Сильное взаимодействие

— Я стараюсь, — солдат улыбнулся краешком рта.

— Ты наоборот стараешься, — проворчал Саймон, откидываясь назад, на локоть, и смакуя пряный вкус супа.

— В меру скромных способностей, — возразил солдат.

— О, здесь они у тебя безграничны, — Саймон намеренно и с удовольствием понял его слова неправильно. — Даже завидую.

— Ничего, скоро сравняемся, — обнадежил солдат.

Саймон возмущенно фыркнул, выбросил дурацкую мысль показать солдату язык, потом все же его высунул и облизал изнутри кромку банки.

— Они ушли в противоположную сторону, — протянул Саймон, проглотив последние капли.— Сколько шансов, что этот отряд единственный?

— Да никаких, — солдат потянулся, не щадя перетружденных мышц. — Идиотизм идиотизмом, но такие размеры он принимать все же не может. Иначе они не продержались бы почти стандартный год.

— Но этот год они, кажется, больше в своей грязи валялись. Справиться с крестьянами немудрено, — Саймон презрительно скривился.

Каору покосился на него, выразительно приподняв бровь. Саймон прищурился, потом сообразил и виновато развел руками.

— Все, собирайся, — без перехода приказал солдат. Он провел ладонью по волосам, проверяя степень просушенности, удовлетворенно кивнул и застегнул рюкзак. Не спросив разрешения! — И постарайся спуститься сам. Не тянет меня лететь вниз только потому, что сорвешься ты.

— Вверх же забрался, — огрызнулся Саймон, прибирая рюкзак к рукам.

— Так не исключено, что и вниз смогу. Только сейчас не горит, можно и помедленнее.

Не дожидаясь возмущенной отповеди, солдат соскользнул с края. Саймон пощелкал зубами для острастки, махнул рукой, навьючил на себя ношу и последовал за ним.

Сейчас правда было легче. Опоры для рук и ног не напоминали больше случайные царапины, местами попадались даже цепко вцепившиеся во что-то корнями растения. Его угораздило перепачкать и разодрать физиономию, еще больше рассадить пальцы, зато на землю он спрыгнул почти сразу после солдата. Почти.

Руки и ноги дрожали, но поблажки ему предсказуемо никто не дал. Саймон брел, спотыкался, ругал уже не столько солдата, сколько обстоятельства и не находил в процессе никакого удовлетворения. Обстоятельства не были врагом, которого можно было бы медленно и мучительно убить. А воевать с абстракциями такого порядка совершено неинтересно. Убивать же солдата уже приелось. Тем более, желающих и так было даже слишком много.

И не любил Саймон убивать. Жалость никакой роли тут не играла, просто... брезговал и неуютно себя потом чувствовал. Неправильно как-то. А у него и так достаточно было поводов для лекарственных глюков. Добровольно обзаводиться новыми он не собирался. Солдат, конечно, стоил того, чтобы изменить принципам...

Очередное, превентивное, мордой в грязь лишний раз убедило его: не просто стоил, но и стоит. Надо только забыть, что, стараясь для себя, солдат вытаскивает и его. Не ради благодарности, а чтобы лишнего не натворить под туман от боли в повторно, по ранней ссадине, разодранной щеке.

Но почему солдат не может быть хоть немного менее мнительным? Саймон допускал, что он замечает отнюдь не все, что видит солдат, но не в девяти же случаях из десяти? Не может же все быть настолько плохо?

— Здесь люди-то есть? — выдохнул Саймон, падая под очередной куст, в самые непроглядные колючки: опять показалась авиация.

— Тебе мало? — огрызнулся солдат.

— Те, что есть, мне не нравятся, — закапризничал Саймон, соорудив себе козырек из мохнатой ветки.

— А остальных выселили еще во время переворота. Собирались отгрохать новую столицу, — Саймон едва не физически чувствовал концентрацию яда в его голосе. Много у солдата накопилось претензий к повстанцам. Впору пожалеть. Их, разумеется. — Все, скрылись, пойдем.

