— Да рядом с тобой, долговязым, любой за карлика сойдет! — обиделась Мира. Со стуком захлопнула 'Книгу о Странствиях Лесных и Пустынных'. Подумалось мельком: почитай эту книжку хазратец, наверняка тоже много нового узнает о своих золотых пустынях... Хотела встать, но дежурный придержал-зацепил ее стул ногой.

— А что это еще за название: Драконий лес?

— Драконов лес, — педантично уточнила Мира. — Так они у нас раньше были, вот и...

Дежурный сел на край ее стола.

— В твоей Пуще водились драконы?

— Жили, — снова поправила лесовичка — уже с вызовом. — Они же тебе не звери какие! А что удивительного? Тут тебе и простор, и лес, и горы — всем же известно, чтобы драконеныш взлетел, нужно в первый полет отправляться с вершины!

— Всем известно, значит, — пробормотал Криспин. — И как же вы там с ними... уживались?

— Да нормально уживались! — запальчиво продолжила Мира и замешкалась: — Говорят. Я их в глаза никогда не видывала; когда родилась, драконы уже все в другие страны и города перебрались: мол, скучно тут, все одно и то же! Как же одно и то же? Я вот уже столько годков прожила, а еще ни разу не заскучала!

— Ну да, удивительно, в твоем преклонном возрасте — и не соскучиться! — задумчиво согласился дежурный. — Значит, в Пуще жили когда-то драконы! Чудеса! — и сорвавшись с места, кинул на ходу: — А к моему уроку, как я посмотрю, ты опять не готовишься!

Не успев прокричать вслед, что он сам же вечной болтовней ее и отвлекает, Мира тихонько порычала (как и положено лесовику) и сердито придвинула к себе учебник Огненной магии.

* * *

Вот и сейчас Криспин глядел на нее раздраженно: словно Мира опять не выполнила домашнее задание. Не дождавшись ответа, повторил — уже громче и сердитей:

— С чего решила, что я должен тебя защищать?

Только-только отошла от наездов старшекурсниц, а тут этот еще! Буквально крамольные мысли ей приписывает: будто она стремится иметь с ним какие-то... внеучебные дела! Промахнулся, с этим пожалуйте к моей соседушке! Все это промелькнуло в голове Мира, пока она руками разводила.

— Ничего подобного не решала я, с чего мастер Криспин такое надумал?

'Мастером' его называли на уроках, да когда хотели у старшекурсника что-нибудь выпросить. Или, как сейчас, умаслить. Не получилось — Криспин продолжал сверлить ее взглядом.

— Тогда зачем позвала?

Тут Мира и вовсе впала в недоумение:

— Не звала я никого! Оттуда хоть голос сорви, до библиотеки никак не докричишься! И до главного корпуса тоже. Я просто... — она осеклась.

— Просто — что? — подхватил Криспин.

— ...подумала: будь библиотека рядом, я б до нее добежала, а там — ты, девчонки бы сразу и утихомирились. — Мира в свою очередь уставилась на дежурного. — Это что же... ты мои мысли услыхал?!

— Не мысли — эмоциональный зов, — по-прежнему хмуро уточнил Криспин. — По нему я и пришел. Значит, ты раньше такого никогда не делала?

— Ы-ы-ы... Да я же говорю — я и сейчас ничего не делала! И что, я теперь могу позвать, кого захочу? А на каком расстоянии? А через сколько стен этот зов берет? А можно не звать, а мыслями обмениваться? А подсказывать тому, кто у доски?

Старшекурсник вскинул руку.

— Стоп-стоп-стоп! Все эти вопросы будешь задавать своему преподавателю. Ты мне лучше вот что скажи: что это еще за девчачьи разборки в коридорах?

— А, — беспечно отмахнулась Мира. Новое умение занимало ее сейчас гораздо больше. — Это так... надоест — отстанут!

— По моему опыту никто ни от кого просто так не отстанет. Так что они от тебя хотели?

Кривя губы, выслушал короткий пересказ условно бескровной войны королев. Мира еще раз убедилась, что старшекурсники — все равно что небожители, совершенно не замечают происходящего под носом.

