— Помнится, в нашу предыдущую встречу ты именовала меня несколько иначе. Не напомнишь, как именно? — пацан подчеркнуто внимательно оглядывает мои ноги в индейских мокасинах.

— Извольте, ваше высочество. Я назвала вас ошибкой природы. И если вы забыли, то и драным аристократишкой тоже.

— Не было такого! — вспыхнул юнец.

Я развела руками, склоняя голову и соглашаясь.

— Вам виднее, шестой принц.

Маг еле слышно фыркнул, а я покосилась на Шийена, успешно сохраняющего отстранённое выражение на чеканном лице. Вот уж кто красив, а не этот прыщик на ровном месте с его зализанными по последней моде волосами. Они тут причёски маслом смазывают, с ума сойти... буклями завивают, смазывают и укладывают в сложные сооружения. С женщинами понятно, дамская мода может себе позволить многое, но чтобы мужчины отращивали волосы до 'нам по пояс будет', а затем завивали каждую прядь в мелкую пружинку! Он на бигуди их крутит, что ли?

Наставник заинтересованно взглянул на меня.

— Как давно вы знакомы с его высочеством, госпожа?

Уголок рта непроизвольно дёрнулся. Давно ли? Да трёх месяцев не прошло, как свели близкое знакомство! И за всё недолгое время дважды имела честь раздеть его высочество, что называется, до трусов. Очень милое близкое знакомство, если подумать. Даже в прошлой жизни так резво не раздевала мужиков, раненные мужья и малолетние сыновья не в счёт.

— Господин Шеуанше , если это не противоречит этикету, прошу вас называть меня просто по имени. А касательно вашего вопроса, оставляю ответ на усмотрение его высочества.

Наставник рассмеялся.

— Ты можешь не скрывать от меня своих приключений в Канлау, основное я уже знаю.

Я пожала плечами, ишь ты, размечтался. Много вас тут таких осведомлённых, не хватало ещё в благословенной столице засветиться на полную мощность своими взаимоотношениями с шестым отпрыском. Ведь не просто так пацан смотрит на меня змеиными глазами, верно? Скорее всего, его наставник не в курсе наших общих приключений.

— Мне нечего добавить, господин Шеуанше.

Показалось мне или пацан всё же незаметно перевёл дух? Так оно было или не так, но подставлять мальчика я не стану, мне тут жить, учиться и каждый день видеть недовольную рожицу ребёнка номер шесть... поэтому господин наставник, перебьётесь. Мне нечего сказать и точка!

Принц стоит у стола в пристойной позе, сложив ладони в замок на богато украшенном поясе и всё ещё хранит высокомерное молчание, поэтому я тоже молчу, исподволь разглядывая его причёску. Немыслимая глупость так зализывать густейшие и чёрные, как ночь, волосы. Ему бы очень подошли фэнтезийные китайские причёски с множеством косичек, заплетённых прямо ото лба, а затем косицы надо бы собрать на затылке в воинский хвост и достаточно. Дурацкая причёска у шестого отпрыска, но очевидно против придворной моды не попрёшь. Но почему бы принцу не создать собственную моду? Забывшись, я пристально взглянула на кудри принца, стянутые у основания шеи и украшенные недешёвой заколкой.

— Я удостоился столь пристального внимания, — хмыкнул принц, — неужели госпожа очарована моим обликом?

Я дёрнулась, так неожиданно прозвучал баритон принца, вдруг ставший глубоким и ласковым, как шёлк.

— Скорее, госпожа неприятно поражена столь не идущей к вашему лицу причёской, — я замаскировала нейтральным тоном насмешку.

— Что доказывает твою неспособность оценить прекрасное, — принц небрежно отвернулся.

Я снова пожала плечами, вольному воля. Охота ему носить масляные волосы, на здоровье. Кто я такая, чтобы учить стилистов его высочества укладывать волосы?

