| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
— Вот так-то будет лучше, господин Председатель! Насчёт же "подумать" — то я не возражаю: думайте на здоровье — два дня у вас ещё в запасе есть. Но в субботу к полудню — чтоб уже был дан ответ, иначе я начинаю действовать сам — без представителей "широкой общественности"!
Отчитываю его, как мальчишку плохо выучившего урок:
— И, зарубите на своём носу, господин Гучков: того, что было в "моей" истории — не произойдёт, даже не надейтесь! Я уже предпринял некоторые меры: Великий Князь Николай Николаевич — Вице-Император Северо-Запада и Командующий Императорской гвардией, не допустит беспорядков в столице. А Председатель "Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности" — генерал Спиридович, в зародыше задушит любой генеральский путч.
Покровительственно, с лёгким оттенком пренебрежительной снисходительности, похлопал его по плечу:
— Если договоримся, то готов пойти на значительные уступки, я же — не тиран какой! Объявлю финансовую амнистию всем тем капиталам — которые ваши "комитетчики" наворовали, до выхода указа об ликвидации этой шарашкиной конторы. Правда, только в том случае — если они в месячный срок переведут все ворованные казённые средства на счёт в Государственном банке и отстегнут 25 процентов из них в "Фонд Победы". В противном же случае, буду нечестно нажитые капиталы конфисковать! И, за границей достану — с союзниками договорюсь, не извольте беспокоиться... Пока война идёт и, они нуждаются в русском "пушечном мясе", я больше чем уверен — "демократы" будут готовы пойти мне на ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ(!!!) уступки.
Я, весело рассмеялся.
Затем, я перешёл на другую тему и рассказал несколько смешных историй — связанных якобы, с житием некоторых из участников "Круглого Стола" за границей, после бегства от большевиков. Самого Гучкова, например, я представил — как организатора знаменитых "тараканьих бегов" в Стамбуле.
— Представляете, Александр Иванович, Вы называли тараканов-фаворитов — "младотурками"... ХАХАХА!!!
Короче, я делал вид победителя, уже выигравшего битву:
— "Младотурками"... Хахаха! Ведь, правда смешно?! Почему же Вы не смеётесь, господин Председатель "ЦВПК"?
Наконец, холодно и с сухим официозом распрощавшись, пошли каждый своим путём: я в сторону полустанка с Императорским поездом, Гучков — передав мой саквояжник главному телохранителю и, по совместительству денщику Хренову, направил стопы в губернаторский особняк — где он оставил своих...
Соучастников по готовящему государственному перевороту — чего уж тут греха таить и, попу морщить?! Так и, назовут его потом историки — "Октябрьская революция" 1915 года, хахаха!
"А, вдруг у них получится?", — обдало холодком.
— Господин Гучков!
— Да, Ваше...
— Вернитесь!
Когда он подошёл достаточно близко, я горячечно — как в бреду, каком, громко прошептал:
— Если, всё же произойдёт... Ну, Вы понимаете, о чём я?!
Вижу неуверенный кивок.
— Богом прошу, дорогой Александр Иванович: если срастётся ваша задумка, — я кивком показал на дом губернатора Пильца, — перестреляйте всю ту "гопоту", что за "Круглым столом" собралась... У ближайшей же стенки перестреляйте! Иначе, всё закончится так — как я Вам не так давно рассказывал. Всё прахом кровавым пойдёт!
Не поднимая на меня глаз, Гучков ответил:
— В одном только "ЗемГоре" у князя Львова, не считая моих Военно-промышленных комитетов — сто тысяч чиновников уже... Раньше надо было и, это должны были сделать Вы... Император Российский. Сейчас же... Поздно, да и не только в этом дело.
Махнув безнадёжно рукой, он развернулся и больше не прощаясь, ушёл.
"Сто тысяч чиновников"? Я чуть не плюнул с досады во след: думал — брутальный альфа-самец, а это оказался — чистоплюй и белоручка. "Сто тысяч чиновников...".
ТЬФУ!!!
* * *
То был уже четверг 8-го октября...
Время летит, просто незаметно!
В пятницу же, на заседании "Круглого стола" было невообразимо скучно!
Некоторые прежние мои "сотоварищи" по этому мероприятию отсутствовали по неизвестной причине. Зато появились какие-то новые персонажи — тоже из "прогрессистов", мною раньше не виданных. Гучков сидел, опять изображая из себя кемарившего — лишь изредка с каким-то странным любопытством на меня поглядывая.
Все остальные также — как "хором" отмалчивались, избегая встречаться взглядом, глядели куда-то в сторону, делали равнодушный вид — хотя было даже невооружённым взглядом было заметно, как сильно они напряжены. Я б, наверное, тоже заснул, если бы не князь Львов — видно "единогласно" выбранный ими как "мальчик для битья".
