— Вероятно, сэр, бедняге досталась вся память облика зверя.
Сказав это, грандмаг приставил навершие посоха к затылку спасенного и умело применил магию очарования.
— Ясно, — сдержанно ответил я, постаравшись сделать это на том же наречии. Спасение жизни этого мальчугана показалось мне неимоверной жестокостью по сравнению с даром быстрой смерти. У него определенно повредился рассудок от воспоминаний о том, как он-зверь напал на отца и потом жрал собственную требуху. — Пойдем за его одеждой, личными вещами и семейными ценностями. На твоей магической летающей платформе доставим обоих в Мунвайнс. Там о них позаботятся специалисты.
Лину, немного понимавшая наречие гномов, благодарно кивнула мне. Вроде долговязый паренек излечен, но внутренние органы плохо уложились в тощем животе и остались ясные следы от моих рогов. Ему и пегасу предстоит долгий период реабилитации, прежде чем организм каждого заработает в нормальном режиме. А сколько времени уйдет на лечение у подростка психического расстройства... Быть может умельцы смогут просто вычеркнуть сегодняшний день из его памяти.
В доме мы без труда узнали имена хозяев: Найджел, его жена Рекила, сын Киджер и дочка Айджис. Боддинок из указанного мною тайника для экстренных случаев извлек несколько одноразовых жемчужин-амулетов и подвеску — в виде двух бутонов орхидеи. (иллюстрация 039) Колдовская идентификация определила пропуск от Хралайна, эльфийского лорда всего Лунного Леса.
Когда мы покидали дом, Киджер был одет в переданное посредством "Невидимого слуги" и усыплен — от греха подальше. Наколдованный сервант вполне справился с его весом и отнес в дом, а Лину, потратившись на создание галлонов воды для безуспешного тушения огня, вновь занялась пегасом. Арус выдохся, но в итоге его ум и магия победили туповатых и чересчур агрессивных хищников, впрочем, сказался их короткий срок жизни. Как ни прискорбно...
Пока спутники занимались уходом за раненными, я пробежался перед пламенем. В этой форме я не мог его поглотить, но воспользовался доступной во всех формах божественной способностью и растянул тонкий и невысокий щит, чтобы воспрепятствовать дальнейшему распространению огня. Несколько загоревшихся деревьев пришлось повалить, воспользовавшись возможностями и силой оленя-друида.
— Мы остальных так и бросим разлагаться на солнце? — Напряженно спросила Лину, оторвавшаяся от созерцания лежащего на силовом поле коня, узнавшего уложенного к нему спящего пацана и прикрывшего его передней ногой и здоровым крылом. Умное животное.
— К вечеру придет кочующая часть племени Пегаса и займется положенными обрядами. Боддинок для них и Найджела оставил записку, — пояснил я, хотя мои слова прозвучали как дешевое оправдание.
Лину хотела задать множество неудобных для меня вопросов, но лишь глубоко вздохнула и не нарочно стиснула сидящего впереди гнома, ничего против не имеющего.
— Неджи, ты хочешь показать нам святилище Эльдат? — Все же задала она вопрос, поняв, куда я направлюсь. Меня не сильно удивило, что лунная эльфийка уже знакома с этой "достопримечательностью".
— В том числе. Там удобная старая тайная дорога тянется в Мунвуд.
Я не был склонен дальше пояснять ей, что мне, лично мне требуется время, чтобы освоиться в лесу. Разглядеть особенности. Прочувствовать окружающую природу. Только тогда я-друид-олень смогу нормально договориться с деревьями. Их надо уметь слышать и уметь разговаривать с ними, чтобы при помощи сакральной природной магии в быстром темпе двигаться в нужную сторону. Именно в этом для меня состоит проблема — это все лично для меня в новинку. Самое просто тут — это выделять достаточное количество природной магии, чтобы вместе со всеми спутниками воспользоваться друидическими "Древесными прыжками". Данная магия позволяет за считанные секунды перемещаться между деревьями, отстоящими друг от друга на тысячи футов, а главное — совершать непрерывную серию прыжков. Самые "транспортные" в этом плане дуб, ясень и тис, которых в этой части Леса полно росло. Основываясь на знании и опыте от невервинтерского Духа Леса, я таким образом за минуту и серию из пятнадцати прыжков преодолею расстояние почти в три лиги или, если точнее, в системе счисления моего прежнего мира получится более тринадцати с половиной километров по лесу. На один раз меня точно хватит, а там посмотрим, как будет проще и быстрее двигаться. Но в начале следует обвыкнуться, сродниться...
