Я, Николая Ii, Верховный Главнокомандующий

Глава 36. Ловля младотурка "на живца".

"Не знаешь, что делать, жми на все кнопки разом",— Зигзаг Маккряк.

Всё вышеизложенное в последних главах, рассказывающих о событиях после возвращения с Мейшагольской позиции происходило практически одновременно: в один и то же день, я мог вести переговоры с думцами, "бастующими" министрами или военными представителями стран-союзниц, беседовать с Председателем правительства Горемыкиным или с генералом Келлером, наводить "новый порядок" в Главном Штабе или писать письма своей Гемофилии... Очень плотный график — пострелять, времени оставалось буквально в обрез! Да и, назанимался я этим "делом" в "командировке" так, что признаться — никакого уже удовольствия от него, а зачастую откровенно тошнит.

"Штирлиц — Юстасу:

По некоторым обмолвкам Пустовойтенко, мне начинает казаться, что между Алексеевым и Гучковым, Коноваловым и прочими, зреет какая-то конспирация, какой-то заговор, которому не чужд и Михаил Саввич, а также еще кое-кто...".

И, чем дальше, тем более отчётливо я стал осознавать: заговор против меня существует и "спусковой крючок" его уже нажат! Теперь, дело только в сроках, месте и формах: будут заговорщики ждать до марта семнадцатого года, или улучив подходящий момент совершат переворот раньше. Будут они действовать "классически" — спровоцировав беспорядки в столице нехваткой хлеба и топлива, потом — неповиновение войск, затем — моё "добровольное" отречение под дулом револьвера и, наконец "здравствуй, жоппа Новый Год" — Великая русская революция...

Или же, заговорщики из числа военных попытаются совершить дворцовый переворот — устранив меня с помощью "геморроидальных колик"?

КОГДА, ГДЕ И КАК?!

К концу сентября, от психического напряжения, я уже почти бредил.

Пожалуй, начну с последнего вопроса: КАК?

Что для них окажется предпочтительней — какой из двух вариантов?

В Петрограде "Вице-Императором" сидит и, довольно жёстко действует по моим инструкциям, Великий князь Николай Николаевич... Подберут ли к нему "ключик" Гучков "со товарищи", чтоб устроить "классику"?

Не факт, далеко не факт! По крайней мере, для этого заговорщикам потребуется изрядно времени и усилий.

Конечно и, мне хотелось бы "кулуарного" решения проблемы — без всероссийских стачек, демонстраций расстреливаемых правительственными войсками и "народного восстания"... Ибо, кому бы не досталась страна после таких "исторических" событий — радости ему будет мало: резкое наступление хаоса и потеря власти при таком раскладе — практически гарантированы!

Значит, что? Остаётся "дворцовый переворот"? Врывается кучка решительно настроенных офицеров — Императора табакеркой по темечку, или шарфиком вокруг горлышка и: "Да, здравствует новый король"!

Полуживой царевич Алексей под регентством одного из великих князей — кроме Николая Николаевича Младшего, их великое множество — на нём Белый свет клином не сошёлся! Да и, этот — по правде говоря... Если пообещают возвращение должности Верховного — согласится, никуда он не денется!

А, могут и, что более всего вероятно — сразу к "республике" перейти, как "в реале": господа либерасты, страх как не любят делиться властью — пусть даже и чисто номинальной! Пример с Кривошеиным — не желающем играть при мне ту роль, что играет Алексеев — весьма красноречиво об том говорит.

Вдруг, я аж похолодел от кромешного ужаса: а, ведь просто-напросто:

ТРАВАНУТЬ МОГУТ!!!

Ведь, "в реале", Гришку Распутина каким-то пупырёвым цианидом травили, да недотравили! А вдруг подберутся к кому-нибудь из прислуги на кухне — да сыпанут мне в чай какого-нибудь крысиного яда и, я буду подыхать долго и мучительно — блюя собственными внутренностями и "ходя под себя" кровью...

Моё воображение так разыгралось, что я чуть сознания не лишился.

От этих господ, всего — что только возможно нужно ожидать! Не отравят — так оклевещут. Как в деле полковника Мясоедова — поймают какого-нибудь германского "агента" с личным письмом германского Кайзера ко мне и, пошла писать губерния! Разнесут по всем великосветским салонам — да и, на волне "народного возмущения" скинут — не забыв приложить по затылку пресловутой "табакеркой" или задушить офицерским шарфиком.

"Сегодня Царя душили, душили... ДУШИЛИ, ДУШИЛИ!!!"

ХАХАХА!!!

Нет, пока "чика" конкретно не съехала — надо решить этот вопрос как-то быстрее!

Думаю, на вопрос "КАК(?!)" я уже ответил и, из него же вытекает теперь вопрос:

КОГДА?!

Сколько времени у них в запасе? Думаю, если участники заговора пойму, что я решительно настроен победить Германию в следующем году — времени у них примерно от трёх месяцев до полугода. Царь-победитель, им не нужен!

А, может — уже поняли и, тогда... От месяца до трёх?!

А, кто его знает! Эта неопределённость, меня просто раздражает.

"Хуже нет — ждать и догонять", — сто раз права известная народная поговорка.

Да, я с ума сойду — если буду вот так, пассивно ожидать своей участи!

"Лучше ужасный конец, чем ужас без конца" — я всегда действовал по этому правилу и, каждый раз оказывался в выигрыше.

Ха! Как будто от меня зависит, когда им взбредёт в голову, когда они что-то придумают — какой план, когда подготовятся и нанесут удар. Хотя...

Да, нет — бред всё это!

Так, так, так... Тогда, что?

А, ВСЁ ЖЕ?! ...А, МОЖЕТ?!

Безумная идея у меня возникла — вопрос, только в том — достаточно ли она "безумна". Если я не хочу ждать и "сходить с ума", ожидая — когда занесённая для удара "табакерка" опустится на мою голову, или накинутый на выю шарф затянется смертно-удушающим узлом — тогда, только остаётся самому...

Первым нанести удар?

ОДНАКО, ЕСТЬ ОДНО "НО"...!!!

Как правило, "инициаторов" не любят! Вспомним Гитлера и его "упреждающий" удар 22 июня 1941 года. В глазах современников и потомков, я навсегда останусь "кровавым тираном", "палачом демократии", "вешателем", "душителем" и так далее и тому подобное.

А, может... Ну, а почему нет?!

ДА!!! СВОЕЙ СОБСТВЕННОЙ "ТУШКОЙ"!!!

Как тогда в селе Галина, спровоцировать противника на авантюру — на принятие поспешных непродуманных решений! Заманить заговорщиков в ловушку кажущейся лёгкостью решения сложной задачи — заставив их действовать по принципу: "Нет Николая — нет проблем!".

Спровоцировать, терпеливо дождаться — когда заговорщики покажут своё истинное лицо и, одним махом их всех "прихлопнуть". Пока новые "ренегаты" появятся, пока они организуются... А, там и война кончится — моя миссия выполнена!

Ну, это я их чем-то конкретным перепугать должен — чтоб они, отбросив всякую осторожность и даже элементарное благоразумие... Чем можно перепугать либерастов, интересно?

Думай, царская голова, думай — шапку новую куплю... "Шапку Мономаха", БУГАГАГА!!!

Может, либерастов можно до полной потери соображения насмерть пугать угрозой исполнения их же желаний? Звучит достаточно безумно, для гениальности...

Я — ГЕНИЙ!!!

Так, так, так... Отлично! Остаётся решить последний вопрос:

ГДЕ?!

Где заговорщики решатся на моё "свержение"?

В Штабе? Навряд, ли — народу там постоянно много, наличествует хорошая охрана из жандармов — подчиняющаяся военным "поскольку постольку", которая может не понять шутки юмора.

Просто грохнуть меня по дороге в Штаб или из Штаба или в какое другое место? Самый лёгкий и доступный вариант — если знаешь график поездок и маршрут движения...А их никто не знает — даже я! Ибо, в таких делах предпочитаю каждый раз импровизировать.

Здесь, на полустанке? Самый фантастический и, значит — невозможный сценарий: стоянка Императорского поезда хорошо укреплена — даже своя артиллерия из четырёх трёхдюймовых зенитных пушек Лендера имеется! А, вот и список подразделений и частей, меня охраняющих:

1) Гвардейский полевой жандармский эскадрон,

2) Гвардейский железнодорожный полк,

3) Казачья сотня Его Императорского Величества конвоя Свиты,

4) Отдельная зенитная батарея,

5) Автомобильная команда,

6) Караульная команда.

Кроме этого, ещё только формирующаяся, но тем не менее — уже имеющаяся в наличии рота Георгиевских кавалеров полковника Слащёва.

Если исключить такие экзотические варианты моего устранения — как банальное отравление каким-нибудь ядом, здесь — не менее хорошо мотивированного пехотного полка с лёгкой артиллерией, треба!

Нет, этот вариант исключён...

Значит, что? Надо самому спровоцировать заговорщиков и, мало того — предоставить им "площадку", причём — с такими условиями, чтоб они ни на йоту, не сомневались бы в успехе!

Итак, где бы мне взять в Могилеву "церковь с колокольней" — наподобие, как в селе Галина? Образно говоря, конечно...

Кажись есть здесь — неподалёку, одно подходящее местечко. Ну, а "условия" — можно и нужно создать самому!

* * *

"Штирлиц — Юстасу:

Вчера Алексеев и Борисов встречались с майором французской службы Ланглуа, привезший пакет от Петрограда. Потом Алексеев имел продолжительный разговор по прямому проводу из своего кабинета с генералом Эвертом и ещё с двадцать человек генералов, офицеров и чиновников разного ранга".

Губернаторский дом, находящийся сравнительно неподалёку от полустанка — где я обосновался со Свитой, был построен во "французской манере" — двухэтажным, с двумя длинными фасадами. Первоначально, в нём предполагалось размещение моего Реципиента со всей Свитой и, могилевского губернатора с семьёй и челядью выселили на частную квартиру. Даже потом — после моего "вселения" в Самодержца и, отказа переезжать из поезда, это здание на всякий случай держали пустующим — вдруг снова всё переиграю-передумаю!

Предварительно перед "Круглым столом", в сопровождении самого могилевского губернатора Пильца Александра Ивановича , я довольно основательно ознакомился со зданием... Постройка сравнительно старая, много дерева, комнаты средней величины скромно обставленные вышедшей из моды мебелью.

Узнав, в чём суть, губернатор предложил большой "Белый зал" на верхнем этаже — для заседаний "Круглого стола". Осмотрелся, прикинув хрен к носу: довольно большие окна выходящие в сад, кроме входной — ещё двое приличной ширины дверей... Одни двери ведут в гостиную, другие в кабинет к губернатору.

Не, что-то не то.

— Нет, не пойдёт! Более подходит для ассамблей да балов, чем для делового совещания — коим мы с господами намерены заниматься... Поскромнее помещения в особняке не найдётся, господин губернатор?

Беседую я ним, я обошёл практически всё здание, пока наконец в ближнем к полустанку крыле — расположенному в саду, не нашёл требуемое: среднего размера помещение на первом этаже, с двумя небольшими окнами и единственной дубовой — не слишком широкой дверью, открывающейся внутрь...

— Подвала под этой комнатой нет?

— Никак нет, Ваше Величество!

Потопал ногой, попрыгал удостоверяясь лично: пол, то ли каменный — то ли бетонный.

— Хорошо, очень хорошо!

Не поленился и обошёл всё крыло здания, тщательно обследуя каждый закоулок. Туалет, хоть и донельзя примитивненький — неподалёку от "Круглого стола" имеется, имеются и помещения — где можно обустроить комнаты отдыха и буфет для министров и депутатов.

— Отлично! Наведите здесь порядок, да меблируйте, как я сказал — вот по этому списочку. Через неделю — к пятому октября, всё должно быть готово, господин губернатор... Кровь из носу!

Александр Иванович, недоумённо на меня пялился.

— Что-то непонятно, господин губернатор?

— Так, тесно же и темновато же, Ваше Величество! Извольте всё же "Белую залу"...

Категорически отказываюсь:

— А нам с господами министрами и думцами, там не в карты играть! Мы здесь разговаривать и договариваться о сотрудничестве во благо России будем. И, при "доверительном" сумраке, сблизиться и договориться нам с ними будет проще... Я, так думаю!

Немного подумав, я ещё раз осмотрелся в помещении и, согласился:

— Хотя, да... Темновато! Прикажите принести керосину побольше, Александр Иванович... Керосиновых ламп, в смысле.

Кстати, познакомился поближе и понял: интереснейший это человек — Пильц Александр Иванович! Давно за ним наблюдаю при случае...

Не имея ни "имени", богатства, ни связей он, однако, дослужился до такой довольно высокой должности и, держал себя — даже перед мною, совершенно независимо! А генералу Алексееву или Воейкову и вовсе — правду-матку в глаза резал, коль считал нужным.

К тому же, богатейший управленческий опыт — надо обязательно, привлечь его в свою команду. Этот человек, подсказывает мне чуйка, способен успешно справиться и, с более высокой должностью — чем с губернаторской, в каком-то литовском захолустье...

Итак: место выбрано, время мною "всем заинтересованным сторонам" назначено, осталось только их спровоцировать на немедленные — необдуманные действия! Чтоб, они при всей своей "осторожности" — присущей представителям россиянской фрондирующей интеллигенции, поняли:

ВЧЕРА БЫЛО ЕЩЁ РАНО, ЗАВТРА БУДЕТ УЖЕ ПОЗДНО!!!

