Антидот

— Я — Роберт Уайерс. Боб. А ты кто?

— Я... — Пауза. — Меня звали Джесси. Джессика Линч.

— Звали?

— Мои родители мертвы.

Это не было вопросом. От тона Джессики меня мороз продрал. Словно разбуженные её голосом и взглядом, из точки в середине лба в ритме пульса побежали радужные волны боли... и ещё чего-то трудноопределимого.

— Откуда ты знаешь?

Вопрос слетел с губ словно сам собой. Но ответ Джессики меня просто убил. Убил, закопал и камнем сверху привалил. С некоторой запинкой она выговорила короткую фразу. Гортанные перекаты, щелчки, резкая смена высоты тона...

Я не понял этой фразы (не понял? нет, правда не понял? или — не захотел понять?), но язык серых узнал сразу. Спутать ЭТО с чем-либо ещё было невозможно. Все мои внутренности сжались в обледеневший ком. Проклятье! Что же такое нам вкололи, если теперь с нами творится подобная чертовщина?!

(Точка в середине лба запульсировала в утроенном ритме, но боль уменьшилась... в отличие от того странного, что ей сопутствовало).

Что бы нам ни вкололи, Алексу об этом сообщать не надо. Пока. Или даже никогда. Этот парень уж очень решителен в отделении агнцев от козлищ. А также отделении голов последних от туловищ. Нет, не надо Алексу знать, что Джессика может говорить ТАК. Лишнее это. Потому что если он хоть пальцем её тронет...

Я вдруг понял, что нехорошо скалюсь, раздувая ноздри и учащённо дыша. М-да. Приехали. С какой стати я готов так решительно защищать Джессику? Готов защищать даже ценой жизни Алекса... даже ценой собственной жизни! Я же совершенно её не знаю!

Не влюбился же я, в самом деле...

(Точка в середине лба перестала пульсировать. Одновременно исчезла боль. Но странное и не думало исчезать вместе с ней. Совсем наоборот: проблески превратились в слабый, но ровный огонь. То есть не "проблески" и не "огонь", конечно — просто эти слова чуть точнее могут отразить суть родившейся странности).

— Я буду осторожна при Алексе, — уведомила Джессика.

Я быстро сообразил, что не упоминал при ней имени нового знакомого. И опасения свои вслух не высказывал. Что же получается — Джессика способна читать мысли?!

...Да. То, что я чувствую в отношении этой девушки — определённо не любовь. Даже если забыть о почти двукратной разнице в возрасте. Нельзя любить того, кого боишься.

Но тогда ЧТО ЭТО?

Я знал, где можно получить ответы на некоторые вопросы. Никаких гарантий, но всё же лучше, чем ничего. Но, главное — не хотелось мне оставаться один на один с собственными мыслями. Убедившись, что Джессика чувствует себя, гм, нормально и не нуждается ни в чём, кроме отдыха, я отправился в подсобку с техникой серых, к их вычислителю. И ещё на подходе услышал яростную ругань на трёх языках (американский английский, русский и интернациональный технический жаргон), смешанную с шипением и рычанием. Алекс уже изучал наследство серых (точнее говоря, то самое Нечто, которое "мастер" называл маяком). При этом он настолько увлёкся, что я сумел приблизиться к нему незамеченным.

— ...дебилизм! И креативный анархизм! Ну и как это назвать? Что это за схема? Потоковые графы... Переменная рефракция... Нет, схема питания. Как это, не радиальная?! Ага, и как это называется? Радиационная схема потоковой рефракции? Надо же было сотворить такой изврат! Мозги им завязать узлом. Тройным обратным беседочным... Ну, возможно. Хм... да? Нет! Но вот это что? И это? Ах, не знаешь?.. А я что — Кулибин?** Я — знаю?

Тут Алекс наконец заметил меня и замолк. Молчание его сильно напоминало стоп-кадр из спортивной передачи, с зависшим в воздухе мотоциклом. Вроде бы движения нет, но ясно, что на самом деле оно есть. И не просто движение — полёт.

