Книга первая. Гамбит оборотня.

— Ты не злись на него, Варюш, ему еще восемнадцать, он глупый и не понимает...

Легкая дымка окутала кошку и через мгновение рядом с матерью встала Варвара.

— Да все он понимает, мам! — злость от ссоры с братом еще не прошла, и девушка сбрасывала на мать свои эмоции, — Ему уже восемнадцать. Уже! Это не тот возраст, когда писаешься под себя и считаешь, что это весело!

— Он сильный маг.

— Это должно его оправдывать? — девушка раздраженно дернула штору, — По — твоему, если он умеет больше, значит, ему позволено гнобить и унижать слабых?

Мать обняла дочь за плечи и прижала к себе.

— Ты же старше, Варюш, ты-то должна понимать, — она тихо вздохнула, — Славка сейчас в эйфории от своих способностей. На него обратили внимание в администрации Гильдии и он считает себя королем.

— Только король-то голый!

Они замолчали, переживая прошедшую ссору.

Варя вздохнула и уже тише проговорила:

— Я помню, каким он был до пансиона. Добрым и таким заботливым...

— Он ходил за тобой хвостиком, — с грустной улыбкой кивнула мать, — Помнишь его любимую сказку?

— "Иван — царевич и Серый волк". Славка всегда думал, что я тоже смогу превращаться в волка и мы будем с ним на пару совершать подвиги и убегать за приключениями.

Женщина грустно качнула головой.

— Это он в пансионе наслушался своих товарищей. Промыли ему мозги, что ты оборотень, что вас в резервации надо...

Варя недовольно дернула головой.

— Слушать дурость других — ума много не надо!

И снова в комнате воцарилось молчание. Только часы еле слышно пикали, да ветер свистел за стеклом.

— Я... Мам, я перееду наверное в бабулину квартиру, — еле слышно произнесла Варя, — Для всех так будет лучше.

— Варюш, я... — мать горестно вздохнула.

Она всегда воспитывалась в принципе, что семья — это нечто единое. Целое. Общее.

Да, конечно, дети взрослеют и уходят из дома, заводят свои семьи, рожают своих детей, но все равно — жить нужно вместе, дом к дому, забор к забору. Потому что это семья. Это твоя опора, которая всегда будет рядом и придет на помощь.

Бабушка Вари, мать ее отца, жила на другом конце Москвы, в Царицыно, и это, по мнению матери было крайне далеко. На уровне Заполярья.

Но женщина прекрасно понимала, что дальше ситуация будет только усложняться.

Вячеслав почти закончил обучение в пансионе, ему осталось лишь прохождение практики, а значит большую часть вечеров он будет проводить дома и доставать Варвару чаще и сильнее. Уже сегодняшняя ссора показала, что сын в попытке оскорбить сестру не постоит даже за сомнительными для дома темами.

К тому же, женщина получила днем сообщение, что муж возвращается из полуторагодовой командировки. А у отчима с Варварой отношения, мягко говоря, прохладные. Олег Игоревич не принимал девочку — оборотня ни как свою дочь, ни как дочь своей жены от первого брака.

Да, переезд для Вари будет самым лучшим вариантом.

Но как же больно отпускать ее из дома, из родного гнезда!

— Мам, я понимаю! — дочь улыбнулась сквозь слезы, — Но мне и на работу там будет ездить ближе, и, наконец, самостоятельной стану.

Мама ухватилась за соломинку.

— У тебя же зарплата копеечная, ты жить-то на что будешь?

— Мам, — девушка устало подняла глаза к небу, — Я что, похожа на транжиру? Того, что я получаю, вполне достаточно!

Разговор о Вариной зарплате поднимался у них регулярно. Девушка не зарабатывала миллионы, но получаемого вполне хватало на нормальную жизнь. Да, шиковать не приходится, но и не приучена Варя к большим деньгам.

— Но все-таки у тебя маленькая зарплата... — сетовала мать.

— Нормальная! — Варвара спрыгнула с подоконника, — Решено: начинаю самостоятельную жизнь и с завтрашнего дня перевожу вещи на бабулину квартиру.

Глаза заискрились, на щеках появились милые ямочки. Варя с воодушевлением представляла, как будет жить самостоятельно. Конечно, поначалу будет тяжко — привыкла она, что мать ведет полностью дом. Теперь придется все делать только самостоятельно, но с другой стороны — это же здорово: сама себе хозяйка.

Тут она вспомнила:

— Да, мам, — женщина оглянулась, — Не говори Славке, что я переезжаю.

— Он сразу догадается, — мать подавила всхлип.

— Потом пусть, а пока не говори. А то мало ли — захочет мне какую-нибудь гадость под конец сделать!

Договорившись обо всем, женщины расцеловались и обнялись.

Одна с трудом выпускала из — под своего крыла взрослую дочь, вторая — морально готовилась к полной самостоятельности.