И, "задёргались"...

* * *

"Штирлиц — Юстасу:

Генерал Пустовойтенко, с которым мне по вашему поручению удалось сдружиться, сказал буквально следующее: "Имею основание думать, что Алексеев долго не выдержит своей роли мальчика для битья около этого набитого дурака и мерзавца.

Когда это надоест, у него найдётся несколько человек — которые исполнят каждое его приказание, включительно до ареста в могилевском дворце"".

Бывало, почитывал "там" кой-какие конспирологические теории по истории России... Особенно этой темой не заморачивался: мало ли чё историки брешут — когда им "кушать" хочется, а делать что-нибудь общественно-полезного для этого, не хочется. Но, кое-что запомнилось — к тому же, мне хорошо известна и понятна русская пословица: "Дыма без огня не бывает".

В том числе, знаком с версией, что моего названного батяньку — Императора Александра III, мол, ушатали вовсе не горячительные напитки — им чрезмерно якобы употребляемые, а те — кто из-за моря "гадят". Типа, чтоб помешать наметившемуся российско-германскому сотрудничеству.

Ну, а чё бы нет?!

Или кто-то думает, что величайшую в истории Британскую Империю — над которой, по их же словам — "никогда не заходит Солнце", англичане создали и довольно долго ею управляли "чистыми руками" в белых перчатках?

Так думать может только тот, кто сам лично ничего не создавал и не организовывал — даже бутика на ближайшем рынке по торговле какой-нибудь китайской хреновиной. И никогда и никем не управлял — включая собственную бабу!

Так это было или не так — не знаю, уже никогда не узнаю и, если честно — мне по барабану. Однако, нашёлся способ немного придать дополнительной "мотивации" разведке той самой "гадящей" заморской державе — естественно, при заговорщиках присутствующей. Сработает этот "способ" или нет, опять же — не знаю...

Но, в любом случае — не помешает!

С этой целью, как-то раз едучи на заднем сиденье "Русо-Балта" (после пробега за "Георгиевском крестом", мой "Фюрермобиль" встал в длительный капремонт), я как бы случайно переведя разговор на "моего" родителя и предшественника на российском Престоле, сказал Мордвинову:

— Здоровый же мужчина был мой "papa" — кочергу в узел сворачивал и, вдруг так неожиданно покинул нас с "maman"... Как-то право, подозрительно.

— На всё воля Божья...

— Кроме, "Божьей воли" — есть ещё и злой людской умысел! Надо бы разузнать у своих лейб-медиков, какое "лекарство" может вызвать болезнь почек у здорового человека...

Мордвинов, от удивления чуть пенсне не проглотил:

— Ваше Величество! Вы подозреваете кого-то из ваших подданных?!

Делаю, пренебрежительно-отрицающее:

— Что Вы, Анатолий Александрович?! Бог, с Вами... У "наших поданных", ума хватит только на то — чтобы бомбой в царя запустить. А использовании "медикаментов" в решении российских "династических" вопросов — исключительно дело рук поданных других держав...

— Так, Вы думаете...?!

— Вот-вот! Про "неё" я и, думаю!

Минут пять ехали молча.

— Так, что будем делать теперь, Ваше Величество?

— "Теперь", мы делать ничего не будем, господин Генеральный Секретарь. А по окончанию заседаний "Круглого стола"..., — типа, мысленно прикидываю, — где-то через недельку-полторы, напомните мне — создадим комиссию из полицейских и медицинских экспертов, для расследования обстоятельств смерти моего родителя. Вы записываете?

— Уже записал, Ваше Величество.

Для меня не оставалось сомнения, что мой шофёр Адольф Кегресс — слышал всё до последнего слова. Значит, о них скоро узнает его отечественный "куратор", а через него — английская разведка.

Так, так, так... Тоже проблема!

После, если мой план сработает, Адольф может угодить под раздачу — когда придётся "зачищать" всё вокруг.

Хреново!

Хороший человек, успел я с ним сдружиться... А, что — иностранный шпион, так с кем не бывает? Вот, если бы он шпионил в пользу России против родной Франции — я бы его ценил, но не уважал. А, так — какие претензии?!

Все претензии — к российской контрразведке, привыкшей хлопать ушами.

Через день я вызвал Адольфа Кегресса к себе в кабинет. Посидели, поговорили — "об своём", об автомобильном. Удивило несколько: был почему-то уверен — он изобретёт свой полугусеничный движитель, несколько позже! Даже, подсказать ему хотел...

Однако, только-что был осведомлён "из первых уст": ещё до войны Адольф взял патент на "автомобиль-сани, движущиеся посредством бесконечных ремней с нажимными роликами и снабжённые поворотными полозьями на передней оси ".

А узнав, что при испытании пред членами "Технической комиссии Императорского Российского Автомобильного Общества", проводившимися 27 февраля 1914 года, "автосани" конструкции Кегресса — запиленные наскоро из отечественного "Руссо-Балта", при собственном весе в три тонны — в легкую тащили ещё и прицепные санки в тонну с четвертью, я в самозабвении вскричал:

— Адольф, так что же ты до сих пор здесь сидишь?! Твоё место там — на заводе! Нам нужны такие тягачи для орудий — как хлеб, как вода, как воздух... Немедленно выезжайте в Петроград! Завтра же!

Тут же был составлен "грозный" документ в Ригу на "Русско-Балтийский Вагонный Завод" — "РБВЗ": со следующего месяца там должны выпускать только полугусеничные грузовики, пригодные для транспортировки всех видов дивизионных орудий — вплоть до 6-ти дюймовой гаубицы. По установленному мной "твёрдому заданию", весной 1916 года, предприятие должно выпускать не менее ста таких машин в месяц — под угрозой национализации в казну.

Другой документ — Начальнику Военной автомобильной школы полковнику Секретову Петру Ивановичу, чтоб максимально способствовал в этом начинании.

Кроме того:

— Адольф! На тебя лишь у меня надежда — на тебя одного, уповаю...

Тот — в шоке:

— Ваше Величество? Что случилось?!

— Автомобилей в России скоро будет много: у нас шоферов и механиков — их эксплуатировать и обслуживать, практически нет! Поручил Великому Князю Николаю Николаевичу устроить на базе моего Императорского гаража школу для юношей, желающих добровольно стать военными водителями — да, воз и ныне там...

Горестно развожу руками:

— Да и, не "в теме" он — да и занят слишком. Не мог ли, ты взять на себя столь тяжкую — но, ответственную обузу? Не как Император приказываю: как друг друга прошу...

Кто ж в ответ на такое, откажет да?! Заодно и шпионить за мной ему будет некогда — ведь верно, да?

"Одним махом двоих убивахом!".

Адольф Кегресс получил у меня бумаги имперского комиссара — со всеми полномочиями, "Маузер" в деревянной кобуре, кожанка у него уже была своя и, отправился выполнять железной рукой мою царскую волю...

* * *

Как тот не упирался, отправил своего главного охранника — генерала Спиридовича в Москву:

— Пора, Александр Иванович, пора! Пора наступила, господин Председатель "Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности" — ехать в Первопрестольную и занимать там под свою "контору", уже выкупленное через Имперскую Канцелярию — здание страхового общества "России", что на Лубянке. Бумаги все оформлены и промедление ваше, господин генерал, смерти подобно!

Начальником Императорской дворцовой охраны, не так давно стал Начальник Конвоя Свиты Мисустов, получивший следующее казачье звание — "войсковой старшина".

Его я услал в Петроград со "срочными" документами к генерал-майору Комиссарову Михаилу Степановичу:

— Больше некому, дорогой Пётр Изотович! Ведь, кроме Спиридовича и Вас — никто о моих делах с этим господином знать не должен.

— Ваше Величество! Исполнить любой ваш приказ — для меня долг, — войсковой старшина смотрел на меня настороженно и явно чуял что-то неладно, — но кто останется вместо меня?

— Известно кто, — успокаиваю его, — временно исполнять ваши обязанности по моей охране, будет генерал-лейтенант Свиты Воейков... Что-то против Владимира Николаевича имеете?

Тот, подумал, подумал... Хотел что-то сказать, но вижу передумал:

— Нет, ничего не имею, Ваше Величество.

— Тогда, в добрый путь, господин войсковой старшина!

* * *

Утром смотрю — глаза у моего брадобрея "на мокром месте".

— Что случилось, Алексей Николаевич, — спрашиваю встревоженно, — аль, обидел кто?

Долго тот шмыгал носом — не признаваясь и, вдруг разревелся коровой:

— Убьют тебя скоро, Надёжа-Царь! Уууу...

— Чё мелешь, дурак?! — аж самому поплохело от его безысходного воя, — думай, что плетёшь...

— В народе бают, мол — недолго тебе осталось... Изведут, проклятущие баре да генералы, нашего... Уууу...

Еле успокоил, влив в того полбулки водки, что нашёл в заначке у своего Реципиента. Успокоил, выпроводил довольно основательно пошатывающего царского брадобрея и задумался: явно произошла "утечка" информации...

Откуда "дровишки"?

Из господских кабинетов да салонов, вестимо!

Иногда, господа воспринимают своих слуг — как некий элемент мебели и, ничуть не стесняясь, ведут меж собой разговоры "фривольного" содержания.

На своём примере заметил: сопровождающие меня в Штаб казак-конвоец и дежурный жандарм, иногда подслушивают наши разговоры с Алексеевым и другими офицерами, прислонясь к щели двери. На моё замечание Спиридовичу, тот — хотя и "принял меры", но пренебрежительно заметил, что это вздор: "они" всё равно ничего не понимают...

Вот, видимо и в этом случае — кто-то, что-то услышал и передал дальше по "сарафанному радио".

* * *

В десять часов поехали вместе с бывшим генерал-майором, а ноне — генерал-лейтенантом Бонч-Бруевичем в Штаб, на еженедельный "пятничный" доклад мне, Начальника Штаба Алексеева.

Вообще-то, там я бываю довольно часто и, почти всегда — "вне графика" и без приглашения... Но по сложившейся уже традиции — именно по пятницам, происходит подведение итогов по прошедшей неделе, отчёт о проделанной работе, о выполненных моих прежних заданиях и "озадачивание" новыми. Ну и, не менее традиционное — "снятие стружки" с генеральских шей и "намылевание" их задниц... Без этого, ни один "пятничный доклад" не обходился!

Подивились, конечно офицеры и генералы моему спутнику, покосились на его новенькие генеральско-лейтенантские погоны — но, никаких вопросов не последовало, доклад начался и продолжился в прежнем "формате".

Сперва, мой Начальник Штаба — кратко и только по существу (приручил, таки к деловому стилю!) подведя итоги боевых действий на фронте за неделю, доложив о территориальных изменениях линии соприкосновения, о своих потерях и предполагаемых потерях противника, о расходах и подвозе взамен боеприпасов, снаряжения, продовольствия и фуража. Затем, генерал Алексеев сообщил, что всё готово для переезда Ставки Верховного Главнокомандования в Коломну — давал я ему такое задание в начале сентября. Мол, специальной комиссией осмотрены, реквизированы или арендованы и освобождены для размещения подходящие для этой цели здания. Составленные графики перебазирования и, даже уже отправлены первые офицеры...

— Когда прикажите начать передислокацию основной группы сотрудников Штаба, Ваше Величество?

— Не торопитесь, господин генерал, — отвечаю, — "основная группа" офицеров и генералов останется здесь...

Вижу радость в косых алексеевских очах, слышу радостный групповой вздох облегчения: покидать уже обжитое и насиженное местечко — куда большинство уже успело притащить семьи, никому не хотелось.

— Переезд Ставки Верховного Главнокомандования из Могилева в Коломну отменяется, Ваше...?

Терпеливо объясняю обалдевшим штабным:

— Нет! "Переезд Ставки Верховного Главнокомандования из Могилева в Коломну" не отменяется. Но, вместо "основной группы" туда поедет лишь один генерал-лейтенант Бонч-Бруевич — Начальник ГЕНЕРАЛЬНОГО ШТАБА(!!!), прошу любить и жаловать, господа.

Наслаждаюсь произведённым эффектом и разъясняю подробно:

— Мною принято решение о реструктуризации организации Вооружённых Сил Российской Империи... Отныне, всю военную политику и планирование, будет определять Российский Генеральный Штаб — подчиняющийся лишь Верховному Главнокомандующему. Военное министерство же, будет всего лишь неким "хозяйственно-вещевым" придатком при нём.

— Михаил Дмитриевич, не медля отправится в Коломну и, за три месяца создаст мне новый Генеральный Штаб наподобие германского — что вчера вечером, он мне клятвенно пообещал...

Бонч-Бруевич, действительно оказался, хоть и умницей — но довольно-таки ехидным малым! Он, с видом победителя довольно улыбался и чуть ли не показывал язык своим растерявшимся "коллегам". Мне это было немного неприятно и, чтоб не расслаблялся, я добавил:

— ...Иначе, мне придётся его расстрелять.

Победную ухмылку у старшего брата известного большевика-ленинца, как ветром сдуло!

— Туда же, закончив переговоры с министрами и думцами за "Круглым столом" и дождавшись повешения Рузского "со товарищи", переедет и Ставка Верховного Главнокомандования... То есть — я, со Свитой и ротой "Георгиевских кавалеров".

