Элиас — щит от материальных обьектов. Когда бузит Пивз — самое то что нужно. (восклицательный знак на полях) Наиболе близко по тактике к формуле "повесил и забыл". Работает сравнительно долго, энергетически истощается слабее Протего, блокирует атаки со всех сторон. Минусы — при постоянной или очень сильной атаке тоже истощается (примеры — пулеметная очередь, атака дубиной тролля), абсолютно не защищает от многих заклинаний. Оно остановит летящий в тебя стул, а молнию пропустит...

В обычной жизни в большинстве случаев комбинации этих трех защит хватит, но для серьезных боев и дуэлей обязательно придется применять что-то еще.

Атакующие заклинания подбираются индивидуально, так, чтобы охватить побольше возможных применений.

На данном этапе (1 курс) наиболее полезны нелетальные атакующие заклинания:

Экспелеармус — обезоруживающее заклинание. Отбирает палочку у мага. Минус — длинновато в произношении.

Ступефай — парализующе-оглушающее. При больших затратах энергии — может еще и приложить (зачеркнуто, сбоку дописано "возм. удар ср. силы").

Глациус — замораживающее. Может также тушить костры или замораживать воду.

Слипиус — усыпляющее.

Абстрактно полезные при конфликте:

Петрификус Тоталус — полная парализация. Довольно долгое и по времени активации, и по действию.

Инкарцеро — связывание веревками. Выгодно отличается тем, что оставляет жертву в сознании и не бьет.

Общего действия:

Фините Инкантатем — нейтрализует многие заклинания длительного действия

Энервейт — приводит в себя, снимает оглушающие и некоторые другие негативные эффекты

Драурм Копа — ночное зрение, улыбаемся и машем Фреду и Джорджу

Акцио — призывание предмета.

Вингардиум Левиоса — самая простая и неказистая левитация (спасибо Флитвику, уже умеем все)

Экскуро — очистка предмета, одежды, комнаты...

Репаро — починка предмета, чем более свежая и маленькая поломка, тем больше вероятность успеха.

Алохомора — отпирает замки.

Люмос — светит.

Агуаменти — материализует воду.

Аресто Моментум — спасает человека при падении (надпись на полях: КВИДДИЧ и три восклицательных знака)

Возможны эффективные связки простейших заклинаний. Например, Агуаменти на пол / лестницу, а потом превратить воду в лед Глациусом — и готова ловушка, и т. д.

Боевые заклинания (смертельно опасные):

Таким заклинаниям я вас пока учить не буду (зачеркнута вся строчка, исправлено на "изучение отложено")

Напоминаю, что правилами запрещено использовать магию в коридорах. Навешиваем заранее или НЕ ПОПАДАЕМСЯ. (три восклицательных знака на полях)

Тема первого занятия: изучение пары заклинаний "Экспелеармус — Протего".

Переходим к практической части (зачеркнута вся строчка)

15 ноября, пятница, 17:00, кабинет директора Хогвартса

— Добрый вечер, сэр. — Эрик приоткрыл дверь в кабинет директора и заглянул внутрь. — Можно войти?

— Да, Эрик, конечно, заходи. Рассказывай, зачем ты срочно хотел меня видеть? Лимонную дольку, быть может?

— Спасибо, профессор, но я уже пообедал. А насчет рассказа — можно я лучше покажу?

Мальчик дождался утвердительного кивка, поставил на стол директора небольшую сумочку, достал из кармана мантии огромную перчатку из драконьей кожи, натянул ее на правую руку и залез в сумку, стоящую на столе, чуть ли не по самое плечо, что-то уверенно выискивая внутри. Дамблдор с некоторым интересом смотрел на эту картину сквозь свои очки-половинки. Секунд через тридцать Эрик уверенно ухватил что-то в недрах своего хранилища и аккуратно потащил наружу. Вскоре перед директором лежала ажурная золотая диадема, украшенная драгоценными камнями, которую мальчик положил на стол так бережно, как будто она была сделана из тончайшего хрусталя. Особенный шарм ситуации придавала перчатка, резко контрастировавшая с самим украшением.

