25. Социо-пат: Наивное бунтарство

— А кто... и зачем?.. — Канзаки нервно потерла наморщенный лоб. Она быстро оценила ситуацию, но не находила слов. — И вообще... она-то тут откуда?

— А она сбежала из-под стражи, — Ватанабэ поставил Анну рядом и шагнул к отошедшей вглубь комнаты Мегуми. — Я был призван захапать ее обратно, но тут налетели крайне нехорошие люди.

— Из ваших, — злорадно заявила Анна. — В королевстве "CDM" все страшно прогнило.

— Предатели? — не обращая на нее внимание, спросила Канзаки у Сэма. — Думаешь, те же самые?

— Вряд ли, — он отрицательно покачал головой. Они давно догадывались о наличии вражеских агентов, проникших в Восьмой отдел, а может, и выше. Без помощи изнутри не удалось бы похитить Наследников, и не случился бы прошлогодний ноябрьский теракт. — Эти очень хотели ее убить.

— Было много шума?

— Разнесли в клочья один бар, — он почесал щеку, на которой остались разводы засохшей крови. — Собственно, я зашел к тебе с просьбой.

— Какой?

— Спрячь у себя вот это вот недоразумение, — он ткнул в Анну пальцем. — На пару часов, не больше.

— Зачем?

— Затем, что вряд ли они успокоятся. Вооруженное нападение прямо в городе — признак торопливости и малого ума. Они точно придут в мою квартиру.

— Сюда? — Канзаки посмотрела в сторону двери. Ватанабэ жил напротив.

— Ага. И я их встречу.

— Так... — она снова потерла лоб. — Погоди...

— Время не ждет, — Сэм оглянулся на Анну. Та с безразличным видом стояла у стенки, разглядывая висевшую рядом книжную полку. — Я понимаю, что это несколько невежливо, но...

— Нес-коль-ко не-веж-ли-во! — процедила Мегуми, все же позволившая себе рассердиться. — Слегка. Чуточку!

— Знаю, знаю, — Ватанабэ примирительно поднял руки, словно сдаваясь. — Я был чрезвычайно...

— Не смей говорить слова "занят"! — сурово прошептала Канзаки и погрозила ему ножом. — Убью к черту!

— Эй, эй, — он осторожно тронул угрожающе покачивающееся острое лезвие. — Так и заколоть кого-нибудь можно.

— Да тебя мало заколоть! — Мегуми очень не хотелось ругаться с ним на глазах у Анны, но она ничего не могла с собой поделать. Как всегда, Сэм взывал к худшему в ее натуре. Канзаки говорила сердито и сдавленно, боясь повысить голос до неприличия. — Как так можно?! Пропасть, избегать меня столько времени и вдруг свалиться как снег на голову, да еще притащить эту... эту...

— Как мило, — Анна грациозно потянулась, вытянув руки над головой. — Она хочет выругаться.

— А ты вообще заткнись! — посмотрела на нее Канзаки из-за плеча Ватанабэ. Анна лишь мило улыбнулась.

— Мегу-тян, — голосом родителя, увещевающего разбушевавшееся дитя, произнес Сэм. — Я знаю, ты обиделась. Но сейчас не к месту...

— У тебя вечно оправдания собственному свинству! — глаза ее метали молнии. — Я сижу, жду непонятно чего, и все это время ты где-то прохлаждаешься! А теперь, значит, как ни в чем ни бывало!..

— Я не желал все портить стрельбой, — его голос звучал почти виновато. — Я хотел прийти, честно. Просто так вышло...

— Вышло! — внутри у Мегуми все кипело. Долгие недели ожидания закончились столь неожиданно, что она не сумела справиться с гневом, что копился в душе. С некоторых пор все душевные переживания Канзаки сопровождались злостью, а из-за Сэма она переживала сильнее всего. Было до чертиков обидно, что он и в самом деле заявился домой из необходимости. Даже слова об убийцах не смогли взволновать ее, ибо за время совместной работы к таким опасностям Мегуми привыкла. — Сэм Ватанабэ, ты скотина. Ты тупая бесчувственная скотина. Плевать, что там было раньше, я тебя терпеть не могу!

