сказки участкового

— Понятно.

Чего уж тут непонятного, да все пять лет своего обучения, курсант института МВД Удальцов буквально спал и видел, что окажется в подобной ситуации. Жаль только пистолет с собой брать не велено, а то так и представляю: милицейская машина под спецсигналом, летит на место преступления, и мы такие суровые и не покобели..., тьфу, то есть непоколебимые. Я весь вооруженный и решительный, обязательно седой, мудрый дознаватель и деловитый эксперт-криминалист с чемоданчиком. Эх, романтика!

Впрочем, открывать начальству свой романтический настрой я не торопился, вместо этого напустив на себя деловой вид, зашагал в свой кабинет. Извлек из ящика стола кожаную планшетку, оставшуюся от предшественника, сдул с нее пыль. Вот это я вам скажу Вещь! Знаете, в фильме "Хозяин тайги" главный герой-участковый Сережкин, с такой ходит, видели? Вот! Не то, что эти новомодные папки и органайзеры.

Укомплектовавшись всем необходимым, вышел на улицу. У крыльца уже погромыхивал движком серо-синий милицейский УАЗик под открытым капотом, которого возился неразговорчивый плечистый мужик лет тридцати пяти — сорока, с погонами прапорщика.

— Ну и где группа?

Наконец-то вот и она. Ну, эксперт понятно — Семен Исаакыч, приветливо поздоровался за руку со мной и водителем, закинул на заднее сиденье чемоданчик, уселся сам, нахохлился и кажется, даже задремал.

А вот дознаватель оказался мало того, что женского пола, так еще и примерно одного со мной возраста. Невысокая, стройная, даже хрупкая, с коротко остриженной, кудрявой, огненно рыжей шевелюрой и огромными, зелеными как у Баюна глазищами. Вместо формы на ней были сильно обтягивающие симпатичную фигурку джинсы и какая-то легкомысленная кофточка. Мда, вот тебе и старый — мудрый руководитель опергруппы.

Девица окинула меня оценивающим взглядом, фыркнула как кошка и повернувшись к вышедшему следом шефу, бросила: "Иван Иванович, а, что поопытней никого нет?"

— Оля — Иванов погрозил ей пальцем и грозно нахмурил брови — а ну марш в машину, поговори еще мне.

— Младший лейтенант Муромцева — представилась мне нахалка и полезла в машину.

— Удальцов — буркнул я в ответ и разместился рядом с действительно задремавшим экспертом. Слова девушки меня сильно задели, а потому особо любезничать не хотелось. Тоже мне королева. Сама то, поди еще моложе меня. И вообще, какое она имеет право.... Хотя надо сказать мне такие вот девчонки нравятся, не такие вредные конечно, внешность имеется ввиду. Муромцева значит, ну конечно, а я-то думал, кого она мне напоминает?

— Саша, мы едем или нет? — продолжала вредничать угнездившаяся на переднем сиденье дознавательница — сколько можно ждать?

Прапорщик Саша с грохотом захлопнул капот, ловко запрыгнул на водительское сиденье, УАЗ рыкнул движком и покатил по еще сонным улочкам Засарайска, навстречу новому дню и моему первому настоящему делу.

Городской музей располагался минутах в десяти неспешной езды от отдела, на центральной площади города в старинном особняке. До революции как любезно пояснил мне окончательно проснувшийся к этому моменту эксперт, в этом здании размещалось не то дворянское, не то купеческое собрание.

Галина Андреевна размещалась рядом с музеем. Вот уж действительно, выдающаяся женщина. Если уж, какой-то бюст у нее и пропал, то явно не тот, каким наградила ее мать природа. Этот точно был на месте и сразу бросался в глаза. При виде такой красоты, наш водитель ударил по тормозам, восхищенно крякнул и пригладил пальцем пшеничного цвета усы, а Семен Исаакович запнулся на полуслове, восторженно уставившись на культурную деятельницу.

К счастью ни на меня, ни на дознавателя монументальные прелести заведующей музеем особых впечатлений не произвели, так что, по крайней мере, пятьдесят процентов опергруппы остались в работоспособном состоянии.