— С ними всё ясно. А с тобой... почему ты не защищалась?

— А что я могла? Подраться с ними? Магией же вне уроков пользоваться запрещено!

— Какая ты законопослушная... Да хоть бы и подраться, всё лучше, чем просто замереть у стеночки и звать на помощь дежурных по библиотеке... да понял я, понял, никого ты не звала! Неужели у себя в Пуще ты ни с чем подобным не сталкивалась? Вот кинется на тебя, например, медведь — и что ты будешь делать? Тоже к сосне прижиматься?

— С чего он на меня кинется-то? — удивилась Мира. — Мы всегда мирно расходимся, никто никому не мешает.

— Ну, допустим, вот такой он дурак! И?

— А тогда я просто скажу ему: 'сидеть!' и объясню... Ой!

Вот именно 'ой!': почувствовав, как у него разом подогнулись колени, Криспин, едва не промахнувшись, плюхнулся на вовремя подвернувшийся стул. Лесовичка, прижимая к губам пальцы, растопырила зеленые испуганные глаза. Только вот в искренность их выражения Криспин сейчас не верил ни на грош — чудилось, где-то в глубине плещется смех и издевка.

— Прости, я не хоте-ела... — жалобно повинилась девчонка, он с досадой отмахнулся:

— Ты никогда ничего не хочешь, все само собой получается! Уберись с глаз моих долой, пока я сам тебя не прибил сегодня!

Или ты меня не покалечила, подумал он, провожая взглядом послушно помчавшуюся на выход лесовичку.

Приятель вдоволь повеселился над криспиновскими приключениями. А потом всерьез предположил, что ректора заинтересовала все-таки Мира: смотри, какие у нее любопытные способности проклевываются, даже тебя — тебя! — чуть на пол не уронила! За круговертью первого учебного месяца как-то подзабылись их планы исследовать таланты трех опоздавших первокурсников...

— Я просто отвлекся! — окрысился Криспин. — И вовсе не обязательно лесовичка ректоршу интересует! Вон у 'цветочницы' явный дар к Огненной магии. Гном хоть и себя особо не проявляет, берет учебу железной задницей, зубрит, уже сейчас может светильники в своих шахтах развешивать. Хоть и не долговечные. И вообще мне кажется, что Марго тогда просто прикинула по своим бухгалтерским книгам убытки-прибыли и передумала. Выгонит баронеску — лишится платы за обучение, да еще папаша наверняка готов и впредь щедро отстегивать за косяки доченьки. Парня оставила точно из интереса: ну в какой Академии отыщешь гнома, хоть и полукровку? А лесовичка... Ты видел хоть одну по-настоящему сильную лесную ведьму? Да и то — сегодня она здесь, а через год, а то и раньше, в своей Пуще растворилась!

— То-то ты рядом с ней постоянно вьешься! — поддел его Артур. — Боишься, что девчонка на днях убежит обратно?

Криспин раздраженно отмахнулся:

— Да не она меня интересует, а эта самая Пуща! Представляешь — лес размером с целое королевство! Там людей наперечет, одни лишь звери и деревья!

Артур кинул на него быстрый внимательный взгляд. Произнес задумчиво:

— Нет людей — это хорошо...

Друзья встретились глазами и умолкли: каждый знал, что подумал другой.

ПАРК

А вот травоведение Мире легко давалось — ну что значит 'давалось'? Целительница Ида порой благодушно заявляла: 'А о свойствах растения (вставить нужное название) сейчас нам расскажет Мира'. Отчего ж не рассказать, если оно с самого детства известно: и как выглядит, где-когда собирать, как заготавливать, каким образом готовить отвары-настои-присыпки? Да и лекарственные растения на три ближайших королевства считай одни и те же. А что есть в Пуще еще и кое-какие уникальные, чудодейственные — про то Мира помалкивала. Мало ли, как набегут всякие... исследователи и охотники за редкостями, ее тогда по головке точно не погладят!

