Яблоки на снегу

Когда я открыл выход из цилиндра экрана, то увидел очень впечатленного человека.

Анатолий сидел, можно сказать, в прострации. Потом повернулся ко мне и сказал:

— Пушной зверек, видно, очень занят... Очень удивительно, что он меня не посетил. Честно говоря, мелькнула даже мысль о телепортации. Это — запредельно! Слава Богу, я не пожадничал и дал тебе деньги. С содроганием думаю, что мог и пройти мимо этого... Теперь я понимаю, что чувствовали первые зрители кинематографа, увидев ролик под названием 'Прибытие поезда'.

— Ладно, вылазь. Пошли на кухню. Там еще по бокалу осталось. Покумекаем... — остановил я его восторги.

На кухне я еще дал ему некоторое время придти в себя, помня свое состояние, и спросил:

— Как я понимаю, ты впечатлился и готов продолжать работать со мной?

— Без вопросов! Мое воображение уже навыстраивало кучу возможных применений. Виртуальное кино! Новый уровень компьютерных игр! Реклама! И еще уйму вариантов! Но, как я понимаю, у тебя есть свой план. Хотелось бы услышать... — взволнованно глотнув из бокала, изрек Анатолий.

— Да, кое-какие планы уже существуют, — допивая свой бокал, начал я озвучивать свое видение перспектив. — С массовым выбросом — пока погодим. Я еще не до конца продумал защиту, а это, на данный момент, для меня — самое главное. Патентовать я, пока, эту технологию не буду. Сначала сделаем установку для будущего Кафе. Идею я тебе уже озвучивал. Девайс там будет распределенным. Потом, когда отработаю технологию и создам компактный блок, — тогда тебе и карты в руки. Сможешь вкручивать его в любую интересную для тебя сферу. Так что — предлагаю тебе заняться вопросом выкупа или аренды Кафе. Лично я светиться, как основной игрок, пока не хочу. Мое же привлечение залегендировать будет весьма просто. Одноклассник как-никак. Только не подумай чего. Ты эти супы варишь, а я, как кур в ощип, могу попасть. Не моя сфера.

— Ясно. В первый момент, я даже не понял, к чему такая скрытность, но чем дальше кручу идею, тем больше и больше соглашаюсь с твоей политикой. Больно уж хорошо умеют отжать чужое — что свои, что чужие. Я согласен. Так что — занимайся своей защитой, а я займусь Кафе, — допив свое вино, ответил Анатолий. — Завтра закинь удочку своему начальству. Типа я тебя попросил прозондировать вопрос и намекни на благодарность, в разумных пределах.

Потом Анатолий попросил продемонстрировать девайс еще раз, а после еще полчаса инструктировал меня по поводу разговора с руководством.

На завтра на работу я пришел с полным мешком энтузиазма и надежд.

С Искином мы уже почти решили задачу защиты. На данный момент, он прочитывал последние варианты.

Не забыл я прозондировать и нашего нового директора, и его зама по экономике. Раскопал несколько мелких скелетиков в их шкафах, но не особо критичных, и определил потребности этой пары. Запредельных желаний не выявилось, но определилась сумма нехватки для удовлетворения текущих.

Честно говоря, такой оперативности я не ожидал. Сначала Сан Саныч был не очень доволен моим вторжением в его расписание, но после того, как я озвучил информацию, с которой пришел, зам по экономике быстренько позвонил директору — и через пять минут мы уже были в его кабинете. Видимо, эту проблему в нужном ключе они еще не решили.

Там мне в два уха втолковали, что они согласны, но есть условие, которое должно быть соблюдено обязательно. А именно — обеды для персонала института должны остаться и буфет тоже должен наполняться за счет столовой (что Анатолием и предвиделось). И если мой знакомый согласен с этим, то они готовы встретиться, чтобы обговорить 'конкретику'.

Последнее слово прозвучало с явным подтекстом, который Искин мне сразу и расшифровал. 'Конкретика' не зашкаливала. Думаю, Анатолий сумеет поторговаться. Тем более максимум я ему озвучу.

