Cardinal Sin

— Как и ты, — голос Янг непривычно тих. Это на секунду выбивает меня из колеи. Но спектакль не может закончиться даже не начавшись. Идея должна быть посеяна.

— Как и я? Ха. Вот, значит, каким вы меня видите... — я рассмеялся. Сделал попытку. Воспоминания Кардина всплывали в голове живыми картинами, питая мои эмоции. Стресс этих двух дней, смешиваемый с натуральными реакциями организма — лучший рецепт хорошей игры. — Что же, если я так кичусь своим именем, если оно такое громкое... Ответь на один вопрос. Почему мы с тобой не были знакомы до поступления в Бикон, Сяо Лонг? Почему отпрыска Винчестеров не было среди тех, кто встал бы в дружные ряды выпускников Сигнала — лучшей подготовительной школы Охотников в Вейле? Почему на моей броне, — я постучал себя по нагруднику, где красовалась стилизованная золотая птица, — нет герба моего рода?

Не давая ей что-либо ответить, я разворачиваюсь и двигаюсь в сторону раздевалок. На сегодня явно достаточно. Им этого должно хватить. Если этого не поймёт Шао Лонг — поймёт Шни. Да, это не моё прошлое, и не мне жалеть самого себя, но я не святой. Чужая жалость мне не повредит. Не в таком отношении.

* * *

...Утро красит нежным светом стены белого Кремля.

Так, наверное, должно было по идее начинаться утро типичного попаданца, вроде меня. Но, во-первых, это неправда. Во-вторых, нужно поскорее забыть о том, что я здесь пришлый, иначе это может плачевно кончиться. В-третьих, утро ничерта не нежное. Ну и Кремля как-то не наблюдается.

Для начала, оказалось, что у Ская самый мерзкий звук будильника на всём белом свете. Не знаю, кто надоумил его поставить на будильник звук мела, скрежечущего о доску, но будит моментально, бесит неимоверно и задаёт поганое настроение на весь день.

И это было только начало отличных приключений под названием "соберись на учёбу". Рассел на полчаса застрял в уборной, подравнивая свой ирокез. Моё не самое лучшее чувство юмора так и тянуло пошутить про петуха, но боюсь, что аналогии никто бы не понял, да и не в характере это.

Я сам был готов к выходу спустя десять минут после пробуждения. Не составляло особого труда покидать в небольшую сумку немного тетрадей, пару ручек, запихнуть свиток в карман и затянуть на шее удавку, по ошибке называемую галстуком.

Глянув в зеркало, придирчиво оценил себя. Выгляжу как студент средней помятости за пару недель до сессии и как перекачанная версия Рона Уизли, замазавшая тональником веснушки одновременно. Убойное сочетание, я вам скажу.

Наконец, спустя час сборов и за двадцать минут до начала класса с профессором Портом, мы были готовы. Ещё раз оглядев свою команду, я повернулся к ним.

— Надеюсь, вы помните про мою просьбу. Никуда не лезем, учимся, фавнов игнорируем. Если полезут первыми — ваше право.

Ответом мне стали три сдержанных кивка. Очень надеюсь, что моих очков ренегада хватило на убеждение.

Дружной коробочкой мы покинули комнату, начав движение в сторону класса. Сейчас залы Бикона были почти что полны учеников, если сравнивать с тем, что творилось в местных холлах утром субботы. Куча народу, которых я и знать не знаю, вероятнее всего со старших курсов. Хотя попадались и знакомые лица. Вроде той же Валькирии и Лая, что были заняты чем-то крайне интересным для них двоих, стоя в углу. Даже знать не хочется, что могло взбрести в голову этой парочке. Особенно Валькирии.

Моя дружная компания пробиралась сквозь этот поток людей, сопровождаемая едва слышимыми шёпотками и смешками. Вкупе со взглядами разной степени брезгливости и издевательскими улыбками, диагноз был однозначен. Безотказная машина студенческого сообщества сделала своё чёрное дело. Пятничное приключение в лесу стало достоянием общественности и, судя по некоторым обрывкам фраз, что мне удалось услышать, прошло через несколько итераций испорченного телефона.

