Правильные вещи

— Но тюрьма охраняется так, что пробиться туда не по зубам даже мне, — продолжил каршин. — Но, допустим, даже если мы его вытащим — что дальше?

— Ему придется прятаться, — рассеяно произнес Рильен, представляя, что сам бы чувствовал в изгнании. Нет, это не для Левия. — А что говорят на улицах?

— Разное, — ответил Нейл. — Кто считает, что мейрена уже казнили втихаря, кто думает, что он на границе, другие полагают, что его держат во дворце. В городе неспокойно, ведь Первого наследника уважают и любят, а его судьба весьма туманна. Кроме того, все рады миру, который привез мейрен. Армия устала, народ обнищал. Мейра проклинают за то, что он наказал сына.

— Я хочу пройтись и посмотреть на это сам, — решительно кивнул Рильен и поднялся на ноги. — Надо спешить, никто не знает, сколько времени осталось у Левия.

Самым оживленным местом в городе была базарная площадь. Огромное открытое пространство было запружено телегами и людьми, которые создавали ощущение единого организма: двигающегося, дышащего и многоголосого. Рильен пробирался сквозь толпу, вглядываясь в мелькавшие лица и прислушиваясь. Нейл шел на шаг впереди, вклиниваясь в людскую массу, словно лезвие ножа и уверенно прокладывая дорогу всем троим. Перед ним расступались, будто инстинктивно сторонясь опасности. Эрен замыкал их маленькую группу. Вокруг говорили о ценах, погоде, семейных неурядицах, кто-то громко зазывал к себе покупателей, но короля интересовало не это.

— Не нравится мне все это, — донеслось до Рильена, и он насторожился. — Я тут давеча слыхивал: нет мейрена в Скарском гарнизоне.

— Врут нам все, — печально вздохнул невысокий широкоплечий мужчина в форме кершека. — Неужели бы мейрен уехал без нас?

— Не уехал бы, — мрачно подтвердил его собеседник и закусил губу, яростно сверкая черными глазищами. — Не такой он человек, чтобы своих вот так просто оставить. Эх... Знаешь что, Кер, пойдем выпьем. Кто с нами?

Ему ответил нестройный хор голосов, и примерно полтора десятка людей в форме личной гвардии Левия, направились к ближайшему трактиру. Рильен, заинтересовавшись, последовал за ними.

В трактире они расположились за дальним столиком, не выпуская из виду привлекшую их внимание компанию, и заказали выпивку. Принесенное вино оказалось разбавленным и кислым на вкус, но Рильен даже не обратил на это внимания, полностью поглощенный чужим разговором.

— Мы должны узнать, что с ним, — настаивал невысокий, которого назвали Кером. — Серий, надо что-то делать!

— Что? — вяло огрызнулся тот, прихлебывая вино. — Нас тут наберется едва ли сотня. Что мы можем сделать?

— Написать прошение мейру, чтобы нас перевели к мейрену Левию? — встрял в разговор молоденький паренек с нашивками десятника. Серий досадливо передернул плечами.

— Пробовали уже... — проворчал он. Воцарилось молчание. Рильен напряженно осмысливал услышанное, пытаясь понять, как это можно использовать, чтобы освободить Левия. Идея брезжила на границе сознания: рискованная, шальная, практически безумная.

"Эрена хватит удар", — мельком подумал он и поднялся на ноги, сжимая в руке кружку с вином.

— Тост! — громко провозгласил он, и на него уставилось множество пар глаз, трезвых и не очень. — За мейра Арвена! Пусть он проживет долго, ведь теперь ему понадобится родить еще одного... — Рильен слегка завалился на бок, изображая пьяного, и громко икнул, — наследника! Усвистел наш... мейрен... свалили степного орла!

Глаза сидевшего напротив Эрена не поддавались никакому описанию. Рильен подмигнул ему и резко развернулся, облив вином сидевшего позади гвардейца в форме внутренней охраны Тейхе.

— О! — радостно воскликнул король, улыбаясь от уха до уха, и порывисто обнял обалдевшего солдата. — А вот и вы! Выпейте за душу мейрена Левия!