Он мне выкладывал одни факты — по полезности и успешности действий его "детища" для фронта:
— "Главќный по снабќжеќнию арќмии коќмиќтет Всеќросќсийќских земќскоќго и гоќродќскоќго сою-зов", на собранные из добровольных пожертвований средств, организовал восемнадцать санитарных поездов по перевозке раненых в тыл...
Я доставал из своего "волшебного" саквояжника другие факты и, как-то даже несколько лениво, "бил" его ими по голове:
— Ладно, свистеть то, Светлейший! Это, так называемые "именные" поезда — содержащиеся за счёт "высочайших" и богатейших лиц, к вашей "конторе" не имеют никакого отношения. К тому же и, с ними существуют и некоторые свои — довольно "специфические" нюансы...
Достаю из саквояжника печатный документ и читаю:
— "...Все они отлично устроены в смысле комфорта и роскоши обстановки, но с точки зрения железнодорожной, и притом эвакуационной, т. е. вывозной, мало удовлетворительны: очень тяжелы, требуют двух паровозов, а поднимают раненых вдвое меньше обыкновенных санитарных поездов, потому что очень неэкономны с местом: каждая медсестра занимает целое купе и т. д..
Главное же, что нервирует всех — это полное нежелание заведующих поездами считаться с графиком и правилами движения; эти привилегированные поезда требуют себе пропуска всегда и всюду, значительно нарушают правильность движения вообще.
С точки зрения военной, это тоже возмутительные учреждения. Наполненные высокопоставленными хозяевами и их приживалками, белоручками-сестрами и выслуживающимися врачами, они прежде всего не принимают тяжелораненых, предоставляя возню с ними и их трупами в дороге обыкновенным поездам. Затем почти все эти поезда обслуживают Гвардию и поэтому скопляются там, где дерутся ее части, не берут с ранами ниже пояса, чтобы не нарушить "pudeur" своих сестер и сиделок... и т. д..
Княгиня Щербатова, как и другие, пошла на это дело, думая, как и все, что война кончится скоро, а теперь, тратя в месяц 150 000 рублей, она становится злой и раздражительной. Ей, например, принадлежит распоряжение, чтобы санитары выбирали в поезд раненых полегче, оставляя остальных без всякой помощи...".
Вернув документ обратно на место, я сказал:
— Это уже, не из донесений моих "держиморд", господа! Это рапорт боевого офицера моему Начальнику Штаба — генералу Алексееву...
Потом задумчиво:
— Наверное, после наших с вами заседаний — я разгоню не хер, эту частную "лавочку" с этими "именными" военно-санитарными поездами.
Там таких подобных "рапортов", ещё со времён предыдущего Верховного — просто целые залежи скопились! При Реципиенте, они просто пролежали под сукном — до той поры, покамест февральский "жаренный петух" в его задницу не клюнул. Ну, а я их оттуда вынул, отдал в Генеральный Секретариат — проанализировать и сделать для меня "выборку". Вот, некоторые — наиболее "интересные" факты, я сейчас и достаю из саквояжника: для "употребления", так сказать — по неприкосновенным депутатским головам.
В общем, ничего интересного на сегодня!
Посидел, как-то уже привычно ещё полаялся несколько раз со Львовым, сбегал пару раз "на дальняк" и в полдень закрыл "Круглый стол", отправившись завтракать в расположении Свиты.
* * *
И, вот пришла суббота 10 октября...
Вижу те же, уже "до боли" знакомые лица, да плюс ещё двое... Извиняюсь — трое, новых участников "Круглого стола". Первых двух депутатов Госдумы от "Прогрессивного Блока" не знаю, а вот третий тип с бородкой и в очках... Откуда мне знакома его физиономия? Неуж...?!
При процессе рукопожатия — в ответ на вопросительный взгляд и задержку его ладони в моей, несколько дерзко и вызывающе представляется:
— Пуришкевич Владимир Митрофанович, фракция Государственной Думы от партии "Русский народный союз", Ваше Величество...
Ох, держите меня семеро: либералы сошлись в черносотенцами, по сути — с русскими монархистами-нацистами. Знаковое событие, кстати! Значит, судя по всему они договорились об учреждении конституционной монархии. Кого, интересно, метят в Императоры?
Царевича Алексея? Навряд, ли: он будет находиться под влиянием родителей — меня и моей Гемофилии. Значит — кто-то из великих князей.
Кстати, сей молдаванин — ещё один из один из убийц Распутина в "реальной" истории, разрешите представить. "Пацан реальный" и, по судя по всему — намечается конкретный "замес"!
У этого, у Гучкова, у двух "новичков" и ещё буквально — двух-трёх человек, хотя бы рукопожатия были твёрдыми. У остальных же, ладони были влажными, дрожали — их владельцы по всем признакам — откровенно трусили. Значит, ЭТО(!!!) произойдёт сегодня и в любой момент.