Довольно ожидаемый исход. Но не то чтобы он меня хоть сколько-нибудь заботил. Моя команда сплошь и рядом состояла из людей малообщительных, да и я отнюдь не радостный экстраверт. Серьёзного урона репутации вся история нанести банально не сможет, потому что как таковой репутации у нас-то и не было. Да, придётся потерпеть недельку-другую, но потом всё устаканится. Так всегда бывает. Сталкивался с подобным, пару раз даже был в главной роли.

Однако во всём этом была и положительная сторона. Несколько студентов-фавнов, которые раньше смотрели на нас взглядами забитых овец, теперь смотрели на нас с куда меньшим страхом и выглядели куда как увереннее в себе. И это было, пожалуй, хорошей новостью. Расизм, несмотря на свою во многом естественную природу, никогда не был хорошим явлением. А сейчас и вовсе стал весьма взрывоопасной штукой.

Честно, вся эта история вокруг фавнов и их угнетения человечеством выглядела куда более раздутой и распиаренной, чем на самом деле. Да, расизм есть. Фавнов не рады видеть во многих местах. И такие уникумы, как я, встречаются повсеместно. Но я не могу сказать, что это полностью незаслуженно.

Прежде всего, моей основной претензией является то, что фавны крайне подвержены влиянию своего звериного начала. Фавны-кошки ветрены и любят гулять сами по себе, не говоря уже о такой банальщине, как рыба. Фавны-обезьяны не прочь взять то, что плохо лежит. Фавны-быки — упёрты и упрямы, идут к своей цели несмотря ни на что, даже если она ошибочна. Этот список можно продолжать долго. И казалось бы, что тут такого, у всех свои недостатки, но в самой культуре фавнов не принято противиться своему звериному началу. Это и создаёт пропасть непонимания между обыкновенными людьми и фавнами. Особенно большие проблемы с этим возникают в Атласе, где до сих пор принято предпочитать рациональное зерно эмоциональным плевелам.

На ум пришла моя домашка для доктора Ублека по истории Ремнанта и Революции Фавнов, в частности. Книжка рассказала много всего интересного и дала весьма приличное количество пищи для размышлений.

Вот казалось бы, ПКШ, компания которая предоставляет больше всего рабочих мест для фавнов, почему фавны так её ненавидят? История старая, как мир, и простая, как табуретка. До Революции фавны находились во всём мире практически на положении рабов. Разгром корпуса генерала Лагуна и другие победы Освободительного Фронта, содействовали тому, чтобы поправки к Биллю о правах уравняли фавнов и людей на конституционном уровне. Однако, если проблема с рабством была решена, то вот разница в слоях общества, на которых находились фавны и люди всё ещё оставалась колоссальной. Бывшие рабы зачастую не имели даже базового образования и, пускай развернутая в Королевствах кампания по ликвидации безграмотности отчасти решила проблему, однако невозможно было в столь короткие сроки ликвидировать огромную пропасть социального неравенства между этими двумя гражданскими группами.

Одновременно с этим в среде фавнов начал активно проявляться кризис занятости, поскольку уравненные в правах с гражданами Королевств фавны также начали подчиняться налоговой системе этих же государств. Здесь выяснилась одна крайне подлая, но очень хорошо подтверждающая предыдущий пункт, вещь. По результатам соглашения между ФОФ [2], фавны получали права на военные трофеи и уравнивались в правах с гражданами Королевств. Однако переговорщики со стороны фавнов не предусмотрели того, что налоговая система Королевств нанесёт по фавнам удар прежде, чем кто-либо из них сможет опомниться.

