Сдв3

Первый вброс информации прошел успешно. Нетерпимость Вейдера к джедаям и любым одаренным приобрела черты личной мести за семью, став более понятной, чем какие-то там религиозные терки. Теперь он был не маньяком и садистом, а просто очень мстительным и злопамятным человеком с большими возможностям для реализации потребности в защите единственного отпрыска. В том, что Вейдер — трепетный и любящий отец, кажется, не сомневался никто кроме самого отца. Младший ситх пока сам не знал, любящий он или еще не совсем опустился, но от рассуждений репортеров о своей трепетности уже плевался, хоть поделать ничего не мог — свидетелей его метаний по залу за сыном было больше, чем можно задушить за раз. Да и поздно уже этим заниматься. В общем, как и планировалось.

Фурор произвело противостояние Аньяна и некоторых детей на политическом поприще. По рейтингу лидировали две статьи: "Устами младенцев глаголят родители" и "Все, что хотели, но не могли сказать друг другу видные политики". Как известно, дети повторяют за взрослыми, так что некоторые излишне циничные или наоборот наивные выводы приписали воспитанию. И даже то, что оба ребенка уже ближе к подросткам, к тому же достаточно образованны, чтобы иметь свое мнение и делать выводы, особой роли не играло. Это для какой-нибудь Набу четырнадцатилетняя королева не была чем-то необычным, а для простых обывателей такой возраст ассоциируется с гормональным созреванием и первыми попытками бунтовать за право самостоятельно вляпываться в неприятности.

Еще интереснее процессы происходили среди нейтралов и сомневающихся. Раньше всем бросалось в глаза, что в элите Империи реальной властью обладают в большинстве своем военные, это беспокоило далеких от войны и сражений жителей. И тут появляется маленький джедай, далекий не только от роскоши и различных излишеств, но и от военной сферы. Те, кто боялся, что к власти после смерти нынешнего правителя придет очередной диктатор за неимением среди претендентов хоть одного пацифиста, облегченно выдохнули и приготовились не дать Аньяну свернуть с выбранного пути. На фоне первых людей Импери, у которых ноги по уши в крови, он выглядел не просто белым и пушистым, а чуть ли не лучом света в темном царстве. Демократы только что лишились львиной доли тех, кто хотел мира, но не был готов ради этого начинать открытый конфликт, предпочитая для начала попробовать законный путь, благо, теперь у них было, на кого ставить в этой гонке.

Вейдер должен был отпугнуть массовку из подхалимов, не имеющих своего мнения. Те же, кто не испугается присутствия ситха, сами по себе должны быть людьми либо безрассудными и отчаянными, либо умными и уверенными в своей правоте. Применение можно найти и тем, и другим. Дальше уже Аньян сам выберет, из кого составить свиту, с учетом высказанных Палпатином пожеланий, конечно, и будет внимательно слушать своих новых товарищей. А делать по-своему, как и всегда. Но иллюзия круга тех, кто влияет на претендента на трон, будет создана. Правильно расставить акценты, и они начнут яростно защищать свое знамя от всех остальных, а окружающие будут нападать на новоявленных советников, обращая на якобы марионетку минимум внимания. В принципе, Палпатина это устраивало, он гранил свой клинок не для того, чтоб на него заговорщиков выманивать, а вот некоторым количеством придворных для этого можно было пожертвовать. Все равно их по дворцу в избытке бегает. А потерять навык Аньяну не дадут личные враги Вейдера, джедаи и просто большие шишки не поскупятся на средства, чтобы насолить Главнокомандующему.

Признаться, несколько покушений на воспитанника готовил и сам Император. Во-первых, нужно было как бы случайно раскрыть некоторые его способности. Во-вторых, взвинтить градус паранойи и подставить некоторых деятелей. Эдакий тонкий намек СИБ, Вейдеру и самому Аньяну, кто лишился защиты правителя и может теперь с чистой совестью случайно умереть. Но все это существовало пока лишь в планах, требовалось продумать позицию, которую займет сын Вейдера как в социальной сфере, так и физически. Там должно было быть достаточно места для маневра, Скайуокеры, не смотря на разницу в характере, не любили четких рамок и тесноты, в то же время джедай не должен порвать плетущуюся Палпатином сеть. Пусть конкретно к нему нитей пока идет не много — ситх не рисковал сразу завязывать на столь нестабильный фактор слишком много, это все равно будет неприятно.

От медитаций над схемами взаимоотношений и картами дворца Палпатина отвлек визит Айсарда. Обычно старый товарищ предпочитал отправлять отчеты по защищенным каналам, значит новости плохие и гонец решил сообщить их лично.

— Слушаю, — ситх вздохнул, готовясь ко всему. В условиях им же самим поднятой бури можно было пропустить даже вторжение из соседней Галактики.

— В научно-исследовательских лабораториях на Фаллиине создали биологическое оружие. В результате несчастного случая произошло заражение всей области вокруг испытательного полигона. По приказу Вейдера область была стерилизована, что повлекло гибель примерно 200 000 фаллиинцев.

— И что? — если бы он устраивал траур по всей Империи каждый раз, когда гибнет населеннее не самого большого города, то черные флаги висели бы над дворцом круглый год.

— При "стерилизации" погибла вся семья Ксизора, нового лидера Чёрного солнца, кроме его племянницы Саван. Ксизор уничтожает все свидетельства своей связи с жертвами, но уже поклялся отомстить Дарту Вейдеру.

Тьфу ты! Палпатин досадливо поморщился, пока он пристально следил за своим джедаем, внося поправки в планы с учетом последней информации, ученик одним махом усложнил общую картину раз в десять, притом совершенно случайно, как это у него обычно бывает. Не иначе, воля Силы отправила почти всю эту семейку в отравленный город.

— Жертвы хотя бы оправданы? — ну, если Вейдер еще пошел по самому простому пути и решил все силой без веских на то оснований, простым порицанием он не отделается!

— Это спасло миллионы на остальной части планеты и предотвратило возможную межпланетную эпидемию.

— Тогда ладно. Займись общением с прессой, а мне пока надо подумать...

В принципе, Империи фоллинец мстить не обещал, так что договоренности с Черным солнцем под удар не попадут. А еще один кровник Вейдера... одним больше, одним меньше, разница невелика. Нужно только Аньяна предупредить и пару инфокристаллов ему подкинуть, чтобы вероятность необратимых последствий свести к минимуму.

* * *

Так как Вейдер пусть и не по своей инициативе, но продемонстрировал все признаки наседки, жить меня оставили в его апартаментах. А вот под территорию для прогулок и выманивания всяких засранцев выделили уже знакомый мне императорский ботанический сад. Якобы убегаю туда от охраны поваляться на травке. Ага, щас, я еще не настолько крут, чтобы безбоязненно бродить в этих зарослях. Но место было удобное, вроде и недалеко от основного комплекса дворца, но все же не под самым носом Императора и охраны. Трупы, опять же, прятать не надо — флора все подчистит. Самый смак был в том, что растения разной степени опасности росли вперемежку и можно было не ходить далеко за неприятностями, а найти их в любом месте.

Для валяний я выбрал себе толстую ветку одного из двух внешне одинаковых деревьев. Фишка была в том, что первое из них было Сейкутским деревом жизни с приятным запахом цветов и полезными для здоровья плодами, сладкими, само собой, а второе... им же, но выросшим на Фелуции, а потому пропитавшимся Темной стороной и ставшим не только ядовитым и хищным, но и подвижным, хоть со стороны и не скажешь. Правда, когда ногри искали места для незаметного наблюдения и охраны моей лежки, их чуть не съели. Пришлось в полевых условиях испытывать свою гордость — собственноручно собранное оружие. До артефактов я пока не дорос, но цепь холил, лелеял и совершенствовал по мере возможностей.

Началось все довольно банально — отец заразил меня прижимистостью. Потому, когда после обработки напильником очередной детали для дроида остались железные опилки, я их не выкинул, а собрал Силой и сплавил в мега-кольцо. Когда можешь при помощи воображения и такой-то матери соединить или перемешать любые материалы, в металлургии открываются интересные перспективы, но это так, к слову. После появления световых мечей силовая ковка не то чтобы ушла в небытие, скорее сместилась с передовой в тыл. Пылился где-то секрет создания мечей из железа, которые только благодаря обработке, а не дорогим компонентам, может сравняться или даже превзойти своих световых собратьев, но у меня его не было. Зато было уже несколько колец, которые я без задней мысли соединил между собой в цепь, чтобы банально не потерять. А то закатится куда-нибудь и дроид-уборщик его себе заберет, скотина примитивная.

Изначально цепочка использовалась в качестве запаса металлов, когда нужно было что-нибудь припаять или еще дефект какой исправить, я отколупывал от браслета нужное количество материала и как пластилин, лепил его, куда хотел. Вообще для этого имелись специальные ящики с сырьем, но каждый раз мотаться до них было лень. А потом обнаружилась забавная вещь, цепь идеально подходила для работы телекинезом. Цепляешь одно/несколько звеньев и творишь такое, что танцовщицам с лентами и не снилось. С веревками такого не добьешься, там захватывается вся длинна за раз, и левитируешь вроде один предмет, а напрягаешься так, будто с дуру десяток шатлов поднял. Ну и гибкость ленты выходит так себе в итоге. Цепь же сегментная, так что при знании законов физики и умении поднимать больше двух предметов за раз ее можно приспособить под универсальный инструмент.

Самое забавное, что в современном мире готовую цепь хрен достанешь, на кораблях их не используют, только тросы и кабели какие-то, а больше меня никуда не пускали. Пришлось самому мастерить, да не из меди какой, а из чего покрепче. Заодно экспериментировал со сплавами, из пока скромных двух метров мелких колечек ни одной пары одинаковых по составу не было. А то, что короткая, роли особой не играло, я ж ее не руками держу. Цепляем два крайних сегмента и все — цепь летит, куда надо, и не просто болтается соплей в воздухе, а и в петлю закрутиться может, если правильно дернуть. Надо будет потом туда что-то типа кошки или грузика прицепить.

Так вот, вооружившись доделанным мечом, недоделанной цепью и бутербродом, я лежал на ветке и читал. Перед праздником Палпатин ничего кроме техники безопасности и информации для слива не давал, чтобы, как он выразился, не портить первое впечатление. Зато теперь данных было даже слишком много. Я надеялся обойти всех гостей, чтобы потом скомпоновать зрительные образы с запахами ногри? Ха, наивный! Все сенаторы, советники, высшие военные чины начиная с генералов, моффы, политики и те, кто себя ими считают, ученые и изобретатели, просто перспективные, богатые или влиятельные кадры, многие с дамами/кавалерами, рабами/рабынями, детьми, супругами и любовниками... даже ногри не успели всех обнюхать, про меня же и говорить нечего. К тому же взрослые интеллигентно бухали до самого утра, а молодые растущие организмы в час ночи отправили расти куда-нибудь в район спальни.

Конечно, досье было не на всю эту эпическую толпень, но чтением меня обеспечили до следующего Дня Империи, если делать перерывы на сон и уроки. После вакуума в социальной сфере обилие всего и сразу вгоняло в ступор. Тех же гранд-адмиралов, которых всего двенадцать штук, я вопреки их белым мундирам в глаза не видел. А зря, нужно было их специально искать, как оказалось. Трое по мнению автора предоставленной мне подборки предадут Империю как только, так сразу, из остальных половина была помечена, как потенциально ненадежные. И это люди, занимающие высшие должности в Имперском Космофлоте. Как страшно жить! Не удивительно, что Вейдер не хочет принимать бразды правления над любым гадюшником. И это еще только верхушка войск, а в Империи и кроме них есть, кому государство раскачивать. Эти хоть строем ходят и субординацию соблюдают... ну, кроме Такела, который, кажется, курит, бухает и колется за всех своих коллег, придерживающихся здорового образа жизни. Правда эффективность его талантов от допига только растет, и все бы ничего, но на гражданке таких гораздо больше и талантов они не имеют вовсе.

— Господин Аньян?

Лениво засовываю датапад в сумку, висящую на соседней ветке, и смотрю вниз. Журналист. Ну, этого хотя бы не утащили хищные лианы на входе, и не заплевал кислотой Гаарский кактус, а то Палпатин уже начал волноваться, что до конца праздников, когда по дворцу перестанет шастать куча посторонних, до меня никто так и не дойдет. А ведь выбирать более доступное место лежки будет подозрительно, да и поздно уже. Чувствую себя каким-то квестовым мобом, который должен дождаться игрока и проговорить уже готовый текст.

— Да.

— Джоа Теч.

— Приятно познакомиться.

— А уж мне-то как приятно... — человек потер свежий ожог на руке и вздохнул, — Вас не затруднит ответить на пару вопросов?

— Задавайте, — зря я, что ли тут столько сидел?

— Сейчас подданных Империи весьма интересует ваш отец. Недавно он открылся нам с новой, я бы даже сказал, лучшей стороны...

А еще обыватели гадают, кого я назвал дедушкой, кровного родственника, кого-то из придворных или Самого. Но вопрос не был задан, так что лишь заинтересованно приподнимаю бровь.

— Скажите, Лорд Вейдер объяснял вам причины своего пристрастия к... удушению, — на последнем слове Теч запнулся и воровато огляделся по сторонам, видимо, ожидая увидеть выскакивающую из кустов черную фигуру с удушением наперевес. По крайней мере, его эмоции указывали именно на это.

— Конечно! Как Главнокомандующий, он может не только отдавать провинившихся под трибунал, но и выносить им приговор единолично. А так как он чаще всего находится непосредственно на месте событий, то отлично видит, кто и в какой степени виноват.

Правда, любой падший после смены сторон стремительно приближается к зверю с разумом человека, если не найдет точку равновесия в перевернувшемся мире, так что в начале ситхской карьеры отец действительно был лишь немногим миролюбивее Гривуса и кидался на окружающих. Палпатин потратил немало усилий, дрессируя ученика до более-менее адекватного состояния. Без посторонней помощи падший проходит этот путь довольно долго, если его не убивают... или окончательно сходит с ума, не справившись с контролем себя и Силы.

— Но почему именно удушение?

— Во-первых, это быстро и гигиенично, никакой крови и прочих жидкостей, от которых придется отмывать капитанский мостик. Во-вторых, расстрелять кого-то по видеосвязи невозможно в принципе, а задушить — легко, — оттарабанил я, как по писанному, утвердив журналиста во мнении, что повторяю за кем-то. Чертова политкорректность не позволяла даже Императору называть вещи своими именами, если он не хочет схлопотать бунт, а с меня спросу никакого, — Кстати, чем вам так нравится расстрел?

— Лично я за электрический стул, — открестился от мнения большинства собеседник.

— Тогда ладно, — разочарованно протянул я.

— А что лично вы думаете по этому поводу?

— Ну... про папу не очень хорошо пишут и говорят... но ни одного репортера или телеведущего он не задушил, хотя мог бы прямо в эфире при трансляции...

От Теча плеснуло тихой паникой. Кажется, я добавил новый профессиональный риск к уже имеющимся у работающих в этой сфере. Хотя зрелище кого-нибудь, задушенного прямо на глазах миллиардов, было бы фееричным.

— Интересная точка зрения... А что вы скажете о ксенофобии, процветающей в нашем государстве?

"Скажете", а не "думаете", официальная неофициальная версия интересует? Конечно, к Императору, Вейдеру или Пейстажу с такими вопросами не подкатишь ...

— В Империи двадцать пять тысяч рас и подвидов рас, девяносто процентов из которых известны только узким специалистам, — к счастью, Сила позволяет постичь основы их биологии просто сенсорикой, иначе не знаю, что бы я делал. Чем больше организмов просвечивалось особыми медицинскими техниками, тем больше становилась вероятность, что при первой встрече с незнакомым видом я опознаю не только то, что выполняет функции сердца или желудка, но и уникальные органы, присущие только паре видов.

— Все это многообразие настолько различно, что управленческий процесс просто встанет, и отнюдь не из-за некомпетентности. Записи работы Сената были проанализированы, свары на заседаниях, из-за которых к вопросам на повестке дня приступали в лучшем случае через полчаса, в девяноста процентах возникали элементарно: из-за непонимания. Самого обычного непонимания одного вида другим.

— А как же с вашими словами соотносится функционирование Имперского Сената? — журналист слушал меня с таким видом, будто ему говорят не очевидные вещи, написанные в любом учебнике ксенологии, а какое-то откровение. Хотя, прямо об этом нигде не пишут, а слово "менталитет" и вовсе стыдливо заменяют традициями в воспитании. Можно подумать, крайт-дракон станет вегетарианцем, если ему не давать с детства мяса. Да он тупо сдохнет!

— Ну, согласитесь, Император — не юноша пылкий со взором горящим уже лет сорок, максимализмом не страдает. Он не один год проработал в госаппарате Республики и изнутри изучил ее сильные и слабые стороны, на личном опыте. Если он решил что-то добавить, что-то убрать, а что-то просто реформировать, у него были на это основания.

— С этим сложно спорить. И последний вопрос, кем вы видите себя в будущем?

— Пока не уверен, но склоняюсь к карьере врача, — вивисектора.

— Благодарю за интересную беседу, вынужден откланяться.

— Всего доброго.

Будем надеяться, что и обратно он успешно доберется, вроде Гигантская ядовитая сонница только к вечеру зацветет...

* * *

Ночь. Улица. Фонарь. Под глазом.

— Такое впечатление, что меня не ребенок пнул, а лошадь лягнула, — не представившийся по чисто техническим причинам из разряда "не успел" подросток обиженно сидел на газоне, потирая пострадавшее место. Фингал пока был скромным, но грозил расплыться на пол-лица. Плюс ясно видимое мне легкое сотрясение.

