Господин Посол

— Да, действительно, не простить такое, было бы бесчестным, — объявил Король, на миг обернувшись к сопровождающему. — Мне сказали, что вы посол? Чей же?

— Не совсем посол, — уточнил бывший охотник. — Полномочный представитель Совета Кланов, если выражаться дипломатическим языком.

— А вы меня удивили, — воскликнул Конрад. — Вы совсем не похожи ни на дипломата, ни на темного, что странно...

— Простите? — не понял Избранник Тьмы.

— Посмотрите направо, у крайней палатки, — указал перстом, молодой парень с короной. — Группа в белых одеждах. Заметили? Ваши коллеги из светлой братии. По ним легко сказать, какой стороне они преклоняются.

— И вы считаете это важным показателем? — удивился Тельзар.

— Отчасти, — подтвердил Король. — Таким видом, они открыто заявляют о себе и своих интересах, а не являются пред царственные очи в костюме наемника.

— Эта вина практичности при долгой дороге, Ваше Величество,

— Понимаю, и что же заставило вас так спешить, что вы не удосужились облачиться по традиции?

— Ваше посольство.

— Поясните.

— Это ошибка, Ваше Величество.

— О чем вы?

— Вся эта затея с посольством бессмысленна и крайне опасна.

— Вы сомневайтесь в моем намерении?

— Дело не в этом. Я сомневаюсь, что о вашем намерении догадываются кочевники. У них очень простое мышление. Нет врага лучше, чем враг без головы.

— Вы так рассуждаете об этом, словно много раз общались с ними.

— Увы, но это так. И, честно говоря, всему силами воздержался бы от повторения нашего диалога.

— Плохие воспоминания, господин посол?

— Два шрама.

— О, так значит, вы имели с ними дело в бою? — обрадовался Король. — Тогда безусловно вы обязаны составить нам кампанию и рассказать о прошедших ваших встречах с кочевниками! Не то мои генералы только что и могу, что в цифрах описывать...

— Благодарю вас, Ваше Величество.

— Отлично. Что ж, в путь, господа!

От такого странного приема, Тельзар лишь вздохнул, осознавая, насколько был прав в оценке нового правителя.

Всю дорогу до небольшой предгорной полянки, за которой начинались равнинные территории кочевников, темный никто не беспокоил. Гвардейцы настороженно косились на плетущихся в конце колонны вороных коней, светлые адепты нарочито небрежно игнорировали существование парочки послушников Тьмы, а слуги, и без того нагруженные обслуживанием Короля и его начальников, лишь единожды задачи вопрос о нужности припасов. Тельзар с благодарностью отказался и, если Его Величество не позовет их к своему столу, то они с удовольствием устроятся отдельно ото всех. Так получилось, что на каждой остановке темные разводили свой небольшой костер в небольшом отдалении от всех и уединенно беседовали, и никто из посольской миссии на них внимания не обращал.

Время пути, который королевская колонна проделала за восемь дней, по заверению Шахата, можно было сократить как минимум вдвое, а то и трое, если под всадником будут лошади из Земель Клана. Такая неспешность определялась частыми остановками и привалами по требованию Короля или его окружения. Причем, знатные особы требовали не обычного провианта в походных условиях, а с установки столов, свежей дичи, и полного соблюдения этикета. Бьермис над таким проявлением аристократической крови посмеивался, а бывший охотник лишь сокрушенно качал головой и возводил глаза в небо. То, что творилось в этой громогласной дипломатической миссии можно было назвать какой-нибудь светской охотой, но никак не военным походом, пусть и с мирными целями, а застольные пиры были лишены даже духа аскетичности, который был присущ любым армейцам. Но особенно неприятной новостью для Тельзара стало количество слуг, почти вдвое превышающих численность отряда гвардии. На полсотни закованных в доспехи воинов он насчитал без малого сотню ливрейных прислужников. В случае нападения, кочевники просто вырежут всех безоружных, не оставив ни единого шанса на спасение. Кочевник рождается с луком или хайтом в одной руке, и поводьями в другой, и с детства учатся обращаться с этими двумя инструментами. Поэтому никакой надежды у этих бедолаг не будет.