Я, прищурившись посмотрел на потолок, как бы прикидывая сроки:

— Где-то через неделю-полторы...

Обращаюсь, к конкретно охреневшему Алексееву:

— Вы же, господин генерал — с "основной группой", останетесь в Могилеве Главнокомандующим Западным Театром Военных Действий — "ЗапТВД". Генерал Юденич в Закавказье, возглавит ЮжТВД...

Не давая опомниться, встаю и протягиваю руку:

— Поздравляю с повышением в должности, Михаил Васильевич!

Пришлось подойти вплотную, взять его руку в свою и, насильно потрясти — до того, генерал был ошеломлён.

Когда мой бывший Начальник Штаба немного пришёл в себя, он хрипло спросил:

— Кого из генералов и штаб офицеров, Вашему Величеству угодно взять с собой в Коломну?

Хороший вопрос!

— Вот небольшой списочек, господин генерал..., — достаю из кармана уже готовый приказ о назначении, — совсем небольшой!

На первом месте списка стояли три фамилии: Пустовойтенко, Борисов и Носков.

— Этих я забираю с собой. А, освободившиеся должности займут генерал Гурко — вашим Начальником штаба и полковник Кудрявцев — Главным квартирмейстером "ЗапТВД", которого я "поздравляю" с генерал-майором! На место Борисова и Носкова, я думаю — сами кого отыщите...

Опять же — церемония "поздравления", рукопожатия и завистливые взгляды... Всё, как положено!

— Кстати, генерала Эверта я у Вас тоже "забираю". Вместо него, заведующим Западным фронтом назначаю генерала от инфантерии Лечицкого Платона Алексеевича.

Читал про него, типа — самый думающий русский генерал Первой мировой! А Эверт имеет тот недостаток (как и недавно снятый мной Иванов), что был у Алексеева во времена Русско-Японской начальником и, тот теперь не может на него "прикрикнуть" -чтоб заставить выполнить приказ. Это никому не пошло на пользу: в отличии от Брусилова, который действуя на направлении вспомогательного — отвлекающего удара, добьётся громкого успеха, генерал Эверт — имея превосходящие силы для нанесения главного удара, жидко обделается в следующем году.

Итак: Северным фронтом будет командовать мой "выдвиженец" генерал Балуев, Западным — "самый думающий" генерал Лечинский, Юго-Западным — знаменитый Брусилов. Неужель, с такими да "орлами" — не побью Вильгельма на следующий год?!

Да, не могёт того быть!

Лишь бы в спину, кто не ударил...

Глава 37. "Манифест об отречении"... С отсрочкой приговора!

"ГОСУДАРСТВЕННАЯ ДУМА — представительный орган страны — становится агитационной трибуной, революционирующей эту страну. Народные представители, к которым прислушивается вся Россия, не задумываясь о последствиях, решаются взбунтовать темные массы накануне перелома военного счастья на фронте, исключительно в целях удовлетворения своего собственного честолюбия. Разве здесь есть патриотическая идея? Наоборот, в существе всей работы этих людей заложена государственная измена. История не знает примеров подобного предательства. Вся последующая работа социалистов и большевиков по разложению России является лишь логическим последствием предательства тех изменников, которые подготовляли переворот, и последних нельзя так винить, как первых. Они по-своему были правы, они хотели преобразовать государственный и общественный строй России по своей программе — по тому рецепту, который являлся конечной целью их многолетней работы и мечтой, лелеянной каждым социалистом, какого бы он ни был толка. Это являлось осуществлением их идеологии", — К.И. Глобачев. "Правда о русской революции. Воспоминания бывшего начальника Петроградского охранного отделения".

На понедельник 5 октября 1915 года, в Могилеве выпал отличный, пригожий денёк — уже с утра хорошо пригревало Солнышко. Выйдя из вагона-столовой и невольно прищурившись, я подставил его лучам свежевыбритую щёку и, с величайшей приязнью ко всему живому и неживому в природе, воскликнул:

— Господа! Денёк то, сегодня какой... Лепота! Пожалуй, господа, сегодня я пройдусь пешком.

Перевёл вопросительный взгляд на Коменданта Свиты Воейкова и, тот с готовностью доложил:

— Вполне безопасный путь, Ваше Величество! Лес и все полторы версты до губернаторского особняка, оцеплены жандармами и казаками из Конвоя Свиты.

— Вы исполнили все меры безопасности, что я Вам приказал, господин генерал?

— Так точно: с утра особняк хорошо обыскан — но после этого, охрану внутри его убрали, а оцепление вокруг оставили по минимуму...

Воейков слегка вежливо поклонился и добавил:

— "Чтоб у господ депутатов не было ощущения, что они идут добровольно в концлагерь" — говоря вашими словами, Ваше Императорское Величество.

— Хорошо, — обращаюсь к Мордвинову, — господин Генеральный секретарь! Будьте так добры, проводите меня: заодно, нам надо кое-что обсудить по дороге... Да и, для здоровья нам обоим полезны пешие прогулки.

От сидячей работы, что я его нагружаю чрезмерно, замечаю, Анатолий Александрович стал в последнее время несколько толстеть...

— С удовольствием составлю Вам компанию, Государь!

Естественно, шествовали не вдвоём! Зорко оглядываясь по сторонам, спереди и сзади — на некотором отдалении от нас, шло по два жандарма с винтовками, а рядом — по бокам, два моих личных телохранителя в кожанках, с "Маузерами С-96" и с "тревожными чемоданчиками". Третий "секьюрити", сам Иван Хренов — чуть приотстав, нёс мой небольшой саквояжник (наподобие тех, с которыми "местные" доктора к пациентам ходят) с необходимыми при встрече с министрами и депутатами документами.

Вдоль всего пути, действительно: изредка виднелись пешие жандармы и мелькали гарцующие казаки оцепления — впрочем, изо всех сил старающиеся не "мозолить" мне глаза. Ещё мой Реципиент, терпеть не мог видеть — как его охраняют и, это редкий случай — когда я с ним полностью солидарен!

Так, обсуждая по дороге с моим Генсеком кой-какие служебные дела или просто болтая на отвлечённые темы — не заметил как и, дошли.

Как только подошли к губернаторскому особняку, из него шилом выскочил мой личный секретарь — штабс-капитан Свиты Шильке Виктор Сергеевич, которому я поручил курировать это мероприятие — "Круглый Стол" и, чётко по-военному отрапортовал:

— Ваше Императорское Величество! Для встречи с Вами, прибыли и сейчас находятся в помещении для заседания "Круглого Стола", следующие лица...

И, подаёт мне список.

— Хорошо, господин штабс-капитан! Поставьте у дверей пару жандармов — чисто символически, чтоб кто не зашёл ненароком и не помешал нам в наших делах государственных, а остальных определите отдыхать до завтрака.

Заседание предполагались продолжительностью не более, чем до полудня: для меня, белый свет клином на "Круглом Столе" не сошёлся!

Мордвинов откланялся мне и был таков: у него тоже — своих дел в Генеральном Секретариате выше крыши, а я взял у Хренова свой саквояжник и на ходу знакомясь со списком прибывших на "Круглый Стол", вошёл в здание и направился в ту комнату — что сам выбрал.

* * *

Так, так, так... Всего порядком двадцати пяти человек. Пробегаюсь взглядом по фамилиям, чинам и должностям — занимаемыми их носителями.

Невольно замелил ход, несколько озадачась — прибыло всего четыре "фрондирующих" министра из восьми: Кривошеин (куда без него!), министр финансов Барк, министр иностранных дел Сазонов и военный министр Поливанов.

Где ещё четыре? Может, мои последние слова на них подействовали и, они решили перестать валять дурака?

Дай то, им Бог столь вовремя поумнеть!

Зато, из "теневого" кабинета министров — так называемого "Правительства народного доверия", здесь были все! Родзянко, Милюков, Шингарёв, Некрасов, Коновалов, Ефремов, Маклаков, Игнатьев... Князь Львов.

Короче, "Прогрессивный Блок" — практически в полном составе! Не хватает, конечно, многих — но это лидеры "второго плана": весь "актив" из четырёх партийных фракций находится здесь.

Хреново одно: самого главного "Босса" — Гучкова, нет. А это фрукт, я вам скажу...

Гучков Александр Иванович, ныне — лидер партии "Союз 17 октября", Председатель Центрального Военно-Промышленного Комитета... Говоря своими словами — глава всей "мафии", присосавшейся к российской казне.

Ещё нет из тех, которых несказанно "рад" был бы лицезреть: Керенского, Рябушинского и Пуришкевича — главного думского "хулигана", способного на любую выходку. Самая известная мне его "выходка", это было убийство Распутина...

ХРЕНОВО!!!

Быть не может, чтоб такие "господа" проигнорировали мою инициативу с "Круглым Столом"! Значит, что?

Значит, притаились и ждут!

* * *

Несколько задержался возле двери, с вытянувшими "во фрунт" жандармами по бокам... Штабс-капитан Шильке, открыв дверь, вошёл первым и представил:

— Его Императорское Величество Николай Второй!

Все встают и только после этого, вхожу я и здороваюсь:

— Рад вас приветствовать, господа!

Все вразнобой отвечают и, по очереди выходят из-за стола — чтоб "приложиться" к моей руке... Нет, не лобызать — такие "старорежимные" порядки уже сравнительно давненько не входу, хотя иногда нет-нет — да и, проявляются у некоторых моих поданных, с особо "гибкой" спиной. Просто подходят и пожимают мне руку, представляясь. Некоторых уже достаточно хорошо знаю, других вижу первый раз в жизни.

Наконец церемония закончилась. Шильке выходит, закрыв за собой дверь и, все участники "Круглого стола" усаживаются по местам. Моё место прямо напротив господина Кривошеина — моего главного, я думаю, оппонента. По правую его руку сидит князь Львов — "рысь" ещё та, по левую — главный думский говорун Милюков... Прямо за моей спиной выход, с закрывшейся дверью.

Вижу, я бы не сказал — почтительные, намного чаще — просто любопытные и даже насмешливо-ироничные, скрестившиеся на мне взгляды. Поневоле, почему-то возникло ощущение из далёкого "золотого" детства — что вызвали на педсовет в кабинет к директору школы, за какой-то неблаговидный поступок... Несколько поёжился внутренне: "Картина Репина — Миклухо-Маклай и папуасы!".

Был здесь только вчера вечером — проверяя готовность к встрече, поэтому хорошо знаком со всей обстановкой.

Сам "круглый стол" — как предмет мебели, был по моему чертёжику сколочен из толстых дубовых досок — столь толстых, какие смогли найти в означенный срок.

Всё делалось впопыхах и наспех!

Сколотив доски на примитивной раме, их сверху выровняли выстругав, кое-как зашпаклевали и покрасили — всё остальное, включая ножки стола, было сделано донельзя примитивно и предельно грубо. Чтоб, этого непотребства не было видно, стол покрыли льняной скатертью — свисающей до самого пола.

Стулья были самими разнообразными и, своим видом заставляли невольно вспомнить бессмертное творение Ильфа и Петрова: губернатор Пильц, ни своих "гарнитуров" не пожалел — ни где-то "арендованных" на время.

Окна в помещении находились на северной стороне и были недостаточно большими для хорошего освещения. Тем более, за ними располагался сад — с довольно высокими деревьями, с ещё не до конца облетевшей с них листвой...

Поэтому, в зал проведения заседаний "Круглого Стола" было принесено и разожжено — как бы, не два десятка разнокалиберных керосиновых ламп. Три самые большие из них, развесили на каких-то приспособах на потолке — непосредственно над самим столом, другие же — смогли как-то разместить по стенам или просто поставить на пол по углам.

Такая "иллюминация", давала очень причудливые, гротесковые тени — на полу, на стенах и даже на потолке и, всё вокруг казалось невсамделишным и каким-то сюрреалистично-колдовским — как в каком-то мистическо-фэнтазийном фильме, снятом "обдолбавшимся" до розовых соплей режиссёром-наркоманом...

* * *

Несколько освоившись, ставлю на колени свой саквояжник, достаю из него несколько тоненьких и разных папочек, выкладываю их на стол... Под внимательными взглядами, закрываю саквояжник, ставлю на пол и ногой задвигаю его за ножку стола. Раскрываю одну папочку и, обведя всех внимательным взглядом, спрашиваю:

— Ну что, "рыцари Круглого стола"? Приступим, помолясь?

После красноречивого молчания, я — перекрестив лоб православным обычаем, начал читать-бубнить "по-брежневски" по бумажке:

— Господа! Несмотря на то, что большинство из вас считает себя либерало-демократами западноевропейского толка, отличия в отношениях между властью и оппозицией в воюющей Англии, Франции и России разительны и, носят принципиальный характер. Ни в одной из этих двух стран, законодательные органы власти так не будоражили общественное мнение против исполнительно власти — как это происходит в нашей с вами Империи...

Помолчав и постаравшись заглянуть в глаза каждому — хотя бы на самый краткий миг, я громко и проникновенно спросил:

— ЭТО — ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА, ГОСПОДА?!

— ...Ни в одной стране мира, испокон веков, общественным мнением не было принято объяснять ошибки военного руководства прямым предательством. А, ведь были времена — Москву сдавали, не Варшаву! Что было бы с Россией, если бы Петру Великому — после Нарвского поражения, общественность предъявила требования подобные вашим, а министры — отказались ему подчиняться? Вы об этом подумали, господа?