— Что ты несешь, собака?! — разъярился кершек Серий, подлетев к Рильену и схватив его за грудки. — Придержи язык, свинья пьяная! Он жив!

— Что ж он тогда не с вами? — захохотал ему в лицо Рильен, невзначай расплескав остатки вина на форму гвардейца. — Что же вы позволили его... ик ... аес...арс... арестовать? Ке-е-е-е-ршек...

В последнее слово Рильен вложил столько презрения, что Серий, не выдержав, от души врезал кулаком по ухмыляющемуся лицу. Удар пришелся в воздух, король легко уклонился от замаха, и это еще больше разозлило кершека.

— Да что вы можете?! — подначил его Рильен, на всякий случай делая шаг назад, поближе к невозмутимо наблюдавшему за происходящим Нейлу и встревоженному Эрену. — Вы даже мейрена не уберегли, шакалы убогие, сколопендры безногие! Да на вас, ублюдки Эйштара, без слез и взглянуть нельзя! Бездари и пьянчуги! Да у вас сабли ржа сточила, твари безмозглые! Дворняги безродные, вот вы кто! Да над вами же коты подзаборные смеются!

На Серия было страшно смотреть. Остальные кершеки поднялись со своих мест и обступили обидчика со всех сторон, сверля его недоброжелательными взглядами. Первый рывок он все-таки проморгал, но Нейл среагировал моментально, перехватив обозленного молодого кершека и точным движением отправив его отдыхать на соседний столик. Сидевших за ним посетителей такой подарочек явно не обрадовал, и они поспешили присоединиться к "разговору", затеянному Рильеном. Через несколько минут в нем уже принимала участие вся таверна.

Дрались, не разбирая, кем является противник. Алкоголь будоражил кровь, и гулявший в ней адреналин активно требовал выхода. Звенела разбитая посуда, трещала мебель, раздавались воинственные крики и стоны. Часть дерущихся уже вывалилась на улицу, вовлекая в потасовку все новых и новых участников. Рильен отер рукой кровь, сочившуюся из ссадины на лбу, и взобрался на чудом уцелевший стол.

— За мейрена! — завопил он, перекрывая шум драки. — Спасем мейрена Левия! Все во дворец! Пора положить конец произволу Арвена!

— За мейрена! — подхватил другой голос, в котором Рильен опознал каршина. — Не позволим казнить Первого наследника!

— Казнить?! — взвыли у входа несколько голосов. — Не позволим!

По площади покатилась волна перемещений. Кто-то спешил убраться подальше, кто-то, наоборот, пробирался ближе, заинтересованный происходящим. То и дело раздавались призывы, звучало имя Левия. Рильен огляделся. Драка почти прекратилась, люди высыпали на улицу, взбудораженные, полные энтузиазма. Около входа о чем-то воодушевленно шептались кершеки, явно обсуждая планы на вечер. Рильен наблюдал за ними, затаив дыхание.

— Во дворец! — воодушевленно провозгласил Серий, потрясая кулаком. — Пусть вернут нам мейрена! Кид, бегом в казарму, поднимай остальных! Сейчас такое начнется!

Они дружно высыпали на улицу, и Рильен наконец перевел дыхание. Сердце билось как сумасшедшее, обдавая торжеством и беспокойством одновременно. Он повернулся к стоявшим за спиной Эрену и Нейлу.

— А мы идем к яме. Подождем, пока охрана тюрьмы отвлечется на беспорядки, — и освободим Левия.

Часть 8

Дверь черного хода была предусмотрительно не заперта.

— Что-то у нас входит в традицию встречаться в дешевых гостиницах, — пробормотал Левий и легко толкнул дверцу. Нейл молча проследовал за ним. По лестнице поднимались, стараясь не шуметь, а мейр — еще и привести в порядок разбредавшиеся кто куда мысли. По пути сюда Нейл успел просветить его относительно деталей произошедшего, чем ввел Левия в состояние полнейшего ступора.

— Мы не хотели, чтобы люди видели вас сразу после заключения, — закончил свой рассказ каршин, и мейр мысленно с ним согласился. — Поэтому и не направили основной удар по яме. Кершеки сработали отлично, они умудрились поднять и остальные войска. Им нужна была только подначка, чтобы все закрутилось. Я впечатлен. Король Рильен был прекрасен, даже не знал, что он может так ругаться.

