Cardinal Sin

Пролог

"At midnight he came

Confession his game

And no one could hear when they scream

Believe in the shame and carry the blame

No crime was seen"

Powerwolf "Cardinal Sin"

Каждой истории принято иметь начало. Отправную точку для всего происходящего, если хотите. И в каждой истории начало своё. Будь то день рождения какой-то аристократки или же смерть родителей годовалого малыша, начало всегда стремится к своей уникальности. Однако даже уникальность бывает обыденностью. Так, во всяком случае, представилось начаться моей истории.

Вы спросите, с чего же я начал?

Я всего лишь проснулся не в своей кровати, не в своём теле, не в своём мире и не самим собой. В один момент ты понимаешь, что ты — это больше не ты, а кто-то другой, с другой памятью, историей, воспитанием и характером. Неописуемое чувство. Несравнимое ни с чем, я бы сказал. Аж зла не хватает.

Ничто не предвещало беды, на самом деле. Обычно ведь с такими везунчиками как я происходят какие-либо смертельные неудачи или тому подобные неслучайные случайности, приводящие к тому процессу, что принято называть "попаданием". Так, во всяком случае, принято утверждать в той массе сетевой литературы, что мне довелось прочесть. Но в реальности... насколько всё происходящее может быть реальным, конечно... дело оказалось куда как прозаичнее. Пошёл спать — проснулся в другом теле. Возможно, мне повезло умереть во сне и не узнать об этом, но ответа на сей вопрос я уже, наверное, не узнаю никогда. Да и неважно это.

Самое забавное же в том, что, несмотря на сам факт "попадания", прошлый я уже вряд ли кому-нибудь буду нужен. Всё по той же сетевой литературе мне было ясно, что чаще всего при прочтении очередного опуса я нарочно пропускал момент того, кем был попаданец и как он попал туда, куда он попал. Мне всегда было достаточно свершившегося факта. Что же. Теперь у меня самого нет ни имени, ни прошлого. Я всего лишь попаданец.

И занесло меня не абы куда, а в одно весьма примечательное произведение современной анимационной индустрии, помноженной на больные головы его создателей и Монти Оума в частности. "Красный, Белый, Чёрный, Жёлтый". "Red, White, Black, Yellow". "RWBY". Мне всегда было сложно охарактеризовать конкретный жанр данного мультика, но теперь, боюсь, выбора у меня нет. Произведение внезапно стало для меня новой реальностью, и перспективы в этой реальности у меня далеки от радужных.

Ведь тот, кем я стал...

Доводилось ли вам когда-нибудь сталкиваться с типичным школьным задирой-качком? Такой не слишком умный, хорошо развитый физически и до жути твердолобый индивидуум с весьма однообразными взглядами на мир. Именно в шкуре такого персонажа я и оказался. И я достаточно хорошо разбираюсь в подобного рода штампах, чтобы говорить, что персонажи, подобные мне, либо долго не живут, либо же сюжет оставляет их настолько далеко позади, что даже третьестепенными их можно назвать лишь с большой натяжкой. Так, всего лишь один эпизод, максимум арка, и всё — дальше ты исчезаешь с экранов, появляясь в лучшем случае эпизодически.

Что же, позвольте представиться — Кардин Винчестер.

Хотел бы сказать, что человек и дробовик, или же человек и охотник на нечисть, но всё, что у меня за душой — это громкое имя, некое подобие рыцарской брони и булава. Нет, серьёзно, Кардин из-за своей уверенности в физическом превосходстве не озаботился хотя бы мало-мальским оружием для боя на дистанции дальше ближней. И теперь... Теперь всё это дерьмо разгребать придётся мне.

И если я говорю "дерьмо" — то это я охренеть как преуменьшаю.

А знаете почему?

Потому что сегодня ровно следующий день после того, как первый курс академии Бикон вернулся с занятий в лесу Вечной Осени. Том самом, где предыдущий хозяин этой тушки — уж больно не хочется ассоциировать себя с собственным реципиентом — попытался привести в исполнение план настолько охренительно тупой, что даже самые безмозглые Гримм должны укоризненно смотреть на автора сей "гениальной" идеи.

И это не говоря про то, чем занимался как-бы-прошлый-я на протяжении уже целого месяца, что прошёл после поступления в Бикон. Издевательства, грубость, откровенный расизм по отношению к фавнам... Словом, Кардин Винчестер и его... моя гоп-команда делали абсолютно всё для того, чтобы настроить против себя всех кого только можно. И надо признать, что им это удалось.

Сам Кардин не придал этому значения, но судя по выражению лица Гудвич, с которым она смотрела на CRDL, когда они улетали обратно в сторону академии, её терпение было на пределе. И теперь я абсолютно не сомневался в том, что за моими косяками будут наблюдать очень внимательно.

И ладно бы если CRDL были способны дать отпор и показать всем свою силу, чтобы иметь хоть какое-то обоснование собственному снобизму и гордости. Нет, их команда — моя команда — не смогла сдержать даже простого Урсу, пускай тот и был несколько больше обыкновенного. Я не говорю про общую зачётную таблицу, где моё имя красовалось на восьмом месте сразу после полного состава RWBY и NPR, уж благо Арку я не мог продуть по объективным причинам.

Честно говоря, первой мыслью после осознания всего происходящего было попросить у Роуз её косу и застрелиться. Раз десять. Потому как Аура по своей природе была такой штукой, которая делала самоубийство весьма хлопотным занятием. Вторая мысль была полегче — найти суперклей и выплеснуть его на волосы Шао Лонг. Эта смерть была более болезненной, зато легче в исполнении. В третьем варианте всего лишь нужно было ещё пару недель подоставать Арка на глазах у Никос. Думаю, я бы умер от того, что моя булава притянулась бы к моим доспехам... раз надцать. Были ещё и четвёртый, пятый, шестой... В общем, вариантов совершения самоубийства имелось предостаточно, но большинство из них представлялись мне крайне болезненными или же растянутыми по времени. Однако это в любом случае лучше смерти от тех безрадостных перспектив, которые мне открывались при мыслях о моральном облике того образа, которые создал вокруг себя Кардин Винчестер.

Не прельщало меня амплуа расиста и задиры, который предпочитает издеваться над теми, кто не желает давать сдачи, будучи при этом достаточно глупым, чтобы не замечать очевидных вещей.

Мне понадобилось весьма неопределённое количество времени, чтобы убедить себя в том, что в реальности жизнь не настолько плоха, чтобы красть блины Валькирии у неё на виду. Это мне удалось. Однако грядущее порождало целое море вопросов и ещё больше проблем, которые требовали немедленного решения.

С этими мыслями я наконец-то открыл до того прикрытые в утренней полудрёме глаза. Не знаю, в какой момент произошло моё вселение, но процесс споров о необходимости экстренной самоэвтаназии занял достаточно времени, чтобы солнце поднялось до уровня, на котором заливало комнату своим светом через приоткрытое окно. Впрочем, все члены моей команды пребывали в объятиях Морфея. Видимо, не жаворонки мы, не жаворонки.

Откинув одеяло в сторону и приподнявшись, я оперся на спинку кровати и принялся осматриваться в помещении.

Комната команды CRDL представляла собой Хаос. Во всяком случае, таково было наиболее цензурное слово, которое я смог подобрать для того, что видел перед собой. В отличие от той же RWBY, моя команда не постигла мысли сделать двухъярусные кровати, освобождая тем самым пространство в комнате. Не то чтобы я был фанатом этого "гениального" решения проблемы, поскольку исполнение у главных героев не внушало ни малейшего доверия к устойчивости конструкции, но даже так это было лучшим решением, чем наше. В результате же нашей индифферентности в комнате ощущалась резкая нехватка свободного места, а сами кровати были больше похожи на полотно художника-абстракциониста, такими заляпанными они были. Нет, совсем уж свиньями CRDL не были, уборкой они занимались. Вот только, следуя памяти Кардина, это было полторы недели назад, и повторять в ближайшее время ребята явно не собирались.

Таким образом, условия в комнате были мне до боли знакомы, благо прелести общажной жизни я познать успел. Однако сама тенденция мне не нравилась. Надо будет заняться. Очень уже не хочется повторять опыт Трёх Мировых Войн с тараканами — с потерями с обеих сторон и применением тяжёлой артиллерии и тактики "выжженной земли".

Впрочем, сейчас есть дела поважнее.

— ПОДЪЁМ! — рявкнул я во всю мощь немаленьких лёгких. Вышло весьма громко, если учесть на секунду вздрогнувшие стёкла и подскочивших на своих кроватях сокомандников. Кажется, я вложил в свой крик Ауру. Или же у меня просто глотка лужёная. Первое, правда, предпочтительнее.

— Твою мать, Винчестер, ты совсем охренел?! — ответил мне мой напарник.

Скай Ларк. Семнадцать лет. Голубые глаза и тёмно-синие, почти серые волосы. В бою весьма умело пользуется залповой алебардой. Выходец из семьи Охотников средней руки, который смог пробиться в Бикон. Терпеть не может фавнов, но причин не называл. Любит курицу. И это всё, что удалось узнать Кардину за то время, пока он жил вместе со своей командой. Да и не сказать, чтобы мой реципиент особо интересовался. Что весьма плохо говорит о Винчестере как о человеке, поскольку Ларк ничуть не походил на интроверта, из которого слова нужно тянуть клещами. Скорее даже наоборот, его иногда требовалось затыкать.

— Кардин, Гримм тебя дери, что ты разорался с утра пораньше? — вторил Ларку голос Рассела.

Рассел Траш. Семнадцать лет, карие глаза, в качестве причёски предпочитает светло-зелёный (и да, это его натуральный цвет волос) ирокез, который обильно мажет гелем каждое утро. Но каждый раз, когда нервничает, начинает усиленно тереть его, тем самым уничтожая свою прическу. В бою пользуется револьверными кинжалами и только ими.

— Я, кажется, оглох от твоего ора... — почти индифферентно прокомментировал Дов Бронзевинг. Самый флегматичный из всей команды, напарник Рассела. Очень пассивен и просто следует за Кардином и другими членами CRDL, даже не пытаясь высказать своего мнения. Всегда таскает с собой пончики, которыми ни с кем не делится. Откуда он их берёт — доподлинно неизвестно. Светло-коричневые волосы и водянисто-зелёные глаза. Дерётся, используя короткий одноручный ганблейд.

Взгляды парней скрестились на мне. Кардине Винчестере. Том, кем я стал. Том, кто изменился.

Я обвёл теперь мою команду взглядом и вздохнул. Будь что будет. Я не просил этого, не загадывал желаний и не молил Высших Сущностей о Вторых Шансах, но всё же я здесь. Так что придётся работать с тем, что есть.

И будь я проклят, если не сделаю всё, чтобы стать хотя бы второстепенным персонажем!

— Надо поговорить. И разговор будет не из приятных, — мрачно начал я.

Глава первая: Сойти с проторенной дороги

Я обвёл тяжёлым взглядом своих сокомандников. Их лица всё ещё несли на себе признаки сонливости, но они уловили серьёзность моего тона, так что та быстро сходила на нет.

— О чём, Кардин? О вчерашнем? — попытался угадать тему разговора Ларк.

После вчерашнего происшествия CRDL были весьма подавлены произошедшей ситуацией. Как же, полный ноль, рохля и мальчик для битья Жон Арк оказался круче целой команды студентов Бикона. Это я в курсе Проявления Никос, но для остальных всё действительно выглядело так, будто Арк с одного удара разнёс Урсу. Впрочем, молчание что-то затянулось.

— И об этом тоже. Но давайте-ка я лучше быстро просуммирую всё, что хотел вам сказать, чтобы потом объяснять непонятные моменты

Дождавшись кивка, я раздражённо выдохнул. Момент истины, чтоб его.

— Мы в полной жопе. Вы, я, вся команда "Кардинал".

Их лица выразили полное непонимание и удивление от происходящего. Ларк удивлённо приподнял брови, Рассел невольно поднёс руку к голове, а в руке Дова откуда-то появился пончик. Но нужный эффект был достигнут. А теперь требовалось ударить как можно сильнее. И у меня была пара идей, как это сделать.

Набрав в грудь побольше воздуха и усевшись поудобнее, я медленно начал:

— После вчерашнего я долго не мог уснуть. По правде говоря, вообще не спал. И знаете, мне удалось взглянуть на ситуацию со стороны. Весь этот месяц, почти что с самого поступления, мы занимались откровенной хернёй. И это я не о занятиях говорю, хотя сами знаете, сколько у нас хвостов по домашкам у того же Ублека. Я, например, до сих пор не сдал то проклятое эссе по истории фавнов. Но нет, я говорю про то, чем мы занимались в свободное время. Сколько времени мы провели на реальных тренировках, кроме тех, которые происходили с Арком? Та же история с этой... как её... Вельвет, вот! — пришлось симулировать то, что вспоминаю её имя, поскольку было бы странно, если бы прошлый я запоминал имена фавнов. Не то чтобы Кардин действительно не знал её имени — всё же не так уж и сложно запомнить имена любимых игрушек для битья. — Если что, это та девчонка-фавн, над которой мы измывались с неделю назад. Я не люблю фавнов, никто из нас не любит, однако давайте будем реалистами, эта девчонка — Охотница. Я разузнал про неё.

В этот момент лицо Ская вытянулось, показывая тем самым немалую степень удивления. И в чём-то я даже был согласен с Ларком. Как же, не самый гениальный напарник вдруг оказывается информирован о том, что из себя представляет "какая-то девчонка-фавн".

— Начнём с того, что она второкурсница. А значит, по-любому опытнее нас на порядок. И не надо морщиться, народ, это факт. Как много вы дрались с Гримм во время обучения в Сигнале? Вот и я о том же, — лица RDL покислели. Видимо, больно признавать, что девчонка, над которой вы издевались, опытнее вас. — Второе, её Проявление позволяет ей копировать боевой стиль любого Охотника в определённом радиусе. Не спрашивайте, как я это узнал, но, чёрт возьми, не думаю, что вы хотите, чтобы вас побили вашим же оружием. И в-третьих, у неё есть команда. И эти ребята из "Кофе"... Они стрёмные, — в голове всплыли картинки того, что творилось на площади после эпизода с поездом, когда зрителям во всей красе показали CFVY, и меня ощутимо передёрнуло.

— Насколько стрёмные? — немного подрагивающим голосом спросил Рассел.

— Тебе хватит того, что у них есть девчонка, которая таскает в дамской сумочке шестиствольный пулемёт?

Я как наяву увидел медленно раскручивающийся ротор стволов, готовый выплюнуть поток свинцовой смерти в мою сторону. От такого Аура не спасёт...

Глядя на то, как вздрогнул Рассел, продолжаю:

— Таким образом, я не знаю, почему мы всё ещё живы. Может, эта Вельвет действительно настолько бесхарактерная рохля, какой кажется, и ничего не сказала своим сокомандникам. Это вероятный вариант. Но я, блядь, совершенно не хочу знать о других вариантах, потому что мне очень не хочется знакомиться со всем остальным составом CFVY, — а вот это не совсем правда. Я бы, может, и не прочь познакомиться с той же Адель или с Ятсухаши, но благодаря теперь уже моим заслугам это будет равносильно самоубийству. Точнее, это был вариант номер шесть.

Выдохнув и отбросив в сторону мысли о той горе неопознаваемого мяса, в которую могут превратить меня члены CFVY, я продолжаю:

— И ладно если бы это были наши единственные проблемы...

— Ты об Арке? — подал голос Дов.

Парень на самом деле догадливый малый, просто он слишком пассивен и доверчив. Во всяком случае, такое впечатление о нём сложилось у меня. Ну и пончик. Он ест уже третий.

— Именно, — мрачно кивнул я.

Жон Арк. Будь "RWBY" миром, созданным где-то в стране Восходящего Солнца, быть бы Арку главным героем. Неплохой парень с абсолютно нулевыми навыками, попавший в школу для крутых бойцов. От одного только этого описания у меня на зубах скрипит песок застарелых штампов. Но здесь вам не там, как говорится.

— А что с ним не так-то? Он же...

— Да заткнись ты! — прервал я уже было начавшего распаляться Ларка, сам не зная зачем. Меня до крайности бесила вся эта ситуация, всё происходящее, сам Арк и проблемы, которые я с ним нажил, сам того абсолютно не желая. — Всё, что ты скажешь, я и так знаю, и даже побольше. Жон Арк — почти что ноль как Охотник. Ему, конечно, удалось подделать документы и попасть в Бикон, но... Чёрт, да спорю, что у него даже Аура не была открыта на момент начала Инициации! Однако вспомните вчерашнее и попробуйте сказать, что у Арка нет яиц.

На этом моменте парни опустили глаза, признавая правдивость сказанного. Арк мог быть каким угодно плохим бойцом, но у него нельзя было отнять двух вещей: безрассудной храбрости и чести. Грёбаный Рыцарь в Сверкающих Доспехах. И я, и даже тот Кардин, который сгинул, признавали в Арке человека храброго.

— Короче говоря, Арк — не Охотник. Пока не Охотник, — резюмировал я.

— Тогда в чём проблема? Если Арк...

Я не дал Расселу договорить, перебивая его самым грубым образом:

— Да дай мне, блядь, договорить, Траш! Арк — не Охотник. Но станет им. И у Арка уже есть один атрибут, который характерен для Охотников и который означает проблемы для нас. И знаете, как называется этот атрибут? — приподняв вопросительно бровь, осмотрел я своих сокомандников.

То, что ни у кого не нашлось подходящего ответа, только доказывало правоту моих суждений. И это мне категорически не нравилось.

Мучительно зачесалось левое плечо. Пришлось потереть его пару секунд, всё ещё ожидая вариантов. Так и не дождавшись, я продолжил монолог:

— Команда. Грёбаная команда. Арк, каким бы он ни был, умеет говорить с людьми. Так, во всяком случае, считает Озпин, не зря же он назначил его лидером JNPR. И давайте-ка вспомним про то, кто состоит в его команде, — я взял с прикроватной тумбочки свиток, который нам выдали сразу после Инициации и, на секунду зависнув, без труда отыскал в предустановленных контактах первого члена JNPR, после чего развернул картинку контакта в сторону сокомандников. — Ли Рен. Не знаю как у вас, а у меня этот парень не вызывает ничего кроме мурашек по коже. Вы видели, как он ходит? Как двигается и дерётся?

В этот момент Рассел угрюмо кивнул в такт моим словам, вспоминая бой четырехдневной давности, где с треском проиграл умелому рукопашнику. Рен двигался словно змея, уворачиваясь от ударов, и бил по самым уязвимым точкам. Очень эффективно.

