Очередная глава "Иного"

Это напоминало пути Первых, Вторых и Третьих, вдохновлявшихся аномалиями и созданиями безграничной Пустоты; Элле подумалось, что в каком-то смысле Триликая Моргана находилась в начале долгого пути, пройденного Зел-Нага. Не в том смысле, что она умела меньше них, нет! Речь скорее о возрасте, о принятии и размеренной мудрости, до которых Моргане в любой из ипостасей было далеко, — зрелости, которую Зел-Нага не только достигли, но и пережили, перейдя в стадию старости, а затем и угасания. Проходит ли такое существо-цивилизация, как Моргана, те же стадии, что и обыкновенные цивилизации? (Можно ли назвать Зел-Нага цивилизацией — обыкновенной?) Будет ли подобным существом она, Элла Мэйдж? Эту ли дорогу выберет однажды?

Гостей она почувствовала заранее. Сначала — проблеском в Потоке, затем и псионикой: яркие точки, одновременно несколько, но в то же время — единственная идея, одна душа со множеством тел и разумов. Разумы эти были качественно защищены, связанные между собой не столько общей душой, сколько чем-то... иным. Чем-то, ускользающим от понимания. Они с Альбусом отвернулись от очередного тупика и подняли палочки навстречу вортигонтам.

Элла не успела познакомиться с этими существами в сеансе поподробней. Гуманоиды, но совсем не люди. Иное строение конечностей, третья рука посредине груди (атавизм?), большой красно-оранжевый глаз и несколько малых вокруг. Это было интересно, но гораздо интересней — эссенция вортигонтов, насколько она различалась с расстояния. Стабильная, более гибкая, чем у людей, обязательный псионный потенциал у каждого — на уровне среднего протосса, однако совсем иной... окраски? Иные базовые способности. Как будто бы отсутствует возможность развития в сторону силы, но при этом в сторону тонкости... Общая выживаемость на порядок выше, чем у человека — без учёта псионики.

Она посмотрела глубже. За спектром состояний и возможностей, тесно переплетённых с Потоком, за псионным потенциалом, за чужеродным, но вполне гармоничным телом было что-то ещё. Она не видела это сквозь Поток, не различала псионически, не чувствовала чрез эссенцию, не воспринимала чутьём Мага, Наследницы, Ведьмы или Провидца. Ничего из этого и всё сразу. За вортигонтами, каждым из них, и Вортигонтом как единой сущностью стояло что-то.

Тайна? Но не сокрытая специально. И не такая, как иное. Это была «естественная» тайна, вполне познаваемая, но ускользающая от аналитического разума. Частью её был звук — не совсем музыка, но общие волны, колебания множества сред, интерпретируемые как звук. Не музыка, но мелодичная. Из резюме по вселенной«Half-life» от Беты Элла догадывалась, что это такое. Ворт-эссенция, ворт-сущность. Или напрямую, или какой-то способ управления, связи, контакта или синхронизации с ней, доступный любому вортигонту.

Она не атаковала вортигонтов немедленно, пусть это напрашивалось, ведь их точные способности не были известны.

— Элла Мэйдж, — голос вортигонта звучал... совсем по-человечески? Она ожидала чего-то иного? Чего-то, подобного мыслеголосу протоссов, гласу богов или переливам смыслов от лучерождённых. Но нет. Будто бы тайна, стоящая за вортигонтами, была слишком глубока, чтобы выражаться через такие банальности, как общение. С этим сеансом, иным, божественным и варпом она уже думать начинает как какой-нибудь философ! Тайны, глубины, мелодии — это что вообще такое? Где её прежнее, конструктивно-техническое мировоззренье?

— Это моё имя, — она не стала скрывать глухое раздражение. И загадочностью вортигонтов, и тем, в какую сторону незаметно для себя изменилась, и тем, наконец, что вортигонты проигнорировали её спутника. — Ваше имя?

