Эронинз

Освобожденные женщины, вместо того, чтобы вернуться в свои дома, чувствуя себя запятнанными произошедшим, посвятили себя выяснению того, что они могли узнать о связывании. Затем, придумав способы идентификации других пользователей дзюцу и разработав способы, как подобраться к ним поближе для их устранения, эти женщины рассеялись по миру. По словам Бивако, это было сделано для того, что бы если они когда-нибудь потерпят неудачу и снова окажутся в рабстве, это не позволило коррупционеру (п.п.: поработителю звучит глупо. Пользователю дзюцу тоже, так что как не назови, смысл один) обнаружить и устранить их. Или, что еще хуже, снова поработить их. Поэтому Судзуме не знала, существуют ли в мире тысячи таких же женщин, как она, или она последняя, что и было задумано основательницами. Судзуме, же склонялась к мысли, что женщин всего несколько, поскольку, скорее всего остальные, как и ее наставница, почти не брал учениц. В конце концов, насколько ей было известно, о коррупционерах не было ничего слышно почти шестьсот лет, поэтому Бивако даже хотела сжечь коробку со свитками, а также книги, чувствуя, что их хранение приносит больше вреда, чем пользы в искоренении этого дзюцу.

Она передумала делать это лишь потому, что нашла Судзуме, которая, как она сказала, из-за своей распущенности, имела более чем средний шанс найти его. Это заставило куноичи задаться вопросом, почему женщина, обучавшая Бивако, выбрала именно ее, на что куноичи ответила ей, что она не всегда была женой и матерью.

Тем не менее, Судзуме хотелось, чтобы сейчас эта женщина оказалась рядом, поскольку она не была точно уверена, как действовать дальше. Впрочем, Бивако тоже не могла этого знать, поскольку более шестисот лет передавалась только теория. Конечно, Судзуме практиковалась в ней, но большинство умений можно было отточить лишь при встрече с коррупционером в обстановке, в которой он чувствовал себя наиболее комфортно. И если Судзуме собиралась действовать, то должна была быть уверена на сто процентов не только потому, что ее цель был так любим народом Конохи, но и потому что, как она полагала, таких женщин, как она, знающих о связывающем дзюцу, осталось слишком мало не только потому, что они не сумели передать свои знания, но и потому, что многие из них могли попасть в рабство и погибнуть. И все же, если Наруто не клюнет на наживку в лице Моэги, ей придется действовать на опережение, потому что если он уже развращал женщин Альянса, то его нужно было остановить до того, как план, над которым он работал, будет завершен, и он укрепит свои позиции достаточно сильно, что она уже просто не сможет до него добраться.

* * *

*

Харуна положила голову на плечо Наруто, и хотя некоторые из неиспользуемых туннелей, которые были частью сети туннелей, из которых состояло Логово, вряд ли можно было назвать самыми романтичными местами, она чувствовала себя счастливой. Они возвращались назад и, достигнув заблокированного участка, зная о недостатках этого места, блондин сказал: — Я уверен, что это не совсем то, которое ты себе представляла, когда я предложил полуночную прогулку.

— Нет, — призналась Харуна, — но мне все равно было приятно. Вообще-то я рада, что ты вообще предложил это, учитывая, как я испортила ужин.

Наруто мягко улыбнулся ей и ответил: — Ты ничего не испортила.

— Не думаю, что твои гости согласятся с этим.

Наруто не мог опровергнуть ее заявление, поскольку между Сарой и Гаарой, пока они ожидали еды, ощущалось некоторое напряжение. После того как они поели, Гаара заявил, что им нужно пораньше уехать на Суну, и Сари согласилась с ним, не смотря на то, что практически ничего не съела. Когда же они остались вдвоем, Наруто предложил прогуляться. Успокаивая свою спутницу, он сказал: — Ты не виновата. Наверное, с моей стороны было довольно глупо думать, что мы так быстро преодолеем наши разногласия. Наверное, мне следовало уделить этому больше времени, хотя я был удивлен, когда Гаара согласился с тобой. Я имею в виду, когда он впервые узнал о моем гареме, то угрожал раздавить мне яйца, если я подойду к ней.