Я продолжил:

— Я не знаю, какое у этого парня Проявление, не знаю, что случилось с ним до Бикона, но глядя на то, как этот парень ходит среди Гримм и среди своих... Лично меня он пугает.

Да, Ли недооценивать нельзя. Как, впрочем, и любого из начинающих Охотников с нашего курса. Даже Арка. Особенно Арка.

Кто там дальше? Взяв свиток, я показал следующую картинку.

— Нора Валькирия. По вашим взбледнувшим лицам вижу, что эту девчонку вы помните. Кто-то хочет подставляться под молот, который трансформируется в гранатомёт, где-нибудь кроме уроков Гудвич? Я лично нет.

Бледными были все кроме меня. Больно впечатляющими выглядели спарринги этой девочки с молотом. Монструозная сила, нехилая скорость и полная непредсказуемость делали её ещё тем противником. Не говоря уже о чёртовом розовом гранатомёте.

— А теперь финальное блюдо, — я сделал драматичную паузу, чтобы эти твердолобы осознали, до чего мы докатились. Ведь прекрасно знали, кто же был четвёртым членом команды Арка. — Пирра, мать её, Никос. Четырёхкратная чемпионка Мистральского турнира, "Неуязвимая девушка". Охотница, у которой опыта сражений больше, чем у половины нашего курса вместе взятого. На что она способна в бою, я думаю, вам напоминать не надо.

Её сражения на уроках у Гудвич были целым зрелищем, на которое приходили поглазеть даже старшекурсники. Больно Никос была хороша в показательном бою. Что, впрочем, и стало её главной ошибкой. Наверное.

— Ну и небольшой факт, чтобы показать вам глубину той жопы, в которой мы оказались, — снова выжидательная пауза, чтобы подогреть интерес публики. Курсы ораторского мастерства, как же я вас люблю. И ничего, что с девушкой, которая меня туда затащила, я расстался через месяц... — Если бы вы поглядывали по сторонам от Арка, то заметили бы, что Никос вертится вокруг него словно мать-наседка вокруг своего драгоценного яйца. Можно, конечно, скинуть это на то, что Арк ни на что не годен, но я думаю, что мы с вами прошли этот вопрос. Однако Никос всё равно остаётся. Тогда почему она это делает? Зачем такой, как она, носиться вокруг кого-то вроде Арка? И тут всё офигеть как просто. Никос если и не влюбилась в этого болвана, то очень близка к этому.

Лица сокомандников начали вытягиваться, грозясь превратиться в линию. А теперь главная бомба.

— Это, конечно, лишь догадки и всё такое. Но давайте на секунду, на секунду предположим, что я прав. А теперь ответьте на один мой вопрос. Что с нами сделает Никос, когда её терпение кончится? И под "терпение кончится" я подразумеваю очень короткий промежуток времени.

— Нам пиздец... — донёсся со стороны Рассела тихий мат.

Парень, похоже, всё же решил включить мозг и попытаться понять, что они творили последний месяц. Судя по смурным лицам остальных, до них тоже начало доходить. А теперь пора добивать.

— Это да, Никос в состоянии устроить нам неприятности. Но вот настоящие проблемы у нас будут отнюдь не поэтому.

Тут стоит понимать то, что какой бы сильной и независимой Никос ни была, она всё же девушка с принципами — раз, Охотница до мозга и костей — два, чемпионка аренного боя — три. Да, наша встреча на занятии у Гудвич наверняка бы закончилась серьёзными травмами, но не более того. Нет в Никос такой черты, которая подтолкнула бы её устроить "тёмную" нашей CRDL-овской братии. И остальным членам команды она и Арк сделать этого тоже не позволят. Но именно поэтому я боюсь тех, кто идёт бонусом к Арку и Никос.

— Ответьте-ка мне, ребят, с кем дружат Арк и NPR? С кем они сидят во время каждого обеденного перерыва? Напротив кого они живут? Правильно, чёртовы RWBY, — главные герои, будь они неладны. Нет, ничего против них я не имею, вполне себе милые девушки со своими мегатараканами в головах. Проблема в том, что я сейчас от них по другую сторону фронта, и это меня прилично так нервирует. — Может быть, эта Роуз и выглядит как недоросль, но мы все с вами знаем, какую монструозную вундервафлю она носит за спиной и как с ней обращается, — чёрт, проговорился. Судя по лицу Ская, он словечка не понял. Пора забывать иностранный сленг из тех языков, на которых тут не говорят. — И это не упоминая о том, что носится она, как угорелая, и может обезглавить Невермора, — данная история гуляет по Бикону с самой Инициации, так что можно говорить об этом спокойно, не боясь проговориться. — А с её сестрой я даже в страшном сне связываться не хочу. Думаю, вы все помните, что произошло в последний раз, когда я с ней дрался.

Я — вернее, Кардин — прекрасно запомнил. Это было почти месяц назад, мы ещё не успели начать серьёзно измываться над Арком, потому Янг воспринимала бой адекватно. Но и этого хватило, чтобы чуть не отправить меня в медпункт лечить ожоги. Булава оказалась не самым лучшим средством против кулачного бойца, не говоря уже о никакой защите против дроби. Броня и Аура выдержали, но сам Кардин признавал, что испугался того, что его превратят в отбивную, не дожидаясь команды об окончании боя. Не говоря уже о том, что под конец из-за её ударов в броне стало невыносимо жарко.

— Так вот, Сяо Лонг — грёбаный берсерк. Она едва не превратила меня в отбивную, одновременно чуть не сварив заживо внутри доспеха, так что, я думаю, вам всем нравятся перспективы, да? А ведь она — хорошая подруга Никос...

Я задумчиво поднял взгляд к потолку. Чем больше рассказываю, тем больше мне самому не нравится всё происходящее. Слишком уж безрадостный расклад я рисую себе и им. Но раз начал, значит, нужно закончить.

— Или же давайте вспомним про Шни. Принцесска, конечно, тоже не в ладах с фавнами — вспомните, куда "Белый Клык" бьёт чаще всего, — но сейчас не об этом. Она как минимум хорошо знакома с Никос, если не дружит с ней. И получается, что в лучшем случае она не станет мешать Сяо Лонг, а в худшем... "Праховая компания Шни" — крупнейший поставщик энергоносителей в мире, не так ли? Ну вот и думайте, на какие поганости горазда наследница этой самой компании.

Хорошо получилось. Аж у самого мурашки по коже пробежали. Вот только и от реальности я ушёл не то чтобы сильно далеко, лишь немного сгустив краски. Не станет Вайсс пользоваться такими ресурсами для того, чтобы так мелочно отомстить. Не после её демарша с обучением в Биконе.

— Про Белладонну ничего не могу сказать, кроме того, что если от Рена у меня просто мурашки по коже, то от этой дамочки мне хочется находиться на максимально удалённом расстоянии, — и вот здесь я ни капли не вру в обоих ипостасях.

Винчестер при всей своей отбитости даже думать не желал связываться с Белладонной в силу того, что она по иррациональным причинам его пугала. Мои же причины более чем рациональны. Блейк, конечно, должна растаять и открыться членам своей команды. Но это, во-первых, ещё не произошло, и я без понятия, когда произойдет, ибо с временными рамками у меня всё плохо. А во-вторых, как бы тепло я ни относился к персонажу мультика, но в реальной жизни трудно свыкнуться с мыслью, что каждый день ты проживаешь в одном здании с бывшим членом радикальной террористической группировки с не самыми благими целями. Это всё равно что знать, что твой сосед по этажу каждый вечер переписывается в "Телеграмме" с друзьями из Талибана. Привыкнуть можно, а вот свыкнуться — навряд ли.

— И вот эта прекрасная компания также не испытывает к нам тёплых и дружеских чувств. Как минимум Сяо Лонг. Белладонна тоже навряд ли, но я о ней практически ничего не знаю. Однако не в этом суть. Как вы думаете, что они станут делать, когда Никос надоест? Мне кажется, что они как минимум отойдут в сторону. Это в хорошем случае.

Я не стал говорить, что произойдет в плохом. Они сами всё поняли.

— Но... как же преподаватели? Они же не должны допускать такого! — Дов сегодня был очень активным. Вот что делает с людьми осознание грядущих неприятностей.

Я кивнул, соглашаясь с доводом.

— Не должны. Но вы всерьёз думаете, что про историю с Арком никто не знал? — Гудвич не могла не знать. Даже Арку было ясно, что она имеет привычку знать обо всём, что происходит в стенах школы. — Чёрт, да нас, скорее всего, пасли со времён, когда я запихнул Арка в его грёбаный шкаф, — вот что-что, а подобное в академии не заметить не могли. Ни за что не поверю, что такая сложная система, как реактивные шкафы с оружием Охотников, никем не регистрируются. — Да, преподам, может, и пофиг. Но вы подумайте, если им было пофиг на Арка, то насколько им будет пофиг на нас?

Установилась мрачная тишина. Никому не нравилась та ситуация, в которой мы оказались. Неудивительно, впрочем. Мне это тоже откровенно не нравилось.

Молчание продлилось довольно долго. Может быть, минут десять или около того, прежде чем Скай решил его прервать.

— То, что ты сказал, звучит очень хреново. Но ты ведь что-то придумал, верно? — в последних словах звучало что-то вроде намёка на нечто среднее между мольбой и надеждой.

Я согласно кивнул. Действительно, план у меня имелся. Вопрос лишь в том, насколько сложно будет его выполнить. Потому что в нынешней ситуации это весьма сложное и малоприятное занятие.

— Придумал, но то, что я скажу, вам не понравится. Мне, впрочем, тоже, однако иного выхода я не вижу, — и я ни капли не соврал. Приятного было мало.

— Говори, — вздохнул Рассел. Дов и Ларк были с ним согласны. Причёска Рассела, ещё со вчерашнего дня не самая целая, успела превратиться в клок растрёпанных волос, а я потерял счёт съеденным пончикам Дова.

— Для начала, я думаю, нам стоит вынуть голову из той задницы, где она пребывала последний месяц, и заняться полезными делами. Тренировками, например. Уж больно сильно мы обделались на истории с Урсой. Ну и взамен высунутой головы нужно запихнуть в задницу мнение по поводу фавнов.

Глядя на то, как насупилась команда, я понял, что сморозил лишнее. Походу, у парней на последнее был реально пунктик. Дела, конечно...

Но надо исправлять ситуацию.

— Нет, я не предлагаю резко стать зоофилами. Животные так и останутся животными, что бы они с собой ни делали. Но давайте не будем совершать ошибку Лагуна во второй раз, ладно? В смысле, недооценивать фавнов. И нет, я не говорю перестать их ненавидеть, но ради Оума, я вас прошу — игнорируйте их. Не провоцируйте и не задевайте.

— Легко сказать, но, блин, когда эти животные ходят рядом каждый день... — Скай явно был недоволен тем, куда я веду. Пожалуй, из нас четверых он наиболее радикален в своих взглядах на фавнов.

Я скривился.

— Скай, я не прошу многого. Я не говорю садиться с ними за один стол или просить списывать домашку. Просто игнорируй их, обходи стороной. Договорились?

— Я попытаюсь, Кардин, но обещать ничего не могу, — Ларк выглядел так, будто съел целый лимон, но ситуация ему наверняка не нравилась достаточно, чтобы он мог пойти на такие уступки.

— От вас я прошу того же самого, — посмотрел я на Рассела и Дова. Те просто кивнули, пускай довольными оба не выглядели. — Насчёт остальных... в смысле, JNPR и RWBY... Я постараюсь разобраться с ними сам.

— Что собираешься делать? — поинтересовался Рассел, всё больше разрушая свой хаер.

— Не вашего ума дело. Но если думаете, что я поползу просить прощения и унижаться — вы ошибаетесь. Больно оно мне надо. Не спорю, это, конечно, приходило мне на ум, но после всего сделанного, — я неопределённо повёл рукой, как бы указывая на ситуацию целиком, — это было бы мало того, что бесполезно и унизительно, так ещё и подозрительно до чёртиков. Так что нет, у меня есть другой план.

Установилась тишина. Я выгрузил на ребят целый ушат не самой приятной информации, потому загрузились они по самое не могу. Поддавшись общему ступору, я просидел без единого слова или движения ещё минут пятнадцать, прежде чем, одёрнув себя, встать с кровати и начать неспешно натягивать на себя одежду. Данное действо вызвало резонные вопросы.

— Куда ты собрался?

— Мне нужно поговорить с Озпином.

До того застывшая в скорбных раздумывающих позах команда вскинулась.

— А к нему тебе зачем? — Ларк, как всегда, был быстр на разговор. Но я не стал отвечать, продолжив собираться.

Уже выходя из комнаты, я бросил на прощание:

— Убедиться, что у нас есть шанс продолжить обучение в Биконе.

Потому как сложно учиться в Школе, которой может не стать. И этого я допускать не намерен.

* * *

Архитектура Бикона впечатляла. Ближайшей аналогией, которую я могу привести, если сравнивать, была странная смесь из Саграды Фамилии и Пражского собора Святого Витта. Высокие потолки, огромные контрфорсы, порталы и тому подобные архитектурные элементы, добавляющие величественности всей этой конструкции. Но я не особо обращал внимание на всё это великолепие, будучи больше сосредоточен на своём пути.

А путь мой лежал прямиком в кабинет Глинды Гудвич. Ещё в самый первый день после Инициации она провела для учеников краткий инструктаж, заодно показав, где находится её кабинет, в котором можно искать её, если того потребуют обстоятельства.

Мои же.... требовали этого, но в весьма опосредованной манере. Я сильно сомневаюсь, что смогу попасть в кабинет Озпина иным путём, чем через Гудвич. Не говоря уже о том, что дороги к кабинету директора я попросту не знаю, лишь помню, что где-то есть лифт, ведущий наверх.

Потому мне только и оставалось, что искать путь через заместителя директора. Это был единственный выход, несмотря на то, что мне эта идея ни капли не нравилась. Наверняка существовали ещё способы, но этот был самым быстрым...

И вот я уже замер перед дверью с табличкой "Заместитель директора". Невольно я поймал себя на том, что мои руки дрожат.

То, что я собираюсь сделать, кардинально изменит расстановку сил на этой доске. И, возможно, даст мне шанс не затеряться в потоках этой истории.

Преодолев себя, негромко стучу в дверь.

— Войдите! — донёсся голос из глубины комнаты.

Я вошёл внутрь. Кабинет Глинды выглядел... обычным. Если так можно сказать. Никакой вычурности, никакого пафоса. Предельная практичность и удобство. Небольшой, но удобный диван с чайным столиком посредине комнаты, напротив — большое витражное окно с видом на Вейл. В дальнем углу — обширный стол с большим количеством бумаг, а за ним — книжный шкаф с десятками и сотнями папок.

Сама же Гудвич... Она была красива. Строгая красота. Элегантная красота. Я, конечно, не старый солдат, но слов любви тоже знаю немного, потому это были почти все определения, которые я смог бы подобрать для описания того, как она выглядела. Стройная высокая женщина с привлекательным бюстом, который был выгодно подчёркнут красивым вырезом на блузке с оборками. На спинке стула можно было увидеть её обычный короткий чёрный плащ с фиолетовым подбоем и изумрудной фибулой, что должна была его удерживать.

— Мистер Винчестер? Чем могу быть полезна?

Глаза Глинды сверлили меня, как буровая установка — стену. Она была немного удивлена меня видеть. Наверное. Я не могу знать, что у неё на уме, но не каждый день отпетый хулиган приходит к завучу по своей воле. И сейчас я удивлю её ещё больше.

— Мисс Гудвич, мне нужно поговорить с директором Озпином. Это крайне важно, — закинул пробную удочку я. Знаю, что не сработает, но надо же попробовать. Такого, как я, к Озпину поведут только для того, чтобы сообщить об исключении, и то не факт.

Глинда укоризненно посмотрела на меня. Впрочем, это было естественно.

— Мистер Винчестер, у директора есть куда более важные занятия чем встреча с вами. А любую важную информацию вы можете сообщить мне.

— Даже то, что я знаю, кто отобрал половину сил у Амбер?

Если ранее атмосферу в кабинете можно было назвать лёгкой, то теперь я почувствовал, что на меня как будто положили стокилограммовый камень. Воздух реально потяжелел, а сам я почувствовал, как у меня на груди появляется изображение мишени.

Я даже в какой-то степени понимал её. Будь я заместителем у одного из самых опасных и влиятельных людей Ремнанта и приди ко мне парень, который только вчера фактически копошился в песочнице, и начни говорить про вещи, о которых знает меньше людей, чем пальцев на руках у неудачливого фрезеровщика, я бы тоже был весьма подозрителен.

— Вы говорите очень опасные вещи, мистер Винчестер, и наверняка даже не осознаёте, о чём именно говорите... — медленно произнесла Глинда, пронзая меня насквозь нечитаемым взглядом. Я заметил, как ручка, лежащая на столе, едва заметно приподнялась над его поверхностью. Не думаю, что Аура спасёт меня от такого...

Я сглотнул ком в горле, но подавил приступ паники.

— Я осознаю, мисс Гудвич. Поверьте, уж я точно осознаю. Поэтому мне совершенно точно нужно к директору Озпину.

— С чего вы взяли, что вы сможете рассказать что-то, о чём директор не знает?

— Мисс Гудвич, я знаю личность Королевы и имена её Пешек. Я знаю их планы. И мне действительно нужно поговорить с директором Озпином, — выложил я свой последний козырь. Если она не поверит сейчас, то не поверит никогда. И я, вполне возможно, больше не выйду из этого кабинета.

Я говорил что-то про взгляд, который бурил меня насквозь? Забудьте. Вот сейчас я ощутил взгляд, который действительно был способен пробурить дыру в моём пока ещё целом теле. Я смотрел ей в глаза. Она смотрела в мои.

Так продолжалось... не знаю сколько. А затем Гудвич аккуратно встала из-за стола и двинулась в сторону выхода.

— Идёмте, мистер Винчестер. Похоже, что вам действительно есть что рассказать...

Alea iacta estИдти пришлось недолго. Кабинет Гудвич находился не так далеко от центральной шахты лифта, которая позволяла подняться на самый верх башни Бикона. Но не всё было так просто. Да, кабина лифта позволяла перемещаться между этажами, однако чтобы подняться на самый верх, требовался пропуск, который очень редко выдавался ученикам. Но был перманентным у учителей.

Гудвич приложила свой свиток к считывающей панели около лифта, подтверждая тем самым допуск. Сканер согласно мигнул зелёным.

Лифт прибыл спустя полминуты ожидания, запуская нас в серебристую кабину. Гудвич отточенным движением нажала самую верхнюю клавишу, приводя кабину в движение.

Я же с куда большим интересом рассматривал нижнюю клавишу, что светилась на голографической панели. Хранилище. Место, где начался конец Бикона. Место, где погиб Озпин и медленно умирает Амбер. Забавное место, если подумать.