— Тише-тише! — Сэм осторожно сомкнул вокруг лезвия ножа ладони, будто сложив их в молитвенном жесте. — Ты что-то разбушевалась.

Канзаки внезапно поняла, что в сердцах размахивала ножом у него перед носом, словно собиралась зарезать.

"Тьфу ты!"

— Не строй из себя жертву маньяка, — она надулась подобно маленькой девочке. — Сам виноват, что с тобой неласковы.

— Я обожаю твой сварливый характер, Мегу-тян, — испуганно тараща глаза, заявил толстяк. — Наверное, из-за него меня к тебе и влечет.

— Я сейчас тебя очень больно ударю по голове! — она невольно покраснела. — Снова переводишь все в шуточки.

— Просто сейчас и впрямь не до наших с тобой милых перебранок, — он покачал головой. — Вдруг в сей же миг в дверь начнут ломиться негодяи?

— Какое удобное оправдание! — Мегуми не сдавалась. Попытки в каждой из таких перебранок оставить за собой последнее слово давно вошли у нее в привычку. Умом Канзаки понимала, что устраивать сцен и впрямь не стоило, но сидевшая в сердце женщина, истосковавшаяся по мужчине, так и тянула за язык. — А потом ты тоже убежишь от меня к своим дружкам из гаража?

— Кучка иуд, — недовольно поморщился Ватанабэ. — Так и знал, что кто-то проболтается.

Анна задумчиво крутила локон своих огненно-рыжих волос и слушала приглушенный разговор. С лица ее не сходило скучающее выражение.

"Бог ты мой!" — думала девушка: "Я попала в какую-то мыльную оперу".

Понять, что между Ватанабэ и глупой японкой что-то есть, не составляло никакого труда для любого обладателя глаз, ушей и мозга. Они выглядели почти мило: надутая, недовольная Канзаки, похожая на обиженного ребенка, и невозмутимо-скользкий Сэм. Похоже, что-то у этой парочки не ладилось. В глазах обоих читалась неловкость, даже робость. Они могли успешно кривляться друг перед другом, но не перед Анной, умевшей читать людей как книги в публичной библиотеке.

"Подумать только, какая пошлость. Так и знала, что японочка неровно дышит к пузатому негодяю".

Хотя наблюдать давних противников с новой стороны было и немного весело. Раньше Ватанабэ воспринимался как вечная загадка, а Канзаки — как надоедливая дурочка, вместе с Китами подло заманившая ее в ловушку. А ведь оба были самыми обычными людьми. Ну, не совсем обычными — их выяснение отношений казалось слишком уж дурацким.

— Послушайте, — протянула Анна. — Может, сначала разберемся с маленькой проблемой в виде идущих по пятам убийц из вашей собственной конторы, а потом уже начнете разыгрывать драму и страстно лобзаться?

Сэм и Канзаки мгновенно притихли и обернулись к ней. От их взглядов в комнате неожиданно сделалось холодно.

— Можно я прострелю ей ноги? — страшным голосом спросила Мегуми.

— Лучше кляп, — в тон ей заметил Ватанабэ.

— Ох-хо, — Анна сделала испуганные глаза. — Вот только не надо вовлекать меня в ваши ролевые игры, парочка шалунов.

— Обезглавливание, — деловито заключила Мегуми.

— Н-да, — протянул Сэм. — Какие мы все милые и добрые, ай-яй.

Анна пожала плечами. Японка смотрела на нее с явной враждебностью. Удивляться не стоило: все-таки в прошлый раз они пытались убить друг друга. Анна и сама имела привычку запоминать обиды. Но о чем думал Ватанабэ, когда решил засесть у нее в квартире? Неужто о нежных чувствах?

— Могу пристрелить ее, — процедила Мегуми. — Исключительно из доброты и милосердия.

— Не забудь подружку позвать, а то не справишься, — Анна презрительно сощурилась.

— Дамы, дамы, дамы! — встрял Сэм, встав между ними и воздев руки, словно проповедник над толпой. — Не надо сейчас ссориться! Нам нужно подготовиться встречать гостей... а у меня нет камеры, чтобы заснять вашу знойную борьбу.

— Нет, я не ее пристрелю, — отозвалась Канзаки. — Я тебя расстреляю. Три раза, чтоб наверняка.

