-А в-третьих, отец Кат, это будет ваш единственный шанс заслужить помилование за провал "Метелицы".
-Я могу отказаться?
-Можете. В этом случае вы отправитесь в крематорий, а затем — в ад.
-Звучит заманчиво. Хоть косточки погрею...
-Не паясничать! — рявкнул Юлиан. — Да или нет?
-У меня будут определенные условия.
-Никаких... — начал было Юлиан, но Райль жестом остановил его и спокойно заговорил. — Мы вас внимательно слушаем, отец Кат.
-Первое — мне нужна вся информация о Блахе и той штуке, которую он упер из Могилы. Второе — мне нужны мои люди.
-Вам уже сказали, "Догма" расформирована.
-Значит, соберите остатки. Я не буду работать с теми, кого вижу первый раз в жизни. Далее...
-Это еще не все? — Юлиан был уже весь красный от гнева.
-Нет, но я заканчиваю. Если вы снова вводите меня в дела Дома Резни, призывая нести не слово Божье, но Его волю, мне понадобится ваша защита. Как Его палач я, конечно, защищен Восьмым Таинством, но покуда я пребываю в этой юдоли скорби, мне бы хотелось иметь кое-что повесомее.
-Ваше право на убийство возвращено, отец Кат, и вступает в силу с этого момента, — проскрипел Юлиан. — Как и на все остальное, что сочтете необходимым. Времени у нас мало, так что церемонии пропустим. Вы в деле и Церковь даст вам защиту и укрытие, если то потребуется.
-Прекрасно, — Асколь позволил нахальной улыбке задержаться на своем лице подольше. — А теперь о финансировании операции...
Конечно, они удовлетворили не все его требования, он и сам прекрасно понимал, что зарывался. Но поиздеваться над Юлианом, пока была такая возможность...нет, искушение было слишком велико.
Шел уже третий день его домашнего ареста, за время которого по приказу Юлиана Бешеного в спешном порядке искались и призывались в Ватикан уцелевшие члены группы "Догма". Помимо этого собиралась — вернее, приводилась в порядок — вся имеющаяся на данный момент информация о Пустышке Блахе (прозвище, данное ему Асколем, пошло в ход очень быстро) а также о предмете, что Пустышка утащил из Блуждающей Могилы. Асколь до сих пор не мог получить доступа к этой информации, да что там — пока сборы не будут завершены, он не мог получить доступа даже к такой вещи, как выход на улицу: хмурый капрал Андри нес вахту у выделенной отцу Кату квартиры, не смыкая глаз (на ночь его сменял другой рыцарь). Асколь был восстановлен в своих правах экзекутора, но пока что еще только на словах — необходимо было время, чтобы раздувшаяся еще больше стараниями Юлиана бюрократическая машина переварила новые сведения и эти самые права отца Ката были одобрены на всех надлежащих уровнях. А пока что ему оставалось лишь сидеть да курить, просматривая газеты. Новых убийств пока что не происходило: либо Пустышка сделал в Ватикане все дела, какие хотел, либо затаился, выжидая — над этим можно было бы подумать, но думать Асколь сейчас не хотел вообще ни о чем. После шести лет мирной жизни войти в этот буйный водоворот снова и не утонуть было чудовищно сложно...
Впрочем, он старался изо всех сил.
Затушив сигарету, Асколь потянулся за лежащей на столе пачкой, когда со стороны дверей послышалась какая-то возня.
-...никак нет.
-А если подумать?
-Приказ Его Высокопреосвященства Юлиана В...акх...
Все остальное утонуло в хрипе, затем Асколь услышал звук падающего на пол тела.
Потрясающе. Похоже, его отдых на этом кончается...
Вскочив с кровати, Асколь поспешил схватить со стола выданный ему вчера пистолет с накрученным глушителем и прижаться к стене.
Дверь в квартиру затрещала, но выдержала первый удар. И даже второй. Третий же оказался выше ее скромных сил и она с жалобным звуком поддалась непрошенному гостю.
Асколь практически стал одним целым со стеной.
