Старая версия Pax Russian

— Хозяйственный ты мужик, Аркадий. Я тебе денег дал три рубля и попросил купить пива, а ты мне ящик водки принес и сто рублей сдачи.... Вот уж где Поле чудес... — Покачав головой, произнес Георгий Александрович с нескрываемым удовольствием.

— А главное — все довольны, — подмигнул он ему.

— Ладно уж, рассказывай, что вы там нашли.

— Нашли много чего, но начнем с самого вкусного, а именно зенитки КС-19. Сто миллиметров на шестьдесят калибров. Классика морской 'сотки'. Именно такие стояли на эсминцах типа 'Новик'. Только у ствола зенитки качество изготовление чуть ли не на порядок выше.

— В самом деле?

— Считай сам. Энергия снаряда в три раза отличается. При том, живучесть ствола тысяча двести выстрелов против пятисот-шестисот у старичка. Мало того, не полная живучесть, а просто уменьшение начальной скорости на четыре процента. До полного убийства, там натурально до морковкиного заговенья палить можно. Вот наши ребята и предложили снизить массу снаряда до десяти кило, придав ему более совершенную баллистическую форму и уменьшить навеску пороха, чтобы удержать его на заявленных девятистах метрах в секунду.

— И что это даст? Снаряд-то легче выходит.

— Самые ходовые 'сотки' ПМВ имели снаряды от семи до десяти килограмм.

— Допустим.

— Так вот. Использование более грамотной формы снаряда позволит ему дольше сохранять энергию, что в свою очередь даст лучше настильность при общем росте дальности. А уменьшенная на треть энергия позволит поднять полную живучесть ствола до пяти тысяч выстрелов. В общем — божественное орудие выходит.

— И сколько таких игрушек получилось достать?

— Пока только сотню новых стволов с затворными группами. Мы их тут в ангаре потихоньку готовим к переезду. Но по оперативной информации можно поднять до пяти сотен. Где-то совсем новые, где-то почти не использованные.

— Ого!

— Вот-вот. Я потому со сладкого и начал. Те 'сотки' Обуховского завода, насколько мне известно, выпустили серией меньше трех сотен.

— Не трави душу. Я уже просто предвкушаю.... Ладно. Что еще хорошего получилось отхватить?

— Не знаю, понадобится или нет, но я уже смог выкупить все корпусные пушки 2А36. Шесть дюймов, пятьдесят калибров....

— Понял уже, — прервал его Георгий Александрович. — Сколько?

— Двадцать три считай 'неодеванных', тридцать один — в приличном состоянии. Все остальное на плавку скинул.

— Я тебе уже говорил, что ты мужик хозяйственный?

— Говорил, — усмехнулся Кривенко, явно довольный похвалой.

— Может у тебя и восьмидюймовки найдутся?

— Есть немного. 'Пионы' разукомплектовал. Все семьдесят единиц, что пережили этот дурдом. Новых орудий нет, но двадцать восемь в хорошем состоянии.

— А двенадцать дюймов?

— Тут я тебе не Хоттабыч. Увы. Только если музеи грабить. Но и там не уверен, что можно будет найти что-то дельное. Зато вот за тротил я могу тебя порадовать — на первое время хватит. Мне его уже пятьдесят тонн добрые люди из снарядов наплавили да в брикеты по ящикам разложили.

— Ты их что, сюда притащил? Все пятьдесят тонн?

— Ну а куда их еще? Под забором зарыть?

— Мда...

— Да не переживай. Риск не велик. Тут нормальные ангары, да и люди адекватные. Не взорвут. Тем более что тротил не прессованный и рвануть ему сложно.

— Будем надеяться...

— Одна беда, место слишком быстро заканчивается. А ведь скоро пойдут станки и специальное оборудование, которое я тоже через Украину завозить решил. Без пошлин и таможни. Так дешевле.

— Много уже потратил?

— Не очень. Я же не самые современные модели, а те, что на складах пылятся. Само собой — с очень хорошей скидкой. В общем, все опять довольны. Нам-то там и такое оборудование пойдет за космические технологии.

