Александр. Продолжение похода 5

Вскоре стала заметна качка, многие паруса предательски потрескивали, но капитаны не рискнули их убирать, продолжая двигаться выбранным Гегелохом курсом. Все это время Нефтех мужественно стоял под навесом на царской триере, неотрывно наблюдая за всеми перипетиями этого плавания. Весь экипаж корабля со страхом и надеждой смотрели в его сторону, словно ожидали какого-то чуда. Так смотрят многочисленные прихожане большого храма, собравшиеся возле говорящей фигуры бога в ожидании услышать из его уст пророчество или получить явный знак.

По лицу и бритой голове советника струились капли воды, но он продолжал мужественно стоять на своем посту и тем самым вселял уверенность в сердцах остальных. Иногда мимо него пробегал Гегелох, и они обменивались между собой короткими и скупыми фразами. Ни капли страха, и сомнения не было на лице советника в этот момент плавания, только твердость и решимость идти до конца.

Флагман упорно держался выбранного навархом курса и вслед за ним, двигались все остальные корабли флота. Серые волны одна за другой захлестывали борта македонских кораблей, щедро окатывая людей солеными брызгами. Александр то появлялся на палубе, то вновь уходил внутрь триеры, выказывая с каждым разом все больше и больше беспокойства. Его очень подмывало спросить египтянина о положении дел, но каждый раз он сдерживал себя, прекрасно понимая, что ничего нового Нефтех ему не сможет сказать.

Время уже давно перевалило полуденный рубеж, а непрерывная гонка между людьми и природой не прекращалась. Небо по-прежнему было затянуто темно-серой пеленой, из которой нет, нет, да и выскакивали белые молнии, наводя суеверный ужас на моряков. И каждый раз они смотрели в сторону стоявшего под навесом Нефтеха, чья фигура хорошо просматривалась с палубы корабля.

Неожиданно громкий торжествующий крик пронесся по царской триере, заставивший всех обернуться на него. Это кричал Нефтех, выкинув вперед правую руку и указывая на что-то увиденное им с высоты своего помоста. Все разом повернули головы, и мощные крики радости и восторга были, исторгнуты из груди возбужденными моряками. По самому краю горизонта четко просматривалась полоса чистого, голубого неба, свободного от непогоды.

Увиденная картина придала новые силы уставшим людям. Еще быстрее застучал барабан гребцов, которые и так уже гребли изо всех сил. На палубу триеры моментально высыпалась куча народа желавшие самим увидеть ясное небо. Во главе с царем все немедленно принялись кричать и шуметь, словно своими эмоциями они помогали кораблю быстрее плыть.

Солнце уже готовилось скрыться за горизонт, когда македонскую эскадру второй раз сотрясли крики радости. Вслед за чистым небом, впереди показалась долгожданная земля, которая пролегала точно поперек корабельного курса, широкой линией с севера на юг. От радости открытия кричали все, начиная от моряков и заканчивая самим Александром. Кричали даже географы, позабыв про свои теории от предвкушения возможности сойти на твердую землю со своих утлых скорлупок.

Прошло время, и команда кораблей стали стремительно спускаться в шлюпки, что бы исполнить свое главное желание. Александр разрешил всем сойти на сушу, приказав оставить на кораблях лишь вахтенных матросов. Вмиг пустынный берег наполнился гомоном и шумом, все стремились поскорее разбить лагерь и отдохнуть от истомившего всех плавания.

Когда улеглись первые радости от благополучного завершения плавания, царю доложили о потерях постигших его флот. Всего македонская армада потеряла три корабля, два из которых были дозорными и одна транспортная триера. Один из дозорных пропал прошлой ночью, видимо отбившись от главных сил флота, а второй шел слишком близко к краю урагана. Порывы ветра сорвали с него парус, а затем огромные волны перевернули на бок несчастно судно, и оно стремительно затонуло. Эти же волны стали причиной гибели и третьего корабля Александра; от постоянной качки в трюме корабля открылась течь, и он с большим трудом смог приблизиться к побережью, где был вынужден выброситься на мель, ради спасения экипажа. Почти всех людей удалось снять, но судно было потеряно безвозвратно.

Так завершился этот переход, окончательно закрепивший за Нефтехом славу географа и всезнающего человека.

В отличие от александрового флота, корабли Неарха плыли ровно вдоль берега, который вновь занял привычное положение с левого борта. Помня, как Нефтех умел извлекать нужную информацию из различных источников, наварх так же принялся изучать части трофейного архива пунов с целью узнать что-либо нужное для своего плавания. И его труды увенчались успехом. Критянин правильно считал, что пронырливые пунийцы даже находясь в изгнании, обязательно будут исследовать новые земли в поисках выгоды и обогащения.

