Книга первая. Гамбит оборотня.

Пролог.

— Когда ты встречаешься с этим смертным?

Мужчина в темно — сером костюме, с короткой стрижкой, уложенной волосок к волоску, сидел напротив хозяина кабинета и расслабленно потягивал вино из бокала.

Его собеседник, развалившийся в кресле за столом, крутил в пальцах золотой "паркер". Длинноволосый, красивый брюнет носил, в отличие от первого, темный костюм. Галстук был закреплен булавкой с черным бриллиантом.

— Завтра, — ответил он, — и не обычным смертным, Гай, не забывай об этом!

— Да, да, разумеется, — лениво потянул первый, — Хочу лишь еще раз напомнить, что скоро март, а значит-у наших предполагаемых... хм, союзников несколько обострены реакции, — он отпил еще глоток вина и перевел тему, — Подходящих для обращения ты уже подобрал?

— Разумеется, — тот потянулся к ящику стола и достал список. Протянул бумагу верховному понтифику и с удовольствием смотрел, как вытягивалось его лицо по мере чтения.

— Марк, ты смеешься? Уборщица? Курьер?

— Гай, я сам решаю, кого и за какие заслуги приглашать на церемонию. Люди должны видеть, что награда за достойную работу ждет каждого. Это их стимулирует.

Верховный понтифик окинул настороженным взглядом брата, полагая, что тот так изысканно шутит, но Марк был абсолютно серьезен.

— Мой господин, — из коммутатора раздался нежный девичий голос, — К вам просится Ветрова.

Марк мигом выпрямился.

— Разумеется, впусти, Лоренца!

Дверь в кабинет открылась и на пороге застыла девушка в светлой блузке и черных брюках. На красивом лице гневно сошлись брови, губы чуть скривились в язвительной ухмылке. В руках вошедшая держала папку с бумагами.

— Добрый день, — она нарочито вежливо поздоровалась с братьями и чуть склонила голову в приветствии.

— Алина, рад тебя видеть.

Верховный понтифик доброжелательно улыбнулся ей, но Марк насторожился. Он давно знал свою любимую, и ее вежливое обращение понтифика не обмануло — девушка злилась явно не на Лоренцу, с которой регулярно сталкивалась.

— Я, к сожалению, не могу ответить тем же, мой господин!

Алина прошла вперед и подчеркнуто осторожно положила папку на стол. Раскрыла ее и вытащила пару листов, подала Марку.

— Утром ты просил проверить вероятности исхода планируемой операции. Вот отчет, — она обернулась к верховному понтифику, — Просмотрев все возможные варианты, даже самые слабые, заявляю, что я против подобной операции.

Понтифик протянул было руку за ними, но Алина отвела бумаги в сторону и повторила, глядя теперь только на Марка.

— Участвовать в этой авантюре я отказываюсь!

Гай изумленно поднял бровь.

— Дорогая Алина, я бесконечно рад, что ты воспринимаешь их судьбы так близко к сердцу, но позволь заметить, — твое мнение по этому поводу мне не требуется!

Марк встревоженно посмотрел на девушку. Он знал любовницу уже больше трех лет и ни разу не замечал за ней такого вызывающего поведения при брате. Ее нервировало что-то другое, а планируемая операция — лишь повод для выплеска едва сдерживаемых эмоций.

— Радость моя, — мягко начал понтифик, — ты прекрасно понимаешь, что в случае...

— Марк, я не палач! — почти сорвалась в крик Лина, — Хотите заняться истреблением смертных — обращайся к Дитриху, это по его части, но я даже пальцем не пошевелю...

Гай все-таки вытащил из рук девушки бумаги и быстро проглядел их.

— Тебе не нужно для этого шевелить пальцами, моя дорогая, — с легким недовольством ответил ей вместо Марка его старший брат, — Вполне достаточно твоего ментального дара.

Лина повернулась к нему и хотела было высказать все, что думала, но Марк тихо шикнул и приложил палец ко рту.