Между тем Глинда, молчавшая всю дорогу, повернулась ко мне.

— Мистер Винчестер, я советую вам очень хорошо подумать о том, что вы хотите сказать директору Озпину. От этого зависит намного больше, чем вы можете себе представить.

Я кисло улыбнулся. Уж что-что, а ценность информации я осознавал прекрасно. Это всё равно что прийти к Дамблдору в девяносто первом и рассказать ему о том, что будет делать Волдеморт в следующие семь лет. Правда, Озпин ещё более туманная личность, чем незабвенный АПВБД, но суть от этого не меняется ни капли.

— Уже, мисс Гудвич. Верите или нет, у меня была целая прорва времени на то, чтобы подумать об этом.

Глинда вопросительно приподняла бровь, буравя меня нечитаемым взглядом.

— Надеюсь, что это так.

— Я тоже, мэм.

С этими словами двери лифта приветственно распахнулись, впуская нас в просторное помещение, заполненное многочисленными шестернями, что неустанно вращались, выполняя неведомую мне функцию. Было в этом что-то символичное, наверное. Вечный механизм из тысяч шестерёнок разных размеров. Некоторые говорят, что именно так работает мир.

Директор Озпин сидел за столом и над чем-то работал за экраном своего... ну, пусть будет компьютер — я всё ещё не совсем уверен в том, как называются те или иные машины. Услышав звук открывающейся двери, он поднял взгляд, оглядывая вошедших.

Озпин... Вы когда-нибудь встречали человека, всё естество которого так и кричит о том, что он кто-то важный? Осанка, движения, прикид — всё это словно заставляет тысячи колокольчиков в голове звенеть. Одного взгляда достаточно, чтобы понять, кто перед тобой.

И судя по выражению лица, меня в его планах явно не было.

— Мистер Винчестер, Глинда, чем могу быть полезен? — участливо спросил он.

— Озпин, мистер Винчестер утверждает, что у него есть информация о личности Королевы и её пешек. Также он знает про Амбер, — легко сдала меня Глинда. Не то чтобы я был на неё в обиде...

Что-то в этом человеке переменилось. Нет, Озпин никак не изменился в лице, не сменил позы и не отвёл взгляда. Я просто почувствовал, как что-то изменилось. Словно бы где-то наверху, высоко над моей головой, орбитальный спутник нацелил на меня все свои орудия. И даже так это была лишь тень того ощущения, что я испытал. Справившись с табуном мурашек, проползших по моей спине, я поднял глаза и встретился взглядом с директором.

— Это... интересно. Присаживайтесь, — кивком указал он на стул напротив его стола, куда я вынужден был сесть, провожаемый взглядами Гудвич и Озпина. — Рассказывайте, мистер Винчестер.

Я выдохнул, сосредотачиваясь. Теперь в дело вступала самая сложная часть плана. И самая опасная, на мой взгляд. Как там было? "Вжиться в роль"? "Поверь в то, о чём лжешь"? Так нас когда-то учили. Снова вдохнуть и выдохнуть. Сосредоточиться. Ты действительно веришь в то, о чём говоришь.

— Директор Озпин, какая ваша любимая сказка? — медленно начал я, не открывая глаз. Картинки послушно вставали перед глазами, формируя визуальный ряд. Так было легче. — О четырёх Девах, верно? Тех, что помогли однажды Старику, и он одарил их силами, дабы хранить и защищать Ремнант, верно? — сказка, да, хорошая сказка. Если бы не была правдой. — Красивая сказка... Но я слышал другую, — я выдохнул, всё ещё не открывая глаз.

— Какую же? — голос Озпина казался каким-то отстранённым.

— Эта сказка начиналась на улицах крупного города, в одном неприметном магазине, торговавшем Прахом, — именно что сказка. Тогда это была просто сказка про дружбу, школу и удивительных людей, что выбрали своей стезёй охоту на существ ночи — Гримм. — Эта сказка начиналась с разбойников в строгих костюмах и красных очках, что напали на магазин, — такой, видимо, у людей Джуниора был дресс-код. Весьма странный, кстати. — Эта сказка начиналась с девушки в красном балахоне, что бесстрашно ринулась в бой, завидев несправедливость, орудуя монструозной косой. И глаза её были серебряными, — на этих словах я сам открыл глаза, встретившись взглядом с директором.

— Много кому известна история поступления мисс Роуз в Бикон, — заметила стоящая подле директора Гудвич, потрясая своим стеком. Она хотела сказать что-то ещё, но была прервана Озпином, который поднял руку, прерывая тираду Гудвич.

— Тише, Глинда, это же сказка. Давай дадим мистеру Винчестеру рассказать её.

Я благодарно кивнул, возвращаясь к рассказу.

— Девушка встретилась лицом к лицу с мудрым Охотником, который пригласил её в свою школу, ту же, куда поступала её старшая сестра. Там она и встретила своих первых друзей: холодную и неприступную Белоснежку, скрытную и невозмутимую Кошку, молодого и глупого Рыцаря, шебутную Валькирию, молчаливого Бойца и неуязвимую Победу. Вместе они проводили время, смеялись и наслаждались жизнью, — мои губы невольно растягиваются в подобии улыбки. Оба комплекта моих воспоминаний в этом сходились. RWBY и JNPR были из той породы людей, что счастливы учиться здесь, и они растягивали это счастье как могли. — Вот только у сказки был... печальный конец, — заканчиваю предложение почти шёпотом. И я не вру. Сказка, с которой всё начиналось, в конце концов обернулась страшной реальностью. Жестокой и кровавой.

— Какой же? — в голосе Озпина проскальзывает нечто похожее на нетерпение.

— Не бывает неуязвимых и непобедимых. Не помог несчастливый Ворон, железные солдаты Дровосека ударили в спину, а добрая Ведьма... Никто не знает, что с ней стало. Пал Янтарь, пал и мудрый Охотник... пала Победа... и свет Маяка померк.

Мне кажется, что Гудвич забыла как дышать. Она ни капли не изменилась в лице, но то, как она застыла соляной статуей, говорит само за себя. Молчит и Озпин, немигающе глядя куда-то сквозь меня.

— Печальная сказка, мистер Винчестер, — наконец произносит он, всё так же глядя куда-то вдаль.

— Да, печальная. Но вам ли не знать, директор, сколь правдивы бывают сказки? — допускаю я нотку сарказма в голосе. Уж он-то точно знает... — Вот и эта оказалась из таких. Так, во всяком случае, нам рассказали найденные записи.

— Записи? — впервые в голосе Озпина звучит неподдельный интерес. А я ступаю в область самого скользкого момента в моём складном рассказе.

— Видеофрагменты. Дневники, журнальные записки. Много разрозненной и неструктурированной информации, что со временем начала складываться в единую картину произошедшего, — и это отчасти не ложь. Интервью с создателями, многочисленные обсуждения на форумах, концепт-арты и многое другое...

— Вы говорите в прошедшем времени, мистер Винчестер.

— Потому как для какой-то части меня это время и вправду прошло. Вы стали детской сказкой, Озпин, красивой сказкой с несчастным концом. А нам — тем, кто выжил и восстал из пепла — пришлось искать лишь следы, оставшиеся от вас среди руин... — спасибо сюжету Терминатора, я знаю, что можно представлять, чтобы не сбиться с тона. Заменить машины на Гримм — и всё становится предельно похожим.

— И сколько же времени прошло?

— Больше, чем хотелось бы. Чудо, что столь многое уцелело после всего произошедшего. Чудо, что мы смогли продолжать поиски так долго.

— Продолжать? — Глинда была в недоумении.

— Салем... Она искала нас, искала до победного конца. И нашла, — горько улыбаюсь я. И эта улыбка не требует от меня большого труда. Перед глазами стоят картины разрушенного Бикона и мёртвой Пирры. Только это не кадры мультика. Это настоящие лица и настоящие тела, пусть и лишь в моём воображении.

Озпин молчит, изучая меня взглядом. Мы оба молчим, понимая необходимость и значимость этой паузы. Значимость необходимости вывода из всего рассказанного.

— Вы ведь не Винчестер, верно? — медленно произносит Озпин спустя некоторое время.

— Нет, директор, не Винчестер. Я не мой дальний родственник. И одновременно он, — ведь все люди в какой-то степени родственники, если верить авраамическим религиям.

Озпин наклоняется, опираясь подбородком в сложенные мостиком руки.

— Что произошло?

— У Колосса были глиняные ноги, Озпин. А Салем удалось найти нужных исполнителей. Людей, что выбрали разрушение, а не созидание. Провокации, кражи, шантаж, подкуп, предательство. Она и её подручные не останавливались ни перед чем. Вейл, Хейвен, Атлас, Вакуо — все они пали под её ударами. Она была безжалостна и легко жертвовала фигурами в погоне за своей целью. И она достигла успеха... — неизвестно какого, но какого-то явно добилась. Вейл пал, Хейвен был разгромлен, и Салем не собиралась останавливаться. Но Озпина явно интересует не это.

— Она собрала их?

Ещё одна проверка. Проверка на тайну даже более страшную, чем Девы.

— Нет, но ведь это и не было её целью. Лишь средством. Во всяком случае, вы говорили о том, что "она не остановится, пока человечество не будет ползать в её ногах". И цели своей она достигла. Мы ползали в её ногах, не в силах поднять взгляд и взглянуть даже на подножие её трона, — и снова здравствуйте, родные сюжеты антиутопий.

— Но что...

— Вас там уже не было, Озпин. Мы не знаем, что произошло конкретно с вами, но по воспоминаниям Роуз, вы упоминали то, что ваши силы угасали. Мы потеряли след после следующего вашего воплощения. Может, вы и были живы, но мы о вас не знали.

"Матрица" без Морфеуса и "Терминатор" без Джона Коннора. Когда людей не ведёт их Мессия, они обречены. Простой сюжет, но ведь работает. Надеюсь, что так.

— Кто "мы"?

— Глупцы, что слушали слишком много сказок на ночь. Мечтатели, что устали жить в мире без надежд. Храбрецы, что устали стоять на коленях. Кучка бродяг, что сбились вместе в попытках выжить. Мы не были Охотниками... Чёрт, да как бы мы смогли ими стать, если до нас Ауру не пробуждали уже... долгое время? Но нам повезло. Мы нашли... тайник? Тогда мы не знали, что это. Просто обнаружили глубокую пещеру, в которой можно было скрыться от Неверморов. А там... дверь. Проход, за которым бесконечная пустыня, простирающаяся от края до края горизонта.

— Хейвен... — похоже, мне удалось задеть Озпина. На то и был расчёт.

— Да, так раньше называлось то место.

— Что вы нашли там? — в его голосе можно услышать волнение. Наверное.

— Могилы, директор. Много могил. Ворон, вестник неудач, Ворон, мать Дракона, мальчишка, что услышал голос в своей голове, фавны, что восстали против своих братьев... И в конце — ещё семь.

Ложь. Но картинка в моей голове встаёт слишком чёткая. Может, потому, что сделай я что-то неправильно, и погибнуть могут все. И тогда я смогу увидеть эти могилы наяву.

— Это они?

Вопрос, не требующий дополнительного объяснения. Каждый из нас знает, о чём говорит другой. Странное чувство, если честно. Слишком эзотеричное, если этот термин здесь применим.

— Да. Победа, Валькирия, Боец, Рыцарь. И рядом с ними Кошка, Белоснежка и Дракон. Восьмая же застыла статуей, храня покой своих друзей, так и не выпустив оружия из рук, — именно так я вижу смерть Руби Роуз. И надеюсь не увидеть таковой в реальности. Хотя теперь, наверное, странно сомневаться в том, что реально, а что — нет...

— Вот, значит, как... И что вы сделали?

Озпин... Он расстроен. Наверное. Я не могу понять его эмоции. Но, быть может, это скорбь?

— Мы не были воинами, Озпин. Мы не умели ничего. Поэтому мы сделали всё, чтобы узнать как можно больше. Мы прочли абсолютно всё из того, что удалось найти, прочесали все руины, до которых удалось добраться. Мы смогли открыть Ауры. Моя очередь была одной из последних. И моё... Моё Проявление изменило положение дел. Я узнал его сразу. Если Руби Роуз бежит вперёд, то я бегу назад. Отматываю время, насколько позволяет Аура. Когда... когда мы узнали об этом, мы решились на авантюру... Мы решили использовать Прах.

— Прах?

— Один из её подручных тогда... Хейзел. Он сражался, внедряя Прах напрямую в своё тело. Мы узнали об этом из воспоминаний о падении Хейвена и решили воспользоваться методом. Перегрузить моё Проявление настолько, чтобы хватило на полноценный перенос во времени.

— Это должно было убить вас, — тихо замечает Глинда.

— И почти наверняка убило. Но я успел активировать Прояление чуть раньше. Как видите — сработало, — развожу я руками в стороны, показывая обстановку вокруг.

— И вы оказались в теле мистера Винчестера, — Озпин вновь приподнимает бровь, закрепляя очевидный факт.

— Как и вы когда-то в этом теле, директор, — есть всё же определённое удовольствие в возможности подколоть Озпина.

Впрочем, он никак не реагирует на мои слова, поднимаясь с места и вставая во весь рост. Высок, и этого сложно не заметить. Он подходит к панорамному окну и, глядя на территорию Бикона и Вейл в целом, не поворачивая головы, произносит:

— Думаю, с прелюдиями можно закончить. Это была интересная и печальная сказка, мистер Винчестер. Если всё так, как вы говорите, то я готов пойти на многое, чтобы не допустить такого исхода. Вопрос лишь в том, как много вы знаете.

— Не столь много, как хотелось бы... но достаточно, чтобы быть в состоянии изменить многое, — отвечаю я, облегчённо выдыхая. Не знаю, поверил ли Озпин в мою историю, но он определённо готов выслушать всё, что я скажу. Это обнадёживает.

— Тогда не будем терять времени. Я вас слушаю, мистер Винчестер.

— Имя той, кого вы ищете, главной пешки Салем — Синдер Фолл. Так, во всяком случае, она звала себя. Именно она стоит за всеми атаками на магазины Праха и атакой на Вейл. Но есть ещё несколько имён, которые вы должны знать...

Я не знаю точно, сколько говорил. Но рассказал я всё что смог. Подручные Салем, паразиты-Гримм в их телах, Проявление Эмеральд, предательство Лайонхарта, база под горой Гленн... Имена, места, события. Они текли бесконечным потоком. Я говорил даже о тех вещах, о которых не знал достоверно, которые были лишь домыслами на многочисленных форумах. Я говорил, говорил и говорил. А Озпин слушал. Слушал и задавал вопросы, на которые я пытался по мере сил ответить. Но в конце концов мы оба пришли к развязке. Поток моих слов остановился, кончились вопросы директора.

— Боюсь, что это всё, директор. Я вряд ли смогу сказать больше. Понимаю, что рассказал мало, но это всё, что я могу, — признался я.

Да, этого действительно было мало. Многое оставалось за кадром, многое было непонятным и туманным, но я действительно постарался рассказать обо всём что знал.

Озпин поднял голову. Впервые я увидел на его лице улыбку. Слабую, но заметную.

— Не стоит принижать свои заслуги, мистер Винчестер. Сказанное вами... Если хотя бы треть из этого правда, если всё и в самом деле происходило и происходит так, как вы говорите, то вы оказали неоценимую услугу мне, Девам, Вейлу и всему Ремнанту. Вы знаете о Четырёх Дарах, мистер Винчестер. Выбор — один из них. И вы воспользовались им. Поверьте, это поступок, на который готовы немногие.

— Но стоит вам начать действовать, как будущее изменится, не так ли?

— Даже взмах крыльев бабочки может стать причиной урагана, мистер Винчестер. Круги на воде, что вызвали ваши слова... Вы не представляете, какой шторм грядёт. Но вы сами это выбрали, Кардин. Каждый выбор имеет последствия. Каждый. И что вам даст ваш — я могу только гадать. Но почему-то... у меня хорошие предчувствия, — вновь улыбнулся Озпин, подняв глаза куда-то к потолку.

— И что же мне делать, директор? — встаю я со стула, всё ещё глядя на мужчину.

Озпин даже не не успевает открыть рот, будучи прерванным строгим голосом Глинды:

— Учиться, мистер Винчестер. Вы всё ещё в числе отстающих, несмотря на ваши обстоятельства. И ради вашего же блага — поговорите с вашей командой.

Я лишь сдержанно киваю, принимая во внимание её слова. На большее я и не рассчитывал. Однако определённый кредит доверия мне выиграть удалось.

Я поворачиваюсь в сторону выхода и, не оборачиваясь, прощаюсь:

— До свидания, директор.

— До встречи, мистер Винчестер, до встречи.

Двери лифта смыкаются за моей спиной.

* * *

Стоило дверям лифта закрыться, а самой кабине — начать своё движение, как Глинда повернулась к своему начальнику. Ушли в небытие строгая поза и ледяной взгляд. Женщина выглядела взволнованной.

— Что мы будем делать, Озпин?

— Забавно, Глинда. Всё это крайне забавно, — Озпин отхлебнул из кружки с остывшим за время разговора кофе. Не было похоже, чтобы он сильно волновался, вот только движения директора выглядели слишком механическими и ненатуральными, словно бы он прикладывал усилия, чтобы казаться спокойным.

— Это ты о том, что Винчестер нам откровенно врал?

Глинда была завучем не первый год. Она умела читать людей и понимать, когда ей врут. А понять, что Винчестер врал, было действительно несложно.

— Я бы так не сказал. Мистер Винчестер, конечно, не был с нами абсолютно честен. Но врать... Нет, он не врал в прямом смысле этого слова, — Озпин на секунду задумался, формулируя мысль. — Скорее, он пытался рассказать о событиях, о которых ничего не знает.

— Но ведь тогда всё сказанное не имеет смысла! — возмущению Гудвич не было предела. Но глядя на Озпина, она быстро успокоилась.

— В том-то и дело, что имеет, Глинда. Видишь ли, мистер Винчестер врал нам лишь о том, что произошло лично с ним. Я не верю в то, что он был частью этих беженцев от Салем. Об этом он явно лгал. Но никак не о том, что случится с нами. Амбер, я, мисс Никос... Он знает о существовании проекта "ПЕННИ", о моей реинкарнации, о магии, наложенной на Бранвенов. А также... Глинда, ты знаешь, как выглядит хранилище Реликвии Хейвена изнутри?

— Ты никогда не рассказывал об этом... — задумчиво произнесла Глинда после некоторых размышлений.