При виде диадемы на мгновение выражение лица Дамблдора сильно изменилось, но к чести директора, всего через секунду на нем уже нельзя было прочитать ничего, кроме некоторого удивления.

— Эрик, ты знаешь, что это за предмет? — директор задал вопрос так, словно ступал по тонкому льду: медленно и очень осторожно.

— Я могу только догадываться, сэр. — Мальчик взглянул на профессора, увидел, что тот ожидает более развернутого ответа, и продолжил. — Работа, похоже, гоблинская, довольно старомодная. Навскидку я припоминаю только один похожий предмет, связанный с Хогвартсом. У меня не было возможности зайти в гостиную другого факультета и посмотреть на статую основательницы, но фраза "ума палата дороже злата" на ободе и остальные признаки недвусмысленно намекают на то, что это — утерянная диадема самой Равены Равенкло. Или ее достаточно успешная имитация, конечно же. И есть еще кое-что.

— Продолжай. — Дамблдор некоторое время рассматривал говорящего Эрика уже поверх очков-половинок, а потом снова стал пристально вгляделся в диадему.

— Мне не очень понравились мои ощущения в тот момент, когда я нашел этот... предмет, и я использовал заклинание Специалис Ревелио. То, что я почувствовал, понравилось мне еще меньше. По идее диадема Равены Равенкло не должна никоим образом относиться к темной магии... В обозримом прошлом я припоминаю только одну фигуру, достаточно зловещую, самоуверенную и способную испоганить темной магией легендарный предмет вместо того, чтобы просто использовать те немалые преимущества, которые приносит обладание им. Да и то, цель, для которой с подобным артефактом поступают таким образом, должна быть... Эпической.

Эрик замолчал, и просто смотрел на директора, а тот, в свою очередь, разглядывал ученика поверх очков с каким-то совершенно новым интересом.

Наконец, мальчик прервал затянувшееся молчание:

— Профессор, я надеюсь, вы контролируете другие легенарные предметы основателей Хогвартса? Кубок? Амулет? Ну хотя бы меч Годрика Гриффиндора? Фуф, ну хоть что-то... Потому, что будь я на месте... сами понимаете кого, и будь у меня действительно великая цель, я бы одной испоганенной реликвией не ограничился.

Дамблдор снова посмотрел на ученика сквозь очки, потом снял их и стал аккуратно протирать, не забывая поглядывать искоса на сидящего напротив мальчика. Через некоторое время Эрик снова нарушил молчание.

— Нет, профессор, я не надевал ее на голову. Я и голой рукой-то ее не трогал. Нашел, переложил в изолированное пространство — тут Эрик кивнул в сторону сумки, — прикинул что к чему, и утром послал вам сову.

— Однажды Хагрид сказал Гарри, что надежнее банка Гринготс может быть только Хогвартс. — Эрик сделал паузу, давая директору оценить, какая еще информация могла просочиться от Хагрида к Гарри и, в дальнейшем, к нему самому . — Тут я с ним согласен. Может быть, стоит поискать где-нибудь в банке: в ячейке, набитой золотом и драгоценностями, немудрено затеряться еще одной золотой чаше, амулету... или какому-нибудь другому интересному предмету.

-Ты так думаешь? Может быть, очень даже может быть... — Дамблдор говорил задумчивым, доброжелательным тоном, но где-то на самой границе восприятия, толи в морщинках у глаз, толи в легком изгибе губ крылась маленькая смешинка.

— Кстати, профессор, вы не знаете, трудно ли сделать амулет, который должен один раз отразить одно атакующее заклинание обратно во врага? Ну, скажем, такое как "Авада Кедавра"? А то что-то мне подсказывает, что такая штучка в будущем могла бы пригодиться кому-нибудь из нас. Например, Гарри... Или даже мне.