Ну, это ему еще повезло. Помню, подкрался ко мне один кадр с намерениями, оставшимися невыясненными. Представьте мое удивление, когда я с одного удара смахнул ему башку, которая благополучно укатилась в ближайшие кусты и была съедена цветком-птицеедом. Камер в саду не было (их все время кто-то жрет), опознать труп по ногам и всему остальному было затруднительно (документов при нем не нашлось), так что пришлось скормить труп ближайшей росянке и сделать вид, что никого не было.

Со вторым кадром вышло удачнее, я всего лишь сломал ему шею. Вот только выдавать свои возможности и тащить куда-нибудь тело здорового забрака, рискуя нарваться на свидетелей, было нельзя, пришлось оставить, как есть. В итоге оказалось, что есть никак, только пить. Оказалось, что мы находились на поляне, покрытой вьюнком Паучий падальщик, потому к приходу взрослых мелкие усики мало того, изрядно объели труп, но еще и насажали внутрь спор, сделавших из него подобие бурдюка с питательным веществом. По задумке природы этот сосуд должен был лопнуть через пару часов, оросив все вокруг удобрением, подходящим именно этому растению и ядовитым для всех остальных. Здешние садовники такие затейники...

И вот теперь мне наконец удалось взять языка. Если удастся его допросить, не убив физически или ментально, можно будет бесить Вейдера. У него на нормальный диалог времени не хватает (так я и поверил, нервов ему не хватат!), а на Выворот мозгов терпения. По правилам сознание нужно раздевать, как капусту, снять щиты, считать поверхностные мысли, недавние воспоминания, раскрутить ближайшие ассоциации, постепенно начиная задавать наводящие вопросы и проникая глубже... и так либо до получения нужного, либо до самых глубин подсознания и основы личности. Отец же делает реальный выворот мозгов, только после стольких лет практики не мгновенный, как в самом начале. Глядишь, лет через пятьдесят и до академического исполнения дойдет. Мне же это все равно не светит, так что лучше сосредоточиться на других методах.

— А Главнокомандующий может одним ударом ранкорра свалить.

— Да от Вейдера даже у сарлака несварение будет, — махнул рукой подросток и только потом рассмотрел, кому это говорит. Признаю, специально для этого под свет фонаря вышел.

— Думаешь?

— Ну...

— А если сарлака будет тошнить, он же начнет захлебываться?

— Не исключено, — осторожный кивок.

— Бедный. Нужно сказать папе, чтобы не залезал в сарлаков.

— Зачем ему это делать?

— А вдруг кто-то захочет спрятаться от него там?

— Сомневаюсь, что это придет кому-нибудь в голову.

Кажется, собеседник начал успокаиваться.

— Ну, ты же хочешь сбежать от меня в те синие кусты. А папа гораздо страшнее.

— С чего ты взял, что я хочу сбежать?

— Я джедай, — смотрю, как он пытается встать, и в последний момент не даю ему свалиться во вроде как безобидные заросли. Не то, чтобы дорожка была приятнее для приземления, но она точно не хранит никаких сюрпризов.

— Ясно. А что не так с этими кустами?

— Это терновник с Явина, широкая густая листва скрывает острейшие колючки размером с палец. Они напитаны Темной стороной и прорубают почти любую броню до кости, а тебе в твоей пижаме может и отсечь что-нибудь. Сок вызывает необратимые мутации, напоминающие опухоли.

— Жесть какая.

Подросток отодвигается от сочной зелени. Пожимаю плечами.

— Его использовали для создания естественных охранных систем вокруг Храмов Силы в первом, самом слабом периметре.

— А ты разбираешься в этом.

— Пф, я же не самоубийца, сбегать сюда без предварительной разведки местности.

— Ты еще скажи, пути отхода проработал и секреты расставил, — собеседник закатил глаза, — меня, кстати, Олафом зовут.

— А меня Аньяном. И да, проработал и расставил, — если хорошо изучить представленные виды и чуть-чуть поработать, получится великолепная укрепленная позиция на все случаи жизни, так что я постепенно знакомился с местными обитателями.

— Еще один фанатик армии... — тоска в эмоциях.

— Да нет, просто параноик.

— Такой маленький и уже параноик?

— Одно другому не мешает. А вот что ты здесь делаешь? Такой молодой и уже самоубийца?

— Хм... я хотел срезать и заблудился?

— Для этого не обязательно использовать ядовитые кусты, могу дать нож.

— Да я не это имел ввиду...

— Спокойно, больной, — достаю обычный вибронож из ножен на поясе и максимально растягиваю губы для улыбки, — дядя доктор все сделает.

— Я здоров!

— Готов опровергнуть...

— Ты не доктор!

— Тебе аттестат показать?

— Не надо, верю! А как же предварительный медосмотр?

— Вскрытие — древнейший и простейший из способов медосмотра, доступный даже в полевых условиях.

— А оставшаяся рана?!

— Не боись, у меня иголки с нитками тоже есть — малый походный набор. А еще бинты, спирт и раскладной багор.

— А зачем багор?

— Чтобы трупы руками не ворочать, — делаю зловещую паузу, — Так что, расскажешь все сам, или мне вопросы начинать задавать? Учти, у тебя сотрясение, так что далеко все равно не убежишь.

— Расскажу! Это что-то типа экзамена для агентов СИБ, пробраться в ботанический сад, найти тебя и подружиться.

Тьфу ты! И ведь не врет. То-то на меня Айсард при последней встрече странно посматривал. А главное, никаких следящих устройств на нем, как отличишь? Надо сказать, пусть в следующий раз хоть невидимой краской маркирует, а то я ж мысли читать не умею, прибью не глядя. Все равно пока опыта не хватает, чтобы просто засланца от наемного убийцы отличить. И вообще, предупреждать надо.

— Хреновый из тебя агент.

— Ну, сработало же? Беседуем нормально.

— Это да... ладно, беги, "агент". И лучше сразу в медпункт.

— Ага... я потом как-нибудь еще раз зайду?

— Буду ждать. Только знаешь что?

— Да? — останавливается Олаф.

— По левой дорожке не иди, через нее этой ночью хищный лотос будет из одного водоема в другой мигрировать.

— Спасибо!

Фигура моего нового знакомого направляется на выход неуверенной походкой, скрывается за поворотом... и мелодию сада не разрывает ни один посторонний звук. Только в Силе прокатывается эхо смерти, Ловчее древо не упустило свой шанс. Все же удобно здесь, столько функций в одном месте... а главное, на все воля Силы. Иногда по дорожкам можно было бегать голышом и с завязанными глазами, а иногда даже мне приходилось уносить ноги. Некоторые растения были исключительно мобильны и не стеснялись брать добавку к подкормке и удобрениям самостоятельно. Ну, как говорится, умерла, так умерла...

Собственно, зачем я сюда ночью зашел? Хотел лунного мха набрать. С появлением световых мечей контактные яды стали редкостью (впрочем, ближний бой и раньше был не очень популярен), хотя сама алхимия пострадала не сильно, но у меня же есть цепь!

* * *

Палпатин не раз удивлялся, как это я с постоянно открытым нараспашку сознанием не схожу с ума, когда все же обращаю внимание на те сигналы, которые пропускаю сквозь себя. На самом же деле все было элементарно, сильные волны энергий противоположной окраски тупо гасились друг о друга, а слабые можно было игнорировать. И чем больше был масштаб, который попадал в зону моего внимания, чем шире охват и область покрытия сенсорики, тем незначительнее было на общем фоне любое даже самое сильное возмущение. Это как Звезда Смерти, вроде здоровенная, а как уйдет случайно в гипер, так хрен найдешь потом. Пока ждали от нее радиосигнала, все потенциально причастные к случайному срабатыванию гипердвигателей предпочли сами застрелиться. Эх, а Таркин только морально приготовился показать Вейдеру класс в экспресс-наказаниях...

Так вот, живые обычно то тихо-мирно угасали от старости, то умирали в хорошей компании рыл на несколько тысяч и все разом, зато трахались постоянно и равномерно по всей Галактике, накапливая заряд. Отчаявшихся и горюющих взрослых было много, но наивных и жизнерадостных детей, пока не скошенных детской смертностью, еще больше. На одной планете жертвенный алтарь окропляли кровью замученной до смерти жертвы, через пару миллиардов парсек другой алтарь впитывал неземное наслаждение жертвы, обкуренной до абсолютного счастья. Тысячи густонаселенных планет бурлили за десятерых (а во время войны и на все сто), но им отвечали миллионы мертвых миров. Гасли и зажигались звезды, пульсировали черные дыры. Метеориты оканчивали путь на планетах, а их товарищи только начинали разгон, отклонившись от метеоритного пояса. Одни явления брали качеством энергии, другие количеством. Динамическое равновесие Силы в действии.

Возможно, джедаи ощущали лишь часть вселенной, а потому считали, что равновесие не существует или невероятно неустойчиво. В рамках одной планеты или даже системы это действительно было так. Но лично я хоть и не видел все, но уже мог разобрать в этой какофонии главное — оно работает и без помощи чьих-то кривых рук. Даже если одаренные вдруг исчезнут вовсе, Галактика не замрет и развалится, а покатится дальше. Просто это будет уже другая Галактика. Вот интересно, Йода всегда советовал отпустить умерших, потому что все рано или поздно умирают. Но почему никто, включая его, не смог отпустить смерть Ордена? Джедаи в своем репертуаре, напридумывают себе правил, а в итоге не соблюдают ни их, ни законы.

Непонимание Палпатином механизма действия некоторых моих способностей не мешало ему их использовать, заодно прикрывая некоторые дыры в своем тылу. Дело в том, что кроме откровенной ереси и растраты ресурсов Орден занимался и весьма важными вещами. Притом мнение того, что есть ересь, а что важно, у Императора и его сподвижников были практически противоположными. Неодаренные просто не могли оценить всю важность медитаций или исследований Силы, ситх же презирал попытки светлых нести мир и покой в массы. Но маленькое взаимное непонимание не отменяло того факта, что у нас есть Инквизиторий, где каждый второй — серийный убийца, а каждый третий — еще и маньяк (и хорошо если сексуальный), получающий от своей работы не абы какое удовольствие. Ученых или хотя бы вдумчивых среди такого контингента были единицы. Одаренные остались разносчиками покоя, пусть теперь уже вечного, а вот с исследованиями все было не очень. Менталистика с уклоном в пытки и чтение памяти, традиционная для ситхов маскировка, алхимия и боевые аспекты. Остальное развивалось постольку поскольку, все же пару сотен разумных — это не несколько тысяч джедаев, на большинстве направлений их хватало только на единичные эксперименты.

Можно было бы долго говорить, сколь много интересного ждет своих героев в библиотеках, но на данный момент Император собирался воскресить только одну составляющую Ордена. Мне предстояло заменить собой один из отделов Корпуса Исследователей — Наблюдателей. Обычно они искали темных одаренных (на нормальных ситхов их сил не хватало), артефакты Темной стороны и прочие интересные места, передавая информацию либо Стражам, либо Исследователям, либо Библиотекарям.

Как сказал старый ситх:

— Ты все равно постоянно слушаешь Силу на огромных расстояниях, теперь будешь делать это не просто так, а с конкретными целями.

И правда, чего зря такую возможность игнорировать? Мне даже милостиво рассказали, на что обратить внимание. Оказалось, нас атакуют злобные пришельцы из другой галактики! Или должны это сделать в ближайшем будущем. И я даже не знаю, что бесило Палпатина больше, то, что рано или поздно они посягнут на его Империю, или то, что эти жадные существа хотят захапать аж две Галактики, а у бедного несчастного ситха пока и на одну сил не хватает. В любом случае, оскорбляло это будущего Властителя Мира до самой глубины души, а потому терпеть конкурентов он не собирался, уже подготавливая сортиры для массового замачивания. Сила в помощь, как говорится.

Проблема была в том, что с моей точки зрения, да еще и на таких расстояниях, родное непонятно что от пришлого ничем не отличалось. Как говорится, Сила не в милихлорианах, а в их количестве. Но в том же вакууме их если и есть, то штука на пару сотен кубометров, а вот Сила есть везде. И в пришельцах из другой Галактики тоже. А так как Палпатин не будет давать мне корабль, шашку и бесконечные патроны для разведки боем, придется компенсировать недостаток данных количеством наблюдений. В конце концов, расписание миграций растений в ботаническом саду мне тоже никто не сообщал, но это не мешает обнаружить закономерности эмпирически.

Кроме вторженцев чужих были вторженцы свои. Это обывателям казалось, что все спокойно, чем пользовались противники Империи в своей пропаганде. Строительство военного космического флота, по их мнению, неопровержимо свидетельствовало о том, что Император боится собственных подданных и собирается вести с ними войну на уничтожение (да нахрен они ему нужны!), а военное руководство заботится лишь об увеличении никому более не нужного военного потенциала в целях получения большего влияния на государственные дела (приходил один такой влиятель недавно, Палпатин его лично оформил по всем традициям Темной стороны). Но кто, как не ситх, желающий захватить Галактику, лучше знал, сколько ему осталось до абсолютной власти? Как ребенку чудятся всякие монстры в темноте под кроватью, так и Императору мерещились конкуренты, сидящие на каждой планете Неизведанных регионов и выпрыгивающие оттуда с флотом наперевес. Не то, чтобы у него не было для этого оснований, в конце концов, Республика на чиссов наткнулась буквально методом тыка, а где-то еще двести дредноутов флота Катана болтается... Уподобляться джедаям и надеяться на переговоры было бы смерти подобно. Смерти нервов. Все же кроме аполитичного Вейдера под боком сидели одаренные и не очень, зато амбициозные сверх меры люди. Опрокинуть правителя они не смогут, но в последний момент гасить фитиль пороховой бочки, на которую сам залез, не только волнительно, но и отвлекает от дел.

Так вот, пусть пока толку от моих наблюдений никакого, но раньше начну, раньше появятся результаты. К тому же чиссы что-то знают, пусть мне пока это не сообщили, в СИБ что-то знают, военные, Император с его видениями опять же, так что база есть. Но этого мало, пока я даже не знаю, что именно знаю, и не знаю, чего именно не знаю, так что работать, работать и еще раз работать. Только на моей памяти взорвалось планет сорок и появилось то ли десять, то ли три, а остальные можно считать спутниками... короче, как-то я раньше не обращал на это внимания, а вдруг там какой-нибудь ктулху на окраине проснулся и буянит? В памяти попаданца на этот счет такие ужасы имеются, что нынешним бороздящим космос расам и не снились. Вот откуда это все взялось в цивилизации, даже собственную систему не заселившей, не говоря уже о других мирах?

* * *

Все время празднований Вейдер старательно не приглядывался к выдаваемым прессой заявлениям, дабы не травмировать свою чувствительную психику. Ему хватило случайно услышанного обсуждения шоу, в котором далекие от Силы и логики люди спорили, может ли ситх защекотать до смерти силой мысли, раз уж у него так ловко получалось всех душить. Идея была интересная, можно же не душить, а, вспомнив Татуинское детство, пинать по яйцам. Конечно, стоит потренироваться, все же нога у Главнокомандующего тяжелая. Впрочем, рука тоже, а уж взгляд какой тяжелый, даром что глаз не видно, работает на не меньшее расстояние, чем удушение. Зато потом все сразу раскаются и попросят вернуть, как было.

Пару минут посмаковав возможные перспективы, Вейдер вздохнул и продолжил разбираться в документах. С социальной и политической частью своего плана Палпатин выкрутился — сквозь ботанический сад до Аньяна добирались немногие и в таком состоянии, что уже не хотели ни выпытывать информацию, ни плести интриги, только в больничку и прилечь. Некоторых сын даже подлечивал. Некоторые из подлеченных даже выползали своим ходом наружу. В общем, о целительских талантах джедая слухи ходить уже начали, а вот жертвы этих талантов еще нет, но со зрелищами можно было заканчивать. К тому же в СИБ слезно просили перестать заманивать подозреваемых (для безопасников подозреваемыми были все, включая их самих и Императора) в столь опасное место, и дать им наконец разобраться с этим феноменом. Садовники уже были допрошены в полном составе, и те из них, кто не сошел с ума по собственному желанию, рвались проведать своих подопечных.

В ходе предварительного расследования выяснилось, что императорский ботанический сад цветет и пахнет уже не одну сотню лет, и тотальную дезинфекцию там не проводили со времен создания. Один из династии Валорумов, как бы не самый первый канцлер, флору любил и лично подкармливал росянок кусочками мяса. В дальнейшем мнения разделились, кто-то, как Палпатин, до поры до времени не подозревал, какая полезная штука есть у него под боком, кто-то в меру сил и фантазии не только использовал экологически чистый способ утилизации неугодных, но и пополнял разнообразие видов. С одними семенами сюда проникали совершенно левые споры, с другими — всякие бактерии, саженцы кишели паразитами, в плодах скрывались насекомые всех мастей, где-то пропустили симбионта, где-то вредителя, и вся эта инопланетная муть, оказавшись в одном месте, начинала бороться за место под солнцем. Исключительно культурные садовые цветочки, привыкшие к трехразовому удобрению и особому уходу, были сожраны своими абсолютно дикими и неадекватными собратьями. Оставшиеся в живых каким-то образом образовали уникальную экосистему и не то чтобы успокоились, скорее установили вооруженный нейтралитет. Садовники сделать ничего не могли, некоторые сорняки обладали иммунитетом к прополке, на химикатах лишь мутировали, а от огнеметов драпали так, что просто не догнать. В таких условиях бедным работникам оставалось только следить за тем, чтобы растения были достаточно сытыми, чтобы не есть посетителей.

