Весёленькая помолвка

"Ладно, поразмыслим на досуге" — Пообещал сам себе и нырнул в ванную.

Уже стоя под горячими струями душа и облагораживая свою физиономию, я опять застыл. Отнял от лица руку со станком и внимательно на него взглянул. Станок был не из тех, какими приходилось пользоваться мне. Какая-то смутная мысль продолжала сверлить мозг, не желая проявиться полностью и окончательно. Я пробежал взглядом по полочкам с разными банными принадлежностями. Чего тут только не было! Но не было тут ничего, чем могли бы пользоваться исключительно особи мужского пола. Тогда откуда здесь взялся станок, помазок и кремы, как для бритья, так и после оного? Эти несколько вещей как-то не гармонировали с данной обстановкой. Что-то не свойственное чувствовалось в этих предметах. Я вновь взглянул на станок, зажатый в руке. Рассеяно мазнул взглядом по бутылочкам с шампунями. И тут прозрение пришло. Здесь была пыль! В ванной комнате была пыль! Это невероятно, но означало лишь одно, ею уже давно не пользовались. Я взглянул на своё отражение в зеркале шкафчика и мне стало стыдно.

Быстро закончив приводить себя в порядок, вышел в просторный холл. Из кухни доносилось деликатное позвякивание посуды. Легонько толкнул дверь. У плиты с часами в руке сидела Дина и что-то деловито помешивала, то и дело поглядывая на циферблат.

— Колдуем? — Поинтересовался я.

— Нет, любовное зелье варим. — В тон мне ответила девушка.

— Дело хорошее, но опасное.

— Это ещё почему?

— Оно, зелье, как и палка, имеет два конца или две стороны воздействия на человеческую личность.

— Не знаю. Вот мы и проверим.

— На ком, если не секрет?

— А у нас есть выбор? — Усмехнулась она.

— В общем-то, нет. — Слегка смутился я.

— Так зачем тогда лишние вопросы?

— Действительно, зачем?

Тут она ловко подхватила кастрюльку и быстро сунула её в духовку. Повернула какие-то ручки и откатилась к мойке.

— Принеси, пожалуйста, муки. Надо бы спечь чего-нибудь на подобие хлеба.

Я смотрел на её аккуратно причёсанные и уложенные волосы, на мелькающие чистые руки и думал, какой же я болван. Девушка заметила мой взгляд, проследила за ним, усмехнулась.

— Если я не могу пользоваться ванной, это совсем не значит, что я не могу смотреть за собой иными способами.

— Прости. Я не собирался тебя обижать. Наоборот, хотел спросить, как бы я мог тебе помочь в этом деле?

— Спинку потри. — Язвительно предложила Дина.

— Ладно тебе. Извини. — Буркнул я. — Ответь-ка мне лучше вот на этот вопросец!..

Она оставила своё колдовство и оглянулась.

— Скажи, пожалуйста, как это ты ухитряешься бесшумно передвигаться по дому?

Девушка удивлённо подняла брови.

— С чего ты решил, что я бесшумно двигаюсь? — Спросила она и вновь отвернулась к разделочному столу.

— Да я ничего плохого не имею в виду. — Стал оправдываться я. — Просто хотел поблагодарить за заботу о моей весьма скромной персоне. И ни словом, ни жестом не намекнуть на мой ранний склероз.

— И в чём же эта забота проявилась, на ваш взгляд? — Продолжая работать и не оборачиваясь, спросила Дина.

— Как за что? — Слегка удивился я. — А полотенце?

— Ой, нашёл мне заботу. К тому же я его приготовила ещё вчера, когда тебя не было.

— Не понял?

— Чего ты не понял? — Переспросила она, извлекая из ящичка в столе странно изогнутую ложку.

— Я про полотенце, которое ты просушила и принесла ко мне в комнату пока я дрых.

Она вздрогнула.

— Я ничего не приносила!..

— Ладушки!.. Будем считать, что оно само высохло и вернулось к хозяину.

— Почему вернулось?

— Вот этого я не знаю.