— Профессор, у меня к вам еще один вопрос. Я собираюсь на каникулах довезти Гарри до больницы Святого Мунго и сделать что-нибудь с его зрением. А то представляю, сколько проблем могут принести очки, когда на метле в сильный дождь на скорости в сотню миль в час пытаешься поймать снитч... Надеюсь, у вас не будет возражений?

— Конечно нет, Эрик. — Мимолетное колебание Дамблдора не ускользнуло от мальчика, но он ничем себя не выдал. — Это очень хорошо, что ты заботишься о своих друзьях. Но ты подумал о том, что лечение может стоить немалых денег?

— О, с этим проблем не будет, сэр. Думаю, у Гарри денег много. — Мальчик, видимо, опять что-то заметил на лице директора, и потому продолжил. — Нет, он ничего подобного не говорил, но во-первых, я не слышал, чтобы род Поттеров когда-нибудь испытывал проблемы со средствами, а во-вторых... Когда речь касается денег, каждый раз Рон начинает комплексовать, а Гарри — стесняется, как будто у него они есть, но он боится предложить, чтобы никого не обидеть.

— Очень хорошо, Эрик, ты мне сегодня предоставил обильную пищу для размышлений, а теперь я должен все это спокойно обдумать, можешь идти. — Дамблдор мягко улыбался, но что-то в его облике подсказывало, что время аудиенции близится к концу.

Когда дверь за Эриком закрылась, директор достал из стола лист пергамента, заполненный примерно на треть, и дописал снизу: "хорошие аналитические способности", "отличная наблюдательность, читает по лицам", вывел плюс напротив первого утверждения, и глубоко задумался над вторым...

Ноябрь, вечер, гостиная Гриффиндора.

— Эрик, Гермиона, у меня есть к вам один вопрос. — Гарри понизил голос и наклонился поближе. — Вы случайно не знаете, кто такой Николас Фламель?

— Это важно? — сразу же спросил Эрик.

— Ну, ээээ... Наверно да. — Гарри, похоже, был не очень уверен, но определенную вероятность явно допускал.

— Я где-то точно встречала это имя... — Гермиона задумалась, бросила взгляд на Эрика и продолжила уже намного тише, почти шепотом, зыркая по сторонам. — толи в "Великих волшебниках двадцатого века", толи в "Выдающихся именах нашей эпохи"... Точно, я встречала это имя в одной из книг, только я не помню в какой. Можно посмотреть еще раз... — и остановилась, глядя на Эрика.

— Помнишь Хогвартс-экспресс и шоколадные лягушки? — Морган улыбаясь полез в нагрудный карман рубашки. — Я еще тогда сказал "на удачу"?

Гарри кивнул и взял протянутый ему вкладыш, на одной стороне которого был портрет Альбуса Дамблдора, а на другой — несколько строчек, и, чуть не стукнувшись лбами с любознательной Гермионой, прочилал:

"Альбус Дамблдор, в настоящее время директор школы "Хогвартс". Считается величайшим волшебником нашего времени. Профессор знаменит своей победой над тёмным волшебником Гриндевальдом в 1945 году, открытием двенадцати способов применения крови дракона и своими трудами по алхимии в соавторстве с Николасом Фламелем. Хобби - камерная музыка и игра в кегли."

— Думаю, теперь ты сам найдешь все что нужно в библиотеке. — Эрик жестом остановил тоже собравшуюся было метнуться в сторону выхода Гермиону. — Когда созреешь для разговора — приходи, а мы торопиться не будем. Только Рону не рассказывай, пока не научится говорить хотя бы чуть тише, чем криком. И не забудь потом вернуть карточку, удача всем нам еще понадобится...

— О, малышка Герми раньше ругалась с Эриком...

— А сейчас слушается его с полуслова...

— С полувзгляда!

— С полужеста!