Вот только черствые к чужим проблемам сибовцы забрали в камеры всех разом, включая стажеров, и мурыжили там неделю, из-за чего даже самые ленивые деревья и травы были близки к тому, чтобы выкопаться и начать гоняться за дворцовыми слугами, предварительно выломав барьеры и перегородки. Учитывая скорость и силу некоторых особо разросшихся мухоловок, в таком варианте развития событий не было ничего невозможного. К счастью, Аньян к этому моменту уже успел познакомиться с местностью и даже носил с собой пару порций мяса, пытаясь приручить какой-то не очень опасный куст... а еще с ним были десять порций мяса свежего и шевелящегося, завернутого в шкуры ногри. Короче, для ребенка опасность повысилась не сильно, да и готовили его в схожих условиях, а вот всем остальным стало резко не смешно. Живые еще не знали, что с этим всем делать, но уже хотели искать виноватых. Хотели, но не могли, потому что все знали, что Вейдер с виноватыми делает. Человека, имеющего право и, что самое главное, возможность карать на месте без суда и следствия, требовалось отвлечь от своих оплошностей.

И ситх охотно отвернулся от творящихся безобразий (все равно камеры сзади в костюме), сыну ничего не угрожало изначально, но об этом никто не знал, а потому за свой символический жест можно было вытребовать у СИБ пару толковых парней. Еще молодой и неопытный коммандер Скайуокер не любил выпускать из рук удобных людей, подсознательно понимая всю их редкость и ценность. Вейдер пристрастился не выпускать из рук еще и неудобных, просто кулак сжимал посильнее до ощущения ломающихся под пальцами позвонков... но это так, к слову. Вытребованных шпионов он собирался холить и лелеять, хранить в темном сухом месте вроде карцера, кормить лично (Как тебе на вкус мой кулак? (с) ) и даже выгуливать до пыточной. Люди Айсарда на корабле Вейдера ничем себя не выдали при появлении Аньяна, а потому стоит их помучить неизвестностью и размышлениями о том, когда и где случился прокол, прежде чем сообщить, что их сдало родное начальство. Соглядатаев Вейдер принципиально любил только в мертвом виде. В остальное время они ему активно не нравились.

Впрочем, отдохнуть в интересной компании можно будет позже. Сейчас начинался второй акт плана, но теперь пришел черед выкручиваться самому Вейдеру. Чтобы не сыпать в начавшие бродить массы деготь, требовалось поддержать создаваемый образ заботливого отца и не оставлять Аньяна одного во дворце, но и таскать его с собой на боевые вылеты было бессмысленно. И сам ничему не научится, и другим ничем не поможет. Пришлось срочно выискивать планету, на которой якобы прятали от всех юного джедая, и везти сына туда. Планет имелся целый список — программа выживания в различных местах была распланирована на годы вперед. Другой вопрос, что все же требовалось учитывать скромные возможности тех, кто полетит следом, а не то получится, как с ботаническим садом. Вроде расставили простенькую ловушку, а оказалось, что смертельная западня... короче, ориентироваться на комфорт для приманки не стоило, по-ситхски жесткое обучение вылезло боком там, где не ждали.

Планета Джа-туурра была отвратительна. Даже более отвратительна, чем миры, полностью блокирующие Силу. Она была воплощением того, что ненавидел Вейдер — обмана, иллюзий... и собственной беспомощности перед лицом предопределенности, которую не можешь изменить. Даже высший свет Корусканта был честнее, там хоть сразу чувствуешь, что где-то подвох, иначе почему все эти люди так нарочито радостно тебе улыбаются? Здесь же не помогали ни сканеры, ни интуиция, ни Сила — на первый, второй и сотый взгляд планета была совершенно обычной. Обычные растения, обычные животные, речки, горы, леса и пустыни — все с соответствующим отпечатком в Силе. И все — не настоящее.

Это походило на самую совершенную в мире голограмму, пахнущую и звучащую во всех спектрах, как настоящий мир. Умелая рука кого-то чрезвычайно могучего в невообразимой древности соединила начало и конец видеоряда, подретушировало швы и неточности, и спустя столько лет уже никто не мог сказать, с чего именно началась закольцованная реальность. Удалось определить лишь цикл — местный год. Год, повторяющийся раз за разом без изменений, одни и те же растения, звери и насекомые, рождающиеся и умирающие в одном и том же порядке. И целая область Силы, повторяющая одни и те же колебания в соответствии с заведенной программой, будто зашифрованное послание, которое будет раздаваться в эфире, пока кто-нибудь не выключит передатчик, или он сам не сдастся под гнетом времени. Эту аномалию и обнаружили-то случайно — из-за естественного изменения расположения звезд и планет смена суток и времен года в вечной иллюзии перестали соответствовать тому, что виделось со стороны из космоса.

Единственная уступка, которую допускала странная конструкция — следы. Случайно угодивший сюда одаренный чувствовал себя и свое взаимодействие с ненастоящим окружением, как будто находился на нормальной планете. Незваные гости замечали остающиеся после себя следы... остающиеся видимыми еще трое суток, а потом растворяющиеся. Опасность была в том, что чужие следы или присутствие в Силе ощутить было возможно, только если вы двигались в одной группе. Стоило кому-то отойти в кустики или разделиться, как они по возвращении не видели ни товарищей, ни признаков того, что они существовали. Разумные исчезали буквально в никуда...

Как на такое место отреагирует Аньян, было неясно, но раз уж ему все равно придется его посетить, то без разницы, когда. Зато можно было быть уверенным, что никто из преследователей его не найдет. Схема же вытаскивания заблудших была проста и отработана — на сигнал маячка из космоса спускался челнок с ответным сигналом, и спасаемый заходил в трюм, ориентируясь на показания компьютера, видеть для этого сам транспорт было необязательно.

Где-то на верхней орбите страдальца, считающего, что все еще не улетел с планеты, отпускало, картинка рассыпалась искрами, и можно было облегченно выдохнуть, что Вейдер и сделал. Поганый мирок хотелось расстрелять издалека от греха подальше. Возможно, так он и сделает, когда сына оттуда заберет... хотя нет, сибовцы же потом будут вылавливать попеременно то рискнувших сунуться туда посторонних, то своих непутевых сотрудников. Значит, через пару месяцев можно будет скооперироваться с Айсардом, и вполне официально уговорить Таркина испытать свой суперлазер здесь.

* * *

Сила есть везде. Но есть места и объекты, экранированные от нее. Противоречие. Возможно, места не экранированы от Силы, а блокируют способности одаренных. Но что делать с животными и растениями? В них есть мидихлорианы — первое, что проверили ученые, обнаружив такой феномен. А эти колонии микроорганизмов при слабеющем фоне энергии не дохнут до конца, а поедают друг друга, пока не останется самая сильная и живучая особь, которая впадает в спячку. Именно такие инкубаторы дрейфуют в открытом космосе, потому что все хлебные места уже заняты, и первыми встречают гостей из иных Галактик, каким бы способом те к нам не попали. Пусть хоть телепортируются, самая живучая из форм жизни довольно быстро освоит новые территории.

Но если допустить, что Сила все же есть везде, то почему ее кое-где нет? Возможно, мы ее просто не можем почувствовать из-за недостатка знаний и умений, возможно, в какой-то области она настолько отлична от привычного нам, что просто игнорируется примитивным разумом. У Силы не было законов кроме тех, кто каждый придумывал для себя сам. Безграничная и бесконтрольная, она пугала, потому простые смертные очерчивали для себя границы, от которых потом отталкивались, постепенно ломая одни стены и придумывая другие. Я знал, что Сила многомерна, глубока на столько, что любую песчинку можно было познавать вечно, слой за слоем проникая в ее суть. Джедаи познавали через себя Вселенную, ситхи не были склонны к самокопанию и предпочитали обратный процесс. Оба пути не были неправильными, но не давали ответов на загадку блокирующих Силу явлений.

Я не был уверен, что смогу вот так с ходу разгадать тайну, над которой бидись многие поколения, но для первых опытов место подходило как нельзя кстати. В этом мире Сила еще ощущалась, но уже не была стандартной. Вернее, не должна была быть. И если я смогу увидеть эту неправильность, то не зависимо от результата уже буду иметь немалый профит. Иногда для того, чтобы заметить что-то ранее недоступное, достаточно просто повернуть голову или воспользоваться зеркалом, иногда приходится выходить за рамки возможного. Но все это станет ясным гораздо позже, для начала стоит попытаться взглянуть на мир под другим углом... знать бы еще, как.

На Джа-туурре не было ни еды, ни воды. Сколь бы не была совершенна иллюзия, она не могла по-настоящему утолить голод или жажду, лишь внушить чувство сытости на пару часов. Зато и идти куда-то не было смысла никакого, конечно, если ты осведомлен о местных особенностях. Костер на иллюзорных дровах давал иллюзию тепла, навевая мысли о самогипнозе, утренняя роса заставляла ежиться, но кожа и одежда после нее подозрительно быстро высыхали. Все было таким преувеличенно четким и подробным, будто в рекламном ролике, где над каждой деталью трудились толпы сценаристов и дизайнеров, а любой случайный лучик света не случаен. Руки чесались сколупнуть созданную кем-то реальность, чтобы заглянуть под нее и увидеть истинное лицо этой планеты, но я сдержался, выбрав более конструктивный подход. Медитация. И через неделю появились первые результаты.

Это была планета-призрак. Нет, я не прозрел, преодолев нагромождение излишне реальной реальности, скорее уловил знакомое ощущение. Меня не раз отправляли пожить в места, где все умерли. Сначала в гиблые места, а потом и в целые миры-кладбища разной степени свежести. Это едва уловимое ощущение на краю сознания, когда взбираешься на холм, возвышающийся над полем, чтобы осмотреть окрестности, и вдруг понимаешь, что под тобой заросший курган. Когда идешь по пещере на ощупь, и хруст камней под ногами не отличается от хруста костей, но ты каким-то образом отличаешь одно от другого. Когда наклоняешься к озеру с чистейшей водой, и на тебя из его глубин выплывает озарение — все дно покрыто многометровым слоем мертвецов и тины. Когда эхо давних трагедий на столько истерлось и потускнело, что только случай может позволить заглянуть под покрывало времени, тревожное ощущение от близости к тайнам исчезает, не оставив после себя ничего. Но все же что-то скребется в подсознание, какой-то покой и тихая грусть, характерные для некоторых старых заброшенных кладбищ.

Как доказал Сайфо Диас, и многие видящие прошлое до него, Сила ничего не забывает. Видящие будущее доказали, что и нового ничего для нее нет. Сила существует всегда и везде, время и пространство не властны над ней. Ответы на все вопросы, которые только может вообразить общество или каждый отдельный его индивид в любой момент времени — только руку протяни, и хренушки! Видит око, а зуб неймет. Представляю, сколько разумных, додумавшихся до такой истины, бесятся по этому поводу. Даже меня такое положение дел немного раздражало, вместо того, чтобы получить все и сразу и успокоиться, ломать себе мозги, пытаясь понять то, что для Силы и тайной-то не является. Чувствую себя маленьким ребенком, от вопросов которого родитель лениво отмахнулся, и даже какую-нибудь детскую энциклопедию зажал, мол, познавай все сам.

В любом случае, то, что я нахожусь на трупе мира, притом не на гниющем теле, а на уже вполне чистеньком скелете — это факт. Что оно нам дает? Понимание того, что у меня под ногами не может быть ничего кроме земли. Нет, есть еще вариант с пустыней праха или сплошным слоем костей, спрессованных и затвердевших до состояния камня, но особо на суть это не влияет. Не я первый, не я последний, кто пришел к такому выводу. И что с этим делать?

Придумать путный план действий я не успел. Что-то изменилось. Понять бы еще, что. Медитация, конечно, метод познания абсолютный, кроме нее можно вообще больше ничем не пользоваться, но скорость... иногда вопрос перестает быть актуальным, прежде чем успеваешь добиться хоть чего-то. Так же вышло и здесь. Неясное ощущение я засек, не выходя из медитации, и никаких действий по этому поводу не предпринял. Зачем прекращать транс, если потом все равно в него возвращаться? Зато я смог во всех подробностях пронаблюдать интереснейший процесс выхода из ловушки-иллюзии. На миг в Силе появились четкие границы ячеек странной формы, а потом одна из них будто выдвинулась из общего ряда. Стоит признать, что, если бы не довольно широкий охват сенсорики, да еще и своеобразное перемешевание моей ауры и окружающей Силы, я до сих пор считал бы, что нахожусь на планете. Однако мне было прекрасно видно, как основная масса иллюзии остается внизу, а со мной поднимается кусок странной конструкции, который должен был создавать видимость отсутствия изменений.

Наблюдение за поведением выдернутого сегмента отвлекало от насущных вопросов. Кто и куда меня поднимает? И как это ему удалось? Впрочем, это все можно было узнать по прибытии, а вот пронаблюдать процесс исчезновения иллюзии второй раз может и не получиться, так что лучше не отвлекаться на всякую ерунду, а внимательно смотреть и запоминать мельчайшие детали...

* * *

Когда иллюзия наконец схлынула, я обнаружил себя сидящим на обыкновенном листе металла без особых технологических изысков. Пусть укутавшая планету картинка с одинаковым успехом пудрила как органические, так и технические мозги, законы физики она не отменяла, потому примитивнейшие захваты без глаз и сенсоров спокойно притягивались приделанными к платформе магнитами. Зато иллюзия ограничивала область перемещения попавших в нее людей, даже если знаешь, что ручей не настоящий, сидеть в нем приятнее не становится. Что может быть проще, чем скинуть платформу на наиболее привлекательные для ночевки места, пусть даже они созданы в нашей голове? Да, увидеть их станет невозможно, но логика и магнит на конце троса без проблем укажут направление. Вот и выходит бюджетный вариант для отлова тех, кто маячка не имеет, или для большого количества целей. Не за каждым же шатл гонять? А так любой транспортник с подъемником все сделает, спасибо джедаям, решившим не забирать раскиданные листы металла по окончании исследований.

Удовлетворив свое любопытство, не вылезая из медитации, я хмыкнул и вновь отправился в Силу. Она все еще странно искажалась от близости искусственной аномалии, но рассмотреть своих похитителей уже было можно. Не то, чтобы там было что-то интересное, простые наемники, которых мог купить кто угодно. А вот корабль... он был собран буквально из кусков, я насчитал пять крупных секций от разных машин и еще кучу более мелких деталей. Даже не знаю, прибить техника за такое безобразие, или наградить за то, что это все вообще работает. По виду детали держались вместе исключительно волей Силы, но на самом деле они были сварены намертво, а некоторые полости, образовавшиеся из-за несоответствия компонентов от разных моделей, даже залили скрепляющим строительным раствором. Конечно, колоть такой конструкцией метеориты получилось бы только один раз в ее жизни, но вряд ли стоило беспокоиться, что чьи-то шаловливые ручки открутят не ту гайку и все сразу развалится.

Как и отец, я очень тонко чувствовал механизмы, улавливал малейшую их вибрацию, проникал в суть процессов, которые не каждый физик опишет словами. Это как с предвидением, ты можешь быть сколь угодно могущественным одаренным, но пока не научишься отделять видение Силы от навеянного собственными желаниями, а потом определять, что именно означает то или иное смутное ощущение, пользы от этого не будет никакой. Мы могли по намеку на колебание Силы с уверенностью сказать, в порядке ли корабль или существуют неполадки, допущена ли ошибка на стадии проектирования или какая-то скотина тупо зажала нормальные комплектующие... Техники привыкли к тому, что Вейдер сообщал им о проблемах до того, как они возникали, а потому изрядно ленились. Стоит ли говорить, что я был рад попасть на столь неординарное средство для космических перелетов, не смотря на его сомнительные характеристики. Думаю, нескольких суток хватит, чтобы ощутить весь корабль и почти стать с ним единым целым...

— Он что, спит?

— Нет, медитирует.

Я лениво приоткрыл один глаз и имел удовольствие увидеть пару десятков вооруженных существ, стремящихся к познанию сути когнитивного диссонанса, и мандалорца, которого такой ерундой не впечатлишь. Впрочем, меня они все тоже не особо волновали. Прелесть моего положения была в том, что сейчас сына Вейдера никто не будет убивать. Вот такой парадокс. Нет, если бы я сопротивлялся или другой какой повод дал... но я был хорошим мальчиком и сидел на попе ровно. Это не только облегчало работу тем, кто хотел заполучить меня с минимумом дефектов, но и давало кровникам отца шанс, который ни одно одержимое местью существо не упустит. Какой смысл в легком и быстром убийстве жертвы? Лучше издеваться над ребенком своего врага долго и с выдумкой, снимая это на камеру и отправляя родителю, чтобы тот мучился бессилием и неизвестностью, или даже отправлять заложника ему по частям в коробочках... такой шанс выпадает редко, зато дает море возможностей, если суметь им правильно воспользоваться.

Хотя наличие мандалорца указывало на то, что вариант с захватом живьем имеет место быть, все же согласно статистике хороший охотник за головами малолетнего одаренного чаще всего заламывал, мне в принципе было без разницы. Мало того, что кораблик требовал минимум двух пилотов, а менталистика у меня как началась, так и закончилась, так я еще и не знал, куда лететь. Нет, понятно, что в навигационном компьютере есть и координаты и готовый маршрут до Корусканта, но если смастерить дроида для какого-никакого пилотирования я еще смогу, то вот отбиться от любого первого встречного уже вряд ли. А встречные будут, гипердвигатель здесь хоть и не самый слабый, но наверняка придется в несколько прыжков добираться, да еще и по местам оживленным.

Надо ли говорить, что я прилежно сдал все подозрительные вещи и без возражений ушел в камеру? Место было тихим, без чрезмерного количества посетителей и прочих помех, так что ничто не мешало мне растягивать свое влияние на весь экипаж. Дело в том, что обычно непонятно, где заканчивается моя аура и начинается непосредственно Сила, но в радиусе тридцати метров я этой невнятной смесью мог нанести точечный удар. А вот если в медитации поднапрячься и протянуть что-то вроде щупалец, то можно и гораздо дальше достать. Вообще это первый этап создания для кучи всяких техник, но приклеить свое творение к чужой энергетике, как это требуется в ситхской Рабской метке и нейтральном Мост Силы, пока не получается. Что тут скажешь, самое время и место в этом потренироваться. Но, если отвлекать сильно не будут, я в любом случае смогу законтролить самых важных членов экипажа и в нужный момент погасить их жизнь.

