Сменили часовой пояс. Плюс 3 часа к Гринвичу. Курс 60R В дрейфе. Дождь. Шторм с 90R. До Мадагаскара 84 мили. Очень скверно обстоят дела у нас на "Раке". Опять серьёзная авария. Перегорела обмотка ротора на последнем правом электродвигателе. Та же самая неисправность, что на "Крабе". А на нем тоже искорёжило рули глубины. Моя же лодка моя и вовсе лишилась хода. А это уже абзац полный. Высота волны около 4 саженей, крен доходит до 30R. Так запросто и оверкиль исполнить. Каким-то чудом выдерживает рулевое перо. Надо как-то ставить корабль против волны. Опасность того, что прольётся электролит из батарей невелика, конструкция там отлично продумана, но со счетов и её сбрасывать нельзя.

02ч37м.

Четыре раза машинный квартирмейстер 1 статьи Григорий Рожнов обвязавшись линём и цепляясь за леера пытался добраться до кормового флагштока. Трижды смывало его за борт в кипящую воду и нам приходилось вытаскивать его обратно на палубу. И только в четвёртый раз ему удалось закрепить линь. И в четвертый раз волна смыла его с палубы. Втащили мы героя обратно совершенно уже обессилевшего и донельзя продрогшего. Я приказал немедленно отнести Григория в мою каюту, где им занялся наш судовой врач. Привязав второй конец линя к перископу, мы всё же смогли поднять клочок брезента, наподобие кливера, и привести лодку к ветру. Теперь уже не опрокинемся, слава Богу.

Устранив ближайшую опасность, стали мы с Красовским думать, как будем выходить из такого вот положения. Принять запасный ротор с "Саратова" никак в ближайшее время не выйдет. Шторм стихать не собирается. "Дед" предложил изъять исправный ротор из левого мотора, да и всунуть на место сгоревшего, всё равно из-за погнутого винта под левым мотором идти нельзя. Я его решение одобрил. Мех собрал всех мотористов, и принялись они разбирать неисправный мотор. Промашку дал Налётов с этим электроприводом на гребные валы. Тринклера вот у нас в совершенной исправности, и будь у нас возможность передавать мощность с них непосредственно на гребные валы, сейчас бы шли себе потихонечку миля за милей, и в ус не дули. И не пришлось бы аврал устраивать.

Часа два "духи" раскурочивали правый мотор, пока на конец не вынули из него подгоревший ротор. Опустили на палубу, откатили его к борту и принайтовали покрепче к шпангоутам, чтобы ног случайно кому не поломал. Потом принялись за исправный мотор. Видимо сказался приобетённый опыт и на разборку ушло всего час сорок минут. Очень сильно мешал шторм. Вынимали ротор со всеми предосторожностями, и не убереглись. На очередной волне лодку сильно накренило, подвешенный на тали ротор всей многопудовой массой резко мотануло к борту и удерживающий его растяжкой с той стороны машинист Акулов Василий оказался прижат к борту. Попало бедняге прямо по грудной клетке и раздавило так, что кровь хлынула у него изо рта. Ротор сразу же бросило в другую сторону. Аркадий Петрович, слава Богу, успел перехватить конец растяжки и с огромным трудом удержать злобную железку, не допустив повреждений, хотя рывок этот повредил ему руку, вывихнув локтевой сустав и сорвав кожу с ладоней.

Раненых отправили к доктору. Я прошёл в свою каюту где их разместили и стал наблюдать, как Бравин, наш судовой врач, осматривает Акулова.

— Ну, Александр Михайлович что там с Василием?

— Плохо дело, пробормотал тот не отрываясь от моряка — операцию делать надо! Опасаюсь, что сломанные рёбра проникли в грудную полость и повредили лёгкие.

— Так чего ж вы ждёте, чёрт вас...

— Боюсь, Михаил Николаевич на такой волне оперировать... Не дай бог качнёт под руку, проткну парню сердце скальпелем, Господи помилуй! Зарежу ведь человека! И откладывать операцию нельзя. Он же кровью захлёбывается.

