Цель неизвестна

— Говорят, говорят, — прошипел рядом один из парней, — а у прошлом годе Устима подрезали. И кто?

— А то не знаш, — с презрением ответили сразу двое. — Савичи. Счеты у них с тем.

— Вот и гнать их!

— Так и не пускают.

Меня очень утешило, что после моей смерти кого-то не пустят в драку. Ах он бедолага. Совсем обалдели люди добрые, каким местом думают.

— Упавшего не бьют, присевшего не трогают, — продолжал между тем настырно разъяснять правила мужик. Кроме меня все о них прекрасно в курсе и по этому поводу обмениваются ехидными репликами. Каждый год повторяется.

— Он таким образом признает поражение. Сдался — пропусти.

О! Тоже вариант. Надо только валиться не явно, чтоб не удивлялись. Чего ради я просто так должен портить доставшийся мне организм?

— Пусть лежит, а ты дальше на подмогу товарищам!

Парни радостно загудели. В отличии от меня они рвались в бой.

— Нападайте как всегда, строем, разбивая их. Нечё с каким врагом сражаться. Тут тебе не баловство и не за девку разбор. Надобно одним махом вместе действовать. Ну, с богом!

Вот самое время с небес молнией вдарить, чтоб бессмысленное кровопролитие остановить, подумал желчно. Где он, когда нужен? Ладно бы еще за межу или там долги рубились. А просто так, со скуки, не понимаю.

Толпа между тем принялась собираться окрест, в основном на берегах, для лучшей видимости. Сверху, осенило меня, смотрится на манер стадиона. И тут собрались наши болельщики-фанаты. Будут смотреть и смаковать, как кровушка льется. Куда я угодил, господибожешмой? В Канаде хоккей, в Англии футбол, в США бейсбол, а здесь стенка на стенку.

За что ты так со мной? Или я фамильярничаю и надо на вы? Ваше... Не благородием же называть. Не знаю, я как правильно вас величают. Отец наш — пойдет? Ну вобщем если ты всесилен и всезнающ, зачем глупости допускаешь? Уж точно не я все это выдумал!

Из вражеской группы вперед вышел накаченный молодой мужик лет двадцати. Картинно скинул полушубок, и заорал в нашу сторону нечто неприличное. Наш инструктор не менее демонстративно отзеркалил, разоблачаясь.

— Спеси в нем не по чину, — бросил презрительно и двинулся навстречу.

Это они похоже удаль демонстрируют. В толстой зимней одежде и удары не так страшны. Если в корпус, так свалить не так уж и просто. Бить всей тяжестью или в лицо надобно. А они напоказ стараются. Не, я в такие игры не стану. Вот наш широко размахнулся...

Толпа зрителей будто взбесилась. Крики, свист, пожелания. Причем некоторые звучали крайне неприлично. Азартный народ оказывается в деревнях проживает. И жонок не стесняются. Не удивлюсь, коли здесь еще и тотализатор имеется. Ну натурально болельщики. И не из самых тихих и законопослушных. Эти и сами на поле выскочат, а то и бутылку кинут. Тьфу, это меня уже заносит. Стекло здесь я видел всего пару раз. Такими вещами не разбрасываются.

Тут мне стало не до размышлений. Нашему представителю разбили харю и не дожидаясь продолжения вся ватага ломанулась в атаку. Естественно и те кинулись навстречу под оглушительный шум зрителей и призывы прикончить, побить, растерзать, гнать и матерные выкрики. Связно воспринимать не выходило.

Прямо на меня выскочил с раззявленным ртом орущий нечто оскорбительное чужак и моя рука метнулась ему навстречу. Я и сам не понял, что произошло, но кулак, угодивший в челюсть, опрокинул врага. Я в легком остолбенении моргнул, с опозданием вспомнив, что сила у меня далеко не прежняя. Звук при ударе прозвучал не хуже щелканья хлыста, а он даже и ворочаться не пытается. Так и лежит под ногами.