— Ты их каким местом чуешь? — не утерпел Саймон, вытряхивая колючки из брюк.

— Я знаю расписание патрульных вылетов, — улыбнулся солдат. — Ради нас его никто менять не стал. А остальное... — он пожал плечами. — Учили хорошо. Захочешь уцелеть, услышишь и крысиный писк в машинном отделении. Саймон?

— Чего тебе?

— Потерпи еще немного. Скоро доберемся. Уже очень скоро.

Солдат устало ссутулился, поддевая носком ботинка вывороченный каким-то местным зверем кусок земли. Кому из них он это обещал?

— Ловлю тебя на слове, — проворчал Саймон. — Не понимаю, как эта дрянь могла насыпаться за ремень!

— Помочь? — ехидно ухмыльнулся солдат, наблюдая за представлением.

— Иди ты, — машинально огрызнулся Саймон. Ему было не до препирательств с Каору: сволочная помесь хвои и чертополоха умудрилась залезть в крайне неподходящие места. — Отвернись, а? Я так не могу больше.

— Что?! — расхохотался солдат. — Отворачиваться-то зачем? Только не говори, что колючки в... штанах пробуждают у тебя приступ необузданной страсти.

Саймон, временно забыв о неприятностях, неприязненно посмотрел на солдата. Интересно, а банальное нежелание быть клоуном ему совсем непонятно, да? Самодостаточность на грани хамства, что еще скажешь?

Колючки пришлось выколупывать в тех же кустах, чтобы не светиться под открытым солнышком. Солдат, то ли сообразив, что Саймону не понравилось, то ли чтобы не спорить, сидел неподалеку, на куче такой же, только уже высохшей хвои, и старательно грыз упитанную травину.

Зато потом задал такой темп, через лес и холмы, что Саймон привычно едва не заподозрил низменную и примитивную попытку отомстить. Но на этот раз он сам себе не поверил. Нервозность солдата не была напускной, это Саймон отличить уже мог. Поэтому старался подстроиться под шаг солдата и не свалиться нигде от тяжести рюкзака.

Смысл этой гонки он понял, когда закончился лес и началась практически степь. На фоне привычного растительного беспредела она смотрелась так сиротливо и неуютно, что Саймон едва не нырнул обратно и не обложился своим сокровищем в три ряда.

— Последний рывок, — сквозь зубы процедил солдат, поминутно оборачиваясь и вглядываясь в горизонт.

Патруль появился раньше, чем того хотелось Саймону. И летели катера куда быстрее, чем они оба могли даже бежать. Саймон заинтересованно косился на солдата, пытаясь сообразить, что же тот намерен делать сейчас, но Каору продолжал идти вперед. Просто идти. На язвительные оклики Саймона он не реагировал. Снова отключился, скотина такая. И на что он надеется на этот раз? Силой мысли заставить взорваться баки с горючим?

Их заметили. Саймон в этом и не сомневался, но все равно был шокирован. Особенно попыткой прицельной бомбардировки разрывными снарядами. Они там что, перепутали их с военной базой? Но солдата не остановило и это. Начинающуюся истерику Саймона он оборвал резким ударом под ребра и решительным толчком вперед. К какой-то, видимой лишь ему границе.

Саймон бы уже готов выпустить в него остаток заряда из пистолета, но не успел. Он так и не понял, почему катера вдруг изменили направление и по параболе рванули вверх. Не понял, пока не увидел другие катера. Большего размера. С так искренне ненавидимой им эмблемой на носах.

— Неплохо вы тут окопались, — выдохнул он, падая на землю и только сейчас замечая, что какой-то шальной осколок его все же зацепил.

Солдат присел рядом на корточки, с силой сжал его плечи и резко встряхнул несколько раз.

— Саймон, потерпи еще немного, пожалуйста. Доберемся до лазарета, лично выдам тебе пачку лекарства и не стану оспаривать существование зеленых медведей. Только потерпи.

Саймон от неожиданности фыркнул, закусил губу от боли в раненой руке, но не выдержал и расхохотался. Он проржал и посадку катеров и приближение трех офицеров в черной форме. Продолжил хихикать даже когда солдат, едва не под руку, запихнул его на борт, усадил в кресло и заставил снять куртку.

