — ответил друг и они вздохнули на этот раз синхронно, после чего посмотрели друг на друга и расхохотались.

Септимию же было не до смеха, вытираясь после мыться в допотопном душе он пытался разобраться в том ворохе сведений, что на него вывалила болтливая Кенна. Если верить хотя бы половине из них, то слухи о том, что Квинтиус была любовницей Тегана Тревиуса из купеческой палаты Виндобоны, вполне правдобподобны. Устроившись на узкой скрипучей кровати Луций заставил себя выкинуть из головы все предположения, что там появились, хотя бы ради того, чтобы спокойно заснуть. Сегодня он смирился, а вот завтра планировал все же поговорить с наставницей, иначе в этом захолустье ему грозит смерть от скуки.

Утром Септимий предсказуемо проснулся позже Квинтиус. Любопытство взяло свое и споро одевшись он отправился на её поиски. Снаружи его встретили палящий зной и легкий ветерок, совершенно не спасавший от жары. Надвинув поглубже уже успевшую осточертеть шляпу, от которой все волосы стояли колом, он двинулся вперед. Только слепой не заметил бы странный круг общения эфириа, почти полностью состоявший из легионеров, поэтому Луций сразу же пошел к казармам, располагавшимся на противоположной стороне улицы. Как назло вспомнился вчерашний разговор, в ходе которого заботливая Кенна рассказала о том, как Квинтиус переспала чуть ли не с каждым из квартировавшейся тут контубернии. Обогнув деревянное здание он удостоверился, что на плацу пусто и услышал звуки откуда-то из-за ветхих кособоких сараев. Представшая его взору полоса препятствий до боли напоминала родную университетскую. Даже поясница заныла и руки сами потянулись размять мышцы.

Наставница бежала по бревну. Сиганув с него она одним плавным движением отправила тело в полет и вцепилась в самый верх 'стены', перемахнув через неё за одно мгновение. Замерев, Луций не мог отвести взгляд. В этот момент женщина напоминала ему механизм ворота, увиденный в далеком детстве. Отец тогда приехал на открытие нового моста через Данубиус, но был занят официальной программой и больше беспокоился о том, чтобы выглядеть достойно перед публикой, чем своим сыном. Мальчишку взял в оборот один из техников и показал ему мудреную начинку уникального сооружения изнутри. Мощь и бездушность громадной махины, поднимающей целый пролет моста, впечатлили маленького Луция до глубины души. Именно те ощущения он вспомнил, наблюдая за тем, как хладнокровно и неумолимо преодолевает полосу препятствий Квинтиус. Ни одного лишнего движения. Отполированное до блеска дерево сдавалась под её натиском без боя. В довершение всего разгоряченная и вспотевшая Мария запустила несколько ножей в стоящее вдалеке чучело. Он не стал приглядываться, и так было ясно — каждый клинок попал в цель. Впервые с приезда в колонию его недовольство и любопытство трансформировались в желание: научиться управляться со своим телом и оружием так же лихо, как наставница.

Уйти обратно незамеченным ему не удалось. Около казарм столкнулся с деканом, о котором уже успели поведать и повариха тварены, и Кенна, чтоб её османы драли. Посмотрев на выдубленного местным солнцем жилистого легионера, Луций не удивился тому, что они дружат с Квинтиус. В обоих было что-то хищное.

— Подглядываешь? — со значением усмехнулся Ливидус, отчего морщинки расползлись от его прищуренных светлых глаз.

— И не думал! — возмутился юноша, чем сразу же оправдал данное Марией прозвище: действительно 'петушок'.

— Пойдем, — коротко приказал декан и Луций не смог ослушаться.

Они зашли в его кабинет, где Гай жестом указал ему на стул, про себя усмехнувшись иронии Фортуны: недавно на том же месте сидела Мария, а теперь её взъерошенный интерн. В его возрасте Ливидус уже неоднократно проливал кровь и был поставлен перед выбором — или каторга, или кабальный контракт легионера. Этот же малец еще не сталкивался с настоящей жизнью и вызывал в легионере зависть, сочувствие и раздражение одновременно. Опасная смесь. Какой бы ни казалась жесткой Квинтиус, нутро у его подруги было мягкое и податливое, хоть она и отказывалась признаваться в этом. Прислонившись к столу и скрестив руки на груди декан начал разговор.

