Корсар. Пираты Чёрного моря 2

— Ну, попинать толстяка, это вообще не проблема, — довольно оскалился я. — Это как два байта отослать!

Так и сделали, пока Петрович с Иваном в сопровождении двоих спецназовцев досматривали виллу, я выполнил указания Винта. Барак лежал на том же месте, где его оставили — связанным в беседке. Ухватив толстяка за ноги, я несколько раз пнул его по яйцам и не обращая внимания на крики и мольбы о помощи потащил в сад, где тут же ткнул его мордой в ближайший труп, а чтобы напугать его еще больше несколько раз выстрелил трупу в голову, так чтобы вплеснувшиеся наружу мозги щедро окропили лицо Барака.

— Господин майор, господин майор! — почему-то на английском заверещал позади Винт. — Господин майор отпустите господина Барака, возможно он будет нам полезен.

— Окей капитан, я его отпущу, но если в течении часа он не докажет, что полезен нам, то ты ему самолично выпустишь мозги наружу, — голосом с барственными нотками, распорядился я. — Мы потеряли хорошего бойца во время штурма этой лачуги. За это должен кто-то ответить! Смерть этого толстяка станет расплатой за смерть моего человека! — твердо произнес я и напоследок пнул пленника еще раз.

Оставив несчастного торговца топливом в 'теплых' объятиях контрразведчика, я направился к вилле, к которой как раз в этот момент подходила группа Женевы: Косой, Серега и Витек, собственной персоной. Серега тащил на себе пулемет, автомат и снарягу Косого. Женева помогал своему другу, судя по окровавленным повязкам на голове Пашка был ранен. Но если Косой, пусть и опираясь на плечо друга топает сам, значит ранение не опасное.

Так, а что там у нас с раненым сербом Василием? Как его самочувствие? Серб лежал в гостиной виллы на роскошном кожаном диване, над ним наклонилась Лейла, она колдовала над раной, при этом подробно комментировала, что делает. Стоявший рядом Михаил переводил все сказанное Миславу.

Рана оказалась не очень серьезной, но весьма болезненной, пуля прошла навылет через бок серба, не задев внутренних органов. Девушка обработала рану, осмотрела пулевое отверстие щедро засыпав его антисептиком, потом дала какие-то таблетки Василию и дала четкие инструкции о дальнейшем лечении Михаилу.

— Командир, — обратился ко мне Миха, — Мислав спрашивает, когда мы вернемся к русским берегам? Мы бы хотели похоронить брата на русской земле, так будет проще навещать могилу.

— Думаю, что завтра — послезавтра выдвинемся на обратный путь. Надо еще найти всех ваших сородичей, освободить их, ну и наших товарищей тоже надо вызволить. Короче, как только все сделаем, так сразу и рванем отсюда, сами понимаете нам здесь задерживаться резону нет. Кстати, вы помещения все обыскали, пленников нашли?

— Мы в поисках и обыске пока не участвовали, — ответил Михаил, как только перевел мои слова брату, — сейчас пойдем. Ты с нами?

Откуда-то из глубины здания раздались приглушенные звуки стрельбы, несколько раз бухнули гранаты.

— Где это? Наши нарвались? — обеспокоился я.

— Это в подвале, там у Барака огромное убежище, — подсказала Лейла, — вход в бункер через ту дверь, — девушка показала не дверь в противоположном конце гостиной. — А запасной выход из бункера в дальнем конце сада, там есть беседка с большим мангалом. В сарае, где храниться садовый инвентарь — люк в полу.

— А ты откуда обо всем этом знаешь? — удивился я.

— От верблюда! — огрызнулась девушка, но через секунду все-таки ответила. — Мой хозяин часто меня брал с собой, когда ездил в гости к своему родственнику господину Бараку, по факту, я — была его единственной ценностью, которой он мог хоть как-то хвалиться перед богатым родственникам. Барак за меня предлагал большие деньги, но хозяин категорически отказывался, но, ему правда, не мешало сдавать меня в аренду. Сам понимаешь для чего, — презрительно скривилась Лейла.