Близнецы беззлобно зубоскалили, привлекая внимание всей гостиной. Все знали двойняшек, но и о Гермионе на Гриффиндоре за последние три месяца не слышал только глухой, что уж говорить об Эрике после той истории с троллем. Гарри, собиравшийся идти в библиотеку, остановился у портрета Полной Дамы, Дин, Лаванда и Парвати с интересом вытягивали шеи с кресел у камина, и даже с десяток учеников второго-третьего курса нет-нет да поглядывали в сторону веселящихся Уизли. Что-то однозначно назревало, и только Эрик с Гермионой продолжали спокойно сидеть на своих местах, хотя очень внимательный наблюдатель, стоящий достаточно близко, обратил бы внимание, что пальцы на левой руке Эрика, закрытые от большинства присутствующих в зале широким подлокотником кресла, сжались в кулак, а через секунду показали цифру "три".

— Неужели мы наблюдаем...

— О нет, не может быть...

"Три", "два", "один" — показали пальцы, и сдвоенное "Глациус!" накрыло развеселившихся близнецов, попадавших на пол замороженными статуями.

— Миледи, я говорил вам, что вы особенно прекрасны, когда так сверкаете глазами, размахивая палочкой? — Эрик откровенно развлекался, совсем не смотря на лежащих вповалку рыжиков.

— Ах, милорд, мне так важна ваша похвала, я даже словами передать не могу... — милый тон Гермионы несколько не вязался с деловитым видом, с которым она вскочила и двинулась, маневрируя между креслами и диванами, в сторону замороженных Уизли, поднимая палочку. Хотя, возможно, ее деловитость, активность и избыток силы, вкладываемый в заклинания, должны были слегка замаскировать то, что она самую малость покраснела.

Вингардиум Левиосса! Вингардиум Левиосса!

Гермиона перетащила близнецов одного за другим на диван и сложила штабелем.

Инкарцеро!

Появившиеся из ниоткуда веревки опутали сложенных "валетиком" и постепенно начинающих оттаивать рыжиков, примотав их друг к другу и к дивану.

— Малышка Гермиона разбила нам сердце!..

— Просто убила наповал! Ах...

Стянутые веревками близнецы, похоже, не испытывали никаких особых неудобств, и продолжали трещать вовсю.

Гермиона демонстративно и ухом не вела, сосредоточившись на очередном домашнем задании, зато Эрик поднял голову от книги и погрозил братьям палочкой.

— Господа, если вы несколько не сместите вектор ваших шуток в сторону, оставшееся до отбоя время вы проведете вниз головой. И, что самое главное, молча.

— Ах, мы умолкаем!..

— Склоняемся перед угрозами...

— Но знаешь, брат мой Фред, о чем я думаю?

— Знаю, брат мой Джордж. Даже если мы покинем школу...

— Наше знамя нарушителей спокойствия не упадет! Теперь его точно есть кому подхватить!

Тот же вечер. Библиотека

— Где я могу найти жизнеописание Николаса Фламеля и перчень его основных алхимических трудов?

— О Гарри, ты заинтересовался алхимией! — Мадам Пинс явно обрадовалась, мальчик-который-выжил был, мягко говоря, нечастым гостем в библиотеке, а когда заходил — обычно искал что-то про квиддич. Наконец-то он возмется за ум!

— Чтобы найти труды Николаса Фламеля, тебе понадобится секция Б, стеллажи с восьмого по четырнадцатый.

— А можно узнать поконкретнее, на каких полках там стоят его книги? — Гарри совершенно не хотелось долго копаться, скорей бы уж понять, что он ищет, и назад... Магия мальчику нравилась, но книги все еще нагоняли тоску.

— Но Гарри, стеллажи с восьмого по четырнадцатый — это все его книги. У нас представлено самое полное собрание его сочинений, все восемьсот пятнадцать томов! Фламель — выдающийся алхимик, и очень работоспособный к тому же. Если бы не его дружба с нашим директором — его труды были бы представлены у нас всего лишь стандартным тридцатитомником!

По виду Гарри было понятно, что он впервые в жизни не радуется чьей-то дружбе с Альбусом Дамблдором...