Однако, это уже не было истерикой. Саймону просто стало весело от возникших перед его глазами образов. Солдат, укрощающий зеленого медведя. Как тут не смеяться?

Настроение сменилось примерно тогда же, когда солдат залил его рану фиксирующей пленкой.

— Жить будешь, — прокомментировал он, поймав взгляд Саймона. — Не волнуйся, через час, максимум два, залечат окончательно.

— Я не такое уж изнеженное создание, — едва слышно прорычал Саймон, ощупывая повязку.

— Я знаю, — неожиданно улыбнулся солдат, выпрямляясь. — Суб-лейтенант Гомес, — позвал он, не оборачиваясь.

— Слушаю, лейтенант Хидэо, — тут же обернулся к нему молодой мужчина... лет, однако, двадцати пяти.

Саймон расплылся во вдвойне довольной улыбке: и фамилию узнал и лишний раз убедился, что солдат — наглый выскочка с его возрастом и званием.

— У вас есть какой-нибудь приемлемый аналог кофеина? — солдат поморщился и устроился в кресле напротив.

— Вы уверены, что вам сейчас это нужно? — неуверенно спросил суб-лейтеннант.

На солдата он смотрел с куда большим недоумением и суеверным ужасом, чем на радостно проржавшего столько времени Саймона. Неужели даже для этой службы такое состояние — скорее исключение? Или парень видел пока немного?

— Я уверен, что хуже не будет, — усмехнулся солдат. — Под мою ответственность, Томек, — тише добавил он.

— Арина мне голову оторвет, — проворчал, сдаваясь, суб-лейтенант, подходя к стене и вынимая из открывшейся ниши пластиковую банку.

— И Арина тоже под мою ответственность, — кивком поблагодарил солдат. — Саймон, будешь?

Саймон отрицательно мотнул головой. Он предпочел бы сейчас душ, в нормальных условиях и, желательно, в гордом одиночестве, и часов сорок сна подряд. Пока солдат валялся в убежище никчемной дохлятиной, Саймону казалось, он выспался на год вперед. Что ж... он был сильно неправ тогда.

Перелет был коротким. Саймон, в полудреме, наблюдал то за офицерами у пульта управления, то за Каору. Солдат, несмотря на принятую дозу кофеина, тоже едва держал глаза открытыми. Ну ему, Саймону, он явно что-то вколол, а сам чего? Все-таки, кончился завод у киборга?

Впрочем, когда катер втянуло в ангар, солдат выпрямился в кресле с таким видом, будто бы только что вернулся с курорта... где ну о-очень активно отдохнул. Если эта их Арина не просто командир, ей действительно стоит что-нибудь солдату оторвать. За столь непочтительное отношение к собственному телу.

Никаких знаков отличия, кроме радужных пятен с молнией на висках, у спецуры не было. Как они сами отличали лейтенанта от генерала — было для Саймона одной из тайн мироздания. Не иначе, по оттенкам цветовой гаммы. Хорошо, здесь солдат, скорее всего, знает всех лично, поэтому и не сомневается, кому отсалютовать, а кому лишь кивнуть, но в масштабах Союза они как разбираются?

За этими мыслями Саймон опять протупил, и солдату пришлось тащить его в боковой коридор за рукав. Что же все-таки солдат о нем наплел, если даже явное руководство смотрит с любопытством, а не с неодобрением? Или он уже прославился куда больше, чем сам рассчитывал? Интересно, у него еще получится нормально поговорить с солдатом? В смысле, без свидетелей? И куда его опять волокут?!

Оказалось, в медчасть. Солдат втолкнул Саймона в просторное помещение и с облегчением захлопнул за ними обоими дверь. Очевидно, отсрочка от непременного допроса была ему более чем кстати. И тут Саймон осуждать солдата снова-таки не мог. Пытать его свои не станут, но душу вытрясут точно... из самых лучших побуждений. А он и так свалится сейчас...

