Взаимная провокация

В челноке, как назло, доступа в сеть тоже не оказалось. Рейджи извертелся в кресле, вокруг были такие же, как он, бывшие заключенные, в кабину не пустили, не у кого спросить. Эрран утешал тем, что если им ничего не говорят, то война точно не началась, остальное терпит. Рейджи бы с ним согласился, если бы не Дамьен.

На причале их снова ждали тесты и дезинфекция, сейчас, оказывается, так встречали всех. Рейджи наорал на пожилого медика, почти вырвал документы на контроле и бросился к информаторию. Не зря спешил и нервничал, сердце чуяло. Он прочитал заголовки новостей, охнул и вцепился в терминал.

Сзади остановились парни, тоже посмотрели на монитор, и Эрран ухватил Рейджи за плечо. Но ничего творить он не собирался, он думал, стиснув зубы. Потом нашел расписание — на Тилану корабль уходит через час, билетов нет. Рейджи вынул из внутреннего кармана жетон Тайнеды.

— Передадите, хорошо? Ребята, я...

— Добираться намерен как? Может, поищем своих, договоримся?

— Поищете? Должен буду. Я пока... — он тряхнул коммом и сбежал искать тихое место.

Нашел только автоматическую гостиницу на час. Хорошо, что военным давали кредит. Запер дверь и набрал знакомый номер. Хрен знает, на что рассчитывал, но ему внезапно ответили. Хидэо.

— Как ты это допустил, ебаный урод?!! — заорал Рейджи.

— Акерра! — рявкнул Хидэо в ответ. — Заткнись и жди.

Рейджи замолчал от неожиданности и даже не спросил, чего ждать. Через минуту пискнул комм, поверх морды Хидэо появилась надпись о входящем файле.

— Билет. Через пять минут будь на борту. Это быстрее, чем высылать за тобой наш корабль.

— Мог бы заранее прислать! — огрызнулся Рейджи, чтобы оставить за собой последнее слово, и рванул на выход.

По пути дал отбой ребятам. Были бы тут военные корабли, идущие на Тилану, Хидэо не отправил бы на лайнер. Впрочем, тот не круизный, долетит быстро. Главное, чтобы Дамьен дожил. Рейджи вломился в лифт и закрыл глаза. Сейчас жив. Не скрыли покушение — не стали бы скрывать и смерть. Рейджи хотел думать так.

До взлета накачал новостей по фамилии и жадно читал каждую двустрочную заметку. Начались переговоры с Мурзимом. Видимо, допросы на станции дали какие-то результаты, на что-то натолкнули — Рейджи прямо сейчас было плевать. Как получилось, кто допустил — газеты захлебывались гипотезами, а точно известно лишь одно: террорист-смертник пробрался в зал совета и выстрелил отравленной пулей. Жизнь Дамьену спасли только особистские примочки. А, возможно, и всем спасли: он успел запретить "симметричные действия". Кто такие слова подбирает? Рейджи шумно выдохнул и полез в бар за минералкой. Дамьена перевезли на Тилану без сознания, Мурзим напуган и охотно идет навстречу во всем, особый отряд активно этим пользуется. Как-то даже неприлично активно на фоне состояния министра. Рейджи потер лоб и напомнил себе, что у них другие задачи. Хотя на это ему прямо сейчас тоже плевать.

Но Дамьена не успели закрыть, а Хидэо, судя по всему, с поста не вылетел. Наверное, Рейджи правда чего-то не понимает. И не стоит голову ломать. Главное, чтобы выжил. Тогда Рейджи свернет ему шею за риск и никогда больше не оставит одного. Пусть и придется безвылазно сидеть на Тилане.

Почти в каждой статье были снимки, и Рейджи рассматривал всеми черточками знакомое лицо, которое не портили даже строго зачесанные назад волосы. Официально Дамьен всегда причесывался именно так. Устав позволял не стричься под ноль, Дамьен и не стригся. По вечерам Рейджи всегда лохматил ему волосы, чтобы разговаривать и трахаться не с министром, а с желанным, любимым уже, чего там, мужиком.