— Вряд ли его это остановит, — хмыкнула Анна.

— О женщины! — картинно возопил Сэм. — Вам имя вероломство. Уже объединились против меня. Вот и славно. Так и дружите, пока я напротив буду паковать гостей.

Мегуми вздохнула. Барахтаться в огромном потоке, имя которому Ватанабэ, было бесполезно. Поругаться можно и потом, раз уж на то пошло. Сейчас опасность, витавшая где-то в стороне все это время, вышла на первый план. А значит, требовалось собраться и действовать.

— Ладно, — сказала она. — Давай работать.

7

Они пришли быстро.

Оранжевый.

Он закурил сигарету, слушая шаги в коридоре. За окном рядом кто-то спускался по лестнице, ведущей с крыши. Они считали, что идут тихо. Но он давно научился находить врага, чувствовать его. Слух, обоняние, почти звериное чутье на опасность — инструменты трикстера в корпоративной резне, длившейся много лет.

Запах кожи и оружейной смазки, чужое дыхание в коридоре и едва различимое дрожание лестницы. Они старались скрыть свое приближение, тихие как призраки, но недостаточно тихие для кого-то, чей разум и тело уже не были человеческими. Он видел, слышал, чувствовал каждое их движение. Казалось, еще немного — и сквозь стены квартиры станут различимы силуэты убийц.

"Спокойно", — сказал себе Сэм: "Ты уходишь слишком глубоко".

Тлеющий конец сигареты светился оранжевой точкой в темноте. Запах табачного дыма и жар от химической реакции на мгновение заслонили пойманную частоту врагов. Таков был недостаток высокой концентрации: любая мелочь могла поглотить все внимание, если не вовремя на нее наткнуться. Он неслышно выдохнул.

Все выходило нехорошо. Совершенно не к месту был побег Анны, совсем не ко времени пришлось появляться перед Канзаки. И еще не хотелось лишний раз драться. Физическая конфронтация давно успела осточертеть Сэму. Он был силен, слишком силен для большинства своих противников. Физическая мощь и способности помогали выйти победителем из передряг, способных перемолоть в кровавый фарш любого нормального человека и даже многих из его коллег. С годами поле боя превратилось в игровую площадку. Он мимоходом сворачивал шеи, расстреливал, взрывал, ломал кости и чувствовал сладко-горький запах разложения. И почти каждая смерть была бессмысленна. Нет, он не мучился, не заламывал рук в припадке страданий по обесчещенной гуманности. Но только сегодня Сэм убил с полдюжины людей. И какой с их смерти был толк?

Вот и сейчас они идут, новая партия мяса. Конечно же, он их победит. Убьет.

Как же все это надоело. Иногда хотелось снова ощутить, как все косточки трещат от напора необузданной злой энергии Вендиго. Сэм по-своему привязался к этому мегаломану. Тот впервые за много лет сумел надрать ему задницу.

Кстати, о надирании задниц...

Красный.

Кончик сигареты вспыхнул сгустившимся огоньком, когда он затушил его пальцами. Убийцы были совсем близко. Он слышал осторожные шаги на нижних ступенях лестницы, едва различимый шорох за дверью.

Первый заходил с балкона. За стеклянной дверью выросла тень. Враг пытался рассмотреть комнату с выключенным светом. Прижимаясь к стене, Сэм услышал его дыхание.

Противник осторожно коснулся дверной ручки и потянул. С тихим шелестом дверь скользнула в сторону, впуская в квартиру холодный уличный воздух. В тот же миг противник бросился внутрь, выставляя перед собой пистолет-пулемет.

"Ага, значит, без нормального оборудования ребятишки".

Сэм отстранился от стены. Противник нажал на спусковой крючок, и приглушенная очередь прошила стоявший напротив балкона диван. Черная тень переступила порог, и тут Сэм шагнул к ней. Он коротко замахнулся и ударил в висок. Противник даже не успел заметить его, слишком медленный, слишком слабый. Кость хрустнула почти жалобно.