— Я спрашиваю, почему вернулось, потому что ты забыл его вчера в ванной?

— Правильно! Какая ты у нас догадливая.

— А-а! Только это. — Успокоилась она.

— Ничего себе! — изумился я. — Полотенца сами собой по комнатам бегают, бронированные двери по собственному желанию слетают с петель и сами же ремонтируются, а для неё это повседневщина?!

— Да. — Просто ответила она. — Я за это время уже немного привыкла к подобным штучкам.

— А как насчёт бритвенных приборов? — Вкрадчиво поинтересовался я.

— Проще не бывает. — Усмехнулась девушка. — У моих соседей, а они люди были запасливые, много всякой всячины было распихано по комнатам. К какой войне они готовились?..

Так это ты обшаривала их квартиры в поисках дорогих станков и кремов?

— Ну, дорогих или нет, я не знаю, так как не покупала. А что всё новое, так и дураку понятно.

— Понял. Спасибо. Извини. — Промямлил я и вышел, ничегошеньки не поняв о самодвижущихся вещах.

Обшаривая кухни брошенных квартир, пришлось согласиться с мнением Дины — она была совершенно права. Действительно, здесь можно было найти чёрти чего только не муку. Полуфабрикатов, консервов, сухих пайков и прочей дребедени тут было навалом, а вот первичных продуктов не оказалось совсем. Экспроприированные пищевые концентраты, по мере обнаружения, перекочёвывали к нам на кухню. Взломанную же вчера 35-ую я предусмотрительно обошёл стороной. Проникать в неё ещё раз желания не было. Возвращаться же с пустыми руками не хотелось. Поэтому ничего не оставалось, как выйти на освещённую ярким, тёплым солнцем, улицу. Немного подумав, принял единственно верное решение и отправился на поиски ближайшего продуктового магазина. Буквально в двух шагах за первым же углом оказалась хлебная будка с полными лотками хлебных изделий. Я подошёл ближе и протянул было руку к двери будки, чтобы войти внутрь и взять булку хлеба, как вдруг громадная, белая паутина преградила мне путь. Я замер. Точно такая же дрянь висела у меня вчера вечером на балконе. Не зная, чего можно ждать от этого явления, я тихонечко попятился назад, подальше от неожиданностей. Паутина упорно не желала оставлять будку. Упершись спиной в стену дома, всё так же, не разрывая зрительного контакта, я продолжил отступление. И лишь скрывшись за углом, перевёл дух. Паутина не стала преследовать меня и явно не собиралась нападать. Во всяком случае, днём. Переведя дух и немного посокрушавшись от первой неудачи, побрёл дальше.

За трамвайным кольцом дорога делилась на несколько рукавов. Один шёл в парк; другой вдоль парка к морю, дугой огибая старый город, завершался каскадом лестниц, спускаясь на вторую террасу курортной зоны; третий шёл, пересекая старые улочки, и выходил на третью каскадную дорогу, называемую в народе "дорогой здоровья"; четвёртый шёл вдоль трамвайных путей, повторяя путь этой самой дороги, но поверху. Обойдя трамвайное кольцо, можно было без особых проблем продвигаться по городу параллельно береговой линии. Что я и сделал.

Как ни странно, но ни одного магазина на моём пути не было довольно долго. Пришлось преодолеть несколько кварталов, прежде чем прямо передо мной вновь возникла будка. На этот раз со спиртными напитками и прочими мелочами. С любопытством заглянул сквозь хрустально чистое стекло. Ничего особенного там не было, но горка шоколада привлекла моё внимание. Почему-то подумалось, что девушка не откажется от такого лакомства. Да и самому вдруг захотелось сладкого.