"На осиновый кол бы вас всех, Пётр посадил голой жоп...пой, — мысленно ответил сам себе, — что тут думать?!",

— ...Наконец, ни в одной из воюющих стран — кроме нашей с вами, Военное министерство не вело такой ожесточённой "войны" со своим же Верховным Главнокомандующим — как это происходило недавно между Сухомлиновым и Великим Князем и, вот-вот разгорится между мной и генералом Поливановым — поощряемом вами к фронде.

Снова — помолчав, спрашиваю:

— ЭТО — ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА, ГОСПОДА?!

Послышалось глухое ворчание, как отдалённые — очень отдалённые раскаты грома... Но, я продолжал:

— Господа депутаты Государственной Думы! Почему, вам примером не служит поведение ваших французских коллег-парламентариев? В прошлом году — в первые дни и недели германского наступления, многим французам тоже казалось, что всё пропало — война проиграна. Да! Была критика, как своего правительства — так и, союзного — британского. Однако, вся Франция знала из уст своих депутатов Парламента: да, были досадные ошибки... Да, имело место гнусное предательство... Но, ошибки будут исправлены, предатели наказаны и вся нация сплотится вокруг своего Верховного главнокомандования и, с честью и победой закончит эту войну!

— В России же, почему-то всё по-другому: вносящая деморализацию безудержная клевета, липкие как грязь сплетни, грызня за власть на всех уровнях... Поиски "врага внутреннего" — вместо сплочения против врага внешнего, наконец!

— ЭТО — ГЛУПОСТЬ ИЛИ ИЗМЕНА, ГОСПОДА?!

Вижу, обеспокоенно переглядываются и привожу самый "убойный" казалось бы, аргумент:

— Как показали последние военные события, я имею в виду — сражение на реке Вилия, из произошедших ранее поражений русское Верховное Главнокомандование сделало правильные выводы. Теперь, надо только дождаться — чтоб предпринятые им меры организационного характера по повышению боеспособности Русской армии начали действовать. Если, мы с вами договоримся за "Круглым столом" и тыл России будет един с фронтом — то на следующий год, Императорская армия нанесёт скоординированный с союзниками удар по центральным державам с двух сторон! Императорский флот высадит десант в районе Черноморских проливов и захватит их — вековая мечта многих поколений лучших русских политиков о "щите князя Олега на вратах Царьграда", сбудется!

Однако, мы не на митинге где-нибудь, я не на броневике с протянутой рукой и передо мною не толпа легковерных обывателей... Это, прожжённые в подобной риторике политики из всероссийской "говорильни" — Государственной Думы.

Вижу — втуне пропадают мои словесные усилия: после первоначального шокового оцепенения, приходят в себя. Усмешки, шепотки друг другу "на ушко" с красноречивой "стрельбой глазками" в сторону меня.

Ладно...

* * *

Наконец то, ради чего я всю эту бучу взбаламучивал:

— Господа! Не хуже вас понимаю, что "российское самодержавие" — как форма политического устройства общества, изжила себя и, требует замены на что-то более современное и прогрессивное...

Удивлённо-настороженные взгляды — от меня явно ожидают какого-то подвоха.

Глубоко сожалеюще вздыхаю и, выпаливаю:

— НО, ЛОШАДЕЙ НА ПЕРЕПРАВЕ НЕ МЕНЯЮТ!!!

"Загудело": депутаты и прочие иже с ними, переглядываются и, начинают что-то бубнить промеж собой, бросая на меня косые взгляды...

Достаю ещё одну папочку, извлекаю из неё следующую бумажку и, пробежавшись по ней наскоро глазами, делаю предложение — "от которого они не смогут отказаться":

— Но, как только враг будет разгромлен и военная опасность отхлынет от нашего с вами отеческого порога, обещаю исполнить многолетние чаяния российской общественности и предоставить ей право самой решать вопрос об государственном устройстве страны.

Далее, читаю по бумажке вслух и, чем дольше читаю — вижу, как всё более и более вытягиваются у них от крайнего изумления лица:

"Я, Николай Второй, Верховный Главнокомандующий, Император всея Руси и прочая, объявляю свою волю всем нашим верноподданным.

МАНИФЕСТ:

Дни великой борьбы с внешним врагом кончились! В эти радостные дни единения с ликующим по случаю Победы народом нашим, объявляю о своём отречении от Престола Государства Российского и сложении с себя полномочий верховной власти.

Учитывая, что Царевич Алексей — любимый сын мой, не может исполнять обязанности Императора по причине слабого здоровья, а брат мой Михаил Александрович — в виду морганатического брака

ПОВЕЛЕВАЮ:

Не позже чем в течении шести месяцев после подписания мирного договора с Центральными державами, произвести выборы в Учредительное собрание.

Не позже чем через шесть месяцев после созыва Учредительного собрания, выработать Конституцию — основной закон страны и, произвести выборы в новые институты власти.

До сего момента, буду считать себя Верховным правителем России и передача всей полноты верховной власти от меня к новому главе государства (возможно коллективному), состоится в момент его инаугурации и присяге верности народу и конституции.

Манифест вступает в силу и его положения начинают действовать, на другой день после подписания мирного договора между воюющими странами в Европе.

Подпись: Николай".

ТИШИНА...

Такая тишина, что слышно было как где-то высоко-высоко — где-то на почти космической высоте, косяк журавлей печально курлыкая летел куда-то на Юг... А за леском в болотине, квакали о чём-то о своём зелёные лягушки — ещё не переловленные, членами военной делегации мсье Жакена...

* * *

Когда есть шанс договориться по-хорошему — всегда надо стараться использовать его до конца! Однако, от меня явно хотели услышать нечто другое: заговорили все сразу перебивая друг друга, понесли какой-то маловразумительный бред.

Старался отвечать каждому перекрикивая ор голосов, старался отвечать спокойно и аргументировано, но...

Внезапно, прямо в самый пик "разговора", я поморщился и схватился рукой за живот:

— Что с Вами, Ваше Величество?

— Извините, господа: должно быть во время своих злоключений близ реки Вилия, съел нечто несвежее и подцепил какого-нибудь особо зловредного глиста...

— Может, вашего лейб-медика позвать?

— Не извольте беспокоиться: доктор Фёдоров сказал, что при правильном питании, глист сам скоро сдохнет и естественным путём удалится...

Все, как один притихли и клянусь, желанием абсолютного большинства было — чтоб сдох не "зловредный глист", а непременно — я и причём немедленно! Это было на их "мордах лица" открытым текстом написано, причём — по-русски и крупными, печатными буквами.

НЕ ДОЖДЁТЕСЬ!!!

— Пока же, ознакомьтесь с проектом "Манифеста об отречении" персонально. Может, у кого будут какие интересные и конструктивные предложения по поправкам...

Запускаю "Манифест" по рукам, достаю свой саквояжник, поспешно складываю в его все оставшиеся бумаги, не переставая давать пояснения насчёт здоровья, с вельми "скорбным" видом:

— С той поры у меня частые внезапные позывы и жидкий стул...

Шарю в саквояжнике и вскоре вытаскиваю оттуда газету партии кадетов Милюкова "Речь", уже предварительно хорошо помятую:

— Рекомендую, господа — чертовски мягкая бумага!

На лицах "депутатов круглого стола" гуляла-играла целая гамма чувств — от крайнего изумления, до какой-то зоологической брезгливости.

Закрываю саквояжник и засовываю его под стол, затем поспешно срываюсь с места в направление выхода:

— На некоторое время вынужден вас оставить, господа! Надеюсь, в моё отсутствие скучать не будете...

И, исчезаю за дверьми.

* * *

Когда я где-то через полчаса вернулся, успев кроме сортира посетить буфет (устроенный в другом крыле здания для "и других сопровождающих лиц": секретарей, слуг депутатов, также моих жандармов и телохранителей) где не особо торопясь попил чаю, страсти явно поутихли... Хотя, скажем прямо — члены "Круглого стола, были явно не в лучшем расположении духа! С красными лицами, вспотевшие, какие-то "всклокоченные" — видимо, страсти здесь бушевали нешуточные.

Извинившись за столь длительное опоздание, во время которого — "немало чего интересного пропустил", я снова — зацепив ногой из-под стола свой саквояжник, пододвинул его поближе, поставил на колени, раскрыл и, достав следующую папочку с документами — уже потолще, отправил его на место — под стол.

— Господа! Теперь, когда два главных для вас "раздражителя" — Императрица Александра Фёдоровна и старец Григорий Распутин-Новых покинули территорию страны в составе "Великого посольства", мы с вами тем более — имеем все шансы и просто обязаны для всеобщего блага, договориться...

В ответ — угрюмое молчание, да злое позыркивание из-под насупленных бровей. Прижав правую руку к сердцу, я продолжаю:

— ...Я разве у вас прошу чего-то невозможного, господа? Постыдного? Всего лишь год-полтора "перемирия", господа и все ваши желания исполнятся легко, непринуждённо и красиво: хотите парламентскую республику — как во Франции? Если Учредительное собрание выскажется за такое государственное устройство, то — в добрый путь! Хотите конструкционную монархию как в Англии? Пожалуйста! Хотите федеративное устройство — как в САСШ? Звёздно-полосатый флаг вам в руки!

Кажется, наконец "проняло" и, кто-то задал более-менее "конструктивный" вопрос:

— Ваше Императорское Величество, так уверены в победе над Германией?

— Да! "Мы" уверены — ибо в отличие от Вас, я видел немцев — "тянущих грабли в гору"... Поднимающих руки, сиречь. Ни одна страна мира — как известно из истории, никогда не могла долго продержаться против столь великой коалиции, к которой — рано или поздно присоединятся Соединённые Штаты. Германия переоценила свои силы и будет за это наказана! Наша доля репараций с Центральных держав: во-первых — позволит рассчитаться с долгами перед союзниками, а во-вторых — средствами вложенными в нашу экономику, приведут к её процветанию... Про важность Черноморских проливов, я уж не говорю: контроль над ними оживит наш хлебный экспорт и послужит началом эпохи всеобщего благосостояния в России.

Против такого, конечно, никто возразить не мог! Ещё вопрос:

— Вы сказали — "год-полтора", а если дольше? Если война затянется?

Весело хмыкаю:

— Возможно, я несколько ошибся в сроках и война продлится, ещё не "год-полтора", а — два-три... Если мы с вами будем едины — что это принципиально меняет? Вы ещё достаточно молоды, Вы — даже моложе меня. Вы, возможно, ещё успеете выставить свою кандидатуру на выборах президента Российской Федерации — или, как там будет называться по Конституции бывшая Империя.

* * *

Наконец, вопрос — который я ждал и, он произошёл от самого Кривошеина:

— "Два-три" года?! Вероятно, Ваше Императорское Величество изволит шутить! Ждать столь долго российская прогрессивная общественность не может! Она хочет действовать немедленно! Она страждет перемен!

И, тут как прорвало! Милюков:

— Российский народ ждёт от Вас, Ваше Величество, не обещаний — а, допуска общественных организаций к формированию "Кабинета народного доверия"!

Князь Львов:

— Без большего участия Земства и Военно-Промышленных Комитетов в делах военных, никакая победа невозможна, ни в какой срок!

Народ, тотчас же "забурлил" — как вполне определённая "субстанция" в канализации, от вброшенных туда дрожжей.

Печально качаю головой, как будто с ними соглашаясь... А сам думаю: "Как верна поговорка про паршивую овцу, портящую всё стадо! А, ведь был реальный шанс договориться "полюбовно"...".

Обращаюсь к Кривошеину:

— Александр Васильевич, не подскажите: где, в каком месте своего доклада, я предлагаю "российской прогрессивной общественности" ждать — сложа руки на пузе?! Наоборот, у нас вами столько неотложных дел скопилось за столетия — которые вполне можно проделать, не дожидаясь окончания войны и изменения конституционного строя страны.

Раскрываю свою "самую толстую папку" и достаю из неё одну из брошюр... Народ, явно ангажирован. Читаю по списку и кратко поясняю:

— Переход на европейское летоисчисление: с первого января следующего года, календарь в нашей стране будет такой же — как и во всём цивилизованном мире.

Отрываюсь от текста и торжественно объявляю:

— Господа, внимание! Новый Год можно будет два раза отмечать: первого января и четырнадцатого... УРА!!! Жаль "завязал", иначе бы я с вами посидел — попил бы водочки от души.

Народ не понял юмора и сидел слегка остекленевши... Покачав головой, я продолжаю читать дальше:

— Переход на метрические единицы измерения, а то в наших — в российских, сам чёрт ногу сломит! Итак, господа: с первого января пять же, вместо пудов, аршинов и прочего "средневековья" — европейские метры, килограммы...

Поднимаю голову и спрашиваю:

— Или, кто-то желает и, дальше быть не европейцем — а каким-то эфиопским папуасом, сидящим на дереве со стеклянными бусами на шее и в вышиванке на голое тело? Переводящим золотники в погонные фунты, а золотарей — в квадратные сажени?! Меряющим челябинскую версту коломенской?

Молчат, проклятые...

— За хвост себя и с того дерева, господа!