Глава 3.
Лину не ведала о той мистически сокрытой дороге, на которую я ступил, видя сквозь иллюзии. Однако она узнала характер сокрытия и порыв с вопросом погряз в ворохе женских мыслей о прошлом и настоящем. Зрачки расширились, выдавая вероятные грезы наяву. Я быстро убедился, что видения касались жрицы, накладывались поверх, не пленяя.
Мерцающий Лес более чем оправдывал свое название. Для моего зрения это имя подходило столь же превосходно, как и Мунвуд — Лунный Лес в переводе на общий язык. Все из-за легкой туманной дымки, мистически укутывающей деревья и затрудняющей обзор дальше пары сотен футов. Но не для бьякугана, различающего большую неравномерность в по большей части влажных испарениях. Ездоки на мне-олене тоже во все глаза завороженно любовались всевозможными блуждающими огоньками — в основном игрой света и магии в капельках смолы или все еще удерживаемых некоторыми листьями росинках. На избранных деревьях имелись блуждающие магические знаки, неразличимые ни очами не совсем обычной Tel-quessir, ни вооруженными линзами истинного зрения глазами гнома, тоже искушенного в магии школы Прорицания и Ясновидения. (иллюстрации 040-042)
Некоторые грибные виды-эндемики показали свои шляпки. Поражало изобилие цветущих растений и всяких ягод, тут и там встречались посадки виноградных лоз: темных, светлых, широколистных — всюду разные сорта. Первое впечатление прошло и вскоре выяснилось, что природа этого Леса не отличалась большим разнообразием видов, подобно Невервинтервуду. Мунвуд жил и здравствовал всем бедам назло.
Пригодных для верхних путей высоких деревьев и просторных крон в Мерцающем Лесу хватало, чтобы пошатнуть мое казавшееся непоколебимым желание свить гнездо в опасном Незамерзающем Лесу. Особой пикантности добавляло знание того, что этот лес очень переменчив и опадает на зиму, в отличие от Невервинтервуда, практически одинакового круглый год. И вот, выключив бьякуган и на свой манер оценив и полюбив Лунный Лес, я смог без переводчика-оленя почти в полной мере понимать, о чем шепчется и чем чает окружающая природа.
Молчащие спутники, проникшиеся красотой и таинственностью, определенно догадались о чем-то, когда я-олень остановился и уперся рогами в дуб, помеченный солнышком с дюжиной лучиков. Боддинок и Лину крепче вцепились в веревки, соединяющие воедино меня, их и пегаса с ребенком.
Приятно, когда ожидания оправдываются. Благодаря опыту оленя, стремительное путешествие между деревьями прошло комфортно и захватывающе. В сознание проникали самые разные образы, как будто взгляд из дупла того или иного ствола, по корням которого мы перемещались, то ухая вниз, то взлетая, то делая вираж или петлю. Накопленная в мета-чётках энергия стремительно таяла...
— Фрр!.. Вах!.. Хаос, подфартило, слава Тиморе!..