Он бросился навстречу, отталкивая обмякшее тело, и подхватил выпавшее из ослабевших рук оружие. Позади, на балконе, замешкался напарник свежего трупа, не успевший выскочить следом и прикрыть товарища. Он едва увернулся от повалившегося под ноги тела и даже успел вскинуть оружие, когда очередь ударила в грудь. На столь близком расстоянии пули пробили легкий бронежилет, и через перила балкона убийца перевалился уже мертвым.

Два вздоха. Всего два вздоха на два убийства. Быстрота, координация, точность движений. Как всегда при глубокой концентрации, он становился похож на машину. Большое тело двигалось с ловкостью, присущей атлету, в мускулах чувствовалось легкое покалывание сверхнапряжения. Заглушенная боль и неуверенность отступили перед сосредоточением.

Дверь с выбитым замком уже открывалась. Он разворачивался, глядя, как в квартиру один за другим проникают новые черные тени. Они жались к стенам коридорчика-прихожей, стараясь не загораживать друг друга. На фоне открытой балконной двери его толстая фигура была отличной мишенью.

С противным металлическим клацаньем застрочили пистолеты-пулеметы. Он бросился назад, к кухне, но слишком поздно. Пули ударили в грудь, задели плечи. Отвратительное ощущение чего-то горячего, жгущего плоть и пробирающегося все глубже внутрь. Словно уголек, попавший за шиворот, но в сотню раз хуже. Только благодаря блокировке болевых сигналов он остался на ногах. Брызнувшая было кровь тут же остановилась, раны начали затягиваться. Тело все еще работало.

Очереди тут же стихли. У них не было приборов ночного видения.

"Кретины. Что за кретины".

Первый из убийц двинулся вперед, в комнату. Сэм, стоя у двери в ванную, выстрелил короткой очередью. Противника швырнуло к стене. Он тут же метнулся вперед и снова выстрелил. Череп даже не раскололся, а как-то особенно мерзко развалился на отвратительные бурые куски, на стену брызнуло черной в сумраке кровью. Позади нового мертвеца кто-то стушевался в узком коридорчике.

В нос полез запах крови и чего-то еще, тошнотворно-телесный аромат насилия. Мгновенно выступивший пот на тех, кто еще оставался жив; нагретый воздух вокруг дульного среза; уличный шум со стороны открытого балкона; гул воды в водопроводных трубах; спертое от напряжения дыхание еще живых врагов. Все крошечные детали, малейшие частицы материальной реальности сливались в поток, омывавший его сознание.

"До чего надоело".

Он двинулся вперед. Неумелые, трусливые болваны в коридоре смешались. Они не были готовы к такому. Похоже, враждебные силы внутри "CDM" не располагали большим людским ресурсом. Их бойцов Сэм и Анна выпотрошили еще в ресторане, а за пару часов собрать боеспособную группу не так-то просто.

Но что за идиот послал их на убой?

Он зашагал вперед, не скрываясь. Они стреляли и попадали, огненные пчелы жалили грудь.

— Слишком мелкий калибр, ребята, — сказал он и зажал спусковой крючок. Пистолет-пулемет застрекотал в автоматическом режиме. Двоих, не успевших выскочить из коридора, скосило сразу. Еще двое, уже отступившие, что-то испуганно закричали. Совсем как дети.

Он миновал выбитую дверь и вышел в коридор, когда последние из неумелых убийц удирали, сверкая пятками. Они были уже почти у двери на лестницу, когда Сэм прицелился и аккуратно перечеркнул очередью их ноги. С диким воплем один из беглецов, отставший от товарища, упал и схватился за простреленную голень. Второй, припавший на здоровую ногу, схватился за стену и попытался подтянуться. Он сделал еще шаг, приволакивая пробитое бедро. Приближавшийся сзади Сэм направил на раненого оружие и нажал на спуск. Пистолет-пулемет отозвался сухим щелчком: кончились патроны.

— А я уж не надеялся, — хмыкнул Сэм и отбросил оружие. С легкостью настигнув ковыляющего и ругающегося на чем свет стоит убийцу, он схватил того за шею и оторвал от стены. Несчастный попытался ткнуть Ватанабэ в живот какой-то жалкого вида пистолет. Сэм молча раздавил противнику кисть. Пистолет выпал, несостоявшийся истребитель трикстеров завопил, задергался, едва не падая, и Сэму в который раз сделалось тошно.