Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Из вывешенных на улицу колонок киоска звукозаписи разносилась по округе песенка о поисках царевны Будур, и я невольно усмехнулся, до того в тему оказалась одна из фраз.
Он валютный чародей...[2]
Не знаю, насколько к боссу Антона подходит описание джина из следующей строчки, да меня и не интересовали его отношения с "женским полом", а вот валютный "чародей" он самый взаправдашний. Случаются же совпадения!
Я свернул к ларьку, за стеклом которого высились стопки магнитофонных кассет, намереваясь выяснить, поступил в продажу новый альбом группы "Кар-мэн" или играет самодельный сборник, но меня остановил Санёк.
— Забей! — махнул он рукой. — Дашь чистую кассету, мы тебе всё что надо запишем.
Я счёл это предложение вполне разумным и двинулся по пешеходной дорожке, вдоль которой были выставлены прилавки с женскими сапогами, кроссовками, спортивной одеждой, нутриевыми формовками, платьями, юбками, лосинами, косметикой и кучей всего ещё. Здесь же висели зацепленные вешалками за сетчатый забор турецкие кожаные куртки и свитера. Я невольно засмотрелся и замедлил шаг.
— Чего? — дёрнул меня Санёк.
— Надо.
— И в чём вопрос?
— В бабках.
Санёк заржал.
— Тут ничем помочь не смогу!
— Ясен палец.
Мы прошли в ворота и начали бродить по лабиринту проходов меж рядов киосков с заваленными ширпотребом прилавками. Там царило столпотворение, сновали покупатели, отирались какие-то мутные личности, кучковались стрелявшие по сторонам глазами пацаны. Среди всеобщей суеты солидно, словно айсберги, выхаживали бритоголовые крепыши столь внушительных комплекций, что иначе как "быками" и "качками" их не поворачивался назвать язык; одни вертели в пальцах-сардельках чётки, другие попивали баночное пиво. Замотанные в цветастые платки цыганки продавали какую-то мелочёвку, их товарки приставали ко всем, предлагая погадать или снять порчу. От ближайшего павильона звукозаписи долетал зажигательный шлягер "Дева-дева-девочка моя..."[3], где-то вдалеке звонкие женские голоса вторили ему, напевая о двух "кусочеках колбаски".[4]
Саня ориентировался на базаре не лучшим образом, нам пришлось изрядно попетлять, прежде чем он углядел знакомый ориентир. У одних из ворот татарчонок дёрнул меня за руку и указал на железную клетушку, перед прилавком которой замерла серебристая "бэха". Рядышком о чём-то толковали два мужика. Один был средних лет с выпиравшим из-под джинсовой рубахи животиком, козырёк бейсболки он низко опустил на лицо, толком разглядеть получилось лишь непропорционально-маленький рот с кривящимися вниз уголками губ. Второй сложением походил на завязавшего со спортом борца; ему словно великан на голову и плечи надавил, сделав торс бочонкообразным, шею короткой, а макушку плоской. С учётом ровного ёжика — плоской идеально. Этот вырядился в малиновый пиджак и тёмные слаксы, а при разговоре активно жестикулировал с вполне характерной распальцовкой. Золотая цепь, золотые гайки. Диагноз ясен — бандит.
В паре метров жевал жвачку и попутно бдительно поглядывал по сторонам накачанный паренёк в спортивном костюме. И вот его лицо невесть с чего показалось знакомым.
— Который из них барыга? — спросил я у Санька, заранее зная ответ.
— В бейсболке и джинсовом прикиде, — пояснил татарчонок.
— А в малиновом пиджаке кто?
— Первый раз вижу.
Тут я, наконец, припомнил, где раньше встречал паренька, изображавшего из себя телохранителя, и поинтересовался:
— Слышал о Лёхе Смирнове, погоняло Марадона? Он в нашу школу ходил. На пару лет старше меня.
Санёк удивлённо вскинулся.
— Слышал, а что?
— Вон он стоит, — кивком указал я на крепыша. — У нас один тренер в секции самбо был, я его хорошо запомнил. Он сел, вроде, по малолетке.