Потеряв для себя север, пуны стали активно осваивать юг и уже успели совершить два пробных плавания в этом направлении. В первом они открыли большой остров в месте поворота берега на юг и назвали его в честь Ганона. Затем, двигаясь вдоль берега, пунийцы дошли до большого мыса, полностью заросшего джунглями. Страшная буря заставила их повернуть обратно, но через полгода они повторили плавание и смогли достичь устья огромной реки, на берегу которой возвели большой каменный столб, в знак своего первенства над этими землями. Пунийцы построили деревянную факторию, завязали дружбу с местными неграми, но острая нехватка провианта заставила их вернуться обратно.

Неарх уже прошел огромный мыс и, пополнив запас пресной воды, плыл дальше. Разыгравшийся шторм заставил критянина отвести свои корабли подальше от берега из-за угрозы быть выброшенными на берег. Когда стихия улеглась, наварх с большим трудом смог собрать свои разбросанные корабли в единое целое и повести прежним курсом. Дозорные на мачтах до рези в глазах всматривались в морские просторы, ожидая появления долгожданной земли, их главного ориентира в этом плавании. Усталые и измотанные, моряки желали только одного поскорее достичь тверди, где можно было спокойно отдохнуть.

Часы шли за часами, но вокруг эскадры расстилались лишь одни морские волны без намека на сушу. Сомнения терзали душу наварха, правильно ли он произвел свои исчисления по солнцу. Стараясь не показывать вида, Неарх перепроверил их в своей каюте и вновь получил тот же результат. Тревожный крик логофета вызвал критянина на палубу, на которой испуганный моряк тыкал пальцем за борт.

Неарх пригляделся и обомлел, привычная синева морских волн уступила место желтому цвету, неизвестно откуда появившемуся. Изменение воды с каждой минутой плавания становилась все заметнее и заметнее. Волнение среди моряков возбужденных подобным цветом воды резко усилилось, когда один из них зачерпнул эту дивную воду и рискнул попробовать.

— Пресная! Пресная вода — громко объявил моряк, удивленно отставив в сторону деревянную лохань. Наварх немедленно попробовал сам и убедился, что тот говорит правду. Вода за бортом действительно была пресной без всякой примеси морской соли. Вся стоявшие на палубе с тревогой уставились на критянина, требуя от него немедленного ответа на эту каверзную загадку природы. И они его получили. Быстро перебрав в уме всевозможные объяснения, Неарх изрек свой долгожданный ответ:

— Впереди нас находиться огромная река, которая столь могущественна и сильна, что выносит свои пресные воды далеко в море. Если мы продолжим свое плавание, то скоро увидим землю.

Эти слова своего командира моментально успокоили матросов и сейчас же, в бешеном ритме застучал огромный корабельный барабан, задающий ритм для работы гребцов. Страх и неуверенность покинули сердца людей, уступив место азарту и энергии в достижении поставленной цели.

Не прошло и часа, как моряки смогли убедиться в правдивости слов своего командира: — Земля, земля! — радостно известили дозорные моряки, указывая на тонкий край африканского побережья появившегося на пути кораблей.

Уже ближе к вечеру македонская флотилия сумела приблизиться к долгожданной земле. Здесь их ждало действительно потрясающее зрелище. Огромный водный поток, который простирался от края до края всего видимого пространства, выносил свои мощные воды в океан. От закатных лучей вся водная гладь океана была окрашена в ярко красный цвет, что создавало невольную ассоциацию пролитой крови.

Справившись с потаенной тревогой в груди, наварх отдал приказ идти к правому берегу великой реки, где должна была находиться фактория пунийцев. Эта река была гораздо больше и шире недавно открытой реки, что впадала в океан из земель царства Ганы. Здесь не было коварных отмелей и лагун доставивших ранее македонскому флоту больших хлопот и трудностей. У этой реки было свободное устье и поэтому критянин спокойно смог ввести свои корабли в речное русло.

Так Неарх повторно вслед за пунийцами открыл для себя великую реку Черного континента с помощью цвета воды. Трофейные архивы вновь не соврали, на речном берегу, моряки обнаружили большой каменный столб пунов и их деревянную факторию. Желая навести порядок, критянин приказал установить новый каменный столб, который символизировал теперь первенство над вновь открытыми землями власти Александра. На его вершине был водружен гордый македонский орел, родовой знак Аргидов.

Местное население встретило прибывших чужаков с большим интересом и вниманием. Никогда ранее они не видали такого большого количества людей, чей белый цвет был им в диковинку. Со смешанным чувством любопытства и настороженности, смотрели они вначале за действиями моряков, но затем рискнули приблизиться.

Видя не агрессивность курчавых аборигенов, Неарх строго запретил применять к ним силу, стараясь всячески выказать им свое расположение и любовь. Вскоре с помощью жестов и мимики мореходы узнали от негров, что эта могучая река называется Нзади и течет она из самых недр таинственного континента. Местные племена жили только возле её устья и совершенно не интересовались всем происходившим, за пределами границ их ареала.

Жили они исключительно с помощью охоты и собирательства даров природы, которые были здесь в большом изобилии. Всего этого неграм вполне хватало для безбедного существования и поэтому, они не знали ни земледелия, ни скотоводства полностью отдавая свою жизнь на милость матушки природы.