Так мы одновременно среагировали на конечную остановку, прибыв в покинутый эльфийский город. (иллюстрация 043) Широченные деревья с обхватом под сотни футов были превращены в многоэтажные дома со стрельчатыми окнами и многочисленными балконами. Все помещения в основном располагались в толстой, пробковой коре и увеличивались соответствующей магией, завязанной на деревья и действующей поныне. Всюду разросшиеся лианы, мох, обвалившиеся крыши, дырявые полы, покосившиеся или вовсе отсутствующие ступеньки, обвисшие канатные мосты, утонувшие в одичавшей зелени террасы, дорожки, сады, клумбы. Лунная дымка и блуждающие огоньки (к которым Арус тотчас же отправился приставать) тоже вносили свою лепту, скрадывая былое величие и краски. Город из домов-деревьев оставлял гнетущее впечатление, особенно для бьякугана, прозревающего редкие следы мародерства и царящей кое-где форменной разрухи — из-за случавшихся боёв. И полное отсутствие, казалось бы, вездесущей паутины! А еще имелись птичьи насесты: обветшавшие тории встречались тут и там, маленькие и большие, созданные на земле и выращенные на деревьях, для птиц и не совсем...
На мой взгляд, прошло не менее полувека, но из-за особенностей охранной магии с равным успехом могли миновать века и тысячелетия — я не заметил здесь ни одного уже почти привычного и родного календаря с Летоисчислением Долин. Однако, несмотря на заброшенность, запустение и забвение, у меня прямо глаза разбегались — столько всего тут имелось примечательного...
— Да настанет здесь новый цикл жизни и да будет до того сокрыт город от врагов и напастей, во имя, по слову и во славу Дочери Ночных Небес, — коротко помолилась клирик, между прочим, не пользующаяся посохом, одобренным богиней для своего жречества, если судить по разбросанным в городе многочисленным святилищам Сеханин. Видимо, местные чары узнали и пропустили высокую жрицу, иначе бы не видать нам и намека на некогда великий и величавый город...
Я выдержал переход, но чего мне это стоило знает лишь Арус. Поэтому я предложил наиболее рациональный вариант:
— Давайте на часок разделимся, друзья. Боддинок посторожит раненных вон на той площади у людного дерева, а мы с тобой Лину наведаемся каждый в оплот своей веры.
— Милорд Неджи. Никогда больше не называй ассамблею "людным деревом" или местом, — строго и понимающе заметила взрослая лунная эльфийка. И в двадцать третий раз уже мельком глянула на буксируемую пару из уничтоженного селения утгардского племени, где вместе с людьми погибло много чудесных крылатых скакунов. — Я поддерживаю твое предложение. Ой... — Она только сейчас обратила внимание, кого всю дорогу тискала. Женщина залилась краской смущения от самой шеи.
— Ничего, Лину, мне было приятно, — сказал задравший нос гном. — И будет интересно побывать в ассамблее этого города...
— Я... не знаю его названия, — растерялась вдова археолога. — Луруар всегда оставался тихим и холодным местом, о котором не слагали песен и не воспевали в мифах или легендах за дивную природу, за подвиги или достижения выдающихся деятелей, за победы или поражения в войнах...
Ясно. Философия под девизом — моя хата с краю?.. Культура разобщенных групп отщепенцев, тихо живущих в суровых условиях и не афиширующих себя на страницах истории? Вероятно, вот почему, по словам допрошенного Терари, в Друарвуде и Найтвуде вовсе нет Элдрет Велуутра, ячейка в Лунном Лесе считается полумифической, а сота Зимнего Леса почти полностью состоит из недисциплинированных зеленых эльфов и вообще считается отрезанным ломтем... А может все дело в могущественной высшей магии, предавшей забвению всю память...
— Лину, город погружен в чары забвения? — Задаю вопрос, передвигаясь рысью к ассамблее.
— Да, Неджи, Светящееся Облако укрывает это место, — уверенно сообщила клирик Сеханин. — Но время не пощадило...
Теперь понятно, почему я не могу распознать смысл прочитанного послания на камнях мостовой под ярдовым слоем наросшей почвы. Неприятно, но вполне прогнозируемо, что некая магия может блокировать доступ к эгрегору со знаниями данного конкретного языка. Между прочим, здешняя письменность очень похожа на встреченную у святилища Эльдат.
— Лину, тебя тянет к какому-нибудь конкретному месту поклонения Сеханин? — Насущный вопрос, между прочим. Лепестки обращенного в цветок кулона мета-чёток явно выступали для меня частью компаса.