Ткущая осеклась. Выражать в таком тоне свое недовольство она могла любовнику, тот позволял Лине довольно много. Но Гай, в отличие от брата, не любил, когда смертные, даже в статусе официального фаворита и инициала, переходили границы и забывали, с кем именно они общаются.

Она глубоко вздохнула, закрыла глаза, посчитав до десяти и покорно согласилась с верховным понтификом.

— Да, мой господин, вы правы, но я все же настоятельно не советую использовать мой талант для изменения вероятностей в данном мероприятии. Как я уже говорила ранее — я не палач.

— От тебя и не требуется казнь, Алина, для этого в клане действительно есть более опытные сотрудники. Но в случае подстраховки мы рассчитываем именно на твой талант, — Гай посмотрел на любовницу брата слишком выразительно, чтобы та продолжала свое возмущение.

Лина искоса глянула на Марка, но его напряженный ответный взгляд призывал быть очень аккуратной в выражениях.

Ткущая послушно повторила за верховным понтификом.

— Я понимаю, мой господин. Только подстраховка, ничего более.

— Я рад, что мы пришли к взаимному соглашению, — Гай намеренно сделал акцент на последнем слове, — Что ж, на этом оставлю вас.

— Всего доброго, мой господин, — вежливо склонила голову Лина. Верховный понтифик рассеяно кивнул в ответ и направился к выходу. Марк проводил брата до выхода, закрыл за ним дверь и повернулся к угрюмо сидящей на стуле любовнице.

Встал над ней, грозно смотря на русую макушку, пару минут помолчал, нагнетая обстановку, и, наконец, поинтересовался:

— Может, ты все-таки объяснишь понятно, что тебя так возмутило в этом задании? Чем оно отличается от предыдущих?

Лина опустила голову еще ниже и едва слышно ответила:

— Я не хочу их убивать. Не смогу.

Мужчина громко вздохнул, затем нагнулся и, подхватив любимую, но подчас неразумную женщину на руки, уселся на стул вместе со своей ношей. Лина уткнулась ему в шею, погружая пальцы в темные длинные волосы высшего.

— Радость моя, — прошептал ей Марк на ухо, — я хоть раз заставлял тебя делать что-то подобное?

Та в ответ лишь промолчала.

— Гай прав, мы не предполагаем твоего активного участия. Ты будешь просто, образно говоря, стоять рядом на всякий случай, чтобы мы гарантированно получили ожидаемый результат.

— Марк, но я...

— Никакой резни не будет! — оборвал он любимую. — Я сам не заинтересован в уничтожении такого количества необходимых мне смертных! Даже если они — члены Гильдии!

Лина покачала головой.

— Посмотри отчет, Марк, резня — одна из основных вероятностей. Не главная, но — все же.

Понтифик погладил девушку по голове.

— Не переживай, родная, я постараюсь уладить все малой кровью. Это, в конце концов, в моих же интересах, — он чуть помолчал, — А теперь расскажи мне правду! Позавчера ты поскандалила с Лоренцей из — за... Из-за чего? — он на миг прикрыл глаза, вспоминая, — Ах, да, она слишком невежливо отозвалась об Игоре, твоем многоуважаемом руководителе Паноптикума. Вчера ты почему-то взъелась на Софи. Сегодня — вот это. Объясни, ты уже третий день ходишь и срываешься на любой мелочи. Что случилось?

— Это не мелочь! — Лина вскинула голову.

— И все — таки? — понтифик не позволил перевести тему.

— Я... — она сильнее прижалась к мужчине, желая найти успокоение в его объятиях, — Мне который день снится один и тот же кошмар: я в каком-то ночном клубе, там происходит взрыв и я своим талантом спасаю людей, меняя им всем судьбы. Но, Марк, — Лина умоляюще взглянула на любовника, — Ты же знаешь, я не хожу в ночные клубы.

— Честно говоря, не вижу в этом чего-то кошмарного, — признался тот.

Лина вздохнула, слезла с коленей мужчины и заходила взад — вперед,

— Это только начало. Потом кто-то похищает меня. Не знаю, кто, только чувствую, что знакомый мужчина, — она зажмурилась, — И насилует. И потом еще...