— Артур, — она не понимала мимику вортигонтов, основанную на движениях глаз и всего тела, зато читала поверхность их разумов. Они не скрывали её; не могли или не желали? Вортигонт улыбнулся — так правильно интерпретируется несимметричный прищур и слегка приподнятая средняя рука. — Моё настоящее имя неудобно для общения с людьми. Мы смиренно просим о помощи, Элла Мэйдж, Альбус Дамблдор, Конфигуратор. Преграда, — взмах трёхпалой ладонью в сторону пространственной аномалии, — непреодолима. Ни вы, ни мы не в силах добраться до дела рук Охотника Ориона. Предлагаю объединить усилия. Мы служим общей цели, сражаемся против общего врага.

— У вас есть решение проблемы... Артур? — это имя настолько не подходило вортигонту, что обращение звучало даже гармонично. Ещё одно противоречие в клубок противоречий, каковым являлся Вортигонт.

— Верно, — почти человеческий кивок. — Мы скованы, слепы, неполны, поэтому преграда столь прочна и велика. В действительности нет разницы между малым и великим, мыслью и деянием, сущностью и формой, сознанием и ворт-эссенцией. Чтобы развеять ложные завесы, мой народ издавна применял личиночный экстракт.

— Тебе нужно, чтобы я его создала? — высказала напрашивающееся предположение.

— О нет! — смешинка мелькнула в разуме вортигонта, эхом отразилась в эмоциях его сородичей. — У нас нет времени посвящать тебя в загадки ворт-эссенции. Мы просим сопроводить в священный нектарий, что находится в логове муравьиных львов.

— Каких ещё муравьиных львов? — вырвалось у неё.

— Наши извинения, — жест признания вины напоминал человеческий поклон. — Когда мы заключили договор с Фес-Исом, то попросили взять с собой популяцию муравьиных львов, обосновавшихся в пещерах под Нова-Проспект. Львиноводство — древнейшее из наших занятий, и превыше прочих его плодов ценится личиночный экстракт.

— Вы вывели муравьиных львов для этого, — догадалась она.

— Твоя прозорливость делает тебе честь. Мы и муравьиные львы всегда были частью одной экосистемы, и распад этого единства стал бы нестерпимой потерей. К счастью, Фес-Ис, прозванный Инфуцором, внял нашим пожеланиям. Муравьиные львы обосновались здесь, создали себе логово в первозданной части астероида.

— А, вот оно что, — нахмурилась Элла. Такая часть действительно была, и не одна. В давнем прошлом Крак представлял собой изъеденный ходами кусок камня. Постепенно камень был полностью заменён, а Крак превратился в огромный искусственный город. Однако осталось несколько «неразработанных» участков — по самым разным причинам и самых разных размеров. Один из самых больших таких участков действительно должен был располагаться неподалёку. Похоже, теперь он разработан — не людьми, а «муральвами». — Если вы разводили львов так долго, то почему не добыли экстракт сами?

— Вне сомнения, Охотник — хитрый и опасный враг, — молвил Артур. — Он поместил в самое сердце нектария нечто, ослабляющее наши силы. Мои сородичи гибли в тщетных попытках добраться до экстракта. Безусловно, он рассчитывал, что ты согласишься и пойдёшь с нами.

— Ловушка?

— Верно, Элла Мэйдж. Нас ждёт ловушка — и личиночный экстракт. Аромат нектара слышится даже отсюда — столь он крепок! Мы были побеждены муравьиными львами, так и не прознав, какую же ловушку подготовил Орион. Отправишься ли ты с нами, чтобы перехитрить хитреца, — или предпочтёшь остаться здесь, повторяя бесплодные попытки?

Выбор. Вортигонты давали выбор. В сеансе Инфуцор лично и через Ивицера помогал им, но это не было их решением. Это было решением Инфуцора — и Хранящей Время? Теперь место матери заняла духовная дочь, а место Ива — Вортигонт. И вновь их общая ценность — это Песня, и снова враг — это продолжение разрушительных сил листа, тёмное наследие, подобно вирусу проникшее в росток нового начала. Она сомневалась и колебалась, как, должно быть, сомневалась и колебалась мать. И повторила её выбор, приняв протянутую руку. Ситуативный, временный союз. И она, и Вортигонт знали о диллеме заключённого, выучили этот урок и не собирались предавать... по крайней мере, до конца конфликта с Орионом.