— Сел, слышал такое, — подтвердил татарчонок. — А после отсидки на Семёна Большака работать начал. Тот из спортсменов, в бригаду борцов-боксёров подбирает. Ну, во дворе так говорят.
Я присмотрелся к мужику в красном пиджаке и задумчиво хмыкнул. Когда уходил в армию, Семён был по меркам района далеко не самым большим авторитетом, но знакомые пацаны о нём меж собой болтали, вот и отложилось в голове, что он здоровый как бык. А этот именно здоровый, мощную шею кроме как бычьей и не назовёшь.
— Это, случаем, не сам Большак?
— Я его никогда не видел, тут без понятия, — пожал плечами Санёк. — Что делать-то будем?
— Ты со мной потом обратно?
— Не, раз уж в центр выбрался, загляну в "Алёнку". Может, знакомых встречу.
Я запустил руку в карман, отсчитал три красных советских десятки и протянул пацану.
— Держи на пиво.
Татарчонок распрощался со мной и затерялся в толпе, а я продолжил наблюдать за разговором барыги и мордатого мужика, благо они почти сразу разошлись. Большак, если это был он, уселся в "бэху" на пассажирское сиденье, Марадона забрался за руль, и автомобиль задним ходом медленно выехал за ворота. Я выждал с минуту и двинулся к прилавку, но от былой уверенности не осталось и следа, идея срубить денег с хозяина Тохи больше не казалась столь уж привлекательной. Повернул бы назад, да помешало упрямство. Опять же — что я теряю в случае неудачи? Откажется за информацию платить, и чёрт с ним, домой поеду.
За разложенными на прилавке спортивными костюмами присматривал паренёк на пару лет младше меня, а хозяин точки вознамерился скрыться в подсобке, пришлось его окликнуть.
— Уважаемый! Антон Буньков у вас работает?
Босс Тохи резко обернулся, пристально глянул меня, после перевёл взгляд на своё запястье, сплошь заросшее густым чёрным волосом, точнее даже не на само запястье, а на циферблат электронных часов.
— У меня он не работает уже два часа сорок минут. Здесь не совдеповский завод, в частном бизнесе за прогулы мигом вышибают!
Голос звучал нервно и неровно, да и взгляд оказался слишком уж пронзительным для мягких светло-голубых глаз.
— Отойдём на пару слов? — предложил я.
Барыга вышел из-за прилавка и встал напротив меня.
— Чего надо?
— Антона похитили, — сообщил я, понизив голос.
У мужика чуть глаз от удивления не выпал.
— Как? — охнул он. — Когда?!
— Вчера вечером.
Босс Тохи нахмурился и остро глянул на меня.
— Как-то не похож ты на дознавателя.
— Не надо грязи! — улыбнулся я на кураже. — Я свидетель.
— Да ну?
Лицо собеседника скривилось в недоверчивой ухмылке, и я поспешил зайти с козырей.
— О тебе Антон друзьям рассказывал, а они мне. Ты ему на днях руку сигаретой прижёг за полсотни зеленью, было дело?
— Тебе чего надо? — подался вперёд торгаш. — Ты кто вообще такой? Чего мне мозги паришь? На бабки развести решил, клоун?
Я был выше, крепче и сильнее его, а потому угрожающее движение проигнорировал, как не стал осаживать собеседника из-за неуважительного тона. В конце концов, я действительно хотел развести его на бабки.
— Антона похитили, — повторил я. — Чисто и профессионально, концов не найти. Только сам по себе он был никто, номер его — шестой. Кроме как из-за твоих дел похищать пацана не за что. Хочешь узнать подробности — плати. И не сопи так, это просто бизнес.
Я отнюдь не был уверен, что Тоха не крутил какие-то делишки на стороне, но на собеседника мои слова определённое впечатление произвели. Правда, не совсем то, на которое делался расчёт.
— Ты кто такой? — вновь спросил он, кривя свой маленький рот в на редкость неприятной ухмылке. — С чего мне вообще с тобой разговаривать? Сам посуди: появляется какой-то хрен с горы, несёт пургу, просит денег. Кто ты, мальчик?