В отдел я вернулся весьма довольный, что близняшки сразу подсекли. Я и раньше наблюдал их маневры. Они явно хотели у меня что-то выведать и ждали благоприятного, по их мнению, момента. И сейчас решили, что он настал.

Вера была на больничном, так что — разговор состоялся, так сказать, тет-а-тет.

Я их до сих пор воспринимал, как одно целое, хотя характеры у них были разные. Даша натура более чувственная. Ксения более действенная и практичная.

Начала Даша:

— Евгений Михайлович. У нас возник вопрос. Даже не знаю, как его правильно сформулировать...

Тут влезла Ксения:

— Что тут формулировать! С момента, как мы познакомились, вы, простите, помолодели. У вас кожа разгладилась. Седины стало меньше. Перестали горбиться. Мешки из-под глаз исчезли, — начала она перечислять, как будто гвозди забивала. — Сейчас вам и пятидесяти не дашь!

— Нам стало интересно, чем вы пользуетесь? — нетерпеливо подытожила Даша.

Вот ведь шпионки глазастые.

— А вам — зачем?.. Вы еще не в том возрасте, чтобы об этом задумываться, — попробовал я съехать с темы. Но не тут-то было.

— Это для мужчин — неважно, а для женщин — двадцать уже возраст, — на полном серьезе заявила она. — Колитесь, Евгений Михайлович!

'У них, когда кончается подростковый возраст, то сразу начинается пенсионный', — ввернул Искин.

С этой парочкой мы уже давно на их сленге общаемся. Вера тоже пробовала, но у нее это получалось не очень естественно.

Что меня дернуло — я не знаю, но я выдал фразу, которую от себя услышать никак не ожидал. Напустив на лицо заговорческое выражение, я сказал:

— Понимаете девочки... я, вроде, как колдун.

Даша ойкнула, Ксения фыркнула, а меня понесло. Искин уже подкинул мне информацию, и я, с серьезнейшим видом, взял бумажку и написал на ней: 'То, из-за чего вы серьезно поссорились в детстве, так и лежит, закопанным под деревом в вашем московском дворе'.

Затем, сложив ее пополам, подал Ксении, добавив при этом, чтобы написанное прочла только она.

Ксения с подозрением взяла листок и, развернув, прочла. Потом сразу же сложила и, немного побледнев, сказала:

— Черт! Откуда знаете?

— Что он знает? — тут же влезла Даша и вопросительно уставилась на сестру.

— Он знает о нашей ссоре в детстве и из-за чего она произошла, — поджав губки ответила Ксения и потом, видимо, решившись, продолжила: — В общем, я давно хотела тебе признаться. Помнишь нашу ссору из-за сережек?.. — Даша кивнула. — Так вот: я тогда тебе соврала. Свои сережки я не потеряла, и их не украли, я их сама спрятала.

— Я так и знала! — воскликнула Даша и, грустно улыбнувшись, продолжила: — Но если ты переживаешь, то знай — я тебе тогда не поверила. Долго переживала, но потом все как-то сгладилось и я тебя простила. Так что — не парься. Что в записке?

— Вот... — явно не ожидавшая такого поворота, ответила Ксения и передала записку Даше.

— Так что? Они, что ли, до сих пор там лежат?

— Да. Лежат. Перед отъездом проверяла.

— Вот это да! Ну, ты и психа, Ксюха. Я уже давно все забыла.

Даша явно переживала определенное потрясение или, правильнее, удивление. Она действительно почти забыла об этом инциденте и была удивлена, что Ксения, до сих пор, переживает за тот случай.

А случай был простой. В честь семилетия папа подарил сестрам по паре сережек. Разных. В этом и был его прокол. Им обеим понравились те, что достались Даше. Ксения, недолго думая, уведомила об этом свою сестру, уверенная, что Даша, как всегда, ей уступит. Но та уперлась — и возникла ссора. В дальнейшем отец, наученный этим случаем, или дарил все одинаковое, или по личному выбору каждой. Ксения же, в тот раз, свои сережки прикопала и дожала сестру, чтобы та отдала ей свои. После, якобы, потери и результата трений сестер, отец купил Даше другие, но уже по ее выбору. Такая вот история.