Я взглянула на господина наставника. Похоже, он от души наслаждается ситуацией, очень уж глаза хитрые. Мой будущий учитель даже не скрывает смешливого прищура и смотрит при этом только на меня, а я, как и предписывает этикет, скромно опустила взор. Строго говоря, ученикам лучше бы не смотреть наставнику прямо в глаза, это не принято. К счастью, подобное не считается вопиющим нарушением этикета, но на людях лучше вести себя так, как положено. Надо отдать должное проницательности господина Шеуанше, он нисколько не обманулся насчёт моей предполагаемой скромности, вон как его глаза смеются. Весёлый старик, ага.

Правда, стариком его лучше не называть даже мысленно. Почему? А наблюдательной ученице достаточно присмотреться к почтительной позе принца. Этот непростой отрок носочки тянуть перед кем попало не станет, так что усиливаем градус почтения, глазки в пол, ручки благонравно складываем на пузике и внимательно слушаем сольное выступление наставника.

Итак, учиться мне доведётся не только в компании принца, увы. А компанию нам составят разные наставники, то есть нас будет пятеро, из них двое отранцев-наставников и один аргунец, не считая ещё какой-то тётки, которая займётся лично мной. Первый из отранцев, он же спец по мёртвым языкам, познакомит нас (а кстати, сколько "нас" намерено обучаться?) с правилами формирования заклинаний на основе всё тех же мёртвых языков, ибо к всеобщему прискорбию, его высочество оным не обучался. На этом месте господина Хайланче слегка перекосило, из чего делаем вывод, что языки эти тот ещё ужас.

Второй отранец ознакомит меня с основами работы с Отражениями. Конечно, мне манипулировать столь сложными объектами не грозит, но общие понятия усвоить придётся. Тут уже перекосило меня, поскольку на эти сведения принц снова отреагировал подвижной и весьма злорадной гримасой, зато третий наставник-кузнец поверг в печаль уже его высочество. Небось, малец вообразил себя у раскалённого горна с горячими клещами в нежных ручках. Я фыркнула, очень уж забавное выражение мордахи у высочества.

Ну и напоследок меня познакомили с госпожой Эудару, знатоком здешнего этикета, ибо к занятиям я могу приступить не ранее, чем освою премудрости дворцовых установлений во избежание никому не нужных конфликтов с обитателями аргунского королевского террариума. А среди здешних служителей часто и густо встречаются не только слуги всевозможных рангов, которых всего восемь, но и господа родовые и жалованные аристократы. Стало быть, предстоит выучить изображения более полутора сотен гербов, вышиваемых на плечах их гадских халатов. К тому же следует ещё и учитывать цвета верхней одежды, плюс цвета тарпари, плюс узоры на туфлях, плюс расположение украшений в волосах, плюс дозволенные и недозволенные жесты, которыми господа дворяне могут отдать приказ, передать сообщение или указать твоё (моё, то есть) место, и прочее, прочее, прочее.

К концу списка я прикрыла глаза, чтобы не выдать истинного отношения к такой учёбе, на что почтенная госпожа Эудару понимающе осклабилась, ну и рожа у этой старушки. Итого, семь часов в день и девять дней из десяти я буду занята изучением этикета, это просто ужас.

Эта госпожа, длинная, как рыба-игла, сухопарая и подвижная старуха, почему-то сочла нужным разговаривать со мной через губу, норовя обозвать деткой. Ага, будто я не знаю, как тут принято обращаться к магам. Ну, пусть я не совсем маг, но зато мой статус вполне определён — ученица уважаемого наставника Шеуанше , что подразумевает соответствующее обращение.

— Госпожа наставница, со всем уважением позвольте заметить, что я никак не могу носить наименование "детка". Учитывая подтверждённое звание повелителя металла, вы и все прочие господа наставники можете называть меня просто "госпожа Экрима".