Растерянность мне дорого обошлась. Кто-то из противников засветил мне во всю ивановскую по подставившейся морде. В глазах, не хуже чем в мультике замелькали звезды, а я невольно отступил назад, сшибая с ног одного из своих. По лицу потекла капля крови. Похоже мне рассекли бровь. Машинально смахнул, мешающее, обнаружил на руке красное пятно. Меня? Посмели ударить?

Зарычал в ярости и пошел снова вперед. Руки работали на манер поршней в каком-то в детстве виденном механизме. Безостановочно и неумолимо. Парни разлетались не хуже кеглей от моих ударов и достаточно скоро спереди никого не осталось. Ребята наверняка испугались и старались уклониться. Они ожидали обычной драки, а я нешуточно озверел и готов был стоптать любого. Люди такие вещи чувствуют сразу и даже храбрецы не стремятся идти до конца, имея дело с агрессором.

Нет, мне тоже прилетало и немало. Я особо и не защищался, сосредоточившись на желании порвать и наказать наглецов. Но почему-то боли практически не чувствовал. Даже самые сильные удары проходили мимо сознания, просто я норовил вломить данному сопротивляющемуся моему справедливому гневу еще сильнее. Так чтоб не просто свалился, а еще и не встал. В какой-то момент обнаружил себя, несущимся за удирающими врагами. Тут видимо в очередной раз старые навыки с новыми не поделили управления ногами и я со всего разбегу воткнулся в обледенелую землю.

Перевалился на манер жука на спину. Слегка подумал и сел. Вставать желание отсутствовало. И без того уже кругом победа и последние враги улепетывают вдаль, преследуемые нашей командой. Пусть их. А мне не мешает подумать над собственным поведением, тем более за камнем меня вряд ли видно. Я ведь не собирался геройствовать, что ж опять не слава богу? Ну обиделся, получив удар — это понятно. Но у меня ж практически мозги вырубило! Никогда я себя так не вел.

Когда по приезде в интернат на первых порах ко мне Карл цепляться начал, я ж все хладнокровно просчитал и бокс устраивать не стал. Он-то в отличии от меня им занимался и на добрых пятнадцать кило больше весил. Говорить в таких случаях бесполезно. Прогнешься — клеймо на всю оставшуюся жизнь. Такие Карлы в момент объявятся десятком. Есть только один метод прекратить издевательства — бить первым и так, чтобы запугать. Чтоб в дурную башку даже мысль о мести не закралась и дружкам ее не поведал. Выходит не на людях делать нужно, а втихую.

И я это сделал. Обломал палку от швабры об него. В прямом смысле, аж куски летели, а она не пластмассовая, а деревянная была. Специально подобрал материал потверже. Расчетливо избил, сходу врезав по тыкве, подловив одного и не давая прийти в себя. Несколько сломанных ребер и рука. А на прощанье пообещал в следующий раз просто зарезать. Честно говоря, вряд ли на такое духу хватило, но видимо прозвучало убедительно. Хоть он и вещал про падение с лестницы только самые тупые не уловили, кто его отделал. И меня больше не задевали всерьез никогда. Думаю многие еще и вынесли в большой мир убеждение, что русских лучше не трогать, а то взбеситься могут. А это всегда полезно.

Но сейчас-то я абсолютно не думал! Что ж это со мной было?

— Сидишь? — спросила Иринья, вставая передо мной.

— Ага.

— И долго собираешься? — наклоняясь и заботливо протирая мне лицо платочком, спрашивает.

От прикосновения я невольно зашипел. Приятного мало по ссадине даже нежной ручкой. Интересно, йод уже изобрели? Делают его из водорослей, но каких я не имею понятия. Великим доктором мне точно не стать.

— Жду пока пожалеют.

— К вашим услугам, сударь, — сказала и рассмеялась. — Хорош, — изучая результат, признала.

— Гожусь? — поднимаясь с усилием, переспрашиваю.

— На что? — делает наивные глазки.

— На роль подобранного героя.

— Ерой! Ты больше на бъорсъорка походил.

Мне даже секундного раздумья не потребовалось, просто не сразу переключился — берсерк. Между прочим сказано было скорее с германским произношением. Не местное слово, заимствованное, но гораздо более близкое к оригиналу.

