Гроза 3 главы1-8

— Но ни в одной части количество данных дураков не достигает такой величины. — Возразил ему Виктор. — И ни в одной части подобные разговоры не ведутся так нагло и открыто.

Генерал обиженно поджал губы, демонстрируя свое несогласие. Виктор кивнул головой подполковнику Гладышеву. Тот открыл свою папку, извлёк пачку листов, скреплённую ржавеющей скрепкой, как стало принято с некоторого времени, после вспоминания полковником Баневым какого-то фильма, виденного в незапамятной давности, встал со своего места и начал доклад, на этот раз не демонстрируя нарочитую занудность. Этот материал был намного серьёзней, так как не обобщал пустую болтовню, а представлял собой копии документов, принятые настоящими заговорщиками из числа английских и американских деятелей сионизма, присутствующих в Крыму по соглашению прошлого года, и некоторых офицеров Еврейского корпуса.

Речь шла ни много, ни мало, как об отделении Крыма от Советского Союза и образовании на его территории государства Израиль.

Данная информация вызвала целый переполох в Кремле. Реакция на неё была, мягко говоря, нервной, а если точнее, то предлагаемые меры воздействия разнились от просто "разогнать этот сброд", до "предоставить для будущего Израиля Чукотку". Это среди политиков. А генералы пошли ещё дальше, предлагая немедленно применить войска, пока ситуация не вышла из-под контроля. Войска в полной боеготовности, на недалёких позициях, ожидали результатов данных переговоров, готовясь вразумлять несостоявшихся союзников силой, если те не внимут голосу разума.

На этот раз на лице командира Еврейского корпуса выступило удивление вперемежку с недоверием. Генерал, судя по всему, ни о чём подобном не знал, но данная информация не была для него откровением последней степени. Что-то подобное старательно муссировали в еврейских кругах ещё с двадцатых годов, обосновывая свои претензии тем, что в Крыму имелось несколько чисто еврейских поселений. Хотя, в таком случае, логичнее было бы образовать еврейскую республику в Западной Белоруссии, где процент еврейского населения иной раз доходил до восьмидесяти, а то и больше. Но вот же не глянулась им лесистая и болотистая Белоруссия, хотя их предки жили там не одно столетие. Ещё меньше энтузиазма вызвало у них образование на Дальнем востоке Еврейской автономной области. "Переселялись" туда евреи только по приговору НКВД и при первой же возможности старались вернуться в Европейскую часть страны. Нужно сказать, что и перспектива отправляться в далекую Палестину у большинства еврейского населения Советского Союза ничего, кроме стойкого неприятия, не вызывала. Не составляли исключения и граждане бывшей Польши. Большинство из них старались всеми правдами и неправдами перебраться в СССР, некоторые соглашались остаться во вновь образованной Польше, но только малая часть согласна была приняться за тяжёлую работу по созданию нового государства. Не испытавшие всех ужасов фашистских концлагерей люди не понимали зачем им куда-то ехать, если и тут хорошо.

— Я не понимаю, чего тут такого сверхкриминального? — Подал голос генерал Крейзер, отрывая генерала Зайцева от раздумий.

Виктор с удивлением посмотрел на него. Или Яков Григорьевич в самом деле не понимает важность данного вопроса, или он сознательно идёт на конфликт, пытаясь доказать свою правоту, весьма сомнительную даже с точки зрения оголтелых сионистов. Одно дело вломиться в Палестину, в которой, согласно преданиям, когда-то было государство их предков, и совсем другое пытаться оторвать часть территории дружественного государства, выступающего к тому же одним из главных сторонников создания будущего Израиля, так как ни Англия, ни Америка ничего, кроме пустой болтовни, в помощь не предложили.

— Генерал, а вам не кажется, что нужно поинтересоваться мнением населения Крыма? — Виктор добавил в голос холода, демонстрируя командованию Еврейского корпуса, что их точку зрения никто разделять не собирается. — Или вы окончательно перешли на сторону ваших ортодоксов, уверенных в том, что только они являются людьми, а все остальные всего-навсего двуногий скот?

Генерал Крейзер побледнел, реагируя на это обвинение, но продолжал упрямо молчать, не обращая внимания даже на недовольные взгляды со стороны своего начальника штаба. Хацкилевич встревожено наблюдал за развитием конфликта, но пока ограничивался только безмолвными попытками урезонить своего командира.

— Так вот, товарищ генерал. Если вы по-прежнему надеетесь на конструктивное сотрудничество, то придётся дурь "богоизбранности" из головы выбросить. И уяснить простую истину — все люди одинаковы. — Виктор продолжал нагнетать обстановку. — И попытка возвысить какой-то один народ за счёт других является обыкновенным фашизмом. Разве ваши деятели не осудили его ещё несколько лет назад?

— Разве я говорил что-нибудь об исключительности евреев? — Вскинулся генерал Крейзер.

— Говорить совсем не обязательно. Достаточно так думать. — Подал голос полковник Зенкович. — Ты, товарищ генерал, можешь пытаться обмануть их. — Полковник показал пальцем в сторону генерала Зайцева и подполковника Гладышева. — Но я тоже "жидовского племени", и прекрасно понимаю, что ты думаешь на самом деле и что, из представленного тебе, пытаешься скрыть.