Опять же — возражений не последовало. Тогда, объявляю новый пункт реформ:

— Приведение русского алфавита к современным требованиям: сокращение его, изъятием лишних букв — всех этих "ятей", "еров" и прочей церковнославянской хрени, устаревшей ещё до пришествия монголо-болгар... В алфавите останется всего 33 буквы — школьники нам всем, "спасибо" хором скажут!

Сказать по правде, я бы ещё "ъ", "ё" и "ы" выкинул...

Переглядываются и пожимают недоумённо плечами — но, против ничего не имеют.

Дальше — больше:

— Отмена титулования: отныне никаких "благородий" и "преосвященств"! Обращение "снизу-доверху" и "сверху-вниз", только — "господин". Исключение лишь для главы государства — "Его Величество" (если государством будет управлять какой-то коллегиальный орган, то такое титулование будет как в целом — так и для каждого из его членов) и послов — "Его Превосходительство", ибо они представляют собой — как бы, лицо и символ Народа и Государства Российского.

Бомблю дальше:

— Отмена сословий: отныне нет дворян, ни мещан, ни крестьян: все россияне являются гражданами России — все они равны перед законом и, имеют одинаковые права и обязанности. Титулы же — "князь", "граф", "барон" или "падишах", положим — являются делом сугубо частным и на положение в обществе, влиять не могут.

Присутствующие, несколько зашевелились... Счас, вы у меня ещё и зачешитесь!

— Реформа системы образования: всеобщее пятилетнее — приведённое к требованием современной жизни, образование. Изъятие из школьного курса всего лишнего, прежде всего "мёртвых" языков — латыни, греческого, древне-шумерского... Основной упор в системе государственного начального образования на прикладные науки: русский язык и литературу, математику, физику, химию, физкультуру... Гранты от государства способным детям для продолжения образования в средних и высших учебных заведениях.

Поскребя ногтем мизинца бровь, я несколько неуверенно пояснил:

— Насчёт университетов не уверен: здесь, нам с вами ещё думать и думать — а вот гимназии и реальные училища, должны быть профессионально ориентированными. Чтоб, из них выходил не просто человек с "аттестатом зрелости" — а молодой перспективный специалист, имеющий востребованную обществом профессию и "дружащие" с головой руки...

Мда... К сожалению, это всего лишь скорее — несбыточная мечта. "Химера", так сказать. Но, попробовать обязательно надо!

* * *

Повышаем "ставки":

— Господа! Как можно о какой-то демократии мечтать, когда у нас — как во времена Содома и Гоморры, дела церковного клира не отделены от дел государственных?! Когда существует официальная государственная религия, государственный аппарат контролирует дела церковные, Император считается главой Русской Православной Церкви, а во главе высшего церковного органа — Святейшего синода, стоит назначенный им светский чиновник — обер-прокурор... Кстати, где он — почему я Александра Дмитриевича Самарина не наблюдая в ваших сплочённых рядах, господа?

— Вы его, ещё в прошлый раз "секуляризацией" насмерть перепугали, Ваше Величество! — хоть и с вежливым поклоном, но довольно дерзким тоном ответил Кривошеин.

— Это он зря — я не кусаюсь, хахаха! Значит вы поняли, господа: ещё до победы в войне и моего отречения от престола, необходимо отделить церковь от государства и, как и в любой европейской, цивилизованной стране — сделать религию частным делом каждого гражданина.

Кстати, отделения церкви от государства произошло не при "Временных", а уже при большевиках. И эти, на место Обер-Прокурора не — "пустое место", а князя Львова метят...

Вот, такие у нас с вами, граждане россияне, "демократы"!

Ну, счас ваще — держитесь за стулья из гарнитура генеральши Поповой, "великие комбинаторы":

— Земельная реформа: половину всех сельских угодий предполагается изъять у крупных землевладельцев и создать специальный фонд для передачи — в том числе и в частную собственность, фронтовикам или их семьям — в случае гибели за Отечество...

Такой "финт с ушами", если я не ошибаюсь, провернул Збигнев Пилсудский — когда на окраинах Варшавы нарисовались русские штыки, сжимаемые "мозолистыми" красноармейскими руками. Он, конфисковал часть панских латифундий и пообещал их солдатам и, польский крестьянин — плюнув на "классовое сознание", пошёл защищать Родину.

— ...К попавшим в плен по "неуважительной" причине, такое не относится: ноги целы? Тогда — беги! Сбежал и снова в строю? Честь тебе и слава и, к ним полагающийся земельный надел.

"Зашумело", но я подумав, добавил:

— Георгиевским кавалерам, однозначно, земельный пай должен быть увеличенным раза в полтора и плюс ещё денежное вознаграждение на обзаведение хозяйством.

Откровенно враждебные взгляды и уже знакомая "песня":

— Вы, Ваше Величество, считаете нашего солдата каким-то наёмником, сражающимся не из чувства любви к "Отеческим гробам", а из-за каких-то корыстных побуждений...

Встаю и, по пунктам — буквально смешиваю с говённым прахом, этого "патриота":

— Позвольте! Русский мужик поголовно не грамотен: он и, понятия не имеет о "отеческих гробах": ещё задолго до начала этой войны — вы и вам подобные, не удосужились ему привить такое понятие. Зато он прекрасно знает и помнит по рассказам о крепостном праве — когда его деда пороли на конюшне, а бабку — "пользовали" баре где-нибудь в "баньке"... За такую Россию, он воевать не пойдёт!

По возмущённым лицам вижу: их этим не проймёшь!

— Ну, это ладно — дело прошлое: "кто старое помянет — тому глаз вон"! Но дело в том, что наш среднестатистический солдат-крестьянин лучше всего знает и помнит о своих детях где-нибудь ни Нижегородчине — которых, из-за малоземелия ему нечем кормить. Как вы думаете, господа, что он выберет: любовь к неизвестным ему "Отеческим гробам" или любовь к хорошо знакомым собственным детям?

Боюсь, вопрос слишком сложен для нашего либерала!

— Другой вопрос: помещичья земля, ЧАСТЬЮ(!!!) которой я собираюсь наградить своих нижних чинов за службу Отечеству — когда-то очень-очень давно, давалась предкам этих помещиков, тоже — за служение трону, за защиту Отечества. Так, они тоже были по вашему — НАЁМНИКАМИ?! Думайте что несёте, господин хороший!

Встаёт министр финансов Барк Пётр Львович:

— Ваше Величество! Большинство помещичьих земель в России давно уже по сути, не принадлежат их владельцам — так как заложены в банках, зачастую иностранных. Как отнесутся наши союзники к тому — что Вы конфискуете часть собственности их граждан?

— "Как отнесутся", спрашиваете? Больше, чем уверен — с пониманием отнесутся! Ибо, миллионы русских штыков на Восточном фронте, для их верховных командований — в сей момент гораздо важнее миллионов франков на банковских счетах их рантье.

Далее...

— Не всё так печально, Пётр Львович! За изъятую землю, государство выдаст векселя и рассчитается с их обладателями в определённый срок — репарациями полученными с побеждённых Германии, Австро-Венгрии, Турции и примкнувшей к ним Болгарии.

Необычайно легко, быть "добрым" за чужой счёт! "Жаль" только — союзников у Германии маловато: я б, ещё что пообещал.

Еле-еле угомонились! Однако, я продолжил:

— Ещё, чем мы с вами обязательно должны заняться — чтоб выглядеть не среднеазиатской "Джамахирией" какой-то, а современным европейским государством — наподобие всеми вами любимой Франции, это — введение всеобщей воинской повинности для всех граждан... В военное время, каждый здоровый взрослый мужчина — должен или воевать за Отечество на фронте или трудиться на Победу в тылу.

Всеобщее "АААХХХ(!!!)" и, тревожное затишье — как перед надвигающимся цунами...Поглядывая красноречиво на лидера "ЗемГора" князя Львова, я многообещающе добавил:

— А то какой-то парадокс получается, господа: с продолжением войны села и нивы пустеют, скоро и пахать некому будет — а в городах бродят целые стада откормленных бездельников, прикрываясь справками от всевозможных "общественных организаций".

Когда я закончил — шум, крик, гомон... Срач стоял неимоверный!

Перебивая "помехи", я почти выкрикнул:

— Думаю, на сегодня нам с вами вполне хватит впечатлений, господа! Предлагаю вам всё хорошенько обдумать и обсудить без меня, возможно — внести какие-то конструктивные поправки к моим предложениям. Встретимся завтра — здесь же, в это же время. Всего хорошего и приятного времяпровождения!

Вытащил саквояжник из-под стола, собрал в него документы и, "откланявшись" был таков...

Глава 38. Раздувающий "из искры пламя".

"Каждая революция есть сочетание работы честных фанатиков, буйных помешанных и преступников", — В. Воейков.

На следующий день — во вторник 6 октября, никакого "консенсуса" достигнуто не было: вся та же говорильня, все те же нелепые предьявы, всё тот же неимоверный срач. Я по большей части слушал, но бывало — спорил, доказывал, пытался убеждать...

Всё бестолку!

Два раза выходил "на дальняк" — ссылаясь на неважное функционирование пищеварительного тракта после подвигов на Мейшагольской позиции. После посещения сего "скорбного места" — пил чай в буфете и возвращался обратно... Снова слушал, спорил, приводил убедительные факты из своего саквояжника, убеждал, ругался — ни с места!

В полдень, перед тем как уходить, я — как бы потеряв терпение и выдержку, воскликнул:

— Вам, господа, видно не великая Россия — победившая в этой Великой войне, нужна!

Оглядываю всех, делая эффектную — считай театральную, паузу:

— ВАМ НУЖНЫ ВЕЛИКИЕ ПОТРЯСЕНИЯ!!!

Молчат, только переглядываются в совершенном ошеломлении от моего напора. Даже, Кривошеин и Милюков не такие говорливые как раньше.

— С вами или без вас, господа, но я проведу эти реформы. Если мы с вами не договоримся по-хорошему, я буду действовать по-плохому: в следующий понедельник "Манифест" и программа демократических реформ, будут опубликованы в печати...

Вижу перепуганные глаза и враз побелевшие лица — у практически всех без исключения, членов "Круглого стола".

ЕЩЁ БЫ!!!

До сих пор, революционеры наступали — захватывая одну позицию за другой (прежде всего — в умах и сердцах людей), а Правительство — что я олицетворяю, лишь вяло отбивалось и отступало — сдавая одну позицию за другой. Теперь же — после опубликования "Манифеста" и программы демократических реформ, я имею все шансы перехватить инициативу в этой внутренней идеологической войне! Если это произойдёт, то величайшим революционером в России, буду выглядеть я... А, все мне противостоящие или мешающие — мракобесами, реакционерами и врагами всего прогрессивного человечества.

Вот они и запаниковали — чего я и, добивался собственно говоря.

— Времени на размышление у вас до субботы, господа! В субботу, мы с вами последний раз встречаемся...

Достаю снова свой саквояжник, достаю соответствующие проекты законов и выкладываю на стол:

— Ознакомитесь, господа "прогрессисты"! Вот это — реально поможет нашей армии победить, а вовсе не ваше "восстановление малорусской печати" и "возращение всех высланных под административный надзор". Честь имею!

Саквояжник в руку и на выход... Уже за закрывающимися дверьми, слышу:

— Это уже не "Круглый стол", господа! Это — ультиматум какой-то!

Ну, а вы думали?!

* * *

В среду, практически то же самое... В этот раз, более всех распинался князь Львов — "главнокомандующий", так сказать всех "земгусар ". Это ему мой Реципиент, по сути — сдаст власть после отречения, назначив Председателем Совета министров! Однако, у этого либералоивидного говоруна, ума хватит только издать "Приказ Љ 1" — развалившего армию и, с умным видом выйти в отставку передав бразды правления следующему клоуну-трансвеститу — небезызвестному Керенскому, любящему "менять пол" переодеваясь бабой.

Теперь это чмо сидит тут и умничает, выпячивая свою роль в организации земства для помощи фронту и, запугивая прекращением сотрудничества с Правительством (считай со мной!) "общественных организаций".

Когда мне это достаточно надоело, я достал из своего саквояжника ещё папочку и, продемонстрировав наклейку на ней — "ЗЕМГОР", раскрываю документик и, бегло пробежавшись по нему глазами, говорю:

— Сперва, хочу спросить по финансам: это что за "общественная организация" такая — сидящая на государственных дотациях, а вовсе не на добровольных пожертвованиях граждан?

Действительно, "в реале" — что "ЗемГор", что "Военно-промышленные комитеты" существовали-паразитировали исключительно за счёт государственной казны . Ещё задолго до моего "вселения", на Совете министров неоднократно поднимался вопрос о расформировании этих "контор" и передаче их функций государственным органам — однако думской оппозиции, всякий раз удавалось их "отмазать"... Дело доходило, даже до отставки премьера!

Показываю всем столбики цифр и, с горькой иронией говорю:

— За такие бабки, господа, я жду в ответку — хотя бы более лояльного к себе отношения!

НИ ФИГА!!!

Срач продолжается и, в споре — я "бью" Львова фактами наотмашь, прямо по мозгам:

— Знаете, что в народе нашем про ваши "общественные организации" говорят, Георгий Евгеньевич? Слушайте и постарайтесь вникнуть: "Что такое армия? Армия — собрание людей, которые не смогли избежать военной службы. Что такое общественные организации? Общественные организации — это большие собрания людей, которым удалось избежать военной службы"... ХАХАХА!!! Как в народе говорится: "Не в бровь, а в самое очко"! И, Вы осмеливаетесь утверждать, князь — что у ваших "общественных организаций" большой авторитет в народе? В АРМИИ?! Да, Вы шутить изволите, Светлейший! Я только "фас" скажу и, вас — ваш "ЗемГор", фронтовики порвут как Тузик мячик!