Левий нервно дернул бровью, представив себе ругающегося Рильена. В этом мире все совершенно точно сошли с ума, если король Ортога тайком приезжает в сердце Шираза, чтобы поднять бунт. Бунт! В стране, где к правителю всегда относились как к божеству!

— Не к мейру Арвену, — покачал головой Нейл, и Левий понял, что последнюю фразу произнес вслух. — Он разочаровал людей. Вы, мейр, совсем другое дело. Кстати, мы пришли.

Рильен спал. Пламя масляной лампы, стоявшей на столе, бросало на его лицо красноватые отблески, которые скрадывали болезненную бледность кожи. На лбу красовалась неопасная ссадина, но почему-то у Левия неприятно кольнуло в груди.

— Мейрен! — порывисто приветствовал его Эрен, подскочивший с соседней кровати, и тут же поправился:

— Простите, мейр. Рад видеть вас!

Левий шикнул на него, но было уже поздно: Рильен заворочался и, открыв глаза, медленно обвел взглядом комнату. Увидев Левия, он тихо охнул и улыбнулся, светло и радостно, как в их последнюю встречу. Краем глаза мейр заметил, как Нейл потянул к выходу недоуменно вытаращившегося на них Эрена, но это мало его волновало. На негнущихся ногах он подошел к кровати и присел на край, молча вглядываясь в бесконечно дорогие черты, которые уже не рассчитывал увидеть.

— Привет, — тихо, будто смущаясь, произнес Рильен. — Я слышал про твоего отца... мне жаль...

— Он сам сделал выбор, — с нажимом ответил Левий, показывая, что не хочет говорить на эту тему. Рильен кивнул и приподнялся, принимая сидячее положение. — Я поражен. Нейл рассказал мне все, и у меня остался только один вопрос.

Левий взглянул в мгновенно сузившиеся карие глаза и, собрав в кулак все свое мужество, произнес:

— Почему? Почему ты сделал это?

По лицу Рильена пробежала тень. Он выпрямился, закусил губу, будто принимая какое-то важное решение, а затем медленно подался вперед к сидевшему рядом Левию.

— Возвращаешь мне мой вопрос? — с какой-то диковатой, не свойственной ему усмешкой, спросил он, и Левия обдало горячей волной. — Не боишься получить свой же собственный ответ?

Самоконтроль, и так державшийся из последних сил, скончался в агонии вместе со здравым смыслом. Лопнули как мыльный пузырь, все сомнения и страхи, бессильные перед тем тягуче-пряным чувством, что давно зародилось внутри, а теперь обрело свободу. Поцелуи таяли на языке горьковатой сладостью, словно яд вползавшей в кровь и заставлявшей сильнее тянуться друг к другу.

Было мало.

Прикосновений, поцелуев, укусов — мало.

Шепотом произнесенных слов и хрипловатых стонов — мало.

Дрогнувших от удовольствия ресниц и намертво закушенных губ — мало.

Бисерин пота, стекавших по изгибу шеи, — мало.

Внутри словно распахнула пасть бездна, жадно вбиравшая в себя чужое тепло и страсть и никак не хотевшая насыщаться. И от этого оставалось тянущее ощущение неудовлетворенности.

Хотелось большего. Хотелось гладить, стискивать, мять, каждым прикосновением утверждая свое право, завоевывая, заставляя сдаться, но не проиграть. Хотелось смотреть, не отрываясь, в переполненные желанием карие глаза и видеть в них свое отражение. Хотелось...

Рильен отвечал ему так горячо и требовательно, что Левия накрыло с головой. Его одежда испарилась самым непостижимым образом, но этот факт остался где-то за гранью восприятия. Было плевать на все: на убогую обстановку, тонкие стены, усталость и слабость, которые исчезли без следа. Плевать. Они оба благополучно пропустили тот момент, когда еще можно было одуматься, остановиться, внять доводам рассудка. Теперь оказалось поздно — безумие погребло их под собой, оставив беззащитными друг перед другом.