— Ничего я не пытаюсь скрыть. — Генерал опустился на свой стул. — Просто не верю тому, что вы тут мне наплели.

— А вот это ты, генерал, зря. — Виктор опять взял инициативу в свои руки. — Конечно, твои соратники за границей попытаются объяснить всё, что мы сотворим с твоей группой, как фальсификацию, но ты-то прекрасно знаешь, что это не так.

— Товарищ генерал, может быть, Троцкий со своими соратниками в чём-то и виноват, но я тут ни причём. — Устало продолжил генерал Крейзер, уже прикидывая себе, судя по всему, тот район Чукотки, где ему придётся провести последние дни своей жизни до неминуемой смерти от непосильного труда или случайной пули при попытке побега. — Я никакого заговора не готовил, и никакие территории от Советского Союза отторгать не пытался.

— Ты, Яков Григорьевич, опять пытаешься обвинить нас в том, что мы тебя собираемся засудить. — Вмешался полковник Зенкович. — А, ведь, наша комиссия пытается тебя спасти. И не только тебя, но и всех военнослужащих вашего корпуса.

Генерал Крейзер попытался скептически скривиться.

— А вот это ты, господин генерал, зря. — Сказал Виктор, которому начал надоедать этот балаган, повернулся к полковнику Зенковичу и подвёл итог этому разговору. — Семён Наумыч, расскажи ему всё, что удалось добыть твоей агентуре.

Полковник Зенкович вынул из своего портфеля самую главную папку, которую они договорились поберечь именно на этот, крайний, случай, окинул отрешённым взглядом командование Корпуса самообороны Израиля и начал читать содержимое документов, спрятанных в этой папке.

— Операция "Восточный дервиш"... — Полковник Зенкович начал читать перевод одного из самых секретных документов их отдела, полученных от английской резидентуры за последний месяц.

Виктор пытался уловить изменения эмоций на лицах сидящих напротив него генералов Еврейского корпуса, пропуская содержимое доклада мимо ушей. Он его знал чуть ли не наизусть. С того самого момента, как шифровальщик отдела притащил данный листок бумаги в его кабинет.

В общем-то всё там было, как и предполагали аналитики его отдела. Сами англичане в драку, естественно, ввязываться не желали, усердно подталкивая всяких идиотов, которым "национальное величие" заменяло остатки пропитых в английских пабах мозгов. Конечно, эти людишки сами собой ничего не представляли, но "на родине" у них были весьма влиятельные родственники, которым финансовое состояние не позволяло покинуть "горячо любимый фатерлянд".

То есть, выражаясь нормальным языком, эти ублюдки готовы были продать свою страну кому угодно, лишь бы им обеспечили тёплую кровать, конечно не в одиночестве, и сытную жратву где-нибудь подальше от страны, за которую они так старательно проливали "крокодиловые слёзы" и самую натуральную желчь.

— Пятый этап операции предусматривает высадку на южном побережье Крыма десанта из двух турецких дивизий, поддержанных тремя крейсерами турецкого флота и остальными вспомогательными кораблями. — Продолжал Семён Наумыч, игнорируя всякие попытки возмутится со стороны командира Еврейского корпуса самообороны Израиля. — Шестой этап операции означает восстание местного мусульманского населения, которое должны быть предупреждено "Штабом освобождения Крыма".

Пока генерал Крейзер с некоторым удивлением воспринимал перечисляемые ему пункты обвинения, то есть англо-сионистко-турецкого заговора, Виктор же пытался оценить реакцию на все эти новости начальника штаба Еврейского корпуса генерала Хацкилевича.

Михаил Григорьевич то кивал головой, получая подтверждение своих мыслей и предположений, то делал "удивлённые глаза", когда к нему попадали сообщения, не предусмотренные "Уставом Внутренней службы", то замолкал на долгое время, когда проблема не имела решений, по мнению аналитического отдела НКГБ, и тем более штаба корпуса Самообороны Израиля.

— Седьмой пункт операции, использование местных ресурсов. — Полковник Зенкович добивал своего противника. — "Восстание" местных евреев, после соответствующего сигнала из центра. — Полковник окинул взглядом командира еврейского корпуса и его заместителя и улыбнулся. — Прошу простить, но соответствующую кодировку сигнала нам получить так и не удалось. — Переложил очередной листок и продолжил. — Судя по всему, обстановка там настолько сложная, что в ближайшее время прогнозировать её никто не сумеет.

— Но это же натуральная провокация! — Возмутился генерал Крейзер. — Не буду я вам верить, пока документы не предоставите.

— Конечно же провокация! — Отозвался генерал Зайцев. — Но, видишь ли, Яков Григорьевич, это не наша, а английская провокация! — Оценил смену гаммы чувств на лице генерала и продолжил. — Но это знаю я, подозревает высшее руководство, в том числе и товарищ Сталин. Но не уверены местные генералы.

На лице генерала Крейзера скользнула тень понимания.