— А, вот что пишут мне с мест, про вашу "помощь" фронту: "...с тревогой наблюдаем, Государь, как люди до этого отличающиеся полным национальным индифферентизмом — евреи и поляки, остававшиеся "в тени" с началом боевых действий, вдруг заговорили по-патриотически, одели полувоенную форму и стали подлинными хозяевами нашего края!"

— А, вот ещё про ваших "земгусаров", уважаемый князь: "...эти люди — "определённой" национальности, вместе с русскими — определённой политической "окраски", заполонили "общественные организации" и ворочая колоссальными средствами, оказались по сути — диктаторами нашей губернии".

— А, вот — конкретно по персоналиям: "...некто Соломон Ф., уполномоченный по заготовке сала, довёл население нашего уезда до крайнего озлобления и совершения им серьёзных политических эксцессов". Далее: "...Зельман К., по распоряжению уездного земства, конфисковал весь сахар перед православным праздником, вызвав взрыв возмущения".

— Ну, как Вам такое?

Возмущается, ну прямо как наша покойная Лерочка Новодворочка, на предложение Политбюро — орального секса с сушёным Ильичом, прямо в Мавзолее:

— Клевета и навет, Ваше Величество!

— Отнюдь! Это — донесения полицейских начальников... Сухие "официальные" сводки, так сказать.

Это вызвало у "аудитории" снисходительные, "понимающие" смешки:

— Извините, но — нашли кому верить! Вашим же полицейским "держимордам"!

— Ну, не верить же мне вашим ряженным клоунам — "земгусарам", проматывающим по ресторанам целые состояния — неизвестно какими способами "нажитые".

Крики возмущения счас, чего доброго, накинутся скопом и примутся бить стульями из гарнитура "генеральши Поповой"!

* * *

Долго мы с ними препирались, наконец, я предложил:

— К тому же, это легко проверить: все эти донесения — с Киевской губернии. После "Круглого стола", я сяду в свой автомобиль с следователем Орловым, да съезжу проверю...

Пристально смотрю в раз забегавшие глазки:

— Что мне предлагаете сделать с Вами, князь, если донесения подтвердятся? Или, Вы сами знаете, что в таки случаях человек — имеющий честь, делать должен?! Надеюсь, револьвер с одним патроном найдётся? Если нет — с великим удовольствием Вам его одолжу, господин князь!

Львов, попытался грамотно перевести стрелки на Северную Пальмиру" — где по его глубочайшему убеждению, "всё ништяк":

— Государь смог бы проверить полезность "ЗемГора" в столице: по всему Петрограду открываются "комиссионные" магазины — где население приобретает продовольствие по умеренным ценам! Не дождавшись никакой помощи от Правительства — в том числе и финансовой, Городская дума пригласила себе на помощь частных предпринимателей — которые за определенную, небольшую маржу взялись ездить по провинциям в поисках продуктов и искать...

А, я его — "фейсом об тэйбл"! Достаю следующий документ из своего "волшебного" саквояжника:

— А про столицу и проделки в ней вашего "эскадрона земгусар летучих" — я могу рассказывать вечно, Ваше Святейшество! Вот Вам отчёт полиции об продовольственном положении в Петрограде: "...магазины стали удобным местом для устройства на работу — в целях избежание призыва в армию, хороших знакомых членов городской управы: всякие "свои" люди, неспособные ни к какому труду, не получившие никакого образования и ничего не смыслящие в бухгалтерии или коммерции, пристраивались к этим магазинам в качестве бухгалтеров, заведующих, контролеров, ревизоров, получая солидную зарплату за ненужную никому работу".

— Мало? Вот Вам ещё, господин Львов: "...Городская дума занималась больше политикой, чем реальным делом и фактически только усугубила продовольственный кризис в Петрограде. И получилось так, что продукты закупались не там, где стоили дешевле, а где указывались комиссионерами, нередко вступавшими в сговор с продавцами товаров, завышавшими цены. Причем доставлялись они не заблаговременно дешевым путем, а в самый "пик" спроса по дорогому тарифу. Во главе продовольственного дела были поставлены люди неопытные, незнакомые с состоянием рынка или же вороватые, из-за чего товары в Петроград доставлялись по завышенным ценам".

— Теперь, что пишут простые граждане про ваши "комиссионные" магазины: "...продавцы в новых городских магазинах так же обманывают покупателей — как и в частных, продавая товары по ценам выше таксы, утаивая лучшие товары для перепродажи и распространения среди "своих"".

— Вот Вам ещё, князь — если угодно: "...бесконтрольная трата городских денег, кумовство при определении служащих, бесхозяйственность и отсутствие систематического надзора привели к тому, что многие лица пристроились к этому городскому "общественному пирогу" лишь с целью нажиться".

— Хотите, конкретно по персоналиям? Как Вам будет угодно, предводитель земгусарских "команчей": "...Инженер Грунвальд, служащий в комиссии городской думы по топливу, не только помогал закупать уголь дороже существовавших цен, но занимался и вымогательством. Схваченный за руку, он был выручен из беды членами Городской Думы Шингаревым и Глебовым".

Бедному Князю небо, небось — показалось с овчинку! А я его добиваю:

— Кстати, этот ваш "Шингарев" конкретно палится: эта падла, вообще ничего не боится — берега попутав! Вот, из полицейской сводки: "...Шингарев А.И. с группой своих соратников взял под опеку некое "Общество оптовых закупок", которое получило из общественных средств товаров свыше чем на 100 тыс. рублей, ссуду в 50 тыс. и др. Это Общество занималось махинациями. Обслуживая около 300 потребительских кооперативов, Общество продавало продукты выше установленных цен, а закупало товары не у солидных фирм, а у случайных комиссионеров и спекулянтов. Шингарев и его компания пробивали для этого Общества выделение 1750 тыс. рублей якобы как кредит по снабжению населения продуктами первой необходимости, а на самом деле для спекуляций. Так же, большой скандал вызвала сдача им 50 потребительских лавок на 6 лет некоему Лесману, которому были обещаны внеочередная доставка грузов, льготы по перевозке в городе, 11% прибыли на капитал".

— Вам ещё жареных "фактов" в мотню насыпать или этих вполне достаточно, господин Львов?

Собирая манатки, я практически на ходу молвил:

— Этого "Шингарёва", уже должны были арестовать — я ещё в конце прошлой недели, телеграмму в Питер Великому Князю послал. Сейчас, я думаю — он сидит где-нибудь в участке и, даёт ОЧЕНЬ(!!!) интересные показания...

Вижу, разом вытянувшиеся лица.

— А всю вашу "шарашку", Ваше Святейшество, надо срочно разгонять сцаным веником! Вместо него, будет создан "Союз фронтовиков" — общественная организация из ветеранов и увечных воинов. А всех ваших ряженных клоунов — "земгусар", в окопы или к станку!

Перед тем, как хлопнуть дверью:

— Приятно здесь пообщаться без меня и, до завтра, господа!

* * *

"Назавтра", самый приятный — без всяких "кавычек" сюрприз: к нам, наконец-то пожаловал САМ(!!!) самый главный "Босс" — Гучков. Член Государственного Совета, Председатель "Центрального Военно-Промышленного Комитета" (ЦВПК) — если кто до сих пор не в курсе.

— Ну, как говорится — добро пожаловать к нашему круглому шалашу, Александр Иванович! Извиняюсь — к "Круглому столу".

Тот, неожиданно почтительно поклонившись, достаточно политкорректно ответил:

— Это я должен извиниться перед Вами, Ваше Императорское Величество — за своё опоздание, связанное с делами удовлетворения нужд фронта...

Ага, заливай-рассказывай!

А, кстати — когда он в Могилев приехал? Всех, кто приезжает в этот "закрытый" город — должен зарегистрироваться, сообщить цель приезда и, если препятствующих обстоятельств нет — получить специальный "временное" удостоверение личности с фотографией. Мне были должны уже давно сообщить — если бы Гучков приехал: он у меня числится в "особом" списке.

Ладно, разберёмся.

Гучков Александр Иванович, это вам не какой-нибудь инфантильный и избалованный с самого детства бесплатными "плюшками", великий князь.

ЭТО — РЕАЛЬНЫЙ САМЕЦ!!!

Предельно опасный "реальный самец", которого на голый понт не возьмёшь...

Будучи изначально очень богатым человеком из купеческой староверческой семьи, имеющий на счетах в банках России и за её пределами сотни миллионов рублей золотом, он тем не менее — с самой ранней юности участвует во всех авантюрах, в каких только можно и, даже иногда в тех — в которых нельзя.

В его биографии, например, участие в англо-бурской войне, "путешествие" по районам Османской Империи охваченных армянским восстанием, пробег на лошадях через весь Китай, Монголию и Среднюю Азию во время "боксёрского восстания" и эпидемии чумы... И, если добавить сюда, что Гучков славился как дуэлянт и даже "бретёр" — человек, сам ищущий повод хорошенько "подраться" на дуэли, то можно сделать однозначный вывод:

Постарев и "остепенившись", Гучков перестал искать приключения "на попу" за пределами Руси и, всерьёз взялся за её политику внутри.

Вопреки ожидаемому, Гучков "в драку" не полез: сидел сбоку-слева от меня и помалкивал — внимательно слушая, полузакрыв умные глазки. Иногда даже казалось, что Александр Иванович пришёл сюда покемарить — что несколько сбивало с толку и раздражало.

Ведь я приготовился к жаркому словесному бою!

Поэтому, я закончил немного раньше и, уже было засобирался — когда Гучков обратился ко мне, уже в дверях:

— Разрешите проводить Вас до расположения Свиты, Ваше Императорское Величество?

Весьма неожиданный ход с его стороны! Хотя, я ждал — что Гучков напросится на аудиенцию, но чтоб вот так...

Придётся импровизировать!

Остановившись, отвечаю не оборачиваясь:

— Разрешу, если понесёте мой саквояжник.

— Не более ли это приличествует вашему денщику? При всём моём уважении...

— Вы же не про любовь мне будете серенады петь, Александр Иванович? А наши политические прения, денщикам слушать вовсе не обязательно...

После некоторого колебания, тот:

— Хорошо, Ваше Величество: я понесу ваш саквояжник.

* * *

Выйдя из здания, я велел телохранителям держаться подальше и, не торопясь, направился хорошо знакомой дорожкой в сторону своего уютного вагончика. Гучков шёл рядом, справа от меня...

Когда уже отошли довольно прилично, он неожиданно сказал, глядя куда-то в сторону:

— Я безгранично уважаю своего отца, но вести с ним одно хозяйство не смог бы...

— Да! Пресловутая проблема "отцов и детей" мне известна, — отвечаю с готовностью к диалогу, — читал у Тургенева, по-моему. Вопрос только в том: готов ли ты сам хозяйствовать или тебе так кажется? И, не стоит ли подождать — когда ты повзрослеешь, поумнеешь и право хозяйствования, перейдёт к тебе естественным путём? Но, молодость так нетерпелива...

— Хм... Видя, как хозяйство приходит в упадок, невольно задаёшься себе вопросом: а достанется ли тебе вообще, что-то?! "Естественным" — как Вы говорите, путём.

— Ну, если Вы — вольно или невольно, подожжёте усадьбу — стремясь "естественный путь" сделать более скорым, боюсь, хозяйства Вам — вообще не достанется! Будете, как приживалка скитаться по чужим углам и жить подаяниями.

Скептически хмыкает и задаёт следующий вопрос:

— Вот я вижу, как у "усадьбы" уже дымится крыша... И, что мне прикажите делать?

— Я "прикажу" Вам, уважаемый Александр Иванович — перестать плескать керосин на "задымившуюся крышу"! Ничем горючим пожары не тушат.

Гучков, чуть не расхохотался прямо мне в лицо:

— Ваше Императорское Величество, такой же "специалист" по тушения пожаров — как и его, без всякого сомнения славный предок — Император Николай I?

Что? Это он иносказательно про события на Сенатской площади в декабре 1925 года, что ли?

— Потрудитесь объяснится, господин Гучков! А то мне кажется — Вы начинаете забываться!

Тот, несказанно удивился:

— Вы ничего не знаете про "подвиги" вашего пра-пра-дедушки на поприще пожаротушения, Государь?! Хорошо, я Вам расскажу...

* * *

С его слов и, в моей художественной обработке, дело происходило так:

...Когда Император Николай I был как-то раз в театре и сквозь лорнет наблюдал-любовался за сверкающими в лучах софитов мускулистыми ляжками балерин, ему сообщили — что несколько залов Зимнего задымлено от небольшого пожара "где-то на чердаке". Царь, послав приме-балерине "baiser aérien" на прощанье, срочно покинул свою ложу и отправился брать руководство борьбы с пожаром в свои руки. К его приезду, Дворец, уже был оцеплен гвардейцами, имеющими приказ не пускать собравшийся вокруг народ во дворец во избежание воровства и мародерства. Они же выносили вещи и складывали их на площади.

