Сдв3

Конечно, такие меры вряд ли в корне изменят ситуацию, приютов много, а толковых работников всегда мало, потому на смену зарвавшимся и проворовавшимся вряд ли придет кто-то получше. Но многие наверняка притихнут, а у обывателей сложится обо мне вполне определенное мнение... надеюсь, мои мучения не будут напрасны.

— Теперь самое сложное, — вздыхаю.

— Это всего лишь дети, — Джоа снисходительно смотрит на меня и многозначительно передергивает затворы многочисленных устройств для съемки.

— Это всего лишь несколько сотен детей и я в роли игрушки.

С грудничками я справлялся без проблем, потому что они смирно лежали там, где их оставишь, и транслировали в Силу свои примитивные желания. Мелкие звереныши тоже были просты и понятны, стоило победить вожака, а потом по-братски поделиться с ним жареной помойной крысой, и из богатенького сынка я становился равным. А вот остальные... конечно, порядок нужен дураку, а гений властвует над хаосом, как утверждает Палпатин, когда печально смотрит на заваленный документами стол, но мне явно не хватало квалификации. Дети были непредсказуемые, нелогичные, разные, гиперактивные и, что самое печальное, имели численный перевес. Нет, убить их всех можно было без проблем, но заставить молчать и не двигаться хотя бы минуту...

— Считай это подготовкой к появлению собственной семьи!

— В десять лет?

— Ну... кто вас знает, акселерация, все дела...

Учитывая, что я все еще мелкий и выгляжу максимум на девять?

— А правда, что, когда джедаи умирают, они становятся могучими призраками и узнают все тайны Силы?

Ну вот, дети уже просочились сквозь свиту, пока только десяток, но остальные уже на подходе.

— Нет. Когда мы умираем, мы не меняемся. Мы всего лишь становимся мёртвыми.

— У-у-у, так не интересно. А правда, что джинны могут возвести за ночь дворец?

— Правда. Возводятся за ночь, рушатся за минуту. И все норовят на голову.

— Класс! А ты видел джинна?

— Видел, — еле убежал.

— А правда, что злые духи горят в храмах?

— Нет.

— А злые дяди? — по Силе пробегает рябь недавней боли. Та-ак, еще и насильника-педофила ловить...

— Только если облить горючим и поджечь.

— А ты хочешь стать врачом?

— Да.

— А почему?

— Потому что делать вещи так же весело, как и ломать их.

— А совесть существует?

— Она была, есть, и будет всех есть.

— А где твои родители поженились?

— В семейном склепе.

— Кстати, а я все видела, — маленькая девочка залезла на шею потерявшему бдительность журналисту и с превосходством посмотрела на изрядно увеличившуюся толпу детей.

— Что все?

— Все-все!

— С нами такое тоже пару раз было!!! — возмущенно подпрыгнули близнецы.

Пока дети отвлеклись друг на друга и повалили Джоа в попытке то ли снять с него девочку, то ли самим туда залезть, я попытался ускользнуть от толпы. Увы, такое количество пристальных взглядов делало применение Отвода глаз невозможным. Меня схватили за одежду и потребовали рассказать сказку.

— Ладно...

Ну, могло быть и хуже. Первый раз при таком наплыве лишенных тормозов и такта спиногрызов я вообще молча замер, потому что даже чужие воспоминания не могли подсказать, что делать в таких ситуациях. Дети действовали по принципу "не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы", говорили все разом, одновременно играя в игры, бегая по стенам и обсуждая какие-то свои дела. Тактика непротивления злу была признана неперспективной, меня пришлось брить налысо, потому что кто-то успел не только заплести косички, но и закрепить их жвачками. Сейчас я более-менее освоился и даже стал отвечать на случайные вопросы, благодаря такой тактике хотя бы часть собеседников замирала на пару минут, обдумывая полученную информацию. Благо, все эти разговоры слепого с глухим публиковались и вопросы почти не повторялись. Вторым по эффективности способом хотя бы заткнуть личинки будущих граждан Империи был максимально бредовый набор фактов, именуемый сказкой. И чем бредовее он был, тем быстрее дети начинали засыпать. Странная закономерность...

— Слушайте: Сила в тот день была сильна в звездолёте. Он пёр через гиперпространство на первой крейсерской и всё время вышвыривался то на Коррибан, то на Явин. Это был легендарный Летучий эвок...

* * *

Палпатин с удовольствием рассматривал серию фотографий с места событий. Стоит признать, что Аньян в окружении детей выглядел очень мило, а уж как на него смотрели маленькие жители приюта, словно к ним спустился ангел или добрый волшебник. Даже остекленевшие бессмысленные глаза самой птицы мира не портили впечатление. Окружающие списывали заторможенность и общее уподобление безвольному манекену на стеснительность, но лучше знакомый с воспитанником ситх видел крик "Заберите меня отсюда!", плавно переходящий в жажду убийства, и чувствовал себя частично отмщенным за все нервы, которые ему без всякого злого умысла мотал юный Скайуокер. Увы, довести джедая до кондиции не удалось, гаденыш приспособился, но попытка подтолкнуть к падению во Тьму получилась неплохая. Что ж, будем работать дальше.

