Маг-2

///бревно на полу опознано как орудие ягера, выдранное из корпуса. Метательная шайба и ствол на вид целы, разгонные шеелитовые кольца имеют незначительные повреждения. По-видимому, орудие еще можно использовать, несмотря на потерю миомерных приводов.

////... ... ... ... ... ... ...

То, что исходило от соприкосновения с Основой, не поддавалось вербализации. Я пытался, но... Все равно, что сказать, что кит шершавый — вроде бы и верно, но к полноте описания кита не имеет никакого отношения. И даже такое урезанное понимание, тень от тени настоящего, было... удивительным. Суть вещей — вот как можно было его охарактеризовать. Тень Бездны подкрепляла любое доступное мне умение, придавая ему новое, доселе невиданное качество. Скажем, "метельный взгляд" — способность к многопоточному вниманию, развитая в ходе работ над Ниббаной, позволил проникать в структуру гораздо более сложных магических объектов, чем когда-либо ранее. Например, то же орудие ягера передо мной — теперь я понимал значение каждой последовательности магической вязи в отдельности и весь комплекс в целом. Количество потоков тоже сильно выросло. Мучаясь с извлечением вольфрама, я добился дочти двух тысяч потоков, для управления которыми пришлось изобрести специальные иерархические формы мнемоники, этакие сознания-в-сознании, контролируемую микрошизофрению, теперь же этого не требовалось, я управлял всеми ими напрямую. Экспериментировать с формами пока не стал, не время и не место.

Кстати, о времени. Вернувшись к обыденности, с некоторым удивлением обнаружил, что по-прежнему сижу на чьем-то плаще, брошенном прямо на пол, а Дарзин сидит рядом и терпеливо ждет, глядя мне в лицо. Увидев, что я снова здесь, она вспыхнула радостью.

— Рэнд... Унд... грррр, дали ж тебе имечко! Откуда оно? Что означает?

— Ундрахт? Древнетибетское имя, из народа, что жил среди самых высоких гор нашего мира. А означает... Ну-у, "бьющий ключом"... и все по голове, что характерно. Нет-нет, не обращай внимания, это меня несет после всего. "Кипящий", "изливающийся" — примерно так. Главное, не зови "фонтанирующим", а то примешь страшную смерть от щекотки. Это ты еще мою фамилию не слышала — а я не скажу, а то язык сломаешь. Зови меня, как и раньше, Рэндом.

Дара кивнула. Глаза ее блестели в полумраке. Я видел, что она рада оказанному доверию — личное имя здесь считалось тайной, знать которую могли лишь самые близкие люди. Несомненно, Дара в их число входила. Собственно, она была самым близким мне человеком.

— Дара, что происходит?

Девушка подобралась. Теперь рядом находился опытный Нюхач, собранный и готовый ко всему.

— Три дня назад замок был атакован силами световиков, превосходящими силами. Воины, ординарные маги... под руководством стратига и при поддержке одного Безупречного воина и одного мага в ранге Амматум. Естественно, Цвет-Свет-Белый. Вообще, защита замка могла бы выдержать такое при активации всех ключей, но у него было при себе два могущественных артефакта из запасов ОСО. Маюна описывал такие мне и отцу, поэтому я смогла опознать их, а орденцы подтвердили, у них разведка тоже не спит. Первый — Слеза Света, большой, с ладонь, прозрачный камень, ограненный в виде плоской слезы. Очень старый и известный артефакт, священный для световиков, обычно находится в руках статуи Плачущей в главном храме. Создатель неизвестен. Он послужил фокусом для силы мага, сконцентрированные им удары пробивали защиту как гнилую тряпку. — глаза Дары подернулись дымкой воспоминаний, явно перед ее внутренним взором сейчас проходили картины битвы и разрушений. — Второй — Хрустальный Молот. Создан самими световиками, а именно мастером Ликаром в ходе войны с Нирром Златовласым. Вообще-то, он хризолитовый, но основная масса световиков не может это ни произнести, ни запомнить, поэтому хрустальный. По сути, очень емкий накопитель особой структуры, который может мгновенно разряжаться, выплескивая всю силу в создаваемое заклятие. Одноразовый в бою артефакт, но повторять воздействие обычно не требуется.