На двери висел громадный, амбарный навесной замок. Быстрый осмотр местности не дал результатов. Ничего подходящего не находилось. Ни тебе железных труб, ни досок в виде скамеек. Их здесь отродясь не было. И тут меня осенило. Войдя в ближайший двор, проник в первую попавшуюся квартиру. Ещё несколько минут и в моих руках оказался увесистый молоток. Радостно подбрасывая его в руке, приблизился к батискафу. И в этот момент белая дрянь вновь оказалась на моём пути, в один миг отрезав от цели. Я взвесил молоток, подбросив несколько раз не очень высоко. Не попасть в эту гадость я не мог, но и другого выхода не было. Я размахнулся и!.. Вдруг понял, что совсем не хочу этого делать. Откуда-то пришло осознание, что паутина не позволяет мне взять желаемое исключительно из благих намерений. Там, за стеклом обыкновенной торговой палатки таилась опасность. Какая именно я не знал, но проверять желания не было. Рука с молотком, сделав полукруг в воздухе, медленно опустилась. В одно неуловимое мгновение расхотелось бить стёкла. Со смешанным чувством любопытства и страха одновременно посмотрел на белую плёнку, плотно обтягивающую ларёк.

"Как белый халат врача... — Мелькнула мысль. — Или белый чехол... Нет, скорее саван".

Я помотал головой, стряхивая наваждение. Увы, паутина никуда не делась. Наоборот, появилось ощущение контакта с этой странной субстанцией. Я вдруг понял, что вчера вечером эта штука просто прилетела на огонь. Таким образом, она получает энергию. Ей нужен постоянный свет. Ночью здесь, на земле, освещение практически отсутствует, а значит, гибель всему живому. Моя зажжённая лампа спасла это порождение чьего-то воображения от гибели. До меня не сразу дошло, что над городом горели огни. Значит, свет всё же был?! Ответ не заставил себя ждать. Выяснилось, что это всего-навсего отражённая ирреальность, временно созданная для поддержания жизнедеятельности живых субстанций. такое можно проделывать, но ненадолго, так как в этом случае необходимо полное объединение всех живых элементов в единую замкнутую цепь. Подобным образом они делятся своими излишками энергии. Зажжённый мной свет оказался едва не единственным, поддержавший общую систему энергоснабжения. Бог мой! Что за чертовщина лезла в мою голову?! Я вновь взглянул на паутину, но теперь уже с благодарностью. И вдруг, неожиданно для самого себя вслух сказал:

— Видишь кабель? — И указал рукой с зажатым в ней молотком на контактный провод. — Так вот, если одним концом зацепиться за него, а другим за любой из этих рельс у тебя столько энергии появиться, что делиться с ближними начнёшь.

Выглядело сие довольно дико. Стоит какой-то идиот и разговаривает с запертым ларьком, размахивая при этом молотком. Ну, прямо из сумасшедшего дома... Однако, паутина, как бы нехотя, оторвалась от батискафа и проделала всё, что несколько секунд назад озвучил мой язык. Чего я ожидал? Не знаю. Только ничего не произошло, кроме того, что рельс, которого коснулась белая паутина, в этом месте стал ржавым в один миг. Сама же субстанция вроде не изменилась, на первый взгляд, но всё-таки какие-то изменения произошли. Не знаю, какие именно, но произошли. Паутина оторвалась от провода и зависла надо мной. На меня будто с небес обвалилась благодарность и следом подсказка. Не отдавая себе отчёт в том, что делаю, я двинулся через дорогу мимо ларька. И тут же обнаружил продуктовый магазин. Дверь была, разумеется, запертой. Я подёргал за ручку. Глянул на слесарный инструмент в руке, с сомнением поджал губы. Такую железяку молотком не взять. Надо было искать другой вход. Но тут вмешалась паутина. Я и сам не заметил, как отошёл на полшага назад, давая ей возможность обволочь собой дверь. А потом даже не смешно было. Вся эта непонятная живность или субстанция (как она себя называет я не знал), втянулась в щели. Через мгновение замок щёлкнул и дверь слегка отошла. Я потянул за ручку. Паутина белым облачком скользнула вверх.