— Ка... лейтенант Хидэо? — из-за застекленной двери на противоположном конце кабинета появилась женщина в зеленом врачебном балахоне.

Оговорка сказала Саймону столь о многом, что он даже спорить не стал, когда женщина бросилась в первую очередь к солдату. Зато стал спорить сам Каору. Точнее, просто уклонился от ее руки и указал на Саймона.

— С ним быстрее, — коротко сказал он. — А я в душ пока.

Ждать ответа он не стал. Врач почти жалобно посмотрела ему вслед и повернулась к Саймону, уже с вполне профессиональным выражением на лице. Красивом лице, что сказать? У солдата хороший вкус.

— Плечо осколком зацепило, — безмятежно сообщил Саймон.

— Когда? — спросила врач, растворяя повязку и осматривая рану.

— Не больше часа назад.

— Тогда сейчас зарубцуем. Обезболивающее вам вкололи?

— Да, но я не знаю, какую дозу.

— На медведя, — усмехнулся Каору, возвращаясь в кабинет. Очевидно, душ здесь был антибактериальным или что-то подобное: на коже солдата не осталось и следа грязи, но влажной она тоже не была. — Больше пока точно не надо.

Врач машинально оглянулась на подошедшего солдата. Свой костюмчик он, не иначе, справедливо отправил в утиль, а стандартные больничные одноразовые штаны самого интересного не закрывали. Саймон заметил реакцию женщины только потому, что ждал ее, но вообще, мысленно порадовался профессии женщины. Иначе визга было бы много.

Или солдат не выберет любовницу, способную визжать? Спросить потом, что ли? Если сейчас рука не отвалится. Хорошего же солдат мнения о медведях... как они хоть выглядят-то? На борту катера Саймон представил себе нечто вроде огромной крысы.

— Все, — врач отключила приборы. — Может поболеть еще некоторое время, но к вечеру не должно даже шрама остаться. Лейтенант Хидэо, вашему товарищу уже выделили помещение?

Саймон согласно кивнул и тоже вопросительно воззрился на солдата. Хотелось так же уточнить, что подразумевалось под этим словом: каюта или камера?

— Да. Через пару минут зайдет суб-лейтенант Топильски, он проводит. Не волнуйся, не в тюрьму, — добавил солдат с кривой усмешкой.

— Благодарен по гроб жизни, — проворчал Саймон, не обращая внимания на женщину. Ничего, пусть еще поудивляется. Полезно.

— Еще увидимся, Саймон, — пообещал солдат, позволяя врачу прилепить себе на запястье какой-то датчик.

— Обещаешь? — вырвалось у Саймона.

Он не знал, как объяснить, что солдат ему нужен просто, чтобы сохранить душевное равновесие в этом, совершенно чуждом и враждебном месте. И дело не в тщательно проработанном психозе. Никто, даже в самом здравом уме, не будет себя уютно чувствовать в логове особого отряда. А солдат, какой бы тварью не был, не предал даже тогда, когда вполне бы мог. Доверять ему было немыслимой глупостью, но сейчас Саймон не мог заставить себя поступить иначе.

— Обещаю, — солдат на миг прикрыл глаза и улыбнулся. Кажется, он опять все понял.

Жаль. До крылатых демонов жаль, что никогда у них не получится нормального общения. Слишком одинаковые они для этого.

Саймон брезгливо натянул рваную, грязную насквозь куртку и подхватил ставший уже родным рюкзак. О трех камнях, одолженных им солдату, сейчас он не стал и заикаться. Повезет — еще успеет.

У дверей его уже ждал невысокий упитанный офицер. Физиономия была подозрительно благодушной для этой службы. Но непохоже, что притворяется. Исполнительные идиоты нужны и здесь? Хотя, глупый вопрос. Где они не нужны? На кого вешать всех дохлых кошек?

Солдат не обманул: комната, конечно, не имела внешних окон, но была вполне комфортабельной. Суб-лейтенант показал, где что находится и как этим пользоваться, оставил на столе расписание работы столовой, магнитный ключ и ушел.