Она судорожно всхлипнула. Марк мигом вскочил со стула и прижал к себе женщину, успокаивая.

— Тихо, тихо, это же просто сон.

— Но такой отчетливый, как будто все происходит на самом деле! Понимаешь, я чувствую все — и боль, и ужас, и..., — Лина прижалась к понтифику изо всех сил и еле слышно прошептала, — Он убивает меня!

— Ты проверяла свои вероятности? Может это отголоски будущего?

— Нет в них ничего даже отдаленно похожего на сон.

Марк тяжело вздохнул, пытаясь придумать, как помочь любимой женщине.

— Вечером я попрошу Игоря освободить для тебя эмпата. Пусть он прочитает твои эмоции и поймет, откуда растут ноги у твоего кошмара.

Девушка сделала глубокий вздох, стараясь успокоиться.

— Только не Ивана, хорошо? Он еще слишком молод и...

— Конечно, не Ивана, — сердито проговорил понтифик, — Парень всего пару месяцев в клане, думаешь, я ему доверю свое сокровище? — Лина лучисто улыбнулась мужчине, — Поговорим с Игорем, он подберет подходящего. И.. Лина! — та подняла на высшего недоумевающий взгляд, — Я уже столько раз просил тебя рассказывать мне обо всем!

— Это же просто сон.

— Обо всем!

После ухода любимой, Марк взял отчет о вероятностях планируемой операции и внимательно его перечитал.

Что ж, в целом, все должно пройти хорошо, главное, держать некоторых личностей под контролем.

Но если дело дойдет до резни — этот вариант тоже устроит понтифика.

* * *

Небольшая кафешка в пригороде Москвы вряд ли могла привлечь к себе чье-то особенное внимание. Заведение стояло у самой трассы и сейчас в нем лишь ужинали двое дальнобойщиков, бдительно следящие в окно за своей фурой, да тихо переговаривались о чем-то своем двое мужчин в самом дальнем углу.

— Всю жизнь в Гильдии мы на грани. Наша семья — пушечное мясо для магов, во время войны анималов выставляют в первых рядах, но в обычной жизни нас ущемляют во всех возможных правах. Наши дети не могут учится вместе со всеми, нам не дают возможности работать наравне с остальными. Гильдия говорит, что это из-за второй ипостаси зверя, но только половина семьи оборачивается крупными животными...

Говорящий заметно нервничал и постоянно бросал взгляды вокруг, то ли боясь, что его заметят в такой компании, то ли подыскивая себе пути спасения. Мужчина был чем-то похож на грызуна — худое вытянутое лицо, маленькие, чуть косящие глазки, постоянно теребящие салфетку тонкие пальцы. Казалось, он испуган до смерти, сидя напротив высокого красавца в черном дорогом костюме с булавкой для галстука из черного бриллианта. И его страх очень раздражал понтифика, пытающегося скрывать свое брезгливое отношение к этому "переговорщику".

— По последним данным, что мне известны, в Гильдии около восьмисот оборотней...

— Магов — анималов! — "грызун" нетерпеливо перебил понтифика, — Мы не оборотни.

На его последних словах к столику подошел еще один мужчина.

— Если семья решит войти в твой клан, понтифик, мы потребуем запретить обращение "оборотни".

Новый собеседник был полной противоположностью "грызуну". Высокий, мощный, но не толстый, одетый в простую клетчатую фланелевую рубашку и темные джинсы. Мышцы налились под тканью и грозили ее разорвать пополам, светлые волосы были чуть растрепаны, а глубоко посаженные серые глаза смотрели с достоинством и совершенно без страха перед высшим вампиром. На вид мужчине было лет сорок — сорок пять, но Марк знал, что анималы живут несколько дольше обычных магов за счет перестройки организма при обороте, а значит, новому участнику переговоров могло быть все семьдесят.

Впрочем, судя по тем данным, что у понтифика имелись, он недалеко ушел от истины.