— Дык, ты вроде как должна быть девственницей, иначе, как говорил Винт твоя ценность резко падала, — усомнился я в словах девушки.

— А я и оставалась девственницей, ровно до тех пор, пока не встретила Степу, — имя контрразведчика девушка произнесла с такой теплотой, что я сразу понял, почему он ей так доверяет. — Ты же ведь мальчик взрослый и сам понимаешь, как можно пользовать женщину, чтобы не порвать ей девственную плевру, — сказано это было с такой злостью, что от дальнейших расспросов я тут же отказался.

Ну, его на фиг, еще вспомнит как я её лицом в развороченные потроха тыкал и пристрелит. Бабы они такие...не предсказуемые!

— Окей, вернемся к нашим баранам, — нарочито беспечно сказал я. — Лейла, ты останешься здесь и займешься ранеными. Миха и Мислав — вы дуйте на крышу дома и глядите в оба, чтобы никто к нам не подкрался незамеченными. Ну, а вы, голубчики дуйте со мной. Косого оставьте здесь, Лейла им займётся, — обратился к Сереге и Женеве, которые в данный момент помогали Косому зайти внутрь комнаты.

— А, что я согласен, — губы Косого растянулись в пошловатой улыбке. — Пусть она мной займётся. Я могу долго ей заниматься. Лейлушка тебе понравиться наши занятия!

— Косой, Лейла теперь полноправный боец нашего отряда, и к тому же она с Винтом, так, что если она тебя пристрелит, то ей за это ничего не будет. Так, что подумай тысячу раз, что можно говорить и тем более делать в её присутствии, — одернул я нашего любвеобильного собрата по оружию.

— Да, ну на фиг! — глядя на кровожадную гримасу на лице Лейлы, лицо Косого испуганно вытянулось. — Парни я с вами, нога уже не болит, а вам лишний ствол не помешает.

— Падла, а чего ж у тебя нога раньше не могла перестать болеть. Мы же тебя на закорках тащили хрен знает скока! — взревел Женева.

— Харэ собачиться! — одернул я спорщиков. — Пополнили БэКа и за мной! Косой, ты дуй к центральным воротам, потом пройдешь по дороге до рощи и затаись там в кустах, будешь передовым, скрытым секретом. Только рацию возьми и не проеби её. Всё, погнали, хлопцы!

Беседка в саду, где стоял огромный мангал была обширна, за большим столом могли разместиться не меньше двух дюжин взрослых мужчин, еще и осталось место для танцев. К обратной стороне каменной стенки, которая прикрывал часть беседки, приткнулся небольшой сарайчик. Он был выложен тем же камнем, что и фундамент беседки и они смотрелись вполне гармонично. Когда мы быстрым шагом подходили к беседке дверь сарайчика распахнулась и из неё показалась мужская фигура с автоматом наперевес. Видимо прятавшийся в сарае мужик, перед тем как высунуться внимательно осмотрелся, и никого не заметив полез наружу. Ну, правильно, мы же в еще минуту назад были далеко, вот он и попался.

Огонь из автоматов открыли сходу не останавливаясь, прямо на бегу. Мужик взмахнул руками, упал навзничь... и медленно пополз внутрь сарая. Ага, его кто-то пытается затащить за ноги внутрь, — догадался я и перенес огонь на стены сарая.

Пули калибра 7,62 пробивали стены сарая, дырявя их как швейцарский сыр. Тот, кто остался внутри сарая перестал тащить своего убитого собрата, видимо ему не понравилось, что воздух наполнился раскаленным свинцом. Под прикрытием наших с Серегой длинных очередей, Женева подскочил к распахнутой двери и зашвырнул внутрь гранату. Мы дружно плюхнулись на землю, спрятавшись за бетонными клумбами.

Ухнул взрыв! Многострадальный сарай визгливо вздохнул шифером на крыше и отбросил одну из стен в сторону. Что, сука, сдался!! Будешь знать, как врагов внутри таить!