Пока Артур направлял их путешествие Кверьлем, внушившим вортигонтам видимое уважение, Элла спросила о ворт-эссенции. Из оставшейся четвёрки вортигонтов отвечать вызвался самый внешне не то старый, не то потрёпанный.

— Зови этого Эрудой, — указал он на себя, точно на неодушевлённый предмет. — Не в наших силах развеять твои завесы, но Эруда укажет путь. Твои способности, — он коснулся головы, — родственны нашим, разнятся — методы, восприятие, точка сборки. Ты видишь себя актором, субъектом, истоком, и тратишь силы, оборачивая мир вокруг себя. Мы, вортигонты, никогда не обладали твоим могуществом, но сталкивались с вызовами, смертями, катастрофами. В далёком прошлом мы избегали исчезновения, соединяя разумы, но этот путь вёл лишь в пустоту. И тогда величайшие наши мыслители прикоснулись к этой пустоте, что разделяла вещи, и нащупали границы. Вместо того, чтобы искажать мир, мы стирали завеси между нами и ним и толкали, меняя нашу-и-его эссенцию.

— Допустим, — она всё ещё не понимала? Нет, метод «соединения» эссенций был знаком Зел-Нага, и допустим, что вортигонты им владели. Вернее, это было два метода — «настоящее» соединение, с помощью которого во многом был выстроен Храм, и «виртуальное», скорее мысленный приём, позволяющий манипулировать чужой эссенцией как собственной при должном понимании-ощущении цели. Но Эруда говорил о чём-то другом?

— Ты смотришь не с того угла, — качнул всем телом вортигонт. — Эссенция каждой вещи подобна цвету. Ты меняешь оттенок, меняя вещь, своею силой. Заставляешь быть тусклее или ярче. Задумывалась ли ты когда-нибудь, что все цвета — это часть спектра? Спектр порождён светостью, электромагнетизмом, как называют его люди. Некогда мы отбросили цвета, восприняв их как часть единой светости. Скажи, Элла Мэйдж, что такое эссенция эссенции? Вращая что, мы получаем любую вещь, явленье или существо?

— А! — теперь она поняла. Потенциал. Изначальная эссенция — вот о чём говорил вортигонт! Но не в традиционной для Зел-Нага форме. В этом смысле у них и вправду были разные подходы? Зел-Нага сосредотачивали кристально чистый потенциал в конкретном месте пространства-времени, будто бы сгущая его, сосредотачивая бесконечное разнообразье Пустоты. Вместо этого вортигонты «касались» всего окружающего через призму изначальной эссенции, воспринимая его как формы чего-то одного-во-всём, чего-то, что они прозвали вортом, ворт-эссенцией. Она вспомнила, что среди Зел-Нага были и придерживающиеся этого инженерно-философского подхода, но он, в конечном итоге, проиграл из-за меньшей эффективности; вортигонты были живым подтверждением, что подход-то более чем заслуживал внимания!

— Достойно, — Эруда скрестил руки, выражая уважение. — Признаю, некоторые из нас заблуждались об остроте твоего ума. Ныне заблуждение развеяно. Теперь тебе ведомо, почему мы не можем «научить» вортальным способностям.

— Это вопрос мировоззрения и... — она поморщилась, но продолжила: — Прозрения.

— И времени, — добавил Эруда. — Как ребёнок учится первым шагам прежде, чем бегать, так и псионик должен принять ворт-эссенцию во всём, прежде чем менять её мановеньем мысли. Здесь и сейчас твоя воля послужит тропой к нектару, а наше понимание — дорогой к Ориону. Разные пути — грани ворт-эссенции; вместе мы становимся сильнее.