Полет он вытерпел на грани истерики. Вот когда не помешали бы техники особого отряда, которыми эти гады не делятся. К выходу рванул первым, благо, вещей с собой не было. Выходили через частотный душ, странный очень, но шли быстро, это главное. Рейджи получил отметку в документах и почти выбежал в зал прилета. Здесь замер, сообразив, что Хидэо его не предупредил, как дальше. Госпиталь найдет, конечно, да вот пустят ли туда? Об этом он тоже забыл спросить.

— Капитан Акерра? — неслышно подошел особист. — Следуйте за мной.

Они прошли сквозь толпу, затем в неприметную дверь, футов сто — и улица. С огромной черной машиной, возле которой стоял мрачный Хидэо. У него тоже волосы зачесаны, и рожа от этого такая хищная, что кулаки заныли.

— Садись, — Хидэо указал на дверцу, сам залез с другой стороны.

От водителя их отделяло поле, поэтому Рейджи схватил Хидэо за китель, плюя на звания:

— Как это случилось?!

— Не лезь, куда не просят, Акерра! — Хидэо выкрутил ему руку, и боль неожиданно отрезвила.

Рейджи оттолкнул его, отодвинулся к окну и глубоко вздохнул.

— Полегчало? — спросил Хидэо, когда машина вырулила к шоссе и понеслась по выделенному тоннелю.

— Да, спасибо. О том, как он сейчас, хоть правду расскажешь?

— Пришел в себя. Наша дрянь помогла выжить, она же усилила действие яда. Лекарство есть, на ноги встанет, но полноценно — не скоро.

— Полноценно в чьем понимании?

— В нашем.

— А! Ну, это переживаемо.

Живут же как-то люди и без способности ночевать в реакторе. Хотя то, что и настолько здоровье тоже вернется — очень хорошо, прямо здорово. Рейджи шмыгнул носом.

— Понадобится года полтора, — все так же спокойно уточнил Хидэо.

Ну, хуже, и все равно переживаемо.

— Меня к нему пустят?

— Да. Иначе бы я за тобой не поехал.

— Кстати, а чего такая честь?

— Чтобы ты точно попал в палату, а не в камеру. Зачем материл персонал на станции?

— Я, блядь, не на курорт летел! — снова взвился Рейджи.

— Вот, — кивнул Хидэо, не уточняя. Впрочем, нечего уточнять, он прав.

И присутствие вражины лютого отвлекало, помогало держать себя в руках. Чего бы еще спросить? За окном — фиолетовый свет дорожного поля, не понятно, где едут.

— Остаться я смогу?

— Не знаю еще, не выяснял у врачей. Это зависит не от меня. И не от Дамьена. Ехать семь минут, успокойся.

— Не всем быть каменными болванами!

— Тоже верно, — и Хидэо, кажется, полегчало. Иначе с чего такой мирный?

Семь минут Рейджи считал по секундам, обманывал себя и пропускал цифры, но раньше они все равно не закончились. Что цирк устраивать не место, Рейджи понимал, само собой, успеет еще притвориться кретином. И он шел рядом с Хидэо, молча протягивал руку там, где просили, позволял сканировать сетчатку и встроить в комм жучок. Сорвался только у палаты, где дорогу заступила охрана.

— Раньше нужно было следить, — огрызнулся он, сунув комм им под нос.

— Спокойно, парни, приказ не бить, — донеслось из-за спины, и особисты расступились.

Рейджи захлопнул дверь и остановился на пороге, сознавая, что до усеру, насмерть практически боится. Палата меньше, чем можно ждать от министерской, и кровать видно хорошо. Лицо бледнее розоватой простыни, катетер в левой руке, датчик у виска. Рейджи сделал несмелый шаг.

— Не сомневался, из-за кого такой шум, — Дамьен едва заметно улыбнулся и протянул руку.

Рейджи бросился вперед, сжал пальцы в ладони, совсем бережно, чтобы точно не повредить.

— Все, теперь я буду здесь, — он указал на пол, — жить, и ты никуда меня не прогонишь.

Глава 6.