Кроме Силы, которая всегда под рукой, там же у меня оказалось и кое-что не менее ценное. Двухметровую цепь с грузиками на концах приняли за экзотический пояс, что в принципе не удивительно, если учесть, что в качестве пояса я ее тоже использую. Мандалорец похмыкал задумчиво, но кто в нашу эру галактических империй испугается такой примитивной штуки? Тем более, приглашенный техник сообщил, что никаких ловушек или супер-пупер сплавов и материалов в ней нет, а всякие олово или бронзу можно руками погнуть, особенно если на них мандалорские перчатки. К тому же мой рост и вес пока не позволял заподозрить меня в использовании такого оружия... Короче, веский аргумент в пользу самопального артефакта на фоне конфискованных ножей, светового меча, бластера и кучи всякой мелочевки. Четки себе что ли сварганить?

Перелет проходил штатно. Меня несколько раз передавали из рук в руки командам других кораблей. Вместе с вещами, что не могло не радовать, а то Силе конечно на расстояние плевать, но я ж потом за своим мечом по всей Галактике носиться буду. Пожалуй, кроме его судьбы меня пока беспокоило только самочувствие отца. Первые пару лет после падения Вейдер был достаточно агрессивен, чтобы своими приступами ярости в Силе припекать даже Палпатина. К счастью, старый ситх не стеснялся проявлять благоразумие и не показывался в такие моменты беснующемуся ученику на глаза, чтобы не провоцировать конфликт, хотя и очень хотелось. Кто бы ни победил в этой битве, второго бы точно вынесли вперед ногами, что было потерей даже с математической точки зрения, все же два лучше, чем один. Сможет ли учитель удержать своего вроде как остепенившегося, но не остывшего ученика словом или опять отрубит ему протезы ног в профилактических целях? Ничто менее радикальное не могло остановить Вейдера, если тому попала вожжа под плащ.

* * *

Вейдер был весьма деятелен с самого раннего детства, когда решивший отдохнуть раб рисковал остаться без ужина. С тех пор многое в нем изменилось, ситх даже научился долгое время сидеть на месте, исключительно ради дела, но менее мучительными эти остановки для него не стали. Во время вынужденных пауз жизнь внутри будто замирала, и ярче становилось ощущение того, что он умирает каждую минуту и только Сила и костюм не дают ему уйти от нестерпимо громкого "жив" в отстраненно холодное "мертв". Конечно, сейчас привычное ощущение близкой грани разбавлялось пульсирующим рисунком на спине, среди онемения выжженных нервных окончаний и фантомных болей отсутствующих мышц пульсировала искорка восстанавливающейся плоти. Вот только радоваться этому не получалось, нестерпимый зуд превращал любой момент и без того нелюбимого безделья в пытку и придавал ярости оттенок остервенения. Только мысли хоть немного отвлекали от неприятных ощущений, но много ли путнего надумаешь в таком состоянии?

Любой из воинов станет сильнее, если будет сражаться не только против чего-то, но и за что-то. Обычно объектом защиты выступали близкие, семья, друзья или хотя бы любимый кактус. Увы, все это Вейдеру до сих пор заменял некий суррогат — Империя. Как бы ни был мудр и понимающ учитель, он не желал принимать от подопечного столь ценный дар, намеренно пресекая все попытки глубокого уважения перерасти в нечто большее. Для верности и фанатичной преданности у Императора было достаточно кандидатов, а Избранный только один.

Аньян же был иллюстрацией того, что все в мире происходит к лучшему, просто худшим возможным способом, что уж говорить о мечтах, сбывающихся не тогда и не так. Он мечтал о том, что у них с Амидалой будут дети, вот только не думал, что за это нужно будет заплатить такую цену. Где волнение, бессонные ночи и попытки накормить капризного малыша кашей? Как он вообще мог подумать, будто на долю Избранного выпадут столь обыденные вещи? Нет, на момент их первой встречи Аньян мог ходить, говорить и думать получше некоторых. А еще сражаться за себя самостоятельно, так что посторонняя помощь прирожденному одиночке была не нужна. Увы, сын — не мягкая домашняя Амидала, к которой хочется вернуться вопреки всем невзгодам, чтобы отдохнуть душой и телом и набраться сил для новых схваток, а вполне самодостаточное существо, по неизвестной причине согласившееся изредка изображать из себя обычного ребенка.

Тем невероятнее было то, что сейчас Вейдер... волновался. Не о безликой Империи, или бесконечной работе, а о том, о ком до этого волноваться даже не начинал! Наличие такого простого человеческого чувства удивило ситха как своим появлением, так и содержанием. Аньян всегда был под невидимой защитой, не один десяток дроидов и наемников, сами того не подозревая, охраняли отпрыска Главнокомандующего и, к счастью, ни разу не пригодились. Связь в Силе всегда была спокойна, даже смертельная опасность не всегда заставляла ее подавать сигналы тревоги, но маячившее на границе сознания родное присутствие всегда успокаивало. К тому же Вейдер лично участвовал в обучении сына и пусть не мог избавиться от двойственности отношения к нему, как к оружию и как к ребенку от любимой женщины, знал, что отпрыск хранит в себе немало сюрпризов.

И вот вопреки всем этим аргументам Вейдер просто по-человечески волновался, чем вводил самого себя в ступор... из которого его вывело легкая дрожь Силы. Сын подавал сигнал, что прибыл на место. Время вновь начало свой бег, еле поспевая за подскочившим ситхом. Теперь не нужно было делать вид, что ничего не случилось. Конечно, своего ученика Палпатин о вероятном похищении предупредил, в отличие от Аньяна. Но джедай, в отличие от младшего ситха, после нескольких месяцев социальной адаптации избавился от привычки убивать всех подряд, а потому не должен был сделать что-нибудь непоправимое. Пожалуй, единственное, что тревожило Императора в этой части плана — отсутствие подстраховки в первой самостоятельной миссии объекта. Но это был не первый и не последний раз в жизни опытного мастера, когда его творение уходило в первый в жизни самостоятельный полет, так что контролировал он себя гораздо лучше, чем внезапно обнаруживший у себя родительские инстинкты Главнокомандующий, которому предстояло еще многому научиться.

Личный флот Вейдера, последнее время изображавший обычную свою деятельность, резко прекратил заниматься всякой ерундой и ушел в гипер в неизвестном направлении. О конечной точке их назначения все желающие узнали из сводки новостей, сопровождавшейся длинным некрологом. В очередной раз все убедились, что если сепаратисты не вылетают на фронт, то фронт прилетает к ним. Особенно если у Главнокомандующего есть такая прекрасная наводка на их базы, но об этом знали только те, кто был посвящен в историю с похищением Наследника.

* * *

Когда Мара была маленькой и наивной, она мечтала стать лучшей во всем, чтобы Мастер увидел, какая она молодец. Девочка мечтала, как займет место личной ученицы Императора, скинув с пьедестала этого бесполезного калеку. Как вообще можно сравнивать ее и это подобие человека? Она же и красивее, и умнее, и специально создана для исполнения воли Палпатина, а этот мужлан кроме грубой силы ничего не умеет!

Увы, жизнь изрядно обкромсала детские мечты. Оказалось, что она — лишь одна из многих экспериментов Мастера, Вейдер имеет высшее образование, пусть и получал его инкогнито, а быть лучшей во всем невозможно. Это было печально, но времени на депрессию не было — на горизонте маячил конкурент, которого требовалось догнать и перегнать. Пожалуй, Аньян был вторым самым большим разочарованием Мары в жизни после разрушения детских грез. Мало того, что он смел показывать ничтожные результаты на некоторых занятиях, тем самым не оправдывая надежд Императора, так еще и не расстраивался по этому поводу! А Мастер еще и возился с явно дефектным образцом лично, хотя этого не требовалось. Это с Марой ситх сливался разумами, подстраивая ученицу под себя, Аньяну же с его отношением к заданиям хватило бы сообщения по датападу. Но нет, учитель почему-то уделял мальчишке непозволительно много времени!

Третий удар настиг Мару, когда она и думать забыла о вынужденном напарнике, подсознательно считая, что Мастер наконец понял его бесперспективность и отправил конкурента в утиль. И тут такая новость — Аньян закончил обучение и начал самостоятельную практику! Это было немыслимо, невероятно, невозможно... это был провал. Столь быстрое окончание подготовки могло означать две вещи — проклятый мальчишка усваивал программу быстрее нее, либо эта программа была слабее. Для гордости приятнее было последнее, но умом уже почти девушка понимала, что первый вариант вероятнее. А все потому, что часть нужной информации этому мажору загрузили в мозг!

Желать конкуренту провалить свои задачи было равносильно желанию планам Мастера разрушиться, потому проклятия на голову Аньяна девушка сыпала умеренно, более того, понимала, что такой подход не конструктивен. Впрочем, делом она тоже была занята, с остервенением всаживала в мишень выстрел за выстрелом, так что можно сказать, что посторонние мысли не отвлекали, а придавали руке дополнительную уверенность. Не то, чтобы у нее вдруг дрогнула рука без этого дополнения, но так тоже было неплохо.

— Милая, я понимаю, что мы все темные и эмоции — наше оружие, — один из наставников Инквизитория с презрением смотрел на навязанную ему пигалицу. Здесь уважали только сильных, а эта девушка, не смотря на все свои таланты, пока не была ему противницей, потому он относился к ней так же, как и ко всем, кто слабее, — Но если провалишь миссию снайпера из-за того, что распугала своей яростью весь квартал, отправишься в карцер. Или ты надеешься, что, почуяв тебя, жертва скончается от сердечного приступа?

Мара скрипнула зубами и начала успокаиваться по методике, которой ее обучил сам Император. Ему не нужен был ее вспыльчивый характер, и она легко подавляла его при выполнении заданий, но делать то же самое по требованию этого ей претило. Еще больше злило то, что она как раз знала одного индивида, который без всякого усиления эмоциями мог довести до остановки сердца любого, у кого присутствовал этот орган. Напоминание о конкуренте не способствовало спокойствию, но она справлялась.

— Сойдет. Урок окончен.

На это Мара лишь раздраженно дернула бровью. Наставник специально тянул до последнего со своим замечанием, чтобы она неверно выполнила задачи не только на этом занятии, но и на следующем. Если на уроке стрельбы требовалось хоть какое-то подобие равнодушия, то в следующем за ним уроке боя без правил лучшей помощницей была звериная ярость, позволяющая с пеной изо рта кидаться на любого противника и не дающая боли тела поработить разум. Впрочем, такие мелкие пакости здесь были в порядке вещей, взрослые ситхи не всегда хотели растить себе талантливую смену, но и саботировать обучение не смели. Зато те, кто поумнее из учеников, отрабатывали переход от кровавого бешенства к отстраненному спокойствию и обратно до автоматизма. Менее догадливые или талантливые либо погибали, либо сходили с ума, деградируя до сообразительных животных, но судьба этих неудачников Мару не волновала. Она понимала, что не сможет заменить собой все инструменты Императора, но шанс стать любимым из них у нее еще оставался. А для этого нужно было усвоить все уроки, которые здесь преподадут.

* * *

— Ну-с, молодые люди, рассказывайте, — Палпатин откинулся на спинку трона и смерил нас недовольным взглядом. Свидетелей грядущего разноса не было, так что обошлись без внешних атрибутов власти типа преклонения коленей. У Вейдера ноги железные и ему не принципиально, как стоять, я же хоть и понимал смысл такой позиции, но одна половина имеющихся у меня осколков чужих жизней не считала зазорным склониться перед таким уважаемым человеком, а вторая не считала стояние на коленях признаком истинной покорности. Подумаешь, начальнику приятно сделал. Палпатин все это тоже понимал и не дал нам шанса себя умилостивить, перейдя сразу к делу.

— Моя вина. Поторопился, — делаю шаг вперед.

Но кто ж знал? После серии переходов из рук в руки народ окончательно уверился, что Вейдер меня прятал не для защиты, а чтобы не позориться. Подумать только, ни одной попытки побега! Меня под конец даже охранять стали, не как потенциально опасный элемент, а как нечто бесполезное, но очень дорогое, как набуанская глиняная ваза Босса Асса. Стоит отметить, что ваза была ночной и по слухам Траун, увидев сей образчик древнего гунганского искусства, плакал кровавыми слезами. Или это был анекдот? Короче, одна из баек, которые курсировали во Дворце от одного слуги к другому. Лично мне их никто не рассказывал, но простейшие техники Силы для подслушивания еще никто не отменял...

Так вот, изначально самым сильным кольцом охраны было внутреннее, занятое присмотром непосредственно за мной. Но вскоре нанимателям надоело платить не просто большие, а очень большие деньги за то, что матерые головорезы следят за неподвижно медитирующим ребенком, и их отправили отбивать нападения снаружи, если такие вдруг случатся. На замену пришли крепкие середнячки, а потом и этих убрали, положившись на систему датчиков и камер. Все же обычные люди даже во времена многочисленных джедаев способности одаренных представляли довольно смутно, а уж сейчас забыли и то, что знали, потому, чем больше времени я хорошо себя вел, тем проще потом было бы сбежать.

И вот с моментом для побега я и накосячил. Меня неделю держали в каком-то подземелье на безжизненной планете, казалось бы, все — приехали, а на практике видимо нужно было выждать еще несколько остановок. В любом случае, ни палачи, ни парламентеры ко мне не заглядывали, охрана была минимальной, потому что кораблей поблизости не было никаких, а в скафандре по радиоактивной пустоши далеко не убежишь. В итоге сначала я подал в Силе сигнал Вейдеру, чтобы знал, что уже можно меня спасать, дождался, пока подмога подлетит поближе, а потом задушил камеры и закоротил электронику, как отец показывал, и высадил стену рядом с дверью. Вообще похитители дверь заварили (возможно, это была еще одна причина ослабления охраны), так что место приложения Силы было не принципиально. Пробежка до помещения, где хранились световой меч и, как оказалось остальные мои вещи и какая-то информация. Ну, как информация? Блок памяти протокольному дроиду я вырвал без попыток считать содержимое, вой сирены заставлял торопиться.

Из комплекса пришлось выходить через стену, зато в скафандре. Конечно, я в нем болтался, как не знаю что, но тут главное, что щит от радиации держать не надо. А бежалось хоть и криво (честно говоря, вообще не бежалось), зато быстро и с заковыристыми кульбитами. Дело в том, что гравитация здесь была не стандартной, а сильно меньше, потому я со спокойной душой подпрыгивал с усилением, а потом орудовал цепью, подтягивая себя в нужную сторону, благо, местность была изъедена разломами и утесами, так что преследователи на джетпаках постоянно промахивались мимо узких щелей, вдоль которых я маневрировал. Стоит признать, что в этом я им немного помогал. Если нащупать чужой организм и найти оптимальную точку для атаки на таких скоростях было затруднительно, если вас не атакуют дряхлые старики, которые вот-вот окочурятся самостоятельно, то слабые места снаряжения были одинаковыми, а кнопку сброса топлива нажать в такой ситуации вполне реально, пусть и не с первой попытки.

Стреляли в меня не лазерами, а различными вариантами сеток, которые я принимал на цепь (световой меч эту пакость хоть и резал, но его длины не хватало и что-нибудь по любому запутало бы, и хорошо, если не ноги-руки). Так мы и носились друг за другом (нужно же мне было запас батарей и прочего для скафандра пополнять), пока не прилетел Вейдер и не спас остатки похитителей от меня. Не то, чтобы он сменил амплуа, но я как-то не подумал оставить языка для допросов, а подкреплений вызвать никто из моих противников не смог, потому что база была жутко секретная, и по иронии судьбы единственным носителем информации о нужной частоте был раскуроченный мной дроид. Вот так думаешь, как бы продержаться до подкреплений, а потом оказывается, что отцу даже пар спустить не на ком.

Короче, победить-то мы в целом победили, но поставленные задачи не выполнили. Из-за этого Вейдер волновался, чем изрядно волновал меня, а своим подчиненным и вовсе эпидемию обмороков устроил. Не то чтобы ему было впервые получать выговор и пару молний сверху, но ведь нервничал же считай ни за что. Ну, срисовал я через Силу координаты мест, по которым меня возили, а оба ситха перевели это на язык неодаренных. Ну, запомнил все корабли до последней вмятины на бампере и всех наемников до последней родинки. Пока это Айсард всю цепочку раскрутит... А душить и сажать хотелось уже сейчас! Но это ерунда, недовольство родителя я уж как-нибудь переживу, а вот как бы Палпатина задобрить?

Теоретически, Император мог узнать о всех или почти всех заговорщиков и сомневающихся еще до того, как они начнут планировать заговор и сомневаться. Практически, тех, о ком знал точно, он мог убить тысяча и одним способом, открыто или тайно и ничего бы ему за это не было, что бы там не думали некоторые. Тут главное правильно оформить неприглядное содержание, а там хоть публичные пытки устраивай, а мясо консервируй и на голодающие планеты посылай... кстати, нужно будет ему такой вариант предложить. Чего зря мясу пропадать? Те же калиши любой еде будут рады, хотя продовольственную блокаду с их планеты Империя сняла сразу после своего появления. Инсектоидные расы всех гуманоидов вообще за разумных не считали и только притворялись, что все из себя такие культурные...