На рассвете седьмого дня совместного путешествия с колонной, к маленькому тлеющему очагу темных подошел один из гвардейцев и передал сообщение, что их приглашают на совещание в королевской палатке. Тельзара, который уже несколько раз просил Конрода о встрече, это порядком удивило, но он безмятежно согласился их проводить.

Шатер, расположенной на окраине лагеря в двух шагах от густого леса, выдавал в Короле, по крайней мере, незнание основ походного передвижения сил. Ведь по множеству воинских наставлений, с которыми успел ознакомиться опытный наемник за свою жизнь, настоятельно рекомендовалось позиции командования максимально углублять в построение войск, чтобы вражеский набег с лету не смог лишить армии штаба. Однако, если об этом в окружении Короля и знали, то полностью проигнорировали в угоду царствующей особе.

Сам Конрад Шестой при полном золотом доспехе, такой же сияющей короной на голове, тяжелой даже на вид мантии, восседал на походном троне в центре своей палатки. По правую сторону от него толпились то ли подхалимы, то ли лизоблюды, но, как определил их по внешнему виду бывший охотник, лишенные воинской справы люди. Но по левую руку от Короля стояли настоящие офицеры и командиры, которые на трепыхания возле престольного ставленника не обращали внимания. Чуть в отдалении ото всех обосновалась троица адептов Света, которые на появление двух темных отреагировали злым взглядом, плевком и игнорированием соответственно.

Почти в ту же минуту началось совещание. Но Тельзар заметил говорящим только правителя Милдрена, остальные же ему внимали. Время шло, а Конрад все говорил и говорил. Казалось, эту речь он заучивал днями и ночами задолго до похода, чтобы вот так, без запинки, выдать ее глядящим в рот подданным. Опытный наемник привычно пропускал велиречавое политиканство мимо сознания, чтобы не попасть в ловушку красивых слов. В прошлом он не раз встречал таких вещателей истины и единожды чуть не погиб. С тех пор Тельзар выработал для себя правило — не слушать тех, кто говорит более трех предложений подряд, если их об этом не просили.

Взглянув на своего помощника, опытный наемник вновь оправдал себя за правильную оценку молодого Бьермиса. Тот внимательно слушал, но едва сдерживал себя, чтобы не цокнуть языком или, не дай Тьма, возразить венценосцу. Вообще из всех присутствующих серьезно восприняли слова Конрода только его подхалимы. Военные так и не двинулись со своих мест, лишь направили свой взгляд на своего патрона, а светлые тачали головой взад-вперед, словно часовые маятники. Это несколько смутило предположения Тельзара о сути речи, и он прислушался только на последних словах.

— ...как я и обещал. Благороднейшие маги с Маернома, посланные к нам Светом, согласились выступить гарантом в этом соглашении. И они, как сила независимая и серьезная, не допустят своеволия кочевников. С давних времен восток был тревожным краем, но только до сегодняшнего дня. Совсем скоро, а если быть точным, то завтра на рассвете, я подпишу договор о мире с шаманами и вождями племен. И мы навсегда забудем эту кровавую страницу в нашей истории, которую мои предки не могли закрыть, но смогу — Я! — носитель короны взмахнул рукой, и аплодисменты завершили проникновенную речь Конрада Шестого.

Королевский Шатер на время наполнил рой из громких хлопков и поздравлений, а Тельзар метался по своему сознанию в поисках верного аргумента, чтобы прекратить это безумие. Но кроме абсолютного отрицания, ничего придумать не смог. Ведь он не политик.

— Ваше Величество, — дождавшись момента, когда его голос смогли бы услышать, обратился Избранник Тьмы.

— Господин посол? — удивленно обратил взгляд на край палатки. — У вас есть что добавить?

Тот факт, что правитель Милдрена не удосужился узнать имени представителя Совета Кланов, говорил о его отношении к диалогу, но бывший охотник не собирался отчаиваться и рефлексировать по этому поводу.