Краем глаза я поймала понимающую усмешку присутствующих, а дама-наставница слегка побледнела и сузила без того узкие отранские глаза. Бабуля явно гневаться изволит. А вот незачем неизвестную девочку-мага обижать, тоже мне госпожа дуэнья! Да и детку она себе нашла явно не по зубам.

— Кстати, госпожа Эудару, — мягкий баритон наставника Шеуанше , остановил открывшую было рот мадам, и наставник тут же рефлекторно возвысил голос, — на всех занятиях будет присутствовать телохранитель вашей ученицы. И кроме уже сказанного, позвольте предупредить вас о... скажем, необычном свойстве магии госпожи Экримы. Её защищает любой металл. Я специально выделяю голосом слово "любой". Усвойте, прошу вас, что металл защищает её всегда, везде и от всех враждебных поползновений. И он же нападает без предупреждения, если угроза здоровью или жизни обозначится явно.

— То есть, вы полагаете, я способна нанести вред вашей ученице? — голос мадам только что не сочился ядом.

Наставник расхохотался с видимым удовольствием.

— Степень вреда...а точнее, степень намерения нанести вред буду оценивать не я.

— А кто сумеет правильно оценить? Неужели ваша ученица?

— Теперь это ваша ученица, госпожа Эудару, — ехидно добавил наставник, — повторяю в третий и последний раз: упомянутую степень вреда будет определять металл, и он же применит к виновнику необходимое воздействие.

— Причём, степень воздействия может варьиро... в смысле может находиться между простым, но болезненным уколом и простите за правду, смертью виновника, — дополнила я, тоже не давая открыть рот старухе.

— Со своей стороны, — отозвался наставник, — могу только сослаться на слова вашего знаменитого предка, госпожа Эудару, который...

Старик разразился длинной фразой на неизвестном мне языке, не давая собеседнице даже возможности возразить. Он говорил и говорил, а мой телохранитель всё шире открывал глаза, медленно сдвигаясь в мою сторону.

Мне даже показалось, что воздух в комнате нагрелся! Удивляюсь, как бедную старуху удар не хватил — она побледнела, мгновенно покраснела, снова побледнела, я даже забеспокоилась, не дай бог тётку инсульт стукнет прямо здесь. Столько информации на одну немолодую даму и даже слово вставить не позволяют. Положение явно усугубилось ещё больше, когда господин наставник отпустил нас обеих милостивым, но чрезвычайно небрежным жестом, тем самым поставив меня и старуху на одну доску.

И вот это явно оказалось последней каплей. Мадам вспыхнула, стиснула руки и тут же с пояса сорвалась Нагайна, перехватив старушку сначала петлёй за горло, а затем спутав взметнувшиеся руки. Вторым среагировал мой телохранитель Энки, пнувший старуху в колено. Мадам завалилась назад и выронила амулет, подхваченный Энки у самого пола.

— Недурно, — хмыкнул наставник, заполучив бабулину игрушку, — имеем боевой амулет в руках благонравной придворной. Владение подобным, да ещё и использование его в королевском дворце карается смертной казнью. Вам повезло, госпожа Экрима, точнее, повезло всем нам.

Неторопливо излагая свои соображения, Шеуанше сноровисто помог телохранителю спеленать мадам соответствующими чарами, затем вызвал стражу, передал магический кокон старшему из рук в руки и непререкаемым тоном что-то коротко приказал.

Я только и успела, что пару раз глазами хлопнуть. Похоже, наставницы у меня уже нет, это радует. Пока соображала что к чему, его высочество, который почему-то вмешиваться не пожелал, милостиво наклонил намасленную причёску и скрылся за дверью. Повинуясь резкому жесту наставника, Энки за плечи развернул меня к выходу и вывел из помещения на крытую галерею, опоясывающую Западное крыло. Я едва успела подхватить из воздуха свою змею.

— Мы не придём сюда завтра, — тихо проговорил телохранитель.

— Откуда следует?