Подобное поведение людей было для мореходов очень странным, поскольку вся их сознательная жизнь была связана с борьбой за выживание. Местные жители показали македонцам большие белые слоновьи бивни, которые были здесь в большом количестве, но больше этого, кроме шкур диких животных ничего хорошего для торговли наварх не обнаружил. Возможно, где-то за стеной джунглей скрывались гранитные скалы с золотым кварцитом или другими полезными минералами, но для выяснения этого требовалось много времени и затрат, чего в распоряжении критянина совершенно не было.

Решив не бросать начатое пунийцами торговое дело из-за отсутствия выгоды на данный момент, Неарх оставил в фактории несколько десятков человек вместе с двумя посыльными кораблями. Эти суда должны были помочь установить прочную связь с остальными фактория ми и Александриями построенных и занятых царским навархом за все время плавания своей эскадры. Пользуясь, случаем, критянин хотел еще немного раздвинуть границу прибрежных факторий, перед своим главным прыжком в неизвестность.

Пока команда отдыхала и пополняла свои запасы провианта, мореплаватель вновь и вновь скрупулезно вычитывал все то, что он имел в своем распоряжении. Дотошный Нефтех сопоставляя все упоминания о плавании кораблей фараона Нехо, пришел к выводу, что вслед за джунглями на пути флота обязательно будет огромная пустыня. Здесь от шторма погибло очень много кораблей финикийцев рискнувших обогнуть континент по приказу египетского повелителя.

К большому сожалению, советнику не удалось выяснить, в какое время года там свирепствуют морские стихии, и это Неарху предстояло выяснить самостоятельно. Мореплаватель прекрасно понимал всю сложность и опасность своей затеи и тем ни менее, без колебания решил продолжить свой путь. Что толкало его на это? Жажда славы открытия новых земель, которая подспудно сидит в душе у всякого человека, зараженного любовью к морю, желание полностью выполнить порученное ему царем дело или обычная человеческая алчность, трудно сказать однозначно. Человек очень сложная натура для обычного понимания его поступков. В начале любого большого дела всегда важен результат, а о его цене обычно говорят в самом конце.

Глава V. Падение великого царя Гохамбы.

Расположившись в тени под густыми листьями большой пальмы, стратег Лисимах думал. Это занятие бывает особенно полезным для любого воинского командира, а для главного в особенности. Причина, которая заставила Лисимаха заняться размышлением, заключалась в сведениях, которые доставила ему разведка.

После разгрома деревни детей павлина, стратег решил провести способствующая возникновению этого процесса, Лисимах решил провести разведку, отправив вперед вездесущих нумидийцев. Африканские конники быстро адаптировались к местным условиям и не воспользоваться их маневренностью, была большой ошибкой.

Уйдя вперед на один дневной переход, разведчики доложили стратегу, что они встретили только одну деревню, возле которой находились многочисленные речные пороги. Через их каменные зубья, что хищно выглядывали из речных вод, не могла пройти ни одна лодка.

Будь рядом с Лисимахом, всезнайка Нефтех, он бы сразу пояснил бы стратегу, что открытые пороги — это продолжение гор у отрогов, которых была назначена встреча с Гуптой, но такая тонкость вряд ли бы заинтересовала македонца. Куда важнее для него было знать то, что находилось по ту сторону порогов. Предчувствие под именем боевого опыта подсказывало стратегу, что там могли начинаться земли царства Ганы, главной цели этого похода.

Лисимах уже собирался послать своего пажа узнать вернулись ли разведчики, как к нему подбежал начальник личной охраны галл Верцингер.

— Господин! разведчики вернулись и с хорошими новостями! — радостно воскликнул воин, широко улыбаясь своими крупными белоснежными зубами.

— Ну что там? — нервно спросил стратег, откинув в стороны обычные манеры приема докладов у подчиненных. Ответ был очень важен для него и поэтому македонец торопился.

— Как рассказали нумидийцам жители деревни, за порогами действительно начинаются земли царства Ганы. Местные жители считают пороги великой границей, которую сотворили бессмертные боги, отделив земли гарамантов от земель детей павлина и потому, стараются её не пересекать.

— Хвала богам, что мы не относимся ни к одним, ни к другим и поэтому можем смело её пересечь в любом удобном для себя направлении, — усмехнулся дикости местных жителей стратег, — передай приказ воинам, что мы выступаем.

Дисциплина в войске у Лисимаха была на должном уровне и меньше, чем через час, его армия снялась с места и двинулась к порогам, где их уже ждали нумидийцы Сифака.

Медленно и неторопливо двигались македонские воины и галльские наемники вдоль мутных вод большой реки, совершенно не подозревая, что все это время за ними следило три пары глаз. Умело скрывшись за густыми порослями кустарника, тайные соглядатаи двигались вслед за армией Лисимаха, ни на минуту не выпуская её из вида. А когда к заходу солнца, войско достигла длинной гряды каменистых порогов и стали разбивать лагерь двое из шпионов, со всех ног бросились на запад с важными новостями.