— За языком следи, дяденька, — попросил я. — Как уже сказал, я — свидетель. Понятия не имею, что о твоих делах может рассказать Тоха, да мне и по фиг. Информация — это товар. Платишь — хорошо, нет — разбегаемся.
— А с чего мне тебе верить? Ну, не пришёл Антон на работу и что с того? Загулял, дело молодое. Мне никто ничего не говорил!
— А никто кроме меня об этом и не знает! Не веришь, позвони — поинтересуйся, где он.
— Нет у Антона домашнего телефона.
Я только руками развёл. Торгаш посмотрел на меня с нескрываемым сомнением, затем кивнул и направился к воротам. За оградой в небольшом закутке обнаружилась жёлтая будка с выбитыми стёклами, но целым телефонным аппаратом. Барыга достал две копейки и опустил их в прорезь для монет, после зашелестел страницами записной книжки.
— Соседям позвоню, он оставлял номер, — сообщил мужик и начал крутить диск.
— Только о похищении не говори, а то менты всю душу вынут, — предупредил я и повторил, набивая себе цену: — Кроме меня об этом никто не в курсе.
Барыга досадливо отмахнулся и прижал к уху телефонную трубку. Когда на том конце ответили, он попросил позвать Антона и надолго замолчал. После задал несколько вопросов, как видно, кому-то из родственников пацана и разорвал соединение.
— На пару меня развести решили, да? — зло спросил он после этого. — Антон в доле?
— Антона погрузили в багажник и увезли. Сомневаюсь, что согласился бы на такую поездку за долю в... ста баксах.
— Согласился бы, не сомневайся, — хмыкнул торгаш. — И сотню тебе не видать как своих ушей. Даже десятки не дам за кота в мешке.
Я решил приоткрыть карты и сообщил:
— Вчера Тоху закинули в багажник "жигулей" и увезли, как пишут в криминальной хронике, в неизвестном направлении. Я это видел собственными глазами. Хочешь узнать подробности, гони... ладно, хрен с тобой!.. восемьдесят баксов.
— С дуба рухнул? Восемьдесят баксов за что? За то, что к вечеру и так появится в новостях?
— Не появится, если сам не начнёшь трепаться.
— Хочешь сказать, не сообщил в милицию о похищении? Серьёзно?!
— Антон тот ещё гандон, — сказал я ради разнообразия чистую правду. — Если нужен номер машины, в которой его увезли, плати.
— О восьмидесяти долларах даже думать забудь!
— Согласен на шестьдесят. И ни центом меньше. Или я пошёл.
Светло-голубые, почти прозрачные глаза достаточно долго сверлили меня напряжённым взглядом, словно в душе барыги шла борьба между желанием разобраться в этой истории и жадностью, потом мужик презрительно фыркнул.
— Мальчик, ну зачем тебе баксы? Понимаю ещё, у меня бумажки по доллару были бы, ими можно дверь в туалете обклеить и на Вашингтонов дрочить. Но у меня столько мелочи не наберётся, а банкнота в полтинник тебе на что? Трубочкой свернуть и в одно место засунуть?
Я не ударил, сдержался. В заявлении собеседника не просто присутствовало рациональное зерно, на деле он был кругом прав. С долларами выйдет одна сплошная морока — в магазин с ними не пойдёшь, придётся сдавать тем же спекулянтам. А это совершенно ненужные потери и времени, и денег. И опять же — чего я прицепился к этим долларам?
Баксы, баксы! На кой они мне?
— Есть нужная сумма на кармане? — пожал я плечами. — Тогда не вопрос, давай рублями.
— При себе столько нет, — ожидаемо ответил мужик. — Но есть где взять. Съездим?
— Не-а. Времени в обрез.
— Здесь недалеко.
Нежелание барыги платить долларами было вполне объяснимо: если я подставной, то запросто его под восемьдесят восьмую статью подведу. Смягчить её — смягчили, но возьмут опера под белы рученьки, и в лучшем случае без валюты останется, а то и вовсе присядет, дело-то житейское. С другой стороны, поездка с этим мутным типом запросто могла закончиться знакомством с его крышей, а мне такого счастья было не надо. С глазу на глаз с тем же Большаком я и без денег всё что знаю выложу. И ещё радоваться буду, если при своих останусь.