Так же радовали сообщения Айсарда, хвастающегося неплохим уловом. Те, кому нужно, уже заметили подозрительную тенденцию — после проверки смертность среди чиновников начинала увеличиваться, притом именно среди тех, о чьей вине все знают, но доказательств вроде как нет. Пока еще не исключали, что это совпадение, но уже заранее грешили на ликвидатора или нескольких, которые следуют схожим с юным Наследником маршрутом, возможно даже в составе свиты, маскируясь под какого-нибудь безобидного прожигателя жизни с гаремом. Приезд столь высоких гостей мог замаскировать что угодно, так что даже после контролируемой утечки никто не свяжет таинственного "Убиватора" с Аньяном. К тому же половину своих жертв мальчишка вообще не видел, ориентируясь с помощью ногри и удаленных средств наблюдения, а половину пациентов честно и добросовестно лечил. Просто чудо, а не ребенок!

Палпатин мысленно себя похвалил за отличную комбинацию. Для показательных убийств в любых количествах у него был Вейдер, теперь имелся и инструмент убийств тихих... и тоже в любых количествах. Самое время наметить более долговечные опоры трона — династии, не старые Республиканские вроде тех же Таркинов или, оборони Сила, Органа, а новые. Конечно, большинство перспективных носителей генокода являлись закоренелыми трудоголиками и давно и прочно были женаты на Империи, так что говорить об этом было рано, но вот думать... думать было можно и даже нужно. Все-таки не часто выпадает шанс совместить государственную необходимость и собственную тягу к экспериментам.

Иногда хотелось стукнуть кулаком по столу, гаркнуть что-то вроде "Император я или не Император?!" и начать делать все по-своему, не считаясь ни с чем, но не стоит повторять ошибки некоторых древних ситхов, толковые лаборанты и высококлассное оборудование не берутся из воздуха. И дети, к сожалению, тоже, так что стоит лично заняться подбором оптимальных женщин для своих советников и соратников. Если эти достойные и умные люди сами не додумаются до такого важного фактора стабильного развития монархии, как наличие наследников у первых лиц государства, вполне можно озаботить их этим постфактум. С Вейдером такая тактика показала себя неплохо, а то, что рожденные в пробирках дети будут с некоторыми... особенностями, так и Палпатин — ситх и ученый, а не родильная установка*. К тому же выкидывать результаты некоторых научных изысканий непрактично, а воспитывать — накладно...

Палпатин наметил примерный план исследований и требования к будущим донорам женского генетического материала и потянулся. Политики могли забыть, какой расы их избиратели, но вот о собственной природе забывать не рекомендовалось никому, потому, как бы не вопили подчиненные о бездарно потраченном времени, редкие тренировки проходили в любую погоду и в любом месте. Не то, чтобы в такие моменты ситх помнил об убийцах, которые не будут устраивать бои в тренировочном зале, просто было жалко тратить время на походы до специальных помещений. В конце концов, они с Вейдером — не неопытные сопляки, которые то вазу случайно смахнут, то о ковер споткнуться. Кидать в противника телекинезом хрупкие предметы, если такие обнаружатся в пределах досягаемости, было бессмысленно, вот прочный рабочий стол, только выглядящий деревянным, от такого не переломится...

... Мебель на полпути встретилась с не менее тяжелой и крепкой дверью, которую ученик швырнул навстречу. Гвардейцы, не первый раз наблюдавшие такую картину, удалились из помещения. Пляска двух Лордов началась. Если бы кто-то посторонний заглянул сейчас в личный кабинет Императора, то с удивлением увидел бы, как в вихре молний и летающих вещей кружили две черные фигуры, которые, забыв об ограничениях тел и собственном высоком статусе, дополняли фехтование и техники Силы простецкими грязными приемчиками, какие не в каждой приличной кантине увидишь. Правда, постороннего наблюдателя скорее всего размазало бы волнами Силы в первые же секунды...

...Мечи столкнулись и сердито загудели, пытаясь двинуться дальше. Оба ситха напряглись, меряясь силой в попытке продавить блок противника. Вейдер, пользуясь преимуществом в росте, навис над Палпатином, придвигая свою маску почти вплотную к его лицу. Выглядело подавляюще, а выходящий из респиратора воздух, мазнув по коже, пробрал бы до костей кого-нибудь более впечатлительного. Старый ситх только ехидно прищурился и уже собирался перейти в контратаку, но вроде как понявший всю бесперспективность своего хода и начавший распрямляться Вейдер вдруг резко нагнулся. С гулким звуком шлем ученика встретился с головой учителя. Палпатин разорвал дитанцию, покачнулся и ощупал пострадавшую часть тела.

— Аньяна придумка? — полуутвердительно спросил Сидиус, опуская меч. Он знал ученика, как облупленного, и этот удар явно отличался по стилистике от остального, — А если бы ты мне фингал поставил? Как бы я к подданным вышел?