Мужчина сжал плечо товарища и мягко проговорил:

— Спасибо, Саш, дальше я сам.

Понтифик проследил за ним взглядом.

— Крыса?

Мощный качнул непонятно головой.

— Суслик. Но умный мужик.

Кривая ухмылка коснулась губ вампира, но тот не стал вдаваться в подробности своего отношения к этому "умному мужику". Перевел взгляд на мощного, прищурился.

— Новиков Борис Степанович. Оборот: медведь — гризли. Покинул Гильдию около двадцати лет назад, имитировав дорожную аварию, в которой был признан погибшим. Сейчас являетесь негласным руководителем стаи...

— Семьи, понтифик. Мы называем себя семьей.

Марк едва заметно усмехнулся. Разумеется, семьей.

Стаей можно назвать диких, необузданных зверей. Или вампиров. Бродяжники, к примеру, тоже называют себя стаями.

— Ваша семья разобщена, — тихо заметил понтифик, — Больше половины — это добросовестные члены Гильдии. Вы можете гарантировать их переход?

Борис откинулся на спинку стула и уставился на вампира.

— Нет, конечно. По крайней мере — не сразу, — качнул он мощной головой, — Но, думаю, на первых порах мои люди смогут усилить положение клана.

Усилить? Почти сто пятьдесят оборотней? При условии, что в клане на данный момент ни одного? Борис с довольной улыбкой глянул на понтифика, принимая должным его загоревшиеся предвкушением глаза.

— На каких условиях мы войдем в клан, если примем ваше предложение?

Марк усмехнулся и передал тому папку бумаг, лежащую рядом на столе. Борис пролистал их, пробежался взглядом, отмечая и перечитывая отдельные пункты.

— Это мало чем отличается от нынешних условий Гильдии, — он отложил бумаги в сторону.

— Да, различие всего одно, — согласился понтифик, — Но крайне весомо — эти правила обязательны для всех моих людей, и смертных, и вампиров. В Гильдии же по ним существуете только вы.

— Обязательное участие телепата в расследовании совершенного преступления?

Марк проницательно глянул на собеседника, прекрасно понимая, почему он остановился на этом пункте.

— Насколько я помню, в вашем случае телепат приглашен не был.

— Ни чтец мыслей, ни чтец эмоций, — угрюмо буркнул "медведь", — Меня просто отказались выслушать, потому что дело было в марте.

— Списали на сезонную нестабильность формы, — понимающе кивнул понтифик.

— Факт самозащиты установить отказались, — добавил Борис, гневно сжав кулаки.

— В клане тщательно расследуется каждое преступление, — Марк словно не придавал этому какого-то особенного значения.

— Для полноценного решения вопроса с Гильдией нам нужны будут ресурсы, — он посмотрел на вампира поверх бумаг, — Деньги, еда, медикаменты. И не только.

— Понимаю. Узнав о вашем открытом переходе, Гильдия вряд ли помашет вслед платочком. Мы предоставим вам все необходимое.

— Все? И даже...

— Совершенно верно. Даже. — понтифик не дал ему договорить, — Разумеется, на наших условиях.

— Не сомневаюсь.

Марк цинично поднял бровь, но промолчал.

— Мне нужно будет обсудить это с моими товарищами. Поговорить, подумать.

— Разумеется, — понтифик встал из-за столика и сверху вниз посмотрел на собеседника, — И повторю еще раз на случай, если вы решите выйти из Гильдии собственными силами, — мы всегда расследуем преступления, совершенные как нашими членами клана, так и против нас, и не оставляем преступников безнаказанными. Это неоспоримое правило.

— Против вампиров Гильдия своих тоже не оставит.

— Даже если в деле замешаны анималы?

1 глава.

Кабинет был небольшим, но из-за светлых оттенков мебели и деревянных панелей на стенах, казался просторным.

В кресле за рабочим столом сидел грузный мужчина в возрасте, одетый в темно — серый джемпер толстой вязки. Седые волосы были немного растрепаны, большой мясистый нос выделялся на угрюмом несимпатичном лице.