— А он знает. Он описал хранилище в точности, как будто бы сам был внутри него. Вот только я — последний среди живущих, кто знает о том, как выглядят Хранилища изнутри. И поверь, я умею заметать следы. Это не те знания, которые можно придумать, это не та информация, которую можно смоделировать. Это знание, Глинда. Откуда бы оно ни пришло, но это именно знание. Знание, недоступное даже Салем. И откуда бы мистер Винчестер ни узнал об этом, но он поделился им с нами. Как мог. И думаю, что мы должны уважать его выбор.

— Но... Озпин! Ты собираешься просто так взять и поверить ему?

— Я был бы дураком, если бы сделал так. Но не меньшим дураком я буду, если не поверю его словам. Глинда, ты ведь понимаешь, что пока существует хоть малейшая вероятность того, что сказанное Винчестером — правда, мы не можем это игнорировать. И многое из сказанного, к счастью, можно легко проверить.

— Ты же не собираешься...

— Собираюсь, Глинда. Партия должна прибыть через две недели. Я дам задание Кроу, чтобы он занялся остальными проверками.

— Но если там будут дети...

— Иногда птенцов кидают со скалы, чтобы научить их летать. Грядёт буря, Глинда. Грядёт буря.

Глава вторая: Underdog

Мой путь назад в общежитие вышел довольно обыденным. Голова после общения с Озпином, пускай и весьма одностороннего, была совершенно пустой, как будто кто-то удалил оттуда все релевантные мысли. По идее, теперь, после легализации и избавления от части груза ответственности за мир во всём мире, я должен, скажем, задуматься обо всём происходящем вокруг меня и попытаться что-то с этим сделать. Как, например, тот разговор с командой парой часов ранее. Но не хотелось. Думать совершенно не хотелось. Было лишь желание лечь на кровать и проспать неопределённое количество времени, желательно — без сновидений.

Но как известно, если хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах.

Первым, что я услышал после того, как зашёл обратно в комнату CRDL, был недовольный голос Ская.

— Чё за хрень, Кардин? — спросил он, звуча скорее возмущённо, чем зло.

— Что конкретно ты имеешь в виду, Скай? — не то чтобы я был удивлён подобному вопросу, скорее мне действительно нужно было уточнить.

— То, что ты наговорил нам утром, после чего свалил, так ничего толком и не объяснив!

— А что здесь объяснять, Скай? Ты не понял, насколько сильно мы в жопе?

Мой партнёр по команде осёкся. Видимо, тот поток сознания, который я обрушил на сокомандников, оказал на них определённое влияние, и то, что я наблюдаю сейчас — стадия отрицания. А может, и гнева, я не психолог, особо не различаю.

Наконец парень вдохнул, выдохнул, а затем ответил:

— Да, с Арком мы лоханулись по полной. Но фавны, Кардин, фавны! Ты наговорил кучу всего и свалил к гриммовому Озпину, ничего нормально не объяснив!

Видимо, я всё же унаследовал темперамент моего реципиента, поскольку почувствовал, что в ответ на отповедь моего соратника начинаю закипать.

— Я же чётко сказал: тренируемся как проклятые, стараемся не влезать в неприятности, игнорируем фавнов. По-моему, звучит достаточно просто.

Ларк замолчал, но по его лицу было видно, что всё происходящее ему не нравится. Впрочем, я его понимаю. Не каждый день ты узнаёшь, что отныне тебе придётся жить по-другому.

— Может, ты и прав, Кардин. Но это не даёт тебе права решать за нас всех и указывать нам, как жить! — Скай был явно на взводе.

Я лишь устало кивнул ему.

— Да, Скай, возможно. Может быть, стоит забыть это всё и продолжить жить сегодняшним днём. Если бы ты только знал, как я хочу этого. Но... — я выдержал паузу для пущего эффекта, — проблема в том, что выбор уже сделали за меня. Ещё тогда, после Инициации, когда Скай Ларк, Рассел Траш, Дов Бронзевиг и Кардин Винчестер стали командой CRDL. Меня выбрали лидером, Скай. И эта должность, знаешь ли, даёт мне право принимать вполне определённые решения. Как сегодня. А отказаться от этой обязанности, как ты знаешь, можно только вперёд ногами.

Парень встал. Мы были примерно одного роста и телосложения, разве что я немного шире в плечах. Он посмотрел мне в глаза. Это были глаза, полные обиды, злости и растерянности. Так показалось мне.

— И ты думаешь, что можешь что-то изменить? Легко сказать "игнорируй фавнов и не лезь в неприятности"! Тебе легко говорить, ты не видел, на что они способны! Эти живот...

— И что с того? Это повод грести всех под одну гребёнку, Скай? То, что они делают — неправильно и противозаконно. Но сколько из них реально этим занимаются? Сколько фавнов виновно на самом деле, а сколько живут в тени того, что делает горстка радикалов?

Скай стиснул зубы и сжал кулаки.

— Ты... прав, Кардин. В твоих словах есть смысл. Но я не могу. Не могу принять. И совершенно не уверен, что смогу сдержаться, — эти слова явно дались ему тяжело.

Поддавшись порыву, кладу ему руку на плечо и немного встряхиваю.

— Я понимаю. Однако и этого должно быть достаточно. Я постараюсь... минимизировать потери. Но ты со мной?

Скай неуверенно качает головой. После чего стряхивает мою руку со своего плеча.

— Куда я денусь из Бикона... — раздражённо выдыхает он, прежде чем упасть на кровать, доставая свиток и показывая тем самым, что разговор окончен.

Мне же не остаётся ничего другого кроме как хмыкнуть и снова покинуть комнату, на сей раз — с более приподнятым настроением.

И вновь я очутился в коридорах Бикона в полном одиночестве. И это было удивительно. Мне казалось, что, несмотря на выходной день, в коридорах школы должно быть больше учеников. Но они были пусты. Впрочем, наверное, весь Бикон производит такое впечатление. Слишком много пустоты с редкими вкраплениями жизни на ней. Так и напрашивается общая параллель со всем, что творится на Ремнанте.

Дойдя до конца длинного арочного коридора, я оказался перед громоздкими дверьми, за которыми находился тренировочный полигон.

Зачем я сюда явился? Хороший вопрос, на самом деле. С одной стороны, я был уверен, что вместе с воспоминаниями Кардина я унаследовал и его мышечную память, да и махание булавой много знаний не требует, больше выносливости и силы.

Но одно дело предполагать, а другое — проверять. И поскольку соваться в Лес Вечной Осени желания было мало, я решил пойти сюда.

Огромный зал с высокими потолками был поделен на несколько секций, каждая из которых представляла собой определённый полигон для отработки тех или иных навыков, необходимых каждому Охотнику.

Первая секция представляла собой самый обыкновенный тир. Естественно, с поправкой на то, что оружие, используемое студентами, далеко не всегда стреляло одними только пулями. Праховые заряды разной степени мощности, дистанционные атаки Проявлениями, банальная взрывчатка — это место могло удовлетворить даже такие экзотичные потребности. Десятки мишеней разной степени прочности и подвижности были готовы принять на себя любой удар.

Глядя на это, я не смог сдержаться от укора "бывшего себя". Несмотря на то, что со своей булавой "я" обращался весьма умело, подобный выбор оружия очень сильно напрягал меня теперешнего. В основном потому, что это жёстко ограничивало мою полезность на поле боя, заставляя уживаться в рамках бойца сугубо ближнего боя. Может быть, Кардин и обладал присущим всем молодым Охотникам чувством бесстрашия перед созданиями Гримм, но лично мне уже сама мысль казалась зверски некомфортной.

Однако изменить свою экипировку — дело далеко не минутное. И пускай в голове есть кое-какие планы, воплотить их в жизнь сейчас — задача нереальная. Потому... потому придётся работать с тем, что есть.

Вторая секция зала представляла собой большую утрамбованную песчаную арену, на которой одновременно могли сражаться десятки, если не сотни Охотников. Эта арена была в несколько раз больше той, которая находилась в классе Гудвич, но также была и гораздо менее технологичной. Никакого огромного экрана с показателями Ауры противников, никаких трибун. Только арена и только песок.

В голове как-то сама всплыла строчка теперь уже никому не известной группы.

— "Сила приносит свободу". Да уж, это точно, — пробормотал я, разглядывая мёртвый жёлтый песок.

Однако вопреки моим ожиданиям, тишина не стала мне ответом.

— Что, Винчестер, теперь, когда Жон перестал быть лично твоей грушей для битья, ты решил поискать ещё кого-нибудь?

Этот саркастичный голос. Естественно, я узнаю его. Ещё один человек из ТКК-листа. Расшифровывается как: "Тебе конец, Кардин". И этот человек находится в данном списке весьма высоко.

— Сяо Лонг. Что тебе нужно? — улыбаемся и машем. В случае Кардина — изображаем угрюмый и агрессивный кирпич, одновременно поворачиваясь в сторону, откуда донёсся голос.

Она стоит, прислонившись к стене и сложив руки на уровне груди. Одетая в свои извечные штаны, полузастёгнутую кожаную куртку с закатанными рукавами и высокие ботфорты с огромными молниями. Судя по тому, что на руках у неё отсутствуют браслеты "Эмбер Селики", она и сама пришла сюда недавно. Но не это главное, нет, отнюдь.

Сяо Лонг улыбается. И одна лишь эта улыбка уже не сулит мне ничего хорошего. Нет, глаза у неё нормального цвета, и это как раз хорошая новость. Но даже без использования ей Проявления бой с блондинкой — далеко не подарок. А то, что бой произойдёт, я почему-то не сомневаюсь.

— Мне? Ничего кроме хорошей разминки. Ты вполне подойдёшь.

Наверное, это должно было оскорбить меня, всё же эго Охотников — штука весьма хрупкая и уязвимая. Но ситуация изменилась.

— И долго ты тут стояла, выжидая себе партнёра для спарринга?

Если она и удивилась моему ответу, то виду явно не подала.

— Обычно здесь всегда кто-то да обретается. Это только сегодня тут неприлично пусто, но тебе-то откуда об этом знать?

Сарказмом в её голосе можно было бы поить детей в Африке. Ну или где-нибудь в Вакуо, если брать местные аналогии. Но она права. Винчестер не слишком сильно налегал на тренировки, потому визиты, которые он наносил сюда, были исключительно редкими.

— Не все здесь настолько жадные до битвы.

Янг ухмыльнулась.

— Конечно-конечно. Если бы тренировки были хоть как-то связаны с агрессивностью, то из тебя бы вышел неплохой пацифист.

Нда, уела она меня. Предыдущую версию так точно.

— Ближе к делу, Сяо Лонг. Ты, я, пятнадцать процентов. Этого достаточно?

Она оттолкнулась от стены, подходя ко мне. Разница в росте между нами была около десяти сантиметров, так что я вынужден был смотреть на неё сверху вниз. Но ей это абсолютно не мешало. На её губах играла улыбка, одновременно манящая и опасная.

— Чтобы надрать твою задницу? Безусловно.

* * *

Естественно, что наше сражение не началось вот прямо здесь и сразу. Как минимум потому, что мы оба были безоружны. Нет, безусловно, это не помешало бы нам попробовать начистить друг другу лица, будь мы достаточно нетерпеливы, но Янг, как, впрочем, и теперь-уже-я, ценила нормальную и честную драку лоб в лоб с максимумом отдачи.

А потому первым делом мы проследовали в прилегающую к тренировочному залу комнату, в которой и находились наши шкафчики с оружием и прочими необходимыми средствами. Там хранилась и моя броня, которая была слишком тяжёлой, чтобы таскать её через всю академию.

Из всего нашего курса я был самым тяжелобронированным бойцом. Латные сабатоны, тассеты для защиты бёдер, полноценный нагрудник, наплечники, плечевые щитки, наручи. Всё из качественного и прочного металла, который даже весит не слишком много. Около десятка килограмм в сумме. Вкупе с аурой это должно, в теории, давать огромную устойчивость к урону.

На практике... на практике же всё куда как грустнее.

Охотники в большинстве своём — весьма подвижные ребята, поскольку скорость против таких противников как Гримм — один из решающих факторов. Мои же металлические доспехи серьёзно снижают подвижность, несмотря на существенное превосходство в физических характеристиках, которые даёт Аура своему носителю.

А против такого противника, как Сяо Лонг, подвижность играет чуть ли не решающую роль.

Наконец все приготовления завершены, и свитки подключены к дуэльной системе. "Эмбер Селика" Янг с характерными щелчками раскалывается в боевое положение.

Она улыбается.

Я крепче сжимаю булаву.

Из свитка звучит сигнал к началу боя.

И одновременно с этим раздаются уже знакомые выстрелы из ручных дробовиков. Сяо Лонг использует отдачу своего оружия для сокращения дистанции. Довольно ожидаемый приём.

Лучшая стратегия для противодействия Янг — не дать ей подойти к тебе на дистанцию удара. К сожалению, я боец ближнего боя, и потому для меня она весьма неприятный противник.

Для нанесения сильного удара Сяо Лонг вынуждена тормозить около меня, чтобы занять хорошую позицию.

Удар кулака принимаю на скользящий блок, одновременно упирая левую ногу назад, позволяя импульсу атаки развернуть меня. Но Сяо Лонг прекрасно контролирует свою инерцию, не давая себе провалиться дальше, а я получаю чувствительный удар в бок, не прикрытый бронёй. Ауры он снимает всего-ничего, но и такой аналог "первой крови" больно бьёт по эго.

Широкие замахи против "уличного бойца" малоэффективны, поэтому я, используя превосходство в весе, тараню девушку, отбрасывая её на несколько шагов.

Стараюсь использовать краткий момент дезориентации для мощного горизонтального удара, однако она успевает оправиться и поднырнуть под мой замах, чтобы в следующий момент подбить мою руку вверх и, пользуясь открывшейся возможностью, попытаться ударить меня по лицу.

Но не тут-то было.

Моя рука зажимает спрятанный в рукояти булавы триггер, и руку дёргает вниз. В торце булавы спрятаны несколько зарядов мощного огненного праха, что позволяет усиливать и без того мощные удары, а также вполне подходит для таких случаев, когда нужно нанести неожиданный удар.

Мой локоть бьёт по спине Сяо Лонг, заставляя ту споткнуться и прервать удар, выстрелив дробью в лицо, которое я успеваю прикрыть левой рукой.

Мы снова разрываем дистанцию.

— Неплохо для Урсофоба, — комментирует моя противница, смахивая несуществующий пот со лба.

— Страх — не показатель силы, — отвечаю я ей, отводя руку от лица. По ощущениям эта короткая схватка стоила мне процентов пяти ауры. Думаю, что-то около того ушло и у Сяо Лонг. Но и под по-настоящему мощные удары никто из нас так и не попал.

— Доказательства предоставишь? — она подаётся вперед, приглашая к нападению.

— С удовольствием.

Мы срываемся с мест, чтобы вновь столкнуться в битве. Удар Янг нацелен мне точно под дых, однако я позволяю булаве соскользнуть в руке, принимая удар на древко, отвечая встречным ударом боевой части в челюсть, который Сяо Лонг блокирует левой рукой.

Возникшую патовую ситуацию прерывает мой пинок левой ногой по голени девушки. Её сапоги, конечно, хороши, но в сравнении с латными сабатонами явно проигрывают.

Она теряет баланс, и я наваливаюсь на неё, продавливая защиту.

Выстрел "Эмбер Селики" по рукояти заставляет меня скривиться и прекратить давление. На меня обрушивается град атак. Усиленный выстрелом "Селики" удар с локтя бьёт по пальцам, которые впиваются в лопасти палицы-пернача.

Удар с колена, нацеленный в пах, слава богу, натыкается на специально находящийся там для таких случаев гульфик. Но атака всё равно на секунду сбивает мою концентрацию, и Янг этого достаточно.

Еле успеваю блокировать удар, направленный мне в лицо, поймав её кулак между лопастей пернача. И в следующий миг, глядя на то, как ухмыляется моя оппонентка, понимаю, что совершил ошибку.

Заряд дроби в лицо вместе с моей собственной булавой, усиленные импульсом удара Сяо Лонг, эффективно дезориентируют меня, снимая добрую половину Ауры.

Не успеваю опомниться, как ещё один удар прилетает прямо по печени, выбивая весь воздух из лёгких.

Заканчивает серию подсечка, сбивающая меня с ног. В сантиметре от моего лица замирает рука Янг, остановленная писком зуммера на наших свитках, что знаменует конец боя и очевидную победу девушки. Она отстраняется, с видимой неохотой сворачивая "Эмбер Селику".

— Ха. Пустозвон ты, Урсофоб. Только бахвалиться и горазд. Я даже не вспотела, — она разворачивается, чтобы уйти.

Всё ещё пытаясь отдышаться, я практически кричу:

— Завтра!

Янг оборачивается и смотрит на меня недоумённым взглядом.

— Что завтра, Урса?

— Завтра. Здесь. Снова, — говорить было довольно трудно. Сбитая дыхалка давала о себе знать.

Её бровь поднимается. На лице ехидная ухмылка.

— Не боишься снова оказаться снизу?

— Если это поможет мне выжить — сколько угодно.

С этими словами я наконец поднимаюсь с песка и ухожу в сторону шкафиков. Но до меня всё же доносится тихий хмык:

— Ну-ну.

Остаток дня для меня пролетел словно бы в тумане. Сказалось ли шоковое окунание в рутину мира, невероятно напряжённый для меня разговор с Озпином или же дуэль с Янг, но, так или иначе, дальнейшая часть прошла практически на автомате, без участия высшей нервной деятельности. Разве что давнишнее сочинение для Ублека потребовало определённых мысленных усилий для того, чтобы перенести на бумагу краткое содержание нескольких глав учебника по истории.

На самом деле это должно было быть довольно смешно. Учебник по истории начинался фактически с легенды про то, что люди смогли открыть у себя Ауру, и только так и смогла появиться современная цивилизация. Нет, в какой-то степени это было правдой, но так выходило, что я знал местную историю на пару веков раньше этого момента...

Мои сокомандники за весь вечер не произнесли ни слова, большую часть времени хмуро глядя мне в спину. Но всего этого я не отметил, находясь в полутрансовом состоянии, не обращая практически никакого внимания на происходящее вокруг меня. Закончив сочинение, я закинул его в школьную сумку, выставляя где-то в голове зарубку "не забыть сдать домашку". А дальше была, наверное, самая банальная комбинация вещей, которые можно сделать после напряжённого рабочего дня: душ-кровать-сон.

И стоило моей голове коснуться подушки, как я банально отключился, засыпая мёртвым сном без сновидений. Так уж сказался на мне сегодняшний день.

Утро же встречало меня солнечным светом, что неприятно бил в глаза, заставляя ворочаться. Взяв с прикроватной тумбочки свиток и поглядев на время, я с полурыком поднялся с кровати. Чёрт, одиннадцать часов. А пары начинаются в девя...

