Система отсчета

— Какие планы на... выходит, сегодня? — спросил он, когда уже Хидэо накинулся с поцелуями.

— Ты, полагаю. Есть возражения?

— Никаких, — Дамьен перелез на другую половину кровати. — Тебе в постели соседи не мешают?

— Нет. Я отличаю поле боя от собственной спальни. Обнять можно?

— Конечно, — это Дамьен говорил уже в полудреме. Стоило опустить на подушку голову, и мозг работать дальше отказался.

Проснулся засветло, тут же рядом зашевелился Каору.

— Вот теперь чай. И что там, завтрак, обед? Голоден, как водный дракон.

— Это где такие водятся? — удивился Каору, скинув одеяло.

— На Лугано, в северном океане. Серая тварь в сто футов длиной.

— Понял, — Каору потянулся за трусами, но Дамьен остановил:

— Не надо.

— А если ошпарю?

— Ты готовить будешь?! — Дамьен тоже спрыгнул с кровати. И завибрировал комм: — Да, Мартин.

Каору, пользуясь случаем, достал из шкафа шорты и вышел.

— Ты занят? — озадачился друг отсутствием картинки.

— Да. У тебя что-то важное?

— Не особо.

— Тогда потом, хорошо?

— Не говори, что вернулся Рене! — взмолился Мартин. Дамьен засмеялся:

— Я дурак, наверное, но не настолько. Не Рене.

— У тебя новый любовник?! Серьезно?! Твою мать, наконец! Скажи ему, что с меня бутылка! И да, яхту я починил, захочешь романтики — бери.

Дамьен зашел в душ, снова надышался морем, и отправился смотреть на обещанный завтрак. Каору возился с чаем, на столе стоял омлет с торчащими разноцветными кусочками. Ветчина и овощи.

— С Мартина бутылка, — пообещал Дамьен, хватая вилку.

Каору не стал уточнять причины, разлил чай и тоже сел завтракать. Дамьен смотрел, как он накалывает кусочки, отправляет в рот, облизывает иногда губы, и думал, что до яхты они сегодня доберутся вряд ли. Разве что на ней и продолжить.

Так, в общем, и вышло — не добрались. Лишь к вечеру вышли к набережной, привести головы в порядок. Не все время трахались, много разговаривали, но трахались достаточно, чтобы тело запросило пощады.

— Поужинаем, и я домой, — сказал Дамьен, сидя на парапете. Перед ними медленно шел экскурсионный корабль, закрытый сверкающим полем.

— Разумно, — Каору разулся и болтал ногами в воде. Дамьен уже выяснил, что вода для него наркотик.

— А в следующий раз приезжай ко мне. Или просто приезжай, или придумаем, как обставить, — Дамьен не был уверен, что следующий раз будет, они не обсуждали. Вот сейчас и выяснит.

— Обязательно. Ужин давай возьмем в "Кальмаре"? Там хорошо кормят.

— Я слышал от Мартина. Согласен. Только самих кальмаров не надо.

— Выберем. Идем, — Каору спрыгнул на плитку.

Оставшийся выходной Дамьен отсыпался и готовил речь для замов по поводу университета. На частные вопросы он пока огрызался, но нужно придумать официальную позицию. Для Союза она была простой: особый отряд никогда не пойдет против интересов Союза, пусть и в ущерб собственному престижу. А офицеры такую версию не проглотят.

Рене действительно уехал и забрал все вещи. Даже фигурку лошади, которая давно стояла на комоде. Не подарок, он просто купил ее когда-то, так что право забрать имел, но Дамьену показалось странным. Можно констатировать — первый опыт долгих отношений оказался неудачным, эксперимент повторить можно, только не сейчас. Сейчас работа и постель с Хидэо. Тому тоже другого не надо. Хорошо, что они с Мартином друзья — меньше вопросов, почему вдруг министр снизошел до простого офицера.

Дамьен отвлекся на чай, пока пил — включил новости. Шел репортаж из научного городка на Варне. Дамьен смотрел с удовольствием и думал в процессе, что финальный этап уже виднеется на горизонте, пора выбирать исполнителя.

Глава 5

Губернатор смотрел на монитор и думал, что нужно дойти до врача. Сердце шалит, может потребоваться замена. Темный военный лайнер со звездой на борту медленно наплывал, занимая экран, и, когда замер на орбите, операция стала решенным делом. Жаль, выборы скоро, иначе сегодня лег бы в больницу.

— Чем могу служить? — губернатор старательно улыбнулся.

935 год

Варна — Тилана.

Досье на Джона Танга пополнилось едва месяц назад, а лекарств на столе прибавилось. Каору сочувственно покосился на батарею цветных пузырьков. Здоровье у губернатора железное, но угробит же таблетками.

— По информации из собственных источников особого отряда на экспериментальном полигоне номер пять охрана силой удерживает работающих там ученых.

— Что?! — а вот теперь бы за сердце схватиться, но губернатор забыл. — Простите, господин офицер, это клевета. На Варне уважают свободу личности, здесь невозможны заложники. И я рассчитываю, что вы обнародуете свои источники, потому что такая вопиющая ложь не должна остаться без ответа!