На прилавках всё было прибрано. Явно отсюда не убегали, а спокойно уходили. Немного пошарив по подсобкам, мне наконец-то удалось найти мешки с мукой. Тащить такую тяжесть на горбу несколько кварталов — это не для меня. ещё немного времени и на свет божий выкатилась тележка грузчика. С трудом, кряхтя и охая, я водрузил мешок на площадку грузового средства. Потом подумал и присовокупил к нему несколько коробок с шоколадом, Пару булок хлеба в пластиковых упаковках, несколько пакетиков риса и гречки. Больше места не было, и я с сожалением вытолкнул тачку на улицу.

Обратная дорога заняла не меньше времени, чем сюда. Только теперь до меня дошло, какую глупость я совершил, переполнив тележку. Это пустой она казалась такой безобидной. Но ещё интереснее оказалось чуток позже, когда я лихо подкатил к парадной. Поднять всё одновременно мне было не под силу. пришлось носить по коробке. Дина с любопытством наблюдала за моими действиями. Когда дело дошло до мешка, я остановился. Вы когда-нибудь пробовали самостоятельно взять на спину 50 кг? Нет? И не пробуйте. Картина не для слабонервных. Пристроившись кое-как спиной к мешку, я попытался схватить его руками через голову. И мне это почти удалось. Но стоило слегка приподняться, как вес мешка буквально опрокинул меня назад. Вторая, третья и ещё много других попыток лишь усугубляли моё положение рыцаря. Дина в окне заходилась от хохота. Потом не выдержала и прокричала:

— Милорд, не лучше ли было бы развязать мешок, отобрать половину и таким образом решить проблему?

Мысль показалась верной, и я ринулся за тарой.

Коварство этого предложения не заставило себя ждать. Стоило лишь открыть злополучный мешок, как тут же практически мгновенно самый настоящий мельник, весь в белом, в белых джинах, белой футболке, белых кроссовках, с истинно белыми волосами и лицом входил в квартиру на втором этаже, оставляя за собой длинный шлейф белых следов. Приведение, да и только!..

Толи обед, толи завтрак прошёл под аккомпанемент смеха Дины. Я же отмытый, в спортивном костюме из шкафа ближайших соседей, поначалу дулся на её шутки, но постепенно сам развеселился, рассказывая о своих приключениях. Наш дружный смех был оборван телефонным звонком. От неожиданности я вздрогнул и посмотрел на девушку. Она удивлённо подняла бровь, поставила кружку с недопитым чаем на стол и откатилась к подоконнику, где стоял аппарат.

— Да? — Очень спокойным голосом произнесла она, и через мгновение, слегка повысив голос, повторила, — Да! Слушаю вас.

Ещё немного послушав, девушка вернула трубку на место.

— Вероятно, ошиблись номером. — совершенно буднично произнесла она.

— Ну конечно!.. — Поддержал я её. — За одним исключением, в городе практически нет никого.

— Действительно. — Согласилась она. — Я про это как-то забыла.

— Девичья память. — Не удержался я. — Тут уж ничего не поделаешь.

— Да нет. Это здесь ни причём. — На полном серьёзе ответила девушка, даже не заметив моего сарказма.

— Извини. — Чуть ли не шёпотом произнёс я. — Я сглупил.

Она вернулась к столу и взялась за кружку. Рука её едва заметно подрагивала. Я посмотрел ей в глаза. Там был страх и боль.

— Что случилось? — Тихо, но твёрдо, спросил я.

Она не стала ломать комедию, просто повторив услышанное.

— Звонили из общежития для слепых. Им очень страшно. Они просят помочь!..

— Чего?! — Не понял я.

— А то. Что там остались такие же инвалиды, как и я. С одной лишь разницей.

— Да уж! — Выдохнул я. — От своего правительства я ожидал всего, чего угодно, но не этого.

— Я же вам говорила, что мы живём в мире зверей, которые называют себя людьми.

— Нет. Этого я не припомню. Но видимо вы правы. — Незаметно для самого себя я вновь перешёл на "ВЫ".

— А это не столь важно, говорила я или подумала. Суть от этого не изменилась.

— Гм. — Промычал я. — Что же теперь делать? Я ведь даже не знал, что существуют такие общежития.