— Ты не прав, — ответила Харуна, заработав смущенный взгляд своего спутника. Она улыбнулась блондину, прежде чем ответить: — Мысль о том, чтобы пожертвовать всем ради деревни или страны настолько романтична, что почти тошнотворна. Когда он угрожал тем, что раздавит твое сокровище, это был вопрос гордости. Гордости мужчины, который претендует на женщину и не хочет, чтобы ее касался кто-то другой. Но тот же самый мужчина, когда был поставлен перед фактом, что необходимо пожертвовать ей ради деревни, даже не подумал дважды, прежде чем согласился обменять ее. Конечно, подобное решение можно рассматривать как достойное Каге, так что я полагаю, что это другой тип гордости, но все равно, это просто гордость.

— Тем не менее, я не думаю, что это решение далось Гааре легко, — сказал Наруто, пытаясь заступиться за своего друга.

— Но от этого, с моей точки зрения, оно не стало более приемлемым, — возразила Харуна. — Он даже не спросил ее об этом. Возможно, он — Каге, а она — куноичи под его командованием, и возможно даже, что он считает, что если ему когда-нибудь понадобится заставить куноичи, дорогую другому человеку, сделать то же самое, то должен быть готов сделать это и сам. Как ты слышал Сари, она даже может понять это на уровне мышления, но в глубине души она хотела верить, что он ценит ее гораздо выше, чем любую другую куноичи, состоящую в него в подчинении.

— — ->

Глава 79.8

Глава 79.8

— — ->

— Да, но если я когда-нибудь окажусь в таком положении...

— То точно не сделаешь этого, — как ни в чем не бывало, прервала его Харуна. — Ты уже доказал Югито и другим, что твои женщины — не пешки. И хотят они признавать это или нет, но Гаара во время нашего спора обращался с ней как с пешкой. Даже если, а я верю, что так и будет, он никогда не сделает этого, но он уже заставил ее подумать, что способен на это. — Харуна еще крепче прижалась к нему, прежде чем добавить: — Кроме того, я не думаю, что ты даже в мыслях можешь позволить другому мужчине дотронуться до одной из твоих женщин.

Наруто нахмурился, но признал: — Мысль об этом действительно заставляет меня злиться. Но... если бы они действительно захотели... я бы сделал это. Мне кажется, с моей стороны было бы лицемерием запрещать то, что я делаю сам.

— Это неправда, — быстро сказала Харуна. — Пока ты откровенен и честен, ты не лицемер. Ты были бы им, если бы сказал, что тебя это устраивает, потому что ты чувствуешь себя обязанным им, а затем начал бы обижаться на них за то, что они сделали это.

Наруто кивнул, почувствовав себя лучше, так как часть его чувствовала, что он был эгоистом, принимая так много любовниц, в то время как у них был только он. — Ну, это одна из причин, почему я так стараюсь, чтобы они все были довольны и не захотели искать удовлетворение где-то на стороне.

Харуна улыбнулся ему: — Вот почему они так преданно следуют за тобой. Это еще одна вещь, которая выгодно отличает тебя от Гаары.

— Честно говоря, быть любовником — это не то же самое, что быть Каге.

— Ты прав, — сказала Харуна, — и, возможно, именно поэтому я не могу представить его хорошим отцом. — Она видела, что Наруто хочет встать на защиту своего друга, поэтому спросила: — Что ты думаешь о своем отце?

Наруто нахмурился из-за смены темы, но ответил: — Ну, он был великим Каге и пожертвовал всем ради деревни. Когда я рос, то хотел быть таким же, как он.

— А теперь?