Замок пал менее, чем за сутки. — тихий и бесцветный голос Дары говорил мне больше, чем потоки слез и выдирание волос на голове. — Мага мы убили, все вместе, в резонансе, и Слезу тоже разрушили, ценой всей защиты. Воины пошли на приступ. Направляемые стратигом, они действовали, как одна рука, а безупречник попросту убивал всех, кто попадался ему на пути... Он справился с косцом менее, чем за минуту, просто разрубил его на дюжину частей. Тогда магистр Панцер смог дотянуться до Молота, пробил защиту и как-то активировал его, без привязки. Добровольная жертва.

Я вспомнил деятельного, энергичного старика, который улыбался с восхищением при виде Буздыгана в форме шикая, и грустно кивнул. Дара продолжила рассказ:

— Йоахим вложил в Молот какое-то заклятие, повредив его структуру, и он взорвался. Долина выжжена полностью, от замка почти ничего не осталось. Уцелели только те, кто находился ниже уровня земли. Замок просто сметен, стены, башни — все превратилось в груды обломков у подножия замковой возвышенности. Основание уцелело, и зал с ключами обороны тоже, но я прекратила восстановление. Световики вскоре явятся снова, а для полного восстановления потребуются годы. Я собрала выживших и провела их сюда через нижние ходы. Вот вроде бы и все. Теперь спрашивай.

— Дара, откуда здесь остальные магистры?

— Узнали о смерти Панцера и пришли своим путем, их создания провели тут какой-то ритуал, принесли в жертву ягера — вон, от него только пушка осталась, и вместо него в центре круга появились Шютце, Грен и Стаб. Они уже сутки что-то готовят, что — не говорят, обещают потом.

— Ладно, а я здесь каким образом?

— А ты вообще здесь и был, после взрыва я внезапно почуяла тебя внизу и поэтому пришла именно сюда. А тут ты лежишь без сознания, и ничем не удалось привести в себя.

— Двое суток?

— Да. Но как ты сюда попал и что случилось?

— Я расскажу, что знаю, но перед этим еще несколько вопросов, Дара.

Девушка кивнула.

— Где Ниббана?

— Пропала. Во время боя она атаковала световиков сверху, чем-то жутким и непонятным, и тому магу пришлось потратить на нее целый удар Слезой. Он сшиб ее с неба, и она упала где-то в горах к югу. Жива или нет, не знаю.

— Ясно. Мы найдем ее, обязательно. Теперь вот что — перед нападением я почувствовал приближение к замку двух сходных по силе магов и три могучих артефакта при них. Что скажешь?

Дара задумалась.

— Нет, Рэндом, маг был только один.

Мы с тревогой уставились друг другу в глаза. И снова я утонул в бездонных изумрудных озерах... взгляд в упор длился и длился, а когда наваждение схлынуло, я обнаружил, что сжимаю девушку в объятиях, крепко-крепко, а кожа на шее у нее едва ощутимо пахнет мятой. Отпускать не хотелось смертельно, но я должен был задать еще один вопрос.

— Дара, что с Вентелом?

Тело девушки напряглось под моими ладонями.

— Никас... Он... он убил мага со Слезой. Мэтр — убил мага в ранге Амматум. Никас лучше всех нас владел резонансом, поэтому встал на острие копья и применил свою новую разработку... но мощь магии замка оказалась слишком велика для него. Он... сгорел.

Я гладил и гладил ее плечи, спину, и молчал. Что тут говорить? Парень умер героем, совершив невозможное. Его женщина осталась жива, а враг сдох вместе с ним. Достойная смерть. Последние два слова я и произнес.

— Ундрахт, а я ведь даже заплакать не могу. Мне — некогда. Некогда, понимаешь? Я тварь, да?