Амариллис сказала, что целительница уже должна Мире доплачивать за то, что та ведет ее уроки, а она сама знай отдыхает. Но лесовичка порой замечала, что Ида тоже что-то за ней украдкой записывает. Да не надо никаких денег — на что они ей в Академии, когда тут всё-всё — жилье-еда-одежда — бесплатно! Зато преподавательница частенько говорила: 'Ну, Мире это неинтересно, она сама все прекрасно знает, можешь быть свободна!' — вот что самое лучшее!

Потому что тогда Мира убегала в парк. Если библиотека — пища для ума и воображения (и не будем вспоминать сейчас про низкие выпады со стороны неких вреднючих дежурных!), то земля, зелень, деревья, и все, что в них обитает, прыгает, ползает и порхает, наполняло ее силой и энергией. Мира даже отыскала своих лягушек — или ей нравилось думать, что именно этих она принесла в Академию — и частенько наслаждалась их самозабвенным концертом. Птиц в парке тоже обитало немало (в том числе и совы, да), и вскоре она знала, где свила гнездо лазоревка, за что ругается сорока на наглого рыжего кухаркина кота, в какой вечерний час на небольшом пруду танцуют черные лебеди — белые здесь не водились. Может, равнялись на ректоршу — чтобы не выгнала? Мантии учебные вон тоже в основном черные, как и одежда преподавателей. Словно других цветов на свете просто не существует.

Да и цветочный сад в Академии запущен донельзя: клумбы — стыд даже смотреть, не то что попечителям показывать! Ректорша явно экономит на садовнике. Мира потихоньку начала их выправлять: где выполоть, где взрыхлить, где полить, где пошептать, а где честно похоронить... Сначала те, что на виду, у главного корпуса и у ворот, потом в местах заброшенных.

И там она обрела неожиданного приятеля.

Однажды разговаривая с неподдающимися цветами: как вам не стыдно, ленитесь расти, хотя вон и солнышко вам и дожди, и земля, и я уговорила тлю с вас убраться, Мира невзначай вскинула глаза и обнаружила неподалеку старика. Весь в белом, седой, как лунь (поначалу девушка даже решила, что ей явилось еще одно привидение, но парковое), заложив руки за спину, наблюдал за ней.

— О! — сказала Мира, соображая, откуда он взялся — может, из 'Дома престарелых', или это один из стремящихся к нулю академических слуг, ведь убирают корпуса сами студенты. Вернее, всеми погоняемые бедные первокурсники. — Здравствуй, дедушка! Неплохая сегодня погодка, да? Самое то кости размять-погреть.

Старик наклонил голову с ястребиным же носом, разглядывая ее серебристыми глазами. Спросил недоверчиво:

— Ты меня видишь?

— А чего ж не видеть, коли глаза есть? — Мира с охотой выпрямилась от упрямой клумбы: ох, когда-нибудь кончится ее терпение, все сплошь перекопает!

— И откуда ж ты такая глазастая?

— Из Пущи, — оглянувшись, девушка махнула рукой на останки старой скамьи. Подождала, пока старик сядет, и присела рядом сама. — Уф, умаялась уже!

— А чего ж здесь время и силы зря тратишь? Никто сюда не ходит, пусть все и зарастает.

— Как же никто? Вот ты, например, пришел, дедушка. Потом придешь, а тут все цветет и растет. Сядешь на скамеечку и помянешь Миру добрым словом!

Собеседник хмыкнул, разглядывая ее с откровенным стариковским любопытством.

— Отдыхаешь тут от людей?

Мира от неудобства поелозила по скамье и признала:

— Ну да. Слишком уж нас тут много сразу заперто, в одном-то месте! Иной раз от шума и своих мыслей не различишь. Да и они, похоже, сами оглохли: ни других, ни себя не слышат! Вот у зверей все понятно, а тут... Сегодня так, завтра эдак, а послезавтра — ничего такого я никогда не говорил и даже не думал!

— Да, со зверями попроще, — согласился старик. — Видно, у тебя в твоей Пуще все хорошо получалось, раз теперь в Академии?