Наруто нахмурился, но признал: — Нет, я все еще чувствую, что он великий Каге. Правда, если бы он был лучшим мужем... моя мама не была бы сейчас моей любовницей.

— А как ты оцениваешь его как отца?

— Ну, если бы он был лучше, то сейчас, ты навряд ли была бы рядом со мной, поэтому я не могу винить его за это.

Харуна улыбнулась, объясняя причину своих расспросов: — Возможно и нет, но я чувствую, что мой отец был довольно плох в этом плане, так же, как и твой. — Не услышав возражений, она продолжила: — Это не значит, что они не любили и не заботились нас, но когда пришло время сделать выбор быть хорошим лидером или хорошим отцом, они оба выбрали первое. Вот почему меня тошнит от того, как романтизируются их жертвы. Возьмем, к примеру, тебя. Четвертого помнят как великого героя, и стали рассматривать таковым в результате предпринятых им в ту ночь действий. Теперь, когда стало известно, что он запечатал Биджу в собственном сыне, я уверена, что его вознесли еще выше, поскольку люди думают, что он пожертвовал своим собственным ребенком. Но то, что он был Каге и твоим отцом, не давало ему права так поступать с тобой. Я думаю, что больше людей должно было наоборот обеспокоиться тем, что их лидер пожертвовал ребенком, тем более, еще и своим собственным ребенком.

— Ну, если честно, моя мама также позволила ему запечатать во мне Киёми.

— Верно, но с ее стороны это можно рассматривать как акт отчаяния, поскольку умирала, — возразила Харуна. — Возможно я ошибаюсь, но теперь мне кажется, что она была такой же жертвой, как и ты.

Наруто в очередной раз не смог опровергнуть утверждение Харуны, так как чувствовал то же самое. Это была также причина, по которой, столкнувшись с ситуацией, подобной той, что Харуна изложила Гааре, он не смог бы сказать "да" и та же причина, по которой он не мог позволить Югито страдать в несчастье. По его мнению, слишком многие люди были готовы пойти на компромисс со своими идеалами, лишь бы добиться своей цели, даже если эта цель-мир. Его отец был готов пожертвовать жизнью его матери и ее мечтами о счастливой семье. Он даже был готов насильно вмешаться в жизнь своего сына, сделав его джинчурики и все якобы из-за какого-то пророчества и маленького проблеска будущего, который он увидел, встретившись с ним. На самом же деле Наруто казалось, что он просто не был готов бороться за лучшее завтра.

Он подумал, что это было похоже на то, что чувствовала Харуна, учитывая, что она тоже была жертвой желания добиться мира любой ценой. Учитывая, как все обернулось для нее, в отличие от него, Наруто мог понять, почему она настолько негативно реагировала, когда люди романтизировали отца или мужа, готового пожертвовать своими близкими для исполнения своих собственных обязанностей.

— Ну, не хочу показаться легкомысленным, но что сделано, то сделано, — несколько секунд спустя сказал Наруто. — Возможно я ошибаюсь, но мне казалось, что вместо того, чтобы сосредотачиваться на прошлом, лучше все-таки смотреть в будущее.

— Верно, — призналась Харуна, — сегодняшний вечер показал мне, какой я была трусихой. Я испытывала горечь по отношению к отцу за его нежелание нарушить старый договор, но своим молчанием и бездействием позволила истинному злу продолжать существовать.

— После всего, что он с тобой сделал, я вполне могу понять, почему ты не хочешь сталкиваться с ним, — сочувственно сказал Наруто.

Однако, Харуна сегодня была настроена гораздо более жестко по отношению к самой себе, поэтому сказала: — Это было не нежелание, а слабость и страх.