Сознание вернулось быстро, он все видел, слышал и понимал, только пошевелиться не мог. Паралич? Этого не хватало. Дамьен напряг мышцы и зажмурился от громкого визга сигнализации. Старый знакомый звук, тиланский госпиталь. Ладно, уже что-то, а прибегут врачи — выяснит остальное.

Примчался главврач, с ним три медика и сзади Каору, встревоженный, мрачный и злой. Не вышло? Как бы спросить. Но Каору поймал его взгляд и сам кивнул.

— Господин министр, посмотрите сюда, — перед лицом светился глазок сканера.

— Я парализован? — спросил он. Говорить мог, тоже неплохо.

— Нет, это действие анестетика. Без него вы можете умереть от болевого шока. Посмотрите вправо.

Дамьен посмотрел, как раз на Каору, который стиснул зубы так, что на скулах вздулись желваки. Ясно, не от политики в ярости, начальство довело. Дамьен, слушаясь врача, закрыл глаза. Но получилось, демоны всех задери. Если получилось — стоило того.

— И долго так еще?

— Пока не знаю. Нам передали прототип блокиратора, лекарство на его основе вам ввели утром. Реакции оказались положительными, поэтому из комы вас вывели, но делать выводы преждевременно.

Утром, значит.

— А какой сегодня день?

— Третий, — ответил Каору.

Главврач возмущенно обернулся.

— Это что такое? Кто вас сюда пустил? Убирайтесь немедленно!

— Вызови Валина, — приказал Дамьен вслед.

— Я никого к вам не пущу. Это безрассудство!

— Пустите, профессор, — Дамьен наблюдал, как ему делают инъекцию, а он ничего не чувствует. — Всех, кто мне будет нужен.

— Господин министр, это произвол.

— Да. Но обязуюсь выполнять все предписания и не рваться домой с завтрашнего дня.

Кто-то из медиков фыркнул, главврач гневно вздрогнул, одернул зеленую куртку и выдвинул из-за кровати монитор.

— Если будете все выполнять, то особо никто здесь не рассидится. Договорились. Вам интересно, что случилось?

— Конечно, — возможности кивать очень не хватало, но особист, умерший от болевого шока — это слишком грустно.

— Яд из той же лаборатории, что университетский вирус. Он блокирует ускоренное восстановление и обращает его против самого организма. Отсюда боль — сейчас в каждой клетке вашего тела идет борьба за власть.

— Как символично. А что третья сторона? Противоядие?

— Вот, — над монитором появилась трехмерка и цифры. Дамьен с трудом сообразил, что это картинка с датчика в его вене. — Ночью эти области были ярко-красными.

А теперь — оранжевые. Если шкала здесь общепринятая, то определенное улучшение точно есть.

— И каков прогноз? При условии, что реальность совпадет с эталонным тестом?

— Вы будете жить, встанете на ноги, но вернуться к работе раньше, чем через три-четыре месяца не сможете. Не я изверг, физически не сможете. И я говорю о кабинетной работе.

— Ясно. А полное восстановление? Как офицера? — Дамьен боялся услышать: "Никогда".

— Возобновление тренировок разрешу месяцев через шесть-семь. Напоминаю, что мы говорим об эталоне. Дальше представления не имею, слишком много факторов, заранее не учесть. Но, разумеется, если вы сдержите слово и не нарушите режим лечения, шансов больше.

— В меру государственной необходимости, — Дамьен сглотнул, в горле першило. — Можно воды?

Сюда, конечно, таскать всю свору необязательно, проще затребовать комм, но лучше настоять на своем, а потом делать вид, что уступил.

— После того, как ваш зам отчитается, я вас усыплю, — врач поднес к его губам питьевую трубку. — Часов на шесть. Рассчитываю, что противоядие за это время подействует, и можно будет обойтись без блокираторов. Или хотя бы без таких доз. Нам удалось сделать так, чтобы говорить вы могли, но такая локализация тоже не полезна.

— Спасибо, — от штаба лететь минут десять. Даже если Валин занят, должен быть здесь или на подходе.

Медики вышли, Дамьен закрыл глаза. Мозг работал вяло, с почти слышимым скрипом. Это нормально для его состояния, но раздражает больше неподвижности. А еще нужно связаться с Мартином. И выяснить, что с Рейджи.