Мы дружненько выскочили из машины, и не сговариваясь приступили к своим обязанностям. Пока Муромцева копалась в папке, выуживая протокол осмотра места происшествия, и изучала фронт работ, я незамедлительно приступил к первичному опросу потерпевшей.

Увы, особых результатов опрос не дал. В перерывах между рыданиями стенаниями и хватаниями за сердце, расположенное где-то глубоко под вышеупомянутой выдающейся частью могучего тела, научной работницы, мне было поведано следующее.

Вчера в 19.00 заведующая музеем по совместительству являющаяся: экскурсоводом, бухгалтером, архивариусом, и всем прочим, кому там еще положено работать в подобных учреждениях, гражданка Борисюк (в миру именуемая Галиной Андреевной), как обычно закрыла дверь, закрывалась она на навесной, "амбарный" замок, и передав ключи сторожу-кочегару гражданину Горынычу (Федору Абдурахмановичу), обитающему здесь же в небольшом флигельке-котельной, отправилась домой. На мой вопрос о сигнализации заведующая ответила недоуменным взглядом, мол про такое чудо техники она конечно слышала, но здесь этого нет, да и не было до сиих пор необходимости. Вот так-то граждане, воистину права народная мудрость: "Пока гром не грянет, мужик (как оказывается и баба тоже) не перекрестится".

Разбудил ее, как и меня, телефонный звонок. Странный голос, очень похожий на человеческий, но какой-то замогильный, как будто с того света, промычал нечто нечленораздельное, и на этом общение заведующей с загробным миром, прервалось. Движимая нехорошими предчувствиями дама наспех собралась, (некий беспорядок в одежде и прическе, потерпевшей действительно присутствовал, не думаю, что она всегда ходит по улице в домашних тапочках) и поспешила к музею. К ее величайшему ужасу, входная дверь в особняк была распахнута настежь. Отсутствовала главная достопримечательность — семидесятикилограммовый бронзовый бюст отца-основателя города купца Калашникова (да, да не удивляйтесь молодой человек, того-самого о ком упоминает в своем нетленном произведении великий М.Ю. Лермонтов), отлитый в 18... году, знаменитым скульптором Щукиным-Осетровым и подаренный оным ваятелем городскому собранию города Засарайска в день его двухсотлетия.

В этом месте собственно рассказ был закончен, плавно перейдя в бурные продолжительные рыдания, и я принялся вдумчиво "переваривать" полученную информацию.

Так, вопрос первый, каким образом злоумышленник открыл дверь? Эксперт нужен!

К счастью, Семен Исаакович уже пришел в себя и развил бурную деятельность, старательно пытаясь привлечь внимание рыдающей Галины Андреевны и периодически ревниво косясь на выбравшегося из машины, лихо по-гусарски подкручивающего усы, принимающего геройские позы, прапорщика Сашу.

С его слов выяснилось, что замок не был взломан, а выдернут вместе с пробоем, причем самое странное никаких следов воздействия фомкой, топором или чем-нибудь подобным не было и в помине.

Вопрос второй, где был сторож? И самое главное, где он сейчас? И вообще жив ли? От последнего вопроса меня бросило в пот, позабыв обо всем я бросился во флигель — кочегарку, ожидая увидеть там самое страшное.

В сторожке никого не было, ни сторожа, ни его трупа, ни следов борьбы. Следы застолья были, а следов борьбы не было. Но пиршество, судя по всему, было бурным и обильным, хотя не очень разнообразным. Валяющихся под столом пустых бутылок я насчитал две штуки, на столе два стакана и наполовину опустошенная трехлитровая банка маринованных огурцов, очевидно использовавшихся в качестве немудрящей закуски.

Пока рыжая дознавательница описывала царящий в каморке беспорядок, водитель утешал рыдающую на его широком плече музейщицу, а эксперт, тихо страдая, старательно осыпал все вокруг специальным магнитным порошком, собирая отпечатки пальцев на всевозможных пригодных для этого поверхностях, я приступил к поиску тела гражданина Горыныча.