— Страх, — с замешательством сказал Наруто, прежде чем понял о чем она и задал вопрос, — Ты боялась, что если встретишь его снова, то…

— Снова стану его рабыней, — закончила за него Харуна. Они приблизились к комнате, в которой она появилась, используя печать телепортации, копию которой Анко создала там. Она немного удивила Наруто, когда взяла на себя инициативу, продолжив разговор: — Но теперь... Теперь у меня больше нет этого страха. Я наконец осознала, что в моем распоряжении есть деревня шиноби и думаю, что пришло время использовать ее. Я собираюсь начать разоблачать его грязные делишки. Он сделал мне одолжение, познакомив меня со многими людьми, с которыми работал.

— Если тебе что-нибудь понадобится…

— Спасибо, — сказала Харуна, открывая дверь в комнату телепортации. — Но сейчас я должна сделать это сама. Хотя я был бы признательна, если бы могла продолжать пользоваться услугами Анко.

Наруто кивнул, прежде чем последовать за ней: — Думаю, это не то окончание ночи, какого ты ожидала?

Харуна повернулась к печати и, приподняв бровь, спросила: — Разве на тебя все еще не действует запрет на добавление новых любовниц?

— Действует, — с улыбкой ответил Наруто, — но я не могу избавиться от чувства, что не очень хорошо провел отведенное мне сегодня время.

Харуна прыгнула вперед и обвила руками его шею. Прижавшись губами к его губам, она страстно поцеловала его, прежде чем отступить и оставить соединяющий их небольшой след слюны. — Я прекрасно провела время, и с нетерпением буду ждать того дня, когда запрет будет снят, чтобы я могла претендовать на целую ночь в месте, которое выберу я сама.

Наруто улыбнулся, обнаружив, что ему нравится Харуна, которая не только знает, чего хочет, но и намеревается потребовать это на своих условиях. Одарив ее теплой улыбкой, он сказал: — Я думаю, что это будет ночь, которую мы оба ждем с нетерпением. — Дайме исчезла со вспышкой света, оставив его в приподнятом настроении, но с небольшим чувством страха, что утром он получит нагоняй от Темари или Каруры.

* * *

*

Наруто помогал Мии приготовить ужин на всех, кто проживал в гостинице "Скрытый Водоворот". Он стоял у островной столешницы в большой кухне гостиницы и резал овощи, размышляя о прошедшем дне. Все оказалось не так ужасно, но началось именно так, как он ожидал, поскольку проснувшись, он почувствовал, что Темари посылает ему срочный сигнал "Нам нужно поговорить" через свою лисью метку. Разговор с ней и Карурой прошел почти так, как он и ожидал, поскольку она заметила, что Сари и Гаара в то утро вели себя странно, и захотела узнать, что именно произошло. Излишне говорить, что она была очень не довольна, когда узнала, как Харуна столкнулась с Гаарой, используя Сари.

Он был несколько удивлен тем, что Карура не присоединилась к дочери, и даже предупредила Темари, что им обоим очень важно понять правду об их отношениях. Темари хотела было возразить, что Гаара неопытен и не понимает, о чем он говорит, но мать не дала ей этого сделать.

Карура обратила ее внимание на то, что Гаара, возможно действительно считает, что никакая жертва не будет слишком велика ради спасения деревни. Более того, тот факт, что Темари пыталась оправдать его, показывал, что она была несколько избалована тем, что ее саму как правило ставили выше остальных. Также она указала, что, несмотря на все свои недостатки, ее муж не горел желанием запечатывать в ней Однохвостого, поскольку он слишком хорошо осознавал риск и что именно Карура убедила его в этом, так как наличие джинчурики было бы большим благом для деревни. Это помогло напомнить Наруто, что эта женщина была жертвой собственной преданности своей деревне. Хотя он и подозревал, что она надеялась, что ее сын будет окружен любовью и пониманием, чтобы компенсировать его статус джинчурики.

Темари не успокоилась на этом, поскольку играла роль старшей сестры-защитницы, но согласилась с объяснением матери, что если Сари собирается продолжать встречаться с Гаарой, то ей лучше понять, какое место она занимает в его списке приоритетов.