— Раз надо делать — значит делай! Не тяни кота за хвост! Потеряем человека, я тебя за борт выкину! Трубка клистирная.

Неожиданно подняв на меня строгие глаза, Бравин ответил:

— У себя в центральном орать будешь, командир! А тут сейчас операционная, и командую тут я! Или желаете мне ассистировать, Михаил Николаевич?

— Нет уж, нет уж, Александр Михайлович! У вас на то специально обученный помощник есть! Вайу! Где ты там! Сюда немедленно! Эй, кто-нибудь! Позвать сюда Олега немедленно!

— На камбузе он, командир! Руки моет! Через минуту, сказал, всё готово будет.

— Уже бегу, командир! Полундра!

Из камбуза выскочил наш акустик, балансируя перед собой кастрюлей с кипятком. Я посторонился, пропуская его в каюту... Нет уж, увольте! Это зрелище не для меня, прости Господи! Смотреть, как шкерят живого человека — это не для таких слабонервных, как я.

— Вы там лучше Красовскому ладони перевяжите, да локтевой сустав ему иммобилизируйте, командир, чем тут под руку мне советы бесплатные раздавать.

Вот ведь наглец, одобрительно подумал я. И читая про себя молитву, дезертировал на ЦП, где маялся мой инженер-механик. Ладони ему уже перевязали и сейчас приматывали левую руку бинтом к телу. Тот морщился, но молча терпел. И наблюдал в распахнуты люк в машинный отсек. Я встал с ним рядом.

В люк было видно было, как механики натянув растяжки, подцепили на вторую таль и подвели ротор к правому мотору. Обмотали его плотно тонким линём чтобы предохранить от ударов и с трудом завели в статор. Посадили подшипники в гнёзда и наконец закрепили крышки. Потом через вентиляционные отверстия помаленьку удалось извлечь линь из внутренностей электромотора. Подгонкой щёток занялась уже следующая вахта. Щётки тоже сняли с левого двигателя поскольку сочли, что легче подогнать правильно уже приработавшиеся, чем маяться с подгонкой новых. И вот спустя восемь часов, измотанные машинисты доложили, что можно дать ход.

07.06.1903г.

07ч05м.

Дождь. Ветер свежий с E. Стоим в надводном положении, на якоре западного берега маленького о.Нуси-Маница, что к югу от о.Мадагаскар, спрятавшись за ним от ветра. Подошли к нему 20 минут назад. Судя по карте островок окружён коралловым рифом, и если не найдём прохода к острову придётся искать иное место для ремонта. Отправил людей на катере со "Смоленска" для поиска прохода в рифе. Часа за два управятся с задачею, надеюсь. Так себе островок, на первый взгляд. Можно сказать, никудышный вовсе. Зарос кустарником, лесок пальмовый просматривается, занесён изрядно песком, воды нет. Видно лодки на берегу, да какие-то туземные хижины, сотни три. И здесь даже люди живут.

Операцию Василию Акулову докторёныш наш провёл хорошо, и спаси Бог изобретателя георгиума. Если б не искусство и твёрдая рука Александра Михайловича, да не порошок этот чудодейственный, покоился бы раб Божий Василий по морскому обычаю. Ан нет, есть надежда, что выживет моряк, хотя списывать его придётся непременно. Нельзя с ему с такими ранами продолжать поход. Придётся отправлять парня в Россию. Думаю, когда подойдёт "Маша", то сбегает к Адену и пересадят там Василия на какой либо пароход Доброфлота. 2800 миль не близко конечно, однако и выбора нет. А то, как ещё инвалида эвакуировать? На иностранце попутном — прямо запрещено. Эвакуация разрешается только на судне под российским флагом. Всего хорошего, во всей этой истории, что уж нищенствовать на берегу Василию не придётся.

У него по судовой роли жалование, как у капитана второго ранга на императорском флоте. Вот из специального фонда инвалидов, учреждённого ВК Г.А. для семей погибших и утративших здоровье лётчиков и подводников, так и будет получать всю причитающуюся ему ежемесячно сумму в виде пенсии, до смерти самой, если к службе более по здоровью непригоден окажется. Да ещё и дом от великого князя положен ему, где проживать пожелает. При условии таком, нам жизнью своей рисковать не в пример легче.