Оглядев комнату, как, впрочем, и само устройство, на котором я смотрел время, я пришёл к выводу, что вчерашний день всё же не был бредовым сном, и то, что я снова попался на опостылевший штамп всех попаданцев — невозможность поверить в то, что всё происходящее происходит с ними на самом деле. Нет, это и вправду довольно непросто, но эта инерция собственного мышления заставляла меня сомневаться в собственной разумности.

Однако время плавно приближалось к полудню, а судя по сонному царству, царившему в этой комнате, мои сокомандники и вправду были теми ещё совами. Особенно это было забавно в случае Ская [1]. Но, наверное, это и было к лучшему сейчас. Пока что... Пока что для меня было лучше не пересекаться с ними как можно дольше. Ребятам нужно было время. Как, впрочем, и мне.

Я никогда не был хорош в общении с людьми. Даже курсы ораторского мастерства брал потому, что мне нужно было хоть как-то преодолеть страх публики. И тем более у меня полностью отсутствовал какой-либо опыт, связанный с перевоспитанием расистов. Я даже с таким и не сталкивался-то. Но вот теперь...

Мой план хорошо выглядел только на бумаге. Рассказать Озпину всё, что знаю, помириться с RWBY, JNPR, CFVY, перевоспитать свою команду и жить припеваючи. Великолепный план, Кардин. Просто офигенный. Надёжный, как швейцарские часы. Интересно, а можно отравиться собственным сарказмом?

Нет, в принципе, всё шло пока что великолепно. Озпин вроде бы поверил в весь тот несвязный бред, что я ему нёс на протяжении нескольких часов, Глинда Гудвич больше не смотрит на меня, как на врага народа, даже Шао Лонг не слишком-то торопится убить меня во время спарринга. Можно сказать, хорошее начало. Вот только я буду полнейшим дураком, предполагая, что так будет и дальше. С Озпина станется вытворить что-нибудь малопонятное и необъяснимое, а то и опять выйти на схватку против Девы в одиночку. И тогда пиши-пропало. Или Скай, или Рассел не сдержатся и опять вытворят чего-нибудь. И не дай бог это будет кто-то из главного каста [2]. И ещё, и ещё...

Список моих возможных проблем тянулся в бесконечно удручающую даль. Но поделать с этим я пока что ничего решительно не мог. И всё, что мне оставалось — это просто усердно работать с тем, что есть, и плыть по течению. Хреновый план, но он хотя бы может сработать.

Одевшись и по-быстрому промочив лицо, я отправился на кухню. Академия обеспечивала нас полноценными обедами, но завтраки и ужины ученики были вынуждены готовить себе сами. Что-то про "готовность к самостоятельной жизни". Идея была, в принципе, понятная, однако резонно возникала одна большая проблема. Что делать команде, состоящей только из парней, ни один из которых не держал в руках иной кухонной утвари, иначе как тарелки-вилки-ножа-кружки-ложки?

В общем, весь предыдущий месяц команда завтракала и ужинала в основном полуфабрикатами или же готовыми снеками. Не то чтобы это было хоть капельку вкусно, но хотя бы питательно. И не сказать, что новый я прямо сильно отличался от старого Кардина в этом плане. Хотя общажная жизнь научила меня некоторым... характерным рецептам. Хотя я ума не приложу, где в Вейле найти пачку пельменей. Но это в любом случае не было блюдом для завтрака.

На своё счастье я обнаружил в холодильнике полпачки яиц, купленных ещё в первый день, когда CRDL надеялись, что хоть кто-то из них умеет готовить яичницу. Но после третьей попытки, закончившейся чёрной спёкшейся массой и масляными ожогами, которые даже Аурой не слишком комфортно залечивались, они прекратили попытки на этом поприще.

Однако для меня яичница была идеальным блюдом. Быстрым в готовке и довольно сытным, а главное, не придётся смотреть на пачку "Тыквенного Пита" с улыбающимся лицом Никос на ней. Ничего против не имею, но пока что мне не очень хочется видеть Пирру чаще, чем это минимально возможно. Не после Жондиса. Даже на коробке с хлопьями. А ещё я просто не люблю тыквенные хлопья.

Я оглянулся на кухне в попытках найти растительное масло для яичницы. В нашем холодильнике такого не нашлось. Воровато оглянувшись, заглянул в холодильник к TNDR, с которыми мы делили кухню. Ребята вставали раньше и ложились раньше, чем мы, потому, на кухне за этот месяц мы пересекались едва ли дважды. Но ситуация в их холодильнике практически зеркально отражала нашу.

Ситуация требовала немедленного решения. Где можно найти растительное масло в общаге, в полдвенадцатого, в воскресенье? Весьма нетривиальный вопрос, я вам скажу. Столовая на выходных не работает, так что мне туда путь заказан. Значит, придётся искать помощи в этом нелёгком вопросе у других учеников.

Правда, была тут одна маленькая проблема. Отчего-то я был уверен, что по закону подлости нужный ингредиент я смогу найти в том единственном месте, куда идти мне совершенно не хотелось. Но, с другой стороны, лучше рано, чем никогда?

Надеюсь, это не закончится тем, что мне сломают ноги.

Так и вышло. Среди всех студенческих кухонь на этаже первокурсников только кухня принадлежавшая JNPR и RWBY подавала признаки жизни в виде людских голосов и приоткрытой двери. В остальных было закрыто и пусто. Что удручало некой стереотипностью ситуации. С другой стороны, сюжет Чиби возник явно не на пустом месте. Не то чтобы я особо хотел оказаться персонажем этой части сериала, но с некоторыми вещами явно ничего не поделать.

Подхожу к кухне и, обречённо выдохнув, стучусь в дверь.

— Войдите! — раздается голос, по-видимому, Рена. Я открываю дверь...

Чтобы обнаружить себя стоящим перед всем основным составом персонажей, сейчас недоумённо смотрящим на дверь. Судя по тарелкам, расставленным на столе, и Рену, суетящемуся у плиты, обе команды решили отметить воскресенье совместным завтраком. И естественно, что я пришёл именно в этот самый момент. Как же иначе. И почему мой сюжет не мог начаться хоть капельку лучше.

Рен глядит на меня практически не изменившись в лице, разве что чуть приподнятая бровь выдаёт каплю его удивления относительно происходящего. Валькирия... Эмм... Она ведёт себя, как валькирия. Те же почти что гипертрофированные эмоции удивления. Хорошо, что удивления, значит, ломать мне ноги в ближайшие секунд двадцать никто не будет. Что же до Никос...

Помните я говорил про то, что я не очень хотел пересекаться с ней больше необходимого. Забудьте. Глядя на её хмурый взгляд и едва заметно дёрнувшуюся против моей воли дверную ручку, мне вообще перехотелось пересекаться с ней когда-либо. И я очень не хочу знать, что может произойти, если она станет Девой, и я умудрюсь разозлить её. Вот прямо очень.

Арк же... Глядя на него, стоит признать, что несмотря на откровенно жестокие вещи, которые Кардин творил с Жоном, с какой-то точки зрения это пошло ему на пользу. То, как он глядел на меня — это был взгляд не Тошнотика — парня без навыков, который чудом умудрился пробраться в Бикон, где опозорился даже не добравшись до самой Академии. Нет, это был взгляд Жона Арка — наследника долгой и славной династии Охотников. Пускай он только в начале своего пути, но кровь поколений течёт в нем. Арк смотрел на меня уверенно, пускай и удивлённо. И это было хорошо.

Что же до RWBY, Роуз просто была удивлена. Никаких лишних эмоций, никакого подтекста. Остатки её детской наивности, вкупе с природным добродушием. Это даже почти приятно. Шао Лонг... Она наверняка была удивлена, но, глядя на меня, она ухмыльнулась. Верно, мне же сегодня ещё проигрывать ей. Но что поделать — боевой опыт требует жертв. Шни и Белладонна: обеих было довольно трудно читать, но на публику они точно изображали удивление. Хотя, может быть я ищу скрытые смыслы там, где их отродясь не бывало, чёрт этих двоих знает. Но это не моего ума дело. Как минимум, пока что.

Ожидание затягивалось. Наконец, Лай отмер:

— Что тебе нужно, Винчестер?

Я протянул мерный стакан.

— Масло. Растительное. Кончилось. Пришёл одолжить, — да, такой рваный стиль общения — это, наверное, лучшее, на что я сейчас способен. Не то чтобы я их боялся, но всё равно чувствую себя неуверенно.

Сидящие переглянулись. Наверное, часть картины их мира, где меня рисовало почти-мировым-злом (ну, должен же я тешить себя хоть какими-то иллюзиями?) только что треснула.

— Э-э... А тебе зачем? — задала вопрос Руби, с каким-то недоверием глядя на меня и мерный стакан. Судя по тому, с каким нескрываемым интересом они все глядели на меня, этот вопрос интересовал всех.

Пожимаю плечами.

— Готовлю яичницу. Масла нет.

— И ты пришёл к нам? — неверяще спрашивает Жон. Впрочем, да, он прекрасно понимает меня. Тот Кардин, которого он знает, никогда бы не пришёл просить у него хоть что-то после позора в пятницу.

— Вы были единственными, кто готовил.

Снова устанавливается молчание, прерываемое Реном, который берёт у меня из рук стакан, чтобы наполовину заполнить его маслом из пластиковой бутылки.

— Столько хватит?

— Да. Достаточно. Спасибо. Приятного аппетита, — не произнося больше ничего, разворачиваюсь и выхожу из их кухни, закрывая за собой дверь. Кажется, что с Реном мы определённо сойдёмся. Но сейчас меня ждала яичница.

* * *

В это же время.

На совместной кухне стояла полная тишина. Обе команды дружно глядели в сторону только что закрывшейся двери и слушали звук удаляющихся шагов. Никто из них толком не мог описать то, что только что произошло.

— Я одна только что видела Кардина, который зашёл к нам на кухню, попросил масла, пожелал приятного аппетита, поблагодарил и ушёл? — ущипнула себя Руби. Пускай она общалась с ним, но всё равно сомневалась в реальности происходящего. Кардин, которого она знала, был грубым и неприятным типом, который издевался над Жоном и обзывал Вельвет! А этот... Даже спасибо сказал.

— Нет, Руби, ты не одинока в своей галлюцинации, — Вайсс тоже неверяще смотрела вслед ушедшему Кардину. В её картине мира что-то явно тоже сломалось.

— Он так себя обычно не ведёт, — задумчиво прокомментировал Жон, как основной специалист по Кардину. Но причины таких перемен он не знал. Точнее, знал, но не верил, что такое происшествие реально способно изменить такого, как Кардин.

— Может, это потому, что я вчера надрала ему зад? — с наигранной задумчивостью проговорила Янг, прикладывая палец к подбородку. Но заметив скрестившиеся на ней взгляды остальных, поспешила откреститься: — Эй, ничего такого я не делала. Вчера в зале никого кроме нас не было, вот мы и поспарринговали с ним. Точнее, он сложился после десятка лёгких ударов, — самодовольно произнесла Шао Лонг, складывая руки на груди.

— А я уже подумала, что ты решила отомстить за Жона, — попыталась подколоть напарницу Блейк.

— Тошнотик и так неплохо справляется, — пожала плечами Янг. — А ты что, ревнуешь?

Ответом ей был полный возмущения взгляд Блейк и нервный смех Жона. Коллективным невысказанным решением инцидент с Кардином был забыт в угоду общему комфорту и дружелюбной атмосфере.

Вечер воскресенья вышел томным. А как могло быть иначе? Я. Красивая девушка с убийственной фигурой, одетая в весьма откровенный наряд. Безлюдное место. Жар от соприкосновения наших тел. Полный контакт. Кровь, стучащая в ушах. Её рука, касающаяся моего лица...

Да. Это именно то, о чём вы подумали. Я получал люлей от Янг Сяо Лонг. Точнее, я как раз таки пытался их не получить, но Янг своё второе место в турнирной таблице заработала отнюдь не просто так. Уж мне-то, как восьмому в той же таблице, это понятно сразу. Для меня она была одним из самых неудобных возможных противников, просто в силу своего стиля боя. Кулачный боец, который бьёт тем сильнее, чем больше получает урона. Если чисто теоретически я имел хоть какие-то шансы против Никос (если брать два абстрактных концепта гоплита и сквайра), мог выстоять некоторое время против Шни, Белладонны или Валькери и соперничать в бою с Реном, то дочери Тайянга были для меня максимально неудобными противниками. Одна за счёт скорости, убойности и дальности, вторая за счёт чудовищной ударной мощи и скорости.

Вот прямо сейчас я уворачивался от левого джеба в исполнении Янг. Увернуться-то увернулся, но заблокировать апперкот с правой, усиленный выстрелом из "Эмбер Селики", банально не успел. Результат весьма и весьма закономерен.

В третий раз за сегодняшний вечер я натурально жрал песок. Уж больно эффективно Сяо Лонг меня в него вколачивала. Означенная сейчас стояла в паре метров от меня и ухмылялась. И я в который раз возблагодарил богов за стальной гульфик. Сяо Лонг честно не дралась.

— Да-а, Урсафоб. Даже не знаю, откуда взялось твоё место в турнирной таблице. Даже Арк продержался бы дольше.

Сплюнув последнюю порцию песка, я ответил:

— А ничего, что у Арка просто дохрена Ауры и доспех почти как у меня? Небось ещё и Проявление у него из разряда "хрен убьёшь", — знаю, что это довольно дерьмовое оправдание, но эй, именно я тут отыгрываю третьестепенного злодея. Мне по статусу положено. Да и Проявление у Арка действительно знатное.

Янг на секунду задумалась.

— Кстати о Проявлениях, Урсафоб. Ни разу не видела, чтобы ты своё использовал.

— Я и не использовал.

Она приподняла бровь.

— В каком смысле?

— В прямом. Я его не использовал. Потому что не открыл его.

Я действительно не имею ни малейшего понятия о том, как управлять своим Проявлением. Да даже представление о том, каким оно должно быть, имею весьма посредственное. Несмотря на то, что Ауру Винчестеру открыли, когда тому исполнилось девять, за восемь лет занятий с преподавателями Кардину так и не удалось активировать своё Проявление.

Это отнюдь не уникальный случай — истории известны десятки и сотни примеров позднего открытия Проявления. Стоит понимать, что поскольку практически все Проявления, кроме наследуемых, уникальны, то и способы их активации полностью зависят от конкретного человека. И как следствие ситуации, у всех Проявления работают по-своему. Несмотря на то, что, по моим воспоминаниям, Арка учили чувствовать своё Проявление через медитации, оно так не работало. Проявление Арка требовало ситуации, совпадения настроя, эмоций и напряжения сил, чтобы заработать. И у меня-Кардина была ровно такая же проблема. Проявления, инициируемые ситуационно... В общем, случаи, когда Охотники открывали своё Проявление спустя десятки лет после окончания обучения, не были редкостью.

Однако же во всём этом есть один забавный момент. Несмотря на то, что до момента инициации пользователь Ауры не способен осознанно управлять своим Проявлением, вернее, той его частью, что отвечает за активные способности, существует некоторая вероятность того, что Охотник будет способен использовать ослабленные пассивные способности своего Проявления в случае, если таковые существуют. И по этим пассивным эффектам вполне можно предположить то, каким будет инициированное Проявление.

А Кардин Винчестер, несмотря на все мои претензии к его персоналии, не был совсем уж дураком, особенно когда дело касалось его боевых способностей. Будучи не в состоянии инициировать своё Проявление, он смог вычленить его пассивный эффект. Что, кстати, во многом определило стиль боя и выбор экипировки.

Когда... теперь уже моя Аура получает урон, то пассивный эффект Проявления каким-то образом увеличивает вес моего тела, немного повышая прочность с каждым ударом. КПД у сего действа просто мизерный, однако коэффициент увеличения возрастает тем больше, чем меньше у меня Ауры. Учитывая, что сражения в Биконе проходят максимум до пятнадцати процентов, а заметный глазу прирост наносимого урона и повышения защиты начинается где-то на одиннадцати... В общем, всё довольно грустно на сегодняшний момент.

Сяо Лонг была удивлена. Наверное. Мне, во всяком случае, так показалось. Помолчав несколько секунд после моего заявления, она усмехнулась.

— Вот уж не подумала бы, что у вас с Арком столько общего. Оба бойцы сугубо ближнего боя, без мехашифтов [1], оба не знаете своих Проявлений. Оба тяжелобронированные...

Я перебил её тираду своей:

— Это лишь внешние сходства. И совпадения, чего уж таить. Мы с Арком — два полюса магнита. Нет такого варианта, где бы мы сошлись вместе добровольно. Уж поверь, тому есть причины.

— И какие же, позволь спросить на милость? — как-то недобро усмехнулась Янг. Впрочем, по-иному она со мною не общалась.

Я выдохнул и вдохнул, набирая в грудь побольше воздуха. Я в курсе, что хожу по краю, заглядывая в Бездну, но эта игра может стоить свеч.

— Послушай, Сяо Лонг. Я не знаю тебя как человека. Не знаю твою историю или кем там были твои родители. Но если ты думаешь, что знаешь что-то обо мне, то сильно ошибаешься. Ты ничего обо мне не знаешь. И это хорошо, мне не придётся много врать. Что же до Арка... О чём ты думаешь прежде всего, слыша имя "Жон Арк"? Наверняка ты думаешь о парне, которого стошнило прямо во время полёта в Бикон, простом и своём в доску. А знаешь, что вижу я, Сяо Лонг? Я вижу Арка из рода Арков. Парня из рода Охотников, что шлифовали свои техники, свои Ауры и знания на протяжении столетий.

А ещё я вижу фактически единственного действительно важного и играющего роль в сюжете мужского персонажа, которого не пытались старательно слить на протяжении целой кучи эфирного времени, а наоборот — нещадно апали его. Не то что я, время которого прошло во время фестиваля Вайтела, после чего обо мне ничего слышно не было.

— А потом я увидел, как он дерётся. Как сражается наследник Арков. Машет мечом направо и налево, не имея ни малейшего понятия о том, как нанести правильный удар. И знаешь, что я чувствую, глядя на это? — я поднимаю глаза на Янг, и чувства самого Кардина струятся по моим жилам. — Я чувствую гнев. Разочарование. Кто-то, у кого были время, возможности и ресурсы, кто-то, кто с самого детства знал, что станет Охотником. И он не делал ни-че-го. Попал в Бикон только из-за громкого имени.

— Как и ты, — голос Янг непривычно тих. Это на секунду выбивает меня из колеи. Но спектакль не может закончиться даже не начавшись. Идея должна быть посеяна.

