Пятая колонна 2

И тут Таня, вернее сейчас Лена, снова предложила поехать в "Анталию". Дескать, тут недалеко открылось с полгода назад уютное местечко. Ира стала горячо поддерживать идею мамочки. На что я возразил:

— Знаю я эти "Анталии"! Там сейчас студентов полно, и поговорить, толком не получится. В ресторанах сейчас тихо и спокойно.

— В ресторанах сейчас самое время "деловых обедов". — возразила мама Иры. — Там сейчас столпотворенье.

— А у нас столик уже заказан. — пожал я плечами.

И через минуту все согласились ехать в "Краснобай". Правда Ирочка скуксилась, и стала бросать на меня недовольные взгляды. Зато Анька обрадовалась. Поехали мы на двух машинах. Мы само собой на Анькиной, а другая сторона на темно-синем "БМВ" с рекламными надписями цветочного бизнеса. Рулила этой машиной Ира, и Анька всю дорогу потешалась над этим.

— Теперь понятно, почему она на работу пешком ходит. Ха-ха-ха! Кстати, дорогой, а что значила эта твоя фраза о приятном знакомстве? Надеюсь, ты, не собираешься брать её номер телефона?

— Дорогая, как ты могла такое подумать? — отшучивался я в ответ. — Я возьму телефон её мамы!

А вот на входе в ресторан произошел неприятный инцидент, чуть было не испортивший всем настроение.

Года за три до войны, был издан закон, по которому на входе всех точек общепита, владельцы были обязаны поставить рамки, реагирующие на металлы. Жили-то все россияне богато и любили развлекаться в таких местах. И для их спокойного отдыха туда запрещалось проносить любое оружие. Вот и придумали такой закон! Поставить рамку и посадить охранника, а лучше двух, следить за работой рамки.

Продавцам рамок этот закон очень понравился, владельцам ресторанов и кафе наоборот. Публика как обычно встретила закон по-разному. Пожилые люди относились к этому спокойно. А молодежь как всегда бузотерила. Девушки клали в сумочки разные маникюрные ножницы и пилочки для ногтей. Парни цепляли на ключи брелки и таскали в карманах специальные "звенючие" зажигалки. А потом начинали насмехаться над охраной и снимать на телефон как их "обидели" в том, или ином ресторане и выкладывать в сеть.

Было это в тот год, когда мы с Анькой познакомились. И когда я проходил через рамку, то всегда звенел своим протезом. Само собой, протезы у меня были из самых современных материалов. В основном из специального пластика. Но всегда находилась и пара деталей из стали. Снимать протез и класть на отдельную стойку для сканирования я считал оскорблением моей чести и достоинства. И в такие моменты все вокруг меня поддерживали, даже незнакомые нам люди. Все! Кроме охранников, понимающих идиотизм ситуации, но работающих по инструкциям сверху. Анька обычно горячилась громче всех, и всё снимала на свой телефон. Но она такие ролики никогда не выкладывала в сеть! Впрочем, ходили мы в рестораны не так уж и часто. Раз десять всего, вряд ли больше. С моими привычками — напиться и подраться, Анька от ресторанов быстро отучилась...

Владельцы кафе также ставили рамки. Закон обязывал! Но кафе это не ресторан. Цены дешевле, народу больше. Вечная суета. И в погоне за доходом владельцы кафе хитрили! Охранником наряжали разнорабочего с кухни, который тупо отключив рамку, залипал в телефоне. А в случае разных проверок говорил: "рамка сломалась, ждем техника". И максимум что за это грозило — небольшой штраф владельцу кафе. Так что в кафе все ходили спокойно. Там рамки были лишь деталью интерьера. А в ресторанах толи штрафы был большими, толи еще что. Но там все и всегда работало. Я в детали ресторанного бизнеса никогда не вдавался...

А тут подходя к входу в ресторан, заметил что Анька, нежно подталкивая меня вперед, достает свой телефон. Стандартная для меня ситуация! Ведь Аньке надо снимать процесс не изнутри, а стоя снаружи. В ресторане съемку могут и запретить, поэтому Анька и собиралась стоять с внешней стороны рамки. Бросив взгляд на наших спутниц, я заметил телефон в руках Татьяны, и слегка злую Иру.