— Господин Танг, именно из уважения к свободолюбию Варны, особый отряд в моем лице изложил вам причины штурма, — Каору развернул приказ над губернаторским столом, — а не начал его без предупреждения.

— И когда вы планируете... начать? Не закрывайте, пожалуйста, я еще не дочитал.

— Все сроки — тайна, разумеется, — Каору подождал, пока губернатор убедится, что печать подлинная, и выключил голограмму. — Но не смею вас больше задерживать.

Он поднялся, Танг тоже вскочил, ухватился за стол.

— Подождите, офицер Хидэо! Раз вы сообщили мне о планах особого отряда, то я обязан вмешаться. Если вы не собираетесь нарушать законы Союза — вашим же министром одобряемые законы, то обязаны выслушать.

Каору нехотя обернулся.

— У вас две минуты.

— Я убежден, что все это — ошибка или клевета, и настаиваю на присутствии правозащитных организаций и независимой варнийской прессы!

— Во время штурма? — Каору приподнял бровь.

Губернатор отступил, буквально, от стола, и стрельнул глазами в пузырьки.

— Сразу как станет безопасно. Вы дадите слово открыть ворота до того, как устраните все, что для вас неудобно.

— Простите, вы сейчас обвинили особый отряд в подтасовке улик?

Ура, наконец-то Танг вспомнил о сердце и сжал руку на отвороте пиджака.

— Мы оба знаем, офицер, что такое политика. Не стоит меня запугивать, я понимаю, чем рискую. И, тем не менее, не отступлю. Я в ответе за Варну и, повторяю, это провокация или ошибка. Невозможно, чтобы в мирном научном центре случилось подобное. Если вы откажетесь, я тут же сообщу прессе о штурме, и можете меня казнить.

Каору бы проникся, если бы губернатор и контрабанду не считал таким же героическим поступком. А считал. Он постоял еще немного, изучая покрасневшее лицо, и кивнул.

— Хорошо, пусть будет пресса. За воротами. Ни одного гражданского лица на территории, пока я не скажу. Иначе все жертвы на вашей совести. Разговор пишется.

— Я согласен! — Танг тут же протянул руку, влажную и холодную. Правда испугался, надо же.

Каору не успел вернуться в машину, а к площади уже слетались легкие флаеры с логотипами газет и каналов. Наперерез кинулась высокая девушка в мини-юбке.

— Санна Хармон, журнал "Снегопад". Как вы прокомментируете свои действия, офицер Хидэо? Министр Фланнери, вступая в должность, обещал не допустить беззакония на планетах Союза.

— Министр Фланнери держит слово, поэтому я здесь, — Каору полюбовался ногами журналистки и широко улыбнулся в камеру. — Простите, госпожа Хармон, я спешу.

— Убивать людей?

— Что вы, спасать, — он сел в машину, улыбнулся еще раз и закрыл дверцу.

На пятом полигоне шли эксперименты с шонгарской елью. Новое удобрение, позволяющее увеличить годовой прирост до трехсот процентов. Уникальный варнийский ресурс — ель из долин Шонгара, лучшее в населенной галактике средство для очистки загаженных человеком планет. Та же Тилана тратила миллиарды на поддержание экосистемы, елка упрощала все в разы. Не будь этого растения, Варна вела бы себя куда смирнее. Хотя тогда и Союз бы не цеплялся за нее. В свое время именно ресурсы стали одной из причин, по которым Варну защитили от мурзимской экспансии. Варна сама требовала статуса полноправной союзной планеты. Но это забылось, разумеется, теперь Прайм — агрессор, запрещающий свободную торговлю. Каору потянулся. Лететь час, парни готовы, ждут приказа.

Водитель выругался и заложил крутой вираж. Каору нагнулся к передним сидениям — в боковом окне мелькнул зеленый флаер "Варнийского первого". Машина закрыта полем, а вот пластиковая игрушка могла пострадать. Он включил наушник, вслушиваясь в переговоры подчиненных. Связь вокруг полигона заблокирована, перехватили три десятка входящих сигналов, из правительственной резиденции и частных. А губернатор клялся ограничиться толпой юристов. Каору усмехнулся: ткнешь в это носом — скажет, защищал людей от людоедов.

Полигон закрывали двойное поле, кордон из роботов и живая охрана по периметру. В передвижном лагере спецкорпуса Каору слушал доклад помощника и застегивал броню. Неподалеку высадились журналисты, в эфир шли трагические выступления и совсем немного конкретики. Официальная Варна связалась с Тиланой, ушел запрос на Прайм. Каору проверил заряд батареи, поправил шлем и сверил время — у них точно есть два часа, больше Кейси не сможет молчать.