— Как и я? Ха. Вот, значит, каким вы меня видите... — я рассмеялся. Сделал попытку. Воспоминания Кардина всплывали в голове живыми картинами, питая мои эмоции. Стресс этих двух дней, смешиваемый с натуральными реакциями организма — лучший рецепт хорошей игры. — Что же, если я так кичусь своим именем, если оно такое громкое... Ответь на один вопрос. Почему мы с тобой не были знакомы до поступления в Бикон, Сяо Лонг? Почему отпрыска Винчестеров не было среди тех, кто встал бы в дружные ряды выпускников Сигнала — лучшей подготовительной школы Охотников в Вейле? Почему на моей броне, — я постучал себя по нагруднику, где красовалась стилизованная золотая птица, — нет герба моего рода?

Не давая ей что-либо ответить, я разворачиваюсь и двигаюсь в сторону раздевалок. На сегодня явно достаточно. Им этого должно хватить. Если этого не поймёт Шао Лонг — поймёт Шни. Да, это не моё прошлое, и не мне жалеть самого себя, но я не святой. Чужая жалость мне не повредит. Не в таком отношении.

* * *

...Утро красит нежным светом стены белого Кремля.

Так, наверное, должно было по идее начинаться утро типичного попаданца, вроде меня. Но, во-первых, это неправда. Во-вторых, нужно поскорее забыть о том, что я здесь пришлый, иначе это может плачевно кончиться. В-третьих, утро ничерта не нежное. Ну и Кремля как-то не наблюдается.

Для начала, оказалось, что у Ская самый мерзкий звук будильника на всём белом свете. Не знаю, кто надоумил его поставить на будильник звук мела, скрежечущего о доску, но будит моментально, бесит неимоверно и задаёт поганое настроение на весь день.

И это было только начало отличных приключений под названием "соберись на учёбу". Рассел на полчаса застрял в уборной, подравнивая свой ирокез. Моё не самое лучшее чувство юмора так и тянуло пошутить про петуха, но боюсь, что аналогии никто бы не понял, да и не в характере это.

Я сам был готов к выходу спустя десять минут после пробуждения. Не составляло особого труда покидать в небольшую сумку немного тетрадей, пару ручек, запихнуть свиток в карман и затянуть на шее удавку, по ошибке называемую галстуком.

Глянув в зеркало, придирчиво оценил себя. Выгляжу как студент средней помятости за пару недель до сессии и как перекачанная версия Рона Уизли, замазавшая тональником веснушки одновременно. Убойное сочетание, я вам скажу.

Наконец, спустя час сборов и за двадцать минут до начала класса с профессором Портом, мы были готовы. Ещё раз оглядев свою команду, я повернулся к ним.

— Надеюсь, вы помните про мою просьбу. Никуда не лезем, учимся, фавнов игнорируем. Если полезут первыми — ваше право.

Ответом мне стали три сдержанных кивка. Очень надеюсь, что моих очков ренегада хватило на убеждение.

Дружной коробочкой мы покинули комнату, начав движение в сторону класса. Сейчас залы Бикона были почти что полны учеников, если сравнивать с тем, что творилось в местных холлах утром субботы. Куча народу, которых я и знать не знаю, вероятнее всего со старших курсов. Хотя попадались и знакомые лица. Вроде той же Валькирии и Лая, что были заняты чем-то крайне интересным для них двоих, стоя в углу. Даже знать не хочется, что могло взбрести в голову этой парочке. Особенно Валькирии.

Моя дружная компания пробиралась сквозь этот поток людей, сопровождаемая едва слышимыми шёпотками и смешками. Вкупе со взглядами разной степени брезгливости и издевательскими улыбками, диагноз был однозначен. Безотказная машина студенческого сообщества сделала своё чёрное дело. Пятничное приключение в лесу стало достоянием общественности и, судя по некоторым обрывкам фраз, что мне удалось услышать, прошло через несколько итераций испорченного телефона.

Довольно ожидаемый исход. Но не то чтобы он меня хоть сколько-нибудь заботил. Моя команда сплошь и рядом состояла из людей малообщительных, да и я отнюдь не радостный экстраверт. Серьёзного урона репутации вся история нанести банально не сможет, потому что как таковой репутации у нас-то и не было. Да, придётся потерпеть недельку-другую, но потом всё устаканится. Так всегда бывает. Сталкивался с подобным, пару раз даже был в главной роли.

Однако во всём этом была и положительная сторона. Несколько студентов-фавнов, которые раньше смотрели на нас взглядами забитых овец, теперь смотрели на нас с куда меньшим страхом и выглядели куда как увереннее в себе. И это было, пожалуй, хорошей новостью. Расизм, несмотря на свою во многом естественную природу, никогда не был хорошим явлением. А сейчас и вовсе стал весьма взрывоопасной штукой.

Честно, вся эта история вокруг фавнов и их угнетения человечеством выглядела куда более раздутой и распиаренной, чем на самом деле. Да, расизм есть. Фавнов не рады видеть во многих местах. И такие уникумы, как я, встречаются повсеместно. Но я не могу сказать, что это полностью незаслуженно.

Прежде всего, моей основной претензией является то, что фавны крайне подвержены влиянию своего звериного начала. Фавны-кошки ветрены и любят гулять сами по себе, не говоря уже о такой банальщине, как рыба. Фавны-обезьяны не прочь взять то, что плохо лежит. Фавны-быки — упёрты и упрямы, идут к своей цели несмотря ни на что, даже если она ошибочна. Этот список можно продолжать долго. И казалось бы, что тут такого, у всех свои недостатки, но в самой культуре фавнов не принято противиться своему звериному началу. Это и создаёт пропасть непонимания между обыкновенными людьми и фавнами. Особенно большие проблемы с этим возникают в Атласе, где до сих пор принято предпочитать рациональное зерно эмоциональным плевелам.

На ум пришла моя домашка для доктора Ублека по истории Ремнанта и Революции Фавнов, в частности. Книжка рассказала много всего интересного и дала весьма приличное количество пищи для размышлений.

Вот казалось бы, ПКШ, компания которая предоставляет больше всего рабочих мест для фавнов, почему фавны так её ненавидят? История старая, как мир, и простая, как табуретка. До Революции фавны находились во всём мире практически на положении рабов. Разгром корпуса генерала Лагуна и другие победы Освободительного Фронта, содействовали тому, чтобы поправки к Биллю о правах уравняли фавнов и людей на конституционном уровне. Однако, если проблема с рабством была решена, то вот разница в слоях общества, на которых находились фавны и люди всё ещё оставалась колоссальной. Бывшие рабы зачастую не имели даже базового образования и, пускай развернутая в Королевствах кампания по ликвидации безграмотности отчасти решила проблему, однако невозможно было в столь короткие сроки ликвидировать огромную пропасть социального неравенства между этими двумя гражданскими группами.

Одновременно с этим в среде фавнов начал активно проявляться кризис занятости, поскольку уравненные в правах с гражданами Королевств фавны также начали подчиняться налоговой системе этих же государств. Здесь выяснилась одна крайне подлая, но очень хорошо подтверждающая предыдущий пункт, вещь. По результатам соглашения между ФОФ [2], фавны получали права на военные трофеи и уравнивались в правах с гражданами Королевств. Однако переговорщики со стороны фавнов не предусмотрели того, что налоговая система Королевств нанесёт по фавнам удар прежде, чем кто-либо из них сможет опомниться.

Размера контрибуций уплаченных Королевствами в сторону фавнов хватило едва ли на полтора года жизни в де-юре равном обществе. А затем фавны резко начали ощущать себя на дне социальной пирамиды. Без образования не было нормальной работы. Образование в Королевствах почти везде было платным. А денег без работы много не заработаешь.

И здесь на сцену выходит ПКШ во главе с Николасом Шни. Ему первому в голову пришла поистине гениальная идея предложить фавнам работу в своих шахтах, взамен обещая полноценную интеграцию в общество их детям. Идея была простой до предела. Берётся одна конкретная семья фавнов: отец, мать и два-три ребёнка, в среднем. В то время даже прокормить семью из пяти фавнов представлялось делом весьма сложным, не говоря уже о полноценном образовании. ПКШ же предлагали альтернативу. Взамен на тяжёлый и честный, пускай и скромно оплачиваемый, труд, компания покрывала затраты на образование для детей, оплачивая также и питание во время учебного процесса, а также брала на себя некоторые налоговые затраты.

Такая модель может показаться невыгодной, однако и Николас дураком не был. Он сразу рассчитывал на большие массы фавнов, потому, для того, чтобы не тратить деньги на чужие школы, он построил свои. Совмещённые с детсадами и полноценными колледжами, это создавало замкнутую структуру, в которых ПКШ могла готовить высококвалифицированных рабочих. Чтобы не быть обвинённым в принуждении к чему-то, ПКШ оплачивала также обучение в подготовительных школах Охотников и иногда даже в Академиях.

Казавшееся авантюрой предприятие обернулось космическими сверхприбылями для Николаса Шни. Труд фавнов фактически ничего ему не стоил из-за замкнутости этой системы, а также из-за наличия у фавнов ночного зрения: экономилась энергия, требуемая для добычи энергоносителя при огромных количествах разработок, позволяя ПКШ стать монополистом в этой среде.

Однако это не могло продолжаться долго. Количество фавнов, получивших качественное образование, росло, и многим из них небезосновательно казалось, что их матери и отцы находятся в кабале у ПКШ, которая использует труд фавнов в своих целях. Не говоря уже о том, что пришахтёрские городки фактически превратились в резервации для фавнов. Почему, вы думаете, "Белый Клык" называется так, как называется? Потому что ещё до того момента, как стать организацией, борющейся за права фавнов, это был профсоюз фавнов, работающих на ПКШ.

Подозрения росли, обиды копились, и так, постепенно, год за годом, рука просящего превратилась в сжатый кулак. Те, кого когда-то звали благодетелями, стали худшими врагами в глазах некоторых.

И Белый Клык не делает вещи лучше. Да, только мизерный процент фавнов задействован в этом движении. Но они даже не пытаются бороться с теми, кто превращает их собственный вид в кровожадных чудовищ в глазах общественного мнения. И они не будут пытаться ровно до того момента, пока их совсем не припрёт...

— ...Мистер Винчестер? Мистер Винчестер?! — от моего процесса размышлений меня отвлёк голос профессора Порта, который смотрел прямо на меня.

Я встряхнул головой, сгоняя наваждение. Чёрт, задумался и прошляпил... Сколько уже? Пятнадцать минут лекции Порта. А какая вообще тема?

— Извините, задумался, профессор Порт...

Усатый дядечка, похожий на Якубовича в седом парике, приподнял бровь.

— Не поделитесь ли с классом, какая же мысль потребовала столь глубокой концентрации от вас?

Оу. Классический приём преподавателей всех мастей и рангов. Но как же не хочется попадать впросак в первый же учебный день. Интересно, а знает ли Порт о том, что я рассказал Озпину?

Судя по испытывающему взгляду, от меня явно ждут какого-то ответа. И сомневаюсь, что анализ причин расизма по отношению к фавнам будет приемлем.

— Я вспомнил одну из ваших историй, профессор. Ту, в которой вы остались один на один с шестью Урсами и без патронов к вашей алебарде. Во время миссии в Лесу Вечной Осени, в пятницу, я оказался в схожей ситуации, но не имея вашего опыта и умения, не смог должно оценить ситуацию и справиться с Гримм. Я было растерялся и почти был ранен Урсой, но Жон Арк, — я киваю блондину, — спас меня от худшего исхода. Поэтому я пытаюсь вспомнить и проанализировать вашу и мою историю, чтобы понять, какие ошибки я совершил, и что мне следовало бы предпринять, следуя вашим советам.

Честно говоря, я сказал самое первое, что пришло мне в голову. Да и не то чтобы я сильно соврал, но глядя на ошарашенно пялящегося на меня Арка... А, нет, не только Арк. Примерно ползала пялится на меня как на Шни с кошачьими ушками, включая эту самую Шни.

Брови профессора медленно ползут вверх.

— Мистер Винчестер! Воистину говорят, что мудрость приходит в битве! Анализ своих ошибок — это первый и самый важный шаг к их исправлению. Я крайне рад, что мой опыт позволил вам осознать вашу неправоту и признать собственные ошибки. Что же, я всегда знал, что род Винчестеров славится своими Охотниками. Ваши слова напомнили мне одну весьма поучительную историю, которая произошла со мной во время одной из длительных миссий в Вакуо. Тогда мы с моей командой добрались до оазиса, в котором...

Где-то в этот момент я вновь перестал обращать внимание на смысл рассказываемого Портом, впрочем, машинально конспектируя его рассказ. Но на заметку себе — нужно меньше выпадать во время лекций. Тут народу сильно меньше, чем у меня в лекторной, может и влететь.

— Вайсс, ты ведь разбираешься во всей этой аристократической мути? — внезапно спросила Янг в перерыве между активным поглощением мясного рагу. Глядя на её манеры, Вайсс только и могла что устало вздохнуть, убеждаясь в том, насколько оторванными от здравого смысла и простого этикета могут быть Охотники. И мысленно похвалить Руби за то, что та была куда как более цивилизованна, чем её сестра, во всяком случае, в том, что касалось обеденных привычек.

Но, тем не менее, заданный вопрос вызвал у наследницы Шни живейший интерес.

— Янг, я наследница праховой компании Шни. Естественно, что я имею представление об аристократии. Что конкретно тебя интересует?

Вайсс не стала говорить о том, что среди этой самой аристократии она прожила всю сознательную жизнь, а знать о том, как работает сей элитарный слой общества — это необходимый базовый навык для банального в нём выживания.

Янг на секунду задумалась, прежде чем уточнить:

— Скажем, если Охотник происходит из аристократического рода, то он обязан носить герб?

Её сокомандница помолчала несколько секунд, восстанавливая в памяти знания многочисленных уроков по геральдике и её взаимоотношениям с ремеслом Охотников.

— В целом, да. Если Охотник является членом рода, то он обязан включать в свой Символ его герб. Однако существуют определённые геральдические правила, касающиеся Охотничьих Знаков. Например, наследник рода — такой как Арк, — Вайсс кивнула в сторону сидящего неподалёку Жона, который увлечённо обсуждал что-то с Пиррой, — может использовать герб в качестве личного Знака.

— А почему твоя эмблема отличается от герба Шни? Ты же наследница! — непосредственно вмешалась в разговор молчавшая до того Руби.

Вайсс вздохнула и мысленно сосчитала до трёх, успокаиваясь. Она всё ещё училась нормально взаимодействовать со своим гиперактивным партнёром и по совместительству лидером команды.

— Потому что я так захотела, это раз. Во-вторых же, геральдика — это весьма... консервативная норма общества, которой свойственен некоторый... шовинизм. Наследницам не рекомендуется использовать полный герб рода в качестве Знака при наличии прямых наследников мужского пола. И да, Руби, у меня действительно есть брат. Его зовут Уитли. Он младше тебя. И нет, я не покажу его фотографию, сама ищи.

Руби, которой не позволили задать хотя бы один вопрос, изобразила на лице вселенскую печаль, прежде чем полезть в карман, чтобы достать свиток и начать в том рыскать в поисках фотографии её брата. Вайсс позволила себе немного улыбнуться. Её познания в рубилогии росли не по дням, а по часам.

— А если Охотник носит фамилию рода, но в его Знаке нет герба? — внимательно глядя на Вайсс, вопросила Янг.

— Это значит, что по каким-то причинам род отказал своему члену в гербе, — Вайсс на секунду задумалась, прежде чем продолжить: — Как правило, так помечают признанных бастардов.

Ответила она довольно буднично, но атмосфера за столом каким-то мистическим образом мгновенно поменялась. Возможно, это произошло потому, что обычно вечно весёлая и шебутная Янг вдруг резко переменилась в лице.

— Так вот почему он так разозлился... — тихо проговорила она, глядя в стол.

— О чём ты, Янг? К чему все эти вопросы? — участливо поинтересовалась Блейк, поправляя свой бант. Остальные члены команды, впрочем, тоже были заинтересованы в данном знании.

— Ну, — Янг немного замялась, — вы же знаете, что я вчера спарринговались с Кардином?

— И что этот придурок наговорил тебе в этот раз? — Блейк никогда не скрывала своего отношения к Кардину. И остальные отчасти понимали её позицию. Винчестер не очень-то и давал поводы для любви и уважения к самому себе. Не говоря уже о прошлой пятнице.

— Я... спросила у него, к чему были все эти издевательства над Жоном...

— И он тебе рассказал? — удивлённо приподняла бровь Вайсс. Винчестер не производил впечатления человека, который привык делиться откровениями с людьми, что явно настроены против него. Как и настолько глупого, чтобы не понимать последнее.

— В том-то и дело, что да. Он сказал, что видит в Жоне парня, у которого было всё: деньги, семья, время и возможности для того, чтобы стать Охотником. А тот ими не воспользовался. И добавил, что не может смотреть спокойно на того, кто попал в Бикон только благодаря фамилии, что отметилась в учебниках истории.

— Так ведь и он тоже!

Все сидящие за столом знали, что Кардин пускай не был и вполовину так плох, как Жон, которого дружно вытягивали усилиями целых двух команд, но тоже не блистал академическими знаниями.

— Именно это я ему и ответила. Он разозлился еще больше и сказал подумать, почему на его Знаке изображен феникс...

— ...В то время как Символ дома Винчестеров — это грифон, — продолжила Вайсс, приходя к пониманию того, что хотел сказать Кардин.

— Но тогда получается... — Руби прижала руки ко рту, почти шокированная откровением.

Вайсс могла только поражаться такой непосредственности. Всё это время обсуждаемый ими парень был огромной занозой, неотёсанным, грубым, необразованным и просто отвратительным человеком, который не чурался самых грязных методов. Но стоило всплыть всего одному, пускай и весьма существенному факту, как Руби уже выглядит искренне сочувствующей.

Хотя Вайсс не могла не признавать того, что жить, будучи признанным бастардом... малоприятно. Нет, безусловно, никакого личного опыта у неё не было, всё же она происходила из высших слоёв общества, куда ТАКИЕ люди попасть не смогли бы при всём своём желании, но... её учителя были весьма щедры на примеры.

— Получается, что Кардин Винчестер — бастард рода Винчестеров. Именно, — высказала Вайсс очевидную для всех них мысль. Но тем не менее, логическая цепочка в её голове всё никак не желала заканчиваться, достраиваясь буквально сама собой из тех многих разрозненных фактов, что она знала о Вейле, его истории, аристократических семьях и самом факте существования Кардина Винчестера. — Скажи, Янг, Кардин ходил в подготовительную школу?

— Ни в одну из тех, о которых я знаю. В Вейле так точно.