И я покачал головой.
— Не пойдёт.
Барыга напряжённо засопел, но всё же сунул руку в нагрудный карман рубашки, пошелестел там чем-то вслепую и вытянул серо-зелёную купюру.
— Смотри, если насвистишь, пожалеешь! — предупредил он, пряча деньги в кулак. — Дам полтинник, не согласен — скатертью дорога.
— Пятьдесят баксов и спортивные штаны, — выставил я свои условия. — На прилавке нужный размер видел.
Торгаш с презрительной ухмылкой кивнул и потребовал:
— Рассказывай!
Мы пожали друг другу руки, будто скрепляя сделку, но на деле в мою ладонь перекочевал прямоугольник плотной бумаги. Прежде доллары вживую видеть не доводилось и безумно захотелось внимательно изучить купюру и оценить на просвет наличие водяных знаков, но делать такие вещи на всеобщем обозрении точно не стоило. Пришлось удовлетвориться тем, что искоса глянул на номинал зажатой в ладони банкноты.
— Не тяни! — поторопили меня.
Я сунул доллары в карман и рассказал о том, как и при каких обстоятельствах Тоху загрузили в багажник вишнёвой "шестёрки". Ничего не придумывал и не приукрашивал, умолчал лишь об ударах ножом. Уверен, за известие о смерти помощника этот жлоб не выложил бы и десятки.
Барыга всё внимательно выслушал, затем внёс в записную книжицу регистрационный знак машины похитителей и попросил описать их самих.
— Не разглядел, — соврал я, поскольку не хотел больше необходимого встревать в бандитские разборки. Да и в составлении словесных портретов специалистом не был.
Убийца был среднего роста, худощавый и с залысинами. Плюс славянская внешность и серая спецовка — вот, пожалуй, и всё, что мог о нём сказать, а водителя и вовсе толком не видел.
— Не юли! — нахмурился торгаш. — Сам же говорил — свидетель!
— Темнело уже, расстояние приличное было. Номер запомнил, когда они мимо проезжали, а "шоха" тонированная была вкруговую, людей внутри не разглядел.
— Увидишь — узнать сможешь?
— Не-а. Без вариантов.
Озадаченный барыга сдвинул бейсболку на затылок и уточнил:
— Значит, ментам не звонил?
— Не звонил и не собираюсь, — уверил я собеседника, потом усмехнулся и намекнул: — Если только за дополнительную плату...
— Не гони лошадей! Сначала сам попробую этот беспредел разрулить. Найти тебя как, если что? Вдруг всё же кого-то показать придётся или в ментовку сообщить? Ты же понимать должен, тачка в угоне может быть, не факт, что через её владельца на этих отморозков выйду.
— Подъеду сюда завтра в это же время, обсудим. Могу и доллары сразу обратно сдать, если рубли приготовишь.
Торгаш нервно рассмеялся.
— Бля, малой, вот ты насмешил! Если серьёзно припечёт, я здесь точно не появлюсь в ближайшее время. Но ты, вижу, сечёшь, с какой стороны на бутерброд масло мажут, мне такие нужны. Не в этот раз, так в другой работёнка найдётся. Даже если Тоху вытащу, так и так бизнес постоянно расширяется.
Вести дела с человеком, который тушит о своих помощников сигареты, нисколько не хотелось, но жадность оказалась сильнее брезгливости.
— Двадцатку накинь. Не рублей, понятно дело.
Торговец помялся, потом всё же вытащил банкноту в двадцать долларов и незаметно для окружающих вручил её мне. Тогда я продиктовал свой телефонный номер и представился.
— Сергей.
— Кирилл, — сообщил в ответ барыга. — И ты всё верно насчёт долларов решил, надумаешь менять, приходи — не обижу. Лучшей цены никто не даст. Договорились?
— Замётано.
Напряжённость пропала, мы вернулись к прилавку, а там мне, как и было обговорено, разрешили выбрать спортивные штаны. Я взял тёмно-синие с двумя белыми полосками по бокам, но сразу надевать их не стал и попросил убрать в пластиковый пакет с изображением мертвеца с британским флагом наперевес и надписью "Iron Maiden".
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |