Настоящий Слизеринец. Части 1 и 2

* * *

Люциус Малфой занимался текучкой в своем кабинете, а по его губам блуждала загадочная улыбка. За последние три недели он наслушался о похождениях своего отпрыска в Хогвартсе немало такого, что всерьез подумывал даже воспользоваться своим правом члена Попечительского Совета, чтобы заявиться с инспекцией в школу, а там, как бы невзначай, пересечься с наследничком и поставить на место его сьехавшие мозги. В письмах Драко домой, в общем-то, не было ничего особенного, кроме общих довольно оптимистичных фраз, а вот слухи, доходившие до Люциуса из других источников, говорили совсем о другом. Дошло уже до того, что некоторые его знакомые при встрече стали вежливо осведомляться о здоровье отпрыска и подозрительно рассматривать его самого, словно надеясь увидеть что-то необычное. Единственное, что пока сдерживало главу Рода Малфоев, это то, что его сын, кажется, неплохо сошелся с Поттером, несмотря на то, что они распределились на разные факультеты.

Однако на вчерашнем приеме ситуация хоть и не прояснилась, но, пожалуй, значительно улучшилась. Большинство встреченных Малфоем волшебников, чьи отпрыски учились на Слизерине, смотрели на него гораздо приветливей и улыбались, двое вскользь похвалили успехи Драко, а один, толстячок Гордон Броуди, заместитель начальника Отдела Международного Магического Сотрудничества, чья внучка училась на Слизерине на третьем курсе, даже подошел, пожал руку, подмигнул, прошептал "Если не можешь победить честно — просто победи! Великолепно!" и отошел с загадочным видом.

Люциус чувствовал, что поведение его наследника несколько изменилось за последние пару месяцев, но ничуть не был этим обеспокоен, ведь Драко наконец-то взялся за ум. Ему самому, чего уж греха таить, для подобного эффекта пришлось перенести пару взбучек от отца, сначала на пятом курсе, а потом на седьмом, а окончательно он перестал вытворять всякие глупости только после того, как связался с Темным Лордом. А сынок, заметно избалованный Нарциссой... да и им самим, чего уж греха таить... гляди-ка, отнесся к делу серьезно, стоило лишь на горизонте показаться важной цели. Отличная смена растет!

Словом, в школе что-то явно происходило. Люциус до сих пор не знал подробностей, может быть — даже демонстративно ими не интересовался, но чувствовал — наследничек наконец-то проявил себя как надо. Теперь можно не беспокоиться.

* * *

Любой первокурсник, посмотревший сейчас на Гермиону Грейнджер, сказал бы, что она глубоко задумалась над домашним заданием по Истории Магии. Правда это скорее произошло бы от того, что ученики еще недостаточно хорошо успели изучить гриффиндорскую всезнайку. Пройдет еще полгода, и любой мало-мальски знакомый с ней школьник будет прекрасно понимать, что зависание Гермионы над Историей означает не менее чем Глубокую Задумчивость. Потому что в обычной ситуации девочка способна была выстреливать домашние задания по этому предмету словно из пулемета, а скорость их выполнения равнялась скорости написания текста.

Именно Глубокая Задумчивость поразила сейчас девочку-ходячую-энциклопедию, и размышляла она в данный момент, конечно же, об Учебе, Жизни и других не менее важных вещах. Словом, имела самый что ни на есть серьезный повод подвиснуть на неопределенное время. Во-первых, Гермиону грызло трудноидентифицируемое чувство, ранее почти не посещавшее ее, которое кто-нибудь другой мог бы без труда классифицировать как легкую зависть. Она завидовала Драко Малфою. Она. Завидовала. Драко! Малфою! Из-за успехов в учебе! Кто бы мог подумать, что такое вообще возможно!

В обычной школе Гермиона всегда училась лучше всех своих сверстников. Всегда. Правда, это никогда не помогало ей в общении с другими учениками, скорее уж наоборот — мешало. Девочка настолько привыкла быть первой по всем предметам, что Хогвартс с его системой поощрений, баллов и соревнованием факультетов показался ей в первый же день занятий просто раем на земле. А потом реальность и Драко Малфой нанесли сильнейший удар по ее самолюбию на первой же Трансфигурации, а на Зельеварении — добили и потоптались сверху.

Драко Малфой! У-у, слизеринец! В такие минуты Гермиона могла бы согласиться с некоторыми характеристиками этого мальчишки, озвучиваемыми другими учениками, даже таким хамом и лентяем как Рон Уизли. Когда Драко оказался лучше ее на Зельях, она начала подозревать Подлый Заговор. Когда он обошел ее на трансфигурации и на втором уроке, и на третьем, девочка уже и не знала что думать. Нет, правда, не принимать же во внимание брошенную им вскользь фразу "у меня всегда было хорошее пространственное воображение"! Защита оказалась предметом-насмешкой, отвечать приходилось чисто формально, по учебнику, и тут Малфой не слишком-то себя проявил, что было неожиданно приятно. А потом начались Полеты, этот, без сомнения самый ужасный предмет, даже хуже Зельеварения... И Драко показал себя там как один из лучших летунов. Правда сама она на втором уроке все же смогла оторваться от земли, но постоянно теряла равновесие и надежд на особые успехи в этом предмете ожидать не приходилось. А еще летать было Страшно.

Одно время Гермиона утешала себя тем, что на других предметах она уж точно самая лучшая. Правда напрямую сравнить не получалось, потому что эти уроки проходили вместе с учениками Равенкло или Хафлпаффа. Конечно Захария Смит или Майкл Корнер тоже учились неплохо, примерно на уровне Тедди Нотта и Дафны Гринграсс, но до ее уровня не дотягивали. А потом Гермиона, ожидавшая профессора Флитвика, чтобы обсудить очередное эссе, случайно услышала о том, как тот обсуждает с Минервой МакГонагл успехи первокурсников, и первым учитель Чар упомянул Малфоя. Это было уже серьезным ударом. Она-то считала, что на Чарах уж точно лучшая, а тут... И не проверить, ведь этот предмет был у гриффиндорцев с учениками Равенкло...

Еще девочка воспользовалась подсказкой слизеринца, однажды отклонившись на Зельях от общего рецепта. И почему она сама не подумала! Вот же стыд какой! Результат несколько отличался от изложенного в учебнике, а профессор Снейп бросил на нее взгляд, который с некоторой натяжкой можно было считать удивленным, хоть ничего и не сказал, правда баллов дал столько же сколько и Малфою. Будь в этом хоть малейшая ошибка, он бы точно не смолчал, а баллы были бы не начислены а сняты. Неужели и тут Драко оказался прав?

Конечно, до поры до времени Гермиона успокаивала себя тем, что Драко наверняка получил палочку раньше, просто успел натренироваться, и она его скоро обгонит. Но, во-первых, дни шли за днями, подходила к концу уже четвертая неделя, а Малфой все не сдавал позиции. И во-вторых, после разговора с Драко Гермиона уже не была уверена, что подобное соревнование было таким уж честным. Слизеринец не сказал этого напрямую, но намекнул, что ее успехи частично связаны с ее же почти идеальной памятью, и этот удар неожиданно метко попал в цель.

Нет, правда, ведь наверное легко выигрывать в баскетбол у карликов, если сама — почти восьми футов роста, верно ведь? И, может быть, ее заслуги в учебе на самом деле не так уж велики?.. Гермиона сидела над домашкой по Истории Магии и в очередной раз воспроизводила в голове строчки учебника, которые собиралась перенести на пергамент. Может быть, ее память — это и правда Читерство? Со времен разговора с Драко и Гарри после Зельеварения длина домашних заданий девочки несколько уменьшилась. Она хорошо запомнила фразу про краткость и теперь старалась делать больше упора на точность изложения фактов и аргументацию выводов, но некоторое беспокойство все еще оставалось.

Ну почему, почему, почему этот слизеринец так ее бесит? Может быть, это был его Хитрый План, чтобы заставить ее сомневаться и обогнать в учебе? А может быть он как-то жульничает? Что же делать... Ведь ее память и правда дает ей определенные преимущества... Ведь сам Драко не обладает чем-то подобным, но иногда (часто, слишком часто!) добивается не худших результатов! Как же быть? Решено. Она не станет останавливаться на достигнутом, просто будет заниматься еще усерднее, особенно — Чарами и Трансфигурацией. И тогда они еще посмотрят, кто окажется лучше через месяц-другой. Ну, в крайнем случае, к Рождеству.

* * *

— Гарри, будь аккуратнее на следующих полетах. Наши снова видели МакГонагл поблизости.

Поттер вздохнул. Летать ему нравилось, так и подмывало попробовать что-нибудь "эдакое", но предупреждения Драко настораживали, да и происшествие с Невилом отчетливо запомнилось. Случись что — никто не поможет, рухнешь вниз, да так, что костей не соберешь. Почему мадам Хуч "прохлопала ушами", по словам того же Малфоя, падение ученика — Гарри так и не понял. Да и что надо было МакГонагл, упорно следящей за всеми тренировками гриффиндорцев, он тоже пока не выяснил.

— Жаль... Интересно, что ей надо? Почему она за нами присматривает постоянно?

— Ну, тут я вижу несколько вариантов. В то, что ваша деканша беспокоится за вас и трется рядом, чтобы спасти ученика, я не очень верю. Хотелось бы, да никак не могу, факты этому упорно противоречат. Во-первых, она довольно далеко обычно, не успеет вмешаться. Во-вторых тогда, когда что-то действительно случилось, Невила ловил я, а не наши учителя. И, убей меня, я никак не пойму — почему? Это Уизли много, а я — единственный наследник Рода, мне себя надо беречь, так что я пока выделываться не буду, полетаю спокойно...

Гарри улыбнулся. Драко уже не раз шутил про то что боится потому что он — единственный наследник. Почему-то чувствовалось, что это — не более чем отговорка, но слизеринец, в отличие от многих других, продолжал вести себя на полетах предельно аккуратно, что было еще одной причиной, почему мальчишка относился к его словам довольно внимательно.

— Еще один вариант, — между тем продолжал Малфой, — выглядит уже логичней, но нравится мне меньше. МакГонагл может следить чтобы кто чего не устроил. Не на полетах, а вообще. Ну вроде драки. Чтобы сразу вмешаться и наказать. Не знаю, конечно, Слизерин с Гриффиндором всегда на ножах были, но мы все же на первом курсе пока что, надо ли за нами следить так пристально?..

Поттеру нравилось слушать Драко. В словах слизеринца был определенный смысл, а еще в них была информация. Много информации! Сам Гарри до школы не знал о волшебном мире и взаимоотношениях между волшебниками ровным счетом ничего, знания из книг были сухими и не отражали сути происходящего, от того же Уизли можно было услышать только очень отрывочную и однобокую картинку, там более что рыжий никогда не обьяснял деталей, постоянно подразумевая, что это должны знать все, поэтому никаких дополнительных разьяснений не требуется... Так что Гарри услышал от Драко едва ли не больше подробностей об окружающем мире, чем от всех остальных вместе взятых.

— Есть конечно еще одна причина, которая приходит мне в голову... — Между тем продолжал Малфой. — Может быть, МакГонагл ищет среди вас приличного ловца, чтобы запихать в команду факультета по квиддичу... Это довольно вероятно, ловец у вас просто отвратительный сейчас... Но вообще это же полный бред получится!

— Почему? — Гарри стало интересно. Рон основательно проклевал ему голову квиддичем, и Поттер всерьез заинтересовался — а вдруг эта игра и правда такая классная, как говорил рыжий?

— Потому что первокурсникам запрещено играть в квиддич. Потому что первокурсникам запрещено иметь собственную метлу... А то бы я свою в школу притащил, и летал бы на ней, а не на этом убожестве. Школьные метлы — это конечно надежные штуки, проверенные годами... десятилетиями, я бы сказал, ха-ха, антиквариат сплошной... но уж очень медленные и не слишком удобные. Я себе уже две занозы посадил, с нормальной метлой это попросту не-воз-мож-но. Гм-м-м... Вот черт... Это же форменная подстава!