Но это так, к слову. Так вот, Палпатин мог бы окончательно задавить и без того зашуганую официальную оппозицию, и ни в какое подполье она от него со смертного одра не убежала бы. Но ситх считал это неспортивным. Наоборот, чем интереснее кто-то предпринимал ходы, тем больше была вероятность, что он останется в живых и даже если попадется, то совершенно случайно убежит буквально из любой тюрьмы, какой бы охраняемой она ни была. И это притом, что у нас вообще-то за антиимперскую деятельность полагается смертная казнь. Но почему-то проявляемое милосердие не замечалось, так что никто не догадывался, что источник везучести некоторых лидеров сопротивлений сидит на троне и играется со своими немногочисленными противниками, как кошка с мышкой. Иногда мышки становились слишком опасными, иногда надоедали, только тогда череда белых и черных полос в их жизни наконец заканчивалась задницей.

И вот теперь у Палпатина имелось несколько кандидатов на почетную роль заказчика, но недостаточное для немедленных выводов количество зацепок. Стоит ли говорить, что он был не в восторге? Провернуть такую же комбинацию еще раз не получится, будет странно, если сына Главнокомандующего будут круглый год только и делать, что похищать, придется подождать как минимум пару лет. Вместо красивого гамбита в несколько ходов из-за ошибки одной из пешек получилась обычная партия, где окончательному падению вражеского короля предшествует ожесточенная борьба игроков с кучей поверженных фигур и потраченных нервов.

Мне уже даже интересно, какое наказание нас ожидает за то, что поломали дедушке всю игру...

* * *

Палпатин изучал последние данные со сканеров и не знал, плакать ему или смеяться. Аньян, чья воля в Силе пронзала Галактику на невообразимые расстояния, а разум с невероятной легкостью постигал невидимые процессы, идущие даже не в отдельных органах, в клетках, тем не менее, не видел того, что находится под самым его носом. Собственное тело, лишенное внимания хозяина, творило, что хотело. А может это был все тот же покой истинного джедая, не считающего, что тут требуется его вмешательство?

Ни для кого не было секретом, что от долгого контакта с Силой различные формы жизни мутируют, наоборот, это лежало в основе всех разделов химерологии. Да даже простые дуболомы, ничего серьезнее телекинеза и фехтования не умевшие, знали, что со временем их тело из-за напитки Силой будет меняться, приспосабливаясь под повышенные нагрузки. Организм активно пользующегося своими способностями опытного одаренного настолько отличался от организмов сородичей, что на заре появления межсистемных государств древних повелителей Силы иногда объединяли в отдельную расу то ли прокаженных, то ли благословленных.

Так же ни для кого не было секретом, что любой одаренный, сам того не желая, постоянно генерирует воздействия на реальность. Собственно, по ним их было проще всего искать. Цепочки случайностей, изменение вероятности того или иного события, постоянные незначительные удачи или разовое невероятное везение, легкие приступы предвидения, маскирующиеся под озарения, интуицию и проницательность — все это разносилось по Силе мелкой рябью и было чем-то непроизвольным вроде дыхания. Чтобы пользоваться этим, не нужно было учиться или вообще осознавать наличие каких-то способностей, а вот чтобы взять под контроль, требовалось немало над собой работать. С такой точки зрения одаренные походили на простейшие одноклеточные микроорганизмы, которые реагировали на свет или тепло. Они плавали в Силе, подчиняясь ее изменениям, но ни о чем не задумываясь. Просто подсознание генерировало множество слабых пожеланий, которые, не сдерживаемые оковами разума и логики, неконтролируемо воплощались Силой.

И вот два этих несовместимых между собой фактора каким-то образом все же совместились. Никто не мог упрекнуть Аньяна в отсутствии не только знаний, но и возможности влиять на изменения своего организма. Тем не менее, он пустил этот сложный процесс на самотек, отдавая его на откуп тем самым непроизвольным подсознательным пожеланиям. Конечно, они опирались на знания самого джедая, но все же были непредсказуемы, не логичны... и Палпатину было любопытно пронаблюдать весь процесс до самого конца. Объект от этого не скончается (если только у него нет скрытых суицидальных наклонностей, которые Сила вполне может воплотить), а если что будет не так, то потом можно будет все поправить.

Для гарантии того, что воспитанник будет тратить большую часть своего внимания на что-нибудь отвлеченное и продолжит не вмешиваться в изменения своего тела, требовалось его посильнее занять. Первым пунктом шло наблюдение за Галактикой в Силе, лишним оно в любом случае не будет, особенно с учетом того, что предвидение иногда начинает шалить, безмерно нервируя... кстати, давненько пророки Темной Стороны не радовали ситха своими откровениями. И не поймешь так сразу, то ли все спокойно, то ли близится очередной Конец Времен, когда будущее разбивается в мелкую крошку и собирается в картины, одна запутаннее другой, быстрее, чем разум успевает уловить хоть что-то. Палпатин на всякий случай коснулся Силы, вроде все спокойно, но стоит все же проверить потом. Пока же...

— Вы оба понесете наказание за свои ошибки.

Хотя тут скорее было роковое стечение обстоятельств, все же Аньян перед своим применением в любой новой задаче требовал тщательной калибровки. Помнится, когда джедай на уроке этикета изучал виды приветствий, то сильным рукопожатием смял манипулятор дроида, именно так джедай интерпретировал уточнение про "сильный". Здесь вышла схожая ситуация, живца ребенок играл прекрасно, но стоило ему попытаться начать активно обороняться, как эффект получался такой, будто он перешел в наступление. А обыватели еще не понимали, откуда у мирных джедаев в арсенале "агрессивные переговоры", да они у любого обученного одаренного в крови! Мучайся теперь от любопытства, пока СИБ заказчика найдет. Ну, ничего, дефект инструмента выявлен, некритичен и поддается исправлению.

— Лорд Вейдер, вы отправляетесь на заседания Сената улучшать эффективность их деятельности. К концу вашей миссии я желаю видеть всех сенаторов живыми и здоровыми.

— Верну, каких взял, — ученик раздраженно дернул плечом, подсчитывая, сколько времени займет только откачивание малохольных политиков после своего появления, а потом еще и в текущие дела вникать...

— Аньян, ты отправляешься с проверкой, плавно переходящей в благотворительную миссию по детским приютам.

Дебет с кредитом джедай сведет без проблем, так что большую часть хищений не пропустит, заодно подлечит встретившихся больных и осознает, насколько хрупки в сравнении с ним окружающие, подставится под несколько покушений... а если в процессе кто-нибудь умрет, то ничего страшного, главное, чтобы сам Аньян был цел и в достаточной степени занят новой задачей. Уж тут-то он напортачить не сможет, все-таки не чиновник, взятки не возьмет, от подхваченной от проститутки болезни или яда на полпути не сдохнет...

* * *

... раздвинуть телекинезом ребра, чтобы растягивающиеся легкие втянули воздух... отпустить, грудная клетка своим весом выдавливает отходы дыхания... разряд в сердце... поднять... отпустить... разряд... поднять-отпустить-разряд... блин, да скоро они там?!

— Вы медиков позвали или нет? — отрываюсь на минутку от больного и осматриваю вращающую глазами толпу. Послала Сила идиотов, даже за помощью послать некого. Хорошо, здесь оказался мой старый знакомый Джоа Теч, который еще безумной экспедицией в ботанический сад ради интервью со мной доказал, что либо быстро бегает по пересеченной местности, либо тот еще везунчик... либо не съедобен, но последний вариант я не рассматривал, потому что в этом качестве он меня не интересовал. В любом случае, поучаствовав в естественном отборе в миниатюре, он стал первым кандидатом в мою личную свиту. Корреспондент был положен туда по штату, чтобы в любой момент можно было запечатлеть что-нибудь эдакое для истории, особо удачную пафосную позу там или фразу, которая потом станет крылатой, не знаю, в этом я полностью полагаюсь на него. Часто менять личного барда считалось дурным тоном, потому Вейдер его вовсе не заводил, а я выбрал доказавшего свою живучесть. Ну, и пока он не только жив, но и наиболее полезен из всех вроде как моих подчиненных. Или, просто единственный, кому я нашел применение?

— Бегут! — объект моих размышлений убрался с дороги меддроидов, но успел сделать несколько кадров. Скоро из этих картинок можно будет комикс склеить о том, как юный джедай спасает жизни чуть ли не наложением рук, а то, что в половине случаев он же и устраивает угрозу этим жизням, так кто об этом знает? Я вообще этого чиновника мог избавить от всех болячек за пару суток! Ну, кроме отсутствия головного мозга... а вместо этого организовал ему инфаркт и прочие прелести. Но нельзя же, чтоб человек скончался рядом с будущим великим целителем, почему-то проходящим по секретным документам под псевдонимом "Убиватор", это ж какой удар по имиджу будет — Палпатин озвереет. А он, между прочим, ситх, то есть существо априори мстительное и злопамятное, так что не будем рисковать.

Так вот, устроил я обострение одному деятелю, сделал вид, что спасаю его, так сказать, изо всех сил, и тут на тебе — мало того, что связи нет (кто-то спер антенны), гонца отправляли, так еще и скорость прибытия скорой помощи не соответствует имперским стандартам. Пришлось полчаса играть театр одного актера, и все ради того, чтобы этот хмырь сдох не рядом со мной, а в операционной. Хотелось бы не выпендриваться, а просто устроить ему падение с лестницы, но эта скотина была настолько жирной, что не могла ходить и перемещалась исключительно в летающем кресле. Блин, да даже гранд-мофф Бертам был дееспособнее, хотя имел большие проблемы со здоровьем (не высшие чины Империи, а сборище инвалидов какое-то), ходил в своем варианте костюма жизнеобеспечения и, учитывая обтягивающую не маленькое тело броню, казался совсем уж необъятным. Но, видимо, близость ко двору не давала ему забыть, что человек внезапно смертен, и погрязнуть в развлечениях. У тех, кого я уже третий месяц отправляю на заслуженный вечный отдых, таких стимулов чаще всего не было.

Для общественности мое путешествие аргументировали общением со сверстниками, которого так не хватало маленькому мальчику на дикой необитаемой планете вдали от прелестей современного общества. Некоторая часть придворных, якобы самостоятельно решивших меня сопровождать (кому-то подсказали, кого-то на полпути завернули в допросную), были обозваны Императором прямо перед камерами моими то ли гувернантками, то ли старшими воспитателями, которые должны помогать и направлять. Мол, ребенок дикий, может грызть комнатные растения и совать пальцы в розетки. Увы, пока все эти люди больше развлекались на мероприятиях в честь моего прилета и собирали подношения от местных представителей власти, потому кроме долетающих до меня склок никакого эффекта от их присутствия не было. Хотя нет, двое разминировали собой один из номеров отеля, еще одним я прикрылся от выстрела снайпера и десяток умудрился травануться, притом большей частью исключительно по собственной глупости.

Кроме некого количества организмов со своими слугами и транспортом у меня имелась еще и яхта. Учитывая, кто мой отец, никто не удивлялся, что у этого образчика альдераанского стиля, набуанского качества, корускантской цены и кореллианской сборки имелись некоторые наросты, подозрительно напоминающие прикрытые капюшоном автоматические оружейные палубы. Но за пупырчатым корпусом, лично мне напоминающим позолоченную жабу, экипаж и посторонние не видели самого главного — нескольких секретных отсеков, где хранились малые исследовательские суда, в которые кроме одного пилота могло поместиться пять ногри в утрамбованном виде, или десять с отрезанными конечностями. На всякий несчастный случай протезы для моих телохранителей уже были готовы, но суть не в этом, имея минимум вооружения, спрятанные кораблики поражали скоростью и маневренностью. Правда, полноценно управлять ими мог только одаренный с соответствующей подготовкой, потому такую прелесть пока выдали только мне.

Так вот, рабство в Империи стало не то, чтобы вне закона (Палпатин не хотел поднимать цены на рынке, искусственно создавая дефицит), просто теперь продавцы живого товара лишались защиты этого самого закона. Были в Республике лазейки, позволяющие не жадным работорговцам трактовать некоторые статьи уголовного кодекса в свою пользу и даже требовать компенсаций за порчу движимого имущества, но так как эта не жадность все равно шла мимо казны, лавочку прикрыли. Лично для меня это значило две вещи, хотя последствий было гораздо больше. Во-первых, Империя не стеснялась продавать некоторых мятежников, если это было выгоднее, чем пользовать их на рудниках того же Кесселя, девственниц, к примеру. Во-вторых, тех, кто не мог быть мятежниками по определению в силу возраста, запихивали в детские приюты. А директоры этих заведений продать подросших грудничков, как раньше, не могли, потому что выручка была сравнительно маленькой (малолеток среди рабов хватало и с отдаленных планет, где переписи не было с начала времен), а наказания за разбазаривание будущих винтиков в машине Империи присутствовало, и, как и положено в государстве с жестокой диктатурой, было асимметричным.

А раз, чтобы загнать малолетних нахлебников по хорошей цене, в них требовалось вложиться, то многие предпочли не изображать из себя зайгеррийцев, а по-старинке просто воровать. К счастью, для начала мне не требовалось установить, КАК они это делают, иначе застрял бы на первом же объекте. Достаточно было узнать, СКОЛЬКО. Конечно, за каждый кредит я не спрашивал, но даже определить, сколько им вообще их перечислили, было не просто. Казалось бы, безналичный перевод, ан нет! Финансисты с Корускнта мамой клялись, что отправили чуть ли не грузовоз с золотом и еще и из своего кармана доложили не благотворительность. На местах же люди в обносках, из-под которых выпирало брюшко с запасами на черный день, утверждали, что даже забыли, как эти кредиты выглядят. Добавьте еще, что не все то, что указано в документах, существовало на самом деле, так же, как присутствовало то, что не указано ни в одной базе данных, и вы поймете, почему Палпатин считал это задание наказанием. Да даже количество детей, по которому определяется размер выделяемых средств, сходу нормально посчитать ни разу не удалось!

Хотя, я всего лишь на пятом объекте. Два были более-менее нормальными и кардинальных мер не требовали, в одном руководство, официальное и теневое, было зачищено мной под ноль, а один и вовсе не существовал уже лет пятьдесят, хотя там числилось рыл под пару тысяч. И ведь до сих пор отчеты приходят о зачислении новеньких и выпуске стареньких, даже аттестаты местной школы прилагаются... короче, там теперь СИБ пасется, приближаясь к перевыполнению месячного плана на посадочные работы.

Пятый же приют находился у черта на куличиках и был образцово-показательным. Показывал, как делать не надо. Если в зачищенном объекте все махинации были спрятаны так, что только благодаря ногри, по запаху нашедшим источник взяток, который раздавал подарки моей свите (хоть на что-то сгодились), я медленно и печально начал разбираться в безобразиях. И главное, толку-то? Все равно гасить пришлось всех, показывая мастер-класс, потому что нужно мало того, что никого не пропустить, так еще и о конспирации не забывать... и о безопасниках, которые должны успеть допросить обработанных до того, как отложенная смерть сработает. В общем, потом несколько дней в гипере отсыпался. Зато здесь все было настолько демонстративно, что поневоле заподозришь сидящего где-то за границей восприятия кукловода.

В принципе, я бы и не заметил никакого неявного присутствия, если бы не наблюдал третий месяц схожую социальную конструкцию. Все же первый состав сопровождающих мне назначали умные люди, тщательно подбирая соотношение инициативных дураков, жизнерадостных идиотов, тихих шизофреников и недалеких, но громких скандалистов. А потом столь же долго объясняли мне, почему эту помесь цирка с дурдомом нельзя где-нибудь случайно забыть, предварительно не менее случайно расстреляв для верности.

Это была сложная игра с постоянно меняющимися правилами и невероятным простором для действий. Кукловоды, прячась в тенях собственных масок, смотрели глазами этих недалеких людей, даже не подозревающих о своей незавидной участи, или подозревавших, но ничего не делающих. Даже не пешки, а глина низкого качества, которую к тому же мнет слишком много разных рук, чтобы из нее получилось что-то многоразовое. Расходный материал, из которого можно получить как мясной щит, спасающий от террористов и наемных убийц, так и главу очередного заговора, которого не жалко подставить. Постепенно на смену им, погибшим или улетевшим по своим делам, будут приходить другие, менее пустые, более амбициозные, фигуры врагов или союзников, сначала пешки, а потом и кто поинтереснее. Когда игроки определятся, какую фигуру приставить к сыну Главнокомандующего.

Пока же вокруг меня находилась аморфная масса, нити чужих интриг в ней запутывались и рвались, не в силах захватить достаточно умов для исполнения чьей-то воли, одиночки же не могли пробиться ко мне сквозь своих коллег. В прочем, сколь хрупки были создаваемые из такого материала инструменты, столь же легко и быстро из них рождалось следующее орудие чужой воли... И следующее... И следующее... Вот уж действительно, всякая вещь для нас есть лишь то, что мы сами делаем из нее для себя... За этим было бы интересно наблюдать, если бы постоянно возникающие и исчезающие группы по интересам не щекотали паранойю. Напьется вот так какой-нибудь придурок и ладно, если начнет охотиться на галлюцинации с бластером, неся смерть окружающим, а если мину в сопла двигателей снаружи забросит? На станциях техников в скафандрах достаточно, а человека с высшим допуском протоколы безопасности могут и пропустить...

— Тяжело было? — к отдыхающему мне подкрался Джоа Теч и, прикрываясь заботой, начал собирать информацию на очередную статью. Если раньше особо смелые в голошоу рассуждали о границах разрушительных возможностей Вейдера, то теперь их интересовали границы моих созидательных способностей. Обыватели выражали надежду, что когда-нибудь я смогу воскрешать, но если вдруг это действительно произойдет, то они об этом узнают последними.

— Очень, — журналист сегодня был хорошим мальчиком, так что порадуем человека, — Никогда еще так долго жизнь не держал.