— Список оборудования есть?

— Обижаешь. Лежит где обычно. Там же весь перечень добра, что тут уже собрано.

— Ты знаешь, — задумчиво произнес Гоша. — Слушая о твоем размахе, достойном натурально потомственного прапорщика, меня терзают мысли о том, что ты решил учудить с нашей задумкой ограбления века. Не поделишься?

— А ничего такого я и не сделаю.

— В смысле?

— Громкого ограбления не получится. Точнее получится, но вывезти мы не успеем. Шестьдесят тонн золота везет целый железнодорожный вагон. Не по объемы, а по весу. Тяжело. Вскрывать наши хранилища? Ну, допустим. Теоретически это возможно. Но сколько мы сможем вывезти? Это ведь все очень небыстро. Даже тысячу тонн золота вывезти очень проблематично в тишине....

— А если не спешить? Ведь его нечасто проверяют тотально.

— Тихо кушать конфеты, расковыряв дырочку снизу?

— Смотри, сейчас идет определенное движение золотовалютных ресурсов. Приход-уход. Движение средств между двумя основными хранилищами....

— Рискованно, да и считай, нереально. Никто на это не пойдет. Сам подумай — золото будут искать. Серьезно искать. А всех виновных в лучшем случае перестреляют, вместе с семьями при задержании. В худшем их ждет натуральный ад, протяженностью в жизнь. А о том, чтобы они страдали как можно дольше, позаботятся.

— Даже если пообещать человеку убежище в прошлом?

— Есть шанс получить в нагрузку большую часть правительства в качестве вынужденных переселенцев.

— А ты что, решил закрывать этот вопрос через руководство? Шутник, однако. Нет-нет. Работать нужно через маленьких людей, желательно патриотично настроенных.

— Ничего не обещаю, но проверю эту версию.

— Иностранные золотые хранилища не прощупывал?

— Единственный вариант — США, но там сам знаешь, ажиотаж. Да и не уверен я, что там с золотом все нормально.

— В смысле?

— В смысле неизвестно, есть ли оно там вообще.

— А по редким металлам как обстоят дела? Той же платине.

— Все тоже очень сложно. Хотя предложенная тобой тихая схема вполне возможна. В любом случае, на успех я бы не стал рассчитывать. Даже если получится. Максимум, я постараюсь ближе к финишу набрать кредитов всеми правдами и неправдами, скупить на них золота, платины и прочего, да свалить. Но тут тоже, как фишка ляжет. Надеюсь, мой 'металлургический бизнес' не скиснет к тому моменту.

Глава 10

21 ноября 1885 года. Нью-Йорк. Особняк Вандербильтов

— Сэр? — Произнес личный порученец Уильяма Вандербильта Джереми Уиткинс. — Вы позволите?

— Да, проходи. Как добрался?

— Все хорошо, сэр, — произнес Джереми и положил на стол перед своим 'шефом' большую папку.

— Это обождет. Что ты можешь сказать на словах?

— Это нечто, сэр! Я никогда не встречал таких людей. Его дела говорят за него лучше любой исповеди. Фактически он смог выйти 'на вольные хлеба' только лишь полтора года назад — в мае восемьдесят четвертого, когда отказался от содержания за казенный счет. И на текущий момент в двух банках у него лежит около трех миллионов долларов. В местных валютах, разумеется.

— В каких конкретно банках?

— Московский купеческий и Дойче-банк.

— Это значительные деньги, Джереми. Кому понадобилось создавать из него успешного бизнесмена?

— При всем уважении, сэр, но он сам все это заработал.

— Что?! Это невозможно! Кто за ним стоит?

— Вы знаете, что я всегда очень внимателен к таким вещам, однако, смею вас заверить — за ним стоит только он сам. А если ему кто и помогал, то неявно и очень аккуратно. Вы бы только послушали, какие слухи и пересуды вокруг него в Императорской фамилии и дворянских собраниях самого высокого ранга. Шок — это самое малое и простое, что он вызывает у российских аристократов. А вот брат и наследник Джорджа боготворит и во многом к нему прислушивается, несмотря на то, что старший брат.