10ч12м.

Вернулся катер. Проход в рифе отыскали, лодки вполне пройдут почти к самому берегу. А вот "Смоленску" и "Саратову" придётся на якорях кабельтовых в 10-15 от островка постоять, с их осадкой, да ещё в грузе, ближе никак подойти не возможно. Принял пока решение ремонтироваться прямо на этом острове. Иного места искать что-то не хочется. Люди вымотаны до предела, состояние машин внушает изрядные подозрения. Морские торговые пути проходят в приличном отдалении, и вряд ли кто обеспокоит нас здесь. Дно у берега песчаное, плотное. От добра, добра не ищут. Встанем у бережка, да примемся за ремонт.

Вождь аборигенский со свитою на своих катамаранах к нам припожаловали. Дипломатический визит изволил сделать. Оказался он образованный человек, этот негрский вождь, знаток португальского языка почему-то. И где только нахватался? Викторов Алексей Иванович, судовой врач с "Краба", тоже португальским владеет в известной степени. Так что удалось друг друга понять, с пятого на десятое.

Живут местные жители рыбной ловлей, держат какой-то скот и огородничают немного. С голоду не пухнут, но отнюдь не роскошествуют. Выяснилось, что они тут и сами недавно обосновались, поскольку утеснения англо-бурской войны сделались для них натурально нестерпимыми. И отправились они к берегам Мадагаскара, на своих лодках с семьями, козами и свиньями. Подальше от участников военного конфликта. Вот их к острову этому ветрами и занесло. Тоже решили, что от добра — добра не ищут. Пока на островке племя прижилось.

Около полутора тысяч человек островок заселило. И как только они тут пропитание на всех добывают? Морем кормятся. Рыба тут, в бухте Минуруду не переводится. На продажу кроме как кораллы предложить ничего не имеют. Но пищи у них всё же своей достаточно, вода тоже своя, из родников. Да и какие-то фрукты местные произростают. Спросил про фрукты. Минут через пять наши полиглоты сумели понять друг друга. Будут нам фрукты и иное свежее продовольствие в обмен на мануфактуру и железные изделия поставлять. Дальнейшую коммерцию свалил на Ивана Ивановича, а сам проводкой кораблей через риф занялся.

18ч25м.

Ну, вот и устроились. Проход с NW в рифе вполне надёжный, даже в отлив. Подошли к острову и саженях в 20 от берега уткнулись носами в песочек, закрепились якорями, обтянули лодки маскировочной сетью. Со "Смоленска" мне доложили, что на фоне берега лодки неприметны теперь совершенно, от ландшафта не отличимы.

Тут и туземцы целой толпой на бережок высыпали, руками машут и подпрыгивают, и орут вдохновенно. Что-то на слух архипрезабавноеное, вроде как — "руссо-туристо-облико-морале" слышится мне. И девушки на берег набежали. Много девушек. А ничего себе девушки, такие красивые зверски. Улыбаются и тоже руками нам машут, на берег зазывают. Рослые такие, губастые, блестящие, как сапоги гвардейские... в юбочках разноцветных, ситцевых... и.... перси... торчат... свирепо, как двенадцатидюймовки! Впрочем по понятным и разным причинам... нам девушки все хороши!...

Приказал Черкасскому заняться обустройством палаточного лагеря на берегу, немного в стороне от деревни аборигенской. Офицерам отдельные палатки поставить распорядился, поскольку глаза измозолили уже другу дружке до последней крайности.

20ч30м.

Вызвал на мостик командира БЧ-4, спросил о возможности установления связи со штабом и вручил ему рапорт для отправки. "Маркони" посомневался за дальностью расстояния, однако спустя час, сияя как рында, принёс длиннющую радиограмму от Налётова. Бормоча о чём-то связанном с отсутствием грозовых фронтов и хорошим прохождением радиоволн вручил мне депешу. Всё-таки шпаки они неизбывные, "аристократия" наша, неистребимые шпаки-с, но дело своё знают. Ну, да в пажеских и морских корпусах, понятное дело, не обучались.