Прочитав записку, к моему удивлению, Даша вернулась к первоначальной теме:

— Понятненько... Но увильнуть вам не удастся. Если вы колдун, то можете и нас колдануть.

— Что значит 'колдануть'? — после некоторого ступора, спросил я.

— Очень просто. Как вы все это проделываете? Типа — экстрасенс, или как-то по-другому? — вперив в меня свои глазищи, продолжила допрос Даша.

Вот же влип! И какой черт меня за язык потянул?! Теперь срочно придется что-то придумывать.

— Ну-у... — судорожно соображая, что сказать, промычал я. — Ну, если по-простому, то я делаю себе мазь. Но эта мазь подходит только мне. Я ее делаю, учитывая и исходя из особенностей собственного организма, — попытался я как-то выкрутиться.

— Ну, так и нам сделайте, исходя из особенностей наших, — тут же припечатала Ксения.

— Это не так просто, как кажется, но я попробую. Никогда не делал это для других, — ответил я, подбодренный Искином. Он сказал, что кое-что придумал.

Испытывая некоторое облегчение, я затребовал:

— Только об этом — ни гу-гу, а то не будет никаких мазей. Ни знакомым, ни родителям и ни, тем более, бабушке. То, что мне понадобится, я вам завтра скажу.

— Хорошо! — хором заверили меня близняшки.

Искин подтвердил, что обещали они искренне и понимают ситуацию в нужном ракурсе. Типа: иметь знакомого колдуна — это круто, и нефиг чтобы к нему тянулись чужие ручонки. Хотя на счет бабушки — у них зародились кое-какие другие мысли, но воплощать их с бухты-барахты они не собирались. Это меня вполне устраивало.

Поняв, что, наконец, съехал со скользкой темы, я спросил:

— Как продвигается работа?

— Все нужные подпрограммы мы закончили. Сейчас сбиваем все в кучку, — ответила за обоих Ксения.

— Вот и хорошо, — закруглил я разговор и позвонил Анатолию.

Дал номер Сан Саныча и обозначил время, когда он может ему позвонить. Предупредил, что, перед встречей с Сан Санычем, он обязательно должен заглянуть ко мне.

Сидя за своим рабочим местом и делая вид занятости работой, я с Искином обдумывал новую идею.

В принципе, идея была проста, как грабли, но требовала тщательной проработки и еще более тщательного исполнения.

Я хотел создать фантомную личность. Неуловимую и влиятельную. Долго подбирал псевдоним. Сначала хотел обозвать ее 'Смотрящий'. Но, по здравому размышлению, отбросил. Сильно уж пересекается это название с криминальным миром. Но хотелось в псевдониме выразить сущность этой личности и направление ее деятельности. Поэтому пришел к похожему — 'Видящий'. Сейчас я ставил первую задачу Искину:

'Для начала требуется найти молодого человека, лет двадцати пяти-тридцати. С довольно противоречивым набором качеств. Сильный, ловкий, умеющий драться. Хорошо владеющий оружием. Но не тупого боевика, а умного и инициативного. Желательно — с высшим образованием по логистике и имеющего водительские права. А, самое главное, чтобы он сейчас находился в весьма затруднительном положении', — выдал я вводную и тут же получил вопрос в стиле Искина.

'Какого вида должны быть затруднения?' — тут же уточнил Искин.

'Начиная с финансовых — и по возрастающей. Естественно, чтобы мы могли их разрешить, пользуясь исключительно информационными рычагами', — конкретизировал я.

'Территория обитания важна?'

'В принципе — не очень, но лучше, если это будет европейская часть России, Беларусь и Украина. Украина с оговорками. Сильно выраженный национализм не приветствуется.'

'Принял к исполнению!'