Поиски продолжались недолго. Стоило только обойти флигель с другой стороны, как искомое тело было обнаружено вольготно возлежащим лицом вниз в подзаборных лопухах. В правой руке сторожа, был крепко зажат мобильный телефон, в левой — непочатая бутылка водки. У изголовья бдительными сфинксами восседали два донельзя грязных и ободранных бродячих кота, с совершенно бандитскими мордами лица, нет, точнее, просто мордами. При виде сотрудника милиции хвостатые уркаганы, недовольно фыркнули и поспешили скрыться, оставив охраняемый объект в полное мое распоряжение.

Аккуратно взяв безвольно обмякшую тушку Федора Абдурахмановича за плечо, я развернул его физиономией к бездонно — синему небу и ....

"Вот ты где мне попался рыбий глаз". Передо мной лежал, сладко причмокивая во сне губами, мой должничок. Ага, тот самый "помятый гражданин", обещавший помочь мне раскрыть "очень страшное преступление".

Вдвоем с водителем мы ухватили так и не проснувшегося музейного сторожа под белы рученьки и за грязны ноженьки (угадайте кому досталось последнее), доволокли его до УАЗика и раскачав как следует (каюсь по моей просьбе, не мог отказать себе в маленьком удовольствии) зашвырнули в "кандейку". Опрашивать его на месте, сами понимаете, занятие бесперспективное, а вот как протрезвеет тогда другое дело. Уж очень много вопросов к этому типу должно быть у дознавателя, да и я, честно говоря, хотел бы поинтересоваться на каком основании он оставляет в дураках молодых, начинающих сотрудников милиции.

* * *

Надо ли говорить, что опрос свидетелей ничего не дал? Да и откуда им взяться свидетелям. Между прочим, удовольствие то еще, в воскресный день ходить в шесть утра по домам мирных, ничего не подозревающих граждан и задавать глупые вопросы: "А сегодня ночью вы ничего подозрительного не видели? А может быть слышали? Ах, нет, ну извините". Столько нового о себе узнаешь. Нет, открыто в глаза конечно никто ничего не говорил. Ну как же, власть все-таки, человек при исполнении. Но представляю, какими нелестными эпитетами награждал разбуженный ни свет, ни заря в свой законный выходной обыватель всю милицию вообще и меня как ее представителя в частности, возвращаясь обратно в кровать. Кое, что все-таки удалось расслышать.

В общем, пока я. облаиваемый всеми окрестными псами и наверняка обругиваемый их хозяевами, таким образом, совершал подворовый обход, младший лейтенант Муромцева успела закончить осмотр места происшествия, принять решение о возбуждении уголовного дела, признать гражданку Борисюк потерпевшей и допросить ее в этом качестве. Короче сделала все, что требовал от нее УПК. Больше нас на площади ничего не задерживала и наша опергруппа, загрузившись в УАЗик, покатила обратно в отдел.

Сидя на заднем сиденье рядом с грезящим о чем-то большом и прекрасном Исакычем, и не без некоторой доли злорадства, слушая как на поворотах за спиной, с грохотом перекатывается по тесной "кандейке" бесчувственное тело гражданина Горыныча, я размышлял. О чем размышлял? Спрашиваете тоже, да о преступлении конечно, о чем же еще.

По моему скромному разумению раскрыть это дело было, ну скажем так раз плюнуть. Всего и делов, дождаться пока сторож протрезвеет и обретет человеческий облик, а с ним и возможность более — менее внятно излагать свои мысли. А там уже все станет на свои места. С кем-то же он пил? Стаканов на столе было два? Два. Вот собутыльник, скорее всего и украл бюст купца Калашникова. Одно только непонятно, зачем злоумышленнику семидесятикилограммовый кусок бронзы, представляющий ценность разве, что для какого-нибудь краеведа. Хотя... Потерпевшая говорила помниться, что ему триста, нет вроде как около двухсот лет. Так, может, я ошибаюсь, и он действительно представляет величайшую художественную ценность. Черт, надо было поподробней расспросить Галину Андреевну об этом Щукине — Осетрове, вдруг действительно какой-нибудь великий ваятель и его произведения где-нибудь на аукционе в Солсбери с молотка за миллионы уходят? К стыду своему должен признаться в скульпторах и художниках я слабовато разбираюсь. Если уж закрашенная черной краской геометрическая фигура огромных деньжищ стоит, а тут бюст. Хм, так это ж тогда почти преступление века получается, ну хорошо пусть не века, но все равно, дело очень резонансное. А если мы его раскроем.... Это ж ого-го! Может даже орден дадут. Посмертно. Не, ну че сразу посмертно — то. Да и пусть даже не орден. Хотя бы почетная грамота, тоже неплохо.