— Не совсем, Ваше Величество, — учтиво заметил темный. — Как я уже раньше вам говорил, переговоры с кочевниками — это безумие.

— Поясните, — недовольно процедил Король.

— Кочевники примитивны и не понимают дипломатию высоких кругов, принятых в цивилизации. Они не приемлют полумер. Вы либо друг, либо мертвый враг. И никаких компромиссов. Но первого не дано по простой причине — вы не успеете с ними сдружиться, пока они замахиваются топором над вашей головой.

— Интересная позиция, — усмехнулся Конрод. — Что-то еще?

— Да, Ваше Величество, — продолжил Тельзар. — Адепты Света не самые надежные гаранты, поверьте моему опыту...

— Отродье Тьмы! — вдруг зло воскликнул один из светлых. — Да как ты смеешь?!

— Помолчите! — рявкнул самодержец Милдрена. — Не позволю вам, господин посол, затевать ваши извечные споры здесь. Если у вас есть какие-то предложения, то я слушаю.

— Если светлые выступают гарантом в этом соглашении, то Совет Кланов тоже возьмет на себя эту честь, — изобразив полупоклон, Избранник Тьмы заметил блеснувшие яростью глаза посланников Белой Крепости, но списал это на уязвленное самолюбие.

— Прекрасная новость! — обрадовался Король. — Если так, то я даже на секунду не сомневаюсь в том, что этот мир продлится вечно!

И вновь овации затопили палатку самоуверенного правителя. Не проявляли реакции только поклонники противоборствующих сил. Шахат лишь широко раскрыл глаза, когда до него дошел смысл реплики начальника. А адепты света, как один, обрели каменные лица, словно надев на свое до этого разгневанное самомнение маску отрешенности. Но Тельзар ни на миг не поверил в их безразличие к новому повороту ситуации и приготовился к самым неприятным последствиям.

В ночь, после пламенной речи Конрода Шестого и последующего диалога с темным послом, Шахар все же не выдержал и в какой-то момент их очередной беседы перевел разговор на насущные события.

— Господин посол, — не изменил установленному правилу, Бьермис. — Возможно, пора вернуть моих подопечных?

— Ты думаешь, они рискнут напасть на нас посреди королевской стоянки? — удивился Тельзар.

— Да кто их знает, этих пресветлых змей, — презрительно шикнул темный адепт.

— Я немного знаком с их поведением, — уколол собеседника забытой славы Закатный Палач. — Поэтому могу сказать, что до конца этого похода нас не тронут.

— А после? — тревожно спросил Шахат.

— А до этого еще надо дожить, — мрачно ответил Избранник Тьмы и скомандовал отбой.

Тельзар не понаслышке знал, на какие безумства способны пойти уязвленные гордостью светлые своими просветленными головами. Поэтому всеми доступными ему средствами и способами бывший охотник следил за посланцами Белой Крепости. Однако, те никакой активности не проявляли, по-прежнему следуя на марше в начале колонны подле Короля, а на привале и вовсе проигнорировали всех и вся и отправились в свой шатер до окончания всех трапез. Но это не притупило бдительности опытного наемника.

Лагерь снялся спозаранку, когда основной предмет поклонения светлых еще не возвысился над горизонтом и на половину. Посольская миссия Милдрена во главе с его правителем покидала последний перелесок, чтобы пересечь границу с восточными равнинами. Следующие пару часов колонна медленно продвигалась по узким тропам внезапно возникнувшего горного каскада, который отделял цивилизованные страны Тайтернома от кочевников. Как подсказал абориген и знаток местности, он же Шахат, горное возвышение тянулось на пять тысяч шагов с севера на юг, что защищало от стремительных набегов диких отрядов. Но, в то же время, тропы, подобные той, по которой этот скальный массив преодолевала королевское посольство, плохо контролируемы армией из-за разветвленности, запутанности и труднопроходимости. Выбранная же проводником венценосца дорога была чуть ли не единственно проходимой для лошадей.