Размера контрибуций уплаченных Королевствами в сторону фавнов хватило едва ли на полтора года жизни в де-юре равном обществе. А затем фавны резко начали ощущать себя на дне социальной пирамиды. Без образования не было нормальной работы. Образование в Королевствах почти везде было платным. А денег без работы много не заработаешь.

И здесь на сцену выходит ПКШ во главе с Николасом Шни. Ему первому в голову пришла поистине гениальная идея предложить фавнам работу в своих шахтах, взамен обещая полноценную интеграцию в общество их детям. Идея была простой до предела. Берётся одна конкретная семья фавнов: отец, мать и два-три ребёнка, в среднем. В то время даже прокормить семью из пяти фавнов представлялось делом весьма сложным, не говоря уже о полноценном образовании. ПКШ же предлагали альтернативу. Взамен на тяжёлый и честный, пускай и скромно оплачиваемый, труд, компания покрывала затраты на образование для детей, оплачивая также и питание во время учебного процесса, а также брала на себя некоторые налоговые затраты.

Такая модель может показаться невыгодной, однако и Николас дураком не был. Он сразу рассчитывал на большие массы фавнов, потому, для того, чтобы не тратить деньги на чужие школы, он построил свои. Совмещённые с детсадами и полноценными колледжами, это создавало замкнутую структуру, в которых ПКШ могла готовить высококвалифицированных рабочих. Чтобы не быть обвинённым в принуждении к чему-то, ПКШ оплачивала также обучение в подготовительных школах Охотников и иногда даже в Академиях.

Казавшееся авантюрой предприятие обернулось космическими сверхприбылями для Николаса Шни. Труд фавнов фактически ничего ему не стоил из-за замкнутости этой системы, а также из-за наличия у фавнов ночного зрения: экономилась энергия, требуемая для добычи энергоносителя при огромных количествах разработок, позволяя ПКШ стать монополистом в этой среде.

Однако это не могло продолжаться долго. Количество фавнов, получивших качественное образование, росло, и многим из них небезосновательно казалось, что их матери и отцы находятся в кабале у ПКШ, которая использует труд фавнов в своих целях. Не говоря уже о том, что пришахтёрские городки фактически превратились в резервации для фавнов. Почему, вы думаете, "Белый Клык" называется так, как называется? Потому что ещё до того момента, как стать организацией, борющейся за права фавнов, это был профсоюз фавнов, работающих на ПКШ.

Подозрения росли, обиды копились, и так, постепенно, год за годом, рука просящего превратилась в сжатый кулак. Те, кого когда-то звали благодетелями, стали худшими врагами в глазах некоторых.

И Белый Клык не делает вещи лучше. Да, только мизерный процент фавнов задействован в этом движении. Но они даже не пытаются бороться с теми, кто превращает их собственный вид в кровожадных чудовищ в глазах общественного мнения. И они не будут пытаться ровно до того момента, пока их совсем не припрёт...

— ...Мистер Винчестер? Мистер Винчестер?! — от моего процесса размышлений меня отвлёк голос профессора Порта, который смотрел прямо на меня.

Я встряхнул головой, сгоняя наваждение. Чёрт, задумался и прошляпил... Сколько уже? Пятнадцать минут лекции Порта. А какая вообще тема?

— Извините, задумался, профессор Порт...

Усатый дядечка, похожий на Якубовича в седом парике, приподнял бровь.

— Не поделитесь ли с классом, какая же мысль потребовала столь глубокой концентрации от вас?

Оу. Классический приём преподавателей всех мастей и рангов. Но как же не хочется попадать впросак в первый же учебный день. Интересно, а знает ли Порт о том, что я рассказал Озпину?

Судя по испытывающему взгляду, от меня явно ждут какого-то ответа. И сомневаюсь, что анализ причин расизма по отношению к фавнам будет приемлем.