Пискнула дверь, зашел Ричард. Поставил возле кровати стул спинкой вперед, оседлал и мрачно уставился.

— Хидэо отчитался?

— Подтвердил мои выводы. Фланнери...

— В очередь, Ричард.

— Я занял, сразу после Хидэо и Картера, — серьезно кивнул он. Дамьен представил себе избиение министра старшими офицерами и едва не заржал. Газеты опустошат счета за такой сюжет.

— Рассказывай.

— Сработал твой план, как ни странно. Час назад подписал соглашение о выдаче ряда лиц по списку. Компенсации и предложения о спорных территориях передал Прайму.

Спорное пространство — это где Дамьена и ранили. Пустые территории, но ради принципа — неплохо.

— Список лиц ты мне покажешь?

Ричард развернул трехмерку так, чтобы Дамьену было удобно читать. Знакомые имена. Не все, кто здесь должен быть, однако тоже весьма неплохо.

— Мурзим, похоже, всерьез испугался войны.

— А что с нападавшим?

— Умер после того, как ты вырубился. Через три минуты мозг полностью разрушился. Отсюда и страх — не докажут, что не их затея.

— Ниверне?

— Да, полагаю. Но кто-то его внутрь пропустил. Мурзим не сомневается, что ты все заранее знал, потому и охрану взял по-минимуму.

— Только этого они тем более не докажут, — кивнул Дамьен. — Сами так просили. Провокация может быть и взаимной. В мире что делается?

— В мире требуют войны. Не из-за тебя, конечно, из-за Университета.

— Кстати, Кейси выступал?

— Да. Поскольку Мурзим охотно идет на уступки, то агрессия со стороны Союза незаконна, нелогична и никому нахрен не нужна. Мне тоже пришлось рассказывать подобное.

— Ну, извини. Перешли отчеты, надеюсь, выбью себе комм. Почитаю на досуге.

— Сделаю. Ты лечись нормально. Мы справляемся, Дамьен. И справимся дальше.

— Знаю. Иначе зачем бы я вас выбрал? Если Каору в коридоре, позови.

— Его даже не пустили в блок. Все визиты с завтрашнего дня.

— Тогда зови врачей. Буду спать.

Дамьен не сомневался, что без него справятся, но все равно чесалось. Как он понимал Каору, который рвался на станцию.

Шесть часов растянулись на десять, зато, проснувшись, Дамьен потер затекшее плечо. Ныло все, встать не вышло, голова трещала, однако вряд ли медики этого испугались так, что обездвижили. Значит, сработало. И можно требовать комм.

— Как с вами подчиненные справляются? — главврач покачал головой, одновременно просвечивая сетчатку.

— Это я с ними справляюсь. И, надеюсь, вы окажете мне содействие. Майор Хидэо тут?

— Пьет кофе и заигрывает с медсестрами. Через полчаса пущу. Вытяните руки перед собой.

Каору зашел сразу после того, как сдвинулся колпак гигиенического комплекса. Дамьен провел языком по зубам, стирая озоновый привкус.

— Дай воды, пожалуйста. Здравствуй.

— Удержишь?

— Обижаешь, — Дамьен обхватил стакан всеми пальцами и поднес ко рту. — Записи с камер получаешь только ты?

— Да, — Каору взял стул и сел в той же позе, что вчера Ричард.

— Тогда прости за нервотрепку.

Каору картинно схватился за сердце, потом улыбнулся и покачал головой.

— Ты жив, а остальное — работа у нас такая. Будешь смотреть, как оно выглядело со стороны?

— Да, обязательно, — Дамьен приподнял спинку кровати и подтянулся. Руки неуверенно, но держали.

Охрану — двух лучших офицеров внутренней безопасности — Дамьен тогда оставил у входа. Снаружи и внутри. Это соответствовало требованиям второй стороны, потому расценено было как готовность к уступкам. И следила безопасность Мурзима, кажется, больше за особистами, чем за общей безопасностью.

— Проверяли версию, что покушение — их рук дело, — подтвердил Каору его мысли.

Он тоже смотрел запись, не первый раз, но внимательно.