— Ну какая же ты тварь. Так, тварюшка. А если серьезно... Дара! — сказал я как можно жестче. Она вздрогнула. — Думаешь, он был бы рад твоим слезам?

Шоковая терапия сделала свое дело. Это было жестоко, топтаться по еще кровоточащим ранам, но ничего иного не оставалось. Несколько жестких фраз, сдобренных кое-какими приемами незримого убеждения — и Дара смогла взять себя в руки. Приступ самобичевания, грозивший перейти в черное беспросветное пике, прошел, но цена... Это нам еще аукнется, разум Дары и так был изрядно подточен прошлыми испытаниями, пусть и несколько окреп в счастливой и спокойной жизни последних лет, ну а загнанная вглубь буря нанесет еще больше разрушений. Однако сейчас было не время. Категорически.

Я укрепил блок самоконтроля, только и позволявший ей держать себя в кулаке, и как мог, попытался переключить поток мыслей в более конструктивное русло... Вот это было зря! Зря... У Дарзин уже имелось такое русло, привычное и очень, очень глубокое... Смотря, как вновь белеют ее глаза, так знакомо и страшно, я внутри отчаянно корил себя — и ничего уже не мог изменить.

С невозможной, нечеловеческой грацией девушка поднялась на ноги. Походное снаряжение Нюхача с аккуратными вставками под чуть изменившуюся фигуру, несколько артефактов под одеждой, нож-кольцо на пальце — моя работа, волокнисто-звездчатый вольфрам... Сознание выделяло малейшие детали одежды и прочих вещей, упорно отказываясь замечать ее лицо. Страшно заболело сердце. В груди захолонуло от тоски и грусти, стыда и отчаяния — и жалости, ибо передо мной стояла больше не Дара. Фокус. Девушка превратилась в Фокус — не человек, но наконечник стрелы, отринувший в себе все, кроме одного-единственного чувства, одного желания, ставшего всепоглощающим, всеобъемлющим, ставшего всем. И оттого, каким именно оно было, мне становилось особенно плохо. Ледяная принцесса, пружина из мертвой стали, гончая, что неутомимо преследует цель хоть через весь мир... Дарзин Нишкайя.

Скрипнув зубами, я поднялся следом. Надеюсь, смогу отогреть тебя... когда-нибудь. А сейчас нужно было работать. Будь оно все!.. Магистры Ордена Птиц Гермеса все еще вершили свое таинство, отгородившись от мира серой дымчатой пленкой, поэтому я отправился в замок. Сеть ходов и пещер простиралась на многие километры, а начиналась в одном из бесчисленных подсобных помещений громадных подвалов твердыни Торров. Спрятан вход был сколь просто, столь и искусно. Никакой магии, лишь выдумка и расчет. Сколько же еще секретов таит здешняя тьма?

Отряхнув пыль с плеч, мы двинулись дальше. Кое-где в углах и по центру потолок щербился свежими сколами, некоторые своды и стены обвалились, но совсем уж непроходимых завалов не встретилось — везде удавалось пролезть и протиснуться, видимо, перед заморозкой системы восстановления что-то успелось. Замок был выстроен по всем правилам фортификационного искусства, объем фундамента был равен объему надземной части и даже несколько превосходил ее. Какой же силы был удар, что подалась многометровая, несокрушимая полигональная кладка?

И вот он, подвал донжона. Длинные пролеты лестниц, кладовые, залы, другие помещения, частью забитые до потолка, частью пустые. В свободных разместились немногочисленные неходячие раненые, в основном от катаклизма. Ушибы, вывихи, сотрясения, контузии, переломы... Те, кто встретились в бою с безупречником — умерли. С отрядами, направляемыми стратигом — тоже, не говоря уже о попавших под магические удары. Знакомое дело... А лечить некроманты умели плохо. Нет, в Анклаве, разумеется, имелись лекари, но среди расквартированных в замке Морг сил их было только двое — и оба уже давали отчет Ей. И вот тут я своими глазами увидел, как относятся люди к хозяйке замка. Она шла, а народ тянулся к ней, улыбки сами собой наползали на искаженные болью лица... чтобы смениться недоумением, а затем — нет, не страхом, еще большим недоумением — и яростью.