— Хвастаться не буду, — хвастливо заявила Мира, — но из молодых я первая!

Собеседник уважительно покачал головой.

— Вон как! — Ну раз ты такая талантливая, так и подумай, чему тебя сюда учиться отправили.

— Да уж всю голову сломала, — пожаловалась Мира. — Подожду зимы, а там, коль ничему полезному тут обучать не будут, попрошусь обратно...

— Ишь ты, торопыга! — восхитился или укорил старик. — Жизнь, конечно, коротка, но у тебя она не завтра кончается, не спеши, оглядись получше, сообрази, что к чему!

Ни спорить, ни особо умствовать сейчас, в погожий теплый вечер, не хотелось совершенно, поэтому Мира просто согласилась. Двое посидели в дружеском молчании, глядя на растревоженную клумбу: Мира представляла, какой та станет в будущем, а старик...

Старик спросил:

— И кто ж в Академии тебя так озадачивает?

Перво-наперво, конечно, сразу вспомнилась прекрасная соседка. Вечно неймется, везде почему-то хочет быть в центре внимания! Нежданный собеседник, выслушав, улыбнулся в седые усы. Вольно ему улыбаться, не его же за косу по коридорам таскают!

— Она просто слабенькая, Мира.

— Это Амариллис-то?! — не поверила девушка. Баронесса с ее языкастостью, смелостью, граничащей с наглостью, изворотистостью и ухватистостью?

— Родители или окружающие наверняка внушали ей, что она должна быть самой первой, самой главной, самой умной и красивой, и нещадно топтали, когда таковой быть не получалось. Вот теперь она и тянется жадно к признанию, похвале, а если не получается — к проклятьям окружающих! Лишь бы всегда ее замечали.

— Ну так Ама того и добилась, — пробормотала озадаченная Мира. — Какая ж она тогда слабенькая?

— Слабая — потому что любой умный льстец сможет вертеть ею, как захочет. Где другому достаточно одного слова 'молодец', ей нужна новая и новая порция похвалы, как сладкоежке — следующая порция лакомства. А иначе ей будет всегда казаться, что она недостаточна хороша и успешна, — поглядел на озадаченную и смущенную девушку и добавил: — Есть ведь кошки, которым хочется, чтобы их гладили бесконечно. А есть те, кто примут свои порцию ласки и спокойно уходят.

Пример на животных оказался яснее, и Мира искренне посочувствовала: вот бедняга Ама!

— Не жалей, — сухо прокомментировал старик. — Такие люди в погоне за успехом и похвалой затопчут тебя и не заметят. Да и доброе дело вряд ли совершат, если тому не будет свидетелей.

Девушка поежилась: не будет она спрашивать, что он о ней самой думает, а то еще выкатит такое! Бледные губы старика тронула легкая улыбка.

— Не пугайся, девочка, просто я повидал многое и многих. Кто тебя еще удивляет в Академии?

Мира мысленно пробежала по студентам. Поклонницы Джули — ну тут все понятно, послушная стая всегда следует за своим вожаком! Нелюдимый гном, который общался, считай, только с ней и Амой — тоже ясно, осторожный чужак, забредший на стороннюю территорию... О! Криспин!

В этот раз старик молчал дольше. Наконец вымолвил:

— А, тот подранок...

— А? Кто? — Мира уселась поудобнее, предвкушая, что сейчас-то ей поведают всю подноготную библиотечного дежурного.

— Как и его приятель, которому ты удивляешься — что дружит с таким на него не похожим. Оба подранки. Только выживают по-разному: один огрызается и рычит, стоит подойти поближе, а второй... Второй пытается стать своим. Везде.

— И это ему удается! — Мира вспомнила обаятельную улыбку Артура, его смех, дружескую ненавязчивую помощь, оказанную мимоходом... Разве есть в Академии хоть кто-то, которому бы не нравился староста?

— Но он забывает, что быть хорошим для всех не получится. Однажды перед ним встанет выбор, на который он сейчас закрывает глаза...