Рухнувшая стена была обращена к нам и когда она опала, то сразу стало видно, что там внутри. Небольшое пространство было завалено обломками камня и внутренней штукатурки. На полу лежало два тело. Первое — тот самый мужик, который так неосторожно высунулся наружу, второе тело — толстая тетка в пестром халате. Оба — наповал! Ну, еще бы, в каждом не меньше двух десятков пулевых отверстий.

Кровищи натекло так много, что, смешавшись с каменным крошевом она превратилась в стылую, густую кашу. Позади мертвой тётки маячила открытая створка люка, собственно, одна её нога свисала в лаз.

Жестами я приказал Женеве подойти поближе и быть готовым зашвырнуть внутрь лаза еще одну гранату, ну, а мы с Серегой его будем прикрывать.

Виктор понятливо кивнул, закинул винтовку за спину и выдернув чеку из гранаты осторожно начал подкрадываться к разрушенному сараю. Женева не успел подойти к лазу вплотную, когда оттуда ударила автоматная очередь. Долго раздумывать парень не стал, он раскрыл ладонь, позволил рычагу-предохранителю отщелкнуть в сторону, выждал мгновение и закинул гранату в лаз. Все правильно, теперь, злодеи в тайном лазе не успеют выкинуть её обратно. Следом за первой гранатой в лаз улетела еще одна. Ну, чтоб наверняка!

Бахнул взрыв! Тут же еще один...

Из лаза раздался дикий вой, наполненный болью, потом щелкнул одиночный выстрел из пистолета, кричавший заткнулся. А потом началось нечто невообразимое: где-то внизу, под землей, наперебой зачастили длинные автоматные очереди, как будто кто-то остервенело отстреливал магазин за магазином. Не похоже, что это идет обычная перестрелка, никто не дал бы врагу вот так спокойно шмалять длинными очередями. Скорее всего у стрелявшего потекла крыша или он впал в истерику от понимания того, что его загнали в ловушку. Через минуту непрерывного автоматного огня, прерывающегося на короткие мгновения, нужные опытному стрелку для перезарядки, раздался приглушенный земной толщей взрыв.

А грантами там кто швыряется? Наши?

— Ну, чё? — шепотом спросил Серега. — Думаешь, всё? Может я спущусь вниз?

— Рано! Подождем пару минут, пусть дым рассеется и осядет. Куда нам спешить, сейчас наши с той стороны дверь вскроют и поглядим. Если внизу еще живые есть, то не хер им подставляться.

Потянулись томительные минуты ожидания, чтобы не сидеть без дела я оставил Серегу в засаду возле разрушенного сарая, а сам с Женевой принялся осматривать прилегающую к беседке территорию. Может есть еще тайные выходы, о которых Лейла не знала?

Ничего интересного в саду мы так не нашли, попался только старый турок с огромными садовыми ножницами, который прятался среди кипарисов. Турка быстро допросили, оказалось, что он местный садовник и в этом саду работает вот уже сорок лет, причем начинал он еще при деде нынешнего хозяина. На все щепетильные вопросы, типа, 'где тайный лаз из подземелья?', старик только отрицательно кивал головой и умолял не убивать его. Пнув его несколько раз для острастки, я приказал никуда не двигаться с этого места и сидеть здесь тихо, как мышь.

Прибежал керчанин и сообщил, что дверь сломали и попали внутрь, в убежище все мертвые, охранники Барака, видимо поняв, что попали в ловушку застрелили всех, кто там был, а потом подорвали себя. И еще в подвале очень много чего интересного и мне обязательно надо на это взглянуть.

С крыши беседки открывался прекрасный обзор не только на парк, но и на прилегающие к нему окрестности, поэтому вооружив Серегу биноклем оставили его здесь.

Тайное подземелье действительно поражало своими размерами и внутренним убранством. Это было похоже на полноценный дворец. Большое помещение, соперничало с волейбольной площадкой, по периметру были установлены массивные колонны, отделанные мраморной плиткой. Колонны поддерживали белоснежный свод, который из-за обилия ярких светильников, казался намного выше и светлее. Посреди зала трёхъярусный фонтан, вокруг пустые постаменты. Сразу же возникла ассоциация с таким же конфигурации залом в вилле стоматолога, но там все было скромнее и меньше по размерам. Если у стоматолога были позолоченные фигуры вокруг фонтана, то здесь постаменты пустые, но зато намного массивнее, значит и фигуры должны быть больше. Надо их найти!