И ведь чистая правда. Как говорил Йода, делай или не делай, но проблема в том, что иногда нужно некоторое время держаться где-то посередине. А одновременно не давать телу умереть и вылечится, удерживая его в пограничном состоянии, довольно тяжело, все же Живая Сила так и норовит продолжить бег по естественному кругу вещей и отправить клиента к одной из своих крайностей. Зато даже не приходится играть усталость, только глаза закатывать, а бледность, учащенное дыхание и повышенное потоотделение появляются самостоятельно.

— Ваши силы увеличиваются.

— Еще бы, столько пациентов...

Стоит отметить, что такие тяжелые случаи, когда человека нужно убить сразу, случались не часто. Было бы странно, если бы вокруг меня все резко начинали падать с лестниц или хвататься за сердце. К тому же это для Вейдера на первом месте стояла гарантированная смерть врага, так сказать, нет человека — нет проблемы. Палпатин же был цивилизованным человеком, а для цивилизованных людей главное информация. Поэтому большая часть свидетелей должна была жить от года до нескольких месяцев, чтобы их успели допросить и соответственно наказать. А заложенные конструкты отложенной смерти (в основном Печать роковой случайности, честно купленная у датомирских ведьм, совмещенная с некоторыми мелкими, но опасными изменениями в организме) были чем-то вроде подстраховки на случай, если оставшиеся без пригляда чиновники схалтурят и упустят приговоренного.

Конечно, такие меры вряд ли в корне изменят ситуацию, приютов много, а толковых работников всегда мало, потому на смену зарвавшимся и проворовавшимся вряд ли придет кто-то получше. Но многие наверняка притихнут, а у обывателей сложится обо мне вполне определенное мнение... надеюсь, мои мучения не будут напрасны.

— Теперь самое сложное, — вздыхаю.

— Это всего лишь дети, — Джоа снисходительно смотрит на меня и многозначительно передергивает затворы многочисленных устройств для съемки.

— Это всего лишь несколько сотен детей и я в роли игрушки.

С грудничками я справлялся без проблем, потому что они смирно лежали там, где их оставишь, и транслировали в Силу свои примитивные желания. Мелкие звереныши тоже были просты и понятны, стоило победить вожака, а потом по-братски поделиться с ним жареной помойной крысой, и из богатенького сынка я становился равным. А вот остальные... конечно, порядок нужен дураку, а гений властвует над хаосом, как утверждает Палпатин, когда печально смотрит на заваленный документами стол, но мне явно не хватало квалификации. Дети были непредсказуемые, нелогичные, разные, гиперактивные и, что самое печальное, имели численный перевес. Нет, убить их всех можно было без проблем, но заставить молчать и не двигаться хотя бы минуту...

— Считай это подготовкой к появлению собственной семьи!

— В десять лет?

— Ну... кто вас знает, акселерация, все дела...

Учитывая, что я все еще мелкий и выгляжу максимум на девять?

— А правда, что, когда джедаи умирают, они становятся могучими призраками и узнают все тайны Силы?

Ну вот, дети уже просочились сквозь свиту, пока только десяток, но остальные уже на подходе.

— Нет. Когда мы умираем, мы не меняемся. Мы всего лишь становимся мёртвыми.

— У-у-у, так не интересно. А правда, что джинны могут возвести за ночь дворец?

— Правда. Возводятся за ночь, рушатся за минуту. И все норовят на голову.

— Класс! А ты видел джинна?

— Видел, — еле убежал.

— А правда, что злые духи горят в храмах?

— Нет.

— А злые дяди? — по Силе пробегает рябь недавней боли. Та-ак, еще и насильника-педофила ловить...

— Только если облить горючим и поджечь.

— А ты хочешь стать врачом?

— Да.

— А почему?

— Потому что делать вещи так же весело, как и ломать их.

— А совесть существует?

— Она была, есть, и будет всех есть.

— А где твои родители поженились?

— В семейном склепе.

— Кстати, а я все видела, — маленькая девочка залезла на шею потерявшему бдительность журналисту и с превосходством посмотрела на изрядно увеличившуюся толпу детей.

— Что все?

— Все-все!

— С нами такое тоже пару раз было!!! — возмущенно подпрыгнули близнецы.

Пока дети отвлеклись друг на друга и повалили Джоа в попытке то ли снять с него девочку, то ли самим туда залезть, я попытался ускользнуть от толпы. Увы, такое количество пристальных взглядов делало применение Отвода глаз невозможным. Меня схватили за одежду и потребовали рассказать сказку.

— Ладно...

Ну, могло быть и хуже. Первый раз при таком наплыве лишенных тормозов и такта спиногрызов я вообще молча замер, потому что даже чужие воспоминания не могли подсказать, что делать в таких ситуациях. Дети действовали по принципу "не бывает нескромных вопросов, бывают нескромные ответы", говорили все разом, одновременно играя в игры, бегая по стенам и обсуждая какие-то свои дела. Тактика непротивления злу была признана неперспективной, меня пришлось брить налысо, потому что кто-то успел не только заплести косички, но и закрепить их жвачками. Сейчас я более-менее освоился и даже стал отвечать на случайные вопросы, благодаря такой тактике хотя бы часть собеседников замирала на пару минут, обдумывая полученную информацию. Благо, все эти разговоры слепого с глухим публиковались и вопросы почти не повторялись. Вторым по эффективности способом хотя бы заткнуть личинки будущих граждан Империи был максимально бредовый набор фактов, именуемый сказкой. И чем бредовее он был, тем быстрее дети начинали засыпать. Странная закономерность...

— Слушайте: Сила в тот день была сильна в звездолёте. Он пёр через гиперпространство на первой крейсерской и всё время вышвыривался то на Коррибан, то на Явин. Это был легендарный Летучий эвок...

* * *

Палпатин с удовольствием рассматривал серию фотографий с места событий. Стоит признать, что Аньян в окружении детей выглядел очень мило, а уж как на него смотрели маленькие жители приюта, словно к ним спустился ангел или добрый волшебник. Даже остекленевшие бессмысленные глаза самой птицы мира не портили впечатление. Окружающие списывали заторможенность и общее уподобление безвольному манекену на стеснительность, но лучше знакомый с воспитанником ситх видел крик "Заберите меня отсюда!", плавно переходящий в жажду убийства, и чувствовал себя частично отмщенным за все нервы, которые ему без всякого злого умысла мотал юный Скайуокер. Увы, довести джедая до кондиции не удалось, гаденыш приспособился, но попытка подтолкнуть к падению во Тьму получилась неплохая. Что ж, будем работать дальше.

Так же радовали сообщения Айсарда, хвастающегося неплохим уловом. Те, кому нужно, уже заметили подозрительную тенденцию — после проверки смертность среди чиновников начинала увеличиваться, притом именно среди тех, о чьей вине все знают, но доказательств вроде как нет. Пока еще не исключали, что это совпадение, но уже заранее грешили на ликвидатора или нескольких, которые следуют схожим с юным Наследником маршрутом, возможно даже в составе свиты, маскируясь под какого-нибудь безобидного прожигателя жизни с гаремом. Приезд столь высоких гостей мог замаскировать что угодно, так что даже после контролируемой утечки никто не свяжет таинственного "Убиватора" с Аньяном. К тому же половину своих жертв мальчишка вообще не видел, ориентируясь с помощью ногри и удаленных средств наблюдения, а половину пациентов честно и добросовестно лечил. Просто чудо, а не ребенок!

Палпатин мысленно себя похвалил за отличную комбинацию. Для показательных убийств в любых количествах у него был Вейдер, теперь имелся и инструмент убийств тихих... и тоже в любых количествах. Самое время наметить более долговечные опоры трона — династии, не старые Республиканские вроде тех же Таркинов или, оборони Сила, Органа, а новые. Конечно, большинство перспективных носителей генокода являлись закоренелыми трудоголиками и давно и прочно были женаты на Империи, так что говорить об этом было рано, но вот думать... думать было можно и даже нужно. Все-таки не часто выпадает шанс совместить государственную необходимость и собственную тягу к экспериментам.

Иногда хотелось стукнуть кулаком по столу, гаркнуть что-то вроде "Император я или не Император?!" и начать делать все по-своему, не считаясь ни с чем, но не стоит повторять ошибки некоторых древних ситхов, толковые лаборанты и высококлассное оборудование не берутся из воздуха. И дети, к сожалению, тоже, так что стоит лично заняться подбором оптимальных женщин для своих советников и соратников. Если эти достойные и умные люди сами не додумаются до такого важного фактора стабильного развития монархии, как наличие наследников у первых лиц государства, вполне можно озаботить их этим постфактум. С Вейдером такая тактика показала себя неплохо, а то, что рожденные в пробирках дети будут с некоторыми... особенностями, так и Палпатин — ситх и ученый, а не родильная установка*. К тому же выкидывать результаты некоторых научных изысканий непрактично, а воспитывать — накладно...

Палпатин наметил примерный план исследований и требования к будущим донорам женского генетического материала и потянулся. Политики могли забыть, какой расы их избиратели, но вот о собственной природе забывать не рекомендовалось никому, потому, как бы не вопили подчиненные о бездарно потраченном времени, редкие тренировки проходили в любую погоду и в любом месте. Не то, чтобы в такие моменты ситх помнил об убийцах, которые не будут устраивать бои в тренировочном зале, просто было жалко тратить время на походы до специальных помещений. В конце концов, они с Вейдером — не неопытные сопляки, которые то вазу случайно смахнут, то о ковер споткнуться. Кидать в противника телекинезом хрупкие предметы, если такие обнаружатся в пределах досягаемости, было бессмысленно, вот прочный рабочий стол, только выглядящий деревянным, от такого не переломится...

... Мебель на полпути встретилась с не менее тяжелой и крепкой дверью, которую ученик швырнул навстречу. Гвардейцы, не первый раз наблюдавшие такую картину, удалились из помещения. Пляска двух Лордов началась. Если бы кто-то посторонний заглянул сейчас в личный кабинет Императора, то с удивлением увидел бы, как в вихре молний и летающих вещей кружили две черные фигуры, которые, забыв об ограничениях тел и собственном высоком статусе, дополняли фехтование и техники Силы простецкими грязными приемчиками, какие не в каждой приличной кантине увидишь. Правда, постороннего наблюдателя скорее всего размазало бы волнами Силы в первые же секунды...

...Мечи столкнулись и сердито загудели, пытаясь двинуться дальше. Оба ситха напряглись, меряясь силой в попытке продавить блок противника. Вейдер, пользуясь преимуществом в росте, навис над Палпатином, придвигая свою маску почти вплотную к его лицу. Выглядело подавляюще, а выходящий из респиратора воздух, мазнув по коже, пробрал бы до костей кого-нибудь более впечатлительного. Старый ситх только ехидно прищурился и уже собирался перейти в контратаку, но вроде как понявший всю бесперспективность своего хода и начавший распрямляться Вейдер вдруг резко нагнулся. С гулким звуком шлем ученика встретился с головой учителя. Палпатин разорвал дитанцию, покачнулся и ощупал пострадавшую часть тела.

— Аньяна придумка? — полуутвердительно спросил Сидиус, опуская меч. Он знал ученика, как облупленного, и этот удар явно отличался по стилистике от остального, — А если бы ты мне фингал поставил? Как бы я к подданным вышел?

— Да вашему лицу уже ничто не повредит, — отмахнулся Вейдер, стараясь отдышаться и вспомнить, не прерывал ли он подачу Силы к узору на спине. Бой с учителем всегда требовал полной отдачи, — Гхм, я хотел сказать, вы же и так грим накладываете?

— Знаю я, что ты хотел сказать, — иногда Палпатин ощущал, что в качестве парного оружия к мечу ему не хватает ремня, но понимал, что уже поздно, — Я гримируюсь, чтобы выглядеть хуже, а не лучше.

— Надеюсь на это. Не хотелось бы, чтобы вы внезапно умерли от старости.

— О да, в мои семьдесят это было бы неожиданно, — ответил с сарказмом ситх, — К твоему счастью, на этот счет я уже подстраховался.

Не так давно Палпатин все же освоил технику переселения в другое тело и несколько клонов Императора уже могли принять нового жильца, пусть и были нестабильны. Нормальное запасное тело будет готово только через несколько лет — ускорять его рост и развитие не планировалось.

— Поупражнялись в остроумии и хватит, — Палпатин с сожалением взглянул на воткнувшиеся в стену часы, исправно работающие. Культуроведы считали, что некая монументальность Имперского стиля в архитектуре и искусстве призвана передать чувство надежности и защищенности, на самом же деле изящные и утонченные вещи просто не выдерживали соседства даже с хорошо контролирующим себя ситхом, а часто менять интерьер Император не любил.

— Что там за история на Куатских верфях произошла, кто-нибудь вообще выжил?

— Ничего интересного, просто кто-то приплатил и из пяти моделей истребителей выбрали не самый лучший. Я даже не убивал никого, так, припугнул.

— Что, и никаких "Капитан насмерть повесился на моей руке...", "Капитан умер от умышленной асфиксии...", "Капитан был задушен умышленно по неосторожности..."?

— Нет. И от разгерметизации отсека никто не утонул, — ответил на невысказанный вопрос Вейдер. Когда Палпатин в качестве метода развития самоконтроля и концентрации заставил ученика писать объяснительные, то обнаружил, что джедаи этим аспектом образования Избранного не озаботились (обычно его сразу вызывали на ковер для устного доклада), и в армии Республики с этим было ничуть не хуже. Младшего ситха напоминания о давней безграмотности, на борьбу с которой было потрачено столько сил и времени, неимоверно раздражали.

— Половина директоров и некоторые начальники отделов и филиалов скончались от асфиксии, — пояснил Палпатин причины своих провокаций. Кто-то зеркально повторил прием, работающий с Аньяном, под шумиху с приездом Вейдера наделав приличное количество трупов. В этом следовало разобраться.

* после образования государств галактических масштабов среди наиболее продвинутых рас была принята единая версия сказки о том, откуда берутся дети. Мама отращивает себе животик, потом идет в секретное место, где животик ей отрезают и засовывают в родильную машину, которая из полученного материала делает маленького ребенка. На менее цивилизованных планетах дети вырастают на деревьях, вылупляются в птичьих гнездах, откуда подкидышей потом доставляют недовольные пернатые и т. д. Правда, на Корусканте большая часть населения деревья и животных (кроме крыс, тараканов и бродячих собак) видела только по голонету, потому столь примитивные версии ими даже не рассматриваются.

* * *

Я имел честь наблюдать редчайшее явление — инициация латентного одаренного. Дело в том, что тест на количество мидихлориан — это первый анализ, который делают новорожденному, сразу после перерезания пуповины и отмывания от того, из чего ребенок вылупился. И дело тут не в законопослушности, просто приборчик-анализатор недорогой, а вот найденный одаренный не просто дорогой, а на вес золота. То есть, чтобы его не забрали суровые инквизиторы, нужно было хорошенько заплатить не только врачу, но и им, так что откупиться могли только очень богатые семьи и то не всегда. А вот медик, сообщивший о находке, получал свой скромный гонорар от государства в любом случае (его доставляли те, кто на такие мелкие суммы не позарится), что делало написание доноса еще более приятным делом. В крайнем случае младенца можно было сбыть на черном рынке самостоятельно.

Но так как Сила не в мидихлорианах, а везде, то не только призраки Силы могли пользоваться ей без помощи этих микроорганизмов, но и латентные одаренные. Правда, сначала их требовалось найти и хорошенько простимулировать (и одних и вторых). Шистванены считали, что мясо станет вкуснее, если его хорошенько напугать, но пугать латентных одаренных настоятельно не рекомендовалось. В нашем случае объект загорелся какой-то навязчивой идеей и полыхнул.

Я как раз следил за передвижениями ногри. Они по запаху нашли педофила-насильника и собирались стать таким образом, чтобы на пересечении диагоналей четырехугольника находилась цель. Дело осложнялось тем, что мы находились в единственной местной достопримечательности — древнем храме непонятно кому. Меня уверяли, что это святое место защищено от злых духов, облазавшие все ногри сообщили о застарелом запахе крови и были объявлены еретиками. Настоятель храма был стар и в скорости бравым охотникам уступал, зато его инвалидное кресло на репульсорах не знало усталости, потому о том, что снизу прикопано нескольких тысяч вполне гуманоидных костяков, я на всякий случай промолчал.

Так вот, слежу я за передвижением своих телохранителей, уже почти навелся на цель. И тут один из свитских, которому поплохело от запаха благовоний (а может и похорошело, состав там был соответствующий), покачнулся и упал, вывернув на себя и окружающих бадью с дымящимся варевом. И все бы ничего, но весил он... слуги не смогли удержать оседающее тело, им на помощь (или тоже захотели нюхнуть) кинулись еще какие-то люди, тоже не маленькие. Стоит отметить, что пол в храме напоминал гористую местность в миниатюре, ступенчатые подъемы и спуски, узкие площадки на три человека и столб-опору внизу и вверху, к тому же разница в высотах хоть и была полметра-метр, но все это потрескалось от времени и несло следы вандализма. Потому, хоть стояли мы не вплотную, упасть было проще, чем остаться на ногах. А у подставок под различные чаши с зельями шансов уцелеть и вовсе не было.

Не знаю, горючей ли была вся та бурда, которой вымазались те, кто не успел выбежать наружу. Самыми шустрыми предсказуемо оказались дети, которых силком загнали на это культурное мероприятие. Лично я с ногри быстренько залез по гобеленам на люстру (отчего она закачалась и таки упала), а потом и балки перекрытий под крышей, а потому наблюдал все сверху. Девочка, видимо, вспомнив про то, что плохие дяди сгорают в храме, если их облить и поджечь, приняла эти сведения близко к сердцу. Но вот незадача, зелья в чанах парили самостоятельно, а всякие ароматические палочки и пучки трав просто тлели — источников огня нигде не было. Потому загорелась девочка.