— Подстава?

— Ага. И подставить хотят — тебя.

— Меня?! — Гарри не на шутку удивился. — Как? Зачем?

— М-м-м... Может, лучше мне промолчать? Я-то считаю, что тебе в это все лезть не стоит, а у той же МакГонагл может быть са-а-авсем другое мнение. Скажут потом, что я тебе тайком на них наговариваю. А я, блин, не Уизли какой-нибудь, гадости за глаза говорить... О черт. Я ж про него тоже иногда... Да блин! Нет, так нельзя. Расслабился я с тобой совсем, не годится мне так себя вести.

— Да ладно... — Гарри попробовал успокоить слизеринца. — Нормально все. Я не думаю что ты, ну... Наговариваешь специально. Расскажи о чем подумал.

— Уверен?

— Уверен. — В кои-то веки Поттре действительно чувствовал это. — Не хочу чтобы решали за меня.

— Ну ладно. Все дело в том, что МакГонагл — фанатка квиддича. Ты не смотри что она такая спокойная и сдержанная... А последние годы кубок наши выигрывали, несколько раз подряд. И ловец у вас, я говорил уже, отвратительный просто. Ну и остальная команда — не то чтобы сильно крутая, ваши мелюзги много набрали в том году. Способные ребята, конечно, но опыта еще маловато. Короче, по моим прикидкам, нашим вы точно проигрываете, а с таким ловцом... Да что там говорить, опять без кубка остаетесь. Единственный ваш шанс — это срочно сменить ловца.

— Но ты же говорил, что первокурсникам запрещено?..

— А вот это — самое паскудное во всей истории. Потому что в школу поступил некто Поттер. — При этих словах Гарри заметно дернулся. Драко же продолжал говорить, причем тон его изменился, словно слизеринец начал злиться, правда мальчик-который-выжил очень четко ощущал, что злость его собеседника направлена не на него, а куда-то наружу, на того, кого сейчас нет рядом.

— Проблема в том, что твой отец, пока в Хогвартсе учился, был неплохим игроком, так что и у тебя может быть талант, да и телосложение у тебя подходящее. Почти теловычитание, чего уж там, как будто дома тебя не кормили... А МакГонагл приспичило! Что положено Юпитеру — не положено быку, как говорится. Поэтому, если кое-где нажать и кое с кем договориться, нашему светилу, блин... прости, я это не о тебе, а о той шумихе дурацкой...

Гарри ничуть не обиделся, даже кивнул успокаивающе. Сначала весь этот ажиотаж вокруг его прошлого сильно его смущал, но чем дальше тем больше он его просто начинал бесить.

— Ты пойми, я не завидую, слава мне не нужна, а уважение надо самому зарабатывать. Ко мне вот тоже... иногда... частенько даже, я бы сказал, относятся так, только потому что мой отец — аж сам Люциус Малфой, богатый и влиятельный. А мне нужно чтобы во мне видели в первую очередь меня, понимаешь? А не деньги отцовские, не связи и влияние...

— Ага. — Поттер кивнул. Вот ведь как, оказывается, у Драко те же самые проблемы, а он и не догадывался. В эту минуту его отношение к слизеринцу еще чуть-чуть улучшилось. — Так что там про МакГонагл?

— Короче, я думаю, что если ваша профессорша увидит, что ты хорошо летаешь, она плюнет на все запреты, упросит директора и возьмет тебя в команду ловцом поперек всех школьных правил в добровольно-принудительном порядке. И это будет реальная жопа.

Гарри опешил. Вообще-то Малфой на людях говорил очень ровно, не отступая от этикета ни на шаг. В личном общении с теми, к кому он относился как к своим, Драко мог позволить себе расслабиться и общался более свободно. Но до этого момента он никогда, никогда не позволял себе ни одного бранного слова. Тем более что было совершенно непонятно, что такого плохого в приеме в команду по квиддичу, который был классной игрой, если, конечно верить Рону и еще нескольким знакомым.