Энки повторил замысловатый жест наставника. Надо полагать, это здешний язык жестов? До чего надоели эти дурацкие отсрочки, то хитрые нутавские маги, выгнавшие меня из школы, то господин Тин-Е, чтоб ему воскреснуть и снова сдохнуть, то нападения бандитов среди бела дня, то вот, как сейчас, мешают жить тупые старухи. Я тяжело вздохнула, жили же, не тужили и нате вам, теперь и Аргун без нас жить не может. А делать нечего, попала собак в колесо, пищи, но беги.

Помянув заодно господина Ревайни тихим матерных словом, я мысленно пожелала ему покрыться лишаями и облысеть во всех местах, после чего двинулась прочь по коридору. Это ведь трудами признанного бастарда Нутавы мы по Аргуну круги наматываем едва ли не всем списочным составом. Опять же, вроде как этикету обучаемся и дурацкие нападения расследуем, словно нам больше делать нечего. Да холера их всех тряси, когда же нормальная учёба начнётся?!

Как ни странно, наших лошадей подали ко входу всего через пару минут, и до Шийенова дома мы доехали, пусть и шагом, но быстро. Энки хоть и отранец наполовину, но родился и вырос в Канлау, так что кому, как не ему, знать все тутошние подворотни.

Вернулись мы аккурат к обеду, после которого я наотрез отказалась покидать дом и засела в Шийеновом книгохранилище со здоровенным томом "Правдивые описания отранских земель, составленные смиренными священниками монастыря Хау-Лач, по рассказам путешествующих

просторами континента". Если правдивость этих описаний следует делить на четыре, то всё равно интересно узнать, что в Аргуне считают отранскими землями, учитывая, что ещё тридцать лет назад часть этих земель отошла Аргуну в виде приданого ныне вдовствующей королевы-матери.

Чтение затянулось до поздней ночи, настолько интересным оказалось это описание, составленное весьма живым языком, да ещё и написанное всего какую-то сотню лет назад. И пусть последняя великая война перемешала не только континенты, но и языки, и народы, всё равно написано здорово и что особенно приятно — полностью отсутствуют старинные выражения вроде "паки" и "понеже", как в наших старославянских документах. К тому же, читается сей фолиант, как интересный и очень авантюрный роман, поэтому Мэган оттаскивал меня от книги едва ли не за шкирку.

— Ужинать пора, оставь книгу, она тебя подождёт. А что, так интересна история путешествий?

— Да как тебе сказать, друг... и да, нет.

В столовой нынче собрались все, и я обвела глазами присутствующих. Все живы-здоровы, хозяин дома на месте, маги тоже, телохранитель Энки здесь, даже духи места в наличии. Чет ухмыльнулся и отодвинул высокий стул.

— Садись, завтра у тебя непростой день, так что постарайся хорошо отдохнуть.

— Опять этикетом пугать станете?

Шийен подвинул ко мне стопку пышных лепёшек.

— Я уже договорился с госпожой Баури, моей бывшей воспитательницей. Она прибудет завтра, сразу после завтрака, так что, госпожа, будь готова услышать...

— ... много нелицеприятного? — поторопилась договорить я.

Шийен улыбнулся глазами и кивнул, разрезая мясо.

* * *

Утро началось суматошными метаниями моего духа и продолжалось воплями пострадавшего мальчишки, сына нашей домоправительницы, которому позарез понадобилось потрогать крылья Дика, интересно же, госпожа. Дик не преминул долбануть смельчака, пусть и призрачным, но крепким клювом и начался хаос — мальчишка орёт, его мать кудахчет, Дик тоже орёт, немногочисленные слуги сбежались на крик и столпились поодаль, сопереживая мальцу. Никто ничего не понял, но всем весело.

Я скрылась в своей комнате, пусть без меня разбираются. Этот чёртов птиц поднял госпожу Экриму ещё до рассвета, так что я уже умыта, одета и готова к учёбе.