Глава 5

Юрий Долгоруков (вот, ведь, ирония!) находился на пороге срыва. Его кто-то сильно подставил — и выхода не просматривалось. Подставили грамотно. Он не знал, что его уже ищут и, через пару дней, его судьба резко изменится...

Юрий окончил университет почти с отличием. Все портили несколько 'восьмерок' первого курса. Тогда еще приходилось подрабатывать, чтобы платить за обучение. Москва — очень дорогой город!

Хвала Господу, подработка не лежала в области физической работы. Вагоны разгружать не пришлось.

С детства у него прорезались очень высокие способности к языкам. К окончанию школы он на приличном уровне знал английский и французский. Немного немецкий. В университете освоил китайский, северный диалект.

Родители из провинции помогали, но на полный пансион этого не хватало. Хотя об этом они не знали. В письмах он писал, что все нормально, денег достаточно, даже многовато. Но в реальности — родительские деньги не покрывали даже половину расходов. Потом стало полегче. После третьего семестра, его, как отличника, перевели на 'бюджет'.

Где-то на третьем курсе он сдружился с Георгием.

Тот изначально учился за счет 'бюджета', да и доходы его семьи были побольше.

На распределении попросились в одно место.

В университете была военная кафедра, так что 'служба' (четырехмесячные офицерские сборы), особо не напрягла.

Уже во время 'отработки', он предложил идею своего бизнеса. Не особо оригинальную, но с определенной изюминкой. 'Телемагазин!'. Звучит банально и трудновыполнимо, если бы не 'подвязки' отца Георгия на телевидении.

Магазин не был простым повторением уже имеющихся.

К продаже предлагался не просто ширпотреб, который, при определенной расторопности, можно было бы купить в других местах (и даже значительно дешевле), а товары действительно хорошего качества и с приемлемой ценой.

Ларчик просто открывался! Выбор товара велся по результатам проработки сайтов 'Чудо техники', 'Еда живая и мертвая' и некоторых других (этого направления).

Обычный человек, посмотрев телепередачи, может и откладывает у себя в памяти пару-тройку названий, но быстро все забывает, если специально не запишет.

Они же, проводя дополнительную рекламу и закупая продукцию у 'первого продавца', смогли не задирая цену более чем на сто-сто пятьдесят процентов (обычно, у 'телемагазинов' этот показатель болтается в районе пятисот, а иногда достигает и тысячи), уже за первые полгода закрепить за собой репутацию добросовестных продавцов, не продающих полное и никому не нужное фуфло.

Тем более, они честно предупреждали, что цена — 'немного' выше, но это за то, что они экономят самое дорогое для покупателей — их время, взяв на себя вылов достойных вещей из моря подделок и откровенной халтуры.

Естественно, было много разных уловок и подспудного давления на покупателей, но за счет продажи товаров средней ценовой категории, соответствующих всем заверениям рекламы и имеющих отличное соотношение цена-качество, рейтинг их телемагазина изо дня в день рос все выше и выше.

За три года они вышли на очень хорошие прибыли и имели, на этот момент, все атрибуты удачливых бизнесменов.

У обоих были машины (Юрий купил себе кроссовер 'Honda CR-V', средней ценовой категории, но входящий в десятку самых надежных авто (мнение Consumer Reports)), квартиры в Москве и приличные счета в банках.

Но... человек предполагает, а Бог располагает. Хотя их было всего двое, но слабое звено все же нашлось. Георгию показалось, что они слишком скромны, и он попытался модернизировать идею, с целью увеличения прибыли. Брать товары подешевле — продавать, естественно, подороже. Не со стопроцентной наценкой, а хотя бы со 'скромной' четырехсот-пятисот процентной.

Понимая, что это убьет бизнес и они скатятся к тому, от чего он всегда хотел уйти, Юрий не согласился. На словах, Георгий смирился, но жажда наживы оказалась сильнее дружбы, тем более, у него появилась жена (модель не из последних), которая, уже через месяц после свадьбы, начала довольно сильно расширять список своих 'хотелок'.