Как раз мы с Анатолием Ниловичем, доктором Викторовым и его величеством Мугамамбой IV дегустировали "Смирновскую", удобно устроившись на тростниковых табуретах у костра, на котором на манер шашлыков нам жарили рыбу. Нанизанные на прутки кусочки, сдобренные ананасным соусом, ароматные и потрясающе вкусные, подавала нам племянница его, девица как бы без имени, но гренадёрского росту, весьма увлекательных и пропорциональных округлостей, заразительно смеявшаяся при каждом брошенном мною на означенную барышню взгляде. Вот, верно она глаз на меня положила, шалунья эдакая... Ишь зубками из полутьмы высверкивает как... А не людоеды ли они тут часом? Вот возьмут и съедят нас... под нашу же водочку... Посмотрим, посмотрим,.. что там нам господин Налётов отписал...

В радиограмме подписанной Михаилом Петровичем, приказано мне отправить "Машку" непосредственно в Балаклаву, где она должна взять на борт и доставить нам на отряд для практического обучение четвёртый экипаж. Под командою лейтенанта Александра Оттовича Гадда, офицера отлично мне известного, и мною же к командованию экипажем рекомендованного, которому я перед походом передал Балаклавскую "водолазную" школу. Говоря прямо — классы подводного плавания. Старшего и минного офицеров четвёртого экипажа, мичманов Власьева и Феншоу я лично не знал вовсе. Они в подплав угодили по протекции князя Черкасского.

Ну, да познакомимся ещё. Дорога впереди длинная. Убрал депешу во внутренний карман кителя, приказал запросить прибытие "Маши" и отправил "эфирное" создание вовояси.

И тут нам показали местное show. Ударили в барабаны и потрясая гарпунами вкруг большого костра свирепо выскочили мускулистые чернокожие воители. Гортанно покрикивая и совершая ритуально-агрессивные телодвижения бодро заскакали они освещаемые огненными языками друг за дружкою, сопровождаемые ритмичным и гипнотизирующим грохотом барабанов. Скакали довольно долго и довольно однообразно. Но рано или поздно, всё и вся в этой юдоли скорби находит свой конец, и умаявшись мужики прекратили дозволенные пляски. Сменили их у костра гораздо более интересные нам танцорки. Верно, танец плодородия у них это называется. Ишь, как возвышенностями размахивают да крутят. Впечатляет!

К этому моменту его величество накушавшись непривычным продуктом от поставщика двора ЕИВ г.Смирнова сомлел и был отнесён канцлером и премьер министрами в свою тростниковую загородную резиденцию. Господ русских офицеров во главе со мною тоже уже слегка штормило и я выразил определённое желание покинуть столь гостеприимное общество. Тут же моментально образовалась упомянутая зубоскалка и влекомая мною, или скорее увлекая меня, попыталась направить мой курс к одной из хижин. Строго помотав пальцем у заблудившейся особы перед носом, оным же указал ей истинный курс в направлении командирской палатки и выкатив вперёд обтянутую тельняшкой грудь, лихо сдвинув на затылок фуражку, в распахнутом кителе, с девицею неизвестного имени под мышкой продефилировал в апартаменты под завистливый шёпот окружающих.

Спать эта затейница не дала мне совершенно. Пока сама в хлам не угваздалась, пантера этакая. Только я веки смежил — играют подъём. И долг командирский зовёт.

08.06.1903г.

06ч05м.

+3 часа к Гринвичу. На якоре у о. Нуси-Маница. Облачность отсутствует, туман отсутствует. Ветер слабый с ER. Подем сыграли соласно устава. Провели построение на развод личного состава на ремонтные и хозяйственные работы. К селёдкам маринованым работы! Объявил до прибытия "Маши" большой отдых всему личному составу. Ну, и вахта, разумеется, это святое. Съездил на "Саратов" в корабельную баню, да и завис на бережку.