Гость и не думал таиться: его тяжелые шаги были хорошо слышны. Он остановился в коридоре, очевидно, осматриваясь по сторонам.
И даже зажег свет — щелчок выключателя в висящей тишине был просто оглушителен.
То, что надо.
Одного мгновения хватило Асколю, чтобы выскочить в дверной проем, в следующее же он уже стрелял в высокую фигуру, с головой укутанную в черный балахон. Та, продемонстрировав отличные рефлексы, ушла в сторону, а секунду спустя в лицо Асколю уже летел Ключ, которому придали форму короткого ножа.
Ключ?
В последний момент уйдя в сторону, Асколь почувствовал, как его мышцы стремительно деревенеют. На пределе своих сил он извернулся, чтобы увидеть свою довольно четкую тень, пригвожденную к стене острым клинком.
Они все-таки решили, что он не нужен?
Или это уже личная месть Юлиана?
Высокий гость, на ногах которого были тяжеленные ботинки черт знает сколь огромного размера протопал к Асколю и одним мощным ударом сбил его на пол, усевшись сверху и откинув с лица капюшон.
-Ты совсем размяк, Филин.
Асколь вгляделся в своего пленителя и почувствовал, что за последние несколько дней он уже порядком устал от встреч со старыми знакомыми.
-Шепот. Черт, мне явно стоило выбирать крематорий.
Дверь со сломанным замком теперь была надежно подперта изнутри тумбочкой, а стороживший квартиру рыцарь, все еще не пришедший в сознание, был уложен на лестничной площадке парой этажей выше.
-Я слышал, ты какое-то время была у нас за главную? — Асколь щелкал зажигалкой.
-Немного. Никто не оценил мой тактический гений.
Шепот — прозвище намеренно издевательское, и получила эта известная на весь Дом Резни особа его именно от Асколя. Да, она была человеком тихим и спокойным, если сравнивать с обитателями сумасшедших домов, причем самыми жестокими и психованными. Ее также вполне можно было бы назвать Малюткой — почему бы и нет, по сравнению с каким-нибудь мифическим огром-людоедом она действительно могла показаться маленькой и безобидной. Вот только в отличие от упомянутого огра она была реальностью, и реальностью более чем неприятной для тех, кому не повезло оказаться на ее пути. Асколь всегда трезво смотрел на вещи и не переоценивал своих сил. Простого человека — вооруженного или нет, неважно — убить он мог довольно быстро и просто (по крайней мере, в былые годы труда это для него не составляло), с магами, в охоте за которыми он провел большую часть своей жизни, проблем было больше, но многолетний опыт и подготовка решали дела в его пользу. Но вот вампиры...здесь он всегда признавал жестокую реальность — Апостолы для него слишком крепкий орешек. Шепот занималась именно Мертвыми Апостолами. И выглядела она именно так, как должен был выглядеть способный на такую работу экзекутор.
-Как ты узнала, где меня держат? — выпустив новую порцию дыма, Асколь растянулся на диване.
-Мне сообщил Юлиан. Сказал, что мы встретимся завтра — он забыл, что я не люблю ждать, — Шепот выудила из кармана баночку с оборванной этикеткой, высыпала на ладонь несколько таблеток, закинула в рот.
-Все травишься?
-Подходи к этому проще, Кат. Мне это как выпить кофейку.
-От кофе таких галюнов не бывает. Ну, рассказывай.
-Что?
-Как тут оно было — без меня? Без остальных?
-Хреново. Помножь на бесконечность и добавь еще две, тогда, может, будет близко.
-Кто еще из старой гвардии жив?
-Факел и Стекольщик. Первый прибудет со дня на день, его вытащили из Швейцарии, и он страшно зол. Второй метил на восьмое место в Бюро, кстати говоря. Мы с этим новым делом сорвали ему последний экзамен, — Шепот хрипло рассмеялась. — Это ему доброты не прибавило, как ты понимаешь.
-Это все? — тихо спросил Асколь.