— Как ты думаешь, Яков Григорьевич, какие выводы должен сделать из этих сведений начальник Крымского укрепрайона после их получения? — Продолжал добивать командира Еврейского корпуса генерал Зайцев. — Особенно, если из Москвы подтвердят эти разведданные?

— Чего молчишь, генерал? — Вмешался в спор полковник Зенкович. — Боишься озвучить выводы? Я могу сделать это вместо тебя!

Таким злым своего сослуживца Виктор видел в первый раз. Семён Наумыч всегда славился умением сохранять спокойствие даже в самых критических ситуациях, постоянно шутил перед серьёзным делом, умел парой слов вернуть уверенность испуганным новичкам. Но сейчас его было не узнать.

— Не желаешь озвучить последствия? — Ярился полковник Зенкович. — Так вот, против тебя развернут все близлежащие части, подтянут всю артиллерию, подготовят самолёты. — Семён Наумыч сделал паузу и продолжил. — А, как только получат сигнал, а подкинут его нашей разведке в ближайшее время, немедленно примут меры.

— Поднимут всю авиацию и раскатают твой корпус в мелкое месиво. — Закончил эмоциональную речь полковника Зенковича генерал Зайцев. — Ты этого хочешь? — Добивал он генерала Крейзера.

— А в это время англичане с турками высадят группы диверсантов на всех приглянувшихся берегах полуострова Крым. — Довершил их рассказ подполковник Гладышев. — Ибо вся береговая охрана будет повёрнута внутрь полуострова для парирования "сионистской проблемы".

— И нам придётся несколько лет вылавливать всю эту иностранную агентуру и сочувствующих им местных идиотов. — Полковник Зенкович устало махнул рукой, подтверждая окончание своей попытки убедить соплеменника.

— Я не верю! — Генерал Крейзер устало опустился на своё место. — Зачем убивать столько людей ради сомнительного донесения?

— Ты предлагаешь ждать, пока оно сбудется? — Семён Наумыч представлял собой само воплощение сарказма, повернулся к генералу Зайцеву. — Мне кажется, что нужно принимать меры немедленно. — Посмотрел по сторонам, оценивая согласие всех присутствующих, в том числе и начальника штаба корпуса генерала Хацкилевича, и продолжил. — Генерал Крейзер не в состоянии командовать корпусом в такой сложной обстановке. Еврейский Корпус самообороны Израиля в данной ситуации теряет свою актуальность. Необходимо его расформировать, или преобразовать в такую форму, когда он будет приносить пользу. — Полковник опять посмотрел на генерала. — А не только сплетни и головную боль.

— Вы считаете, что мы способны только на сплетни? — Возмутился генерал Крейзер.

— Нет, Яков Григорьевич, мы прекрасно знаем возможности твоих солдат. — Одёрнул его генерал Зайцев. — Но пока видим лишь одни проблемы, которые всё больше увеличиваются, по мере того как командование корпусом сливается с сионистками представителями Англии и САСШ.

— Но ведь у нас общее дело! — Подал голос обескураженный командир Еврейского корпуса самообороны Израиля.

— И разные интересы в этом общем деле! — Отозвался полковник Зенкович. — Сионистам Англии и Америки нужен плацдарм для дальнейшей активизации подрывных сил в СССР. А нам нужно спокойное развитие. Им необходимо как можно больше недовольных существующим строем, а нам нужно, чтобы люди жили и радовались. — Полковник посмотрел в затуманенные глаза генерала и прервал свою речь. — Да, что тебе объяснять! Для тебя ведь главное ордена и звания.

— Всё это я мог получить и на другом фронте. — Обиженно протянул генерал Крейзер.

— У тебя есть все шансы. — Отозвался полковник Зенкович. — Если, конечно, хватит желания и смелости.

Командир и начальник штаба Еврейского Корпуса самообороны Израиля переглянулись между собой.

— Что мы должны сделать? — Поинтересовался генерал Хацкилевич.

Виктор посмотрел на подполковника Гладышева, тот извлёк самый секретный, и самый окончательный вариант решения проблемы и начал читать.

— У нас есть два варианта развития событий. Вариант первый. Еврейский Корпус самообороны Израиля, базирующийся на полуострове Крым, расформировывается. — Начал Гладышев. — Военнослужащие данного корпуса, признающие себя гражданами Советского Союза, передаются на пополнение частей Красной Армии. Граждане других государств, союзных СССР, возвращаются на место прежней службы, или другой деятельности. Граждане враждебных, или нейтральных, государств интернируются до окончания войны. Те, кто признаёт себя только гражданами несуществующего государства Израиль, вывозятся за пределы Советского Союза, по возможности в Палестину, для реализации своих претензий.

Наступило довольно долгое молчание.

— Вариант Второй! — Продолжил подполковник Гладышев. — Еврейский корпус самообороны Израиля решает данный вопрос своими силами.

— Что мы должны сделать? — Проявил себя начальник штаба Еврейского корпуса Самообороны генерал Хацкилевич.

— Вам предстоит арестовать всех участвующих в заговоре и разоружить Четвёртую Интернациональную бригаду вашего Корпуса. — Ответил генерал Зайцев. — Как вовлечённую в заговор практически полностью.