У самого — лёгкий, бодрящий мандраж и, какой-то боевой азарт!
"Новички", замечаю, уселись у меня по бокам и их рожи мне что-то сильно не понравились... Не "наши" рожи, говорю! У наших — таких рож не бывает, да и говорят они как-то... Как-то, неуловимо шибко правильно по-русски.
Ну, как говорится: бобро пожаловать, Джеймсы Бонды фуевы!
Сперва, всё начиналось как обычно — хотя я и предупредил в самом начале:
— Господа! Сегодня до полудня, мы с вами просто обязаны прийти к консенсусу... Иначе, вам удачи не видать: я в понедельник опубликую "Манифест", программу демократических реформ — а вы окажитесь выброшенными на задворки истории.
Сажусь, достаю из своего саквояжника несколько папочек, и:
— Сегодня, господа, я предлагаю поговорить о милитаризации экономики...
В принципе, я ничего "нового" не придумал! За основу своего плана перевода экономики России на военные рельсы, я взял так называемую "Программу Гинденбурга".
Что это такое?
* * *
Осенью 1916 года, Верховное Военное Командование Германии (ВВК) разработало и начала претворять в жизнь программу "Программу Гинденбурга" — названную так по имени её инициатора. По сути своей, это была программа мобилизации всех сил народа и ресурсов экономики для ведения "тотальной войны" — до "победного конца".
Программой предусматривалось немедленное и решительное выполнение целого комплекса мер:
Во-первых: увеличение за полгода в два-три раза — к весне 1917 года, производства артиллерии, стрелкового оружия, самолетов и боеприпасов всех видов.
Во-вторых: мобилизация всех людских резервов для направления в действующую армию или в военную промышленность.
Для выполнения этого, предполагалось увеличить производство на существующих военных заводах и возведение новых предприятий, изымание из не связанных с военной промышленностью отраслей всех запасов сырья, топлива, металлов, рабочей силы и прочего.
К "Программе Гинденбурга" прилагался принятый Рейхстагом закон "О вспомогательном патриотическом труде". По этому закону, вводилась трудовая повинность для всех мужчин от 16-ти до 60-ти лет.
Работающим на военных предприятиях рабочим и служащим, категорически запрещалось бастовать, увольняться и самовольно выбирать место работы.
Неквалифицированные рабочие на заводах, заменялись женщинами и подростками и мобилизовались в армию. В то же время, государство брало на себя заботу о подготовке кадров: массово открывались профессиональные училища для подготовки и переподготовке квалифицированных рабочих.
Чтоб управлять военно-экономической мобилизацией, по сути — всей германской индустрией, было создано "Военное управление", возглавляемое генералом Вильгельмом Тренером.
В результате, "Программа Гинденбурга" была на следующий год выполнена — а по отдельным показателем, даже перевыполнена.
Однако, как говорится — "поздно было пить боржоми"! Войну со всем миром, Германская Империя проиграла ещё в 1914 году — ещё до того, как её начать.
Я же хочу этот "финт ушами" произвести на год раньше Гинденбурга, тем более — что мне так "много" не надо. Я не воюю со всем Светом!
* * *
Зачитав документ, я внимательно всех оглядел и спросил:
— У кого на этот счёт есть какие разумные доводы или дельные предложения, господа депутаты и министры?
Хотя, "доводов и предложений" у него не оказалось — как обычно, в бой с "голой оппой" кинулся князь Львов — требуя напротив: вместо "милитаризации" промышленности сосредоточить контроль над нею в частных руках, обещая "завалить" фронт снарядами.
В ответ, зевнув, достал справку по военной промышленности Англии, вслух прочитал — как дела идут с этим в этом "оплоте" демократии и, затем:
— Таким образом, как мы с вами видим, господа — "снарядный голод" был знаком и нашим британским союзникам! В ответ, они предприняли меры — фактически приведшие к национализации промышленности в военное время. Почему же, вы не хотите поступать подобно пресвященным европейцам, господа?! Почему же, вас постоянно тянет залезть на дерево и свесить оттуда волосатый хвост?!
Естественно, аргументов возразить мне не оказалось!
Депутаты Госдумы разом загомонили, перебивая друг друга и неся всякий маловразумительный бред, сути которого я понять не мог. Князь Львов, побледневший, задыхающийся, трясущийся как в нервном припадке встал и, подобно Ленину на броневике — обличающе в мою сторону рукой показывая, прерывисто — как между приступами астмы, вскричал:
— Вы нас губите... Вы проигрываете войну... Ваши министры — или бездарности, или изменники... Страна вам не верит... Армия вам не верит... Пустите нас... Мы попробуем...
Скрутив известную комбинацию из пальцев, я — сперва полюбовавшись ею вдоволь сам, привстав — сунул под самый нос князюшке:
— Накося! А с какого бы такого, особенного перепуга? На кошечках пробуйте — коль Вам их не жалко...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