Государь решил пробраться в спальню супруги — чтоб забрать ларец с ларец с её драгоценностями, опасаясь что в суматохе тот украдут — но его встретили клубы густого, едкого дыма. Начав задыхаться, царь отдал солдатам приказ немедленно выбить все окна в здании... Это привело к печальным последствиям: образовавшийся сквозняк создал буквально огненный вихрь, который погнал языки огня во все остальные помещения дворца. Вспыхнуло всё и, остановить пожар уже было бы не под силу, даже современному мне spider man...

"Человеку-пауку", то бишь.

Разочарованию Императора не было предела! Поняв, что Дворец уже не спасти, Николай I принимает решение отозвать солдат от охраны и разрешить народу доступ во дворец.

"Пусть хоть украдут для себя царское имущество, — говорил он по словам очевидцев, — чем оно попусту сгорит без всякой пользы".

Прослышав про то, во Дворец тут же хлынули толпы народа. Вереницы людей быстро вбегали и так же быстренько выбегали, каждый раз вынося что-нибудь в руках и складывая всё это в кучу близ Александрийской колонны. На призывы придворных "не воровать", народ просил "не мешать" и куча царского барахла на площади всё росла и росла.

Зимний Дворец горел ещё два дня, прежде чем окончательно не превратился из роскошного великолепия в кучку безобразных развалин...

Но, суть "басни" не в том!

Когда Императору были предоставлены реестры вещей, спасенных и сложенных в кучу, он просто не поверил своим глазам. Оказалось, что ничего не украдено! Главный царский лакей князь Волконский доложил, что нашлись даже бриллианты Императрицы — из всего имущества пропал лишь один фужер и тарелка...

Впрочем, впоследствии нашлись и тарелка с фужером!

Фужер присвоил гвардеец "на память", а тарелку обнаружили когда растаял снег по весне...

Оставалось только крякнуть с досады и молча констатировать собственное поражение — он меня "сделал" в нашей словесной баталии и, намёк был достаточно прозрачен:

"НЕ МЕШАЙ!!!

"Это ты из маленькой искры разжёг негасимый пожар в этом роскошном на вид — но трухлявом изнутри здании российской государственности! И, теперь, когда оно полыхает от подвала до чердака, встань в стороне — призови народ выносить имущество!

ПУСТЬ КРАДУТ!!!

Пусть крадут, пусть воруют для себя — хоть что-то из нажитого их же трудами, потом и кровью, сохранится — чем попросту пропадёт втуне, золой обратится и в прах рассыпится...".

Как-то вдруг сами-собой — невольно-непроизвольно, у меня опустились руки...

Нет! Остаётся с горечью резюмировать: по-хорошему не договоримся!

Я психически и морально устал: а, может — так и, должно быть? А, может — ну его к чёрту?! Отречься прямо сейчас и, пошли вы все в жо...

* * *

Почувствовав моё состояние, Гучков — остановив меня, перегородив собой путь, горячо заговорил, буровя неистовым взором:

— Ваше Императорское Величество! — почему Вы не хотите подчиниться неизбежному? Почему, Вы не поймёте — ваше правление подходит к концу? Потому, что оно устарело и стоит на пути развития общества. Что сейчас правит и царствует...

Он, разведя как для объятий руки, запрокинул голову — как перед величайшим по размеру истуканом. "Как советский эмигрант перед американской "Статуей Свободы"", — пришло в голову.

Постояв так буквально секунду, Гучков с величайшим пафосом закончил:

— ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО КАПИТАЛ!!!

Эко, открыл мне тут "Америку"!

— Что, в современности — во всех цивилизованных странах так! Почему, Ваше Величество, Вы не хотите — по примеру просвещённых европейских монархий: ЦАРСТВОВАТЬ(!!!) — наслаждаясь жизнью и всеми доступными благами? Предоставив тяжкое бремя УПРАВЛЯТЬ(!!!), тем — у кого это лучше получится. Почему, Вы сопротивляетесь неизбежному и очевидному — которое, всё равно случится?!

Перед глазами, невольно всплывают ходячие скелеты-коровы близ Могилева — виденные во время "автопробега" к Мейшагольской позиции и, глаза умирающих детей беженцев — уже ничего от тебя не ждущие, ничего не просящие... Просто — смотрящие в самую твою душу.

ДЕРЖАТЬСЯ!!!

Пожал плечами:

— Раньше, я сопротивлялся... Наверное, потому что — всего этого не знал. Теперь же, оттого — что я это знаю! Я знаю, к чему приведёт эта ваша попытка "преобразования" — в момент тяжелейшей войны и всеобщего морального разброда в обществе.

"А технику тушения пожаров в зданиях, я проходил, — думаю, — будучи ещё студентом на лекциях по соответствующей безопасности".

— Откуда же Вы знаете, государь?

Здесь, Гучков слегка — самую малую малость, ехидно улыбнулся:

— От самого Христа-Спасителя — во время ночной молитвы, откровение услышали? — спохватившись, прижал руки к груди, — не почтите за дерзость, Ваше Величество... Такие уж слухи, среди народа ходят!

— Ничего, ничего, — хохотнул со стёбом, — я сам такие слухи распускаю, поэтому не считаю их какой-либо "дерзостью". Откуда, я это "всё" знаю, спрашиваете...?

Я, задумавшись, поймал Гучкова за пуговицу его пальто и принялся её крутить-вертеть, решаясь раскрыть перед ним "карты". Попробовать — сделать ещё одну попытку всё решить миром? Или нет?

"Думай, голова, думай — корону новую закажу"!

Наконец решившись, я отрываю пуговицу — засовываю её в карман пальто оторопевшего от изумления Гучкову и, говорю:

— Я это знаю, потому что я — вовсе не Николай Александрович Романов — Царь, Император, Самодержец вся Руси и многая, многое, многая... Понимаете, о чём я говорю, Александр Иванович?

Неожиданно тот, растеряно осматривая и ощупывая то место — где только что, была пуговица, ответил:

— Понимаю, Ваше Вел... Не знаю, как Вас там! Доктор Фёдоров давно уже сказал, что Вы — совсем другой человек. Психологически, "совсем другой человек". Вы — не Николай...

Имя моего Реципиента, он произнёс с оттенком пренебрежения.

Так, так, так...

Как и, предполагалось с самого начала — общее количество "иуд" оказалось несколько выше ожидаемого!

Гучков пристально смотрел мне в глаза:

— Так, кто же Вы?

Помедлив чуток, отвечаю со всем пафосом, на который только способен:

— Оооо... Это очень длинная история — для меня "история", в прямом смысле. "История", в смысле — не какое-то забавное приключение, а далёкое прошлое. Настолько "далёкое", что уже не найдёшь живых свидетелей — а для большинства их потомков, она стала просто скучной и не интересной... Для Вас же, это будет не "история" — а будущее. Вы уверены, что хотите про него услышать, любезнейший Александр Иванович?

Тот, широко улыбаясь, лишь развёл руками:

— А кто ж откажется? Вот Вы бы отказались...? Не знаю, как там Вас...

— Называйте меня "Николаем" — наши имена сходятся... Единственно, кстати, что сходится у меня с вашим незадачливым Императором — не считая общего количества глаз, конечно и, других естественных отверстий и выступов на теле. Насчёт же знания о грядущем...

Я сделал паузу, Гучков терпеливо ждал.

— ...Я бы не советовал, так легкомысленно к этому относиться, уважаемый! Приходилось мне читать книгу, правда — фантастическую, где знание о будущем давалось в виде наказания: узнав его, человек спешил свести счёты с жизнь — чтоб избежать ещё более ужасного конца... Вы уверены, Александр Иванович, что не поступите так же?

Поколебавшись, тот уверенно и твёрдо ответил:

— Самоубийство — смертный грех, Николай! Думаю, ни при каких обстоятельствах не совершу это деяние.

— Хорошо — Вы сами этого хотели! Тогда, внимательно слушайте...

* * *

И, я вкратце — минут за пятнадцать, рассказал Председателю "ЦВПК" Гучкову, всю "новейшую" историю — не вдаваясь особенно во второстепенные детали или подробности.

Так сказать — "дайджест"!

В конце "политинформации", я опять поймав Гучкова за другую пуговицу, подтянул его как можно ближе к себе:

— Вот, видите — к чему это ваше "забегание вперёд телеги" приведёт? Пока не поздно, пока ещё есть время — уговорите своих коллег по "тушению" пожара керосином, согласиться на мой план по "Манифесту с отсрочкой", Александр Иванович! Или, Вы мне не верите — что так и, случится?!

Тот, бледный — как сама смерть, отчаянным жестом выпростав свою пуговицу и отшатнувшись от меня, проблеял — не по-детски истеря:

— Это невозможно, это — никак НЕВОЗМОЖНО(!!!), этого — НЕ МОЖЕТ БЫТЬ(!!!), потому что — такого не может быть НИКОГДА!!!

Гучков, схватился ладонями за лицо и отвернулся от меня...

— Но почему-то — я Вам ВЕРЮ!!! Верю, даже против своего желания! БОЖЕ...О, БОЖЕ МОЙ!!!

Плачет? Возможно: давно мною замечено — хроноаборигены более чувственны, чем мои современники и при каждом "подходящем" случае — не стесняются разводить "сырость".

* * *

Пока он, заходился в истерике, я досадливо подумал про себя: "Опять ты облажался, психоаналитик долбанный"!

Предположим, у какого-то человека была какая-то, как он сам считал — "благородная" цель в жизни, к которой он упорно и настойчиво следовал долгое время — шаг за шагом подбираясь всё ближе, последовательно снося все преграды на пути... И вот, когда этот человек уже оказался близко-близко к своей заветной мечте — только протяни руку, является какой-то незваный "авторитет" и достаточно убедительно доказывает, что это его "высокая цель" — химера! Мало того: вредная и опасная затея — которая принесёт неисчислимые бедствия, страдания и жертвы.

А, теперь — вопрос на засыпку: как будет действовать, что предпринимает этот "упорный и настойчивый" человек? Откажется от своей мечты, повернёт назад?

Отнюдь!

В абсолютном большинстве случаев, он ещё более рьяно устремится "вперёд" к заветной цели — считая, что сможет исправить грядущее — из-за того, что предупреждён!

Теперь то, мол, он будет действовать правильно, избежит ошибок и облагоденствует в конце концов, если не всё человечество — так какую-то его вполне определённую часть.

Это — большевик "наоборот"! Те, хотели счастья всему трудовому народу (большинство большевиков того периода — вполне искренне), эти же — только для "нетрудового" олигархиата.

Наконец-то, я нашёл правильное определение:

ФАНАТИК!!!

Я ошибся, я сделал неверный ход — передо мной был именно фанатик! Которые, как известно не ведутся на разумную — да и на простую житейскую логику, хотя и могут выглядеть действующими вполне логически.

"Ты б, ещё к Ленину съездил в Финский Разлив и поговорил бы там с ним в шалаше наедине, кретин кастрюле... Короноголовый!".

Хотя, что тут удивляться? "Фанатики", мне до сих пор не встречались (разве что футбольные фанаты) — поэтому неудивительно, что я не распознал это явление сразу и подставился под удар, раскрыв все свои "козыри" и самый главный из них — послезнание.

Хотя, какое уже на фиг — "послезнание"?! Уже, пошла-загуляла какая-то вольно-мутная отсебятина.

Наконец, Гучков обернулся ко мне... Что удивительно, глаза его были сухи — как засыпанный песком колодец в пустыне.

Ещё раз спрашиваю:

— Так что с моим предложением, Александр Иванович? Подпишем мы с Вами "перемирие" до конца войны?

— Нам нужно подумать, господин... Ээээ...

Жёстко ставлю на место:

— "Откровенности" между нами кончились, господин Гучков. Поэтому для Вас я не "господин Ээээ" — а, "Ваше Императорское Величество"!

Вежливо, с достоинством поклонился:

— Извините, Ваше Императорское Величество... Слушаюсь, Ваше Императорское Величество...

В глазах — грустная, ироническая, но и "многообещающая" усмешка. Сильный враг! Ох и, сильный...

НЕТ!!!

"Перемирия" мы не подпишем, хотя сейчас он может говорить что угодно.

— ...Уверен, я смогу уговорить членов думских фракций "Прогрессивного блока" на подписание перемирия с Правительством, хотя возможно это произойдёт не сразу. Вы дадите нам ещё время подумать, Ваше Величество?

ВРЁТ!!!

Со всем самодовольством, на которое только способен:

— Вот так-то будет лучше, господин Председатель! Насчёт же "подумать" — то я не возражаю: думайте на здоровье — два дня у вас ещё в запасе есть. Но в субботу к полудню — чтоб уже был дан ответ, иначе я начинаю действовать сам — без представителей "широкой общественности"!

Отчитываю его, как мальчишку плохо выучившего урок:

— И, зарубите на своём носу, господин Гучков: того, что было в "моей" истории — не произойдёт, даже не надейтесь! Я уже предпринял некоторые меры: Великий Князь Николай Николаевич — Вице-Император Северо-Запада и Командующий Императорской гвардией, не допустит беспорядков в столице. А Председатель "Чрезвычайного Комитета Государственной Безопасности" — генерал Спиридович, в зародыше задушит любой генеральский путч.