— Я вспомнил одну из ваших историй, профессор. Ту, в которой вы остались один на один с шестью Урсами и без патронов к вашей алебарде. Во время миссии в Лесу Вечной Осени, в пятницу, я оказался в схожей ситуации, но не имея вашего опыта и умения, не смог должно оценить ситуацию и справиться с Гримм. Я было растерялся и почти был ранен Урсой, но Жон Арк, — я киваю блондину, — спас меня от худшего исхода. Поэтому я пытаюсь вспомнить и проанализировать вашу и мою историю, чтобы понять, какие ошибки я совершил, и что мне следовало бы предпринять, следуя вашим советам.

Честно говоря, я сказал самое первое, что пришло мне в голову. Да и не то чтобы я сильно соврал, но глядя на ошарашенно пялящегося на меня Арка... А, нет, не только Арк. Примерно ползала пялится на меня как на Шни с кошачьими ушками, включая эту самую Шни.

Брови профессора медленно ползут вверх.

— Мистер Винчестер! Воистину говорят, что мудрость приходит в битве! Анализ своих ошибок — это первый и самый важный шаг к их исправлению. Я крайне рад, что мой опыт позволил вам осознать вашу неправоту и признать собственные ошибки. Что же, я всегда знал, что род Винчестеров славится своими Охотниками. Ваши слова напомнили мне одну весьма поучительную историю, которая произошла со мной во время одной из длительных миссий в Вакуо. Тогда мы с моей командой добрались до оазиса, в котором...

Где-то в этот момент я вновь перестал обращать внимание на смысл рассказываемого Портом, впрочем, машинально конспектируя его рассказ. Но на заметку себе — нужно меньше выпадать во время лекций. Тут народу сильно меньше, чем у меня в лекторной, может и влететь.

— Вайсс, ты ведь разбираешься во всей этой аристократической мути? — внезапно спросила Янг в перерыве между активным поглощением мясного рагу. Глядя на её манеры, Вайсс только и могла что устало вздохнуть, убеждаясь в том, насколько оторванными от здравого смысла и простого этикета могут быть Охотники. И мысленно похвалить Руби за то, что та была куда как более цивилизованна, чем её сестра, во всяком случае, в том, что касалось обеденных привычек.

Но, тем не менее, заданный вопрос вызвал у наследницы Шни живейший интерес.

— Янг, я наследница праховой компании Шни. Естественно, что я имею представление об аристократии. Что конкретно тебя интересует?

Вайсс не стала говорить о том, что среди этой самой аристократии она прожила всю сознательную жизнь, а знать о том, как работает сей элитарный слой общества — это необходимый базовый навык для банального в нём выживания.

Янг на секунду задумалась, прежде чем уточнить:

— Скажем, если Охотник происходит из аристократического рода, то он обязан носить герб?

Её сокомандница помолчала несколько секунд, восстанавливая в памяти знания многочисленных уроков по геральдике и её взаимоотношениям с ремеслом Охотников.

— В целом, да. Если Охотник является членом рода, то он обязан включать в свой Символ его герб. Однако существуют определённые геральдические правила, касающиеся Охотничьих Знаков. Например, наследник рода — такой как Арк, — Вайсс кивнула в сторону сидящего неподалёку Жона, который увлечённо обсуждал что-то с Пиррой, — может использовать герб в качестве личного Знака.

— А почему твоя эмблема отличается от герба Шни? Ты же наследница! — непосредственно вмешалась в разговор молчавшая до того Руби.

Вайсс вздохнула и мысленно сосчитала до трёх, успокаиваясь. Она всё ещё училась нормально взаимодействовать со своим гиперактивным партнёром и по совместительству лидером команды.

— Потому что я так захотела, это раз. Во-вторых же, геральдика — это весьма... консервативная норма общества, которой свойственен некоторый... шовинизм. Наследницам не рекомендуется использовать полный герб рода в качестве Знака при наличии прямых наследников мужского пола. И да, Руби, у меня действительно есть брат. Его зовут Уитли. Он младше тебя. И нет, я не покажу его фотографию, сама ищи.