— Невероятно.... Сколько ему сейчас? Четырнадцать?

— Да, сэр. Правда, он выглядит на все восемнадцать и даже держит содержанку.

— Даже так? Это достоверно?

— Молодая вдова довольна. По крайней мере, такие выводы можно сделать из слухов.

— Не понесла?

— Нет. Он к этому вопросу относится довольно щепетильно, памятуя о тяжелой проблеме, порожденной его дедом. Там был страшный скандал, когда Александр II решил взять в жены любовницу.

— Да уж... — произнес Уильям, встав из кресла и начав вышагивать. — Все это выглядит чем-то невероятным. Четырнадцатилетний юноша зарабатывает за полтора года огромные деньги и очень осторожно обращается с женщинами, что в его возрасте практически невозможно. Обычно кровь кипит и хочется, безумно хочется близости с симпатичными особами без оглядки на всякие моральные ограничения.

— Как я уже говорил, сэр, он очень хорошо развит для своих лет.

— Известно, с помощью чего он смог так хорошо заработать?

— Конечно. Основной источник доходов — патенты. Он смог тщательно запатентовать массу действительно полезных и нужных мелочей, а потом предложить их по выгодным контрактам производителям в Европе. Крупные разовые выплаты, плюс постоянные, но скромные проценты. Правда Джордж ведет себя скрытно, а потому обо всех контрактах и сделках неизвестно. Многие из поступлений выглядят безымянными.

— Может в этом и заключается помощь?

— Маловероятно. Это просто особенность его работы — он не любит выносить на витрину свои дела. Причем, анонимные поступления идут в долларах, фунтах стерлингов, лирах и франках. Переводы принимаются из разных точек Европы не очень большими траншами. Вряд ли кто-то будет морочиться таким образом.

— Зачем ему скрытничать с патентами?

— Как он сам говорит, что чем меньше о нем знают, тем крепче спят.

— Ха!

— Вы правы, сэр. Шутка с подтекстом.

— Этот юморист просто накапливает деньги на счетах или куда-то их вкладывает?

— Вкладывает. Три миллиона на счетах — это остаток. Он вкладывает деньги в ценные бумаги и развитие промышленного производства в России.

— Ценные бумаги? Какие же?

— Достоверно известно, только то, что он имеет какой-то интерес в товариществе нефтяного производства братьев Нобель.

— Братья знают об этом интересе?

— Даже если знают, то никаких выводов не сделают, потому что понять масштабы совершенно невозможно из-за скрытности и хитрых способов приобретения. Даже приблизительно непонятно, какой суммой акций товарищества владеет Джордж.

— Однако... — покачал головой Уильям и вновь сел в кресло. — Это все, что получилось узнать по ценным бумагам?

— Достоверно — да. Но ходили слухи, что Джордж интересовался рынкам сельскохозяйственных фьючерсов. В том числе и в САСШ. Но так ли это, пока не ясно.

— Это все?

— Еще менее надежные слухи говорили о каком-то интересе Джорджа к игрушке Рокфеллера — Standart Oil, но тут все еще менее ясно, чем с Нобелями.

— Мда. Нефть и сельское хозяйство. Хм. Ладно. Бог с ними. А в какую промышленность он вкладывается?

— Тут, к счастью, все довольно прозрачно. Начнем по порядку. С одной стороны, это точная механика и средства связи. В частности, в Санкт-Петербурге у него строятся две фабрики: 'Селена' и 'Орион', которые должны будут выпускать печатные машинки и телеграфное оборудование. Ввод в эксплуатацию пока не определен, просто потому что нет рабочих подходящей квалификации. Из-за чего при каждой фабрике развернута бесплатная школа — готовят.

— А почему бесплатная?

— Она условно бесплатная. При поступлении ты заключаешь контракт на работу не менее десяти лет на указанной фабрике. Причем, если ты плохо учишься, проявляешь нерадение, рассеянность и прочие пороки, то с тобой разрывают контракт. Набирают всех желающих, но отсев там очень серьезный.