Мне приходилось успокаивать людей жестами, мол, все потом, но они все равно багровели лицами в неверном свете остракод. Миновав следующий поворот, пришлось макнуть следующего рачка в банку с водой. Медленно разгорелся "факел" — тонкая палка, к которой было примотано высушенное членистоногое. Перед нами высветился сводчатый коридор, ведший к покоям шуна. Давненько я здесь не бывал... Эта часть подземелий уцелела полностью, даже пыль не слишком сместилась. На посту охраны в стойке с оружием все так же ровно стояли короткие копья, лишь раскололся толстыми черепками кувшин с водой.

В покоях, вернее, в кабинете шуна слегка покосилась вешалка с дивным травянистым доспехом, а меч и парный к нему длинный кинжал снова налились злобным белым сиянием, словно предупреждая — не замай. Я так и не смог подобрать к ним ключик, плевать они хотели на все уловки, заклятия и черный жетон шуна, скорее всего, то было именное оружие. Дара, что характерно, смогла прикоснуться к ним, но не взять в руки — клинки чуяли кровь владельца, однако повиноваться до сего дня отказывались.

Дара, не медля и не сомневаясь, плавным движением подняла оружие с пола и воздела над головой. Кончик меча чуть-чуть не коснулся высокого потолка, клинки засветились белым, на лезвиях заплясало пламя, цветом сродни тому, что уничтожило мой дом, сползло на кисти, локти, охватило точеные руки целиком. Я постарался как можно полнее запечатлеть в памяти этот момент, с тем, чтобы потом перенести его на пергамент — вытянувшаяся в струнку изящная фигура девушки невыразимо гармонично сочеталась с длинными клинками, казавшимися продолжением рук. Еще одним плавным движением Дара опустила оружие, скрестила лезвия у ног, и замерла. Кисти рук на глазах покрылись сотнями крошечных порезов, словно наносимых невидимым скальпелем, кровь заструилась по пальцам девушки и оросила эфесы, сбежала до середины лезвий — и бесследно впиталась.

— Да! Принимаю! — внезапно произнесла Дара. Потом заговорила вновь — и это были те самые архаично звучащие корни праязыка, которые я уже однажды слышал, в тот день, когда она приносила клятву Эл. Не-е-ет, так дело не пойдет. Мало ли, на что там подписывают ее мечи. Да будь они даже Шинсо с Хьёринмару на пару, оно того не стоит. А Дара сейчас не в том состоянии, чтобы адекватно оценивать обстановку.

— Нет! — жестко произнес я, когда тело девушки бессильно распростерлось на полу. Пара неожиданных тычков в нужные точки на спине, и Дара надежно обездвижена. Беру клинки сам. О-о, это больно. Белый огонь впивается в кожу, не повреждая ее, но порождая страшную виртуальную боль, словно мышцы отделяются от костей и расползаются дрожащим желе. В магическом восприятии — настоящая буря. Кажется, что в руках два ядерных реактора, вернее, два автономных заклятия с собственными Источниками — частицами Дара некогда создавшего их Мага.

Боль резко стихает, и одновременно Нечто вторгается в разум и тело. Максимально собранное сознание опознает угрозу мгновенно — это магическая проверка.

*Торр — положительно.

** Шун — положительно.

Не понял? Как это? Глюк системы, что ли?

;;*(*?(*?%;N"!!"N;;))(_)*(*... — отрицательно.

Длиннейший зубодробительный идентификатор, кроме имени пользователя, наверняка включающий кучу иных параметров, главный этап проверки. Что-то будет... Действительно, порезами покрываются и мои кисти. Невидимое лезвие настолько тонкое, что боли почти нет.