Мои тщеславные мечтания были грубейшим образом прерваны визгом тормозов. Приехали. Легко выпорхнув из УАЗа, Муромцева скрылась в здании гор отдела, предоставив нам самим выволакивать из машины пьяного сторожа. Исакыч тоже ловко отмазался, мол, не экспертское это дело всяких алкашей на себе таскать. Да и вообще, где вы видели еврея — грузчика? Вот и пришлось нам с Сашей вдвоем вынимать уже начинающего подавать первые признаки жизни, но все еще неспособного передвигаться самостоятельно Федора Абдурахмановича из кандейки и волочь его в дежурку.

Дождавшись, пока недовольный Кулебякин, которого наш приезд, видимо, отвлек от очередного бутерброда, под опись примет у нас недвижимое (тело) и движимое (содержимое его карманов) имущество гражданина Горыныча, ваш покорный слуга направился в свой кабинет. Ближайшие пятнадцать минут были посвящены составлению, как, по-моему, так совершенно бесполезной, но жизненно важной, по мнению нашей дознавательницы, справки о подворовом обходе.

А сразу после этого мне представилась "уникальная" возможность изложить свои "гениальные" соображения начальству. В том смысле, что Иван Иваныч вызвал к себе "на ковер" всю нашу группу, практически в полном составе.

Вопреки опасениям мою версию преступления и план его раскрытия товарищ Иванов высмеивать и критиковать не стал, выслушал внимательно и несколько раз даже благосклонно кивнул, в знак одобрения и согласия. В отличие от него дознаватель была настроена более скептично, по крайней мере, в части касающейся мотивов преступления, о чем она не преминула заявить во всеуслышание.

— Пф-ф-ф. Ерунда это все — самым, что ни наесть издевательским тоном фыркнула эта рыжая "заноза" — может нам еще погранцов и таможенников ориентировать, чтобы на границе перехватили? Тоже мне, великий шедевр нашел. Из банальной кражи цветного металла, преступление века решил сделать. Тоже мне сыщик. Наверное, сторож его и пропил, этот бюст.

Я почувствовал, как мое лицо наливается краской и уже мысленно подбирал слова, чтобы поставить нахалку на место, но зарождающуюся перепалку в корне пресек начальник.

— Так! — хлопнув ладонью по столу, негромко, но веско заявил он — Емельян, остынь, а то красный как помидор, от лица вон прикуривать можно. А ты Ольга скажи-ка мне, сколько в нашем городе пунктов приема лома цветных и черных металлов?

— Ну, э-э-э... — замялась Муромцева.

— Вот то-то, что э-э-э. Так я тебе докладываю. Ни одного. Последний в прошлом году закрыли потому, что не-рен-та-бель-но. Понятно? Нерентабельно. Вывозить не на чем. Автомобильного сообщения как ты знаешь, у нас с областью нет, а если по железной дороге так это должен быть как минимум вагон. Такого количества металлолома во всем нашем Засарайске не наберется. Так, что товарищ младший лейтенант, прежде чем выдвинуть версию надо ее хорошенько проработать. Теперь Удальцов, то — что касается твоих предположений. В принципе, мыслишь ты в правильном направлении. Но... — Иван Иваныч выдержал эффектную паузу — насчет великого шедевра я тоже очень сильно сомневаюсь. Так что мотивы преступления для меня пока загадка. Думайте! И работайте со сторожем.