Из всех них только Янг полноценно закончила подготовительную школу и обладала какой-никакой социализацией в нормальном обществе. Ни Вайсс, ни Блейк, ни Руби в силу некоторых причин подобным похвастаться не могли.

— Это... довольно многое объясняет. Особенно его стиль боя.

— Это почему же, Вайсс? — поинтересовалась Блейк, разглядывая её внимательным взглядом и держа в левой руке бутерброд с тунцом.

— Я не знаю всех обстоятельств истории с Кардином, но дерётся он как типичный сквайр. Сами посудите: высокая бронированность, малая подвижность, дробящее оружие, мало подходящее против Гримм... — и да, булава действительно была далеко не самым удобным оружием для боя с теми. Как, впрочем, и шпага, однако "Миртенастер" был более... многофункционален, да и стиль у девушки заточен скорее под использование Глифов и праха, чем оружия. — Это групповой стиль боя. Армейский. Не охотничий, — хотя, конечно, в той же армии Атласа уже давно никто не пользовался холодным оружием — максимум мехашифты и штыки разных мастей, — кроме, разве что, специалистов... Но это были уже мысли не по теме.

— К чему ты клонишь? — осторожно спросила Сяо Лонг, которая слушала её монолог с удивительной для этой обычно шебутной девушки серьёзностью.

— Винчестера учил драться не Охотник. Возможно, кто-то с Аурой, но не Охотник. Я слышала про то, что старые рода Вейла из тех, кто побогаче, всё ещё содержат свою гвардию, которая де-юре проходит как ЧВК, так что вполне может быть, что Винчестера обучал кто-то из гвардейцев. Учитывая также то, что ни в чём, кроме боевых навыков, Винчестер не блистает... возможно, что его попросту не хотели учить.

Установилось молчание. Каждая из них думала о чём-то своём. Вайсс, например, поражалась собственным выводам. Да, она не знала всей правды, но эта история выглядела достаточно правдоподобно, чтобы не отметать её сразу. Во всяком случае, это было бы вполне в духе той аристократии, среди которой она жила. Конечно, в Вейле своя специфика и всё такое, но общий принцип всё ещё угадывался.

— Вы ведь понимаете, что мы говорим о Кардине Винчестере? Парне, который издевался над Жоном и Вельвет? Ну пускай он бастард, и что с того? — наконец высказалась Блейк, укоризненно смотря на них всех.

— Ты просто не понимаешь, — покачала головой Вайсс. — Жизнь признанного бастарда далека от комфортной. Аристократия очень не любит, когда её члены... гуляют на стороне. Обычно бастардов всеми силами стараются не признавать. Спихивают в детдома или же оставляют с матерями, заставляя подписать контракт о неразглашении в обмен на материальную поддержку или какие-то преференции. Быть же признанным бастардом... — девушка замялась. — В общем, к фавнам аристократы относятся лучше.

— Всё настолько плохо?

Черноволосая явно была удивлена откровениями Шни. И было от чего удивляться. Очень уж нечасто Вайсс говорила о недостатках того общества, в котором жила до поступления в Бикон. Куда чаще было совсем наоборот. И тем сильнее был эффект.

— Представь, что тебя не должно было рождаться, Блейк. Что все вокруг так считают. Причём не стесняются выразить это в своём к тебе отношении. И тебе приходится жить с этим, потому что ты лишён права голоса уже по случаю рождения. Ты — ошибка, но ошибка признанная. От такого просто не сбежишь и не скроешься. Я удивлена, что Винчестеру вообще разрешили стать охотником.

Снова установилась неловкая, тяжёлая тишина.

— Вайсс, ты же понимаешь, что все твои выводы... Что всё это основано лишь словах Кардина о том, что на его эмблеме нет герба?

Вайсс кивнула.

— Верно. Всё это — всего лишь косвенные выводы. Однако проблема в том, что Винчестеру вообще нет смысла врать об этом. Сама подумай, какой смысл говорить, что ты незаконнорождённый? Это хоть что-то ему даст? Поверь, вовсе нет. Лучше быть простым однофамильцем, чем признанным бастардом.

Янг почесала подбородок.

— Нда. Дела, конечно.

— Впрочем, это не отменяет того факта, что Винчестер — неотёсанный придурок.

Пускай теперь Вайсс чуть больше понимала, откуда взялось отношение Винчестера к Арку, но одобрить его методы никак не могла. Да и общее впечатление, производимое этим человеком, было далеко от её стандартов приемлемого.

— И расист, — добавила Блейк.

Иногда Вайсс задавалась вопросом, откуда та вообще приехала. То есть да, она знала, что Блейк откуда-то из глубинки Сануса, но лично ей было крайне интересно то место, где растят таких вот активистов за права фавнов. Не то чтобы она не видела подобных людей в Атласе — несмотря на некоторую... авторитарность, оппозиция в Атласе вполне себе существовала, — но таких как Блейк там было немного.

— И это тоже. Однако сейчас его нелюбовь к Арку выглядит хоть как-то оправданной, — подвела итог наследница ПКШ.

— И тем не менее, это не повод так издеваться над Жоном! — заявила Руби, возмущённо надув щёки.

— И то верно... Но думаю, он это и сам понимает. Или понял после пятничного позора, — пробурчала Янг, задумчиво водя вилкой по уже давно опустевшей тарелке.

Вайсс кинула взгляд на экран своего свитка. И увиденное ей не понравилось.

— К вашему сведению, у нас десять минут до начала боевой подготовки, — мрачным тоном оповестила она.

На этой фразе команда RWBY и свернула такой неудобный и внезапный разговор, чтобы поспешить на занятие.

* * *

Кардин Винчестер.

Боевая подготовка. Как много в этих словах. Наверное, любой незнакомый с нею обыватель вроде того, каким был я дней пять назад, имеет весьма мало понимания о том, что происходит на подобного рода занятиях. Или же считает, что понимает, а на самом деле — пшик.

И я не могу с уверенностью сказать, что сам до конца понимаю всё, что происходит на арене под присмотром Глинды Гудвич. Нет, безусловно, основные идеи были понятны — нам помогают устранить огрехи в наших боевых стилях, а также подготовиться к столкновению с противниками самого разного рода и стилей боя.

Но на мой личный и незамутнённый пониманием происходящего взгляд, боевая подготовка — скорее турнирная, нежели действительно боевая. Турнирные правила боя до четверти Ауры, рингауты, запрет на использование "грязных трюков" и тому подобные правила.

Не знаю, насколько это верно для старших курсов, но первокурсников Бикона затачивают на бой против других Охотников на арене. Безусловно, и с Гримм нас драться вполне себе учат, но основной упор, как мне кажется, сделан именно на турнирные бои. Не знаю, с чем конкретно это связано, возможно, что с повышением привлекательности профессии... Либо Озпин таким образом готовит своих учеников к потенциальным столкновениям с другими разумными гуманоидами. Впрочем, это, опять же, не лишено смысла, ведь самый опасный монстр — это прежде всего сам человек. Хотя многие со мной и не согласятся.

— Мистер Винчестер, я прошу вас спуститься на арену, — вырвал меня из цикла размышлений о сущности бытия во вселенной нарисованного мультика, что стал для меня подозрительно реальным, голос заместителя директора. И чёрт меня дери, судя по её лицу, я поплачусь за свою невнимательность к происходящему.

— Хорошо, мэм.

Вздохнув, я встаю со своего места и двигаюсь к арене. Хорошо хоть Аура восстановилась после вчерашнего. С неполной мне не очень-то хочется драться... да с кем угодно.

Интересно, на кого сегодня мне не повезло нарваться...

— Мисс Никос, прошу на арену.

Чёрт. Я попал.

Надевая на себя броню и проверяя заряд огненного праха в булаве, я всё ещё пытался понять, за что заместитель директора так со мной. Вроде как я предпринял все возможные шаги для того, чтобы снизить накал напряжения между мной и учительским составом. Пришлось даже пожертвовать классическим послезнанием всех попаданцев.

Но тогда почему я против Никос? Все понимают, что это будет разгром. Полный и безоговорочный. Я даже думать не хочу о том, как можно выиграть против Никос в моём текущем состоянии, когда мне не хватает буквально всего.

Так зачем?

Продемонстрировать ученикам, что ни одно нарушение, даже такое, доказательств которому не было получено, не останется без наказания? Возможно.

Посмотреть на то, как будет драться новый Винчестер?

Тоже возмож...

Я выругался. Грязно выругался, всё равно в раздевалке кроме меня никого нет. Я понял, к чему это всё. По крайней мере, эта идея наиболее похожа на правду.

Моя легенда. Гудвич проверяет мою чёртову легенду. Легенду, сочинённую на коленке и не подтверждённую ничем, кроме знания некоторых очень специфических вещей. Ведь не похож я, самый обычный студент-недоучка, на повстанца-археолога-выживальщика с замашками Кайла Риза, не похож. А всё равно сморозил херню.

И теперь придётся как-то отвечать за свои слова.

В последний раз проверив, насколько хорошо закреплены тассеты, я двинулся в сторону арены, судорожно пытаясь сообразить, что же мне, чёрт возьми, делать.

Нет, пытаться победить — это даже не смешно, правда. Даже зная о Проявлении Пирры, трудно сделать хоть что-нибудь, будучи полностью увешанным металлом, значительно проигрывая в скорости, навыке, опыте и так далее по списку моих недостатков. Можно сколько угодно говорить о воле к победе и прочем, но я реалист, пессимист и фаталист. И нет, эти понятия не противоречат друг другу. Мой единственный выход — это проиграть не в первую минуту боя.

Но проигрыш — это вовсе не самое важное. Если я хочу, чтобы моя глупая и липовая легенда продержалась хоть сколь-нибудь долго, нужно показать что-то, выходящее за рамки стиля боя Кардина. Что-то... грязное. Что-то, что реально мог бы применить повстанец вроде того же Кайла Риза.

Проблема в том, что лично я не имею никакого понятия о том, что я могу сделать для этого. Вот прямо ни малейшего.

В общем... сам виноват. Плакало моё амплуа пришельца из будущего. Зато теперь задача становится проще: не загреметь в лазарет после этого боя.

Никос выглядела как... Никос. Не знаю, насколько это правдиво в Мистрале, но для человека с багажом знаний по земной истории комбинация имени и фамилии, которая буквально означает "Пиррова победа", звучит по меньшей мере иронично.

Впрочем, выглядела девушка соответственно своему имени. Хитон, латные сапоги, наручи, панцирь с вырезом, защита для шеи из каких-то металлических пластин. Ну и "Мило" с "Акуо". "Мило" в форме ксифоса.

Уже в стойке, ждёт меня. Сосредоточена и собрана. Не могу сказать ничего по поводу того, зла она на меня или нет, но это мало что изменит. Все знают, что Никос всегда сражается ради победы.

Я остановился, когда разделяющее нас расстояние составляло примерно метров пять. Удерживая булаву двумя руками.

— Оба участника готовы? — для протокола спросила Глинда.

Дождавшись наших сухих кивков, она дала команду на бой.

В тот же миг Пирра сорвалась с места, сокращая дистанцию. Она быстрая. Медленнее чем Янг или Руби, но определённо на уровне Белладонны и Лая.

Я направил булаву в землю под углом градусов в шестьдесят и надавил на спуск. Грохнул взрыв, руки неприятно дёрнуло отдачей, и судя по ощущениям, меня оттащило на полметра назад. Но своего я добился — пол арены выстрелил в сторону Никос шрапнелью.

Ей пришлось прикрыть голову щитом, ибо попадания по голове снимают больше Ауры, чем попадания по телу, но она продолжила своё неукоснительное движение в мою сторону.

Времени на замах у меня нет, поэтому встречаю колющий удар её ксифоса на броню. Броня выдерживает, а я, упёршись в её щит, пытаюсь нанести удар в незакрытую половину. Но Пирра не даёт мне закончить, подсекая мою ногу и сбивая равновесие. После чего отходит из-под удара, закрываясь щитом.

Она достаточно щедра, чтобы дать мне секунду на восстановление равновесия, прежде чем обрушить на меня град точно выверенных рубящих ударов. Принимать на блок я успеваю, но мне не хватает пространства для размаха, чтобы атаковать.

Долго так продолжать я не могу — атак слишком много. Мне нужно преимущество.

Во время очередного блока пригибаюсь и прожимаю триггер. Направленным взрывом запускаю себя в воздух, разрывая дистанцию.

Группируюсь и перекатываюсь, чувствуя, как по спине неприятно бьют пули из трансформированного "Мило". Аура уже где-то на восьмидесяти. Вскакиваю, отбиваю несколько пуль "мельницей" и замахиваюсь для удара. Но Никос, естественно, не даёт мне его нанести, переместившись за спину и атаковав в незащищённые места стыков. Всё же у меня не полный латный доспех, да и тот, думается мне, не поможет.

Несколько ударов и молодецкий пинок опрокидывают меня вперёд, но я вновь перекатываюсь, пытаясь встать и придумать что-нибудь. Однако удар щитом рядом с моей головой практически не оставляет мне времени на размышления.

Никос постоянно атакует, практически не давая мне возможности вставить что-то в её рисунок боя. Чёрт возьми, а ведь она без своего Проявления всё это делает. Я даже близко не был к тому, чтобы её задеть и уж тем более снять Ауру.

Блокирую как могу, но её удары просто сыплются со всех сторон. Я слишком неповоротливый и слабо защищённый для того, чтобы танковать её безудержную серию атак. Разорвать расстояние тоже не могу — она сразу же начинает атаковать в спину, всё же перекаты меня неуязвимым не делают.

Не могу долго защищаться. Не могу атаковать. И даже если атакую, "Полярность" не даст мне её задеть.

Но чёрт возьми, как же не хочется проигрывать в сухую, пускай и нет в том ничего зазорного.

Впрочем, от проигрыша тоже можно играть.

Криво улыбнувшись, выкручиваю регулятор мощности залпа на максимум. Это оружие, булава... Оно предельно простое. Но даже оно может быть разрушительным. Весь прах, что заряжен в полый ствол булавы, поджигается в единый момент времени, генерируя огромной мощности направленный взрыв.

Меня такой удар уложит точно. На моих-то сорока с чем-то процентах. А вот что будет с Никос... история покажет. Однако нельзя, чтобы она заподозрила что-нибудь. Нельзя кидаться на неё, нужно, чтобы она сама подошла в клинч.

Поднимаюсь с земли. Нога болит, чёрт возьми. Не знаю, что у Пирры за каблуки, но они явно со стальными набойками.

Никос, тем не менее, явно почувствовала что-то. Не знаю точно, как работает эта её "Полярность", но не факт, что она не может чувствовать движение металлических компонентов внутри булавы.

Встаю в защитную стойку, ожидая её атаки. Но Никос выжидает. Временного лимита у боёв как такого-то и нет, потому спешить ей некуда. А мне вот резона ждать нет вообще.

— Закончи этот фарс, Никос. Забери ещё одну победу. Ещё одну блестящую победу для Неуязвимой Девочки.

Сарказм полился из меня сам собой. Злой и обидный. Я... понимаю, что Никос заслужила все эти победы своими потом и кровью, но всё равно обидно. Даже если ты изначально знаешь, что шансов у тебя нет никаких.

Это сработало. Никос рванула ко мне, "Мило" и "Акуо" в руках.

Пропускаю её атаку по броне, чувствуя, как слетает ещё десяток процентов Ауры. Успеваю прокрутить булаву в руке и наклонить ударником вниз. Ловушка захлопнулась. Что есть силы хватаю её руку с мечом, и прежде, чем получить удар щитом в челюсть, успеваю оскалиться.

— Попалась.

И нажимаю на триггер.

Взрыв.

Уже улетая в сторону и чувствуя, что сознание покидает меня, понимаю, что сделал всё что мог.

* * *

Глинда Гудвич тяжело вздохнула, перехватывая тело Кардина Винчестера в его впечатляющем полёте в сторону стены и тем самым не давая тому отбить себе что-нибудь, а заодно останавливая многочисленную шрапнель, летящую в сторону удивлённых студентов.

Она кинула взгляд в сторону мисс Никос. Девушка, к её чести, всё же успела среагировать на откровенно суицидальный ход Винчестера, но ударная волна и шрапнель сняли ей весьма приличный процент Ауры.

Впрочем, исхода битвы это не изменило. Винчестер... прекрасно понимал свои шансы на победу, действовал исходя из них и предпочёл закончить бой по своим правилам. Она не могла одобрить его методы, но не могла и не признать... эффективность такого хода. Пускай и весьма спорную.

В любом случае, свои выводы по поводу этого молодого человека Глинда сделала. Она не знала и даже не могла предположить, что произошло с Винчестером за последние несколько дней, но подобная тактика была не свойственна тому упёртому бойцу, которого она наблюдала в своём классе последние полтора месяца.

Аккуратно опустив потерявшего сознание молодого человека на землю, Глинда повернулась к остальным ученикам.

— Итак, класс, сейчас вы могли наблюдать то, что даже в самом предсказуемом и одностороннем бою противник может преподнести неприятные сюрпризы. Мистер Винчестер, несмотря на то, что находился полностью во власти оппонента, смог завершить матч на своих условиях. Однако я не рекомендую пробовать данную тактику кому бы то ни было ещё, если он не носит броню, подобную той, что у мистера Винчестера. Лазарет Бикона, разумеется, оборудован по последнему слову техники, однако за исход такого трюка я ручаться не могу. Мисс Никос, превосходный бой. Думаю, вы и сами понимаете, как важно не недооценивать противника, не так ли?

— Понимаю, мисс Гудвич, — серьёзно кивнула Пирра, поглядывая в сторону своего бессознательного оппонента.

— Хорошо. Мистер Траш, мистер Ларк, доставьте вашего командира в лазарет. А вы, мистер Бронзевиг, спускайтесь сюда вместе с мисс Роуз...

Глава третья: Immenence (не завершена)

Наверное, попади я в мир с какой-нибудь РПГ-системой, то прямо сейчас читал системное оповещение о том, что заработал достижение "Камикадзе-неудачник" и получил плюс один к удаче за подобные идиотские выходки. От степени идиотизма автора произведения зависит.

Тем не менее, всё что я получил на выходе от моего откровенно идиотского поступка — это звон в ушах и тело, ощущающее себя как один большой синяк. Моей Ауры и зачатков Проявления хватило на то, чтобы заблокировать эффект от самого взрыва и осколков, но вот банальная физика сделала своё дело. Не говоря уже о том, что для любого аураюзера просаживание Ауры в ноль — далеко не самый приятный процесс, ощущения от которого весьма далеки от комфортных.