Пожав плечами, я прошел зазвеневшую рамку. Охрана, на мой взгляд, повела себя странно. Вместо того чтоб кинуться ко мне, охранник лет тридцати уставился на Аньку с телефоном. Молодой охранник лет двадцати стал смотреть на старшего товарища, который изображал работу мысли. А потом слегка улыбнулся, и сказал Аньке:

— Девушка, не надо нас снимать! Я вас вспомнил! — посмотрев на меня охранник, сказал: — Вас с бородой я бы не узнал. У вас всегда что-то такое звенящее, не помню что, а потом всегда приезжает полиция. — и вновь глядя на Аньку, охранник продолжил: — Мы не собираемся никого оскорблять, но и вы нас поймите! Здесь все снимается на камеры, и за нарушение у нас будут неприятности. Поэтому мы просто проверим ручным сканером! Согласны?

Раньше ничего подобного не было. Впрочем, и в ресторан я последний раз ходил года два назад. Этого охранника видел если и не впервые, то не мог вспомнить. Да кто на них вообще обращает внимание? Поэтому я просто пожал плечами. Анька телефон опустила вниз, но убирать не стала. Старший охранник что-то сказал молодому. И тот, вытащив из-за стойки какую-то хрень, похожую на сучкорез поводил этой фиговиной вокруг меня. Послушал пиканье в районе протеза. Посмотрел на старшего охранника и отошел в сторону.

И все бы ничего, но мама Иры также как и я, зазвенела, проходя под рамкой. И прикусив нижнюю губу, смотрела на ручной сканер, звенящий вдоль всей её правой ноги. Ира в этот момент почему-то бросала на меня убийственные взгляды. Не на охранников, все это устроивших, а на меня. Будто это я придумал такой закон!

На личный досмотр Татьяну не потащили, она что-то негромко объяснила охранникам, и её пропустили.

По дороге к столику я больше думал о ноге Татьяны, чем смотрел по сторонам. Юрий ничего не сказал о протезе, да и походка у неё была нормальная. Скорее всего, в ноге Татьяны были какие-то металлические пластины. Обычно титановые, но маги могли что-то, и заменить или вставить ей в ногу вообще артефакт. Я бы этому не удивился! Отключился мой автопилот, когда мы уже сидели за столиком, и нам протягивали меню.

Глянув по сторонам, я заметил что посетителей и в самом деле много. От разглядывания публики меня отвлекла Анька, репликой:

— Меню изменили, мы тут с Юлькой были недавно, а сейчас все поменяли.

Запомнив Анькину оговорку, я бегло изучил меню и ничего странного не заметил. За столом все чувствовали себя как-то неловко. Особенно я! Общаясь с Татьяной по телефону, я так её и назвал. И обращался на "ты", у магов вообще так принято! И Татьяна воспринимала это нормально, называя меня Амиром! Ведь это были наши временные имена, и правила магов! Чтоб их черти возлюбили многократно. А здесь передо мной сидела женщина в возрасте, к которой по правилам землян надо было обращаться на "вы". Ну, это дело привычное, заказчиками я спокойно "выкал". Но обращаясь к маме Иры, надо было говорить Елена Константиновна, а не Таня или Татьяна. И в голове моей это все смешалось!

И чтоб не запутаться, я решил мысленно называть её "мама Иры", так мне показалось логичным. И пока все делали заказ официантке, я словно мантру повторял "мама Иры, мама Иры, Иры мать". Разговор за столом понемногу налаживался, про охранников уже вроде забыли. И в какой-то момент я брякнул:

— Мама Иры, а вы как считаете...

И осознав вылетевшие слова, я почувствовал себя полным дебилом! И к тому же, к моему лицу прилила кровь, отчего я начал краснеть. Все резко замолчали. Мама Иры прикрыла лицо руками, и начала хихикать, сквозь смех сказав:

— Да это я! Я мама Иры. А вы жених Ани!

До меня дошло, что она испытывала те же трудности, и я усмехнулся. Следом уже и Анька расслабилась, заулыбалась. Незаметно для других щипнув меня под столом. Вскоре мама Иры заинтересовалась Анькиными украшениями, спросив:

— Аня, у вас очень редкие и старинные украшения. Это случайно не чистое золото?

— Чистое! — ответила Анька и, подхватив двумя пальчиками цепочку, слега вытянула подвеску над столом, чтоб дамы могли рассмотреть. — Это мне Азат подарил!

Сделала это Анька левой рукой "случайно" засветив и браслет со змейками. Дамы заметили и браслет, но задавать вопросов не стали. Лишь "мама Иры" сказала:

— Приятно видеть молодого человека, разбирающегося в редких украшениях. Уроборос, символ бесконечности и цикличности, древний символ, если я не ошибаюсь. А эта фигурка в центре змея, бабочка или вампирчик?

Понимая подоплеку вопроса, я не дал ответить Аньке, ответив своим вопросом:

— А у Ирины валькирия или дюймовочка? Я слышал, что Дюймовочка в конце сказки превратилась в эльфиечку.

— Да кто их разберет, эти древние символы. — пожала плечами мама Иры. — Давайте считать, что у Иры в подвеске просто девочка с крылышками, символ бабочки. А бабочки, как всем известно, являются символом бессмертной Души.

— А у меня махаон! — улыбнувшись, сказала Анька, снова демонстрируя всем свою подвеску. — А махаоны символизируют новую жизнь, преобразование или возрождение.

— Хороший символ. И очень, вам, подходит. — ответила Татьяна, — Вы, Аня, заходите ко мне в магазин. — она достала из кармашка и протянула Аньке визитку. — У меня иногда появляются старинные украшения, вдруг вам что-то понравится. Если конечно "жених Ани", — выделив голосом это обращение, она ехидно улыбнулась. — не возражает?

— Ни в коем случае! — помотал я головой, улыбаясь. Мысленно пожелав чтоб "Таню-Лену" возлюбил мировой змей Уроборос. — Я буду только рад если найдется что-то достойное Ани. — я достал из кармана свою визитку и протянул женщине, — Вот вам на всякий случай номер моего телефона.

Женщина взглянула на визитку, и передала Ире, сказав:

— Я запомнила, путь у тебя пока побудет.

Ира, посмотрев на Аньку, и убирая мою визитку в кармашек, пояснила:

— У мамы идеальная память. Все визитки хранятся у меня, и мы иногда проверяем мамину память. Это у нас такая игра.

— Странно. — Анька коротко взглянула на меня, и перевела взгляд на женщину, — А у вас каких-нибудь необычных способностей нет?

— Нет. — улыбаясь, помотала головой мама Иры, — Разве что у кого-нибудь из знакомых.

— Идеальная память это уже необычная способность! — заступилась за маму Ирина, — И надо каждый день тренироваться.

— Идеальная память у многих людей. — пожал я плечами, переключая общее внимание. — Все дело только в тренировке. Например, а Ани идеальная память. — я кивнул на удивленную моими словами Аньку, и хмыкнул. — Дорогая, я ведь не прошу выступать тебя на сцене, удивляя зрителей. Просто хотел сказать, что ты помнишь абсолютно все документы, которые подписала. Разве не так?

Анька неуверенно пожала плечами.

— Конечно, помню. Но у меня не фотографическая память. Я не вижу весь документ целиком, мне надо сосредоточиться на отдельных строках. Тогда я вспоминаю и текст и числа. По строчкам. Конечно, так я могу восстановить любой документ...

Анька задумалась, а я улыбнулся и сказал:

— Это и есть идеальная память. Просто немного тренировок, и будешь вспоминать целые страницы.

— Но фотографии или лица я так запомнить не могу. — ответила Анька. — Только тексты документов.

— С чем работаешь, с тем и тренируешься. Музыканты запоминают звуки. Кулинары вкусы и запахи. — я усмехнулся и перевел все в шутку: — И только художники не могут ничего запомнить, поэтому всё и всех рисуют. Видимо фотографировать не умеют.

Дамы улыбнулись. Мама Иры вспомнила каких-то знакомых художников, и рассказала пару смешных историй без упоминания имен. Ирина вела себя за столом вроде спокойно, но когда официантка принесшая десерт перепутала заказы, Ирина внезапно разозлилась и наговорила ей разных гадостей. На полноценный скандал это не тянуло, но настроение у всех испортилось.

Впрочем, сидели мы в ресторане не так уж и долго.

Дома мы с Анькой были уже около трех. Анька всю дорогу надо мной подшучивала, обращаясь "жених Ани". В ответ я обращался к ней "невеста жениха Ани". Еще Анька посмеивалась над охранником, который меня запомнил как "в ногах что-то звенит, а потом приезжает полиция". Смеялась она не долго. До тех пор пока я, не скорчив недовольную рожу, не спросил:

— Дорогая, а что, собственно говоря, происходит? Почему охранник тебя сразу вспомнил, вы что знакомы? И когда это вы с Юлькой там были?

— Ну... — Анька сосредоточилась на управлении автомобилем. Но вскоре призналась: — В августе мы там были. Еще Танька с Ларкой были. — и, признавшись в этом, Анька вдруг улыбнулась. — Дорогой, я тебе все сейчас объясню! Это все какое-то дикое недоразумение, а не то, что ты подумал...

Так, веселясь, мы и вошли в Анькину квартиру. А вместо дивана, Анька потащила меня в спальню. Я, было, обрадовался, но вместо кровати Анька бросилась к сейфу. "Снимать драгоценности", — подумал я, и ошибся. Анька взяла несколько договоров. Выбрала парочку и протянула мне, сказав:

— Называй страницу и сточку, а я угадаю, что там написано!

После пятой проверки удивленная Анька забрала договора. Сказала несколько неприличных слов, закончив восклицанием:

— Я таки экстрасенсша! А, ты, откуда это узнал?

Этому вопросу я искренне удивился, и ответил:

— Так, ты, сама же и сказала. Еще когда только познакомились. На второй или третий вечер. Потом когда я домой приехал, еще у меня дома проверяли. Ты, и мои договора сразу запомнила. Забыла что ли? Вообще-то, мы тогда оба выпившие были. И ты хвасталась, какая ты необыкновенная девушка, и как мне повезло! И как я буду гордиться, что знаком с тобой. — глядя на смутившуюся Аньку, я улыбнулся, — И ты оказалась права, я горжусь тобой! А, ты, что и в самом деле этого не помнишь?

— Нет! — Анька помотала головой, убирая документы. После чего легла на кровать в своем деловом костюме, чего обычно себе не позволяла. — Выходит не такая уж у меня и идеальная память. А я что, в самом деле, так говорила? — Анька слегка покраснела.

Я рассмеялся, лег рядом также, не сняв костюма, и ответил:

— Ну, не дословно. Так-то ты говорила неприличными словами. Но смысл был такой. Я думал, ты помнишь, поэтому в ресторане и сказал об этом. Ну, типа подковырнул так Ирку. Она-то наверняка своих служебных документов не помнит.

— Да, дура она...

Согласилась со мной Анька, и, повернувшись, обняла меня.

— Это у меня еще в школе началось. — Анька тяжело вздохнула, — Я тогда хотела быть отличницей и боялась получить четверку. Как-то так незаметно у меня память и появилась. На контрольных, я просто вспоминала нужные строки учебников. С формулами или правилами. А родителям и одноклассникам признаться боялась. Потом в универе также легко училась. Все мне завидовали, а я никому об этом не говорила. Первый год, работая в банке, я боялась, что меня как-то подставят, и стала запоминать все, что подписываю. Договора, отчеты, всё! А там же документов горы! Постепенно отучилась от этой привычки. Уж лет десять об этом не вспоминала. Все же есть на компьютерах. А когда мы с тобой познакомились, я об этом совсем не думала! И абсолютно не помню, как тебе говорила. — Анька прикрыла глаза и положила голову ко мне на грудь, — Извини! Ну, я ж дурочка, мне можно совершать глупые поступки...