Также Избранник Тьмы вспомнил накануне полученную информацию, что силы военных формирований Милдрена сейчас были расположены как раз на разных окончаниях этого каменного перешейка, где открывались широкие проходы для маневрирования многочисленных отрядов. Однако, эти малоиспользуемые проходы в естественной границе равнин насторожили опытного наемника полной бесконтрольностью со стороны пограничных егерей. Ведь последний военизированный пост стражи колонна Конрада Шестого миновала сутки назад, почти полдня обычной скачки без поклажи. Он мог только пораженно удивляться беспечности здешних командиров, которые не принимали во внимание одну военную мудрость — где пройдет один, там пройдет и тысяча. Шахат, услышав от своего временного начальника такие оценки, лишь безразлично пожал плечами.

Место встречи для переговоров, как потом выяснил Тельзар, было назначено адептами Света, что должно было по крайней мере насторожить. Но у Избранника Тьмы сейчас были другие заботы.

Специально привезенный из Пиронгасэ шатер поставили прямо посреди песчаной степи, где редко встречается даже трава. Вокруг суетились многочисленные слуги, словно насекомые опыляющие цветы. Король взирал на это из-под своего навеса, тоже доставленного по этому случаю, чтобы металлические нагромождения доспехов не сварили правителя на солнце. Но гвардейцы и иные подданные Конрода никакой тени не имели, поэтому обливаясь потом покрикивая на нерасторопных слуг, они натужно дышали и с ненавистью кидали взгляд на распалившееся светило. Только одним были приятны солнечные лучи — посланцам Белой Крепости. Одетые в белые балахоны, без выглядывающих и тяжелых доспехов, они жмурились как коты, вызывая отчаянную зависть среди обычных людей к их магической близости с одним из безжалостных Начал.

Но больше всех страдала парочка представителей Совета Кланов. Их любвеобильная и хладоносная Тьма сейчас спала и видела свой самый лучший сон. Однако, темная покровительница не забывала про своих подопечных даже в ненавистное время дня, даруя им частичку своей силы.

Шахат боролся с жарой своей волшбой, перешептывая новые и новые заклинания едва ли не каждые пять минут, а Избранник Тьмы хоть получал солнечный удар, ожоги или перегрев организма, но магия проклятой метки вылечивала его быстрее, чем успевало навредить солнце. Только от этого имелся сильный дискомфорт в виде постоянного зуда по всему телу, но он стал привычен бывшему охотнику уже через некоторое время, больше не отвлекая от раздумий.

Ожидая начала торжественной церемонии в шатре, Тельзар не сразу осознал появление кочевников среди людей из Милдрена. Но Шахат просветил своего коллегу о том, что их отряд появился с севера, а не с востока, как все и думали. Как опытный наемник помнил, степняки умели появляться из ниоткуда, среди пустынной и просматриваемой во все стороны равнины. И это их умение Избранник Тьмы ненавидел до сих пор.

Троица кочевников со спокойными, или как показалось Тельзару — возвышенными, лицами проникли в шатер, словно ветер, едва побеспокоив полог. Невысокие коренастые бойцы выделялись среди большинства людей материков узкими грубыми лицами, будто вылепленными из темной глины. Шахат лишь отдаленно был похож на ту натуральную силу, которую эти степные воины выражали одним лишь взмахом густых бровей. Закатанные в ног до головы в одежды цвета песчаника, низких сапогах и повязкой на голове. Заросшие щетиной рты, как считал бывший охотник, постоянно скалились, а не излучали радушие и доброжелательность по мнению Короля и его подхалимов. Эти царедворные лизоблюды, чуть ли ни в открытую, насмехались над громоздкой темной рукоятью изогнутой в танце змеи, выглядывающей из-за спин двух кочевников. И самое скорбное, что и сам Король пренебрежительно отзывался о чужом оружии, которое, если судить по выражению лиц военных офицеров, в местных войсках знали прекрасно. А Тельзару было слишком тяжело вспоминать о своем знакомстве с этим страшным оружием кочевников — хайтом.