-Да. Ко мне записывали многих, но большую часть накрывало — там или тут... — веселья в голосе Шепот стало куда меньше. — Кое-кто все еще числится пропавшим без вести, как наша Неус, например... — она устало вздознула. — Атлас настоял, чтобы к нам приписали их алхимика, плюс еще будет один новичок...
-Боюсь даже спрашивать, откуда ты все это знаешь?
-Откуда, откуда...места знать надо. И людей, — Шепот протянула скомканный листок дорогой бумаги. — Вот, уперла вчера у Верта.
-Потрясающе, просто потрясающе, — задумчиво произнес Кат, пробежав глазами короткий список. — Атласовская крыса, да еще и этот новенький...каким местом там думает Верт? Я лишнее мясо с собой таскать не намерен.
-Юлиан сказал, что он довольно неплох...
-Вот только опыт у парня нулевой, как тут написано. Боже, я уже что, настолько старый, что мне теперь дают вести молодняк на первую их охоту?
-Радовался бы, — пробурчала Шепот. — Мне вот никого обучать не дают после того случая.
-Ну еще бы. Одному ты "нечаянно" свернула шею, еще трое остались калеками...
-Перестаралась чуток, с кем не бывает? Слушай, хорош уже ворчать, а? Нас четверо, плюс этот хмырь из Атласа...справлялись мы и меньшим числом. А за новеньким я присмотрю, обещаю.
-Я ему уже от души сочувствую, — вздохнул Асколь. — Раз уж тебе известно больше...про ту штуку, что упер Пустышка, тебе не сообщали?
-Нет, глухо. При ее упоминании все только корчат страшные рожи, а тот хмырь из Египта только что слюни не пускает.
-Есть идеи, что это может быть?
-Все, что угодно, — отмахнулась Шепот.
-Если верить тому, что я уже успел услышать, она подняла его до уровня слабенького Прародителя. Парня, который, как считалось, больше никогда в жизни не сможет колдовать.
-Дело, конечно, дрянь, Кат, но после "Метелицы" для меня любая работа не сложнее прогулки в парке. А ты...
-Замолчи, — Асколь раздраженно затушил сигарету, отвернулся, сосредоточившись на разглядывании грязных обоев.
-Кат, я не хотела... — Шепот поднялась со своего места, одного взгляда на лицо Асколя было достаточно, чтобы вся ее бравада испарилась.
-Шесть лет. Я думал, этого будет достаточно, чтобы забыть, — не поворачиваясь, произнес Асколь. — Знаешь, у меня ведь даже почти получилось. А теперь каждый, каждый хренов день меня заставляют слушать про это. И снова давать ответы. Снова и снова.
-Прости, Кат.
-Не за что извиняться, — резко поднявшись, он поплелся на кухню. — Что тебе налить?
-А что, есть из чего выбирать?
-Да. Юлиан распорядился, чтобы принесли всего и побольше, так что бар забит под завязку. От абсента до шампанского...
-Ты шутишь, Кат. С чего бы Верту тебя так радовать?
-Себя эта мразь радует, а не меня. Наш добрый друг из Атласа поселил во мне нечто, питающееся алкоголем.
-Чтоо?
-Что слышала. Сказал, что ближайшие полгода я капли в рот взять не смогу. А если попытаюсь, то буду ставить рекорды по прицельному блеванию.
-Ты серьезно?
-Серьезней некуда, — Асколь вернулся в комнату с пузатой бутылкой и одним стаканом. — Проверял уже вчера — до утра не мог из сортира выбраться, думал, желудок наружу вылезет. Так что угощайся, а я побуду зрителем.
Шепот была не из тех, кому такие предложения надо было повторять — за довольно короткое время она успела опустошить больше половины бутыли. Растянувшись на кресле во весь свой огромный рост и закинув ноги на несчастный столик, она лениво разглядывала собеседника: Асколь курил в окно, сев на шаткий деревянный стул.
-О чем ты сейчас думаешь?
Асколь не отвечал — вопрос был более чем риторическим. Что еще могло сейчас занимать его мысли, кроме "Метелицы", будь она проклята?
Залитые синевой глаза без зрачков. Битое стекло. Мертвецы в изорванной на клочки теплой одежде — комки изломанной посеревшей плоти, покрытые ледяной коркой. Скрюченные холодные пальцы, вцепившиеся в автомат.