Пресса полукругом стояла за палатками, вокруг летали камеры. Каору прошел мимо, напомнив громко, что не отвечает за представителей СМИ, оказавшихся на траектории возможных выстрелов. Донеслись возражения, он проигнорировал. Сейчас главное запись. Пишут журналисты, пишет камера у него в шлеме. Он негромко проговорил время и отметил начало первой стадии операции. Когда проникнут внутрь, начнется вторая.

— На объекте находятся сто тридцать шесть человек. Из них сорок три специалиста, обслуживающий персонал и охрана, включая офицеров варнийской полиции. По информации спецкорпуса, промедление может привести к жертвам среди гражданских лиц, — он договорил и выключил микрофон.

Штурм — не слишком захватывающее зрелище, спецура действует быстро. Поле сняли, отключили роботов и обезвредили охрану. Несколько раз Каору замечал глазки камер, но эти записи в прямой эфир не пустят, нужно замедление. На территории отряд рассредоточился по заданным позициям, а Каору с тремя офицерами пошли к зданию администрации.

— На улицах пусто. Уборщики и охранные роботы, людей нет. Возможно, они действительно в опасности, мы проверим это.

— Командир! — передачу прервал суб-лейтенант Спиннер. И дальше Каору слушал фон: громкий, захлебывающийся голос, судя по четкости, обладатель висел у Спиннера на шее.

— Нас заперли и кормили только по утрам! У меня отобрали мою работу! Крачовски ударили по лицу, а он лауреат союзной премии!

— Позаботьтесь, чтобы он встретился с прессой, — Каору, прищурившись, осмотрел двускатные крыши. Экзальтированный ученый в планы не входил, но экспромт удачный.

Здание администрации оказалось запертым, сканер показал, что внутри один человек. Каору знаками приказал, чтобы проверили окна, сам включил отмычку. Замок тут сложный, охранял государственную собственность, пришлось ждать полминуты. А в холле щелкнул затвор и сверху донеслось:

— Убирайтесь!

— Капитан Хидэо, спецкорпус особого отряда! — Каору ушел в сторону, вывел на линзу план. Стрелок сидел за столбиками лестницы. — Опустите оружие!

— Мы не звали особый отряд!

Диалог лишь для записи, Каору продолжал двигаться, чтобы занять удобную позицию. Его ребята уже проникли внутрь, тоже для записи. И стрелок достался им, Каору дождался, пока пуля, выпущенная с перепугу, "застрянет" в поле, и ушел в кабинет. Шансы, что страх не позволил стереть информацию, малы, но есть.

— Первую группу ученых выводят чрез главные ворота, — снова прорезался Спиннер. — С ними четверо наших. Люди напуганы, раненых нет, лишь сильный стресс. Я вызвал медпомощь.

— Пятеро лаборантов закрылись в подвале, приняли нас за местную охрану, сейчас вышли, — Йосель обычной скороговоркой, Каору замедлил для отчета.

Планшет в центральной лаборатории работал, форматировал диски. Каору задержал взгляд на экране с бегущими строками, чтобы зафиксировать процесс, и остановил его. Не штатные средства, с восстановлением придется повозиться, но справится. Он соединил планшет со своим комом, запустил программу.

— Через две минуты станет ясно, верна ли наша информация, — сказал он. — Я проверю остальные рабочие места.

Диски он снял с каждого планшета. Часть тоже стерли, остальные не тронули. Все аналитикам, разберутся. Программа работает, но основное уже понятно. Каору развернул проекцию так, чтобы вышла четкая картинка. Заодно сам прочитал: то, что новое удобрение, увеличивая первые два-три урожая, истощает и делает ядовитой почву, выяснили две недели назад. Дата стояла в начале записи, той же датой помечен сам файл. Каору нашел в лаборатории пробирки, на которые указывал рабочий журнал. Нужно было их разбить, но ученые не смогли: угроза не для всех стала достаточным основанием, чтобы прекратить интересный эксперимент.

Он все заснял, прокомментировал и затребовал с отряда доклад. Ждал восстановления данных и слушал. Не нашли десять человек, виновных или пострадавших — пока неясно. В лабораторию принесли кокон с неудачливым стрелком. Тот был совсем бледным, выстрел, даже случайный, в офицера — серьезное преступление. Впрочем, Каору не сомневался, что судить его будут за другое.

— Ваше имя? — спросил он.

— Я воспользуюсь правом гражданина молчать до суда.

— Закон на вашей стороне, — согласился Каору, достал пробу из поясной сумки, прижал к щеке стрелка. Результат развернул в проекцию: — Микробиолог Ринн Фахорвейн. Анализ ДНК подтвержден, личина не обнаружена. Вы будете молчать и дальше?

От конституционного права ученый не отказался. Каору, продолжая комментировать каждый шаг, упаковал накопители, опечатал, включил защитное поле и указал на выход. Он нес диски, а парни тащили Фахорвейна. Когда дошли до ворот, пришел сигнал — нашлись оставшиеся. Трое тоже пытались отстреливаться, заверяли, правда, что приняли за бандитов. Каору передал диски лейтенанту Хейсу из аналитического отдела и пожелал счастливо долететь — тот сразу направился в космопорт, оттуда — на Тилану.