— Я щит не грыз! — поспешно возмущаюсь.

Еще не хватает ассоциаций соответствующих. Жрущих мухоморы викингов свои же боялись за зверства и непредсказуемость. Помнится один из норвежских ярлов имел десятка два в подчинении, так они плавали на отдельном корабле. Уж это я знаю. И не из сериалов. Мне Олаф рассказывал. И числились они как раз, ага, в одержимых. Кстати чего его не отправили в прошлое? Он был бы счастлив. Время конечно не совсем то, но оно всегда не то. Грабить и мечом махать и сегодня без проблем.

— Ну ты денисовским сегодня показал, — сказала Иринья, с оттенком восхищения в голосе. Видать я в очередной раз произвел благоприятное впечатление. Не одними стихами жив человек. — И без секиры. Хотя слава богу, — она явно автоматически перекрестилась, как и я. Типичная мышечная реакция на вербальный раздражитель. Благостные мысли не посещают в такой момент. — А то дай в руки, всех бы посек.

— Ну прям. Я ж тихий. Телок.

Она опять рассмеялась.

— А то я раньше не видела. Спокойный! Нет второго такого бойца тебе под стать, даже из старших немногие. Как в тебе сразу двое уживаются, ума не приложу.

— Ты о чем? — со внезапно мокрой спиной, спрашиваю.

— Один книжки читает, вирши складывает, да мечтает. Второй вечно дерется. Когда 'стенка на стенку' хаживают один из первых бойцов. Мал, да удал. В бою вся твоя повадка насквозь видна. Кровь горячая...

— Третьего забыла, — с ощутимым облегчением говорю. Все ж меня пока не раскололи. А то чуть не обделался.

— Кого?

— А на лодье кто ходит? Там не помечтаешь.

Между прочим, по девкам я раньше не гулял, а организм очень даже не прочь. Видать на этом и сублимировался. Драки — агрессию выпускал, а работа физическая и для взрослого нелегка. Наломаешься, спишь без задних ног.

— Ну, пойдем?

— Куда?

— Ко мне.

Глупо подобные приглашения отвергать и не хочется, но я ж не скот какой. Рано или поздно либо удеру, либо оженят, а ей еще жить здесь.

— А можно? Люди смотрят.

— Люди и так все знают, — без особой грусти отрезала. — Я вдова, мне ворота дегтем не измажут.

Ну лично мне такой расклад нравится. Печальные песни о скором расставании временно отменяются. Заглядывать все одно лучше вечор, но я и сам навряд ли с дома так просто вырвусь. Хозяйские дела никто не отменял и мачеха в момент хайло откроет, стоит начать всерьез отлынивать.

— Завтра пойду в Колмогоры, — говорю, бумагу купить надо обязательно, а в городе должна быть. — Подарок принесу.

— Ай, да ни к чему это, — отвечает и ощутимо прижимается. — Ты сам мне подарок нежданный.

Так мы и пошли по деревне, почти демонстративно. Фигня, что поздно. Люди смотрят, а мы вышагиваем. Ай, Иринья красавица моя. Ничего не боится. Я просто обязан принести тебе хоть малость в награду за такое.

Для начала меня угостили обедом. Или то уже ужин? Я все путаюсь со временем без часов. Еще должны быть белые ночи, но это вроде не наступило. Темнеет нормально и удивительно быстро. Как в мультике — солнце раз и за горизонт завалилось.

Обычный такой набор — ржаной хлеб, рыба и молочные продукты. В очередной раз чуть не попал впросак, задав вопрос и вовремя рот захлопнул. Я все ж не совсем иностранец и из чего делается уха прекрасно представляю. Ан нет.

— С гУся-то ухА скуснА! — порадовала меня женщина.

Ну я давно стараюсь особо не удивляться, принимая некоторые вещи, как должное. Словом свеже (именно так свеже) молоко почему-то обозначают скисшее. А правильное хорошее — пресное. Вот на таких мелочах и сыпятся регулярно внедренные разведчики.