— Пожри меня тиккануа, если ты не принесешь нам проблем, парень, — ответом на это заявление послужил недоуменный взгляд Септимия. — И я позабочусь о том, чтобы Мария не подтирала тебе задницу. Если вляпаешься в дерьмо, разбираться будешь сам.

— Я и не просил... — начал возмущенно юноша.

— Тебе и не придется, — перебил его декан, задумчиво смотря в окно. — Ей никогда не нужны просьбы, сама влезет. Поэтому не заставляй меня вмешиваться. Тебе это точно не понравится.

— Сапожник судит не выше сапога, декан Ливидус, — парень встал и быстрым шагом направился прочь от казарм.

Луций планировал избегать наставницу и ему это удавалось ровно до вечера, когда и эфириа, и уже ненавидимый интерном декан встретились ему в доме. Он как раз зашел внутрь, когда услышал голоса из-за яркой занавеси.

— ... не понимаю, — судя по голосу, Квинтиус чем-то была удивлена.

— Ты оказалась права, дело и правда смердит бизоньим дерьмом, — философски ответил ей Гай.

— Чтоб его тиккануа пожрали! — выругалась она. — Легко сидеть на заднице и писать эдикты, а я должна мало того, что исполнять свои обязанности, так еще и следить за этим петухом, как бы он куда не влез! Теперь еще и таскать его везде с собой!

— Указано же только про патрулирования? — уточнил легионер.

— Нет, этот козий выкормыш ссылается на несколько внутренних эдиктов по Корпусу, и мне предписано таскать его на все задания! На все! И ладно бы он хотел чему-то учиться, что-то узнавать...

Переступивший с ноги на ногу Луций наступил на соседнюю доску и та ответила скрипом, на что тут же отреагировали говорившие.

— Подожди, — оборвал подругу Ливидус, резко отодвинул штору и ощерился на юношу. — Подслушиваешь, малец?

Рядом с ним появилась явно недовольная Квинтиус. Не будь декан настолько вызывающе груб и пренебрежителен, возможно, Септимий бы сдержался. Теперь же, под двумя тяжелыми взглядами он только распрямил плечи и прямо взглянул на тех, кто, очевидно, обсуждал его несколько мгновений назад.

— Вас и подслушивать не надо, все на улице слышно. И, думаю, я должен быть в курсе того, на какие задания меня положено 'таскать'.

— Это тебя... — начал Гай, но был остановлен Марией.

— Все же он прав, — она повернулась к интерну. — По распоряжению префекта вигилов в Южной колонии со следующего дня ты будешь вместе со мной выезжать на патрулирования, а также другие задания, буде они появятся.

— Гляжу, ты не очень-то хочешь меня брать на патрулирования, не говоря уже о заданиях, — он с вызовом посмотрел на Квинтиус. — И пока я не ношу значок, внутренние эдикты на меня не действуют.

— Зато они действуют на меня и именно от меня зависит получишь ты значок или нет, — процедила она в ответ.

— С чего это?!

— С того, что я официально твой наставник!

— Твое заключение можно будет легко оспорить! И не думай, что кого-то будет волновать мнение убогого вигила с окраины Империи. У моего отца достаточно влияния, чтобы разобраться с этой проблемой! — Луций понимал, что зашел слишком далеко, но его уже понесло.

— Убогого вигила, значит? — криво ухмыльнулась Мария. — Радуйся, что я не стану марать об тебя руки, а то поучила бы уму-разуму, петушок, — выплюнула она.

— Зато я очень даже стану, — потемневшее лицо декана не предвещало ничего хорошего.

— Не стоит, Гай. Он того не стоит, — холодно заявила эфириа. — Еще напишет донос своему папочке, сам ведь ни на что не способен. Пусть идет.

Не дав Септимию сказать ни слова, эфириа задвинула штору и Септимий остался один в коридоре. Спустя пару секунд он молча пошел в свою комнату.