Был ли я зол на Гудвич? Чёрт его, если честно, знает. Я прекрасно могу понять её желание проверить меня и мою легенду на вшивость, но чтобы делать это так... Хотя вполне возможно, что замдиректора убивала двух зайцев одним выстрелом — к проверке на вшивость добавилась попытка избежать дальнейшей эскалации конфликта между мной и Джуниперами. Пирра явно спускала пар в этом бою, пускай и не переходя грань. Против остальных она дралась пускай и также, но куда менее рьяно, позволяя той же Янг разойтись и покрасоваться наиболее эффектными атаками.

Судя по настенным часам, без сознания я провалялся примерно полчаса-час, хотя ощущения были такими, что не отказался бы поваляться в бессознанке ещё. Моя броня оказалась заботливо сложена грудой металла в паре метров от кровати около стены.

Я попытался потянуться, разгоняя кровь по затёкшему и свинцовому от интенсивной аурапотери телу, но получилось не очень. Зато на мои активные шевеления, сопровождаемые полустоном, отреагировала штатная медсестра.

— Смотрю, пришли в себя, мистер Винчестер? Как ощущения? Где болит? — участливо осведомилась черноволосая женщина в белом халате, из нагрудного кармана которого выглядывала приоткрытая пачка сигарет.

— Всё. Всё болит.

Медсестра усмехнулась.

— В таком случае, думаю, ты понимаешь, насколько опрометчивым было решение детонировать прах прямо под собой, имея меньше Ауры, чем у противника?

Я не удержался от ответной реакции.

— Мне казалось, что медработники должны лечить пациентов, а не читать им нотации.

Однако женщина даже бровью не повела, только невинно улыбнулась.

— В какой-то степени это так, молодой человек. Но смею заметить, что Бикон — Академии Охотников. Среди всех прочих дисциплин здесь ценится умение трезво оценивать свои силы, а также учиться на своих ошибках. Особенно это касается занятий по боевой подготовке, правила которых составлены таким образом, чтобы избежать подобных ситуаций. Вот только, периодически, некоторые личности сходные с вами в интеллектуальном уровне, совершают принципиально те же ошибки. И чтобы избежать повторения подобных инцидентов в будущем, педагогический коллектив Академии Бикон выработал практику, по которой в том случае, если раны ученика не требуют особого ухода, медперсонал Академии имеет право не вмешиваться в естественный процесс восстановления, если это не мешает общему учебному процессу. А также сообщать ученику о нежелательности подобного исхода в будущем. Я ясно выразилась?

Мощно задвинула, даже и спорить не с чем. Конечно, пункт про интеллектуальный уровень немного задевает мои чувства, но я всё же прекрасно понимаю, насколько дурацкой была эта идея.

— Предельно, — кивнул я, морщась от прострелившей в свинцовых мышцах боли.

— Ну и отлично. Вы можете задержаться в лазарете до завтрашнего дня, если желаете. Однако не советую занимать это место попусту, мистер Винчестер, — ещё раз улыбнувшись, медсестра покинула помещение лазарета, переместившись то ли в подсобку, то ли ещё куда.

Я же со стоном откинулся на кровати, тупо уставившись в потолок. Голова не работала совершенно, да и те мысли, что не покинули меня после взрыва, были далеки от радужных.

— Это тебе ещё повезло, — внезапно раздался голос откуда-то из-за пределов моего периферийного зрения, впрочем, поворачивать голову совершенно не хотелось. Голос был незнакомым, но сколько народу я знал в Биконе? Человек двадцать от силы. Так что это не особо-то меня и заботило. — Когда я впервые попал в лазарет по тому же поводу, что и ты, моя лекция длилась добрые полчаса и сомнений в моём уровне интеллекта было высказано куда как больше.

— Это что ты такое вытворил?

— Посчитал хорошей идеей разрубить праховую гранату, летящую в мою сторону на двадцати семи процентах.

Я поморщился, хорошо представляя, насколько неприятно это может быть.

— Оу.

— Ага. Пришёл в себя через три часа. Так мало того, что мисс Арсеник меня отчитала, так ещё и Коко прошлась катком по моей самооценке...

Мне резко поплохело.

— Коко? Коко Адель? Лидер "Кофе"? — я нашёл в себе силы повернуть голову, чтобы увидеть лежащего через две койки от меня здоровяка-мулата с рыжими волосами.

Резко захотелось выматериться. И биться головой о твёрдые предметы. Ни то, ни другое я сделать не мог по разным причинам.

— Она самая. А я Фокс Алистер. Слышал о нас?

Естественно, что слышал. Потому что именно вы являетесь предполагаемым источником всех моих проблем в ближайшем будущем, если, конечно, меня не убьёт Синдер, Салем или кто-то из оленьей братии вот буквально сегодня-завтра.

Что я о нём знаю по поводу очевидных фактов принадлежности к команде Адель? Балагур и смутьян, отвечающий за чувство юмора в "Кофе". Сражается при помощи клинков-тонф. Проявление — телепатия. Вроде как умеет транслировать свои мысли в чужие головы. Надеюсь, что читать эти самые мысли он не умеет, но я не слишком хорошо помню все факты, связанные с книгами. Потому как прочитать их банально не удосужился, ограничившись лишь чтением фандомной вики. Очевидно слеп, но пользуется какой-то технической приблудой для эхолокации, оснащённой чем-то типа виртуального интеллекта.

— Легче сказать, кто о вас не слышал.

В основном это всякие асоциальные личности по типу Арка, который до жути стремается общаться с кем-либо за пределами RWBY и JNPR, то ли опасаясь, что его раскроют, то ли думая, что из-за меня и компании все считают его ни на что не годным придурком... Что, впрочем, не слишком-то далеко от правды. Сейчас, конечно, ситуация если не в корне, то значительно изменилась после нашего цирка в лесу Вечной Осени.

Есть ещё Белладонна, но с ней всё тоже понятно — побудь тут социальным, когда ты пытаешься скрывать свою расовую принадлежность и более чем спорное, с моральной точки зрения, прошлое.

— Кардин. Кардин Винчестер, — можно было бы играть в несознанку и скрывать своё имя, но я не хочу выглядеть в глазах людей ещё более подозрительно. Или в данном случае правильнее будет сказать "в ушах"?

— Приятно познакомиться. Итак, не расскажешь собрату по несчастью, как ты умудрился просадить в ноль Ауру под самым носом у Гудвич?

Я вздохнул. Не то чтобы хоть каплю гордился проделанным. Тем более, что сама замдиректора меня под это и подставила.

— Пытался доказать, что Пирра Никос не неуязвима. Праховый Залп вплотную. Насчёт результативности я не уверен.

Алистер фыркнул

— Слышал про такую. Коко все уши прожужжала. Сильная барышня. Такой и проиграть не жалко.

— Может и не жалко. Но это не повод не пытаться, — и это правда. Безусловно, я недостаточно самонадеян, чтобы не понимать свои шансы против неё, но даже не пытаться победить — верный путь к поражению. Так считаю я, так считал и Кардин-который-был.

— И то верно... Я смотрю, ты не из тех, кто любит проигрывать?

Хм. Возможно... Возможно это мой шанс создать "подушку" для себя, когда история с Вельвет выплывет наружу?

— Я из тех, кто не любит, когда разумные даже не пытаются бороться. Гриммы, расизм, социальное расслоение, даже банальное неравенство в навыках — плевать. Стоять на месте и ничего не делать — вот что самое омерзительное.

Боже, это звучит настолько отвратительно и клишированно, что так и хочется вытатуировать на лбу "КГ/АМ". Серьёзно, мне только задорно воздетого к небесам кулака не хватает. Или крови изо рта и дыры в груди. Чтобы совсем по-голливудски было. Но эй, мне семнадцать лет, подростковый максимализм из всех щелей, синдром восьмиклассника вкупе с Аурой и всё такое. Возможно и прокатит. Очень надеюсь, что прокатит.

Я готов был поклясться, что услышал как Алистер хмыкнул, выслушав мой не слишком-то качественно подготовленный пассаж.

На этом наш разговор сам собой прекратился за неимением желания с обеих сторон продолжать его. А я вновь погрузился в не слишком радостные раздумья. Встреча с Алистером прекрасно показывала неизбежность последующего конфликта с "Кофе".

Хреново быть пессимистом в теле смертника. Нет, понятно, что я перегибаю палку и ничего грозящего именно смертельной опасностью от Адель мне не грозит. Это просто банально несоразмерные величины преступления и наказания. Однако приятного всё равно мало. И по идее нужно просто встать и встретиться с последствиями не совсем моих действий лицом к лицу, но хочется минимизировать эти самые последствия, если не для себя, то хотя бы ради остальной моей команды.

И вот казалось бы, надо забить на репутацию и будущее, и просто радоваться тому, что меня занесло из серой обыденности в мир с магией, красивыми девушками и суперспособностями на каждом шагу, но в том-то и соль шутки про разницу между туризмом и эмиграцией.

Эта сказка, если можно назвать Ремнант таким образом, скрывает за собой уродливую действительность. Технологии на и за гранью земных достижений — все они упираются в Бога из Машины этого мира — Прах. Вещество, которое ведёт себя одинаково только в пределах атмосферы планеты и бесполезно для дальнейшей экспансии. А практически все технологические ветки, построенные на использовании альтернативных источников энергии, либо отсутствуют как класс, либо находятся в зачаточном состоянии.

Фавны с их экзотичностью для замыленного взора серого обывателя вроде меня? Поздравляю, мы снова выяснили, что человечество в целом — это генератор ненависти ко всему, что не похоже на него. И если цвет кожи ничего не значит в рамках Ремнанта, то вот факт того, что ты фавн... Думаю, существование Белого Клыка и Манаджери даёт вполне очевидный ответ на то, насколько всё плохо.

Аура и Проявления — обоюдоострое оружие. Один только Кроу Бранвен с его "антиудачей" чего стоит.

И так далее. Если исходить не из логики, но из местного духа — то всё вокруг функционирует по правилам "Сказки с плохим концом". Во всяком случае, для тех, кто не является главным героем.

Трусливый лев, который остался трусом до самого конца. Железный Дровосек, так и оставшийся без сердца. Девочка со спичками, обжёгшаяся, но продолжающая играть с огнём. Пиноккио и его отец, пытающиеся играть в семью в стране жадных дураков. Волшебник из Страны Оз, потерявший себя за дымом и зеркалами бессчётные годы назад.

И я среди них. В группе "сказочного риска". Все мы там, за редким исключением. И я уже убил бабочку размером с осколок местной разваливающейся луны, потому знать, как повернётся маховик истории, мне уже не дано.

Возможно я просто переживаю понапрасну, не в силах нормально вжиться в роль и принять всё происходящее таким, какое оно есть. Возможно моё будущее уже проторено благодарным Озпином, где на дороге жизни меня ждут новые друзья и, чем чёрт не шутит, девушка, которую я смогу полюбить...

Это лишь возможно. Не дано нам знать наперёд. А у Реликвии Знаний всего два вопроса, задавать которые явно буду далеко не я...

За таким бесхитростным времяпрепровождением пролетело ещё около часа, после чего я почувствовал себя достаточно хорошо для того, чтобы кряхтя и внутренне матерясь на все лады, сдвинуть своё бренное тело с больничной кровати и, кое-как прихватив броню, поковылять в сторону общежитий.

* * *

Коко влетела в лазарет, словно ураган, таща за руку Вельвет, не особо обращая внимание на вялые попытки к сопротивлению. Ятсухаши, в попытке сохранить собственное достоинство, вошёл внутрь самостоятельно.

— Привет болезным! Как жизнь? — голос лидера "Кофе" был достаточно звонким, чтобы привыкший к тишине палаты Фокс поморщился от громкого звука. Последняя их миссия пускай и закончилась успехом, но Алистера угораздило отравиться на празднике, устроенным жителями деревушки, которую они защищали, отчего он второй день прохлаждался в медблоке с неприятной температурой и периодическими судорогами.

— Твоими молитвами, Коко. Думаю, ещё денек, и мисс Арсеник меня выпустит.

Лидер его команды всплеснула руками:

— Это же отличные новости! Ты не представляешь, какая адская скука быть единственным нормальным человеком в комнате с этими двумя социопатами! — последние слова она произнесла как бы "по секрету", притворно наклоняясь и шепча в его сторону, вполне понимая, что остальные члены команды обладают отличным слухом.

— Не все из нас гиперактивны и безумны в той же мере, что и ты, Коко. У всего есть рамки. Но шить из занавесок маленького Урсу, только потому, что тебе кажется, что Фоксу одиноко в медблоке и называть это "тимбилдингом" — это за гранью моего понимания этих самых рамок.

Вельвет пробурчала что-то малоразборчиво-согласное себе под нос под неодобрительное ворчание Адель.

Фокс усмехнулся. Его команда всегда была сборищем очень странных личностей. Даже слишком, как ему иногда казалось. Но он был чертовски рад за них.

— Я рад, что ты не забываешь про меня, Коко, но занавески-то тебе чем не угодили? Мы же меняли их буквально месяц назад!

— Вот именно, что месяц назад, Фокс! Мода изменилась с тех пор. Светло-бирюзовый уже не в моде. Сейчас в тренде мистральская Фуксия!

— Честно говоря, не вижу никакой разницы...

Коко, было хотевшая что-то возразить, осеклась на полуслове и рассмеялась.

— Чёрт, уел меня Фокс. Снова. И как тебе только удаётся? Но да ладно. Как ты тут? Видел кого интересного?

Алистер лишь пожал плечами:

— Я просто слишком хорош для тебя, Коко. А насчёт интересного... Да ничего такого. Разве что очередной первак услышал лекцию от Арсеник.

Коко снова оживилась, явно заинтересованная происшествием.

— Ту самую? И насколько она затянулась? Как он умудрился?

— Всего жалкие три минуты. До твоего рекорда ему далеко. Как, впрочем, и всем нам. Он детонировал заряд огненного под собой на сорока процентах, надеясь забрать с собой Никос.

Адель хмыкнула.

— Неуязвимая девочка, она хороша. Да, я слышала что-то про это на обеде. Перваки ещё очень активно обсуждали, что это совершенно для этого, как его там...

— Кардина. Кардин Винчестер.

— Ага. Что-то вроде того, что это совершенно нехарактерно для этого типа. Слышала что-то про какую-то некрасивую историю на прошлой неделе в лесу Вечной Осени.

Фокс никогда не был гением, но небезосновательно считал, что он весьма неплох в деле построения стройных теорий. Его слух, многократно усиленный отсутствием зрения, уловил изменение дыхания Вельвет, стоило ему только произнести имя Винчестера.

Скарлатина всегда была довольно робкой и неконфликтной, что вкупе с общей миловидностью и весьма очевидными фавновскими признаками, которые невозможно замаскировать каким-нибудь бантом или одеждой, делало её лёгкой мишенью для различного рода придурков. От простых расистов, до самых что ни на есть сексуальных маньяков. История с последними вообще вышла настолько неприятная, что пришлось привлекать полицию и медиков. Потому как Коко несколько вышла из себя, выбив коленные чашечки и сломав запястье. Хорошо, мужик оказался в розыске за неоднократные нападения, поэтому об инциденте благополучно забыли, однако с тех пор все члены команды следили за Вельвет вдвое больше.

И к своему неприятному пониманию, Алистер прекрасно знал, на что таким образом реагирует его сокомандница. На вещи и людей, которых она боится. Но чтобы бояться первокурсника? И тут на ум приходят как нельзя кстати сказанные слова Винчестера о его ненависти к тем, кто не борется.

Что же до выводов... Выводы ему не нравились. Но наполняли его какой-то мрачной решимостью. Активировав своё Проявление, он кратко изложил свои мысленные заключения Адель: "Этот Винчестер. Вельвет среагировала на него. Словно бы испугалась. Парень создаёт ощущение если не расиста, то одного из тех придурков, которые верят в то, что агитируют фавнов на борьбу при помощи расизма. По типу Софии и Эммы".

Одно из многих качеств, которыми Коко обладала, было профессиональное умение держать лицо. Ни на йоту не изменившись в лице сказала.

— Ладно, думаю, что нам с народом не стоит задерживаться. Сам понимаешь, домашка и всё такое. Тем более, что завтра Ублек обещал тест на шестьдесят вопросов по причинам падения Гленн.

— Удачи вам там.

— Ага, спасибо. Пойдём, ребятки. Ублек не ждёт!

После чего вся его команда вытолкалась из медблока и скрылась по направлению к общежитиям, оставляя Фокса наедине с неприятными теориями и тем, что из этого могло следовать.

— Какой же Бикон однако проблемный, — только и смог пробурчать себе под нос рыжеволосый, суммируя произошедшее.

* * *

К следующему утру мое состояние улучшилось достаточно, чтобы я всего лишь сожалел о том, что появился на свет, однако нормальному функционированию это не мешало. Впрочем, выспаться мне при всем моем желании и возможностей, ввиду того что встреча с Алистером заставила мой разум метаться в полубреду, надежно удерживая меня на границе бодрствования.

После вчерашней показухи парни смотрели на меня с чем-то, что подозрительно напоминало испуг, однако вопросов, во всяком случае, в моем присутствии от них не прозвучало.

Впрочем, понять их было более чем можно — все же не каждый день командир вашей маленькой команды меняется буквально за одну ночь, меняя в себе если не все, то очень многое, включая манеру боя.

Рассказывать им про то, что случилось с Кардином Винчестером я не имел ни малейшего желания. Пока что во всяком случае. Слишком сложно лично мне воспринимать их как людей, которым можно доверять хоть сколько-нибудь серьезные тайны. Даже если речь шла про "официальную" легенду, рассказанную Озпином.

Этот день не мог бы запомниться чем-либо особенным, особенно учитывая мое пребывание в состоянии близком к "грогги", если бы не весьма примечательный шум, произошедший за одним из столиков в кафетерии. Тем, что по обыкновению занимали RWBY и частенько присоединяющиеся к ним JNPR.

Тихим этот стол в принципе не бывал, однако обычно источниками шума были совсем другие люди, типа Норы, Янг или Руби. Мое, а также внимание всего кафетерия привлек разгоряченный спор на повышенных тонах между Вайсс и Белладонной. Судя по лицам обеих — мнение оппонента им не нравилось примерно в равной степени. Предмет спора для меня был очевиден. А еще это был, наверное, первый хороший знак за всё время. Да, наверное должно быть весьма странным, что я нахожу положительным спор касающийся дискриминации фавнов или же фавновских террористических группировок, но у всех есть свои минусы.

В моём же случае это значило, что события конца первого сезона не за горами и я смогу, пускай и опосредственно, подтвердить свою легенду для Озпина. Если конечно битва в доках все же произойдет, во что я очень хочу верить.

Однако, мои опасения все же сбылись, поскольку на следующий день мне пришлось столкнуться с тремя из четырех членов CFVY.

Карма — та еще сволочь.