Кап. Кап. Кап.
Белая, почти бесцветная кровь, капельки которой стучат по белой же кафельной плитке.
Обломок Черного Ключа в руке.
-Ты меня слышишь вообще?
Измученное детское лицо.
-Кат!
-Да, да, — тряхнув головой, Асколь выкинул в окно очередной окурок. — Скажи, я ведь все правильно тогда сделал?
-Тогда...ты о...
-Да.
-Ты сделал то, что нужно было сделать. И ни одна сволочь не смеет тебя в этом упрекнуть.
-Скажи это Верту.
-Верт может засунуть свои обвинения себе в задницу. Его с нами не было там. А потом, во время прорыва...черт, зачем только ты вытащил этого урода?
-Он урод. Но он еще и наш начальник. К тому же я...я оставил его без награды...
Последнее слово далось Асколю с огромным трудом.
Награда.
Для Юлиана Бешеного это было трофеем. Заветным призом, который он так жаждал и который Асколь вырвал у него прямо из-под носа.
Но Верта не остановило даже это, он все равно пришел к своей цели. И теперь остановить его не могло уже ничего.
-Ладно, хватит об этом, Кат. К слову о наградах... — Шепот вытащила из кармана старую потертую зажигалку. — Помнишь, ты отдал мне на хранение перед штурмом?
-Ты ее не посеяла? — удивленно пробормотал Асколь, рассматривая все еще отчетливо читающуюся на боку зажигалки незамысловатую гравировку — "Fuck Association". — Спасибо, мне ее не хватало.
-Гони теперь мою обратно. Если потерял, я тебя закопаю.
-Здоровья не хватит, — Асколь кинул в ответ свою зажигалку, надпись на которой уже почти стерлась — "...nto dust shalt thou return". — Все возвращается на круги своя, однако. Помнишь, когда мы их друг дружке сделали?
-Чтоб я забыла, каким ты тогда был придурком? Да ни в жизнь.
-Я-то только был, а ты вот и осталась. А первую встречу помнишь?
-Ну еще бы, — она расплылась в улыбке. — Я тебе тогда отлично накостыляла.
-Мне напомнить, как я на тебе потом отыгрался?
-Боюсь, тут уже у тебя не хватит здоровья. И знаешь, Кат... — Шепот внезапно посерьезнела. — Когда я шла сюда, я действительно собиралась тебя убить.
-Новости все лучше и лучше, — просипел поперхнувшийся дымом Асколь. — И я даже знаю, за...
-Ни хрена ты не знаешь!
Деревянный столик жалобно застонал и не менее жалобно хрустнул, когда его пинком отправили к стене.
-Что ты можешь знать?
Асколь в последнюю секунду отклонился, и бутылка, на донышке которой еще что-то все-таки плескалось, успешно разминулась с его черепом.
-Ты сбежал! Исчез на шесть чертовых лет!
-Шепот...
-Заткнись!
Пара секунд потребовалась ему, чтобы покинуть стул у окна. К сожалению, времени, чтобы преодолеть комнату и добраться до него Шепот понадобилось намного меньше. Оказавшись припертым к стене, разглядывая ее белое от гнева лицо и наполовину вытащенный из одежды Ключ, он почувствовал, что ему хочется смеяться.
Как же. Его прикончит та, кого он больше всего хотел увидеть.
-Ты...ты... — каждое слово давалось ей с колоссальным трудом. — Ты сбежал и свалил все на меня...заставил меня отвечать за всех! Ты знал...знал, что я не смогу отказаться! Но ты не мог не знать, какой из меня командир! Ты...
-У меня не было выбора. Я мог остаться и продолжать настаивать на своем, и это кончилось бы моей смертью. Моей и вашей, только она наступила бы чуть позже, когда вас бы забросили в самые горячие точки. Я мог уйти в то изгнание, признав вину, и тогда у вас появился бы хоть какой-то шанс...пойми, Шепот, это не выбор. Выбора как такового не было вовсе.