Спешить было нельзя, но на промедление уже не хватало сил. Хотелось бережно, щадяще, осторожно, а получалось порывисто, страстно и одуряюще хорошо. Больше, чем хорошо. Неописуемо. Как будто легла на место недостающая часть души, принеся с собой то самое блаженство, которое мудрецы называют божественным. Но Левию казалось, что богам не под силу испытывать подобное.

Рильен что-то шептал ему, бессвязное и бессмысленное, его глаза были закрыты, и ресницы чуть заметно вздрагивали при каждом движении. С покрасневших губ срывались стоны и хрипы, от которых вело, словно от крепкого алкоголя.

— Посмотри на меня, — вырвалось у Левия, и Рильен послушно распахнул глаза, в которых плескалось пламя. И этого оказалось достаточно, чтобы рухнуть в этот огонь, едва не теряя сознание.

Двое в коридоре старательно делали вид, что их никоим образом не беспокоят звуки, доносящиеся из комнаты. Эрен бросил хмурый взгляд на Нейла, который сидел рядом с ним, прикрыв глаза.

— А нам обязательно находиться здесь? — не выдержал, наконец, он. — Может, спустимся вниз?

— Позже, — не открывая глаз, кивнул Нейл. — В таком состоянии они не заметят даже Эйштара, явившегося к ним, потрясая оружием. Нельзя их оставлять.

Эрен раздраженно сплюнул на пол.

— Ну, и что, нам так тут и сидеть?

— Можем тоже развлечься, — невозмутимо предложил каршин, и капитан отшатнулся от него, как от чумного. И тут же выругался, заметив в руках у наемника колоду игральных карт.

— А, ты в этом смысле? — выдавил он из себя. Нейл посмотрел на него, и в светло-голубых глазах промелькнули шальные искры.

— Вообще-то в этом. Но если ты настаиваешь...

— Во что будем играть? — быстро спросил капитан, цвет лица которого сменился на пунцовый. Нейл начал как ни в чем не бывало тасовать карты.

— А потом мы с Эреном стояли и смотрели, как он затаскивает тебя в повозку. Выходить не рискнули, тебе стоило передохнуть, а, узнав, что я здесь, ты бы начал беспокоиться.

Рильен лежал, удобно пристроив голову на животе Левия, сидевшего поперек кровати и прислонившегося спиной к стене. Было тепло и уютно, вставать совершенно не хотелось, и мейр расслабленно гладил лоб и волосы раскинувшегося перед ним короля. Пальцы скользили по влажной коже, собирая с нее капли пота, спускались ниже, касаясь щек и царапаясь об отросшую щетину.

— Чем это ты затемнил лицо? — внезапно заинтересовался Левий, заметив, наконец, необычно смуглый оттенок кожи. Рильен улыбнулся.

— Я тоже кое-что умею, — ехидно ответил он и потянулся, вызвав у Левия дискомфорт вполне определенного рода. Мейр мысленно выругался и попытался переместить бедро чуть выше, чтобы защитить чувствительный орган, по которому весьма неосмотрительно елозил Рильен, но король вскинул руку и обхватил его за шею, привлекая к себе.

— Ты нарываешься, — хрипло выдохнул Левий, когда они оторвались друг от друга. — Я ведь не железный... Давай подождем? Я тебе покажу Тейхе. Она прекрасна, если знать ее, как знаю я. Здесь недалеко есть речка, сходим туда завтра? А потом...

— Я завтра уезжаю.

Левий застыл, прерванный на полуслове, и внезапно ощутил всю тяжесть навалившейся реальности. Не будет никакого завтра. Для них двоих все закончится сегодня и сейчас, и у них есть только время до рассвета, который расставит все по своим местам. И разведет их обоих по двум столицам. Ему — Тейхе, Рильену — Ортог. Все просто и правильно. До отвращения несправедливо.

Теплые пальцы ласкающе провели по плотно сжатым губам, мазнули по щеке, разгладили пролегшую на лбу морщину.

— Но сейчас я все еще здесь, — тихо сказал Рильен. И это прозвучало как разрешение. Левий, не раздумывая, склонился к его губам, стараясь запечатлеть на них все, что хотел, но не мог сказать вслух. За дверью в коридоре тоскливо выругались.