Элла поспрашивала ещё и ещё, скорее уточняя направление, чем получая реальные ответы. Вортигонты действительно это чувствовали, будто древнее радио, настраивались на частоту ворт-эссенции. У неё сразу же возникли вопросы, а на какую ещё «частоту» можно «настраиваться»? Возможно, так и работают первые шаги к предельной истине, начало соединенья с Силой? Когда-нибудь она попробует. Не сама; а может, и сама? Не хотелось бы натолкнуться на какую-нибудь Нелуну!

Тем временем, Джу и Джинни закончили со своим накопителем и «обрадовали» новостью, что Крак можно взорвать через повреждённый гипердвигатель! Команда Джу отправится туда, а Элла — она приложит все силы, чтобы взрывать было некому! Если убить Ориона через аватару, Крак снова будет в безопасности? Не будет. Элис вошла, и связь с командой Эбби прервалась. Оставалось только надеяться, что если Элис и победила, то она здесь не для того, чтобы Крак уничтожать. Прежде Элис показывала себя стремящейся пусть путём войны, но к чему-то... хорошему? Это подтверждала и Хранящая Время.

Энтони столкнулся с некими «мерцающими» — очередной сильной картой в колоде Ориона. Она задумалась, почему Орион не сосредоточил все силы в одном месте. Вероятно, потому что тогда сосредоточились бы и все команды. Грэм и Джинни стали «штатными провидцами» — нашли бы, куда ударит Орион. Вероятно, Орион посчитал, что выгодней пытаться побить карты противника своими, наиболее подходящими картами, чем устраивать общую, более хаотичную битву. Три, или даже четыре шанса победить вместо одного — пусть каждый из трёх-четырёх был ниже этого одного, но суммарно... Орион действовал рационально, его действия были предсказуемы — хорошо, что их враг Охотник, а не Крис.

До накопителя добралась и команда Грэма. В их победе Элла была уверена — Бет была слишком сильна, и с поддержкой Хельги... Лишённый представлял проблему, но Марк — Элла верила и в Марка. Верила в Хранящую, собравшую именно такой состав игроков. Не слепо верила, но что ещё ей оставалось? Делай, что должно, и будь, что будет? Только так. А её — её ждали «жуки», как порой называли муральвов простые люди во вселенной Half-life.

Кверьль остановился, извлёк их восьмерых наружу. Элла не помнила конкретно это место, сориентировалась по навигационным отметкам и карте в нейробруче. Серый сплав коридора был проеден точно кислотой — если бы она не знала, что кислоты на него не действуют! Человеческие кислоты. Переоценила дыру с точки зрения Зел-Нага. НЭ-кислота легко сделает подобное. Неполная эссенция, соединяясь с полно-эссенциальным материалом, приводила к быстрому распаду, даже если «материалом» было силовое поле. Сплав? Любой «обыкновенный» сплав размягчался, а при должной концентрации тонны испарялись от одной лишь капли! Именно благодаря НЭ-кислотному оружию зерги способны были противостоять протоссам, наследникам Зел-Нага. Универсального противодействия НЭ-кислотам не существует, кроме, разве что, голой псионной мощи, не позволяющей себя коснуться кислотой.

— Насколько опасна кислота муральвов? — спросила вслух, осматривая проплавленный проход и уже ощущая слабое сопротивление псионике.

— Множество вортигонтов и людей пали от неё, — подтвердил опасения Артур. — Кислоту, проедающую тоннели, рабочие муравьиных львов используют редко, она опасна и для них самих, однако они стреляют струями ядовитой кислоты, менее едкой, но находящей ключ к метаболизму каждого живого существа. Мы советуем избегать её попаданий.

Она нахмурилась. Похоже, какой-то эссенциальный яд — иначе невозможно быть ядовитым для «любых живых» существ. Муральвы опаснее, чем предполагала.

— Рабочие муравьиных львов встретятся нам ближе к логову, — добавил Артур. — Воины менее умны, их угроза — в численности. Мы легко справимся с несколькими муравьиными львами в ближнем бою, однако в глубине улья — десятки тысяч особей, и все они будут защищать личиночный экстракт.