— И все же, на что рассчитывает Джордж?

— Это достоверно не известно. Но по моим прикидкам он сможет подготовить рабочих за пару лет в минимально разумном объеме. Тем более, что опытные цеха уже действуют, разрабатывая конкретный модельный ряд. Слышал также об интересе Джорджа к арифмометрам. Но тут ничего определенного сказать нельзя.

— Какого рода телеграфное оборудование, как я понимаю, тоже пока не ясно?

— Совершенно точно. Следующим сегментом, — после небольшой паузы, говорящей о том, что можно продолжать дальше, произнес Джереми. — является ювелирная мастерская 'Аврора', тоже в Санкт-Петербурге. Она уже действует и занимается выпуском дешевых украшений из золота и серебра большими партиями.

— И их раскупают?

— Вполне. Модельный ряд довольно скудный, но вполне приличный и симпатичный. Кроме того, можно подобрать нужного размера. Для не очень состоятельных людей — самое то.

— Хорошо, — кивнул Уильям.

— Дальше идет торговая компания 'Гермес', через которую продается продукция лаборатории 'Омега'.

— И много продают?

— Да прилично на удивление. Один сжиженный азот чего стоит. Сами знаете, сколько он сейчас стоит.

— В лабораторию ты тоже попасть не смог?

— Разумеется. Это вообще святая святых. Туда имеют доступ единицы.

— Ну что же, продолжай.

— Довольно большой проект 'Беломорканал'. Это акционерное общество, созданное Джорджем для строительства судоходного канала, соединяющего Балтийское и Белое моря.

— И насколько реален этот проект?

— Пока сложно сказать, но технически вполне осуществим. Для его нужд создана строительная компания 'Ти-Рекс' и в Шлиссельбурге заложен огромный цементный завод 'Гремлин'.

— А деньги? Канал должен стоить больших денег.

— Привлечение средств идет вполне успешно. На текущий момент продано акций более чем на два миллиона рублей. Это, примерно, полтора миллиона долларов. И ничто не говорит о том, что продажи акций будут падать.

— Где он станет покупать механизмы для шлюзов уже известно?

— Земснаряды он уже заказал в Германии. Паровые экскаваторы и трактора в САСШ. Судя по активности агентов ряда германских компаний, полагаю, шлюзовое оборудование будут поставлять кто-то из них. Очень уж нездоровый ажиотаж читался в их глазах. Думаю, что Джордж выбирает наиболее выгодное предложение.

— Как оценивается перспектива эксплуатации этого канала?

— Очень неплохо, сэр. Если верить прокламациям, кроме пусть и интересного, но не очень выгодного пути из Балтики в Белое море, планируется прокопать небольшой канал и подключить к этой водной системе один из притоков Волги. Через Белое озеро. А вот это уже очень интересно, прежде всего, тем, что позволит направить грузы с Каспия и внутренней части России к торговым портам. Это должно очень сильно оживить торговлю. В том числе зерновую и транзитную из Персии. Ну и опять же — Бакинская нефть сможет выйти на рынок Северной Европы с очень интересным раскладом.

— Очень интересно... — задумчиво произнес Уильям. — Какие работы планируется провести?

— Убрать пороги на Неве. Реконструировать обводной канал на Ладожском озере. Благоустроить русло реки Свирь, сопряженное с укреплением берегов, углублением дна и установки каскада малых плотин для поддержания нужного уровня воды. Создание плотины в районе истока реки Свирь для поднятия уровня воды в Онежском озере. Это необходимо, чтобы обойти малые глубины северо-востока, через который пойдут корабли в Белое море. Прокопать канал с каскадом плотин и шлюзов от Онежского озера до Белого моря. Отрыть канал от Онежского озера до Белого озера. В перспективе, ходят слухи о подключении к этой водной системе Северной Двины с соответствующей реконструкцией русла. Но это маловероятно, так как не несет очевидных выгод.