Неладное я почуял, еще когда разглядывал вход в храм, выполненный в форме четырех лепестков-челюстей со следами сколотых кем-то зубов. Возможно, здание действительно не лезли злые духи, потому что у них было чувство самосохранения? Оптимизма не добавляли канавки в лестнице, предназначенные якобы для воды, но начинающиеся внутри здания. Нет, вообще я сюда не первый раз заходил, но сегодня останки чьей-то истории выглядели особенно зловеще, потому, когда в Силе внезапно вспухло неясное возмущение, я лишь развернул давно готовый щит и приготовился к неприятностям.

Жахнуло так, что некоторых, стоящих в неудачных местах, выдавило сквозь окна наружу. Окна больше походили на бойницы, так что пострадавшим еще повезло, что реставраторы схалтурили и решетки высадило весом их тел. Увидевшее выбегающих детей и ринувшееся спасть начальство наружное охранение было придавлено искомым начальством в количестве нескольких штук, вылетающим из дверного проема головой вперед. Меня с ногри в обнимку зажало между балками и крышей. Щит Силы был из сферических и выдержал. А вот крыша дрогнула и таки взлетела. Стены оказались монументальными, дверь и окна сравнительно небольшими, потому вся сила взрывной волны направилась вверх. В процессе полета я телекинезом направлял вниз балки, люстры и чьи-то конечности, сам себе напоминая ракету, отстреливающую лишние детали при взлете.

Приземлились с помпой на ближайшую ферму и потом всем приютом неделю ели только мясо — расплющенные аналоги коров и свиней негде было хранить. С гордостью могу сказать, что дети со своей задачей справились, а я показал мастер-класс копчения, сушения, засолки и других методов хранения еды в полевых условиях. Загоревшаяся девочка, как ни странно, выжила. Ну, на все воля Силы. Еле уговорил ее отдать чью-то обгоревшую до неузнаваемости голову, чтобы отчистить от всего потенциально воняющего. Теперь таскается за мной с черепом в обнимку, мелочь пузатая. Подарил ей карандаши, чтобы украсила свое сокровище и хоть на пару дней перестала путаться под ногами. Карандаши по кости рисуют хреново, так что отвлекающий маневр удался.

От свиты осталось десять с половиной человек... это если их суммарно посчитать, так-то больше, конечно, двадцать пять выжило... частично и местами. Полностью целых только два — они устроили оргию в борделе, подхватили что-то, срамное даже по меркам нынешней галактики, и сидели в карантинном боксе местной больницы вместе с партнершами. Блин, даже Вейдер свою первую свиту (была такая, вечная ей память) довел до полной непригодности в эксплуатации за год. Я справился за три с половиной месяца. Палпатин меня убьет.

— Тебя, кстати, как зовут? — отвлекаюсь от написания отчета.

— Мита.

Не, Мита не звучит, нужно что-то более соответствующее произошедшему... о, так и запишем, Дарт Экстерминатус.

* * *

Помощь пострадавшим от инициации Миты плавно перетекла в инспекцию больницы и органов правопорядка. Мне-то было все равно, но Вейдер считал, что вреда не будет. Пришлось довериться специалисту, раз Палпатин пока чем-то занят. К тому же следовало проконтролировать, чтобы расследование взрыва, принятого за покушение, все же кого-то нашло. Желательно, кого-нибудь из тех излишне здоровых чиновников, которым слишком накладно портить здоровье. Ну, или хотя бы не дать упечь в рудники более-менее нормальных людей, которых всегда не хватает. В принципе, такие манипуляции немного не по моей части, да и не могу я одним своим присутствием поднимать работоспособность окружающих, амплуа не то. Но и в случае неудачи ничего страшного не произойдет, а ценный опыт все равно будет получен.

Конечно, первым делом я направился в клинику. Никто действительно тяжелый, кроме двух ветеранов постельного фронта, там не лежал, таких банально не довезли — умерли от потери крови по дороге. Жгуты против оторванных конечностей не сильно помогали, прижечь крупные сосуды сваркой никто не додумался, а я со световым мечом прибежал с места приземления отнюдь не мгновенно — нужно было вытащить из завалов фермеров и наемных рабочих, а потом вылечить самого быстрого на вид и отправить гонцом на случай, если возле Храма до этого не додумались. Связи нормальной все еще не было. Эх, не умею я с людями работать, отец уже давно превратил бы этот филиал дурдома в филиал кладбища. А потом поднял бы умертвий и построил крейсер из подручных материалов...

Но, не смотря на то, что вылечить я мог всех, хоть и не сразу, команды на демонстрацию настоящих способностей не было, пришлось шаманить по мелочи. Раздробленные кости сложить в нужном порядке без вскрытия, вынуть телекинезом осколки, щепки и прочий мусор из ран. Остальное приходилось делать хоть и не без помощи Силы, но ручками и инструментами. Не то, чтобы с ожогами можно было как-то по-другому, но невозможность в открытую подстегнуть регенерацию раздражала. Ногри тоже отметились, они не только мгновенно определяли, кому принадлежит какой кусок мяса (запахи свитских они выучили давно, да и местных вельмож успели всех обнюхать) без всякой экспертизы, но и оценивали потенциальные донорские органы на совместимость с выжившими.

Вот интересно, дежуривших медицинских карет было всего две на весь город и обе со снятыми двигателями (кажется, я видел один в сплющенном нами тракторе на раскуроченной ферме) и много чем еще, а передвижных ларьков с деликатесами на случай, если дорогие гости проголодаются, за нами следовал целый выводок. Холодильники там были хорошие, но человек туда не помещался, если ему каким-то образом оторвало половину тела, но не прикончило сразу (на его кишах поскользнулось несколько человек, один из которых расшибся насмерть), а вот для всяких рук-ног и размер, и температура подходили идеально. В итоге я играл в игру "Собери свою свиту из того, что есть"...

— А-А-А!!!

... а Мита исследовала результат своих трудов. После инициации количество мидихлориан еще менялось, так что ее уровень пока был не ясен. А вот контроля на всякие фокусы уже хватало, пусть и ни на что столь же масштабное, как инициация. К тому же криминалисты уже выяснили, что состав веществ в чанах и чашах Храма был не только огнеопасным, но еще и токсичным, радиоактивным и едким. Короче, дрянь та еще, возможно, версия с покушением не так уж далека от истины. Другой вопрос, что меня таким не свалить, только военной химией или концентратом в больших количествах. Здесь же все было разбавлено и в организме накапливалось медленно, чем-то напоминая по действию Отложенную смерть. Или просто настоятель с подчиненными мазохисты-самоубийцы?

— Митус, — сокращение от Экстерминатус было спорным, но мелкой нравилось, вроде как и прошлое имя и новое, — Оставь дядю-инквизитора в покое.

— В вечном?

— Хм, — я взглянул на человека, сейчас больше похожего на вуки. Не знаю, о чем думала малышка, когда в ее комнату в приюте с ноги вломился злой дядя (татуировщики Инквизитория знали свое дело, мягким и нежным темный мог быть только на ощупь где-нибудь в районе селезенки), со слов виновницы "хотела сделать волосики, чтобы заплетать Йорику косички", но заколосился пострадавший основательно, везде и сразу. Что я могу сказать? Вот что с детьми делает прилежное изучение упражнений на концентрацию. А так же немалая доля крови датомирских ведьм, унюханная моими телохранителями, но проклюнувшаяся почему-то только сейчас.

Травма была неопасной, но Банарот Тадар согласился не убивать всех, видевших его в непотребном виде, если я уберу эффект. Там в принципе ничего сложного не было, просто сбрить выросшее и убрать лишние волосяные луковицы — типичная косметологическая операция из самых дешевых, которую даже не живые врачи делают, а дроиды. Но вредный засранец проходить ее не хотел, а у меня дел и без того хватает, вон, Джоа Течу недавно камеру из головы вынимал, от удара она пробила тонкую кость глазницы и застряла, чудом не задев мозг. Чип со снятыми материалами не пострадал, так что журналист смотрел на жизнь с оптимизмом.

Конечно, скоро отмазки в виде действительно больных закончатся, но к тому моменту Банарот, думаю, согласен будет на все. Дело в том, что Мита видела, как женщины, которым не хватает денег на прием у косметолога, выщипывают брови, потому уговаривать ее на маленькую диверсию даже не пришлось. Девочка была очень ответственной и усидчивой, каждый день несколько часов выдергивая по одному волоску из привязанного к кровати больного. Если учесть, что в этом случае ни она, ни склочный посланец меня не доставали, фактически нейтрализуя друг друга, я приходил сюда только проверить, не прибили ли они друг друга. Темный пока держался, не желая ставить какую-то малявку на один уровень со своими наставниками-садистами (и блокираторы играли в этом не последнюю роль), а Мита за свою короткую жизнь каких только криков не наслушалась, так что пропускала все миму ушей, особенно если оно трехэтажное.

— Я вижу на нем юп-юп-метку, так что не надо.

— Ух-ты! Так он поэтому стал пушистым? За ним прилетит Летучий эвок?

— Конечно. Но ты все равно постарайся его спасти.

— Хорошо!

Мита с новыми силами набросилась на растительность. Какая добрая девочка.

— А-А-А!!!

Что-то это мне напоминает... только кричит кто-то другой.

Поспешив на звук я обнаружил Джоа Теча, разглядывавшего себя в зеркале. Не думал, что он такой впечатлительный. Вроде за успокоительным бежать не надо, но стоит уточнить.

— Все в порядке?

— Думал, что-то с голосовыми связками, а вот оно как...

— Просто забыли сказать, — журналисту срезало кусок щеки до кости, потому все желающие могли наблюдать два ряда задних зубов и часть челюсти. Говорил герой через вокодер.

— А я все понять не мог, чего на меня так странно смотрят, еще про улыбки и хорошее настроение шутил...

— Только руками не трогай.

— Очень смешно, — журналист посмотрел на две полностью загипсованный конечности. Медицина добилась многого, но фиксировать кости, пока они срастаются, все еще необходимо.

— Я верю в своих пациентов, они могу совершить невозможное, — и даже выживают при этом. Как говорится, Сила, убей идиотов.

— М-да?

— Сегодня утром пришел человек — на спор укусил себя за локоть.

— И как? Мне бежать за запасной камерой?

— Ничего интересного, там рука держится на воле Силы и паре полосок кожи с мясом. До сих пор думаем, стоит пытаться собрать, как было, или отрезать к ситхам и отправить к протезистам.

— А больной?

— Хочет живую руку.

— Видимо, знает уровень местных протезистов.

— Не знаю, я пока у трансплантологов сижу. Может, оттуда что-нибудь подберем...

— Умеешь ты успокаивать. Я теперь себя не только относительно целым чувствую, но и умным.

— Можешь еще в морг сходить, тогда вообще самооценку до везунчика повысишь.

— Не стоит, мне рассказывали.

— Как хочешь, — значит, никто не будет ногри мешать разбирать фарш на кучки в соответствии с изначальной принадлежностью. Ну, кроме меня — зрелище интересное. К тому же там удивительно хорошо пишутся сопроводительные письма с соболезнованиями для контейнеров, в которых все это будут рассылать родственникам. Что-то вроде "У него было большое сердце, даже больше печени..."

— А-А-А!!!

— А это кто? — Джоа дернулся и тревожно заозирался, — Я будто смерть почувствовал.

Еще бы, такая жажда убийства.

— Пыточная — симулянтов лечить.

— М-да?

— Конечно, они посреди сеанса как встанут, как побегут, просто не догнать. Могу продемонстрировать.

— Не надо, я уже здоров, весел и прекрасно себя чувствую.

— Да я ж не на тебе... но раз прекрасно чувствуешь, будешь помогать.

— Каким образом?

— Связи все еще нет. Посыльным будешь.

* * *

— Я требую, чтобы мне вставили органический глаз!

Особо наглый чиновник из местных разорялся уже третий час. К его счастью, орал он на трансплантологов, хотя косился на меня. Врачи же уже не косились, а в открытую умоляюще пялились. Увы, это было за гранью моих способностей — на таком уровне управляться с нервной тканью я пока не мог, даже если бы работал на пределе сил, все же глаз — дело тонкое, а из других способов разрулить конфликт мне было доступно только членовредительство. Приходилось делать вид, что очень занят, пью чай с Митой, листаю датапад со списком органов и думаю, кому бы еще чего пришить.

Тут стоит отметить довольно занятный перекос современной медицины. Из-за обилия генетических болезней, мутаций, скрещиваний, экспериментов над живым и просто количества рас найти подходящий донорский орган было почти невозможно. Безобидный букет индивидуальных особенностей организма при контакте с другим безобидным букетом выдавал такое, что хватит на десяток монографий и пару наград за вклад в медицину. Потому врачи рекомендовали либо приходить со своим, либо запастись клонами, тогда последствия пересадки можно было более-менее просчитать. В итоге операции такого типа были сложными, дорогими и без гарантии на успех, хотя попытки что-нибудь придумать продолжались. К примеру, кроветворное было очень даже, а вот синтетическая кровь похуже и подороже, прямое переливание делали только тем, кого не жалко.

Лично я гасил негативные эффекты Силой, но она же позволяла мне видеть вторую причину того, что трансплантология развивалась в Галактике далеко и больно — энергетика. Если уж у камней и деревьев был уникальный отпечаток в Силе, то что говорить о живых? В моей практике бывали случаи, когда рука, принадлежавшая изначально очень волевому человеку, продавливала ауру реципиента и убивала слабохарактерного беднягу. И это она еще в холодильнике неделю лежала! Если бы ситуация была обратная, то из-за слишком большой разницы в потенциалах умерла бы уже пересаженная конечность. Но рука — это ерунда, вышел на нижние уровни Корусканта и нарубил себе, сколько надо, только успевай потом менять. А что, если такая ерунда с чем-нибудь жизненно важным случится? Вот и выходило, что для нормальной пересадки нужно найти либо резонирующие энергетики, либо достаточно близкие по параметрам, чтобы медик-одаренный удерживал конструкцию от распада до тех пор, пока все не срастется и не уравновесится. С больным-одаренным выходило и того хуже, без познаний в химерологии и алхимии можно было даже не начинать.

Вот только если наемники и прочие простые смертные ничего против протезов не имели, благо, выбор запчастей, цен и клиник для будущих киборгов был широчайший, то в высшем свете это, мягко говоря, не приветствовалось. Правда, какому-нибудь генералу или инквизитору кроме неприязненных взглядов мало что грозило, у них своя тусовка и свои правила, а вот для карьеры политика или толстосума это было серьезным ударом, в случае повреждений мозга — контрольным. Подобное отношение было сродни предрассудкам, как после объявления очередной даты конца света толпа объявляет смерть соседской банты или скисшее молоко его предзнаменованием, так все излишне внимательно следили за психическим состоянием тех, кому к мозгам прицепили процессор, выискивая признаки безумия. Не то, чтобы они были так уж неправы, но проблема лежала не в области протезирования, а в дебрях нейрохирургии — повреждение некоторых частей мозга приводило к необратимым изменениям личности.

Вот только надеявшиеся припахать меня к решению собственных проблем (несколько сдуру отрубили себе протез с частью живой конечности, чтоб наверняка), были разочарованы. Я мог удерживать от рассыпания на кусочки ограниченное число человек и увлеченно наблюдал, кто из них выживет и во что превратится.

— А если приложить голову громкого дяди к уху, то можно услышать шум моря?

— С чего ты так решила?

— У него голова на ракушку похожа, я в голонете картинки видела!

— Это прическа такая из центаврианских, — лично мне она больше напоминала веер, но, учитывая разнообразие видов в Галактике, что угодно будет похоже на ракушку.

— А-а, — разочарованно протянула Мита и вернулась к украшению черепа. На его макушку уже была приклеена наскубаная с Банарота шерсть, а от глазниц по нижнему и верхнему краю отходили черные полосы-реснички. Теперь девочка раздумывала, куда бы присобачить бусинки от чьего-то колье и стащенную в столовой вилку. Еще была обертка от сухпайка, но из нее скорее всего получится бантик. Или оригами — я скачал с Голонета целый учебник с этими непотребствами, чтобы загрузить мозг и руки мелкой, а то тянусь за скальпелем, а инструментов нету и дроид-ассистент выключен. Нет, я знал, что она у меня за спиной копошится, но думал, Мита за операцией наблюдает...

Легкая рябь пробежала в Силе. Я задумчиво повернул голову. Вот два одаренных заходят в палату к прикованному к кровати инквизитору. Я его вылечил и даже антидот к блокиратору дал, но решил узнать, на сколько его задержат мои потуги в Силовой ковке. Не так уж и плохо, он уже минут пять ломал сплавленные с кроватью в одно целое кандалы. А были бы на цепочках, порвал бы сразу... мы бы тогда могли не успеть отойти. Все же помещения трансплантологов не только самые пустые (площадь стандартная, а штат один из самых малочисленных), но и находятся на другом конце клиники от собирающегося бесноваться темного. А еще они расположены в стратегически важном месте, подальше от кухни (чтоб больной после операции не уполз на запах) и поближе к моргу...

Нет, ну надо же, одаренные его освобождают. Это наверно потому, что вместе с шерстью я убрал и татуировку, иначе из нее получилась бы та еще порнография, так что после всех мучений и в халате больного подопытный опасным не выглядел. Вспышка, как от светового меча, и один одаренный гаснет. Второй несется по коридору, но от темного, неделю копившего злость, так просто не отделаться. Ага, второй гаснет. Интересно, будет темный на людей кидаться, или отвел душу и успокоился?