Покровительственно, с лёгким оттенком пренебрежительной снисходительности, похлопал его по плечу:

— Если договоримся, то готов пойти на значительные уступки, я же — не тиран какой! Объявлю финансовую амнистию всем тем капиталам — которые ваши "комитетчики" наворовали, до выхода указа об ликвидации этой шарашкиной конторы. Правда, только в том случае — если они в месячный срок переведут все ворованные казённые средства на счёт в Государственном банке и отстегнут 25 процентов из них в "Фонд Победы". В противном же случае, буду нечестно нажитые капиталы конфисковать! И, за границей достану — с союзниками договорюсь, не извольте беспокоиться... Пока война идёт и, они нуждаются в русском "пушечном мясе", я больше чем уверен — "демократы" будут готовы пойти мне на ЗНАЧИТЕЛЬНЫЕ(!!!) уступки.

Я, весело рассмеялся.

Затем, я перешёл на другую тему и рассказал несколько смешных историй — связанных якобы, с житием некоторых из участников "Круглого Стола" за границей, после бегства от большевиков. Самого Гучкова, например, я представил — как организатора знаменитых "тараканьих бегов" в Стамбуле.

— Представляете, Александр Иванович, Вы называли тараканов-фаворитов — "младотурками"... ХАХАХА!!!

Короче, я делал вид победителя, уже выигравшего битву:

— "Младотурками"... Хахаха! Ведь, правда смешно?! Почему же Вы не смеётесь, господин Председатель "ЦВПК"?

Наконец, холодно и с сухим официозом распрощавшись, пошли каждый своим путём: я в сторону полустанка с Императорским поездом, Гучков — передав мой саквояжник главному телохранителю и, по совместительству денщику Хренову, направил стопы в губернаторский особняк — где он оставил своих...

Соучастников по готовящему государственному перевороту — чего уж тут греха таить и, попу морщить?! Так и, назовут его потом историки — "Октябрьская революция" 1915 года, хахаха!

"А, вдруг у них получится?", — обдало холодком.

— Господин Гучков!

— Да, Ваше...

— Вернитесь!

Когда он подошёл достаточно близко, я горячечно — как в бреду, каком, громко прошептал:

— Если, всё же произойдёт... Ну, Вы понимаете, о чём я?!

Вижу неуверенный кивок.

— Богом прошу, дорогой Александр Иванович: если срастётся ваша задумка, — я кивком показал на дом губернатора Пильца, — перестреляйте всю ту "гопоту", что за "Круглым столом" собралась... У ближайшей же стенки перестреляйте! Иначе, всё закончится так — как я Вам не так давно рассказывал. Всё прахом кровавым пойдёт!

Не поднимая на меня глаз, Гучков ответил:

— В одном только "ЗемГоре" у князя Львова, не считая моих Военно-промышленных комитетов — сто тысяч чиновников уже... Раньше надо было и, это должны были сделать Вы... Император Российский. Сейчас же... Поздно, да и не только в этом дело.

Махнув безнадёжно рукой, он развернулся и больше не прощаясь, ушёл.

"Сто тысяч чиновников"? Я чуть не плюнул с досады во след: думал — брутальный альфа-самец, а это оказался — чистоплюй и белоручка. "Сто тысяч чиновников...".

ТЬФУ!!!

* * *

То был уже четверг 8-го октября...

Время летит, просто незаметно!

В пятницу же, на заседании "Круглого стола" было невообразимо скучно!

Некоторые прежние мои "сотоварищи" по этому мероприятию отсутствовали по неизвестной причине. Зато появились какие-то новые персонажи — тоже из "прогрессистов", мною раньше не виданных. Гучков сидел, опять изображая из себя кемарившего — лишь изредка с каким-то странным любопытством на меня поглядывая.

Все остальные также — как "хором" отмалчивались, избегая встречаться взглядом, глядели куда-то в сторону, делали равнодушный вид — хотя было даже невооружённым взглядом было заметно, как сильно они напряжены. Я б, наверное, тоже заснул, если бы не князь Львов — видно "единогласно" выбранный ими как "мальчик для битья".

Он мне выкладывал одни факты — по полезности и успешности действий его "детища" для фронта:

— "Главќный по снабќжеќнию арќмии коќмиќтет Всеќросќсийќских земќскоќго и гоќродќскоќго сою-зов", на собранные из добровольных пожертвований средств, организовал восемнадцать санитарных поездов по перевозке раненых в тыл...

Я доставал из своего "волшебного" саквояжника другие факты и, как-то даже несколько лениво, "бил" его ими по голове:

— Ладно, свистеть то, Светлейший! Это, так называемые "именные" поезда — содержащиеся за счёт "высочайших" и богатейших лиц, к вашей "конторе" не имеют никакого отношения. К тому же и, с ними существуют и некоторые свои — довольно "специфические" нюансы...

Достаю из саквояжника печатный документ и читаю:

— "...Все они отлично устроены в смысле комфорта и роскоши обстановки, но с точки зрения железнодорожной, и притом эвакуационной, т. е. вывозной, мало удовлетворительны: очень тяжелы, требуют двух паровозов, а поднимают раненых вдвое меньше обыкновенных санитарных поездов, потому что очень неэкономны с местом: каждая медсестра занимает целое купе и т. д..

Главное же, что нервирует всех — это полное нежелание заведующих поездами считаться с графиком и правилами движения; эти привилегированные поезда требуют себе пропуска всегда и всюду, значительно нарушают правильность движения вообще.

С точки зрения военной, это тоже возмутительные учреждения. Наполненные высокопоставленными хозяевами и их приживалками, белоручками-сестрами и выслуживающимися врачами, они прежде всего не принимают тяжелораненых, предоставляя возню с ними и их трупами в дороге обыкновенным поездам. Затем почти все эти поезда обслуживают Гвардию и поэтому скопляются там, где дерутся ее части, не берут с ранами ниже пояса, чтобы не нарушить "pudeur" своих сестер и сиделок... и т. д..

Княгиня Щербатова, как и другие, пошла на это дело, думая, как и все, что война кончится скоро, а теперь, тратя в месяц 150 000 рублей, она становится злой и раздражительной. Ей, например, принадлежит распоряжение, чтобы санитары выбирали в поезд раненых полегче, оставляя остальных без всякой помощи...".

Вернув документ обратно на место, я сказал:

— Это уже, не из донесений моих "держиморд", господа! Это рапорт боевого офицера моему Начальнику Штаба — генералу Алексееву...

Потом задумчиво:

— Наверное, после наших с вами заседаний — я разгоню не хер, эту частную "лавочку" с этими "именными" военно-санитарными поездами.

Там таких подобных "рапортов", ещё со времён предыдущего Верховного — просто целые залежи скопились! При Реципиенте, они просто пролежали под сукном — до той поры, покамест февральский "жаренный петух" в его задницу не клюнул. Ну, а я их оттуда вынул, отдал в Генеральный Секретариат — проанализировать и сделать для меня "выборку". Вот, некоторые — наиболее "интересные" факты, я сейчас и достаю из саквояжника: для "употребления", так сказать — по неприкосновенным депутатским головам.

В общем, ничего интересного на сегодня!

Посидел, как-то уже привычно ещё полаялся несколько раз со Львовым, сбегал пару раз "на дальняк" и в полдень закрыл "Круглый стол", отправившись завтракать в расположении Свиты.

* * *

И, вот пришла суббота 10 октября...

Вижу те же, уже "до боли" знакомые лица, да плюс ещё двое... Извиняюсь — трое, новых участников "Круглого стола". Первых двух депутатов Госдумы от "Прогрессивного Блока" не знаю, а вот третий тип с бородкой и в очках... Откуда мне знакома его физиономия? Неуж...?!

При процессе рукопожатия — в ответ на вопросительный взгляд и задержку его ладони в моей, несколько дерзко и вызывающе представляется:

— Пуришкевич Владимир Митрофанович, фракция Государственной Думы от партии "Русский народный союз", Ваше Величество...

Ох, держите меня семеро: либералы сошлись в черносотенцами, по сути — с русскими монархистами-нацистами. Знаковое событие, кстати! Значит, судя по всему они договорились об учреждении конституционной монархии. Кого, интересно, метят в Императоры?

Царевича Алексея? Навряд, ли: он будет находиться под влиянием родителей — меня и моей Гемофилии. Значит — кто-то из великих князей.

Кстати, сей молдаванин — ещё один из один из убийц Распутина в "реальной" истории, разрешите представить. "Пацан реальный" и, по судя по всему — намечается конкретный "замес"!

У этого, у Гучкова, у двух "новичков" и ещё буквально — двух-трёх человек, хотя бы рукопожатия были твёрдыми. У остальных же, ладони были влажными, дрожали — их владельцы по всем признакам — откровенно трусили. Значит, ЭТО(!!!) произойдёт сегодня и в любой момент.

У самого — лёгкий, бодрящий мандраж и, какой-то боевой азарт!

"Новички", замечаю, уселись у меня по бокам и их рожи мне что-то сильно не понравились... Не "наши" рожи, говорю! У наших — таких рож не бывает, да и говорят они как-то... Как-то, неуловимо шибко правильно по-русски.

Ну, как говорится: бобро пожаловать, Джеймсы Бонды фуевы!

Сперва, всё начиналось как обычно — хотя я и предупредил в самом начале:

— Господа! Сегодня до полудня, мы с вами просто обязаны прийти к консенсусу... Иначе, вам удачи не видать: я в понедельник опубликую "Манифест", программу демократических реформ — а вы окажитесь выброшенными на задворки истории.

Сажусь, достаю из своего саквояжника несколько папочек, и:

— Сегодня, господа, я предлагаю поговорить о милитаризации экономики...

В принципе, я ничего "нового" не придумал! За основу своего плана перевода экономики России на военные рельсы, я взял так называемую "Программу Гинденбурга".

Что это такое?

* * *

Осенью 1916 года, Верховное Военное Командование Германии (ВВК) разработало и начала претворять в жизнь программу "Программу Гинденбурга" — названную так по имени её инициатора. По сути своей, это была программа мобилизации всех сил народа и ресурсов экономики для ведения "тотальной войны" — до "победного конца".

Программой предусматривалось немедленное и решительное выполнение целого комплекса мер:

Во-первых: увеличение за полгода в два-три раза — к весне 1917 года, производства артиллерии, стрелкового оружия, самолетов и боеприпасов всех видов.

Во-вторых: мобилизация всех людских резервов для направления в действующую армию или в военную промышленность.

Для выполнения этого, предполагалось увеличить производство на существующих военных заводах и возведение новых предприятий, изымание из не связанных с военной промышленностью отраслей всех запасов сырья, топлива, металлов, рабочей силы и прочего.

К "Программе Гинденбурга" прилагался принятый Рейхстагом закон "О вспомогательном патриотическом труде". По этому закону, вводилась трудовая повинность для всех мужчин от 16-ти до 60-ти лет.

Работающим на военных предприятиях рабочим и служащим, категорически запрещалось бастовать, увольняться и самовольно выбирать место работы.

Неквалифицированные рабочие на заводах, заменялись женщинами и подростками и мобилизовались в армию. В то же время, государство брало на себя заботу о подготовке кадров: массово открывались профессиональные училища для подготовки и переподготовке квалифицированных рабочих.

Чтоб управлять военно-экономической мобилизацией, по сути — всей германской индустрией, было создано "Военное управление", возглавляемое генералом Вильгельмом Тренером.

В результате, "Программа Гинденбурга" была на следующий год выполнена — а по отдельным показателем, даже перевыполнена.

Однако, как говорится — "поздно было пить боржоми"! Войну со всем миром, Германская Империя проиграла ещё в 1914 году — ещё до того, как её начать.

Я же хочу этот "финт ушами" произвести на год раньше Гинденбурга, тем более — что мне так "много" не надо. Я не воюю со всем Светом!

* * *

Зачитав документ, я внимательно всех оглядел и спросил:

— У кого на этот счёт есть какие разумные доводы или дельные предложения, господа депутаты и министры?

Хотя, "доводов и предложений" у него не оказалось — как обычно, в бой с "голой оппой" кинулся князь Львов — требуя напротив: вместо "милитаризации" промышленности сосредоточить контроль над нею в частных руках, обещая "завалить" фронт снарядами.

В ответ, зевнув, достал справку по военной промышленности Англии, вслух прочитал — как дела идут с этим в этом "оплоте" демократии и, затем:

— Таким образом, как мы с вами видим, господа — "снарядный голод" был знаком и нашим британским союзникам! В ответ, они предприняли меры — фактически приведшие к национализации промышленности в военное время. Почему же, вы не хотите поступать подобно пресвященным европейцам, господа?! Почему же, вас постоянно тянет залезть на дерево и свесить оттуда волосатый хвост?!

Естественно, аргументов возразить мне не оказалось!

Депутаты Госдумы разом загомонили, перебивая друг друга и неся всякий маловразумительный бред, сути которого я понять не мог. Князь Львов, побледневший, задыхающийся, трясущийся как в нервном припадке встал и, подобно Ленину на броневике — обличающе в мою сторону рукой показывая, прерывисто — как между приступами астмы, вскричал:

— Вы нас губите... Вы проигрываете войну... Ваши министры — или бездарности, или изменники... Страна вам не верит... Армия вам не верит... Пустите нас... Мы попробуем...

Скрутив известную комбинацию из пальцев, я — сперва полюбовавшись ею вдоволь сам, привстав — сунул под самый нос князюшке:

— Накося! А с какого бы такого, особенного перепуга? На кошечках пробуйте — коль Вам их не жалко...