И вот ещё сюрприз — очки в толстой оправе, плотно прилегающие к коже. Похожие на те, что носили серые. Только не зеркальные, а аспидно-чёрные.

— С кем ты так увлечённо болтаешь?

Алекс снял очки, усмехнулся. Ну оч-чень непринуждённо. Видно, долго тренировался.

— С призраками. Старая дурная привычка. Не бери в голову.

— Дурная? Если призраки помогли тебе понять кое-что в этом... э-э, артефакте... ты ведь опознал какие-то его элементы?

— Кое-какие — да, — с неохотой сознался Алекс. И тут же добавил. — В основном — то, что относится к энергопитанию. На это много ума не надо.

— А радиационная схема потоковой рефракции? Это что ещё за зверь?

Алекс впал в задумчивость, зашевелил пальцами, очерчивая какие-то неясные контуры.

— Как бы это попроще... хм. Ты знаешь, чем отличается твердотельный лазер от лазера на полупроводниках?

— Смутно.

Я действительно плохо представлял, каким образом возникает направленное излучение в полупроводниковом лазере. Про остальные — твердотельные, жидкостные, газовые — кое-что знал, а вот про полупроводниковый... Или это разновидность твердотельных? Алекс, услышав мой ответ, тихо обрадовался, постаравшись при этом выглядеть огорчённым.

— Если смутно, то, боюсь, мои объяснения будут бесполезны.

Я пожал плечами, но зарубку в памяти — ещё одну — оставил.

— Кстати, ты не знаешь, вычислитель серых нужен для управления маяком, или это никак не связанные устройства?

Алекс подумал секунд десять, глянул на меня, на вычислитель, почесал в затылке.

— Перед боем Мастер назвал эти две цели приоритетными. И я задал ему тот же вопрос. Нет, они не связаны. Если не считать общего источника питания. А что?

Я молча сел на место "мастера".

— Что ты делаешь? — Алекс сделал шаг в мою сторону. — Эй!

— Ничего такого, — ответил я. — Просто хочу посмотреть, что тут есть.

— Ты что, разбираешься в вычислителях?

— Вообще-то секу помаленьку. Так что лезть в воду, не зная броду, не собираюсь.

— Программер? Железячник?

— Скорее первое, чем второе.

— Хм... Ладно. Только недолго. У нас ещё полно дел — помнишь?

— А то...

Рабочее место смотрелось достаточно привычно. Как и у нас машина серых была снабжена клавиатурой. Правда, эта клава изгибалась посередине таким образом, чтобы левой половиной идеально подходить под левую руку, а правой — под правую. Выгибать кисть при работе с ней, таким образом, не было необходимости. Клавиши тоже располагались не прямо, а полукружиями. Прямо-таки мечта машинистки. О таких фокусах с эргономикой я уже слышал, но пока не видел; во всём же остальном, кроме формы, клавиатура вычислителя серых почти не отличалась от хорошо знакомой мне "сотки-плюс". Почти — потому что правее букв латиницы располагались символы кириллицы, а под ними, парами — значки незнакомого алфавита.

А вот это что такое? Функциональные клавиши? Возможно. Только символы на них незнакомые, да и расположение непривычное — некоторые между половинками клавиатуры, а некоторые — слева и справа на дополнительных панельках. И всего этих клавиш... Да, куда больше, чем у нас. Больше, чем на самых навороченных моделях.

Что ещё? Вместо привычных "ромбов"

* * *

, но на тех же местах — в дальних от пользователя углах — два небольших шарика, чуть больше чем наполовину утопленные в панель. Может так и удобнее, и указатель наводится точнее, только время от времени устройство чистить придётся.

Куда больше отличий демонстрировал дисплей. Вот где технологическая пропасть между двумя культурами зияла по-настоящему! Достаточно сказать, что вместо плоской картинки он выдавал трёхмерное изображение. Страшно подумать, сколько машинных ресурсов должно уходить на расчёт три-дэ матрицы в реальном времени... или тут используется другой принцип? Может быть... но даже предположить, что это за принцип, я не возьмусь. И не от недостатка ума. Если бы Леонардо увидел современный дальновизор или истребитель вертикального взлёта, он бы тоже ничего не понял без объяснений.