— Эммм... Да, — сконфуженно ответила клирик, до моего предусмотрительного обращения с любопытством любовавшаяся видами и не задумывавшаяся об ином.
Ссадив сперва Боддинока с парящим обозом из пострадавших, довез Лину до главного храма Сеханин Лунный Лук, некогда почитаемой здесь поболее других богов из Селдарин. (иллюстрация 044)
Громада здания впечатлила нас обоих. Кольцо стен удерживало купол в четыреста футов диаметром, причем, строго выдерживались пропорции: высота обода стен — меньшая часть золотой пропорции от радиуса, высота в самом центре — большая. Вдоль стен шла двухуровневая терраса по тому же соотношению. В середине размещалась чуть утопленная вниз квадратная площадь, углами ориентированная по сторонам света. У двух южных граней возвышались обелиски с большими отверстиями, в определенные дни ловящими лучи солнца и луны. Внутри квадрата находился круглый пруд, обрамленный двенадцатью рунными камнями, обозначающими месяца. В самом центре высилась великолепная статуя богини, держащей прозрачную чашу, похожую на выпуклый дисковидный щит. Мощная магия била там ключом, порождая светящуюся святую воду, ниспадающую парой удивительно ровных колонн воды по бокам от фигуры, причем каждая обозначала на горизонте точки лунного восхода и заката. Сама статуя мирной ипостаси Сеханин была обращена на юг, лицом на сорок пять градусов в небо. Перед прудом размещался сам престол в виде большого и неровного валуна неизвестной породы камня, испещренного узором бесконечного самоподобия. (иллюстрация 045) Вокруг центральной площади храма росли толстые и невысокие деревья, кое-где из земли эдакими невысокими пьедесталами виднелись гладкие кольчатые срубы. Живые и мертвые деревья повторяли два разных небесных созвездия, одно из которых я не помню, чтобы видел в ночном небе.
Я реально не смог понять, показалось ли мне, что статуя пристально посмотрела на посетителей, или это фортель моего сознания — моя Великая Киира испытывала те же затруднения. Оставив трепещущую жрицу наедине с ее божеством, пробежал с четверть пути и короткой телепортацией переместился сразу в церковь Кореллона. Маленький шедевр зодческого искусства, без статуй и огромных пространств.
Вернувшись в истинный облик, я нагим припал на левое колено, склонив голову и молитвенно сложив руки перед алтарем Кореллона Ларетиана. Подобающая случаю поза была неудобной для сбора сен-чакры и генерации собственной. Кратко помолился и, не считая за святотатство, забрался на гладкую и ровную поверхность беломраморной тумбы престола, устроившись в позу лотоса и сложив особую ручную печать.
Полчаса отдохновения пролетели незаметно. На меня сильно влияла беззаботная радость Аруса, нашедшего себе развлечение по душе — в игре со всплесками магии: он возбуждал узлы Плетения одетого на город эдакого свитера, которые разбрасывали волшебные искорки подобно праздничному салюту или фейерверкам. Я бы еще так просидел — долго, однако, приспособленная под будильник Великая Киира не дала этого сделать.
Следующие четверть часа я целенаправленно генерировал энергию, плавно и уверенно открывая внутренние врата СЦ — с первых по шестые. Одновременно молился Кореллону. Так и застал меня Амарж, явившийся на сигнал подпитываемого кольца-маячка, хотя ранее мы ориентировались на вечер-ночь, но судьба, в который раз, переиначила мои планы. Архимаг еще не видел моего изменившегося истинного облика и потому на секунду некультурно выпучил глаза и отвесил челюсть, непроизвольно приняв коленопреклоненную позу перед светозарным небожителем. Через несколько секунд его разум омыла магия, Амарж сконфуженно и с неудовольствием собою взял себя в руки, порывисто поднялся и осмотрелся, с удивлением задержавшись на панораме из витражного окна. Вскоре он собрался с мыслями и, не считая зазорным для себя, осознанно встал на колени перед престолом Корелона Ларетина. Возложив обе руки на боковую стенку, приглашенный полубог что-то тихонько и неразборчиво зашептал в ожидании назначенной встречи.