Вот 'УжА ты' для слуха как звучит? Да никак. Междометие и бессмыслица. А оказывается это требуют нечто срочно прекратить. Типа помолци. Хорошо еще у меня все это с языка слетает автоматически. А вот пошто сказано, иногда исключительно по смыслу и доходит. С опозданием. Мачеха, Ирина Семеновна, почитает мою временами замедленную реакцию то ли за признак тупости, то ли за издевательство и нешуточно бесится.

— Дородно, — провозглашаю, наконец, в знак насыщенности.

Реально вкусно, но очень не хватает картошки и специй привычных. Америку точно открыли и почему бульба отсутствует глубокая тайна. Уже лет двести должны ее хрумкать. И для северных земель самое то. Много больше можно вырастить на участке, чем ржи. По весу естественно. Я где-то в Интернете даже выкладки видел. Ирландцы с белорусами не зря чуть не в национальный продукт превратили. На бедной почве самое то.

И голодухи не случится. Правда одной картоплей питаться, как кукурузой нельзя. Витамины, минералы необходимые отсутствуют. Ну нам-то при рыбно-мясном питании это не должно грозить? В чем проблема не вижу, но похоже у всех она отсутствует. И у меня, и у Севастьяна, и у Ириньи. В конце-концов картошка просто вкусная! Пойдем опять к норвегам проверю. Нежто и у них нет?

Женщина подхватилась, якобы со стола убрать, да вроде невзначай бедром потерлась. Тут уж не выдержал и рукой за ногу цапнул, да полез под сарафан нарядный. Она только вздохнула и замерла не собираясь отталкивать. Тогда я одним движением посадил ее к себе на колени, под изумленный писк. Хорошо быть здоровяком. Прежде ничего бы не вышло.

Ласково коснулся губами шеи и принялся вовсю шуровать руками. Без грубости, чисто по хозяйски. Раздевать, попутно целуя каждый новый освобожденный от ткани клочок тела, оказалось не самой дурной идеей.

Она позволяла себя ласкать, двигалась, как мне хотелось и лишь дышала жарко и горячо. Эта игра с поцелуями ей уже хорошо освоена и явно пришлась по душе. Голенькой и с распущенными волосами она мне нравилась намного больше и не казалась старше. Потом тело странно потяжелело и расслабилось. Но я то не кончил! Поэтому подхватил ее, отнес как ребенка на лежанку, торопливо избавился от одежды и нырнув под одеяло пристроился сзади, обняв за грудь.

Иринья шевельнулась и подалась навстречу. Она откровенно брала на себя инициативу, превращаясь в активную сторону и добивалась продолжения. Подождала пока я отдохну после подвигов и уже сама принялась гладить и целовать, настойчиво спускаясь к животу и поднимая меня нежными касаниями на новую атаку.

Мне определенно начинала всерьез нравиться жизнь в прошлом.

Глава 7. Убийство.

— Заходи еще Михайло, — кланяясь мне чуть ли не в пояс и умильно улыбаясь, проводил до самых дверей хозяин лавки.

Я практически не сомневаюсь, он меня крепко 'обул' на покупке. Цен я не знаю и приходилось соображать на ходу. Ну вот кто здесь покупает кипу писчей бумаги сразу? Разве что купцы солидные и те наверняка обходятся специальной тетрадью и скидку имеют нешуточную. Остальные вполне удовлетворяются листом-другим на написании официальных просьб раз в несколько лет. Письма пишут на бересте. Или это я опять путаю? Ну неважно. Дорого очень. Цельная полтина стоит стопа бумаги.

Это дестей, то есть две дюжины десяток — четыре сотни и еще восемьдесят. Четвертушка, как выразился продавец, а желая поразить в самое сердце: 'ин-кварто'. По размеру вроде привычного на принтер, на ощупь заметно хуже. И цвет желтоват и не столь гладкие. Но чернила не расплываются, а это самое главное.

У меня кстати свои имеются, приобретать не понадобилось. Тем не менее на первых порах собираюсь использовать обычный кусок сланца, подобранный буквально случайно. Вставить в держалку и выйдет грифель. Почему собственно карандаши не используются, а пишут кусочком свинца? Я ведь точно знаю — в это время в Европе имелись.