Под удивленными взглядами присутствующих залпом допиваю чай, беру Миту в одну руку, датапад с результатами своих лекарских экспериментов — в другую, и выпрыгиваю в окно. Банарот на несколько секунд отстает, наверно пинает труп, но потом тоже покидает здание. Мирные звуки города разрывает гул — с неба падает звездолет, скидывает что-то, наверняка начиненное кузькиной матерью, проделывает лихой разворот и улетает в сторону космопорта, где уже начался живительный обмен выстрелами из всего, что стреляет, между теми, у кого оно есть. Больница вздрагивает от взрыва и начинает оседать под вой в Силе от чужих смертей. Вот и зачем я столько корячился и всех лечил?

— Ничего себе сходил за хлебушком! — Джоа Теч, выронив сумки с заказанными продуктами, шарил по телу в поисках записывающих устройств.

— Есть идеи, кто это? — если террористы какие-нибудь, то можно всех убить. Я, конечно, еще не Лорд Силы, но сдернуть пару истребителей с неба смогу, если низко лететь будут.

— Без понятия.

— Это Великие Бровеносцы! — Мита радостно подпрыгнула. Ее вообще малейшее ощущение собственной полезности приводило в буйный восторг. Великими Бровеносцами же называли себя очень дальние потомки местных правителей, грезящие о былых подвигах, которых никогда не было, и о грядущем возрождении, которого никогда не будет. Планета с незапамятных времен принадлежала одной из разновидностей людей, в которой густые и длинные брови являлись признаком знатности и большого ума, тем не менее Бровеносцы были тем еще зоопарком, там кроме вездесущих ботанов кого только не водилось. Терять этим отщепенцам и нищим в этой жизни было нечего, либо уже, либо ещё, зато и купить их можно было почти задаром. Потому сейчас я размышлял, двигаться навстречу одаренному, который ощущался где-то в городе, или от него?

— Эй, мелкие засранцы, — Банарот наконец оббежал здание больницы, — какого торчите на открытом пространстве?! Переходите под мое командование!!!

Ага, разбежался. Тебе еще повезло, что у Миты скачки Силы закончились, а то могла и зарядить чем-нибудь непроизвольным.

— Дядя Бан на нас злится? — девочка стиснула череп и подвинулась ко мне.

— Нет, он по жизни злой. Но отойти в сторону действительно надо.

Беру Миту и Джоа за руки и делаю с ними два шага назад. Выскочивший из-за угла полицейский кар проносится мимо, чуть не сбивает инквизитора и скрывается в неизвестном направлении. Останавливаться и подбирать гражданских никто не стал. Я в них и не сомневался. Прислушиваюсь к Силе и веду спутников в неизвестном направлении, все же город Сила знает лучше меня. Заходим в какую-то подворотню то ли завода, то ли технического комплекса.

— Сойдет, — выдал свое высочайшее одобрение Банарот, — Так давайте теперь продумаем траекторию плана.

— Траекторию, по которой план будет лететь к чёртовой матери? — Джоа темный с самого начала не понравился. Наверно, потому что освободил место для своего корабля в космопорте, расстреляв корабль журналиста.

— Жалкий человечишка!

— Не человечишка, а человечище! — Тач достал из-за пояса бластер и направил его темному между глаз, но метром ниже. Ну, на таком расстоянии может и сработать... если он удержит рукоять не до конца зажившей рукой.

— Хозяин, над космопортом огненный купол взрыва, — решили вмешаться в высокоинтеллектуальную беседу ногри. А я мэру сразу сказал, что от иллюзорной экономии из-за малого расстояния до хранилищ с топливом и энергоячейками можно не иллюзорно огрести. Хорошо, что мой корабль где-то в системе под маскировкой болтается. Конечно, придется ждать, пока прилетит, зато неприятности его хрен найдут — один из экспериментальных камуфляжных экранов Марцио Батча был штукой неидеальной, но меня его характеристики устраивали. А то, что из-за эффекта двойной невидимости пилоты экранированных транспортных средств не видели того, что происходит снаружи, так это даже хорошо, иначе обязательно рванули бы меня спасать и угробили звездолет, не предназначенный для открытых прямых столкновений. Для неподвижного же наблюдения существовала система разведывательных зондов, которые и без маскировки не каждая система сенсоров видела...

— Значит, там кораблей не осталось, тогда ищем спидер и отправляемся на военную базу. Они наверняка еще не знают о нападении, — с оружием в руках журналист почувствовал себя увереннее.

— Вокруг города может быть оцепление.

— Обижаешь, найти наблюдателей и пролезть мимо для меня не проблема.

— Я тебе сейчас убью, и обида пройдёт! У нас два ребенка на шее!

Я развернулся к новому действующему лицу до того, как оно показалось нам на глаза.

— Могу уменьшить вашу ношу, — сообщила фигура в плаще. В таких хламидах с огромным капюшоном мог ходить кто угодно, даже Император использовал в бытность свою тайным предводителем КНС. Он мне показывал эту раритетную вещь, до сих пор хранит. По его словам, такая же полезная штука, как броня и респиратор.

А неплохо прячется наш потенциальный противник. В прочем, угроза привлечь внимание Вейдера стимулирует на подвиги даже имперцев, что уж говорить об остальных.

— А справишься с сыном самого Темного Лорда? — Банарот ехидно оскалился.

— Мы пришли за малышкой.

Как показывает практика, стоило мне прилететь на планету с проверкой, как все одаренные, которых удалось ощутить (а может и те, кого ощутить не удалось) быстро разбегались. Но, видимо, мимо одаренной, инициация которой прогремела на всю Силу, пройти не смогли. Она пока вроде ничейная... если кто-нибудь сумеет ее от меня отодрать.

— А что так скромно?

— Юный джедай действует нам на пользу.

Столь спорное утверждение вызвало у меня скептический хмык. Нет, джедаи стараются не врать, так что я действительно своим прилежным поведением обелял их имя и как бы выводил эту ветвь учения Силы из подполья. Теперь охотник за головами не мог быть уверен, что за голову бывшего орденца ему заплатят в имперском пункте приема. Не то, чтобы это сильно на что-то влияло, даже просто световой меч можно было неплохо толкнуть на черном рынке, тело одаренного стоило и того больше. Но и всякие доносчики, увидев кого-то в характерной одежде, уже не всегда звонили в полицию или ближайшую точку СИБ.

С другой стороны, я в корне менял само понятие сути джедаев. Не воин, а лекарь постепенно начинал считаться хранителем мира, благо, поводов было достаточно, а скорость слухов превосходит скорость света. Если же мнящий себя защитником убивает без колебаний — стоит ли называть его миротворцем? Чем он отличается от обычного солдата или наемника, которых все подсознательно считают убийцами? Конечно, и врачи кое-где известны как помощники смерти, но лично ко мне в этом плане пока придраться было нельзя. И когда произойдет замещение образов, когда подзабывшие деяния Ордена и никогда не знавшие о них пойдут к скрывающимся светлым не просто за защитой, а за исцелением... Вот тогда-то и обнаружится, что даже затянуть постороннему порез или свести синяк может далеко не каждый. Медицинский корпус Ордена был частично вырезан, частично перевербован (настоящим целителям без разницы, кого лечить), так что мастеров этого непростого направления на свободе гуляет мало. А ведь я буду открывать все новые грани лечения Силой, приближаясь к тому, что даже врачи называют чудом.

Беглым джедаям будет все сложнее объяснять бессилие в таких вопросах. Кто-то понаглее усомнится, что они вообще джедаи. Кто-то поскромнее просто разочаруется в героях, воспетых в легендах. Конечно, никто не помешает восполнить пробелы в знаниях и навыков, но без учителей и учебников это будет сложно, очень сложно. И долго. В любом случае, занявшиеся самообразованием будут слишком заняты, чтобы творить безобразия, и тем самым дадут государству больше времени для того, чтобы стать на ноги и окрепнуть. Кажется, Палпатин даже начал подготовку еще нескольких одаренных на чистых лекарей почти без боевой части. По количеству вылеченных они проиграют меддроидам, по качеству — командам медиков высшей категории, но какой психологический эффект! Наверное... В общем, пока все идет по плану. Причем каждая из сторон думает, что по ее.

— А не боишься, что детишки так схватят за яйца, что не рыпнешься и не дёрнешься?

— Мне никогда не понять твою боль... У меня стальные яйца!

Одаренный активировал световой меч и кинулся на инквизитора. Я с сожалением погладил рукоять собственного оружия. Мастерами не становятся на тренировках. Они рождаются в бою. Так что как бы не старались Вейдер с Палпатином, пока к схватке с взрослым опытным одаренным я был не то, чтобы не готов, просто сейчас было не время проверять свои силы. Пришлось наблюдать за работой профессионала, которого для того и натаскивали, и запоминать. Ну, да прибудет с ним Сила... А еще Фаза и Мощность, подумал я, с интересом наблюдая за тем, как в обоих противников летят искрящие щупальца кабелей и проводов, порванные в процессе схватки.

Вообще это не по технике безопасности — всякие трубы, воздуховоды и прочие системы коммуникаций запрещалось проводить по наружной части стен, но мы не на Корусканте, так что технические коридоры даже не в каждом здании были, что уж говорить об их использовании по прямому назначению. Там могло лежать что угодно от контрабанды, до трупа кого-нибудь из пропавших без вести или спального места бомжа, но только не провода. Были бы эти кабели чуть более удобными для работы телекинезом или присутствовали бы на дорожном покрытии лужи, и мы увидели бы феерическое зрелище... хотя, и так не плохо.

Банарот с матюками сорвал с себя больничный халат с завязочками на спине и теперь не светил изредка телесами, а полноценно ими сиял. Его противник, полная противоположность, упакованный в неизвестное количество одежд и броню, показавшуюся из-под плаща при очередном кульбите, от такого немного опешил. А что поделаешь? Одежда для лежачих больных специально так сделана, чтобы мешать энергичным движениям, и порвать ее сложнее, чем кажется. Нет, я верю в темного, но он решил не выпендриваться. Или наоборот, хочет похвастаться статью? Тогда перед кем? А в прочем, какая мне разница... главное, что одежда была кинута в противника, перекрыв тому обзор, но светлый отскочил назад и вбок, так что маневр не сработал. А потом с крыши спрыгнул ногри, которого я прикрывал Силой, и сломал неизвестному шею. Не честно, зато эффективно.

— Блин, а сразу так сделать было нельзя? Я только во вкус вошел...

— Его нужно было отвлечь.

Честно говоря, ногри, не смотря на отсталость расы в целом, были хитрыми бестиями. А еще очень дисциплинированными и обучаемыми. Сосредоточившись на одной задаче целиком, они в Силе становились похожими на клонов, ни грана опасности и жажды убийства, которые позволяли засечь снайпера или засаду, только спокойствие профессионалов. Они не делили приказы или миссии по важности, глупости или еще чему-то, сказал хозяин помыть унитаз — помоют и не посчитают оскорблением или унижением, сказал хозяин прыгать на одной ноге — будут прыгать, не размышляя о психическом здоровье приказывающего. И в то же время это не бездумное подчинение, если спросить их совета — они ответят. А если не смогут из-за некомпетентности, то не будут бить поклоны и каяться, а всем скопом примутся искать информацию. Как же это, не могут хорошо служить хозяину — такой урон чести.

Конечно, для отца ногри так и остались приятным бонусом, как говорится, нет такого противника, который выдержал бы прямое попадание Лордом Вейдером. Если ситху было лень или не было времени, у него имелись чуть менее разрушительные друзья — Армия и Флот. На таком фоне ногри, какими бы они молодцами не были, существенной роли не играли. А вот в спарке с маленьким и беззащитным мной, да если боевое взаимодействие отработать... отца не завалим, а вот кого попроще — запросто. Ногри жаждой убийства не фонили, а когда перед мордой световым мечом, кстати, зеленым, явно отобранным у освободителей, машет кто-то вроде голого инквизитора, компенсирующего отсутствие агрессивных татуировок зверской рожей, на десять вроде как не опасных искр жизни, пусть даже одна из них вдруг подозрительно потускнеет, никто отвлекаться не будет. Да даже я без причины передвижения людей вокруг не особо анализирую, хотя ощущаю весь город. Или как раз потому и не анализирую, не думал над этим. В любом случае, агрессия чувствуется издалека, где не чувствуется, помогает предвидение, интуиция и везение, а на крайний случай есть еще и ногри, так что круглые сутки парить себе мозги этим никто не будет. Мало ли, митинг какой или фура с алкоголем перевернулась и все рванули спасать продукт?

Так что одна из заготовок для борьбы с одаренными сработала. Все же мы с ногри не зря друг к другу столько притирались. Теперь только и успеваем через трупы перепрыгивать, как-то мои телохранители отличают минных людей от не совсем мирных, и чистят маршрут. Не то, чтобы на нем было много людей, просто бежим быстро. Джоа пыхтит с Митой на закорках, инквизитор впереди, как наша главная ударная сила, я сзади подгоняю и ору, куда Сила рекомендует поворачивать, тройка ногри прикрывает тылы. Издалека доносятся взрывы, крики и звуки выстрелов, периодически долетает горячий ветер и сыплются стекла. Романтика.

На краю ощущений появляется что-то интересное. Где-то я этот отпечаток в Силе уже видел... сворачиваем в нужную сторону и выходим в район свалки, которую бомбить никто не додумался. Правильно, зачем хороший металлолом портить? Знакомые ауры скрываются в "Розовом нексу", кораблике стареньком, но надежном. И розовым. Зато, увидев этот не самый экстравагантный, но запоминающийся агрегат, я вспомнил все, что вспомнить пытался. Это знание можно было бы назвать последним подарком Фетта своему ученику, если бы ему за это хорошенько не заплатили.

Палпатин понимал, что в жизни всякое бывает, и, учитывая отсутствие способностей к чтению и подчинению чужого разума, и присутсвие хорошей памяти и мощнейшей сенсорики, попросил Бобу заочно познакомить меня с надежными людьми среди всякой шушеры, которые, встретив ребенка с деньгами, не продадут его, предварительно ограбив, а сдерут втридорога, но все же доставят, куда надо. Да, такие индивиды со своим кодексом чести встречались не часто, но из-за размеров Галактики имелись в достаточном количестве. Запоминал я их не столько по внешности, сколько по ауре, так что промахнуться не боялся.

— Неплохо, — оценил Банарот то ли количество противников, три штуки, то ли качество корабля.

Конечно, звездолет всеми силами изображал груду хлама, выделяясь на фоне окружающих гор металлолома только цветом, но это как с овечьей шкурой на волке, то хвост торчит, то зубы выглядывают. В прочем, если темный и склонялся к агрессивным переговорам (мы торопились, и он вынужден был бежать босиком, а кое-где стекла выбило), то быстро передумал. Люк нам открыла мелкая девочка-подросток костлявого вида, а в инквизитории хоть какие-то правила поведения своим цепным псам привили, к примеру, детей нужно брать в плен и тащить с собой — из них можно натаскать хорошую прислугу. За спиной девочки появилась девушка, помахивающая зажатым в протезе руки резаком по металлу. Плазму мечом не отобьешь, потому Банарот хотел передумать и все же убрать препятствие более радикальным способом, но не успел и вообще забыл, что хотел. К нам вышла владелица корабля, и гипнотическую силу ее появления ощутил даже я. Переходный возраст подкрался незаметно.

Стоит отметить, что женская грудь в галактике не являлась чем-то загадочным, в любой кантине танцовщиц можно было не только смотреть, но и трогать, если что-то не рассмотрел. Хотя что там рассматривать? Их нарядов редко хватало даже на то, чтобы прикрыть ореолы сосков. К тому же врач — существо бесполое, особенно если ему далеко до полового созревания, так что я не просто видел все впуклости и выпуклости обоих полов, но и трогал их не только снаружи, но и изнутри. Это было довольно познавательно, к примеру, грудные мышцы твилекк и тогрут имели своеобразное строение, позволяя самкам этих рас иметь грудь просто неприличных размеров по меркам людей и не выглядеть при этом коровой с выменем. Более того, их молочные железы были гораздо более упругими и не телепались при резких движениях, причиняя боль, а вот танцовщицам и акробаткам других видов приходилось делать специальные операции либо одевать поддерживающие конструкции. Короче, с точки зрения биологии и анатомии видов эта часть тела была интересна, но не более, вырезами до пупка, а то и ниже в Галактике не удивишь даже прыщавого юнца, однако правильно поданное декольте контрабандистки Лаоны Хаттон лишило нас способности не только говорить мысль, но и ее генерировать.

Все очарование момента разбила девушка, на секунду недовольно скосившая взгляд вниз. Она была худощавой, мешковатая одежда скрадывала ее невеликие достоинства, а рисунки черепов и пятна масла и смазки окончательно убивали всю женственность, так что Юи Моко по понятным причинам была недовольна и решительно перешла к делу:

— Чего хотели?

— Улететь, — я первым отошел от увиденного. Сила тревожно вибрировала, но пока не требовала бросать все и закапываться на три метра вглубь.

— А деньги у вас есть?

— А грузовой отсек у вас пустой?

— Там деликатесы.

Эта планета считалась фермерской, так что летали сюда действительно за всякими экологически чистыми вкусностями, но я сомневаюсь, что контрабандой будут вывозить то, на что накрутка сравнительно небольшая. В прочем, истинный груз меня не волновал, он наверняка был малогабаритным.

— Выкиньте их, — ногри там как раз должны поместиться, — мы все оплатим.

— Деньги вперед!

Обычно после этих слов наниматели разворачивались и уходили с видом оскорбленной невинности, но я всего лишь забрал у Миты череп, к внутренней стороне которого был прицеплен мой кошелек (потерять Йорика можно было только вместе с девочкой), и перечислил нужную сумму.

— А разве твои не прилетят на помощь? — встрепенулся Джоа.

— Прилетят.

— Когда?

— Позже, чем сейчас, но раньше, чем со временем.

Я еще не определился, подать сигнал, когда вылетим с планеты, и пересесть, или лететь на том, что есть.