— Вон там! — Керчь указал мне в дальний конец зала, где проглядывалась дверь.

Возле двери лежали трупы. Мертвых тел было много, не меньше десятка, и это только перед дверью. В дверном проеме и дальше по коридору тоже мертвые тела. Мужчины, женщины, дети...много детей. Мертвые тела застыли в разных позах, много, очень много крови. Кровь была повсюду: на белоснежном полу, на колонных, на стенах. То ли из-за освещения, то ли из-за так до сих пор и не осевшего дыма, но мне почему-то показалось что детские тела золотистого цвета. К тому же дети были в основном голые, лишь некоторые из них были облачены в какие-то тряпки обмотанные в основном вокруг талии. Трупы страшным ковром украшали длинный коридор, в конце которого виднелась лестница ведущая наверх, подсвеченная солнечным светом, бьющим через открытый прямоугольник лаза.

— Всех проверили? Живые есть? — спросил я у Петровича.

— Все на глушняк, — скривился Хохол. — Ребятишек жалко, интересно откуда их здесь столько, и почему они какой-то краской перемазаны?

— Они статуй из себя изображали, — грустно сказала, тихо подошедшая сзади Лейла. — Барак любил забавляться с детьми. Он, вообще, эстет. Все изображал из себя какого-то: то древнегреческого мыслителя, то римского патриция, то османского султана. Прям здесь такие оргии закатывал, что вспоминать мерзко и противно. Вот эти все дети, — девушка указала на детские трупы, раскрашенные золотистой краской, — часами стояли на постаментах изображая из себя неподвижные статуи, а если кто-то из них шевелился, то их били палками. Вот так-то!

— Охренеть, вот пидла тварюка! — злобно прошипел Хохол. — Если вiн щэ жив, то неплохо было бы его на ремни покромсаты. Иваныч, ты тiлькi прикажи, и вiв в менэ будэ вмыраты мучительно и очень долго. За кажду дытынку вiдповысть!

— Его нельзя трогать, — еще более грустным голосом произнесла Лейла. — Степа с ним договориться о помощи в вызволении вашего Генерала, у Барака везде свои люди и очень много друзей, он решит вашу проблему на раз.

— Нельзя его убивать говоришь? — пробубнил я сам себе под нос. — Керчь пойдем со мной, если, что оттащить меня, — я расстегнул защелки ременно-поясной системы, на которой держались подсумки и сбросил свою сбрую на пол.

В голову удара ярость, глаза мгновенно заволокло кровавым дымом, а сердце так сильно билось в груди, что казалось выпрыгнет наружу. В мозгу пульсировала только одна мысль, что нельзя такое зверство прощать, надо как следует наказать эту жирную скотину, и пофиг что там от него зависит и в чем он нам может помочь!

Как я добежал до беседки, в которой мы оставили Винта с Бараком я не помнил, последнее, что зафиксировал мой мозг, это сидевшие за столом свинья Барак и смеющийся контрразведчик. В руках Барака длинная ручная мельница-солонка, он что-то весело рассказывает Винту и солит блюдо с овощами, стоявшее перед ним на столе. Дальше сплошной провал и темнота, лишь короткие обрывки, как Винт увидев мою перекошенную физиономию, и мгновенно поняв, что я хочу сделать, бросается мне наперерез, но я сбиваю его ударом ноги и накидываюсь на толстяка.

Глава 4

Пришел в себя от льющейся на лицо воды.

— На затянись! — Петрович протянул мне дымящуюся папиросу.

Я взял папиросу, затянулся полной грудью и только выдыхая понял, что она забита вовсе не табаком. Марихуана?! Выбрасывать косяк не стал, добил его до конца. Легкий наркотик мягкой кошкой пробрался в воспаленный мозг и мгновенно успокоил его.