А если бы понял — так на то он и гений. К каковым я, увы, не отношусь.

Кстати, между клавой и экраном располагалась ещё какая-то матовая сфера размером с голову новорожденного ребёнка, чуть больше, чем наполовину утопленная в столешницу. Для чего предназначалась эта штука, я тоже был без понятия. Ясно только, что это — тоже часть вычислителя. Иначе зачем шнур, соединяющий её, дисплей и клавиатуру? Трогать сферу я не стал, здраво рассудив, что наломать дров всегда успею.

Что касается корпуса, то ни размерами, ни формой он ничем особо не отличался от известных мне системников: тёмно-серый, кое где слегка поцарапанный пластиковый "кирпич". Но вместо дисководов на передней панели были какие-то разъемы двух типов: круглые и треугольные. Очевидно, для внешних устройств и носителей памяти. Интересно, каких? Но тут я могу только догадываться. Надо будет посмотреть среди тех вещей, что остались от серых. Что-то там подходящее по размеру и форме было. Хорошо, Алекс вовремя сообразил, что трупы перед сожжением надо обыскивать. И споро так действовал, как будто для него это не первый раз.

Странно, а зачем серые вообще потащили с собой стационарный вычислитель? И, судя по расположению той сферы, потащили вместе со столом. Не здесь же, они, в конце концов, столярными работами занимались?

Но хватит о "железе". Сама по себе машина, без своего содержимого, всего лишь набор деталей. Итак, что мы тут имеем? "Мастер" упомянул про обучающую программу. Это она и есть? Так. Приветствие... Общие сведения... Забавно... ОС... Железо... И зачем они такую мощную машину с собой потащили? Впрочем, это только на мой взгляд — мощную. О, да эти всплывающие подсказки — целая система с возможностью настройки пользователем. Очень удобно. А вот это что такое? Ага — управление доступом. Ну, и...

— Эй, Боб! Земля вызывает Боба! Приём!

— Не надо так кричать. Я всё слышу.

— Ну да, слышит он. Только не реагирует. Время у нас не резиновое. Я так понимаю, что научиться работать с этим чудом враждебной техники можно. Но тебя что-то сильно озадачило. Что именно?

— А вот это и озадачило. Не считая некоторых частных моментов, всё кажется знакомым. Использование сходной терминологии. Только вместо славянизмов, или слов с латинскими корнями — англицизмы. Особенно в том, что касается ПО. Например, их ОС очень похожа на ту, что используется у нас. Словно...

— Ну, договаривай: "словно у нас спёрли и по своему допилили". Или мы у них. Так?

— Э-э-э...

— А то, что мы говорили с пришельцами на понятном нам языке тебя не смутило? Ну как же — там всё должно быть иначе. У аборигенов синие морды, три ноги, и после каждого слова они добавляют "бу". Кстати, а почему ты решил, что они из другого мира, а не прибыли из космоса?

— Видел я... кое-что. Тогда подумал — показалось. И потом так думал. А вот сейчас мне так не кажется. Когда меня уже вели в подвал вместе с другими, то несколько из них появились рядом. Вернее — проявились. Словно изображение на фотобумаге. Только воздух слегка дрогнул, поплыл этаким маревом. И запах — густой, странный. Гнилые водоросли, ржавое железо и... — Я замялся, припоминая. — И какие-то дурманящие цветочные ароматы.

— Вот как, — Алекс искривил лицо в ухмылке, потёр переносицу большим и указательным пальцем. — Это укладывается в одну из теорий...

И замолчал, глядя куда-то сквозь потолок.

— Эй, Алекс! Земля вызывает Алекса! Приём!

Я не смог устоять и вернул подколку.

— Тьфу на тебя! Мысль спугнул! Мелькнуло что-то...

— Я так понимаю, что для тебя сходство пришельцев с нами сюрпризом не стало?

