| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
После августовского испытания «баллистического самосвала» и 50-мегатонного термоядерного заряда американская администрация и лично президент Эйзенхауэр осознали простой, и от того ещё более страшный факт — в случае прямой военной конфронтации с Советским Союзом и другими странами ВЭС или ОВД потери США составят десятки или даже сотни миллионов человек. Более того, разрушение экономики и инфраструктуры страны также представлялось неминуемым.
По указанию президента в Объединённом комитете начальников штабов был произведён расчёт количества боеголовок, потребных для нанесения Соединённым Штатам неприемлемого ущерба. Выходило не такое уж большое количество — несколько сотен. Всего лишь 16 боеголовок было достаточно, например, чтобы полностью лишить всю страну электричества, разрушив узловые электрические подстанции. (схема размещения http://cs617525.vk.me/v617525599/7249/tsIqdn2wLt4.jpg). Надежда оставалась лишь на низкую точность советских ракет — по сообщениям разведки, их круговое вероятное отклонение составляло несколько километров.
Соединённым Штатам необходимо было искать новые, невоенные способы удержать своё доминирование на мировой арене.
Спустя две недели, госсекретарь США Кристиан Гертер в ожидании президента обсуждал ключевые моменты переданного ему перед совещанием доклада с помощником президента по национальной безопасности Джексоном.
— Нет, вы правда в этом уверены? — Гертер был удивлён, но привык, по своему обширному опыту, ко всему относиться со скептицизмом.
Читая переданный ему Джексоном доклад, он то и дело скептически поднимал бровь и хмыкал.
Вскоре в Зал Кабинета, где собрались участники совещания, вошёл президент Эйзенхауэр и, следом за ним, молодой парень в классической тройке.
— Господа, — произнёс Эйзенхауэр, — Прежде, чем мы начнем совет, я представлю вам молодого специалиста по красным — доктора Михаэля Андерса. Это весьма талантливый молодой человек. Хотя бы потому, что защитил диссертацию доктора философии через полгода после окончания Йэля. (Западная степень «Доктор философии» PhD считалась равной кандидату наук по градации степеней, принятой в СССР) У него есть несколько идей, которые представляются мне весьма интересными.
Наклонившись к сидевшему по правую руку от него директору ЦРУ Даллесу, Айк прошептал:
— Чёрт меня подери, Аллен, где вы откопали этого самородка?
Выступая, Андерс жутко нервничал, ведь перед ним, недавним выпускником Йельского университета, сидели первые лица государства.
— Итак, после смерти дяди Джо в СССР, все наши расчеты были связаны с тем, что курс СССР отошел от прагматизма и начал двигаться сугубо импульсивно, реагируя на наши действия,это позволяло нам, несмотря на возможность хаоса и шатаний, а также непродуманных решений СССР планировать нашу политику, — он прервался, разглядывая лица присутствующих.
На них появились тени заинтересованности — это хорошо.
— Однако после некоего события, назовем его фактор X, в СССР начались быстрые изменения, причём, казалось бы, ничем не обусловленные: ни внутренними факторами, ни внешним воздействием.
— Что произошло — неясно, но СССР вернулся к курсу здорового прагматизма. Более того, он следует ему даже более верно, чем дядя Джо. Взять к примеру их кооперативы, или сотрудничество с Францией. К тому же, им удалось создать ВЭС а также довольно быстро затушить Движение Неприсоединения.
— Думаю они тоже осознали, что они должны быть первыми. Это хорошо, так как в крайнем случае мы можем сесть с ними за стол переговоров. Все мои дальнейшие размышления я изложил в докладе госсекретарю.
— Спасибо, мистер Андерс, я с интересом прочёл ваш доклад, — ответил госсекретарь, — Полагаю, вы, как его автор, сможете лучше ознакомить присутствующих со своим видением ситуации.
— Благодарю вас, сэр, — кивнул Андерс. — Тогда, я, с разрешения господина президента, продолжу.
— Прошу вас, мистер Андерс, — кивнул Эйзенхауэр.
— По моему мнению, — сказал Андерс, — необходимо применить по отношению к СССР сразу несколько подходов. В головах простых граждан и политиков СССР наша страна должна иметь сразу несколько вариантов ассоциаций:
1) Америка — друг, нужно укреплять сотрудничество в сфере науки и культуры, а также общемировой безопасности.
2) Америка — старший партнер, необходимо показать, что мы должны проявить инициативу по некоторым проектам и показать, кто в них главный.
3) Америка — младший партнер. Проявить уступчивость в некоторых некритичных вопросах
4) Америка — враг, мы должны постоянно лезть в их дела, и кричать об их стремлении поработить все человечество.
— Что касается этого внезапного развития СССР, которое мы видим в последние два года. Полагаю, нам не стоит об этом беспокоиться. Это — обычное и вполне ожидаемое следствие образования Экономического Союза. То есть, это не интенсификация, это всё тот же экстенсивный путь развития. Советский Молох получил новые жертвоприношения от расширения своей паствы. Сейчас он некоторое время будет их переваривать.
— Следует так же отметить — у них появилось огромное количество новых проектов, требующих огромных средств. Не думаю, что финансы у них резиновые. Мы должны заставить их тратить ещё больше, лучше всего на войну. По военному направлению у русских всегда было мало прибыли.
— По финансам — навязать им гонку вооружений. Как качественную, к сожалению, пока мы её проигрываем, так и количественную.
— Поддержка любых сил, недовольных хоть чем-то — коммунистами, русскими, властью, китайцами, индусами.
— У них теперь много союзников. Нам нужно не сталкивать лбами например СССР и Китай — это неэффективно, а например столкнуть между собой Иран и Ирак, Китай и Индию, Египет и Саудовскую Аравию. По Ближнему Востоку вообще перспективы огромны. Мы планировали, что там будем главенствовать мы, но ошиблись, ну и ладно. Сейчас там необходимо создать массу военных конфликтов. Мы не должны лезть туда собственными войсками, достаточно лишь создать там управляемый хаос.
— Благодарю вас, доктор Андерс, — произнёс Эйзенхауэр. — Ещё вопрос. Господин госсекретарь предлагал мне пригласить господина Хрущёва для встречи на высшем уровне. Теперь уже не пожарном порядке, как нам пришлось встречаться в этом году на Санторини, а провести большой, обстоятельный диалог, как в Женеве в 55-м, по широкому кругу вопросов. Ваше мнение?
— У русских есть такая поговорка, господин президент: «Худой мир лучше доброй ссоры», — ответил Андерс. — Я хочу сказать, что мы сделали ставку на противостояние вдоль линии Запад-Восток. В то же время мы не учли, что взрывное развитие национальных освободительных движений и развал колониальных империй ведёт к возникновению ещё одного противостояния — вдоль линии Север-Юг.
— В результате может сложиться парадоксальная ситуация, когда мы с красными и Европой, можем оказаться по одну сторону баррикад, а по другую нам будут противостоять неисчислимые орды латиноамериканских радикалов и мусульманских фанатиков.
— Пока красным удалось ловко оседлать эту национально-освободительную волну. На них работает теория домино. Будет ли так и дальше — зависит от нас. Моё мнение — мы должны всячески подчёркивать наше миролюбие в отношениях непосредственно с Советским Союзом и Восточным блоком, в то же время перенося эпицентр противостояния в страны третьего мира.
— В разрезе этой политики встреча на высшем уровне между вами и господином Хрущёвым представляется мне весьма позитивным шагом. Вы могли бы решить многие вопросы на уровне личных контактов, сформировать у господина Хрущёва выгодное для нас мнение о Соединённых Штатах, американском народе и американской администрации.
— Понимаю, — ответил Эйзенхауэр. — Я приму во внимание ваши аргументы. Итак, вы полагаете, что нам следует отбросить доктрину «массированного возмездия» и переходить к стратегии «войны на истощение»? Измотать противника необходимостью помощи всем этим бесчисленным освободительным движениям, гонкой вооружений, соревнованием экономик? Но ведь уже сейчас Восточный блок подгрёб под себя гигантские запасы природных ресурсов. Вам не кажется, что соревнование становится неравным?
— Нет, сэр. Это лишь очередной раз доказывает, что красные продолжают идти по прежнему, экстенсивному пути развития экономики. В то время как Соединённые Штаты и Западная Европа развиваются по интенсивному пути. Условно говоря, там, где Восточный блок развивается по линейному закону, мы будем развиваться по экспоненте, — Андерс быстро набросал на листке бумаги примерный график. — Сейчас мы находимся недалеко от нулевой точки, и линейное развитие Восточного блока слегка превысило наши показатели. Но потом мы сначала сравняемся с ними, а затем наша экономика начнёт уходить в отрыв. И чем дальше, тем больше будет нарастать этот отрыв, — Андерс ещё раз указал президенту на график.
— Благодарю вас, мистер Андерс, — ответил президент.
Хрущёв ещё раз перечитал расшифровку записи совещания у президента США и взглянул поверх очков на сидящего перед ним Серова:
— То есть, ты сумел подвести президенту нашего собственного, карманного политолога?
— Вроде того, — кивнул Иван Александрович. — Решили действовать согласно «доктрине Эйзенхауэра». С устранением Бжезинского и Киссинджера образовался некоторый «вакуум». Вот мы и решили «заполнить» его сами, под нашим контролем, пока его не запомнил кто-то ещё.
— Парнишка вроде бы умный. И ловкий. Ты где его нашёл? Он американец?
— Есть места... — усмехнулся Серов. — Нет, наш, советский. Из первой партии выпускников Йэля, которых мы ещё в 1954-м туда заслали. Между прочим, во время обучения был приглашён в тайное студенческое общество «Свиток и ключ». Это — второе тайное общество Йэля после «Череп и кости». Это приглашение само по себе уже о многом говорит, в части признания его способностей.
— Но в «Череп и кости» его не позвали...
— Нет, конечно! Туда только WASP берут. (White Anglo-Saxon Protestant). Парнишка генеалогией не вышел.
— Ясно. А что за херню он нёс насчёт противостояния по линии «Север-Юг»? Он что, держит Айка за идиота? Считает, что президент не видит очевидного? Мы же уничтожили оба основных центра возникновения исламизма — Саудовский режим и исламистский Иран.
— Во-первых, не уничтожили, а только начали процесс нейтрализации, — поправил Серов. — Во-вторых, Айк ещё не подозревает о том, что в будущем Саудовская Аравия и Иран должны были стать центрами исламизма. Для Айка исламизм — это Палестина и Алжир, а они пока что никуда не делись. Кроме того, ещё остаются Пакистан и Афганистан. О них Айк тоже не знает, но мы-то знаем.
— Парень попытался переориентировать направление американской агрессии на юг. Нам же будет проще. Далее, он предложил изматывать СССР гонкой вооружений. Для Айка это звучит вполне естественно — он же продолжает считать, что мы будем добиваться паритета. А мы уже отказались от массового строительства ублюдочных атомных подлодок первых проектов с ракетами ближнего действия, от кучи атомных подлодок со стратегическими крылатыми ракетами, и 100500 разных МБР развёртывать, как я понимаю, тоже не собираемся?
— Конечно, — кивнул Хрущёв. — Развернём ровно столько, сколько необходимо, чтобы вбомбить Америку в каменный век, плюс ещё процентов 10-15 для гарантии. И всё. Паритета по зарядам добиваться не будем. Нам достаточно иметь возможность уничтожить весь мир один раз. Зачем тратить больше денег, чем необходимо?
— Вот! Ещё он предложил изматывать экономику СССР поддержкой национально-освободительных движений и дружественных режимов, — продолжил Серов. — Но наша нынешняя линия предполагает оплату нашей помощи природными ресурсами и предоставлением военных баз. И поддерживать кого попало мы тоже не собираемся. Только тех, от кого, как мы точно знаем из «тех документов», будет толк.
— Понятно, — кивнул Хрущёв. — Годится. Держи меня в курсе.
Предполагается продолжение по Никарагуа и заговору против Серова. Пока выложил то, что успел
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