— Да вашему лицу уже ничто не повредит, — отмахнулся Вейдер, стараясь отдышаться и вспомнить, не прерывал ли он подачу Силы к узору на спине. Бой с учителем всегда требовал полной отдачи, — Гхм, я хотел сказать, вы же и так грим накладываете?

— Знаю я, что ты хотел сказать, — иногда Палпатин ощущал, что в качестве парного оружия к мечу ему не хватает ремня, но понимал, что уже поздно, — Я гримируюсь, чтобы выглядеть хуже, а не лучше.

— Надеюсь на это. Не хотелось бы, чтобы вы внезапно умерли от старости.

— О да, в мои семьдесят это было бы неожиданно, — ответил с сарказмом ситх, — К твоему счастью, на этот счет я уже подстраховался.

Не так давно Палпатин все же освоил технику переселения в другое тело и несколько клонов Императора уже могли принять нового жильца, пусть и были нестабильны. Нормальное запасное тело будет готово только через несколько лет — ускорять его рост и развитие не планировалось.

— Поупражнялись в остроумии и хватит, — Палпатин с сожалением взглянул на воткнувшиеся в стену часы, исправно работающие. Культуроведы считали, что некая монументальность Имперского стиля в архитектуре и искусстве призвана передать чувство надежности и защищенности, на самом же деле изящные и утонченные вещи просто не выдерживали соседства даже с хорошо контролирующим себя ситхом, а часто менять интерьер Император не любил.

— Что там за история на Куатских верфях произошла, кто-нибудь вообще выжил?

— Ничего интересного, просто кто-то приплатил и из пяти моделей истребителей выбрали не самый лучший. Я даже не убивал никого, так, припугнул.

— Что, и никаких "Капитан насмерть повесился на моей руке...", "Капитан умер от умышленной асфиксии...", "Капитан был задушен умышленно по неосторожности..."?

— Нет. И от разгерметизации отсека никто не утонул, — ответил на невысказанный вопрос Вейдер. Когда Палпатин в качестве метода развития самоконтроля и концентрации заставил ученика писать объяснительные, то обнаружил, что джедаи этим аспектом образования Избранного не озаботились (обычно его сразу вызывали на ковер для устного доклада), и в армии Республики с этим было ничуть не хуже. Младшего ситха напоминания о давней безграмотности, на борьбу с которой было потрачено столько сил и времени, неимоверно раздражали.

— Половина директоров и некоторые начальники отделов и филиалов скончались от асфиксии, — пояснил Палпатин причины своих провокаций. Кто-то зеркально повторил прием, работающий с Аньяном, под шумиху с приездом Вейдера наделав приличное количество трупов. В этом следовало разобраться.

* после образования государств галактических масштабов среди наиболее продвинутых рас была принята единая версия сказки о том, откуда берутся дети. Мама отращивает себе животик, потом идет в секретное место, где животик ей отрезают и засовывают в родильную машину, которая из полученного материала делает маленького ребенка. На менее цивилизованных планетах дети вырастают на деревьях, вылупляются в птичьих гнездах, откуда подкидышей потом доставляют недовольные пернатые и т. д. Правда, на Корусканте большая часть населения деревья и животных (кроме крыс, тараканов и бродячих собак) видела только по голонету, потому столь примитивные версии ими даже не рассматриваются.

* * *

Я имел честь наблюдать редчайшее явление — инициация латентного одаренного. Дело в том, что тест на количество мидихлориан — это первый анализ, который делают новорожденному, сразу после перерезания пуповины и отмывания от того, из чего ребенок вылупился. И дело тут не в законопослушности, просто приборчик-анализатор недорогой, а вот найденный одаренный не просто дорогой, а на вес золота. То есть, чтобы его не забрали суровые инквизиторы, нужно было хорошенько заплатить не только врачу, но и им, так что откупиться могли только очень богатые семьи и то не всегда. А вот медик, сообщивший о находке, получал свой скромный гонорар от государства в любом случае (его доставляли те, кто на такие мелкие суммы не позарится), что делало написание доноса еще более приятным делом. В крайнем случае младенца можно было сбыть на черном рынке самостоятельно.

Но так как Сила не в мидихлорианах, а везде, то не только призраки Силы могли пользоваться ей без помощи этих микроорганизмов, но и латентные одаренные. Правда, сначала их требовалось найти и хорошенько простимулировать (и одних и вторых). Шистванены считали, что мясо станет вкуснее, если его хорошенько напугать, но пугать латентных одаренных настоятельно не рекомендовалось. В нашем случае объект загорелся какой-то навязчивой идеей и полыхнул.

Я как раз следил за передвижениями ногри. Они по запаху нашли педофила-насильника и собирались стать таким образом, чтобы на пересечении диагоналей четырехугольника находилась цель. Дело осложнялось тем, что мы находились в единственной местной достопримечательности — древнем храме непонятно кому. Меня уверяли, что это святое место защищено от злых духов, облазавшие все ногри сообщили о застарелом запахе крови и были объявлены еретиками. Настоятель храма был стар и в скорости бравым охотникам уступал, зато его инвалидное кресло на репульсорах не знало усталости, потому о том, что снизу прикопано нескольких тысяч вполне гуманоидных костяков, я на всякий случай промолчал.