— И да, и нет. Миров то очень, очень много. И есть очень и очень похожие. Подожди-ка, ты сказал пришельцы "проявились". Может они просто отключили камуфляж?

Я даже не сразу сообразил, о чём он спрашивает.

— Чего отключили!? Разве...

— Да, есть такие штуки. Плащ не плащ, но термо-оптический комбез-невидимка существует. Правда пока это лишь дорогая игрушка, но это пока. Так что, может те "проявившиеся"...

— Нет. Одежда на них была самая обычная. Да и как объяснить запахи? Подожди-ка, а что ты говорил про одну из теорий? Ты ведь о параллельных мирах говорил?

— Угу. Я немного в теме. Вот такое совпадение. И, предупреждая твой вопрос, говорить об этом я сейчас не буду. Время не резиновое, а дел ещё выше крыши. Давай сделаем вот что: я занимаюсь оружием и прочими железками, а ты вычислителем. Всё равно, судя по виду, тебя от него даже за уши не оттащишь. А когда вернусь...

И тут в животе у него громко и недвусмысленно заурчало.

— Вот ведь... Боб, ты как? Жрать хочешь?

Я прислушался к ощущениям:

— Пока нет.

— Ну, смотри...

Алекс проворчал что-то на неизвестном мне языке и исчез. Вот ведь... жук. Так ничего и не объяснил. И я даже не спросил, когда вернётся. Был уже весь там — в чуждом, непонятном, но притягивающем, как магнит.

— И как у тебя с вычислителем? Что-то получается?

Черт! Я чуть со стула не вскочил. Умеет этот парень преподносить сюрпризы. Или это я слишком уж увлёкся?

Перевёл дух, пожал плечами.

— Большинство разделов недоступно. Кое-где запаролено, кое-куда просто не пускают. Но и среди доступных вещей есть весьма любопытные. Смотри сам.

Пара секунд, несколько щелчков, и вот на экране развернулся файл, который можно было назвать мультимедийным атласом. Карты плюс графика и текст. Правда, когда я открыл этот файл в первый раз, то лишь через пару минут понял, что это за карты. Щёлкнув указателем по одному из изображений, я выделил его фрагмент, также быстро увеличившийся.

— Не гони, — сказал Алекс. — Я не понимаю, что это за ерунда?

— Карта. Восток Аппалачей, район Большого Яблока.

— Тогда где тут Нью-Йорк?

— В том мире его нет.

Алекс помолчал.

— Ясно. И что же там есть?

— Вот другая карта. Руины. Уйма руин. А глубоко под ними, как мне кажется — сеть убежищ. Вот эти числа, по-моему, отражают количество населения.

— Не густо.

— Если это мир переживший глобальную ядерную войну, то числа вполне солидные. Интересно только, как они ухитряются выжить? Грибные плантации у них под землёй, что ли?

— Может быть. А может, они ещё занимаются гидро— или аэропоникой, если есть энергия.

Я незаметно покачал головой, вдруг осознав, насколько ненормальным мог бы показаться стороннему человеку этот диалог. Иные миры! Глобальные войны, подземные убежища!

Бред.

Вот только реальность весьма способствовала адаптации к подобному "бреду".

— А мир "серых" ты нашёл? — как-бы между прочим поинтересовался Алекс.

Я усмехнулся, искоса поглядев на него.

— Может быть, и нашёл. Только кто сказал, что им принадлежит лишь один мир? А если даже он один, как отличить его от остальных?

— Не понял.

— Чего тут не понять? Ты так засмотрелся на карты, что даже не обратил внимания, каким текстом они сопровождены. — Я сдвинул карту и увеличил участок, покрытый строчками неких знаков. — Это не латиница. Не кириллица. Даже не арабский или японский. Знаки, как на клавиатуре — видишь? Это либо записи на языке "серых", которого я не знаю, либо...

— Либо?

Удержаться от маленькой мести за полупроводниковые лазеры было свыше моих сил. Я сделал задумчивое лицо, потёр висок. Спросил: